люли в основном потому, что с годами у нее из-за вас испортились
нервы. Потом это вошло в привычку, а теперь она хотела от нее избавиться.
Данамато это явно не понравилось, но он ничего не сказал. Вместо этого
он спросил:
- И вы вошли в комнату, чтобы поболтать с ней, так?
- Я увидела свет. Дверь была слегка приоткрыта, как обычно. Я толкнула
ее, чтобы распахнуть, увидела Белл, и... - Она захлопала глазами.
- Хорошо, - грубовато сказал Данамато. - О том, что было потом, мы
знаем. Вопросов нет. - Он посмотрел на Гроуфилда. - А у вас?
- У меня тоже, - ответил Гроуфилд.
- Уведи ее, Фрэнк, - велел Данамато. - И приведите мне этого стряпчего
по темным делам.
- Вот еще что, пока я не ушла, - сказала Патриция.
Все посмотрели на нее.
Она снова сидела с чопорным видом, так некстати покрасневшее лицо ее
опять сделалось бледным. Она уставилась на Данамато и сказала:
- Этот человек сделал намек, на который я хочу ответить. Он
подразумевал, что мой брат... спал с Белл Данамато. Он с ней не спал. Ни он,
ни она, разумеется, не стали бы делать этого до свадьбы. Только самый
извращенный ум мог...
- Что? Вы с ума сошли? -заорал вдруг Данамато. Она в изумлении
уставилась на него.
- В чем дело?
Данамато наставил палец на Фрэнка.
- Уведи ее, - поспешно сказал он, - но законника пока не приводите. Я
хочу еще минутку поговорить с ее братом.
- Слушаюсь, - ответил Фрэнк.
Патриция Челм все никак не могла понять, в чем дело.
- Но... я... что?..
Фрэнк взял ее за руку, и она послушно вышла вон.
Гроуфилд посмотрел на Данамато.
- Не вошла в образ, так?
- Брат, должно быть, навешал ей лапши на уши, - сказал Данамато. - Я
знаю Белл. Я был единственным постоянным мужчиной в ее жизни, это мне
доподлинно известно, но вот временных любовников у нее было до черта.
- Если они не спали вместе, - сказал Гроуфилд, - тогда, быть может, на
сей раз у них было всерьез. А Харри мог прознать об этом и решить, что вы...
- Оставьте вы Харри в покое. Вам все равно, на кого спихнуть это дело.
- Я и пытаюсь спихнуть его хоть на кого-нибудь.
- Что же вы тогда не стали обвинять черномазого? Неужели ничего не
могли придумать?
- Это как посмотреть, - ответил Гроуфилд. - Насколько важны были для
него и для его страны капиталовложения Белл? Если его политическое будущее
зависело от того, накачает ли он страну ее деньгами, и если вчера вечером
она вдруг сказала ему, что, мол, все, парень, приехали, я не развожусь, и
денег своих у меня нет, он вполне мог выйти из себя и дать ей сдачи, да еще
с избытком. Эти заторможенные типы, холодные с виду, обычно носят в душе
вулкан. И когда фасад рушится, они взрываются. - Гроуфилд кивнул. - Да, это
и впрямь мог быть он.
Данамато удивленно уставился на него.
- Иисусе, - проговорил он, - вы это серьезно, что ли?
- Вся соль в том, - сказал Гроуфилд, - что одна из моих догадок верна.
Потому что, Би Джи, я не убивал вашу жену. Так уж получается, что, коль
скоро это правда, стало быть, убийство - дело рук кого-то из остальных. А
это, в свою очередь, означает, что одно из моих предположений верно.
- Которое же?
- А вот этого я и сам не знаю. Тут вернулся Фрэнк, ведя под руку Роя
Челма, напуганного пуще прежнего.
Данамато уставился на него стальным взглядом.
- У меня один вопрос, - сказал он.
Гроуфилд положил руку на предплечье Данамато. Когда тот вопросительно
посмотрел на него, Гроуфилд наклонился и прошептал ему на ухо:
- Позвольте мне задать этот вопрос. Если он услышит его от вас, то
полезет на стену, и мы ничего из него не вытянем.
- Да, - согласился Данамато. - Ладно, валяйте. Гроуфилд посмотрел на
Челма.
- Вопрос весьма щекотливый, - проговорил он. - Не пугайтесь, никто не
станет вас душить. Но нам нужен честный ответ на этот вопрос. Это очень
важно.
- Я, естественно... - Челм замолчал, закашлялся и прочистил горло. -
... сделаю, что смогу, - закончил он.
- Хорошо. - Гроуфилд помолчал, выстраивая фразу в голове, затем
спросил: - Вы точно помните, какого числа впервые легли в постель с Белл
Данамато?
Лицо Челма, которое прежде было бескровным, теперь сделалось и вовсе
бесплотным, будто иссиня-серая кожа покрывала грязно-белые кости.
- Я... - начал он громким пронзительным шепотом.
- Я вас не застрелю. Вы можете сказать правду, - грубовато заверил его
Данамато.
Челм принялся качать головой взад-вперед, как на сеансе гипноза.
- Этого не было, - выдохнул он. - Никогда. Я... никогда. Мы
договорились, мы... мы оба сказали... у нас и в мыслях не было... Мы хотели
сделать это, как люди, как заведено! Быть честными и сделать все, как
полагается, только после женитьбы!
Это была правда. Если кто-нибудь из населявших Землю мужчин и говорил
когда-нибудь правду, то сейчас был как раз такой случай. Об этом
свидетельствовало все:
лицо Челма, его голос, его дергающееся туловище. Он и его невеста, Бел
Данамато, никогда не ложились вместе в постель.
