Николай Михайлович Верзилин. По следам Робинзона

---------------------------------------------------------------
     Origin: http://www.scoutfire.ru Ў http://www.scoutfire.ru
---------------------------------------------------------------



     Верзилин Н. М. По следам Робинзона. Научно-художественная книга.
     Автор  знакомит читателей с  удивительным миром  растений  и  с наукой,
раскрывающей  их  жизнь  и  роль в истории  человеческой культуры. Используя
легенды, опыт и знания о  растениях  с древних  времен, ученый-популяризатор
ведет  интереснейший  рассказ о происхождении  и  свойствах  растений,  дает
советы по их применению.

     Сканирование и  обработка книги - Сарбин М. А. При размещении текста на
других ресурсах - просьба делать ссылку на сайт - http://www.scoutfire.ru
     Дорогие скауты  и все, кого интересует эта тема! Не принимайте на "ура"
всю информацию, которую вы  почерпнете в данной книге. Некоторые растения из
описанных  здесь занесены  в Красную  книгу.  Поэтому  прежде,  чем  сорвать
какое-то растение, подумайте о том вреде, который вы можете принести природе
своим знанием.
     И  немного  об этой книге:  дома хранится издание  1974 года  в  мягкой
обложке. Но счастливыми обладателями ее мы стали  совсем недавно. А до этого
в нашем  распоряжении  были только собственные рукописные копии, сделанны  в
детстве  с единственного в городе библиотечного экземпляра, на который вечно
была  очередь.  Кто-нибудь сейчас представляет  себе,  что  такое переписать
книгу вручную, да еще в полном  объеме, потому  что жалко потерять хоть одно
слово?  Думаю, не  представляет.  И уже не представит, потому что  теперь  у
каждого есть возможность скачать ее здесь.  Наверное, не ошибусь, если скажу
-  уникальная  возможность:  прежде  чем ее выложить, облазили инет вдоль  и
поперек,  но так и  не  нашли.  Теперь она  здесь  есть  - Робинзонам нового
поколения посвящается...

     25 октября 2005 г.


        СОДЕРЖАНИЕ
     <li>Следопыт зеленого мира. Гр.Гроденский
     <li>СОКРОВИЩА, НЕ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ РОБИНЗОНАМИ
     <li>Разоблачение Робинзона
     <li>Последователи Робинзона
     <li>Современные робинзоны
     <li>Робинзоны Шлиссельбургской крепости
     <li>В осажденном городе
     <li>Письмо лейтенанта
     <li>В лес!
     <li>ПОДВОДНЫЙ ХЛЕБ
     <li>Величайшее изобретение человеческого ума
     <li>У водоема
     <li>Изготовление хлеба по способу робинзонов
     <li>Цветы подводного хлеба
     <li>Священное растение Древнего Египта
     <li>Цветок Амазонки
     <li>Одолень-трава
     <li>Голос свирели
     <li>Якутский хлеб
     <li>Растение на якоре
     <li>Зеленушка -- спутник космонавтов
     <li>ЛЕСНЫЕ КАШИ И МАСЛО
     <li>Дубовая каша
     <li>Манна небесная
     <li>Манна земная
     <li>Лесное молоко, или съедобные свечки
     <li>Масло, добываемое бензином
     <li>Масло из древесных веток
     <li> ОВОЩИ ЛЕСА И ПОЛЯ
     <li>Белый картофель североамериканских индейцев
     <li>Символ навязчивости
     <li>Растительный барометр, или хрустальная травка
     <li>Растение с "засыпающими" листьями
     <li>Средневековый громоотвод, заменяющий капусту
     <li>Зонтичный борщ -- лакомство медведей
     <li>Запах свежих огурцов
     <li>Растепие-"комбипат"
     <li>"Сладкая гусиная лапка"
     <li>Начинка для пирога, или указатель кислых почв
     <li>РАСТИТЕЛЬНОЕ МЯСО
     <li>В поисках растительного мяса
     <li>"Дружба" с деревьями
     <li>"Кольца ведьм"
     <li>Обойденные грибы
     <li>Грибные дневники и "портреты"
     <li>ПРЯНОСТИ И ПРИПРАВЫ К ЛЕСНОМУ ОБЕДУ
     <li>К островам пряностей
     <li>Удушливые газы индейцев
     <li>Амулет, спасающий от стрел
     <li>След нашествия татар
     <li>Ароматная приправа
     <li>ЛЕСНЫЕ НАПИТКИ
     <li>Напиток, отгоняющий сон
     <li>Похищенное сокровище
     <li>Сладкие "слезы" дерева
     <li>Виноград хвойных лесов
     <li>ТАИНСТВЕННЫЕ ВЕЩЕСТВА
     <li>"Пагуба моряков"
     <li>Золотые ключи весны, или витаминные баранчики
     <li>Предок царицы цветов
     <li>Средство капитана Картье
     <li>ЛЕЧЕБНИЦА В ЛЕСУ
     <li>Подорожник -- друг путешественников
     <li>Склад перевязочных средств на болоте
     <li>Средство от бородавок, или пожмрателышца насекомых
     <li>Царский скипетр, пли маргимохи
     <li>"Дубление" желудка
     <li>Лекарственный "контрабандист"
     <li>Болезнь ржи -- лекарство людям
     <li>Северные орхидеи, спасающие от отравления
     <li>Трава, привлекающая кошек
     <li>Цветы больному сердцу
     <li>Потомки вымерших деревьев
     <li>Похищенное дерево
     <li>Собирая землянику
     <li>Растение, убивающее микробов
     <li>Лесная фактория
     <li>Из прошлого ризотомов
     <li> ПАРФЮМЕРИЯ В ЛЕСУ
     <li>Небритый Крузо и немытый Том Сойер
     <li>Мыльный корень и мыльные пузыри
     <li>Нелюбимые обязанности
     <li>Чистильщики сапог на лесной опушке
     <li>Лесной одеколон и духи
     <li>Игра в "лесные запахи"
     <li>Растения, отгоняющие насекомых
     <li>Растительные краски
     <li>БИВУАК ОХОТНИКОВ ЗА РАСТЕНИЯМИ
     <li>Жилище робинзонов
     <li>Пружинные матрацы, пуховые подушки и липовые простыни
     <li>Нитки, веревки, корзинки и горшки
     <li>Костры индейцев и полешко Дерсу-Узала
     <li>НАПУТСТВИЕ ЛЕСНЫМ БРОДЯГАМ
     <li>Замечательное путешествие


