и принять нашу авиетку за
погибшую, несколько вмятин от попаданий их капсул ясно показывали, что
обшивка нашего аппарата уцелела. Мы видели яркие прямоугольники
иллюминаторов лихтера, но лишенные маневра не могли стрелять, от выстрелов
авиетку закрутит силой отдачи, отбросит далеко в сторону и кронам останется
дать лишь слабый залп, поставив последнюю точку для нас в звездной войне.
Правда, мы ни сколько не жалели о содеянном, вывод из строя большего
количества аннигиляторов одного лихтера, полное уничтожение другого и
расстрел шести капсул были неплохим результатом, но каждое мгновение ждать
вспышек их орудий, направленных на авиетку, было делом не из легких.
Кроны не стреляли. Почему? Вопрос был написан на лице каждого из нас,
вызывая недоумение и некоторое раздражение, скорей бы уж... Самое трудное
ждать и догонять. Догонять без горючего нам некого, а лихтер приближался,
нарастая многотонной массой, закрывая все пространство экранов. Наконец, нам
стало ясно, он немного забирает вверх, оставляя авиетку под своим белым
брюхом. Но зачем?
Вдруг в его носовой части вспыхнули огни и сноп пламени мелькнул в
черноте космоса.
-- 501-й, они тормозят...-- пилот непонимающе смотрел на свой экран,--
Они останавливаются!
-- Останавливаются!?
-- Да, прямо над нами. Проклятье, что они задумали? Авиетка не имеет
верхних обзорных экранов.
-- Еще бы,-- немедленно отозвался Армян,-- похоже ваши конструкторы
делали не космический аппарат, а пассажирский самолетик.
-- Смотрите!
Хвост лихтера замер, едва видимый на экране. Сам лихтер застыл без
движения, распластав над авиеткой свои страшные крылья, с безопасными теперь
для нас аннигиляторами. Армян вытащил из внутреннего кармана сигарету и
закурил.
-- Держу пари, Маэстро. Они затащат нас внутрь. Пари на любых условиях.
-- Одумайся, Армян!
-- Пожалуй, он прав, 501-й,-- поддержал пилот.-- У них есть манипулятор,
приличных размеров. Он сможет обхватить авиетку, они заберут ее в лихтер и
постараются вытащить нас живьем.
-- Зачем?
-- Когда вытащат, тогда узнаем, вот!
Раздался звонкий металлический лязг, двигатели авиетки, расположенные
по краям фюзеляжей жалобно захрустели, покоряясь чудовищной мощи
манипулятора кронов.
-- Хорошие были двигатели,-- полушутя, полувсерьез пожалел пилот.
-- Они нам больше не понадобятся. Хруст прекратился, видимо крон,
управлявший манипулятором решил, что прочно захватил авиетку. Хвост лихтера
тронулся навстречу и вниз, понесся все быстрее и быстрее, на миг мелькнули
толстые стены обшивки кроновского звездолета, и полнейшая темнота окутала
авиетку. Раздавшийся вслед за этим клацающий звук показал нам, что авиетка
поставлена на поверхность внутри лихтера.
-- Включить прожектора?-- обратился ко мне пилот.
-- Нет, пусть думают, что мы мертвы. Тем неожиданней окажется для них
наше воскрешение.
Экраны слабо мерцали зеленоватым цветом, за обшивкой авиетки стало
нарастать тонкое шипение. Пилот посмотрел на приборы управления и с каким-то
злорадством произнес:
-- Температура за бортом 3572 градуса тепла и продолжает расти. Они
делают термическую обработку. Внешние датчики обзора рассчитаны на
температуру до 4000 градусов и значит сейчас экраны погаснут на вечно.
Экраны померкли, когда термометр проходил отметку 4170. Армян не
выдержал.
-- Молодцы, техники, на 170 единиц запас сделали. Вот жаль только, что
теперь мы ни черта не увидим.
-- Температура падает.
-- Почему бы ей не падать? Кроны добились своего, лишив нас обзора. Они
кажется тоже достаточно хорошо знают технику противника.
-- 2000, 1680, 1478,... 900,-- как автомат считал пилот.
-- Слушай, заткнись, а?-- Армян зло затушил окурок о пульт управления.--
И не смотри на меня так, этот пульт теперь все равно никуда не годится, даже
зад подтереть нельзя, слишком твердый.
Все замолчали, энергетическая система авиетки, перестав получать от
двигателей необходимый запас мощности, отключила яркое внутреннее освещение,
оставив несколько аварийных огней. Кабина погрузилась в полумрак. Пилот
вскочил с места и, прижав палец к губам, подбежал к внешней двери.
-- В стороны, быстро,-- тихо прошептал он.-- Они режут обшивку в этом
месте...
Он не успел договорить, красный луч лазера прорвался сквозь металл и
уперевшись в стену напротив стал плавить броневые щиты, покрытые слоем
пластика. Кабина постепенно наполнялась, черным удушливым дымом. Армян
неспеша поднялся, и, пройдя к пирамиде с оружием, стал одевать на себя пояс
ручного гравитопулемета. Он по своей мощи значительно уступал внешним
гравитопушкам аветки, но для боя внутри помещений представлял отличное
оружие. Он крепился на шарообразном шарнире к поясу человека своим нижним
концом и имел в верхней части удобную ручку с гашеткой. Таким образом,
стреляющему не требовалось держать довольно тяжелое оружие на весу, сила
тяжести гасилась шарниром. С помощью ручки гравитопулемет мгновенно
поворачивался в любую сторону как по вертикали, так и по горизонтали, при
этом одна рука постоянно оставалась свободной.
