-вершались в строгой тайне. Но это была тайна, главным образом, от французского правительства как наиболее непосредственного противника. Тайна, разумеется, долго не продержалась. Агентура Антанты, прежде всего Франции, без труда установи-ла, что под Москвой имеются авиационный завод "Юнкерса" и кое-какие другие предприятия. В Париже придавали нашему сотрудничеству с Германией, несомненно, преувеличенное зна-чение. Серьезного развития оно не получило, так как ни у нем- цев, ни у нас не было капиталов. К тому же взаимное недоверие было слишком велико. Однако полудружественные связи с Рейхсвером сохранились и позже, после 1923 г., когда нынешний обвиняемый Крестинский стал послом в Берлине. Со стороны Москвы эта акция проводилась не мной единолично, разумеется, а советским правительством в целом, вернее сказать, его руководящим центром, т. е. Политбюро. Сталин был все это время членом Политбюро и, как показало все его дальнейшее поведение, вплоть до 1934 г., когда Гитлер отверг протянутую из Москвы руку, Сталин являлся наиболее упорным сторонником сотрудничества с Рейхсвером и с Германией вообще. Наблюдение за немецкими военными концессиями велось через нынешнего подсудимого Розенгольца как представителя главы военного ведомства. Ввиду опасности внедрения военного шпионажа Дзержинский, начальник ГПУ, в сотрудничестве с тем же Розенгольцем вел за концессиями наблюдение со своей стороны. В секретных архивах военного ведомства и ГПУ должны были, несомненно, сохраняться документы, в которых о сотрудничестве с Рейхсвером говорится в очень осторожных и конспиративных терминах. За исключением Сталина, Молотова, Бухарина, Рыкова, Раковского, Розенгольца, Ягоды и еще десятка лиц содержание этих документов может показаться "загадочным" не только прокурору Вышинскому, который в тот период находился в лагере белых, но и некоторым членам нынешнего Политбюро. Не положит ли обвинитель кое-какие из этих документов на стол вещественных доказательств, чтобы потрясти воображение дружественных иностранных журналистов? Весь ма возможно, что наша гипотеза подвергнется открытой проверке прежде, чем эти строки дойдут до читателя. 3 марта 1938 г., 8 часов вечера, Койоакан ВНИМАНИЮ МЫСЛЯЩИХ ЛЮДЕЙ299 Три дня тому назад я через телеграфное агентство предупреждал общественное мнение Соединенных Штатов в следующих словах: "В новом процессе можно ждать некоторых усовершенствований по сравнению с предшествовавшими. Моно-тонность покаяний подсудимых на первых двух процессах производила удручающее впечатление даже на патентованных "друзей СССР". Возможно, поэтому, что на этот раз мы увидим и таких подсудимых, которые, в порядке своей роли, будут отрицать свою виновность, чтобы затем перед перекрестным доп- росом признать себя побежденными. Можно, однако, предсказать заранее, что ни один из подсудимых не причинит никаких затруднений прокурору Вышинскому". На первом заседании суда подсудимый Крестинский кате горически отвергал показания, данные им на предварительном следствии и отрицал свою виновность. Он казался столь взволнованным, что принимал успокоительные пилюли. Я заявил по этому поводу в мексиканской печати: "Нужно быть очень осторожным в прогнозе... Что скажет Крестинский завтра, если узнает, что его жена и дочь могут стать первыми жертвами его смелости". Последние телеграммы говорят, что на следующем заседании Крестинский поспешил признать свою "виновность". Вчера я условно допускал возможность того, что возмущение Крестинского было неподдельным. До доказательства противного я не считал себя в праве утверждать о несчастном пленни-ке ГПУ, что он ломает комедию по заказу. Сегодня в этом не может быть никакого сомнения. Крестинский принадлежит к числу именно тех подсудимых, о которых я писал за три дня до суда: "в порядке свой роли они будут отрицать свою виновность, чтоб затем под перекрестным допросом признать себя побежденными Можно, однако, предсказать заранее, что ни один из подсудимых не причинит никаких трудностей прокурору Вышинскому". Позволю себе прибавить, что и успокоительные пилюли были приготовлены ГПУ заранее. Господин прокурор утверждает, что я нахожусь в тайных сношениях с разными штабами империалистических стран. Никто, однако, не скажет, что я нахожусь в тайных сношениях с самим Вышинским. Откуда же я знаю его секреты? Хотя мыс лящие люди найдут разгадку и сами, но я все же поясню: механика московского подлога так груба, творческое воображение Сталина, Вышинского и Ежова так скудно, что при самом слабом усилии мысли можно почти всегда предвидеть, к какой фальсификации они прибегнут завтра. 