н благодаря их занятиям образуется
и здоровый цвет кожи, и тело развивается, и они делаются статными и живыми;
а красота почитается у них в стройности, живости и бодрости. Поэтому они
подвергли бы смертной казни ту, которая из желания быть красивой начала бы
румянить лицо, или стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы казаться
выше ростом, или длиннополое платье, чтобы скрыть свои дубоватые ноги. Но и
при всем желании ни одна не могла бы там этого сделать: кто стал бы все это
ей доставать? И они утверждают, что у нас все эти прихоти появились из-за
праздности и безделья женщин, отчего портится у них цвет кожи, отчего они
бледнеют и теряют гибкость и стройность; и потому приходится им краситься,
носить высокие каблуки и добиваться красоты не развитием тела, а ленивой
изнеженностью и таким образом вконец разрушать естественное развитие и
здоровье не только свое, но и своего потомства.
Кроме того, если кто-нибудь страстно влюбится в женщину, то влюбленные
могут и разговаривать, и шутить, и дарить друг другу венки из цветов или
листьев, и подносить стихи. Однако, если это может быть опасно для
потомства, совокупление им ни в коем случае не разрешается, кроме того
случая, что женщина беременна (чего и ждет мужчина) или же она неплодна. Но,
впрочем, любовь у них выражается скорее в дружбе, а не в пылком любовном
вожделении. Предметы домашнего обихода и пища их мало занимают, так как
всякий получает все, что ему нужно, а представляют для них интерес лишь
тогда, когда это выдается в качестве почетной награды. А героям и героиням
раздаются от государства на празднествах во время трапезы обычно либо
красивые венки, либо вкусные блюда, либо нарядная одежда.
Хотя днем и в черте города все они носят белую одежду, по ночью и за
городом надевают красную -- или шерстяную, или шелковую; черный же цвет для
к их так же отвратителен, как всякая грязь; поэтому они терпеть не могут
Японцев за их пристрастие к темному цвету.
Самым гнусным пороком считают они гордость, и надменные поступки
подвергаются жесточайшему презрению. Благодаря этому никто не считает для
себя унизительным прислуживать за столом или на кухне, ходить за больными и
т. д.
Всякую службу называют они учением, говоря при этом, что одинаково
почтенно ногам ходить, заду испражняться, а глазам видеть и языку говорить;
ведь по необходимости и глаза выделяют слезы, а язык -- слюни, подобно
испражнениям. Поэтому каждый, на какую бы службу ни был он назначен,
исполняет ее как самую почетную. Рабов, развращающих нравы, у них нет: они в
полной мере обслуживают себя сами, и даже с избытком. Но у нас, увы, не так;
в Неаполе семьдесят тысяч душ населения, а трудятся из них всего
какие-нибудь десять или пятнадцать тысяч, истощаясь и погибая от непосильной
и непрерывной работы изо дня в день. Да и остальные, пребывающие в
праздности, пропадают от безделья, скупости, телесных недугов, распутства,
ростовщичества и т. д. и множество народа портят и развращают, держа его у
себя в кабале, под гнетом нищеты, низкопоклонства и делая соучастниками
собственных пороков, чем наносится ущерб общественным повинностям и
отправлению полезных обязанностей. Обработкой полей, военной службой,
искусствами и ремеслами занимаются кое-как и только немногие и с величайшим
отвращением.
Но в Городе Солнца, где обязанности, художества, труды и работы
распределяются между всеми, каждому приходится работать не больше четырех
часов в день; остальное время проводится в приятных занятиях науками,
собеседовании, чтении, рассказах, письме, прогулках, развитии умственных и
телесных способностей, и все это делается радостно. Не разрешается лишь
играть в кости, камешки, шахматы и другие сидячие игры, а играют там в мяч,
в лапту, в обруч, борются, стреляют в цель из лука, аркебузов, метают копья
и т. д.
Они утверждают, что крайняя нищета делает людей негодяями, хитрыми,
лукавыми, ворами, коварными, отверженными, лжецами, лжесвидетелями и т. д.,
а богатство -- надменными, гордыми, невеждами, изменниками, рассуждающими о
том, чего они не знают, обманщиками, хвастунами, черствыми, обидчиками и т.
д. Тогда как община делает всех одновременно и богатыми, и вместе с тем
бедными: богатыми -- потому что у них есть все, бедными -- потому что у них
нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им.
И поэтому они всячески восхваляют благочестивых христиан и особенно
превозносят апостолов.
Гостинник: Все это, по-моему, и прекрасно и свято, но вот общность
женщин -- это вопрос трудный. Святой Климент Римский, правда, говорит, что и
жены, согласно апостольским правилам, должны быть общими, и одобряет Платона
и Сократа, которые учат так же, но Глосса понимает эту общность жен в
отношении их общего всем услужения, а не общего ложа. И Тертуллиан
единомыслен с Глоссою, говоря, что у первых христиан все было общим, за
исключением жен, которые, однако, были общими в деле услужения.