- Христос на кресте, - прошептал Данамато. Он покачал головой, затем
махнул рукой Фрэнку. - Уберите это, - велел он, - и поместите обратно в
коробочку для бабочек. Приведите мне законника.
Фрэнк и брызжущий слюной, по-прежнему все отрицающий Челм вышли из
комнаты. Данамато и Гроуфилд переглянулись. Гроуфилд сказал:
- Похоже, на этот раз все могло быть по-другому.
- Уму непостижимо, - ответил Данамато.
- Мне не хотелось бы все время твердить о Харри...
- Да заткнитесь вы, - сказал Данамато.
13
Джордж Милфорд без особой напряженности занял стул напротив Данамато и
сказал:
- У меня было много встреч с вашими поверенными, но вас я вижу в первый
раз. Мне и впрямь жаль, что это происходит при подобных обстоятельствах.
- Разумеется, - ответил Данамато. Милфорд взглянул на Гроуфилда.
- Как вы? Надеюсь, несмотря ни на что, держитесь молодцом?
- Несмотря ни на что, - ответил Гроуфилд.
- Боюсь, вы и впрямь попали в водоворот, - сказал Милфорд.
- В чем дело? - поспешно спросил Данамато. - Разве вы не думаете, что
убийство - дело его рук?
- Гроуфилда? - Милфорд покачал головой. - Разумеется, нет. У него не
было мотива.
- Он же угрожал ей за обеденным столом.
- Вздор, - сказал Милфорд. - Я там был, а вас не было. Он не угрожал, а
кочевряжился. Вам надо поискать другого убийцу, Данамато.
Данамато насупил брови и исподлобья посмотрел на него.
- Да? Кого же?
Милфорд покачал головой, пожал плечами, небрежно развел руками.
- Понятия не имею. Но это не Гроуфилд.
- А может, это вы.
Милфорд улыбнулся вялой снисходительной улыбкой.
- Боюсь, что нет, - сказал он. - У меня тоже не было мотива.
Данамато посмотрел на Гроуфилда.
- Ну? Хотите его прощупать? Гроуфилд улыбнулся Милфорду.
- Только не я, - ответил он. - Если мистер Милфорд считает меня
невиновным, я готов ответить любезностью на любезность. Я не думаю, что
мистер Милфорд убил свою клиентку, поскольку не вижу никаких на то причин.
Честно говоря, чем больше я думаю, тем тверже укрепляюсь в убеждении, что
это Харри.
- Довольно о Харри!
Милфорд совершенно серьезно сказал Гроуфилду:
- О нет, только не Харри. Он был предан Белл. Ее смерть очень
подействовала на него. Данамато обратился к Милфорду:
- Это сделал один из вас, находившихся на втором этаже. Вы сами это
подстроили, поставив тех двух шпиков в охрану внизу. Так что, если это было
не Гроуфилд и не вы... - он взглянул на Гроуфилда... - и не Харри... - он
снова посмотрел на Милфорда: - Тогда кто же это был?
- Марба?
Данамато опустил голову, но продолжал пристально изучать Милфорда.
- Почему? Почему он?
Милфорд снова непринужденно пожал плечами.
- Он черный.
- Ну и что?
- Вам не нравится эта догадка? Жалкий негритос? Гроуфилд расхохотался.
- Милфорд, - сказал он, - у нас тут серьезный разговор.
Данамато хмуро смотрел на них.
- Что происходит? Вы и прежде были знакомы между собой?
- Мы познакомились только вчера, - объяснил Милфорд. - А вот что вы
думаете о намерении Белл не давать Марбе никаких денег?
Данамато склонил голову набок.
- Кто это сказал?
- Она,
- Ему или вам?
- Мне, вчера, сразу после ленча. Говорила ли она вчера вечером об этом
и ему тоже, я не знаю.
- А больше она никому не говорила? - спросил Гроуфилд.
- Не знаю. Вероятно, нет. Данамато посмотрел на Гроуфилда.
- Что вы об этом думаете? Гроуфилд покачал головой.
- Не знаю. Разумеется, я предпочел бы верить мистеру Милфорду во всем,
коль скоро он вынес мне такой вотум доверия, но не знаю. Все слишком уж
складно.
- Тут я ничего не могу поделать, - сказал Милфорд.
- Мы можем спросить у Марбы, - продолжил Данамато.
- Это ничего не даст, - возразил Гроуфилд.
- Почему?
- Он скажет, что не знал об этом. А стало быть, возможен любой из трех
выводов. Во-первых, что Милфорд лжет. Во- вторых, что Милфорд говорит
правду, но миссис Данамато еще не успела ничего сказать Марбе. В-третьих,
что Марбу поставили в известность, и лжет он. Но даже если подтвердится
третий вывод, это еще не будет означать, что убил ее Марба. Он мог просто
пытаться избежать неприятностей.
- Вы опустили слово мистер, - заметил Милфорд. Гроуфилд улыбнулся ему.
- Я знаю. Я говорил как беспристрастный наблюдатель. Вы не против, если
я задам вам вопрос?
- Ничуть.
- Вы стали поверенным миссис Данамато совсем недавно, так ведь?
- Да. Чуть больше месяца назад.
- Когда она ушла от мужа? Милфорд кивнул.
- Простите меня, мистер Милфорд, - сказал Гроуфилд, - но мне кажется,
что на родине у вас, вероятно, почти не было практики, коль скоро вы смогли
вот так взять и уехать на целый месяц.
Милфорд скорчил почти такую же кислую мину, как у Данамато.
- Почти никакой практики? - повторил он. - По правде говоря, вообще
никакой.
- Вы отошли от дел? Милфорд вздохнул.
