не разделяете. Очень может быть, что вы здесь были связаны до известной степени цензурными условиями. Разумеется, с ними приходится считаться. Но если цензура нас может вынудить говорить не все, что мы думаем, то она никогда не должна заставлять нас говорить то, чего мы не думаем, особенно когда речь идет о таком остром вопросе, как соотношение между легальностью и нелегальностью в революционном движении. 3. По тем же причинам я считаю, что апрельское покушение536 достаточно назвать политически бессмысленным и совершенно излишне называть его сверх того еще "чудовищно-преступным". Таких уступок буржуазному общественному мнению мы не можем ни в коем случае позволять себе, как бы мы ни осуждали данный террористический акт с точки зрения революционной целесообразности. В этой связи я бы советовал прочитать письма Энгельса Бернштейну и переписку Энгельса с Марксом (по поводу покушений на Бисмарка, Наполеона III и пр. и пр.). 4. На странице 7-й вы вину за разложение синдикального движения возлагаете в равной мере на Пастухова537 и на Димитрова, как бы оставаясь сами посередине. И здесь, как я надеюсь, дело идет лишь о не вполне удачной формулировке, отнюдь не о принципиальном разногласии между нами. Пастухов есть агент буржуазии, т. е. наш классовый враг. Димитровцы же являются путаными революционерами, сочетающими пролетарские цели с мелкобуржуазными методами. Вы говорите, что те и другие хотят быть "полными распорядителями" в синдикальном движении. Всякое течение социализма и коммунизма хочет иметь максимальное влияние в синдикальном движении. Когда ваша организация станет силой, вас тоже будут обвинять в том, что вы хотите быть "полными распорядителями" в синдикальном движении, -- и я от всей души желаю вам поскорее заслужить такое обвинение. Дело идет, таким образом, не в стремлении тех и других влиять на синдикаты (это неизбежно), а в содержании тех идей и методов, которые каждая группа вносит в синдикальное движение. Пастухов стремится к тому, чтобы синдикальное движение подчинялось интересам буржуазии. Димитровцы хотят этому противодействовать, но ложной политикой помимо своей воли укрепляют успехи Пастухова. Ставить на одну доску тех и других нельзя. 5. Мне неясно, в каком смысле успехи ликвидаторского "Нового Пути"538 могут подкрепить марксистскую группу "Освобождение" (стран[ица] 13)? 6. На странице 14-ой вы пишете, что вашей задачей не является основание "некоторой новой политической рабочей группировки", конкурирующей с рабочей партией. Этому вы противопоставляете создание марксистской группы, ставящей себе чисто идейные задачи. Может быть, эта туманная формулировка также вызвана чисто цензурными соображениями. Во всяком случае, марксистская группа, которая хочет влиять на партию и на рабочее движение в целом, не может не быть политической группировкой. Это не есть самостоятельная партия, конкурирующая с официальной партией; но это есть самостоятельная фракция, которая ставит своей задачей политическое вмешательство в жизнь партии и рабочего класса. Вот и все мои замечания. Буду очень рад услышать от вас, продвинулись ли вы несколько вперед к поставленной вами себе ближайшей цели -- созданию еженедельника? "Критика программы Коминтерна" вам до сих пор не выслана потому, что мы, будучи крайне заняты очередным номером "Бюллетеня", не успели до сих пор сверить копию с оригиналом. Не позже, как дня через два, мы вам вышлем рукопись. С коммунистическим приветом и пожеланиями успехов [Л.Д.Троцкий] P.S. Если в болгарской печати есть сколько-нибудь интересные материалы, относящиеся к биографии Раковского539, то я очень бы просил подобрать их и прислать мне: они мне сейчас очень понадобятся. После использования они будут с благодарностью возвращены. [Л.Д.Троцкий] [29-30 ноября 1930 г.] [Письмо М. Миллю] 30 ноября 1930 г. Дорогой товарищ Милль! 1. При сем посылается вам: копия письма к болгарским товарищам, две статьи, предназначенные для "Бюллетеня", и статья тов. Франкеля по поводу австро-оппозиционеров. Статья эта написана для "Интернационального бюллетеня", но так как она во второй номер попасть уже не сможет (надеюсь, по крайней мере), то следует ее разослать всем секциям от имени секретариата, как оттиск из номера 3 "Бюллетеня". Я не знаю, думаете ли вы реагировать немедленно же на письмо Фрея официально. Но независимо от вашего решения на этот счет, статья Франкеля все-таки будет очень полезна благодаря подбору материалов и правильному принципиальному освещению вопроса. 