всяких полно, которые чемоданы оставляют, и... - ХВАТИТ! - закричала Джейн. И вовремя, потому что Сирил уже не на шутку стад напоминать заведенный до отказа будильник - из тех, что звонят в неурочный час и никак не могут остановиться.- Где он сейчас? - В полицейском участке,- ответил за Сирила Роберт, ибо Сирил никак не мог отдышаться.- Тот мальчишка сказал, что сегодня его подержат в кутузке, а завтра утром потащат к судье. Эх, а я-то думал, что мы делаем доброе дело, дав бедняге немного подзаработать на наших кошках! Но теперь... - Дорога в ад вымощена добрыми намерениями,- мрачно прокомментировал Феникс. - Давайте побежим в тюрьму! - закричали обе девочки, вскакивая на ноги.- Нужно рассказать им всю правду. Они просто обязаны поверить нам. - Как же! - сказал Сирил.- Да пораскиньте же мозгами, вы, две недотепы! Если бы к вам пришел первый попавшийся человек с улицы и рассказал подобную байку, вы бы поверили? Конечно нет, как бы ни старались. Мы только окончательно всех запутаем, а уж взломщику от этого точно лучше не станет. - Но должны же мы хоть что-нибудь сделать! - сказала Джейн, подозрительно шмыгая носом.- О, мой миленький несчастненький взломщичек! Я всего этого просто не вынесу. А помните, какой он сделался славный, когда стаг вспоминать про своего старика и корову Дэйзн? А как он божился, что навсегда расстанется с воровством? Милый Феникс, ты должен нам помочь! ты такой умный, хороший, красивый, замечательный! О, пожалуйста, скажи, что нам делать! феникс задумчиво почесал клюв янтарно-золотым когтем. - Вам нужно освободить его,- сказал он наконец,- и спрятать в шкафу или буфете до тех пор, пока блюстители закона не забудут о происшедшем. - Блюстители закона никогда ничего не забывают,- сказал Сирил.- К тому же, мы не можем спрятать его ни в шкафу, ни в буфете, ни даже в бочке с соленой капустой. В любой момент может вернуться папа, а если он вдруг обнаружит в доме взломщика, то поверит нам еще меньше, чем полицейские. Так всегда бывает, когда говоришь правду. Никто тебе не верит. А может, нам спрятать его в каком-нибудь другом месте? Внезапно Джейн захлопала в ладоши. - Ну, конечно же! - закричала она.- Мы отправим его на лазурный берег южного моря. Туда, где сейчас кухарка работает королевой. Мне кажется, вдвоем им будет гораздо веселее Эта идея пришлась по душе всем присутствующим. Вот только было абсолютно неизвестно, согласится ли на это взломщик. После краткого и маловразумительного совещания, участники которого так и не усвоили привычку говорить по-очереди и не перебивать остальных, было решено подождать до вечера, а затем навестить страдальца-взломщика в его мрачном узилище. А тем временем Джейн с Антеей, как озверелые, накинулись на штопку ковра, надеясь до вечера полностью восстановить его волшебные качества. Они ужасно боялись, что во время перелета на лазурный берег, их драгоценнейший взломщик попадет ногой в оставшуюся незаштопанной дыру и будет безвозвратно утерян в просторах южных морей. Обе служанки чувствовали себя немножко разбитыми после развеселой вечеринки у миссис Вигсон, а потому в тот вечер дом погрузился в сон гораздо раньше обычного. Как только Феникс доложил, что вчерашние гуляки самым добросовестным образом храпят в своих постелях, дети повыскакивали из-под одеял и ринулись в детскую. Все дело заняло у них несколько секунд, потому что, ложась спать, они не стали раздеваться, а просто накинули поверх своего будничного платья ночные сорочки - чего оказалось вполне достаточно, чтобы обмануть не в меру рассеянную Элизу, зашедшую к ним в спальню пожелать спокойной ночи и погасить газ. Итак все уселись на ковер, и Роберт сказал: - Я хочу, чтобы мы оказались в мрачном узилище нашего приятеля взломщика. В следующее мгновение они там оказались. Полагаю, что каждый из вас представляет себе тюремную камеру как заплесневелую нишу в подземелье под крепостным рвом л ничуть не сомневается в том, что когда дети увидели своего дорогого взломщика, он был скован по рукам и ногам тяжелыми железными кандалами, приделанными к выступавшему из стены кольцу. Естественно, вы уверены еще и в том, что он метался в горячечном бреду на заменявшей ему постель охапке грязной соломы, возле которой стоял треснувший кувшин с водой и валялась заплесневелая корка хлеба. Что до Роберта, так он настолько был в этом уверен, что, памятуя о недавнем знакомстве с французским подземельем, даже прихватил с собой свечу и спички. Ни то. ни другое ему не понадобилось. На поверку тюремная камера оказалась небольшой, чисто выбеленной комнатой размером шесть на двенадцать футов. На одной из стен было приделано нечто вроде слегка наклоненной внутрь полочки, на которой лежали два матрасика-желтый и синий - и надувная резиновая подушка. На этих матрасиках, в свою очередь, привольно раскинулся во сне взломщик, положив одну