- Ладно уж, - сказал он. - Я, в общем-то, и не думал, что мне удастся
избежать разговора на эту тему. Как-то раз возник скандал, и после него мое
имя перестало иметь сколь-нибудь заметный вес в среде поверенных.
- Правовой скандал?
- Не совсем. Я бросил жену ради одной девушки.
- Девушки? - эхом отозвался Гроуфилд. Милфорд смежил веки.
- Совершенно верно. Она была школьницей. Мы уехали на семь недель,
мы... Тут не было виноватых. Мы... - Он снова открыл глаза и посмотрел на
Данамато. - Ваша жена знала об этом, - продолжал он. - Ко мне ее прислал
один мой друг. Ему достало любезности
сказать, что при всей моей неразумности в личных делах я все же
неплохой поверенный и смогу уделить ей столько времени, сколько требовалось
для разрешения всех затруднений.
- Это были затруднения исключительно правового толка? - спросил
Гроуфилд.
Милфорд хмуро и брезгливо взглянул на него.
- Что сие означает?
- Просто мне стало любопытно, только ли старшеклассницами вы
увлекаетесь в нерабочее время. Милфорд вскочил.
- Гроуфилд, - сказал он, - а вы никто иной, как грязный ублюдок, эдакий
дружелюбный тихушник.
- Я просто гадал, - ответил Гроуфилд.
- А я гадаю, - сказал ему Милфорд, - не слишком ли поспешил оправдать
вас в связи со смертью Белл. Гроуфилд улыбнулся.
- Благодарю вас, мистер Милфорд, - ответил он. - Коли над моей головой
нависло такое, не мне вас обвинять. - Гроуфилд повернулся к Данамато. - Вы
знали вашу жену, - сказал он. - Вы знали, что она вряд ли дала бы обет
целомудрия. С Роем Челмом каши было не сварить, тогда от кого она получала
желаемое? Выходит, от одного из трех. Харри, Марбы или от этой грозы
школьного двора.
- Гроуфилд, - сказал Милфорд, и голос его задрожал, - вы заходите
слишком далеко.
- Я не могу зайти слишком далеко, - ответил Гроуфилд. - У меня петля на
шее.
- Позвольте мне сделать другое предположение, - сердито сказал Милфорд.
- Белл ни с кем здесь не спала. Ни с Харри. Ни с Марбой. Ни, разумеется, со
мной. Напомню вам, что я тут с женой, и, даже будь у меня желание, даже будь
оно у Белл, в этом доме такое было бы невозможно.
- Не невозможно, - возразил Гроуфилд. - Трудно, но не невозможно. Вы
могли бы сделать это, адвокат. Раз уж вам удалось заставить школьницу
отбиться от стаи путешествующих одноклассниц, то удалось бы и...
- Заткнитесь! - заорал Милфорд. Он по-прежнему стоял и, очевидно,
прикидывал, не ринуться ли ему на Гроуфилда.
- Милфорд, вы упоминали о каком-то другом предположении, - напомнил ему
Данамато.
Милфорд слегка покачнулся, словно желание броситься на Гроуфилда
расстроило его вестибулярный аппарат, потом глубоко вздохнул, посмотрел на
Данамато и ответил:
- Да. Я полагаю, Белл начинала понимать, что никогда не сможет выйти
замуж за Роя. Не знаю, собиралась ли она вернуться к вам, но думаю, что с
Роем она покончила, или, во всяком случае, намеревалась покончить в скором
времени. И я могу поклясться, что у нее ни с кем не было здесь шашней. Но
вдруг ей приспичило иметь рядом видного мужчину. Для того, чтобы появляться
в обществе, как она говорила, но, возможно, и для близких отношений тоже.
Возможно, на самом деле Гроуфилд был нужен ей для постели, и, когда все мы
улеглись спать, она могла отправиться к нему, чтобы поговорить на эту тему.
Она отличалась непосредственностью и прямотой, поэтому, возможно, пошла к
нему в комнату...
- Труп-то нашли в ее комнате, - прервал его Данамато.
- Об этом я еще скажу, - ответил Милфорд. - Вы же знаете, какой у
Гроуфилда норов, он ведь выказал его вчера вечером за обедом. Вот Белл и
разбудила Гроуфилда. Ей нужен был жеребец, но он воспротивился. Они
поссорились, Гроуфилд пришел в бешенство и убил ее. Затем он отнес тело в
спальню Белл, вернулся в постель и стал ждать, пока кто-нибудь другой
обнаружит труп.
Наступило молчание. Оно затянулось, но вот Данамато повернулся к
Гроуфилду, горько улыбнулся и сказал:
- Ну, теперь и у вас появился мотив.
- Удивительно, - сказал Гроуфилд. - Женщина с такими аппетитами, как у
Белл Данамато, проводит целый месяц под одной крышей с мужчиной, недавно
пережившим скандал из-за своего распутства и нанятым ею благодаря этому
обстоятельству, и даже ни разу к нему не пристает. Я просто в изумлении.
- Я с женой, - сказал Милфорд. - Уж и не знаю, что могло случиться, не
будь ее здесь. Белл мне очень понравилась. Но со мной была Ива, и ничего не
случилось.
- Возможно, - ответил Гроуфилд. Он посмотрел на Данамато. -
По-прежнему, возможно, - добавил он. - Возможно, я, возможно, Милфорд,
возможно, кто-то еще. Вы знаете слишком мало, чтобы быть в чем-то уверенным.
- Но вы по-прежнему во главе списка, - ответил Данамато.
Гроуфилд кивнул.
- Как ни печально, но это правда. Мне больше не о чем говорить с
Гумбертом Гумбертом (1). А вам?