По тому, как молча и сосредоточено Армян одевал свой гравитопулемет на
пояс, я понял, что он надеется захватить на тот свет приличную толпу кронов:
когда те ворвутся в авиетку, но как оказалось немного позже, замысел Армяна
состоял в другом.
Следом за ним я подошел к пирамиде и снял с вешалки пояс для второго
гравитопулемета. Конечно, я мог воспользоваться более легким и удобным
оружием, например автоматическим комплексом вспомогательного персонала. Он
стрелял разрывными снарядами частыми очередями, имел в свое нижней части две
ракеты зажигательного действия и еще кучу различных приспособлений для
убийства, но сильно отличался от огневой силы гравитопулемета, был много
слабее. С ним я бы имел гораздо большую подвижность в маневре, но не
пристало мне, десантнику, пасовать, перед трудностями, не для того я так
долго постигал науку уничтожения на корабле. Поборов искушение, я защелкнул
двухметровый корпус гравитопулемета у себя на поясе и, пройдя пригнувшись
под лучом лазера, вспарывающего обшивку, встал с другой стороны. Теперь мы с
Армяном стояли рядом с местом, куда должны ворваться кроны, ворваться и тут
же поплатиться за свою наглость. Следом за нами Тиа, пилот и паренек взяли
из пирамиды автоматические комплексы. Правда, паренек попытался сначала
одеть корпус гравитопулемета, но армяновское -- "не смеши людей" --
заставило его отказаться от этой попытки. Когда все заняли места вокруг
увеличивающегося разреза обшивки, Армян с железным спокойствием начал:
-- Кто знает расположение внутри лихтера кронов?
-- Я, и очень не плохо,-- ответил наш паренек.
-- Будешь показывать дорогу.
-- Куда?
-- В центр управления их лихтером. Мы попытаемся туда пробиться и
уничтожить его. Наверняка мы погибнем, но видимо, не все сразу. Оставшиеся в
живых, пусть даже один, должен пробиться туда и вывести из строя еще один
лихтер кронов,-- Армян посмотрел на вырезанный лазером полукруг,-- Сейчас
Тиа и 464-й сядут за правый и левый пульты управления единой системой огня
авиетки. По моей команде вы одновременно дадите залп из всех орудий
гравитации. Кроны, находящиеся вокруг авиетки, окажутся мгновенно
уничтоженными и мы получим доступ внутрь их лихтера в начальном периоде
операции практически беспрепятственно. Тут главное фактор внезапности, кроны
наверняка точно не знают, живы мы или нет, потому и ведут себя так нагло. И,
почти наверняка только эти, вокруг авиетки, заняты нами, остальные готовятся
к бою с нашими товарищами. Следовательно, пока они очухаются и поймут в чем
дело, пройдет довольно большой отрезок времени, за него нам надо как можно
дальше углубиться в лихтер. По пути мы должны уничтожать все: кронов,
аппаратуру, переборки. Все, что попадет в поле зрения, шквал огня постоянно
должен сопровождать наше продвижение. Ни одного оставленного в живых, ни
единого существа, только дымящиеся обломки и развалины. Если по пути нашего
следования ни одного крона не останется в живых, если мы будем вовремя
перебивать все их кабели, тогда они тем более далеко не сразу поймут, что
творится у них на лихтере. А если мы сможем на некоторое время посеять в их
рядах панику, считайте, что мы победили, лихтер не сможет более качественно
управляться, им придется заниматься нами, а не остановленным ими нашим
кораблем. Внимание, по местам!
Круг разрезанной обшивки почти замкнулся. Тиа и 464-и заняли места за
пультами управления огнем. Мы с Армяном почти вплотную приблизили стволы
гравитопулеметов к краям обреза, пилот стал на колено и тщательно прицелился
в центр круга с автоматического комплекса.
-- Не забудьте, оружие не должно молчать, мы пронесемся по звездолету
как смерчи, как...
-- Вырезанный круг стал медленно клониться под собственной тяжестью.
-- Внешние гравитопушки, огонь!!!
Авиетка бешено затряслась на месте, одновременный огонь правого и
левого бортов не позволял ей ускакать в стороны от силы отдачи. Дикие,
переходящие в ультразвук визги сразу стихли в грохоте гравитопушек,
лопающихся переборок, треске взметнувшегося снаружи огня.
-- Стоп!!!-- не своим голосом взревел Армян.
Тиа прекратила стрелять первой, от этого авиетку отнесло в сторону и
шмякнуло о внутреннюю обшивку лихтера, круглый вырезанный люк от силы удара
ввалился внутрь и наши гравитопулеметы зашлись истошными конвульсиями,
посылая в густой дым непрерывные очереди гравитации. Ни слова не говоря
Армян прыгнул вниз и исчез в раскаленном мареве опустошенного помещения.
Подскочив к краю люка я сиганул следом, в нос ударил вонючий едкий дым.
Закашлявшись, я натянул респиратор и огляделся. Топот кованных полусапог
Армяна слышался впереди, там же, за пеленой дыма стрекотал его пулемет.
Сзади спрыгнули остальные.
