Лорд Дансени. Время и Боги --------------------------------------------------------------- Lord Dunsany "Time and the Gods", Heinemann, 1906 й Александр Сорочан, перевод, 2005 Любое коммерческое использование данного перевода, воспроизведение текста или его частей без разрешения переводчика запрещено. Текст предназначен для ознакомительной публикации на сайте lib.ru. --------------------------------------------------------------- Предисловие Часть I: Время и Боги Пришествие Моря Легенда о Рассвете Месть Людей Когда Боги спали Король, которого не было Пещера Кая Горе Поиска Обитатели Ярнита Во имя Богов Ночь и Утро Ростовщичество Млидин Тайна Богов Южный Ветер В Земле Времени Милость Сарнидака Шутка Богов Сны Пророка Часть 2: Путешествие Короля Предисловие Это рассказы о том, что испытали Боги и люди в Ярните, в Авероне, в Зарканду и в других странах моих грез. Время и Боги Когда Боги были молоды и только Их смуглый служитель, Время, был лишен возраста, Боги почивали у широкой реки на земле. Там, в долине, которую из всех пространств земных Боги избрали для Своего отдыха, Боги видели мраморные сны. И с куполами и минаретами вознеслись сны и гордо восстали между рекой и небом, по утрам мерцая в ослепительной белизне. Посреди города возносились к цитадели, сверкая мрамором, тысячи ступеней, а там высились четыре башенки, смыкающиеся с небесами, а между башенками стоял огромный купол, как и мечтали Боги. Вокруг, терраса за террасой, располагались мраморные лужайки, прекрасно охраняемые ониксовыми львами и украшенные изображениями всех Богов, шагающих среди символов миров. Со звуком, подобным звяканью колокольчиков, далеко в краю пастухов, скрытом за неким холмом, воды множества фонтанов возвратились домой. Тогда Боги пробудились и пред ними предстал Сардатрион. Но обычным людям Боги не дозволяли бродить по улицам Сардатриона, обычным глазам не дозволяли видеть его фонтаны. Только тем, к которым в одиноких ночных странствиях обращались Боги, склоняясь над звездами, тем, которые слышали голоса Богов на рассвете или видели Их лица над морской гладью, только тем дозволено было увидеть Сардатрион, стоять там, где по ночам сходились его башни, только что созданные снами Богов. Ибо окружала долину великая пустыня, которую не мог преодолеть случайный путешественник, не мог пересечь никто, кроме тех, которых избрали Боги, тех, которые внезапно ощущали в сердце неизбывную тоску и миновали горы, отделяющие пустыню от мира, шли, ведомые Богами, пока не обнаруживали сокрытую в сердце пустыни долину и не останавливали взгляд на Сардатрионе. В пустыне вокруг долины росли бесчисленные колючие кустарники, все обращенные к Сардатриону. И потому многие, которых возлюбили Боги, могли прийти в мраморный город, но никто не мог возвратиться, поскольку другие города не подходили для людей, ноги которых коснулись мраморных улиц Сардатриона, где даже Боги не стыдились представать пред людьми, скрыв плащами лица. Поэтому ни один город не должен был услышать песни, которые спеты в мраморной цитадели теми, в чьих ушах звенели голоса Богов. Ни единая весть не должна были просочиться в другие страны о музыке фонтанов Сардатриона, когда воды, ниспадавшие с небес, возвращались снова в озеро, где Боги иногда охлаждали лица, принимая облик людей. Никто не должен был услышать речи поэтов того города - тех, с кем беседовали Боги. И город стоял в стороне от мира. О нем не доносилось ни единого слуха - я один мечтал о нем, и я не мог убедиться, что мои мечты истинны. x x x Превыше Сумерек долгие годы восседали Боги, управляя мирами. Теперь Они не бродили вечерами по Мраморному Городу, слушая плеск фонтанов или пение людей, которых они любили, потому что века миновали, и труды Богов подошли к концу. Но часто, когда Они отдыхали от божественных трудов, от слушания людских молитв или ниспослания Кары или Милости, Они беседовали друг с другом о древних временах, говоря: "Помнишь ли ты Сардатрион?" И кто-нибудь отвечал: "Ах! Сардатрион, и скрытые туманом мраморные лужайки Сардатриона, где мы не блуждаем теперь". Тогда Боги возвращались к божественным деяниям, отвечая на молитвы или карая людей, а иногда Они посылали Своего смуглого прислужника, Время, чтобы лечить или сокрушать. И слуга отправлялся в мир, повинуясь приказам Богов, но при этом он бросал скрытые взгляды на своих господ, и Боги не доверяли Времени, потому что оно знало миры и до пришествия Богов. Однажды, когда скрытный прислужник отправился в мир, чтобы нанести меткий удар по некоторому городу, от которого устали Боги, сами Боги, восседая выше сумерек, сказали друг другу: "Воистину мы - повелители Времени и Боги всех миров. Смотрите, как наш город Сардатрион возносится над другими городами. Другие возникают и погибают, но Сардатрион все еще стоит, первый и последний из городов. Реки скрываются в море, и потоки