2. Все жалуются на недостаток оппозиционного освещения хозяйственных вопросов СССР. Посылаю вам на эту тему большую статью. Как довести ее до сведения оппозиционных секций? Может быть, ее можно было бы напечатать в "Веритэ" или в "Лютт де клясс"540? Решайте уж там сами. 3. От Зейпольда получено письмо. Смысл его тот: не выступал в Ландтаге, так как правление не могло помочь ему составить речь, будучи поглощено внутренней склокой. Замечательная картинка нравов. Но это только для вашего сведения. . Что слышно с Трэном? Каковы его виды и намерения? Встречается ли кто-нибудь с ним? 5. Сведения Раймона541 насчет Мальро542 очень любопытны. Я обязательно напишу об его китайском романе статью. 6. Передайте, пожалуйста, Сюзо, что Сфорца преклоняется, разумеется, перед Кавуром543 и Мадзини544. Мне бы хотелось иметь критические данные о Кавуре, как человеке и как политическом деятеле. [Л.Д.Троцкий] МОНАТТ ПЕРЕШЕЛ РУБИКОН545 Смешно и неуместно ныне даже ставить вопрос о совместных действиях с Синдикалистской лигой546 или Комитетом синдикальной независимости547. Монатт перешел Рубикон. Монат объединился с Дюмуленом548 против коммунизма, против Октябрьской революции, против пролетарской революции вообще. Ибо Дюмулен принадлежит к лагерю особенно вредных и вероломных врагов пролетарской революции. Он это показал на деле, в наиболее злостной форме: долго терся вокруг левого крыла, чтобы в решающий момент объединиться с Жуо549, т. е. с наиболее сервильным и развращенным агентом капитала. Задача честного революционера, особенно во Франции, где безнаказанным изменам нет счета, напоминать рабочим опыт прошлого, закалять молодежь в непримиримости, повторять и повторять ей историю измены Второго Интернационала и французского синдикализма, раскрывать позорную роль, выполненную не только Жуо и Ко, но особенно такими "левыми" французскими синдикалистами, как Мергейм550 и Дюмулен. Кто не выполняет этой элементарной обязанности по отношению к новому поколению, тот навсегда лишает себя права на революционное доверие. Можно ли, например, питать хотя бы тень уважения к беззубым французским анархистам, когда они снова выводят на сцену в качестве "антимилитариста" старого шута Себастьяна Фора551, который торговал дешевыми пацифистскими фразами во время мира и пал в объятия Мальви552, т. е. французской биржи в начале войны? Кто набрасывает на такие факты покров забвенья, кто октроирует553 предателям политическую амнистию, к тому мы можем относиться только как к непримиримому врагу. Монатт переступил через Рубикон. Из ненадежного союзника он стал сперва колеблющимся противником, а теперь превращается в прямого врага. Об этом мы обязаны сказать рабочим, ясно, громко, без смягчения. Простачкам, а также некоторым хитрецам, прикидывающимся простачками, наша оценка может показаться преувеличенной и "несправедливой": ведь Монатт объединяется с Дюмуленом только для восстановления единства синдикального движения. "Только!" Синдикалисты, мол, не партия и не "секта". Синдикалисты, де, должны стремиться охватить весь рабочий класс, все его течения, на синдикальной почве можно работать рядом с Дюмуленом, отнюдь не беря ответственности ни за его прошлое, ни за его будущее. Такие рассуждения представляют собой цепь дешевеньких софизмов из числа тех, которыми любят и умеют жонглировать французские синдикалисты и социалисты, когда им приходится прикрывать не очень пахучие сделки. Если бы во Франции существовали объединенные синдикаты, то, разумеется, революционеры не покинули бы эти организации из-за того, что в них присутствуют изменники, перебежчики, клейменные агенты империализма. Революционеры не взяли бы на себя инициативы раскола. Но вступая в такие союзы или оставаясь в них, они направляли бы свои усилия на то, чтобы разоблачать перед массами предателей как предателей, чтобы компрометировать их на основе массового опыта, изолировать их, лишать их доверия и, в конце концов, помочь массе вышвырнуть их вон. Только этим и может быть оправдано участие революционеров в реформистских синдикатах. Но Монатт ведь вовсе не работает рядом с Дюмуленом в рамках синдиката, как большевикам не раз приходилось работать рядом с меньшевиками, ведя против них систематическую борьбу. Нет, Монатт объединяется с Дюмуленом как с союзником, на общей платформе, создавая с ним политическую фракцию или "секту", говоря языком французского синдикализма, чтобы затем повести политический поход для завоевания синдикального движения. Монатт не борется с изменниками на синдикальной почве, наоборот, он объединяется с Дюмуленом, рекламирует Дюмулена, выступает поручителем за него перед массами. Монатт говорит рабочим, что с Дюмуленом можно идти рука об руку -- против коммунистов, против Профинтерна, против Октябрьской революции, следовательно, против пролетарской революции вообще. Такова неприкрашенная правда, и о ней мы громко должны сказать рабочим. Когда мы определяли Монатта раньше как центриста, сдвигающегося вправо, Шамбеллан554 сделал попытку превратить это совершенно точное научное определение в фельетонную