Мореход: Сам-то я плохо это знаю. Но я наблюдал, что у Соляриев жены
общи и в деле услужения, и в отношении ложа, однако же не всегда и не как у
животных, покрывающих первую попавшуюся самку, а лишь ради производства
потомства в должном порядке, как я уже говорил. Думаю, однако, что в этом
они, может быть, и ошибаются. Но сами-то они приводят в подтверждение себе
мнение Сократа, Катона, Платона и святого Климента, хотя, как ты говоришь, и
неправильно понятого. Говорят, что святой Августин весьма одобрял общину, но
не общность супружеского ложа, так как это ересь Николаитов. А наша церковь
частную собственность допустила не для достижения большего блага, а во
избежание большего зла. Возможно, однако, что когда-нибудь этот обычай у них
бы и вывелся, ибо в подчиненных им городах общим является только имущество,
а никак не жены, разделяющие лишь общее услужение и занятия мастерствами.
Однако Солярии приписывают подобный порядок несовершенству других людей
из-за малой осведомленности в философии. Тем не менее они посылают узнавать
обычаи других народов и всегда усвояют себе лучшие из них. А благодаря
навыку женщины приучаются и к военным и прочим занятиям. Итак, на основании
собственных моих наблюдений над ними, я соглашаюсь с Платоном, а доводы
Кайеты, и уж особенно Аристотеля, для меня неубедительны.
Но вот что у них превосходно и достойно подражания: никакой телесный
недостаток не принуждает их к праздности, за исключением преклонного
возраста, когда, впрочем, привлекаются они к совещаниям: хромые несут
сторожевую службу, так как обладают зрением; слепые чешут руками шерсть,
щиплют пух для тюфяков и подушек; те, кто лишен и глаз и рук, служат
государству своим слухом, голосом и т. д. Наконец, ежели кто-нибудь владеет
всего одним каким-либо членом, то он работает с помощью его в деревне,
получает хорошее содержание и служит соглядатаем, донося государству обо
всем, что услышит.
Гостинник: Расскажи теперь, пожалуйста, о военном деле, а потом об
искусствах и ремеслах и об их религии.
Мореход: Правителю Мощи подчинены: начальник военного снаряжения,
начальники артиллерии, конницы и пехоты, военные инженеры, стратеги и т. д.,
имеющие, в свою очередь, много подчиненных им начальников и военных
мастеров. Кроме того, ведает он атлетами, обучающими всех воинским
упражнениям и которые, будучи зрелого возраста, являются опытными
руководителями и учат обращаться с оружием мальчиков, достигших
двенадцатилетнего возраста и уже до этого приучившихся к борьбе, бегу,
метанию камней и т. д. под руководством низших наставников; теперь же
начинают они обучаться битве с врагами, конями и слонами, владеть мечом,
копьем, стрелами и пращой, ездить верхом, нападать, отступать, сохранять
военный строй, помогать соратникам, предупреждать нападение врагов и
побеждать их. Женщины также обучаются всем этим приемам под руководством
собственных начальников и начальниц, дабы при надобности помогать мужчинам
при обороне города и охранять его стены при неожиданном нападении и
приступе, по примеру восхваляемых ими Спартанок и Амазонок.
Благодаря этому они отлично умеют стрелять из аркебузов, отливать
свинцовые пули, бросать камни с бойниц, отражать нападение и отучаться от
всякого страха, тем более что проявление трусости жестоко наказуется. Смерти
они совершенно не боятся, так как верят в бессмертие души и считают, что
души, выходя из тела, присоединяются к добрым или злым духам, сообразно
своему поведению во время земной жизни. Хотя они и примыкают к брахманам и
пифагорейцам, но не признают переселения душ, за исключением только
отдельных случаев по воле бога. И они беспощадно преследуют врагов
государства и религии, как недостойных почитаться за людей.
Через каждые два месяца делают они смотр войску, а ежедневно производят
военное учение или в поле -- при кавалерийском учении, -- или в самом
городе. В эти занятия входят и лекции по военному делу, и чтение историй
Моисея, Иисуса Навина, Давида, Маккавеев, Цезаря, Александра, Сципиона,
Ганнибала и т. д., а затем каждый высказывается о том, кто, по его мнению,
поступил хорошо, кто дурно, кто с пользой, кто достойно, после чего все эти
вопросы разрешаются наставником.
Гостинник: Но с кем они воюют и из-за чего, раз они столь счастливы?
Мореход: Да если бы им и никогда не приходилось воевать, они все равно
продолжали бы заниматься военным делом и охотой, чтобы не изнеживаться и не
быть застигнутыми врасплох при всяких случайностях. А кроме того, на том же
острове находятся еще четыре царства, сильно завидующих их благополучию,
потому что тамошнее население стремится жить по обычаям Соляриев и
предпочитает быть под их властью, чем под властью собственных царей. Из-за
этого часто начинается война с Соляриями под тем предлогом, что они
захватили пограничные владения и живут нечестиво, не поклоняясь идолам и не
следуя суевериям язычников и древних брахманов. Нападают на них Индийцы,
подданными которых они были раньше, и Тапробанцы, от которых первое время
находились они в зависимости.