руку под голову, а другую свесив на пол. (Дети, конечно же, не могли знать, что он только что весьма плотно отчаевничал - еду ему принесли из расположенного по соседству магазина, а чай выделили за счет тюрьмы). Эта мирная сцена освещалась ярким газовым фонарем, горевшим в проходе за дверью камеры, которая, к слову сказать, была оснащена оконцем для наблюдения, за деланным толстым стеклом - Значит так! - принялся командовать Ро берт - Я чакрою ему рот, Сирил будеть дер жать его за руки, а девчонки с Фениксом будут нашептывать ему на ухо всяческие ласковые слова, пока он окончательно не проснется. К сожалению, этому блестящему плану не суждено было осуществиться, потому как взломщик, к вящему удивлению остальных, Лаже во сне был гораздо сильнее, чем Роберт с Сирилом вместе взятые, и при первом же прикосновении Роберта вскочил на ноги, прокричав что-то малопонятное, но очень и очень громкое. В тот же момент снаружи послышались шаги. Антея обвила взломщика руками и прошептала: - Это мы - те самые, что подарили вам кошек! Мы пришли спасти вас. Только, пожалуйста, не выдавайте нас! Мы можем тут где-нибудь спрятаться? Тяжелые башмаки надсмотрщика простучали по каменным плитам коридора и остановились рядом с камерой. - Эй, там, в камере! А ну-ка, прекратить шум! - прозвучал грубый голос. - Все в порядке, начальник,- ответил взломщик, пытаясь высвободиться из цепких объятий Антеи.- Это я так, во сне поговорил малость. Все нормально. Дети переживали самый ужасный момент в своей жизни. Войдет в камеру обладатель тяжелых ботинок или нет? Да! Нет! Снова раздался неприятный голос: - Ну ладно, пока я тебя прощаю, но на будущее- лежи смирно и не вздумай больше орать. И тяжелые ботинки удалились прочь по коридору, поднялись по каменным ступеням лестницы и успокоились неведомо где и на чем. - Слава Богу! - прошептала Антея. - А теперь,- сказал взломщик, нетвердым от изумления голосом, - выкладывайте, как, черт побери, вы тут оказались? - Прилетели на ковре,- откровенно призналась Джейн. - Кончайте туфту молоть! - разобиделся взломщик.- Одного из вас я еще, пожалуй, смог бы проглотить и притащить сюда, но не всех же четверых разом! Да еще вместе с этой желтой курицей! - Послушайте! - строго сказал Сирил. - Вы бы наверняка не поверили, если бы кто-нибудь вам сказал, что в детской одного камден-таунского дома вам придется доить корову и общаться с без малого двумя сотнями кошек. Ну как? - Как пить дать не поверил бы,- тут же согласился взломщик. При воспоминании и корове и кошках он даже немного охрип.- Разрази меня гром, если бы поверил! - Вот видите! - заспешил Сирил, не давая ему опомниться.- Так, значит, теперь вам просто необходимо верить всему, что мы ни скажем, и действовать соответствующим образом. Это пойдет вам только на пользу.- В этом месте он для вящей убедительности понизил голос до шепота.- Во всяком случае, хуже, чем теперь, вам уж точно не будет Если вы доверитесь нам на всю катушку, мы быст ренько вытащим ваг из этой клетки Том более, что никто не видел, как мы сюда входили Ну как, решено? Отлично! Вопрос только в том, куда бы вы хотели отправиться? - Я был бы не прочь съездить в Булонь,- неэймедлительно ответил взломщик - Всю жизнь меч гал прокатиться по морю на этом... - как его? - первоклассном лайнере, да вот только в нужный момент никогда денег под рукой не оказывалось. Но ведь Булонь - это такой же огромный город, как н Лондон,- сказал никудышный географ Сирил, увеличивая население французской рыбацкой деревушки раз в пятьсот.- На что вы собираетесь там жить? Взломщик в задумчивости поскреб свою кудлатую голову. - В наше время честному человеку везде трудно прожить,- сказал он, и голос его был тих и печален. - Вот уж верно, так верно,- сочувственно вздохнула Джейн.- А что если вам предложат перебраться на лазурный берег южного моря, где можно целыми днями бить баклуши и делать только то, что хочешь? - Вот это по мне, мисс! -оживился взломщик.- Я, знаете ли, никогда особо не бегал за работой - не то что некоторые, которым за весь день и попить-то некогда. - И что же, вы за всю жизнь пальцем о палец не ударили? --прокурорским тоном спросила Антея. - Как это не ударил? Да побойтесь Бога, мисс! Еще как ударил! - взволнованно зачастил взломщик.- Да меня с огорода за уши было не вытащить. Я бы, наверное, стал самым лучшим садовником в графстве, да мой старикан загнулся, оставив меня сиротой, а потом... - Отлично! - перебила его Джейн.- Вот поедете с нами на лазурный берег южного моря, увидите там такие цветы, что забудете, как вас зовут! - Кроме того, там живет наша прежняя кухарка,- сказала Антея.- Теперь она королева- - О, погодите! - возопил взломщик, вцепившись руками себе в волосы.