ькину удалось разобрать: "Марширую -- следовательно, существую. Полковник Зигфрид. 1735 годя  "Провел на острове тридцать лет. Подобран японцами. На душе тревожно. Как сложится жизнь? Мульмультык из Гонолулу. 1874 года  "Некоторые считают, что человек--существо слабое. Это неверно. Мое поведение на острове -- выше всякие похвал. Зенйн Сострадаки. Дата значения не имеет  "Дураки! Зачем пальму портите? Фека Протоплазмов!  Дальнейшее чтение было прервано страстным криком: "Мальчик! Я боготворю тебя!",-- с которым островитянин бросился к Коле и прижал его к своей груди. Темя Редькина оросили дистиллированные слезы спасенного. -- Двенадцать лет заточения,--бормотал островитянин,--двенадцать лет, вычеркнутых из жизни... Угасла надежда... и вот -- на тебе... Есть, есть в мире высшая инстанция Оставаться на этом клочке земли теперь не имело смысла, и Коля пригласил беднягу подняться в кабину. Островитянин хотел было нацарапать что--то на стволе пальмы, но раздумал и, схватив пачку газет, полез в кабину. Сид и Коля последовали за ним. "Искатель" поднялся в небо, и вскоре остров превратился в соринку на зеленом зрачке океана. Коле не терпелось услышать рассказ островитянина, но, как человек воспитанный, он не торопил гостя. Это сделал Сид. -- Выкладывай, дружище, что ты за птица,-- фамильярно сказал он,--и как добился такой невесомости? Гость печально улыбнулся и представился: -- Почетный член Географических обществ, лауреат премии имени Миклухи--Маклая, победитель конкурса "Знай свою планету", обладатель кубка "Большой пигмей"" путешественник Морис Феб. Коля и Сид с уважением взглянули на лауреата и обладателя и в свою очередь назвали себя. Узнав, что Коля -- советский пионер, путешественник оживился. -- Я большой друг вашей страны,-- сказал он,-- и мечтаю побывать в России. Он помолчал. -- Вы, конечно, хотите узнать, как я попал на этот островок? Коля кивнул. Феб вздохнул, помял в кулаке бороду и начал свой рассказ: -- Двенадцать лет назад я сел на пассажирский пароход и отправился на Мармеладовый архипелаг изучать быт и нравы местного населения. Все шло прекрасно, пока однажды я не перегнулся через борт, желая получше разглядеть дельфинов. Из внутреннего кармана пиджака вывалился бумажник и исчез в пучине. В бумажнике были все мои деньги, документы и билет на пароход. Ровно через день на корабль прибыли вертолетом контролеры. О, эти страшные минуты, когда они обходят пассажиров. Одни идут с кормы, другие -- с носа. Непроницаемые лица и взгляд, от которого становится не по себе. Я был застигнут в шезлонге, на верхней палубе. Напрасно объяснял контролерам про утерю бумажника. Они понимающе переглядывались и твердили свое: "Плати! штраф!" Я втолковывал им, что деньги исчезли вместе с бумажником, они морщились и мрачнели. Кончилось все очень скверно. Меня высадили как злостного "зайца" на этот остров, оставили ящик сухарей и посоветовали найти друга Пятницу, чтоб было веселей... С тех пор прошло двенадцать лет... Двенадцать лет я провел под пальмой, питаясь исключительно рыбой, которую я ловил на ноготь большого пальца правой ноги. Часто я видел на горизонте дымы проходящих пароходов. Я звал их. Я так кричал, что вокруг всплывала оглушенная рыба. Но меня не замечали. Раз в месяц прилетал какой--то самолет, кружил над островом, c6paci вал кипу газет, записку "Мужайтесь" и улетал. Но я не терял надежду, и я дождался вас, мои спасители. Невозможно передать мои чувства... Он отвернулся и заплакал. -- Не надо так переживать,-- сказал Коля.-- Все страдания позади. Мы направляемся на Мармеладовый apхипелаг, в Лимонадвиль. Так что скоро вы будете на месте. -- Опоздав на двенадцать лет,--с грустью произнес Феб.--Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Он успокоился, осмотрел кабину, оживился при вв попугая и дал восторженную оценку воздушному шару. -- А вы в Лимонадвиль по какому делу, если секрет? --поинтересовался Феб. Коля, рассказав о мапуятах, о школе и о подарке Барракудо, вынул из кармана марку. Морис Феб долго изучал ее, затем грустно взглянул! Редькина. -- Вынужден вас огорчить, мой спаситель,--печально сказал он,-- Барракудо вас обманул. Это не Мальдивская марка, он подсунул вам фальшивку. -- Неправда!--крикнул Коля, боясь даже подумать, что гость прав. -- Это настоящая Мальдивская, я знаю. -- Увы,-- Феб развел руками,-- у Мальдивской должны быть острые зубчики, а у этой -- трапециевидные. К такому удару Коля не был готов. В растерянности он засунул в карман фальшивую марку. План помощи мапуятам рухнул. Экипаж "Искателя" находился в подавленном состоянии. -- Не надо так переживать, друзья,-- утешал Феб воздухоплавателей.-- Свет не сошелся клином на марках. Есть другие способы раздобыть миллион. Он задумался, теребя бороду, затем воскликнул: "А что! Пожалуй!"