Добавим, что все это осуществлялось в сотрудничестве с Голландским телевидением, французской звукозаписывающей компанией, немецким рекламным агентством, музыкантами из Германии, Англии, Австрии и Новой Зеландии. Как сказал Крислу: "Удивительно, что все это удалось осуществить без того, что бы все перестреляли друг друга".
И как же все это шестиканальное чудо работало во время концерта? Заппа приводит пример: "В случае со струнным квинтетом, инструменты окутывают зал, и вы слышите контрапункт так, как никогда раньше не слышали. Я не имею в виду громкость. Речь идет о такой степени прозрачности, что, кажется, мельчайшие детали звучат у вас в голове. Собственно звук инструментов не изменен. В этом смысле, это hi-fi-опыт нулевой степени".
И заключительная часть нашего технического словоблудия. Исполнение, представленное на CD, как и на большинстве альбомов Заппы, является компоновкой "лучших исполнений" с разных концертов, составленной самим автором. Крислу: "Фрэнк дал нам возможность бережно подредактировать запись. Поэтому вы не ощущаете смены обстановок".
Сама желтая акула (пол был установлен Мелих-Цебхаузером явно как мужской) появлялась только в начале каждого концерта, "проплывая" по сцене в руках менеджера. Сегодня она горделиво определена в его доме и ожидает своего возвращения на сцену, если только проекту суждено будет состояться на Западе. (В этом случае, Мелих-Цебхаузер предлагает, в соответствии с отречением Заппы от обладателя прославившегося имени, использовать немецкий его аналог - "Der Gelbe Hai".)
И еще кое-что из рыбьей жизни. Это оркестровое приключение Заппы еще не завершилось. Похоже, что художник Beam, создатель акулы, прознал о том, что тварь перебралась в Германию и изменила имя. Больше того, он был очень обрадован тем, что один из его дарственной пары добился такого сказочного успеха: "Это как раз то, чем я занимаюсь - сведением совершенно несовместимых предметов, что бы добиться элемента неожиданности. "The Yellow Shark" получилась - то, что надо".
Да, действительно, рядом с камином в повале Заппы обитает еще одно морское животное тех же размеров и форм, что и желтая акула, только, как холестерином, покрытая черно-белым мехом. Beam назвал его "Акуло-корова". "Посмотрим, что получится из этого" - говорит он.
Являются ли пьесы, исполненные на концертах "Yellow Shark" отдельными произведениями или же, де-факто, это уже сюита?
Бесспорно, Заппа не видел их сюитой (устоявшиеся музыкальные формы - не для его художественных начинаний). Возможно Andreas Molich-Zebhauzer, менеджер "Ensemble Modern" изложит свои мысли по этому поводу:
"Без сомнения, каждая из представленных пьес может рассматриваться отдельно, нет проблем. К тому же разные части представления были написаны в разные периоды его творчества Фрэнка. Поэтому мы не можем назвать это сюитой 1992 года. Порядок и структура пьес менялись даже за неделю до выступлений (как и до выпуска CD). Но как бы то ни было, это сюита!
Rip Rense
Предлагаем вам комментарии к Заппы и дирижера Петера Рюнделя к каждой пьесе. (Рюндель просил учесть, что английский язык для него - не родной.)
"Dog Breath Variations" ("Дыхание собаки" (вариации))
"Uncle Meat" ("Дядька-мясо")
FZ: Эта композиция ("Dog/Meat") была впервые исполнена в 1977-м году на концерте в лос-анжелесском Royce Hall группой из сорока музыкантов (The Abnuceals Emmukha Electric Symphony Orchestra). Спустя пару лет меня попросили переписать ее для Голландского Ансамбля Духовых Инструментов, состоящего из двадцати с чем-то участников. Настоящее изложение - переоркестрованная Али Аскином версия 1983-го года.
PR: Прекрасное прочтение старой пьесы. Что мне особенно понравилось еще при первом прослушивании, это напоминание о Стравинском с его беспорядочными узорами. При этом мелодия очень и очень "запповская". Интересно было бы послушать ее, имей она слова (Rundel не знал, что в Dog Breath есть слова). Вы редко ощущаете повествовательную способность его музыки, даже когда в ней нет текста. А ведь музыка рассказывает так много!
"Outrage At Valdez" ("Произвол у Вальдеза")
FZ: Это музыкальная тема к документальному фильму о разливе нефти на Аляске, учиненном Exxon Valdez. Там она звучит всего пятьдесят секунд. Это полная версия.
PR: Мы очень старательно работали над этой пьесой. Это одна из тех пьес, которые обладают простой структурой - что-то вроде песни или, даже баллады. В основе своей, это просто мелодия с незатейливым сопровождением, но мелодия напоминающая запечатленную в нотах импровизацию (мелодия повествовательного типа). Но нам пришлось старательно поработать над очень сложной ритмической основой. Это было бы не так трудно в случае с одним солистом, ведущим основную линию. Но здесь было множество двойных унисонов в исполнении разных инструментов. Я надеюсь, мы своего добились. Пьеса говорит сама за себя. Характер мелодии (есть ли в английском это слово?) - меланхоличный.