- Опять то же самое! Как только я увидал всех этих кошек вместе с коровой, я понял, что это мне вроде как наказание на всю жизнь. Вот и сейчас у меня опять голова крутом идет - того и гляди, скоро на луну выть начну! Ладно, если вы и впрямь можете вытащить меня отсюда, то вытаскивайте поскорее, а нет - так проваливайте вместе со своим попугаем и чтобы я вас больше в жизни не видел! Мне еще, между прочим, надо покумекать, что завтра утром заливать судье. - Идите к нам на ковер! - сказала Антея, хватая взломщика за руку и таща за собой. Остальные дружно подталкивали сзади, и вскоре бедолага уже возвышался посреди ковра. Как только все были готовы для путешествия, Антея сказала: Хочу, чтобы мы оказались на лазурном берегу, где живет королева-кухарка. Не успела она прошептать последние слова, как они уже были там. Как и в прошлый раз, вокруг них простирались радужно искрящиеся пески и бушевал зеленый пожар тропических зарослей, в самом центре которого, украшенная венком из ослепительно белых цветов, восседала помолодевшая и похорошевшая от вольготной жизни кухарка. - О, милая кухарка, какая вы у нас красивая!- первым делом выпалила Антея, когда все ее внутренние органы, основательно перевернутые во время полета, снова встали на свои места. Взломщик стоял на песке, щурясь на жгучее тропическое солнце и дико озираясь по сторонам. Но куда бы он ни глянул, везде были лишь непривычно голубая вода, нездешне яркая зелень да невыносимо желтый песок. Чтоб мне в жизни больше пенса в руках не держать! - задумчиво произнес он.- А вообще-то, черт с ним, с пенсом! Здесь, кажется, и без него хорошо. Кухарка восседала на поросшем травкой ход мике, а вокруг нее толпились ее меднокожие подданные. Взломщик неуверенно наставил на них свой заскорузлый палец. - Эти парни - они ручные или как? - озабоченно спросил он.- Надеюсь, у них нет привычки кусаться, царапаться и кидаться отравленными стрелами? А то, еще бывает, что возьмут заточенную раковину и... - Что ж вы так робеете-то, мистер? - спросила кухарка.- Знаете, тут у нас сон и ничего больше, а теперь еще и вы будете. А раз это сон и ничего больше, то у нас тут не принято ломаться - знаете, говорить, что тебе не по душе и молчать о том, что думаешь. Так вот, раз я могу говорить, что мне вздумается, то я и говорю, что вы самый обаятельный мужчина, которого я видела в жизни - вот чтоб мне сдохнуть! - и я рада, что вы с нами будете. А насчет сна скажу, что он, похоже, уже никогда не кончится, если, конечно, вы того не пожелаете. А зачем желать, если тут все как по-настоящему? Еда и питье такие же, как в обычной жизни, только гораздо вкуснее... - Послушайте, мисс,- сказал взломщик.- Я здесь прямо из полицейского участка, но вот эти ребята подтвердят вам, что меня туда засунули ни за что. - Гм! Вообще-то, вы же были всамделишным взломщиком,- не могла сдержаться до бестактности честная Антея. - Так это только потому, что эти грязные воришки обчистили меня в пивнушке! Кому об этом знать, как не вам, мисс,- торопливо отвечал бывший преступник.- Пропади я пропадом, если это не самый жаркий январский денек, который я видел на своем веку,-добавил он, дипломатично меняя тему разговора. - Не желаете ли искупаться? - предложила королева.- После ванны я прикажу выдать вам такую же белую одежонку, как у меня. Спасибочки, конечно, мисс,- ответил взломщик,- но, по правде говоря, я в этих шмотках сойду разве что за шута горохового. А вот насчет ванны я очень даже горазд. Да не беспокойтесь вы - я в рубашке похожу. Она у меня всего лишь две недели тому назад стирана. Роберт с Сирилом сопроводили его к небольшому, со всех сторон окруженному скалами озерцу. Взломщик с наслаждением выкупался, а потом, надев брюки и рубашку, с заговорщицким видом подсел к мальчикам. - Эта самая кухарка, или королева, или не знаю, как вы там ее называете... Ну, в общем, та мисс с букетом на голове мне очень по вкусу. Как вы думаете, она согласится пойти за меня? - Я могу спросить,- сказал Роберт. - Да нет, спасибо. Это уж по моей части,- сказал взломщик.- У меня это, знаете, всегда быстро получалось. Через несколько минут взломщик, в своей парадной рубашке и венке, который Роберт торопливо сплел ему из каких-то чрезвычайно пахучих цветов, собранных по дороге на пляж, предстал перед августейшей кухаркой и обратился к ней с такими словами: - Послушайте, мисс, раз уж нам с вами суждено одним-одинешеньким оставаться в этом самом вашем сне - или как вы его там- называете,- то я хочу сказать вам начистоту, без всяких там здрасьте и как поживаете, что вы мне приглянулись. Кухарка улыбнулась и застенчиво отвела взгляд. - Я, знаете ли, человек одинокий - можно сказать, самый настоящий голостяк. А характер у меня чисто ангельский - вот, ребятишки могут подтвердить, что не вру А потому я и говорю: что бы нам не сходить на танцульки в следующую субботу? - Ой! - смущенно воскликнула кухарка- Больно уж вы прыткий, мистер! - Если вы ее приглашаете на танцульки, значит собираетесь жениться,- сказала Антея- А почему бы вам не пожениться прямо сейчас и покончить с этим раз и навсегда? Я бы на вашем месте... - Да я, вообще-то, не против,- сказал взломщик. Но кухарка знала себе цену. - Нет уж, мисс! - твердо заявила она.