--и начал лихорадочно перебирать газеты, которые прихватил с собой. -- Вот,-- сообщил он, довольный находкой, и протянул Коле газету "Вечерний звон". Заметка называлась "Чемпион бросает перчатку". "Как сообщил наш корреспондент из Скандальона,-- прочел Редькин,--абсолютный чемпион мира по боксу Джо Литлфу вызывает на поединок любого желающего. Миллиардер Амадей Сильва, хозяин чемпиона, платит 500 тысяч флуидоров тому, кто продержится против Джо хотя бы два раунда. Скандальон ждет смельчаков". Коля кое-что слышал о чемпионе мира. Вот уже пять лет Литлфу -- король ринга. Его знаменитый удар левой, убивает быка. Рокки Банкаруджи очутился в нокауте на тридцатой секунде. Вилли Думке во втором раунде перелетел за канаты и умер, не приходя в сознание. Жорж Пу--Динг, громадный бельгиец, опустился перед Джо на колени и заплакал. -- Я думаю,-- сказал Феб,-- что физически одаренный Сид вполне может выстоять два раунда. Джейрано покраснел и растерянно посмотрел на, Редькина. -- Нет,-- Коля покачал головой,-- Сид еще не готов к такому поединку. -- Я впечатлительный,-- уныло промолвил Сид, --в этом моя беда... Я боюсь мордобития. -- Против чемпиона выйду я,-- задумчиво сказа Коля. -- Вы?! -- одновременно воскликнули Джейрано и Феб. -- Я,-- повторил Коля. -- Но это нереально,-- недоумевал Феб,-- он же одним щелчком отправит вас на тот свет. Сначала пусть попадет! -- злорадно выкрикнул Леро.-- смелого пуля боится! Кроме того,-- продолжал Феб,-- Сильва просто не захочет иметь с вами дело. Ему нужны взрослые боксер! а не храбрые мальчуганы. -- Правильно,-- согласился Редькин,-- поэтому вам Сид, придется отправиться со мной в Скандальон. Они клюнут на вас, а на ринг выйду я. -- Можете располагать мною, Коля,-- торжествено произнес Джейрано.-- Я согласен на любые жертвы ради счастья мапуят! -- В Скандальон полетим на самолете. Это быстрей! рассуждал Коля.-- Шар придется оставить в Лимонадви, у вашего друга. Он надежный человек? Сид возмущенно фыркнул: -- Я не знаю более надежного и отважного человека чем Алехандро. Однажды он играл в спектакле гонца, который доставил королю известие о победе его армии. Гонец должен был выехать на сцену верхом на коне, прошептать "Мы победили!" и рухнуть на пол без сил. Когда пришло время выходить на сцену, конь заупрямился. Что только ним не делали, но он не двигался с места. Суфлер кричал из своей щели: "Где этот проклятый гонец со своей кобылой?" И зрители начали смеяться. И тогда Алехандро сделал то, что до сих пор вспоминают старые театралы. Он взвалил коня на плечи, вышел на сцену и, прохрипев "Мы победили!", рухнул на пол. Публика ревела от восторга. А ты сомневаешься в его надежности! Поздно вечером "Искатель" достиг Лимонадвиля. Глава тринадцатая, в которой Редькин присутствует при открытии нового закона природы Над городом темнела гора Фундук, похожая на примятую шляпу. На ее склоне светились окна единственного домика. В этом домике жил друг Сида, артист Алехандро Барчикрак. "Искатель" приземлился на вершине горы. Далеко внизу сверкал Лимонадвиль. По его главной улице неслись потоки машин. Увешанный гирляндами лампочек, из гавани выходил пароход. Запахи жареного мяса, виноградного вина и звуки музыки носились над городом, спрессовываясь в облако, которое ползло к вершине Фундука, поднималось к звездам и заполняло Вселенную. -- Незабываемое зрелище! -- Сид мечтательно вздохнул. Воздухоплаватели и Феб подошли к дому, где жил артист. Здесь Феб стал прощаться. Его поспешность выглядела несколько странно. -- Не лучше ли переночевать с нами? -- удивился Сид.-- Где вы сейчас будете искать гостиницу? -- Какая гостиница! -- улыбаясь, воскликнул Феб.-- У меня здесь столько друзей, что я сам могу помочь вам с Ночлегом.-- Он расцеловал воздухоплавателей и вздохнул. Итак, мы расстаемся. Я буду помнить вас до конца жизни. Прощайте! Он поклонился и пошел вниз, в город. Через минуту путешественник растаял в темноте. Коля и Сид постучали в дверь дома. Входите,-- раздался голос за дверью. Они вошли. За столом сидел пожилой человек в пижаме. Перед ним стоял огромный самовар. Он опускал коричневый сухарь в стакан чая, затем с наслаждением обсасывал его. Капли пота бежали по его лицу. Судя по всему, он опорожнял самовар давно. У Сида был растерянный вид: за столом сидел не Алихандро Барчикрак. -- Что же вы стоите, молодые люди?-- спросил хозяин, посасывая сухарь.-- Если вы туристы, то доставай! гитары и пойте про мужскую дружбу, про горы и дожди Если вы грабители, то начинайте грабить. Ну, а если странствующие поэты...-- он вздохнул,-- валяйте тогда свои стихи. -- Мы ни те, ни другие, ни третьи,-- сказал -- Коля -- Нам нужен артист Алехандро Барчикрак. -- Алехандро больше нет,-- печально ответил хозяин дома. Он помолчал.