        СЛЕДОПЫТ ЗЕЛЕНОГО МИРА
     Детство...  До дыр  зачитанные романы Майн Рада, Фенимора  Купера, Жюля
Верна, Сетона-Томпсона и, уж конечно, "Робинзон Крузо" Дефо.
     Как  хотелось  бы  самому   стать   героем  удивительных   приключений,
участником далеких заманчивых путешествий! Но  как  еще до этого  далеко.  А
пока  мечты  мальчишек  находили  свой  выход.  Прочитанное  превращалось  в
увлекательную игру. Каждое  воскресенье  они выезжали за город, там это были
уже  не  гимназисты,  а индейцы,  и путешественники,  Робинзоны  и  Пятницы,
следопыты и разведчики. Они разжигали костры, пекли картошку в горячей золе,
варили уху, пропахшую горьковатым  дымком, строили шалаши, ночевали  в лесу,
играли в разные игры, зимой катались на лыжах.
     Когда шестнадцатилетнему пареньку  волею суровых обстоятельств пришлось
выбирать работу, он становится учителем в начальных классах  сельской школы.
Ведь это давало  возможность сохранить связь с природой. Он и тут вместе  со
своими учениками устраивает походы в  лес. Здесь летом неделями  они живут в
палатках, постигая правила и законы лесных разведчиков.
     Так   детская   игра   обернулась   делом   жизни.  Увлечения  книжными
приключениями сменились увлечениями природой, живой и близкой. А леса, поля,
реки,  озера, сады  продолжали раскрываться  перед ним не  только страницами
знаний,  но  и  поэзией  родной природы. Мир  растений  манил  к себе  своим
необычайным разнообразием, удивительной силой жизни, обилием загадок, особым
смыслом и значением для человека.
     Но, чтобы стать вожаком юных следопытов, надо много  знать и уметь.  Ну
что ж, путь молодым учителем выбран!
     И  вот  окончен  Ленинградский  сельскохозяйственный институт.  Будущее
Николая Михайловича  Верзилина  определилось -- ботаник и педагог  на долгие
годы!
     Он  мечтает о том, чтобы,  на школьных уроках  и студенческих  занятиях
оживали  сухие  страницы учебников, чтобы наполненный  поэзией  мир растений
приобщал  к труду,  к  полезной деятельности. И  молодой учитель  с  азартом
энтузиаста,  влюбленного в  свое дело,  создает,  где  можно,  уголки  живой
природы,  пришкольные участки,  маленькие  опытные лаборатории. Его уроки  и
занятия наполняются живым дыханием лесов и полей,  приобретают для  учеников
действенный  практический смысл. Все делается им  для  того,  чтобы увлечь и
ребят  и  студентов  наукой, сделать  из  них  истинных  следопытов, будущих
преобразователей удивительного  мира растений.  Он берется даже за перо и  в
одной  из  первых  своих  статей  пишет  о  том,  "Как   сделать  интересным
преподавание естествознания" (1929).
     Тогда Николай Михайлович Верзилин еще  совсем не  думал,  не ждал,  что
работа учителя и занятия  ботаникой могут  привести его на дорогу  писателя.
Это пришло значительно позже, когда за плечами остался большой пройденный им
путь -- уже не только учителя, но и ученого. Пришло как будто бы неожиданно,
даже  для  него самого.  Хотя внутренне  все  было  подготовлено  к  этому и
детскими лесными играми, и  прекрасным знанием природы, и опытом педагога, а
главное,  тем поэтическим огоньком, который давно  загорелся в его душе -  и
был пронесен через все эти годы.
     ...Шли трудные  месяцы Великой  Отечественной войны. Родина нуждалась в
лекарственных  травах и в  других  полезных человеку дикорастущих растениях.
Кто мог стать  разведчиками и собирателями их? Конечно, вольная армия ребят.
Но очень нужна была книжка, которая заинтересовала бы и научила, подготовила
и двинула в поход эту армию. Вот тогда-то издательство детской  литературы в
Москве  и обратилось к Николаю Михайловичу  Верзилину: "Напишите такую книгу
для ребят!.."
     Сомнение и  волнение  охватило  ученого. Ведь  он никогда не писал  для
детей. Он  знал,  что  писать для  них трудно, что  нельзя браться  за новую
профессию, когда тебе уже 40 лет! И все-таки взялся.
     На помощь пришли воспоминания о детстве и юности, о  времени, когда  он
играл в следопытов, выпускал в школе рукописный  журнальчик, пробовал писать
приключенческие  рассказы, читал  о  жизни  Робинзона  Крузо на  необитаемом
острове, бродил по лесным тропинкам.
     Как же построить книгу, сделать ее интересной?
     А что,  если  высадить потерпевшего  кораблекрушение Робинзона в  нашем
северном лесу? Как бы он чувствовал себя  здесь? Может быть, не Робинзона, а
самих читателей -- ребят поселить на  необитаемом острове и  поставить  их в
положение "робинзонов"? Пусть они сумеют  найти в лесу  и хлеб,  и бумагу, и
чернила, и лекарства, и мыло, и мочалку. И не просто найти, а приготовить.
     Так, в поисках характера книги возникал образ ее героев, намечался путь
решения трудной задачи. В 1943 году вышла маленькая и тоненькая "Лечебница в
лесу" Николая Михайловича Верзилина.  Первая  его работа  для детей.  Первая