шутку и даже попытался подбросить название центристов нам, как футболисты отбивают головою мяч. Увы, иногда при этом страдает голова! Да, Монатт был центристом, и в его центризме были заложены все элементы его нынешнего открытого оппортунизма. По поводу казненных весной этого года индокитайских революционеров Монатт развивал задним числом следующий план действий: [...]555 С укоризненной снисходительностью школьного учителя Монатт подавал советы коммунистам и социал-демократам, как надо бороться против "колониалистов". Социал-патриоты и коммунисты являлись для него полгода тому назад людьми одного и того же лагеря, которым нужно только послушаться советов Монатта, чтобы выполнять правильную политику. Для Монатта даже не существовало вопроса о том, каким образом могут бороться с "колониалистами" социал-патриоты, которые являются сторонниками и практическими проводниками колониальной политики. Разве можно завладеть колониями, т. е. народами, племенами, расами, не расстреливая мятежников, революционеров, которые пытаются сбросить с себя подлую колониальную петлю? Господа Жиромские556 и им подобные при всяком удобном случае не прочь предъявить салонный протест против колониальных "зверств"; но это нисколько не мешает им принадлежать к социал-колониальной партии, которая навязала французскому пролетариата шовинистический курс во время войны, имевшей одной из своих важнейших задач сохранение за французской буржуазией ее колоний и расширение их. Все это Монатт забыл. Он рассуждал так, как если бы не было на свете ни мировой войны, ни позорного крушения Второго Интернационала, ни столь же позорного крушения французского синдикализма с его амьенским ветхим заветом557, как если бы не было после того великих революционных движений в ряде стран Запада и Востока, как если бы разные течения не проверили себя на деле, не показали себя на опыте. Полгода тому назад Монатт делал вид, что он начинает историю сначала. А история за это время снова посмеялась над ним. Единомышленник французских социалистов Макдональд, которому Лузон давал недавно свои несравненные советы, посылает в Индию не освободительные анкетные комиссии, а войска и расправляется с индусами подлее всякого Керзона558. И все негодяи британского тред-юнионизма559 поддерживают эту палаческую работу. Или это случайно? Вместо того, чтобы под влиянием нового урока отшатнуться от лицемерной "нейтральности", от вероломной "независимости", Монатт, наоборот, сделал новый -- на этот раз решающий -- шаг в объятия французских Макдональдов и Томасов. С Монаттом нам больше разговаривать не о чем. * * * Блок "независимых" синдикалистов с открытыми агентами буржуазии имеет крупное симптоматическое значение. В глазах филистеров дело рисуется так, что представители двух лагерей сделали друг к другу шаг навстречу во имя единства, прекращения братоубийственной борьбы и прочих сладких вещей. Не может быть ничего противнее и фальшивее этой фразеологии. На самом деле смысл блока совсем другой. Монатт представляет те элементы в среде разношерстной рабочей бюрократии, отчасти и в среде самих рабочих, которые пытались подойти к революции, но на опыте последних 10-12 лет разочаровались в ней. Почему она, видите ли, развивается такими сложными и путанными путями, приводит ко внутренним конфликтам, к новым и новым расколам, после шага вперед делает полшага, а иногда и целый шаг назад? Годы стабилизации буржуазии, годы революционного отлива, накопляли разочарование, усталость, оппортунистические настроения в известной части рабочего класса. Все эти чувства созрели у группы Монатта только теперь и толкнули ее к окончательному переходу из одного лагеря в другой. По пути Монатт встретился с Луи Селье560, у которого были свои основания повернуть свою заслуженную муниципальную спину революции. Монатт и Селье пошли рядом. Навстречу им попался ни кто иной, как Дюмулен. Это значит, что в то время как Монатт передвигался слева направо, Дюмулен счел своевременным передвигаться справо налево. Чем это объясняется? Дело в том, что Монатт в качестве эмпирика -- а центристы всегда эмпирики, иначе они не были бы центристами -- дал выражение чувствам стабилизационного периода в такой момент, когда самый этот период стал сменяться другим, гораздо менее спокойным и устойчивым. Мировой кризис561 принял гигантский размах и пока все еще продолжает углубляться. Никто не может предсказать заранее, на чем он остановится и какие политические последствия повлечет за собой. Положение в Германии крайне напряженное. Немецкие выборы внесли элемент острой тревоги не только во внутренние, но в международные отношения, показав снова, на каком жалком фундаменте стоит версальское здание562. Экономический кризис перехлестнул через границы Франции, и мы видим в ней, после большого