з того достаточно). Но вы, господин сенатор, бесстрашно взяли быка за рога и поставили мне вопрос, ради которого вы, по собственным словам, и нанесли мне визит, именно: "Господин Троцкий, как вы оцениваете нового коммунистического вождя президента Карденаса в сравнении с коммунистическими вождями России?" Причем я ответил вам как будто бы так: "Он действительно более прогрессивен, чем некоторые из них". Позвольте вам сказать, господин сенатор, что это неправда. Если бы вы задали мне такой вопрос в присутствии сорока интеллигентных и мыслящих людей, все они, вероятно, весело рассмеялись бы, и я несомненно участвовал бы в их общем смехе. Но таким вопросом вы себя не скомпрометировали. И такого ответа я вам не давал. На самом деле я лишь пытался в беседе вернуть слову "коммунизм" его действительное значение. В настоящее время реакционеры и империалисты называют "коммунизмом" (иногда "троцкизмом") все то, что им не по нраву. Наоборот, московская бюрократия коммунизмом именует все то, что служит ее интересам. Вскользь, в виде примера, я заметил: хотя Сталин и носит имя коммуниста, но ведет на деле реакционную политику; правительство Мексики, которое ни в малейшей степени не является коммунистическим, ведет прогрессивную политику. Это была единственная фраза, сказанная мною на этот счет. Ваша попытка приписать мне характеристику мексиканского правительства, как "коммунистического", ложна и бессмысленна, хотя, может быть, и полезна для ваших целей. Колониальные и полуколониальные страны или страны колониального происхождения проходят с запозданием период национально-демократического, а не "коммунистического" формирования. История, правда, не повторяется. Мексика вошла в демократическую революцию в другую эпоху и в других условиях, чем первенцы истории. Но в плане исторической аналогии можно все же сказать, что Мексика проходит через ту стадию развития, через которую Штаты, например, проходили, начиная с революционной войны за независимость и кончая гражданской войной против рабства и сепаратизма. За эти три четверти столетия формировалась североамериканская нация на буржуазно-демократических основах. Освобождение негров, т. е. экспроприация рабовладельцев, считалось и объявлялось всеми Алленами того времени попранием божественных заповедей, и, что несравненно хуже, нарушением прав собственности, т. е. коммунизмом и анархизмом. Однако с научной точки зрения остается бесспорным, что руководимая Линкольном гражданская война была не началом коммунистической, а лишь завершением буржуазно-демократической революции. Научный исторический анализ меньше всего, однако, интересует вас, господин сенатор. Вы явились ко мне с тем, чтобы, как видно из ваших собственных слов, найти в моих словах что-либо, что могло бы пригодиться вам для вашей кампании против мексиканского правительства. Так как ничего подходящего вы не нашли, то вы занялись выдумками. Рука об руку с газетой "Daily News" вы развиваете ту мысль, что я являюсь вдохновителем мер экспроприации собственности иностранцев и готовлю... переустройство Мексики на коммунистических началах. Вы прямо пишете о "троцкистском коммунистическом государстве"! Во время вашего пребывания в этой стране вы могли бы легко узнать от ваших единомышленников (вы сами упоминаете о "секретных" свиданиях с ними), насколько далеко я стою от мексиканской политики. Но это вас не останавливает. В доказательство того, что Мексика готовится превратиться в "троцкистское государство", вы ссылаетесь на возрастающую роль мексиканских профессиональных союзов и на личную роль Ломбардо Толедано, причем заканчиваете свою статью ("Геральд Трибюн", 29 октября) следующими замечательными словами: "Толедано провел некоторое время в России и является последователем Троцкого". Толедано - последователь Троцкого! Дальше идти некуда! Всякий грамотный человек в Мексике и очень много грамотных людей в других странах будут от души смеяться, прочитав эту фразу, как смеялся я, как смеялись мои друзья, которым я ее показывал. Генерал Карденас как "новый коммунистический вождь", Троцкий, как вдохновитель мексиканской политики, Толедано как последователь Троцкого... Прибавим еще: сенатор Аллен как авторитет по вопросам Мексики! Вы явились, господин сенатор, в мой дом, как лазутчик нефтяного капитала. Не будем спрашивать себя, насколько достойна эта роль вообще. У нас с вами слишком разные мерила. Однако и лазутчики бывают разных категорий. Одни собирают точно, тщательно, "добросовестно" - по-своему - необходимые сведения и сообщают их хозяину. Вы поступаете иначе. Вы выдумываете сведения, которых вам не хватает. Вы действуете, как недобросовестный лазутчик! Теорию о моей зловещей роли во внутренней жизни Мексики вы выдвинули с тройной целью: во-первых, натравить империалистические круги Соединенных Штатов против