оставляют холмы, но фонтаны Сардатриона вечно возносятся в городе наших грез. Как был Сардатрион, когда Боги были молоды, так и ныне улицы его остались неизменными в знак того, что мы - Боги". Внезапно перед Богами возникла сутулая фигура Времени; обе руки его были обагрены кровью и алый меч был в его руках. И Время сказал: "Сардатрион исчез! Я низверг его!" И Боги ответили: "Сардатрион? Сардатрион, мраморный город? Ты, ты сверг его? Ты, раб Богов?" И старейший из Богов сказал: "Сардатрион, Сардатрион, и Сардатрион пал?" И Время исподлобья взглянуло ему в лицо и протянуло к нему свой проворный меч, сжатый в запачканных кровью пальцах. Тогда Боги устрашились, что слуга, который низверг Их город, когда-нибудь уничтожит Богов. И новый крик вознесся над Сумерками, плач Богов о городе Их грез, плач: "Слезы не могут вернуть Сардатрион. Но одно могут сделать Боги, которые видели, и видели неумолимыми очами печали десяти тысяч миров - твои Боги могут плакать о тебе. Слезы не могут вернуть Сардатрион. Не верь тому, Сардатрион, что твои Боги могли ниспослать тебе эту погибель; тот, кто низверг тебя, свергнет и твоих Богов. Как часто, когда Ночь внезапно сменялась Утром в краях Сумерек, созерцали мы твои башенки, появляющиеся из темноты, Сардатрион, Сардатрион, город грез Богов. Как твои ониксовые львы вырисовывались на фоне сумрака! Как часто мы посылали наше дитя Рассвет поиграть с вершинами твоих фонтанов; как часто Вечер, прекраснейший из наших Богов, низко склонялся над твоими балконами! Пусть один осколок твоего мрамора восстанет из праха ради твоих Древних Богов, которые могли бы ласкать этот мрамор, как человек, который лишился всех сокровищ, кроме единственного локона волос своей любимой. Сардатрион, Боги должны поцеловать еще раз место, где некогда были твои улицы. Был чудесен мрамор на твоих улицах, Сардатрион. Сардатрион, Сардатрион, Боги плачут о тебе". Пришествие Моря Когда-то моря не существовало вовсе, и Боги бродили по зеленым равнинам земли. На склоне забытых лет Боги восседали на холмах, и все малые реки мира дремали, свернувшись, у Их ног, когда Слид, новый Бог, миновал звезды и внезапно появился в тайном уголке космоса. И за Слидом шли миллионы волн, сметая сумерки у него за спиной; и Слид опустился на Землю в одной из огромных зеленых долин, которые разделяют южные земли, и здесь он расположился на ночлег, а все его волны разлеглись вокруг. Но слуха Богов, восседавших на Своих вершинах, коснулся новый крик, разнесшийся над зелеными краями, которые лежат у подножмия холмов, и Боги сказали: "Это не крик жизни, но все же это и не шепот смерти. Что же за новый крик, которого Боги никогда не дозволяли, все же достиг ушей Богов?" И Боги, соединив свои усилия, воззвали к югу, призывая южный ветер. И снова Боги вскричали все вместе, обращаясь к северу, призывая северный ветер; и таким образом Они собрали все четыре ветра и послали их в низины, чтобы найти того, кто издал этот новый крик, и изгнать его. Тогда все ветры оседлали свои облака и понеслись вперед, пока не прибыли в большую зеленую долину, которая разделяет юг надвое, и там повстречали они Слида со всеми его волнами. Тогда Слид и эти четыре ветра боролись друг с другом, пока ветры не утратили свои силы, и они побрели назад к Богам, своим хозяевам, и сказали: "Мы встретили это новое существо, которое низошло на землю, и сражались против его армий, но не могли изгнать его; и новое существо красиво, но очень сурово, и оно приближается к Богам". А Слид все шел вперед и вел свои армии по долине, и дюйм за дюймом и миля за милей он завоевывал страны Богов. Тогда со Своих холмов Боги послали вниз великое множество утесов на тяжелых красных камнях, и приказали им выступить в поход против Слида. И утесы спускались, пока не достигли цели и не предстали перед Слидом. Тогда они склонили свои головы и нахмурились и стояли твердо, оберегая страны Богов от энергии моря, закрывая мир от Слида. Тогда Слид послал несколько наименьших волн, чтобы найти противостоящую ему силу, и утесы разрушили эти волны. Но Слид возвратился и собрал вместе орды своих самых огромных волн и швырнул их против утесов, и утесы разрушили их. И снова Слид призвал из глубин множество могущественных волн и послал их против стражи Богов, и красные камни отразили атаку. И еще раз Слид собрал свои великие волны и швырнул их против утесов; и когда волны были рассеяны подобно тем, что были до них, ноги утесов утратили твердость, и их лица были искажены и разбиты. Тогда во все расселины, которые появились на камнях, Слид послал свою самую огромную волну, и другие следовали за ней, и сам Слид ухватил несколько огромных камней своими когтями и сокрушил их и растоптал ногами. И когда шум возвестил победу моря, по изломанным остаткам красных утесов армии Слида вошли в длинную зеленую долину. Тогда Боги издалека заслышали, как