Как она там? Как отец? ВсЈ так же гоняет гурты? Что это за девочка? Почему вы такие грязные? Что случилось?
Питер терпеливо выдержал град вопросов, и только потом заплакал. Его тут же поддержала Лилиан.
-- Дядя... дядя!.. -- всхлипывал Питер. -- Милый мой дядя!..
Никогда раньше он дядю не видел и не знал, как его зовут, но сейчас дядя был единственным на земле близким ему человеком, если не считать, конечно, Лилиан, но она ведь ещЈ маленькая и сама нуждается в опоре.
-- Да что произошло? -- с тревогой спросил дядя. -- Рассказывай поскорей!
И Питер поведал дяде всю свою историю и историю Лилиан.
Дядя слушал, и с каждым словом Питера лицо его вытягивалось, а глаза становились ещЈ печальнее. Когда Питер кончил, дядя встал, смахнул рукой слезу и тихо сказал:
-- ВсЈ, что ты мне сейчас поведал, Питер, это... это ужасно! Но я тебя очень прошу, ради тебя и ради этой девочки, никогда никому ничего подобного не рассказывай. Мне кажется, здесь скрыта какая-то тайна, в которой замешаны великие мира сего, и если они пронюхают, что ты или Лилиан что-то знаете... Одним словом, лучше молчите -- и будете целы. Слышишь, Лилиан?
-- Слышу, -- тихо ответила девочка.
-- Но как же молчать! -- возразил Питер. -- А мама? А отец? А Лилиан?
-- Маму жалко, -- согласился дядя и как-то по-детски шмыгнул носом. -- И отец твой хороший был человек. Это верно. Но их не воскресишь. Богу было угодно забрать их к себе... А всЈ этот ваш святой... как его?.. Габриэль! -- вдруг гневно произнЈс он. -- Говорил я твоей матери: не доведЈт ересь до добра! Не послушалась... Эх, горе-то какое!..
Теперь и Питер не питал особой симпатии к Святому Габриэлю. Действительно, если он святой, то почему же их не спас?
-- Какой же я болван! -- вдруг воскликнул дядя. -- Вы же устали с дороги и ужасно проголодались! А я вас даже в дом как следует не пригласил, стоим в прихожей. Быстро снимать эти лохмотья и мыться!
Так Питер и Лилиан остались жить у дяди.
Джонатан Корнелиус, краснодеревщик и столяр, работал от случая к случаю, выполняя различные заказы, но в работе недостатка не было, да и платили ему, кстати, неплохо, так как мастером он слыл первоклассным. А если добавить, что человеком он был добрым и покладистым, то станет ясно, почему Питеру и Лилиан он пришЈлся по душе.
Но через неделю случилась беда. Как-то вечером Питер возвращался домой после очередной, и снова неудачной попытки найти себе хоть какую-нибудь работу, причЈм, тайно от дяди. Войдя в дом, он крикнул с порога:
-- Лилиан!
Но Лилиан, всегда встречавшая его, на этот раз не вышла ему навстречу.
-- Лилиан! -- снова позвал Питер, предчувствуя что-то недоброе.
-- Что случилось, Питер? -- спросил дядя, спускаясь по деснице.
-- Где Лилиан, дядя?
-- Лилиан? -- дядя растеряно посмотрел по сторонам. -- Да была где-то тут...
Питер вбежал в комнату девочки. Комната была пуста. Питер бросился назад.
-- Давно вы еЈ видели? -- задыхаясь, спросил он.
-- Да с час назад... -- дядя побледнел, начиная что-то понимать.
-- Эх, дядя!..
Питер выбежал на улицу, но Лилиан нигде не было. Куда бежать? Питер бросился вверх по улице, потом свернул направо, ещЈ раз направо, ещЈ и еще... Питер обегал полгорода, но безрезультатно. Бедная девочка! Она заблудилась! Вышла погулять и заблудилась. Ведь она никогда не была в Городе, никогда! Что же с ней будет?..
Весь следующий день Питер потратил на поиски маленькой Лилиан и обессиленный, разбитый вернулся домой. Лилиан нигде не было. Она исчезла. Глава четвЈртая

Питер Селвин, стройный девятнадцатилетний юноша, вышел из дверей нотариальной конторы "Крафт и К°", пересЈк улицу и вошЈл в кафе. В этом недорогом заведении он проводил каждый свой обеденный перерыв, пролистывая утренние газеты, выпивая чашечку кофе и съедая пару сандвичей.
Вот уже год, как Питер работал в конторе господина Крафта, человека преклонного возраста и до чрезвычайности скупого; в конторе его за глаза называли "господин Гранде". Говорили, что Крафт женат на молодой красавице, которую страшно ревновал. Три месяца назад от воспаления лЈгких умер Джонатан Корнелиус, дядя Питера, и юноше пришлось покинуть дом на площади Смирения, принадлежавший общине евангельских христиан баптистов. Питер снял комнату в центре Города, в десяти минутах ходьбы от конторы. После окончания школы Питер целый год постигал науку юриспруденции на годичных юридических курсах, где его и приметил господин Крафт. Старательность и исполнительность юноши, сочетающиеся с живым умом, понравились нотариусу, и он взял его к себе в контору на очень, правда, незначительную ставку. Но Питеру на жизнь хватало: квартирная хозяйка, добрая душа, щадила тощий кошелЈк молодого человека, а на газету, кофе и пару сандвичей у Питера несколько шиллингов всегда имелось.