мексиканского правительства как, якобы, "коммунистического"; 2) ударить по национальному самолюбию Мексики при помощи бессмысленной легенды о влиянии иностранца-эмигранта на политику страны; 3) затруднить мое личное положение в Мексике. Как высокомерный империалист до мозга костей вы молчаливо исходите при этом из мысли, что Мексика неспособна без чужой помощи решать свои собственные задачи. Вы жестоко ошибаетесь, г. сенатор! Государственные люди буржуазных стран были в революционную эпоху по общему правилу, несравненно выше их нынешних государственных людей. Вы сами, господин сенатор, считаете себя, видимо, призванным руководить латиноамериканскими странами. Между тем ваши статьи и речи обнаруживают такую узость горизонта, такое своекорыстие, такую реакционную ограниченность, что вызывают почти соболезнование. В начале вашего банкета епископ Уильям Маннинг283 молился Всевышнему о ниспослании всем членам торговой палаты сочувствия к преследуемым и освобождения от расовых предрассудков ("New York Times", 23 ноября). Между тем, я спрашиваю себя: мыслимо ли было бы для вас написать статью, исполненную столь же легкомысленных обвинений по отношению, например, к Канаде? Я отвечаю: нет, это было бы невозможно. Вы были бы осторожнее, внимательнее и потому добросовестнее. Но вы считаете вполне допустимым нанизать серию бессмыслиц по адресу Мексики. Чем объясняется эта разница вашего отношения к Канаде и к Мексике? Смею думать, что расовым высокомерием империалиста. Молитва епископа Маннинга явно не помогла вам, господин сенатор! Реакционеры думают, что революции искусственно вызываются революционерами. Чудовищное заблуждение! Эксплуатируемые классы и угнетенные народы толкаются на путь революций рабовладельцами типа господина Аллена. Эти господа с большим успехом расшатывают существующий порядок вещей! Л.Троцкий 2 декабря 1938 г. Койоакан Заявление Галисия284 и К° В своем заявлении Галисия говорит, что он "подчиняется" решению IV Интернационала. Но это значит лишь, что он либо не понял этого решения, либо лицемерит, либо соединяет непонимание с лицемерием. Решение IV Интернационала требует полной и радикальной перемены политики. Если бы Галисия понял необходимость нового курса, он не написал бы своего бессмысленного и преступного заявления. Как все мелкобуржуазные индивидуалисты анархического склада, Галисия апеллирует к демократии. Он требует, чтобы Интернационал обеспечивал полную свободу его индивидуальности. Он совершенно забывает о централизме. Между тем, для революционера демократия есть только один элемент организации; другим не менее важным элементом является централизм, ибо без централизма невозможно революционное действие. Демократия обеспечивает свободу обсуждения, централизм обеспечивает единство действий. Мелкобуржуазные болтуны ограничиваются критикой, протестами, разговорами. Вот почему они апеллируют к демократии, неограниченной и абсолютной, игнорируя права централизма. В чем состоит нарушение демократии по отношению к Галисии? В течение долгого времени Галисия и его группа попирали основные принципы IV Интернационала в отношении профессиональных союзов. Если в чем-либо Интернационал был повинен, так это в излишнем терпении. Когда Галисии стало ясно, что Интернационал не сможет больше терпеть политики мелкобуржуазного дилетантизма и интриганства, тогда Галисия распустил секцию IV Интернационала! Ни больше, ни меньше! Распустить революционную организацию - значит, постыдно капитулировать перед противниками и врагами, значит предать знамя. Что сделал в этом случае Интернационал? Он послал в Мексику делегацию из трех высокоавторитетных и пользующихся международным уважением североамериканских товарищей для того, чтобы расследовать дело на месте и попытаться убедить членов мексиканской секции в необходимости изменить свою политику285. Когда Галисия увидел, что, несмотря на его преступные действи, IV Интернационал согласен оказать ему известный моральный кредит, Галисия немедленно же провозгласил мексиканскую Лигу "восстановленной". Этим он снова показал, что для него организация есть не орудие классовой борьбы, а орудие его личных комбинаций, т. е. обнаружил свою природу мелкобуржуазного авантюриста. Представители 12 секций собрались на международный конгресс. Факты внутренней борьбы мексиканской Лиги были им известны давно из печати. В этих фактах не было для них ничего нового. Галисия, как уже сказано, только повторяет в карикатурной форме действия Вареекена, Молинье, Эйфеля и им подобных. Конгресс имел перед собой все документы Галисии и доклад делегации Рабочей социалистической партии Соединенных Штатов. Перед конгрессом не было никаких загадок. На основании этого материала лучшие представители IV Интернационала вынесли свои суждения. "Этот бюрократизм!" - кричит Галисия. Почему бюрократизм? Какими