-- Год назад Алехандро погиб в театре когда в сотый раз играл гонца. Он, как обычно, взвалил на себя лошадь, вышел на сцену, сообщил о победе, рухнул, и больше не встал... -- Бедный Алехандро! -- Сид зарыдал, прислонившись к косяку. Коля и Леро начали его успокаивать. Хозяин дома поднялся из-за стола и сказал: -- Вижу, вы очень любили Алехандро. Буду рад, смогу заменить брата. Давайте знакомиться. Алоис Барчикрак, профессор пиротехники, кибернетики и чистописания. -- Как! -- воскликнул Сид.-- Вы -- брат Алехандро -- Абсолютно верно! Родной брат Алехандро. Гости представились. -- Воздухоплаватели? -- профессор довольно потер руки. -- Прекрасно! Он хлопнул в ладони: -- Генриета! Из кухни вышла женщина с широкими плечами и тяжелым подбородком. Рост ее был около двух метров, двигалась она неторопливо и очень четко, как солдат на параде. Глаза Генриеты смотрели на профессора не мигая. -- Приготовь нам, пожалуйста, ужин! -- приказал Алоис Барчикрак. Несколько секунд женщина стояла на месте, как бы размышляя, стоит ли выполнять приказ, затем удалилась тем же строевым шагом. -- Характер у нее трудный,-- вздохнул профессор,-- но в домашнем хозяйстве незаменима. Помывшись под душем, путешественники сели за стол, где их ждал ужин. Телятина с помидорами была великолепна, они уплетали ее за обе щеки. Профессор, пораженный аппетитом Сида, бегал вокруг стола и радостно восклицал: -- феноменально Генриета, подбрось-ка молодцу Невозмутимая Генриета послушно приносила добавку, но после десятой порции она перестала смотреть на профессора и перевела глаза на толстяка. -- Обжора! -- вдруг произнесла она металлическим голосом. Помолчала и добавила: --Профессор не съедает столько за месяц! Сид поперхнулся и перестал жевать. Алоис Барчикрак покраснел. -- Замолчи! -- гневно сказал он.-- Это же гости! Генриета умолкла, но через минуту опять заговорила: -- Телятина кончилась! Пусть жрут хлеб с маслом, ненасытные... Она не успела закончить мысль, как профессор подбежал к ней и ткнул пальцем под левую лопатку. Генриета застыла с открытым ртом. Глаза ее безжизненно смотрели на Сида. Все это очень напоминало известную игру: "Замолкни". -- Что вы с ней сделали? -- спросил Редькин -- загипнотизировали? -- При чем тут гипноз? -- буркнул профессор -- просто отключил питание. -- Понятно,-- сказал Сид и выразительно посмотрел на товарища. Алоис Барчикрак перехватил его взгляд и рассмеялся -- Ничего удивительного,--сказал он,--ведь Генриета--робот. Я смастерил ее двадцать пять лет назад, и с тех пор она исправно варит, стирает, ходит за продуктам! выполняет все домашние работы, как хорошая служанка Иногда я даже забываю, что это всего лишь робот. Единственное, что остается для меня загадкой,-- почему он получился ворчливым. Я проверял несколько раз все свои расчеты и схемы, но ошибки не нашел. Пришлось смириться но когда Генриета переходит границы приличия, я отключаю батареи питания. Он подошел к роботу и опять нажал кнопку на спине. Генриета моргнула, закрыла рот и молча пошла за телятиной. Закончился ужин ароматным цейлонским чаем с бисквитными пирожными. После ужина Коля рассказал профессору о мапуятах и о предстоящем поединке в Скандальоне. -- Честно говоря,--сказал Алоис Барчикрак,-- бой чемпионом мира, по моему, сомнительное мероприятие но другого решения задачи я не вижу. Надеюсь, от меня требуется выходить на ринг? -- Боксом займемся мы,--сказал Редькин.--По то ну, шар и Леро остаются в Лимонадвиле, а мы с Сидом самолетом отправляемся в Скандальон.--Он вздохнул: Если, конечно, достанем деньги на билеты. -- Самолет в Скандальон летит завтра. Я сам доставлю вас в аэропорт. Что касается шара и птицы, я с удовольствием беру их под свою опеку. -- Благодарю, профессор! -- сказал Леро нам будет о чем поговорить. Профессор погладил попугая и позвал Генриету. Вошла хмурая Генриета. -- Скажи, голубушка, какие у меня были планы на вечер? -- Разгадывание кроссворда...-- бесстрастно сообщила служанка. Профессор поморщился. -- Придумывание афоризмов и крылатых выражений... Барчикрак усмехнулся. -- Открытие нового закона природы. -- Стоп! -- воскликнул профессор.-- Этот пункт пропускать нельзя. Мое правило -- ни дня без закона. Он улыбнулся гостям: -- Прошу прощения, я должен открыть новый закон природы. Не волнуйтесь, это делается быстро. Он подошел к окну и задумался. Воздухоплаватели старались не дышать, чтобы не мешать ученому. Слышно было, как в сарае кудахчут куры. Неожиданно профессор оживился, подбежал к столу, написал какую--то формулу и крикнул: -- Генриета! Сколько яиц снесли куры за прошлую неделю? -- Четыре! -- отозвалась служанка из кухни. -- А сколько мы съели за это время кур? -- Четыре! -- Эврика! -- воскликнул профессор, упал в кресло и устало откинулся на спинку. Затем он приказал Генриете немедленно взять авторучку и бумагу. -- Пиши,-- сказал он и начал диктовать.