еру была устроена ловушка, и несчастный дракон, обезумев при виде смерти своих детей, не заметил ее. Огромный ствол дерева упал ему на шею, и придавил к земле. Тогда великий герой спокойно ("он был храбр, и могуч, светлый Турин!") подошел к своей жертве (детская книга!!!), и победил в честном бою, пронзив глаза дракона мечом. Автор с особой гордостью писал про героизм Турина - тот убил беспомощного и едва живого от горя дракона всего одним ударом, "вогнав лезвие глубоко в мозг чудовища". А затем герой снял с несчастного шкуру, и съел его язык, научившись тем самым понимать зверей и птиц... Что меня шокировало сильнее всего - вовсе не только драконы были объектом подобных извращенных фантазий. Например, в следующих сериях этого цикла, знание языка животных здорово помогало Турину охотиться. Теперь он мог говорить со своей верной собакой, и вот что он ей сказал: "Когда ты завалишь оленя - не убивай его, поскольку мясо испортится на солнце. Порви жилы на ногах, и охраняй, пока не подбегу я." Мне стало так плохо, что целый день я пролежал в углу своих роскошных покоев, накрыв голову крыльями, и зажмурившись от боли. Это была детская книга. Это был герой, и человеческие дети мечтали быть на него похожими!.. В тот день ярость победила мудрость. Я рычал как зверь, круша стены замка, разнося в пыль скалы! Словно дух мщения я взлетел над Кастл-Роком, и молнии сверкали над моей головой, а за спиной собирались грозовые тучи. Ветер завывал как раненный волк, когда я рассекал небо Арнора, оставляя за собой раскаленный след из взбешенного воздуха. Я хотел крови, я хотел смерти! Это был первый и последний момент моей жизни, когда я отбросил разум и рассудительность, и дал волю чувствам и эмоциям. Мне неприятно вспоминать, что я сделал с автором цикла, когда нашел его в шатре Родрика. ...Вернувшись, и придя в себя, я восстановил развалины замка, и задумчиво прошелся по пустынным коридорам. Вдоль них висели множество картин, и почти везде так или иначе участвовали драконы. На одной из картин, к примеру, предок Родрика с гордостью стоял, поставив ногу на шею молодому зеленому дракону, пронзенному десятком мечей. На другой - рыцари носили доспехи с нашитой чешуей... Вообще, первые дни в замке были для меня куда худшей пыткой, чем темница Родрика. Тогда, в подземельях, пытали мое тело. Сейчас, в королевском дворце, пытали мою душу. Часто я спрашивал себя, имеет ли смысл моя попытка. Узнав то, что я узнал, я более не строил себе иллюзий. Никогда мне не справиться с подобной ксенофобией и нетерпимостью. Никогда. Единственное, чего я добился - это отбросил себя самого на годы назад, ибо я вновь познал вкус ярости и ненависти. Часто я с болью смотрел с воздуха на мирные сцены жизни арнорцев, а в голове пылали картины тех же людей, безжалостно убивающих любое непохожее на них существо. Даже если оно ничего им не сделало... Теперь я отлично понимал тех драконов, которые, как вытекало из легенд, сами охотились на людей. Меня страшно тянуло бросить все, растоптать свои идеалы, и превратить Арнор в кровавую смесь костей и мяса. Лишь сознание, что мне достаточно щелкнуть пальцами - и это произойдет, удерживало меня. Не имей я Силы, я немедленно бросился бы уничтожать врагов. Иногда мне столь хотелось этого, что я улетал из замка, и часами бродил по горам, с тоской глядя на чистое, синее, столь прекрасное и жестокое небо... Вновь, как и годы назад, неудержимо тянуло к самоубийству. Я плохо помню те несколько дней... *** ...Впрочем, не только ненависть явилась плодом моей попытки. К концу третьей недели стало ясно, что Арнор успокаивается. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею, хотя теперь люди и эльфы только и говорили, что о драконах, и способах их убивать. Мне было тяжело слушать, но я терпел - мои родичи в Локхе понятия не имеют о коварстве людей. Как скоро выяснилось, я тоже не имел о нем ни малейшего понятия... С ужасом я узнал, что не все драконы моего отца погибли в войне. Некоторые из них улетели, и с тех пор люди просто охотились на несчастных! Они выслеживали беглецов в горах, где те пытались переждать реакцию, и зверски убивали их различными способами. В ход шло все - от отравленных стрел и копий до кошмарного изобретения неизвестного "героя" - тонкой стальной паутины, которой завешивали вход в пещеру. Несчастный дракон, возвращаясь, почти никогда не замечал на темном фоне прохода эту жуткую паутину, окрашенную в черный цвет, и она рвала ему перепонку крыльев в клочья. А люди зверски добивали несчастного, не обращая внимания на мольбы о пощаде... Часто я не выдерживал, и я вызывал к себе наиболее отличившихся. Им я предлагал испробовать свое "исскуство" на мне, а потом всенародно убивал тем же способом, каким они убивали моих родичей. С отчаянием я понимал, как далеко назад отбрасывает меня каждая казнь на пути к совершенству, но просто не мог совладать с собой. В конце концов, я был драконом, и знание подобных фактов жгло меня куда больше, нежели угрызения совести. Хотя по отношению ко убийцам никаких угрызений я не испытывал. Скоро меня стали называть "самым жестоким правителем в истории". Не слишком правильно, но слово "правитель" указывало на огромный прогресс. Грифоны переносили меня хуже людей. Игл, и особенно Старр, постоянно нападали, пока мне это не надоело, и я не заключил обоих в темницу. При этом я ощутил страшную боль, которая была сродни испытанной мною, когда я проснулся в ту ночь, и решил, словно Сила мне приснилась. По крайней мере, это была НЕ ТА темница, и цепей я на них не одевал... Но все равно - я послужил причиной мук, подобных моим собственным. Это было недостойно, но Игл и Старр наотрез отказались обещать прекратить нападения. Мои доводы о невозможности победы вызывали лишь фыркание. Тем не менее, я уже хотел их освободить, когда... Часто по ночам, невидимый, летал я над расположением армий Арнора, и над огромным шелковым шатром - временной резизиденцией экс-короля Родрика. Но разговоры в шатре меня не слишком радовали. Они обсуждали только планы, как именно победить меня. Интересная деталь - Тириох, который остался тогда жить, настаивал на немедленном нападении, с участием всех магов Уорра, а Родрик возражал... Все сошлись на том, что надо ждать Минаса и Крафта, с их волшебным предметом. Хотел бы я знать, что это такое. О тайне не знал никто из стражников. Время от времени доходили известия с армии: они шли днем и ночью, изматывая лошадей. Принц Минас не мог оставить армию, иначе уже был бы здесь вместе с отрядом грифонов. Во главе с Крафтом... С КРАФТОМ... О, боги... А тем временем, орки сообщали, что постепенно люди и эльфы становятся мягче, спокойнее. Моя программа работала. Медленно, но работала. Я жил в огромном красном дворце, понимая, что каждый день моих мук - это на день меньше мук для других... Орки тоже жили во дворце. Впрочем, они столь сильно боялись меня, что не осмеливались даже смотреть в мою сторону, и сразу падали ниц. Я не мог ничего с этим поделать, продолжал оставаться одиноким. О, боги, как я был одинок! Я родился в Крепости, и никогда не был на Локхе. Единственные драконы, которых я видел в жизни, были моими родителями. А их я потерял слишком рано, и слишком сразу. Мне надо было слетать на Локх. Уже два года назад я был достаточно силен, чтобы перелететь океан. Но тогда я считал, что драконы бросили моего отца на смерть. Сейчас я отлично понимал и его, и драконов. Но время сыграло со мной злую шутку. Теперь я уже не был свободным мыслителем. Я был королем, и променял свободу на рабство. Да, я - раб. Я раб своего дела и своих идеалов, и они держат меня прочнее цепей. Вечное противоречие: тот, кто посвятит свою жизнь достижению свободы для всех, сознательно