другими путями можно было в данных условиях вынести суждения? Или же Галисия требует, чтобы Интернационал вообще не смел рассматривать проблемы мексиканского движения? Обвинение в бюрократизме есть в данном случае клевета сектантской клики, которая не считается ни с марксистской доктриной, ни с коллективным опытом IV Интернационала, ни с авторитетом его международных конгрессов. Галисия пытается представить дело так, будто он стремится вести революционную политику, между тем как "бюрократия" IV Интернационала препятствует ему в этом; будто эта бюрократия хочет притупить классовую борьбу в Мексике; будто в преследовании этой цели бюрократия применяет методы удушения, попирает "демократию", не выслушивает Галисию и его друзей и т. д. и тому подобное. Все это с начала до конца неправда. Всем своим поведением Галисия обнаружил, что он не революционер, ибо революционер есть прежде всего человек действия. Галисия не имеет ни малейшего понятия о действии, не стремится к действию, наоборот, воздерживается от участия во всякой серьезной борьбе. Во время митингов, которые устраивают сталинцы и толеданисты для борьбы против так называемого "троцкизма", Галисия всегда блистает отсутствием. К чему, в самом деле, подвергать себя риску в открытой борьбе? К чему организовывать ударные группы для самозащиты, для протеста, для того, чтобы заявить о своем существовании? Гораздо проще оставаться в стороне и атаковать "бюрократов" IV Интернационала. Сектантское интриганство всегда идет рука об руку с политической пассивностью. Это снова подтверждается и на примере Галисии и его группы. Галисия утверждает, что IV Интернационал стремится будто бы заставить его действовать в союзе с буржуазией и правительством Мексики. Это есть повторение гнусных сплетен Эйфеля. "Революционеры" типа Эйфеля отличаются главным образом воздержанием от революционной борьбы. Они ведут паразитическое существование. У них всегда тысяча объяснений и доводов в пользу воздержания и пассивности. Их политическая жизнь состоит в том, что они клевещут на революционеров, участвующих в классовой борьбе. Галисия принадлежит к этой школе. Допустим, однако, на одну минуту, что в силу каких-либо особых условий Интернационал решил бы применять к Мексике более "мирные", более "осторожные" методы в интересах интернациональной борьбы в целом. Как должен был бы поступить в этом случае мексиканский революционер? Он должен был бы решить, правильны или неправильны директивы Интернационала, продиктованные заботой об общих интересах движения, т. е. отвечают ли эти директивы поставленной цели. Между тем Галисия и его группа даже не пытаются объяснить, почему же Интернационал "навязывает" им политику, которую они считают оппортунистической. Или же они хотят сказать, как Эйфель, Эллер и К°, что наш Интернационал вообще оппортунистичен? Нет, они говорят, что Интернационал делает недопустимое исключение для Мексики. Однако они не анализируют этого "исключения", не говорят, вызывается ли оно действительно международными интересами или нет. Другими словами, они не пытаются встать на интернациональную точку зрения. Они остаются и в этом вопросе мелкобуржуазными националистами, а не интернациональными марксистами. Верно ли, однако, что Интернационал предписывает для Мексики другие способы борьбы? Требует союза с буржуазией и правительством? Нет, это ложь с начала до конца, ложь, выдуманная не Галисией, а Эйфелем, Эллером и тому подобными интриганами и сектантами. Беда в том, что Галисия не понимает, что значит классовая борьба против буржуазии и правительства. Он считает, что совершенно достаточно издавать раз в месяц или в два поверхностную газетку и в ней ругать правительство, чтобы выполнить свой марксистский долг. В этом и состояла до сих пор вся его р-р-революционная деятельность. Между тем в Мексике более, чем где-либо, борьба против буржуазии и ее правительства состоит прежде всего в освобождении профессиональных союзов от государственной зависимости. Профессиональные союзы формально охватывают в Мексике весь пролетариат. Марксизм состоит в руководстве классовой борьбы пролетариата. Классовая борьба требует независимости пролетариата от буржуазии. Следовательно: классовая борьба в Мексике должна быть направлена на отвоевание независимости профессиональных союзов от буржуазного государства. Это требует от марксистов сосредоточения всех усилий внутри профессиональных союзов против сталинистов и толеданистов. Все остальное есть пустяки, болтовня, интрига, мелкобуржуазный обман и самообман. Этим обманом и самообманом занимается Галисия не первый день. Работа в профессиональных союзах, значит работа в пролетарских союзах. Разумеется, участие в союзе учителей необходимо; но это есть организация мелкобуржуазной интеллигенции, неспособной играть самостоятельной роли. Кто не