-- Закон сохранения кур и яиц в природе. Суть закона: общее число кур и яиц в природе остается неизменным, и ежели в одном месте их убудет, то в другом месте -- прибудет. Точка. Бумагу подшей в папку. Ну, вот и все,--Барчикрак подмигнул воздухоплавателям. За год я в среднем открываю -- 365 законов природы. Он почесал затылок: -- Эх, ребятки, суха теория. Синус--косинус, коре! квадратный-- абстракция все это. То ли дело паять, сверлить. Обожаю собирать приемники. У вас на шаре есть радиоприемник? -- Чего нет -- того нет,-- Коля вздохнул. -- Да какие же вы воздухоплаватели без приемника! -- Алоис Барчикрак вскочил и забегал по комнате.-- Сей час сделаю вам такой аппарат, что и не снился. -- Алоис, уже ночь,-- сказала Генриета,-- пора спать -- Не возражать! Я мигом. Профессор схватил карандаш и бумагу и начал быстро писать какие--то формулы. Закончив расчеты, он крикнул -- Генриета! Инструменты! Генриета начала вносить в комнату ящики. Барчикрак стал яростно рыться в них, вытаскивая нужные ему детали. Работал он ловко, воздухоплаватели с уважением следили за его действиями. Помогала профессору лишь служанка--робот. Она паяла, прикручивала, строгала, понимала хозяина с полуслова. -- Готово! -- сообщил Алоис Барчикрак и представил присутствующим свое детище: деревянный ящик высотою один метр с двумя зелеными глазами. Внутри него что--то гремело и свистело. Ящик покачнулся и начал двигать по комнате. -- Что это? -- спросил тревожно Сид. -- Шагающий радиоприемник! -- гордо произнес профессор. ---- А зачем шагающий? -- поинтересовался Коля. Профессор пожал плечами: -- Так получилось. Он направился к радиоприемнику, чтобы продемонстрировать его способности, но ящик вдруг подпрыгнул лягнул профессора деревянной ногой. Барчикрак реши зайти с другой стороны" но ящик был начеку. Пройми растерянно смотрел на грозное сооружение, не нему подступиться. В это время радиоприемник сам пошел в наступление на людей. Коля и Сид успели забраться на шифоньер. Леро устроился на люстре, крича: "Опасность! Всем в укрытие!" Ящик потоптался и двинулся на профессора. -- Генриета! -- заорал Алоис Барчикрак, прячась в холодильник.--На помощь! Верная Генриета со шваброй в руках бесстрашно бросилась на взбесившуюся технику. Завязалась схватка. Неизвестно, чем кончился бы поединок, если бы неповоротливый Сид не свалился с шифоньера прямо на шагающий радиоприемник. Раздался душераздирающий крик толстяка, треск дерева, скрежет металла, и наступила тишина. Сид сидел на полу среди груды деталей, оставшихся от ящика. Генриета поставила швабру на место, выпустила окоченевшего профессора из холодильника и принялась вязать кофту. Алоис долго пил чай, стуча зубами. Согревшись, он начал проверять расчеты, ища ошибку. Котлетоглотатель стонал на диване, а друзья утешали его, подчеркивая беспримерный героизм и мужество, которое проявил Сид, спасая товарищей. -- Так и есть! -- торжествуя, объявил профессор.-- Ошибка! Я написал плюс вместо минуса, и радиоприемник стал шагающим. Он хотел опять приступить к работе, но воздухоплаватели взмолились, что они очень устали и хотят спать. -- Ну, хорошо,--смягчился Барчикрак,--когда вы вернетесь из Скандальона, приемник уже будет вас ждать. Коля и Сид выразили свое восхищение и, повалившись на белоснежные постели, мгновенно уснули. Под утро Коля проснулся от каких--то шорохов. Из кухни доносились шаги, звяканье банок и вздохи. Затем скрипнула дверь на Улицу, и все стихло. Редькин на цыпочках подкрался к окну. Рассвет уже коснулся неба. Таяли бледные звезды. Тихо было над Лимонадвилем. Вдруг он услышал слабый гул. Гул нарастал и приближался. Коля поднял глаза и вздрогнул. По небу неслась Генриета. Столб пламени вырывался из нее. На голове Генриеты был мотоциклетный шлем. Глаза ее, не мигая смотрели вдаль. Она пролетела над темными крышами . Лимонадвиля, держа в руках две сумки, и скрылась. Редькин бросился к профессору. Он долго тряс его, пока Алоис Барчикрак не открыл глаза. -- Ну, что такое? Ну, в чем дело? -- бормотал профессор.-- Такой чудный сон... жасмин, соловьи, Мона Лиза и я... -- Проснитесь, профессор,-- взволнованно сказал ля.-- Генриета сбежала! -- Как сбежала?! -- Алоис мгновенно поднялся. Редькин рассказал ему все, что видел. Профессор поморщился. -- Мой бдительный друг,-- произнес он,-- никто ни куда не сбежал. Генриета полетела на базар за продуктам! -- Из нее вырывалось пламя,-- сообщил Коля. -- Что же в этом странного? -- удивился Барчикрак -- Обычный реактивный двигатель, крепится за спиной. Он хмыкнул и опять уронил голову на подушку. -- Побольше мыслей, мой друг,-- пробормотал профессор, засыпая,-- побольше... На следующий день, попрощавшись с Леро, воздухоплаватели в сопровождении профессора отправились аэропорт. У кассы, где продавались билеты, извивалась длиннющая очередь. Самолет в Скандальон отправлялся через час, не оставалось времени, чтобы стоять в очереди. Профессор отправился прямо к начальнику аэропорта Коля и Сид брели сзади, теряя надежду улететь сегодня. Управляющий, грузный мужчина, сидел за столом, черешню и подписывал бумаги. -- Профессор Барчикрак! -- представился Алоис. -- Короче! -- угрюмо отозвался хозяин кабинета, глядя на посетителей. -- Ситуация очень серьезная,-- сказал профессор.