отказывает себе в ней. Ибо становится служителем своего дела... В мрачных размышлениях и делах прошла еще неделя, и по почти спокойному Арнору прокатилась весть об возвращении Минаса Аннутирита. Люди уже смотрели на меня злорадно, предвкушая мой череп на копье своего героя... *** Мы встретились на поляне в лесу, среди огромных деревьев. Я, и мои враги. -Ну, здравствуй, Крафт - спокойно сказал я, глядя в глаза грифону. Крафт мрачно ответил: -Я ошибся тогда, узнав, кто ты такой. Надо было убить сразу. Милосердие привело только к ужасу. -Крафт, лишь благодаря тебе я сейчас не убиваю вас тысячами. Вся моя ненависть собрана в точку, и вся направленна на тебя. Ты породил тот ужас, о котором говоришь. Он вздрогнул, и посмотрел на молчавшего Минаса. Эльф кивнул, и они бросились на меня. Я дал им проткнуть себя копьем насквозь, ощущая сладкую боль от прикосновения металла. Грифон и эльф в ужасе смотрели, как я вытащил копье из сердца, и как оружие испарилось в мощном импульсе энергии. -Эльф Минас Аннутирит. Я убиваю тебя во имя всех тех невинных жертв, кто принял смерть от твоей руки, и чья кровь взывает к отмщению. Прости меня, и прощай. - тихо произнес я, расправляя крылья. По ним проскочили две молнии, и сорвались с рогов, испепелив воина за одно мгновение. Крафт страшно закричал, и бросился прямо на меня. Я остановил его в прыжке, и внимательно рассмотрел. Грифон был великолепен. Почти с меня размером, он весь переливался бело-золотым блеском, а львиное тело было налито мускулами. На гордой орлиной голове застыло выражение ненависти и горя. Я не стал ждать, пока пройдет срок заклятия, и запустил план, задуманный еще пять лет назад. Это было последнее, что я еще хотел совершить из мести. И как хотел, о боги! Мгновение - и мы сидели за столом. Я, и мои подданые - орки, люди, эльфы... Не иллюзия - это и правда был пир, подготовленный моим искусством неделю назад. Все пирующие были околдованы, они веселились, наливая друг другу, и смеясь. Я, король, гордо сидел на троне, с полурасправленными крыльями, и смотрел. Минут через десять я нарушил свое молчание. -Привести пленных! - и от почти совсем забытой ненависти душа моя получила страшные раны. Их привели - скованных в одну цепь эльфов и людей. В конце шел Крафт, и плакал. Я взмахнул крыльями, и наступила мертвая тишина. Грифон поднял голову, и гордо спросил: -Теперь ты удовлетворил свое жалкое самолюбие, дракон? -Нет, Крафт. Ты еще не понял, что тогда чувствовал я. Ты не видел головы своего отца. Крафт усмехнулся, стараясь гордо смотреть мне в глаза. -Мой отец погиб на войне, дракон. Даже тебе, с твоей демонической силой, никогда не удастся осквернить его память! Я горько усмехнулся. -Не надо считать меня столь недостойным, Крафт. Мир твоему отцу. С этими словами я поднял за перья окровавленную голову Игла, с погасшими глазами, и с наслаждением услышал страшный вопль моего врага. -Да, Крафт, да... Почувствуй это сам!!! - от ярости я едва взял себя в руки. Но неожиданно грифон, который упал было на колени от боли, встал, и посмотрел мне в глаза. Он дрожал, но голос его был тверд. -Ты говорил, что не понимаешь, почему я называю тебя силой Тьмы. Знай, дракон - потому что ты неспособен на милосердие. За шесть лет ты не понял ничего, и смог только убить невинного, с целью причинить боль мне! Я долго молчал, глядя на своего вечного врага. Крафт плакал, но на лице его было столь гордое выражение, что я невольно восхитился. Он действительно был героем, этот грифон. И все же он убил моего отца в спину. -Крафт, ты прав. Я хотел причинить тебе боль. И я сделал это, враг мой. Ибо только так мог ты осознать, что чувствует ТВОЙ враг, будучи побежденным. Теперь ты знаешь, ЧТО я ощутил, увидев голову свого отца. И я уверен - более ты никогда не сможешь так поступать. Я дал тебе силы, и сделал более достойным, чем ты был, грифон. Более ты никогда не сможешь убить в спину. Крафт с яростью вскричал: -И это стоило жизни моему сыну?! -Нет. Это стоило жизни моему отцу. Я протянул руку к небу, и в нее ударила молния. Вспышка заставила всех зажмуриться, а когда они открыли глаза, то в центре двора стоял Игл, и потрясенно озирался. -Отец!!! -Сын! Ты жив! Грифоны обнялись, а по лицу моему скатилась слеза. Тогда, шесть лет назад, смерть моего отца не была иллюзией... Крафт поднял голову, он плакал. -Ты...