зать, что никогда еще человеческой культуре не угрожало столько опасностей, как ныне. Вандалы при помощи своих варварских, т. е. очень скудных, средств, разрушали античную культуру в одном уголке Европы. Ныне вся мировая культура, объединенная единством исторической судьбы, поставлена под удар со стороны реакционных сил, вооруженных всей новейшей техникой. Мы имеем в виду не только надвигающуюся войну. Уже сейчас, в мирное время, положение науки и искусства стало совершенно невыносимым. Мы ни на минуту, разумеется, не солидаризируемся со столь популярным ныне лозунгом "ни фашизма, ни коммунизма", который отвечает природе консервативного и запуганного филистера, цепляющегося за остатки "демократического" прошлого. Подлинное искусство, т. е. такое, которое не удовлетворяется перепевами готовых образцов, а стремится дать выражение внутренним запросам современного человека и человечества, не может не быть революционным, т. е. не стремиться к полной и радикальной перестройке общества, чтобы освободить из цепей духовное творчество и дать возможность всему человечеству подняться на те высоты, которых в прошлом достигали только одинокие гении. Мы признаем вместе с тем, что путь к новой культуре может проложить только социальная революция. Если мы отвергаем тем не менее какую бы то ни было солидарность с правящим ныне в СССР слоем, то именно потому, что в наших глазах он является не представителем коммунизма, а его вероломным и наиболее опасным врагом. Мы признаем, разумеется, за революционным государством право оборонять себя от прогрессивной буржуазной реакции173 также и в том случае, когда она прикрывается знаменем науки или искусства. Но между этими вынужденными и временными мерами революционной самообороны и между претензией командовать умственным творчеством общества пролегает пропасть. Если для развития материальных производительных сил революция вынуждена учредить социалистический режим централизованного плана, то для умственного творчества она должна с самого начала установить и обеспечить анархический режим индивидуальной свободы. Никакой власти, никакого принуждения, ни малейших следов командования! Отдельные ассоциации ученых и коллективы артистов, работающих над выполнением неведомых дотоле грандиозных задач могут возникать и развивать плодотворную работу только на основе свободного творческого содружества, без малейшего принуждения извне. Из всего сказанного ясно вытекает, что, отстаивая свободу творчества, мы отнюдь не проповедуем политического индифферентизма и далеки от мысли воскрешать так называемое "чистое" искусство, которое обычно служит грязным целям реакции. Нет, мы слишком высокого мнения о функции искусства, чтоб отказывать ему во влиянии на общество. Высшей задачей искусства в нашу эпоху мы считаем его сознательное и активное участие в подготовке революции. Однако художник может служить освободительной борьбе только в том случае, если он субъективно проникся ее социальным и индивидуальным содержанием, если он впитал ее смысл и пафос в свои нервы и свободно ищет для своего внутреннего мира художественное воплощение. Цель настоящего воззвания - найти почву для объединения революционных работников искусства для борьбы за революцию методами искусства и для защиты самого искусства от узурпаторов революции. Мы глубоко убеждены, что объединение на этой почве возможно для представителей далеко расходящихся эстетических, философских и политических школ. Марксисты могут идти здесь рука об руку с анархистами, при условии, что те и другие непримиримо порывают с реакционной полицейщиной, представлена ли она Иосифом Сталиным или его вассалом Гарсия Оливером. Многие тысячи одиноких мыслителей и артистов, голос которых заглушается отвратительной трескотней милитаризованных фальсификаторов, рассеяны по всему миру. Сотни маленьких местных журналов пытаются сгруппировать вокруг себя молодые силы, которые ищут новых путей, а не субсидий. Всякую прогрессивную тенденцию в искусстве фашизм клеймит как вырождение. Всякое свободное творчество сталинисты объявляют фашизмом. Независимое революционное искусство должно сплотиться для борьбы с реакционной травлей и заявить во всеуслышание свои права на существование. Такова цель той Международной федерации независимого революционного искусства, которую мы считаем необходимым создать. Мы никому не собираемся навязывать отдельные мысли этого воззвания, которое мы сами рассматриваем лишь как первый шаг на новом пути. Всех деятелей искусства, всех друзей и защитников его, которые признают основную цель настоящего воззвания, мы просим немедленно откликнуться. Мы обращаемся с тем же призывом ко всем существующим независимым изданиям левого крыла, которые готовы принять участие в создании Международной федерации и в обсуждении ее задач и методов