- С кем?
- С Милфордом.
Милфорд улыбнулся Гроуфилду и покачал головой.
- Никогда не пытайтесь подставить адвоката, - сказал он.
- Постараюсь это запомнить, - пообещал ему Гроуфилд.
14
Ива Милфорд напоминала сжатую пружину часов. Волосы ее были стянуты так
туго и так прилизаны, что казалось, будто ее причесывали еще испанские
инквизиторы. Стан ее казался не просто затянутым в корсет, а окаменевшим,
как ископаемый лес. Темно-коричневый костюм и аляповатая блузка кораллового
цвета делали ее похожей на второразрядную старую шлюху из машинописного
бюро, а лицо выглядело неприступным, как банк в воскресный день.
Ива вошла и осталась стоять. Невероятно, но она держала в руках дамскую
сумочку, прижимая ее к животу. У нее был вид возмущенной матери, пришедшей в
полицейский участок за своим малолетним хулиганом.
- Я хочу уехать домой, - заявила она, причем тоже возмущенно. - С меня
довольно, я хочу домой.
- Под этим кровом лежит мертвая женщина, - напыщенно заговорил
Данамато.
- Точнее, внизу, в морозильнике, - вежливо добавил Гроуфилд.
Ива поразилась; как и следовало ожидать. Она вытаращила на Гроуфилда
глаза, но ничего не сказала.
Данамато сердито зыркнул на Гроуфилда, потом опять взглянул на Иву
Милфорд.
- В общем, - сказал он, - она лежит здесь, и она мертва. И никто не
уедет домой, никто вообще никуда не уедет, пока я не установлю с точностью,
кто ее убил.
- Что ж, я этого не делала, и мой муж, разумеется...
- Безусловно, это сделали вы, - сказал Гроуфилд. Она снова уставилась
на него.
- Что?
- Вы подозревали, что ваш муж снова взялся за старое, - пояснил
Гроуфилд. - Вы подозревали это уже недели две, не так ли?
- Мой муж обещал мне...
- Это только все усугубило, - ответил Гроуфилд. - Когда он нарушил
торжественное обещание, данное после истории со школьницей, когда он
начал...
- Он его не нарушал! Что вы такое говорите?
- Я говорю, - продолжал Гроуфилд, - что, когда вы увидели, как ваш муж
вышел из комнаты Белл Данамато прошлой ночью, вы вошли туда, преисполенная
решимости убить ее. Сначала вы ударили ее чем-то, оглушили, а потом затянули
проволоку у нее на шее.
- Я? Я? - Ива Милфорд сжала одной рукой свою сумочку, а другой
ухватилась за спинку стула, на который так и не села, и с ужасом и
недоверием уставилась на Гроуфилда.
Тот как ни в чем не бывало повернулся к Данамато.
- Вы только посмотрите на нее, - сказал он. - Весь ее облик
свидетельствует о виновности.
Данамато не стал смотреть на Иву Милфорд, а посмотрел на Гроуфилда.
- Вы так и не угомонитесь, а? - сказал он. - Эта женщина? Да вы только
взгляните на нее, Господи!
- Вы думаете, она бы не пошла на убийство, чтобы сохранить мужа?
Посмотрите на ее лицо, одежду. Посмотрите, как она держит свою сумочку.
Думаете, перед вами добродушная матрона? Эта женщина - вулкан. Она из тех
сучек, которые подавляют в себе чувства, а потом вдруг ни с того ни с сего
набрасываются на водителя автобуса. Вы только посмотрите на нее, Данамато.
Думаете, я сочиняю?
Данамато, наконец, перевел взгляд на Иву Милфорд и успел увидеть, как
потрясение сменяется негодованием. Ее маленькие светлые глазки, устремленные
на Гроуфилда, пылали ненавистью. Данамато задумчиво произнес:
- Да, конечно, сочиняете, но все равно это может оказаться правдой.
- Ты, ублюдок! - истошно завопила Ива Милфорд и бросилась на Гроуфилда,
замахнувшись своей сумочкой.
Гроуфилд скатился со стула, одновременно схватив Иву за запястье и
швырнув ее на стол. Она растянулась поперек стола, едва не огрев сумочкой
Данамато, и тогда Гроуфилд шмыгнул за спину Джека, который стоял, разинув
рот.
Джек резко повернулся, схватил Гроуфилда и крикнул:
- Куда ты собрался, черт возьми?
- Куда-нибудь подальше от нее, - ответил Гроуфилд. Тем временем Фрэнк и
еще один охранник схватили Иву Милфорд и крепко держали ее. Она что-то
верещала и норовила запустить сумочкой в Гроуфилда.
Перекрывая производимый ею шум, Гроуфилд крикнул Данамато:
- Видите? Это ли не признание вины!
- Уберите ее отсюда! - заревел Данамато, и Иву Милфорд уволокли прочь.
Наступила тишина, Джек неохотно отпустил Гроуфилда, который снова сел
на свой стул и сказал:
- Вы заметили кое-что любопытное? Рано или поздно все они называют меня
ублюдком.
- Это нетрудно понять, - сказал Данамато. Гроуфилд протянул руку к
блокноту Данамато и предложил:
- Давайте-ка просмотрим список. Насколько я понимаю, тот или иной мотив
есть у всех. Может, попробуем вычислить самый вероятный?
Данамато отодвинул блокнот подальше.
- Это вы, - сказал он. Гроуфилд покачал головой.
- Нет. Я этого не делал. А как насчет...
- Думать я буду без вас, - сказал ему Данамато и велел Джеку: -
Отведите его наверх в его комнату. Заприте на замок.