принимает систематического участия в работе пролетарских профессиональных союзов, тот для IV Интернационала является балластом. Когда Галисия с таинственным видом намекает, что ему мешают вести революционную политику против буржуазии, то он, очевидно, имеет в виду свой печальный опыт "борьбы" против дороговизны. Галисия выпустил, как известно, бессмысленную афишу с призывом ко "всеобщей стачке", "саботажу", "прямому действию", не объясняя, как он думает организовать всеобщую стачку, не имея ни малейшего влияния в профессиональных союзах; не объясняя, что означает "саботаж" и к какому именно "прямому действию" он призывает. Все воззвание походило на провокацию по отношению к рабочим. Но при отсутствии малейшего влияния и при отсутствии заботы об этом влиянии провокация имела не трагический, а юмористический характер. Для Галисии дело сводится не к тому, чтобы вовлечь ту или другую часть массы в действительную борьбу, а к тому, чтобы выкрикнуть несколько ультралевых фраз вне связи с действительной жизнью класса. Смесь сектантства, авантюризма и цинизма в высшей степени характерна для известной категории мелкобуржуазных псевдо-революционеров. Но при чем тут марксизм? При чем тут IV Интернационал? Ни по одному принципиальному вопросу Галисия не представил до сих пор своих тезисов, контртезисов или поправок. Со свойственным ему идейным паразитизмом он ограничивается тем, что подхватывает здесь и там слухи, сплетни, переводит на испанский язык ультралевые статьи против IV Интернационала со всех концов света, вступает в сношения с врагами IV Интернационала, не берет на себя прямой ответственности ни за что, ни за кого, а выполняет только роль обиженного дезорганизатора. Разве этот тип имеет что-либо общее с типом революционного борца? Грубые и несправедливые атаки Галисии против Диего Ривера входят необходимой частью в его мелкобуржуазную политику. Тот факт, что артист мирового значения полностью и целиком принадлежит к нашему движению, представляет для нас огромную ценность. Известно, как высоко Маркс ценил принадлежность к Интернационалу немецкого поэта Фрейлиграта286, хотя Фрейлиграт ни по своей революционности, ни по своим художественным данным не мог сравниться с Риверой. То же самое приходится сказать об отношении Ленина к Горькому, который в революционном отношении представлял всегда туманное пятно. Маркс и Ленин исходили из того, что Фрейлиграт и Горький своим артистическим творчеством служат огромную службу делу пролетариата, а своей поддержкой партии повышают ее мировой авторитет. Тем более мы должны ценить участие Диего Ривера в IV Интернационале! Смешно и преступно было бы возлагать на великого артиста бюрократическую повседневную работу, отрывая его от художественного творчества; еще более преступно прикрывать ошибки собственной организации постоянными личными атаками против Риверы. Это характеризует полностью завистливую, интриганскую, мелкобуржуазную психологию Галисии и ему подобных. Кто поддерживает Галисию на международной арене? Молинье, который перепечатывает его документы и дает ему свои документы для перепечатки; Вареекен, который опирается на Галисию во всех своих заявлениях; Олер, который поощряет Галисию и К°, дружески похлопывая их по плечу и советуя идти до конца, т. е. до открытого разрыва с Интернационалом. К какому же лагерю, в конце концов, принадлежит сам Галисия? К лагерю IV Интернационала или к лагерю его врагов? Галисия заявляет о "подчинении", видимо, только для того, чтобы оставаться внутри IV Интернационала и вести разлагающую политику. Галисия считает возможным намекать, что конгресс IV Интернационала руководствовался какими-то закулисными или личными соображениями. Большинство наших организаций ведут нелегальное или полулегальное существование, связанное с чрезвычайными жертвами и требующее поэтому чрезвычайного идеализма и героизма. И вот оказывается, что эти организации послали своих делегатов для того, чтобы осудить Галисию на основании каких-то недостойных соображений. Можно ли больше выдать свою собственную природу? Не показывает ли Галисия, что он есть только раздраженный мелкий буржуа? Галисия позволяет себе сближать IV Интернационал со Сталинтерном. На самом деле сам Галисия - законный продукт Сталинтерна. Бюрократы или кандидаты в бюрократы делятся, по общему правилу, на удовлетворенных и неудовлетворенных. Первые применяют самые бешеные репрессии для охранения своих постов. Вторые прикрывают бешеной левой фразой свою собственную уязвленную амбицию. Один тип легко переходит в другой, как легко браконьер становится жандармом. Но если Галисия считает возможным заподозрить конгресс IV Интернационала в недостойных мотивах, то что вообще связывает его с этой организацией? * Какие выводы вытекают из изложенного? Галисия явно не понял смысла решений нашего международного