действия. Начав с международной переклички путем печати и переписки, мы перейдем к небольшим съездам областного и национального масштаба. На следующем этапе нам удастся созвать мировой конгресс, который положит официальное основание Международной Федерации. За свободное искусство для революции! За революцию для освобождения искусства! Подписи ___________ Адреса для сношений:174 25 июля 1938 г. Окончательный приговор В издании "Харпер" вышел на днях том в 422 страницы, заключавший в себе подробно мотивированный приговор Международной комиссии в Нью-Йорке по поводу обвинений, выдвинутых против Льва Троцкого и его сына Льва Седова. Книга носит название "Невиновны", которое резюмирует сущность вынесенного комиссией приговора. Ввиду того, что "друзья" и агенты ГПУ сделали во всех странах все, что могли, для того, чтобы подорвать или скомпрометировать работу Международной комиссии, я позволяю себе обратить внимание общественного мнения в Мексике на тот отзыв, который дала о приговоре одна из самых больших в мире газет "Нью-Йорк Гералд Трибюн": [...]175 Никто, надеемся, не отважится утверждать, что "Гералд Трибюн" является "троцкистским" органом. Наоборот, во всех политических вопросах "Гералд Трибюн" неизменно защищала политику Сталина от нашей критики. Тем более решающее значение имеет тот вывод, к которому пришла газета на основании работ комиссии под председательством д-ра Дьюи. Мировое общественное мнение уже сбросило с глаз повязку, и никому не удастся повязать ее вновь. Л.Троцкий 31 июля 1938 г. Важнейшие выводы 1. Фашизм является самой зверской и отвратительной формой империализма. Но это вовсе не значит, что трудящиеся классы и угнетенные народы должны мириться с империализмом, когда он надевает на себя демократическую маску. Латиноамериканские народы не хотят попасть под команду японского, итальянского или германского империализма. Но это вовсе не значит, что Мексика может терпеть контроль британского или североамериканского империализма над своими естественными богатствами или над своей национальной политикой. Трудящиеся классы и отсталые народы не хотят быть задушены ни фашистским, ни "демократическим" палачом. 2. Япония пытается превратить Китай в колонию. Италия и Германия протягивают руку к французским и британским колониям. В этом смысле они являются "агрессорами". Но это вовсе не значит, что трудящиеся классы и угнетенные народы призваны защищать колониальные владения Франции, Великобритании, Голландии, Бельгии и проч. Задача подлинных революционеров состоит в том, чтобы ликвидировать колониальные рабовладельческие режимы. Наш лозунг: право всех наций на самоопределение - не на словах, а на деле, полное и действительное освобождение всех колоний! 3. Будущее человечества неразрывно связано с судьбой Индии, Китая, Индокитая, Латинской Америки и Африки. Активное сочувствие, дружба и поддержка подлинных революционеров, социалистов, честных демократов полностью на стороне этих народов, составляющих большинство человечества, а не на стороне их угнетателей, под какими бы политическими масками они ни выступали. Кто активно или хотя бы пассивно поддерживает колониальный режим под предлогом защиты собственной "демократии", тот злейший враг трудящихся классов и угнетенных народов. С тем нам не по пути! 4. Мы всей душой с испанским народом в его борьбе против фашизма. Но элементарным условием победы испанской революции является изгнание ГПУ из республиканской Испании и беспрепятственное развитие революционной инициативы испанских рабочих и крестьян. Только таким образом массы испанского народа могут быть снова мобилизованы против внутренних и внешних фашистов; только таким образом из-под ног Франко будет вырвана социальная и военная почва. 5. Для отсталых стран путь сопротивления фашизму есть прежде всего путь революционной борьбы за национальную независимость и за радикальное преобразование аграрных отношений. Без аграрной революции нет ни национальной независимости, ни спасения от фашизма. Кто препятствует экспроприации земельных владений и естественных богатств в интересах крестьян и всего народа, тот содействует фашизму. Общих фраз о дружбе и демократии мало. Надо занять ясную позицию: с магнатами капитала и с их показной "демократией" - или с подлинной демократией рабочих, крестьян и угнетенных народов. 6. Тот мексиканский социалист или демократ, который способен верить "пацифизму" блока сталинской бюрократии и империалистической демократии, в лучшем случае отличается политической слепотой. Господа же вроде Ломбардо Толедано, которые стремятся подчинить рабочий класс Мексики блоку ГПУ и империалистических пацифистов, являются прямыми изменниками не только по отношению к классовым интересам мексиканского пролетариата, но и по отношению к национальным интересам мексиканского народа. Если Мексика даст себя увлечь на путь политики Ломбардо Толедано, т. е. добровольно превратится в разменную монету между Кремлем и Белым домом, то это будет означать гибель не только мексиканской демократии, но и национальной независимости страны. 