3 марта 1938 г , 3 часа дня. ЗАЯВЛЕНИЕ В "ГЕРАЛЬД ТРИБЮН" Заявление, которое я дал вчера для "Геральд Трибюн" по поводу моего мнимого свидания с обвиняемым Крестинским, бывшим послом в Берлине, нуждается, как я и предполагал, в очень важном дополнении. В телеграммах мексиканских газет назван был только год моего мнимого свидания с Крестинским: 1933; не назван был месяц: октябрь. Между тем эта последняя дата, которую друзья сообщают мне из Нью-Йорка по телеграфу, имеет решающее значение. Природа всяких фальсификаций такова, что точность убивает их. Октябрь 1933 г. есть один из тех месяцев жизни во Франции, которые уже освещены с исчерпывающей полнотой в связи с предшествующими процессами. С 25 июля по 9 октября 1933 г. я прожил в Сан-Ралай, возле курорта Ройан, на берегу Атлантического океана, под наблюдением врачей, друзей и полиции. 9 октября мои друзья, опять таки с ведома французской полиции, перевезли меня в качестве больного в Баньер-де-Бигор, в Пиренейских горах, где я оставался до 1 ноября. Высшие чиновники Сюрте Насиональ, т. е. французской секретной полиции, как и префекты соответственных департаментов, были совершенно точно осведомлены о моих передвижениях как и о месте моего пребывания. Если, французские власти по дипломатическим соображениям не сочтут возможным опубликовать свои сведения, то они не откажут, разумеется, дать необходимую официальную оправку советскому правительству. Можно, однако, не сомневаться, что г. Вышинский не обратится за такой справкой; так как она оказалась бы фатальной для показаний Бессонова и Крестин ского. Можно спросить, почему ГПУ и на этот раз, как в прошлых процессах, выбрало такую злосчастную дату? Ответ не представляет затруднений. ГПУ вынуждено было приспособляться к условиям жизни Крестинского. Выбор столь злосчастной даты объясняется, по-видимому, тем, что в октябре 1933 г. Крестин-ский действительно находился в Меране, а так как передвижения посла совершались на глазах полиции заинтересованных стран, то ГПУ оказалось вынуждено мой календарь приспособить к календарю Крестинакого. Точно так же обстояло дело с пресловутым полетом Пятакова из Берлина в Осло в декабре 1935 года! Подсудимый Розенгольц показал, будто в 1933 г. он встретился в Карлсбаде с моим недавно умершим сыном, Львом Седовым, и получил через него от меня всякого рода преступные инструкции. Показание г. Розенгольца ложно по существу и по форме. Начиная с 1926 г. Розенгольц был моим ожесточенным врагом. Лев Седов никогда не бывал в Карлсбаде и никогда не встречался с Розенгольцем. Наша переписка с Седовым имела такой интенсивный характер, что его путешествия и образ жизни могут быть установлены со всей необходимой точностью. Разумеется, он сам лучше и точнее опроверг бы новое ложное обвинение, если б ГПУ не довело его до гибели как раз накануне нового процесса. Но ложное показание Розенгольца будет все же разоблачено. 5 часов дня, 4 марта 1938 г. Койоакан ЗАЯВЛЕНИЕ АГЕНТСТВУ "ГАВАС"300 Нынешний процесс построен по методу усиления всех сенсаций предшествующих процессов. Этот грубый прием доводит обвинения до полного абсурда во всех направлениях. Оказывается, что старая гвардия большевизма сплошь состояла на службе иностранных государств. Во главе правительства и Коминтерна стояли фашисты. В 1921 г. я, член Политбюро и глава Красной армии, стал агентом Германии, находившейся тогда на низшей точке упадка. Кто этому поверит? По поводу антисоветских заявлений Бутенко в Риме Литвинов провозгласил: либо это самозванец, либо заявление исторгнуто пыткой. С неизмеримо большим правом можно сказать: на скамье подсудимых сидят несчастные тени бывших большевиков, все их показания исторгнуты методами инквизиции. Мнимые международные комбинации мнимых заговорщиков ретроспективно приспособлены к сегодняшней конъюнктуре. Я и мои мнимые агенты конспирировали с Германией, Японией, Польшей и Англией. Франция, которая до 1934 г. считалась главным врагом СССР, не включена в этот список, как и Соединенные Штаты: Кремль щадит "друзей". Можно с уверенностью сказать, что имя Англии было присоединено в самый последний период, в соответствии с новой ориентацией Чемберле-на301. Грубость фальсификации, столь характерная для тоталитарного режима, бросается в глаза! Одна из важных задач процесса -- оправдать задним числом расстрел девяти генералов, потрясший мировое общественное мнение. Лживые насквозь показания Крестинского, Розен-гольца и других о моих связях с маршалом Тухачевским лишь ярче обнаруживают преступный характер обезглавления Красной армии. Французская "Surete National" отлично знает, что я не мог встречаться с Крестинским в октябре 1933 г., ибо 9 октября с ведома полиции я в качестве больного был перевезен из St. Prats, где находился с 25 июля, в Royan, где оставался безотлучно до 1 ноября, когда переехал в Барбизон. Бесспорные документальные доказательства находятся в руках нью-йоркской комиссии Dewey. Инсценировка новых и новых судебных подлогов показывает силу сопротивления, какую тоталитарная диктатура встречает в рядах самой бюрократии. Режим Сталина стал главной опасностью для СССР в экономическом, моральном и военном отношении. 