Тем не менее победителями всегда выходят Солярии. Как только они
подвергаются насилию, оскорблению, разбою, или же когда угнетаются их
союзники, или призывают их на помощь другие города, находящиеся под гнетом
тирании, -- они немедленно собираются на Совет. Тут первым делом они
коленопреклоненно молят Бога о внушении им наилучшего решения, а затем
обсуждают обстоятельства дела, после чего уже объявляется война. Тотчас
снаряжается священник, именующийся ходатаем; он требует от неприятелей
возмещения за грабеж, или прекращения угнетения союзников, или низложения
тирании. В случае отказа он объявляет войну, призывая карающего Бога Саваофа
погубить стоящих за неправое дело. Если же неприятели медлят с ответом,
священник дает им время на размышление: царю -- один час, а республике --
три часа, во избежание возможности какого-нибудь обмана. И так начинается
война против нарушителей естественного права и религии.
По объявлении войны все распоряжения отдаются наместником Мощи. Мощь
же, подобно римскому диктатору, управляет всем по собственному усмотрению и
воле во избежание опасности промедления. В особо же важных случаях
совещается с 0, Мудростью и Любовью. Но для этого на Большом совете причины
войны и законность похода излагаются Проповедником. В этот Совет входят все,
начиная с достигших двадцатилетнего возраста и выше. И таким образом
отдаются все необходимые распоряжения.
Надо иметь в виду, что у них в оружейных палатах имеется всякого рода
вооружение, постоянно применяемое ими при упражнениях в примерных сражениях.
Внешние стены отдельных кругов в изобилии снабжены бомбардами, при которых
находится наготове прислуга. Есть у них и другие подобного же рода военные
метательные орудия, называемые пушками, которые перевозятся на поле битвы на
повозках, а прочее снаряжение и припасы перевозятся на мулах, ослах и на
телегах. Расположившись лагерем в открытом поле, они помещают в середину
обоз, метательные орудия, телеги, лестницы и машины.
Сражаются они долго и жестоко, а потом все отходят к своим знаменам.
Неприятели поддаются на этот обман, думая, что они отступают или готовы
обратиться в бегство, и бросаются за ними, а Солярии, разделившись на два
фланга и отряда, собираются с новыми силами и, приказавши артиллерии начать
обстрел раскаленными ядрами, снова бросаются в битву со смятенным врагом.
Прибегают они и ко многим другим подобным приемам. Своими военными
хитростями и машинами они превосходят всех смертных. Лагерь разбивают они по
римскому образцу; раскидывают палатки и окапываются рвом и валом с
удивительной быстротой. Всякими работами, машинами и метательными орудиями
ведают особые начальники, а киркой и топором умеют владеть все солдаты.
Пять, восемь или десять командиров, опытных в деле военного строя и военных
хитростей, составляют военный совет и отдают приказания своим отрядам
согласно заранее выработанному плану. Принято у них брать с собой и отряд
вооруженных мальчиков верхом на лошадях, дабы они приучались к войне и
привыкали, как волчата и львята, к кровопролитию; в случае же опасности они
укрываются в надежное место вместе со многими вооруженными женщинами. А
после сражения эти женщины и мальчики ухаживают за воинами, перевязывают им
раны, прислуживают им и ободряют ласками и словами. И уж одно это оказывает
замечательное действие: воины для доказательства своей храбрости женам и
детям бросаются на отчаянные подвиги, и любовь делает их победителями. Тот,
кто на приступе первым взберется на неприятельские стены, получает после
битвы, при воинственных кликах женщин и детей, венок из травы; выручивший
соратника получает гражданский венок из дубовых листьев; убивший тирана
жертвует его доспехи в храм, а сам получает от д прозвище, соответствующее
его подвигу. Распределяются между ними и другие венки.
Каждый всадник вооружен пикой и двумя подвешенными к чепраку пистолями
крепкого закала и суживающимися в отверстии дула, благодаря чему пробивают
всякую железную броню; кроме того, носят они меч и кинжал. Другие же,
тяжеловооруженные всадники, вооружены железною палицей, с которою, при
невозможности пробить железную броню врага ни мечом, ни пистолью, нападают
они на него, как Ахилл на Кикна, бьют и опрокидывают его наземь. С палицы
свешиваются две цепи длиною в шесть пядей с железными шарами на концах; при
взмахе палицею они обвиваются вокруг шеи врага, затягивают его, сбрасывают и
валят.
