рожа больно противная -- веревки просит. У них у всeх, палачей этих, вродe как слeды намордe остаются. Помните Новикова в Соловках?.. Аж собаки убeгали... Уж если человeк в крови выкупается -- так словно слeд какой-то на лицe... Бог гада мeтит! А вы не слыхали, что он тут со мной зимой сдeлал? -- Нeт... "Исправительные методы" -- А дeло такое было. Вам, вeрно, разсказывали, как мы тут зимой жили?.. Скот в хлeвах, вeрно, лучше... Мерли, как мухи. Работать -- струмента не хватало, матерiалов. Тоска... Ребята, прямо сказать, совсeм опупeли. Бeжать -- никакая сила. А тут -- голод, да холод... Двое просто повeсились от такой жизни. Ну, а остальные с горя в карты рeзались... Оно, конечно, вам, может, интеллигентным, можно чeм и другим заняться. А куда нашему брату! Одно и удовольствiе в очко игрануть. Ребята облюбовали сарай тот вот, видите. Заберутся туда компашкой и кроют в двадцать одно. Оно, конечно, по правилам -- нельзя. Так вот, вызвал меня поздно вечером Геллер. А я здeсь вродe пожарника. Одного солдата взял, выкатили мы бочку с сарая, приготовили машину. А мнe и невдомек, куда это... А потом подкатили тихо к дверям, гдe ребята рeзались. Мнe -- наган в нос. "Молчи и машину наладь, что-б воду дала. Ежели станет машина -- саботаж; значит, пуля в башку". А дeло в мороз было. Все аж трещало... Ребята в сараe нарeзали еловых вeток, натаскали сeна, достали фонарик и кроют. Вродe, как свое логово. Не этая коммуна, что-б ее. Человeк их с двадцать было. А комендант, значит, приказал солдату стать с кишкой в дверь и ну поливать их водой. Стоит тот в дверях, никого не пускает и знай себe, льет. Я машину правлю, а сердце так и мучается. А этот жидюга хохочет... Ух... Лицо Черви-Козыря все перекосилось, словно он сам попал под струю ледяной воды. -- А ребята, сами знаете, как одeты. Рванье. Шкура видна. Ну и что-ж. Как прибeжали они всe потом в общежитiе, так прямо сосульки. Платье рeзать пришлось, 380 потому все обледенeло... Ну, что дальше-то и говорить? Результат ясный. Половина в ящик сыграло... Оно, конечно, какiе у нас тут ящики? -- гробы, то-есть... Просто яма... А вы, вот, спрашиваете, почему злоба. Да тут рад бы ему всe кишки выпустить, да на его поганую рожу навертeть... Лютая ненависть чувствовалась в голосe стараго вора. Мститель Как-то недeли через двe, когда я был дежурным по столовой, ко мнe подошел один из прiятелей. Он начал разговор о чем-то маловажном и, когда около нас никого не было, сказал шепотом: -- Вас, дядя Боб, Черви-Козырь просит зайти. -- А гдe он? -- На дежурствe у рeчки. Поздно вечером, когда кончилось мое дежу<р>ство, я поплелся на болото. Под одной из копен сидeл Черви-Козырь на собранном хворостe и, видимо, был очень обрадован моим приходом. -- А чего же вы совсeм в стог не забрались? И тепло и комары не долeзут... -- Да ну их к чорту... Сeно вeдь совсeм гнилое... Сколько лeт, может, стоит... Да и потом -- провeрка пройдет -- еще два наряда дополнительно дадут... А вы, т. Солоневич, спички принесли? "Баран" сказал? -- Принес... -- Ну вот, и ладно... Я вас тогда ужином угощу. Черви-Козырь покопался в стогу и вытащил оттуда зайца. -- Вот это здорово.. Откуда? -- Ну мы, старые урканы, и в огнe не тонем, и в водe не горим!... А силки на что?... Тут этих зайцо`в видимо-невидимо... Потому -- охоты нeт. Чекистам время нeт, у них по другой дичи с наганов стрeльба. А у крестьян -- откуда?... Ружей-то вeдь совeтская власть боится хуже чумы... Часа через два, когда заяц был съeден, пожарник начал: 381 -- Дeло у меня к вам серьезное, т. Солоневич... Без вас мнe ни чхнуть, ни плюнуть... Я уж вам прямо скажу, потому вы не стукач. Смываться мнe пора... -- На волю захотeлось? -- Это как сказать... Трудкоммуны для меня вродe прiюта. Тут лучше всего скрываться, ежели за кормой нечисто. Притопаешь вот в такое гиблое мeсто и сейчас же к начальнику ГПУ. Так, мол, и так. Раскаялся в доску... Примите... Какой же им расчет не принять? Вeдь даровая сила... Вот у нас тут лыжная мастерская будет, да потом, говорят, и сапожная... Опять же ссыльных наберут. А там и спецов всяких есть... Ну и заработать, значит, можно на даровой силe. -- Ну, это