УФЛЕЙ КАК РАЗ В ТУ МИНУТУ, КОГДА СВИНОПАС ПОЛУЧАЛ, ОТ ПРИНЦЕССЫ ВОСЕМЬДЕСЯТ
ШЕСТОЙ ПОЦЕЛУЙ. - вОН! -  ЗАКРИЧАЛ РАССЕРЖЕННЫЙ ИМПЕРАТОР И ВЫГНАЛ ИЗ СВОЕГО
ГОСУДАРСТВА И ПРИНЦЕССУ И СВИНОПАСА.
     пРИНЦЕССА  СТОЯЛА И ПЛАКАЛА,  СВИНОПАС БРАНИЛСЯ, А ДОЖДИК ТАК И  ЛИЛ НА
НИХ.
     -  аХ, Я  НЕСЧАСТНАЯ!  - ПЛАКАЛА  ПРИНЦЕССА.  -  чТО  БЫ  МНЕ  ВЫЙТИ ЗА
ПРЕКРАСНОГО ПРИНЦА! аХ, КАКАЯ Я НЕСЧАСТНАЯ!
     а СВИНОПАС ЗАШЕЛ ЗА ДЕРЕВО, СТЕР С ЛИЦА ЧЕРНУЮ И БУРУЮ  КРАСКУ, СБРОСИЛ
ГРЯЗНУЮ ОДЕЖДУ И ЯВИЛСЯ ПЕРЕД НЕЙ ВО ВСЕМ СВОЕМ КОРОЛЕВСКОМ ВЕЛИЧИИ И КРАСЕ,
И ТАК ОН БЫЛ ХОРОШ СОБОЙ, ЧТО ПРИНЦЕССА СДЕЛАЛА РЕВЕРАНС.
     - тЕПЕРЬ Я ТОЛЬКО ПРЕЗИРАЮ ТЕБЯ! - СКАЗАЛ ОН. - тЫ НЕ ЗАХОТЕЛА ВЫЙТИ ЗА
ЧЕСТНОГО ПРИНЦА! тЫ НЕ ПОНЯЛА  ТОЛКУ В СОЛОВЬЕ И  РОЗЕ, А СВИНОПАСА ЦЕЛОВАЛА
ЗА ИГРУШКИ! пОДЕЛОМ ЖЕ ТЕБЕ!
     и ОН УШЕЛ К СЕБЕ В КОРОЛЕВСТВО, КРЕПКО  ЗАХЛОПНУВ  ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ. а ЕЙ
ОСТАВАЛОСЬ СТОЯТЬ ДА ПЕТЬ:

     аХ, МОЙ МИЛЫЙ аВГУСТИН,
     вСЕ ПРОШЛО, ПРОШЛО, ПРОШЛО!

     --------------------------------------------------------------

     1) - бЕСПОДОБНО! пРЕЛЕСТНО! (ФРАНЦ.).


        гАНС хРИСТИАН аНДЕРСЕН. гРЕЧИХА

----------------------------------------------------------------------------
     пЕРЕВОД а.гАНЗЕН
----------------------------------------------------------------------------

     чАСТО,  КОГДА ПОСЛЕ  ГРОЗЫ ИДЕШЬ  ПОЛЕМ,  ВИДИШЬ,  ЧТО  ГРЕЧИХУ ОПАЛИЛО
ДОЧЕРНА,  БУДТО ПО НЕЙ  ПРОБЕЖАЛ ОГОНЬ;  КРЕСТЬЯНЕ  В ТАКИХ СЛУЧАЯХ ГОВОРЯТ:
"эТО ЕЕ ОПАЛИЛО МОЛНИЕЙ!" нО ПОЧЕМУ?
     а ВОТ ЧТО Я  СЛЫШАЛ  ОТ ВОРОБЬЯ, КОТОРОМУ РАССКАЗЫВАЛА  ОБ ЭТОМ  СТАРАЯ
ИВА, РАСТУЩАЯ  ВОЗЛЕ  ГРЕЧИШНОГО  ПОЛЯ - ДЕРЕВО  ТАКОЕ БОЛЬШОЕ, ПОЧТЕННОЕ  И
СТАРОЕ-  ПРЕСТАРОЕ,  ВСЕ  КОРЯВОЕ, С  ТРЕЩИНОЮ ПОСРЕДИНЕ.  иЗ ТРЕЩИНЫ РАСТУТ
ТРАВА И ЕЖЕВИКА; ВЕТВИ ДЕРЕВА, СЛОВНО ДЛИННЫЕ ЗЕЛЕНЫЕ  КУДРИ, СВЕШИВАЮТСЯ ДО
САМОЙ ЗЕМЛИ.
     пОЛЯ ВОКРУГ ИВЫ БЫЛИ  ЗАСЕЯНЫ РОЖЬЮ,  ЯЧМЕНЕМ И ОВСОМ - ЧУДЕСНЫМ ОВСОМ,
ПОХОЖИМ,  КОГДА  СОЗРЕЕТ,  НА   ВЕТОЧКИ,   УСЕЯННЫЕ  МАЛЕНЬКИМИ  ЖЕЛТЕНЬКИМИ
КАНАРЕЙКАМИ. хЛЕБА СТОЯЛИ  ПРЕКРАСНЫЕ,  И ЧЕМ ПОЛНЕЕ  БЫЛИ КОЛОСЬЯ, ТЕМ НИЖЕ
СКЛОНЯЛИ ОНИ В СМИРЕНИИ СВОИ ГОЛОВЫ К ЗЕМЛЕ.
     тУТ  ЖЕ, ВОЗЛЕ  СТАРОЙ ИВЫ, БЫЛО ПОЛЕ  С  ГРЕЧИХОЙ; ГРЕЧИХА НЕ СКЛОНЯЛА
ГОЛОВЫ, КАК ДРУГИЕ ХЛЕБА, А ДЕРЖАЛАСЬ ГОРДО И ПРЯМО.
     -  я НЕ БЕДНЕЕ ХЛЕБНЫХ  КОЛОСЬЕВ! -  ГОВОРИЛА  ОНА. - дА К ТОМУ ЖЕ  ЕЩЕ
КРАСИВЕЕ. мОИ ЦВЕТЫ НЕ УСТУПЯТ ЦВЕТАМ ЯБЛОНИ. лЮБО-ДОРОГО ПОСМОТРЕТЬ! зНАЕШЬ
ЛИ ТЫ, СТАРАЯ ИВА, КОГО-НИБУДЬ КРАСИВЕЕ МЕНЯ?
     нО ИВА ТОЛЬКО КАЧАЛА ГОЛОВОЙ, КАК БЫ ЖЕЛАЯ СКАЗАТЬ: "кОНЕЧНО,  ЗНАЮ!" а
ГРЕЧИХА НАДМЕННО ГОВОРИЛА:
     - гЛУПОЕ ДЕРЕВО, У НЕГО ОТ СТАРОСТИ ИЗ ЖЕЛУДКА ТРАВА РАСТЕТ!
     вДРУГ ПОДНЯЛАСЬ СТРАШНАЯ НЕПОГОДА;  ВСЕ ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ СВЕРНУЛИ ЛЕПЕСТКИ
И СКЛОНИЛИ СВОИ ГОЛОВКИ; ОДНА ГРЕЧИХА КРАСОВАЛАСЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ.
     - сКЛОНИ ГОЛОВУ! - ГОВОРИЛИ ЕЙ ЦВЕТЫ.
     - нЕЗАЧЕМ! - ОТВЕЧАЛА ГРЕЧИХА.
     - сКЛОНИ ГОЛОВУ, КАК МЫ! - ЗАКРИЧАЛИ ЕЙ КОЛОСЬЯ. - сЕЙЧАС ПРОМЧИТСЯ ПОД
ОБЛАКАМИ АНГЕЛ  БУРИ! кРЫЛЬЯ  ЕГО ДОХОДЯТ ДО САМОЙ  ЗЕМЛИ!  оН  СНЕСЕТ  ТЕБЕ
ГОЛОВУ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ТЫ УСПЕЕШЬ ВЗМОЛИТЬСЯ О ПОЩАДЕ!
     - нУ, А Я ВСЕ-ТАКИ НЕ СКЛОНЮ ГОЛОВЫ! - СКАЗАЛА ГРЕЧИХА.
     -  сВЕРНИ  ЛЕПЕСТКИ И  СКЛОНИ  ГОЛОВУ! - СКАЗАЛА ЕЙ И  СТАРАЯ ИВА. - нЕ
ГЛЯДИ НА МОЛНИЮ, КОГДА ОНА РАЗДИРАЕТ ОБЛАКА! сАМ ЧЕЛОВЕК НЕ ДЕРЗАЕТ ЭТОГО: В
ЭТО ВРЕМЯ МОЖНО ЗАГЛЯНУТЬ  В САМОЕ  НЕБО ГОСПОДНЕ, А  ЗА ТАКОЙ  ГРЕХ ГОСПОДЬ
КАРАЕТ ЧЕЛОВЕКА СЛЕПОТОЙ.  чТО ЖЕ ОЖИДАЕТ ТОГДА НАС? вЕДЬ МЫ, БЕДНЫЕ ПОЛЕВЫЕ
ЗЛАКИ, КУДА НИЖЕ, НИЧТОЖНЕЕ ЧЕЛОВЕКА!
     -  нИЖЕ? -  СКАЗАЛА  ГРЕЧИХА. - тАК  ВОТ ЖЕ Я ВОЗЬМУ И ЗАГЛЯНУ  В  НЕБО
ГОСПОДНЕ!
     и ОНА  В САМОМ  ДЕЛЕ  РЕШИЛАСЬ НА  ЭТО В СВОЕМ ГОРДЕЛИВОМ УПОРСТВЕ. тУТ
ТАКАЯ  СВЕРКНУЛА  МОЛНИЯ,  КАК  БУДТО  ВЕСЬ  МИР  ЗАГОРЕЛСЯ,  КОГДА ЖЕ СНОВА
ПРОЯСНИЛОСЬ, ЦВЕТЫ И ХЛЕБА, ОСВЕЖЕННЫЕ И ОМЫТЫЕ ДОЖДЕМ,  РАДОСТНО  ВДЫХАЛИ В
СЕБЯ МЯГКИЙ,  ЧИСТЫЙ ВОЗДУХ. а ГРЕЧИХА БЫЛА ВСЯ ОПАЛЕНА МОЛНИЕЙ, ОНА ПОГИБЛА
И НИКУДА БОЛЬШЕ НЕ ГОДИЛАСЬ.
     сТАРАЯ ИВА ТИХО ШЕВЕЛИЛА  ВЕТВЯМИ  НА ВЕТРУ; С  ЗЕЛЕНЫХ  ЛИСТЬЕВ ПАДАЛИ
КРУПНЫЕ ДОЖДЕВЫЕ КАПЛИ; ДЕРЕВО БУДТО ПЛАКАЛО, И ВОРОБЬИ СПРОСИЛИ ЕГО:
     - о ЧЕМ ТЫ? пОСМОТРИ, КАК СЛАВНО КРУГОМ, КАК СВЕТИТ СОЛНЫШКО, КАК БЕГУТ
ОБЛАКА!  а  ЧТО ЗА АРОМАТ НЕСЕТСЯ ОТ ЦВЕТОВ И  КУСТОВ! о  ЧЕМ ЖЕ ТЫ ПЛАЧЕШЬ,
СТАРАЯ ИВА?
     тОГДА  ИВА  РАССКАЗАЛА ИМ О  ВЫСОКОМЕРНОЙ ГОРДОСТИ И  О КАЗНИ  ГРЕЧИХИ;
ГОРДОСТЬ  ВСЕГДА ВЕДЬ БЫВАЕТ НАКАЗАНА. оТ  ВОРОБЬЕВ ЖЕ УСЛЫШАЛ ЭТУ ИСТОРИЮ И
Я: ОНИ ПРОЩЕБЕТАЛИ МНЕ ЕЕ КАК-ТО  РАЗ  ВЕЧЕРОМ, КОГДА Я ПРОСИЛ ИХ РАССКАЗАТЬ
МНЕ СКАЗКУ.


        гАНС хРИСТИАН аНДЕРСЕН. бРОНЗОВЫЙ КАБАН (БЫЛЬ)

----------------------------------------------------------------------------
     пЕРЕВОД п.кАРПА
----------------------------------------------------------------------------