перерыва, начало безработицы. В годы относительного благополучия французские рабочие терпели политику конфедеральной бюрократии563. В годы кризиса они могут ей припомнить ее измены и преступления. Жуо не может не испытывать тревоги. Ему необходимо иметь левое крыло, еще более, пожалуй, чем Блюму. Для чего же существует на свете Дюмулен? Не надо, конечно, думать, будто здесь все расписано по нотам и согласовано в форме заговора. В этом нет никакой надобности. Все эти люди знают друг друга, знают, на что они способны, и, в частности, в каких пределах кто из них способен леветь безнаказанно для себя и для своих патронов564. Дюмулен двинулся в поход в качестве левого крыла при Жуо как раз в тот момент, когда Монатт, перемещавшийся все время вправо, решился перейти Рубикон. Дюмулену нужно хоть немножко восстановить свою репутацию -- при помощи Монатта и за его счет. Жуо не может иметь ничего против того, чтобы его собственный Дюмулен скомпрометировал Монатта. Таким образом, все в порядке: Монатт окончательно порвал с левым лагерем в тот момент, когда конфедеральная бюрократия почувствовала потребность прикрыть левый фланг. Мы анализируем эти персональные передвижки не ради Монатта, который был некогда нашим другом, и уж, конечно, не ради Дюмулена, которого мы давно считаем отъявленным врагом. Нас интересует симптоматическое значение личных перетасовок, отражающих более глубокие процессы в самих рабочих массах. Та радикализация, которую пустые крикуны провозглашали два года тому назад, несомненно надвигается сейчас. Во Франции экономический кризис наступил, правда, с запозданием; не исключено, что он пройдет в ней в смягченном виде по сравнению с Германией. Проверить это может, однако, только опыт. Но несомненно, что то равновесие пассивности, в каком находился французский рабочий класс за годы мнимой "радикализации", будет в ближайшее время уступать место возросшей активности и боевому духу. К этому новому периоду революционеры должны повернуться лицом. У порога нового периода Монатт собирает уставших, разочаровавшихся, израсходовавшихся и переводит их в лагерь Жуо. Тем хуже для Монатта, тем лучше для революции! Открывающийся период будет не периодом роста фальшивой нейтральности профсоюзов, а, наоборот, -- периодом укрепления коммунистических позиций в рабочем движении. Левая оппозиция стоит перед большими задачами. Ее ожидают верные успехи. Что ей для этого нужно? Только одно: оставаться верной себе самой. Но об этом в следующий раз. Л.Троцкий Принкипо, 5 декабря 1930 г. ЗАМЕЧАНИЯ О РАБОТЕ ФРАНКА О КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ565 1. Работа очень интересна, содержит много ценных мыслей, некоторые главы и части глав хорошо разработаны теоретически. Работа удачна также в литературном отношении. 2. Политически работа очень похожа на попытку ликвидировать связи с оппозицией. К счастью для оппозиции, попытка эта опирается на ряд теоретических и фактических ошибок. 3. Наиболее ошибочный характер имеет сравнение противоречий Октябрьской революции с противоречиями коллективизации: как там условия "созрели" для диктатуры пролетариата, а не для социализма, так здесь условия "созрели" для коллективизации при недостаточности технической базы. Автор очень ругает вульгарных марксистов (т. е. "Бюллетень" русской оппозиции) за непонимание диалектических взаимоотношений между надстройкой и технической базой. На самом деле, автор из марксистского применения диалектики по отношению к Октябрьской революции сделал шаблон и применяет его там, где ему совсем нет места. Диктатура пролетариата есть понятие чисто политическое, которое, как говорит теория и показал опыт, можно в известных пределах абстрагировать от экономической базы. Коллективизация сельского хозяйства объемлет экономическое содержание и без него превращается в пустышку. Когда мы говорим, что условия России созрели для диктатуры пролетариата, то здесь имеется в виду совершенно определенный качественный и количественный факт: установление господства пролетариата в границах определенной страны. Построенная автором по аналогии фраза: условия Советского Союза созрели для коллективизации, -- лишена как количественного, так и качественного содержания, стало быть, всякого. Для коллективизации -- на 10%, 25% или на 100%? Для коллективизации с упразднением кулачества или для коллективизации как нового питомника кулачества? На все эти вопросы автор отвечает очень условно (и постольку -- он прав). Но этим он совершенно дисквалифицирует свою аналогию. Весь вопрос идет о темпах. Отвечать по поводу предмета спора, что "условия созрели", но не говорить, для какого темпа и для какого масштаба, это значит заменять конкретный вопрос шаблоном, хотя и хорошо замаскированным. Автор забыл, что диктатура пролетариата не может быть ни на десять, ни даже на 90%. Коллективизация же может быть и на 10 и на 90%. Вся проблема укладывается на расстоянии между этими двумя полюсами. Для автора же, в той части, где он теоретизирует (полузамаскированно полемизируя с "Бюллетенем"), эта проблема исчезает. 