"Times Beach II"
FZ: "Time's Beach" была написана по заказу Aspen Wind Quintet в пяти частях, одна из которых была совершенно "неиграема". Премьера состоялась в 1985 году, но эту часть с тех пор никто так сыграть и не смог. Название имеет отношение к нашему особенному токсичному городку - ну вы знаете - Time's Beach, месту первой серьезного экологического бедствия в США, когда все жители были эвакуированы из-за угрозы поражения диоксином.
PR: Пьеса начинается чисто по-варезовски. Она заметно обогатила наш опыт. Когда мы впервые попытались ее сыграть, то она показалась нам чем-то очень и очень модерново-абстрактным. Мы не понимали ее и не знали, как ее играть. Кроме того, она была поздно включена в программу. Остальной материал был уже готов, но нам необходимо было что-то еще. Музыканты возражали против нее. Тогда Фрэнк очень доходчиво объяснил, как ее играть. В ней нет динамики, нет артикуляции - просто ноты. Фрэнк напел нам отдельные фразы. И вдруг она ожила и наполнилась характером. Она больше не была отвлеченной.
"III Revised" (Третья часть, пересмотренное и исправленное издание)
FZ: Это часть струнного квартета "None of the Above", написанного по заказу Kronos Quartet. В нашем случае квартет был переаранжирован в квинтет. Таким образом, мы нашли работенку для контрабасиста, что бы не сидел, сложа руки, когда другие ребята наяривают. "None of the Above" в целом, также теперь включает контрабас.
PR: Я очень ее люблю. Она какая-то необузданная. Это одна из немногих вещей, в которых невозможно уловить ритм и размер. В музыке Фрэнка это большая редкость. А эта вещь наиболее радикальна в этом смысле.
"The Girl In The Magnesium Dress" ("Девушка в магнезиальном одеянии")
FZ: Это одна из синклавирных пьес с альбома Буле. Я не был уверен в том, что человек сможет когда-нибудь сыграть ее. Но почему бы не дать ребятам шанс? И мы ее распечатали.
all Files Ninets
PR: Это одна из самых любимых моих вещей. Она очень и очень красива. Я влюбился в нее с первого взгляда. После первой или второй репетиции мы, даже, слегка повздорили с Фрэнком. Он утверждал, что сыграть ее невозможно. Но музыканты заявили: "Нам пьеса нравится, и мы хотим ее играть. Дай нам поработать и тогда посмотришь". Я счастлив, что она вошла в программу. Инструментовка осталась булезовской. Я просто балдею от ее полифонии. Мелодическая фразировка - не из области современной музыки. Она джазовая или роковая. Хотя мы с Фрэнком изрядно ее подправили, мне все еще кажется, что она сложна как для исполнения, так и для прослушивания.
"Be-Bop Tango"
FZ: Этот стандарт хорошо знаком определенной части слушателей. Почему бы не предложить ей классическую обработку.
PR: В середине вещи музыканты пытаются играть в манере джазовых диалогов. Фрэнк предложил нам мысленно перенестись в ресторан, где пианино играет под разговоры и смех публики. Было очень весело.
"Ruth Is Sleeping" ("Рут спит")
FZ: Это моя первая синклавирная пьеса. Когда я купил эту машину, единственное, что я о ней знал, так это то, что у нее куча возможностей. Но я совершенно не знал, с какой стороны к ней подойти. Тогда я нанял парня, продавшего мне ее (Steve DiFuria). Первые месяцы его работа заключалась в том, чтобы сидеть перед экраном, в то время как я указывал ему какие ноты набирать. Мы, как отмороженные, часами пялились в этот серый экран. Для него это была сущая нервотрепка, пока однажды его не прорвало: "Слушай, бери стул и смотри, как все это легко". Он показал мне несколько клавиш, на которые нужно нажимать, и уломал меня осилить машину. В один из дней я, наконец, врубился, как работать с машиной и как загонять в нее музыку. Тут уж я отвел душу и с неистовством принялся всаживать в нее все, что ни подвернется. Первые вещи были сработаны именно таким образом. Они датированы 82-м - 83-м годом. Так продолжалось несколько лет, пока не изобрели Roland Digital Piano. Этот аппарат способен выдавать звук рояля, чего не может синклавир.
Настоящая версия написана для фортепиано, но очень и очень сложна. У меня есть версия для фортепианного дуэта. Она попроще, но все равно сложна. Али выбрал первую и, поскольку он пианист, разработал для пальцев комбинации, позволяющие исполнять ее дуэтом. Пианисты Herman Kretzchmar и Ueli Wiget их осилили. Я не считаю, что данное исполнение совершенно, но, учитывая, что на работу им было отведено всего две недели, звучит совсем неплохо.