-- В Лимонадвиле появилось опасное насекомое, так называемое клопиус--вульгарис, укусы которого чреваты. -- Короче! -- Вся беда в том, что это насекомое размножается с фантастической скоростью. -- Короче! -- начальник поднял глаза и тяжело уставился на Барчикрака. -- В Скандальоне живет доктор Новокаиндер, крупный специалист по клопиусу--вульгарису... -- Эй вы! -- рявкнул начальник.-- Хватит пугать меня клопами. Сколько вам нужно билетов? -- Два,-- опешил профессор. Начальник вызвал секретаршу и приказал выдать билеты. -- Ходят,-- пробурчал он, когда визитеры покидали кабинет,-- несут ахинею, как будто тут дураки сидят... Получив билеты, Коля и Сид бросились целовать профессора. В это время захрипели динамики: -- Продолжается посадка на самолет авиакомпании "Люфтганза", следующий рейсом No 107 по маршруту Гамбург -- Лимонадвиль -- Скандальон. Пассажиров просим пройти к выходу на посадку. Барчикрак обнял воздухоплавателей, сунул Коле бумажник с деньгами и тихо сказал: -- Береги себя, малыш. Яркие вагончики увезли Редькина и Сида к самолету. Через полчаса серебристая "Каравелла" плавно оторвалась от взлетной полосы и, набрав высоту, взяла курс на Скандальон... В тот же день Шеф разведки Зебубии получил телеграмму: "Племянник вылетел Скандальон. Игрушки остались Лимонадвиле. Целую. Тетя". Глава четырнадцатая, в которой чемпион мира терпит сенсационное поражение Скандальон встретил Колю и Сида жарой и запахами выхлопных газов. Они пронеслись в такси между серыми скалами небоскребов и вышли у дома Сильвы. Высокий бор окружал жилье миллиардера. Дом казался безлюдным. Воздухоплаватели остановились у решетчатых ворот за которыми высился памятник -- рыцарь на коне. Сид нажал кнопку звонка. Каменный всадник вдруг поднял забрало и сказал; -- Я вас слушаю! -- Мы к мистеру Сильве,-- сообщил Коля. -- Цель вашего визита? -- Бой с Джо Литлфу! Рыцарь открыл дверцу на шее коня, достал телефон куда--то позвонил. Затем он поставил телефон на место принял прежнюю позу и замер. Половинки ворот начали расходиться, и воздухоплаватели вошли во дворик. Пройдя по дорожке, выложенной плитками, они остановились у бронированной двери, на которой была надпись: "Положить на землю все металлические предметы!" Коля вынул из кармана отвертку и два шурупа. Сид выложил мелочь и ложку, которая почему-то оказала при нем. Дверь открылась. Они очутились в гостиной. Вокруг не было ни души. Неожиданно из--за портьер выскочил огромный дог, строго посмотрел на гостей и обнюхал их. -- Оружие ищет,-- шепнул Сид. Пес кивнул головой, приглашая следовать за ним. Они прошли длинным узким коридором, поднялись по лестнице и очутились перед стальной дверью. Дверь неслышно поползла вверх. Коля и Сид шагнули в кабинет, след шмыгнул дог, и вход опять закрыла сталь. Собака села перед портретом пожилого мужчины. Художник изобразил его сидящим в кресле в натуральную величину. На лице у мужчины было брезгливое выражение, на пальцах перстни. Глаза его в упор смотрели на гостей. Редькин поежился. Судя по всему, это и был Амадей Сильва. Воздухоплаватели скучали в креслах, поглядывали на собаку, которая, конечно же, знала, где ее хозяин, молчала. Дог сидел под портретом, равнодушно высунув язык. Внезапно человек, изображенный на холсте, шевельнулся, встал с кресла и шагнул к пораженным гостям. -- Амадей Сильва! -- произнес он, любуясь растерянными лицами визитеров. -- Николай Редькин! -- представился Коля, приходя в себя,-- Мой боксер согласен встретиться на ринге с Джо Литлфу. -- Не слишком ли вы молоды, мальчик,-- удивился Сильва,-- для деловых отношений? -- Не надо про возраст,-- Коля поморщился.-- Нам нужны деньги. У вас они есть. Миллиардер внимательно посмотрел на юного бизнесмена и усмехнулся. -- Вам известны мои условия? -- спросил он.-- Если боксер не выстоит против Литлфу два раунда, он не получит ни гроша! -- Известно,-- подтвердил Коля. -- Но это еще не все. В случае, если боксер в последний момент струсит или по каким--то другим причинам не явится на ринг, он должен будет найти себе замену или возместить убытки, связанные со срывом матча. -- Всего два условия? -- небрежно спросил Редькин. -- Вам недостаточно? Редькин улыбнулся, наклонился к уху Сида и произнес абракадабру: --Экес, мекес, альмавиро, гугри, бешбармак. Сид покорно кивнул головой. -- А теперь выслушайте наше условие! -- сухо объявил Коля.