А для того, чтобы ловчей орудовать этой палицей управляют поводьями
коня не руками, а ногами: поводья перекрещиваются на чепраке седла и концами
прикрепляются на застежках к стременам, а не к ногам; с наружной стороны
стремян имеется железный шар, а изнутри -- треугольник, который
поворачивается попеременным нажимом ноги и вращает шары, прикрепленные
застежками к путлищам; таким образом они натягивают и отпускают узду с
удивительной быстротой, правой ногой поворачивая лошадь налево, а левой --
направо. Секрет этот неизвестен даже Татарам, ибо хотя они и управляют
поводьями при помощи ног, однако не умеют их направлять, натягивать и
отпускать посредством стремянного блока. Сражение начинает легкая кавалерия
стрельбою из аркебузов, затем вступают в бой фаланги копейщиков, за ними --
пращники, которые ценятся очень высоко и которые сражаются, перебегая, как
нитки по основе ткани: одни -- выбегая, другие -- попеременно отходя назад.
Кроме того, войско поддерживают отряды воинов, вооруженных длинными копьями.
Завершается сражение боем на мечах. По окончании войны празднуются военные
триумфы по обычаю Римлян и даже еще торжественнее, совершаются
благодарственные молебствия Богу, и тут во храме предстает полководец, а
поэт или историк, бывший с ним по обычаю в походе, повествует об успехах и
неудачах. И верховный правитель венчает полководца лавровым венком, а
храбрым воинам раздают почетные награды и на несколько дней освобождают от
исполнения общественных работ. Но последнего они не любят, так как не
привыкли быть праздными, и поэтому помогают своим друзьям. Наоборот,
побежденные по собственной вине или упустившие возможность победы
встречаются с позором, и первый, обратившийся в бегство, может избежать
смерти лишь в том случае, когда за сохранение ему жизни ходатайствует все
войско и отдельные воины принимают на себя часть его наказания. Но это
снисхождение применяется редко и лишь при наличии ряда смягчающих
обстоятельств. Вовремя не оказавший помощи союзнику или другу наказывается
розгами; не исполнивший приказаний бросается в ров на растерзание диким
зверям; при этом ему вручается дубинка, и если он одолеет окружающих его
львов и медведей, что почти невозможно, то получает помилование.
Все имущество покоренных или добровольно сдавшихся городов немедленно
переходит в общинное владение. Города получают гарнизон и должностных лиц из
Соляриев и постепенно приучаются к обычаям Города Солнца, общей их столицы,
куда отправляют учиться своих детей, не входя для этого ни в какие расходы.
Мне было бы трудно рассказывать еще о разведчиках, об их начальнике, о
страже и всем распорядке и прочих установлениях в самом городе и за его
пределами, -- все это ты можешь представить себе сам. Так как должность
каждого определяется с детства сообразно с расположением и сочетанием звезд,
наблюдавшихся при его рождении, то благодаря этому все, работая каждый в
соответствии со своими природными склонностями, исполняют свои обязанности
как следует и с удовольствием, так как для всякого они естественны. Это
одинаково относится как к военному делу, так и ко всякого рода другим
занятиям.
Город денно и нощно охраняется стражей, стоящей у четырех его ворот и
на внешних укреплениях седьмого круга, на бастионах, башнях и на внутренних
залах. Днем сторожевую службу несут женщины, а ночью мужчины. Делается это
для того, чтобы не закоснеть в бездействии и всегда быть готовыми на всякий
случай. Часовые сменяются, как и у нас, через каждые три часа. На закате
солнца стража разводится при звуках тимпана и музыки.
Они занимаются охотой как подражанием войне, а также пешими и конными
играми на некоторых площадях во время празднеств, после чего играет музыка и
т. д. Они охотно прощают вину и оскорбления своим врагам и, одержав над ними
победу, оказывают им благодеяния. Если постановлено разрушить неприятельские
стены или казнить кого-нибудь из неприятелей, то это производится в самый
день победы над врагами, после чего они непрестанно оказывают им
благодеяния, говоря, что целью войны является не уничтожение, а
совершенствование побежденных.
Если между ними возникает ссора за какое-нибудь оскорбление или по
другому какому-либо поводу (а спорят они друг с другом почти исключительно
по вопросам чести), то правитель и подчиненный ему начальник наказывают
виновного тайно, если оскорбление нанесено действием в пылу первого гнева;
если же нанесено словесное оскорбление, то решение откладывается до
сражения, так как они говорят, что гнев надо извергать на неприятелей; и
тот, кто больше отличится на войне, и считается выигравшим дело и
восстановившим истину, а противник его этим удовлетворяется. Наказания
воздаются по справедливости и соответственно проступку, но поединки не
допускаются: тот, кто желает доказать свою правоту, пусть доказывает ее на
войне.
Гостинник: Это заслуживает всяческого внимания во избежание развития
отдельных партий на погибель отечеству и для уничтожения междоусобных войн,
в результате которых часто появляются тираны, как это видно на примере Рима
и Афин. Теперь же, прошу тебя, скажи об их работах.
