ы. Нельзя противопоставлять их друг другу, ибо нельзя по произволу приостановить политическую борьбу, когда она силой внутренней необходимости превращается в физическую борьбу. Долг революционной партии - предвидеть заранее неизбежность превращения политики в открытое военное столкновение и изо всех сил готовиться к этому моменту, как готовятся к нему господствующие классы. Милицейские отряды для обороны от фашизма есть первое слово на пути вооружения трудящихся, но не последнее. Наш лозунг: вооружение пролетариата и революционных крестьян. Народная милиция должна в конце концов охватить всех трудящихся. Выполнить эту программу полностью можно будет только в рабочем государстве, в руки которого перейдут все средства производства, а следовательно, и средства истребления, т. е. все оружие и все заводы, производящие оружие. Однако прийти к рабочему государству нельзя с голыми руками. О мирном, конституционном пути к социализму могут теперь говорить только политические инвалиды вроде Реноделя. Конституционный путь перерыт окопами, в которых засели фашистские банды. Таких окопов немало впереди. Буржуазия не остановится и перед десятком государственных переворотов при помощи полиции и армии, лишь бы не допустить пролетариат к власти. Рабочее, социалистическое государство не может быть создано иначе, как путем победоносной революции. Всякая революция подготавливается ходом экономического и политического развития, но она всегда разрешается открытым вооруженным столкновением враждебных классов. Революционная победа становится возможной лишь благодаря долгой политической агитации, воспитательной работе, организации масс. Но и само вооруженное столкновение должно быть подготовлено задолго. Рабочие должны знать, что им придется драться не на жизнь, а на смерть. Они должны стремиться к оружию, как к залогу своего освобождения. В такую критическую эпоху, как нынешняя, партия революции должна неутомимо проповедовать рабочим необходимость вооружения и должна делать все, чтоб обеспечить вооружение по крайней мере пролетарского авангарда. Без этого победа немыслима. Последние крупные избирательные победы британской Labour Party нисколько не ослабляют сказанного. Если предположить даже, что ближайшие парламентские выборы дадут рабочей партии абсолютное большинство, - что во всяком случае не обеспечено; если допустить далее, что партия действительно вступит на путь социалистических преобразований, - что маловероятно, - она немедленно же встретит на своем пути такое бешеное сопротивление верхней палаты, короля, банков, биржи, бюрократии, большой прессы, что раскол во фракции станет неизбежным, и левое, более радикальное крыло окажется парламентским меньшинством. Одновременно с этим фашистское движение получит небывалый размах. Напуганная муниципальными выборами британская буржуазия уже и сейчас, несомненно, деятельно готовится ко внепарламентской борьбе, тогда как верхи рабочей партии убаюкивают пролетариат избирательными успехами и вынуждены, к несчастью, глядеть на британские события через розовые очки Жана Лонге492. На самом деле британская буржуазия навяжет пролетариату тем более жестокую гражданскую войну, чем меньше вожди Labour Party готовятся к ней. - А где же вы возьмете оружие для всего пролетариата? - снова возражают скептики, которые свою внутреннюю несостоятельность принимают за объективную невозможность. Они забывают, что тот же вопрос стоял перед всякой революцией на всем протяжении истории. И тем не менее победоносные революции отмечают важнейшие этапы в развитии человечества. Пролетариат производит оружие, перевозит его, строит здания, где оно содержится, охраняет эти здания от самого себя, служит в армии и создает все ее оборудование. Не замки и не стены отделяют оружие от пролетариата, а привычки повиновения, гипноз классового господства, националистическая отрава. Стоит разрушить эти психологические стены - и никакие каменные стены не устоят. Стоит пролетариату захотеть оружия - и он найдет его. Задача революционной партии - пробуждать в нем эту волю и облегчать ее осуществление. Но тут Фроссар и сотни других перепуганных парламентеров, журналистов и синдикальных чиновников выдвигают свой последний, самый тяжеловесный довод: разве могут вообще серьезные люди надеяться на успех физической борьбы после трагического опыта в Австрии и Испании? Подумайте о нынешней технике: танки! Газы!! Аэропланы!!! Этот аргумент показывает лишь, что некоторые "серьезные люди" не только ничему не хотят учиться, но со страху позабывают даже то немногое, что знали раньше. История последних двадцати лет особенно ярко свидетельствует, что основные вопросы во взаимоотношениях между классами, как и между нациями, решаются физической силой. Пацифисты долго надеялись, что рост военной техники сделает невозможной войну. Филистеры