- Зачем? - спросил Гроуфилд.
- Я намерен все обдумать, - сказал Данамато. - И когда я кончу думать,
кто-то здесь умрет. Сейчас я полагаю, что это будете вы. Я дам вам знать,
когда обрету полную уверенность. Джек, уведи его.
Гроуфилд встал.
- Могу я попросить об одолжении?
- Что?
- Я еще ничего не ел. Я проделал все это на пустой желудок и, поверьте,
успел совсем изголодаться. Данамато гаденько улыбнулся.
- Желаете набить брюхо? Разумеется. Джек, своди его сначала на кухню,
накорми чем-нибудь, а уж потом отведи наверх.
- Спасибо, - сказал Гроуфилд.
- Приятного аппетита, - по-французски ответил Данамато.
15
Окна были забраны красивыми решетками в испанском стиле. Служили они в
основном для украшения, но крепкие железные прутья были намертво вмурованы в
стену с наружной стороны, что создавало приятное с эстетической точки
зрения, но омерзительное с точки зрения Гроуфилда сочетание декоративности с
функциональностью.
Внизу стояли две машины, черный мерседес, который Гроуфилд впервые
увидел вчера, и бирюзово-белый понтиак. Хотя иногда мимо проходил один из
людей Данамато, никто, похоже, не наблюдал за задворками постоянно. Будь у
Гроуфилда возможность выбраться из комнаты, спуститься вниз и влезть в одну
из машин, он мог бы быстренько прорваться сквозь проволочную изгородь и
удрать отсюда ко всем чертям.
Как ни крути, а побег, похоже, самый верный способ остаться в живых.
Гроуфилд прекрасно знал, что убийство совершил один из шести вчерашних
гостей, но знал он и то, что все они имели и мотивы, и возможности и с этой
точки зрения были примерно в равном положении, во всяком случае, по мнению
Данамато. За исключением, разумеется, самого Гроуфилда. Можно ли как-то
повлиять на это его мнение? А если Данамато прослушает магнитофонную запись
допросов и придет к какому- нибудь выводу? Гроуфилд еще раз перебрал в
памяти все, о чем они говорили, но, вроде, ничего не нащупал. Ни одной
зацепки в словах опрашиваемых; никто, кроме него самого, не сказал ничего
важного для Данамато. Надо драпать. Если он хотел жить и впредь, следовало
оказаться где-нибудь в другом месте, а не здесь. Только вот как?
Его аккуратно упаковали в коробочку, и оставалось лишь ждать, когда
Данамато решит, что пора снимать обертку. В комнате было два зарешеченных
окна, через них не вылезти. Две двери. За первой - стенной шкаф, вторая вела
в коридор. Чулан был самый обыкновенный, а дверь в коридор была на замке. Он
уже дергал ручку, пытался просунуть картонку между дверью и рамой, чтобы
открыть замок, но из этого ничего не вышло. Петли были изнутри, до них не
добраться, а сама дверь была сделана из тяжелого твердого дерева.
В прошлый раз за ним приходили трое, и он полагал, что вряд ли впредь
они станут обходиться меньшим числом. Трое профессионалов, все при оружии,
все начеку. А что он может им противопоставить?
Можно было бы запустить в них чемоданом. Прекрасная мысль.
Гроуфилд расхаживал по комнате, пытаясь до чего-то додуматься, а думать
приходилось о многом. Он начинал мозговать, как выбраться из комнаты, а
затем вдруг обнаруживал, что думает вместо этого о Марбе или Рое Челме, или
Иве Милфорд и о том, убийца ли один из них. Тогда он сосредоточивался на
этом, но довольно скоро оказывался у открытого окна и осматривал болты, на
которых держатся прутья.
Затруднение состояло в том, что надо было разрешить два затруднения,
причем оба представлялись неразрешимыми. Он не находил способа удрать и не
мог найти ни единого указания на то, кто убил Белл Данамато. Потерпев
поражение на обоих фронтах, он метался между своими головоломками, как
теннисный мяч на сентябрьском корте.
Гроуфилд был не в своей тарелке, он не любил одиночества, предпочитая
работать в команде. Если он играл на сцене, то со всей остальной труппой, а
если воровал, так непременно с шайкой по заранее разработанному плану.
Гроуфилд не привык работать в одиночку да еще и писать для себя роль,
поэтому пока он был весьма невысокого мнения о своем исполнении. Он не
добился ничего, разве что медленно, но верно усугублял свое положение, как
человек, отбивающий чечетку на зыбучих песках.
От двери донесся щелчок. В замок вставили ключ. Гроуфилд снова стоял у
окна, мрачно разглядывая плотно закрепленные болты и размышляя о своем
неумении толком импровизировать. Услышав, как в замке поворачивается ключ,
он отпрянул от окна, забился за кровать и остановился с таким расчетом,
чтобы оказаться за дверью, когда она откроется. С таким же успехом он мог
лечь на пол и брыкаться ногами.
Дверь медленно открылась примерно на фут и застыла, казалось, на
несколько лет. Гроуфилд стоял на цыпочках, опустив руки, сжимая и разжимая
кулаки.
Затем кто-то прошептал.:
- Мистер Гроуфилд?
Это была женщина.
Гроуфилд высунул руку за дверь примерно на высоте человеческого роста,
нащупал волосы, вцепился в них и дернул, одновремено захлопывая дверь
плечом.
Дверь едва не зацепила ее, когда она, увлекаемая рукой Гроуфилда и
ойкая, влетела в комнату. Гроуфилд отпустил ее, она развернулась и упала
боком на кровать. Гроуфилд стоял спиной к двери, глядя на нее.