7. Мексиканский народ не может и не хочет допустить перенесения на свою почву испанских методов - не только методов Франко, но и методов Сталина. Рука об руку с сотнями миллионов угнетенных цветных рас, рука об руку с сотнями миллионов трудящихся в империалистических странах, рабочие и крестьяне Мексики будут бороться за мир, свободу, независимость и процветание своей страны, как и за счастье всего человечества. [Л.Д.Троцкий] [Июль 1938 г.] Конгресс против войны и фашизма Чтобы отдать себе ясный отчет в значении Конгресса против войны и фашизма176, необходимо исходить из следующих обстоятельств: 1. Конгресс организован ГПУ по заданию Сталина, в его дипломатических целях. Участники Конгресса делятся на шесть групп: а) секретные агенты Кремля, в том числе наиболее ответственные агенты ГПУ; б) члены различных вспомогательных организаций Коминтерна, молодежи и проч.; в) либеральные и радикальные интеллигенты, чиновники профессиональных союзов и проч., получающие прямые или косвенные подачки Москвы; г) агенты "демократических" правительств; д) тайные агенты фашистских правительств; е) всякого рода дилетанты, пацифистские дамы, искатели и искательницы популярности и проч. Решающую роль играет, разумеется, первая группа. Вторая группа подчинена первой на началах военной дисциплины. Третья группа во всех щекотливых случаях сознательно закрывает глаза. Четвертая и пятая группы преследуют цели разведки. Шестая группа ничего не понимает и привлекается для того, чтобы служить прикрытием для всех остальных. 2. Большинство этих "пацифистов" являются патриотическими политиканами империалистических стран. Когда эти господа говорят о "демократии" или "культуре", они имеют в виду исключительно свою империалистическую демократию и свою империалистическую культуру. Так например, г-н Жуо, которого Ленин печатно называл не иначе, как изменником, считает само собой разумеющимся, что 60 миллионов колониальных рабов Франции должны в будущей войне умирать за "демократию" своих рабовладельцев. Британские, как и североамериканские "пацифисты" защищают мир ровно и постольку и до тех пор, поскольку и пока в нем заинтересованы их империалистические отечества. При этом все они смотрят в глубине души на колониальные и полуколониальные народы, как на исторический навоз, предназначенный для удобрения их демократии и их культуры. 3. Рабочие и крестьяне всех стран, разумеется, честно и искренне хотят мира. Достигнуть его можно, однако, только революционной борьбой против империалистических правительств. Именно для того, чтобы парализовать революционную антиимпериалистическую борьбу, Жуо и ему подобные организуют "народные фронты", т. е. подчиняют пролетариат "левому" крылу империалистической буржуазии. Это дает возможность империалистам прикрываться пацифистскими конгрессами и готовить новую войну, в которой будут прежде всего растоптаны все отсталые и слабые народы и государства. 4. Привилегированные империалистические страны (Соединенные Штаты, Великобритания, Франция) считают демократию своей монополией и вовсе не склонны поддерживать демократию и прогресс в более отсталых, слабых странах. Англия предпочитает иметь в Испании генерала Франко, который попадет неизбежно в финансовую зависимость от лондонских банков и предоставит им более льготные и устойчивые условия эксплуатации, чем могла бы сделать испанская демократия. Вашингтонское правительство отлично уживается с некоторыми латиноамериканскими диктатурами, превращая их в свое покорное орудие. Непозволительно поэтому говорить о демократии "вообще". Империалистическая демократия полностью направлена против демократии отсталых и слабых, колониальных и полуколониальных народов. 5. Империалистические "пацифисты" в мирное время не скупятся на великодушные фразы, а в случае конфликта становятся на сторону своего правительства и говорят народным массам: "Мы сделали все для сохранения мира, но непримиримость Мексики (или другого противника) обрекла на неуспех наши усилия". Империалистические пацифисты остаются пацифистами только в свободное время. С момента конфликта или войны они все становятся открытыми адвокатами своего национального империализма. 