- Я не такая, да будет вам известно. Я, конечно, ничего не имею против этого парня, да и выглядит он, что принц Уэлльский, но я давно поклялась себе, что если когда и выйду замуж, то только в церкви и с самым настоящим викарием. А у этих дикарей и регистрационного-то отдела нет, не то что церкви с викарием. Я бы, конечно, могла их научить регистрировать новобрачных, так они ведь не захотят. Нет, мистер, спасибо, стало быть, за предложение, но если вы не сможете найти мне настоящего викария, я уж лучше помру старой девой. - Послушайте, взлом... э-э-э... милый друг, вы женитесь на ней, если мы раздобудем вам викария? - настаивала Антея, как заправская сваха. - Насчет меня, мисс, можете быть увере-ньк я согласен,- отвечал он, поправляя съехавший на ухо венок.- Вот черт! Как только эти черные парни ухитряются удерживать свои букеты на голове?! С максимально возможной быстротой ковер был разложен на песке и проинструктирован насчет доставки викария. Инструкции были наспех намалеваны на тыльной стороне сириловой кепки при помощи кусочка мела, уведенного Робертом у биллиардного маркера линдхерстовского отеля. Ковер тут же исчез и, прежде чем кто-либо успел по-настоящему удивиться, появился снова, имея на себе преподобного Септимуса Бленкинсона. Преподобный Септимус был во всех отношениях замечательным молодым человеком. Единственным его недостатком была полупрозрачность и размытость очертаний. Дело в том, что, обнаружив у себя в кабинете незнакомый ковер, он, естественно, зашел на него и нагнулся, чтобы рассмотреть поближе. К сожалению, при этом он ступил на одну из наспех заштопанных Антеей залысин, так что одна его нога оказалась на настоящем волшебном ворсе, а другая - на заплате из шотландской пестрой шерсти, которая, как известно многим домохозяйкам, никакими волшебными свойствами не обладает. В результате этого досадного происшествия он присутствовал на лазурном берегу лишь наполовину, и дети могли видеть сквозь него различные предметы, как если бы он был привидением. Что же до самого преподобного Септимуса, то он вполне четко различал стоявших перед ним детей, кухарку и взломщика. Но еще четче перед ним вырисовывались очертания его родного кабинета - он видел книги, картины и великолепные мраморные часы, подаренные ему, когда он уходил с последнего места службы. А так как все происходившее с ним он принял за особого рода нервический припадок, то ему было все равно, чем во время него заниматься - и он обвенчал взломщика с кухаркой. Последняя, правда, заявила, что предпочла бы викария посолиднее - ей вообще не нравятся современные молодые люди, которых так и видишь насквозь,- но потом, немного поразмыслив, согласилась, что для сна и такой сгодится. К тому же, преподобный Септимус, каким бы туманным и расплывчатым он ни казался, все же был самым настоящим викарием и в качестве такового мог венчать людей, сколько ему вздумается. Когда церемония окончилась, он принялся бродить по острову и собирать образцы тропических растений. Он был заядлым натуралистом, и эту его страсть не смог бы подавить никакой - даже самый сильный - нервический припадок. А потом состоялся роскошный свадебный пир. Интересно, можете ли вы представить себе Антею, Джейн, Роберта и Сирила, выделывающих рука об руку с меднокожими туземцами самые невероятные па вокруг счастливых новобрачных- королевы-кухарки и принца-взломщика? А уж цветов-то было столько, сколько вам за всю жизнь не собрать и даже не увидеть! Когда дети стали готовить ковер к возвращению домой, бывший преступник и новоиспеченный супруг поднялся на ноги и произнес прощальную речь. - Леди и джентльмены,- сказал он,- а также уважаемые дикари обоих полов! (Дикари, конечно, не поймут ни буквы из того, что я говорю, но на это мы обращать внимания не будем). Если это сон, то, значит, я сплю. Если это не сон, что ж, тем лучше! Ну, а если это ни то, ни се - то есть, что-то среднее,- то я, право, и не знаю, что сказать, а потому ничего говорить и не буду Скажу только, что я не хочу возвращаться в лондонское высшее общество (что-то я от него устал), и особенно теперь, когда рядом со мной моя женушка, а вокруг меня- целый остров, на котором я могу делать, что захочу. И пусть меня похоронят заживо, если я не выращу здесь такую первоклассную спаржу, что у самого судьи отвалится челюсть, когда он увидит ее на ближайшей садоводческой выставке! Единственное, чего я прхлпу, так это чтобы эти бравые молодые леди и джентльмены переслали мне в сон немножко - на пенни, не больше - семян петрушки, да на два пенни семян редиса, да на три пении