Название отсылает нас к 73-му году. В тот час, когда я проводил инструктаж во время репетиции, Ruth Underwood скрутилась калачиком и уснула под маримбой.
P.R.: Эта пьеса также одна из самых любимых. По своей текстуре она похожа на "The Girl In The Magnesium Dress". По-моему, они сестры. Очень сложная полифония, но в остальном они просты (ритм, гармония и прекрасная мелодия). Они интересны ритмически. "Ruth Is Sleeping" относится к комплексному типу.
"None Of The Above" ("Ничто и вышеуказанного")
F.Z.: Я выбрал это название, потому что чувствовал, что пьеса не соответствует принятым формам струнного квартета или квинтета (см. "III Revised).
P.R.: Нам пришлось изрядно потрудиться, что бы придать ей блеск. Когда мы только разучивали партитуры, Фрэнк часто нам говорил: "Вы же классические музыканты, вот и играйте по нотам, не более". А тут он говорит: "А теперь стильните-ка ее". Эти слова были необычны для наших ушей. Ребята постарались, и получилось мило. Присутствует необычная артикуляция и техника. Послушайте, к примеру, все эти sul ponicello при переходах.
Иногда мы не понимали запповских оборотов типа: "положить на это глаз". Я думаю, это подразумевало придать музыке некую ироничность. А "стильнуть" - значит привнести свой опыт работы в области современной музыки. Наделить ее характером.
"Pentagon Afternoon" ("Полдень в Пентагоне")
F.Z. (посмеиваясь): Это поэма настроения. Вам лишь необходимо представить себе этих посредников смерти, заседающих в полдень за столом и решающих, что бы им такое взорвать, кого бы им поработить, и что для этого использовать. В конце слышны выстрелы, напоминающие дешевые "лазерные" боевики. Это ансамбль на сцене расстреливает струнный квинтет. Последние оползают по спинкам своих стульев.
P.R.: Это часть крупного произведения, над которым мы довольно долго работали. Но заключительная часть его была отброшена, за исключением некоторых театральных эффектов, типа занятия расстрелом.
"Questi Cazzi Di Piccione"
F.Z.: Это значит "Эти долбаные голуби". Если вы не бывали в Венеции, то представьте себе, что вместо деревьев, там стаи голубей, оставляющих повсюду продукты своей жизнедеятельности. Это, по-моему, одна из причин, по которой город погружается в море.
Что касается ударных звуков струнных, это их собственное изобретение. Когда они разучивали пьесу, им было очень трудно считать такты и держать размер. Тогда кто-то из ребят сказал: "Давайте отбивать ритм смычками между своими партиями" (репетиции происходили без дирижера). Когда я это услышал, то попросил их оставить все в таком виде. Можете представить себе всех этих голубей.
Пьеса исполнялась без дирижера.
"Times Beach III"
P.R.: Совершенно новая сторона музыки Фрэнка. Она необычно грустна. Большая редкость в его музыке.
"Food Gathering In Post-Industrial America" (Скопление пищи в постиндустриальной Америке")
F.Z.: Дебют альтистки Hilary Sturt в качестве актрисы. Она не на шутку разволновалась тогда. Текст не очень длинный, но она боялась, что забудет его на сцене. Она составила шпаргалку и когда выходила на сцену и разворачивала ее, то, как бы изображала декламатора. Я нашел ее голос идеальным для этой цели. Когда она подходит к "tritium-enriched sewage" слышен какой-то журчащий звук. Это Catherine Milliken, австралийская горнистка погружает Didgeridoo в плевательницу, наполненную водой с плавающим на поверхности вермикулитом (что-то вроде гумусового удобрения). На самом деле вермикулит особо на звучание не влияет, но весьма эффектен в объективе телекамеры, "наезжающей" на эту коричневую пенистую субстанцию, когда Кэти настойчиво трубит в плевательницу своим инструментом.
Затем мы слышим марш под названием "Narhalla Marsch". Это народная музыка, исполняемая во время ежегодного немецкого карнавала. Часть, звучащая как "Да-Дааа, Да-Дааа, Да-Дааа" называется "Tusch". Ему предназначено привести захмелевших немцев в состояние готовности смеяться после любой глупой фразы церемониймейстера. Вот почему перкуссионист Rainer Romer командует "Здесь смеяться!". Romer произносит это на диалекте, употребляемом на Карнавале.
P.R.: Нам лишь раз удалось сыграть эту вещь на сцене под управлением Фрэнка. В день концерта мы еще работали над ней! К сожалению Фрэнк должен был улетать. Я уверен, он что-то хотел в ней изменить. Здесь дирижирует Фрэнк. Он объявил ее как "кусок дерьма". В известном смысле это и есть "кусок дерьма".