Патриция Челм. Она растянулась на кровати, но тотчас вскочила, как
только вновь обрела равновесие. Лицо ее раскраснелось, она встала, яростно
разгладила юбку и шарахнулась прочь, хрипло прошептав:
- Вы чего это? Зачем вы так делаете?
- Я нервничаю, - ответил он. Оброненный Патрицей ключ лежал на полу
возле него. Гроуфилд поднял его и сунул в карман. - Естественно, я рад
вашему приходу, - сказал он. - Чем он вызван?
- Мы хотим, чтобы вы помогли нам, - ответила Патриция. Она уже малость
овладела собой.
- Мы?!
- Рой и я.
- Как я могу помочь вам?
- Вы увезете нас отсюда на машине.
- Почему я?
- Вы были правы, - сказала она. - Там, внизу. Мы не умеем водить
машину, ни он, ни я.
- Машину может вести каждый, - заявил Гроуфилд. Она покачала головой.
- Мой отец не верит в некоторые вещи. Например, в телевидение,
автомобили.
- Как же вы путешествуете?
- На такси. Или пешком. Гроуфилд покачал головой.
- Ну что ж, - сказал он. - Всякое бывает. Значит, вам нужен шофер.
- Да, - ответила она. - А вам нужно выбраться отсюда. Вы знаете,
мистера Данамато не одурачили. Он по-прежнему считает, что его жену убили
вы.
- Я ее не убивал.
- Разумеется, убили, - заявила она. - Но мне все равно. Нам надо уехать
отсюда, вам тоже, так что мы на какое-то время объединим усилия.
Гроуфилд внимательно разглядывал ее.
- А почему вам нужно убраться отсюда?
- Рою нужно. Из-за мистера Данамато.
- Почему?
- Вы же не думаете, что мистер Данамато позволит Рою уехать отсюда
живым, правда?
- Думаю, - ответил Гроуфилд.
- Ну, вы ошибаетесь, - сказала она. - Рой увел у него жену. Кроме того,
мы будем знать, что он убил вас, и станем опасными свидетелями, слишком
осведомленными.
Гроуфилд был уверен, что эту роль для нее написал Данамато и что он не
преисполнен жаждой мщения влюбленному, который хранил целомудрие. Но, с
другой стороны, именно ошибочное мнение Патриции Челм по этому вопросу
привело ее сюда с серебряным подносом, на котором лежала жизнь Гроуфилда,
так что не имело смысла спорить с ней и объяснять истинное положение дел.
Поэтому Гроуфилд сказал:
- Я понимаю, что вы имеете в виду. Стало быть, вы хотите, чтобы я помог
вам двоим убраться отсюда.
- Мы поможем друг другу, - сказала она. - Я выпущу вас из этой комнаты,
а вы поведете машину.
- Договорились, - согласился он. - Какую машину?
- У меня есть ключи от машины мистера Милфорда.
- От понтиака?
- От бирюзово-белой, да.
- Это понтиак, - объяснил Гроуфилд.
- В самом деле? Как бы там ни было, нам пора в путь, да?
- Где Рой?
- Прячется в машине, - ответила она. Потом прохладно улыбнулась и
добавила: - Нет, мистер Гроуфилд, вам не удастся силой отобрать у меня ключи
и уехать одному.
Такие мысли у Гроуфилда были. Он ухмыльнулся, пожал плечами и сказал:
- Ладно. Что-то теряешь, что-то находишь. Позвольте только закрыть мой
чемодан, и я с вами.
- Вы собираетесь взять чемодан?
- Там моя зубная паста. Вы что, хотите, чтобы у меня были дырки в
зубах?
Гроуфилд закрыл чемодан и подхватил его. Потом подошел к двери, открыл
ее и выглянул в коридор. Там было пусто. Он сделал знак Патриции Челм, и она
последовала за ним.
Лестница была в конце коридора, у поворота направо. Ни в коридоре, ни
на лестнице они никого не встретили, но уже почти в самом низу услышали
приближающиеся голоса.
- Сюда! - сказал Гроуфилд, направляясь к ближайшей закрытой двери.
Это оказалась подсобка, где хранились швабры и плащи. Они втиснулись
туда вдвоем, да еще кое-как втиснули чемодан, и прикрыли за собой дверь.
В темноте как-то забывалось, что Патриция Челм была бесполым существом.
Когда она прильнула к Гроуфилду плечом, боком и бедром, то показалась ему
обыкновенной девушкой; пахло от нее, как от девушки, дыхание звучало как
девичье. Гроуфилд поймал себя на том, что помимо воли начинает испытывать
интерес к Патриции Челм, и ему пришлось одернуть себя, вспомнив, что эта
обманчивая девушка - на самом деле чопорная девственница, считавшая его
жестоким убийцей, а кроме того, они оба оказались в отчаянном положении, и
сейчас не время заниматься глупостями.
Думай о деле, Гроуфилд. Тут негде, и сейчас некогда. Да и не стоит она
того.
Голоса за дверью затихали и, наконец, замерли. Гроуфилд прошептал:
- Ладно. Я не могу дотянуться до ручки.
- Я ее держу.
Стало светло, и Гроуфилд перестал испытывать к ней интерес; Патриция
Челм снова превратилась в бесполое существо с плотно сжатыми губами - то
самое, которое вошло с ним в кладовку.
У двери им пришлось с минуту подождать: вдоль дома лениво прохаживались
двое людей Данамато. Наконец они свернули за дальний угол.
На этот раз Гроуфилд пошел впереди; он пригнулся и затрусил вперед,
надеясь, что никто не выглядывает из окна наверху. Ему хотелось бы иметь
немного времени, чтобы вывести из строя мерседес, но это было невозможно.