Стоял октябрь. Холода ещЈ не наступили, но веяние зимы уже чувствовалось. Изредка по утрам появлялись "белые мухи", косяки перелЈтных птиц тянулись к югу, многочисленные клЈны, которыми славился Город, горели оранжево-красным огнЈм. Холодный северо-западный ветер иногда нагонял серые тучи, и тогда моросил бесконечный колючий дождь, но чаще светило солнце, неяркое уже и не дающее тепла, но всЈ такое же прекрасное и так неожиданно преобразующее мир.
Питер сидел за столиком и не спеша пил кофе. Информация, полученная из газет, не радовала его. Опять военное ведомство требует у правительства увеличение расходов на серийное производство нового сверх-оружия, которое, якобы, перевернЈт мир. Значит, снова повысят налоги, снова подскочат цены... И так ни гроша в кармане, а тут... Эх, если бы ещЈ и шеф платил по-человечески!
Сегодня утром Крафт вызвал его к себе в кабинет.
-- Садитесь, Селвин. У меня есть для вас одна работа, -- сказал он и достал из ящика письменного стола толстую папку с бумагами. -- Если выполните за неделю, получите... тридцать процентов к месячному заработку.
-- Я слушаю, сэр, -- сказал Питер, весь обратившись во внимание.
-- Необходимо перепечатать эту рукопись, -- шеф кивнул на папку. -- Я понимаю, что у вас нет опыта, и неделя -- слишком малый срок для новичка, но вы уж постарайтесь. Да, чуть не забыл. Работать будете дома, после службы в конторе. И, пожалуйста, не думайте, что я вас освобождаю от основных обязанностей по службе. Отнюдь! Это, так сказать, дополнительная работа, поэтому и плачу я вам за неЈ особо. Я думаю, вы должны быть мне благодарны. Ясно?
-- Ясно, -- буркнул Питер, почему-то не испытывая того чувства благодарности, о котором упомянул шеф.
-- О пишущей машинке позаботьтесь сами. Дополнительные инструкции получите у секретаря. ВсЈ! Вы свободны, Селвин.
Теперь, сидя в кафе, Питер достал папку с рукописью и развернул еЈ. Это были деловые бумаги, среди которых попалось несколько завещаний, актов о заключении сделок и ряд других сугубо юридических документов. Но сто пятьдесят листов! И таким мелким, корявым почерком! Да тут работы на месяц, не меньше. А ведь если Питер не сделает задание в срок, шеф наверняка ему ничего не заплатит. В этом он не сомневался. А если заплатит, то что такое тридцать процентов при такой дороговизне? Так, подачка нищему...
Но Питер не думал отказываться от предложенной ему работы. Юношеский оптимизм и вера в свои силы, а также желание самоутвердиться, толкнули его на эту заранее обречЈнную на провал авантюру.
Вечером, взяв у квартирной хозяйки пишущую машинку, которая у неЈ очень кстати оказалась, Питер принялся за работу. Было семь часов, когда его палец впервые коснулся клавиши сего незамысловатого печатающего устройства. В двенадцать часов ночи он собирался закончить сегодняшнюю часть работы, так как именно в двенадцать по телевизору начиналась прямая трансляция футбольного матча между командами городского университета и сборной Города. Не следует забывать, что Питеру было только девятнадцать лет, поэтому нет ничего удивительного в том, что он, как, впрочем, и большинство его сверстников, страстно увлекался футболом. ПричЈм футбол для Питера был не только зрелищем, скрашивающим его серую жизнь, но и объектом приложения его юношеских сил. Он играл в одной местной команде и, хотя особых способностей не обнаружил, получал, тем не менее, огромное удовольствие от этого занятия.
Именно этим объясняется его горячее желание не пропустить матч по телевизору. Добрая хозяйка, потакая страсти Питера, разрешила ему пользоваться своим телевизором, который стоял в еЈ гостиной, а иногда даже звала его сама, когда, по еЈ мнению, передавали что-нибудь интересное.
Будильник, заведЈнный на двенадцать часов, стоял на письменном столе Питера. Сначала с трудом, а потом всЈ более и более осваиваясь с клавиатурой, он принялся за работу. Успеть бы до двенадцати, твердил он про себя. Успеть бы... успеть... Машинально печатая страницу за страницей, он думал о своей жизни. Он думал о дяде Джонатане, милом, добром дяде, ушедшем в мир иной, о Лилиан, маленькой бедной девочке, которую так и не сумел найти, о матери, отце, о своЈм одиночестве... Он думал, думал, думал... Он думал и бил по клавишам, бил до боли в пальцах, до ряби в глазах, до тошноты. Голова кружилась, хотелось есть, но ещЈ больше хотелось спать. Когда же зазвонит этот проклятый будильник?
И вот, наконец, долгожданный звонок. ВсЈ!.. Питер встал, расправил затЈкшие плечи, и тут... Его взгляд упал на стопку рукописных листов; рядом лежала другая стопка, с машинописным текстом, такая же толстая и внушительная, Как же это?.. Неужели он перепечатал всю рукопись за эти несколько часов? Питер засыпал стоя. Еле передвигая ноги, он добрался до кровати, буквально рухнул в неЈ и тут же забылся в тяжЈлом сне. О футбольном матче он и не вспомнил.
Утром он встал на редкость бодрым и полным сил. Текст, напечатанный накануне, действительно был реальностью, а не плодом больного воображения, как Питер решил было в первые минуты после пробуждения. Дрожащими руками он перелистал машинописные страницы. Факт оставался фактом. За пять часов он выполнил работу, которую не рассчитывал сделать и за неделю,
Питер протЈр глаза. Он никак не мог понять, каким образом это ему удалось. По здравому размышлению он решил, что за те пять часов он просто физически не мог сделать такую огромную работу. Однако он еЈ сделал. И это приводило его в замешательство. Интересно, как на это среагирует шеф?