уже много десятков лет повторяют, что рост военной техники делает невозможной революцию. Однако войны и революции идут своим чередом. Никогда не было столько революций, в том числе и победоносных, как со времени последней войны, раскрывшей всю мощь военной техники. Под видом новейших откровений Фроссар и К° преподносят старые клише, заменив лишь ссылку на автоматические ружья и митральезы ссылкой на танки и бомбардировочные самолеты. Мы отвечаем: за каждой машиной стоят люди, которые связаны не только техническими, но и социальными и политическими связями. Когда историческое развитие ставит перед обществом неотложную революционную задачу, как вопрос жизни и смерти; когда налицо есть прогрессивный класс, с победой которого связано спасение общества, тогда сам ход политической борьбы открывает перед революционным классом самые разнообразные возможности - то парализовать военную силу врага, то прямо овладеть ею, хотя бы отчасти. Сознанию филистера эти возможности представляются всегда "счастливой случайностью", которая больше не повторится. На самом деле в самых неожиданных сочетаниях, но вполне закономерно по существу такого рода возможности открываются в каждой великой, т. е. истинно народной революции. Но победа не дается все же сама собою. Чтобы использовать благоприятные возможности, нужна революционная воля, железная решимость победить, смелое и дальнозоркое руководство. "Humanit" на словах признает лозунг "вооружения рабочих", но только для того, чтобы отказаться от него на деле. Сейчас, в настоящий период, по утверждению этой газеты, недопустимо выдвигать лозунг, который уместен только "во время полного революционного кризиса". Опасно заряжать ружье, - говорит слишком "осторожный" охотник, - пока не показалась дичь. Но когда дичь покажется, заряжать будет поздно. Неужели же стратеги "Humanit" думают, что во время "полного революционного кризиса" они смогут без подготовки мобилизовать и вооружить пролетариат? Чтобы достать много оружия, нужно хоть некоторое количество оружия. Нужны боевые кадры. Нужно несокрушимое стремление масс овладеть оружием. Нужна неустанная подготовительная работа, не в гимнастических залах только, а в неразрывной связи с сегодняшней борьбой масс. Это значит: нужно немедленно строить милицию и в то же время вести пропаганду в пользу всеобщего вооружения рабочих и революционных крестьян. Но поражения в Австрии и в Испании... Бессилие парламентаризма в условиях кризиса всей социальной системы капитализма так очевидно, что вульгарные демократы в рабочем лагере (Ренодель, Фроссар и их подражатели) не находят ни одного довода, чтобы защитить свои окостеневшие предрассудки. Тем охотнее хватаются они за все неудачи и поражения на революционном пути. Ход их мыслей таков: если чистый парламентаризм не открывает выхода, то и с вооруженной борьбой дело обстоит не лучше. Поражения пролетарских восстаний в Австрии и в Испании являются сейчас для них, разумеется, излюбленным доводом. На самом деле в критике революционного метода теоретическая и политическая несостоятельность вульгарных демократов обнаруживается еще ярче, чем в защите ими методов гниющей буржуазной демократии. Никто не говорит, что революционный метод автоматически обеспечивает победу. Решает не голый метод, а его правильное применение, марксистская ориентировка в событиях, сильная организация, завоеванное долгим опытом доверие масс, проницательное и смелое руководство. Исход каждой данной битвы зависит от момента и условий столкновения, от соотношения сил. Марксизм очень далек от мысли, будто вооруженное столкновение есть единственный революционный метод, или панацея, пригодная при всяких условиях. Марксизм вообще не знает фетишей, ни парламентарных, ни инсуррекционных. Все хорошо на своем месте и в свое время. Одно можно сказать с самого начала: на парламентском пути социалистический пролетариат нигде и никогда еще не завладевал властью и даже не приближался к ней. Правительства Шейдемана, Германа Мюллера, Макдональда не имели ничего общего с социализмом. Буржуазия подпускала социал-демократов и лейбористов к власти лишь на том условии, что они будут защищать капитализм от его врагов. И они ревностно выполняли это условие. Чисто парламентарный, антиреволюционный социализм нигде и никогда не приводил к социалистическому министерству; зато он с успехом воспитывал презренных ренегатов, эксплуатировавших рабочую партию для министерской карьеры: Мильеран493, Бриан, Вивиани494, Лаваль495, Поль Бонкур496, Марке497. С другой стороны, доказано историческим опытом, что революционный метод может привести к завоеванию власти пролетариатом: Россия - в 1917 г., Германия и Австрия - в 1918 г., Испания - в 1930 г.498 В России была сильная большевистская партия, которая в течение долгих лет готовила революцию и сумела прочно овладеть