рил он. -- Нет. Где? -- Альбер поставил чашку. -- Почему ты не с этого начал? Бришо пожал плечами. -- На улице Сен-Онан. В дешевой однокомнатной квартире. -- Скатился парень. После улицы-то Пероннэ. Буасси поперхнулся. Его громадное тело содрогалось от кашля, он толкнул столик, приятелям пришлось вскочить, чтобы выплеснувшийся кофе не облил их. Бришо охотнее всего хорошенько стукнул бы шофера-виртуоза. Вместо этого он только похлопал его по спине. -- Не так сильно... дубина... Альбер отодвинулся в сторону. "Дешевая однокомнатная квартира, -- думал он. -- В плохом районе. Лучше, чем улица Перронэ с мадам Дюваль. Или он там просто прятался от своих преследователей?" -- Как вы его нашли? -- Он мертв, -- сообщил Бришо. -- Застрелен. В руке у него был нож. -- Тот, ко... Бришо не дал ему докончить. -- Нет. Это было первое, на что я велел обратить внимание. Было бы слишком хорошо. -- Лаборатория считает, что нож новехонький. Предположительно старый, которым убит Фанфарон, Колль выбросил и купил новый, похожий. Длинный, тонкий, острый, как бритва. -- С пружиной? -- Нет. Знаешь, такой, который открывается движением кисти, а большим пальцем укрепляют задвижку, чтобы нож не закрывался. -- Консервативных взглядов был человек. -- А если нож оказался бы тот самый, что бы ты подумал? -- Ничего, -- автоматически ответил Альбер. Владелец вытер стол тряпкой, Буасси снова опустился на стул и сгорбился, порядок был восстановлен. -- Мне следовало подумать, что Колль убил Фанфарона и девушку. -- Почему? Альбер беспомощно развел руками. -- Вечером я ходил с Мартой в "Рэнди кок". -- Он наслаждался, видя, как оба остолбенели. Хотел рассказать им, что маленькая улыбчивая танцовщица узнала его и улыбнулась, что Марта сделала язвительное замечание, что он одновременно и злился, и гордился девушкой. Но рассказы потом. А сейчас работа. -- Я еще раз поговорил с вышибалой. -- О чем? -- -- Спросил, был ли Фанфарон знаком с Коллем. Он ответил: возможно. Несомненно, они встречались несколько раз ночью. Я спросил, заметил ли он, что они беседовали. Он увиливал от ответа, сжимал губы, очень не хотел отвечать. Но потом я все-таки выудил из него "да", -- Ну, и что? -- спросил Буасси. "Чего Лелак из себя Шерлока Холмса строит? В том баре по всем правилам допросили и посетителей, и персонал". -- Они поссорились. По словам вышибалы, в этом не было ничего необычного, каждую ночь такое случается, и не раз. -- Из-за чего они ссорились? -- Он не мог сказать. Так же, как сколько времени это длилось. Он обратил на них внимание, когда они повысили голо/ж Подумал о том, что делать, особой охоты связываться с Фанфароном у него не было, но потом все закончилось. -- Как? -- Фанфарон медленно приподнялся, а тот замолчал. И Фанфарон опустился на место. -- А Колль? -- Побыл еще несколько минут, потом ушел. -- Когда? -- Около одиннадцати. -- На час раньше. Немного больше, чем на час. Бришо Покачал головой. -- Я думаю о том... Альбера не интересовало, о чем он думает. -- Что мы знаем об этом Колле? Был он судим за нанесение телесных повреждений, насилие? -- Был, -- рассеянно ответил Бришо и потянулся за своими записями, но не нашел портфеля. Он оцепенел. Потом сообразил. На этот раз он пришел сюда не из своего кабинета. А в той, старой комнате, у него уже ничего нет, только друзья. И кто знает, сколько еще это продлится. Он попытался припомнить свои записи. -- Он избивал женщин. -- Убийства? -- Убийств не было. Вчера вечером я назначил рандеву Мирей. -- Он заметил недоумение в их глазах. -- Подруга Кароль, убитой девушки, та, что нашла ее труп. Но она не пришла. -- Он знал, что за этим последует: вздорные замечания о том, что девушка образумилась, или о том, что в прошлый раз он мало ей уплатил. Он решил опередить их: -- Я думаю о том, почему она не пришла, в чем дело. А вдруг и с ней что-то случилось? -- Она образумилась! -- с торжеством воскликнул Буасси. -- Ты думаешь, ее тоже... -- спросил Альбер. Бришо кивнул. -- Но почему? -- Быть может, она что-нибудь знала. Буасси выглядел сконфуженно и оскорбленно. Они снова обращаются с ним как с несмышленышем! -- Почему она ничего не сказала прошлый раз, когда ты целую ночь допрашивал ее? "Завидуешь", -- подумал Бришо. -- Вероятно, сама не знала. Слышала или видела что-то, но не подозревала, как это существенно. -- Ты знаешь, где она живет? -- Конечно. "Сам мог бы сообразить, -- мелькнуло в голове Альбера. -- Бришо не пропустит такую девицу, которая, хотя и не профессиональная проститутка, но за деньги приводит мужчин в квартиру своей подруги. Пропустить ее он, конечно, не мог, но к себе домой, естественно, не повел". Бришо жил со своей старой матерью, которая предоставляла сыну достаточно свободы, но женщины определенного сорта порога ее квартиры не имели права переступать. -- Почему ты не пошел к ней? -- Счел, что она, наверное, меня обманула, -- смущенно ответил Бришо.