Когда Питер принЈс Крафту перепечатанную рукопись, тот долго рассматривал еЈ, вертел в руках, даже нюхал, а потом, не скрывая удивления, спросил;
-- Уже? И вы... вы всЈ это сами сделали, господин Селвин?
-- Разумеется, -- ответил Питер. -- Видите? -- Он показал Крафту покрасневшие и опухшие пальцы.
-- Феноменально! -- прошептал Крафт. -- Вот что, господин Селвин, -- обратился он к Питеру, во второй раз за утро назвав его "господином", чего прежде не делал никогда, -- я заплачу вам не тридцать, а пятьдесят процентов, и буду платить вам эти деньги ежемесячно, если вы и впредь будете работать столь же результативно.
Последние слова Крафта услышал рассыльный, в этот момент входивший в кабинет, и у него от изумления отвисла челюсть. Как же! Неслыханная щедрость...
-- А за работу спасибо, -- закончил Крафт. -- Идите, господин Селвин, я вызову вас, когда понадобитесь.
"Господин" окончательно добил рассыльного, и он выскочил из кабинета, забыв, зачем приходил.
С этого дня нотариус засыпал Питера работой. То надо было что-то перепечатать, то переписать, то переброшюровать, то составить какой-то документ -- всЈ это ложилось теперь на плечи бедного Питера. Крафт уже усвоил, что, как бы велико не было задание, Питер Селвин выполнит его за один вечер. Крафт не понимал, в чЈм заключается фантастическая работоспособность его помощника, но и не понимая этого, он был очень доволен создавшимся положением.
Питер не питал иллюзий относительно внезапной щедрости шефа. Поэтому он не очень удивился, хотя и был, конечно, огорчЈн, когда в день выдачи жалования получил не больше, а меньше обычного. Обратившись к Крафту за разъяснениями, Питер получил следующий ответ:
-- Вот как? Простите, господин Селвин, вышло недоразумение. В следующем месяце вы получите всЈ сполна. Обещаю вам это. Идите, работайте!..
Теперь все вечера Питер корпел над этими дурацкими заданиями, за которые не получал ни гроша, и часто вместо ужина ему приходилось проглатывать очередное обещание этого мошенника Крафта.
Необычная способность Питера заканчивать все дела к заранее намеченному им сроку, каким бы малым этот срок не был, заставила Питера внимательней приглядеться к себе. Если, например, ему нужно было сделать работу за час и закончить еЈ к восьми вечера, то он, как бы медленно еЈ ни делал, ровно в восемь ставил последнюю точку. Но самое удивительное было в том, что этот час для него тянулся бесконечно долго, гораздо дольше, чем это положено обычному, незапланированному часу. Ему казалось, что за это время проходило пять, шесть, семь, а то и все двенадцать часов. Но, взглянув на будильник, Питер убеждался в обратном: проходил только час. Не могли же часы так феноменально отставать, причЈм каждый раз по-разному! Обычно после подобных бдений он сразу же засыпал, утомлЈнный до предела, а если сон не шЈл к нему, то Питер чувствовал волчий аппетит и набрасывался на еду так, словно голодал по меньшей мере неделю. Даже квартирная хозяйка заметила, что еЈ постоялец стал непомерно много есть.
Постепенно Питер стал приходить к мысли, пока довольно смутной и неясной, что время для него в эти часы течЈт по другому закону, с другой скоростью.
И вот однажды Питер решил поставить эксперимент: он купил в соседней лавке метроном, отрегулировал его по часам так, чтобы они работали синхронно, поставил рядом с будильником и стал наблюдать за маятником. Метроном мерно отсчитывал секунды. Затаив дыхание, Питер мысленно приказал ему в пять раз сократить частоту ударов. И метроном послушался его! Маятник теперь медленно, слишком медленно раскачивался из стороны в сторону. Но ведь в метрономе могло что-нибудь сломаться! Питер прислушался к будильнику. Часы тоже, словно сговорившись с метрономом, замедлили свой ход. Сердце юноши бешено заколотилось. Он не мог понять, как ему это удалось, но ему теперь стало совершенно ясно, что он получил власть над временем. Это событие привело его в такой восторг, что он от радости выскочил из своей комнаты в коридор и... По коридору, медленно и плавно, словно паря в воздухе, плыла его квартирная хозяйка, госпожа Додж, с подносом в руках. Вот она поставила одну ногу, потом вторую... ВсЈ это напоминало какие-то фантастические замедленные съЈмки. Питер вбежал в свою комнату и прислушался. Звуки, доносившиеся с улицы через раскрытое окно, теперь тоже изменились. Они стали протяжными, плавными, неестественными. Питер упал в кресло и задумался. Значит, время по его, Питера, мысленному приказу замедлило свой ход в пять раз. Но неужели такое возможно? Уж не с ума ли он сошЈл? И тут Питер со всей ясностью понял, что не время вообще стало течь медленнее, а его, Питера, собственное, или внутреннее, время ускорило свой ход. Он стал в пять раз быстрее жить! А почему в пять? А если в десять?.. И маятник ещЈ в два раза сбавил частоту ударов. А в сто, тысячу раз?!.. Маятник почти совсем остановился. А если... Питер чуть не задохнулся от волнения. Стоп, время!.. И тут же наступила мЈртвая тишина. Маятник замер. Выглянув в коридор, он увидел неподвижную фигуру госпожи Додж. Питер выскочил на улицу.