властью. Реформистские партии в Германии, Австрии и Испании не готовили революцию и не руководили ею, а претерпевали ее; испугавшись власти, которая против их воли попала к ним в руки, они добровольно передали ее буржуазии. Таким путем они подорвали доверие пролетариата к самим себе, и еще более - доверие мелкой буржуазии к пролетариату. Подготовив условия роста фашистской реакции, они пали ее жертвой. Гражданская война, сказали мы вслед за Клаузевицем, есть продолжение политики, только другими средствами. Это значит: результат гражданской войны только на 1/4, если не на 1/10, зависит от хода самой гражданской войны, от ее технических средств, от чисто военного руководства; на 3/4, если не на 9/10 - от политической подготовки. В чем же состоит политическая подготовка? В революционном сплочении масс; в освобождении их от рабских надежд на милость, великодушие, лояльность "демократических" рабовладельцев; в воспитании революционных кадров, умеющих презирать официальное общественное мнение и способных проявить по отношению к буржуазии хоть десятую долю той беспощадности, какую буржуазия проявляет по отношению к трудящимся. Без такого закала гражданская война, когда обстоятельства навяжут ее, - а они ее все равно навяжут, - развернется в самых неблагоприятных для пролетариата условиях, будет зависеть от многих случайностей, причем даже в случае военной победы власть может ускользнуть из рук пролетариата. Кто не предвидит, что борьба классов неизбежно ведет к вооруженному восстанию, тот слеп. Но не менее слеп и тот, кто за вооруженным столкновением и его исходом не видит всей предшествующей политики борющихся классов. В Австрии потерпел поражение не метод восстания, а австромарксизм, в Испании - беспринципный парламентарный реформизм. В 1918 году австрийская социал-демократия за спиною пролетариата передала завоеванную им власть буржуазии. В 1927 г. она не только трусливо отшатнулась от пролетарского восстания499, которое имело все шансы на победу, но направила рабочий Шуцбунд500 против восставших масс. Этим она подготовила победу Дольфуса. Бауэр и К° говорили: "Мы хотим мирного развития; но если враги потеряют голову и нападут на нас, тогда..." Эта формула кажется очень "мудрой" и "реалистической". К сожалению, по этому австро-марксистскому шаблону строит свои рассуждения и Марсо Пивер501. "Если... тогда." На самом деле эта формула представляет логику для рабочих: она их успокаивает, усыпляет, обманывает. "Если" означает: формы борьбы зависят от доброй воли буржуазии, а не от абсолютной непримиримости классовых интересов. "Если" означает: если мы будем мудры, осторожны, уступчивы, то и буржуазия будет лояльна, и все обойдется мирно. Гоняясь за призраком "если", Отто Бауэр и другие вожди австрийской с[оциал]-д[емократии] пассивно отступали перед реакцией, сдавали ей одну позицию за другой, деморализовали массы, снова отступали, пока не оказались окончательно загнаны в тупик; здесь, на последнем редуте, они приняли сражение и - потеряли его. В Испании события шли иным путем, но причины поражения в основном те же самые. Социалистическая партия, подобно русским эсерам и меньшевикам, разделила власть с республиканской буржуазией, чтоб помешать рабочим и крестьянам довести революцию до конца. В течение двух лет социалисты у власти помогали буржуазии отделываться от масс крохами аграрных, социальных и национальных реформ. Против наиболее революционных слоев народа социалисты применяли репрессии. Результат был двоякий. Анархо-синдикализм, который при правильной политике рабочей партии растаял бы в огне революции как воск, на самом деле окреп и сплотил вокруг себя боевые слои пролетариата. На другом полюсе социально-католическая демагогия искусно использовала недовольство масс буржуазно-социалистическим правительством. Когда социалистическая партия оказалась достаточно скомпрометированной, буржуазия отбросила ее от власти и перешла в наступление по всему фронту. Социалистической партии пришлось обороняться в тех крайне неблагоприятных условиях, какие подготовила ее собственная предшествующая политика. Буржуазия имела уже массовую опору справа. Анархо-синдикалистские вожди, совершившие в течение революции все ошибки, какие только доступны этим профессиональным путаникам, отказались поддержать восстание, руководимое предателями - "политиками". Движение получило не всеобщий, а спорадический характер. Правительство направляло удары на отдельные шахматные клетки. Так навязанная реакцией гражданская война закончилась поражением пролетариата. Из испанского опыта нетрудно сделать вывод против социалистического участия в буржуазном правительстве. Вывод сам по себе бесспорный, но совершенно недостаточный. Мнимый австро-марксистский "радикализм" нисколько не лучше испанского министериализма. Разница между ними техническая, а не