-- Не хотел, чтобы думала, будто для меня это важно. Альбер кивнул. -- Я ухожу. Он сделал знак владельцу, но не расплатился, а заказал пирожное и прохладительные напитки. Бришо попросил коньяк, Буасси перно. Владелец глядел на них с не-• приязнью. Обычно они не сидели столько времени! Лучший столик заняли! В кафе главным образом ходили полицейские и адвокаты, очень редко забредали одиночные туристы, искавшие в районе набережной Орфевр следы Мегрэ. К этим хозяин кафе питал особое отвращение. Он делал наглые замечения на их счет, не смущаясь тем, что кто-то из них мог знать французский. Правда, его ужасающее провинциальное произношение с трудом понимали даже Альбер и его приятели. К полицейским владелец был равнодушен, попадались такие, с которыми даже дружил, а некоторых, например их, из-за чего-то считал несимпатич- * ными. Любимцами его были адвокаты. Самоуверенные, разодетые адвокаты с кейсами. Лелак и его друзья их не любили. Им не нравилось такое разделение труда: когда одни ценой своего здоровья, а порой и жизни, ловят преступников, а другие элегантно их "отмывают". Еще меньше* им нравилось, что на этом "отмывании" адвокаты хорошо зарабатывают, и значительно лучше, чем они, живут. Им казалось, адвокаты просто смеются над ними. Даже Бришо, даже Шарль Бришо не мог с ними сблизиться. -- Я дам тебе очную ставку с твоими дружками. -- Что? -- Мысли Альбера блуждали далеко. -- Из троих вооруженных субчиков двое нами задержаны. Они ничего не знают, друг с другом не знакомы, не говоря уж о -Колле. -- Следовало ожидать, -- флегматично ответил Лелак. -- Я останусь с ними наедине? -- Нет, -- твердо заявил Бришо. Альбер, как и он, никогда не применял насилия на допросах. Он был последним, кого можно было в этом заподозрить. Для чего он тогда постоянно валяет дурака, выступая с подобными глупостями? Зачем делает вид, будто он заправский са" диет? А может, и вправду? Он все еще не понимал, что мог натворить Альбер у той женщины. -- А как.с оружием? -- У них не нашли. Между прочим, Колля пристрелили из револьвера "Смит и Вессон". Жильцы заметили только одного мужчину, который выходил из его квартиры. На нем был длинный плащ и надвинутая на глаза шляпа. В квартире не осталось ни одного отпечатка пальцев, ни ворсинки от одежды, ни волоска, ни следа дыхания -- ведь теперь и это скоро станут определять. -- Значит, их там не было, -- успокоился Альбер. Он хотел поскорее разобраться с донесениями экспертов. На детали он никогда не обращал внимания, его интересовали лишь окончательные выводы, и он их не ставил под сомнение. -- А вдруг это третий?! -- О нем они тоже ничего не знают. Не знакомы с ним. Утверждают, что фотографии -- обыкновенный монтаж. -- Я постараюсь приглядеться в Спортивном центре. -- Альбер нервно набил рот пирожным, которое владелец только что очень любезно поставил перед ним. -- Молодчик не член клуба, это как пить дать. Туда не ходят люди, зарабатывающие на хлеб трудом, а он просто честный наемный драчун. -- Может, он там служит? Альбер сделал гримасу, и его перекошенная физиономия словно удлинилась. -- Там? Этот тип? Да никогда в жизни! Странным было это пролетарское самосознание у Лела-ка. Бришо казалось, будто преступник ближе сердцу Альбера, нежели спесивые посетители Спортивного центра. -- Что же тогда? -- Может, пришел за указаниями к Флери. Иди к самому Реноде. Он, вероятно, живет в том бунгало. Бришо кивнул. Альбер передал ему номер машины; когда они вернутся в Управление, Шарль наведет справки. Конечно, Альбер и сам с легкостью мог это сделать, но так уж повелось, и он давно перебрасывал Бришо подобные задания. Правда, тогда Шарль еще не был заместителем руководителя отдела по расследованию убийств, у которого и без того дел хватает. Но лучше не вдумываться. Ведь в сущности все это не его задачи. Ему надо следить за работой десятка сыщиков, а не брать на себя часть забот одного из них. Вероятно, он просто привык работать на Лелака. А вдруг это окажется их лучшим делом? Он хочет принять в нем участие и получить свою долю успеха... Все может быть... -- Что ты знаешь о Реноде? -- спросил Альбер. Буасси неловко заерзал. Со вчерашнего дня у него, как видно, было время переварить тот факт, что это не фильм с участием Алэна Делона, не злополучное дело другого отдела, других сыщиков; с этим предстоит справиться им самим. Бришо постарался ответить осторожно. Из газетных статей он узнал не много нового, вырезки годились лишь для того, чтобы отбить у людей желание работать и поубавить им смелости. Из большинства сообщений прессы явствовало, что вожак гангстеров стоит над законом, у него связи в очень высоких сферах, полиция против него бессильна. Как