Мореход: Ты, полагаю, уже слышал, что они все принимают участие в
военном деле, земледелии и скотоводстве: знать это полагается каждому, так
как занятия эти считаются у них наиболее почетными. А тот, кто знает большее
число искусств и ремесел, пользуется и большим почетом; к занятию же тем или
иным мастерством определяются те, кто оказывается к нему наиболее способным.
Самые тяжелые ремесла, например кузнечное или строительное и т. п.,
считаются у них и самыми похвальными, и никто не уклоняется от занятия ими,
тем более что наклонность к ним обнаруживается от рождения, а благодаря
такому распорядку работ всякий занимается не вредным для него трудом, а,
наоборот, развивающим его силы. Менее тяжелыми ремеслами занимаются женщины.
Все должны уметь плавать, и для этого устроены у них водоемы как за стенами
города, так и внутри их, около фонтанов. Торговля у них не в ходу, хотя они
и знают цену денег и чеканят монету для своих послов и разведчиков. Из
разных стран являются к ним и город купцы для закупки излишнего для города
имущества, но Солярии отказываются продавать его за деньги, а берут в обмен
по соответственной оценке недостающие им товары, которые часто приобретают и
за деньги. И дети Соляриев потешаются, смотря, какое множество товара отдают
им купцы за ничтожную плату; но старики не смеются этому, ибо опасаются
развращения нравов в городе рабами и иностранцами. Поэтому торговля
происходит у городских ворот, а рабов, захваченных на войне, они или
продают, или употребляют либо на копанье рвов, либо на другие тяжелые работы
вне города.
Для охраны полей постоянно направляются четыре отряда воинов вместе с
работниками. Они выходят четырьмя воротами, откуда идут четыре мощенные
кирпичом дороги до самого моря для удобства перевозок и передвижения
иностранцев.
Иностранцев принимают они приветливо и щедро и в продолжение трех дней
содержат их на общественный счет. Первым делом омывают им ноги, затем
показывают город и объясняют его устройство, допускают их в Совет и к
общественной трапезе. Для услуг и охраны иностранных гостей отряжаются
особые люди. Если же находятся желающие стать гражданами Государства Солнца,
то их подвергают месячному испытанию за городом, а потом в течение месяца в
самом городе. После этого выносят соответствующее постановление и принимают
их с соблюдением определенных обрядов, присяги и т. д.
Земледелию уделяется исключительное внимание: нет ни одной пяди земли,
не приносящей плода. Они сообразуются с ветрами и благоприятными звездами и,
оставив в городе только немногих, выходят все вооруженными на поля: пахать,
сеять, полоть, жать, собирать хлеб и снимать виноград; идут с трубами,
тимпанами, знаменами и исполняют надлежащим образом все работы в самое
незначительное число часов. Они пользуются телегами, оснащенными парусами,
которые могут двигаться и против ветра, а когда нет ветра, то благодаря
удивительно искусно устроенной колесной передаче повозку тянет всего одно
животное. Прекрасное зрелище! Между тем вооруженная полевая стража делает
обходы, постоянно сменяя друг друга. Землю они не удобряют ни навозом, ни
илом, считая, что от этого загнивают семена и при употреблении их в пищу
расслабляют тело и сокращают жизнь, подобно тому как женщины прикрашенные, а
не прекрасные благодаря своей деятельности, производят хилое потомство.
Поэтому и землю они не прикрашивают, а тщательно ее обрабатывают, пользуясь
при этом тайными средствами, которые ускоряют всходы, умножают урожай и
предохраняют семена. На этот предмет они имеют книгу под названием
"Георгика". Потребная часть земли вспахивается, а остальная идет под
пастбище скоту. Благородное искусство разведения и выращивания лошадей,
крупного и мелкого скота, собак и всякого рода домашних и ручных животных
ценится у них так же высоко, как и во времена Авраама. При случке они
заботятся, чтобы животные могли давать наилучший приплод, и производят ее
перед изображениями породистых быков, лошадей, овец и т. д.
Жеребцов-производителей они не припускают к кобылам на пастбище, но случают
их во дворе полевых конюшен в надлежащее время, наблюдая за тем, чтобы в
гороскопе находился Стрелец в благоприятном аспекте Марса и Юпитера. Для
быков они следят за положением Тельца, для овец -- за положением Овна и т.
д., согласно указаниям науки. Имеются у них и стада кур (под
покровительством Плеяд), уток и гусей, которых с большим удовольствием пасут
женщины за городом, где находятся птичники и где изготовляются сыр, масло и
другие молочные продукты. Выкармливают они и множество каплунов, и племенной
птицы, и т. д. В качестве руководства по этой части служит им книга под
заглавием "Буколика".