Надо поскорее убраться отсюда к чертям и положиться на судьбу.
Гроуфилд открыл дверцу понтиака с пассажирской стороны, швырнул чемодан
через спинку переднего сиденья назад, скользнул за баранку. Девушка влезла
вслед за ним и захлопнула дверцу. С грохотом.
- Иисусе Христе! - воскликнул Гроуфилд. - Нельзя ли потише?
- Простите.
Он щелкнул пальцами.
- Дайте мне ключ.
Она долго рылась в кармане юбки и наконец вытащила связку ключей.
- Это...
- Я знаю, который, - сказал Гроуфилд, схватил связку, нашел ключ с
шестиугольной головкой и сунул его в замок зажигания. - Где ваш брат?
- Рой? - позвала она, оглянувшись назад. С пола донеслось:
- Тут я.
- Умница, - сказал Гроуфилд и повернул ключ в замке.
Понтиак был простенький. Он завелся с первого раза. Гроуфилд включил
передатчик, нажал на педаль газа, и они помчались по подъездной аллее к
джунглям.
В зеркале заднего обзора Гроуфилд видел, как из парадной двери дома
выбегали люди. Но джунгли сразу поглотили беглецов, машина подпрыгивала и
кренилась на проселке. В зеркале заднего обзора появился Рой Челм.
- Я попытаюсь добраться до Сан-Хуана, - сказал Гроуфилд. - В этом
случае, если мы попадем на шоссе...
- Нет, - возразил Рой Челм. - Когда доберетесь до асфальта, сверните
направо.
- Эта дорога приведет нас в горы, где мы сразу же попадемся.
- Едем туда, - решил Челм.
- Тот мерседес гораздо быстроходнее нашей машины, - сказал Гроуфилд. -
Они нас догонят.
- Делайте, что я говорю, - настаивал Челм.
- Идите вы к черту, - отмахнулся от него Гроуфилд.
- Делайте, как я говорю, - повторил Челм. И чем могла быть эта холодная
штуковина, которую он приставил сбоку к шее Гроуфилда, если не дулом
пистолета?
- Проклятье, - устало сказал Гроуфилд.
16
На повороте Гроуфилд не стал сбрасывать скорость. Держа ногу на педали
газа, он резко крутанул баранку, и понтиак с ревом выскочил на 185-е шоссе и
пошел юзом, как торпедный катер над водопадом. Пожилой Шевроле, ехавший
навстречу, вильнул в кювет, чтобы избежать столкновения, а Гроуфилд знай
себе крутил баранку туда-сюда, не давая понтиаку лечь на бок, как ему того
ни хотелось. Наконец машина снова обрела остойчивость и решила катить по
дороге на всех четырех колесах. Гроуфилд угрюмо склонился над рулем,
вцепившись в него сверху обеими руками, и с ненавистью уставился сквозь
лобовое стекло на узкую извилистую асфальтовую дорогу, по обеим сторонам
которой тянулись джунгли.
Рой крикнул высоким дрожащим голосом с заднего сиденья:
- Вы хотите нас угробить?
- Я хочу сохранить нам жизнь, - резко ответил Гроуфилд. Он бросил
быстрый взгляд в зеркало. Поворот все еще был виден, а мерседес еще не
появился. Шевроле успел выбраться из кювета и опять чухал по дороге. Если
повезет, мерседес врежется в него и выйдет из строя.
Черта с два.
Гроуфилд снова посмотрел на дорогу впереди, на визжащих шинах взял два
поворота, а когда в следующий раз бросил взгляд в зеркало, выезда на шоссе
уже не было видно. И по- прежнему никакого мерседеса.
- Теперь вы можете сбавить ход, - сказал Рой все таким же испуганным
голосом.
- А то как же, - ответил Гроуфилд.
- У меня пистолет, приставленный к вашей голове, мистер Гроуфилд.
- Прекрасно. Если вы хотите убить меня на скорости семьдесят пять миль
в час, пожалуйста.
Сидевшая рядом с ним Патриция Челм повернулась и сказала брату:
- Пусть едет, Рой. По-моему, мистер Гроуфилд виртуоз в этом деле.
- Спасибо, - сказал Гроуфилд.
Выехав из-за поворота, он увидел посреди дороги старый плимут,
тащившийся впереди. Гроуфилд нажал на гудок, не сбавляя скорости, и
проскочил между плимутом и стволами нескольких деревьев. Справа донесся
легкий скрежет (он все- таки поцеловал плимут на прощанье), потом они снова
вырвались на простор и покатили дальше.
По-прежнему обращаясь к брату, Патриция Челм спросила:
- Почему ты настоял на том, чтобы мы поехали в эту сторону? Мы ведь
хотим добраться до Сан-Хуана, разве нет?
- Они предполагают, что мы попытаемся добраться до Сан- Хуана, -
ответил Рой. - Если бы мы поехали туда, они тотчас догнали бы нас. Не
забывай, с нами в машине убийца. Данамато может даже призвать на помощь
полицию.
- Впереди перекресток, - предупредил Гроуфилд. Можно было ехать прямо
или свернуть налево. Обе
дороги были асфальтовые, совершенно одинаковые, хрен и
редька.
- Езжайте прямо, - велел Рой.
Гроуфилд поехал прямо. Два мальчишки, сидевшие на корточках у обочины
на перекрестке, разинули рты и проводили глазами пронесшуюся мимо машину.
Дорога извивалась все круче и чаще, и Гроуфилд был вынужден то и дело
жать на тормоз. На каждом повороте покрышки визжали, то на правой обочине,
то на левой. Машин почти не было, а если попадались, Гроуфилд обгонял их с
любой стороны, справа или слева; ревел мотор, гудел клаксон, скулили шины.