конгресса, как он явно не понял смысла и духа IV Интернационала. Неудивительно, что он не понял значения своих собственных ошибок. Он продолжает и усугубляет эти ошибки. Он игнорирует наш Интернационал во имя солидарности со всякими центристскими и ультралевыми кликами. Вот почему, на наш взгляд, решение, принятое о нем на международном конгрессе, сегодня уже недостаточно; оно должно быть дополнено. Невозможно принимать Галисию в организацию на основе его явно фальшивого "признания" решений конгресса. Эти решения не допускают старой политики Галисии и его группы. Можно еще дать полгода Галисии на размышление, оставив его пока за порогом мексиканской секции IV Интернационала. Если за эти полгода Галисия поймет, что IV Интернационал есть революционная организация, основанная на определенных принципах действия, а не дискуссионный клуб, созданный для мелкобуржуазных интеллигентов, то он снова найдет путь в организацию; в противном случае он навсегда останется за ее порогом. Что касается остальных членов группы Галисии, то они могут войти в организацию только на основе действительного, а не дипломатического признания решений конгресса. В противном случае организация будет строиться без них. Таково наше предложение. [Л.Д.Троцкий] 5 декабря 1938 г. S.O.S.287! К вопросу о положении во Франции Империалистическая Франция окончательно вошла в критическую стадию. Парламентарный режим явно обречен. Франция должна будет превратиться либо в страну фашистской диктатуры, либо в социалистическую республику. Третьего не дано. В 1936 г. революционное движение французских рабочих получило грандиозный размах. Глупцы думали, что стачечное движение явилось результатом деятельности "Народного фронта". Как раз наоборот: нарастающий напор масс и возникшая отсюда революционная опасность вызвали, как и в Испании, создание Народного фронта. Каждая революция, даже в стране, которая проделала дюжину революций, начинается с наивных иллюзий и блаженной доверчивости: новым поколениям приходится учиться заново. Народный фронт во Франции поставил себе ту же задачу, которую в России в марте 1917 г. поставила себе так называемая "коалиция" из кадетов, меньшевиков и социалистов-революционеров: задержать революцию на ее первом этапе. Разница та, что реформистская бюрократия во Франции (социалисты, коммунисты, синдикалисты) неизмеримо могущественнее, чем она была в России в 1917 г. На поддержку французскому Народному фронту к тому же выступил Кремль от имени Октябрьской революции, победившей против русского Народного фронта. Наконец, революционная партия во Франции неизмеримо слабее, чем была в России. Благодаря этим условиям французской коалиции несомненно удалось затормозить и до известной степени сказать заранее нельзя. Если глубоко и надолго, то Народный фронт, уже безнадежно расколотый, будет окончательно сметен, и во Франции воцарится реакционная диктатура. Если же, как можно твердо рассчитывать, движение, временно придавленное Народным фронтом, проложит себе выход, оно может завершиться и завершится победой социализма. Третьего не дано. Нынешние официальные руководители пролетариата, они же организаторы Народного фронта: Жуо, Леон Блюм, Торез и К° являются подлинными могильщиками парламентарной демократии. Никто сейчас не помогает фашизму так, как эти насквозь прогнившие "столпы" Третьей республики. Об "опасности" для империалистической демократии говорить поздно: она обречена, она пойдет на слом. Но и французский рабочий класс в величайшей опасности. Преуменьшать ее было бы преступно. Но столь же преступно было бы преуменьшать силы французского пролетариата, его боевые традиции, его талант революционной импровизации. В его толще рассеяны тысячи и тысячи революционных элементов. Французская секция IV Интернационала успела воспитать серьезные кадры. Надвигающаяся опасность неизбежно будет толкать влево один слой рабочего класса за другим. Передовым элементам пролетариата конгресс IV Интернационала дал революционную программу. Чего им не хватает, так это взаимной связи, централизованной организации, технических и материальных средств. Надо окружить революционных рабочих Франции атмосферой международного сочувствия и активной поддержки. Фашизм готовит гражданскую войну. Важным нервом всякой войны являются деньги. Надо прийти французской секции IV Интернационала на помощь деньгами. Эта обязанность далеко выходит за круг одних лишь членов IV Интернационала. Все друзья свободы и социализма обязаны прийти на помощь передовым рабочим Франции. Есть ли еще время? Все говорит за то, что есть. Во Франции нет сильной фашистской партии. Правда, такой многочисленной организации, какою была партия Гитлера еще до завоевания власти, во Франции не будет: это не в традициях и не в нравах страны. Организация гораздо меньшей численности способна во Франции