политическая. Оба ждали, что буржуазия ответит им "лояльностью" на "лояльность". И оба довели пролетариат до катастрофы. В Испании, как и в Австрии, потерпели поражение не методы революции, а оппортунистические методы в революционной обстановке. Это не одно и то же! * * * Мы не останавливаемся здесь на политике Коминтерна в Австрии и Испании, отсылая читателя к комплектам "Verit" за прошлые годы и к ряду изданных нами брошюр. В исключительно благоприятной политической обстановке австрийская и испанская компартии, обремененные теорией "третьего периода", "социал-фашизма" и пр., оказались обречены на полную изоляцию. Компрометируя методы революции авторитетом "Москвы", они преграждали вместе с тем путь подлинно марксистской, подлинно большевистской политике. Основное свойство революции в том, что она подвергает быстрой и беспощадной проверке все доктрины и все методы. Наказание следует почти немедленно за преступлением. Ответственность Коминтерна за поражения пролетариата Германии, Австрии, Испании неизмерима. Недостаточно вести "революционную" (на словах) политику. Нужна правильная политика. Другого секрета победы еще никто не выдумал. Единый фронт и борьба за власть Мы уже сказали: единый фронт социалистической и коммунистической партий заключает в себе грандиозные возможности. Если он только серьезно захочет этого, он станет завтра хозяином Франции. Но он должен этого захотеть. То обстоятельство, что Жуо и вообще бюрократия С.Ж.Т. остаются вне единого фронта, охраняя свою "самостоятельность", как бы противоречит нашим словам. Но это только на первый взгляд. В эпоху великих задач и великих опасностей, поднимающих на ноги массы, перегородки между политическими и синдикальными организациями пролетариата стираются. Рабочие хотят знать, как им спастись от безработицы и фашизма, и они очень мало заботятся о "независимости" Жуо от пролетарской политики (от буржуазной политики Жуо - увы - весьма зависим). Если пролетарский авангард в лице Единого фронта наметит правильный путь борьбы, то все межевые знаки, установленные синдикальной бюрократией, будут опрокинуты живым пролетарским потоком. Ключ к позиции сейчас у Единого фронта. Если он этим ключом не воспользуется, он сыграет ту же печальную роль, какую неизбежно сыграл бы в русской революции единый фронт меньшевиков с эсерами, если бы... если бы им не помешали большевики. Мы говорим не о социалистической и коммунистической партиях в отдельности, потому что политически обе они отказались от самостоятельности в пользу Единого фронта502. Раз две рабочие партии, жестоко конкурировавшие в прошлом, отказались критиковать друг друга и отвоевывать друг у друга сторонников, тем самым они перестали существовать как отдельные партии. Ссылка на сохранившиеся "принципиальные разногласия" не меняет дела. Раз принципиальные разногласия не проявляются откровенно и активно в такой ответственный момент, как ныне, то они тем самым политически перестают существовать; они похожи на клад, покоящийся на дне океана. Закончится ли совместная работа слиянием или нет, мы не предугадываем. Но для данного периода, имеющего решающее значение в судьбах Франции, Единый фронт действует как одна несовершенная партия, построенная на принципе федерации. Чего хочет Единый фронт? Он до сих пор этого не сказал массам. Борьбы с фашизмом? Но Единый фронт до сих пор не разъяснил даже, как он думает бороться с фашизмом. К тому же чисто оборонительный блок против фашизма был бы, может быть, достаточен в том случае, если бы во всем остальном обе партии сохраняли полную самостоятельность. Но нет, мы имеем такой Единый фронт, который охватывает почти всю открытую деятельность обеих партий и исключает их взаимную борьбу за большинство пролетариата. Из этого положения надо сделать все выводы. Первый и важнейший из них: борьба за власть. Целью Единого фронта может быть лишь правительство Единого фронта, т. е. правительство социалистов и коммунистов, министерство Блюма-Кашена. Это надо сказать открыто. Если Единый фронт берет себя всерьез, - а только при этом условии его возьмут всерьез народные массы, - он не может уклониться от лозунга завоевания власти. Какими средствами? Всеми средствами, какие ведут к цели. Единый фронт не отказывается от парламентской борьбы. Что он пользуется парламентом прежде всего для того, чтобы раскрыть бессилие парламента и разъяснить народу, что нынешнее правительство имеет внепарламентскую базу и что опрокинуть его можно только могущественным движением масс. Борьба за власть означает использование всех возможностей, какие открывает полупарламентарно-бонапартистский режим, чтобы опрокинуть этот режим революционным напором, чтобы заменить буржуазное государство рабочим государством. Последние кантональные выборы дали рост социалистических и особенно коммунистических голосов. Сам