Слид ликует и поет триумфальную песнь над Их разбитыми утесами, и даже шаги его армий звучали все ближе и ближе в ушах Богов. Тогда Боги воззвали к тверди земной, чтобы спасти Свой мир от Слида, и твердь земная собралась, и двинулась вперед большой белой линией сверкающих утесов, и остановилась перед Слидом. Тогда Слид замер и успокоил свои легионы, и в то время как его волны стихали, он мягко напевал песню вроде тех, которые когда-то давно беспокоили звезды и вызывали у сумерек слезы. Сурово стояли начеку белые утесы, чтобы спасти мир Богов, но песня, которая когда-то беспокоила звезды, разливалась подобно стону при пробуждении жгучего желания, пока мелодия не коснулась ног Богов. Тогда синие реки, которые дремали, свернувшись клубком, открыли сверкающие глаза, распрямились, зашевелились, помчались, и, двигаясь среди холмов, отправились на поиски моря. И пересекая мир, они достигли наконец того места, где высились белые утесы, и, подобравшись сзади, раскололи их здесь и там и пробрались наконец сквозь разрушенные преграды к Слиду. И Боги разгневались на изменившие Им потоки. Тогда Слид перестал напевать песню, которая соблазняла мир, и собрал свои легионы, и реки увенчали главы свои волнами, и понеслись вперед, наступая на утесы Богов. И везде, где реки разрушили преграды утесов, пробрались армии Слида, поднимаясь в расщелины, обращая утесы в острова и уничтожая острова вовсе. И Боги на Своих вершинах услышали еще раз голос Слида, одержавшего победу над Их утесами. Уже более половины мира подчинилось Слиду, и все равно его армии двигались вперед; и народ Слида, рыбы и длинные угри, обитал в гаванях, которые некогда были так дороги Богам. Тогда Боги испугались за Свои владения, и к самым дальним священным отрогам гор, к самому сердцу холмов Боги двинулись всей толпой и там повстречали Тинтаггона, гору из черного мрамора, свысока взирающую на землю, и так обратились к нему божественными Своими голосами: "O старейшая из наших гор, когда впервые творили мы землю, мы создали тебя, а после того расположили поля и пустоши, долины и другие холмы у твоего подножия. И теперь, Тинтаггон, твои древние владыки, Боги, стоят перед новой вещью, которая свергает все старое. Поэтому ступай, Тинтаггон, и встань против Слида, чтобы Боги остались Богами, а земля осталась зеленой". И вняв голосам своих отцов, Древних Богов, Тинтаггон шагнул вниз ввечеру, оставляя позади себя широкий сумеречный след: и шествуя по зеленой земле, спустился он к Амбрадии, что у края долины, и там встретился с авангардом жестоких армий Слида, завоевывающих мир. И против него Слид швырнул силу целого залива, который обвился вокруг колен Тинтаггона и струился по бокам от него, а затем пал и сгинул без следа. Тинтаггон все еще твердо стоял за честь и владычество своих владык, Древних Богов. Тогда Слид приблизился к Тинтаггону и сказал: "Заключим же теперь перемирие. Отступи от Амбрадии и позволь мне преодолеть твои отроги, чтобы мои армии могли войти в долину, которая отворяет мир, чтобы зеленая земля, которая дремлет у ног древних Богов, узнала, что Богом теперь стал Слид. Тогда мои армии больше не станут сражаться с тобой, и мы с тобой наравне станем владыками всей земли, когда весь мир воспоет хвалу Слиду, и только твоя вершина будет возноситься на моими армиями, когда все соперничающие с тобой холмы погибнут. И я облачу тебя во все одежды моря, и все, что я похитил в тайных городах, будет возложено у твоего подножия. Тинтаггон, я победил все звезды, мои песни разносятся по всему космосу, я одержал верх над Маном и Канагатом на самом дальнем краю миров, и ты и я должны быть равными властителями, когда Древние Боги исчезнут и зеленая земля познает Слида. Взгляни на меня, окруженного синим сиянием, украшенного тысячей улыбок, удовлетворяющего тысячи капризов". И Тинтаггон ответил: "Я могуч и черен и у меня лишь одно желание, и оно таково - защитить моих хозяев и их зеленую землю". Тогда Слид вернулся назад, рыча, и созвал вместе волны целого моря и послал им своим волшебным напевом прямо в лицо Тинтаггона. Тогда с мраморного фронтона Тинтаггона море бросилось назад, рыдая над изломанными берегами, и волна за волной возвращалась к Слиду, повторяя: "Тинтаггон стоит". Вдали от разбитого берега, который лежал у ног Тинтаггона, Слид долго отдыхал и потом послал наутилусы дрейфовать вверх и вниз пред очами Тинтаггона, и он и его армии сидели, напевая праздные песни мечтательных островов далекого юга, тихих звезд, ими украденных, сумеречных вечеров и давно минувших эпох. И все равно Тинтаггон стоял, опираясь ногами прямо на край долины, защищая Богов и Их зеленую землю от моря. И все время, пока Слид пел свои песни и играл с наутилусами, которые плавали то вверх, то вниз, он собирал вместе океаны. Однажды утром, когда Слид пел о древних кошмарных войнах, и о чудеснейших мирах, и