4. Весной этого года сталинское руководство провозгласило 62% коллективизированным и собиралось в полтора-два года коллективизировать 100%. Не дожидаясь признания головокружения, мы крикнули в ряде писем в Россию, а позже и в "Бюллетене": "осадите назад, иначе свалитесь в пропасть". Тогда наш критик возмутился: как можно "назад", отступления теперь уже нет. Через месяц-два Сталин заявил: если от 60 с лишком процентов останется 40% -- и то хорошо. Наш автор оперирует теперь с цифрой коллективизации в 25%, сохраняя, однако, целиком свою "летнюю" аргументацию. Значит, отступление оказалось "возможно", притом ни много ни мало, всего на 37%. Но ведь это же означает чуть не десять миллионов крестьянских дворов. Скидка равняется населению Германии -- пустячок! Летом считалось (по методу сакраментальной аналогии), что условия созрели для коллективизации 62 процентов, а теперь эти "условия" призваны отвечать только за 25%. И то, и другое -- post factum566. Нет ли тут, под прикрытием очень квалифицированной диалектики, недопустимого фатализма или..., как бы выразиться, -- теоретического хвостизма? 5. Что Советский Союз "созрел" для известной коллективизации, об этом оппозиция догадывалась давно. Вместо двусмысленной и чисто персональной защиты Троцкого (в связи с кулачеством) автор хорошо бы сделал, если бы процитировал официальные документы оппозиции как течения коммунистической мысли, именно по вопросу о коллективизации. Так полагается поступать при серьезном отношении к тому течению, к которому считаешь себя принадлежащим. Элемент "стихийности" в коллективизации был неизбежен, но и здесь весь вопрос в степени, в количестве, в соотношении между руководством и массовым процессом. Стихийность забегания вперед породила стихийность отката. Автор поет дифирамбы стихийности, забывая, что дело происходило на тринадцатом году революции и что процент "стихийности" процесса сам по себе является, с точки зрения революционной политики, гораздо более надежным критерием степени его социалистичности, чем отдельные цифровые иллюстрации. 6. Теорию административного нажима автор опроверг тем, что бюрократия шла в хвосте процесса. Это правильно против либералов и меньшевиков, но абсолютно недостаточно (и постольку неверно) для оценки роли руководства, плана, предвидения в социалистическом строительстве. На первых страницах автор правильно противопоставил капиталистическое развитие, автоматически развертывающееся на основе закона ценности567, и социалистическое развитие, как сознательно регулируемое (по самому своему существу). Но в дальнейшем изложении от этого противопоставления (по крайней мере, в полемике против оппозиции) не остается и следа. 7. Автор доказывает, что взрыв коллективизации был объективно обусловлен. Что это значит? Панический наскок на кулака в погоне за хлебом в результате кулакофильской политики ряда лет явился наиболее непосредственным и могучим толчком в сторону коллективизации. Автор это правильно повторяет несколько раз. Мыслима ли была систематическая, рассчитанная заранее политика планового подстригания кулака (хлебный заем, натуральный налог и пр.)? Разумеется, мыслима. Ослабила бы такая политика катастрофичность коллективизации? Безусловно! Последствия ошибок государственной власти, командующей всем хозяйством, превращаются в объективные условия, ведущие к результатам, которых руководство совершенно не предвидело. И хотя по отношению к уже развернувшейся коллективизации руководство шло в хвосте, это вовсе не отменяет тот факт, что катастрофический взрыв коллективизации причинен был в огромной степени административными действиями и ошибками предшествующего периода. Диалектическую обусловленность разных элементов процесса автор подменяет механическим детерминизмом. Отсюда вытекает неизбежное последствие: теоретический хвостизм превращается в апологию политического хвостизма руководства. Критические замечания автора, рассеянные там и сям, придают этой апологии видимость "высшего беспристрастия". 