по себе этот факт ничего не решает. Германская компартия накануне своего крушения имела несравненно более бурный приток голосов. Новые широкие слои угнетенных толкаются влево всей обстановкой, даже независимо от политики крайних партий. Французская коммунистическая партия выиграла больше голосов, ибо по традиции она, несмотря на нынешнюю свою консервативную политику, остается "крайней левой". Массы показывают этим свое стремление дать рабочим партиям толчок влево, ибо массы неизмеримо левее своих партий. О том же самом свидетельствуют и революционные настроения социалистической молодежи. Не надо забывать, что молодежь представляет собою чуткий барометр своего класса и его авангарда! Если Единый фронт не выйдет из пассивности, или еще хуже, начнет недостойный роман с радикалами, "слева" от Единого фронта начнут усиливаться анархисты, анархо-синдикалисты и подобные им группировки политического распада. Одновременно усилится индифферентизм, предтеча катастрофы. Зато с другой стороны, если Единый фронт, обеспечив свой тыл и свои фланги от фашистских бандитов, откроет широкое политическое наступление под лозунгом завоевания власти, он встретит такой могущественный отклик, который превзойдет самые оптимистические ожидания. Не понимать этого могут лишь опустошенные болтуны, для которых великие движения масс навсегда останутся книгой за семью печатями. Не программа пассивности, а программа революции Борьба за власть должна исходить из той основной идеи, что, если сопротивление против дальнейшего ухудшения положения масс на почве капитализма еще возможно, то никакое действительное улучшение их положения немыслимо без революционного вторжения в права капиталистической собственности. Политическая кампания Единого фронта должна опираться на хорошо разработанную переходную программу, т. е. систему мероприятий, которые - при рабочем и крестьянском правительстве - должны обеспечить переход от капитализма к социализму503. Но программа нужна не для успокоения совести, а для революционного действия. Какая цена программе, если она остается мертвым документом? Бельгийская рабочая партия приняла, например, широковещательный план де Мана со всякими "национализациями"; но какой от этого толк, если она не хочет ударить пальцем о палец для его осуществления? Программы фашизма фантастичны, лживы, демагогичны. Но фашизм ведет бешеную борьбу за власть. Социализм хочет выдвинуть самую научную программу; но ценность ее будет равна нулю, если авангард пролетариата не развернет смелой борьбы за овладение государством. Социальный кризис в политическом выражении своем есть кризис власти. Старый хозяин общества - банкрот. Нужен новый хозяин. Если революционный пролетариат не овладеет властью, ею неотвратимо овладеет фашизм! Программа переходных требований для "средних классов" может, конечно, получить большое значение, если эта программа будет отвечать, с одной стороны, действительным нуждам средних классов, с другой - потребностям движения к социализму504. Но опять-таки, центр тяжести сейчас не в особой программе. Программ "средние классы" видали много. Им нужно доверие к тому, что программа будет выполнена. В тот момент, когда крестьянин скажет себе: "На этот раз рабочая партия, видимо, не отступит", - дело социализма будет выиграно. А для этого необходимо проявить на деле несокрушимую готовность сломить на нашем пути все препятствия. Способы борьбы нет надобности изобретать: они даны всей историей мирового рабочего движения. Концентрированная кампания рабочей печати, бьющей в одну точку; подлинно социалистические речи с парламентской трибуны не в качестве ручных депутатов, а в качестве вождей народа; использование всех избирательных кампаний с революционными целями; непрерывные митинги, куда массы приходят не просто послушать ораторов, а получить очередные лозунги и директивы; создание и укрепление рабочей милиции; умело организованные манифестации, сметающие с улиц реакционные банды; стачки протеста; открытая кампания за объединение и расширение рамок профсоюзов под знаком решительной классовой борьбы; упорные и хорошо рассчитанные действия для завоевания армии на сторону народа; более широкие стачки; более могущественные манифестации; всеобщая стачка трудящихся города и деревни; всеобщее наступление на бонапартистскую власть во имя власти рабочих и крестьян. Для подготовки победы еще есть время. Фашизм еще не стал массовым движением. Неизбежный распад радикализма будет, однако, означать сужение базы под бонапартизмом, рост крайних лагерей и приближение развязки. Дело идет не о годах, а о месяцах. Срок этот, конечно, нигде не записан. Он зависит от борьбы живых сил, в первую очередь от политики пролетариата и его Единого фронта. Потенциальные силы революции во много раз превосходят силы фашизма и всей вообще объединенной