е может существовать, по самой сути дела, -- если не считать, конечно, газетной статистики голливудских браков. Но и без цифровых колонок можно не сомневаться, что московские индексы брачных нарушений и потрясений немногим отличаются от соответственных индексов Нью-Йорка, Лондона или Парижа и -- кто знает? -- может быть, стоят ниже их. Говоря о браке, семье и моногамии, нельзя обходить проституцию. Борьба с нею, притом напряженная и достаточно успешная, показывает, что Советы вовсе не склонны терпеть то беспорядочное смешение полов, которое наиболее гибельное и ядовитое выражение свое находит именно в проституции. Длительный устойчивый брак, основанный на взаимной любви и сотрудничестве, -- такова идеальная норма. В этом направлении идет воздействие школы, литературы, общественного мнения Советов. Освобожденный от полицейских, церковных, а затем и экономических оков союз мужчины и женщины проложит себе свои собственные пути, диктуемые физиологией, психологией и заботой о благополучии расы. Советский режим еще очень далек от разрешения проблемы брака, как и других основных проблем. Но он заложил серьезные предпосылки для их разрешения. Во всяком случае, проблема семьи перестала быть делом нерассуждающей традиции и слепой силы обстоятельств: она поставлена, как задача коллективного разума. Нужно полное презрение к умственным и нравственным качествам человека, чтобы не видеть в такой открытой постановке вопроса серьезный шаг вперед и вверх. Каждый год рождается в Советском Союзе 5,5 миллионов младенцев. Перевес рождающихся над умирающими составляет свыше трех миллионов. Царская Россия не знала такого роста. Один уже этот факт исключает возможность говорить о нравственном разложении или о снижении жизненных сил населения страны. 7. "Верно ли, что кровосмешение не рассматривается как преступный акт?" Должен признаться, что никогда не интересовался этим вопросом с точки зрения уголовной наказуемости и потому не мог бы ответить без справок насчет того, что говорит советское право о кровосмешении и говорит ли вообще что-нибудь. Думаю, однако, что вопрос в целом относится гораздо больше к области патологии, с одной стороны, воспитания -- с другой, чем криминалистики. Кровосмешение понижает жизнеспособность и качества расы. Именно поэтому оно ощущается как нарушение нормы подавляющим большинством здоровых людей. Социализм имеет целью внести разум не только в экономические отношения, но по возможности и в биологические функции человека. Забота о расе должна составить одну из важнейших задач нового общества. Уже и сейчас советская школа делает многое, чтоб просветить детей относительно действительных интересов человеческого тела и человеческого духа. У меня, как, полагаю, и у авторов вопроса, нет никаких оснований думать, чтобы патологические случаи кровосмешения происходили в Советском Союзе чаще, чем в других странах. В то же время, я склонен считать, что именно в этой области вмешательство суда способно причинить больше вреда, чем пользы. Сомневаюсь, напр[имер], что, если бы британская юстиция отправила в свое время Байрона427 на каторгу, человечество оказалось бы от этого в выигрыше... 8. "Верно ли, что развод можно получить по первому требованию?" Разумеется, верно. Более уместен был бы другой вопрос: верно ли, что существуют еще страны, где нельзя получить развода по первому требованию одной из сторон? 9. "Верно ли, что Советы не питают уважения к целомудрию мужчины и женщины?" Я думаю, что в этой области убавилось не "уважения", а лицемерия. Можно ли сомневаться, например, в том, что спичечный король Ивар Крейгер428, которого при жизни изображали угрюмым аскетом, не раз в качестве непримиримого врага Советского Союза бичевал безнравственность русских комсомольцев и комсомолок, которые для своих объятий не прибегают к благословению церкви? Если бы не финансовая авария, Крейгер сошел бы в могилу не только как праведник биржи, но и как столп морали. Теперь же печать сообщает любознательной публике, что число женщин, состявших у Крейгера на содержании в разных частях света, превышало в несколько раз число труб его спичечных фабрик. Французские, английские и американские романы изображают двойные и тройные семьи не как исключение, а как правило. Главным очагом, где формируются ныне приемы и критерии любовной морали и откуда они излучаются затем через экран на весь мир, является Голливуд429. В области воздействия на половые отношения ни один церковный проповедник, ни один парламентарий, ни один судья не может соперничать со звездой кинематографа. Можно ли, однако, утверждать, что уроки экрана являются уроками целомудрия? Очень хорошо осведомленный молодой немецкий наблюдатель K. Mehnert430, выпустивший недавно книгу о советской молодежи, пишет: "Молодые русские отнюдь не образцы морали... Но они во всяком случае стоят морально не