     вО фЛОРЕНЦИИ НЕПОДАЛЕКУ  ОТ ПЬЯЦЦА  ДЕЛЬ гРАНДУККА ЕСТЬ ПЕРЕУЛОЧЕК  ПОД
НАЗВАНИЕМ, ЕСЛИ НЕ ЗАПАМЯТОВАЛ, пОРТА-рОССА. тАМ ПЕРЕД ОВОЩНЫМ ЛАРЬКОМ СТОИТ
БРОНЗОВЫЙ КАБАН ОТЛИЧНОЙ РАБОТЫ.  иЗ ПАСТИ СТРУИТСЯ СВЕЖАЯ,  ЧИСТАЯ ВОДА.  а
САМ   ОН   ОТ   СТАРОСТИ  ПОЗЕЛЕНЕЛ  ДОЧЕРНА,  ТОЛЬКО   МОРДА  БЛЕСТИТ,  КАК
ПОЛИРОВАННАЯ.  эТО   ЗА   НЕЕ   ДЕРЖАЛИСЬ  СОТНИ   РЕБЯТИШЕК  И   ЛАЦЦАРОНИ,
ПОДСТАВЛЯВШИХ РТЫ, ЧТОБЫ НАПИТЬСЯ. лЮБО ГЛЯДЕТЬ, КАК ПРИГОЖИЙ ПОЛУОБНАЖЕННЫЙ
МАЛЬЧУГАН ОБНИМАЕТ  ИСКУСНО ОТЛИТОГО ЗВЕРЯ, ПРИКЛАДЫВАЯ  СВЕЖИЕ ГУБКИ К  ЕГО
ПАСТИ!
     вСЯКИЙ ПРИЕЗЖИЙ  БЕЗ  ТРУДА ОТЫЩЕТ ВО  фЛОРЕНЦИИ ЭТО  МЕСТО: ДОСТАТОЧНО
СПРОСИТЬ ПРО БРОНЗОВОГО КАБАНА У ЛЮБОГО НИЩЕГО, И ТОТ УКАЖЕТ ДОРОГУ.
     сТОЯЛА ЗИМА, НА ГОРАХ ЛЕЖАЛ  СНЕГ. дАВНО СТЕМНЕЛО, НО СВЕТИЛА ЛУНА, А В
иТАЛИИ  ЛУННАЯ  НОЧЬ  НЕ  ТЕМНЕЙ  ТУСКЛОГО  СЕВЕРНОГО  ЗИМНЕГО ДНЯ. оНА ДАЖЕ
СВЕТЛЕЙ,  ПОТОМУ  ЧТО ВОЗДУХ СВЕТИТСЯ И ОБОДРЯЕТ  НАС,  ТОГДА КАК НА  СЕВЕРЕ
ХОЛОДНОЕ СВИНЦОВОЕ НЕБО НАС ДАВИТ К ЗЕМЛЕ, К ХОЛОДНОЙ СЫРОЙ  ЗЕМЛЕ, КОТОРАЯ,
ПРИДЕТ ЧЕРЕД, ПРИДАВИТ КОГДА-НИБУДЬ КРЫШКУ НАШЕГО ГРОБА.
     в САДУ  ГЕРЦОГСКОГО  ДВОРЦА,  ПОД  СЕНЬЮ ПИНИЙ, ГДЕ ЗИМОЙ  ЦВЕТУТ РОЗЫ,
ЦЕЛЫЙ  ДЕНЬ  СИДЕЛ  МАЛЕНЬКИЙ  ОБОРВАНЕЦ,  КОТОРОГО  МОЖНО  БЫЛО  БЫ  СЧЕСТЬ
ВОПЛОЩЕНИЕМ иТАЛИИ -  КРАСИВЫЙ,  ВЕСЕЛЫЙ И,  ОДНАКО ЖЕ,  НЕСЧАСТНЫЙ.  оН БЫЛ
ГОЛОДЕН  И ХОТЕЛ ПИТЬ, НО ЕМУ НЕ ПОДАЛИ  НИ  ГРОША,  А  КОГДА СТЕМНЕЛО И САД
ДОЛЖНЫ БЫЛИ ЗАПИРАТЬ, СТОРОЖ  ЕГО ВЫГНАЛ. дОЛГО  СТОЯЛ ОН, ПРИЗАДУМАВШИСЬ НА
ПЕРЕКИНУТОМ ЧЕРЕЗ аРНО ВЕЛИКОЛЕПНОМ МРАМОРНОМ МОСТУ ДЕЛЬ тРИНИТА И ГЛЯДЕЛ НА
ЗВЕЗДЫ, СВЕРКАВШИЕ В ВОДЕ.
     оН ПОШЕЛ К БРОНЗОВОМУ КАБАНУ, НАГНУЛСЯ К НЕМУ, ОБХВАТИЛ ЕГО ШЕЮ РУКАМИ,
ПРИЛОЖИЛ ГУБЫ К МОРДЕ И  СТАЛ ЖАДНО ТЯНУТЬ СВЕЖУЮ ВОДУ.  пОБЛИЗОСТИ ВАЛЯЛИСЬ
ЛИСТЬЯ САЛАТА И НЕСКОЛЬКО КАШТАНОВ, ОНИ СОСТАВИЛИ ЕГО УЖИН. нА УЛИЦЕ НЕ БЫЛО
НИ  ДУШИ, МАЛЬЧИК БЫЛ  СОВСЕМ  ОДИН; ОН ЗАЛЕЗ  БРОНЗОВОМУ  КАБАНУ НА  СПИНУ,
СКЛОНИЛ  МАЛЕНЬКУЮ  КУРЧАВУЮ ГОЛОВКУ НА ГОЛОВУ  ЗВЕРЯ И  САМ НЕ ЗАМЕТИЛ, КАК
ЗАСНУЛ.
     в ПОЛНОЧЬ БРОНЗОВЫЙ КАБАН ПОШЕВЕЛИЛСЯ; МАЛЬЧИК ОТЧЕТЛИВО УСЛЫХАЛ:
     - дЕРЖИСЬ КРЕПЧЕ, МАЛЫШ, ТЕПЕРЬ Я ПОБЕГУ!  -  И КАБАН  ПОМЧАЛСЯ ВСКАЧЬ.
эТО БЫЛА НЕОБЫЧАЙНАЯ ПРОГУЛКА. сПЕРВА ОНИ ПОПАЛИ НА ПЬЯЦЦА ДЕЛЬ гРАНДУККА, И
БРОНЗОВАЯ ЛОШАДЬ ПОД ГЕРЦОГОМ ГРОМКО ЗАРЖАЛА, ПЕСТРЫЕ ГЕРБЫ НА СТАРОЙ РАТУШЕ
СТАЛИ   КАК  БЫ   ПРОЗРАЧНЫМИ,  А   мИКЕЛАНДЖЕЛОВ  дАВИД  ВЗМАХНУЛ   ПРАЩОЙ;
УДИВИТЕЛЬНАЯ  ПРОБУДИЛАСЬ ЖИЗНЬ!  бРОНЗОВЫЕ  ГРУППЫ  "пЕРСЕЙ"  И  "пОХИЩЕНИЕ
САБИНЯНОК" ОЖИЛИ: НАД ПУСТЫННОЙ ПЛОЩАДЬЮ РАЗДАЛИСЬ КРИКИ УЖАСА.
     пОД АРКОЙ БЛИЗ ДВОРЦА уФФИЦИ, ГДЕ В  КАРНАВАЛЬНУЮ НОЧЬ ВЕСЕЛИТСЯ ЗНАТЬ,
БРОНЗОВЫЙ КАБАН ОСТАНОВИЛСЯ.
     - дЕРЖИСЬ  КРЕПКО!  -  СКАЗАЛ ЗВЕРЬ.  - дЕРЖИСЬ  КАК  МОЖНО КРЕПЧЕ! тУТ
СТУПЕНЬКИ! - мАЛЫШ НЕ ВЫМОЛВИЛ НИ СЛОВА, ОН И ДРОЖАЛ ОТ СТРАХА И ЛИКОВАЛ.
     оНИ  ВСТУПИЛИ  В БОЛЬШУЮ ГАЛЕРЕЮ, ХОРОШО МАЛЫШУ ИЗВЕСТНУЮ - ОН И ПРЕЖДЕ
ТАМ  БЫВАЛ;  НА  СТЕНАХ  ВИСЕЛИ  КАРТИНЫ, ТУТ  ЖЕ  СТОЯЛИ  БЮСТЫ  И  СТАТУИ,
ОСВЕЩЕННЫЕ, СЛОВНО В ЯСНЫЙ ДЕНЬ; НО ПРЕКРАСНЕЕ ВСЕГО СТАЛО, КОГДА ОТВОРИЛАСЬ
ДВЕРЬ  В СОСЕДНЮЮ ЗАЛУ; КОНЕЧНО, МАЛЫШ  ПОМНИЛ  ВСЕ ЗДЕШНЕЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ,  НО
ЭТОЙ НОЧЬЮ ТУТ БЫЛО ОСОБЕННО КРАСИВО.
     зДЕСЬ СТОЯЛА ПРЕКРАСНАЯ ОБНАЖЕННАЯ ЖЕНЩИНА, ТАК  ХОРОША МОГЛА БЫТЬ ЛИШЬ
ПРИРОДА, ЗАПЕЧАТЛЕННАЯ В  МРАМОРЕ ВЕЛИКИМ ХУДОЖНИКОМ; СТАТУЯ ОЖИЛА, ДЕЛЬФИНЫ
ПРЫГАЛИ  У  ЕЕ  НОГ,  БЕССМЕРТИЕ  СИЯЛО В  ОЧАХ.  мИР  НАЗЫВАЕТ  ЕЕ  вЕНЕРОЙ
мЕДИЦЕЙСКОЙ.  рЯДОМ С НЕЙ КРАСОВАЛИСЬ ПРЕКРАСНЫЕ ОБНАЖЕННЫЕ МУЖИ: ОДИН ТОЧИЛ
МЕЧ - ОН ЗВАЛСЯ ТОЧИЛЬЩИКОМ, ПО СОСЕДСТВУ БОРОЛИСЬ ГЛАДИАТОРЫ, И ТО И ДРУГОЕ
СОВЕРШАЛОСЬ ВО ИМЯ БОГИНИ КРАСОТЫ.
     мАЛЬЧИКА ЕДВА  НЕ ОСЛЕПИЛ ЭТОТ БЛЕСК, СТЕНЫ ЛУЧИЛИСЬ ВСЕМИ  КРАСКАМИ, И
ВСЕ ТУТ БЫЛО  ЖИЗНЬ  И  ДВИЖЕНИЕ. оН  УВИДЕЛ ЕЩЕ ОДНУ вЕНЕРУ, ЗЕМНУЮ вЕНЕРУ,
ПЛОТСКУЮ  И  ГОРЯЧУЮ, КАКОЙ  ОНА  ОСТАЛАСЬ  В СЕРДЦЕ тИЦИАНА. эТО ТОЖЕ  БЫЛА
ПРЕКРАСНАЯ ЖЕНЩИНА; ЕЕ ДИВНОЕ ОБНАЖЕННОЕ ТЕЛО ПОКОИЛОСЬ  НА МЯГКИХ ПОДУШКАХ,
ГРУДЬ ВЗДЫМАЛАСЬ, ПЫШНЫЕ ЛОКОНЫ НИСПАДАЛИ НА ОКРУГЛЫЕ ПЛЕЧИ, А  ТЕМНЫЕ ГЛАЗА
ГОРЕЛИ ПЛАМЕНЕМ  СТРАСТИ.  нО ИЗОБРАЖЕНИЯ  НЕ ОТВАЖИВАЛИСЬ ВЫЙТИ  ИЗ  РАМ. и
БОГИНЯ  КРАСОТЫ, И  ГЛАДИАТОРЫ, И ТОЧИЛЬЩИК ТАКЖЕ ОСТАВАЛИСЬ  НА  МЕСТАХ: ИХ
ЗАЧАРОВАЛО  ВЕЛИЧИЕ,  ИЗЛУЧАЕМОЕ  МАДОННОЙ,  иИСУСОМ  И  иОАННОМ.  сВЯЩЕННЫЕ
ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕ БЫЛИ УЖЕ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ, ЭТО БЫЛИ САМИ СВЯТЫЕ.
     кАКОЙ  БЛЕСК И  КАКАЯ  КРАСОТА ОТКРЫВАЛИСЬ В  КАЖДОЙ ЧАЛЕ! мАЛЫШ УВИДЕЛ
ВСЕ, БРОНЗОВЫЙ КАБАН  ШАГ ЗА ШАГОМ  ОБОШЕЛ  ВСЮ  ЭТУ РОСКОШЬ И  ВЕЛИКОЛЕПИЕ.
вПЕЧАТЛЕНИЯ СМЕНЯЛИСЬ, НО ЛИШЬ ОДНА КАРТИНА ПРОЧНО  ЗАПЕЧАТЛЕЛАСЬ В ЕГО ДУШЕ
- НА НЕЙ БЫЛИ ИЗОБРАЖЕНЫ РАДОСТНЫЕ, СЧАСТЛИВЫЕ ДЕТИ, МАЛЫШ УЖЕ ОДНАЖДЫ ВИДЕЛ
ИХ ДНЕМ.
     мНОГИЕ, РАЗУМЕЕТСЯ, ПРОШЛИ БЫ МИМО, НЕ ОБРАТИВ НА КАРТИНУ ВНИМАНИЯ, А В
НЕЙ  МЕЖДУ  ТЕМ ЗАКЛЮЧЕНО  ПОЭТИЧЕСКОЕ  СОКРОВИЩЕ-  ОНА  ИЗОБРАЖАЕТ  хРИСТА,
СХОДЯЩЕГО В АД; НО ВОКРУГ НЕГО МЫ ВИДИМ ОТНЮДЬ НЕ ОСУЖДЕННЫХ НА ВЕЧНЫЕ МУКИ,
А ЯЗЫЧНИКОВ. пРИНАДЛЕЖИТ  КАРТИНА КИСТИ ФЛОРЕНТИНЦА аНДЖЕЛО  бРОНЗИНО;  ВСЕЮ
ЛУЧШЕ ВОПЛОТИЛАСЬ  ТАМ  УВЕРЕННОСТЬ  ДЕТЕЙ,  ЧТО ОНИ  ИДУТ  НА  НЕБЕСА: ДВОЕ
МАЛЫШЕЙ  УЖЕ ОБНИМАЮТСЯ, ОДИН ПРОТЯГИВАЕТ  ДРУГОМУ, СТОЯЩЕМУ  НИЖЕ,  РУКУ  И
УКАЗЫВАЕТ  НА  СЕБЯ,  СЛОВНО  БЫ ГОВОРЯ:  "я БУДУ  НА НЕБЕСАХ". вЗРОСЛЫЕ  ЖЕ
ПРЕБЫВАЮТ В  СОМНЕНИИ,  УПОВАЮТ  НА  БОГА И  СМИРЕННО СКЛОНЯЮТ  ГОЛОВЫ ПЕРЕД
хРИСТОМ.
     нА ЭТОЙ КАРТИНЕ ВЗОР МАЛЬЧИКА ЗАДЕРЖАЛСЯ ДОЛЬШЕ НЕЖЕЛИ НА  ОСТАЛЬНЫХ, И
БРОНЗОВЫЙ КАБАН  ТИХО ЖДАЛ; РАЗДАЛСЯ  ВЗДОХ;  ИЗ КАРТИНЫ ОН ВЫРВАЛСЯ ИЛИ  ИЗ
ГРУДИ ЗВЕРЯ? мАЛЬЧИК ПРОТЯНУЛ РУКИ К ВЕСЕЛЫМ ДЕТЯМ, НО ЗВЕРЬ, ПРОБЕЖАВ ЧЕРЕЗ
ВЕСТИБЮЛЬ, ПОНЕС ЕГО ПРОЧЬ.
     -  сПАСИБО ТЕБЕ, ЧУДНЫЙ ЗВЕРЬ! -  СКАЗАЛ МАЛЬЧИК И  ПОГЛАДИЛ БРОНЗОВОГО
КАБАНА, КОТОРЫЙ - ТОП-ТОП - СБЕГАЛ С НИМ ПО СТУПЕНЯМ.
     - тЕБЕ СПАСИБО! - СКАЗАЛ БРОНЗОВЫЙ КАБАН.  - я ПОМОГ ТЕБЕ,  А ТЫ МНЕ: Я
ВЕДЬ МОГУ БЕЖАТЬ  ЛИШЬ  ТОГДА, КОГДА НЕСУ НА  СЕБЕ НЕВИННОЕ ДИТЯ.  а  ТОГДА,
ПОВЕРЬ, Я МОГУ ПРОЙТИ И  ПОД ЛУЧАМИ ЛАМПАДЫ, ЗАЖЖЕННОЙ ПРЕД ЛИКОМ МАДОННЫ. я
МОГУ ПРОНЕСТИ ТЕБЯ КУДА ЗАХОЧЕШЬ,  ЛИШЬ БЫ  НЕ  В ЦЕРКОВЬ. нО И ТУДА Я  МОГУ
ЗАГЛЯНУТЬ  С УЛИЦЫ,  ЕСЛИ ТЫ  СО МНОЙ.  нЕ  СЛЕЗАЙ ЖЕ  С МЕНЯ, ВЕДЬ  ЕСЛИ ТЫ
СЛЕЗЕШЬ,  Я  СРАЗУ  ОКАЖУСЬ  МЕРТВЫМ,  КАК  ДНЕМ,  КОГДА  ТЫ  ВИДИШЬ МЕНЯ  В
пОРТА-рОССА.
     - я  ОСТАНУСЬ С  ТОБОЙ, МИЛЫЙ ЗВЕРЬ! - СКАЗАЛ МАЛЫШ, И ОНИ ПОНЕСЛИСЬ ПО
УЛИЦАМ фЛОРЕНЦИИ К ПЛОЩАДИ ПЕРЕД ЦЕРКОВЬЮ сАНТА-кРОЧЕ.
     дВУСТВОРЧАТЫЕ ДВЕРИ  РАСПАХНУЛИСЬ, СВЕЧИ  ГОРЕЛИ ПРЕД  АЛТАРЕМ,  ОЗАРЯЯ
ЦЕРКОВЬ И ПУСТУЮ ПЛОЩАДЬ.
     уДИВИТЕЛЬНЫЙ  СВЕТ ИСХОДИЛ ОТ  НАДГРОБИЯ  В ЛЕВОМ ПРИДЕЛЕ, ТОЧНО ТЫСЯЧИ
ЗВЕЗД  ЛУЧИЛИСЬ НАД  НИМ. мОГИЛУ  УКРАШАЛ ЩИТ С  ГЕРБОМ  -  КРАСНАЯ,  СЛОВНО