8. Когда автор, столь великодушно раскрывающий свои объятия всему происходящему, пытается вспомнить о задачах революционной политики, то он... увы, становится бюрократом-резонером. Так он пытается установить для всего колхозного движения наилучший "принцип" распределения дохода, по количеству и качеству труда: так-де наибольше будет обеспечен социалистический характер колхозов. Он забывает о мелочи: об аккмуляции колхозного капитала. Каждый колхоз будет стремиться получить сбережения своих членов для покупки скота, машин и пр. Никто не будет отдавать сбережения, полученные в результате более высокой зарплаты, "даром". Если запретить уплату процента, то колхозы будут ее производить тайно. Социалистический "принцип" распределения при скудости средств производства очень скоро перейдет в свою противоположность. И здесь весь вопрос сводится к определению более выгодных, оптимальных темпов и размеров, чтобы на их основе апеллировать не к предрассудкам крестьянина, а к его рассудку, чтобы сводить к минимуму наступательные и отступательные катастрофы, в одной из которых можно похоронить диктатуру пролетариата. 9. Не буду останавливаться на ряде других ошибочных положений, частных по отношению к теме: вопрос об абсолютной ренте568, вопрос о партии и генеральной линии и пр. и пр. Отмечу лишь, что в вопросе о партии автор весьма сошел с почвы большевистского понимания партии как авангарда и теоретически растворил ее в классе, чем опять-таки прикрыл политику бюрократии, которая сознательно стремится растворить партию в классе, чтобы освободиться от ее контроля. Резюмирую: Главы и страницы, направленные против буржуазных и социал-демократических критиков -- очень хороши и даже местами превосходны, поскольку автор не сбивает себя и читателя, вводя контрабандой критику левой оппозиции. В области этой критики автор кругом не прав и лишь усугубляет ту ошибку, на которую указала редакция "Бюллетеня". Многие ошибки, а, может быть, и все, проницательный автор и сам устранил бы, если бы не облегчил себе работу заранее замаскированным характером своей полемики. [Л.Д.Троцкий] 9 декабря 1930 г. [Письмо М. Миллю] 14 декабря 1930 г. Дорогой т. Милль, Пишу т. Раймону и вам вместе. Пишу по-русски для ускорения. 1. Посылаю вам копию письма ко мне т. Левина и мой ему ответ, равно как и копию моего ответа внутрипартийной фракции по поводу "турнан"569. Из моего ответа вы увидите, что я отнюдь не брался советовать отсюда тактику по поводу исключения молодых. Наоборот, я строго подчеркнул недостаточное мое знакомство с практической обстановкой. Слова об оффензиве570 по отношению к аппарату и о дружеском тоне по отношению к базе выражали только общий метод всей нашей политики. В этом смысле я и понял письмо т. Левина. Я не сомневался, что письмо его основано на конкретных решениях С.Е.571 2. По вопросу об У.О.572 я послал вам копию моего письма т. Гурже. Присланные т. Раймоном тезисы в наиболее существенных пунктах, как мне кажется, совпадают с моим письмом. Есть, однако, некоторые расхождения, как мне кажется, непринципиального характера. Во всяком случае, этот вопрос подлежит разъяснению, что я и хочу вкратце попытаться сделать. Пункт 8 тезисов La question syndicale573 говорит, что "У.О. не может быть организована строго и централизованно; она должна иметь текучую организацию" и т. д. Вообще говоря, такое положение, при котором члены Лиги составляли бы прочный костяк У.О., являлось бы наиболее благоприятным. И в этом смысле я тоже высказывался за то, чтобы превратить У.О. в широкую периферию при фракции левой оппозиции. Но я не уверен, осуществимо ли это сейчас. У.О. уже, по-видимому, группируется гораздо больше вокруг просвещенцев, чем вокруг Лиги. Характерно, что в тезисах Дом574. Лига вообще не упоминается. Наши друзья "стесняются" о ней говорить в приличном синдикальном обществе. При этих условиях сомнительно, чтобы беспартийные и полубеспартийные лево-оппозиционные синдикалисты оказались бы в положении периферии. Наоборот, они нас хотят превратить в свой хвост. При этих условиях лучше всего поставить дело начистоту: вы сторона, мы сторона; давайте заключим блок; мы не собираемся вами командовать, но и собой не позволим командовать. Практическая программа блока будет нами выполняться честно. В разных синдикатах отношения внутри У.О. могут быть разные, но в качестве основного принципа при данных условиях подойдет, мне кажется, больше всего принцип открытого блока. (NB! При этом вступает в силу тактическое правило: за союзником по блоку следить так же строго, как и за противником). Режим блока является временным, пока У.О. имеет верхушечный характер. Когда она от учителей перейдет на металлистов и текстильщиков, -- захватив рабочие круги, -- конструкция оппозиции неизбежно изменится: если рабочие за кем пойдут, то не за просвещенцами, а за нами, за нашей программой. Тогда-то и получится тот тип организации, о котором говорит параграф 8. Параграф 9 сформулирован неудачно и может подать повод к совсем неправильным выводам. Отношение между Лигой и У.О. совсем не то, как между компартией и синдикатами. Синдикатская организация открывает дверь всем рабочим, кроме прямых штрейкбрехеров и пр. У.О. есть одна из политических фракций в синдикатах. Она вовсе не потому должна "терпеть" нас, почему синдикаты "терпят" коммунистов (при такой аналогии У.