ниже, чем их немецкие сверстники". Я полагаю, что это верно. Позвольте привести небольшое личное воспоминание. В Нью-Йорке в феврале 1917 года я наблюдал однажды ночью в вагоне подземной дороги десятка два студентов с их подругами. Они возвращались, надо полагать, из дансинга или мюзик-холла. Несмотря на то, что в вагоне было несколько посторонних, поведение крайне оживленных пар было настолько кинематографично, что можно было сразу сказать: эти молодые люди не являются сторонниками платонизма431 и, если даже в принципе стоят за моногамию, то практически подходят к ней весьма извилистыми путями. Представим себе, что излишне оживленную пантомиму наблюдал бы католический священник: он наверное усмотрел бы в ней новое подтверждение тому, что порча нравов корнями своими восходит к реформации. По отношению к молодежи Советского Союза дело обстоит еще проще: если бы большевики не совершили покушения на собственность и на библию, русские граждане, особенно образованные классы, жили бы жизнью праведников. Американцы сделали попытку прекратить пьянство путем запретительного декрета432. Сейчас они собираются, видимо, повернуть колесо назад. Отмена сухого закона вовсе не означала бы, что новая администрация стремится к насаждению пьянства. Не правда ли? Точно так же отмена советской властью ряда законов, призванных якобы ограждать семейный очаг, целомудрие и пр., не имеет ничего общего со стремлением разрушать устойчивость семьи или насаждать беспорядочное смешение полов. Дело идет попросту о том, чтобы путем повышения материального и культурного уровня достигнуть того, чего нельзя достигнуть формальным запретом или безжизненной проповедью. 10. "Не является ли высшей целью большевизма воспроизведение пчелиного улья или муравейника в человеческой жизни?" Та же тема варьируется в следующем пункте (11): "В каком отношении идеал большевизма отличается от того состояния цивилизации, которое получило бы господство на земле, если бы насекомые раньше человеческих существ установили бы контроль?" Эти два вопроса несправедливы как по отношению к насекомым, так и по отношению к людям. Ни муравьи, ни пчелы не могут отвечать за те гнусности, какими полна история человечества. С другой стороны, как ни плохи люди, но у них есть возможности, совершенно недоступные насекомым. Аналогии с жизнью муравьев и пчел почти так же стары, как склонность людей к морализированию. Если становиться на этот путь, то нетрудно показать, что задача Советов состоит как раз в том, чтобы разрушить муравьиные черты человеческого общества. В самом деле: у пчел, как и у муравьев, есть классы: одни работают или воюют, функция других сводится к размножению. Возможно ли видеть в такой специализации социальных функций идеал большевизма? Скорее это уж доведенные до крайнего предела черты современной цивилизации. Известные породы муравьев обращают собратьев другого цвета в рабство, то есть имеют своих негров. На советскую систему это совсем не похоже. Муравьи не только не совершили своего большевистского переворота: они не имели еще ни своего Джона Брауна433, ни своего Авраама Линкольна434. Не станем, однако, развивать тему, которая в XVIII веке доставила такой успех доктору Мандевилю435. В конце концов, аналогии с ульем и мурвейником являются скорее словесной игрой, чем приемом научного анализа. Жизнь муравьев и пчел воспроизводит из поколения в поколение одни и те же застывшие формы. Жизнь человеческого общества представляет непрерывное изменение форм. Вениамин Франклин охарактеризовал человека, как "животное, делающее орудия". Это замечательное определение лежит, к слову сказать, в основе марксистского понимания истории. Искусственное орудие есть динамический фактор: оно выделило человека из животного царства; оно придало размах работе человеческого интеллекта; оно вызвало смены рабства, феодализма, капитализма и советской системы. Если бы насекомые "раньше людей" пришли к сознательному и творческому контролю на основе динамического хозяйства, то они перестали бы быть насекомыми. Как выглядело бы при этом их общество, мы затрудняемся сказать. Оставим поэтому область энтомологии437: дело идет о более близких нам социологических проблемах. Мысль вопроса, очевидно, та, что универсальный всеохватывающий контроль должен убить индивидуальность, превратив живых людей в однородные социальные молекулы. Зло советской системы состоит, следовательно, в избытке контроля. Между тем ряд других вопросов обвиняет, как мы видели, Советы в том, что они отказываются подвергать государственному контролю наиболее интимную область личной жизни: любовь между мужчиной и женщиной, семью, половые отношения. Противоречие здесь совершенно очевидно! Советы вовсе не ставят своей задачей держать под контролем умственные и нравственные силы человека. Наоборот, путем контроля над хозяйством, они хотят освободить