-- Вперед, за Армяном!-- завопил я, срываясь на фальцет, и,
поскользнувшись, грохнулся на пол, в склизкую маслянистую массу, бывшую
видимо еще совсем недавно кроном.
-- Армян!
-- Я здесь! Скорей, Маэстро! Этих тварей слишком много, я не успеваю их
разделывать!
Поднявшись сам и приведя гравитопулемет в удобное для стрельбы
положение, я свободной рукой успел перехватить нашего пилота.
-- Отвечаешь за 464-го головой. До того, пока мы не доберемся до пульта
управления кораблем, он нужен нам как воздух.
-- Сделаю!
Мы устремились вперед и, обрушив в проход шквал огня, помогли Армяну
уничтожить набегающих в проход кронов.
-- В боевой порядок пятерки, живо! Мы с Армяном заняли места впереди, в
центр поставили 464-го, а Тиа и пилот стали сзади и по бокам. В таком
положении мы бегом понеслись по длинному центральному коридору. Наши
пулеметы и комплексы не утихали ни на миг, мы проносились мимо открытых
дверей, где отвратительные кроны занимались своим делом. Гравитация
немыслимыми узорами размазывала их по стенам, срывая живую, пульсирующую
плоть с блестящих скелетов, сделанных из прочнейшего металла. С хрустом
разлеталась различная аппаратура, цветными клочьями плавились провода,
размягчался металл. Мы начинали, а Тиа с пилотом довершали начатое, оставляя
позади себя мертвое, горевшее и чадившее дымом пространство развороченного
коридора. Было трудно дышать, атмосфера в лихтере кронов имела много азота,
но мы неудержимо рвались вперед, подчиняясь коротким командам нашего
проводника. Я благодарил себя и бога за хорошую физическую закалку, бежать с
гравитопулеметом оказалось делом не из легких, Армян с пеной у рта и
фанатическим взглядом поливал метавшихся в панике кронов гравитацией из
своего пулемета, разрывные снаряды комплексов миллионами осколков кромсали
их живую плоть, соленый пот заливал глаза, море огня и разрушения
разливалось от нас все глубже и глубже.
-- За поворотом центр управления!-- крикнул 464-й.
-- Наддай, ребята!-- Я первый выбежал за поворот и мою левую руку
молнией прошил лазерный луч. Не почувствовав боли, я дал длиннейшую очередь
вся наша группа выскочила в громадный, почти круглый зал, по периметру
которого шли десятиметровой высоты иллюминаторы обзора, под ними полукругом
виднелся длинный пульт, с повскакивавшими со своих мест кронами. Я не успел
рассмотреть все помещение, гравитопулемет Армяна крутанулся на шарнире,
очерчивая правильный полукруг и по всей длине дальней стенки взметнулись
вверх изуродованные приборы вперемешку с кусками кронов. Дуло моего пулемета
повторило траекторию армяновского, треснули иллюминаторы внешнего обзора,
разрываемые на части кроны словно взрывались изнутри, гравитация буквально
вплющивала в стены их металлические скелеты, их тела зелеными сгустками
стекали с помятых гор размолоченных приборов. Оставшиеся в живых бросились к
нам, но одновременный залп автоматических комплексов отбросил их на останки
их собственных собратьев. Две ракеты белыми полосами прочертили след в
сторону главного возвышения на пульте, стена огня рванулась к высокому
потолку, что-то затрещало, красным букетом рассыпался сноп искр и
одновременно с этим весь корпус лихтера резко содрогнулся.
-- 501-й, смотри!!!
Сквозь оранжевое пламя я увидел в иллюминаторы, как словно играючи,
покачивая крыльями и, применяя тактику боковых скачков, далеко вперед
пронеслись две наши авиетки, но только для того, чтобы развернуться, в
повторном пикировании продолжить атаку обреченного и так лихтера.
-- Давай, ребята!!!-- заорал я в неописуемой радости, словно сидящие в
авиетках могли меня услышать.
-- Где вы раньше шлялись, идиоты!!!-- в тон мне заорал Армян.
-- Добейте этих скотов!!!-- вторил нам 464-й. Только Тиа и пилот
казалось не потеряли способности соображать.
-- 501-й, уходим! Экипажи авиеток поймут, что лихтер не выстрелил и
зайдут в лобовую атаку. На нашем звездолете видели, как мы уничтожили их
лихтер, авиетки станут крошить их иллюминаторы, лихтер обречен!
-- Куда!?
-- Бог мой, к капсулам. Сделаем попытку уйти! Но теперь кроны наконец
опомнились. За поворотом нас встретил мощный пучок лазерных лучей, 464-й,
бежавший первым напоролся на них как на стену и рухнул с пронзенным горлом.
В то время, как мои товарищи ответили кронам дружным залпом, я склонился над
обреченным пареньком, уперев в стену дуло гравитопулемета. Кровь черным
потоком хлестала из сонной артерии.
-- Назад... по коридору... Напротив нашей авиетки ангар с капсулами...--
его глаза стали быстро стекленеть.
-- Пробиваемся к нашей авиетке! Дружно, и...!!!-- гравитопулеметы и
комплексы саданули одновременно, лучи лазеров погасли, перескакивая через
обломки и завалы, созданные по пути следования к пункту управления нами же,
мы в прежнем порядке начали нелегкий путь назад, продолжая кровавую бойню.