ты... -Да. Я способен на милосердие, Крафт. Я отринул месть, не оставив в сердце места для нее. Надеюсь, ты поймешь. Оба грифона испарились во вспышке красного огня, и Сила дала мне знать, что они возникли в километре от замка. Я вздохнул. Повинуясь взмаху моей руки, с пленников упали цепи, а с пирующих - магическая пелена. Эльфы, люди, и орки - все они в ужасе сгрудились кучей в центре двора, наблюдая за мной. А я улыбнулся. -Чтож, моя месть завершена. Никогда нельзя искупить смерть, но убить за это - даже худшее преступление. Теперь вы все знаете, что я действительно хотел только мира. Посмотрите на себя, АРНОРЦЫ. Посмотрите, и увидете, что более не разные рассы. Вы теперь - одно, ибо перед лицом смерти жизнь побеждает. А разум, берущий свое начало от жизни - разум не признает оболочек, он смотрит на личность. Идите, и помните мои слова. Все они разом испарились, а я печально вернулся в свои покои, и предался размышлениям. Сегодня я исполнил клятву. Сегодня я убил. Сегодня я добился единства, хоть на миг. Сегодня я УБИЛ!!! И хоть я убил врага, но я МОГ не убить его. Я мог создать иллюзию, как я поступил с Иглом... О боги... Я понял, что ХОТЕЛ убить Минаса. Он стал для меня моим Турином, моим символом Врага и Убийцы. И это поразило меня до глубины души. Я все еще мог желать смерть. Я ТОЖЕ был убийцей! Неожиданно пришла ярость. -Почему я должен жертвовать своей жизнью ради других?! - крик мой заставил задрожать стены. -Почему я не могу просто жить, наслаждаясь знанием, и своей силой, как делают все?! Долго затем я стоял, тяжело дыша, и хлестал себя хвостом. Зачем мне это? Я завершил месть. Память моего отца и матери более не проклята, ибо даже самые ярые враги мои не смогут назвать меня неблагородным. Все мои идеалы - наивные метания мечтателя, далекого от реальности. В реальности побеждают Турины, а не драконы. В реальности героя, гордо вызвавшего врага на дуэль, пристрелят в спилу из ядовитого арбалета, а потом снимут с него доспехи, продадут, и пустят деньги на полезное дело. Куда более полезное, чем бродить по свету в поисках подвигов... Так зачем я мучаю и себя, и всю страну?!!! -Рэйдэн!!! Приди ко мне!!! **Что, дракон?** Ответ был куда громче, чем в первый раз. Сила моя росла непрерывно. **Рэйдэн, скажи: есть ли смысл в моей борьбе? Есть ли надежда, что ад не вечен?! Я понял уже, что рай невозможен...** **Надежда есть всегда, дракон. А ад - не существует. Ты сам построил стены своего ада, и бьешся об них, подобно птице в клетке. Ты одинок.** **Да, маг. Я одинок. Но есть ли у меня выбор? Могу ли я бросить свое дело, и эгоистично думать только о своем благополучии? За счет других?! Чем тогда я буду отличаться от них?! Своей Силой? Она дала мне лишь боль!** Он долго молчал. Потом в голосе послышалось тепло. **Винг, ты стал служителем Добра. Я рад этому, дракон** Я вздрогнул. **Нет! Добро и Зло - лишь названия! Эти понятия существуют только в книгах. Реально невозможно ни то, ни другое. Относительность, и равновесие - вот мои идеалы. Но и они недостижимы!