лука, да - чего уж там! - на четыре-пять пенсов капустки (только по-честному предупреждаю, цветную капусту я не возьму). Да, еще одно! Заберите, пожалуйста, с собой викария. Я терпеть не могу людей, через которых все видно, как на ладони. Ну, а теперь - за ваше здоровье и прощайте! - И, подняв к губам скорлупу кокосового ореха, наполненную душистым пальмовым вином, он осушил ее одним глотком. Было уже далеко за полночь, хотя на острове время только-только подходило к чаю. Напутствуемые самыми лучшими пожеланиями островитян, дети отбыли домой. По пути они забросили полупрозрачного викария в его чистенький маленький кабинет с книгами, картинами и памятными часами. На следующий день Феникс любезно согласился отнести взломщику заказанные им семена. Вернувшись, он обрадовал детей наилучшими новостями о счастливой семейной паре. - Он сделал деревянную лопату и без устали трудится на огороде,- рассказывал он.- А она тем временем вяжет ему брюки и рубашку - и то, и другое ослепительной белизны. Полицейские так никогда и не узнали, каким образом взломщику удалось сбежать из тюрьмы. В полицейском участке на Контиш-Таун-Роуд об этом происшествии до сих пор не любят говорить, а уж если приходится, то непременно понижают голос, как если бы это было опасным святотатством. Что же до преподобного Септимиуса Бленкинсона, то он посчитал, что ему довелось пережить до сих не описанный в медицинской практике нервический припадок, несомненно, вызванный переутомлением. А потому, прихватив с собой двух своих пожилых тетушек, он отправился в Париж, где они втроем совершили головокружительно быстрый обход всех имеющихся там музеев и картинных галерей. После этого они вернулись домой, ощущая глубокое удовлетворение от того, что им наконец удалось повидать жизнь, какая она есть. Септимиус, естественно, никому и словом не обмолвился о необычной свадьбе на лазурном берегу - ему ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь прознал о том, что у него случаются нервические припадки, какими бы необычными и интересными с медицинской точки зрения они ни были. Глава X дыра в ковре Ура! Ура! Ура-ма! Сейчас приедет мама, Сейчас приедет мама - Ура! Ура! Ура-ма! Эта немудреная песенка, которую Джейн исполнила непосредственно после завтрака, настолько умилила Феникса, что у него на глазах выступили сверкающие янтарные слезы. - О! - с чувством произнес он.- Как трогательны эти знаки дочерней любви! - Вообще-то, она приедет только поздно вечером,- сказал Роберт.- Так что у нас еще есть целый день для того, чтобы куда-нибудь прокатиться на ковре. Нет, вы не подумайте, Роберт был тоже рад, что мама наконец возвращается домой. Может быть, он был рад даже больше других, потому что очень скучал без мамы, но, с другой стороны, к этой его радости странным образом примешивалось святотатственное чувство огорчения по поводу того, что теперь они не смогут улетать из дому на целый день. - Было бы здорово прокатиться куда-нибудь и принести маме подарок, да вот только она первым делом пожелает узнать, где мы его взяли,- сказала Антея.- И уж, конечно, она ни за какие коврижки не поверит, если мы расскажем ей все по-правде, Люди вообще не верят, когда им говоришь правду, и тут уж ничего не поделаешь. - Вот что я вам скажу,- вступил Роберт.- А что если мы загадаем ковру отнести нас в такое место, где полным-полно потерянных кошельков? Впрочем, нам много-то и не надо. Мы бы взяли один и накупили бы маме всяческих подарков. - А что если,- охладил его пыл Сирил,- он отнесет нас в какую-нибудь заграничную Тьмутаракань и там будет полным-полно каких-нибудь расшитых золотом да серебром арабских кошелечков, и в них, естественно, будет полным-полно каких-нибудь арабских денег, которые у нас и деньгами-то не считаются, а идут за кольца в нос? Представляю, как мы с ними намаемся! Мало того, что у нас их никто брать не будет, так еще нас вконец замучают расспросами, откуда мы наворовали все это барахло, и в конце концов придется этот кошелечек вместе с денежками выбросить в Темзу. Произнося эту тираду, он изо всех сил ворочал тяжелый стол, пытаясь в одиночку стащить его с ковра. Как и все тщеславные выходки, кончилось это плохо. Одна из ножек зацепилась за самую большую из заплат, наложенных накануне Антеей, и начисто оторвала ее - а вместе с нею и порядочный кусок собственно ковра. - Я так и знал, что ты его когда-нибудь прикончишь! - сказал Роберт. Неизвестно, что бы тут стало с Сирилом, если бы не Антея. Антея оказалась первоклассной сестричкой. Не говоря ни слова, она проворно достала моток пестрой шотландской шерсти, ножницы, иголку, наперсток и принялась, как бешеная, чинить ковер. Это мирное занятие помогло ей преодолеть недостойное желание высказать Сирилу все, что она хотела высказать в первый момент, а потому она лишь сочувственно и дружелюбно произнесла: - Да не расстраивайся ты, Синичка. Сейчас он будет как новенький. В ответ Сирил нежно похлопал ее по спине. Он прекрасно догадывался о том, что она чувствовала в этот роковой момент, и не хотел показаться неблагодарным братом. - Если уж мы начали говорить о всяческих заграничных кошельках,- сказал Феникс, задумчиво почесывая сияющим золотым когтем то место, где у людей бывают уши,- то вам следует с самого начала определить количество денег, которое вы собираетесь найти, а также страну и достоинство каждой монеты. Боюсь, вам не очень-то понравится наткнуться на кошелек, в котором будет всего лишь три обола. - А сколько это будет по-английски? - Обол равняется двум с половиной пенсам- или что-то около того,- ответил Феникс - И еще,- подхватила Джейн,- если мы найдем потерянный заграничный кошелек, то, значит, до этого его непременно кто-то потеряет и нам придется сдать его в полицию. - Вот и я говорю,- заметил Феникс,- что данная ситуация чревата разнообразными трудностями. - А если мы снова найдем спрятанное сокровище? -с надеждой спросил Сирил - Только на этот раз не должно быть никаких наследников. - Вот в это мама точно не поверит! - хором воскликнули остальные дети. - Ладно! - сказал Роберт.- А как насчет того, чтобы попросить ковер отнести нас в такое место, где мы сможем найти кошелек, вернуть его владельцу и получить за свой благородный поступок скромное вознаграждение? - Ты прекрасно знаешь, Бобс, что нам запрещено брать деньги у незнакомцев,- сказала Антея, завязывая узел на конце толстой шерстяной нитки (чего, да будет вам известно, ни в коем случае нельзя делать, когда вы штопаете ковры пестрой шотландской шерстью Впрочем, это в равной степени касается любых других вещей, включая носовые платки и парашюты). - Да, боюсь, что все бесполезно,- сказал Сирил.- Давайте оставим эту затею и лучше отправимся открывать Северный полюс или какие-нибудь другие неоткрытые места. - Нет! - стояли на своем девочки.- Мы просто обязаны что-нибудь придумать. - А ну-ка, помолчите немножко! - вдруг закричала Антея.- Кажется, ко мне в голову стучится идея. Да замолчите же вы! Некоторое время Антея сидела посреди всеобщей тишины, задумчиво штопая воздух, а затем сказала. - Я поняла! Нам нужно попросить ковер отнести нас в такое место, где мы сможем Добыть денег на подарок маме, причем... э-э-э.. причем мы должны сделать это так, чтобы мама нам поверила и не заподозрила ничего дурного. Вот! - Как я погляжу, ты все-таки научилась испльзовать ковер на всю катушку,- сказал Сирил, и в его тоне было гораздо больше уважения и сердечности, чем обычно. Правда, он еще не забыл о том, как Антея выручила его, когда он порвал ковер. - Вынужден признать, что это так,-- согласился Феникс.- Однако вы не должны забывать о пословице: Что с возу упало, то пропало. В тот момент никто не обратил на его слова ни малейшего внимания, но позднее они категорическим образом напомнили о себе - Поторапливайся, Пантера! - нетерпеливо выкрикнул Роберт, и Антея с удвоенной силой |и, к сожалению, скоростью) принялась зашивать ковер. Эта ее торопливость и послужила причиной тому, что заштопанное место посреди ковра больше напоминало сотканную нерадивым пауком паутину, нежели прочную шерстяную заплату, каковую обязана уметь накладывать каждая хорошая девочка. Затем дети принялись натягивать на себя верхнюю одежду, а Феникс взлетел на каминную доску и стал вертеться перед зеркалом, оправляя свои золотые перья. Когда с приготовлениями было покончено, все быстренько забрались на ковер. - Милый ковер, поезжай потише, пожалуйста!- начала Антея.- Нам очень хочется посмотреть, куда мы сегодня полетим.- Затем она высказала вслух свое непростое желание. В следующий момент ковер - как всегда таких случаях, упругий и эластичный, как резиновый спасательный плот - уже неторопливо плыл над крышами Кентиштауна. - Хотела бы я, чтобы... Ой! Нет, нет, я ничего не хотела! То есть, я хотела сказать, какая жалость, что мы летим так низко,- выпалила Антея, когда ковер в очередной раз проехался на брюхе по печным трубам одного из домов. - Вот именно, нужно тщательно выбирать слова,- сказал Феникс, предостерегающе поднимая коготь.- Если вы чего-нибудь захотите на волшебном ковре, то это зачтется вам за полновесное желание, и делу конец. Его слова возымели действие - некоторое время полет проистекал в полном молчании. Ковер величественно проплыл сначала над куполами вокзалов Сент-Панкрас и Кингз Кросс, потом над запруженными людьми улицами Клеркенуэлла. Судя по всему, снижаться он пока не собирался, - Похоже, мы направляемся в сторону Гринвича.- сказал Сирил, когда они пересекали полоску темной, волнующейся воды, в которой дети не сразу признали Темзу.