ГОРЯЩАЯ  В  ОГНЕ,  ЛЕСТНИЦА НА ГОЛУБОМ ПОЛЕ;  ЭТО МОГИЛА  гАЛИЛЕЯ,  ПАМЯТНИК
СКРОМЕН, НО КРАСНАЯ ЛЕСТНИЦА НА ГОЛУБОМ ПОЛЕ ИСПОЛНЕНА ГЛУБОКОГО СМЫСЛА, ОНА
МОГЛА БЫ СТАТЬ  ГЕРБОМ  САМОГО ИСКУССТВА, ВСЕГДА  ПРОЛАГАЮЩЕГО  СВОИ ПУТИ ПО
ПЫЛАЮЩЕЙ ЛЕСТНИЦЕ, ОДНАКО ЖЕ  - НА НЕБЕСА.  вСЕ ПРОВОЗВЕСТНИКИ ДУХА, ПОДОБНО
ПРОРОКУ иЛЬЕ, ВОСХОДЯТ НА НЕБЕСА.
     нАПРАВО ОТ ПРОХОДА СЛОВНО  БЫ  ОЖИЛИ СТАТУИ НА БОГАТЫХ САРКОФАГАХ.  тУТ
СТОЯЛ  мИКЕЛАНДЖЕЛО,  ТАМ  -  дАНТЕ  С ЛАВРОВЫМ  ВЕНКОМ  НА  ЧЕЛЕ,  аЛФЬЕРИ,
мАКИАВЕЛЛИ, ЗДЕСЬ БОК О БОК ПОКОИЛИСЬ ВЕЛИКИЕ МУЖИ, ГОРДОСТЬ иТАЛИИ (1). эТА
ПРЕКРАСНАЯ  ЦЕРКОВЬ МНОГО КРАСИВЕЕ МРАМОРНОГО ФЛОРЕНТИЙСКОГО СОБОРА, ХОТЬ  И
НЕ СТОЛЬ ВЕЛИКА.
     мРАМОРНЫЕ ОДЕЯНИЯ,  КАЗАЛОСЬ,  ШЕВЕЛИЛИСЬ, ОГРОМНЫЕ  СТАТУИ  ПОДНИМАЛИ,
КАЗАЛОСЬ, ГОЛОВЫ И ПОД ПЕНИЕ И МУЗЫКУ ВЗИРАЛИ НА ЛУЧИСТЫЙ АЛТАРЬ, ГДЕ ОДЕТЫЕ
В  БЕЛОЕ МАЛЬЧИКИ МАШУТ ЗОЛОТЫМИ  КАДИЛЬНИЦАМИ;  ПРЯНЫЙ АРОМАТ  ПРОНИКАЛ  ИЗ
ЦЕРКВИ НА ПУСТУЮ ПЛОЩАДЬ.
     мАЛЬЧИК  ПРОСТЕР РУКИ К  СВЕТУ,  НО БРОНЗОВЫЙ  КАБАН  ТОТЧАС ЖЕ ПОБЕЖАЛ
ПРОЧЬ,  И  МАЛЫШ  ЕЩЕ  КРЕПЧЕ  ОБНЯЛ ЗВЕРЯ;  ВЕТЕР ЗАСВИСТЕЛ  В  УШАХ, ПЕТЛИ
ЦЕРКОВНЫХ  ДВЕРЕЙ  ЗАСКРИПЕЛИ,  ТОЧНО  ДВЕРИ  ЗАХЛОПНУЛИСЬ,  НО  В ЭТОТ  МИГ
СОЗНАНИЕ ОСТАВИЛО РЕБЕНКА; ОН ОЩУТИЛ ЛЕДЕНЯЩИЙ ХОЛОД И РАСКРЫЛ ГЛАЗА.
     сИЯЛО  УТРО,  МАЛЬЧИК  НАПОЛОВИНУ  СПОЛЗ  СО  СПИНЫ БРОНЗОВОГО  КАБАНА,
СТОЯЩЕГО, КАК И ПОЛОЖЕНО, В пОРТА-рОССА.
     сТРАХ И УЖАС ОХВАТИЛИ РЕБЕНКА ПРИ МЫСЛИ О ТОЙ, КОГО ОН НАЗЫВАЛ МАТЕРЬЮ,
ПОСЛАВШЕЙ ЕГО ВЧЕРА РАЗДОБЫТЬ  ДЕНЕГ; НИЧЕГО ОН НЕ ДОСТАЛ, И ХОТЕЛОСЬ ЕСТЬ И
ПИТЬ.  еЩЕ РАЗ ОБНЯЛ ОН БРОНЗОВОГО КАБАНА ЗА ШЕЮ,  ПОЦЕЛОВАЛ В МОРДУ, КИВНУЛ
ЕМУ  И  СВЕРНУЛ  В  САМУЮ  УЗКУЮ УЛОЧКУ, ПО  КОТОРОЙ И  ОСЕЛ  ЕДВА ПРОЙДЕТ С
ПОКЛАЖЕЙ. оГРОМНЫЕ ОБИТЫЕ ЖЕЛЕЗОМ ДВЕРИ БЫЛИ ПОЛУРАСТВОРЕНЫ, ОН  ПОДНЯЛСЯ ПО
КАМЕННОЙ  ЛЕСТНИЦЕ  С ГРЯЗНЫМИ  СТЕНАМИ, С  КАНАТОМ  ВМЕСТО ПЕРИЛ  И ВОШЕЛ В
ОТКРЫТУЮ,  УВЕШАННУЮ  ТРЯПЬЕМ ГАЛЕРЕЮ; ОТСЮДА ШЛА ЛЕСТНИЦА  ВО ДВОР,  ГДЕ ОТ
КОЛОДЦА  ВО ВСЕ  ЭТАЖИ ТЯНУЛАСЬ ТОЛСТАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ПРОВОЛОКА, ПО КОТОРОЙ,  ПОД
СКРИП КОЛЕСА, ОДНО ЗА  ДРУГИМ  ПРОПЛЫВАЛИ ПО ВОЗДУХУ ВЕДРА С ВОДОЙ,  И  ВОДА
ПЛЕСКАЛАСЬ НА ЗЕМЛЮ.
     оПЯТЬ  МАЛЬЧИК ПОДНИМАЛСЯ  ПО  РАЗВАЛИВШЕЙСЯ  КАМЕННОЙ  ЛЕСТНИЦЕ,  ДВОЕ
МАТРОСОВ -  ЭТО БЫЛИ РУССКИЕ - ВЕСЕЛО СБЕЖАЛИ ВНИЗ, ЕДВА  НЕ СШИБИВ  МАЛЫША.
оНИ ВОЗВРАЩАЛИСЬ  С НОЧНОГО КУТЕЖА.  иХ  ПРОВОЖАЛА НЕМОЛОДАЯ, НО ЕЩЕ  ЛАДНАЯ
ЖЕНЩИНА С ПЫШНЫМИ ЧЕРНЫМИ ВОЛОСАМИ.
     - чТО ПРИНЕС? - СПРОСИЛА ОНА МАЛЬЧИКА.
     - нЕ СЕРДИСЬ! - ВЗМОЛИЛСЯ ОН. - мНЕ НЕ ПОДАЛИ НИЧЕГО, РОВНО НИЧЕГО, - И
СХВАТИЛ МАТЬ ЗА ПОДОЛ, СЛОВНО ХОТЕЛ ЕГО ПОЦЕЛОВАТЬ.
     оНИ ВОШЛИ В  КОМНАТУ.  нЕ СТАНЕМ ЕЕ ОПИСЫВАТЬ, СКАЖЕМ  ТОЛЬКО, ЧТО  ТАМ
СТОЯЛ  ГЛИНЯНЫЙ  ГОРШОК  С  РУЧКАМИ, ПОЛНЫЙ  ПЫЛАЮЩИХ  УГЛЕЙ,  ТО, ЧТО ЗДЕСЬ
НАЗЫВАЮТ МАРИТО; ОНА ВЗЯЛА МАРИТО В РУКИ, ПОГРЕЛА ПАЛЬЦЫ И ТОЛКНУЛА МАЛЬЧИКА
ЛОКТЕМ.
     - нУ, ДЕНЕЖКИ-ТО У ТЕБЯ ЕСТЬ? - СПРОСИЛА ОНА.
     рЕБЕНОК ЗАПЛАКАЛ, ОНА ТОЛКНУЛА ЕГО НОГОЙ, ОН ГРОМКО ЗАРЕВЕЛ.
     - зАТКНИСЬ, НЕ ТО БАШКУ ТВОЮ ГОРЛАСТУЮ РАЗМОЗЖУ! - и ОНА ПОДНЯЛА ГОРШОК
С УГЛЯМИ, КОТОРЫЙ ДЕРЖАЛА В РУКАХ; РЕБЕНОК, ЗАВОПИВ, ПРИЖАЛСЯ  К ЗЕМЛЕ.  тУТ
ВОШЛА СОСЕДКА, ТОЖЕ ДЕРЖА МАРИТО В РУКАХ:
     - фЕЛИЧИТА, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ С РЕБЕНКОМ?
     -  рЕБЕНОК МОЙ!  - ОТРЕЗАЛА фЕЛИЧИТА. - зАХОЧУ  - ЕГО  УБЬЮ, А ЗАОДНО И
ТЕБЯ, дЖАНИНА.  -  и  ОНА ЗАМАХНУЛАСЬ ГОРШКОМ; СОСЕДКА,  ЗАЩИЩАЯСЬ,  ПОДНЯЛА
СВОЙ, ГОРШКИ ТАК СИЛЬНО СТУКНУЛИСЬ ДРУГ  О дРУГА, ЧТО  ЧЕРЕПКИ, УГОЛЬ И ЗОЛА
ПОЛЕТЕЛИ ПО КОМНАТЕ;  НО МАЛЬЧИК  УЖЕ  ВЫСКОЛЬЗНУЛ ЗА ДВЕРЬ  И ПОБЕЖАЛ ЧЕРЕЗ
ДВОР  ИЗ  ДОМУ.  бЕДНЫЙ РЕБЕНОК  ТАК БЕЖАЛ, ЧТО  ЕДВА  НЕ ЗАДОХСЯ; У  ЦЕРКВИ
сАНТА-кРОЧЕ, ОГРОМНЫЕ ДВЕРИ  КОТОРОЙ РАСТВОРИЛИСЬ ПЕРЕД  НИМ МИНУВШЕЙ НОЧЬЮ,
ОН ОСТАНОВИЛСЯ И  ВОШЕЛ В ХРАМ. вСЕ СИЯЛО, ОН ПРЕКЛОНИЛ  КОЛЕНА ПЕРЕД ПЕРВОЙ
МОГИЛОЙ СПРАВА -  ЭГО  БЫЛА  МОГИЛА мИКЕЛАНДЖЕЛО - И  ГРОМКО  ЗАРЫДАЛ.  лЮДИ
ВХОДИЛИ  И ВЫХОДИЛИ,  СЛУЖБА  ОКОНЧИЛАСЬ,  НИКТО МАЛЬЧУГАНА НЕ ЗАМЕЧАЛ; ОДИН
ТОЛЬКО ПОЖИЛОЙ ГОРОЖАНИН ОСТАНОВИЛСЯ, ПОГЛЯДЕЛ  НА НЕГО И ПОШЕЛ СЕБЕ ДАЛЬШЕ,
КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.
     гОЛОД И ЖАЖДА СОВСЕМ ИСТОМИЛИ МАЛЫША; ОБЕССИЛЕННЫЙ И БОЛЬНОЙ,  ОН ЗАЛЕЗ
В  УГОЛ  МЕЖДУ  СТЕНОЙ И  НАДГРОБИЕМ И ЗАСНУЛ. бЫЛ ВЕЧЕР,  КОГДА  КТО-ТО ЕГО
РАСТОЛКАЛ; ОН ВСКОЧИЛ, ПЕРЕД НИМ СТОЯЛ ПРЕЖНИЙ СТАРИК.
     - тЫ  БОЛЕН?  гДЕ ТЫ ЖИВЕШЬ?  тЫ ПРОВЕЛ ТУТ ЦЕЛЫЙ  ДЕНЬ?  - ВЫСПРАШИВАЛ
СТАРИК  У МАЛЫША.  мАЛЬЧИК ОТВЕЧАЛ, И СТАРИК ПОВЕЛ ЕГО К СЕБЕ,  В  НЕБОЛЬШОЙ
ДОМИК НА ОДНОЙ ИЗ СОСЕДНИХ  УЛИЦ.  оНИ ВОШЛИ  В ПЕРЧАТОЧНУЮ  МАСТЕРСКУЮ; ТАМ
СИДЕЛА ЖЕНЩИНА И УСЕРДНО ШИЛА. мАЛЕНЬКАЯ БЕЛАЯ БОЛОНКА, ОСТРИЖЕННАЯ ДО  ТОГО
КОРОТКО, ЧТО ВИДНА БЫЛА РОЗОВАЯ КОЖА, ВСКОЧИЛА НА СТОЛ И СТАЛА ПРЫГАТЬ ПЕРЕД
МАЛЬЧИКОМ.
     - нЕВИННЫЕ ДУШИ УЗНАЮТ ДРУГ ДРУГА! - СКАЗАЛА ЖЕНЩИНА И ПОГЛАДИЛА СОБАКУ
И РЕБЕНКА. дОБРЫЕ ЛЮДИ НАКОРМИЛИ ЕГО, НАПОИЛИ И СКАЗАЛИ,  ЧТО ОН МОЖЕТ У НИХ
ПЕРЕНОЧЕВАТЬ, А ЗАВТРА ПАПАША дЖУЗЕППЕ ПОГОВОРИТ С ЕГО МАТЕРЬЮ.  еГО УЛОЖИЛИ
НА БЕДНУЮ,  ЖЕСТКУЮ ПОСТЕЛЬ,  НО  ДЛЯ  НЕГО, НЕ  РАЗ НОЧЕВАВШЕГО  НА ЖЕСТКИХ
КАМНЯХ МОСТОВОЙ,  ЭТО БЫЛА КОРОЛЕВСКАЯ РОСКОШЬ; ОН МИРНО СПАЛ, И ЕМУ СНИЛИСЬ
ПРЕКРАСНЫЕ КАРТИНЫ И БРОНЗОВЫЙ КАБАН.
     уТРОМ  ПАПАША  дЖУЗЕППЕ  УШЕЛ; БЕДНЫЙ  МАЛЬЧИК  ЭТОМУ НЕ РАДОВАЛСЯ,  ОН
ПОНИМАЛ,  ЧТО  ТЕПЕРЬ ЕГО ОТВЕДУТ ОБРАТНО  К МАТЕРИ; МАЛЬЧИК ЦЕЛОВАЛ  РЕЗВУЮ
СОБАЧКУ, А ХОЗЯЙКА КИВАЛА ИМ ОБОИМ.
     с ЧЕМ ЖЕ ПАПАША дЖУЗЕППЕ ПРИШЕЛ? оН ДОЛГО РАЗГОВАРИВАЛ С  ЖЕНОЙ,  И ОНА
КИВАЛА ГОЛОВОЙ И ГЛАДИЛА РЕБЕНКА.
     -  оН  СЛАВНЫЙ  МАЛЬЧИК,  - СКАЗАЛА  ОНА, -  ОН СМОЖЕТ  СТАТЬ  ОТЛИЧНЫМ
ПЕРЧАТОЧНИКОМ ВРОДЕ ТЕБЯ, - ПАЛЬЦЫ У НЕГО ТОНКИЕ, ГИБКИЕ. мАДОННА  НАЗНАЧИЛА
ЕМУ БЫТЬ ПЕРЧАТОЧНИКОМ.
     мАЛЬЧИК ОСТАЛСЯ В ДОМЕ, И ХОЗЯЙКА УЧИЛА ЕГО ШИТЬ, ОН ХОРОШО ЕЛ И ХОРОШО
СПАЛ, ПОВЕСЕЛЕЛ И СТАЛ  ДАЖЕ ДРАЗНИТЬ бЕЛИССИМУ - ТАК ЗВАЛИ СОБАЧКУ; ХОЗЯЙКА
ГРОЗИЛА,  ЕМУ  ПАЛЬЦЕМ,  СЕРДИЛАСЬ  И  БРАНИЛАСЬ,  МАЛЬЧИК  РАССТРАИВАЛСЯ  И
ОГОРЧЕННЫЙ  СИДЕЛ В СВОЕЙ КОМНАТЕ. тАМ СУШИЛИСЬ  ШКУРКИ; ВЫХОДИЛА КОМНАТА НА
УЛИЦУ;  ПЕРЕД ОКНОМ ТОРЧАЛИ ТОЛСТЫЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ ПРУТЬЯ. оДНАЖДЫ  РЕБЕНОК НЕ МОГ
ЗАСНУТЬ - ДУМАЛ О БРОНЗОВОМ КАБАНЕ, И ВДРУГ С УЛИЦЫ ДОНЕСЛОСЬ - ТОП-ТОП. эТО
НАВЕРНЯКА БЫЛ ОН!  мАЛЬЧИК ПОДСКОЧИЛ  К ОКНУ, НО НИЧЕГО НЕ УВИДЕЛ, КАБАН УЖЕ
УБЕЖАЛ.
     -  пОМОГИ СИНЬОРУ  ДОНЕСТИ  ЯЩИК С КРАСКАМИ! -  СКАЗАЛА МАДАМ  МАЛЬЧИКУ
УТРОМ,  КОГДА  ИЗ  ДОМА ВЫШЕЛ ИХ МОЛОДОЙ  СОСЕД, ХУДОЖНИК,  ТАЩИВШИЙ  ЯЩИК И
ОГРОМНЫЙ СВЕРНУТЫЙ  ХОЛСТ.  мАЛЬЧИК ВЗЯЛ  ЯЩИК И  ПОШЕЛ  ЗА ЖИВОПИСЦЕМ,  ОНИ
НАПРАВИЛИСЬ В ГАЛЕРЕЮ И  ПОДНЯЛИСЬ ПО ЛЕСТНИЦЕ, КОТОРАЯ  С ТОЙ НОЧИ, КАК  ОН
СКАКАЛ  НА БРОНЗОВОМ КАБАНЕ, БЫЛА ХОРОШО ЕМУ ЗНАКОМА. оН ПОМНИЛ И  СТАТУИ, И
КАРТИНЫ, И ПРЕКРАСНУЮ МРАМОРНУЮ вЕНЕРУ И ПИСАННУЮ  КРАСКАМИ; ОН ОПЯТЬ УВИДЕЛ