реакции. Скептиков, считающих, что дело погибло, надо немилосердно гнать из рабочих рядов. Низы жадно откликаются на каждое смелое слово, на каждый действительный революционный лозунг. Низы хотят борьбы. Не умничанье парламентариев и журналистов, а законная и творческая ненависть угнетенных к угнетателям есть сейчас единственно прогрессивный фактор истории. Надо повернуться лицом к массам, к самым глубоким их слоям. Надо воззвать к их страстям и к их разуму. Надо отвергнуть ту фальшивую "осторожность", которая есть псевдоним трусости и которая на великих исторических поворотах равносильна предательству. Единый фронт должен взять своим девизом формулу Дантона: "Смелости, еще раз смелости, и опять смелости!" Правильно понять обстановку и сделать из нее все практические выводы, - смело, бесстрашно, до конца, - значит обеспечить победу социализма. "Веритэ" 11 октября 1934 г. Украинским товарищам в Канаде. Редакции "Робитничи висти"505 Дорогие друзья! С большим интересом и горячим сочувствием я слежу за вашими усилиями распространить среди украинских пролетариев в Канаде идеи и методы нефальсифицированного марксизма (ленинизма). Теория и практика "социализма в отдельной стране" находится в особенно остром противоречии с интересами украинского пролетариата. Основная причина, задерживающая развитие богато одаренного украинского народа, - его национальное расчленение, которое сопровождалось и ныне сопровождается в капиталистических странах жестоким национальным угнетением. Октябрьская революция дала несомненно могущественный толчок развитию украинской культуры. Но если трудящиеся массы Советского Союза терпят много ущерба в своем развитии от нынешнего советского бюрократизма, то украинские рабочие и крестьяне продолжают свех того тяжело страдать вследствие своего национального расчленения. Какая огромная выгода получилась бы, если бы украинский народ был целиком объединен в Советской Украине! Какое мощное развитие получила бы украинская культура! Принести украинскому народу полное национальное объединение и освобождение может только европейская и международная революция, начиная с Польши. Передовые украинские рабочие меньше, чем какие бы то ни было другие рабочие, могут мириться с теорией "социализма в отдельной стране". Эта консервативная теория не открывает перед ними даже перспективы национального освобождения, которая является, однако, элементарной предпосылкой социалистического общества. Вот почему я с радостью наблюдаю ваши усилия разъяснить украинским рабочим, что их судьба, как и судьба всего трудящегося украинского народа, кровно и неразрывно связана не только с судьбой Советского Союза, но и с судьбой международной пролетарской революции. Я очень жалею, что не могу написать вам это письмо по-украински. Хотя с детства я знал украинский язык и упивался стихами великого Шевченко506, заучивая их наизусть; хотя и сейчас я понимаю вашу печать, но мой собственный украинский словарь слишком беден, чтобы я мог решиться писать непосредственно по-украински. Налеюсь, однако, что эти строки дойдут до вас в хорошем украинском переводе. Братски преданный вам Л.Т[роцкий] 20 октября 1934 г. [Письмо М.Истмену]507 т[оварищу] М.Истмену 2/XI 1934 [г.] Дорогой друг, Вы должны принять во внимание, что я получаю письма с большим запозданием (хуже, чем на Принкипо!), но не имею секретаря и для отправки писем должен ждать оказии. На скорые ответы рассчитывать нельзя! Найти какую-нибудь подходящую цитату из самого себя я затрудняюсь: ведь я еще не вышел из юности Ленина. Боюсь, что книга разрастется. Не издать ли двумя томами: 1 т. - молодость Ленина, примерно до 1905 г., а 2-й т. 1905-1924 гг.? Это дало бы мне возможность лучше обработать теоретическую часть. К январю я доставил бы первый том, примерно 250 страниц. Как Вы думаете? Теперь щекотливый вопрос о плате. Лучше всего было бы - ей-богу - ввести почасовую плату: оказалось бы наверняка, что моя плата за час значительно ниже хорошей оплаты переводчика, если вычесть, конечно, расходы на получение книг, выписок в библиотеках (на расстоянии), работу сына и пр. Нынешнее мое финансовое положение крайне неблагополучно. Книга поглощает у меня 12 часов в день почти непрерывного труда. Тираж "Истории" совсем не оправдал ожиданий (помните, вы уверяли, что книга с лихвой покроет все расходы и пр.). Боюсь, что с "Лениным" будет еще хуже; мир стал беднее. Вот почему я сейчас абсолютно лишен возможности брать на себя какие бы то ни было денежные обязательства. В таком категорическом смысле я писал Либеру с самого начала, считая Ваше участие в работа исключенным. Только благоприятная перемена рынка и серьезный успех книги могли бы позволить мне впоследствии выделить часть моего гонорара - разумеется, не в таком размере, как на "Историю". Но сейчас я, к великому своему сожалению, не свожу концов с концами, несмотря на в два-три раза более скромный образ жизни, чем на Принкипо. Переписчик пошлет Вам дополнительные и необходимые поправки к первым двум главам - получились новые материалы, которые позволят, в частности, исправить одну грубую ошибку (возраст матери). К следующим главам поправок не будет: наибольшие трудности представляли две первые главы за недостатком достоверных данных. Крепко жму руку. Привет Р.508 Ваш Л.