о мечтательных островах, и о южном ветре и солнце, он внезапно выпустил все пять океанов из глубин, чтобы напасть на Тинтаггона. И эти пять океанов прыгнули на Тинтаггона и пронеслись у него над головой. Один за другим океаны ослабляли хватку, один за другим падали они назад в глубину, а Тинтаггон все стоял, и тем утром сила всех пяти океанов лежала мертвой у ног Тинтаггона. То, что Слид завоевал, он все еще удерживал, и не осталось теперь на юге великих зеленых долин. Но все, что отстоял Тинтаггон в сражении со Слидом, досталось Богам. Очень тихо лежит теперь море у ног Тинтаггона - там, где он стоит, почерневший, среди крошащихся белых утесов, и красные камни свалены у его подножия. И часто море отступает далеко от берега, и часто волна за волной наступает, маршируя подобно движущейся армии, и все могут еще вспомнить великую битву, в которую вступил некогда Тинтаггон, когда он охранял Богов и зеленую землю от Слида. Иногда в своих снах раненые на войне солдаты Слида все еще поднимают головы и издают боевой клич; тогда темные облака собираются у смуглого лба Тинтаггона, и он угрожающе приподнимается, и его можно разглядеть издалека - с кораблей, странствующих там, где он некогда победил Слида. И Боги прекрасно знают, что пока стоит Тинтаггон, Они и Их мир остаются в безопасности; а нанесет ли когда-нибудь Слид новый удар по Тинтаггону - то сокрыто среди тайн моря. Легенда о Рассвете Когда появились миры и все прочее, Боги были уже строги и стары, и Они видели Начало из-под бровей, скрытых инеем лет, все, кроме Инзаны, Их дочери, игравшей с золотым шаром. Инзана была дочерью всех Богов. И закон до Начала и после него сводился к тому, что все должны повиноваться Богам, но все Боги Пеганы должны повиноваться Дочери Зари, потому что она любила повиновение. Было темно во всем мире и даже в Пегане, где живут Боги, было темно, когда дитя Инзана, Рассвет, впервые увидела золотой шар. Затем поднявшись по лестнице Богов на легких ногах - халцедон, оникс, халцедон, оникс, ступень за ступенью - она бросила золотой шар в небо. Золотой шар пересек небо, и Дитя Зари в ореоле пылающих волос, смеясь, стояла на лестнице Богов. И стал день. Так сверкающие поля внизу узрели первый из всех дней, предначертанных Богами. Но к вечеру некоторые горы, стоявшие вдалеке и в стороне, сговорились встать между миром и золотым шаром, и окружить его своими скалами, и скрыть от мира. И весь мир был погрузился во тьму, когда они привели в исполнение свой замысел. И Дитя Зари в Пегане заплакала о своем золотом шаре. Тогда все Боги спустились по лестнице к воротам Пеганы, чтобы взглянуть, что беспокоит Дитя, и спросить ее, почему она плачет. Тогда Инзана сказала, что ее золотой шар был отобран и скрыт горами, черными и уродливыми, далеко от Пеганы, в мире камней под куполом неба, и она хотела вернуть свой золотой шар и не могла вынести темноты. Тогда Умбородом, которому гром служил псом, взялся за поводок и зашагал по небу по следам золотого шара, пока не достиг гор, что стояли вдалеке и в стороне. Там гром уткнулся носом в камни и помчался по долинам, и за ним по пятам следовал Умбородом. И чем ближе пес-гром подходил к золотому шару, тем громче становился его вой, но, надменные и тихие, стояли горы, чей злой умысел принес в мир тьму. В темноте, среди скал, в огромной пещере, охраняемой двумя пиками-близнецами, наконец нашли они золотой шар, о котором плакала Дитя Зари. Тогда Умбородом прошел по нижнему миру, и гром, задыхаясь, плелся за ним, и они вернулись во тьме до наступления утра и отдали Дочери Зари ее золотой шар. И Инзана засмеялась и взяла его в руки, и Умбородом возвратился в Пегану, и у его порога улегся спать гром. Снова Дитя Зари бросила золотой шар далеко в синеву неба, и второе утро засияло над миром, над озерами и океанами, и отразилось в каплях росы. Но когда шар несся своей дорогой, блуждающие туманы и дожди сговорились, схватили его, обернули в свои изодранные плащи и унесли. И сквозь прорехи в их лохмотьях сверкал золотой шар, но они крепко держали его и тащили по нижней грани. Тогда Инзана уселась на ониксовые ступени и зарыдала, ибо не могла быть счастливой без своего золотого шара. И снова Боги пожалели ее, и Южный Ветер пришел, чтобы поведать ей рассказы о самых дивных островах, которые она не стала слушать, как и истории о храмах в пустынных странах, которые поведал ей Восточный Ветер, стоявший подле нее, когда она бросала свой золотой шар. Но Западный Ветер издалека принес весть о трех серых путешественниках, завернувшихся в дырявые плащи и уносивших с собой золотой шар. Тогда вскочил Северный Ветер, который стережет полюс, и вытащил свой ледяной меч из снежных ножен, и помчался по дороге, которая ведет через синеву небес. И во тьме нижнего мира он повстречал трех серых путешественников, и ринулся на них, и гнал их перед собой, ударяя