МАТЕРЬ БОЖЬЮ, иИСУСА И иОАННА.
     оНИ ОСТАНОВИЛИСЬ  ПЕРЕД КАРТИНОЙ бРОНЗИНО, ГДЕ хРИСТОС НИСХОДИТ  В АД И
ДЕТИ ВОКРУГ  НЕГО УЛЫБАЮТСЯ В СЛАДОСТНОМ  ОЖИДАНИИ ЦАРСТВА НЕБЕСНОГО; БЕДНОЕ
ДИТЯ ТОЖЕ УЛЫБНУЛОСЬ, ИБО ЗДЕСЬ ОНО ЧУВСТВОВАЛО СЕБЯ СЛОВНО НА НЕБЕСАХ.
     - сТУПАЙ-КА ДОМОЙ, - СКАЗАЛ ЖИВОПИСЕЦ; ОН УСПЕЛ  УСТАНОВИТЬ МОЛЬБЕРТ, А
МАЛЬЧИК ВСЕ НЕ УХОДИЛ.
     - пОЗВОЛЬТЕ ПОГЛЯДЕТЬ, КАК ВЫ ПИШЕТЕ, - ПОПРОСИЛ МАЛЬЧИК, - МНЕ ХОЧЕТСЯ
УВИДЕТЬ, КАК ВЫ ПЕРЕНЕСЕМ КАРТИНУ НА ЭТОТ БЕЛЫЙ ХОЛСТ.
     - нО Я ЕЩЕ  НЕ  ПИШУ, - СКАЗАЛ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК И  ВЗЯЛ КУСОК УГЛЯ; РУКА
ЕГО БЫСТРО ДВИГАЛАСЬ, ГЛАЗ СХВАТЫВАЛ ВСЮ КАРТИНУ, И ХОТЯ НА ХОЛСТЕ ПОЯВИЛИСЬ
ЛИШЬ ЛЕГКИЕ ШТРИХИ, хРИСТОС УЖЕ ПАРИЛ, ТОЧЬ-В-ТОЧЬ КАК НА КАРТИНЕ В КРАСКАХ.
     -  нУ, СТУПАЙ ЖЕ! -  СКАЗАЛ ЖИВОПИСЕЦ, И МАЛЬЧИК МОЛЧА ПОШЕЛ ДОМОЙ, СЕЛ
ЗА СТОЛ И ПРИНЯЛСЯ ЗА ОБУЧЕНИЕ ПЕРЧАТОЧНОМУ ДЕЛУ.
     нО МЫСЛИ ЕГО ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ БЫЛИ У КАРТИНЫ, И ПОТОМУ ОН  КОЛОЛ СЕБЕ ПАЛЬЦЫ,
НЕ  СПРАВЛЯЛСЯ  С РАБОТОЙ  И  ДАЖЕ НЕ ДРАЗНИЛ  бЕЛИССИМУ. вЕЧЕРОМ,  ПОКА  НЕ
ЗАПЕРЛИ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ,  ОН  ВЫБРАЛСЯ  ИЗ ДОМУ;  БЫЛО ХОЛОДНО, НО ЯСНОЕ  НЕБО
УСЫПАЛИ  ЗВЕЗДЫ,  ПРЕКРАСНЫЕ  И  ЯРКИЕ,  ОН  ПОШЕЛ  ПО  УЛИЦАМ,  УЖЕ  СОВСЕМ
ПРИТИХШИМ, И  ВСКОРЕ СТОЯЛ ПЕРЕД  БРОНЗОВЫМ КАБАНОМ;  ОН СКЛОНИЛСЯ  К  НЕМУ,
ПОЦЕЛОВАЛ И ЗАЛЕЗ ЕМУ НА СПИНУ.
     -  мИЛЫЙ ЗВЕРЬ! - СКАЗАЛ  ОН.  -  я ПО ТЕБЕ СОСКУЧИЛСЯ. мЫ ДОЛЖНЫ  ЭТОЙ
НОЧЬЮ СОВЕРШИТЬ ПРОГУЛКУ.
     бРОНЗОВЫЙ  КАБАН  НЕ ШЕЛОХНУЛСЯ, СВЕЖИЙ  КЛЮЧ БИЛ ИЗ ЕГО ПАСТИ. мАЛЬЧИК
СИДЕЛ НА ЗВЕРЕ ВЕРХОМ, ВДРУГ КТО-ТО ДЕРНУЛ ЕГО ЗА ОДЕЖДУ, ОН ОГЛЯНУЛСЯ - ЭТО
БЫЛА бЕЛИССИМА, МАЛЕНЬКАЯ  ГОЛЕНЬКАЯ бЕЛИССИМА. сОБАКА  ВЫСКОЧИЛА ИЗ ДОМА  И
ПОБЕЖАЛА ЗА  МАЛЬЧИКОМ,  А  ОН И НЕ ЗАМЕТИЛ.  бЕЛИССИМА ЛАЯЛА, СЛОВНО ХОТЕЛА
СКАЗАТЬ: "сМОТРИ, Я ТОЖЕ ЗДЕСЬ! а ТЫ ЗАЧЕМ СЮДА ЗАЛЕЗ?" и ОГНЕННЫЙ ДРАКОН НЕ
НАПУГАЛ  БЫ  МАЛЬЧИКА ТАК, КАК  ЭТА СОБАЧОНКА. бЕЛИССИМА НА УЛИЦЕ, И  ПРИТОМ
РАЗДЕТАЯ, КАК ГОВОРИЛА В ТАКИХ СЛУЧАЯХ ХОЗЯЙКА! чТО ЖЕ БУДЕТ?  зИМОЙ  СОБАКА
ВЫХОДИЛА  НА  УЛИЦУ ЛИШЬ  ОДЕТАЯ  В  ОВЕЧЬЮ  ПОПОНКУ,  ПО  НЕЙ  СКРОЕННУЮ  И
СПЕЦИАЛЬНО  СШИТУЮ.  мЕХ  ЗАВЯЗЫВАЛИ  НА  ШЕЕ  КРАСНОЙ  ЛЕНТОЙ С  БАНТАМИ  И
БУБЕНЦАМИ, ТАК ЖЕ ПОДВЯЗЫВАЛИ  ЕГО  И НА ЖИВОТЕ. кОГДА СОБАЧКА В ЗИМНЮЮ ПОРУ
ШЛА РЯДОМ С ХОЗЯЙКОЙ В ТАКОМ НАРЯДЕ, ОНА БЫЛА ПОХОЖА НА ЯГНЕНОЧКА. бЕЛИССИМА
РАЗДЕТА!  чТО ЖЕ ТЕПЕРЬ  БУДЕТ?  тУТ УЖ  НЕ  ДО ФАНТАЗИЙ;  МАЛЬЧИК ПОЦЕЛОВАЛ
БРОНЗОВОГО КАБАНА И ВЗЯЛ  бЕЛИССИМУ  НА РУКИ;  ОНА  ТРЯСЛАСЬ  ОТ  ХОЛОДА,  И
РЕБЕНОК ПОБЕЖАЛ СО ВСЕХ НОГ.
     -  чТО ЭТО У ТЕБЯ? -  ЗАКРИЧАЛИ ДВОЕ  ПОЛИЦЕЙСКИХ;  КОГДА  ОНИ ПОПАЛИСЬ
НАВСТРЕЧУ, бЕЛИССИМА ЗАЛАЯЛА.
     - у КОГО ТЫ СТАЩИЛ СОБАЧКУ? - СПРОСИЛИ ОНИ И ОТОБРАЛИ ЕЕ.
     - оТДАЙТЕ МНЕ СОБАКУ, ОТДАЙТЕ! - МОЛИЛ МАЛЬЧИК.
     - еСЛИ ТЫ ЕЕ НЕ СТАЩИЛ, СКАЖЕШЬ ДОМА, ЧТОБЫ ЗАШЛИ ЗА СОБАКОЙ В УЧАСТОК.
- оНИ НАЗВАЛИ АДРЕС, УШЛИ И УНЕСЛИ бЕЛИССИМУ.
     вОТ ЭТО БЫЛА БЕДА! мАЛЬЧИК НЕ ЗНАЛ, БРОСИТЬСЯ  ЛИ ЕМУ В аРНО, ИЛИ ПОЙТИ
ДОМОЙ И ПОВИНИТЬСЯ;  КОНЕЧНО, ДУМАЛ ОН, ЕГО ИЗОБЬЮТ ДО СМЕРТИ. "нУ И ПУСКАЙ,
Я БУДУ  ТОЛЬКО РАД, Я УМРУ  И  ПОПАДУ  НА НЕБО, К иИСУСУ И К МАДОННЕ".  и ОН
ОТПРАВИЛСЯ ДОМОЙ, ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ЗАТЕМ, ЧТОБЫ ЕГО ИЗБИЛИ ДО СМЕРТИ.
     дВЕРЬ  ЗАПЕРТА,  ДО КОЛОТУШКИ ЕМУ НЕ  ДОСТАТЬ, НА УЛИЦЕ НИКОГО; МАЛЬЧИК
ПОДНЯЛ КАМЕНЬ И СТАЛ СТУЧАТЬ.
     - кТО ТАМ? - СПРОСИЛИ ИЗ-ЗА ДВЕРИ.
     - эТО Я! - СКАЗАЛ ОН. - бЕЛИССИМА ПРОПАЛА. оТОПРИТЕ И УБЕЙТЕ МЕНЯ!
     вСЕ  ПЕРЕПУГАЛИСЬ, В  ОСОБЕННОСТИ МАДАМ,  ЗА  БЕДНУЮ  бЕЛИССИМУ.  мАДАМ
ВЗГЛЯНУЛА НА СТЕНУ, ГДЕ ОБЫЧНО ВИСЕЛА СОБАЧЬЯ ОДЕЖДА: МАЛЕНЬКАЯ ПОПОНКА БЫЛА
НА МЕСТЕ.
     - бЕЛИССИМА  В  УЧАСТКЕ!  -  ГРОМКО  ЗАКРИЧАЛА ОНА.  - аХ  ТЫ  СКВЕРНЫЙ
МАЛЬЧИШКА! кАК ЖЕ ТЫ ЕЕ ВЫМАНИЛ? оНА ВЕДЬ ЗАМЕРЗНЕТ! нЕЖНОЕ СУЩЕСТВО В РУКАХ
У ГРУБЫХ СОЛДАТ!
     пРИШЛОСЬ ПАПАШЕ СЕЙЧАС  ЖЕ ИДТИ В УЧАСТОК. хОЗЯЙКА ПРИЧИТАЛА, А РЕБЕНОК
ПЛАКАЛ,  СБЕЖАЛИСЬ ВСЕ ЖИЛЬЦЫ, ВЫШЕЛ И ХУДОЖНИК;  ОН ПОСАДИЛ МАЛЬЧИКА К СЕБЕ
НА КОЛЕНИ,  СТАЛ РАССПРАШИВАТЬ И ПО ОБРЫВКАМ ВОССТАНОВИЛ ИСТОРИЮ С БРОНЗОВЫМ
КАБАНОМ И ГАЛЕРЕЕЙ; ОНА БЫЛА  ДОВОЛЬНО МАЛОПОНЯТНА. хУДОЖНИК УТЕШИЛ МАЛЬЧИКА
И СТАЛ УГОВАРИВАТЬ СТАРУХУ, НО ТА УСПОКОИЛАСЬ НЕ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ПАПАША ВЕРНУЛСЯ
С  бЕЛИССИМОЙ,  ПОБЫВАВШЕЙ В  РУКАХ СОЛДАТ.  тУТ-ТО УЖ  ВСЕ ОБРАДОВАЛИСЬ,  А
ХУДОЖНИК ПРИЛАСКАЛ МАЛЬЧИКА И ДАЛ ЕМУ ПАЧКУ КАРТИНОК.
     о, СРЕДИ НИХ БЫЛИ ЧУДЕСНЫЕ ВЕЩИЦЫ, ЗАБАВНЫЕ ГОЛОВКИ. нО ЛУЧШЕ ВСЕХ, КАК
ЖИВОЙ, БЫЛ  БРОНЗОВЫЙ КАБАН.  нИЧЕГО  ПРЕКРАСНЕЙ И  БЫТЬ  НЕ МОГЛО.  дВА-ТРИ
ШТРИХА, И  ОН ВОЗНИК НА БУМАГЕ, И  ДАЖЕ ВМЕСТЕ  С  ДОМОМ, СТОЯВШИМ НА ЗАДНЕМ
ПЛАНЕ.
     "вОТ БЫ РИСОВАТЬ, КО МНЕ ВЕСЬ МИР БЫ СОБРАЛСЯ".
     нА  СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ,  ЕДВА  МАЛЬЧИК ОКАЗАЛСЯ ОДИН, ОН СХВАТИЛ КАРАНДАШ И
ПОПЫТАЛСЯ  НАРИСОВАТЬ  НА  ЧИСТОЙ  СТОРОНЕ  КАРТИНКИ БРОНЗОВОГО  КАБАНА; ЕМУ
ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ  -  ЧТО-ТО, ПРАВДА,  ВЫШЛО КРИВО, ЧТО-ТО ВЫШЕ,  ЧТО-ТО НИЖЕ,
ОДНА  НОГА  ТОЛЩЕ, ДРУГАЯ ТОНЬШЕ, И ВСЕ-ТАКИ  УЗНАТЬ  БЫЛО МОЖНО  И  МАЛЬЧИК
ОСТАЛСЯ ДОВОЛЕН.  кАРАНДАШ ЕЩЕ  ШЕЛ НЕ  ТАК, КАК НАДО, ОН ЭТО  ВИДЕЛ,  И  НА
ДРУГОЙ ДЕНЬ  РЯДОМ СО ВЧЕРАШНИМ ПОЯВИЛСЯ ЕЩЕ ОДИН  БРОНЗОВЫЙ  КАБАН, КОТОРЫЙ
БЫЛ  В  СТО РАЗ ЛУЧШЕ; ТРЕТИЙ  БЫЛ УЖЕ  НАСТОЛЬКО ХОРОШ, ЧТО  УЗНАТЬ ЕГО МОГ
ВСЯКИЙ.
     нО С ШИТЬЕМ ПЕРЧАТОК ПОШЛО ХУДО, И ДОСТАВКА ЗАКАЗОВ ДВИГАЛАСЬ МЕДЛЕННО,
БРОНЗОВЫЙ  КАБАН  ОТКРЫЛ  МАЛЬЧИКУ, ЧТО ВСЕ МОЖНО ЗАПЕЧАТЛЕТЬ НА  БУМАГЕ,  А
ГОРОД  фЛОРЕНЦИЯ  - ЭТО  ЦЕЛЫЙ АЛЬБОМ, НАЧНИ ТОЛЬКО ЛИСТАТЬ.  нА ПЬЯЦЦА ДЕЛЬ
тРИНИТА  СТОИТ СТРОЙНАЯ КОЛОННА,  И НА САМОМ ЕЕ ВЕРХУ  - БОГИНЯ пРАВОСУДИЯ С
ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ ДЕРЖИТ В  РУКАХ ВЕСЫ. сКОРО И ОНА ОКАЗАЛАСЬ НА БУМАГЕ, И
ПЕРЕНЕС ЕЕ ТУДА  МАЛЕНЬКИЙ УЧЕНИК  ПЕРЧАТОЧНИКА. сОБРАНИЕ РИСУНКОВ РОСЛО, НО
ВХОДИЛИ  В  НЕГО  ПОКАМЕСТ  ЛИШЬ  НЕОДУШЕВЛЕННЫЕ  ПРЕДМЕТЫ;  ОДНАЖДЫ   ПЕРЕД
МАЛЬЧИКОМ ЗАПРЫГАЛА бЕЛИССИМА.
     - сТОЙ СМИРНО, -  СКАЗАЛ ОН, - ТОГДА ТЫ  ВЫЙДЕШЬ  КРАСИВОЙ И ПОПАДЕШЬ В
МОЕ СОБРАНИЕ КАРТИН!
     нО бЕЛИССИМА  НЕ ЖЕЛАЛА  СТОЯТЬ СМИРНО, ПРИШЛОСЬ ЕЕ ПРИВЯЗАТЬ; УЖЕ БЫЛИ
ПРИВЯЗАНЫ  И  ГОЛОВА  И ХВОСТ, А  ОНА ЛАЯЛА  И  СКАКАЛА; НУЖНО  БЫЛО  ПОТУЖЕ
НАТЯНУТЬ ВЕРЕВКИ; ТУТ ВОШЛА СИНЬОРА.
     -  бЕЗБОЖНИК! бЕДНЯЖКА!  - оНА  И  ВЫМОЛВИТЬ  НИЧЕГО  БОЛЬШЕ НЕ СМОГЛА,
ОТТОЛКНУЛА МАЛЬЧИКА, ПОДТОЛКНУЛА ЕГО НОГОЙ, ВЫГНАЛА  ИЗ  СВОЕГО ДОМА -  ВЕДЬ
ЭТО  ЖЕ НЕБЛАГОДАРНЫЙ БЕЗДЕЛЬНИК, БЕЗБОЖНОЕ СОЗДАНИЕ! и ОНА, РЫДАЯ, ЦЕЛОВАЛА
СВОЮ МАЛЕНЬКУЮ ПОЛУЗАДУШЕННУЮ бЕЛИССИМУ.
     в  ЭТУ ПОРУ ПО ЛЕСТНИЦЕ ПОДЫМАЛСЯ ХУДОЖНИК, И... ЗДЕСЬ ПОВОРОТНАЯ ТОЧКА
ВСЕЙ ИСТЕРИИ.