6. Международная политика Сталина, основанная на угнетении народов СССР, в общем и целом совпадает или стремится совпасть с политикой демократических империалистов. Сталин ищет сближения с нынешними правительствами Франции, Великобритании и Соединенных Штатов. В этих целях он превратил соответственные секции Коминтерна в социал-империалистические партии. Сталин стремится доказать правящим классам наиболее могущественных стран, что он не угрожает их империалистическим интересам. Сталин может проводить подобную политику, только жертвуя интересами мирового рабочего класса и всех колониальных и полуколониальных народов. Недопустимо себя обманывать условными фразами и остатками старых революционных лозунгов. Сталин поддерживает в колониальных и полуколониальных странах "революционную" и "национальную" политику ровно в тех пределах, чтоб испугать заинтересованную империалистическую страну и показать ей высокую ценность своей дружбы. Самый яркий пример в новом свете - Соединенные Штаты и Мексика. Действительная цель Сталина - завоевать доверие и дружбу Белого Дома. В этой игре Мексика - только одно из средств. Сталин стремится показать, что он может, если захочет, стать очень опасен для Соединенных Штатов в Мексике и вообще в Латинской Америке. Но все это для того, чтобы продать затем интересы Мексики и Латинской Америки североамериканскому империализму на соответственных условиях. 7. Не лучше обстоит дело и с борьбой против фашизма. Сейчас нет надобности рассуждать об этом вопросе теоретически. Достаточно указать на живой пример Испании. Никто так не помог Франко, как блок Сталина с империалистическими "демократиями". Чтобы доказать свою консервативную надежность английской и французской буржуазии, Сталин при содействии испанских Толедано, Лаборде и проч[их] и при помощи аппарата ГПУ задушил испанскую аграрную революцию и социалистическое движение рабочих. Этим и только этим была создана возможность победы Франко. 8. Испанский опыт - только репетиция. Та же опасность грозит и другим странам. На вопросе нефти и земли ясно обнаруживается антагонизм интересов Мексики и двух наиболее могущественных империалистических "демократий". Мексика в данном случае выступает как представительница всех угнетенных, отсталых, эксплуатируемых народов. Империалистические демократы будут при случае, особенно на парадных конгрессах, разглагольствовать о политике "доброго соседа"177, о мире, дружбе народов и проч. Это не помешает им в случае острого столкновения интересов оказаться на стороне своих империалистических правительств. Что касается Сталина, то в интересах дружбы с империалистическими "демократиями" он не задумается ни на минуту предать любую колониальную или полуколониальную страну. 9. Созыв Конгресса в Мексике задуман, заказан и организован Москвой. Ввиду крайне обостренных отношений с Японией Сталин хочет именно теперь показать свою потенциальную силу на границе Соединенных Штатов. Он как бы играет револьвером, давая понять, что дуло его может быть направлено против Вашингтона, но что он готов в любой момент этот револьвер взять на предохранитель или даже открыть из него стрельбу в противоположном направлении в полном согласии с североамериканским или великобританским военными штабами. Такова суть дела. Все остальное - фразы, декламация, жесты. [Л.Д.Троцкий] [Июль 1938 г.] Что с Рудольфом Клементом? Сегодня, первого августа утром, мною получено письмо, написанное, по-видимому, рукою Клемента на немецком языке. Письмо датировано 14-ым июля и шло, по-видимому, через Париж и Нью-Йорк. Почерк письма безусловно похож на почерк Клемента, но носит крайне неровный, болезненный, лихорадочный характер. Письмо подписано почему-то "Фредерик". По содержанию своему письмо представляется одним из самых фантастических документов, какие мне пришлось держать в своих руках. Начать с обращения: все предшествующие письма Клемента, в том числе и написанные всего несколькими днями ранее, начинались словами: "Дорогой товарищ" или "Дорогой Л.Д." (мои инициалы). Последнее письмо начинается словами "Господин Троцкий". С начала до конца письмо представляет собой бессвязное нагромождение обвинений против Четвертого Интернационала, меня лично и моего покойного сына. Обвинения двух родов: одни - явно продиктованы ГПУ (неизбежный "блок" с фашизмом и связь с Гестапо!); другой ряд обвинений касается отдельных эпизодов внутренней жизни Четвертого Интернационала и как бы должен объяснить внезапную перемену позиции Клемента. Самое поразительное в том, что содержание письма находится во всех своих деталях в прямом и явном противоречии с сотнями писем, которые тот же Клемент писал до самых последних дней мне лично и общим друзьям. Письмо написано так, как если бы прошлого совершенно не было. Так мог писать лишь человек, физически и морально связанный по рукам и ногам, под диктовку других людей, которые совершенно не знают прошлого Клемента, но хотят использовать его для своих целей. Теоретически можно было бы еще допустить, что Клемент сошел с ума; но в этом случае остается загадкой, почему его бред заключает в себе элементы всем известных "обвинений" ГПУ. Не надо ни на минуту забывать, что