"Welcome To The United States" ("Добро пожаловать в Соединенные Штаты")
F.Z.: Когда я увидел таможенную анкету, которую должен заполнять прибывающий в США, я не поверил своим глазам. Как можно ожидать честных ответов на такие идиотские вопросы? Для меня, классическим примером правительственной глупости является то, что подобные документы существуют и то, что людей принуждают их заполнять. И этим занимается гигантская государственная машина. Идиотизм! Поскольку ансамбль состоял, в основном, из немцев, я понял, что всем им пришлось заполнять эту анкету. Я думаю, это было для них унизительно.
"A Pound For A Brown On The Bus" ("Фунт за коричневое в автобусе")
"Exercise #4" ("Упражнение No4")
F.Z.: Мелодия "A Pound For A Brown On The Bus" была написана в году 57-м - 58-м для струнного квартета. Тогда я только окончил среднюю школу. Это одна из самых старых пьес, исполнявшаяся почти каждым моим гастрольным составом в различных прочтениях.
"Exercise #4", встроенная сюда по типу попурри, как и "A Pound For A Brown On The Bus" - с альбома "Uncle Meat". Написана она была еще в 62-м.
Название "A Pound For A Brown On The Bus" возникло при заключении пари во время первых европейских гастролей. Когда мы прибыли в Англию один участник группы поспорил на фунт стерлингов с другим участником группы, что тот не сможет "облегчится коричневым" прямо из автобуса по пути в Лондон.
P.R.: Она звучит как комедийная музыка в стиле Курта Вайля, но интересна своей сложностью. Мелодия проста, но построение утонченно. В нем нет повторений.
"Get Whitey" ("Возьми-ка белые")
F.Z.: Первая версия этой пьесы "Whitey" , была написана только для белых клавиш. Но эта версия более хроматическая.
P.R.: Это одна из так называемых простых пьес. Но мелодическая структура ее очень и очень сложна. Пьеса прекрасна не только своим мелодическим построениями и сплетениями, но и гармонией.
"G-Spot Tornado" ("Смерч из тысячедолларовых купюр")
F.Z.: Как-то я зашел на репетицию, когда ребята пытались попробовать ее сыграть. Это синклавирная пьеса из альбома "Jazz From Hell". Она им чем-то понравилась, и они попросили меня сделать оркестровку. Я сделал распечатку и отдал ее Али на оркестровку. Остальное - история.
P.R.: Мне нечего сказать. Я ее люблю. Потрясающая вещь.
1994
Выпуск альбома "CIVILIZATION, PHASE III" (double CD set)
В 1967-м году мы провели около четырех месяцев в нью-йоркской Apostolic Studios, записывая "Uncle Meat", "We're Only In It For The Money", "Ruben & The Jets" и "Lumpy Gravy". Однажды я решил засунуть парочку U-87 в рояль, окутать их плотной тканью, зафиксировать педаль долгого звука и предложить кому-нибудь из болтавшихся в студии засунуть внутрь голову и поразлагольствовать праздно на вольную темы, которые я мог бы им предложить по операторскому переговорному устройству.
Так продолжалось несколько дней и отразилось в километрах пленки, большей частью невостребованных. Вызвались на опыт Spider Barbour - лидер рок-группы "Chrysalys", которая тогда записывалась в Apostolic, All-Night John - директор студии, Gilly Towney - сестра владельца студии, Monica - чтец, Roy Estrada - участник Mothers Of Invention, Motorhead Sherwood - участник Mothers Of Invention, Luis Cuneo - парень, посещавший наши выступления и ржавший, как индюк-шизофреник и еще несколько человек.
Некоторые из записанных бесед, основательно отредактированные, нашли свое место в "Lumpy Gravy". Остальные - десятилетиями провалялись в завале среди других магнитофонных пленок в ожидании того благословенного дня, когда уровень электроакустической науки позволит их восстановить.
В "Lumpy Gravy" диалоги перемежались со звуковыми эффектами, электронной текстурой и короткими оркестровыми пьесами. Это была двухдорожечная запись, составленная с помощью лезвия (этот процесс занял девять месяцев).
Поскольку все диалоги были записаны, выражаясь словами модифицированной собаки Эвелин* "в панхроматическом резонансе и других высоких сферах", не всегда оказалось возможным отредактировать записи до уровня их различимости на слух. Это ограничило мои возможности рамками видимости беседы целых групп персонажей, записанных в разные дни. В итоге в неопределенный сценарий, были внесены роли свинок и пони, угрожающих обитателям большого пианино.
В "Civilization, Phase III" мы обнаружили еще несколько ключей к разгадке внутрирояльной жизни и заметили, что внешнее зло стало еще сквернее с тех пор, как мы с ним столкнулись впервые. Много материала было получено из синклавирных секвенций (вся музыка первого акта). Во втором акте синклавиру отводится 70%, а живому исполнению - 30%. Здесь же появляется новое поколение пианоидов.