бы там ни было, если это и правда, Бришо читал материал с неохотой. Информация, которую он получил из особого отдела по борьбе с мафией, тоже была ненадежной. Он не знал, стоит ли поделиться ею с приятелями. В последнее время особый отдел дважды пытался внедрить своих людей в организацию Реноде. Обоих агентов выловили из Сены. Человек из особого отдела был его еще школьным то- варищем. Он тоже ожидал повышения, ему тоже прочили большую карьеру. Они были ровесниками, но давнишний приятель выглядел значительно старше его. "А ведь мы их блестяще внедрили, -- горько сказал бывший соученик. Из всего их курса, вероятно, он больше всех верил в закон и право. -- Они казались" более реальными, чем настоящие мафиози". -- По мнению особого отдела, у Реноде есть какой-то серьезный бизнес, -- сказал в заключение Бришо. -- Ну, уж не... -- Из наркобизнеса их вытеснили, но все-таки сила и влияние их организации сохранились. То есть они нашли вместо этого какой-то другой бизнес. -- Какой именно? Бришо пожал плечами. Откуда ему знать? Определенно не соревнования -по вольной борьбе и не центр здоровья. Он посмотрел на часы. Надо возвращаться. Корен-тэн опять целый день будет занят с проверочной комиссией, и прежде, чем шеф исчезнет, Бришо надо обсудить с ним кое-какие дела. Он сделал знак, что хочет расплатиться, и хозяин тут же вырос возле него -- быстрее и любезнее, чем когда-либо до сих пор. У Буасси оставался еще один вопрос. Странно, что именно ему это пришло в голову, быть может, страх, связанный с расследованием дела Реноде, обострил его ум. -- Ну, а мы сейчас за кем из них следим? -- спросил он. И его все быстро схватывающие коллеги не поняли. -- Если Фанфарона убили противники состязаний, чего мы тогда хотим от Реноде, который их финансирует? "Он, вероятно, прав, -- подумал Альбер. -- Ничего не попишешь, Буасси не позволит слишком усложнять дело". -- Те субъекты; которые искали Колля, явно люди Рет ноде, -- остудил его пыл Бришо. -- Но то, что оба дела связаны, вовсе не обязательно, -- с надеждой произнес Буасси. III Он еще не видел, чтобы Буасси чего-то боялся. В прошлом году, когда они искали убийцу спортивного журналиста Дюамеля, Буасси дважды избили, причем второй раз он даже попал в больницу. Но и тогда Буасси не испытывал страха. А теперь боялся. Потел, руки у него дрожали, глаза ежесекундно прилипали к зеркальцу заднего вида. Альбер не знал, как его успокоить. Они катили по внешней полосе авеню де Вилье. Если человек идет медленно, за ним труднее следить, не привлекая к себе внимания. Но кто, к черту, будет за ними следить? Он чуть было не прикрикнул на Буасси, но тут ему вспомнился вчерашний вечер -- ведь он тоже возвращался домой из Спортивного центра кружным путем. А потом, когда пошел "развлекаться" с Мартой, нарочно не оглядывался. У них секретов нет. -- Нас преследуют, -- произнес Буасси драматическим тоном. -- Да брось ты. -- Он устоял от искушения тотчас же повернуться и посмотреть назад. Сунул руку в "бардачок", где Буасси держал запасное зеркальце заднего вида. Кто, к черту, станет преследовать полицейскую машину? -- Нет! -- решительно сказал он, когда Буасси переключил скорость. -- Осторожно! Сверни где-нибудь! Буасси взял себя в руки. За рулем машины ему не следует никого бояться! Следят-то за Альбером. Он разнюхивал в том спортивном комплексе или как он там называется, и он свидетель того, что те трое вооруженных субчиков разыскивали Колля. -- Что, если я тебя высажу где-нибудь у остановки метро? Ты пойдешь дальше, а я от них оторвусь. -- Нет. Каким же твердым' может быть голос Лелака! Буасси свернул направо. Сквозь лабиринт узких улочек Вилье они продвигались в направлении Сен-Лазара, словно желая выбраться с оживленной магистрали. -- Белый "опель"?! -- спросил Альбер. Машина то оказывалась непосредственно за ними, то отставала, но ни разу не допустила, чтобы их разделяло больше двух машин. Делалось это ловко. Если бы Буасси не следил в зеркальце, им бы не удалось наколоть "опель". Чего они хотят? И, что еще важнее, как теперь поступить? Оторваться от них? Прибавить скорости, лавировать между машинами и пешеходами, погнать по улице с односторонним движением навстречу транспорту? Если Буасси нажмет на газ, шансов у преследователей нет. Но чего они этим добьются? Только одного: покажут, что заметили сопровождение. Схватить их? Они не смогут продержать этих молодчиков под замком и десяти минут! Лелак покачал головой. А если не обращать на них внимания, пусть катаются вслед за ними? Велеть Буасси ехать к его подружке? _ Он не мог решиться. Чувствовал, будто разрывается: естественная человеческая реакция -- удрать, рефлекс полицейского -- задержать преследователей; это свело бы его с ума, если бы внезапно ряды машин не остановились. За минуту