Юрий Ильченко. Терминатор III --------------------------------------------------------------- © Copyright Юрий Ильченко, 2000 © Эрни Болл, 2000 Email: tvpole@spbtv.ru Date: 12 Jul 2001 © Издательство "Поиск", 2000 ISBN 5-85976-223-2 WWW: http://zhurnal.lib.ru/i/ilxchenko_jurij_wladimirowich/ │ http://zhurnal.lib.ru/i/ilxchenko_jurij_wladimirowich/ Обсуждение романа │ http://zhurnal.lib.ru/comment/i/ilxchenko_jurij_wladimirowich/terminator3 Автор будет рад получить мнения об этом романе на email tvpole@spbtv.ru --------------------------------------------------------------- " ... Последние исследования в области истории перемещений во времени убедительно доказывают, что несовершенство первых установок для движения в категориях "пространство-время" зачастую приводило к разрыву и искажению пространственно-временной ткани, что подчас влекло за собой непредсказуемые последствия. Так, при первых темпоральных переходах, осуществленных с помощью установок, созданных, кстати сказать, не человеком, а самостоятельной кибернетической системой "Скайнет", были допущены серьезные просчеты, приводившие к грубым нарушениям в структуре темпорального континуума. Это вызывало непрогнозируемые возмущения и искажения в статике и динамике ткани времени. Одним из изученных ныне основных нарушений хронодинамики является самопроизвольное дублирование объектов, однажды проходивших через темпоральный канал. Позвольте мне сравнить это с тем, как если бы на древнем звуковоспроизводящем устройстве, именуемом "патефон", игла соскочила на соседнюю информационную бороздку, и записанная на диске музыкальная фраза повторилась еще раз. Я имею в виду казус, известный как "складка Бернгарда - Шульца", и впервые случившийся в начале 21 века. Тогда были продублированы сразу четыре объекта, причем активировавшая процесс точка так и не была обнаружена. Но подобные ошибки всегда сопутствовали первооткрывателям и пионерам в любой области человеческой деятельности, и не это является темой моего сегодняшнего выступления..." Из доклада председателя Комитета по контролю за перемещениями во времени на юбилейном всемирном конгрессе темпорологов. 14.06.2653 года ГЛАВА 1 11 июля 2029 года в Даркхоул, тюрьме особого режима, гордости правоохранительных органов города Лос-Анжелеса, штат Калифорния, все шло своим чередом. В окруженном двадцатифутовой стеной огромном дворе, предназначенном для того, чтобы особо опасные насильники и убийцы не слишком тосковали в камерах, было весело и шумно. Около четырех сотен уголовников играли в волейбол, качали мышцы на тренажерах, смеялись, ругались, играли в карты, дрались и занимались непотребством разных видов. Начальник тюрьмы, семидесятипятилетний Вуди Корнуэлл выглядел гораздо моложе своих лет. Уроженец штата Джорджия, лысеющий загорелый блондин со здоровенной морщинистой шеей, весящий к тому же 250 фунтов, он мало чем отличался от своих подопечных. Даже его внешность типичного гангстера образца 1934 года убедительно говорила о том, по какую сторону решетки он должен быть. Его нос и уши пережили столько проблем, что их можно было менять местами без ущерба для внешнего вида, а глаза напоминали дырочки для шнурков. За тридцать девять лет работы на этой должности он лично убил разными способами одиннадцать заключенных, выбил тысячи четыре зубов и три глаза, а из сломанных им ребер можно было бы выложить на площади перед Капитолием текст гимна Соединенных Штатов Америки. Его клиенты, которых на сегодняшний день насчитывалось около полутора тысяч, знали об этом, но ни один из них не рискнул бы дать показания на суде. Даже самые отпетые уголовники предпочитали не вступать с ним в пререкания, потому что это могло закончиться в лучшем случае лазаретом. Конечно, это был тот еще экземпляр, однако на такой должности никто другой не то, чтобы не продержался, а просто бы не выжил. В этот несчастный для него вечер мистер Корнуэлл вышел на балкон, торчавший над "площадкой молодняка", как окрестили тюремный двор заключенные, и, как всегда, злобно уставился вниз, опершись могучими граблями на стальные перила балкона. И сразу же увидел, как в углу двора, освещенного склоняющимся к горизонту солнцем, огромный негр, глупый убийца из Сан-Франциско по прозвищу Бэтмен вышибал дух из своего собрата несколько меньшего, чем он сам, размера. Этот Бэтмен получил свое прозвище, когда однажды вечером, соорудив из подручных материалов жалкое подобие наплечного планера, он спрыгнул с водонапорной башни тюрьмы с явной целью приземлиться за охраняемой территорией. Однако порывом ветра крылатого недоумка отнесло совсем в другую сторону и он, врезавшись в стену строящегося корпуса "F", соскользнул по ней прямо в опалубку со свежезалитым в нее быстротвердеющим бетоном. В этот момент он был уже без сознания и пришел в себя только через час, а утром заключенные-строители обнаружили торчащего по пояс из полностью затвердевшего бетонного блока устало ругающегося чернокожего Икара с летательным аппаратом за спиной. Мистер Корнуэлл остался доволен происшествием и решил не наказывать неудачника. Он просто отложил вызволение несчастного идиота на четверо суток. Лишь потом пришли заключенные с кувалдами и клиньями и весь день выковыривали Бэтмена из высококачественного монолита, несколько раз чуть не угробив его своими инструментами. А поскольку герой национального американского эпоса Бэтмен более известен среди простых ребят, чем античный Икар, то так его и прозвали. Его жертва, колумбиец Лолита, сидевший по традиции за наркотики, кокетливо прикрывался от ударов Бэтмена подвернувшимся под руку заключенным Лански, попавшим в тюрьму особого режима за любовь к мертвым мальчикам, которых он сам же и делал мертвыми. Мистер Корнуэлл ненавидел весь мир, а в особенности негров и педиков. Так что этим ребятам сегодня не повезло. Мистер Корнуэлл удовлетворенно крякнул, развернулся и убрался с балкона в кабинет. Там можно было найти многое. В том числе и весьма оригинальные образцы холодного оружия, изготовленные заключенными с целью эффектной расправы над себе подобными. Эти экспонаты употреблялись по адресу, но только уже мистером Корнуэллом, а не местными умельцами. Мистер Корнуэлл был простым мужиком и предпочитал увещевать расшалившихся уголовников куском дюймового резинового шланга, засыпанного дробью и прочно заткнутого с обоих концов. Такой незамысловатый инструмент весил около восьми фунтов и был очень убедительным аргументом в воспитательном процессе. Вооружившись этим надежным оружием, начальник тюрьмы запер за собой кабинет и, почесываясь, отправился во двор. Для этого ему пришлось спуститься с четвертого этажа по металлической лестнице, находящейся в каменном колодце шириной в полтора ярда. При появлении начальства веселящиеся во дворе заключенные несколько приутихли. Но в основном лишь те, которые находились вблизи зловещей дубинки в руках Корнуэлла. Выйдя во двор, он направился прямиком в юго-восточный угол, где изнывающий от восьмилетнего безделья Бэтмен продолжал небрежно лупить то Лолиту, то Лански. Все трое были так увлечены, что не заметили подкравшегося к ним Корнуэлла. Первым узнал об этом сюрпризе Бэтмен. Корнуэлл огрел его своей дубинкой точно вдоль позвоночника, и Бэтмен выпучил белки, как морской окунь, поднятый на палубу из морской пучины. Лолита получил форменным ботинком по яйцам, а Лански, бросившись прочь не глядя, налетел мордой на корявый угол небрежно сваренного бака для мусора и, застонав, прилег отдохнуть. Начало было неплохим. Адреналин приятно гулял по жилам мистера Корнуэлла. -- Ну что, сукины дети, допрыгались? -- риторически спросил мистер Корнуэлл и принялся охаживать проказников шлангом из разных позиций. Вокруг собрались заключенные, которые болели, как на футбольном матче. Такие понятия, как чувство солидарности, не приветствовались в их среде. Не такие это были ребята, чтобы переживать