мечом, пока их серые плащи не окрасились кровью. И когда они бежали в рваных красно-серых плащах, он выхватил у воров золотой шар и вернул его Инзане. Снова Инзана бросила шар в небо, создавая третий день; и он взлетел и упал на поля, и когда Инзана наклонилась, чтобы поднять шар, она внезапно услышала пение всех существующих птиц. Все птицы в мире пели хором и в унисон со всеми потоками, и Инзана сидела, и слушала, и не думала ни о золотом шаре, ни о халцедоне и ониксах, ни обо всех отцах своих - Богах, но только о птицах. Но в лесах и лугах, где они все внезапно запели, так же внезапно они и прекратили петь. И Инзана увидела, что ее шар опять потерян, и в полной тишине разносился один только смех совы. Когда Боги услышали плач Инзаны о шаре, Они собрались вместе на пороге и посмотрели в темноту, но не увидели никакого золотого шара. И склонясь, Они окликнули летучую мышь, которая носилась вверх и вниз: "Летучая мышь, ты, видящая все на свете, скажи, где золотой шар?" И летучая мышь ответила, что ничего не знает. И ни один из ветров ничего не видел, ни одна из птиц, и во тьме сияли только глаза Богов, искавших золотой шар. Тогда сказал Боги: "Ты потеряла свой золотой шар", и Они создали из серебра луну, чтобы перекатываться по небу. И дитя зарыдало, и бросило луну на лестницу, и раскололо и сломало ее края, и потребовало вернуть золотой шар. И Лимпанг Танг, Бог Музыки, который был самым ничтожным из Богов, увидел, что ребенок все еще плачет о своем золотом шаре, выбрался из Пеганы, прокрался по небу и обнаружил птиц всего мира, сидящих на деревьях и в зарослях плюща и перешептывающихся в темноте. Он расспросил их одну за другой о золотом шаре. Некоторые птицы в последний раз заметили его на соседнем холме, а другие - среди деревьев, хотя ни одна не знала, где шар теперь. Цапля видела, что он упал в водоем, но дикая утка в каких-то тростниках видела шар последней, когда она возвращалась домой через холмы, и шар катился куда-то далеко. Наконец петух выкрикнул, что он видел шар лежащим под миром. Туда Лимпанг Танг отправился на поиски, и петух указывал ему путь в темноте своим громким криком, пока наконец золотой шар не был найден. Тогда Лимпанг Танг вознесся в Пегану и отдал шар Дочери Зари, которая больше не играла с луной. И петух и все его племя воскликнули: "Мы нашли его. Мы нашли золотой шар". Снова Инзана бросила шар вдаль, смеясь от радости, что вновь видит его, ее руки взметнулись вверх, ее золотые волосы растрепались, и она внимательно наблюдала, куда же упадет ее игрушка. Но увы! Шар с громким всплеском упал в великое море и мерцал и мерцал, падая, пока воды не сомкнулись над ним. И люди по всему миру сказали: "Как велика роса и как над водой поднимаются с бризами туманы". Но роса была слезами Дочери Зари, и туманы были ее вздохами, когда она сказала: "Не настанет время, когда я снова буду играть с моим шаром, ибо он потерян навсегда". И Боги пытались успокоить Инзану, пока она играла с серебряной луной, но она не слушала Их, и пошла в слезах к Слиду, туда, где он играл с блестящими парусами и в своей огромной сокровищнице перебирал драгоценные камни и жемчуг и разбрасывал их по морю. И она сказала: "O Слид, чья душа находится в море, верни мой золотой шар". И Слид встал, смуглый, облаченный в морские водоросли, и нырнул с последней халцедоновой ступени порога Пеганы прямо в океан. Там на песке, среди разбитых подводных флотов и сломанных орудий меч-рыб, скрытых в темной воде, он нашел золотой шар. И поднявшись ночью, зеленый и промокший, он принес сверкающий шар к лестнице Богов и вернул его Инзане, отобрав у моря; и из рук Слида она приняла шар и подбросила его изо всех сил над парусами и морем, и высоко вознесся он над странами, которые не ведали о Слиде, а потом достиг зенита и опустился к миру. Но прежде чем он упал, Затмение выползло из своего укрытия, бросилось на золотой шар и сжало его челюстями. Когда Инзана увидела, что Затмение уносит ее игрушку, она громко позвала гром, который вырвался из Пеганы и ринулся с воем на горло Затмения, которое выпустило золотой шар и уронило его на землю. Но черные горы укрыли себя снегами, и когда золотой шар падал к ним, они превратили свои пики в темно-красные рубины и озера в сапфиры, сверкающие среди серебра, и Инзана увидела украшенную драгоценностями шкатулку, в которую упала ее игрушка. Но когда она наклонилась, чтобы вновь подобрать потерянное, она не обнаружила никакой шкатулки с рубинами, серебром и сапфирами, а нашла только злые горы, укрывшиеся снегами и заманившие в ловушку ее золотой шар. И тогда она зарыдала, поскольку не было никого, кто мог бы найти шар: ведь гром где-то далеко преследовал Затмение, а все Боги рыдали, когда Они видели ее горе. И Лимпанг Танг, который был наименьшим из Богов, сильнее всех переживал печаль Дитя Зари, и когда Боги сказали: "Играй со