О. должна была бы терпеть и реформистов), -- нет, У.О. состоит из фракции единомышленников и полуединомышленников (членов блока) -- это совсем другая система отношений. Та же неточность заключается и в параграфе 10, который объясняет, почему нельзя бояться "механического" воздействия на У.О. Ошибка т. Гурже состоит в том, что он У.О. рассматривает как синдикальный орган, а не как фракцию, хотя бы и неоформленную. После этой первой ошибки он делает вторую, т. е. начинает ограждать У.О. от своего собственного "механического" воздействия. Тезисы делают тут т. Гурже незаконную уступку. Дело совсем не в том, что У.О. не должна нас бояться, -- она должна активно бороться вместе с нами за определенные политические цели. Это значит, что либо У.О. есть единая политическая фракция, хотя бы и неоформленная, либо же блок двух фракций, -- но сравнение с синдикатами тут неправильно. Механическое воздействие не надо к тому же понимать механически: оно вытекает из противоречия между политикой и обстановкой. Основным условием того, чтобы руководство не превратилось в механическое воздействие, является правильная политическая линия. В этом вся суть. Т. Райм[он Молинье] пишет, что некоторые товарищи мой отзыв о федерации просвещения находят уничижительным. Это очень странно. Федерация просвещенцев может явиться рассадником хороших коммунистов, но как организация в целом она не имеет пролетарского характера. Ориентировать нашу политику на просвещенцев было бы неправильно. Нам надо держать курс на металлистов, текстильщиков и пр. Серьезные пролетарские революционеры среди просвещенцев сами это, конечно, понимают. [Л.Д.Троцкий] ПРАВЛЕНИЮ НЕМЕЦКОЙ ЛЕВОЙ ОППОЗИЦИИ575 Уважаемые товарищи! Я считаю своим долгом обратить ваше внимание на положение дел во Франции. Ошибочная политика группы тов. Навилля, против которой я выступил 21 июня 1930 г. с письмом ко всем секциям576, получила дальнейшее развитие и поставила эту группу по важнейшим вопросам в противоречие с основными принципами левой оппозиции. Попытка смягчить организационные формы борьбы внутри Лиги, чтобы идейная борьба могла развернуться без больших потрясений, не привела к положительным результатам. Вопрос организационный сейчас будет, таким образом, разрешаться вместе с программно-политическим. В области профессионального вопроса, в отношении к партии, в отношении к интернациональным задачам оппозиции, группа тов. Навилля заняла в корне ложную позицию, которая препятствует развитию левой оппозиции и может скомпрометировать ее надолго. Заграничное представительство русской оппозиции выступит по этому поводу в ближайшее время с подробным обращением ко всем национальным секциям. Всякая группа и всякий отдельный оппозиционер должны будут занять ясную позицию по принципиальным вопросам, которые разбили Лигу на два лагеря и могут привести к ее организационному расколу. Для сохранения единства заграничное представительство русской оппозиции сделало все, что было возможно. Сейчас этот вопрос отступает на задний план. Сохранение принципиальных основ большевизма выше вопросов формального единства. В свое время я советовал вам пригласить тов. Навилля, во время его пребывания в Берлине, изложить письменно те взгляды, которые привели его на путь острой фракционной борьбы. Я не знаю, сделано ли это было вами. Цель настоящих строк побудить вас ознакомиться по документам с существом тех вопросов, которые грозят расколоть Лигу и которые противопоставили группу тов. Навилля русской оппозиции. [Л.Д.Троцкий] 19 декабря 1930 г. Примечания Институт В.И. Ленина существовал при ЦК РКП(б) (ВКП(б)) в 1923-1931 гг. Осуществлял собирание, публикацию и комментирование работ и документов Ленина. В 1928 г. в Институт был влит Истпарт (Комиссия по истории Октябрьской революции и ВКП/б/ ). В 1931 г. Институт Ленина был объединен с Институтом К. Маркса и Ф. Энгельса в Институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б). С 1956 г. носил название Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Был ликвидирован в 1991 г. вместе с прекращением существования КПСС. 2. Письмо было адресовано Адлер (девичья фамилия Эпштейн) Раисе Тимофеевне (1873-1962) - жене известного австрийского психоаналитика Альфреда Адлера. Р.Т.Адлер была единомышленницей Троцкого. Проживая в Вене, она активно участвовала в деятельности группы последователей Троцкого, перевела ряд его работ на немецкий язык. В 1935 г. Адлер эмигрировала в США. 3. Fragment de lettre (фр.) - отрывок из письма. Начало и конец письма в архиве отсутствуют. 4. Впервые опубликовано без подписи во французском бюллетене "Contre le courrant" ("Против течения") в мае 1929 г. "Протоколы Всероссийского совещания партийных работников" были впервые опубликованы в книге Л.