Клемент, который близко знал жизнь и работу Четвертого Интернационала, особенно глубоко возмущался этими "обвинениями", причем его возмущение нашло неподдельное выражение во многих его письмах. Клемент принимал активное участие в разоблачениях московских процессов, и эта работа опять-таки запечатлена во многочисленных письмах и документах. Всего вероятнее, разумеется, что письмо написано в тисках ГПУ, и что Клемент в страхе за свою жизнь или за жизнь близких ему людей, наконец, под действием каких-либо медикаментов покорно выписывал то, что ему приказывали, не заботясь об исправлении явных бессмыслиц. Может быть даже, Клемент с полной готовностью включал эти бессмыслицы, чтоб заранее скомпрометировать таким образом замысел ГПУ. Во всяком случае, тот факт, что письмо написано и переслано мне, свидетельствует о том, что это дело будет иметь еще какое-то продолжение. Главной загадкой остается, разумеется, сам факт исчезновения Клемента. Где он? Что с ним? На письме нет никакого указания места, откуда оно отправлено. Письмо переходило, видимо, из города в город: на внутреннем конверте значатся лишь мои инициалы. О почтовой орбите этого письма я наведу, разумеется, все необходимые справки. Письмо кончается словами: "У меня нет намерения открыто выступать против вас". Незачем говорить, что я больше всего желал бы, чтобы несчастный Клемент получил возможность говорить и действовать "открыто", если... если он еще жив. Фотоснимок с письма я немедленно пересылаю в распоряжение французских властей и нью-йоркской комиссии д-ра Дьюи. Будем надеяться, что это таинственное дело будет раскрыто и освещено до конца! Л.Троцкий 1 августа 1938 г. Койоакан [Письмо Ч.Маламута Л.Д.Троцкиму]178 Маламут - Троцкому 5 августа 1938 г. Дорогой Лев Давыдович! В "Правде" от 10 октября 1920 г. есть статья Сталина под заглавием: "Политика Советской власти по национальному вопросу в России"179, приблизительно в четыре столбца. Нужна ли она вам? В "Правде" от 31 октября 1920 г. имеется письмо в редакцию И.Майского от 20 октября 1920 г. из Иркутска, в котором он освещает свою прежнюю деятельность, кается и кончает следующими словами: "Я считаю своим долгом отдать свои силы и энергию работе на пользу и укрепление Советской Республики. С товарищеским приветом. И.Майский". Понадобится ли Вам это? Прилагаю выдержки из "Известий" и из "Правды" 1920 г., которые, надеюсь, вам пригодятся. Сегодня мне вернули письмо, адресованное мною Гансену, в котором я уведомлял тов. Вебер о получении мною первой главы вашей рукописи. Я надеюсь выслать вам перевод на днях. Ваш Malamuth [Письмо С.Нанжо] ПИСЬМО Господину С.Нанжо, Представителю газет "Токио-Ничиничи" и "Осака-Маиничи" Отель "Монтехо" Пасео де ла Реформа, 240 Мексико Сити, Мексика Милостивый государь! Я с удовольствием высказал бы свои взгляды относительно положения на Дальнем Востоке, как вообще взаимоотношений между СССР и Японией, перед обширной аудиторией представляемых вами газет. Однако я опасаюсь, что препятствия, стоящие на этом пути, совершенно непреодолимы. Как я вижу из списка ваших вопросов, ваша газета рассчитывает, что мои ответы могут быть использованы в интересах внешней политики Японии или ее внутреннего режима. К такому выводу руководители вашей газеты могли прийти лишь на основании ложной информации советской печати. Мои действительные взгляды не имеют ничего общего с тем, что говорит об этом московская печать. В борьбе между Японией и Китаем я стою полностью и целиком на стороне Китая. При всей непримиримости моего отношения к сталинскому режиму я считаю, что в столкновении между СССР и Японией СССР представляет прогресс, а Япония - худшую реакцию. Я не сомневаюсь, что в ближайшем военном конфликте большого масштаба Япония потерпит социальную и политическую катастрофу, подобную той, которую потерпела царская Империя во время Великой войны. Вот мои действительные взгляды, которые я был бы готов развить и обосновать для сведения японского народа, который насильственно удерживается в состоянии полного неведения. Но я очень сомневаюсь, чтобы ваши газеты согласились напечатать правдивое освещение положения на Дальнем Востоке. Если я ошибаюсь на этот счет, я, разумеется, с полной готовностью признаю свою ошибку. Но в таком случае я попрошу у вас полных и точных гарантий того, что мои ответы на ваши вопросы будут напечатаны полностью и без малейших изменений. Л.Троцкий 7 августа 1938 года Койоакан, Мексика Ответы Диего Риверы на вопросы представителя "United Press" о предстоящем панамериканском рабочем конгрессе180 1. Самое тесное объединение рабочих американского материка является жизненной необходимостью. Только такое единство может обеспечить влияние рабочих каждой американской страны как во внутренней, так и во внешней политике. В частности, только твердая и решительная политика объединенного пролетариата может воспрепятствовать вовлечению Америки в войну. Достигнет ли этой задачи предстоящий конгресс? Я в этом сомневаюсь. 