Всего у них изобилие, потому что всякий стремится быть первым в работе,
которая и невелика и плодотворна, а сами они очень способны. Тот, кто
главенствует над другими в каком-нибудь, подобном перечисленным, занятии,
называется у них царем; и они говорят, что это наименование присуще именно
таким людям, а не невеждам. Достойно удивления, как все, и мужчины и
женщины, выступают отрядами и во всем подчиняются своему царю, не проявляя
при этом (подобно нам) никакого недовольства, ибо почитают его за отца или
за старшего брата. Есть у них и рощи и леса, где они часто охотятся за
дикими зверями. Морское дело находится у них в большом почете. У них имеются
особые суда и галеры, ходящие по морю без помощи весел и ветра, посредством
удивительно устроенного механизма; но есть и такие, которые двигаются
посредством ветра и весел. Они прекрасно знакомы со звездами и с морскими
приливами и отливами. В плавание они ходят для ознакомления с различными
народами, странами и предметами. Сами они никому не причиняют насилия, но и
по отношению к себе его не терпят и вступают в бой, если только на них
нападают. Они утверждают, что весь мир придет к тому, что будет жить
согласно их обычаям, и поэтому постоянно допытываются, нет ли где-нибудь
другого народа, который бы вел жизнь еще более похвальную и достойную. Они
находятся в союзе с Китайцами и со многими народами на островах и на
материке: с Сиамом, Каукакиной, Каликутом, -- откуда только могут получать
какие-либо сведения. В сражениях на суше и на море применяют они
искусственные огни и многие другие тайные военные хитрости, благодаря
которым всегда почти выходят победителями.
Гостинник: Интересно было бы теперь услышать, что они едят и пьют, как
проходит их жизнь и какова ее продолжительность.
Мореход: Они считают, что в первую очередь надо заботиться о жизни
целого, а затем уже ее частей. Поэтому, когда они воздвигали свой город, они
установили твердые знаки в четырех углах мира. В гороскопе был Юпитер на
восток от Солнца в созвездии Льва; Меркурий и Венера -- в Раке, но
поблизости, так что образовывали сопутствие; Марс был в Стрельце, в пятом
Доме, счастливым аспектом усиливая афету и гороскоп; Луна находилась в
Тельце в благоприятном аспекте к Меркурию и Венере и вместе с тем не
поражала квадратным аспектом Солнца; Сатурн стремился в четвертый Дом,
нисколько, однако, не вредя Солнцу и Луне, но способствуя устойчивости
оснований. Фортуна с Алголом была в десятом Доме, что, по мнению Соляриев,
предвещало господство, крепость и величие. Да и Меркурий, будучи в хорошем
аспекте Девы и будучи озаряем в абсиде Луною, не может быть зловещим; а раз
он радостен, то их наука не пребывает в ничтожестве; в том же, чтобы ждать
его в Деве и в соединении, они мало заботятся. Соображаются они с положением
отдельных звезд в смысле влияния их на жизненные силы и долголетие и при
зачатии, как уже было указано.
Пищу их составляют мясо, коровье масло, мед, сыр, финики и разные
овощи. Сначала они были против того, чтобы убивать животных, так как это
представлялось им жестоким, но, рассудив затем, что одинаково жестоко
убивать и растения, также одаренные чувством, и что тогда пришлось бы им
умирать с голоду, они уразумели, что низшие твари созданы для высших, и
поэтому теперь употребляют всякую пищу. Однако животных племенных, как,
например, коров и лошадей, убивают они неохотно. Они тщательно различают
полезную и вредную пищу и питаются согласно требованиям медицины. Пища
непрерывно меняется трижды: один день они едят мясо, другой -- рыбу, третий
-- овощи, а затем возвращаются снова к мясу, дабы и не отягощаться и не
изнуряться. Старики употребляют пищу удобоваримую и едят три раза в день и
понемногу; община ест дважды в день, а дети -- четыре раза, согласно
предписанию Физика. Живут они по большей части до ста лет, а некоторые и до
двухсот.
Пьют они чрезвычайно умеренно. Юношам не разрешается пить вина вплоть
до девятнадцати лет, за исключением тех случаев, когда это необходимо по
состоянию здоровья. По достижении этого возраста они пьют вино, разбавленное
водой, как и женщины. Старики за пятьдесят лет большею частью воды не
добавляют.
Пищу они употребляют наиболее полезную по данному времени года и вообще
по предписанию наблюдающего за этим Главного врача. Ничего из того, что
создано Богом, не считается вредным, если только не употребляется это в
неумеренном количестве. Поэтому летом питаются они плодами, так как они
влажны, сочны и освежительны в летнюю жару и засуху; зимою употребляют сухую
пищу, а осенью едят виноград, ибо он создан Богом против меланхолии и
уныния.
В большом употреблении у них благовония. Вставая утром, все они
расчесывают волосы и моют лицо и руки холодною водой; затем либо жуют, либо
растирают руками мяту, петрушку или укроп, а старшие растирают ладан. Затем,
обратившись на восток, читают краткую молитву, весьма схожую с той, которой
научил нас Иисус. После этого одни идут прислуживать старикам, другие --
петь в хоре, третьи -- исполнять государственные обязанности; затем
отправляются на первые лекции, затем идут в храм, затем занимаются
физическими упражнениями, затем немного отдыхают и, наконец, завтракают.