Т[роцкий] Ответы на вопросы Луизы Брайант509 - Верно ли, что Вы во Франции занимались строительством IV Интернационала? - Мой ответ зависит от того, что понимать под словом "строительство". По всем условиям моего существования во Франции я не мог заниматься "строительством", поскольку не участвовал в политической жизни страны. Но верно, что, как до приезда во Фр[анцию], так и во время пребывания во Фр[анции] я опубликовал ряд статей, развивающих ту мысль, что и II и III Интерн[ационалы] исчерпали свои исторические миссии, стали тормозом мирового рабочего движения и должны будут уступить свое место IV Инт[ернационалу], одинаково независимому как от реформизма, так и от советской бюрократии. - Как же Вы думаете этого достигнуть? - Дело идет вовсе не о моих личных усилиях. В нескольких десятках стран, в том числе в С[оединенных] Шт[атах], Канаде, Кубе, почти во всех странах Ю[жной] Америки существуют сплоченные пропагандистские группы, которые можно назвать пионерами IV Интер[национала]. Одни ведут самостоятельное существование, другие входят в качестве фракций в более массовые партии. В обшем эти инициативные организации уже сейчас несравненно однороднее и сильнее, чем иниц[иативные] группы III Инт[ернационала] в годы империалистической войны. - Вы считаете, следовательно, что советская бюрократия неспособна более руководить имеждународным рабочим движением? Почему? - Она стала привилегированным слоем, который требует от рабочих только повиновения. Но революц[ионная] дисциплина не имеет ничего общего со слепым повиновением. Советская бюрократия стала чисто национальной и консервативной силой. Рабочее движение имеет интернациональный и революционный характер. Руководимый советской бюрократией Коминтерн в течение последних девяти лет давал рабочем клуссу одни поражения. - Вы считаете, следовательно, что интересы СССР и интересы рабочего движения других стран противоположены? - Нет, Вы меня неверно поняли. Нельзя отождествлять советское государство как новую общественную систему с советской бюрократией как социальным наростом на этой системе. Интересы советской бюрократии во многом противоречат интересам советского государства. - В каком смысле считаете Вы политику советской бюрократии консервативной? - В том самом смысле, в каком ее считает консервативной руководящая французская печать. Посмотрите хотя бы "Temps"! Советская дипломатия защищает status quo, тогда как революционное движение стремится его ниспровернуть. - Но, может быть, советская дипломатия лишь временно вынуждена приспособляться к статус кво? - Так ей самой казалось сначала. Но время изменило ее психологию. Мы, марксисты, считаем, что сознание определяется бытием. Условия существования бесконтрольного привилегированного слоя, привыкшего только командовать, приводят к тому, что он неизбежно становится консервативным. Советские дипломаты, политики и журналисты делают на каждом шагу такие заявления, какие были совершенно невозможны, если бы авторы их думали о том, что их слушают также и рабочие массы всего мира. - Считаете ли Вы сближение СССР и Франции реальным? - Да, в силу указанных только что причин оно может получить вполне реальный характер. - Думаете ли Вы, что убийство сербского короля510 есть дело рук венгерского и итальянского правительств, как утвеждают "Populaire" и "Humanit"? - Вполне допускаю закулисное участие этих правительств в лице тех или других органов. Но рассматривать хорватских и македонскимх террористов как простых агентов фашистского правительства совершенно нелепо. Террористы преследуют цели собственного национального освобождения и ищут при этом опоры в антагонизмах между государствами. Это старая традиция, особенно на Балканах. В борьбе против турок балканские революционеры не раз хранили свои бомбы в царских консульствах, что не мешало этим террористам при первом удобном случае выступать в качестве непримиримых врагов царизма. - Каковы будут, по вашему мнению, последствия террористичпеского акта? - Из трудно предсказать. Индивидуальный терроризм есть авантюристская тактика, последствий которой почти никогда нельзя предвидеть. - Считаете ли Вы возможной войну в Европе в ближайшие год-два? - Я ее не считаю исключененой. - Чем Вы лично заняты в настоящее время? - Я пишу книгу о Ленине, историю его жизни и изложение его теории и стратегии. Книга поглощает мое время целиком. [Л.Д.