     в 1834 ГОДУ ВО  фЛОРЕНЦИИ В аКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ СОСТОЯЛАСЬ ВЫСТАВКА. дВЕ
ВИСЕВШИЕ   РЯДОМ  КАРТИНЫ  ПРИВЛЕКЛИ  МНОЖЕСТВО  ЗРИТЕЛЕЙ.  нА  МЕНЬШЕЙ  БЫЛ
ИЗОБРАЖЕН ВЕСЕЛЫЙ МАЛЬЧУГАН, ОН СИДЕЛ И РИСОВАЛ БЕЛУЮ, СТРИЖЕНУЮ СОБАЧКУ, НО
НАТУРЩИЦА НЕ  ЖЕЛАЛА СМИРНО  СТОЯТЬ И БЫЛА  ПОЭТОМУ ПРИВЯЗАНА ЗА ГОЛОВУ И ЗА
ХВОСТ; КАРТИНА ДЫШАЛА  ЖИЗНЬЮ  И ПРАВДОЙ,  ЧТО ВСЕХ  И ПРИВЛЕКАЛО. гОВОРИЛИ,
БУДТО ХУДОЖНИКА РЕБЕНКОМ ПОДОБРАЛ НА УЛИЦЕ СТАРЫЙ ПЕРЧАТОЧНИК, КОТОРЫЙ ЕГО И
ВОСПИТАЛ, А  РИСОВАТЬ ОН  ВЫУЧИЛСЯ САМ. нЕКИЙ  ПРОСЛАВЛЕННЫЙ НЫНЕ  ЖИВОПИСЕЦ
ОТКРЫЛ В НЕМ ТАЛАНТ, КОГДА  МАЛЫША,  ПРИВЯЗАВШЕГО ЛЮБИМУЮ ХОЗЯЙКИНУ СОБАЧКУ,
ЧТОБЫ ОНА ЕМУ ПОЗИРОВАЛА, ВЫГОНЯЛИ ИЗ ДОМУ.
     уЧЕНИК   ПЕРЧАТОЧНИКА  СТАЛ  БОЛЬШИМ  ХУДОЖНИКОМ.  эТО  ПОДТВЕРЖДАЛА  И
МАЛЕНЬКАЯ  КАРТИНА  И В  ОСОБЕННОСТИ  БОЛЬШАЯ, ВИСЕВШАЯ РЯДОМ. нА  НЕЙ  БЫЛА
ИЗОБРАЖЕНА ОДНА  ЛИШЬ  ФИГУРА  - ПРИГОЖИЙ МАЛЬЧУГАН В ЛОХМОТЬЯХ;  ОН  СПАЛ В
ПЕРЕУЛКЕ пОРТА-рОССА, СИДЯ ВЕРХОМ НА БРОНЗОВОМ КАБАНЕ (2). вСЕ ЗРИТЕЛИ ЗНАЛИ
ЭТО  МЕСТО. рУЧКИ РЕБЕНКА ЛЕЖАЛИ  У КАБАНА НА ГОЛОВЕ; МАЛЫШ КРЕПКО  СПАЛ,  И
ЛАМПАДА ПРЕД  ОБРАЗОМ МАДОННЫ  ЯРКО  И ЭФФЕКТНО ОСВЕЩАЛА  БЛЕДНОЕ МИЛОВИДНОЕ
ЛИЧИКО. пРЕКРАСНАЯ  КАРТИНА! оНА БЫЛА В  БОЛЬШОЙ ПОЗОЛОЧЕННОЙ РОМЕ; СБОКУ НА
РАМЕ  ВИСЕЛ  ЛАВРОВЫЙ ВЕНОК, А МЕЖ  ЗЕЛЕНЫХ ЛИСТЬЕВ ВИЛАСЬ  ЧЕРНАЯ  ЛЕНТА  И
СВИСАЛ ДЛИННЫЙ ТРАУРНЫЙ ФЛЕР.
     мОЛОДОЙ ХУДОЖНИК КАК РАЗ В ТЕ ДНИ СКОНЧАЛСЯ.