Вдруг лихтер вздрогнул от мощного толчка и с гудящим металлическим
звоном стал горизонтально поворачиваться вокруг оси, и сразу же второй, не
менее сильный удар, стал раскручивать лихтер в обратную сторону, сбив нас с
ног. Авиетки провели первую лобовую атаку, пока не смелую, сидящие в них еще
в полной мере не убедились в безопасности аннигиляторов, но третья атака,
могла стать последней для лихтера.
Чертыхаясь, я поднялся и со злостью вырвал корпус гравитопулемета из
кучи обвалившегося мусора. Армян лежа продолжал стрелять, не давая кронам ни
малейшей передышки. Тогда огонь начал вести я, давая возможность встать
остальным, но Тиа не встала. Ее ногу намертво зажало стальным швеллером.
-- Армян прикрой!-- я рванулся к ней и, выпустив из рук оружие,
.нечеловеческим усилием потянул вверх, Тиа дико закричала, я увидел как на
ее ноге, у самой ступни лопнул комбинезон, с хрустом разошлась кожа и
открывшаяся белая кость с визгом чиркнув по обрывкам металла вырвалась на
свободу, оставив в глубине дымящийся паром кусок мяса. Тиа сразу обмякла,
потеряв сознание , а я, взвалив на плечи безжизненное тело, из последних сил
преодолевая немыслимую головную боль, задрал дуло гравитопулемета для
стрельбы.
-- Отстегни пулемет, Маэстро! Отстегни, к черту его! Возьми комплекс
Тиа! -- Армян вопил не оборачиваясь, размазывая по стенам выбегающих в
проход кронов.
Прижав к себе комплекс и отстегнув, наконец, гравитопулемет, мы
продолжили продвижение по вражескому лихтеру. Лучи лазеров едва вспыхнув,
гасли, задавленные огневой мощью нашей группы. Теперь я прикрывал тыл, то и
дело оборачиваясь для очередных выстрелов, но сзади кронов почти не
оставалось, слишком велика оказалась при начальной атаке ураганная сила
нашего огня.
Мы почти добежали до авиетки, когда тело Тиа вздрогнуло и мне на лицо
потекла горячая густая кровь. Как в кошмарном сне я осознал, что луч лазера,
направленный на меня прошил Тиа, я был прикрыт ей как шитом. Не понимая, что
я делаю, совершенно отупев от отчаяния, я кивком головы отбросил поток крови
и, нажав на курок, бросился в узкий проход, где то и дело мелькали тени
кронов.
-- Стоять,-- рука Армяна схватила меня за шиворот и втащила в какое-то
помещение, бронированная дверь захлопнулась, глухой стеной отделив нас от
беснующегося врага. В темном ангаре, аккуратно, в ряд, стояло шесть
новеньких капсул, слегка поблескивая никелем в скупом верхнем освещении: Но
тогда я ничего не соображал, безучастно наблюдая, как пилот, откинув колпак
одной из них, расстрелял оставшиеся пять. Армян перевалил меня и Тиа через
невысокий бортик в кабину и влез следом, пилот уселся в громадное для него
кресло и начал быстро щелкать непонятными приборами. Видимо, он
действительно был лучшим пилотом на звездолете. Быстро найдя нужные ему, он
пропорол выстрелами тонкие створки узкого, желоба и вслед за-их
разлетающимися обломкам.и капсула, сорвавшись с места, унеслась в черноту
пространства.
Армян пару раз уверенно съездил меня по морде, отчего я окончательно
пришел а себя и смог, наконец, осмысленно оглядеться. У моих ног без
признаков жизни лежала Тиа, Армян, с невозмутимым видом прикуривал сигарету,
а пилот, изрыгая проклятия пронесся перед носом нашей авиетки, которая резко
изменив курс на первом форсажном режиме рванула за нами, для нашего же
уничтожения.
-- Ну сейчас они нам влепят,-- скривился пилот, наблюдая за маневром
авиетки.-- Придурки чертовы, мало им лихтера!
-- А ты вылези на крыло и помахай им ручкой,-- мрачно пошутил Армян, но
пилот только отмахнулся, следя как авиетка, словно издеваясь, быстро
нагоняла капсулу. Он дернул ручки управления на себя за мгновение до того,
как гравитопушки ЕСУОА-- детища Армяна-- дали полный залп двух бортов.
Капсула свечой взмыла вверх, а авиетка с немыслимой скоростью пронеслась под
нами и исчезла в черной дали.
-- Кажется, пронесло.
-- Ага,-- немедленно согласился Армян,-- сейчас, подожди немного,
диспетчер их развернет, не долго уж осталось.
Я опустился на колени перед Тиа и, достав индивидуальный
диагностический прибор десантника, вонзил его иглы в нервные сплетения на ее
руке. Хороший прибор, показывает сам, что нужно делать. Интересно, успею я
проделать это до того, как вернется авиетка? Тиа потеряла 35% крови и
продолжала ее терять. Длинная полоса вспарывала ее спину по всей длине, от
шеи до талии. Луч прошел неглубоко, но вскользь задел позвоночник. Разорвав
комбинезон на ее спине, я соединил разошедшуюся кожу и, выдавив сверху весь
тюбик тонизирующею состава, заклеил пластырем. Армян, наконец, отбросил
окурок и занялся ее ногой, но и без того было ясно, что спасти Тиа могло
только прямое переливание крови.
-- Армян, у вас одинаковые группы, давай, действуй. Ногой я займусь сам.
-- Ты сначала перевяжи руку себе, я вижу тебя тоже зацепило.