увлечь отчаявшиеся и обескураженные мелкобуржуазные массы на реакционный переворот. Но все же нынешняя организационная слабость французского фашизма является чрезвычайно важным козырем в руках партии революции. До того, как назреет окончательно фашистский переворот, должен неминуемо пройти известный срок, ряд месяцев, может быть, год, может быть, два. За этот срок даже молодая революционная партия может совершить чудеса. Нужно подать сигнал тревоги. Нужно открыть международную кампанию против надвигающейся фашистской катастрофы во Франции. Нужно понять и разъяснить массам, что катастрофу, как и в Германии, подготавливают партии Второго и Третьего Интернационалов. Нужно придать мужества, смелости, инициативы революционному авангарду Франции. Нужно открыть международный сбор в революционный фонд французского пролетариата. Инициативу должны подать передовые элементы Соединенных Штатов. Нужно заглянуть вперед и увидеть надвигающуюся опасность, как она есть. Во Франции решается судьба мирового пролетариата, в том числе и пролетариата Северной Америки. Нужно напрячь все силы, не теряя ни одного дня. Героические задачи требуют героических средств! Л.Троцкий 8 декабря 1938 г. Койоакан Еврейская буржуазия и революционная борьба Патер Кофлин288, который, видимо, стремится показать, что абсолютная идеалистическая мораль не мешает человеку быть величайшим мошенником, заявил по радио, что я получал в свое время на революцию крупные суммы денег от еврейской буржуазии в Соединенных Штатах. Я уже ответил в печати, что это неправда. Я не получал этих денег не потому, разумеется, что отказывался от финансовой поддержки революции, а потому, что еврейская буржуазия не оказывала этой поддержки. Еврейская буржуазия остается верна принципу: не давать и теперь, когда дело идет о ее собственной голове. Задыхающийся в своих противоречиях капитализм направляет бешеные удары против еврейства, причем часть этих ударов падает и на еврейскую буржуазию, несмотря на все ее прошлые "заслуги" перед капитализмом. Меры филантропического характера по отношению к беженцам становятся все менее и менее действительны по сравнению с гигантскими размерами бедствий, обрушивающихся на еврейский народ. Сейчас на очереди стоит Франция. Победа фашизма в этой стране означала бы грандиозное усиление реакции и чудовищный рост погромного антисемитизма во всем мире, прежде всего в Соединенных Штатах. Число стран, изгоняющих евреев, непрерывно возрастает. Число стран, способных принять их, убывает. Одновременно возрастает ожесточение борьбы. Можно без труда представить себе, что ждет евреев в самом начале будущей мировой войны. Но и без войны дальнейшее развитие мировой реакции означает почти с неизбежностью физическое истребление еврейства. Палестина оказалась трагическим призраком, Биробиджан - бюрократическим фарсом. Кремль отказывается принимать изгнанников. "Антифашистские" конгрессы старых леди и молодых карьеристов не имеют ни малейшего значения. Сейчас более, чем когда-либо, судьба еврейского народа - не только политическая, но и физическая судьба - неразрывно связана с освободительной борьбой международного пролетариата. Только смелая мобилизация рабочих против реакции, создание рабочей милиции, прямой физический отпор бандам фашизма, повышение веры в себя, активности и смелости всех угнетенных могут вызвать перелом в соотношении сил, приостановить мировую волну фашизма и открыть новую главу в истории человечества. Четвертый Интернационал первым предупредил об опасности фашизма и первым указал пути спасения. Четвертый Интернационал призывает еврейские народные массы не делать себе никаких иллюзий, а смотреть грозной действительности прямо в глаза. Спасение - только в революционной борьбе. "Нервом" революционной борьбы, как и войны, являются деньги. Прогрессивные и дальнозоркие элементы еврейства обязаны прийти на помощь революционному авангарду. Время не терпит. День сейчас равен месяцу и даже году. Что делаешь, делай скорей! Л.Троцкий 22 декабря 1938 г. Койоакан [Письмо М.Зборовскому и Л.Эстрин] 22 декабря 1938 г. С новым годом! Дорогие друзья! Я с большим огорчением убедился, что у меня нет книжки Шумяцкого "Туруханка. (Очерки из жизни ссыльных Туруханского края 1908-1916 годов)"289. Книжка вышла, должно быть, в 1925 или 1924 году. У меня есть только выписка из рецензии об этой книжке, но выписок из самой книжки нет, а между тем, по всей видимости, она представляет большой интерес. Нельзя ли разыскать ее в Нью-Йорке или Париже? Буду очень благодарен, дело крайне спешное. Посылаются вам также и статьи, написанные не для "Бюллетеня" (на всякий случай). Статья о Франции может пойти передовой290 (как перевод из "Лютт увриер", может быть, - для осторожности). Читал письмо Александровой291 в меньш[евистском] журнале. Что она думает делать дальше? Не