Троцкий] (Декабрь 1934 г.) Примечания 1 Бернштейнианство - комплекс социально-экономических и политических взглядов германского социал-демократа Э.Бернштейна и его последователей, которые Ленин и другие левые социал-демократы оценивали термином "ревизионизм", придавая ему резко отрицательный смысл. 2 Троцкий имеет в виду городок Кротон-на-Гудзоне, гда в 20-30-е годы каждое лето собирались ньюйоркские радикалы. Истмен жил и работал здесь, когда он переводил на английский язык книги Троцкого. 3 Имеется в виду доклад Сталина 7 января 1933 г. "Итоги первой пятилетки" на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7-12 января 1933 г. См.: Сталин И. Соч. - Т. 13. - С. 161-215). 4 У Троцкого оговорка. Он имел в виду не проодовольственный налог, а продовольственную разверстку периода военного коммунизма. 5 Кронштадтское восстание - вооруженное выступление моряков и гражданского населения военноморской крепости Кронштадт 28 февраля - 18 марта 1921 г., являвшееся продолжением волнений рабочих Петрограда в конце зимы. Восстание было проявлением массового недовольства населения, в частности военных моряков, всевластием компартии, которая, по их убеждениям, изменила своим обещаниям и установила антинародную диктатуру. Были выдвинуты лозунги "Советы без коммунистов" и "Власть Советам, а не партии". Выдвигались требования свободы торговли и отмены продразверстки. 1 марта 1921 г. кронштадтцы приняли резолюцию с требованиями перевыборов Советов тайным голосованием, свободы слова и прессы для рабочих и крестьян, свободы рабочих профсоюзов и крестьянских организаций, освобождения заключенных деятелей социалистических партий, предоставления крестьянам возможности свободно распоряжаться своей землей и т. д. Стихийное недовольство большевистской диктатурой было в Кронштадте настолько всеобщим, что выступление поддержала часть большевистской организации крепости. Первая попытка захватить Кронштадт атакой с материка провалилась. В конечном счете восстание было подавлено в крови Красной Армией при участии делегатов Х съезда РКП(б) под непосредственным руководством М.Н.Тухачевского. Руководитель восстания С.М.Петриченко вместе с частью восставших (около 8 тыс. человек) ушел в Финляндию. Многие участники выступления были расстреляны. 6 См.: Ленин В.И. Письмо к съезду. - Соч. - Изд. 5-е. - Т. 45. - С. 344. 7 Имеется в виду "Sozialistische Arbeiterzeitung" ("Социалистическая рабочая газета") - орган Социалистической рабочей партии Германии. 8 Брюшюра Троцкого "Sowjetwirtschaft in Gefahr" была впервые выпущена в Берлине в 1932 г. В следующие годы была опубликована в ряде других стран на разных языках. На русском языке появилась в виде статьи "Советское хозяйство в опасности. (Перед второй пятилеткой)". - Бюллетень оппозиции. - 1932. - No 31. - С. 2-13. 9 Троцкий неточен. В 1922 г. "левая оппозиция" еще не существовала. 10 Имется в виду "Die Petrmanеnte Revolution" - бюллетень германской секции Интернациональной левой оппозиции (1931-1933). Прекратил выход после прихода к власти нацистов. 12 Гугенберг Альфред (1865-1951) - германский промышленник и газетный магнат, в 1928-1933 гг. председатель правой Немецкой национальной народной партии. В январе 1933 г. стал в правительстве Гитлера министром продовольствия. Выражение "правительство Гитлера-Гугенберга" показывает, что Троцкий воспринял образование правительства во главе с Гитлером 30 января 1933 г. не как установление нацистской диктатуры, а как образование крайне правого конституционного кабинета, что соответствовало действительности. В правительство входили всего два нациста (кроме Гитлера министр внутренних дел В.Фрик). Большинство постов занимали беспартийные. 13 Распространенные суждения о мелкобуржуазном характере нацистской партии не подтверждаются анализом документов, как не подтверждается и бытовавшее в коммунистической среде мнение, что нацисты являлись орудием монополистического капитала. Нацисты смогли обеспечить себе поддержку во всех слоях общества от рабочих и крестьян до крупных предпринимателей. 14 Штернберг Фриц - в 1933 г. член Социалистической рабочей партии Германии, экономист. В сентябре 1933 г. посетил Троцкого во Франции. Между ними шли переговоры о подготовке Штернбергом экономической части программы нового Интернационала. Однако при обсуждении конкретных вопросов возникли разногласия. Вскоре Штернберг порвал с Троцким. После второй мировой войны Штернберг опубликовал воспоминания о встрече с Троцким ("Survey". - 1963. - No 47. - Р. 146-159). 15 Термины происходят от французских слов defence (оборона) и offence (наступление). 16 Прилагаемая рукопись предствляет собой первую часть брошюры для социал-демократических рабочих. Вторая часть будет выслана завтра (несколько больше, чем сегодня, по размеру). Часть посылаемой сегодня рукописи можно в виде отдельной ста