4 марта 1938 г. "МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ"302 Подсудимый Розенгольц, бывший народный комиссар внешней торговли, показал, будто через посредство его комиссариата "Троцкий получил за последние годы около миллиона долларов на свою деятельность по ниспровержению советской власти". Дальше, по словам телеграммы, Розенгольц описал те махинации, которые производились в комиссариате внешней торговли с целью сокрытия денежных сумм государства. Я вполне допускаю, что такие махинации производились и производятся в комиссариате внешней торговли, как и в других комиссариатах. Весьма вероятно, что Розенгольц был первоначально смещен именно в связи с раскрытием каких-либо крупных денежных злоупотреблений, надеюсь, без его личного участия. Бесконтрольность режима есть питательный бульон для воров и воровства. Об этом мне десятки раз приходилось писать за последние годы в русском "Бюллетене", который издавался Ливом Седовым в Париже, и в других изданиях. В этой части своих показаний Розенгольц говорил, вероятно, правду. Совсем иначе обстоит дело со второй частью его показаний, касающейся передачи мне "миллиона долларов". Чтоб внести ясность с самого начала, заявляю: единственная сумма, которую я получил после высылки из СССР из советской казны, это 2500 (две тысячи пятьсот) долларов, врученных мне агентом ГПУ в Константинополе на дальнейшее существование. Эта сумма была выдана, конечно, совершенно легально, под мою расписку. Никаких других сумм из советской казны за годы моей нынешней эмиграции (1929--1938) я не получал ни легально, ни нелегально, ни прямо, ни косвенно, ни в долларах, ни в стерлингах, ни в марках, ни в каких-либо других денежных единицах. Розенгольц уточнил в дальнейшем свое показание в том смысле, что в каждый из последних трех лет Троцкий получал "более или менее регулярно" около 110.000 долларов в год". 10.000 сверх ста названы здесь, конечно, в интересах бухгалтерской точности. Точность рекомендуется также и во лжи. Заявляю: ни ста тысяч, ни 10.000, ни единого доллара я не получал из советских источников за последние 3 года, как и за предыдущие 6 лет. Из телеграмм не видно, рассказал ли г. Розенгольц, каким образом передавались мне столь крупные суммы: через банки? Через какие именно банки? На чье имя открывался текущий счет? В этой области возможна и обязательна немедленная проверка. Я нахожусь в Мексике свыше года. Значит, последние 110.000 долларов, должны были быть вручены мне уже во время моего пребывания в Мексике. Повторяю свои вопросы: через какой банк? когда? на чье имя? Или, может быть, деньги вручались мне в руки в виде банкнот, или в виде мешков с золотом? Кто доставлял мне эти суммы? Когда и куда он являлся ко мне? Получал ли он от меня какую ни-будь расписку? Где эти расписки? В одной из телеграмм говорится, что часть сумм мне пере водилась через какую-то "немецкую фирму". Таким путем ГПУ хочет, очевидно, избегнуть расследования: советская юстиция не может надеяться на помощь фашистской юстиции. Со своей стороны, я доверяю фашистской юстиции так же мало, как и юстиции Сталина. Ясно, однако, что ссылка на "немецкую фирму" представляет лишь грубую и жалкую уловку. Розенгольц не мог предоставлять деньги на произвол фирмы. Он не мог не обеспечить персональную связь фирмы со мною. Он не мог не удостоверяться каждый раз, действительно ли фирма переслала мне указанные суммы. Розенгольц не мог, следовательно, не знать, каким именно образом эта финансовая операция совершилась, и он обязан сказать все, что он по этому поводу знает.. если он знает что-нибудь. Из некоторых новых телеграмм вытекает, будто Розенгольц показал, что 630.000 долларов из миллиона вручены были моему сыну Седову. Все поставленные выше вопросы сохраняют полностью свою силу и в этом случае: кто? когда? через какой банк? Мировая печать, в сущности, уже опровергла эту ложь прежде, чем она была опубликована. После смерти Седова все иностранные корреспонденты в Париже не без удивленья отметили более чем скромную обстановку, в которой жил мой сын. Те же корреспонденты указали, что Седов жил на более чем скромные литературные гонорары, которые его отец получил во Франции. В моих руках все письма Седова за годы эмиграции. Он был издателем русского "Бюллетеня оппозиции". Из этих писем видно, какие усилия ему приходилось затрачивать, чтобы собрать необходимую сумму на выпуск каждого очередного номера, раз в месяц или раз в два месяца. Дело шло при этом не о сотнях тысяч долларов, а каких-иибудь 2000 франков, т. е. о сотне долларов. Лично Седов жил и умер как