человеческую личность -- не привилегированную, не аристократичскую, а каждую человеческую личность -- от контроля рынка и его слепых сил. Форд438 организовал производство автомобилей по системе конвейера439 и достиг этим огромного производственного эффекта. Социализм, если выделить его производственно-технический принцип, имеет задачей организовать все национальное и мировое хозяйство по системе конвейера: на основе плана и строгой пропорциональности частей. Неужели же человек недостаточно превосходит муравья или дождевого червя, чтобы взять на себя разрешение такого рода задачи? Принцип конвейера, перенесенный с отдельных заводов на все заводы и фермы должен дать такой производственный эффект, по отношению к которому нынешний опыт Форда будет выглядеть как жалкая ремесленная мастерская рядом с Детройтом440. Победивший природу человек перестанет в поте лица своего добывать насущный хлеб свой: в этом и состоит первое условие для освобождения личности. Если для щедрого удовлетворения всех материальных потребностей достаточно будет, скажем, 3-4 часов работы в день, то в распоряжении каждого и каждой останется 20 часов, свободных от всякого "контроля". Кто думает, что идейная борьба и соревнование исчезнут при этом, тот плохо понимает природу человека и природу нового общества. Вопросы воспитания, усовершенствования физического и духовного склада человека станут в центре общего внимания, как сейчас стоят вопросы питания и обогащения. Различные философские и научные школы, борющиеся направления в литературе, архитектуре, искусстве вообще впервые захватят за живое не только верхушку, но всю толщу народа. Освобожденная от давления слепых экономических сил борьба группировок, течений и школ получит глубоко идейный и бескорыстный характер. В этой атмосфере человеческая личность не зачахнет, а наоборот, впервые расцветет полным цветом. 12. "Верно ли, что Советы учат детей не уважать своих родителей?" Нет, в такой общей форме это утверждение карикатурно. Но верно то, что резкое движение вперед в области техники, идей или нравов ведет обычно к снижению авторитета старого поколения, в том числе и родителей. Верующие католики во Франции видели в устранении религии из школы злостный подрыв родительского авторитета. Когда профессора преподают теорию Дарвина, то авторитет родителей, верящих в происхождение Евы из адамова ребра, не может не понизиться. В борьбе за свой авторитет родители штата Теннесси добились запрещения подобной пропаганды дарвинизма441. В Советском Союзе вследствие глубокого революционного переворота все конфликты несравненно острее и болезненнее. Нравы комсомола неизбежно сталкиваются с авторитетом тех родителей, которые все еще хотят по своему усмотрению женить сына или выдать замуж дочь. Красноармеец, научившийся управлять трактором и комбайном, не может признавать технический авторитет отца, применяющего деревянную соху. Для поддержки своего достоинства отец не может уже просто указать рукой на икону в углу и подкрепить этот благочестивый жест пощечиной. Родителям приходится прибегать к духовному оружию. Дети, опирающиеся на официальный авторитет школы, оказываются, однако, лучше вооруженными. Ущемленное родительское самолюбие направляется нередко против государства. Так происходит обычно в тех семьях, которые враждебны новому режиму в основных его задачах. Большинство пролетарских родителей тем охотнее мирится с утратой части родительского авторитета, чем большую часть родительских забот государство берет на себя. Но конфликты поколений есть и в этой среде. В крестьянстве они особенно остры. Хорошо ли это или плохо? Я думаю, что хорошо. Иначе не было бы движения вперед. Позволю себе сослаться на личный жизненный опыт. Семнадцати лет я оказался вынужден порвать с родительской семьей. Отец пытался определить мой жизненный путь. Он заявил мне: "И через 300 лет не будет того, чего вы хотите". Речь шла при этом только о низвержении монархии. Впоследствии отец понял границы своего влияния, и связи с семьей восстановились. В последние годы жизни, после Октябрьского переворота, отец признался: "Твоя правда оказалась сильнее". Таких примеров были тысячи, затем сотни тысяч и миллионы. Они характеризуют критический перелом эпохи, когда рвется "связь времен". Путь прогресса -- тяжкий путь. 13. "Верно ли, что большевизм преследует религию и ставит вне закона религиозное богослужение?" Это заведомо ложное утверждение опровергалось тысячи раз совершенно бесспорными фактами, доводами и свидетельскими показаниями. Почему же оно каждый раз всплывает снова? Потому, что церковь считает себя преследуемой, когда ее не поддерживают средствами бюджета и силою полиции и когда ее противники не подвергаются репрессиям. Во многих государствах научная критика религиозных верований, в особенности прямая пропаганда атеизма, считается преступлением; в некоторых терпится. Советское государство поступает иначе: отнюдь не считая богослужение преступлением, оно терпит существование разных религий, но в то же время открыто поддерживает материалистическую пропаганду против религиозных верований. Именно такое состояние воспринимается церковью, как преследование религии. 