образовалась пробка; из-за продолжавшегося несколько дней дождя автомобили были грязными, они стояли впритык друг за другом, словно те несколько сантиметров, на которые они оказывались ближе к цели, имели какое-то значение. Остановился и Буасси. Конечно, соблюдая приличное расстояние, чтобы, если потребуется, обойти стоящего впереди. ---- Подонки, -- сказал Альбер. Затем одним движением сбросил пояс безопасности и выпрыгнул из машины. На полной скорости помчался назад. Белый "опель" стоял на две машины позади них. Его пассажир успел лишь отстегнуть свой пояс, когда Альбер рванул дверцу. Теперь не узнать, что бы он сделал, если в машине сидел бы незнакомец. Наверное, схватил бы субчика за воротник, потряс и сказал, чтобы тот не попадался ему больше на пути. Теперь не узнать. Но пассажир, попытавшийся ударом ноги по дверце освободить себе место и как можно скорее выскочить, вовсе не был незнакомцем. Это был третий из вооруженных молодчиков! Возможно, и этого оказалось бы мало для того, чтобы Альбер прибег к насилию, оставайся тот спокойно на месте. Но при данных обстоятельствах он непроизвольно "сам с силой пнул ногой дверь обратно на парня, а затем снова рванул ее к себе и схватил молодчика за волосы. Одновременно дернул и закрутил. Тот, проехав животом по мостовой, приземлился на тротуар. Альбер коленом наступил ему на спину и выхватил пистолет. Шофер -- молодой, светловолосый паренек с похожей на гриб головой, -- смертельно побледнев, сидел ни жив ни мертв. Альбер, тяжело дыша, встал и направил пистолет на лежащего. -- Встать! Тот медленно приподнялся, из носа у него текла кровь, лицо исказилось от боли и гнева. Он прихрамывал. Альберу хотелось, чтобы он шагал быстрее, но отважиться подтолкнуть его он не смог. Буасси открыл заднюю дверцу и, как только они сели, тронул машину с места. Он не спрашивал, куда ехать, просто вел свой автомобиль и при первой же возможности свернул. Белый "опель" не последовал .за ними. -- Скотина ты... -- прошипел задержанный. -- Я тебя не бил. Альбер не ответил. Фальшь аргументации он ощутил, но все же ему было стыдно. Откуда у него этот неожиданный взрыв гнева? Мужчина наклонился, засучил штанину. Нога его была в крови. Он вскрикнул, когда дотронулся до нее. -- Это ты дверцей стукнул! -- Я не хотел. Что он мог еще сказать? Если б он не взмахнул ногой, раскрывшаяся дверца двинула бы по берцовой кости его. Если бы этот тип не захотел в тот момент выйти... -- Извини. -- Левой рукой он ощупал куртку мужчины. Оружия не нашел. -- Где ты оставил пистолет? -- Какой еще пистолет? Откинувшись назад, Альбер вздохнул. Положил свой браунинг обратно в кобуру. Его прошиб пот и затрясла дрожь. Не для него такие дела. Он попытался взять себя в руки. . -- Куда поедем? -- спросил наконец Буасси. Глазами он стрелял в зеркальце заднего вида, одна его рука лежала на руле, другая на рычаге коробки скоростей. -- Обратно на набережную? Альбер вытер руки о штанины. Собственный голос показался ему чужим, прерывистым. -- Куда ты хочешь ехать? Мужчина не ответил, может, не был уверен, что вопрос относится к нему, а не к Буасси. Альбер глянул ему в лицо и чуть более решительно, более нервно повторил: -- Куда едешь? -- Ну... -- 'Где ты живешь? Тот все еще колебался. -- Как тебя зовут? У тебя есть удостоверение? Они ехали по улице де Баяр. В конце ее возникла Сена, на противоположном берегу реки гостеприимные пестрые киоски, нарядные перила из кованого железа и неправильно припаркованный автобус с голландцами. -- Симоне, -- сообщил свое имя мужчина. -- Где ты живешь? Очень любопытно. -- На улице де Проня. Успокоился? Альбер кивнул Буасси, который объехал автобус голландцев и элегантно вписался в движение на авеню Георга V. -- Ты живешь один? -- С женой и ребенком. Альбер что-то пробурчал. Этого он не ожидал. Думал, что Симоне живет с каким-нибудь приятелем, другим пре-ступни^ом, который с заряженным пистолетом под подушкой валяется в майке на железной кровати и открывает огонь, как только в замке повернется ключ. Из какого же это фильма? Странным образом фильм казался ему более вероятным, нежели действительность. Мог ли убить Колля столь добропорядочный муж и отец семейства? -- Они дома? -- спросил он. -- Да. Ребенок не ходит в садик. Альбер хотел спросить, почему, но нашел это слишком уж фамильярным. -- Остановись около"'какого-нибудь кафе, -- приказал он Буасси. Мужчина не поблагодарил. Очевидно, считал, что хоть столько-то ему причитается. Ведь он в тот раз пощадил жизнь Альбера. Лелак погрузился в свои мысли. Обдумывал, о чем спросить и как, чтобы задержанный согласился ответить. Конечно, он мог забрать его в полицию, как тех двух, по подозрению в убийстве. Но никакого смысла не было: стали бы отпираться все трое, А у этого здесь семья, так просто он не