все понятно... Но почему вам в трудкоммунах скрываться? Черви-Козырь пристально посмотрeл на меня. При слабом свeтe нашего маленькаго костра я опять замeтил, как его лицо сжалось в какой-то гримасe. -- Да как... Долги плачу с процентами. -- Кому это? -- Да, вот, всeм своим благодeтелям... За все -- за жизнь исковерканную, за чахотку свою, за нос перебитый, за товарищей своих... За все плачу!... Уже есть "революцiонныя заслуги"... Ну, да это не к дeлу. Таких, как я -- с памятью, -- вездe хватает. Помните, может, Митьку с Одессы, безпалаго, который Соловки осeдлал?.. Тоже не забывает. Слухи были, что Новикова он все-таки подстерег... Ну, да вы сами, т. Солоневич, знаете, что с такими не цeлуются... А теперь я, значит, к вам за помощью... Вы там по городу часто ходите, во всe дырки можете влeзть. Достаньте мнe лаку, что артисты употребляют... -- Ага... -- понял я. -- Бороду приклеить? -- Ну да... Не впервой. Таким стариком задeлаюсь, что никакой пост ни по чем не догадается... А потом, там за Тайгой,36 на главной магистрали -- это уже пустяк. Там в каждом карманe документ есть. Только выбирай... -- А когда думаете бeжать? -- Да скоро... Вот, дeльце одно есть... Незаконченное... 36 Желeзнодорожная станцiя. 382 Маленькiй эпизод большой борьбы Через недeлю послe этого разговора, по случаю какого-то революцiоннаго праздника у нас, в Трудкоммунe, состоялся торжественный митинг. В верхней залe мельницы были собраны коммунары и гости. С рeчами выступали представители всяких организацiй: Горкома, Горисполкома, Наробраза и, конечно, отдeла ГПУ. Говорилось о "перековкe", воспитанiи, исправленiи, о том, что труд в СССР "дeло чести, дeло славы, дeло доблести и геройства". Были призывы "поднять производительность труда", под испытанным руководством дзержинцев-чекистов идти вперед к свeтлому будущему коммунизма, исправлять ошибки "стараго проклятаго прошлаго", ну и прочее. В едва освeщенном залe сидeло около тысячи безпризорников и воров и по привычкe молчаливо слушало рeчи. Потом жидко спeли "Интернацiонал" и стали расходиться. Гостей усадили на повозки, и лошади тронулись. Я направился в каптерку посмотрeть на раскладку продуктов на слeдующiй день. Насчет арифметики коммунары были слабы... Минут через 10 откуда-то донеслись крики. Потом в комнату вбeжал "Баран". -- Т. Солоневич, идите туда... Убили кого-то... Невдалекe, у конюшни собралась кучка ребят. Когда я подбeгал к ней, там чиркнула спичка, и до моего слуха донеслись слова: -- Ага... Одним гадом меньше!... -- Вот это правильно! -- Собакe собачья смерть!... При моем приближенiи нeсколько ребят нырнули в темноту. Остальные разступились, но узнав меня, опять надвинулись тeсной стeной. Внизу на землe лежал и придушенно хрипeл какой-то человeк. -- Кто это? -- спросил я. Из кучки коммунаров мрачно и тихо отвeтили: -- Комендант... Вдали послышались новые голоса. С электрическими фонариками бeжали охранники. 383 -- Эй, разойдитесь... Кто тут? Часть безпризорников беззвучно растаяла в темнотe. Остальные отодвинулись, словно отступили за стeну мрака, окружавшую освeщенное фонариками тeло. -- А это кто?... Ах, это вы, Солоневич!.. Кого тут угробили? -- Коменданта... Раздались испуганныя восклицанiя. Двое охранников побeжали к Начальнику Коммуны, старому заслуженному чекисту, получившему этот пост "за выслугу лeт". С оставшимися двумя мы перевернули коменданта на спину. Он был еще жив. На смертельно блeдном лицe с широко открытыми глазами судор<о>жно пробeгали гримасы боли и злобы. На сжатых губах выступали пузырьки кровавой пeны. В боку торчала рукоятка глубоко всаженнаго финскаго ножа. Раненый глухо стонал и пытался что-то сказать, но с его губ срывалось только невнятное бормотанiе. -- Вот, пущай начальник придет, -- тихо сказал охранник. -- Он еще, может, сумeет сказать, кто это его саданул... И наган обрeзали, сволочи... Я стоял на колeнях около раненаго, и в мозгу со страшной ясностью и быстротой мелькали догадки... Почему-то сразу вспомнилось напряженное, полное ненависти лицо Черви-Козыря, его разсказы о комендантe, его "неоконченное дeльце"... Потом мой взор упал на рукоятку ножа. Нож торчал как