Я посмотрел на свою рану, кровь не текла, застыв плотной вязкой коркой.
Интересно, сдохну я или нет? Если на корабле кронов есть смертоносные
бактерии, то сдохну наверняка, а если нет, то уже наверняка не сдохну, при
условии, что наши ребята в авиетке будут стрелять не слишком точно, а их
диспетчер порядком утомлен. Решив, таким образом, что пока опасность мне не
грозит, я кинул Армяну аппарат для переливания крови, а сам стал разрезать
комбинезон на ноге Тиа. Мясо на щиколотке оказалось сорванным до кости, даже
на самой кости виднелась глубокая царапина с костной пылью по краям.
Сбрызнув рану дезинфицирующим раствором, я достал контейнер с биомассой и,
вывалив его содержимое на страшное место, стал быстро бинтовать, поглядывая
на Армяна. Тот, вонзив себе в вену толстую иглу и прокачав вручную по
системе кровь до полного выхода из нее воздуха, аккуратно проткнул кожу на
руке Тиа.
-- Кажется, попал,-- он облегченно вздохнул и поставил аппарат
переливания на автоматический режим.-- Сколько лить-то?
-- Сколько можешь. Чем больше, тем лучше.
-- Проклятье, авиетка!-- пилот бросил капсулу в бок так резко, что мы с
Армяном отлетели к борту, игла выскочила из вены Тиа, а аппарат с
безупречной четкостью полил кровь Армяна на самого Армяна. Ни слова не
говоря, он подполз к ней и водрузил иглу в прежнее отверстие. Я, наконец,
оторвался от ноги и посмотрел на экраны. Нашей капсуле удалось уйти от
лобовой атаки, теперь авиетка, ведомая видимо первокласным диспетчером
описывала полукруг, старясь зайти нам в бок. Пилот тот час изменил
траекторию полета, но как мы понимали, это являлось временной отсрочкой и
опять же давало возможность авиетке атаковать нас сзади.
-- Чертовы кроны,-- справедливо возмутился пилот,-- Это не капсулы это
тихоходы какие-то, не могли изобрести нечто более оригинальное.
-- Нет, это диспетчер большая сволочь,-- мрачно выдал Армян,-- вот
вернемся, честное слово, морду ему набью.
Аппарат продолжал качать кровь в вену Тиа, Армян пытался одной рукой
достать сигареты, находившиеся в противоположном от нее кармане, а я впился
глазами в экраны хвостового обзора. Пилот не имел перед собой экранов, он
вел капсулу визуально, наблюдая панораму через длинный и широкий лобовой
иллюминатор, но ему следовало бы оглянуться. Я тронул его за плечо.
-- Посмотри на хвостовые экраны.
Пилот оглянулся и застонал от бессилья. Авиетка почти полностью
завершила разворот и, выбросив в пространство яркий сноп пламени форсажного
режима, устремилась к нам. Армян, наконец, затянулся наконец, затянулся
сигаретой и начал рассуждать:
-- По-моему хватит ей крови. Я откачал два литра и сейчас потеряю
сознание,-- он говорил так спокойно, словно сзади приближалась не авиетка, а
пластмассовый самолетик.-- По очень авторитетному моему разумению, она
потеряла гораздо меньше, чем я ей влил.
-- Давай, хватит, демагог,-- я зло смотрел на авиетку, готовившуюся
повторить атаку.-- Залепи ей вену пластырем и молись, сейчас наши товарищи
будут нас убивать.
Армян проделал эту немудренную комбинацию и осмотрелся.
-- Интересно, гду у капсулы механизм управления огнем?
-- Ты что задумал, скотина?!
-- Я хочу защищаться.
-- От кого?!
-- От авиетки.
-- Против своих?!!
-- Ага. Их там пятеро, а нас четверо. Какая разница, погибнет на одного
больше или на одного меньше? Первый сам говорил, что мы ему дороже и он
хочет видеть нас на корабле. Значит, мы должны подчиниться приказу и
вернуться любым путем.-- Армян помолчал и добавил,-- Даже, если для этого
прийдется прикончить авиетку.
Пилот молчал, наверное, ему тоже хотелось пожить еще немного.
-- Но ты ничего не сделаешь авиетке!-- не сдавался я.
-- Ничего, Первый тоже говорил, что авиетки не страшны лихтерам, меня
хором убеждали, что капсулы не страшны авиеткам, у них только дюзы мол
слабые и вообще на нашем чертовом кораблике мало кто во всем хорошо
разбирается. Я это понял, еще когда ЕСУОА создавал. А то как страусы, голову
в песок окунут и хоть трава не расти. Сейчас, сейчас, дай только
разобраться. Ага, вот!-- корпус капсулы дернулся и две трассирующие очереди
врезались авиетке в лоб. Авиетку быстро закрутило вокруг оси, ЕСУОА наугад
шарахнула обоими бортами, пламя в хвостовой ее части увеличилось вдвое,
снова выравнивая аппарат в устойчивом полете. Не сбавляя скорости, она
немного ушла в сторону, но уверенно продолжила сближение, видимо, надеясь
прикончить нас наверняка.
-- Эй!-- обратился Армян к пилоту,-- Ты сможешь зайти ей в хвост?
-- Могу попробовать, но... не могу.
-- Вот козел. Почему?
-- Там наши друзья.