     ---------------------------------------------------------

     1) - пРОТИВ ГРОБНИЦЫ гАЛИЛЕЯ РАСПОЛОЖЕНА ГРОБНИЦА
     мИКЕЛАНДЖЕЛО, ЕГО НАДГРОБИЕ СОСТОИТ ИЗ БЮСТА И
     ТРЕХ ФИГУР - сКУЛЬПТУРЫ, жИВОПИСИ И аРХИТЕКТУРЫ,
     ПОБЛИЗОСТИ ГРОБНИЦА дАНТЕ (ПРАХ ЕГО ПОКОИТСЯ В
     рАВЕННЕ), НАД ГРОБНИЦЕЙ ИЗОБРАЖЕНИЕ иТАЛИИ,
     УКАЗЫВАЮЩЕЙ НА ГИГАНТСКУЮ СТАТУЮ дАНТЕ. пОЭЗИЯ
     РЫДАЕТ О ТОМ, КОГО УТРАТИЛА. в НЕСКОЛЬКИХ ШАГАХ -
     ГРОБНИЦА аЛФЬЕРИ, УКРАШЕННАЯ ЛАВРАМИ, ЛИРОЙ И
     МАСКАМИ. нАД ЕГО ГРОБОМ ПЛАЧЕТ иТАЛИЯ. мАКИАВЕЛЛИ
     ЗАВЕРШАЕТ ЭТОТ РЯД ПРОСЛАВЛЕННЫХ ТИТАНОВ.
     (пРИМЕЧАНИЕ аНДЕРСЕНА.)
     2) - бРОНЗОВЫЙ КАБАН - ЭТО КОПИЯ, АНТИЧНЫЙ ПОДЛИННИК
     СДЕЛАН ИЗ МРАМОРА И СТОИТ У ВХОДА В ГАЛЕРЕЮ ДВОРЦА
     уФФИЦИ. (пРИМЕЧАНИЕ аНДЕРСЕНА.)