раз под седьмым ребром... и в параааваоай половинe груди. Как раз так мог бы ударить только лeвша... И в памяти молнiей пронеслась картина, как недавно у стога Черви-Козырь лаeаваоай рукой зажигал спичку... Раненый опять забормотал. Охранники освeтили его лицо. Комендант почти беззвучно шевелил губами. Видно было, что он хочет что-то сказать. Порой слоги вырывались почти ясно. У парадных дверей дома послышался шум, и появился свeт больших фонарей. Охранники поднялись для встрeчи начальства, и я с раненым остались в тeни. Надо было помeшать ему говорить... Незамeтным движенiем я взялся за рукоятку глубоко всаженнаго ножа и потянул его из раны. 384 Мнe казалось, что я вижу, как освободились, прижатые сталью ножа, разрeзанные кровеносные сосуды, как из зiяющих отверстiй ключем стала бить горячая кровь, как стремительным потоком стала она заполнять полость легких, как в предсмертном томленiи бeшенно застучало сердце, как судорожно сжались мускулы груди в тщетной попыткe глотнуть свeжаго воздуха в наполненныя кровью легкiя... Дыханiе раненаго превратилось в хрип и свист. Потом в горлe что-то забулькало... Когда над комендантом склонился Начальник Коммуны, глаза раненаго были вытаращены в тщетных усилiях вздохнуть, а по лицу изо рта текли тонкiя струйки пузырящейся крови. -- Геллер! -- вскрикнул Начальник. -- Кто это тебя? А? Комендант судорожно дернул головой, но вмeсто слов из его раскрывшагося рта вылилась широкая струя крови. -- Ну, тут дeло чисто сработано! -- спокойно сказал, поднимаясь, старый чекист. -- Вот сволочи! Видать, всю финку вогнали. Ладно... Попомним!.. Коменданта понесли в дом. -- Вы ему, т. Солоневич, перевязку сдeлайте. А я пока в отдeл позвоню... Цeна чекистской головы В тот же день начались массовые аресты. Болeе сотни коммунаров было посажено в подвал городского ГПУ. Десятеро из них не вернулись... На языкe чекистов это называлось "актом классовой мести"... Как я потом узнал, Черви-Козырь в этот вечер и ночь оффицiально был "на комарах". В теченiе слeдующих дней он старательно избeгал меня и, только когда я украдкой сунул ему бутылку с лаком, он многозначительно и крeпко пожал мнe руку. "Летучiй голландец" Недeли через двe нeсколько старых коммунаров, в том числe и "Баран", прибeжали с рeки с извeстiем, что 385 Черви-Козырь утонул при купаньи... Были посланы лодки, но тeла пожарника не нашли. Одежда его пошла в каптерку, а сам он был вычеркнут из списков Трудкоммуны. Я увeрен, что ему удалось сбeжать. Если это так, то немало "воспитателей по методам ОГПУ" укоротят свою "многополезную дeятельность" при его содeйствiи... Ибо в душe современнаго подсовeтскаго молодняка крeпко вклинился закон -- "Око за око, зуб за зуб"... А если удастся, то и "челюсть за зуб"... -------- Юноша-палач Под прессом Как-то поздно вечером я со своим прiятелем, Мишкой Крутых, возвращались с купанья в рeкe Томь. Мы только что выдержали горячiй футбольный матч, хорошо выкупались и бодрые и веселые возвращались в город. Поднимаясь от рeки по узенькой улочкe, мы встрeтили этап, направлявшiйся из тюрьмы к пристани, а оттуда, как и всегда, в Нарым. Для совeтской жизни этап этот ничeм не был примeчателен. Сотни двe оборванных понурых людей с котомками и узелками брели под понуканiями солдат... Сзади толпы eхало нeсколько подвод со старухами и маленькими дeтьми. Обыкновенная картина! Сколько раз и мнe самому приходилось брести точно в таких же этапах. Когда мимо нас медленно проeзжали подводы с дeтишками, Мишка вздрогнул и тихо сказал: -- Сволочи! Я понял, что это слово никак не относится к ссыльным. Круглое широкое лицо Мишки, типичнаго русскаго "добра-молодца" из народных пeсен, омрачилось, и он нервно передернул плечами. Я не без удивленiя поглядeл на его нахмуренное лицо. -- Так чего же ты, Мишка, в комсомол влип? Мишка считался одним из активистов-комсомольцев и был даже секретарем городского Совeта Физической Культуры. Что за странная реакцiя? 