2. Разные элементы ставят себе разные цели при созыве панамериканского рабочего конгресса. Рабочие массы полуинстинктивно стремятся к объединению и независимой политике. Некоторые из лидеров преследуют совершенно другие цели. От имени мексиканского пролетариата выступает в качестве режиссера г-н Ломбардо Толедано. Это "чистый" политик, чуждый рабочему классу и преследующий свои личные цели. Амбиция г-на Толедано состоит в том, чтобы на спине рабочих подняться к власти мексиканского президента. Преследуя эту цель, Толедано тесно связал свою судьбу с судьбой кремлевской олигархии. Оттуда он получает инструкции и всякого рода помощь. Москва подчинила мексиканских коммунистов г-ну Толедано, т. е. его борьбе за власть. Недавняя поездка Толедано в Соед[иненные] Штаты и Европу, как и предстоящие в сентябре конгрессы, имеют одной из своих целей создать трамплин для Толедано. В этой области Толедано работает полностью рука об руку с Москвой. Можно не сомневаться, что в предстоящих конгрессах в Мексике примут участие все международные агенты Москвы, явные и тайные. 3. Результат конгресса будет зависеть в огромной степени от того, удастся или не удастся Ломбардо Толедано подчинить американское рабочее движение команде московских шефов. Я убежден, что не удастся: связав свою судьбу с ГПУ, Ломбардо Толедано готовит катастрофу своей политики и своей карьеры. 4. Вряд ли на конгресс может проникнуть оппозиция. Конгресс не состоит из делегатов, выбранных массами. Задачи конгресса не обсуждались массами. Подготовительная работа совершается за кулисами, причем агентура ГПУ выполняет главную часть работы. В результате есть все основания думать, что конгресс будет конгрессом тщательно отобранной рабочей бюрократии. Я буду рад, если ошибусь. 5. Г[осподин] Грин ложно изображает конгресс, как "революционный", для того, чтоб оправдать свою собственную реакционную политику. Грин не хочет объединения рабочих всей Америки, потому что сам он представляет рабочую аристократию Соединенных Штатов и презрительно относится к индо-американским рабочим181. 6. Какие цели преследует Льюис своим участием в конгрессе, я сказать пока не могу. Это выяснится из его поведения на самом конгрессе. Совершенно ясно, однако, что Ломбардо Толедано и другие агенты Москвы, североамериканские, как и мексиканские, имеют своей задачей подчинить СИО директивам Москвы. Этот вопрос имеет сейчас для московской дипломатии решающее значение. Дело идет о превращении рабочих организаций всей Америки в покорный инструмент Сталина и его ГПУ. С этой целью Коминтерн, как известно, резко переменил свою политику: Браудер182 стал рузвельтистом, Толедано - карденасистом. Но это лишь для того, чтобы усыпить противника. Их действительная задача - проникнуть какой угодно ценой в государственный аппарат. Именно поэтому Москва поддерживает амбиции Толедано. Если бы эти цели были достигнуты, это означало бы в полном смысле слова катастрофу для американского рабочего класса и американской культуры. Мы не хотим превращения Мексики в Каталонию, где наемники ГПУ не хуже фашистов душат сейчас все, что есть честного и самостоятельного в пролетариате и интеллигенции. Как уже сказано, я твердо надеюсь, что этот замысел потерпит фиаско. ГПУ и его методы слишком скомпрометированы, в частности, благодаря расследованию ньюйоркской комиссии под руководством д-ра Дьюи. Американский рабочий класс найдет свои собственные пути и методы объединения для защиты своих исторических интересов. [Л.Д.Троцкий] 7 августа 1938 г. Ответы на вопросы183 1. Даже злейшие противники президента Рузвельта не решаются отрицать за ним исключительную личность. Он обладает, несомненно, более выдающимися личными качествами, чем современные диктаторы: Муссолини, Гитлер, не говоря уже о Сталине. Я тем охотнее признаю это, что между моей программой и программой г-на Рузвельта - целая пропасть. 2. Эти меры имеют чисто паллиативный характер184. Дальнейшее экономическое развитие Соединенных Штатов парализовано частной собственностью. Социальные реформы представляют в этих условиях расходование накоплений на смягчение наиболее острых социальных язв. Ясно, что этот метод не открывает широкой перспективы. Программа, которая хочет сохранить в незыблемости основы капитализма, не может дать выход из кризиса. Вы спрашиваете, как бы я действовал на месте г-на Рузвельта? Но я не мог бы быть на его месте: мы выражаем разные исторические интересы. Г-н Рузвельт хочет настолько облегчить положение трудящихся, чтоб спасти капиталистическую систему. Я же вижу единственный выход в том, чтоб раз навсегда ликвидировать ее. 3. Во время ближайшей большой войны фашистские режимы первыми потерпят крушение. Гипотетически можно установить такой порядок для последовательных катастроф: Япония, Италия, Германия. Фашизм оказался временным историческим средством подавить непримиримые внутренние противоречия. Во время войны они прорвутся наружу с такой силой, которой, пожалуй, еще не знала история человечества. На смену фашизму придет социалистическая революция. 