пролетарий. Расследование всех этих обстоятельств не представило бы никакого труда, равно как и расследование всех моих расходов, хотя бы за 14 месяцев моего пребывания в Мексике. Правда, между СССР и Мексикой нет дипломатических отношений. Но через посредство Лиги Наций или через третью державу советская юстиция может легко найти путь к мексиканской юстиции. Не может быть сомнения в том, что власти этой великодушной страны не откажут в необходимом расследовании. Кроме того, вопрос не ограничивается Мексикой. После Турции я жил во Франции и в Норвегии. С обеими странами у СССР не только нормальные, но и тесные отношения. Лица, которые меня окружали, политические организации, с которыми я находился в свя- зи, известны всему миру. Их приход и расход могут быть легко проверены. Миллион долларов в моем скромном бюджете не мог остаться незамеченным Он должен был оставить какие-нибудь вещественные следы Мои мнимые соучастники, бывшие "заговорщики", нынешние подсудимые, и первый из них -- Розен-гольц, не могут не знать: а) как я получал деньги; б) как я расходовал их. Пусть дадут конкретные указания, которые могут быть подвергнуты объективной проверке в тех странах, где я жил и действовал. Эта проверка неминуемо обнаружит, что под диктовку ГПУ Розенгольц клевещет не только на меня, но и на себя. Уже в первый день процесса я напомнил г. Вышинскому через печать Соединенных Штатов, что я нахожусь сейчас не в Норвегии, а в Мексике, где право убежища понимается не как право на интернирование и где политический изгнанник пользуется всеми законными правами и, прежде всего, правом защиты против клеветы, ложных обвинений и бесчестных интриг. Я делаю вызов т. Трояновскому, советскому послу в Вашингтоне и через его посредство советскому правительству: немедленно, пока Розенгольц не убит или не объявлен убитым, начать гласное расследование о мифическом миллионе. Я обещаю, со своей стороны, представить все свои письма, документы и счета, как я представил их нью-йоркской Комиссии с доктором Дьюи во главе. Не сомневаюсь, однако, заранее, что мой вызов не будет принят. Подсудимые будут расстреляны или объявлены расстрелянными А затем, через несколько месяцев, будет, может быть, поставлен новый процесс, где новые кающиеся "заговорщики" будут доказывать виновность Розенгольца, как Розенгольц доказывает ныне виновность расстрелянного маршала Тухачевского. Такова позорная и отвратительная механика сталинского правосудия! 9 часов утра, 5 марта 1938 г. Койоакан ПОЧЕМУ ТАК МНОГО ЦЕНТРОВ? ПОЧЕМУ ВСЕ ЦЕНТРЫ ПОДЧИНЯЮТСЯ ТРОЦКОМУ?303 В августе 1936 г. мир узнал о существовании "объединенного центра" зиновьевцев и троцкистов, который руководил всеми возможными и невозможными преступлениями. В январе 1937 г. на сцену выступил "параллельный", или чисто "троцкистский центр" (Пятаков--Радек). В оправдание появления этого нового центра Радек, главный вестник прокурора Вышинского, объяснял, что Троцкий недостаточно доверял зиновьевцам и по- этому хотел иметь свой "собственный" центр. Это объяснение было шито белыми нитками. Во-первых, в зиновьевско-каменев-ский центр входили бывшие троцкисты более крупного масшта-ба, чем Радек и Пятаков. Во-вторых, в так называемый "троцкистский" центр входил Сокольников, бывший посол в Англии, который к троцкистам никогда не имел никакого отношения Не будем, однако, придираться к таким "мелочам". Допустим, что параллельный "троцкистский" центр был действительно создан для наиболее важных конспиративных дел и что Сокольников попал в этот центр по чистой случайности. Но в марте 1938 г. мир узнает о существовании третьего "троцкистского правого центра", причем неожиданно оказывается, что именно этот центр, о котором ничего не знали два предшествующих центра, являлся наиболее могущественной и конспиративной организацией. Надо к тому же прибавить, что члены этих трех независимых центров знали друг друга 20--30 лет, жили все в той же Москве и выполняли в общем одну и ту же работу: терроризм, шпионаж, саботаж, пораженчество и расчленение России. Все три центра убивали, в частности, по очереди Кирова. Но здесь возникает затруднение. Если я создал троцкистский центр (Радек--Пятаков), потому что недостаточно доверял Зиновьеву--Каменеву, то каким образом мог я доверять Рыкову и Бухарину, которые до самого дня моей высылки из СССР находились в тесном союзе со Сталиным и руководили всей борьбой против троцкизма, включая мой арест и изгнание? Выходит, что в тот период, когда я жил в Москве и входил в состав Политбюро и правительства, я оказался бессилен убедить Бухарина--Рыкова в правильности моих взглядов. Они голосовали против меня, произносили против меня враждебные речи на массовых собраниях. Бухарин написал против меня несколько сот неистовых статей. Оба правых вождя голосовали за мое