Новые обитатели (моя дочь Moon Unit, актер Michael Rappaport, музыкальный советник при подготовке альбома "Yellow Shark" Ali N. Askin, помощник по компьютерам Todd Yvega и вся медная группа The Ensemble Modern) были записаны в Bosendorfer Imperial at UMRK летом 1991 года. К этому времени цифровая технология разрешила упомянутые выше затруднения, что позволило объединить фантазию разных поколений.
СЦЕНАРИЙ
"Civilization, Phase III" это опера-пантомима с хореографически облагороженной физической активностью (проявленной в танцах или других, не поддающихся объяснению формах социофизических связей).
Сюжет строится на периодически сменяемых взятых наобум словах, фразах и понятиях, таких как: "моторы", "свиньи", "пони", "темная вода", "национализм", "дым", "музыка", "пиво", "формы изоляции от общества" и др.
Все голоса и музыка предварительно записаны. Кроме того, световое оформление и декорации могут быть оцифрованы с последующим их встроением в мастер-копию и автоматизированы.
Все персонажи - в необычно больших масках, перчатках и ботинках. Они обитают в рояле, изображенном в виде расположенных по диагонали тросов и кабелей различной толщины, раскрашенных под струны, резонаторов и молоточков, стилизованных по канонам кубизма и пространства деки, окруженной черного дерева обрамлением.
Декорации подвижные и изменяющие свою форму по ходу беседы, которую, средствами пантомимы, ведут обитатели различных частей рояля. Над роялем расположен древний мегафон, позволяющий Фрэнку Заппе характеризовать персонажи и периодически обращаться к ним.
Рояль окружают передвижные экраны, демонстрирующие разнообразные угрозы, исходящие от вселенной и заставляющие жителей искать убежище в различных частях этой громадной шарманки. Именно там и совершаются танцы.
"Однажды на концерте Френк Заппа сказал приблизительно следующее (цитирую по памяти, но за память ручаюсь): "У меня есть информация для всех симпатичных людей в мире. Вы там где-то находитесь, и вы считаете, что вы такие симпатичные и милые. Так знайте, что нас, страшных козлищ, здесь гораздо больше! Поэтому, будьте осторожны".
Кем же был человек, который позволял себе совмещать подобные высказывания с выдвижением своей кандидатуры на пост Президента США? Из библиографических источников в виде народной молвы и некоторых печатных изданий достоверно известно следующее.
Френк Заппа - авангардный, рок-поп-доо-воп-, джазовый и классический музыкант, выпустивший за свою почти 30-летнюю карьеру более 50-ти альбомов, политический деятель, гуру, борец с глупостью во всех ее проявлениях, антрепренер и генератор кардинальных идей в самых различных областях. Гений во всех отношениях. Он, пожалуй, был нашим единственным современником (наряду с Джоном Кейлом), который может по праву претендовать на титул национального героя Америки. О нем были написаны десятки книг и его многочисленные биографии раскупались миллионными тиражами.
За свою жизнь этот коренной и неисправимый калифорниец успел неоднократно побывать в России, хотя начало знакомства Заппы со славянскими народами началось еще в 60-х, после появления песни "Plastic People", ставшей отцом, матерью и повивальной бабкой чешской культовой музыкальной группы под тем же названием и даже диссидентского движения за права человека. Позднее Вацлав Гавел предлагал Заппе стать специальным послом Чехословакии по торговле, культуре и туризму на Западе. Когда Заппа впервые приехал в Москву в 89-м, он познакомился с известным столичным художником Юрием Балашовым, которому несколько позже довелось оформить последний альбом музыканта "Civilization Phaze 3". Они встретились в Зеленом театре Стаса Намина, в помещении напротив сцены, где тогда находилась Юрина мастерская. Мастерская была уставлена и увешана детскими резиновыми игрушками в стиле невинного кича, и в ней бегало, сидело и спало несколько кошек. Сам Заппа очень любил этих культовых животных древнего Египта. С самого начала у двух экспериментаторов сложились прекрасные отношения и с тех пор Заппа стал приезжать к художнику сразу же после приземления в Шереметьево. Вообще Заппа был одним из любимых музыкантов Балашова еще с начала 70-х. Особенно "торкали" художника (простите жаргон) гитарные соло с пластинки "Joe`s Garage", которая замечательно слушалась при свечах. В первый приезд Заппа заказал Юре нарисовать этикетку для питьевой воды "Why Not", которую он намеревался выпускать в рамках одноименного совместного российско-американского предприятия. Идея заключалась в том, чтобы дать возможность прогрессивным русским идеям и продуктам проникнуть на западный рынок. Вскоре этикетка была изготовлена, а сам проект "Why Not" пришлось, увы, закрыть, потому что в 90-м году у Заппы был обнаружен рак и доктора давали ему жить всего несколько месяцев. Узнав об этом, музыкант решил отказаться от всех нетворческих видов деятельности.