- Если повезет то увидим Дворец. Ковер летел все дальше и дальше, по-прежнему держась в опасной близости от крыш и печных труб, что детям вовсе не нравилось (с другой стороны, им в мельчайших подробностях было видно все, что происходило внизу)- И все было бы хорошо, если бы в тот момент, когда они пролетали над Нью-Кросс, не случилась ужасная вещь. Джейн с Робертом сидели на самой середине ковра, причем большая (и самая тяжелая) часть обоих приходилась на огромную дыру, несколько минут тому назад наспех заделанную Антеей. - Вокруг меня все как в тумане,- пожаловалась Джейн.- Такое ощущение, что я одновременно на улице и в нашей детской. Надеюсь, что это не корь, а то когда я последний раз болела корью, все было вот так же странно и туманно. - Знаешь, у меня точно такое же ощущение,- сказал Роберт. - Это все из-за дыры,- объяснил Феникс.- А ваша причудливая болезнь тут ни при чем. Естественно, Джейн с Робертом не желали ни кори, ни дыры, а потому решили перебраться на более надежное место. К сожалению, они решили сделать это одновременно, и под совместным нажимом их патентованных кожаных бутс сплетенная Антеей паутинка не выдержала, подалась и осыпалась вниз, увлекая за собой незадачливую пару. Секунду-другую Роберт и Джейн еще отчаянно пытались уцепиться ногами за ковер, а затем более тяжелые части их тела - я имею в виду головы - перетянули, и они с воплями обрушились на близлежащую крышу высокого, потемневшего от времени и весьма благообразного дома под номером 705 по Эмерсхем-Роуд, что в районе Нью-Кросс. К счастью, обрушиваться пришлось недолго - до крыши было немногим более метра,- и еще через секунду они уже сидели на обитой свинцовыми пластинами крыше, обалдело мотая головами. А ковер, избавившись от лишнего груза, словно бы почувствовал новый прилив энергии и незамедлительно взмыл вверх. Перепуганные Сирил и Антея, бросившись плашмя на истертый ворс, острожно высунули головы варужу и беспомощно глядели на удалявшиеся фигурки Роберта и Джейн. - Вы не расшиблись? - закричал Сирил. - Нет! - прокричал ему в ответ Роберт. В следующий момент ковер наддал изо всех сил, и Роберт с Джейн скрылись из виду за частоколом дымовых труб. - Какой ужас! - сказала Антея. - Могло быть и хуже,- философски заметил Феникс.- Полагаю, вы бы чувствовали себя совсем по-другому, если бы эта заплата отвалилась, скажем, на середине Темзы. - Вот именно,- сказал Сирил, постепенно приходя в себя.- С ними все будет в порядке. Поорут немножко - глядишь, кто-нибудь и снимет их оттуда. А если не поможет, будут бросать вниз свинцовые пластины, чтобы привлечь внимание прохожих. У Бобса есть полтора пенса -слава Богу, что ты, Пантерочка, позабыла зашить мой карман и я отдал их ему на хранение. Так что они спокойненько могут прокатиться до дома на трамвае. Однако Антея была безутешна. - Это я во всем виновата,- убивалась она,--Я же знаю, как нужно по-настоящему штопать ковры. Но Роберт так торопил меня, что я схалтурила. Давайте скорее полетим домой, и я зашью его твоими итонскими штанами - вот уж, действительно, ничего крепче не бывает! - а потом мы отправим его за Робертом и Джейн - Ну хорошо,- сказал Сирил,- но только твоя выходная куртка по крепости ничуть не уступит моим итонам. Ладно, придется нам повременить с маминым подарком. Я желаю, чтобы... - Погоди! - воскликнул Феникс.- Ковер пошел на посадку! Действительно, так оно и было. Ковер медленно, но неуклонно снижался, пока наконец не приземлился посреди тротуара на Дептфорд-Роуд. В двух футах от земли он наклонился одним концом, и Сирил с Антеей величественно, как королева с принцем-консортом по ступеням Виндзордского дворца, сошли по нему на мостовую. После этого ковер свернулся и спрятался за столбик ближайших ворот. Он сделал это так стремительно, что ни одна живая душа на Дептфорд-Роуд ничего не заметила. Едва Феникс успел с шуршанием зарыться в недра сирилова пальто, как над головами у детей раздался хорошо знакомый им голос: - Вот тебе и на! А вы-то что тут делаете? Перед ними стоял не кто иной, как их веселый, добрый, щедрый и бесконечно любимый дядюшка Реджинальд, - Вообще-то, мы собирались сходить в Гринвичский Дворец и узнать все насчет старика Нельсона,- сказал Сирил, открывая дяде Реджинальду ту часть правды, которую ему полагалось знать. - А где же тогда остальные? - осведомился дядя Реджинальд. - Вообще-то, я не знаю,- ответил (на этот раз абсолютно откровенно) Сирил. - Ну ладно,- сказал дядя Реджинальд.