14. "Верно ли, что большевистское государство, будучи враждебно религии, тем не менее эксплуатирует предрассудки невежественных масс; в частности, не потому ли большевики искусственно сохраняют мумию Ленина, что русские считают святого лишь в том случае достойным небес, если тело его сопротивляется разложению?" Нет, это совершенно неправильное толкование, продиктованное предвзятостью и враждебностью. Я могу тем свободнее утверждать это, что с самого начала был решительным противником бальзамирования, мавзолея и пр., как и вдова Ленина Н.К.Крупская. Можно не сомневаться, что, если бы больному Ленину на минуту пришла в голову мысль, что с его трупом поступят, как с трупом фараона442, он заранее с возмущением апеллировал бы к партии. Это соображение я и приводил, как главный довод: нельзя с телом Ленина поступать вопреки "духу" Ленина. Я ссылался также на то, что "нетленность" набальзамированного трупа может питать религиозные суеверия. Красин, сторонник и, кажется, инициатор бальзамирования, возражал: "Наоборот, то, что у попов было делом чуда, станет в наших руках делом техники. Миллионы и миллионы захотят представить себе, как выглядел человек, который внес такие большие изменения в жизнь страны; при помощи науки мы пойдем навстречу этому законному интересу масс; вместе с тем мы объясним им секрет нетленности". Несомненно, что воздвижение мавзолея преследовало политические цели: внешне подкрепить авторитет учеников авторитетом учителя. Но видеть здесь эксплуатацию религиозных суеверий неосновательно: посетителям мавзолея разъясняют, что сохранение тела от разложения есть заслуга химии. * * * Наши ответы совершенно не преследуют задачи прикрасить нынешнее состояние Советского Союза, преувеличить экономические или культурные достижения, тем менее -- изобразить социализм как уже достигнутую ступень. Режим Советов является и долго еще останется переходным: не гармоничным, противоречивым и крайне тяжким для живущего и борющегося ныне поколения. Но надо брать факты в их развитиии. Советский Союз получил в наследство империю Романовых450. Он живет пятнадцать лет во враждебном мировом окружении. Состояние осажденной крепости придает диктатуре особенно суровые формы. Политика Японии меньше всего способствует развитию чувства безопасности. Но и тот факт, что Соединенные Штаты, ведшие войну против Советов на советской территории, до сих пор не установили с Москвой дипломатических отношений, имеет огромное -- разумеется, отрицательное -- влияние на внутренний режим в стране. Л. Тр[оцкий] 15 августа 1932 г. 15. "Верно ли, что большевизм наказывает индивидуальный успех?" Наиболее свободной ареной индивидуального успеха является биржа. Этой арены в СССР нет. Большевизм противодействует достижению индивидуального успеха путем эксплуатации других. Я не думаю, напр[имер], чтобы Порция, помешавшая Шейлоку использовать свой "индивидуальный успех" для получения фунта мяса Антонио444, заслуживала порицания. Большевизм стремится личную корысть заместить другими более высокими стимулами, которые и в буржуазном режиме занимают уже заметное место: забота о личной репутации, уважение к общественному мнению, альтруизм, дух соревнования и пр. Однако прийти к такому новому экономическому и нравственному порядку можно лишь путем длительного социального перевоспитания. Пока еще большевизм вынужден не только не препятствовать огульно индивидуальному успеху, но в известных пределах опираться на него (сдельная плата рабочего, зависимость дохода колхозника от его работы и пр.). Эти неизбежные противоречия переходного режими будут еще длиться многие годы. 16. "Верно ли, что советское государство производит поддельную монету с целью уменьшить инфляцию?" Прошу прощенья: этот вопрос относится к области уголовной беллетристики. 17. "Верно ли, что советское государство убивает без суда в подземных погребах всех тех, кого оно подозревает в контрреволюционных тенденциях?" Вряд ли кто-либо серьезно допускает, что Советы "убивают всех тех, кого подозревают". Можно обвинять Советы в жестоких репрессиях, но не в бессмысленных. Верно то, что в советском государстве имеются для государственных преступлений, рядом с обычным трибуналом, исключительные, не гласные суды. Верно также и то, что под высшей мерой наказания советское уголовное уложение понимает расстрел, а не повешение и не посадку на электрический стул. Производится ли расстрел в погребе, это не меняет его зловещего характера. Не только во время революций, но и во время контрреволюций все правительства прибегают к исключительным судам и к смертной казни. А сколько было расстреляно -- не на поле сражения, а по постановлению военных судов -- всеми воюющими государствами за четыре с лишним года войны? Эта статистика, насколько знаю, еще не подведена. Между тем перед ее цифрами побледнели бы самые страшные цифры революций. 