У них не бывает ни подагры, ни хирагры, ни катаров, ни ишиаса, ни
колик, ни вспучиваний, ни ветров, ибо все эти болезни происходят от
истечения и вспучивания, а они телесными упражнениями разгоняют всякую влагу
и ветры. Поэтому чрезвычайно позорно быть замеченным в плевании и харканье:
они утверждают, что это -- признак или недостаточных упражнений, или
нерадивости и лени, или опьянения и обжорства. Скорее подвержены они
воспалениям или сухим спазмам, от чего помогает обильная, сочная и здоровая
пища. Изнурительную лихорадку они лечат приятными ваннами и молочной пищей,
приятным времяпрепровождением в деревне и спокойными и веселыми
упражнениями. Венерическая болезнь не может развиваться среди них, так как
они очищают тело частыми омовениями из вина и натираются благовонными
маслами, а выделением пота во время упражнений удаляют зловредную испарину,
разлагающую кровь и мозги. Чахоткой они болеют редко, потому что у них не
бывает катара в груди, а совсем редко -- астмой, развивающейся вследствие
скопления влаги. Горячки лечат они питьем холодной воды. Однодневные
лихорадки лечат пряностями и жирным бульоном, или же сном, или музыкой, или
весельем; трехдневные -- кровопусканием и приемом ревеня, или другими
очищающими средствами, или же отваром из послабляющих корней и кислых трав.
Но слабительное принимают они редко. Четырехдневные лихорадки они легко
излечивают посредством внезапного испуга, а также травами,
противодействующими влаге, свойственной четырехдневной лихорадке, или же
другими подходящими средствами. Они открыли мне и тайные средства их
излечения.
Особенно старательно лечат они длительные лихорадки, которых они очень
боятся, и борются с ними и наблюдением звезд, и подбором трав, и молитвами
богу. Лихорадки пятидневные, шестидневные, восьмидневные и т. д. среди них
совсем почти не встречаются, так как у них не бывает скопления влаги.
Они моются в банях, которые у них построены по образцу римских:
натираются маслами и открыли еще гораздо больше неведомых средств для
поддержания чистоты, здоровья и силы. Этими и другими способами борются они
с падучею болезнью, которой часто бывают одержимы.
Гостинник: Это -- признак исключительной одаренности: Геркулес, Скот,
Сократ, Каллимах и Магомет страдали этой же болезнью.
Мореход: Борются они с нею молитвами, обращенными к небу, укреплением
мозга, принимая для этого кислоты, занимаясь изысканными увеселениями и
употребляя жирный бульон, приправленный лучшей пшеничной мукой. Кушанья они
приправляют мастерски: подбавляют в них корицу, мед, сливочное масло и
множество сильно подкрепляющих пряностей. Жирные блюда сдабривают они
чем-нибудь кислым во избежание отрыжки. Они не пьют ни остуженных снегом, ни
искусственно подогретых напитков, как Китайцы, не нуждаясь в таких средствах
против влаги для усиления природного тепла, но поддерживают его толченым
чесноком, уксусом, тмином, мятой и базиликом, особенно летом и при
утомлении. Им известна и тайна обновления жизни через каждые семь лет безо
всякого ущерба, способом приятным и прямо удивительным.
Гостинник: Ты до сих пор не сказал еще о науках и властях.
Мореход: Нет, я говорил, но раз ты этим так интересуешься, я добавлю
еще. Каждое новолуние и полнолуние собирается Совет по совершении
богослужения. В нем присутствуют все от двадцати лет и старше, и всем
предлагается поодиночке высказаться о том, какие есть в государстве
недочеты, какие должностные лица исполняют свои обязанности хорошо, какие --
дурно. Также каждый восьмой день собираются все должностные лица, именно
Верховный 0 и вместе с ним Мощь, Мудрость и Любовь, из которых каждому
подчинены три начальника, так что всех их -- тринадцать. Все они ведают
соответствующей отраслью управления: Мощь -- военным делом, Мудрость --
науками, Любовь -- продовольствием, одеждой, деторождением и воспитанием.
Собираются и все начальники отрядов -- как женских, так и мужских, --
десятники, полусотники и сотники для обсуждения государственных дел и выбора
должностных лиц, которые на Большом совете только намечаются заранее. Точно
так же, ежедневно 0 и трое главных правителей совещаются о текущих делах;
проверяют, утверждают и приводят в исполнение постановленное на выборах и
обсуждают другие необходимые мероприятия. К жеребьевке не прибегают, кроме
тех случаев, когда совершенно не знают, какое следует принять решение.
Должностные лица сменяются по воле народа. Но четверо высших несменяемы,
если только сами на совещании между собою не передадут своего достоинства
другому, кого с уверенностью считают мудрейшим, умнейшим и безупречнейшим.
Они действительно настолько разумны и честны, что охотно уступают мудрейшему
и сами у него поучаются, но такая передача власти случается редко.