- Мне надо бежать. В суде графста сейчас будет слушаться мое дело. Самое плохое в работе адвоката заключается в том, что никогда невозможно расслабиться - даже когда очень хочется. Эх, сгонять бы с вами в картинную галерею, а потом всем вместе пообедать в Корабле! Но увы, работа есть работа. И тут дядюшка Реджи полез в карман. - Но, раз я сам не могу развлечься- сказал он,- то это вовсе не значит, что вы должны отказывать себе в этом удовольствии. Вот, разделите эту монетку на четверых, и, клянусь честью, результат этого математического действия не обманет ваших ожиданий. Ладно, ведите себя хорошо - адью! И, беззаботно помахав на прощание зонтом, веселый и щедрый дядюшка (на этот раз на нем был до нелепого солидный черный цилиндр) удалился по своим делам, оставив Сирила с Антеей обмениваться красноречивыми взглядами над подлежащим четырехкратному разделу совереном, весело посверкивавшим в ладони Сирила. - Ого! - сказала Антея. - Ага! - отвечал Сирил ей в тон. - Угу! - выставил клюв из-под сирилова пальто Феникс. - Это все наш милый старина ковер! - радостно воскликнул Сирил. - Видите, как ловко он все устроил? - сказал Феникс, и в его голосе слышалось неподдельное восхищение.- Он выбрал самое простое и гениальное решение. - О Господи, какая я все же свинья! - вдруг спохватилась совестливая Антея.- Я же совсем забыла о бедных Роберте и Джейн. Давайте скорее полетим домой, и я починю ковер. Они быстро развернули ковер - им приходилось действовать с максимальной скрытностью, чтобы не привлечь внимание прогуливавшейся по Дептфорд-Стрит общественности - и погрузились на него, избегая приближаться к страшной дыре в его сердцевине. Затем Антея пожелала оказаться дома, что и было немедленно исполнено. Щедрость замечательного дядюшки Реджинальда спасла сириловы итоны и антееву выходную куртку от печальной перспективы быть изрезанными на заплаты для ковра. Вместо того, оставив Антею сшивать воедино разошедшиеся края дыры, Сирил отправился в ближайшую лавку и купил там порядочный кусок американской клеенки, которой бережливые домохозяйки имеют обыкновение покрывать комоды и кухонные столы. Это был самый прочный материал, о котором Сирил только мог помыслить. Затем они с Антеей принялись мастерить из клеенки подкладку для ковра и прошивать ее толстыми нитками. Эта работа заняла много времени, и Сирил, на которого отсутствие двух младших членов семьи производило весьма тягостное впечатление, начал всерьез подумывать о том, что Роберту с Джейн не так-то просто будет прокатиться до дома на трамвае. Он изо всех сил старался помочь Антее, что, конечно, было очень любезно с его стороны, но, скажем прямо, приносило больше вреда, чем пользы. Феникс молча наблюдал за трудовыми подвигами детей, но было видно, что им тоже постепенно овладевает беспокойство. Он то и дело потягивался, расправлял и складывал свои золотые крылья, становился то на одну, то на другую лапу и вообще вел себя как спринтер, ожидающий стартового выстрела. Наконец он сказал: - Нет, я больше не могу выносить этого напряжения! Стоит только подумать о том, что мой верный Роберт, который положил мое яйцо в огонь и постоянно давал мне приют во внутреннем кармане своего норфолкского одеяния... О, нет! Надеюсь, вы извините меня... - Да, конечно! - воскликнула Антея. - Нам нужно было раньше об этом догадаться. Сирил открыл окно. Феникс взмахнул своими сияющими крыльями и в одно мгновение растворился в хмуром январском небе. - Ну теперь-то все будет хорошо! - сказал Сирил, взял иголку, прицелился и изо всех сил вонзил ее себе в руку. * * * Конечно же, для меня не секрет, что все это время вам было не очень интересно читать про то, что делали Антея с Сирилом. На самом деле вы сгорали от нетерпения узнать, что произошло с Робертом и Джейн после того, как ковер вывалил их на освинцованную крышу дома под номером 705 по Эмерсхем-Роуд. Но мне, видите ли, сначала нужно было рассказать именно о Сириле с Антеей. Признаться, меня не меньше вашего раздражает, что я не могу рассказывать одновременно обо всем, но такова уж нелегкая доля всех писателей - и читателей тоже. Когда до Роберта дошло, что он больше не сидит на ковре, а лежит на холодных, мокрых, скользких и не очень чистых свинцовых пластинах чьей-то неведомой крыши, он выразился примерно в таком духе: - Ну ничего себе! Джейн же попросту разрыдалась. - Ну же, успокойся, Киска, не будь такой несусветной плаксой! - успокаивал ее брат.- Все будет в порядке, вот увидишь. Затем, как и предсказывал Сирил, он принялся оглядываться по сторонам, в надежде найти что-нибудь подходящее для сбрасывания на головы прохожим, до которых, ввиду большой высоты и присущей всем прохожим глухоты, докричаться не представлялось возможным. Как назло, ему ничего не попадалось под руку - на крыше не было ни камушка, не говоря уже о какой-нибудь завалящей черепушке. Свинцовые пластины были так плотно подогнаны друг к другу, даже и не собирались разлучаться. Однако, как всегда бывает в подобных случаях, гоняясь за одним, они нашли другое - а именно люк, ведущий, по всей видимости, непосредственно на чердак дома. И на этом люке не было замка. - Эй, Джейн! А ну-ка, кончай хныкать и иди сюда! -бодрым тоном обратился к сестре Роберт.- Помоги мне поднять этот люк. Если нам удастся пробраться в дом, то, если повезет, мы сможем дойти до самых дверей