18. "Верно ли, что советское государство превращает тысячи своих граждан в пленников, отказывая им в паспортах?" В Советском Союзе, как уже сказано, все еще царит в значительной мере режим осажденной крепости. Правительства других государств, не задумывающиеся отказывать советским гражданам в визах, -- только в августе Голландия не допустила на свою территорию советскую делегацию антивоенного конгресса445, -- принимают в то же время, а некоторые и активно поддерживают контрреволюционную эмиграцию. Так, напр[имер], -- чтобы не возвращаться к недавнему прошлому, -- то обстоятельство, что Япония поддерживает и вооружает на Д[альнем] Востоке белогвардейцев, несомненно увеличит число репрессий со стороны Советов. Но не правильно ли будет, по крайней мере в этом случае, сказать, что главная ответственность падает на Японию? 19. "Верно ли, что советское государство убивает тысячи зажиточных крестьян, отнимая у них их собственность и ссылая их, вместе с семьями, в дикие места?" Верно то, что богатые крестьяне, живущие эксплуатацией деревни и противодействующие социалистическим мерам, нередко встречают суровый отпор со стороны власти. Так было и при переходе к коллективизации. Ни одна большая социальная реформа (напр[имер], уничтожение рабства) не обошлась без больших жертв. Социальные реформы большевизма глубже и радикальнее, чем перемены всех предшествующих революций. Оттого так упорно сопротивление, и так свирепа борьба. Можно отвергать советскую революцию в целом, а тем самым и ее репрессии. Но кто принимает революцию, вынужден принимать ее последствия. Я принадлежу к тем, которые стоят на почве Октябрьской революции, и готов нести ответственность за все ее последствия, за все ее жестокости и даже за ее ошибки. 20. "Верно ли, что советское государство более беспощадно в деле ссылки и смертной казни по отношению к своим противникам, чем самый кровавый из царей?" Ответ по существу уже дан выше. Преступления царей вовсе не однородны. Жестокости Ивана Грозного446 сопутствовали борьбе с боярским феодализмом, жестокости Петра Великого447 вытекали из стремления вырваться из варварской отсталости. Преступления Николая II448 состояли не в карах и жестокостях самих по себе, а в исторической бессмысленности этих жестокостей и кар. Переживший себя царизм отстаивал строй, основанный на рабстве, темноте, невежестве. Нет жертв, которые можно было бы счесть слишком высокими, чтоб вырвать народ из такого унизительного состояния. 21. "Верно ли, что советское государство секретно субсидирует группы в чужих странах для раздувания революции?" 22. "Верно ли, что советское государство субсидирует все коммунистические газеты в С[оединенных] Штатах?" Нет, не верно. Но верно, что коммунистическая партия и профессиональные союзы СССР оказывают поддержку своим единомышленникам в ряде стран. Когда мы боролись с царизмом, то родственные или сочувственные нам политические организации в С[оединенных] Штатах и других странах оказывали нашей борьбе щедрую помощь. Съезду нашей партии, происходившему в 1907 году в Лондоне449, одна из радикальных религиозных сект уступила свою церковь в качестве помещения. Один из лондонских либералов, т. е. членов правящей партии, дал на покрытие расходов нашего съезда взаймы три тысячи фунтов стерлингов450. Таких примеров можно привести сотни. Получает ли американская компартия в настоящее время помощь от русской компартии на свою прессу и велика ли эта помощь, я не знаю, но вполне допускаю такую возможность. С точки зрения принципов интернационализма было бы непостижимо, если бы богатая организация одной страны не помогала своим единомышленникам в другой стране. 23. "Верно ли, что русская коммунистическая партия присваивает себе право диктовать политику коммунистическим партиям во всех других странах, вмешиваясь, таким образом, во внутренние дела и в управление других суверенных наций?" Русская коммунистическая партия имеет несомненно очень большое, во многих отношениях решающее, влияние на политику других коммунистических партий. Я лично не думаю, что это влияние всегда благотворно; наоборот, я не раз за последние годы открыто критиковал его. Но видеть в международном влиянии определенных идей вмешательство во внутренние дела других стран значит давать фактам явно ошибочное толкование. Можно ли сказать, напр[имер], что экциклики римского папы451, обязательные для всех верующих католиков, представляют вмешательство во внутренние дела тех стран, которые числят католиков среди своих граждан? Не являются ли американские фильмы, разносящие по всему миру вкусы, привычки и моральные критерии янки, орудием крайне могущественного "вмешательства" во внутреннюю жизнь суверенных наций? Обильная пропагандистская литература, которой снабжают меня в моем уединении на Принкипо различные американские религиозные организации, явно стремится не только спасти мою душу, но и сделать ее медиумом определенных религиозных и политических влияний. Считать ли программу большевизма или программу римского престола благотворной или вредной, -- это вопрос политических убеждений. Но пытаться перевести этот вопрос на дипломатические рельсы -- задача безнадежная. 