386 -- Как это "чего"? -- переспросил он. -- Да вот, чудак-человeк, в комсомол. Красноармейцы, которые этап гонят, вeдь, вeрно, твои же ребята из комсомола? -- Да я этапов еще не гонял. -- Ну, а прикажут -- погонишь! Мишка промолчал. -- Да ты скажи, Мишка, я вeдь парень свой, на кой чорт ты с комсомолом спутался? Вeдь погонят раскулачивать или этап гнать -- вeдь не выкрутишься! Свой своему -- поневолe брат. -- Ну, а что-ж, Солоневич, дeлать-то? -- мрачно пробурчал сибиряк. -- Надо же как-то наверх вылeзать. Свиней пасти -- тоже не густое занятiе. Тебe хорошо -- ты парень интеллигентный. Ты вездe как-то пристроишься. А куда мнe? Я, вот, думал через СФК в Москву путевку получить, в Инфизкульт...37 Это дeло все-таки чище других. Чинить, а не калeчить людей придется. Да вeдь без комсомольскаго билета, язви его, душу, развe-ж куда проберешься? 37 Институт физической культуры. -- А как насчет этапов, если прикажут? -- Да чорт его знает -- всe норовят выкрутиться. Может, и я выкручусь! Думаешь, кому радостно на энти картинки смотрeть? Это вeдь наш же пролетарiат, наши, может, и чалдоны, которые испокон вeку гдe по заимкам мирно жили... А теперь вот -- "классовые враги"... Мишка судорожно кашлянул и плюнул. -- Вот ты, Солоневич, вродe как в осужденiе сказал о комсомолe. Ну, а что другое? Самому идти в этап, что-ль? Думаешь, легко против машины переть?.. Ты вот счастливец, что адмссыльный... Да, да, ты не смeйся!.. Вeрно слово... Тебe, притворяться не надо. Контр-революцiонерщик и баста. Тебe, брат, не ставят вопросов -- ты за кого: за троцкистов, али за сталинцев или там про какую оппозицiю, едри их корень... И насчет энтузiазму тебe, брат, не обязательно... И нам?.. Аж нутро, быват, выворачивается. А ни хрeна не сдeлаешь... Аппарат, паря, такой аппарат, что лбом не прошибешь... Ну, и изворачивается всякой, как умeет... 387 Не мытьем, так катаньем -- Эй, Солоневич, слыхал новость? -- сказал мнe как-то наш правый край, маленькiй быстроногiй рабфаковец Кузнецов -- "Динамо"-то38, сволочи, Мишку к себe взяло. 38 "Динамо" -- спортивное общество ГПУ. -- Как взяло? Неужели он пошел туда? -- Да, кажись, не переманило, а просто мобилизовало. Горком комсомола постановил направить его на работу в ГПУ. Как чекист, конечно, наш Мишка -- как с навоза пуля, но опять же футболист аховый... Может, раньше и предлагали по хорошему. Но, видать, Мишка заупрямился -- ну, и мобилизнули... Вот сво-ло-о-очи... Болен! Недeли через двe я получил распоряженiе от СФК быть судьей очередного футбольнаго матча на первенство города. Оказалось -- "Динамо" должно было играть с "желдором". Народу на стадiонe было тысячи три. Любят футбол в СССР, и крeпко любят. Любят по паоалаиатаиачаеасакаиам причинам, или, может быть, правильнeе сказать, по аапаоалаиатаиачаеасакаиам. Футбол -- самое доступное, самое оживленное зрeлище, к которому никак не прицeпишь принудительнаго ассортимента совeтской пропаганды. Эти привeски есть вездe: и в музыкe, и в парадах, и в кино, и в театрах. Даже на матчах бокса всегда найдется "предварительный оратель", который будет разсказывать перед началом о том, как-де в Америкe линчуют негров послe их матчей с бeлыми; если негр побeдил -- линчуют из злобы, если побeжден -- от избытка радостных чувств. По моему свистку обe команды вышли на поле, но в "Динамо" Мишки Крутых не было. В перерывe я спросил о Мишкe у капитана "Динамо", помкоменданта ГПУ, латыша Петерсона. Тот угрюмо покосился на меня: -- А вам на что? -- Да прiятели!.. Да и потом -- ваша линiя хавов, ясно, без него -- слаба!.. Латыш досадливо сморщился и уронил: -- Болен Крутых... 388 Мандат Через недeлю меня вызвал к себe Предоткомхоз,39 зампред СФК. 39 Предсeдатель отдeла коммунальнаго хозяйства. -- Слышьте-ка, Солоневич. Вот "Динамо" просит прислать какого понимающаго человeка насчет стрeлковаго тира. Они там строить хотят. Так они и из Осоавiахима, и от СФК представителей вызывают. А у нас понимающих ребят нeт... Пойдите-ка, вы! Кумекаете в этом? -- Да... -- Ну, вот и хорошо... А что вы адмссыльный -- это ничего. Я вам от СФК бумажку дам, что как спецiалист.... А раз спец -- тут уж не до паспорта. Абы дeло было. Чекистскiя шуточки Дежурным по комендатурe был Петерсон. Он хмуро разсмотрeл мой мандат и молча выписал пропуск. -- А куда теперь? -- В подвал, -- буркнул латыш. При неожиданном словe "подвал" непрiятно дрогнули нервы, словно ржавым гвоздем провели по мокрому стеклу. -- В подвал? -- переспросил я. -- Угу... Там комиссiя уже собравшись... Тир там будут строить... Потом, словно догадавшись, что эта тема может быть выгодной для шутки, латыш криво ухмыльнулся. -- Не трусьте, т. Солоневич. На этот раз оттуда на своих ногах выйдете. Там, гдe ставят к стeнкe Большой полутемный подвал метров около 30. Группа представителей почти вся здeсь. Начальник отдeла ГПУ, низенькiй расторопный чекист Мальцев, бeгает, покрикивает и суетится. Он как-то не производит впечатлeнiя начальника: шутит, балагурит и фамильярничает. Если бы я не знал его "подвигов" подвальнаго типа, да не его подленькая улыбочка, -- можно было бы подумать: "рубаха-парень". Я представляюсь ему, как представитель СФК. 389 -- Ладно, ладно, -- отмахивается он, направляясь дальше. А потом, словно вспомнив: -- Да вы вeдь адмссыльный? -- Да. -- Ну, вот и хорошо... Картинка очинно даже для вас пользительная. -- И Мальцев широко ухмыляется, оскаливая желтые зубы. Глаза его совсeм превращаются в щелочки. -- Почему полезно? -- Для провeтриванья мозгов... Да и что-б не забывать кой-чего!.. Тут у нас есть слабонервный один. Знакомый ваш. -- Крутых!.. Эй, Крутых!.. Из кучки людей вышел Мишка. -- Есть, товарищ Начальник... -- Ага, вот футболисты наши... Ха-ха-ха!.. Поразскажь-ка Солоневичу, как это из этого подвала святыя души на крылышках на тот свeт уносятся... Ха-ха-ха... Вона под той стeнкой, гдe мишени будут стоять. Крутых, тут тебe, вот, самая тренировочка будет... С тебя покеда стрeлок и чекист хрeнова-а-атый... Тренировка, бра-тишечка, тренировка самое важнецкое дeло!.. И веселый чекист побeжал дальше. Но мы ни о чем не разговаривали. ___ Недeли через три-четыре я поздно вечером возвращался к себe домой. В городe было совсeм темно. Окраинныя улицы тонули в грязи, и я с трудом осторожно шел по узеньким деревянным мосткам у покосившихся заборов. Навстрeчу мнe, пошатываясь, тяжело шлепал по лужам высокiй, коренастый человeк. Видя, что он и на узких досочках троттуара не тверд, я отступил в сторону, чтобы дать ему дорогу. Что-то бормоча пьяным языком, человeк прошел мимо, но потом внезапно обернулся... -- Солоневич, ты? Я узнал Мишку Крутых. Он облапил меня и стал сердечно цeловать, обдавая водочным перегаром. Я хотeл отвязаться от него и уйти, но Мишка взял меня под руку. 390 -- Да ты не уходи, Солоневич... Не вороти морды... Думаешь -- чекист, сукин сын, ангидрит его перекись марганца... Думаешь -- в крови замаран Мишка... Палач!.. Душегубец!.. Сквозь пьяныя нотки его голоса прозвучала глубокая боль человeческой души. -- Не плитуй, Солоневич... Погоди. Тута, вот, скамеечка под забором... Посидим... Да ты не смотри, что я пьяный... Потому, брат, и пью, что душа просит. -- Так ты же раньше не пил, Мишка! -- Так то раньше!.. -- Голос комсомольца словно взорвался в истерикe. -- Раньше я, брат, человeком был... И думал, человeком и останусь... А вот, братишка, чекистом сдeлали... У меня все изболeло, а они смeются... Гады ползучiе... Помнишь, Мальцев этот?.. Знаешь, как он людей-то разстрeливает?.. Не сразу... А с шуточками, прибауточками, со смeшками... О-о-о-о-о!.. -- И тебя заставили? -- тихо спросил я. Мишка повернул свое лицо ко мнe, и его широко открытые глаза с каким-то странно пустым выраженiем застыли на мнe. Нeсколько секунд он молчал. -- Разстрeливал, браток... Заставили... Помнишь, тогда, как "Динамо" в первый раз играло, -- как раз наканунe и пришлось... Оттого-то я играть и не смог... В лежку лежал... Пьяный... Ежели-б не водка -- сам себя порeшил бы... Заставили... Куда дeнешься?.. Комсомолец -- чекист, говорят... Даоалажаоа`ан... Вот в том подвалe... С автомобильными фонарями... Мишка почти бредил. Он впился пальцами в мою руку и говорил, как во снe: -- Поставили... Высокiй такой, борода, видать, сeдая, сeдая... Спиной стоял он... Руки сзади веревкой связаны и только дрожат, дрожат... А Мальцев смeется: "Ну-ка, Мишенька... сдай крещенiе... По живой человeческой падали первый выстрeл твой... Потеряй невинность свою, Мишенька, а то ненароком и сам туда встанешь"... А