из-за пустяков. Да и сам наказуемый не имел претензий к зрителям, одобряющим бесплатное развлечение, так как знал, что завтра, если дело не дойдет до лазарета, он будет так же орать и свистеть, наблюдая, как резиновый шланг гуляет по спине какого-нибудь другого бедолаги. А мистер Корнуэлл, который в юности баловался спортом, получал простое и незамысловатое удовольствие от одобрительных криков нескольких сотен болельщиков. Слегка устав, начальник тюрьмы прервал экзекуцию и, утерев с чела влагу, провозгласил: -- Со мной, все трое! И, не оборачиваясь, направился к дисциплинарному корпусу. Его жертвы, осыпая друг друга тюремными проклятиями, проследовали за ним. В толпе восторженно зашумели, потому что знали, что будет дальше. Маленькая процессия, возглавляемая мистером Корнуэллом, удалялась в сторону мрачного трехэтажного здания, а жизнь тюремного двора вернулась в обычную колею. x x x В начале 10-х годов 21 века Пентагон разработал новое химическое оружие, которое, как и все прочие подобные средства, было засекречено и запрещено. Как водится, нашлись ловкие ребята, за умеренную плату поставлявшие это дьявольское зелье в особенно свободолюбивые страны. Профессиональные революционеры и прочие подонки охотно раскошеливались за газ SBB, украденный со складов доблестными американскими интендантами. А действие его было простым, как все гениальное, и эффективным. Нюхнувший SBB индивидуум приходил в неописуемую ярость и бросался на первого же, кого видел. А видел он в первую очередь такого же солдата своей собственной армии. Таким образом, коварный враг, нанюхавшись газа, уничтожал себя сам всеми доступными средствами, а пехотинцы США могли, спокойно попивая пивко, дожидаться в сторонке завершения грязной работы силами самого противника. Мистер Корнуэлл использовал это стратегическое средство весьма локально. В камере площадью 30 квадратных ярдов потолок был прозрачным, изготовленным из бронированного стекла, а в помещении над ней прямо на прозрачном полу удобно располагались болельщики из числа тюремного персонала. Виновные в нарушении эксклюзивного права начальника тюрьмы на нанесение побоев загонялись в эту камеру, и мистер Корнуэлл лично открывал вентиль баллона с SBB. Напустив малую толику стратегической отравы в камеру, можно было наблюдать, как рассвирепевшие преступники без устали метелят друг друга, не обращая внимания на такую мелочь, как разнообразные телесные повреждения. Наверху делались ставки, преступники наказывали друг друга сами, и тюремная жизнь шла своим затейливым чередом. Называлось это развлечение боями гладиаторов, а спецкамера соответственно -- ареной. Единственным утешением для подневольных участников этой корриды было то, что под воздействием SBB они ничего не соображали и после выступления с удивлением обнаруживали такие милые сюрпризы, как сломанные ребра, вывихнутые суставы, выбитые зубы или порванный рот. А некоторые из них уже больше никогда ничего не обнаруживали. Итак, мистер Корнуэлл загнал господ заключенных в предбанник дисциплинарного корпуса. За столом резались в кости четверо младших чинов из тюремного персонала. При виде вошедших они смекнули, что всех ждет бесплатное развлечение и, оживившись, побросали осточертевшие кости. Бэтмен, Лолита и Лански были очень недовольны. Выразилось это в том, что Бэтмэн, выбрав момент, непринужденно заехал Лански локтем в зубы, а Лолита в это же время наступил Лански на ногу. Лански, потеряв равновесие, стал падать на спину, и, взмахнув руками, заехал в глаз самому мистеру Корнуэллу, который в это время открывал баночку холодного пива. Он вспотел и хотел слегка освежиться. Мистер Корнуэлл взревел, выронил пиво и схватился за глаз. Бэтмен и Лолита откровенно ржали, забыв на время о том, что их ждет, а Лански, ударившийся многострадальной башкой об угол сейфа, лежал, к своему счастью, без сознания. Младшие чины, хотя и от всей души развлеклись неожиданной сценой, не показали