Патрицию Челм то и дело швыряло на Гроуфилда, а это было чревато
опасностью, и в конце концов он сердито сказал:
- Ради Бога, у вас что, нет привязного ремня?
- А что? Вы намерены устроить аварию?
Такого замечания он от нее не ожидал и пожалел, что
не может увидеть выражение ее лица: в этот миг он обгонял на слепом
повороте тяжело ползущий грузовик.
Обойдя его, Гроуфилд все-таки взглянул на Патрицию Челм, но ее лицо не
выражало ровным счетом ничего.
- Я хочу только, чтобы вы не толкали меня под руку и не мешали вести
машину. Пристегнитесь.
- Ах, вот оно что. Хорошо. Простите меня. Дорога пошла на подъем.
Джунгли делались все больше
похожими на джунгли, крестьянские лачуги попадались все
реже, а машин не было совсем.
- Куда это, черт побери, вы меня загнали? - спросил Гроуфилд.
- Подальше от Данамато, - ответил Рой.
- Возможно. Патриция, посмотрите в перчаточном ящичке, нет ли там
карты. Она посмотрела и сказала:
- Есть.
- Определите, где мы находимся.
- Как? Я сроду не смотрела на карту.
- Господи, Боже! Челм, а как насчет вас?
- Я попробую, - с сомнением сказал Челм, - хотя тоже сроду на них не
смотрел.
- А, да пошло оно все к черту! - Гроуфилд нажал на тормоз. Багажник
понтиака занесло в одну сторону, потом в другую, и машина остановилась. -
Дайте мне карту, - потребовал Гроуфилд, выхватывая ее из рук Патриции Челм.
Тут он увидел пистолет, лежавший между ними на сиденье. Когда он
тормознул, Рой Челм врезался в спинку сиденья и на миг опешил, а пистолет
выпал из его руки и оказался на сиденье, между Патрицией и Гроуфилдом. Оба
они только теперь увидели его. Увидели одновременно. Но Гроуфилд оказался
проворнее. Ногти Патриции Челм впились ему в тыльную сторону ладони, но
пистолетом завладел он.
- Так, - произнес Гроуфилд, улыбаясь пистолету. - Так, так так.
Патриция Челм побледнела и смотрела на него.
- Что вы собираетесь делать? Прижав платок к разбитому в кровь носу,
Рой Челм прошептал с заднего сиденья:
- Ты, ублюдок.
- Это всеобщее мнение, - отозвался Гроуфилд. - Но я вам вот что скажу.
Если вы двое не будете мне мешать, я не брошу вас до самого Сан-Хуана. Вы
помогли мне в доме Данамато, так что я ваш должник. А поскольку вы устроили
мне побег, я не думаю, что Данамато будет очень любезен с вами, если вы
опять попадетесь ему.
- Вы возьмете нас с собой?! - дочти шепотом спросила Патриция Челм.
- А почему бы и нет? - Гроуфилд сунул пистолет под левую ягодицу,
откуда брат и сестра не могли его достать, и, развернув карту, добавил: -
Давайте-ка посмотрим, где мы.
Увидев это, Гроуфилд не испытал ни малейшей радости. Представьте себе
главную дорогу к востоку от Сан-Хуана в виде горизонтальной линии, к
середине которой подвешена большая подкова. Левая сторона подковы - это и
есть шоссе ╣ 185, то самое, на которое Гроуфилд съехал с автострады, когда
катил знакомиться с Белл Данамато. Еще дальше на той же подкове шоссе ╣ 185,
отходит вправо: это и есть перекресток, который они проехали. За
перекрестком дорога уже называется шоссе ╣ 186, она доходит до изгиба
подковы и тянется дальше, вдоль ее правой стороны. А эта правая сторона
проходит через Сьерра- де-Лукильо, то есть через поросшие джунглями горы.
Прежде чем опять соединиться с автострадой, дорога 185 вьется по самой дикой
и труднопроходимой местности. Хуже места бывают только в фильмах про
Тарзана. И самое приятное заключается в том, что никаких других дорог здесь
нет. То есть тут хватает проселков, снабженных номерами от 900 и выше, но
все они заканчиваются тупиками. Поворот на шоссе 185, который они ухе
миновали, мог привести их к Хункосу и одной из главных магистралей, но шоссе
186 имело съезд только в дальнем конце.
Гроуфилд показал, откуда они выехали, где были сейчас и куда им
надлежало попасть.
- А мы не можем вернуться к тому повороту? - спросил Рой Челм.
- Как вы думаете, сколько времени понадобиться Данамато, чтобы напасть
на наш след? Ему только и надо, что раз-другой остановиться по пути и
расспросить встречных. Вполне возможно, он уже проехал эту развилку.
- А что, если он пошлет часть своих людей к другому концу этой дороги?
Что, если они впереди нас, а он - сзади? - спросила Патриция Челм.
- Тогда пиши пропало, - ответил Гроуфилд, сложил карту и вернул ей.
- Что же нам делать? - спросила она.
- Прорываться, - ответил он. - Или в одну сторону, или в другую.
Держитесь крепче.
И Гроуфилд снова нажал на педаль газа.
17
Они так никуда и не приехали. Кончился бензин. Садясь в машину,
Гроуфилд проверил уровень топлива, тогда стрелка показывала полбака. Она и
сейчас показывала полбака, но двигатель на подъеме дважды кашлянул, заглох у
самой вершины, снова ненадолго включился, когда они перевалили гребень, а
потом, на пути под гору, заглох окончательно.
Гроуфил