исчезнет, Шарль потом его задержит, если захочет. Буасси неожиданно крутанул руль вправо и в следующую секунду остановился между двух припаркованных машин. Недалеко отсюда находилась невзрачная забегаловка с высокой стойкой и несколькими столиками. Они вошли туда. Альбер и Буасси сели, Симоне отослали в туалет, чтобы привел себя в порядок. Остальные посетители с любопытством уставились на мужчину с окровавленным лицом, но, когда тот вызывающе и самоуверенно ответил на их взгляды, опустили глаза. -- Чего ты хочешь? -- спросил Буасси, когда они остались вдвоем. -- Пива, -- ответил" Альбер. Буасси мгновенье с печалью смотрел на него, потом отвернулся. Симоне уселся рядом с ними. Покачал головой. -- Я и тогда не был уверен, что ты полицейский, когда мы пробежали мимо тебя. Не такая у тебя рожа. -- Ты знаешь, что Колля пристрелили револьвером "Смит и Вессон"? -- Кто этот Колль? Альбер ухмыльнулся. Заказал кальвадос. -- Зачем ты следил за мной? -- Я? За тобой? -- Послушай, ты! -- начал Буасси. Он поднял свою лопату-лапишу. Симоне чуть отпрянул. -- Спокойно, -- произнес Альбер. -- Ты не дома. По крайней мере Буасси снова стал прежним. Конечно, одно дело таинственный вожак мафии, и совсем другое -- побитый преступник. -- Хочешь валять дурака -- пожалуйста. Но особого смысла нет. Добьешься только, что беседовать будем не здесь. Симоне пожал плечами. -- Что ты искал в Спортивном центре? -- Хотел кое с кем встретиться. -- Где ты находился вчера утром? -- Дома. У жены дела какие-то были, я с ребенком сидел. -- Кто засвидетельствует? Ребенок? -- Соседи. -- Ладно, досмотрим. Пиво было теплым, от него разболелась голова. Аль-беру не хотелось связываться -- отсылать пиво обратно, требовать холодного, -- он просто отодвинул стакан в сторону. Симоне проглотил кальвадос и сделал знак, чтобы ему принесли еще вина. Нос у него не был сломан, кровь и грязь он смыл, и теперь выглядел как прилежный чиновник, опрокидывающий в обеденное время стаканчик. -- С Реноде знаком? Симоне поколебался: -- Приходилось встречаться. -- Ас Фанфароном. -- Его только по афише знаю. -- А Жиле? -- Он. спросил лишь порядка ради и сам удивился, когда Симоне кивнул. -- Видал его. -- Где? Симоне почесал голову. Официант нерешительно двинулся к ним. -- В Спортивном центре. Но не спрашивай, к кому он приходил. О'кей? -- И он поманил официанта. ГУ ^ Когда Брито вернулся, Корентэн разговаривал по телефону, прижимая трубку плечом к уху. Неторопливыми движениями о"н набивал табак. " -- Да, -- сказал он. -- Да, понимаю. Бришо вежливо остановился в дверях. Комиссар знаком пригласил его сесть, бросив на него яростный взгляд. -- Да, -- повторил он. -- Естественно. Потом бросил трубку. -- С меня хватит! Один наставляет оружие на ни в чем не повинных граждан, другой обзванивает и беспокоит министерства! Не знаю, кто из них хуже! Бришо понял, что теперь ему следует закурить. Он вынул пачку, выбрал подходящую сигарету, достал элегантную золотую зажигалку -- все это преследовало одну-единственную цель: дать Корентэну возможность успокоиться. Нельзя же орать на человека, когда тот закуривает, таким образом, надо подождать, пока он окончит сию процедуру. Кто так закуривает, показывает, что внимательно слушает, но и к себе ожидает уважительного отношения. -- В этом доме все, что ли, с ума посходили? -- продолжал Корентэн. -- Именно сейчас, когда те неудачники задержали типа с таким слабым черепом! Ну скажите, чего вы все еще хотите? Остановить автомобиль министра внутренних дел? Отхлестать кнутом свидетеля? Восстановить против нас полмира? Бришо жалел, что не может закурить еще -раз. Он знал Корентэна. Знал, что в подобных случаях с ним нельзя спорить. А еще хуже, что он даже спросить не может, отчего тот так взбеленился. -- Скажи теперь, но откровенно, какого Господа бога ради ты беспокоил спортивное министерство, зачем приставал к ним? -- спросил он у Бришо. Шарль с трудом сдержался, но ни один мускул на лице его не дрогнул. -- Я не думал, что они сочтут^ это беспокойством и приставанием. -- Чего ты от них хотел? Говорят, ты самого заместителя министра замучил! -- Сожалею. Корентэн беспомощно смотрел на хорошо одетого Бришо, вежливо, с внимательным лицом сидевшего перед ним. Упрямый негодяй! Упрямее Лелака. И опаснее! Его даже изругать нельзя! -- Ну, ладно, -- пробормотал он. -- В другой раз думай, что делаешь! Он подтянул к себе какую-то бумагу, надел очки. Бришо вернулся к своему столу. Мадам Дефрок что-то подсчитывала на карманном компьютере, быть может, сумми- ровала, сколько времени потратили сыщики на распивание кофе, болтовню, курение сигарет и бессмысленное глазенье на стены. Бришо оказался проворнее, когда зазвонил телефон. Мадам Дефрок с оскорбленным видом снова отвернулась к своей машинке. А Бришо с облегчением