этого, и несколько раз деловито огрели дубинками Лолиту и Бэтмена. Те заткнулись и, сразу же вспомнив, зачем пришли, угрюмо встали вдоль стеночки. Мистер Корнуэлл медленно подошел к мутному зеркалу, висевшему на облезлой стене, и медленно отнял руки от глаза. Все затихли. В стекле отразилось похожее на зад старого носорога лицо начальника тюрьмы и на нем глаз, быстро заплывающий качественной сливой. Он медленно повернулся к присутствующим и увидел суровые лица охранников, испуганные рожи Лолиты и Бэтмена и бессознательного Лански на полу у сейфа. Из лежащей рядом с ним банки потихоньку вытекало холодное пиво. Больше всего мистер Корнуэлл походил сейчас на обиженный бульдозер, и все ждали взрыва. Однако он опять же медленно выпустил из груди воздух и сказал охраннику: -- Порки, дай-ка мне новую баночку пива, а то этот педик разлил ту к едреней матери. Обладатель такой хорошей фамилии, чуя, что гроза миновала, метнулся к трясущемуся от злобы холодильнику и достал банку пива. Ловко вскрыв ее, он учтиво протянул пиво начальнику тюрьмы. Мистер Корнуэлл с урчанием всосал пиво, смял в могучей клешне банку и всунул ее, сплющенную, в беспечно открытый рот вырубленному Лански. Полюбовавшись некоторое время на лежащего с мятой пивной банкой во рту Лански, Корнуэлл повернулся к охранникам и сказал: -- Давайте, загоняйте их на арену. Жарко сегодня, однако. Порки, дай-ка мне еще баночку. Начальник тюрьмы -- не преподаватель колледжа, и поэтому его мысли и речи не обязаны отличаться сложностью и изяществом. Охранники открыли массивную герметичную дверь, накрепко вмурованную в бетонную стену и один из них, итальянец Мазарини, по понятным причинам имеющий прозвище "Кардинал", с шутовским гостеприимным поклоном произнес с макаронным акцентом: -- Прошу вас, сеньоры! Прего! На самом же деле он говорил по-английски очень неплохо. Просто, когда целыми днями наблюдаешь одно и то же (за исключением боев гладиаторов, конечно), даже самое примитивное остроумие скрашивает этот бред. Лолита и Бэтмен, переглянувшись, вздохнули и, бормоча под нос нехорошие слова, понуро направились в спецкамеру. Мистер Корнуэлл остановил их и молча указал толстым пальцем на лежащего Лански. Бэтмен и Лолита снова вздохнули и, взяв Лански за ноги, один за правую, другой за левую, поволокли его с собой в газовую камеру. Когда дверь в камеру с мягким звуком закрылась за гладиаторами, и было повернуто запирающее ее колесо, похожее на корабельный штурвал, начальник тюрьмы, смягчившись в предвкушении приятного зрелища, любезно обратился к подчиненным: -- Ну что, господа, пошли наверх. Посмотрим, как эти козлы надерут друг другу задницы. Порки, возьми-ка еще пивка. Все-таки жарко сегодня что-то. И тюремщики отправились на второй этаж, имея при себе несколько упаковок холодного пива. Порки был предусмотрительным парнем. ГЛАВА 2 Было около шести часов вечера. Комната, располагавшаяся над камерой-ареной, была залита лучами вечернего солнца, и через распахнутое в тюремный двор окно доносился обычный шум, сопровождающий развеселую возню четырех сотен опасных негодяев. Сквозь прозрачный пол было видно, как Лолита, вытащив изо рта Лански банку из-под пива, лупил его по щекам, пытаясь привести в чувство. Наивный Лолита думал, что Лански, будучи без сознания, не примет участия в предстоящем развлечении, и, понятное дело, хотел справедливости. Он не знал, что одним из свойств SBB было то, что это средство возвращало в сознание из любых бессознательных далей лучше, чем ведро нашатырного спирта, вылитое на голову. А мистер Корнуэлл, в отличие от Лолиты, знал это и не сомневался в активности всех трех участников грядущего представления. Особый интерес для него представляло то, как будет вести себя жеманный Лански, когда озвереет от действия SBB. Ухмыльнувшись, он принял из рук заботливого Порки очередную, уже открытую, баночку холодного пива. Дверь в верхней комнате отворилась, и вошли еще трое