своей серебряной луной", он слегка отступил от остальных, спустился по лестнице Богов, играя на музыкальном инструменте, и отправился в мир, чтобы отыскать золотой шар, потому что Инзана рыдала. И он бродил по миру, пока не достиг нижних утесов, что стоят у внутренних гор в душе и сердце земли, где обитает одно Землетрясение, спящее, но и во сне пребывающее в движении, вздыхающее, разминающее ноги и громко воющее в темноте. Тогда прямо в ухо Землетрясению Лимпанг Танг прошептал слово, которое могут произнести только Боги, и Землетрясение припало к его ногам, и покинуло пещеру, в которой дремало среди утесов, и встряхнулось, и понеслось вперед, и опрокинуло горы, которые скрыли золотой шар, и взрыло землю под ними, и расшвыряло скалы вокруг, и скрылось среди камней и низвергнутых холмов, и возвратилось, яростное и рычащее, в сердце земли, и там улеглось и проспало снова сотню лет. И золотой шар выкатился на свободу, пробравшись под расколотой землей, и возвратился назад в Пегану; и Лимпанг Танг вернуллся домой к ониксовым ступеням и взял Дитя Зари за руку и сказал, что не он это сделал, а Землетрясение. С тем он и отправился сидеть у ног Богов. Но Инзана пошла и погладила Землетрясение по голове, сказав, что темно и одиноко в сердце земли. После того, шагая со ступени на ступень - халцедон, оникс, халцедон, оникс - по лестнице Богов, она снова бросила золотой шар с Порога в синюю даль, чтобы радовать мир и небо, и рассмеялась, видя его полет. И далеко-далеко, у самой грани, Трогул перевернул страницу, которая была шестой по счету и которую никто не мог прочесть. И когда золотой шар пересекал небо, чтобы мерцать над странами и городами, к нему приблизился Туман. Он шел, склоненный, и темный коричневый плащ развевался у него за спиной, и позади него кралась Ночь. И когда золотой шар катился мимо Тумана, Ночь внезапно зарычала, прыгнула на него и унесла. Тотчас же Инзана собрала Богов и сказала: "Ночь похитила мой золотой шар, и ни один Бог не может найти его теперь, поскольку никто не может сказать, как далеко может бродить Ночь, которая блуждает повсюду вокруг нас и за пределами мироздания". По просьбе Инзаны все Боги сотворили звезды-факелы, и по всему небу понеслись они по следам Ночи, куда бы она ни направлялась. И однажды Слид, с Плеядами в руке, почти дотянулся до золотого шара, и в другой раз это был Йохарнет-Лохаи, державший вместо факела Орион, но наконец Лимпанг Танг, неся утреннюю звезду, нашел золотой шар внизу, под миром, близко к логовищу Ночи. И все Боги вместе схватили шар, и Ночь, отвернувшись, бросилась от факелов Богов и после того уползла далеко-далеко; и все Боги с триумфом прошли по сверкающей лестнице Богов, хваля маленького Лимпанг Танга, который в погоне следовал за ночью так близко. Тогда далеко внизу, в земном мире, человеческий ребенок попросил у Дочери Зари золотой шар, и Инзана прекратила свою игру, которая освещала мир и небо, и бросила шар с Порога Богов маленькому человеческому ребенку, который играл в нижних полях и который был обречен на смерть. И ребенок целый день играл с золотым шаром внизу на маленьких полях, где обитали люди, и лег спать вечером, и положил его под подушку, и отошел ко сну; и никто не работал в целом мире, потому что играл ребенок. И свет золотого шара струился из-под подушки и наружу через полуоткрытую дверь и сиял в западном небе, и Йохарнет-Лохаи в ночи прокрался в комнату, и взял шар нежно (поскольку он был Богом) из-под подушки, и принес его назад к Инзане, озаряя ониксовые ступени. Но однажды Ночь схватит золотой шар, и унесет его, и утащит в свое логовище, и Слид нырнет с Порога в море, чтобы посмотреть, там ли шар, и поднимется наверх, когда рыбаки вытянут свои сети, ничего не найдя, и не обнаружит шара среди парусов. Лимпанг Танг будет искать среди птиц и не найдет его, и петух будет молчать, и по долинам пойдет Умбородом, чтобы искать среди скал. И пес Гром будет преследовать Затмение, и все Боги выйдут на поиски со звездами, но не найдут шар. И люди, лишившись света золотого шара, больше не будут молиться Богам, которые, лишившись поклонения, больше не будут Богами. Все это скрыто даже от Богов. Месть Людей До Начала Боги разделили землю на пустоши и пастбища. Приятные пастбища они сотворили зелеными на лике земли, они сотворили сады в долинах и заросли вереска на холмах, но Гарзе Они предназначили стать пустошью во веки вечные. Когда мир вечерами возносил молитвы Богам, и Боги отвечали на молитвы, они забывали о прошениях всех Племен Арима. Поэтому на людей Арима шли войной и гнали их из края в край, но все же не могли сокрушить. И люди Арима сотворили себе богов, именуя людей богами, пока Боги Пеганы не вспомнят об их племени. И их лидеры, Йот и Ханет, играли роли богов и вели своих людей вперед, хотя все племена нападали на них. Наконец они прибыли в Гарзу, где не