24. "Верно ли, что в то время как Сталин и др[угие] лидеры получают для показу только несколько долларов в неделю, они занимают дворцы, пользуются дорогими автомобилями, получают роскошные одежды за счет государства и камандуют не меньшей свитой слуг, чем великие князья при старом режиме?" Несомненно, что известным должностям, помимо скромного жалованья, присвоены большие привилегии: секретари, автомобили и пр. Поскольку это вызывается интересами дела, такие преимущества не встречают возражений со стороны общественного мнения трудящихся масс. Что касается роскошных одежд и штата слуг, то это явное измышление. Разумеется, и в Советском Союзе встречаются злоупотребления своим положением. Но дело идет об исключениях, а не о правиле. В частности, упомянутый в вопросе Сталин ведет совершенно скромный образ жизни, как и все старые революционеры, прошедшие определенную школу и не чувствующие потребности менять свои вкусы и привычки. 25. "Каким образом советское правительство сможет продолжать после этого года платить за импорт из Германии, Англии, С[оединенных] Штатов и др[угих] стран ввиду того факта, что его векселя учитываются уже из 30 и 40%, а его импорт превосходит его экспорт на сумму свыше ста миллионов долларов?" 26. "Каким образом Советская Россия сможет заплатить свой коммерческий долг Германии, который поднимается до 400 миллионов долларов и значительная часть которого подлежит уплате в этом году?" Факт таков, что Советский Союз до сих пор был и остается безупречным должником. Он не пользуется ни мораториями, ни замороженными кредитами. Ростовщические проценты учета советских векселей говорят не о некредитоспособности Советов, а о силе враждебного давления извне на советское хозяйство: это есть блокада, переведенная на язык черной биржи. Что мировой кризис и его административная свита (рост таможенных ставок, контингентирование, борьба против мнимого демпинга452 и пр.) создают для Советского Союза, как экспортера, серьезные затруднения, совершенно неоспоримо. Однако заинтересованные английские наблюдатели и эксперты пришли к выводу, что нет основания, по крайней мере в течение ближайших двух-трех лет, опасаться со стороны СССР приостановки уплаты платежей (см. "Финаншал Ньюс"453, 6 июня 1932 г.). Это не значит, разумеется, что банкротство наступит через три года: при нынешнем положении мирового хозяйства самые дальнозоркие люди не решаются заглядывать дальше двух-трех лет вперед. Несколько сот миллионов долларов иностранных обязательств Советского Союза представляют с точки зрения общего роста производительных сил страны более чем скромную величину. Практически вопрос сводится к тому, смогут ли богатейшие капиталистические государства поглотить на соответственную сумму советское зерно, нефть, лес и пр. Иначе сказать: будет ли мировое хозяйство в ближайшие годы подниматься, или наоборот, гнить и распадаться? При самом скромном повышении конъюнктуры мировой рынок без всяких затруднений покроет советские кредиты советским экспортом. В случае же дальнейшего углубления кризиса надо ждать таких гигантских мировых катастроф, на фоне которых вопрос о сотне-другой миллионов долларов советского долга потеряет всякое значение. Если бы заводы Америки и Европы работали сегодня полным ходом, уклонение от больших сделок со страной "социалистических химер" было бы еще объяснимо. Но когда заводы стоят и разрушаются, а рабочая сила изнашивается в бездействии и нужде, чудовищной бессмыслицей является отказ от развития экономических отношений, риск которых не выше, а ниже всякого другого коммерческого риска в нынешнюю эпоху хаоса и потрясений. Ибо, как ни относиться к монополии внешней торговли, неоспоримо одно: она дает полную возможность заранее согласовывать экспорт и импорт и, следовательно обеспечивать платежи. В то же время она ставит все международные операции Советов под стеклянный колпак и позволяет контрагентам внимательно следить за состоянием советского расчетного баланса. 