проба писательского пера. Зародыш будущего произведения -- одна из глав его.
А  через  три  года  замысел,  родившийся  в  поисках  и  пробах,  полностью
осуществляется -- выходит "По следам Робинзона" (1946).  Она сразу привлекла
внимание обилием новых для нашего читателя сведений, интересными и забавными
советами,  возможностью  самому  испытать  "робинзонаду".  Ведь  автор   все
испытал, проверил,  проделал сам, прежде чем  начал писать. На какой-то срок
он сам превратился в лесного Робинзона.
     И будто открылись  двери в неведомый, ко в то же  время  такой знакомый
мир растений.  В  обычном  оказывалось  необычное,  в как будто  простом  --
сложное. Полезное представало перед глазами еще и прекрасным. Прекрасное  --
полезным. Здесь нашлась работа рукам и глазам, ребячьей смекалке и терпению.
Была радость открытий  и находок, первого ощущения красоты родных просторов,
может  быть, первого приобщения к самостоятельному труду. И это относится ко
всем книгам Николая Михайловича Верзилина. В них юный читатель всегда найдет
для  себя какие-нибудь  открытия,  пищу  для  размышлений и  удивлений,  для
познания и работы.
     Вот  всем  примелькавшиеся на подоконниках  комнат горшки с  неизменной
геранью и столетником, амариллисом и кактусом, бальзамином и фикусом. Ну что
в них особенного, поучительного, занимательного? Но ученый и писатель Н.  М.
Верзилин  берет  вас за  руку,  подводит к  окну, и начинается увлекательное
путешествие по следам  комнатных растений.  Далекие  пустыни  и  тропические
джунгли, горные  склоны и саванны, северные леса  и влажные субтропики -- по
растительному миру  всех частей  света проведет вас  с  веселой улыбкой этот
знающий, умный проводник. И не только расскажет много интересного о прошлом,
настоящем, будущем одомашненных растений, но и научит, как разводить их, как
за  ними  ухаживать,  какие  опыты над  ними производить. Это ведь все та же
робинзонада,  но  только  теперь  в  своей  комнате,  на  своем  озелененном
подоконнике.
     Свыше  десяти лет  собирал автор  сведения о наиболее  распространенных
комнатных  растениях. И написал книгу с  точным  адресом  и точным заданием:
*Для зимнего чтения детей, с тем, чтобы они, когда за окном снег, увидели на
своих окнах в обычных как будто растениях  представителей растительного мира
всего  земного  шара  и могли  бы сами  поставить с  ними  различные  опыты,
приучающие их к управлению природой".
     Так  родилась   вторая  большая  книга  --  "Путешествия   с  домашними
растениями" (1949).
     И читатели встретили ее, как встречают нового друга, доброго Советчика,
к тому же занятного рассказчика.
     К автору потекли  реки писем  -- со всех концов страны,  от людей самых
разнообразных возрастов и профессий.
     Сотни   писем,  тысячи  вопросов,  просьб,  пожеланий,  благодарностей.
Читатели хотят получить не только советы по садоводству, не только посылки с
семенами и черенками. Они хотят продолжения разговора о новых путешествиях с
домашними растениями. Одной книги оказалось мало! Так устанавливается личный
контакт  с  читателями. Писателю-натуралисту подсказывается  тема следующего
произведения.  Ведь  эта  книга  зажигала  в  них  огонек  любознательности,
помогала   рождению  новых  домашних  садов,  обогащала   обилием  сведений,
приносила  радость.  Это  придавало автору уверенность  в пользе  нового для
других и нелегкого для себя дела.
     Для  людей, еще  не  полюбивших ботанику,  Н. М. Верзилин  пишет  книгу
"Растения в жизни  человека" (1952). Это маленькая энциклопедия ботанических
знаний.  Она будто открывает юным читателям глаза -- вот, оказывается, какое
огромное значение для нас имеет этот удивительный зеленый мир!
     И дело не только в пользе  растений, но и просто в той радости, которую
доставляют нам цветы. От них становится веселее  в квартирах,  они  украшают
наши улицы  и площади. В озелененных квартирах легче  дышится. Сады и парки,
как огромные легкие города, нагнетают воздух великолепной чистоты и аромата.
Это очень нужно людям. Как же не рассказать о зеленом друге человека?
     В новое путешествие пускается  писатель. На этот раз в самое настоящее.
Он  посещает  многие  города и  республики  нашей страны.  Он  знакомится  с
зарубежными  садами  и  парками,  побывав в  Финляндии,  Норвегии,  Франции,
Италии, Японии.
     Несколько лет уходит на то, чтобы собрать материал для новой книги.
     Так начинается  еще  одно  удивительное путешествие,  теперь уже  самих
читателей, "По садам  и паркам мира" (1961). Они найдут здесь и  ботанику, и
историю, и архитектуру, и поэзию  зеленых насаждений.  Узнают о великолепном
искусстве,  изобретательности,  мастерстве   человеческих   рук,   создавших
чудесной красоты  сады. Найдут здесь, конечно,  и  советы, как самим создать
сад у  себя  перед домом, при школе, в пионерском лагере, в своем  квартале.