собирается ли додумать свои правильные мысли до конца? (Ее статьи о литературе отличались свежестью тона от заупокойных завываний Дана, Абрамовича и К°). Нет ли у вас путей к Александровой? Я еще не заключил договора с Граззет292 на "Сталина". Если заключу, то хотел бы дать право на "бон-а-тире"293 Паульсену294 и Дениз Навиль (вместе). Я был бы очень рад, если бы они согласились. Тогда был бы контроль над переводчиком. Не думаю, чтоб тоталитарный режим установился во Франции так скоро, как вы опасаетесь. Но береженого бог бережет... Все посланные вами книги получили. Я послал Н[иколаев]скому 4 (кажется) книги; надеюсь, что он получил. Все взятое у него будет в сохранности возвращено. Мне, может быть, придется предложить одному научному учреждению в С[оединенных] Шт[атах]295 европейского агента по собиранию материалов о русской революции. Работа, конечно, платная. Согласится ли Н[иколаев]ский взять на себя? Работа может стать интересной и значительной. Пока это еще не окончательно. Но нужно принципиальное согласие. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М.Пиверу] Дорогой товарищ Пивер! Признаюсь, я приступил к этому письму не без колебаний. Не только потому, что наши политические мнения далеко не совпадают, но, главным образом, потому, что сама мысль обратиться из далекой страны к политическому деятелю Франции по вопросу, касающемуся Франции, может показаться неуместной. Однако я отбросил эти сомнения. Положение является настолько критическим, судьба пролетариата Франции и всей Европы, в значительной степени - всего мира в такой мере зависит от дельнейшего хода событий во Франции; основные элементы положения настолько ясны, даже на большом расстоянии, что я считал бы недопустимым не сделать попытку объясниться с вами сейчас, когда не все еще потеряно. Развитие во Франции шло в течение последних трех-четырех лет медленнее, чем можно было ожидать в 1934-1935 годах, когда я писал брошюру "Куда идет Франция?" Реальная действительность всегда богаче возможностями, поворотами, осложнениями, чем теоретический прогноз. Но общий ход событий не внес все же ничего принципиально нового по сравнению с нашей концепцией. Не стану здесь на этом останавливаться, так как вопросу посвящена моя последняя статья "Час решения близится"296, которая, надеюсь, появится вскоре на французском языке (на всякий случай прилагаю копию к этому письму). Развитие явно близится к развязке. Развязкой может быть только установление фашистской, на первых порах предфашистской (бонапартистской) диктатуры военного типа, или - победа пролетариата. Не думаю, что на этот счет у нас с вами есть разногласия. Не думаю также, что есть разногласия насчет сроков: год-два, по-моему, максимальный срок, который остается до "окончательной" , т. е. на долгие годы непоправимой развязки. Что может спасти положение во Франции - это создание подлинного революционного авангарда из нескольких тысяч человек, ясно понимающих обстановку, совершенно свободных от влияния буржуазного и мелкобуржуазного ("социалистического", "коммунистического", "анархо-синдикалистического" и пр.) общественного мнения и готовых идти до конца. Такой авангард сумеет найти дорогу к массам. За последние десять-пятнадцать лет мы не раз видели, как под ударами больших событий рассыпаются в прах большие традиционные партии и их группировки вроде Железного фронта (без железа), Народного фронта (без народа) и пр. Не разбивается и не рассыпается только то, что скреплено ясными, отчетливыми, непримиримыми революционными идеями. Я не имею возможности близко следить за деятельностью вашей партии, не знаю ее внутреннего состава и потому воздерживаюсь от оценки. Но я знаю другие партии Лондонского бюро, которые существуют не первый год. Я спрашиваю себя: может ли ваша партия идти навстречу грандиозным задачам рука об руку с Феннером Броквеем, Вальхером, Снивлитом, Брандлером и другими почтенными инвалидами, которые не только не доказали ничем своей способности ориентироваться в революционных событиях, но, наоборот, многократно доказали свою абсолютную неспособность к революционному действию, а в последующие годы - столь же абсолютную неспособность научиться чему-либо на собственных ошибках. Лучшей группой в этой среде был ПОУМ. Но разве не ясно теперь, что страх ПОУМа перед мелкобуржуазным общественным мнением Второго и Третьего Интернационалов и особенно анархистов явился одной из главных причин крушения испанской революции? Одно из двух: либо французский пролетариат, обманутый и обессиленный Блюмом, Торезом, Жуо и К°, будет застигнут врасплох и раздавлен без сопротивления, как пролетариат Германии, Австрии и Чехословакии... Но об этом варианте незачем рассуждать: рабская прострация не требует никакой стратегии. Либо же в остающийся период авангард французского пролетариата еще поднимет