исключение из партии, за мою высылку в Азию, а затем за мое изгнание из СССР. Но когда я попал в Турцию, затем во Францию, в Норвегию и Мексику и оказался отделен от Москвы тысячами километров, тогда Рыков и Бухарин, подобно всем вообще обвиняемым всех последних процессов, не только начали решительно во всем соглашаться со мной, но и решили безоговорочно выполнять все мои "инструкции". Члены правительства, послы, генералы Красной армии становились иностранными шпионами по "инструкции Троцкого". Так же точно поступили Рыков, бывший глава правительства, и Бухарин, бывший глава Коминтерна. Никаких других объяснений своим чудовищным и абсурдным "преступлениям" обвиняемые не дают! Рыков и Бухарин пытались на суде отклонить свою прямую ответственность за убийство Кирова, которого, как уже сказано, убивали по очереди все оппозиционные группировки СССР. Но Генрих Ягода, бывший начальник ГПУ, который, прежде чем сесть на скамью подсудимых, расстрелял несколько сот человек за убийство Кирова, немедленно заявил, что Рыков и Бухарин лгут. "Они, как и я, -- говорил Ягода, -- действительно противились вначале убийству Кирова. Но пришли инструкции от Троцкого, и мы подчинились". Буквально немеешь от удивления, читая эти слова вчерашнего инквизитора. Заявления о всемогуществе моих "инструкций" звучали уже достаточно нелепо в устах Пятакова и Радека. Но те по крайней мере 11 лет тому назад были моими единомышленниками. Правда, они отреклись от меня и превратились в моих ожесточенных врагов. Но прокурор Вышинский утверждает, что эта вражда была "фиктивной", что на самом деле бывшими троцкистами руководила горячая личная преданность Троцкому. Правда, не понятно, как и почему эта горячая преданность так быстро остыла в тюрьме и позволила Пятакову и Радеку живописать меня на суде са-мыми мрачными красками, какие имеются на палитре природы. Но оставим все это в стороне. Допустим, что старые связи действительно обеспечивали мне гипнотическое действие на моих бывших единомышленников через моря и океаны. Но как быть с Рыковым и Бухариным? Как и чем объяснить тот факт, что они превратились в послушных учеников Троцкого после того, как выслали меня из СССР? Особенно таинственным остается, однако, вопрос о Ягоде. Этот господин был, видите ли, против убийства Кирова, но немедленно капитулировал перед моей "инструкцией". С какого это времени Ягода приучился выполнять мои инструкции? В качестве начальника ГПУ он непосредственно заведовал всеми репрессиями против оппозиции: разгромил мой секретариат, довел двух моих секретарей до самоубийства, расстрелял моих учеников и молодых друзей: Блюмкина, Силова, Рабиновича, довел до безвременной смерти нескольких членов моей семьи, арестовал и выслал меня, подготовил процесс Зиновьева--Каменева, руководил всеми подлогами и преступлениями против оппозиции. Теперь оказывается, что все эти подвиги он совершал просто для "маскировки". На самом деле он был тайным троцкистом и просто выполнял мои "инструкции". Нет, это слишком много. Этого не проглотят даже всеядные "друзья СССР". Они проглотят дело Зиновьева--Каменева, они проглотили дело Пятакова--Радека, но я очень опасаюсь, что они подавятся делом Ягоды. 6 марта 1938 г., 5 часов вечера Койоакан НОВЫЙ ХОД СОБЫТИЙ304 28 февраля я высказал предположение, что после предшествующих опытов процесс окажется лучше подготовленным и ере- петированным. Это предположение не оправдалось. Уже короткие газетные телеграммы свидетельствуют, что нынешний процесс обилует не меньшим числом противоречий и бессмыслиц, чем предшествующие. Объясняется это в значительной мере тем, что организаторы подлога не могли начать свое творчество с чистой страницы, а вынуждены были заделывать бреши прошлых процессов, штопать прорехи, примирять противоречия и в то же время заботиться об усилении сенсаций, об увеличении числа жертв и размера преступлений: Крестинский показывает, будто получил от меня письмо от 18 декабря 1936 г., т. е. десять лет после того, как я порвал с ним всякие отношения, и что в этом письме я рекомендовал создать "широкую военную организацию". Это мнимое письмо, услужливо подчеркивающее "широкий" масштаб заговора, име ла очевидной целью оправдать истребление лучшей части офи церства, начавшееся сегодня. Крестинский, конечно, "сжег" мое письмо по примеру Радека и ничего не представил суду, кроме своих путанных воспоминаний. Между тем в декабре 1936 г. я был вместе с женой интернирован норвежским правительством по требованию Москвы, и вся моя переписка проходила через руки норвежской полиции. Если допустить, что я писал свои инструкции невидимыми чернилами, то все же остается вопрос об официальном письме, заключавшем в себе тайный текст, о конверте и адресе этого письма. Все почтовые отправления и по лучения