прижал трубку к УХУ- Звонил не Альбер. Чужой, сдавленный мужской голос. Анонимный доноситель. Шарль терпеть не мог, когда таких соединяли с ним. -- Вы начальник? Шарль подтвердил. -- Тогда слушайте! Скажу вам, кто убил того вольни-ка. Его зовут Колль, он живет на улице Сен-Онан, . Тощий сутенер с усами. -- Да? -- насмешливо спросил Бришо. -- Откуда вы знаете? -- Это мое дело. -- Погодите, не бросайте трубку. У вас есть доказательства? -- У меня? -- Мужчина захохотал, и связь прервалась. Бришо ощутил на себе взгляд Дефрок. Он положил трубку на место. Машинально улыбнулся женщине, вынул свои записи, чтобы посмотреть, кому он звонил вчера. -- Де Прюнье, -- произнес он вполголоса. -- Он, что ли, заместитель министра? Потому и получили от них зеленую улицу организаторы побоищ, где все дозволено?! -- Ну-ну, -- бормотал он. -- Еще посмотрим, кто на этом погорит, еще посмотрим, чья возьмет! -- И он протянул руку к телефону. Альбер подождал немного, потом еще раз нажал кнопку звонка. Он чувствовал, что за ним наблюдают, ему было неприятно и даже тягостно представлять, что о нем думают. Да и что могли думать, видя, как он топчется у квартиры этой шлюшки, не желая примириться с тем, что ее нет дома. Альберу не все было ясно в ее деле. Почему она водит мужчин в квартиру подруги, если у нее есть своя собственная? Если ей неудобно приводить сюда мужчин, почему пришла с Бришо? И что с ней вообще? "Может, она на работе, -- размышлял он. -- Не знаю, служит ли она где-нибудь вообще. Если она только полупрофессиональная... может, студентка?" Он позвонил в соседнюю дверь. Лохматый старик в потертом темном купальном халате открыл дверь, . -- Что вам угодно? -- Я ищу мадемуазель Марешаль. -- Вторая дверь. -- Свою дверь он сразу захлопнул, некоторое время еще слышалось его шарканье и негодующее ворчание. Альбер прошел дальше. Из-за следующей закрытой двери послышался женский голос в тот самый момент, когда он нажал на звонок. -- Кто там? -- Я полицейский, сударыня. Будьте любезны, откройте дверь! -- Не открою. Что вы хотите? -- Но не можем же мы разговаривать через дверь... -- Почему? Господи боже! Он огляделся; казалось, во всех окнах, за каждой занавеской над ним смеются. ' -- Я ищу мадемуазель Марешаль. -- На две двери левее. -- Ее нет дома. -- Позвоните подольше. Она крепко спит. "Неправда", -- подумал Альбер. Он поднял голос и спросил: -- Когда вы ее видели в последний раз? -- Я? А в чем дело? -- В голосе звучали подозрение и испуг. -- Вчера она вернулась домой? -- Не знаю. Я... я ее не видела. Альбер попрощался с дверью и поплелся к лестнице. Убили Фанфарона. Убили Колля, убили ту маленькую танцовщицу. А теперь еще и Мирей Марешаль? Ему хотелось бить кулаками по стене, в гневе посшибать ногами мусорные ящики. Никогда он не видел этой девушки, знал только, что она была хорошенькой, глупой и с Бришо спала бесплатно. Ему было ее так жаль, словно он давно и хорошо ее знал. Он спускался по грязной лестнице. Мусорный ящик давно опрокинул кто-то другой, и теперь он валялся, распространяя кислый запах. Над ящиком кружили мухи. У дома женщина в тренировочном костюме небрежно подметала тротуар, на противоположной стороне тощий паренек вытирал окна маленького китайского ресторанчика. Солнечный свет ласкал улицу, Буасси, сбросив пиджак, копался в моторе. Он заметил приближавшегося Альбера, вытер тряпкой руки и захлопнул капот. Коллеги никогда не могли понять, каким ремонтом постоянно занимается Буасси, если его можно в любой момент бросить? -- Ну? -- спросил тот. -- Едем обратно. Буасси кивнул. Неторопливо забрался на сиденье водителя. -- Нет, -- неожиданно передумал Альбер. -- Высади меня по дороге, у Жиле. -- Это не по дороге, -- заявил Буассиv-- Если девчонки нет, надо сразу об этом доложить Бришо. Альбер не ответил. Он откинул назад голову и прикрыл глаза. Слышал, как хрустнул позвонок. "Схвачу Жиле и выбью из него правду", -- думал он. Улыбнулся. Услышал, как Буасси что-то пробормотал, потом включил зажигание, и они тронулись. Альбер пытался собраться с мыслями. В связи с девушкой, с маленькой Мирей, ему кое-что пришло в голову. Он вновь принялся обдумывать происшедшее, анализируя, не противоречит ли что-то возникшему у него предположению. Буасси ехал медленно. На дороге произошел несчастный случай, они увидели парнишку с окровавленной головой и бессмысленным взглядом, сидящего на тротуаре, другой лежал распростертый на мостовой, какой-то мужчина в отчаянии что-то объяснял стоящим вокруг людям. "Хонда-пятисотка" валялась на дороге рядом с такси, у которого был проломлен бок. Они проехали под Триумфальной аркой. Вокруг нее бродили разочарованные туристы: надо же, как не повезло, именно сейчас бастует персонал и они не могут подняться наверх. Они проехали мимо дома, куда двадцать пять лет назад Альбер ходил заниматься английским языком. Учитель был высоким, лысым, старым холостяком и на уроках знакомил Альбера с достопримечательностями Лондона. Затем они прибыли к дому Жиле. Альбера передернуло при мысли, что ему снова придется идти в страну гигантов. Ему хотелось, чтобы Буасси пошел с ним. Но ему так же не хотелось просить об этом приятеля. Вот если бы Буасси сам предложил... Но Буасси не предложил.'