Автомобили и пешеходы, дети и собаки, деревья и сам воздух -- всЈ замерло в странной, пугающей неподвижности. Город застыл. Да один ли Город! Вся Земля, вся Вселенная! Весь мир!.. Вот это да!.. ВозбуждЈнный юноша шагал по улицам, заглядывал в глаза прохожим, хватал их за носы, дЈргал за уши... Но вскоре веселье сменилось каким-то смутным беспокойством. Эта неподвижная масса людей, только что поглощЈнная заботами и мчащаяся неведомо куда, всколыхнула в душе Питера какие-то неприятные воспоминания. Где-то он уже видел нечто подобное... Но где?.. И тут он вспомнил. Шесть лет назад, мЈртвая деревня, отец и мать, умершие странной смертью... И груда мЈртвых тел, улыбающихся, хохочущих беззвучным смехом, глядящих вдаль невидящими стеклянными глазами... Нет, хватит этого ужаса!.. Питер вернулся домой. У него пропало всякое желание экспериментировать дальше. ВсЈ, довольно! Время, вперЈд!.. Маятник снова застучал, а с улицы в комнату ворвался обычный вечерний шум, неожиданно громкий и резкий. В дверь постучалась госпожа Додж и внесла поднос с ужином.
-- Господин Селвин, можно к вам? -- она подозрительно посмотрела на него поверх очков. -- Вы сейчас не выходили из комнаты?
-- Не... нет, -- неуверенно ответил Питер, пытливо заглядывая в глаза доброй старушки. -- А что?
-- Да нет, ничего. Просто показалось.
Она поставила поднос на стол и, кряхтя, бормоча что-то под нос и качая головой, вышла.
ПрошЈл месяц. Выпал снег, покрыв землю пушистым белым одеялом, ударили первые морозы. Зима вступила в свои права.
В конторе Крафта всЈ оставалось по-прежнему. ВсЈ также Питер Селвин, так и не получивший прибавки к жалованию, выполнял помимо основной работы ещЈ и дополнительные задания, которые получал лично от шефа. Питер не очень огорчался, когда в очередной раз открывал тощий конвертик с жалованием и не находил там ожидаемой суммы; он уже не надеялся, что шеф выполнит своЈ обещание. Он теперь всецело был поглощЈн новым свойством своего организма. Теперь он, наконец, понял, каким образом ему удавалось в короткий срок выполнять задания Крафта: сам того не сознавая, он растягивал время так, что его ему хватало как раз на выполнение очередной работы, причЈм время меняло скорость своего движения каждый раз по-разному. Эта скорость зависела от объЈма работы и того срока, который намечал себе Питер, исходя из каких-то своих соображений. В первый раз, например, этот срок ограничивался началом футбольного матча.
Потом, когда этот процесс вышел из области подсознания и Питер стал подходить к нему вполне осознанно, юноша просто отдавал мысленный приказ времени сократить свой ход в пять, десять или двадцать раз. Но он никогда больше не останавливал его совсем. Полная остановка времени вселяла в него ужас и ассоциировалась в его сознании с мЈртвой деревней, со смертью. Да в этом и не было необходимости. Питеру и так теперь на всЈ хватало времени, ведь он был его полным хозяином!
К великому изумлению сотрудников нотариальной конторы "Крафт и К°" после Рождества шеф в два раза повысил жалование Питеру Селвину, сделав его своим главным помощником, и, что самое главное, освободил его от ночных работ, предоставив ему возможность заниматься теми же делами днЈм, на рабочем месте. Видимо, Крафт понял, что может потерять столь ценного сотрудника, если и впредь будет безнаказанно эксплуатировать бедного юношу. И он был недалЈк от истины: Питер, действительно, думал уходить из конторы. Но неожиданная щедрость шефа изменила его планы.
Так пролетел январь, а за ним и февраль. Наступала весна... Глава пятая

В самом центре Города, на площади Семи Президентов, возвышалась серая громадина здания военного министерства. ДнЈм и ночью у его подъездов толпились группы военных, роскошные автомобили то и дело подъезжали к зданию, привозя или забирая высокопоставленных лиц, среди которых преобладали высшие офицеры и генералы, -- одним словом, жизнь в министерстве не замирала ни на секунду. У главного входа круглосуточно несли вахту карабинеры. В недрах здания царила суета, сопровождаемая стуком десятков пишущих машинок и сотен кованых сапог. В многочисленных коридорах разговоров слышно не было: разговоры велись за толстыми стенами кабинетов.
Несмотря на кажущийся хаос и суету, жизнь в министерстве подчинялась строгим, раз и навсегда установленным законам. Каждый знал своЈ место, каждый знал, куда он идЈт и что его ждЈт за той или иной дверью.
В приЈмную министра вошЈл высокий стройный офицер.
-- Доложите господину министру, что прибыл полковник Хамберг! -- отчеканил офицер. -- Он должен быть в курсе дела.
-- Господин министр примет вас через пять минут, -- вежливо ответил секретарь. -- Вам придЈтся подождать, господин полковник.
Хамберг сел в кресло и нетерпеливо забарабанил пальцами по толстой папке, лежавшей у него на коленях. Наконец секретарь, взглянув на часы, произнЈс:
-- Пройдите, господин полковник.
Хамберг порывисто встал и исчез за дверью кабинета.