остальные смeются. Собрались, как в театр. И наган уже в рукe... Сeдая голова дрожит впереди... Комсомолец разсказывал эту исторiю с таким реализмом, что я невольно вздрагивал. А он все сильнeе и 391 сильнeе сжимал мою руку и продолжал медленно напряженным голосом: -- А мальцевскiе глаза так и сверлят, так и жгут... "Плюнь, говорит, в него, Мишенька, пролетарским свинцом!.. Бахни, Мишенька... Ну-ка, согни пальчик!" У-у... Змeя... Не знаю... Убей меня Бог, не знаю, как рука поднялась. Как во снe было. А потом откуда-то голос дошел: "Ничего, ничего, Мишенька! Мы добьем. Спервоначалу оно никогда чисто не выходит. Молодец, паря!" И опять выстрeлы... Голос комсомольца прервался каким-то судорожным глухим рыданiем. Он схватил себя за голову и пробормотал. -- У-у-у... Гады! Iуды проклятые! Душу мою искровянили! -- И внезапно сорвавшись со скамейки, он бросился от меня, слeпо шагая по лужам и грязи. Я остался сидeть, подавленный трагичностью его разсказа и своим безсилiем. ___ Больше Мишу Крутых я никогда не видeл. На мои вопросы о его судьбe динамовцы отмалчивались. Перековка "Мы, дeти страшных лeт Россiи, Забыть не в силах ничего"... В один из суровых дней, когда мороз был ниже 50 градусов и дышать колющим ледяным воздухом можно было только сквозь шерстяную рукавицу, я встрeтил кiевлянина Ледю. Он был в мeховой шапкe, сапогах из оленьяго мeха, с небритым измученным лицом: -- Как это вас сюда занесло? -- Да, вот, из Турухана... Два года там отбыл... -- Далеко на сeверe? -- У чорта на куличках... Полторы тысячи километров... В тундрe... Там только одни якуты со своими оленями. Привезли, выгрузили и бросили -- живи, как знаешь. На мое счастье, в том кочевьe еще один ссыльный был, священник из Харькова -- он помог мнe. А то хоть ложись под чумом и подыхай... 392 -- Чeм же вы там занимались? sol29.jpg Высланная казачья семья. Сотни тысяч семейств крестьян и казаков привозили на далекiй сeвер и выбрасывали на произвол судьбы... -- Да, вот, вмeстe с батей помогали якутам этим с оленями возиться, да охотиться... Да еще грамотe пытались учить и медициной заниматься... Ну, дядя Боб, и доисторическая же жизнь там!.. Вeрите ли, больше года мыла не видал... 393 -- А из молодежи там никого не встрeчали? -- Была одна дeвушка, кажется, скаут из Крыма... Но верстах в 300, да я тогда и не знал... -- Не знаете, что с ней? -- Чекист, который меня вез сюда, говорил, что умерла: туберкулез. Еще бы! С юга дeвушка, лeт, кажется, 16-17... В полярной дырe, да без питанiя... Я разсказал Ледe свои новости. Он печально покачал головой. -- Ну, ну, не думал я, что ребят так здорово давнут... По Кiеву, кажется, человeк около 20 арестовали... Но кого куда выперли -- право не знаю... Вот, жду Лиду, она, может быть, знает... -- А она прieдет сюда? -- Да я же, дядя Боб, женился на ней! Покорила она мое сердце веселостью своей, да задором... Да, вот, около года только прожил семьей... -- Ну, так вам нечего Бога гнeвить... А я, вот, только мeсяцев что-то четыре или пять... -- Как? -- просiял Ледя. -- Вы тоже женились? -- Был такой грeх, Ледя. За меня наша Ирина имeла несчастье выйти замуж. -- Вот это здорово! -- искренно обрадовался Ледя. -- Подходящая пара... Но почему же "несчастье"? Я посмотрeл на него и невесело улыбнулся... -- Да... да... -- понял он. -- Паршивая наша судьба... Да и дeвчат наших -- тоже... Эх, что и говорить, попались мы в передeлку, дядя Боб!.. Ну, конечно же, вы правы были тогда, послe похорон знамени... Нам-то уж жизнь на что яснeй доказала -- нужно быть или с ними, или против них... С ними -- с души воротит. Значит -- против... Так вот и выходит: из какой-нибудь сотни молодежи штук 5-6 на их сторону становятся, а остальные так или иначе против. Нeкоторые пассивно -- вродe тихаго саботажа, а другiе покрeпче... А сколько молодежи в тюрьмах! Да и пострeливают ребята здорово... Чeм их теперь напугаешь?.. Всякiе антисовeтскiя группировки, как грибы, растут. Их вылавливают, а они опять. -- А у вас, Ледя, аполитичность совсeм вывeтрилась? 