27. "Какова предполагаемая продукция советского хлопка в этом году и предположено ли какое-нибудь количество для экспорта?" Прошлогодний урожай дал 24,4 миллиона пудов хлопкового волокна. В нынешнем году предполагалось собрать 33,1 миллиона пудов. В какой мере эта цифра будет достигнута, сейчас еще сказать нельзя. Во всяком случае она не будет превзойдена. Правительственное постановление от 18 июня 1929 года гласило: "К концу пятилетки не только освободить текстильную промышленность Союза от ввозимого заграничного хлопка, но и иметь необходимый резерв для дальнейшего расширения текстильной промышленности". Экспорт хлопка, следовательно, не предполагался. Из внутренних потребностей советского хояйства он во всяком случае не вытекает. Страна испытывает острый товарный голод. Повышение продукции текстильной промышленности должно явиться одним из важнейших условий для достижения правильных экономических взаимоотношений между городом и деревней. Только под давлением потребностей импорта Советы могли бы оказаться вынуждены прибегнуть к экспорту хлопка. Наоборот, урегулирование вопросов коммерческого кредита Советов на международном рынке позволило бы Советам расширить собственную текстильную продукцию и надолго сняло бы вопрос о вывозе хлопка. 28. "Почему спустя 15 лет после ликвидации капиталистов советское правительство не дерзает позволить свободу операций, свободу речи, печати и собраний и выборы путем тайного голосования?" Вопрос производил бы несравненно более сильное впечатление, если бы остальной мир эволюционировал за этот период в сторону свободы, демократии и добрососедских отношений. На самом деле возрастающая часть Европы стоит под разными видами диктатуры. Азия сотрясается грандиозной национальной и социальной борьбой. Южная Америка не выходит из конвульсий. К 15-му году республики высокоцивилизованная Германия установила диктатуру остэльбских баронов, на смену которой собирается стать фашистская диктатура. Наконец, -- позволим себе присовокупить и это -- никто по сю сторону океана не считает, что С[оединенные] Штаты стали демократичнее, свободолюбивее и гостеприимнее, чем были до великой войны. Между тем капитализм, на основе которого происходят ныне все эти процессы упадка свободы и демократии, существует не 15, а многие сотни лет. Почему, -- мы подходим здесь к тому же вопросу с другой стороны, -- несмотря на то, что Советы существуют уже 15 лет, некоторые государства не хотят их признать? Разве один этот факт не усугубляет того тяжкого международного давления, которое испытывает на себе Советский Союз? И разве не ясно, что это давление крайне неблагоприятно отражается на внутренем режиме Советов? Л. Троцкий Принкипо, 17 сентября 1932 г. Ответы на вопросы редакции New York Times454 1. Чтобы ответить на первый вопрос, я должен опять расчленить два понятия: советский режим, т. е. режим диктатуры пролетариата, и сталинский режим, представляющий бюрократическое извращение советского режима. Во имя упрочения и развития советской системы я веду борьбу против сталинского режима. 2. Я никогда не говорил, что нынешняя стадия революции является "термидорианской". Историческое понятие термидора имеет очень определенное содержание: оно означает завершенный первый этап победоносной контрреволюции. Термидор в СССР не мог бы означать ничего другого, как приход к власти, хотя бы на первых порах, в полузамаскированной форме, буржуазии, и следовательно, крушение октябрьской революции. Нигде и никогда я не говорил, что октябрьская революция потерпела крушение. Эту мысль мне упорно приписывает пресса Сталина в целях, не имеющих ничего общего с интересами партии. На самом деле я утверждал и утверждаю, что на фундаменте октябрьской революции сформировался могущественный слой бюрократии, в котором очень сильны активные и пассивные термидорианские тенденции. Однако до победы их еще далеко. Противодействие этим тенденциям состоит в борьбе за самостоятельность коммунистической партии, профессиональных союзов и Советов и за их бдительный контроль над бюрократией. Этот взгляд ни в коем случае не сложился у меня после моей высылки из СССР; наоборот, он послужил причиной высылки: бюрократия не выносит покушений на ее командную роль. Опасность термидорианских тенденций бюрократии была совершенно ясна Ленину. Он предостерегал против этой опасности в своей последней речи на XI съезде партии в 1922 году455. Последняя моя беседа с Лениным была посвящена тому же вопросу. Ленин предложил мне союз с ним против бюрократизма, центром которого он считал, как и я, руководимый Сталиным аппарат партии456. Вторая болезнь Ленина оборвала выполнение этого плана. 