было иных племен, и наконец смогли отдохнуть от войн, и Йот и Ханет сказали: "Дело сделано, и теперь Боги Пеганы наверняка о нас вспомнят". И они построили в Гарзе город и вспахали землю, и зелень поднялась над пустошью, как ветер поднимается над морем, и появились в Гарзе плоды и рогатый скот, и зазвучало блеяние миллионов овец. Там они отдыхали после бегства от всех племен, и сочиняли сказки обо всех своих печалях, пока все мужчины в Гарзе не улыбнулись, а дети не рассмеялись. Тогда сказали Боги: "Земля - не место для смеха". С тем Они отправилсь к внешним воротам Пеганы, туда, где дремал Мор, свернувшись клубком. И пробудив его, Они указали на Гарзу, и Мор с воем понесся по небу. Той ночью он примчался на поля, окружающие Гарзу, и проскользнув в траве, уселся, и впился взглядом в огни, и облизнул лапы и вновь впился взглядом в огни города. Но следующей ночью, невидимый, минуя смеющиеся толпы, Мор прополз в город. Он прокрадывался в дома, заглядывал людям в глаза, смотрел даже сквозь их веки, так что, когда настало утро, люди смотрели вперед, крича, что они видят Мор, которого не видят другие. И после того люди умирали, потому что зеленые глаза Мора проникали в их души. И хотя был он холодным и влажным, все же пылал в его глазах жар, который выжигал души людей. Тогда пришли целители и люди, искусные в волшебстве, и сотворили знаки целителей и знаки волшебников, и лили синюю воду на травы, и пели заклятья; но Мор все равно полз от дома к дому и заглядывал в души людей. И жизни людей понеслись прочь от Гарзы; куда они направились, указано во многих книгах. Но Мор питался светом, который сияет в глазах людей, не способных утолить его голод; все более холодным и влажным становился он, и усиливался жар в его глазах, когда ночь за ночью он мчался по городу, больше не таясь. Тогда люди в Гарзе стали молиться Богам: "Высшие Боги! Явите милосердие к Гарзе". И Боги слышали их мольбы, но слушая, Они указывали пальцами и ободряли Мор. И Мор становился все смелее, когда звучали голоса его хозяев, и приближал свою морду к самым глазам людей. Его не видели люди - кроме тех, которых он поражал. Сначала он спал днем, укрываясь в туманных пустотах, но когда его голод усилился, он носился уже в лучах солнечного света, и прижимался к людям, и заглядывал через глаза в их души, которые высыхали; в конце концов его начали смутно различать даже те, кого он не уничтожал. Адро, врач, сидел в своей палате рядом с единственным зажженным светильником, создавая в кубке смесь, которая должна была отогнать Мор. И тут в его дверь влетел сквозняк и светильник начал мерцать. Тогда врач вздрогнул, потому что сквозняк был холодным, встал и закрыл дверь, но когда он обернулся, он увидел, как Мор подкрался к его смеси, а потом прыгнул и ухватился одной лапой за плечо Адро, другой за его плащ, в то время как двумя лапами он цеплялся за талию врача и смотрел ему прямо в глаза. Два человека шли по улице; один сказал другому: "Назавтра я с тобой выпью". И Мор незримо для людей усмехнулся, обнажая мокрые зубы, и уполз, чтобы взглянуть, будут ли на следующий день эти люди вместе выпивать. Путешественник, входящий в город, сказал: "Это Гарза. Здесь я отдохну". Но его жизнь отправилась куда дальше Гарзы после странствий этого дня. Все боялись Мора, и те, кого он уничтожал, видели его, но никто не видел огромных силуэтов Богов при свете звезд, когда Они наслали на Гарзу Мор. Тогда все люди сбежали из Гарзы, и Мор преследовал собак и крыс и прыгал вверх на летучих мышей, когда они пролетали над ним; и трупы животных устилали улицы. Но скоро он возвратился и погнался за жителями Гарзы, и садился у рек, куда они приходили напиться, вдали от города. Тогда обиталели Гарзы вернулись назад, все еще преследуемые Мором, и собрались в Храме Всех Богов, кроме Одного, и спросили Высшего Пророка: "Что теперь можно сделать?" И пророк ответил: "Все Боги насмеялись над молитвой. Теперь этот грех должен быть наказан местью людей". И люди замерли в страхе. Высший Пророк подошел к Башне под самым небом, на которую устремлены глаза всех Богов при свете звезд. Там пред очами Богов он изрек: "Высшие Боги! Вы насмеялись над людьми. Знайте же, что написано в древних книгах и обретено в пророчестве - есть КОНЕЦ, ожидающий Богов, которые спустятся из Пеганы в золотых галеонах по Тихой Реке и в Тихое Море, и там Их галеоны вознесутся в туман, и Они больше не будут Богами. И люди наконец обретут отдых от насмешек Богов в теплых полноводных краях, но Боги все равно останутся Теми, которые некогда были Богами. Когда Время, миры и смерть исчезнут, не останется ничего, кроме утомительных сожалений и Тех, которые некогда были Богами. Смотрите, Боги. Слушайте, Боги". Тогда Боги вскричали все вместе и указали руками на горло Высшего Пророка. И Мор прыгнул. Давно погиб Высший Пророк, и его слова забыты людьми, но