Едва за Альбером захлопнулась дверца, он тронул машину и в мгновенье ока исчез, словно его здесь и не было, как в сказочных фильмах исчезают герои. VI Жиле был на тренировке. Это сообщил его сосед, который с такой же быстротой материализовался из ничего, с какой чуть раньше исчез Буасси. Сосед с птичьей головой дал адрес тренировочного зала и с интересом ждал следующего вопроса. Альбер сожалел, что спросить ему больше нечего. Тренировочный зал находился поблизости -- всего минут десять ходу. Он прошел по солнцу сквозь танцующие пылинки, съел мороженое, поглазел на нескольких расцветших с приходом весны девушек, что прошли, не заметив его. Этот тренировочный зал тоже помещался в чердачном помещении, должным образом укрепленном и оборудованном. Ринги, мешки, разминочные катки, зеркала, гантели, множество разнообразных спортивных снарядов. И жара. С крыши лился зной. Войдя, Альбер в тот же момент покрылся потом. Жиле он не увидел. Здесь тренировались гибкие, жилистые таиландские боксеры, не обращая внимания на жару. Желтоватая кожа их блестела от пота, ноги вздымались с быстротой молнии, тренируя плоский дуговой удар таиландского бокса." Альбер покачал головой, перешел в другой конец зала. Отсюда вела дверь, Альбер хотел было нажать на ручку, но дверь в тот же миг распахнулась. По ту сторону стоял Жиле* Он был в борцовском костюме, широкая грудь -- сплошь из мышц. Только макушка лысой головы у него вспотела, тело было сухим. Он не узнал Альбера. -- А, помню, -- неохотно буркнул он, когда Лелак заново представился. -- Чего вам опять нужно? -- Несколько вопросов. -- У меня сейчас нет времени. -- Я вас долго не задержу. Он не двинулся от двери. Жиле шагнул вперед, чуть ли не навис над Лелаком. Альберу показалось, что эта огромная глыба сейчас сметет его, растопчет, раздавит, даже не заметив. Он прикрыл глаза. Жиле остановился. Альбер открыл глаза. Увидел перед собой волосатую грудь, пришлось поднять голову, чтобы взглянуть в странное, перебитое лицо. -- Вы знаете человека по имени Колль? -- Нет. -- Зачем вы ходили в Спортивный центр "Академия"? Жиле отступил на шаг. " -- А что? Вам какое дело? Альбер не ответил, только смотрел. Насмешливо, пренебрежительно. -- Дела у меня были. Надеюсь, это не преступление? -- Смотря как считать. -- Он даже не представлял, что "Палача" так легко напугать. Исчезла разница в силе, исчезли непрерывно дерущиеся на заднем плане таиландцы, остался один Закон. -- Если хотите, скажу, сколько можете схлопотать как сообщник. -- Я? Но за что? Вы с ума сошли! -- Высокий голос Жиле сорвался чуть ли не на визг. -- Вы встречались с Флери? -- Нет. Не знаю, кто это... -- Он поколебался. -- С Ле Юисье. -- Почему именно там? Жиле с удивлением пожал плечами. -- Откуда я знаю. Он меня туда позвал. Только сейчас Альбер догадался. Два противника, которые по телевидению, в газетах, перед всем светом охаивают друг друга... Организатор состязаний, провозглашенных побоищем, мясорубкой, "жадный до денег делец, который игнорирует истинный спорт" и "этот трусливый тип, который не осмеливается принять более жесткие условия и боится за свой жалкий хлеб"... Да эти свиньи сотрудничают!!! -- Зачем он вас звал? -- Этого я не могу сказать. Они пристально глядели друг на друга. У Жиле были маленькие темные глазки. Альбер улыбнулся. -- Благодарю за помощь. VII Архив располагался двумя этажами ниже, чем их кабинеты. Громадная контора со странными встроенными железными полками, современными маленькими письменными столами, креслами, диванами из грошовых гарнитуров, подходящих скорее для дешевых квартир в новых жилых массивах, и шесть женщин. Одна из них любовница Ко-рентэна. Светловолосая девушка лет двадцати пяти, с милым личиком, полными губами и зубками, как у зайчика. Сколько бы раз они ни встречались, она всегда ему улыбалась. -- Могу я вам помочь? Подружка Корентэна была в темно-синем тонком ха- лате. У нее было стройное, гибкое тело, здоровые длинные бедра, доброжелательная сообщническая улыбка. "Что бы сказал Корентэн, если бы я отбил ее? -- подумал Альбер. -- По словам Бришо, они и так каждые две недели ссорятся". -- Надеюсь, -- сказал он, рассчитывая, что это прозвучало достаточно двусмысленно. -- Я интересуюсь исчезнувшими женщинами. Коллега Зайки хихикнула. Она была здоровенной женщиной с мужским лицом. -- Почему вы не удовлетворитесь