4. Экономическое могущество Англии давно уже перестало отвечать гигантским размерам ее империи. Интересы метрополии и ее владений глубоко противоречивы во всех частях света. Первый период войны может временно сблизить различные части Империи силою инстинкта самосохранения; но к концу войны Великобритания неизбежно распадется на части, что в свою очередь вызовет социальное потрясение в Англии. 5. Вторичное крушение испанской демократии в течение шести лет показывает с необыкновенной убедительностью, что рамки демократии стали слишком узки для разрешения социального вопроса. Капитализм может в дальнейшем поддерживать свое существование только при помощи открытого военного насилия. Так как Кабальеро, Гарсия Оливер, Негрин и Сталин помешали испанскому пролетариату овладеть властью для социалистической революции, то государство неизбежно попало в руки Франко. Только политические слепцы могли не предвидеть этого исхода. 6. Расцвет американской демократии опирался на расцвет американского капитализма. Естественно, если неисцелимый кризис капитализма превратился в не менее тяжкий кризис демократии. 7. Да, я думаю, что мэр Хейг185 имеет очень большое политическое значение, далеко превосходящее его собственную, очень банальную и ограниченную личность. Своими действиями Хейг говорит, что капиталистический режим не может быть дальше огражден мерами демократии. Правда, сам Хейг отрицает фашистский характер своей политики. Но он имел предшественника, который говорил прозой, не догадываясь об этом. Число подражателей Хейга будет неизбежно расти. Конституционными средствами справиться с фашизмом нельзя, потому что он оперирует в другой плоскости. 8. Делать предсказания насчет сроков я не берусь. Во всяком случае, нынешнее напряженное положение не может длиться годами. Развязка должна начаться в короткий срок. Она может принять форму либо войны, либо революции. В данный момент война кажется более близкой, чем революция. Но война, несомненно, повлечет за собой революцию. 9. Новое поколение трудящихся и интеллигенции вступает в сознательную жизнь при совершенно исключительных исторических условиях: кризис мировой экономической системы, распад демократии, крушение социалистического и коммунистического интернационалов, гниение советской бюрократии, надвигающаяся опасность войны. Спасти цивилизацию в этих условиях могут только исключительно смелые революционные средства. Чтобы открыть эти средства, нужно критически пересмотреть все старое наследство. Вот почему я думаю, что новое поколение будет отличаться большой смелостью мысли и воли. Оно отбросит философию полумер. Оно захочет иметь полные ответы на вопросы нашей эпохи и оно приложит все силы, чтобы претворить эти ответы в жизнь. Только при этом условии человечество сможет двигаться вперед. Л.Троцкий 18 августа 1938 г. Свобода печати и рабочий класс. Заявление редакции "Ключа"186 Перевод с испанского187 В Мексике открыта кампания против реакционной печати. Во главе кампании стоит правление СТМ188, вернее сказать, лично г-н Ломбардо Толедано. Задача кампании состоит в том, чтобы "обуздать" реакционную печать, поставить ее под демократическую цензуру или запретить совсем. В качестве действующей армии приводятся синдикально организованные рабочие. Бессильные демократы, развращенные опытом сталинской Москвы, во главе с "друзьями" ГПУ аплодируют этой кампании, которую нельзя назвать иначе, как самоубийственной. Нетрудно, в самом деле, предвидеть, что если бы кампания привела к практическим результатам в духе Ломбардо Толедано, то последствия этого всей тяжестью легли бы на плечи рабочего класса. Теория и исторический опыт одинаково свидетельствуют, что все и всякие ограничения демократии в буржуазном обществе неизменно направляются в конце концов против пролетариата, как и все и всякие налоги перелагаются на плечи трудящихся. Демократия имеет лишь ту ценность для пролетариата, что позволяет свободно развиваться его классовой борьбе. Прямым изменником является поэтому тот рабочий "вождь", который вооружает буржуазное государство исключительными средствами для контроля над общественным мнением и, в частности, над печатью. При обострении классовой борьбы буржуа разных оттенков в конце концов сговорятся между собой и направят все исключительные законы, все ограничительные правила, все виды "демократической" цензуры против рабочего класса. Кто этого не понял до сих