-- Я вас давно жду, полковник, -- сказал министр, долговязый черноволосый мужчина с острым и пронзительным взглядом.
-- Ваш секретарь... -- начал было полковник.
-- Мой секретарь точен и пунктуален, -- перебил его министр, строго глядя в глаза Хамбергу. -- Об этих качествах давно забыли наши офицеры. Садитесь.
Хамберг сел.
-- Я вас слушаю, полковник.
Полковник Хамберг, руководитель научного Центра при военном министерстве, был повышен в звании всего полгода назад. После трагических событий в горах, происшедших шесть лет назад, его карьера резко пошла вверх. К счастью для него и для всего военного ведомства, уничтожение деревни осталось незамеченным, так как не осталось ни одного свидетеля трагедии, а следы вышедшего из-под контроля эксперимента вовремя удалось ликвидировать. Генерал Нортон сразу же после эвакуации полигона подал в отставку, полковник Бригс, тогдашний непосредственный руководитель Хамберга в проведении экспериментов, также не захотел лезть на рожон и остался в тени, один лишь Хамберг, тогда ещЈ капитан, отважился предстать с докладом перед военным министром. Надо отдать ему должное: он взял всю ответственность на себя, причЈм молодой капитан столь красноречиво и горячо доказывал министру, что происшедшие события нужно рассматривать не как трагедию, а как успешное завершение серии экспериментов, пусть случайное, пусть трагическое, но всЈ же успешное, что министр, слушая его, несколько раз одобрительно кивнул головой, выражая свою благосклонность смелому офицеру. А жизнь полутораста человек... Что ж, в любом деле бывают издержки... Кстати сказать, в глубине души министр был полностью согласен с капитаном Хамбергом; он так же, как и капитан, был одержим идеей создания нового чуда-оружия, которое поставит мир на колени. На последнем эксперименте, действительно, можно было поставить точку и перейти, наконец, к серийному выпуску этого феномена военной техники. Кроме того, у Хамберга в министерстве нашлось немало сторонников, которые в любую минуту готовы были поддержать его. Одним словом, министр сдался, Хамберг не был наказан, более того, он в самом скором времени получил повышение по службе и хорошее место в министерстве. Но, будучи в душе исследователем и неплохим физиком, он не хотел останавливаться на достигнутом. Пусть создание нового оружия идЈт своим чередом, пусть военное производство продолжит их дело. Пусть. Но ведь Т-поле, положенное в основу этого оружия, таит в себе ещЈ много неизведанного, таинственного, неизученного. Хамберг чувствовал это, он догадывался, что возможности Т-поля превосходят его самые смелые ожидания. Эти соображения заставили его настоятельно добиваться у руководства открытия научного Центра по дальнейшему изучению Т-поля. Министр, благоволивший к молодому офицеру, дал согласие на осуществление этого проекта. Так Хамберг, в будущем полковник, стал руководителем научного Центра, куда для работы были привлечены видные учЈные и исследователи, ранее участвовавшие в создании установки "ТТТ"...
-- Господин министр, -- начал полковник Хамберг, -- мною и моими коллегами проведЈн ряд исследований и получены интересные результаты. В этой папке изложен подробный отчЈт о проведЈнных работах, и я прошу вас, сэр, по возможности ознакомиться с этим документами.
-- Сообщите кратко, полковник, в чЈм суть полученных вами результатов.
-- Суть в следующем, -- продолжал полковник. -- Как вам известно, Т-излучение, или Т-поле, обладает способностью уничтожения любых животных организмов, не подвергая в то же время местность заражению. В этом преимущество нового вида излучения перед всеми известными до сих пор видами оружия массового поражения. Но это лишь одна сторона медали. Нам удалось установить, что Т-поле обладает ещЈ одним свойством, поистине фантастическим и совершенно непредвиденным. Выяснилось, что человек, попавший в непосредственную близость к Т-цилиндру, то есть область распространения излучения, не только не погибает, но и наделяется необычной способностью. Пока что это только расчЈтные данные, эксперимент на человеке ещЈ не проводился, но и расчЈты, осуществлявшиеся в двух различных направлениях и показавшие одинаковые результаты, дают все основания полагать, что моя гипотеза верна.
-- Что же это за способность? -- спросил министр.
-- Человек получает власть над временем, -- торжественно заявил Хамберг.
-- Что? -- министр удивлЈнно вскинул брови.
-- Человек получает власть над временем, -- повторил Хамберг.
-- Господин полковник, -- строго сказал министр. -- Я вас очень уважаю, но, или вы начитались фантастических романов, или... выражайтесь нормальным языком.
-- Человек, попавший в зону влияния Т-поля, получает возможность сжимать или растягивать ход своего собственного, то есть внутреннего, времени...
Около часа полковник объяснял министру суть своего нового открытия. Министр внимательно слушал его, изредка недоверчиво покачивая головой. Наконец полковник кончил.
Министр был сильно взволнован.
-- Если всЈ, то вы мне сейчас рассказали, правда, -- подвЈл он итог услышанному, -- то вы заслуживаете самой высокой благодарности. Что вы хотите, господин полковник, именно от меня?
-- Разрешения провести эксперимент на человеке, -- быстро ответил полковник, видя благоприятное впечатление, произведЈнное на министра его рассказом.
-- Хорошо, -- ответил министр после некоторого раздумья. -- Но только чтобы в этот раз случайностей не было. ЕщЈ что-нибудь?
-- Да, сэр. Мне нужны дополнительные ассигнования на проведение исследований и монтаж новой установки. Только тогда я смогу перейти к завершающей стадии эксперимента -- с человеком.