-- Плевать на таких друзей, они там только и мечтают, как бы получше
заехать в нас из ЕСУОА. И потом мы кто, враги?
Веер ослепительно белых полос окружил капсулу и исчез.
-- Неужели промазали?-- сам у себя поинтересовался Армян и утвердительно
ответил,-- конечно, промазали. Что там за олухи у моей ЕСУОА?
Авиетка вновь унеслась вперед, повернувшись к нам бронированным брюхом.
Стрелять в него не имело смысла, все равно что из рогатки в бетонную стену.
-- Неужто мы им до сих пор не надоели?-- вякнул Армян,-- вон лихтеров
сколько кувыркается,-- и вдруг нечеловеческим голосом,-- Давай, давай!
Уходят!!! Выжми из этой лоханки все что можно!
Он тщательно прицелился и дал залп. Далеко в пространстве рванул
огненный шар.
-- Ты что, попал..?
-- В правый двигатель. Думаю, они дотянут до корабля, правда с залетом
внутрь им придется попотеть. И пилоту и диспетчеру, ну это им за наши
мучения.
Капсула на предельной скорости неслась к нашему звездолету, при этом
пилот далеко обходил потерявшую скорость и маневр авиетку, стараясь не
попасть в радиус действия ее гравитопулеметов.
-- Ты только не додумайся зайти к кораблю с носа, а то они влепят нам из
главной метеоритной пушки.
-- А что толку,-- спокойно ответил пилот,-- они не пустят нас в корабль
и прикончат из процессора. Я думаю успех битвы на нашей стороне. Первый
рискнет и выпустит пару процессоров. Процессор не авиетка, он шлепнет нас на
любом расстоянии.
-- Им надо дать какой-нибудь знак.
-- Какой? Говорите скорей, корабль приближается! Смотрите, блок
отчуждения процессора светится розовым, через пару минут процессор будет в
пространстве. Они наверняка видели, как мы стреляли в авиетку, они думают,
что в капсуле кроны и нам этого не простят.
-- Формулу света!!!-- осенило меня,-- Армян, стреляй назад, пунктир
снарядов повторит движения капсулы и нарисует формулу света! Если на корабле
остался хоть одни здравомыслящий человек, они откроют ангар...
Сзади тихо застрекотали орудия капсулы. Пилот как марионетка дергался в
своем гигантском кресле, ему было очень нелегко, ему ни разу не приходилось
выходить из таких ситуаций. Он манипулировал рычагами, как заправский клоун
своими атрибутами, капсула в бешенной пляске измывалась перед кораблем. Даже
я на своих несовершенных экранах видел размытый, но хорошо заметный след
пунктира. Увидят ли его на быстро вращающемся корабле?
На одном из оборотов нашего звездолета блок отчуждения процессора
загорелся рубиново-красным огнем, процессор вышел в пространство, облачком
легкого газа пронесся мимо капсулы и растворился в стороне, где кипела
основная битва.
-- Армян, он не выстрелил!
-- Ты прав, Маэстро, это видно потому, что мы до сих пор живы и ангар
открывается. Теперь все зависит от пилота, ведь нами не руководит диспетчер.
Ты как сможешь?
Пилот не отвечал. Закусив губу до крови и мотая головой от пота,
ручьями стекавшего с его лба, он дергал ручки управления.
-- Давай, давай! Ну!
Капсула неслась по все суживающемуся кругу, но все больше отставала от
черного провала открывшегося ангара.
-- Увеличь скорость,-- спокойно сказал я.-- Больше не идет, капсула не
может этого сделать.
Вдруг вращение корабля резко замедлилось и мы едва не проскочили черный
прямоугольник. Пилот сразу притормозил и, повернув капсулу носом к
звездолету, пнул ногой здоровенную педаль. Вход в ангар рванулся на встречу,
капсула со свистом влетела в черный проем, вспыхнул ослепительный свет, с
треском разлетелись на куски крепления авиеток, снесенные крылом капсулы,
аппарат завертело юлой и дюзами вплющило в дальнюю стенку ангара.
Армян чертыхаясь вынимал осколки экрана из своих ладоней, пилот без
сознания уткнулся в пульт управления, а я, прижав Тиа к рубчатому полу, лишь
хорошо раскарябал лицо и, как говорится, отделался легким испугом. Первым
вскочил Армян, он откинул колпак и вопль неподдельной радости огласил ангар
авиеток.
Десять лет я не мог найти дорогу назад,
А теперь позабыл откуда пришел..,
-- Итак, Совет корабля в сборе,-- начал Первый.-- Нам придется подвести
итог этой нелегкой битвы, из которой мы сумели выйти победителями, первыми в
истории победителями в звездной борьбе с кронами. Четыре лихтера кронов
уничтожено, три выведено из строя путем расстрела их аннигиляционных орудий.
Два корабля уничтожено экипажем десятой авиетки и надо отдать ему должное.
Без них наш корабль давно перестал бы существовать. Благодаря им мы,
наконец, нашли уязвимое место в их лихтерах и передали эти данные по
подпространственной связи на нашу базу. Что же составляют наши потери? Из
двадцати авиеток полностью перестали существовать семь, еще восемь получили
повреждения различной тяжести, из них две чисто по вине диспетчеров, не
сумевших вовремя подать нужные команды, и капсулы кронов получили
возможность атаковать их сзади. Не малая вина в этом лежит и на самих
пилотах, с ними будет работать комиссия. У нас погибло 42 человека, потери
кронов подсчетам не подлежат.