Ведь для книг этого писателя так естественны переходы от узнавания к желанию
своими руками сделать что-то полезное людям.
     Беседуя  с юным читателем, он  будто вкладывает ему в руки  необходимый
для работы инструмент и подталкивает: "А  ну-ка, сделай это сам!" И читатель
загорается желанием,  он разводит цветы, ставит опыты на пришкольном участке
или  дома,  создает  маленький  сад. Природа  становится  ему  теперь ближе,
интереснее.
     Ну что  ж, теперь  можно подвести читателя  к  пониманию более  сложных
проблем науки о растениях. На примере хотя бы  только жизни леса вскрываются
самые многообразные  взаимосвязи  в  природе.  Ведь  лес --  это  и колыбель
человечества, и  богатство планеты.  Это биологический кругооборот  жизни  и
лесные сокровища. В какой-то степени это история культуры и красоты природы.
На таком широком научном материале написана в соавторстве с В. М. Корсунской
книга "Лес и жизнь" (1966).
     Здесь с наукой соседствует искусство. И в читателе пробуждается как  бы
родственное  внимание  к  природе, которое  помогает увидеть  уже не  только
пользу растений  для  человека, но и  поэтическую красоту  лесного  пейзажа,
цветущей ветки,  раскрывшегося бутона, полевого или садового букета, зеленой
лужайки.
     Книги писателя наполнены поэтическим чувством. Не случайно так часто на
страницах  его  произведений  встречаются  строки  стихов.  Уже многие  годы
собирает он книги, отрывки, даже отдельные  строчки,  посвященные растениям.
Поэзия  приходит на  помощь ученому.  Это она  наполняет страницы  его  книг
красками, теплотой отношения, ароматом цветов, лирикой,  оживляет  изложение
познавательного материала. И уже не кажется странным, что ученый Н. Верзилин
объединяется с поэтом  Вс. Рождественским,  чтобы создавать книги для ребят.
Так появляется сначала "Тропинка  в лес* (1956),  а затем -- "Цветы из сада"
(1962). Рассказы ботаника чередуются в них с лирическим словом поэта. Но и в
этих книгах как бы продолжается путешествие с букетами цветов. Так, как  это
уже  было  с  домашними растениями. Оно продолжается и в  новой,  уже  чисто
географической его книге "Пылинки  дальних стран"  --  о поездках  автора  в
Норвегию, Италию, Францию, Японию (1969).
     Узнавание и здесь, да и во всех других его книгах, всегда подкрепляется
там, где это  возможно,  еще и  практическими советами.  И все равно  какого
характера: составление красивого букета цветов  или проведение ботанического
опыта, разведение интересных растений или сбор  лекарственных трав,  посадка
деревьев или борьба с сорняками.
     И  это  понятно. Ведь,  кроме того, что он писатель и  ученый, он еще и
педагог.
     Три профессии совместились  в одном человеке. И они помогают друг другу
в том главном, о чем мечтает в  своих книгах Николай Михайлович  Верзилин. А
он  мечтает о том,  чтобы юные  читатели полюбили  родную природу, как можно
лучше узнавали  и по-доброму берегли ее. Она  так  нуждается в  этом!  Тогда
будет  легче следопытам и  разведчикам разгадывать маленькие и большие тайны
трав и деревьев, открывать  лесные  клады,  пользоваться многими богатствами
природы. А  юные робинзоны-умельцы вырастут и сами  станут преобразователями
зеленого царства растений.
     И как же радостно  будет писателю знать, что его книги помогли им выйти
на  эту  дорогу, пробудили  в  них интерес к  родным полям  и лесам! Помогли
появиться на подоконниках  новым садам или просто красивому букету цветов на
столе.
     Оставаясь  ученым,  продолжая  педагогическую  работу, печатая  научные
статьи, составляя для школ учебник по ботанике,  Николай Михайлович Верзилин
уже не мог оставить дорогу  писателя-популяризатора.  Ведь он приобщал  юных
читателей к истокам самой науки, передавал им знания из первых рук.
     Его книги раздвигали  границы  уроков, дополняли и  расширяли  страницы
учебника, понемножку приучали  к полезному труду. Он  обращался к читателям,
еще   не   полюбившим   ботанику,   и   своими   рассказами   заставлял   их
заинтересоваться этой наукой, узнать ее и полюбить.
     Он часто вспоминал слова Ивана Владимировича Мичурина: "Заветной мечтой
моей всегда было  видеть, чтобы люди останавливались у растений с  таким  же
интересом, с  таким же затаенным дыханием, с каким останавливаются они перед
новым паровозом,  усовершенствованным трактором, не  виданным еще комбайном,
незнакомым самолетом или перед неизвестной конструкцией машины".
     Книги  ученого и писателя помогают  воспитанию  знающего и бережливого,
ищущего и умелого, доброго и трудолюбивого хозяина родной природы.
     Путешествия  Николая Михайловича  Верзилина по следам  зеленого мира не
закончены.  Впереди  много  новых неизведанных  тропинок  и  дорог,  которые
приведут его к новым книгам об удивительной стране ботанике!
     Гр. Гроденский