регистрировались в так называемой "паспортной кон торе" в Осло, судебная проверка не представила бы, следова тельно, затруднений. Прибавлю, что тогда же письменно пред лагал своему норвежскому адвокату Пюнтервольду соблюдать величайшую осторожность с незнакомыми посетителями, которые могут в дальнейшем фигурировать на новом процессе как по средники между мной, моим адвокатом и московскими "терро ристами". Все необходимые документы по этому поводу имеют ся в руках мисс Сюзан Лафолет, секретаря нью-йоркской След ственной комиссии. Тот же Крестинский показал, будто я уже из Мексики на писал ему письмо, в котором выразил свое "негодование" по поводу откровенных показаний Пятакова на суде. Цель этого моего мнимого письма явная: подкрепить своим "негодованием" показания Пятакова, безнадежно скомпрометированные его знаменитым полетом из Берлина в Осло, в декабре 1935 г., ког да в Осло, по свидетельству официальных властей, не прилета ло ни одного иностранного самолета. Если такое мое письмо нужно было Вышинскому, то зачем оно нужно было мне? Про цесс Пятакова уже закончился, и Пятаков был расстрелян. Вы ражать чисто платоническое негодование в конспиративном письме, которому предстояло пройти через ряд границ, было бы крайним легкомыслием, особенно, если принимать во внима ние личность адресата. Поведение Крестинского на суде харак- теризует его как законченного истерика. Если меня "предал" мнимый друг Пятаков, то можно было с гораздо большей вероятностью предполагать, что предаст и Крестинский. Какой же смысл имело посылать Крестинскому бесцельное для меня письмо, которое в руках ГПУ оказалось бы более могущественным орудием против меня, чем все покаяния подсудимых вместе взятые? Но письмо никуда не попало. Оно было, конечно, сожжено, насколько может быть сожжено ненаписанное письмо. Обвинение приписывает Бухарину план убийства Лени на, Сталина и Свердлова в 1918 г., когда Бухарин и его группа противились подписанию Брест-Литовского мира. Кто знает людей и отношения, тот без труда поймет всю бессмыслицу это го обвинения. Бухарин относился к Ленину с привязанностью ребенка к матери. Что касается Сталина, то он был в 1918 г. настолько второстепенной фигурой, что самому заклятому тер рористу не пришло бы в голову выбрать его в жертвы. В этой своей части процесс имеет задачей проекцировать нынешнее бюрократическое "величие" Сталина в прошлое. В связи с тем же обвинением против Бухарина на суде фигурируют в качестве свидетелей завтрашних обвиняемых не которые участники группы Бухарина 1918 г. -- Осинский305, Яковлева, Манцев306 и другие. Но мы не находим имен двух лиц, которые играли важную роль в группе противников Брест- Литовского мира, именно, Куйбышева и Ярославского. Прав да, Куйбышев, бывший председатель Госплана, объявлен ныне отравленным врачами Кремля. Но это не меняет дела. В 1918 г. сам Куйбышев собирался, очевидно, отравить Ленина, Сталина и Свердлова. Что касается Ярославского, то он не только жив и здоров, но и активно участвует во всех чистках оппозиции. Именно поэтому, очевидно, Ярославский, этот бу- харинец 1918 г., получил амнистию. Надолго ли? Если сам Яго да, вчерашний шеф ГПУ, сидит на скамье подсудимых в каче стве троцкиста, то никто не поручится за судьбу Ярославского. Сколько в этой страшной трагедии неизменно шутовства! 1938 г., 7 марта, 5 часов вечера Койоакан АНАХРОНИЗМЫ307 Московские судебные подлоги полны анахронизмов. В процессе Зиновьева--Каменева (август 1936 г.) троцкисты вступили в связь с гестапо в 1932 г., когда гестапо еще не существовало. Лев Седов встретился в ноябре 1932 г. с подсудимым Гольцманом в отеле "Бристоль", который был разрушен в 1917 г. Таких примеров много, но наиболее вопиющие анахронизмы составляют отличительную черту нынешнего процесса. Свидетель Манцев, приведенный из тюрьмы, показал, будто в 1920 г. на харьковском вокзале произведено было покушение на вагон Сталина через несколько дней после того, как я проехал через Харьков; и что я рекомендовал позже Манцеву не заниматься этим делом, так как "наши товарищи" могли бы из-за этого пострадать. Чтобы распутать хотя бы часть бессмыслиц, заключающихся в этом показании, необходимо их перенумеровать: "Наши товарищи" должно, очевидно, означать "троцкис ты". Но в 1920 г. не существовало никаких троцкистов. Левая оппозиция возникла только в 1923 г. Слово "троцкисты" появи лось на год позже. Манцев, близкий сотрудник Дзержинского, начальник ЧК, никогда вообще не принадлежал к троцкистам и меньше всего в тот период, когда троцкизм не существовал. Военная политика, которую я проводил, встречала пол ную поддержку Ленина и большинства Политбюро. Сталин вел против этой политики интриги за кулисами, поддерживая Ворошилова, нынешнего народного комиссара обороны, Щаден- ко308, нынешнего