-- Миллион флуидоров, если мы выстоим четыре раунда! Амадей Сильва вздрогнул. Глаза его сузились. Он задумался. На сумасшедших эти люди непохожи. Судя по произношению, какие-то приезжие. Мечтают разбогатеть. Но какова наглость! Четыре раунда против Джо -- это ж немыслимо! И все же что-то в них есть такое... Надо держать ухо востро. Отказываться от их услуг, пожалуй, и стоит. Уже два года Литлфу бездействует. Никто не хочет с ним драться, боясь его ударов. Джо перестал приносить доход. Это нехорошо. Придется согласиться. Четыре payнда этот парень, конечно, не выдержит. Два -- тоже не должен. Толстоват. Малоподвижен. Но рекламу ему сделать можно... -- Я принимаю ваше условие! -- произнес, наконец хозяин кабинета.--Бой состоится через неделю в зал "Кайман". Кстати, как зовут вашего боксера? Какие у него победы? -- Сид Джейрано -- абсолютный чемпион Мармеладового архипелага,-- не моргнув, сообщил Редькин, подумал и добавил: -- Не дай вам бог встретиться с ним в темном переулке. -- Понятно,-- кивнул Сильва, подозрительно на Сида. "Абсолютный чемпион архипелага" сидел с идиотским выражением лица и время от времени открывал будто порывался что--то сказать. Но говорить ему, по сценарию Редькина, запрещалось. -- Что это он у вас? -- удивился Амадей. -- Дефективный,-- вздохнул Редькин,-- сила есть ума не надо. Сильва поежился и, на всякий случай, притянул к себе дога. -- Прежде чем расстаться,-- сказал миллиардер ,-- позвольте узнать, где вы остановились? -- Отель "Колумбия",-- ответил Коля. Он видел этот отель, когда они ехали в такси. -- В день матча за вами будет прислана машина. Сильва встал, давая понять, что аудиенция окончена -- А договор? -- напомнил Редькин, оставаясь в кресле. -- Ах да! -- Сильва скривился.-- Обычно я подписываю контракт в день матча, но можно сделать это и сейчас Он нажал кнопку, и из стены появился столик с бумагами. Обе стороны подписали контракт, в котором перечислялись все условия. Аккуратно сложив договор, Редькин засунул его в карман. -- Вот что,-- сказал на прощание Сильва,-- если вы захотите полюбоваться будущим противником, то загляните в зал "Кайман", где он тренируется. "Увидев Джо,-- подумала старая лиса,-- они проиграют, еще не выйдя на ринг". Дог проводил Колю и Сида до самых ворот. Выйдя от миллиардера, они отправились прямо в зал, чтобы посмотреть на чемпиона мира. Джо Литлфу вел тренировочный бой на ринге "Каймана". Стокилограммовый великан двигался легко и мягко. Под кожей перекатывались мускулы. Длинные руки работали, как рычаги, обрушивая на противника град ударов. Его спарринг--партнер, наглухо закрыв голову перчатками, служил всего лишь мишенью. -- Хорош,-- невесело заметил Сид.-- Против такого зверя и секунды не выдержишь, не то что два раунда. Давайте, Коля, сматывать удочки, пока мы еще живы. Коля не ответил. Он внимательно изучал противника. Действительно, Джо производил впечатление. Его прямые удары левой страшны. Техника -- безукоризненна. Даже Акоп Самвелович Мавр, Колин тренер в боксерской секции, не смог бы, пожалуй, справиться с Литлфу. Редькин поежился. Его план, казавшийся раньше таким надежным, начинал трещать по швам. Один удар этой громадины может переломать все кости. Неужели Сид прав? Неужели лучше убраться, избегнув позора, подобру--поздорову? Вернуться в Лимонадвиль, сесть в "Искатель" и спокойно отправиться домой, к папе и маме... А школа для мапуят? Мечта, лопнувшая, как мыльный пузырь? Лопнувшая потому, что слабый не отважился выйти против сильного... Ну уж нет! Редькин обозлился на самого себя. На ринг он выйдет во что бы то ни стало. Удары чет она действительно страшны, но только тогда, когда достигают противника. Единственный шанс выстоять непрерывно двигаться, причем двигаться быстрей, чем Джо два раунда! Хотя бы два раунда! А там уж будь что будет. Всю неделю до матча Коля бегал кроссы и провод тренировочные бои с Сидом. От Сида требовалось лишь одно: бить сильно и точно. Но попасть в Редькина ему не удалось ни разу. Однажды они купили в киоске газету. На w вой странице огромными буквами было напечатано: "После двух лет молчания чемпион выходит на ринг!.." И дальше: "Кто же осмелился бросить перчатку несокрушимого Джо Литлфу? Имя его противника известно лишь специалистам. Сид Джейрано -- абсолютный чемпион Мармеладового архипелага, рост 178 см, вес 140 кг, возраст 30 лет боксом занимается 14 лет, провел 120 боев, из них 110 выиграл нокаутом. Дик Дэмпси сказал о нем так: Сид -- не подарок для Джо. Чемпиону придется попыхтеть не меньше десяти раундов!" -- Бред какой-то! -- Толстяк покраснел и, скомкал газету, швырнул ее в урну.