В кратчайшие сроки нам предстоит в корне пересмотреть всю систему
защиты наших кораблей, для чего подпространственная связь переходит
полностью в распоряжение землян, у них есть ряд идей, способных во многом
увеличить выживаемость наших звездолетов. Да, да, не удивляйтесь, пока еще
они земляне, а не реалы, ибо Совет не принял их в наше братство, это
возможно только при личном контакте. Думаю, в ближайшее время мы сможем
уверенно противостоять кронам, пока они не изобретут более совершенное
оружие нашего уничтожения.
Теперь о сдвигах номеров. Его график вы видите перед собой. К
сожалению, ни 501-й, ни 502-й не пожелали изменить номеров, они связывают
это с непонятным для нас суеверием и считают, что эти номера приносят им
счастье. Я дал согласие на это небольшое нарушение, думаю Совет корабля
поддержит меня, они и так много сделали для братства реалов в целом. Но
всему экипажу, кроме первой и второй десятки я приказываю выполнять любое их
распоряжение, равно если бы они имели 21-й и 22-й номера.
Двигатель корабля восстановлен, о чем доложено на базу управления
звездолетами. Но база не дает нам времени на отдых и расслабление, так как у
нас разведывательный корабль и путь на нее несколько откладывается. Из-за
чего? Постараюсь быть кратким.
В туманности С-56-КН-008, на корабле под номером 76549 возникла
неизвестная нам эпидемия. Сам корабль успел сделать только короткое
сообщение по подпространственной связи о том, что после исследования второй
планеты звезды класса Н-З оба экипажа десантных групп не смогли вернуться.
Третий экипаж десантников не обнаружил никаких следов предыдущих групп и,
проведя короткую разведку, стартовал обратно к звездолету. Через некоторое
время, когда корабль еще находился на околопланетной орбите, сначала у
десантников, а потом и у всего экипажа появились признаки удушья. При начале
операции человек моментально погибал, а в организме не находили ничего, что
могло бы объяснить их удушье и гибель. Легкие разлагались сами собой, без
видимых причин. Корабль 76549 успел сообщить о случившемся на базу и более
никаких признаков жизни не подавал. К нему направили звездолет 99056, с
молодым и неопытным экипажем. Они обследовали номер 76549, но не обнаружили
там ни одного человека, корабль оказался абсолютно пуст!
Командир звездолета 99056 отправил на планету одну за другой пять
десантных групп усиленного состава. Назад вернулась вторая, остальные
исчезли без следов. Вскоре экипаж почувствовал аналогичные симптомы. Корабль
дал последнее сообщение о случившемся и также перестал подавать признаки
жизни. Хочу добавить, что все десантные группы звездолета 99056 действовали
в скафандрах. Никаких других данных у меня нет. Как вы понимаете, База дала
задание выяснить причины гибели двух наших кораблей и отбуксировать их на
Базу. Если это окажется невозможным, уничтожить их энергетические установки,
так как звезда Н-З находится в галактике кронов. С учетом диаметрального
вращения вселенной в данном районе, мы всего через три месяца окажемся в
туманности С-56-КН-008, подлет к звезде Н-З займет двое суток. Я призываю
Совет корабля высказывать свои мнения. Надо все обдумать и взвесить,
неизвестная эпидемия может распространиться и дальше. Мы должны приложить
все усилия и выяснить причину этой аномалии. Прошу не затягивать время,
корабль долетит до конечной точки маршрута смехотворно быстро.
Воздушный замок снова манит в плен,
В царство разрушенных стен..,
-- Держитесь, ребята. Входим в плотные слои атмосферы,-- сквозь вой
двигателей крикнул пилот, стараясь удержать авиетку в устойчивом
горизонтальном полете.
Десантная группа в количестве 50 человек совершала первое приземление
на вторую планету звезды Н-З. Авиетку сильно раскачивало боковым ветром
атмосферы, казалось, она описывает плавную полукруглую траекторию, словно
раскачиваясь на гигантских качелях.
-- Увеличь тягу!-- Крикнул Армян пилоту,-- У меня все кишки выворачивает
на изнанку.
-- Не могу, атмосфера слишком плотная, возможен перегрев поверхностей
фюзеляжей и крыльев.
-- Так что вы там обнаружили на кораблях?-- обратился Армян ко мне,
возобновляя прерванный разговор.
-- В том то и дело, что абсолютно ничего. Никаких посторонних примесей
или бактерий. Корабли абсолютно пустые, ни одного человека, никаких,
остатков органики или живой плоти. Мы обшарили все помещения. Аппаратура в
заданных параметрах, корабли полностью способны продолжить полеты, все
системы работают отлажено и великолепно. Я даже подкинул Первому идею
стартовать обратно на одном из них, наш-то сильно поврежден после атак
кронов.
-- И как он?
-- Сказал, что подумает. Впрочем не знаю, суждено ли нам вернуться?
-- Два экипажа авиеток возвратились, по одному с каждого корабля.
-- Чтобы потом погибнуть от неизвестной эпидемии.-- Погибнуть,
интересно, куда исчезли их тела? О черт!-- авиетку сильно тряхнуло,-- да
увеличь ты тягу, вон 408-й аж глаза на лоб выкатил. У тебя первый вылет?
-- Да,-- 408-й кивнул.