Д. Троцкого "Сталинская школа, фальсификации" (Берлин, 1932). См.: Троцкий Л.Д. Сталинская школа фальсификации, М., 1990, с. 225-292. Имеется в виду политический кризис, который начался вслед за экономическим кризисом после занятия в январе 1923 г. Рурской области Германии войсками Франции и Бельгии. Кризис достиг высшей точки в октябре 1923 г., когда в Саксонии и Тюрингии образовались коалиционные правительства социал-демократов и коммунистов, а в Гамбурге произошел коммунистический мятеж, быстро подавленный правительственными войсками и полицией. В ноябре 1923 г. имел место так называемый "пивной путч" Гитлера и генерала Людендорфа в Мюнхене, также быстро ликвидированный властями. С ноября 1923 г. положение в стране стало стабилизироваться. 7. "Протокол заседания Петербургского комитета РСДРП(б) 1 (14) ноября, 1917 г. был впервые опубликован в "Бюллетене оппозиции (большевиков-ленинцев)" No 7 (ноябрь-декабрь 1927 г., с. 30-37), а затем в книге Л.Д.Троцкого "Сталинская школа фальсификации" (М., 1990, с. 112-131), Троцкий уделял столь большое внимание этому заседанию, так как стремился использовать его для доказательства, что в противовес "правому крылу" (Зиновьев, Каменев, Рыков и др.) и "центристам" (прежде всего Сталину), протокол показывал, что революционную линию партии защищали именно он вместе с Лениным. Этим Троцкий объяснял невключение документа в том "Первый легальный Петроградский комитет большевиков в 1917 г." М., 1927. 8. "Протоколы совещания военных делегатов VIII съезда РКП(б)" Троцким изданы не были. Стенограмма заседания военной секции VIII съезда РКП(б) 20-21 марта и закрытого заседания съезда 21 марта 1919 г. впервые опубликована в "Известиях ЦК КПСС", 1989, No 9, с.135-190, No 10, с. 171-189, No 11, с. 144-178. Переписка В.И.Ленина с Л.Д.Троцким вместе со многими другими документами опубликована на русском и английском языках в 2-томнике "The Trotsky's Papers" 1917-1922, Mouton, 1964, 1971. 10. Имеется в виду записка В.И. Ленина "К вопросу о национальностях, или об 'автономизации'" (Собр. соч., изд. 5-е, т. 45, с. 356-362). Имеются в виду так называемые последние письма и статьи Ленина, в частности "О придании законодательных функций Госплану" (Собр. соч., изд. 5-е, т. 45, с.349-353), а также "О монополии внешней торговли" (там же, с. 333-337). 12. Эти документы Троцкий не опубликовал. 13. Эти документы Троцким также не были опубликованы. 14. Написано в верхней части первого листа под названием. 15. Отрывки из интервью были использованы Троцким в статье "Демократический урок, которого я не получил. (История одной визы)" (Бюллетень оппозиции, 1929, No 1, с.5-8), а позже включены в его брошюру "Что и как произошло? Шесть статей для мировой буржуазной печати" (Париж, 1929) и в книгу Троцкого "Моя жизнь" (Берлин, 1930). В этой книге говорился, что, по сведениям Троцкого, интервью опубликовано не было. Но на самом деле оно было напечатано в ряде социал-демократических газет Германии (Sinclair L. Leon Trotsky: A Bibliography. Hoover Institution Press, 1972, v. 1, p. 459). 16. Рукописная помета Троцкого. 17.Троцкий обратился в германское консульство в Стамбуле с просьбой о визе на въезд в Германию в феврале 1929 г., непосредственно после прибытия в Турцию. Перед высылкой представители советских властей заявили Троцкому, что Германия ответила отказом на его ходатайство. Однако в германских газетах Троцкий по прибытии в Стамбул обнаружил речь социал-демократа Лебе, из которой вытекала возможность предоставления ему политического убежища на германской территории. Член Социал-демократической партии адвокат К.Розенфельд взял на себя полномочие по ведению дела о предоставлении Троцкому права на въезд в Германию. Вначале германские власти обусловили въезд Троцкого его отказом от занятий политической деятельностью, затем пошла речь о предоставлении лишь права на временный въезд для лечения, 12 апреля 1929 г. Троцкий получил телеграмму об отклонении правительством Германии его ходатайства о въезде. 18. Avril (фр.) - апрель. 19. Фрей Иозеф (1882-1957) - австрийский политический деятель, социал-демократ, один из основателей компартии Австрии. В 1927 г. исключен из партии за солидарность с объединенной оппозицией в ВКП(б). Позже возглавлял Австрийскую коммунистическую партию (оппозицию) и другие коммунистические группы. 20. "Манруф" - австрийская оппозиционная коммунистическая группа, официально носившая название Коммунистическая партия Австрии (оппозиция). Именовалась по названию своего бюллетеня "Der neuer Mahnrut" ("Новый призыв"). 21. Штрассе Изабелла (Иза) - австрийская коммунистка, исключенная из компартии за оппозиционную деятельность в конце 20-х годов. Поддерживала связь с группой Брандлера-Тальгеймера в Германии