заместителя Ворошилова, и других, которые противились созданию централизованной армии, отстаивая чис то партизанские отряды. Ворошилов командовал на Волге од ной из двадцати четырех армий. Сталин был в этой армии чле ном Военного совета. Я сместил Ворошилова и отозвал Стали на. В дальнейшем Сталин был назначен на Южный фронт и снова смещен. Прибегать к террору у меня не было ни малейше го основания. Достаточно было простого приказа. Человек, наделенный самым скромным воображением, легко поймет, что если в 1920 г. я, в руках которого сосредото чивалась фактически неограниченная власть, хотел физически покончить со Сталиным на фронте, то вряд ли дело ограничилось бы безрезультатным покушением, о котором мир узнает ныне, 18 лет спустя. В годы гражданской войны мне не раз приходилось при бегать к суровым мерам. Я делал это всегда открыто и за своей подписью. Сталин интриговал за кулисами. Ленин в июле 1920 г. выдал мне по собственной инициативе бланк, внизу ко торого стояли следующие строки: "Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов (Ленин)." Это была моральная carte blanche. Ленин заранее подписывался под каждым моим распоряжением или действием на фронте. Я никогда не пользовался этим бланком; но он остался в моих архивах как свидетельство незыблемого морального доверия со стороны Ленина, который вообще говоря не относился к числу доверчивых людей. При таких взаимоотношениях заинтересованных лиц можно еще представить себе в 1920 г. покушение Сталина на меня, но ни в каком случае не мое покушение на Сталина. Нужно, однако, не забывать, что одной из задач нынешнего процесса является пересмотреть историю последних 20 лет и отвести Сталину в прошлом такое положение, которого он никогда не занимал. 8 марта 1938 г., 9 часов утра Койоакан ЮРИДИЧЕСКОЙ СЕКЦИИ СЕКРЕТАРИАТА ЛИГИ НАЦИЙ309 22 октября 1936 г. я через посредство своего норвежского адвоката покойного Михаила Пюнтервольда имел честь обратиться к вам с письмом, получение которого вы любезно под твердили за No ЗА/15105/15085. Я не осведомлен о том, в какой стадии находится сейчас дело создания при Лиге Наций трибунала против террористов, существует ли он уже и можно ли ждать, что он в ближайшее время приступит к работе. Во всяком случае я считаю своим долгом не только повторить те соображения, которые я имел честь довести до сведения вашей Секции около полутора года назад, но и дополнить их новым вполне конкретным предложением. Инициатором создания трибунала при Лиге Наций явилось советское правительство. Народный комиссар по иностранным делам СССР г. М. Литвинов проявлял на заседании Лиги Наций особенно острый и, как тогда могло показаться, трудно объяснимый интерес к этому вопросу. Однако для людей посвященных дело было ясно уже и тогда. Подготовляя в течение ряда лет процесс против "троцкистов-террористов", ГПУ было полностью уверено в том, что сплошные "покаяния" подсудимых убедят весь мир, и в том числе будущий трибунал при Лиге Наций, в правильности обвинений и дадут возможность добиться легальной выдачи меня и моего сына Льва Седова в руки ГПУ... Такова была ближайшая и непосредственная цель московской инициативы в вопросе о международном трибунале. В своем письме от 22 октября 1936 г. я высказывал ту мысль, что трибунал, который ставит себе задачей ограждать правительства разных стран от террористов, не может, с другой сто-роны, отказать в защите частным лицам, если они по чисто политическим мотивам ложно обвинены в терроризме каким-либо злонамеренным правительством. Я считал и считаю, поэтому, что имею право ходатайствовать о рассмотрении будущим трибуналом при Лиге Наций моего дела, несмотря на то, что совет- ское правительство, видимо, окончательно отказалось от мысли искать в Женеве помощи против моих мнимых "заговоров". Беспристрастная Международная комиссия под руководством известного американского философа и педагога Джона Дьюи вынесла после почти 9-месячной работы окончательное заключение по поводу московских процессов, объявив их злонамеренными подлогами. Вооруженный многочисленными и неопровержимыми доказательствами, которые имеются в распоряжении названной Комиссии, я готов в любую минуту предстать пред трибуналом Лиги Наций для того, чтобы еще раз окончательно превратить моих обвинителей в обвиняемых. Но я смею думать, что сейчас уже нельзя было бы оста-навливаться на этом первом шаге. В течение последнего полугодия мир был свидетелем ряда действительных террористических актов, совершенных в разных странах по общему плану и при несомненном единстве цели. Я имею в виду не судебные и внесудебные убийства в СССР, где дело идет, так или иначе, о легализованных действиях государственного аппарата, а об актах открытого бандитизма на международной арене. Убийство Игнатия Рейсса, бывшего