Юрий неоднократно бывал в лос-анжелесском доме музыканта. Заппа с семьей (женой Gail, сыновьями Ahmet и Dweezil, а также дочерьми Moon и Diva) жил на голивудских холмах, в спокойном и расслабленном районе на улице Mulholland Drive. Дом был большим и с массой пристроек. Внизу его находилась кухня под чисто запповским названием "Unity Muffin Research Kitchen" (в свободном переводе что-то типа Кухня Объединенных Сдобно-Булочных Исследований). Здесь Заппа записывал многие свои вещи. В то время он редко играл на гитаре, объясняя это отсутствием мотивации, а работал на Synclavier 9600, комбинирующем клавиши и сэмплирующий компьютер. Он старался как можно больше времени проводить в студии, потому что болезнь и так отнимала у него слишком много сил. Обычно он вставал в 6.30 утра и работал один до тех пор, пока в 9.30 не приходили остальные участники сессии. Если Заппа чувствовал себя хорошо, то его рабочий день длился 12 часов, он уже далеко не часто оставался посидеть с музыкантами и друзьями после работы, что очень любил делать ранее. Весной 92-го года Заппа пригласил Юрия к себе и попросил его сделать обложку для нового альбома. Юрий прослушал музыку, и Заппа предложил ему сделать оформление в стиле а-ля Босх. Юра вернулся домой, где "высканировал" и нарисовал приблизительно следующее: человек плывет на лодке по разрушенным и затопленным улицам апокалипсического Лос-Анджелеса. Для временной привязки можно напомнить, что именно в то время в Лос-Анджелесе происходили весьма активные волнения, грабежи и поджоги, приведшие к тому, что под конец в город были введены национальные гвардейцы и войска, прекратившие все безобразия, прозаически постреляв особо хулиганистых. Однако видение Заппой обложки было несколько иным. Юрий вернулся домой и продолжал работу. Получалась гора со стоящим на ее вершине роялем, наполненным всяческими жизненными формами и оформлением в египетском стиле из жуков-скарабеев. (Скарабей - священный жук древних египтян, символ возрождения и трудолюбия. Скарабей всю жизнь катит перед собой навозный шар, в котором заложена личинка жука, и умирает рядом с ним, чтобы из него вылез новый жук, который, тут же слепив свой шар, начнет его катить). Вся гора на обложке изрыта трещинами. Они были нарисованы прямо перед началом очередного, но на этот раз достаточно крупного землетрясения, которое разошлось на глазах у художника китайским веером трещин по цементному полу его двора. Так родилось оформление пластинки, которой было суждено выйти уже после смерти музыканта.
Весть о смерти Заппы застала Балашова в Сан-Диего. Согласно завещанию, прах Заппы был развеян на частном кладбище Westwood Memorial в Лос-Анджелесе, где делят землю, покой и память почитателей Мерилин Монро, актер немого кино Валентино и известный многим русским бизнесмен Арнольд Хаммер. В Сан-Диего Юрий долго жил в одном божественном месте под названием Heaven ("Небеса"), где однажды к нему пришел дух Френка. Сидя на балконе, Юра вдруг абсолютно четко почувствовал его приближение. Желание астрального Заппы было простым - выкурить за него сигарету и выпить чашку кофе. (Как известно, Заппа был большим любителем табака и крепкого кофе, которые были, как он говорил, его единственными наркотиками. Более того, он боролся за курильщиков, которые в Америке теперь по сравнению с некурящими расцениваются как люди второго сорта. Сам Заппа курил Winston и любил пить не американскую бурду в пропорции ложка на ванну воды, а настоящий крепкий кофе). Юрий приготовил чашку хорошего кофе и сознательно медленно выкурил самокрутку Drum, мысленно извиняясь, что "Уинстона" под рукой не оказалось.
Однако время шло, а посмертная пластинка Заппы все не выходила. И вот уже в 94-м году, гуляя по теплым голивудским холмам в районе водного резервуара города Лос-Анджелеса, Юрий почувствовал, что его ждет какой-то приятный подарок. Он спустился на известное пересечение улиц Vine и Голивудского бульвара (это место воспето многими и известно тем, что в тридцатые оно было центром киношного Голивуда), зашел в магазин и стал смотреть прессу. На глаза сразу попался коллекционный журнал Billboard, посвященный столетию первого выхода в свет. Открыв его, Юрий увидел разворот последней пластинки Заппы. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы дедуктивно вывести, что за предшествующие 100 лет жизни журнала он вряд ли публиковал работы русских художников. Попасть в Billboard было для Юры сравнимо с тем, когда глубоко верующий, перечитывая Библию, вдруг находит в ней краткое описание своей жизни.