-- Плоховато и для первого,-- Армян шарил взглядом по экрану, затянутому
плотной дымкой облачности, силясь хоть что-то разглядеть в ее непроницаемой
глубине.
-- Десятая!-- раздался голос диспетчера,-- состав атмосферы идентичен
абсолюту, никаких примесей.
Номера авиеток были перенесены после гибели семи, теперь их оставалось
тринадцать. Наш состав группы по счастливой случайности получил приказ
десантироваться на десятой, бывшей ранее восемнадцатой. Видимо Первый, как и
мы, стал суеверен.
-- Вас понял,-- откликнулся наш пилот. Я подошел к передатчику.
-- База, на планету выходим без скафандров, они только помешают
разобраться в ситуации. Раз состав атмосферы идентичен абсолюту, никаких
примесей в скафандрах или открыто -- принципиальной разницы не имеет.
-- Хорошо, база дает разрешение,-- откликнулся диспетчер,-- примите на
двадцать градусов левее, там менее сильное атмосферное течение.
-- Выполняю,-- пилот слегка завалил авиетку на бок, выводя ее на нужный
курс. В салоне действительно стало спокойней. Армян иронически потрепал меня
по плечу.
-- А ты растешь, Маэстро, стать командиром группы в пятьдесят человек,
это многое значит. Получается, Первый полностью проникся доверием к тебе.
-- Угу,-- я кивнул.-- А что ему остается делать? Как и в дьявольской
битве с кронами он полностью полагается на меня.
-- Главное, не растерять там, внизу, наших ребят. Ведь они верят в нас.
Не так ли, Маэстро?
-- Ты прав, Армян. И хоть это запрещено инструкцией, я сам скорее пойду
на гибель, чем пошлю на нее любого из моих ребят.
-- У нас есть и женщины.
-- Всего двое. Слава богу, я уговорил Тиа остаться на корабле, она
слишком слаба после ранения. Не смотря ни на что, я хочу, чтобы наши женщины
вернулись на корабль, пусть они погибнут потом от неизвестной болезни, но на
корабль я хочу доставить их целыми.
-- Скромное желание на неизвестной планете, но посмотрим как оно
пойдет...
Яркий свет залил всю площадь салона, экраны вспыхнули и запищали от
контрастного цвета. Авиетка миновала плотную облачность и теперь висевшая в
зените звезда класса Н-3 во всю мощь своих лучей шпарила по авиетке. Далеко
внизу расстилалась вторая планета Н-3, погубившая два наших звездолета. Я
говорю "наших", но не ошибаюсь, я давно слился с этим странствующим народом,
предпочитающим холод и опасности вселенной, теплой жизни на ласковых
планетах. Армян полностью увеличил изображение, внизу медленно проплывали
очертания незнакомого унылого пейзажа, поражавшего своим однообразием.
Невысокие холмы желтого цвета чередовались с коричневыми образованиями,
напоминающими голые земные скалы, временами под крыльями авиетки
обозначались расплывчатые очертания больших озер, судя по виду имевших
черную гнилую воду.
-- Невеселое местечко,-- уныло процедил Армян,-- хотя, что загадывать,
внизу посмотрим.
-- Смотрите!-- раздался голос одного из десантников противоположного
борта. На его экране ясно обозначились очертания странных нагромождений,
походивших на разрушенные давным-давно конструкции. Но они до боли
напоминали творения разумных рук. В разные стороны торчали концы длинных,
развороченных ржавых полос. Хитроумные сплетения различных ребер жесткости
были местами почти идеально сохранившимися, местами скручены винтом или
вообще сплюснуты неизведанной силой. Кое-где вся эта масса неизвестного
материала принимала совсем немыслимые формы, громоздясь друг на друга,
поднимаясь высоко над поверхностью одиноко торчащими башнями. По мере
дальнейшего полета авиетки весь этот хаос становился более плотным, в его
почти непрерывной массе редко мелькали островки желтой почвы. Я поднес к
лицу ларингофоны.
-- База, прошу разрешение на посадку. Под нами странные конструкции
неизвестного происхождения.
-- Десятая, посадку разрешаю. Будьте осторожны при выходе на
поверхность, постарайтесь поддерживать непрерывную связь.
-- Вы выслали ретрансляторы?
-- Да, один из них зависнет над местом вашей посадки.
-- Хорошо, мы снижаемся,-- последнее больше относилось к пилоту, чем к
нашему диспетчеру.
-- Приготовьтесь!-- крикнул пилот,-- немного неприятных ощущений.
На крыльях авиетки вышли передние и задние элероны, встав почти
перпендикулярно ее корпусу. Авиетка резко затормозила, дрожа всеми своими
частями, несколько десантников послетали с мест, я недовольно покосился в их
сторону. Они не выполнили моей команды и не пристегнули ремни, видимо желая
показать остальным, что обладают более богатым опытом десантирования. Вой
двигателей перешел в свист, они почти полностью остановились, авиетка на миг
замерла в атмосфере и, завалив нос, быстро понеслась к земле. В салоне
возникло краткое ощущение невесомости, поверхность планеты резко скакнула
навстречу и тут же тугая перегрузка навалилась на плечи, пилот выводил наш
аппарат в горизонтальный полет почти над самыми нагромождениями конструкций.
Двигатели моментально ожили вновь, дав авиетке сильный скоростной толчок,
местность внизу слилась в сплошную серо-желтую массу.
-- Захожу на посадку. Впереди свободный участок местности жел