-- Послушайте, Коля, а может они правы? Я ведь действительно не подарок для этого Литлфу. Не сразиться ли мне с ним? 1 Коля похлопал его по плечу: -- Конечно, Сид, вы -- не подарок для Джо. Но ведь и Джо -- не подарок для вас... Редькин был прав, и настаивать Сид не стал. За день до поединка в кабинете миллиардера раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал голос Редькина: -- Доброе утро, мистер Сильва! У меня неприятная новость. Вчера на тренировке Сид подвернул ногу. Мы очень сожалеем, но выступить он не сможет. Амадей Сильва побагровел, пальцы его сжались, сломив сигару. -- Мне наплевать на вашего Сида,-- прошипел oн в трубку.-- Билеты распроданы. Вы или найдете замену или возместите убытки. Контракт, к счастью, мы заключили заранее! Я засажу вас за решетку. -- Не волнуйтесь,-- успокоил его Коля.-- Матч состоится. Присылайте завтра машину. На следующий день в семь вечера сверкающий лимузин повез Колю и Сида к залу "Кайман". Площадь перед залом бурлила. Шныряли спекулянты, продавая билеты по баснословным ценам. Какой--то мужчина держал пистолет у своего виска и кричал: -- Я застрелюсь, если не увижу этот бой! О, как я застрелюсь! Считаю до трех... Он почему--то не начинал считать, а лишь повторял, что нажмет курок, если останется без билета. Полная дама с собачкой на руках плакала и стонала: -- Почему ты не слышишь меня, Джо Литлфу! Я должна увидеть твой триумф! Забери меня отсюда, Джо! Итак, я умираю... Какие--то люди сидели прямо на асфальте, ели жареную кукурузу и равнодушно поглядывали по сторонам. Воздух дрожал от автомобильных гудков, музыки и криков. Колю и Сида провели в зал через служебный вход. Им была отведена небольшая комната, где стояли тахта, стол и два кресла. Сид начал массировать Редькина. Коля лежал на тахте, безуспешно пытаясь настроиться на поединок. В голове проносились обрывки воспоминаний. За свою жизнь он провел всего два боя. Однажды два восьмиклассника потребовали, чтобы Коля отдал им тридцать копеек, полученные от папы на завтрак. В ответ Коля показал нахалам довольно грубую фигу. Они набросились на него и стали колотить. Они здорово разукрасили Редькина, но он дрался до конца и, что самое удивительное, улыбался. И восьмиклассники не выдержали. Они покинули поле боя, а Коля бежал за ними с расквашенным носом и чувствовал себя победителем. Второе сражение произошло в тот день, когда Редькин пришел записываться в секцию Акопа Самвеловича. Тренер куда-то вышел, и Коля тихо стоял в сторонке, когда нему подошел высокий мальчик Витя. -- Слабачок! -- презрительно фыркнул высокий мальчик.-- Годится только в шахматисты! Когда Акоп Самвелович вернулся, он увидел на ринге новичка, яростно атакующего гордость секции Витю Голобородько. Бой кончился тем, что гордость секции выпрыгнула за канаты и испуганно пробормотала: "Это же сумасшедший!" Коля вздохнул. Все это чепуха по сравнению с тем, что предстояло выдержать. В дверь постучали, и чей-то голое объявил, что пора выходить. Коля накинул на себя халат проверил шнуровку ботинок и причесался. Сид вдруг бухнулся на колени и начал горячо молиться: -- Святой Януарий! Не оставь в беде своих бедных детей. Помоги нам выстоять и унести ноги из этого проклятого города. Ты такой добрый, святой Януарий, тебе ничего не стоит выручить Колю. Он не курит, не пьет. Он честный пионер, который хочет помочь туземцам. -- Хватит, Сид,--сказал Коля,--Януарий нам не поможет! Они вышли в коридор и сразу услышали далекий гула похожий на шум прибоя. С каждым шагом гул нарастал. Когда коридор кончился и они двинулись по проходу между креслами к светлому пятну ринга, раздался рев двадцати тысяч зрителей. Рев сопровождал их на всем пути и не стих даже тогда, когда Коля очутился в своем углу и Сид начал надевать на него перчатки. Самих зрителей не было видно с ринга: зал был спрятан в темноте. Редькину показалось, что невидимый зверь шевелит тысячами голов, курит, свистит и размахивает руками. Во рту у Коли стало сухо. -- Нас надули! -- вопил зал.-- Сильва, ты обманул нас! Убери мальчишку, иначе мы разнесем в щепки этот курятник Джо Литлфу и мистер Сильва были поражены не меньше зрителей. Такого поворота событий миллиардер не ожидал. -- Хозяин!--раздраженно произнес чемпион.--Я не дерусь с детьми. В чем дело? Сильва лихорадочно обдумывал ситуацию. Если отказаться от поединка, то, по условиям контракта, придется выплатить этим негодяям миллион. Ловко обвел его мальчишка. Ничего не скажешь. Но денег ему не видать. Бой состоится! Щенок еще пожалеет, что затеял эту комедию. -- Ничего не поделаешь, Джо,-- он пожал плечами -- во втором раунде тебе придется слегка щелкнуть мальчишку, чтоб он полежал на полу до счета девять. -- Я не могу нокаутировать ребенка! -- повторил Литлфу. -- Не валяй дурака, Джо! -- нахмурился миллиардер.