присутствующими? -- спросила она. Остальные женщины тоже подняли головы. Если б они не были так некрасивы! -- Это недостаточно романтично, -- серьезно ответил Альбер. Женщины захихикали. Бросили работу. Сварили кофе. В последний раз Альбер видел, чтобы так резвились, когда сам еще был мальчишкой, а шалили девчонки-подростки. Только звали их иначе. Тем временем они выложили все, что он просил. Сначала достали список с именами женщин, исчезнувших в прошлом году и еще раньше. Потом статистическую сводку. Показали самые различные графы. Возраст, род занятий, семейное положение, адрес-Ал ьбер давно не чувствовал себя так хорошо." Теперь ему было все равно, что блондиночка встречается не с ним, что остальные некрасивы. Все они были так милы, ухаживали за ним, угадывали желания. Положили ему в кофе сахар и сливки, откуда-то вынули сладкое печенье, а на столе между тем росла стопка аккуратно, по порядку сложенных листов бумаги. -- Говорят, из всей группы у вас самые лучшие результаты, -- сказала, опустив глаза, девушка с заячьими зубками. -- Да? -- О, в данном случае великолепное неопределенное "говорят" могло означать только комиссара! -- Не знаю даже. "* Он сделал попытку поскромничать, но сам чувствовал, что это ему не идет. -- Оставьте, -- сказала Зайка. -- Вы ведь видели статистические данные. -- Нет. Какие данные? Они посмотрели на него с легким неодобрением. Статистические данные составлялись ими сверхурочно по ма- териалам закрытых досье. Руководители отделов -- в частности, Корентэн -- обещали женщинам, что ознакомят с ними своих сотрудников. Альберу смутно припомнилось, что как-то и перед ним положили толстую пачку бумаг. Донесения, исписанные цифрами, заполненные таблицами, его не интересовали. Он понятия не имел, к чему йни относятся, но вот теперь выяснилось, что он в кратчайшие сроки успешно закрыл наибольшее количество дел. Почему ему не сказали? -- Как у вас это получается? -- Спросила Зайка. Фигура у нее была куда лучше, чем Альбер предполагал раньше, и длинный халат, казалось, специально на нее сшит. Господи, неужели она все перескажет Корентэну? -- Не знаю. -- Он снова разыгрывал скромность. -- Наверное, мне просто везет. Удается ткнуть пальцем в небо, а попасть в точку. -- Все двадцать лет? -- спросила девушка. -- Столько лет и всегда везет? Альбер пожал плечами. Он понятия не имел, почему добивается успеха. Может, потому, что любит свою работу? -- Мне кажется, вы только притворяетесь ленивым. Вам почему-то .доставляет радость, когда люди думают, будто вы ничего не делаете. А вы работаете. Скажите, почему вы стыдитесь того, что хорошо работаете? "Они говорят обо мне, когда бывают вместе,-- поразился Альбер. -- То есть, о нас. Могу себе представить! Стареющий Корентэн с этой пылкой девушкой с заячьими зубками... приходится развлекать ее какими-нибудь россказнями, когда они не..." Он смущенно перелистывал лежавшую на столе кипу бумаг. Двадцатидвухлетняя девушка нанялась в танцовщицы. Отправилась в турне иа Ближний Восток, откуда не вернулась. Между прочим, агент, ее нанявший, тоже не вернулся. Восемнадцатилетняя девушка поехала на соревнования в провинцию. Села в поезд, но никто не видел, как она прибыла. Альбер посмотрел на фотографию. У девушки было прекрасное лицо и густые черные волосы. Занималась художественной гимнастикой. Альбер вздохнул. Школьница исчезла по дороге из школы домой. Он хотел перевернуть бумагу, но случайно глянул на сноску внизу листа. Родители не беспокоились, думали, она на тренирввке. -- Много среди них спортсменок? -- спросил Альбер. Женщины переглянулись. -- Не знаем. Но если вы минутку подождете... Он ждал. Минутка оказалась долгой, потому что в графу о роде занятий включали только профессию, дающую заработок, но в конце концов выяснилось, что многие пропавшие девушки -- школьницы, служащие, продавщицы -- были еще и спортсменками. -- Это важно? -- спросила Зайка. Альбер развел руками. -- Понятия не имею. Вероятно, мне снова повезло... Девушка рассмеялась, и Альбер вышел в коридор, унося с собой воспоминания о ее здоровом смехе. Повезло? Или у него возникли более дикие ассоциации, чем у остальных? Он слишком усложняет дело? Или нашел новый след? Это еще не известно, но в том, что он не успокоится, пока не поговорит с кем-нибудь из занимавшихся делами исчезнувших девушек, Лелак уверен. На секунду он приостановился, задумался. Вздрогнул, когда его ударили по плечу. Перед ним стоял плотный человек средних лет с морщинистым лицом. Альбер знал его в лицо, это был один из коллег, они здоровались, но еще никогда не беседовали в коридоре. -- Слышал, ты вел себя классно, -- мужчина хлопнул его по плечу. -- Хорошо, друг, нам надо держаться вместе! И ушел прежде, чем Альбер сообразил, о чем он говорит. Проверка. Подозреваемый, убиты