агента ГПУ, 4 сентября 1937 г. в Швейцарии, под Лозанной, никак не может быть отнесено к числу легализованных актов. Швейцарские и французские влас ти имеют совершенно исчерпывающие данные, обличающие действительного организатора этого убийства: это -- ГПУ, секретная полиция СССР. Во время судебного следствия по делу об убийстве И. Рейсса раскрылось попутно, что та же шайка, ведшая систематическое наблюдение над моим сыном, Львом Седовым, покушалась убить его в Мульгаузене в январе 1937 г. Какое отношение имело ГПУ к внезапной смерти моего сына 16 февраля этого года, подлежит еще особому расследованию. В бумагах главного убийцы И. Рейсса, так называемого "Рос си", успевшего вовремя бежать, найдены доказательства его попыток проникнуть в Мексику с целями, которые нетрудно отгадать на основании всех остальных обстоятельств. Действительное имя этого профессионального убийцы на службе ГПУ: Ролан Аббиат. В высшей степени авторитетные свидетели могут рассказать трибуналу о подготовке агентами ГПУ террористических актов против меня во время моего пребывания в Европе и в Мексике. Я могу далее сослаться на похищение в Испании моего бывшего сотрудника Эрвина Вольфа, чехословацкого гражданина, исчез-нувшего без следа. Мировую известность получили террористические акты в Испании против каталонского революционера Андре Нина310, австрийского эмигранта Курта Ландау311, сына русского эмигранта Марка Рейна312 и ряда других лиц. Даже та часть судебных и внесудебных расследований, которая cтaла до сих пор доступна общественному мнению, вполне достаточна для вмешательства Международного трибунала против цент- рализованной мафии террористов, действующих на территории разных государств. При помощи документов, свидетельских показаний и неопровержимых политических доводов я берусь доказать то, в чем общественное мнение не сомневается давно, именно, что главой этой преступной банды является Иосиф Сталин, генеральный секретарь Всесоюзной Коммунистической партии СССР. Так как народный комиссар по иностранным делам СССР г. Литвинов очень красноречиво настаивал на необходимости взаимного обязательства правительств о выдаче террористов, то он, надо надеяться, не откажет приложить свое влияние к тому, чтобы вышеназванный Иосиф Сталин как глава международной террористической банды был доставлен в распоряжение Трибунала при Лиге Наций. Со своей стороны, я готов предоставить все свои силы, сведения, документы и личные связи в распоряжение Трибунала для полного раскрытия истины. 31 марта 1938 г. Койоакан ПРИМЕЧАНИЯ 1. И. В. Сталин (1879--1953), в партии с 1898 г. В 1912--1913 -- член Русского бюро ЦК. В 1917--1922 -- нарком по делам национальностей, одновременно в 1919--1922 -- нарком государственного контроля, РКИ. Член РВСР. С 1922 г. -- генеральный секретарь партии. После смерти Ленина" остается у власти вопреки ленинскому "Завещанию". В формируемых затем против Троцкого блоках находится всегда в тени, подставляя Зиновьева, Каменева и Бухарина. Устранив Троцкого, оттесняет затем помогавших ему Зиновьева и Каменева (обвинив их в левой оппозиции, а себя причислив к правым); затем отстраняет Бухарина, обвиненного в правом оппортунизме (с позиции центра, которую провозглашает Сталин). В действительности проводит в это время экстремально левую политику индустриализации и коллективизации. Выйдя к 1929 г. единоличным победителем из внутрипартийной борьбы, Сталин подготавливает убийство Кирова и, со ссылками на поднявших в СССР голову террористов, проводит партийные чистки 1935--1939 гг. Освободившись от старого партийного актива, могущего помешать осуществлению нового политического курса, заключает соглашение с Гитлером о разделе сфер влияния в Европе. В l939--1940 гг. присоединяет к Советскому Союзу территории ряда европейских государств (полностью: Прибалтийских, частично: Финляндии, Румынии и Польши). После второй мировой войны Сталин получает под свой контроль территории, называемые Восточной Европой. После Берлинского кризиса 1948 г., в результате которого Сталин добивается признания Западными правительствами разделения Германии на Восточную и Западную, рвет установившиеся было добрососедские отношения с демократическими странами, в пику Англии поддерживает образование Израиля, предает анафеме независимого коммуниста Тито и ведет умеренно-изоляционистскую политику. Обстоятельства смерти Сталина нельзя считать выясненными. Не исключено, что он был убит заговорщиками, среди которых были Маленков, Берия и Хрущев. 2. Лев Давидович Троцкий (Бронштейн, 1879--1940). Виднейший русский и международный революционер, один из идеологов первой русской революции, в 1905--1907 гг. -- председатель петербургского Совета, После поражения революции -- в эмиграции. После возвращения в Россию в 1917 г. -- один из