Боги еще не знают, воистину ли КОНЕЦ ожидает Богов, а того, кто мог бы сказать Им, они уничтожили. И Боги Пеганы боятся самого страха, павшего на Богов из-за мести людей, ибо Они не знают, когда наступит КОНЕЦ и наступит ли он вообще. Когда Боги спали Все Боги сидели в Пегане, и Их раб, Время, праздно возлегал у врат Пеганы, не видя ничего, достойного уничтожения; а Они думали о мирах, мирах огромных, округлых и сияющих, и о малых серебряных лунах. Тогда (и кто может поведать, когда?) Боги подняли руки, сотворив высший знак, и мысли Богов стали мирами и серебряными лунами. И миры проплыли через ворота Пеганы, чтобы занять свои места в небе и навеки замереть там, где предопределили Боги. И поскольку были миры округлыми и огромными и мерцали по всему небу, Боги рассмеялись, и воскликнули, и хлопнули в ладоши. Тогда на земле Боги завершали игру Богов, игру жизни и смерти, а в других мирах они творили нечто тайное, играя в игру, которая сокрыта. Наконец Они перестали дразнить жизнь и смеяться над смертью и громко воскликнули в Пегане: "Не будет ли чего-то нового? Эти четверо так и будут шествовать по миру во веки вечные, пока наши глаза не устанут от мерной поступи Времен Года, которые не остановятся, в то время как Ночь и День и Жизнь и Смерть будут мрачно возноситься и падать?" И как ребенок смотрит на голые стены узкой хижины, так и Боги уныло взирали на миры, говоря: "Неужто не будет ничего нового?" И в Своей усталости Боги изрекли: "Ах! Быть молодыми снова. Ах! Обрести еще раз обновление в сознании Мана-Йуд-Сушаи". И Они устало отвратили очи Свои от всех сверкающих миров и обратились к подножию Пеганы, ибо Они сказали: "Может быть, миры пройдут, и мы забудем их". И Боги уснули. Тогда комета сорвалась с привязи, затмение побрело по небу, и внизу на земле вышли на охоту три порождения Смерти - Голод, Мор и Засуха. Глаза Голода были зелены, и глаза Засухи были красны, но Мор был слеп и поражал всех вокруг, сжимая в когтях целые города. Но пока Боги спали, из-за грани, из темноты и неизвестности, явились духи болезней, три Йози, которые приплыли по реке Тишины в галеонах с серебряными парусами. Издалека они разглядели, что Йам и Готам, звезды, которые стоят на часах у врат Пеганы, мигают и засыпают, и когда они приблизились к Пегане, они обнаружили тишину, в которой крепко почивали Боги. Йа, Ха и Снирг были эти три Йози, повелители зла, безумия и жестокости. Когда они выбрались со своих галеонов и пересекли порог Пеганы, это стало дурным предзнаменованием для Богов. Ибо в Пегане возлегали спящие Боги, а в углу лежала на полу Сила Богов, вещь из черного камня, на которой были высечены четыре слова, о которых я не смог бы ничего сказать, если б даже обнаружил эту вещь - четыре слова, которых никто не ведает. Некоторые говорят, что они связаны с пробуждением цветка на рассвете, а другие говорят, что они касаются землетрясений среди холмов, а третьи - что они повествуют о смерти рыб, а четвертые - что слова таковы: Власть, Знание, Забвение и еще одно слово, которого не могут угадать сами Боги. Эти слова Йози прочли и устремились прочь в страхе, что Боги проснутся, и возвратившись на свои галеоны, потребовали грести поскорее. Так Йози стали Богами, обретя Силу Богов, и они направились к земле и достигли громадного острова посреди моря. Там они воссели на камнях, как сидят Боги, с поднятыми правыми руками, и хранили они Силу Богов, только никто не пришел поклоняться им. Туда не приплывали никакие корабли, никогда не доносились вечерами молитвы людей, запахи курений или крики жертв. Тогда сказали Йози: "Что пользы в том, что мы Боги, если никто не поклоняется нам и не приносит нам жертв?" И Йа, Ха и Снирг подняли паруса на серебряных галеонах и поплыли по морям, надеясь пристать к берегам людей. И сначала они достигли острова, где обитали рыбаки; и островитяне, спускаясь к берегу, крикнули: "Кто вы такие?" И Йози ответили: "Мы три Бога, и мы желаем вашего поклонения". Но рыбаки ответили: "Здесь мы поклоняемся Раму, Грому, и не станем поклоняться или приносить жертвы другим Богам". Тогда Йози зарычали от гнева, и поплыли прочь, и странствовали, пока не достигли иного берега, песчаного, низкого и пустынного. Наконец они обнаружили на берегу старика и окликнули его: "Эй, старик на берегу! Мы - три Бога, которым следует поклоняться, Боги, наделенные великой силой и благосклонные к молитвам". Старик ответил: "Мы поклоняемся Богам Пеганы, которые довольны нашими благовониями и звуками наших жертв, приносимых на алтарях". Тогда ответил Снирг: "Боги Пеганы спят, и Они не проснутся от жужжания твоих молитв, которые валяются в пыли на полу Пеганы, и над Ними Сниракте, паучиха миров, ткет туманную сеть. И визг жертв не кажется музыкой ушам, которые закрыты сном". Старик ответил, стоя на берегу: "Если даже Древние Боги не ответят на наши молитвы, вс