394 Лицо Леди, когда-то привeтливое и юное, уже покрылось морщинами раздумья и горечи. Казалось, что за эти 3-4 года он возмужал и перемeнился совершенно... -- Да, это уж что и говорить!.. Этак, пропуская молодежь через тюремный фильтр, ГПУ хоро-о-оших себe врагов готовит! Да всe "классовыми врагами" и зовутся. А вeдь, по существу, сама система себe же врагов вездe создает... Ох, и будет же когда-нибудь взрыв! Сколько горючаго матерiала в душe каждаго... Сейчас много не размахнешься -- очень уж жмет все вокруг. Но что потом будет!.. Вeдь не забудут ничего!.. -- Значит, встрeтимся, так сказать, на баррикадах? Ледя не улыбнулся. -- Да что-ж... Придется, если доживем.. Но и то вeрно: боевой народ -- наши русаки. Вот говорили -- мягкая натура, славяне. А вeдь никак не сдаются! Вездe бой идет -- в каждой деревнe, в городe, даже в лагерях... И нeт мира нигдe... Эх, какой же я дурак был, что стрeлять не учился. Да, как слeдует... Тьфу, дьявольщина! Уж чему, чему, а этому дeлу теперь в первую очередь учиться нужно... Да вот, всe думали -- "обойдется".... "Моя хата с краю"... -- Ну, я то, хоть -- мнe что -- я щенок был... А как, вот, вы, Борис Лукьяныч, не сказали нам насчет винтов?.. О том, что против большевиков кааажадаыай должен брать винтовку -- каждый скаут... А герли и волчата -- патроны подносить... Если не хотят потом в безпризорниках бeгать... Эх!.. 395 -------- Глава VII -------- Прицeл взят Рeшай Карательная политика ОГПУ не любит шутить. Ея конвеер не любит легко разставаться со своими жертвами. Всякiе законы о гуманности совeтскаго правосудiя -- это, конечно, только слова на бумагe. А бумага, как общеизвeстно, гнется под любыми дуновенiями капризов владык... И теперь в СССР есть люди, которые, по существу, не выходят ни на час из конвеера совeтской машины наказанiя. Тюрьма смeняется лагерем, лагерь -- ссылкой, ссылка -- высылкой, а потом все начинается сызнова. Много таких "классовых врагов", не выходящих на свободу, встрeчал я на своем совeтском пути. В большинствe случаев, это все священники и бeлые офицеры. Мнe лично "по штату" полагалось провести 5 лeт в Соловках, потом столько же в ссылкe (то-есть по назначенiю ГПУ) и потом еще 3 очистительных года в высылкe. Всякими правдами и (значительно больше) неправдами мнe удалось сократить всe эти сроки, как без труда (но надeюсь не без удовольствiя) могут высчитать мои читатели. Осень 1930 года застала меня в милой Салтыковкe -- подмосковной мeстности, гдe жил мой брат. Я очутился там проeздом, слeдуя из ссылки в высылку: из Сибири -- в город Орел. Болeе 4 лeт не видался я с родными, и даже сознанiе того, что через нeсколько часов нужно eхать дальше, не омрачало радости встрeчи. Если уж Соловки и Сибирь были в прошлом, -- казалось, все худшее -- сзади. Цeлый вечер разсказывал я о своих приключенiях и переживанiях. Было здeсь и смeшное, и трагичное, и трогательное, и страшное. 396 Брат молча курил папиросу за папиросой и задумчиво качал головой. -- Ну, и к какому ты выводу пришел послe всего этого? -- неожиданно спросил он меня в концe моих разсказов. Я не нашелся сразу, что отвeтить. -- О чем это? -- Да вот, о совeтской дeйствительности? -- Да какой же может быть иной, кромe самаго пессимистическаго! -- Ну, слава Богу -- значит, и твой оптимизм дал, наконец, трещину. -- Ну, уж сразу и трещину... Оптимизм -- это не политическiй анализ, а, так сказать, точка зрeнiя на мiр. Но, вот, насчет "новой жизни" и соц-строител<ь>ства -- послeднiя надежды, дeйствительно, ушли безповоротно... Нашей русской молодежи нeт мeста в этой странe. -- Только вашей, как ты говоришь, непокорной молодежи нeт мeста? А другим -- мирно и сладко живется? Неужели, по твоему, кто-нибудь выиграл во всей этой идiотской исторiи, именуемой пролетарской революцiей? -- Ну, чекисты, по крайней мeрe, выиграли. -- Во всяком государст<в>e есть палачи, и им, как правило, сытно живется. И той сволочи, на которой держится совeтская власть и для которой жизнь и слезы человeческiя -- песок под ногами, -- им тоже кое-как живется!.. Относительно, конечно. В старину дворник жил много лучше и, главное, спокойнeе, чeм какой-нибудь нынeшнiй предисполкома... И вот, собралась такая шайка ни перед чeм не останавливающихся людей, связала каждаго взаимной порукой пролитой