охранников, освободившиеся от незначительной работенки, заключавшейся в изъятии у местного толкача некоторого количества кокаина. Неосторожного торговца они слегка обработали дубинками, после чего позволили ему убраться восвояси, а конфискованное зелье честно разделили поровну между собой. Кокаина было мало, так что каждому досталось всего лишь по одной дорожке. Все же это было лучше, чем ничего, и все трое были довольны, что не опоздали к началу представления. Они дружно шмыгали носами и мистер Корнуэлл недовольно покосился на вошедших, однако ничего не сказал и гостеприимно повел рукой. Он умел прощать маленькие слабости своим сотрудникам. Вместе с охранниками ввалился тюремный врач Гудвин, от которого уже с самого утра разило перегаром, а сейчас не было ни малейшего сомнения в том, что он добавил. На эту простительную и вполне оправданную тяжелыми условиями труда слабость мудрый начальник тюрьмы тоже смотрел сквозь пальцы. Ведь именно тюремный врач составлял акты о несчастных случаях, самоубийствах и удивительных случаях самокалечения, когда заключенный в приступе черной меланхолии выбивает себе половину зубов, ломает руку в двух местах и еще ухитряется сам себе отбить почки. Таким образом, в верхней комнате с прозрачным полом собрались девять человек. Семеро охранников, мистер Корнуэлл и доктор Гудвин. Внизу, под бронированным стеклом, беззвучно скандалили Бэтмен, Лолита и уже пришедший в себя Лански. Причем Бэтмен явно свирепел и, видимо, намеревался начать побоище, не дожидаясь допинга. Итак, кворум был налицо, гладиаторы на месте, можно было начинать. Мистер Корнуэлл хрипло откашлялся и, подражая крупье из казино "Мечта идиота", громко произнес: -- Ну что же, делайте ваши ставки, господа. Порки, знавший, что сейчас настала небольшая демократия, скорчил гримасу бывалого игрока и с места в карьер объявил, что ставит сто долларов на Бэтмена. Причем один к пяти против любого из оставшихся. Хитрый доктор Гудвин, расслабившийся с баночкой пива в кресле, знал о человеческих способностях гораздо больше, чем малограмотный Порки. До того, как стать тюремным эскулапом, доктор Гудвин подавал большие надежды в области пластической хирургии и экстремальной физиологии, но однажды не устоял перед искушением и за триста тысяч зеленых бумажек талантливо изменил внешность человека, которого разыскивала полиция всего мира. А тот всего лишь руководил ограблением корабля, перевозившего 14 тонн золота из Мельбурна в Нью-Йорк. Правда, освобожденный от золотого груза, лайнер отправился на дно, имея на борту 88 человек экипажа и 430 пассажиров, но кто сказал, что будет легко? Злодея все же поймали, причем Гудвина он заложил сразу. Непутевому доктору удалось избежать тюрьмы, отдав адвокатам все, что он получил за операцию, однако карьера подающего надежды врача прервалась, и доктор Гудвин все-таки оказался в тюрьме, но по другую сторону решетки и иногда даже в белом халате. Он поставил пятьдесят долларов на Лански. Изучая экстремальную физиологию, доктор навсегда уяснил для себя, что мелкий маньяк, сорвавшись с тормозов, может быть более опасен, чем тупой громила, у которого все эмоции и возможности на поверхности и мало что скрыто в резервах. Простодушные охранники, видя внушительного и свирепого Бэтмена, поставили по десятке на Лолиту и Лански один к одному, причем на то, кто из них останется Бэтмену на десерт. Мистер Корнуэлл предложил пари на то, что битва продлится не более 15 минут. Порки призадумался. Если бы все они знали, на кого нужно было ставить в этот злосчастный для них день! А пока что внизу заключенный Лолита занимался заключенным Лански, а заключенный Бэтмен, задрав голову, беззвучно открывал рот, и, судя по усиленной артикуляции и свирепому выражению черномазого лица, высказывал свое особое мнение о собравшихся наверху зрителях. Ставки были сделаны, и мистер Корнуэлл театральным жестом неторопливо отвернул вентиль. Зрители перестали базарить