        гАНС хРИСТИАН аНДЕРСЕН. пОБРАТИМЫ

----------------------------------------------------------------------------
     пЕРЕВОД а.гАНЗЕН
----------------------------------------------------------------------------

     мЫ ТОЛЬКО ЧТО СДЕЛАЛИ МАЛЕНЬКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ  И ОПЯТЬ ПУСТИЛИСЬ В НОВОЕ,
БОЛЕЕ  ДАЛЕКОЕ. кУДА? в  сПАРТУ! в мИКЕНЫ!  в дЕЛЬФЫ!  тАМ ТЫСЯЧИ  МЕСТ, ПРИ
ОДНОМ  НАЗВАНИИ  КОТОРЫХ  СЕРДЦЕ  ВСПЫХИВАЕТ  ЖЕЛАНИЕМ  ПУТЕШЕСТВОВАТЬ.  тАМ
ПРИХОДИТСЯ  ПРОБИРАТЬСЯ ВЕРХОМ, ВЗБИРАТЬСЯ  ПО ГОРНЫМ ТРОПИНКАМ, ПРОДИРАТЬСЯ
СКВОЗЬ КУСТАРНИКИ И ЕЗДИТЬ НЕ ИНАЧЕ,  КАК ЦЕЛЫМ КАРАВАНОМ.  сАМ ЕДЕШЬ ВЕРХОМ
РЯДОМ  С  ПРОВОДНИКОМ, ЗАТЕМ ИДЕТ ВЬЮЧНАЯ  ЛОШАДЬ С  ЧЕМОДАНОМ,  ПАЛАТКОЙ  И
ПРОВИЗИЕЙ И, НАКОНЕЦ, ДЛЯ ПРИКРЫТИЯ, ДВОЕ СОЛДАТ.
     тАМ УЖ НЕЧЕГО НАДЕЯТЬСЯ ОТДОХНУТЬ ПОСЛЕ УТОМИТЕЛЬНОГО ДНЕВНОГО ПЕРЕХОДА
В  ГОСТИНИЦЕ;   КРОВОМ  ПУТНИКУ  ДОЛЖНА  СЛУЖИТЬ  ЕГО  СОБСТВЕННАЯ  ПАЛАТКА;
ПРОВОДНИК ГОТОВИТ К УЖИНУ ПИЛАВ; ТЫСЯЧИ КОМАРОВ ЖУЖЖАТ ВОКРУГ ПАЛАТКИ; КАКОЙ
УЖ  ТУТ СОН! а  НАУТРО ПРЕДСТОИТ ПЕРЕЕЗЖАТЬ  ВБРОД ШИРОКО РАЗЛИВШИЕСЯ РЕЧКИ;
ТОГДА КРЕПЧЕ ДЕРЖИСЬ В СЕДЛЕ - КАК РАЗ СНЕСЕТ!
     кАКАЯ  ЖЕ НАГРАДА  ЗА  ВСЕ  ЭТИ  МЫТАРСТВА?  оГРОМНАЯ,  ДРАГОЦЕННЕЙШАЯ!
пРИРОДА  ПРЕДСТАЕТ ЗДЕСЬ  ПЕРЕД ЧЕЛОВЕКОМ  ВО  ВСЕМ  СВОЕМ ВЕЛИЧИИ; С КАЖДЫМ
МЕСТОМ  СВЯЗАНЫ  БЕССМЕРТНЫЕ  ИСТОРИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ  -  ГЛАЗАМ И  МЫСЛЯМ
ПОЛНОЕ  РАЗДОЛЬЕ! пОЭТ МОЖЕТ ВОСПЕТЬ ЭТИ ЧУДНЫЕ КАРТИНЫ  ПРИРОДЫ, ХУДОЖНИК -
ПЕРЕНЕСТИ  ИХ НА ПОЛОТНО, НО САМОГО ОБАЯНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, КОТОРОЕ НАВЕКИ
ЗАПЕЧАТЛЕВАЕТСЯ В ДУШЕ ВСЯКОГО, ВИДЕВШЕГО  ИХ ВООЧИЮ, НЕ В СИЛАХ ПЕРЕДАТЬ НИ
ТОТ, НИ ДРУГОЙ.
     оДИНОКИЙ   ПАСТУХ,  ОБИТАТЕЛЬ   ДИКИХ  ГОР,  РАССКАЖЕТ  ПУТЕШЕСТВЕННИКУ
ЧТО-НИБУДЬ ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ, И  ЕГО ПРОСТОЙ, БЕСХИТРОСТНЫЙ РАССКАЗ ПРЕДСТАВИТ,
ПОЖАЛУЙ, В НЕСКОЛЬКИХ ЖИВЫХ ШТРИХАХ СТРАНУ ЭЛЛИНОВ КУДА ЖИВЕЕ И ЛУЧШЕ ЛЮБОГО
ПУТЕВОДИТЕЛЯ.
     тАК ПУСТЬ  ЖЕ ОН РАССКАЗЫВАЕТ! пУСТЬ РАССКАЖЕТ  НАМ О ПРЕКРАСНОМ ОБЫЧАЕ
ПОБРАТИМСТВА.
     -  мЫ  ЖИЛИ  В ГЛИНЯНОЙ МАЗАНКЕ; ВМЕСТО  ДВЕРНЫХ  КОСЯКОВ БЫЛИ РУБЧАТЫЕ
МРАМОРНЫЕ КОЛОННЫ,  НАЙДЕННЫЕ  ОТЦОМ.  пОКАТАЯ  КРЫША СПУСКАЛАСЬ ЧУТЬ НЕ  ДО
ЗЕМЛИ; Я ПОМНЮ ЕЕ УЖЕ НЕКРАСИВОЮ, ПОЧЕРНЕВШЕЮ, НО КОГДА ЖИЛЬЕ КРЫЛИ, ДЛЯ НЕЕ
ПРИНЕСЛИ С  ГОР ЦВЕТУЩИЕ  ОЛЕАНДРЫ И СВЕЖИЕ ЛАВРОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ.  мАЗАНКА  БЫЛА
СТИСНУТА  ГОЛЫМИ СЕРЫМИ ОТВЕСНЫМИ, КАК  СТЕНА,  СКАЛАМИ.  нА  ВЕРШИНАХ  СКАЛ
ЗАЧАСТУЮ ПОКОИЛИСЬ,  СЛОВНО КАКИЕ-ТО ЖИВЫЕ БЕЛЫЕ  ФИГУРЫ, ОБЛАКА. нИКОГДА НЕ
СЛЫХАЛ  Я ЗДЕСЬ  НИ  ПЕНИЯ  ПТИЦ, НИ МУЗЫКАЛЬНЫХ ЗВУКОВ  ВОЛЫНКИ,  НЕ  ВИДАЛ
ВЕСЕЛЫХ ПЛЯСОК  МОЛОДЕЖИ; ЗАТО САМОЕ МЕСТО БЫЛО ОСВЯЩЕНО ПРЕДАНИЯМИ СТАРИНЫ;
ИМЯ ЕГО САМО ГОВОРИТ ЗА СЕБЯ: дЕЛЬФЫ! тЕМНЫЕ, УГРЮМЫЕ  ГОРЫ ПОКРЫТЫ СНЕГАМИ;
САМАЯ   ВЫСОКАЯ  ГОРА,  ВЕРШИНА  КОТОРОЙ  ДОЛЬШЕ  ВСЕХ  БЛЕСТИТ  ПОД  ЛУЧАМИ
ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА,  ЗОВЕТСЯ  пАРНАСОМ.  иСТОЧНИК,  ЖУРЧАВШИЙ КАК РАЗ  ПОЗАДИ
НАШЕЙ ХИЖИНЫ, ТОЖЕ СЛЫЛ В  СТАРИНУ СВЯЩЕННЫМ; ТЕПЕРЬ ЕГО МУТЯТ СВОИМИ НОГАМИ
ОСЛЫ, НО БЫСТРАЯ СТРУЯ МЧИТСЯ БЕЗ ОТДЫХА  И ОПЯТЬ СТАНОВИТСЯ ПРОЗРАЧНОЙ. кАК
ЗНАКОМО  МНЕ  ТУТ КАЖДОЕ МЕСТЕЧКО, КАК  СЖИЛСЯ Я С ЭТИМ  ГЛУБОКИМ  СВЯЩЕННЫМ
УЕДИНЕНИЕМ! пОСРЕДИ  МАЗАНКИ РАЗВОДИЛИ ОГОНЬ, И КОГДА ОТ  КОСТРА  ОСТАВАЛАСЬ
ТОЛЬКО  ГОРЯЧАЯ  ЗОЛА, В НЕЙ ПЕКЛИ ХЛЕБЫ. еСЛИ МАЗАНКУ НАШУ ЗАНОСИЛО СНЕГОМ,
МАТЬ МОЯ СТАНОВИЛАСЬ ВЕСЕЛЕЕ, БРАЛА МЕНЯ ЗА ГОЛОВУ ОБЕИМИ РУКАМИ, ЦЕЛОВАЛА В
ЛОБ И ПЕЛА ТЕ ПЕСНИ, КОТОРЫХ В ДРУГОЕ ВРЕМЯ ПЕТЬ НЕ СМЕЛА: ИХ НЕ ЛЮБИЛИ НАШИ
ВЛАСТИТЕЛИ ТУРКИ. оНА  ПЕЛА:  "нА ВЕРШИНЕ  оЛИМПА, В  СОСНОВОМ ЛЕСУ,  СТАРЫЙ
ПЛАКАЛ ОЛЕНЬ, ПЛАКАЛ ГОРЬКО, РЫДАЛ НЕУТЕШНО, И ЗЕЛЕНЫЕ, СИНИЕ, КРАСНЫЕ СЛЕЗЫ
ЛИЛИСЯ НА ЗЕМЛЮ РУЧЬЯМИ, А МИМО ТУТ ЛАНЬ ПРОХОДИЛА. "чТО ПЛАЧЕШЬ, ОЛЕНЬ, ЧТО
РОНЯЕШЬ  ЗЕЛЕНЫЕ, СИНИЕ,  КРАСНЫЕ  СЛЕЗЫ?"  - "в НАШ  ГОРОД  НАГРЯНУЛИ ТУРКИ
ТОЛПОЙ, А С НИМИ СОБАК КРОВОЖАДНЫХ СТАИ!" - "я ИХ ПОГОНЮ ПО ЛЕСАМ, ПО ГОРАМ,
ПРЯМО В СИНЕГО МОРЯ БЕЗДОННУЮ ГЛУБЬ!" - тАК ЛАНЬ ГОВОРИЛА, НО ВЕЧЕР НАСТАЛ -
АХ, ЛАНЬ УЖ УБИТА И ЗАГНАН ОЛЕНЬ!"
     тУТ  НА  ГЛАЗАХ  МАТЕРИ  НАВЕРТЫВАЛИСЬ  СЛЕЗЫ  И  ПОВИСАЛИ  НА  ДЛИННЫХ
РЕСНИЦАХ, НО ОНА СМАХИВАЛА ИХ И ПЕРЕВОРАЧИВАЛА ПЕКШИЕСЯ В  ЗОЛЕ ЧЕРНЫЕ ХЛЕБЫ
НА ДРУГУЮ СТОРОНУ. тОГДА Я СЖИМАЛ КУЛАКИ И ГОВОРИЛ:
     "мЫ УБЬЕМ ЭТИХ ТУРОК!" нО МАТЬ ПОВТОРЯЛА СЛОВА ПЕСНИ:
     "я ИХ ПОГОНЮ ПО ЛЕСАМ, ПО ГОРАМ, ПРЯМО  В СИНЕГО МОРЯ БЕЗДОННУЮ ГЛУБЬ!"
- тАК ЛАНЬ ГОВОРИЛА, НО ВЕЧЕР НАСТАЛ - АХ, ЛАНЬ УЖ УБИТА И ЗАГНАН ОЛЕНЬ!"
     мНОГО НОЧЕЙ  И ДНЕЙ  ПРОВОДИЛИ  МЫ  ОДНИ-ОДИНЕШЕНЬКИ С МАТЕРЬЮ;  НО ВОТ
ПРИХОДИЛ ОТЕЦ. я ЗНАЛ,  ЧТО ОН ПРИНЕСЕТ МНЕ  РАКОВИН  ИЗ ЗАЛИВА лЕПАНТО ИЛИ,
МОЖЕТ БЫТЬ, ОСТРЫЙ БЛЕСТЯЩИЙ  НОЖ.  нО РАЗ ОН  ПРИНЕС НАМ РЕБЕНКА, МАЛЕНЬКУЮ
НАГУЮ  ДЕВОЧКУ,  КОТОРУЮ  НЕС ЗАВЕРНУТУЮ В  КОЗЬЮ  ШКУРУ ПОД СВОИМ  ОВЧИННЫМ
ТУЛУПОМ. оН ПОЛОЖИЛ  ЕЕ МАТЕРИ НА КОЛЕНИ, И КОГДА ЕЕ РАЗВЕРНУЛИ,  ОКАЗАЛОСЬ,
ЧТО НА НЕЙ НЕТ  НИЧЕГО, КРОМЕ ТРЕХ СЕРЕБРЯНЫХ МОНЕТ, ВПЛЕТЕННЫХ В  ЕЕ ЧЕРНЫЕ
ВОЛОСЫ. оТЕЦ РАССКАЗАЛ  НАМ, ЧТО ТУРКИ  УБИЛИ РОДИТЕЛЕЙ ДЕВОЧКИ, РАССКАЗАЛ И
ЕЩЕ МНОГО ДРУГОГО, ТАК ЧТО Я  ЦЕЛУЮ  НОЧЬ БРЕДИЛ ВО  СНЕ. мОЙ ОТЕЦ И САМ БЫЛ
РАНЕН; МАТЬ ПЕРЕВЯЗАЛА  ЕМУ  ПЛЕЧО;  РАНА БЫЛА  ГЛУБОКА, ТОЛСТАЯ  ОВЧИНА ВСЯ
ПРОПИТАЛАСЬ  КРОВЬЮ. дЕВОЧКА  ДОЛЖНА  БЫЛА  СТАТЬ  МОЕЮ  СЕСТРОЮ.  оНА  БЫЛА
ПРЕМИЛЕНЬКАЯ, С НЕЖНОЮ,  ПРОЗРАЧНОЮ КОЖЕЙ, И  ДАЖЕ ГЛАЗА МОЕЙ МАТЕРИ НЕ БЫЛИ
ДОБРЕЕ И НЕЖНЕЕ ГЛАЗ  аНАСТАСИИ - ТАК  ЗВАЛИ ДЕВОЧКУ. оНА  ДОЛЖНА БЫЛА СТАТЬ
МОЕЮ СЕСТРОЙ, ПОТОМУ ЧТО ОТЕЦ ЕЕ БЫЛ ПОБРАТИМОМ МОЕГО; ОНИ ПОБРАТАЛИСЬ ЕЩЕ В
ЮНОСТИ,  СОГЛАСНО ДРЕВНЕМУ,  СОХРАНЯЮЩЕМУСЯ У  НАС  ОБЫЧАЮ.  мНЕ  МНОГО  РАЗ
РАССКАЗЫВАЛИ  ОБ ЭТОМ  ПРЕКРАСНОМ ОБЫЧАЕ; ПОКРОВИТЕЛЬНИЦЕЙ  ТАКОГО БРАТСКОГО
СОЮЗА ИЗБИРАЕТСЯ ВСЕГДА САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ И ДОБРОДЕТЕЛЬНАЯ ДЕВУШКА В ОКРУГЕ.
     и ВОТ  МАЛЮТКА СТАЛА  МОЕЮ  СЕСТРОЙ;  Я  КАЧАЛ,  ЕЕ  НА СВОИХ  КОЛЕНЯХ,
ПРИНОСИЛ ЕЙ ЦВЕТЫ  И ПТИЧЬИ  ПЕРЫШКИ;  МЫ  ПИЛИ ВМЕСТЕ С НЕЙ  ИЗ пАРНАССКОГО
ИСТОЧНИКА,  СПАЛИ РЯДЫШКОМ  ПОД  ЛАВРОВОЙ  КРЫШЕЙ НАШЕЙ МАЗАНКИ И  МНОГО ЗИМ
ПОДРЯД СЛУШАЛИ ПЕСНЮ МАТЕРИ  ОБ ОЛЕНЕ, ПЛАКАВШЕМ ЗЕЛЕНЫМИ, СИНИМИ И КРАСНЫМИ
СЛЕЗАМИ;  НО ТОГДА Я ЕЩЕ  НЕ ПОНИМАЛ,  ЧТО В ЭТИХ  СЛЕЗАХ  ОТРАЖАЛИСЬ СКОРБИ
МОЕГО НАРОДА.
     рАЗ  ПРИШЛИ  К НАМ ТРОЕ ИНОЗЕМЦЕВ, ОДЕТЫХ СОВСЕМ  НЕ ТАК,  КАК  МЫ; ОНИ
ПРИВЕЗЛИ  С  СОБОЮ  НА ЛОШАДЯХ  ПАЛАТКИ  И ПОСТЕЛИ.  иХ  СОПРОВОЖДАЛО  БОЛЕЕ
ДВАДЦАТИ ТУРОК, ВООРУЖЕННЫХ САБЛЯМИ И РУЖЬЯМИ, - ИНОЗЕМЦЫ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ ПАШИ
И ИМЕЛИ ОТ  НЕГО ПИСЬМО. оНИ ПРИБЫЛИ  ТОЛЬКО ДЛЯ  ТОГО,  ЧТОБЫ ПОСМОТРЕТЬ НА
НАШИ ГОРЫ, ПОТОМ ВЗОБРАТЬСЯ К СНЕГАМ И ОБЛАКАМ НА  ВЕРШИНУ пАРНАСА И НАКОНЕЦ
УВИДАТЬ ПРИЧУДЛИВЫЕ  ЧЕРНЫЕ  ОТВЕСНЫЕ СКОЛЫ  ВОКРУГ НАШЕЙ  МАЗАНКИ.  вСЕМ ИМ
НЕЛЬЗЯ  БЫЛО  УМЕСТИТЬСЯ  В  НЕЙ НА  НОЧЬ,  ДА ОНИ  И  НЕ  ПЕРЕНОСИЛИ  ДЫМА,
ПОДЫМАВШЕГОСЯ  ОТ КОСТРА  К ПОТОЛКУ И  МЕДЛЕННО  ПРОБИРАВШЕГОСЯ  В НИЗЕНЬКУЮ
ДВЕРЬ.  оНИ РАСКИНУЛИ СВОИ ПАЛАТКИ НА УЗКОЙ ПЛОЩАДКЕ  ПЕРЕД МАЗАНКОЙ,  СТАЛИ
ЖАРИТЬ БАРАНОВ И ПТИЦ И ПИЛИ СЛАДКОЕ ВИНО; ТУРКИ ЖЕ НЕ СМЕЛИ ЕГО ПИТЬ.
     кОГДА ОНИ УЕЗЖАЛИ, Я ПРОВОДИЛ ИХ НЕДАЛЕКО; СЕСТРИЧКА аНАСТАСИЯ ВИСЕЛА У
МЕНЯ ЗА  СПИНОЙ В МЕШКЕ ИЗ КОЗЛИНОЙ ШКУРЫ. оДИН ИЗ ИНОЗЕМНЫХ ГОСТЕЙ ПОСТАВИЛ
МЕНЯ К СКАЛЕ И СРИСОВАЛ МЕНЯ И СЕСТРИЧКУ;  МЫ  ВЫШЛИ  КАК ЖИВЫЕ  И  КАЗАЛИСЬ
ОДНИМ СУЩЕСТВОМ.  мНЕ- ТО ЭТО  И В ГОЛОВУ НЕ ПРИХОДИЛО, А ОНО И В САМОМ ДЕЛЕ
ВЫХОДИЛО ТАК,  ЧТО  МЫ С аНАСТАСИЕЙ БЫЛИ  КАК  БЫ ОДНИМ  СУЩЕСТВОМ, -  ВЕЧНО
ЛЕЖАЛА ОНА  У  МЕНЯ НА  КОЛЕНЯХ ИЛИ ВИСЕЛА ЗА  СПИНОЙ,  А ЕСЛИ Я  СПАЛ,  ТАК
СНИЛАСЬ МНЕ ВО СНЕ.
     дВЕ  НОЧИ  СПУСТЯ  В  НАШЕЙ ХИЖИНЕ  ПОЯВИЛИСЬ  ДРУГИЕ ГОСТИ.  оНИ  БЫЛИ
ВООРУЖЕНЫ НОЖАМИ И РУЖЬЯМИ; ТО БЫ ЛИ  АЛБАНЦЫ,  ХРАБРЫЙ  НАРОД, КАК ГОВОРИЛА
МАТЬ. нЕДОЛГО ОНИ ПРОБЫЛИ У НАС. сЕСТРИЦА  аНАСТАСИЯ СИДЕЛА У ОДНОГО ИЗ  НИХ
НА КОЛЕНЯХ, И КОГДА ОН УШЕЛ, В  ВОЛОСАХ У НЕЕ ОСТАЛИСЬ ТОЛЬКО ДВЕ СЕРЕБРЯНЫХ
МОНЕТКИ.  аЛБАНЦЫ  СВЕРТЫВАЛИ  ИЗ БУМАГИ ТРУБОЧКИ,  НАПОЛНЯЛИ  ИХ  ТАБАКОМ И
КУРИЛИ;  САМЫЙ  СТАРШИЙ  ВСЕ  ТОЛКОВАЛ О  ТОМ,  ПО  КАКОЙ  ДОРОГЕ  ИМ  ЛУЧШЕ
ОТПРАВИТЬСЯ, И НИ НА ЧТО НЕ МОГ РЕШИТЬСЯ.
     - пЛЮНУ ВВЕРХ  - УГОЖУ СЕБЕ В ЛИЦО, - ГОВОРИЛ  ОН  - ПЛЮНУ ВНИЗ - УГОЖУ
СЕБЕ В БОРОДУ!
     нО КАК-НИКАК, А НАДО БЫЛО ВЫБРАТЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ДОРОГУ!