--У тебя самого пять детей. Подумай о них. Если ты откажешься от боя, я гарантирую тебе нищету. Ты знаешь мои возможности. Возьми себя в руки! -- Ты паук, Амадей,-- тихо сказал Джо. -- Согласен! Я -- паук, ты -- ангел. Вперед, мой ангел! Сухопарый судья вышел на середину ринга и подозвал боксеров к себе. Джо пожал Коле руку, опустив голову. Судья проверил перчатки, предупредил, что встреча состоит из шестнадцати раундов, и перечислил запрещенные удары. Раздался мелодичный звон гонга. Матч начался. Чемпион мира стоял, опустив могучие руки, и виновато смотрел на противника. "Я не желаю тебе зла, малыш",--прочел Коля в его глазах. "Я понимаю, Джо,--заморгал Редькин,--но придется драться". -- Да, малыш,-- Литлфу вздохнул,-- придется разыграть спектакль". Я начинаю",--просигналил Коля и ткнул перчатке в железную грудь Джо, заработав первое очко. Джо даже не шелохнулся. Зал взревел. Но теперь это были не яростные крики обманутых, а радостный рев толпы, ждущей крови. Бокса не будет-- так пусть получится бойня! Литлфу снисходительно получал легкие удары и а оказывал никакого сопротивления. Но постепенно он свирепел, словно бык при виде красной материи. "Мальчишка расшалился,-- раздраженно подумал чемпион.-- Ишь, как распрыгался. Надо поставить его на место!" Громадный Джо медленно пошел на Колю. Тот отступал к канатам. -- Загоняй его в угол, Джо! -- раздался чей-то вопль из зала. Прижав Редькина к канатам, Литлфу слегка двинул вперед правую руку. К своему удивлению, он не попал мальчика. Джо ударил левой, и опять Коля неуловимым нырком ушел от удара. Рассвирепевший чемпион заработал обеими руками. Он молотил ими так, что попади противник в эту мельницу -- ему не поздоровилось бы. Но Джо молотил воздух. Была задета его честь, и тут уж не до жалости. Бешенство залило глаза Литлфу, он перестал на мгновение соображать. А когда пелена ярости схлынула, он не увидел перед собой мальчика. Зрители хохотали и топали ботинками: Коля пронырнул между ног чемпиона и теперь стоя в центре ринга целый и невредимый. Джо обернулся и, зарычав, бросился на Редькина. В эту секунду раздался удар гонга. Первый раунд окончился. Публика была довольна. На спектакль это непохоже слишком тяжело дышал чемпион, слишком озабочен его хозяин. Миллиардер был обеспокоен ходом поединка. Уж очень легко передвигается этот чертенок. Да и Литлфу похоже не в себе, совсем потерял голову. -- Спокойней, Джо,-- шептал Сильва,-- не суетись. Это всего лишь ребенок. Достаточно попасть в раз -- и дело сделано! Коля сидел в своем углу, собирая силы для следующего раунда. Сид усердно обмахивал его полотенцем и возбужденно советовал: -- Держитесь подальше от канатов, Коля. Не ждите, пока он приблизится, удирайте, непрерывно удирайте. Остался один раунд, всего один раунд. Коля вздохнул. Легко сказать--продержись. Когда повсюду свистят перчатки Джо, когда кажется, что нет больше сил на очередной нырок -- как тут быть? Гонг прервал мысли Редькина. Начался второй раунд. С первой же секунды Джо бросился в атаку, давая понять, что снисхождения не будет. Коля еле успевал увертываться. Он услышал, как Сильва крикнул Джо, чтобы тот взвинтил темп. Редькин кружил по рингу, уходя от тяжелых ударов. Литлфу заметил, что противник ныряет, в основном, вниз и влево. Чемпион применил хитрость: он слабо ткнул воздух правой рукой и почти одновременно нанес страшный удар левой туда, где должна была появиться голова Редькина. Но Коля неожиданно уклонился вправо, и могучий кулак Литлфу проломил пол. Джо не удержался на ногах и упал. В "Каймане" стало тихо. Судья начал считать: раз, два, три... Чемпион мира-- в нокдауне. Это было невероятно, непостижимо! Джо быстро вскочил, лицо его выражало удивление. Встречу приостановили, и пока плотник чинил пол, Коля отдыхал, держась за канаты. -- Паршивый пес! -- кричал миллиардер чемпиону.-- Ты должен прикончить щенка! Осталось тридцать секунд. Его крик тонул в свисте и реве публики, которая не могла простить своему кумиру неудачи. Наконец плотник удалился, и бой возобновился. Джо еще гонялся за Колей. Но чувствовалось, что он настолько обескуражен падением, что никак не может прийти в себя. Тридцать секунд истекли. Второй раунд кончился. Редькин шел в свой угол, покачиваясь от усталости сердце билось о ребра, не хватало воздуха. Сид подхватил его и захлопотал вокруг. -- Вы герой, Коля!--радостно бормотал толстяк. Сильва чуть не лопнул от злости, но полмиллиона ему придется выложить. Может, откажемся продолжать бой? Редькин покачал головой: -- Нам нужен миллион. -- Я боюсь за вас, Коля. Эта махина теперь озвереет терять ему нечего. Редькин и сам знал, что с каждым раундом ему будет все тяжелей ускользать от чемпиона. Стоит лишь на мгновение расслабиться, остановиться--и он тотчас попадет под жуткий молот. А это -- смерть. После третьего раунда Коля еле доплелся до табуретки. Ноги стали свинцо