-- Вы их получите, -- буркнул министр, не любивший давать деньги ни на какие цели, даже самые многообещающие. -- На этот раз всЈ?
-- ВсЈ, господин министр, -- ответил Хамберг. -- Благодарю вас за содействие.
Министр встал, в упор посмотрел на полковника, крепко пожал ему руку и сказал:
-- Вы меня радуете, Хамберг. С такими, как вы, мы перевернЈм мир. Прощайте!
Хамберг, щЈлкнув каблуками, вышел из кабинета.
Министр, оставшись один, тут же вызвал к себе секретаря.
-- Пауль, отдайте распоряжение Агентству, чтобы с этого человека глаз не спускали.
А полковник Хамберг тем временем направлялся в свою резиденцию.
"Как бы не так, -- думал он по дороге, -- мир я переверну без вас, господин министр".
Вернувшись к себе, он широко распахнул окно. В кабинет ворвался весенний шум улиц и первые лучи мартовского солнца. Радость пробуждающейся природы импонировала полковнику Хамбергу, видевшего в ней знак расположения к нему не только министра, но и кое-кого помогущественнее, а именно -- госпожи Фортуны.
-- Ганс! -- вызвал он секретаря, и когда тот явился, приказал: -- Срочно найдите мне Смэджа! Я жду его, -- полковник взглянул на часы, -- через час. Можете идти.
Через час в кабинет Хамберга, предварительно постучавшись, протиснулся маленький смуглый господин в потЈртом пиджаке и с заискивающей улыбкой на уродливом лице. Низко кланяясь, он засеменил к столу.
-- Перестаньте кривляться, Смэдж! -- брезгливо поморщился Хамберг. -- Примите подобающую человеку позу.
-- Здравствуйте, господин Хамберг! -- зашепелявил Смэдж, слегка выпрямляясь, но не настолько, чтобы показаться шефу непочтительным. -- Что заставило вас обратиться к вашему недостойному слуге?
-- Не юродствуйте, Смэдж! -- строго произнЈс Хамберг. -- Объясните лучше, за что я вам плачу?
-- Вы? -- Смэдж, казалось, был очень удивлЈн. -- За работу, сэр, конечно за работу!
-- Вы на мои деньги открыли частное сыскное агентство "Смэдж и сыновья"... У вас много сыновей, Смэдж?
-- Н... ни одного.
-- Ладно. Вы ежемесячно получаете от меня жалование, которое вам прежде и не снилось. А что же от вас требуется, Смэдж? Всего-то найти одного человека, не десять, не сто, а одного. Слышите, Смэдж? -- Хамберг загремел, грозно глядя на маленького господина сверху вниз. -- Одного человека! А вы что делаете? Вы, для которого агентство должно было стать лишь вывеской, всерьЈз занялись частным сыском. Вы в своЈм уме, Смэдж?! Вы хотите, чтобы я вас выгнал?
-- Господин полковник! Господин полковник! -- запричитал Смэдж, бухнувшись на колени. -- Пощадите! Бес попутал! Господин Хамберг!..
-- Я разве не обещал вам, -- метал молнии Хамберг, -- что оставлю за вами это проклятое агентство, когда вы найдЈте нужного мне человека? Или я вам мало плачу? Что, решили подработать? Кто этот человек?
-- Какой? -- испуганно спросил Смэдж.
-- Да тот, чЈрт возьми, кто обратился к вам вчера утром!.. Что он хотел?
-- А-а, этот...
-- А что, есть ещЈ и другие? -- гневно сверкнул глазами Хамберг.
-- Нет, нет, он один! -- ещЈ больше испугался Смэдж. -- Этот тип по бытовому вопросу приходил. Он страшно ревнует свою жену, просил установить за ней слежку. И всЈ, больше ничего!
-- Ревнивый муж, что ли? -- спросил Хамберг, понемногу успокаиваясь.
-- Да, да, ревнивый муж! -- радостно подхватил Смэдж.
-- Ладно, -- махнул рукой полковник. -- Как его имя?
-- Крафт, нотариус, -- с готовностью отвечал Смэдж.
Хамберг окончательно успокоился и устало произнЈс:
-- Я вам дам, Смэдж, одного человека, он займЈтся этим Крафтом. А вы, -- полковник постучал пальцем по столу, -- продолжайте поиски того субъекта.
-- Спасибо, господин полковник! Бога буду о вас молить! -- С этими словами Смэдж схватил руку Хамберга и облобызал еЈ.
-- Прекратите! -- остановил его полковник, инстинктивно выдЈргивая руку и вытирая еЈ о полу кителя. -- И чтоб это было в последний раз. Слышите, Смэдж? Никакой самодеятельности!
-- Клянусь, в последний раз! -- бил себя в грудь, визжал Смэдж. -- Ни-ког-да! Чтоб мне провалиться! Чтоб меня трамвай переехал!
-- То-то! -- назидательно произнЈс Хамберг, давая Смэджу понять, что он прощЈн. -- Теперь о главном. Вы так и не напали на след этого человека?
-- Увы! -- развЈл руками Смэдж. -- Но я его найду! Из-под земли достану! Вот увидите.
-- Надеюсь, что так. И поторопитесь, Смэдж, моЈ терпение не беспредельно. ВсЈ, вы свободны, -- произнЈс Хамберг и уткнулся в какие-то бумаги.
Смэдж, пятясь, бесшумно исчез.
"И мне приходится работать с этим мерзавцем!" -- брезгливо думал Хамберг пятью минутами позже.