     оНИ  УШЛИ,  И МОЙ ОТЕЦ С  НИМИ.  нЕМНОГО СПУСТЯ, МЫ  УСЛЫШАЛИ ВЫСТРЕЛЫ,
ПОТОМ ЕЩЕ И ЕЩЕ; В МАЗАНКУ К НАМ ЯВИЛИСЬ СОЛДАТЫ И ЗАБРАЛИ НАС ВСЕХ; И МАТЬ,
И  аНАСТАСИЮ,  И МЕНЯ. рАЗБОЙНИКИ  НАШЛИ  В НАШЕМ ДОМЕ  ПРИСТАНИЩЕ, ГОВОРИЛИ
СОЛДАТЫ, МОЙ ОТЕЦ БЫЛ С НИМИ ЗАОДНО, ПО ЭТОМУ НАДО ЗАБРАТЬ И НАС.
     я УВИДАЛ ТРУПЫ РАЗБОЙНИКОВ, ТРУП МОЕГО  ОТЦА И  ПЛАКАЛ, ПОКА  НЕ УСНУЛ.
пРОСНУЛСЯ Я  УЖЕ В ТЕМНИЦЕ,  НО ТЮРЕМНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ НАШЕ БЫЛО НЕ  ХУЖЕ  НАШЕЙ
МАЗАНКИ, МНЕ ДАЛИ  ЛУКУ И НАЛИЛИ ОТЗЫВАВШЕГО СМОЛОЙ ВИНА, НО  И  ОНО БЫЛО НЕ
ХУЖЕ ДОМАШНЕГО, ТОЖЕ ХРАНИВШЕГОСЯ В ОСМОЛЕННЫХ МЕШКАХ.
     кАК ДОЛГО ПРОБЫЛИ МЫ  В ТЕМНИЦЕ - НЕ ЗНАЮ,  ПОМНЮ  ТОЛЬКО,  ЧТО  ПРОШЛО
МНОГО  ДНЕЙ И НОЧЕЙ.  кОГДА МЫ  ВЫШЛИ ОТТУДА, БЫЛ ПРАЗДНИК  СВЯТОЙ  ПАСХИ; Я
ТАЩИЛ НА  СПИНЕ аНАСТАСИЮ, - МАТЬ БЫЛА БОЛЬНА И  ЕЛЕ-ЕЛЕ ДВИГАЛАСЬ. нЕ СКОРО
ДОШЛИ МЫ ДО  МОРЯ;  ЭТО БЫЛ ЗАЛИВ лЕПАНТО. мЫ ВО ШЛИ В  ЦЕРКОВЬ, ВСЮ СИЯВШУЮ
ОБРАЗАМИ, НАПИСАННЫМИ НА ЗОЛОТОМ ФОНЕ. сВЯТЫЕ ЛИКИ БЫЛИ АНГЕЛЬСКИ ПРЕКРАСНЫ,
НО  МНЕ ВСЕ-ТАКИ КАЗАЛОСЬ, ЧТО  МОЯ МАЛЮТКА  СЕСТРИЦА  НЕ  ХУЖЕ  ИХ. пОСРЕДИ
ЦЕРКВИ СТОЯЛА  ГРОБНИЦА, НАПОЛНЕННАЯ РОЗАМИ; В ОБРАЗЕ  ЧУДЕСНЫХ ЦВЕТОВ ЛЕЖАЛ
САМ  ГОСПОДЬ  НАШ   иИСУС  хРИСТОС  -  ТАК  СКАЗАЛА   МНЕ  МАТЬ.   сВЯЩЕННИК
ПРОВОЗГЛАСИЛ: "хРИСТОС ВОСКРЕСЕ!" -  И ВСЕ СТАЛИ ЦЕЛОВАТЬСЯ ДРУГ С ДРУГОМ. у
ВСЕХ  В  РУКАХ  БЫЛИ  ЗАЖЖЕННЫЕ  СВЕЧИ;  ДАЛИ  ПО  СВЕЧКЕ И  НАМ  С МАЛЮТКОЙ
аНАСТАСИЕЙ.
     пОТОМ ЗАГУДЕЛИ  ВОЛЫНКИ, ЛЮДИ ВЗЯЛИСЬ ЗА РУКИ  И, ПРИПЛЯСЫВАЯ, ВЫШЛИ ИЗ
ЦЕРКВИ. жЕНЩИНЫ ЖАРИЛИ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ ПАСХАЛЬНЫХ АГНЦЕВ; НАС  ПРИГЛАСИЛИ
ПРИСЕСТЬ К ОГНЮ, И Я СЕЛ РЯДОМ С МАЛЬЧИКОМ ПОСТАРШЕ МЕНЯ, КОТОРЫЙ МЕНЯ ОБНЯЛ
И  ПОЦЕЛОВАЛ СО СЛОВАМИ: "хРИСТОС ВОСКРЕСЕ!" тАК МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ: аФТАНИДЕС И
Я.
     мАТЬ УМЕЛА ПЛЕСТИ РЫБОЛОВНЫЕ  СЕТИ; ТУТ ВОЗЛЕ МОРЯ, ЭТО ДАВАЛО  ХОРОШИЙ
ЗАРАБОТОК, И МЫ ДОЛГО ЖИЛИ НА БЕРЕГУ ЧУДНОГО  МОРЯ, КОТОРОЕ ОТЗЫВАЛО НА ВКУС
СЛЕЗАМИ, А ИГРОЮ  КРАСОК  НАПОМИНАЛО  СЛЕЗЫ  ОЛЕНЯ: ТО ОНО БЫЛО КРАСНОЕ,  ТО
ЗЕЛЕНОЕ, ТО СНОВА СИНЕЕ.
     аФТАНИДЕС УМЕЛ ГРЕСТИ, И МЫ С аНАСТАСИЕЙ ЧАСТО САДИЛИСЬ К НЕМУ В ЛОДКУ,
КОТОРАЯ  СКОЛЬЗИЛА  ПО  ЗАЛИВУ,  КАК   ОБЛАЧКО  ПО   НЕБУ.  нА  ЗАКАТЕ  ГОРЫ
ОКРАШИВАЛИСЬ В ТЕМНО- ГОЛУБОЙ ЦВЕТ; С ЗАЛИВА БЫЛО ВИДНО МНОГО ГОРНЫХ  ЦЕПЕЙ,
ВЫГЛЯДЫВАВШИХ  ОДНА ИЗ-ЗА ДРУГОЙ;  ВИДЕН БЫЛ  ВДАЛИ И пАРНАС С  ЕГО СНЕГАМИ.
вЕРШИНА ЕГО ГОРЕЛА, КАК РАСКАЛЕННОЕ ЖЕЛЕЗО, И КАЗАЛОСЬ, ЧТО ВЕСЬ  ЭТОТ БЛЕСК
И СВЕТ  ИСХОДЯТ ИЗНУТРИ ЕЕ САМОЙ, ТАК КАК ОНА  ПРОДОЛЖАЛА БЛЕСТЕТЬ В ГОЛУБОМ
СИЯЮЩЕМ  ВОЗДУХЕ  ЕЩЕ  ДОЛГО ПОСЛЕ ТОГО, КАК СКРЫВАЛОСЬ  СОЛНЦЕ. бЕЛЫЕ ЧАЙКИ
ЗАДЕВАЛИ  КРЫЛЬЯМИ ЗА ПОВЕРХНОСТЬ ВОДЫ;  НА ВОДЕ ЖЕ ОБЫКНОВЕННО СТОЯЛА ТАКАЯ
ТИШЬ,  КАК  В дЕЛЬФАХ  МЕЖДУ  ТЕМНЫМИ СКАЛАМИ.  я  ЛЕЖАЛ В ЛОДКЕ  НА  СПИНЕ,
аНАСТАСИЯ СИДЕЛА У МЕНЯ НА ГРУДИ, А  ЗВЕЗДЫ НАД НАМИ БЛЕСТЕЛИ ЯРЧЕ ЦЕРКОВНЫХ
ЛАМПАД. эТО БЫЛИ ТЕ ЖЕ ЗВЕЗДЫ, И СТОЯЛИ ОНИ НАД МОЕЙ ГОЛОВОЙ КАК РАЗ ТАК ЖЕ,
КАК  ТОГДА, КОГДА  Я, БЫВАЛО, СИДЕЛ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ ВОЗЛЕ НАШЕЙ МАЗАНКИ В
дЕЛЬФАХ. пОД КОНЕЦ МНЕ СТАЛО ГРЕЗИТЬСЯ, ЧТО  Я ВСЕ ЕЩЕ ТАМ... вДРУГ НАБЕЖАЛА
ВОЛНА,  И ЛОДКУ  КАЧНУЛО. я  ГРОМКО ВСКРИКНУЛ - аНАСТАСИЯ  УПАЛА В  ВОДУ! нО
аФТАНИДЕС,  БЫСТРЫЙ КАК МОЛНИЯ,  ВЫТАЩИЛ ЕЕ  И ПЕРЕДАЛ МНЕ. мЫ  СНЯЛИ С  НЕЕ
ПЛАТЬЕ,  ВЫЖАЛИ  И  ПОТОМ  ОПЯТЬ  ОДЕЛИ ЕЕ.  тО  ЖЕ СДЕЛАЛ  аФТАНИДЕС,  И МЫ
ОСТАВАЛИСЬ НА ВОДЕ ДО  ТЕХ ПОР,  ПОКА МОКРЫЕ  ПЛАТЬЯ НЕ ВЫСОХЛИ. нИКТО  И НЕ
УЗНАЛ,  КАКОГО СТРАХА МЫ  НАТЕРПЕЛИСЬ, аФТАНИДЕС ЖЕ С ЭТИХ ПОР  ТОЖЕ ПОЛУЧИЛ
НЕКОТОРЫЕ ПРАВА НА ЖИЗНЬ аНАСТАСИИ.
     нАСТАЛО ЛЕТО. сОЛНЦЕ ТАК  И ПЕКЛО, ЛИСТЬЯ НА ДЕРЕВЬЯХ ПОБЛЕКЛИ ОТ ЖАРЫ,
И Я  ВСПОМИНАЛ  О НАШИХ  ПРОХЛАДНЫХ  ГОРАХ,  О СВЕЖЕМ ИСТОЧНИКЕ.  мАТЬ  ТОЖЕ
ТОМИЛАСЬ, И ВОТ ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ МЫ  ПУСТИЛИСЬ В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ. чТО ЗА ТИШИНА
БЫЛА ВОКРУГ!  мЫ ШЛИ ПО ПОЛЯМ,  ЗАРОСШИМ ТМИНОМ, КОТОРЫЙ ВСЕ ЕЩЕ  БЛАГОУХАЛ,
ХОТЯ  СОЛНЦЕ  ПОЧТИ СО-  ВСЕМ  СПАЛИЛО  ЕГО.  нАМ НЕ ПОПАДАЛОСЬ НАВСТРЕЧУ НИ
ПАСТУХА,  НИ  МАЗАНКИ. бЕЗЛЮДНО, МЕРТВЕННО-ТИХО БЫЛО ВОКРУГ,  ТОЛЬКО ПАДУЧИЕ
ЗВЕЗДЫ ГОВОРИЛИ, ЧТО  ТАМ,  В  ВЫСОТЕ, БЫЛА ЖИЗНЬ.  нЕ ЗНАЮ, САМ ЛИ СВЕТИЛСЯ
ПРОЗРАЧНЫЙ  ГОЛУБОЙ ВОЗДУХ  ИЛИ  ЭТО  СИЯНИЕ  ШЛО  ОТ ЗВЕЗД,  НО  МЫ  ХОРОШО
РАЗЛИЧАЛИ ВСЕ  ОЧЕРТАНИЯ  ГОР. мАТЬ РАЗВЕЛА ОГОНЬ,  ПОД- ЖАРИЛА ЛУК, КОТОРЫМ
ЗАПАСЛАСЬ В ДОРОГУ, И МЫ С СЕСТРИЦЕЙ аНАСТАСИЕЙ ЗАСНУЛИ НА  ТМИНЕ, НИМАЛО НЕ
БОЯСЬ НИ ГАДКОГО сМИДРАКИ  (1). ИЗ ПАСТИ КОТОРОГО ПЫШЕТ ОГОНЬ, НИ ВОЛКОВ, НИ
ШАКАЛОВ: МАТЬ БЫЛА С НАМИ, И ДЛЯ МЕНЯ ЭТОГО БЫЛО ДОВОЛЬНО.
     нАКОНЕЦ МЫ ДОБРАЛИСЬ ДО НАШЕГО СТАРОГО  ЖИЛЬЯ, НО ОТ МАЗАНКИ ОСТАВАЛАСЬ
ТОЛЬКО КУЧА  МУСОРУ; ПРИШЛОСЬ ДЕЛАТЬ НОВУЮ. нЕСКОЛЬКО ЖЕНЩИН ПОМОГЛИ МАТЕРИ,
И СКОРО НОВЫЕ СТЕНЫ БЫЛИ ПОДВЕДЕНЫ ПОД КРЫШУ ИЗ ВЕТВЕЙ ОЛЕАНДРОВ. мАТЬ СТАЛА
ПЛЕСТИ ИЗ РЕМЕШКОВ И КОРЬ; ПЛЕТЕНКИ ДЛЯ БУТЫЛОК, А Я ВЗЯЛСЯ  ПАСТИ МАЛЕНЬКОЕ
СТАДО СВЯЩЕННИКА; (2) ТОВАРИЩАМИ МОИМИ БЫЛИ аНАСТАСИЯ ДА МАЛЕНЬКИЕ ЧЕРЕПАХИ.
     рАЗ НАВЕСТИЛ  НАС МИЛЫЙ аФТАНИДЕС.  оН СИЛЬНО СОСКУЧИЛСЯ ПО НАС, СКАЗАЛ
ОН, И ПРИШЕЛ ПОВИДАТЬСЯ С НАМИ. цЕЛЫХ ДВА ДНЯ ПРОБЫЛ ОН У НАС.
     чЕРЕЗ МЕСЯЦ ОН ПРИШЕЛ ОПЯТЬ И РАССКАЗАЛ НАМ, ЧТО ПОСТУПАЕТ НА КОРАБЛЬ И
УЕЗЖАЕТ НА ОСТРОВА пАТРОС И кОРФУ, ОТТОГО И ПРИШЕЛ ПРОСТИТЬСЯ С НАМИ. мАТЕРИ
ОН ПРИНЕС В ПОДАРОК БОЛЬШУЮ РЫБУ. оН ЗНАЛ СТОЛЬКО РАЗНЫХ ИСТОРИЙ,  ТАК МНОГО
РАССКАЗЫВАЛ НАМ, И НЕ ТОЛЬКО  О РЫБАХ, ЧТО ВОДЯТСЯ В  ЗАЛИВЕ лЕПАНТО, НО И О
ГЕРОЯХ, И О ЦАРЯХ, ПРАВИВШИХ гРЕЦИЕЙ В БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА, КАК ТУРКИ ТЕПЕРЬ.
     я НЕ РАЗ ВИДЕЛ, КАК  НА РОЗОВОМ КУСТЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ БУТОН И КАК  ОН  ЧЕРЕЗ
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ИЛИ НЕДЕЛЬ РАСПУСКАЕТСЯ В ЧУДНЫЙ ЦВЕТОК; НО БУТОН ОБЫКНОВЕННО
СТАНОВИЛСЯ ЦВЕТКОМ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я УСПЕВАЛ ПОДУМАТЬ О ТОМ, КАК ХОРОШ,  ВЕЛИК И
ЗРЕЛ САМЫЙ БУТОН. тО ЖЕ САМОЕ ВЫШЛО И С аНАСТАСИЕЙ. и ВОТ ОНА СТАЛА ВЗРОСЛОЙ
ДЕВУШКОЙ; Я ДАВНО  БЫЛ СИЛЬНЫМ ПАРНЕМ. пОСТЕЛИ МОЕЙ МАТЕРИ  И аНАСТАСИИ БЫЛИ
ПОКРЫТЫ ВОЛЧЬИМИ ШКУРАМИ, КОТОРЫЕ Я СОДРАЛ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ С УБИТЫХ МНОЮ
ЗВЕРЕЙ. гОДЫ ШЛИ.
     рАЗ  ВЕЧЕРОМ  ЯВИЛСЯ  аФТАНИДЕС,  СТРОЙНЫЙ,  КРЕПКИЙ  И  ЗАГОРЕЛЫЙ.  оН
РАСЦЕЛОВАЛ НАС  И  ПРИНЯЛСЯ  РАССКАЗЫВАТЬ  О МОРЕ, ОБ УКРЕПЛЕНИЯХ  мАЛЬТЫ, О
ДИКОВИННЫХ  ГРОБНИЦАХ еГИПТА. рАССКАЗЫ ЕГО БЫЛИ ТАК  ЧУДЕСНЫ, ТОЧНО ЛЕГЕНДЫ,
ЧТО МЫ СЛЫШАЛИ ОТ СВЯЩЕННИКА. я СМОТРЕЛ НА аФТАНИДЕСА С КАКИМ-ТО ПОЧТЕНИЕМ.
     - кАК МНОГО ТЫ ВСЕГО ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО У ТЕБЯ РАССКАЗОВ СКАЗАЛ Я ЕМУ.
     - тЫ ОДНАЖДЫ РАССКАЗАЛ МНЕ КОЕ-ЧТО ПОЛУЧШЕ! - ОТВЕЧАЛ ОН.  - и  РАССКАЗ
ТВОЙ НЕ ИДЕТ У МЕНЯ ИЗ ГОЛОВЫ. тЫ РАССКАЗЫВАЛ МНЕ КАК-ТО О ПРЕКРАСНОМ СТАРОМ
ОБЫЧАЕ ПОБРАТИМСТВА! вОТ ЭТОМУ-ТО  ОБЫЧАЮ Я ХОТЕЛ БЫ ПОСЛЕДОВАТЬ! сТАНЕМ  ЖЕ
БРАТЬЯМИ,  КАК ТВОЙ  ОТЕЦ  С  ОТЦОМ  аНАСТАСИИ! пОЙДЕМ В  ЦЕРКОВЬ,  И  ПУСТЬ
ПРЕКРАСНЕЙШАЯ И ДОБРОДЕТЕЛЬНЕЙШАЯ ИЗ  ДЕВУШЕК аНАСТАСИЯ  СКРЕПИТ  НАШ СОЮЗ И
БУДЕТ СЕСТРОЙ НАМ ОБОИМ! нИ У  ОДНОГО  НАРОДА НЕТ  БОЛЕЕ ПРЕКРАСНОГО ОБЫЧАЯ,
ЧЕМ У НАС, ГРЕКОВ, ПОБРАТИМСТВО!
     аНАСТАСИЯ ПОКРАСНЕЛА, КАК  СВЕЖИЙ РОЗОВЫЙ ЛЕПЕСТОК, А  МАТЬ  ПОЦЕЛОВАЛА
аФТАНИДЕСА.
     нА  РАССТОЯНИИ  ЧАСА  ХОДЬБЫ  ОТ НАШЕГО ЖИЛЬЯ, ТАМ, ГДЕ  СКАЛЫ  ПОКРЫТЫ
ЧЕРНОЗЕМОМ, СТОИТ, В  ТЕНИ  НЕБОЛЬШОЙ КУПЫ  ДЕРЕВ,  МАЛЕНЬКАЯ ЦЕРКОВЬ; ПЕРЕД
АЛТАРЕМ ВИСИТ СЕРЕБРЯНАЯ ЛАМПАДА.
     я НАДЕЛ САМОЕ ЛУЧШЕЕ СВОЕ ПЛАТЬЕ: ВОКРУГ БЕДЕР БОГАТЫМИ СКЛАДКАМИ ЛЕГЛА
БЕЛАЯ  ФУСТАНЕЛЛА; СТАН ПЛОТНО ОХВАТИЛА КРАСНАЯ КУРТКА; НА ФЕСКЕ КРАСОВАЛАСЬ
СЕРЕБРЯНАЯ КИСТЬ, А ЗА ПОЯСОМ  - НОЖ И ПИСТОЛЕТЫ. нА аФТАНИДЕСЕ БЫЛ  ГОЛУБОЙ
НАРЯД ГРЕЧЕСКИХ  МОРЯКОВ; НА ГРУДИ У  НЕГО ВИСЕЛ СЕРЕБРЯНЫЙ  ОБРАЗОК  БОЖЬЕЙ
МАТЕРИ,  СТАН БЫЛ ОПОЯСАН ДРАГОЦЕННЫМ ШАРФОМ,  КАКИЕ НОСЯТ ЗНАТНЫЕ  ГОСПОДА.
вСЯКИЙ СРАЗУ  УВИДАЛ БЫ, ЧТО МЫ ГОТОВИЛИСЬ К КАКОМУ-ТО ТОРЖЕСТВУ. мЫ ВОШЛИ В
МАЛЕНЬКУЮ ПУСТУЮ ЦЕРКОВЬ, ВСЮ ЗАЛИТУЮ ЛУЧАМИ ВЕЧЕРНЕГО СОЛНЦА, ИГРАВШИМИ  НА
ЛАМПАДЕ  И НА ЗОЛОТОМ ФОНЕ  ОБРАЗОВ. мЫ  ПРЕКЛОНИЛИ КОЛЕНА НА СТУПЕНЯХ ПЕРЕД
АЛТАРЕМ;  аНАСТАСИЯ  СТАЛА ПОВЫШЕ, ОБЕРНУВШИСЬ К  НАМ  ЛИЦОМ.  дЛИННОЕ БЕЛОЕ
ПЛАТЬЕ  ЛЕГКО  И  СВОБОДНО  ОБЛЕГАЛО ЕЕ СТРОЙНЫЙ СТАН; Н