         * ГЛАВА I. СОКРОВИЩА, НЕ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ РОБИНЗОНАМИ


        Разоблачение Робинзона
     Робинзон  Крузо  на  своем  острове,  одинокий,  лишенный  помощи  себе
подобных  и каких бы то ни было инструментов, добывающий, однако, все нужное
для существования  и  создающий  даже  известное  благополучие,-  вот  тема,
интересная  для  всякого  возраста,  и  можно тысячей  способов  сделать  ее
увлекательной для детей.
     Жан-Жак Руссо


     "Жизнь  и  удивительные приключения  Робинзона  Крузо, моряка из Йорка,
прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у
берегов   Америки,  близ   устья   реки  Ориноко,  куда  он   был   выброшен
кораблекрушением, во время которого весь экипаж  корабля, кроме него, погиб,
с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим".
     Книга под таким длинным  названием, написанная Даниелем Дефо, появилась
в Англии 25 апреля 1719 года. С тех пор прошло более двухсот пятидесяти лет,
но и поныне дети и взрослые во всех странах земного шара с увлечением читают
этот роман.
     В  основу  его  положено  истинное  происшествие с шотландским  моряком
Александром Селькирком, который после ссоры с капитаном корабля  был высажен
на необитаемый остров Мас-а-тьера, один из группы  островов в Тихом  океане,
называемой Хуан Фернандес, в 560 километрах от берегов Чили. На этом острове
Селькирк прожил в одиночестве четыре года и четыре месяца.
     В  настоящее  время  остров Мас-а-тьера  называется островом  Робинзона
Крузо. В XVIII и XIX веках этот остров служил местом ссылки.  Население всех
островов Хуан  Фернандес небольшое -- всего около 450 человек,  занимающихся
ловлей рыбы и омаров.
     В  прошлом  на  острове  Робинзона  Крузо  рос тропический  лес с очень
ценными  сандаловыми деревьями.  Сандаловые деревья стали  вырубать.  Быстро
размножившиеся козы и кролики, привезенные на остров, уничтожили все травы и
кустарники.  Теперь сильные  тропические ливни размывают  оголенную  землю и
образуют  глубокие  овраги. Ветры  поднимают  пыль  и  песок. Высокие берега
обрушиваются в море. Цветущий  когда-то остров Робинзона Крузо превратился в
пустырь.
     Жизнь  на  необитаемом  острове не выдумана  Даниелем Дефо, поэтому она
описана так правдоподобно,  и книга  о  Робинзоне Крузо  читается  с  особым
интересом. Нет, пожалуй, ни одного грамотного мальчика и девочки, которые бы
не прочитали "Робинзона Крузо".
     Бывший ученик яснополянской школы В. С. Морозов в своих воспоминаниях о
Л. Н. Толстом пишет о любви к этой  книге: "Второй и третий класс бывали уже
распущены по домам, а мы оставались вечереть, так как любил  Лев  Николаевич
по  вечерам  читать  нам книги.  Любимая наша вечерняя книга  была "Робинзон
Крузо".
     Робинзоном называют всякого человека, попавшего в места, где нет людей,
нет   обычных   продуктов   питания,   нет  условий  для   нормальной  жизни
цивилизованного человека. Посмотрим с этой точки зрения на Робинзона Крузо.
     Действительно ли Робинзон Крузо не имел ничего и использовал только то,
что было в окружающей его природе?
     Корабль, на котором  плыл Крузо, сел на  мель недалеко  от необитаемого
острова.
     Весь экипаж  корабля, пытавшийся спастись на  шлюпке, погиб,  и  только
одного Робинзона Крузо волной выбросило на берег. На следующий день во время
отлива Робинзон добрался  вплавь до  корабля. Оттуда он  привез на плоту три
сундука, в  которых были: "рис, сухари, три круга  голландского  сыра,  пять
больших кусков вяленой козлятины и  остатки зерна. Кроме того, ящик плотника
со всеми рабочими инструментами, ящики с  вином, три бочонка с  порохом, два
прекрасных   охотничьих  ружья   и  два  пистолета,  различное  платье".  Не
удовлетворившись этими вещами, Робинзон съездил второй раз и привез еще "три
железных  лома, два бочонка  с  ружейными пулями,  семь  мушкетов, еще  одно
охотничье ружье  и  немного  пороху". Кроме  этих вещей,  Робинзон "забрал с
корабля все платье, какое нашел,  да  прихватил еще запасный парус, гамак  и
несколько тюфяков  и подушек". Робинзон побывал на корабле  одиннадцать раз,
перетащив на берег все, что в состоянии перетащить пара рук.
     Как  видите,  Робинзон  был  обеспечен  почти  всем  необходимым,  даже
подушками. У  него были  большие запасы съестного. Больше  того,  когда  все
сухари были съедены, то оказалось,  что  зерна,  вытряхнутые им  из мешка на
землю,  уже дали всходы ячменя и риса. У него были ружья, а  кругом изобилие
дичи, так что и мясом он был обеспечен.
     Только  спустя  десять месяцев  Робинзон  решил  обследовать  остров  и
посмотреть, нет ли на нем каких-нибудь животных и растений, еще не известных
ему. В одной  "очаровательной долине" он нашел  "множество  кокосовых пальм,
апельсинных и лимонных деревьев" и виноград. Как вам, вероятно, известно, он
пил  воду  с  лимонным соком,  а  высушивая  виноград,  получал изюм. Другие
дикорастущие деревья он не использовал:  в этом не  было нужды, а главное --
он их не знал.
     Робинзон  сам  признается  в своем  ботаническом  невежестве:  "Я искал
кассаву, из корня которой индейцы тех широт делают муку, но  не нашел... Там
были  и другие растения, каких я раньше никогда не  видал:  весьма возможно,
что, знай я их свойства, я мог бы извлечь из них пользу для себя..."
     "Во время пребывания в Бразилии я так мало обращал внимания на тамошнюю
флору, что не знал даже самых обыкновенных полевых растений..."
     Робинзон  остро чувствовал неполноту  своих ний растительного мира:  "Я
пошел домой, раздумывая по  дороге  о том, как бы мне научиться распознавать
свойства и доброкачественность плодов и растений, которые я найду".
     Но дальше размышлений на эту тему Робинзон не пошел: им не были открыты
и использованы  сокровища  растительного мира. Ему пришлось  бы очень плохо,
если  бы  корабль  разбился  у какого-нибудь  острова  на Севере, где нет ни
кокосовых орехов, ни апельсинов, ни винограда.