А "мерзавец" тем временем направил свои стопы на улицу Морских Героев, где в небольшом уютном подвальчике расположился кабачок "Адмирал Нельсон". За одним из столиков его уже ждал нотариус Крафт.
-- Господин Крафт! -- поприветствовал его Смэдж, приподнимая шляпу.
-- Здравствуйте, господин Смэдж, -- ответил Крафт. -- Садитесь. Приступим к делу не откладывая.
-- Разрешите, я хотя бы горло промочу, -- взмолился Смэдж и, повернувшись лицом к стойке, щЈлкнул пальцами: -- Два пива!
-- Итак, сэр, -- начал Смэдж, когда пиво было подано, -- вы желаете, чтобы я установил слежку за вашей женой? Я правильно вас понял?
-- Да, -- шЈпотом ответил Крафт, боязливо озираясь по сторонам. -- Только, пожалуйста, тише.
-- И за всЈ это вы готовы мне заплатить...
-- Десять фунтов, -- быстро произнЈс Крафт.
-- Десять фунтов! -- Смэдж обиженно поджал губы. -- Нет, сэр, не пойдЈт. Прощайте!
Смэдж взял шляпу и трость и сделал вид, что собирается уходить.
-- Постойте! -- крикнул Крафт и с трудом выдавил из себя: -- Двадцать! Десять сейчас и десять через неделю, после завершения операции.
Смэдж отрицательно покачал головой.
-- Сорок, -- сказал он и залпом осушил кружку с пивом.
-- Да вы что! -- пришЈл в ужас Крафт. -- Сорок фунтов за то, что вы в течение нескольких дней пройдЈтесь вслед за моей женой!
-- Сорок фунтов за то, -- спокойно ответил Смэдж, чувствуя себя хозяином положения, -- что я в течение целой недели безотлучно, с раннего утра и до поздней ночи, буду фиксировать каждый шаг вашей жены. По-моему, этого даже мало.
-- Помилуйте, сэр!..
-- И не подумаю.
-- Но ведь это грабЈж!
-- Я вам не навязываюсь, вы сами ко мне пришли.
Было видно, что Крафт мучительно переживает борьбу между скупостью и желанием уличить жену в измене.
-- Хорошо! -- наконец сдался он. -- Ваша взяла, грабитель!
-- Вот и отлично! -- потирая руки, произнЈс Смэдж. -- Позвольте теперь, сэр, когда сделку можно считать заключЈнной, предложить вам пива. Здесь отличное пиво, сэр!
Крафт кивнул в знак согласия, подсчитывая в уме свои убытки.
Через час, изрядно захмелев от выпитого пива, собеседники уже не чувствовали себя случайно встретившимися для заключения сделки людьми; перебивая друг друга, они что-то рассказывали, беспечно хохотали, шутили, спорили.
-- А знаете, сэр, -- сказал между прочим Крафт, -- у меня в конторе работает один молодой человек, с фе-но-ме-нальными способностями! Он такое может...
И Крафт рассказал Смэджу о Питере Селвине всЈ, что знал. Смэдж сначала слушал невнимательно, но потом, прислушавшись, внезапно проявил жгучий интерес к рассказу своего собеседника. Спросив как бы невзначай адрес юноши, Смэдж поспешил распрощаться с порядком уже надоевшим ему нотариусом.
Следует ли говорить, что Питер Селвин и был тем человеком, которого с таким упорством разыскивал полковник Хамберг. Глава шестая

Жизнь Питера шла своим чередом. Многое для него изменилось с тех пор, как он стал властвовать над временем. Он редко пользовался своим даром, чаще всего для выполнения какой-нибудь срочной работы, но иногда его одолевала юношеская страсть к приключениям, и тогда он, замедлив время в пять или десять раз, носился по вечерним улицам Города, обгоняя автомобили и трамваи. Ему доставляло огромное удовольствие видеть медленно вытягивающиеся от удивления лица прохожих и их не менее медленно поворачивающиеся вслед ему головы. Иногда он приходил в городской парк, славящийся тЈмными буковыми аллеями, и часами неподвижно сидел на скамейке, наблюдая за плавными движениями плывущей мимо отдыхающей публики. Для Питера медленно тянулись часы, а для всего остального мира пролетали едва заметные минуты. Каких он только дум не передумал, сидя под огромными голыми буками, только-только начавших оживать после долгой холодной зимы! Какие только мысли не лезли в его горячую молодую голову! Ощущая свою власть над временем, а, значит, и над людьми, Питер с озорством, например, представлял себе, как он, остановив время, заходит в самый богатый ювелирный магазин и преспокойно выгребает содержимое сейфов. Вот бы он разбогател! Или, например, можно ограбить банк. Какое ограбить! Просто пойти и взять. Разве это грабЈж? Никакой романтики, никаких опасностей... Даже сигнализация не сработает. Ведь срабатывание сигнализации происходит обычно в следующий момент после замыкания какой-то там цепи, а этого самого следующего момента как раз и не будет, так как момент всего один, тот самый, в котором замерло время по прихоти Питера... Питер от души веселился, перебирая в уме свои поистине неограниченные возможности. Или, например, заглянуть в женскою... Но при этих мыслях Питер обычно густо краснел и переключался на что-нибудь другое.
В конторе его стали называть на "вы", а шеф выделил ему отдельный кабинет. Ведь как никак Питер был теперь его главным помощником, а среди сослуживцев ходили даже упорные слухи о том, что Крафт в самом скором времени сделает его своим компаньоном. Но сам Крафт об этом молчал, лишь подбрасывая Питеру всЈ новую и новую работу.