3. Вопрос об индустриализации, в частности о пятилетнем плане, был одним из главных пунктов борьбы между сталинской фракцией и левой оппозицией, к которой я принадлежу. До февраля 1928 года сталинская фракция считала необходимым опираться на крепкого крестьянина и отказывалась возлагать на него жертву в интересах индустриализации. Плановое начало подвергалось бюрократией посмеянию: "Мы зависим от дождя, а не от плана. В 1925 году я выпустил книгу "К капитализму или к социализму"457, в которой доказывал, что, при правильном руководстве, промышленность может давать 20% и более годового прироста. Сталин и Молотов считали эти цифры фантастическими и обвиняли левую оппозицию в "сверхиндустриализаторстве". Уже эти беглые исторические намеки достаточны для того, чтобы объяснить мое отношение к пятилетнему плану: я считаю его, несмотря на грубые ошибки руководства, вытекающие из бюрократической непредусмотрительности, величайшим шагом вперед в развитии не только СССР, но и человечества. 4. Вы поднимаете вопрос о социализме в отдельной стране? Неизбежность социализма вырастает исторически из того, что нынешние производительные силы человечества стали несовместимы не только с частной собственностью на средства производства, но и с нынешними национальными границами, особенно в Европе. Как средневековый партикуляризм стеснял развитие молодого капитализма, так достигший наивысшего развития капитализм задыхается в рамках национальных государств. Социализм не может укладывать производительные силы в прокрустово ложе458 национальных государств. Социалистическое хозяйство будет развиваться на основе мирового разделения труда, могучие предпосылки которого созданы капитализмом. Советское хозяйственное строительство является в моих глазах частью будущего европейского, азиатского и мирового социалистического здания, а не самостоятельным национальным целым. 5. "Компромисс" между советской системой и капиталистической есть вопрос не будущего, а настоящего. Он уже сегодня является фактом, хотя и не очень устойчивым. Как дальше будут развиваться взаимоотношения между изолированным Советским Союзом и капиталистическим миром? Конкретные предсказания не легки. Но в общем я бы поставил такой гороскоп: европейский капитализм гораздо ближе к социалистической революции, чем Советский Союз - к национальному социалистическому обществу. 6. Советское правительство заинтересовано в поддерживании мирных отношений. Свою волю к миру советское правительство доказало и доказывает всеми теми способами, какие только могут быть в распоряжении правительства. Правда, в Париже считают, что предложение Советами всеобщего разоружения459 есть доказательство воинственных намерений Москвы, и наоборот, отказ Франции встать на путь разоружения есть выражение ее миролюбивых намерений. Сообразно той же логике официозная французская печать считает, что вторжение [...]460 Бандитами именуются не те, которые вторгаются в чужой дом, а те, которые защищают свой собственный. Но с этим трудно согласиться. 7, 8, 9. 7. Нынешний экономический кризис является несомненным выражением того, что мировой капитализм пережил себя как система. Вопрос об исторических сроках его смены другой системой решается, разумеется, неодинаково для разных стран и особенно для разных частей света. Нынешней Европе нет выхода. Если автоматическая работа законов рынка и приведет через год-два к смягчению кризиса в Европе, то через сравнительно короткий срок он вернется с удвоенной силой. Производительные силы задыхаются в национальных клетках Европы. Дилетантский план г. Бриана объединить Европу не вышел и никогда не выйдет из лаборатории канцелярий и редакций. Правящие классы лечат кризис дальнейшим экономическим раздроблением Европы, усилением протекционизма и милитаризма. В этих условиях я не вижу никаких перспектив для действительной стабилизации европейского капитализма. 10. Этот вопрос тесно связан с первыми двумя. Экономические успехи чрезвычайно усилили, разумеется, Советский Союз. Вместе с тем они чрезвычайно ослабили позиции сталинского аппарата. В этом нет никакого противоречия. Прежде всего для всех сознательных элементов населения СССР совершенно ясно, что успехи в области индустриализации и коллективизации стали возможны только потому, что сталинская бюрократия, наткнувшись вплотную на противодействие [...]461 протежированного ей кулака, отказавшего государству в хлебе, вынуждена была усвоить и применять программу левой оппозиции. Сталин поступил с нашей программой так, примерно, как Брит[анский] [...]462 Макдональд - с протекционистской программой Жозефа Чемберлена463, жестоко разбитого в свое время на выборах. Сегодня Чемберлен (отец, а не сыновья) во всяком случае популярнее в Англии, чем Макдональд. Правда, Чемберлен давно сошел в могилу. Но главные деятели русской оппозиции живы. Раковский из Барнаула внимательно следит за всеми процессами в наст[оящее] [...]464 Вторая, еще более важная причина ослабления позиций сталинской бюрократии состоит в том, что экономические успехи чрезвычайно повысили не только численность русских рабочих, но также их культурный уровень, уверенность в своих силах и чувство независимости. Все эти черты плохо мирятся с бюрократической опекой. Между тем сталинский аппарат в борьбе за свое господство доводит