Вот таким образом пересеклись жизненные орбиты Фрэнка Заппы и Юрия Балашова. Любопытен этот своеобразный русский поворот, который Заппа сделал в конце своей жизни. О России говорить и спорить можно много, но духовности в ней больше, чем где-либо, это факт. Заппа это, без сомнения чувствовал. Не хлебом единым сыт человек, а американская культура как выражение всей западной, во многом пошла другим путем, измеряя талант количеством нулей на счету артиста. И поэтому символично, что именно русскому художнику довелось дать лицо последнему альбому калифорнийского мультимегагиганта.
Символично. И очень приятно".
Alexei Andrejev, "Stereo & Video", 6/IV/1997
1996
Выход альбома "THE LOST EPISODES" ("УПУЩЕННЫЕ ЭПИЗОДЫ")
Об альбоме:
Дом Заппы, что взобрался высоко на Голивудские Холмы, чем то напоминает захватывающий, но незаконченный лабиринт. Количество комнат, проходов, закутков и шкафов кажется бесконечным. Количество уровней открыто для точного подсчета. Того, что вы называете входной дверью, в доме нет. Здесь пользуются другими способами проникновения внутрь. Чаще всего это шаткая винтовая лестница, которая ведет к подвесному проходу в кухню, своей открытостью солнечным лучам, напоминающей скорее солярий. Это сердце дома. Лестницы переходят в лестницы. Студии, как матрешки, вмонтированы в студии. И, наконец, офис со входом в виде люка подводной лодки. Сам дом упрятан среди хвои и непроходимых зарослей эпохи плейстоцена. Льюису Кэрроллу было бы здесь уютно.
Где-то в глубинах этого лабиринта расположен легендарный подвал, состоящий из беспорядочно разбросанных комнат. Здесь Фрэнк Заппа провел большую часть своей сознательной жизни и все последние годы. Это ниша, в которой он одержимо работал ночами напролет, чтобы подняться затем на дневную поверхность для сна, "в то время когда люди начинают творить плохие дела". И это нервный центр дома.
Здесь, в своем нетронутом виде, нашему взору предстает студия будущего, окрещенная "Utility Muffin Research Kitchen" (название, заставляющее нас вспомнить песни "Muffin Man" и "Little Green Rosetta") , недавно расширившая свое имя до "Utility Muffin Research Kitchen & Baby Milk Factory" ("Коммунальная кухня сдобно-булочных исследований и фабрика по производству молока для грудных младенцев").
Поправка была внесена под впечатлением сообщений об иракской "фабрике по производству школьных дневников", оказавшейся предприятием по производству биохимического оружия, использовавшегося во время войны в Заливе.
Рядышком - дополнительная студия/комната для прослушивания, в которую можно войти через дверь с табличкой "Операционная". Вся эта обстановка так же неотделима от своего хозяина, как накидка Bela Lugosi - от своего. Сидя на огромной мягкой тахте из черной кожи ощущаешь себя внутри запповских обложек. Повсюду лаванда и лесная зелень. Стены - из окрашенных в малиновый цвет сырых бревен, что служит улучшению акустических характеристик помещения. Беспорядочно разбросаны предметы, в которых заключен свой очевидный, либо идиосинкразический смысл. Это и подарки, присланные поклонниками Заппы и имеющие свои зашифрованные названия (‘RDNZL" из Вермонта, "PLOOKED" из Массачусетса, "HOTZITZ' из Северной Каролины). Это, доходящие до потолка, горы магнитных лент с мастер-копиями и набитое чучело армадилла. В рамках - партитура "The Black Page" и письмо Эдгара Варезе от 15 августа 1957-го года, сообщающего, что он не имеет возможности встретиться с юным Заппой по причине предстоящего отъезда. А вот - огромные русские матрешки, расписанные в соответствии с эстетическими воззрениями Заппы. Рядом - картонный Варезе в человеческий рост, детский рисунок Дивы, изобразившей, ни много, ни мало - сотворение мира и постер с Ронэлдом Рейгэном, выполненном в духе времен Третьего Рейха. Повсюду разбросаны различные награды (от Грэми за "Jazz From Hell" до даунбитовской "Pop Musician Of The 1977 Year"). Тут же - изваяние, изображенное на обложке "Burnt Weeny Sandwich", тарелка с выгравированным посланием от актрисы Beverly D'Angelo, с выражением восхищения мастерством Заппы, проявленном при измерении цыплят (фильм "Uncle Meat"), кукла "Thing-Fish" и грелка "Yellow Shark", выпускаемая в Германии. В завершение картины - авторское фото ультраконсервативного телемагната Wally George...
В этой комнате Фрэнк любил слушать свои свежие мастер-копии, любимые записи Джони "Гитар" Уотсона, Стравинского и песен-шанти, ритмично при этом покачивая ногой и куря неизменный Winston, запиваемый кофе. И работая... Немного так... По случаю... В виде отдыха... Он слишком мало работал...