Питер старательно скрывал свою тайну от окружающих. Он отлично понимал, что предай он это дело огласке, его затаскают по инстанциям и учЈные, и медики, и военные, и различные авантюристы, и тогда его спокойная, уединЈнная жизнь навеки прекратится. Нет, он этого не желал. Пусть всЈ останется так, как есть.
Весна в этом году наступила рано. Снег быстро сошЈл, оголив чЈрную землю и открыв еЈ чистым лучам холодного весеннего солнца, уже начинавшего заметно припекать. Подходил к концу апрель. Почки на деревьях полопались, появились первые светло-зеленые нежные листочки.
Питер всЈ чаще и чаще заглядывал в городской парк. Он редко теперь экспериментировал со временем, а обычно просто гулял по аккуратным красным дорожкам или же сидел на какой-нибудь лавочке. Особенно ему полюбилась одна отдалЈнная аллея и еле заметная покосившаяся лавочка на краю посыпанной гравием дорожки; с трЈх сторон еЈ обступали густые кусты сирени, создавая уют и уединение. Сюда редко кто заглядывал, а если и появлялся какой прохожий, то спешил поскорее уйти, заметив одинокого молодого человека.
В последнее время у Питера было тоскливо на душе. ВсЈ чаще и чаще он вспоминал мать, отца, родную деревню. Как бы они сейчас хорошо жили втроЈм, если бы не та страшная трагедия!.. Постепенно чувство покорности в его душе стало уступать место протесту и несогласию с жестокой судьбой. Власть над временем придала ему силы, он смутно чувствовал, что в состоянии теперь что-то изменить, что он должен что-то сделать. Но что?
Как-то раз в конце апреля Питер как обычно сидел на своей лавочке, утопающей в густых зарослях сирени. Сирень уже зацвела, и нежное благоухание разливалось по аллее. Было около девяти часов вечера, и Питеру пора было уходить; он и так сегодня засиделся дольше обычного. ПогружЈнный в свои невесЈлые думы, юноша увидел в конце аллеи женскую фигуру. Молодая стройная девушка лет семнадцати в вязаной кофточке и простенькой юбочке медленно шла по дорожке. Сердце юноши бешено забилось, когда девушка поравнялась с ним. Вот она повернула свою головку, и их глаза встретились.
-- Лилиан!.. -- прошептал он одними губами, но она услышала его.
-- Питер! -- тоже шЈпотом произнесла она, и слЈзы появились в еЈ глазах.
Они стояли друг против друга и боялись поверить в это чудо. Это действительно была Лилиан, та самая маленькая хрупкая девочка, которую он потерял почти семь лет назад. Та же, да теперь уже не та. Лилиан выросла, расцвела, сказочно похорошела. Она смотрела на него своими по-детски наивными, доверчивыми голубыми глазами и слЈзы радости одна за другой капали на еЈ кофточку.
-- Как же долго я тебя искала!..
Какой восхитительной музыкой прозвучал для него еЈ нежный голосок! Какой же он подлец, что смел забыть это очаровательное юное создание! Ведь Питер давно уже потерял надежду найти еЈ и смирился с этой потерей как с чем-то неизбежным. И вот она здесь, рядом с ним! Теперь уж он еЈ не потеряет! Никогда! До самой смерти...
-- Бедная моя девочка! -- прошептал он, проглотив подступивший к горлу комок.
-- Питер!.. Питер!.. Как хорошо!..
Он приблизился к ней и поцеловал еЈ в лоб; она затрепетала и прижалась к нему. От еЈ волос пахло дешЈвыми, но такими сказочно прекрасными духами! ЕЈ духами...
В этот вечер они долго сидели на лавочке и наперебой рассказывали друг другу о том, как каждый из них жил в эти долгие годы разлуки, а сирень склоняла к ним свои цветы, как бы прислушиваясь к человеческому счастью. Счастье, действительно, посетило их, хотя они, может быть, не сознавали этого. Они были так несчастны все эти годы, и вот теперь они вместе -- два одиноких путника, нашедшие друг друга.
Вот что рассказала Лилиан в этот вечер.
Когда семь лет назад девочка вышла из дома Джонатана Корнелиуса, уличный водоворот подхватил еЈ, и она тут же заблудилась. До позднего вечера она бродила по многолюдным улицам Города, обливаясь горючими слезами и зовя Питера. Но никто не мог ей помочь, так как девочка не знала ни адреса, ни имени дяди, ни района Города, где был его дом. Наконец, одна добрая старушка привела еЈ к себе домой, и с той поры Лилиан осталась жить у неЈ. Госпожа Робертсон заботилась о ней, как о родной. Она жила одна в большом каменном доме, и в лице маленькой девочки увидела неожиданный подарок судьбы. Живое, доброе и заботливое существо -- что ещЈ нужно одинокому человеку на старости лет? Обе женщины -- одна совсем юная, а другая уже готовая перейти в мир иной -- друг в друге души не чаяли, живя настолько дружно, что, когда бедная старушка вдруг умерла, Лилиан долго не могла утешиться, оплакивая свою вторую мать, которою поистине стала для неЈ госпожа Робертсон. Оставшись одна, Лилиан устроилась на ткацкую фабрику, где ей платили так мало, что она еле сводила концы с концами. С тех пор она там и работает, и лишь недавно ей увеличили жалование.
Питер в свою очередь поведал ей историю своей жизни, умолчав, правда, о необычной способности изменять ско