голову, сплотит вокруг себя массы и окажется способен как на сопротивление, так и на наступление. Но этот вариант предполагает подъем массовых надежд, веры в себя, страстей, гнева по отношению к врагам, что все среднее, промежуточное, бесформенное будет отброшено в сторону и развеяно по ветру. Только революционеры, готовые идти до конца, способны возглавить подлинное восстание масс, ибо массы прекрасно отличают колебания от беззаветной решимости. Для восстания массам нужно твердое руководство. А без такого восстания гибель неминуема, притом в очень короткий срок. Я не вижу другого пути к формированию революционного авангарда во Франции, как объединение вашей партии с секцией IV Интернационала. Я знаю, что между двумя организациями ведутся переговоры о слиянии, и от меня далека мысль вмешиваться в эти переговоры или подавать отсюда конкретные советы. Я подхожу к вопросу с более общей точки зрения. То обстоятельство, что переговоры имеют длительный и затяжной характер, кажется мне крайне тревожным фактом, именно симптомом несоответствия между объективной обстановкой и состоянием умов даже в самых передовых рядах рабочего класса. Я был бы счастлив узнать, что я ошибаюсь. Вы несете большую ответственность, т. Пивер, очень похожую на ту ответственность, которая лежала на Андрее Нине в первые годы испанской революции. Вы можете дать большой толчок событиям вперед. Но вы можете и оказаться в фатальной роли тормоза. В моменты острого политического кризиса личная инициатива способна оказать большое влияние на ход событий. Необходимо только твердо решиться на одно: идти до конца! Я надеюсь, что вы правильно оцените побуждения, руководившие мною при написании этого письма, и горячо желаю вам успеха на пути пролетарской революции. Л.Троцкий 22 декабря 1938 г. Койоакан К позорному столбу! По поводу последнего конгресса СЖТ Если у кого-либо еще были какие-то иллюзии насчет характера руководства СЖТ, то последний конгресс этой организации не оставил от этих иллюзий ничего. Если кто-либо еще мог вчера надеяться, что руководство СЖТ способно эволюционировать в прогрессивном направлении, то сегодня над этими надеждами нужно поставить крест. Господин Рамирес297 и его сподвижники с похвальной откровенностью показали всю глубину своего вырождения и падения. На политическом языке вряд ли можно найти подходящие термины для того, чтобы охарактеризовать нынешнюю политическую физиономию этой клики. Ввиду приближающейся избирательной кампании и связанных с нею сделок и подачек вожди СЖТ внезапно отреклись от своего маргаринового "анархизма" и "интернационализма" ради национального буржуазного государства. Под предлогом борьбы со сталинизмом они продают организацию пролетариата худшей буржуазной реакции, состоящей в услужении у иностранного империализма. По отношению к нефтяным и иным капиталистам Рамирес открыто выступает ныне как агент второй степени. Никто не оказывал и не мог оказать такой услуги Ломбардо Толедано и всей вообще сталинской агентуре, как правящая клика СЖТ. Подавляющее большинство рядовых членов этой организации, разумеется, не имеют никакого представления о той предательской интриге, которая была сфабрикована за их спиной. Рабочие являются лишь жертвой личных и групповых происков господ "вождей". Но тем преступнее и постыднее тот реакционный переворот, который получил свое завершение на последнем конгрессе СЖТ и открыл эру подлинной и открытой политической проституции. Клеветники из сталинского лагеря распространяют сплетню, будто IV Интернационал и близкие ему группы склонны к политическому блоку с верхушкой СЖТ. Мы отбрасываем эту сплетню, как и все другие, с естественным отвращением. Элементарный долг революционного марксиста состоит в том, чтобы вести систематическую работу в массовых организациях пролетариата, в первую очередь в профессиональных союзах. Этот долг распространяется на СТМ, на СЖТ и на все вообще профессиональные организации. Но упорная работа внутри союзов, воспитание рядовых членов в духе революционного марксизма, как небо от земли, далеки от политики авантюристских блоков с развращенной синдикальной верхушкой. Кто дает черту палец, тот легко потеряет руку. Ни один революционный марксист не даст не только пальца, но и ногтя нынешней правящей клике СЖТ. Непримиримая борьба с нею перед лицом рабочего класса есть элементарный революционный долг. Г[осподина] Рамиреса и его сподвижников пролетарский авангард должен навсегда пригвоздить к позорному столбу! * Клика Толедано-Лаборде организует против СЖТ физические преследования: нападения на помещения и собрания, технический саботаж радиопередач и пр. Такого рода гангстеризм, введенный в обиход мирового рабочего движения Сталиным, не имеет ничего общего с подлинной борьбой против реакции, а является лишь упрощенным способом сведения счетов ме