вмeстe крови и творит эксперименты... В голосe брата слышалась сдержанная злоба. -- Так что же, по твоему, перебить эту сволочь? -- Поздно уже. Надо было раньше... Да не сумeли. Сперва деликатничали, а потом не так взялись за борьбу. А теперь уже поздно -- аппарат власти в их руках. Мы голыми руками ничего не сдeлаем. -- Так что же: faire bonne mine au mauvais jeu? -- Ну, это уже к чорту! А выход, по моему мнeнiю 397 простой -- если тебe, как ты сам говоришь, нeт мeста в этой странe, давай уйдем в другую! -- Драпать за-границу? -- Ну, конечно... Не гнить же здeсь, безсильно сжимая кулаки, и еще притворяться "энтузiастом соцiалистической стройки"... Вот, возьми -- сколько хороших ребят хотeло быть полезными странe... Этак по хорошему. Вот, и скауты, и сокола -- да мало ли кто еще хотeл быть просто русским, просто полезным Россiи. Но вeдь, как ни работай, все равно все это идет на пользу мiровой революцiи и совeтской шайкe... Вот, возьми себя: Сколько ты уже в суммe отсидeл -- годиков с 5? Ну, хорошо -- ты: от тебя запах контр-революцiи за версту слышен. А твои скауты -- эти тысячи молодых голов, арестованных тогда вмeстe с тобой? А тысячи и тысячи других -- там в лагерях?... А на волe -- какое у них будущее -- соцiалистическаго раба?... Брат нервно закурил новую папиросу. -- Ты сам должен понимать, Боб, что без тебя бeжать я не мог. А теперь... теперь -- пора. -- Погоди, погоди, Ваня... Уж очень это все для меня оглушительно. Я, пожалуй, уже даже отвык от широкаго взгляда на жизнь... Вся борьба была направлена на то, как бы словчиться, чтобы хоть сегодня-завтра быть живым и сытым. Дай толком оглядeться, да очухаться. За всe эти годы я видал совeтскую жизнь только с оборотной стороны. Со стороны изнанки. Дай немного посмотрeть на нее и с другой стороны. Вeдь трудно же так молнiеносно рeшать вопрос только с индивидуальной точки зрeнiя... -- Ну, что-ж... Присмотрись, Боб, присмотрись... -- серьезно отвeтил брат. -- В твоем выводe я увeрен. И рeшай. Пока есть молодость и силы -- нужно бeжать. Только там, внe этой тюрьмы, мы, дeйствительно, сможем широко бороться с большевизмом и его ядовитым туманом. А здeсь -- мы на учетe, и на плохом учетe. Помочь мы здeсь уже ничeм не можем. Эта иллюзiя лопнула. Нам в совeтских условiях можно теперь быть либо рабами, либо погонщиками рабов. Третьяго не дано. А мы ни для того, ни для другого не приспособлены... 398 Орел Маленькiй городок у границы с Украиной. Кругом -- черноземныя поля. К югу эти поля идут до Чернаго моря. Еще недавно, до революцiи, эти поля кормили до сыта не только всю Россiю, но давали хлeб и Европe. Теперь эти поля покрыты рeдкими посeвами, худыми и тощими, поросшими бурьяном. Кое-гдe кучей ржаваго желeза стоят в полe брошенные трактора. Поздней осенью из под снeга сиротливо торчат неубранныя скирды хлeба... А голод держит своими цeпкими руками и город, и деревню. Крестьянство разбито, обезсилено и разорено "коллективизацiей". Насильно созданные, неорганизованные, лишенные своих лучших хозяев -- "кулаков", разстрeлянных или высланных на сeвер, -- колхозы не могут накормить до-сыта страну. Как? Частенько здeсь, в эмиграцiи, друзья и знакомые с интересом спрашивают меня: "Ну, а как вы питались в Совeтской Россiи?" Щадя в гостиных и столовых общiй аппетит и настроенiе, я обычно стараюсь ускользнуть от отвeтов на этот вопрос. Вeдь развe можно честно, без замалчиванiй, объяснить "приличному обществу", как изворачивался в голодной жизни здоровый парень с бронебойным аппетитом и без "буржуазных предразсудков?" Не раз на настойчивые разспросы радушных хозяев я сообщал, что мнe, собственно, пришлось баыатаь асаыатаыам в совeтскiе годы только в 1917 году на Кубани и что с тeх пор я не голодал только два коротких перiода в моей жизни -- около года в перiод НЭП'а (1925-1926 г.г.) и мeсяца два -- в концлагерe, перед самым побeгом заграницу, когда я накапливал силы самыми смeлыми и рискованными путями. Все же остальное время это постоянное полуголодное существованiе, постоянная нехватка даже чернаго хлeба, не говоря уже о всяких полузабытых вещах, как масло, мясо, сахар... sol210.jpg Как я выглядe