Лица, стоящие во главе отдельных наук, подчинены правителю Мудрости,
кроме Метафизика, который есть зам 0, главенствующий над всеми науками, как
архитектор: для него было бы постыдно не знать чего-либо доступного
смертным. Таким образом, под началом Мудрости находятся: Грамматик, Логик,
Физик, Медик, Политик, Этик, Экономист, Астролог, Астроном, Геометр,
Космограф, Музыкант, Перспективист, Арифметик, Поэт, Ритор, Живописец,
Скульптор. Под началом правителя Любви: Заведующий деторождением,
Воспитатель, Медик, Заведующий одеждой, Агроном, Скотовод, Стадовод,
Заведующий приручением животных, Главный кухмистр, Откормщик и т. д. В
распоряжении триумвира Мощи находятся: Стратег, Начальник единоборцев,
Кузнечных дел мастер, Начальник арсенала, Казначей, Заведующий чеканкой
монеты, Инженер, Начальник разведки, Начальник конницы, Конюший, Главный
гладиатор, Начальник артиллерии, Начальник пращников и Юстициарий. А этим
всем подчинены особые специалисты.
Гостинник: Ну, а что ты скажешь об их судьях?
Мореход: Как раз я хотел сказать об этом. Все по отдельности подсудны
старшему начальнику своего мастерства. Таким образом, все главные мастера
являются судьями и могут присуждать к изгнанию, бичеванию, выговору,
отстранению от общей трапезы, отлучению от церкви и запрещению общаться с
женщинами. К насильникам применяется смертная казнь или наказание -- око за
око, нос за нос, зуб за зуб и т. д., согласно закону возмездия, если
преступление совершено сознательно и с заранее обдуманным намерением. Если
же это случилось во время ссоры и совершенно непредумышленно, то приговор
смягчается, но не самим судьей, а тремя правителями, от которых можно
апеллировать к 0, но не в порядке судопроизводства, а в порядке просьбы о
помиловании, которое он может даровать. Тюрем у них нет, кроме только башни
для заключения мятежных неприятелей и др. Письменного судопроизводства
(того, что называется процессом) у них не ведется, но перед судьей и Мощью
излагается обвинение, приводятся свидетели и говорит в свою защиту ответчик,
которого судья тут же или оправдывает, или осуждает; если же он апеллирует к
одному из трех правителей, то оправдание или осуждение переносится на
следующий день. На третий день ответчик может быть или помилован и отпущен
0, или же приговор вступает в законную силу, причем ответчик примиряется со
своими обвинителями и свидетелями, как с врачами своей болезни, обнимая их,
целуя и т. д.
Смертная казнь исполняется только руками народа, который убивает или
побивает осужденного камнями, и первые удары наносят обвинитель и свидетели.
Палачей и ликторов у них нет, дабы не осквернять государства. Иным дается
право самим лишать себя жизни: тогда они обкладывают себя мешочками с
порохом и, поджегши их, сгорают, причем присутствующие поощряют их умереть
достойно. Все граждане при этом плачут и молят Бога смягчить свой гнев,
скорбя о том, что дошли до необходимости отсечь загнивший член государства.
Однако же виновного они убеждают и уговаривают до тех пор, пока тот сам не
согласится и не пожелает себе смертного приговора, а иначе он не может быть
казнен. Но если преступление совершено или против свободы государства, пли
против Бога, или против высших властей, то без всякого сострадания приговор
выносится немедленно. И только такие преступники караются смертью. Повинный
смерти обязуется перед лицом народа по совести объяснить причины, по
которым, по его мнению, он не должен был бы умирать, объявить проступки
других, заслуживающие смерти, и преступления властей, приведя доказательства
того, что они заслуживают еще более тяжкого наказания, ежели только он в
этом уверен. И если доводы его окажутся убедительными, он сам отправляется в
изгнание, а Город очищают молитвами, богослужениями и покаянием. Однако
выданных обвиняемых не истязают, а лишь делают им внушения. Прегрешения,
совершенные по слабости или неведению, караются лишь выговорами и
принудительными уроками воздержания или же изучением той науки или
мастерства, к которым относилось прегрешение.
По своим взаимоотношениям они представляются совершенно как бы членами
одного и того же тела.
Желательно, чтобы ты обратил внимание на то, что если кто-либо,
совершив проступок, сам, не дожидаясь обвинения, добровольно повинится в
нем, явившись к начальству, и принесет покаяние, пока его не обвинили, то
наказание как за сокрытое преступление к нему не применяется и изменяется на
другое. Они ревностно следят, чтобы никто не оклеветал другого, так как ведь
клеветник должен подвергнуться наказанию по закону возмездия. И так как они
всегда ходят и работают отрядами, то для уличения преступника требуется пять
свидетелей; иначе его отпускают под присягой и с предостережением. Если же
он будет обвинен вторично или в третий раз при двух или трех свидетелях, то
несет сугубое наказание.
Законы их немногочисленны,