но  для  социализма. Пусть  это  немного, но  уже  сопоставимо с
западными  стандартами  среднего класса,  учитывая,  что  мы гораздо  меньше
тратим на жилье, коммунальные услуги и т. д. Но научившиеся выживать в новых
условиях десятки миллионов не интересны магнатам  масс-медиа. У  этих  людей
нет идеологии, нет права голоса...
     ...Ни  Ельцин,  ни Черномырдин так  и не  смогли объяснить  людям,  что
революция  колоссальных  социальных  возможностей  уже  произошла.  Что  эти
возможности людям предоставлены и часть  достижений реформ  ими уже освоена.
Она стала неотделима от нашего быта -- без очередей и дефицита...
     Прошлое имеет тенденцию быстро забываться, но и возвращается оно так же
стремительно, если в обществе не осознана ценность настоящего".


     Известия 29 июня 1999 г.

     Из большой статьи <b>Д. Дондурей "Невоодушевленная страна"</b>
     "Единственный  по-настоящему  плачевный  итог последних лет: противники
обновления  России   сумели   убедить  народ,  что   реформы,  в   сущности,
провалились. Что все надежды, все тяготы были напрасны.
     Мы  так  устали от  неприятных  событий,  что  в отравленной ежедневным
компроматом атмосфере у  нас атрофировалась чувствительность к смыслу. Любой
сюжет политической или обыденной жизни  лишь умножает ощущение невосполнимой
утраты...
     Последний    раз    чувство,    описываемое    словами    "национальное
воодушевление", мы испытали в августе 1991 года. Не получив  поддержки,  оно
иссякло. А "просто" жить в перманентном  экономическом и  идейном кризисе --
не  получается...  Теперь,   когда  большие  цели  (по  старому  --  идеалы)
обесценились,  трагедийное восприятие повседневной  жизни оказалось такой же
ложью, как  и  прежняя,  исключительно позитивная интерпретация  реальности.
Ведь отменить значение идеалов как материальной силы невозможно.
        Реформы осуществляются в головах миллионов
     Сегодня надо  иметь мужество признать: творческая интеллигенция  России
--   те,  кто  профессионально  занимаются  производством  и  распределением
значимых  для  общества  смыслов,  --  в  очередной  раз  проиграли холодную
(идейную) войну коммунистам.
     С 1956 по 1991  год она противостояла социалистической идее, вышибала в
обществе рабское  сознание,  платила за это  жизнью,  сломанной  судьбой,  в
лучшем случае -- эмиграцией. Казалось, что любые тяготы, тем более нынешние,
не идут ни  в какое сравнение  с завоеванием свободы. А  драма заключается в
том, что никто не озаботился осознать и объяснить обществу какой будет плата
за невероятные, но доказанные всемирной историей  перспективы, которые сулит
отказ от социализма и всех его масок и разновидностей.
     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

        Без пропаганды
     Один из  архетипов  нашего  интеллигентского  сознания  --  едва  ли не
врожденная  ненависть  к  пропаганде,  которая,  естественно,  ассоциируется
только  со всякой гнусью.  С  прислуживанием  власти  в  первую очередь.  Не
зазорно посадить  население огромной страны на  иглу страха, лишь бы тебя не
заподозрили в прожектерских и инфантильных для прогрессивного  интеллектуала
(притом западника) позитивных устремлениях...
     Либералы до сих пор тешат себя тем, что честная позиция не предполагает
каких  бы  то  ни  было  обещаний соотечественникам.  Но, во-первых,  почему
обещание непременно  связаны  с дешевым популизмом  и  обманом  --  продажей
воздуха? А,  во-вторых,  не  обещать -- значит лишить людей представления  о
собственном  будущем,  отказать  в  инициировании  настоящего. В-третьих, не
обещать  --  значит  оставить  без  поддержки  тех, у  кого  нет  душевных и
интеллектуальных  сил трезво оценить  ситуацию.  И действовать! А  ведь  без
чувства  надежды,  без  личных  мифов люди  впадают  в  состояние  невроза и
неадекватно воспринимают даже то, что с ними объективно происходит.
     В начале 1977 года,  когда рейтинг Немцова был сравним  с популярностью
Зюганова,  вице-премьер  вместо того,  чтобы забавлять страну пересаживанием
нескольких чиновников на самокаты, имел все шансы собрать социально активную
и   телевизионно-заметную  партию   "Молодая   Россия".   Мог  работать   со
студенчеством. С нестарыми  предпринимателями.  Молодые люди вот уже  десять
лет задыхаются от  отсутствия настоящих и -- что важно --  реальных целей...
Кто мешал нашему знаменитому нижегородцу вместе  с Билом Гейтсом,  когда тот
был  в  Москве,  обратиться к  своему скучающему электорату с нелицеприятным
разговором о будущем России в наступившей интернетовской цивилизации? Почему
не объяснил ему,  что у философии  "пофигизма" и содержательной помойки  нет
перспектив?
     Эффективная пропаганда  --  это,  во-первых,  технология и,  во-вторых,
повседневная  работа.  Если  каждый  день  в   течение  шести  лет  твердить
"правительство  Гайдара  и Чубайса", то никакие ссылки на то, что  один  был
премьером всего  11  месяцев,  а второй  годами  боролся  с  антилиберальным
большинством  кабинета,  вообще  не  имеют смысла. Если  люди готовы  видеть
социальных террористов, врагов народа -- они их увидят..."

        В заключение несколько слов от автора

     Уважаемые читатели,  в самом начале этой книги я упомянул о том, что во
время  встречи нового  1985-го  года  мои  интеллигентные друзья были твердо
убеждены, что "ничего к лучшему у  нас измениться не может". А ведь это было
еще время полной несвободы, которая нас тогда особенно тяготила.
     Быть  может, если мы  попытаемся спокойно,  по-крупному, осмыслить наше
настоящее,  нам удастся  найти в  нем основания  для надежды на улучшения  в
относительно  недалеком  будущем.  В случае успеха такой  попытки,  давайте,
подобно древнему Сократу, постараемся убедить в этом возможно большее  число
людей, с которыми  нас сталкивает жизнь.  Наверное, это самое лучшее, что мы
можем сейчас сделать.