Именно в этой комнате, сидя на тахте из черной кожи, инженер Spencer Chrislu рассказывает о "Lost Episodes" - одном из последних проектов Фрэнка Заппы: "У Фрэнка много альбомов, составленных из материала, записанного с концертов, но нет ни одного - из неизданного вовремя студийного".
Почему? Как рассказывал по поводу этого альбома Заппа: "Среди студийного материала гораздо меньше композиций, по каким-либо причинам не изданных. Девяносто девять процентов годились для альбомов".
Крислу продолжает: "Мы решили выбирать лишь то, что существенным образом отличалось от привычного исполнения или было записано с участием приглашенных звезд уровня, например, Шугэркэйна Хариса. Кроме того, мы хотели продемонстрировать версии песен, исполнявшихся на альбомах одними составами, в изложении других составов".
Над "The Lost Episodes" Заппа работал на протяжении восемнадцати месяцев 92-го - 93-го годов, одновременно с работой над "The Yellow Shark", "Ahead Of Their Time", "Civilization Phaze III" и некоторыми, еще не изданными альбомами. Несмотря на мучительную и изнурительную борьбу с раком простаты, он, вплоть до своих "последних гастролей" декабря 1993 года (выражаясь словами его родных) оставался столь же плодовитым и обуреваемый планами. Похоже, что работа над составлением "The Lost Episodes" была для него чем то в виде "внеурочного" интимного отдыха, если на то было время и силы. Настоящая подборка была избрана из четырех или пяти рабочих вариантов.
"Все это очень напоминало ералаш. - рассказывает Крислу, - Мы никогда не усаживались, и не говорили: "Поработаем над "The Lost Episodes". Просто в ходе работы над чем-нибудь другим, он вдруг предлагал: "Слушай, давай-ка поищем первую запись "Sharleena". Это был какой-то "закулисный" проект. Я и сам не знал, когда он его закончит. Просто, однажды он зашел и говорит: "Послушай, что получилось".
"Упущенным эпизодам" присущи все признаки автобиографии. Подборка проносит нас по всем ступеням раннего творчества Фрэнка Заппы вплоть до начала работы с MOI образца начала семидесятых (одним из самых любимых составов Заппы), лишь в случаях с "I Don't Wanna Get Drafted" 1979-го года и синклавирным сопровождением к влаетовскому прочтению "The Grand Wazoo" 1992-го года, нарушая ход событий. Попутно, слушатель знакомится с людьми, занимавшими в жизни FZ важное место. Как и "You Can't Do That On Stage", "The Lost Episodes" представляется некой формой благодарности старым друзьям и коллегам. Крислу согласен с этим, но считает, что в большей степени в проекте выражено желание выпустить, что-то отличающееся от обычного "внесценического" альбома Фрэнка Заппы (рабочим названием проекта было "Warts And All" ("Без приукрашивания"), включающем самые ранние записи. Из общения с Заппой Крислу вынес впечатление, что альбом, в первую очередь, адресовался фанам: "Фрэнк всегда осознавал, каким подспорьем в его работе является поддержка поклонников. Я иногда удивлялся его выбору: "Это безумие! Сколько уже можно издавать версий "Sharleena" и ожидать покупательского интереса?". Он поворачивался и отвечал: "Ты не знаешь моих фанов. Не то, что бы они покупали любую чепуху, которую бы я им не предложил, но им нравятся различные версии вещей: "Смотри, здесь Chad Wackerman за барабанами, а здесь Vinnie Colaiuta - послушай, как они отличаются". Вот такие у меня фаны".
О конверте:
Вы можете себе представить, что музыка Фрэнка Заппы доступна лишь на черном рынке? Да еще очень дешево, потому как непонятна. Такое могло быть плодом воображения лишь самого Заппы. Но так оно и было в мире, где рос Gabor Csupo.
Csupo является соучредителем Klasky-Csupo Animation, поставившим культовые мульсериалы "The Simpsons", "Duckman" и "Неугомонные". А еще, он художник, чьи работы украшают этот альбом. Как дитя коммунистической Венгрии, Csupo имел возможность приобретать в Будапеште альбомы Заппы почти за бесценок, потому что, как выражались на этом самом рынке, "под эту музыку не посвистишь".
Под впечатлением от "Simpsons" Заппа сдружился с Csupo и предложил ему оформить конверт "The Lost Episodes".
"Я был очень взволнован тем, что буду оформлять конверт Фрэнка Заппы" рассказывает Csupo - "Я спросил его, имеет ли он какие то идеи на сей счет. Фрэнк сказал: "Нет. Делай, что хочешь". Я предложил ему три различные картинки, выполненные мною на компьютере "Macintosh". Первая - его лицо, занимающее весь кадр с огромными усами, торчащими в ст