        Последователи Робинзона
     Что прекрасней таких приключений,
     Веселее открытий, побед,
     Мудрых странствий, счастливых крушений...
     Вс. Рождественский

     У  Робинзона Крузо оказалось  много  последователей,  вымышленных  -- в
книгах и действительных -- в жизни. Увлекательная книга Даниеля Дефо вызвала
много подражаний: "Новый Робинзон" Кампе, "Швейцарский Робинзон" Висса и др.
     Наверное, вам известны пять отважных смельчаков -- инженер Сайрес Смит,
корреспондент Гедеон  Спиллет, моряк Пенкроф, негр Наб и мальчик Харберт, --
которых аэростат занес на таинственный остров Линкольна (в романе Жюля Верна
"Таинственный остров"). Это были почти настоящие робинзоны. Они выплавили из
руды  железо и  сделали  рабочие  инструменты,  изготовили  порох,  из  сока
сахарного клена варили  сахар, принесли из леса Якамара дикие шпинат, салат,
хрен, репу и посадили их в своем огороде.
     "Наб  приготовил  суп  из  агути,  окорок  дикой  свиньи, приправленный
благовонными  травами, и  вареные  клубни травянистого  растения,  которое в
тропическом поясе разрастается в густой кустарник..."
     Но все же и они недостаточно использовали природные богатства. Так, они
ничем не смогли заменить хлеб. Помните замечательную находку Харберта?

     "В этот день шел проливной  дождь. Колонисты собрались  в большом  зале
Гранитного дворца. Внезапно Харберт воскликнул:
     -- Посмотрите-ка, мистер Сайрес, -- хлебное зерно!
     И  он показал своим товарищам зернышко,  единственное зернышко, которое
сквозь дырку в кармане куртки упало за подкладку.
     В Ричмонде Харберт имел привычку кормить голубей,  которых подарил  ему
Пенкроф. Вот почему в кармане у него сохранилось зернышко.
     -- Хлебное зерно? -- с живостью переспросил инженер.
     -- Да, мистер Сайрес, но одно, всего одно.
     --  Экая  важность! -- воскликнул Пенкроф. -- Что  мы можем сделать  из
одного хлебного зерна?
     -- Хлеб, -- ответил Сайрес Смит.
     -- Ну да, хлеб, торты, пирожные! -- подхватил Пенкроф.
     -- Хлебом из этого зерна не подавишься.
     Харберт не придал особого значения своей находке и хотел было выбросить
зерно, но Сайрес Смит взял его  и, убедившись, что  оно в хорошем состоянии,
сказал, пристально смотря на Пенкрофа:
     -- Знаете ли вы, сколько колосьев может дать одно зерно хлеба?
     -- Один, разумеется, -- удивленно ответил Пенкроф.
     -- Нет, Пенкроф, десять. А сколько в каждом колосе зерен?
     -- Право, не знаю.
     --  В среднем восемьдесят. Значит, если мы посеем это зерно, то получим
при  первом урожае  восемьсот зерен, при втором -- шестьдесят четыре тысячи,
при третьем -- пятьсот двенадцать миллионов...
     15  ноября была  снята  третья жатва.  Сильно разрослось  это  поле  за
восемнадцать месяцев, с тех пор как посеяли первое зерно!
     Вскоре на столе в Гранитном дворце красовался великолепный каравай".

     Славные поселенцы острова Линкольна не обошлись все  же без посторонней
помощи.  Добрый капитан  Немо подарил им цинковый сундучок с  инструментами,
оружием,  приборами,  одеждой,  книгами,  посудой... и  таинственно доставил
хинин, когда заболел Харберт.
     В романе Жюля Верна "Школа робинзонов" Годфрею  с Тартеллетом их кузина
Фина подбросила  на остров  сундук с инструментами, одеждой, оружием.  Кроме
того,  в нем  были  чай,  кофе, чернила,  перья и  "Руководство  кулинарного
искусства".
     Везло же робинзонам на сундуки!
     Интересно рассказано  Э. Сетон-Томпсоном  в книге "Маленькие  дикари" о
том,  как два  американских  мальчика, Ян и Сам, решили подражать  природным
робинзонам -- индейцам.
     Они построили почти настоящий вигвам (шалаш), сделали индейские костюмы
и  вооружение, хорошо, по-индейски,  научились  разжигать костры, но все  же
целиком использовать лесные сокровища не сумели. За съестными припасами Саму
приходилось делать "набеги" домой.
     "Рядом с  кухней  находилась кладовая. Сам пробрался туда  и нашел  там
небольшое ведерко с крышкой.  Он взял ведерко и,  захватив  по  пути пирог с
мясом, лежавший  на  полке,  спустился  по той же  лестнице  снова в погреб,
наполнил  там ведерко  молоком,  потом  вылез через окно на двор  и пустился
наутек. В следующий раз он нашел в погребе записку, написанную рукой матери:

     "Врагам индейцам.
     В  другой  раз  при  набеге  принесите  назад  ведерко и  не  забывайте
накрывать кувшины крышками".

     Жить среди природы,  пользуясь  только ее  богатствами, робинзоны,  как
видите, не умели.
     А вот индейцы, подлинные робинзоны, вся  жизнь которых проходила  среди
лесов,   только  у  окружающей   их   природы  брали  все  необходимое   для
существования.
     Посмотрите,  как  вождь  индейцев  в  "Песне  о   Гайавате"   Лонгфелло
использовал для постройки пироги различные деревья:

     "Дай коры мне, о Береза!
     Желтой дай коры, Береза!
     Ты, что высишься в долине
     Стройным станом над рекою!
     Я свяжу себе пирогу,
     Челн себе построю легкий,
     И в воде он будет плавать,
     Словно желтый лист осенний,
     Словно желтая кувшинка...
     Дай, о Кедр, ветвей зеленых,
     Дай мне гибких, крепких сучьев,
     Помоги пирогу сделать
     И надежней и прочнее!"
     И, срубивши сучья кедра,
     Он связал из сучьев раму,
     Как два лука, он согнул их,
     Как два лука, он связал их.
     -- Дай корней своих, о Тэмрак!
     "Дай корней мне волокнистых:
     Я свяжу свою пирогу,
     Так свяжу ее корнями,
     Чтоб вода не проникала,
     Не сочилася в пирогу!
     Дай мне, Ель, смолы тягучей,
     Дай смолы своей и соку:
     Засмолю я швы в пироге,
     Чтоб вода не проникала,
     Не сочилася в пирогу".
     И собрал он слезы ели,
     Взял смолы ее тягучей,
     Все в пироге швы замазал,
     Защитил от волн пирогу.
     Так построил он пирогу
     Над рекою, средь долины,
     В глубине лесов дремучих,
     И вся жизнь лесов была в ней,
     Все их тайны, все их чары:
     Гибкость лиственницы темной,
     Крепость мощных сучьев кедра
     И березы стройной легкость,
     А в волнах она качалась,
     Словно желтый лист осенний,
     Словно желтая кувшинка.


        Современные робинзоны
     Все взоры мира
     Сходятся на льдине.
     На черной точке,
     Горсточке людей,
     Что шлют в эфир --
     Безжизненный и синий --
     Надежду обессиленных ночей.
     Вс. Рождественский

     Стоит  ли  вообще  говорить о  робинзонах? Они  живут в книгах,  волнуя
воображение читателей; в жизни же, особенно современной, когда  весь  земной
шар исследован, вряд ли могут быть робинзоны.
     А все-таки робинзоны есть, и каждому из вас они известны.
     Разве четверо папанинцев не робинзоны?
     Четыре добровольных робинзона прожили много месяцев на ледяном плавучем
островке. Жизнь на льдине,  плывущей  по  Ледовитому  океану, в  непрерывной
полярной ночи, в пургу,  в  морозы... Такого  фантастического романа еще  не
придумал  ни   один  писатель.  Использовать  природные  богатства  полярные
робинзоны  не имели возможности, так как жили  на голой льдине. Но папанинцы
пользовались таким комфортом, какого не было ни у одного  из  робинзонов.  У
них  были палатка с  прокладкой из  гагачьего  пуха, радио, патефон, примус,
сорок  шесть  различных  видов  съестных   продуктов.  Это  были  робинзоны,
обеспечившие себя заранее всем необходимым.
     Жизнь робинзонов-папанинцев полна самоотверженного героизма. Ради науки
они  подвергали  свою  жизнь  смертельной  опасности.  Их  ледяной  плавучий
островок  таял, давал трещины, и  Ледовитый океан угрожал поглотить  четырех
смелых героев  науки. Недаром каждый день вся  советская  страна и весь  мир
следили  за  радиопередачей,  сообщавшей о жизни  советских  исследователей,
плывущих на льдине среди угрюмого океана, у самого Северного полюса.
     Теперь  исследование   Ледовитого  океана  проводится  постоянно  и  на
нескольких дрейфующих льдинах -- станциях "Северный полюс".
     Другой современный  робинзон -- летчица Марина Раскова, спустившаяся на
парашюте с самолета "Родина" в  необитаемые  леса и болота Дальнего Востока.
М.  Раскова, П. Осипенко  и  В. Гризодубова совершали беспосадочный  перелет
Москва  --  Дальний  Восток.   Перед  Комсомольском  не   хватило  горючего.
Необходимо  было делать посадку на  болоте, среди  тайги. Грозила опасность,
что самолет  опрокинется на  нос, и в этом случае М.  Расковой  оставаться в
задней  штурманской кабине  было  опасно. Командир  приказал  ей  немедленно
выброситься с парашютом из самолета...
     Смелый затяжной прыжок в тайгу...
     "Меня окружает густой, непроходимый лес. Нигде нет просвета... Я одна",
-- пишет М. Раскова в дневнике.
     Необитаемая на сотни  и  тысячи километров  тайга. В кармане у Расковой
револьвер, коробка непромокаемых спичек,  две плитки шоколада  и семь мятных
конфет. В таком положении не был ни один из  описанных в романах робинзонов.
Отрывки из дневника штурмана Расковой показывают, что жизнь смелой летчицы в
сибирской тайге  была полна  опасностей.  "Шагаю с кочки  на  кочку.  Болото
покрыто густой, высокой травой почти по пояс...  Я вдруг проваливаюсь по шею
в воду.  Чувствую, как ноги отяжелели и, как гири, тянут меня  книзу. Все на
мне моментально промокло.  Вода холодная, как лед. В первый раз за все время
скитания чувствую  себя  одинокой. Никто не вытащит  из воды, надо спасаться
самой...  Ухватишься  за кочку, а  она погружается  вместе с тобой в воду...
Беру палку в обе руки, накидываю  палку  сразу  на несколько  кочек и  таким
образом подтягиваюсь...
     ... Ура! Грибы. Настоящие добротные грибы, большие крепкие сыроежки. Из
них  будет  прекрасный ужин. Намочила  березовую  кору,  приготовила из  нее
коробочку,  достаточно  крепкую  и  непроницаемую  для  жидкости,  и  начала
разводить  костер...  Чиркнула  спичку,  придвинула   поближе  кору.  Спички
положила на траву рядом с собою... Пламя взметнулось так  быстро, что я едва
успела отскочить. Пока  сообразила,  в чем дело,  в  огне  погибла  вся  моя
коробка  спичек. Начался настоящий  таежный  пожар... Прощай,  вкусный ужин,
прощай,  сон в сухом  месте!  Несчастный погорелец собирает свои  пожитки  и
удирает в болото...
     ...  Неожиданно  попадается целый куст  рябины. Набираю  рябины сколько
могу: в платок, карманы".
     В  револьвере  М.  Расковой  осталось  четыре  патрона,  остальные  она
расстреляла  в  надежде, что  ее  выстрелы услышат на самолете,  может быть,
уцелевшем.  И вдруг, вспоминает  М. Раскова, "в  метрах  пятнадцати от  меня
из-за  кустарника  поднимается  медведь, взлохмаченный, черный.  Он стоит на
задних  лапах...  Стреляю  не  глядя,  куда  попало".  К  счастью,  медведь,
испугавшись выстрела, бросился бежать.  Только на одиннадцатый день, к ночи,
Марина   Раскова  находит   свой   самолет,  своих  подруг  и   летчиков  из
Комсомольска, прилетевших на помощь.
     В 1947 году норвежский ученый Тур Хейердал с пятью спутниками совершили
необычайно  отважное   путешествие  по  древнему  пути  инков   из  Перу   к
Полинезийским островам.  В течение ста дней они проплыли по Тихому океану на
"Кон-Тики", плоту из девяти бревен,  связанных веревками, 4300 миль, пока не
наскочили на рифы у маленького необитаемого острова.
     Шесть  смелых исследователей были самыми настоящими  робинзонами в наше
время!
     Чувство полной беззащитности охватило меня в  музее  "Кон-Тики" в Осло,
когда я увидел плот  всего  четырнадцати шагов в длину и шести  в ширину. На
нем -- маленький шалашик и большой парус.
     Особенно  жутко становится  в  нижнем  помещении музея, где видишь плот
"Кон-Тики" снизу.  Бревна  обросли  водорослями,  ракушками,  в воде  стайки
макрелей и громадная акула во всю длину плота.  Лишь увидев плот "Кон-Тики",
можно не только оценить, но и почувствовать все геройство тех, кто осмелился
на нем плыть по океану.