** **Твоя проблема, Винг - это то, что ты до сих пор знал лишь ненависть и боль. Твои мечты о равенстве - продукт твоего высочайшего разума, но не сердца. А сердце твое подобно огромному солнцу, которое пытается осветить вечную тьму. Но помни, дракон: никогда ОДНО солнце не справится с этим. И оно станет черным. Бойся черного солнца, Винг, ибо оно не может дать свет. Я чувствую в тебе высочайшую силу, дракон. Более высокую, чем та, которая была у моего учителя. Более я не смогу говорить с тобой, ибо я и мои друзья покидаем мир, связанный с твоим медальоном. Возможно, мы вернемся, но возможно и нет. Запомни мой последний совет, Винг. Тебе нужен отдых. Ты должен несколько лет посвятить обычной жизни, ибо только так сможешь ты полностью ее осознать. Ненависть и боль - их ты знаешь в совершенстве. Пришла пора тебе познать счастье, и любовь. Прощай, сын мой.** И медальон погас. Более я не ощущал в нем магии совсем. И я упал на мраморный пол, и заплакал, ибо вновь остался один. Так я лежал целый день, и в душе росло чувство, что Рэйдэн был прав. Я не обязан жертвовать всем ради тех, кто только проклянет меня за жертву. Я - Дракон, я свободен. Я не служитель добра, или зла! И пусть я буду чувствовать боль, зная о несправедливостях мира. Боль - это мне привычно. Я встал, и вышел из дворца. По мановению моей руки, он принял прежний облик. Затем я одной мыслью обрушил своды рудников Кастл-Рока, дабы никому и никогда не пришлось познать мои муки... А затем я призвал к себе короля. Родрик от неожиданности прижался к стене, и со страхом смотрел на меня. А я некоторое время молчал. -Здравствуй, король. Он с трудом взял себя в руки, и вскинул голову. -Итак, ты все же решил меня убить. Я грустно усмехнулся. -Нет, Родрик. Я проиграл. В воздухе возник пергамент, подписанный королем, и сгорел на его глазах. Родрик с изумлением наблюдал. -Я проиграл, король. Мои идеалы привели только к ненависти и смерти. Я оказался не в силах дать всем свободу и равенство, о которых мечтал. При твоем правлении было меньше несчастных. Он долго молчал, глядя мне в глаза. -Зачем тебе это было нужно, дракон? Теперь замолчал я. Потом медленно сказал: -Возможно, ты совершил ошибку, не убив меня тогда. Я мечтал о справедливости - и принес смерть. Я мечтал о равенстве, но только усилил ненависть. Я обьединил всех вас в ненависти, и это все, чего я добился. Я удаляюсь от мира, о король, и буду жить, как все. Не могу больше. Слишком много испытаний выпало на мою долю. Ни один дракон не справился бы с этим. Я самонадеянно считал себя богом, считал, что смогу. Но я дракон, а не бог. И теперь я хорошо знаю, что богов нет, не было, не будет, и быть не может. Более ты не увидишь своего врага, Родрик. Я только прошу: прочти мою рукопись, и задумайся. Потом можешь ее сжечь. - добавил я с печальной улыбкой, и снял медальон. Бриллианты, из которых была сделана цепочка, поднялись в воздух, и образовали круг. Вращаясь, они разделились, и один сверкающий круг вернулся на мою шею, а второй превратился в стопку пергамента. Я, более не смотря на глубоко задумавшегося короля, взмахнул крыльями, и отдался на волю ветра и неба. Крылья несли меня в Локх, на родину. На горизонте солнце садилось за горы, и внезапно оно показалось мне черным. -Да, Рэйдэн. Ты прав, и черное солнце не дает света. Но в мире безграничной тьмы - разве не более гармонично оно смотрится?... *** Так заканчивается история моей попытки принести мир на Уорр. Я летел на северо-восток, и твердо решил стать тем, кем и должен был быть - представителем СВОЕГО народа. Не королем. Я хорошо понял, что народы Уорра не хотят королей из других племен, сколь бы хорошим не был тот король. А меньше всего мне хотелось стать королем в своем отечестве. И тогда я принял решение. Я не полностью проиграл. Попытка дала мне мудрость, и рассеяла иллюзии. Я должен быть тем, кто я есть. Драконом. Не стоит лететь за двумя журавлями сразу, ибо можно не заметить скалы. Смогу ли я разрушить скалу?... конец первой книги -------------------------------------------------------------------- (С) 1998 Джордж Локхард draco@caucasus.net http://www.drakosha.base.org http://www.drakosha.home.ml.org