пор, тот должен был бы убираться вон из рабочих рядов! Но ведь диктатура рабочего класса вынуждена бывает прибегать к исключительным мерам, в частности против реакционной печати, возразит кто-нибудь из "друзей" СССР. Такое возражение означает прежде всего отождествление рабочего и буржуазного государства: будучи полуколониальной страной, Мексика является тем не менее буржуазным, отнюдь не рабочим государством. Однако и с точки зрения интересов диктатуры пролетариата запрещение буржуазных газет или цензура над ними вовсе не является "программой", "принципом", идеальным режимом. Такая мера может явиться лишь неизбежным временным злом. Став у власти, пролетариат может в известный период оказаться вынужденным прибегнуть к исключительным мерам против буржуазии, когда она находится в состоянии восстания против рабочего государства. В этом случае ограничение рабочей печати идет рука об руку со всеми другими приемами открытой гражданской войны. Если против классового врага приходится направлять артиллерию и авиацию, то нельзя тому же врагу позволить иметь в военном лагере пролетариата свои собственные очаги информации и агитации. Однако и в этом случае исключительные меры, если они превращаются в длительный режим, заключают в себе опасность полной бесконтрольности и политической монополии для рабочей бюрократии и могут стать одним из источников ее возрождения. Живой пример налицо. То отвратительное подавление свободы слова и печати, которое проводится ныне в Советском Союзе, не имеет ничего общего с интересами диктатуры пролетариата. Наоборот, оно направлено на ограждение интересов новой правящей касты против оппозиции со стороны рабочих и крестьян. Именно московской бюрократии и хотят подражать господа Ломбардо Толедано, которые отождествляют свой карьеризм с интересами социализма. Действительная задача пролетарского государства состоит вовсе не в том, чтобы взять общественное мнение в полицейские тиски, а в том, чтобы освободить общественное мнение от гнета к апитала. Это может быть достигнуто только передачей собственности на средства производства, в том числе и на средства типографского производства, в руки всего общества. После проведения этой основной социалистической меры все течения общественного мнения, которые не сражаются против диктатуры пролетариата с оружием в руках, должны сохранить возможность открыто высказываться. Рабочее государство обязано предоставлять необходимые технические средства (типографии, бумаги, транспорт и прочее) в таких размерах, которые соответствуют численности данного течения в стране. То обстоятельство, что сталинская бюрократия монополизировала в своих руках печать, является одним из важнейших источников загнивания государственного аппарата и грозит полным крушением всех завоеваний Октябрьской революции. Если искать примеров гибельного влияния Коминтерна на рабочее движение разных стран, то нынешняя кампания Ломбардо Толедано является одним из самых ярких примеров такого рода. Толедано и его единомышленники пытаются, во-первых, перенести на режим буржуазной демократии методы и приемы, которые в известных условиях и временно могут быть неизбежны при режиме диктатуры пролетариата; во-вторых, они заимствуют эти меры на самом деле не у диктатуры пролетариата, а у бонапартистских узурпаторов. Другими словами, они отравляют и без того больную буржуазную демократию трупным ядом разлагающейся советской бюрократии. Худосочная мексиканская демократия находится всегда в смертельной опасности как со стороны иностранного империализма, так и со стороны его внутренних реакционных агентов, в руках которых сосредоточены наиболее распространенные органы печати. Но только слепцы или глупцы могут думать, что можно освободить рабочих или крестьян от влияния реакционных идей, запретив реакционную печать. На самом деле только полная свобода слова, печати, собраний может создать благоприятные условия для развития революционного рабочего движения. С реакционной печатью необходима непримиримая борьба. Но рабочие не могут заменить свою собственную борьбу, которую они должны вести через посредство своих организаций и своей печати, полицейским кулаком буржуазного государства. Сегодня это государство может относиться "благожелательно" к рабочим организациям. Завтра оно может попасть, и несомненно попадет, в руки наиболее реакционных элементов буржуазии. В этом случае все ограничительное законодательство обрушится на рабочих. Забывать об этом могут только авантюристы, которые руководствуются соображениями сегодняшней минуты. Важнейший способ борьбы против буржуазной печати состоит в развитии рабочей печати. Но, разумеется, желтые газеты типа "Эль Популяр"189 неспособны выполнить эту задачу. Они не являются ни рабочей, ни революционной, ни даже честной демократической печатью. "Э