        Робинзоны Шлиссельбургской крепости
     Было  так красиво... и  так  одиноко:  перед глазами  -- садик,  цветы,
проволочная изгородь, и кругом -- высокие крепостные стены.
     Вера Фигнер

     Бывают робинзоны и не только среди природы:  революционеры, заключенные
на  многие годы в тюрьму, чувствовали себя  тоже робинзонами, отрезанными от
всего мира и лишенными самого необходимого.
     М.  В.  Новорусский,  пробывший  двадцать  пять  лет  в  заключении,  в
интересной книге "Тюремные робинзоны" описывает, как он  в  Шлиссельбургской
крепости  изобрел  самодельный  инкубатор  и  выводил  в камере цыплят,  как
вырастил зимой ландыши и как развел землянику. Приведем рассказ самого М. В.
Новорусского:


        СЕМЕЧКО В СТАРОЙ КНИГЕ
     Лесная, или полевая, земляника появилась у нас не совсем обычным путем.
     На нашем острове не было ни одного кустика. Да мы и  не могли искать ее
за пределами нашей ограды. В продаже ее не было.
     Попросить жандарма  принести с  соседнего песчаного берега хотя бы один
кустик земляники нам не пришло в  голову. Так  мы и жили бы без нее, если бы
не одна счастливая случайность.
     Однажды в марте мой товарищ Лука читал старый том исторического журнала
"Русский архив". Пробегая  строки, он заметил среди букв маленькое  семечко,
которое плотно  прилипло  к странице. Он  отлепил  и, рассматривая  семечко,
соображал:
     -- Чье бы это могло быть?
     Но чье именно, он не знал.
     "Дай-ка, -- подумал он, -- я посею его, может, что-нибудь и выйдет".
     Сказано -- сделано.
     Горшок с  посеянным  семечком  довольно долго  оставался в  камере  под
постоянным  наблюдением.  Лука уже начал  терять надежду,  как  вдруг в одно
ясное утро заметил, что на  месте семечка как  будто появляется всход. Через
три недели, под лучами солнца, мы получили четвертый листок нашего ростка и,
рассматривая его, в один голос воскликнули:
     -- Ба, да это земляника! И притом лесная.
     Я взял теперь куст на свое попечение и, когда он подрос, высадил его на
свободу  в  грунт. К  осени  он стал уже  большим  кустом, но не  зацвел. На
следующее лето я получил уже с него первый сбор -- дюжины две ягод настоящей
душистой  земляники, которой  я не едал уже лет девять. Но, самое главное, я
получил  полдюжины  длинных плетей, на которых  было  не  меньше  пятнадцати
молодых побегов. Я укоренил их в почве.
     Они хорошо перезимовали,  и  на следующий год их  получилось больше ста
шестидесяти штук, то есть целая плантация лесной земляники.
     Через день, иногда через два я регулярно собирал ягоды.

     По примеру М. В. Новорусского и другие  заключенные-революционеры стали
разводить  землянику. Зимою  же  выращивали ландыши, чтобы преподнести  друг
другу в день рождения.


        В осажденном городе
     Мы знаем -- нам горькие выпали дни,
     грозят небывалые беды,
     но Родина с нами, и мы не одни,
     и нашею будет победа.
     О. Берггольц

     Во  время  Великой Отечественной войны  жители целого громадного города
оказались как бы в положении робинзонов.
     В конце 1941 года Ленинград был окружен фашистскими войсками и отрезан,
как остров, от Большой  земли,  -- так называли  тогда  весь Советский Союз.
Бомбами и  пожарами  были  уничтожены  продовольственные склады. Продуктов и
топлива стало мало. Жители  Ленинграда, как робинзоны,  мастерили  из  жести
печурки, из банок -- лампочки-коптилки; делали зажигалки, заменяющие спички.
     Весной,  когда на улицах между  камнями и асфальтом  стала  пробиваться
мелкая травка, люди  при