и уставились вниз. Обычно первой реакцией на SBB было некоторое замедление реакции, клиент выглядел сонно, но это обманчивое состояние длилось недолго, всего лишь несколько секунд. Затем следовал взрыв ярости, и начиналась потеха. Вдруг один из охранников, удобно расположившихся на прозрачном полу и с нетерпением глазевших вниз, повел носом, и на его лице появилась озабоченность. Мистер Корнуэлл тоже потянул воздух и нахмурился. В помещении явно запахло озоном. Потом к этому запаху прибавился несомненный аромат горелого пластика. Бумаги на конторке зашевелились, откуда-то повеяло нехорошим ветерком, а по прозрачному полу поползли медленно извивающиеся голубые молнии. На толстом стекле, отделяющем верхнюю комнату от арены гладиаторов, появилось множество мелких трещин, и их становилось все больше. Открытая проводка, идущая по стенам и потолку, задымилась и заискрила. Порки в панике бросился к двери и тут же, непристойно выругавшись, отскочил в сторону. Ручка двери, как, впрочем, и все металлические предметы в комнате, была раскалена, как сковородка, забытая на огне. Порки, приплясывая и повизгивая от боли, укачивал перед собой обожженную руку. Сидящие на полу охранники вскочили и тоже проявили желание быстренько выйти через дверь. Однако, как и у Порки, у них ничего не получилось, и все заметались в поисках другого выхода. Мистер Корнуэлл, налившись кровью и желчью, изрыгнул какое-то новое ругательство и хрипло поинтересовался, что это за бардак в казенном доме. Затем он проявил решительность, вскочил на ноги и рванулся к окну. Но не успел он сделать и шага, как был отброшен неизвестной силой, да так, что, выронив банку пива, из которой так и не успел сделать ни одного глотка, врезался спиной в конторку, и, повалив ее, рухнул на пол. Доктор Гудвин, как наиболее интеллектуально развитый из присутствующих, не потерял присутствие духа и начал больше думать, чем прыгать и орать. Однако ничего толкового в его голову пока не пришло. Для этого надо было бы выпить еще. Вдруг в центре пола разверзся маленький ад и появилась переливающаяся, как елочная игрушка, полупрозрачная сфера около ярда в диаметре. Внутри нее можно было разглядеть какую-то скорченную фигуру. Сфера одной своей половиной находилась в полицейской комнате, другая же половина висела под прозрачным потолком арены гладиаторов. С поверхности этого сияющего шара непрерывно били молнии, соединяя его толстыми голубыми шнурами со стенами, мебелью и с полицейскими, в панике метавшимися по комнате. В комнате бушевал настоящий торнадо. Бумаги вихрем кружились вдоль стен, телефон, упавший вместе с конторкой, зашипел и вспыхнул. Все восемнадцать банок пива "Миллер", принесенные заботливым Порки, неожиданно полопались, заливая пенными фонтанами все вокруг. Электричество, насыщавшее сам воздух, быстро нашло себе дорожку и побежало, светясь и радуясь, по облитым пивом стенам, полу, потолку и, конечно же, по стражам порядка, совершенно очумевшим от происходящего. Это добавило оживления и криков. Шар, наполовину торчавший из прозрачного потрескавшегося пола, сверкал и вспыхивал, как игральный автомат, выкинувший джек-пот. Тем временем ребята внизу не терялись, и, не обращая внимания на все эти волшебные чудеса, занялись друг другом. И, поскольку в суматохе никто не позаботился закрыть кран, SBB продолжал поступать в комнату со стеклянным потолком. И вместо небольшой дозы, рассчитанной на умеренное повышение агрессивности, участники корриды вдыхали все больше эликсира бешенства, созданного яйцеголовыми из Пентагона. Действие SBB усугублялось тем, что все происходило в замкнутом пространстве. Доктор Гудвин, отброшенный неизвестной силой к стене, оказался лицом вниз и увидел сквозь прозрачный трескающийся пол своего избранника Лански. Несмотря на ошеломляющую перемену обстановки, доктор Гудвин успел отметить про себя, что не ошибся в выборе фаворита, когда делал ставку в этом невинном тотализаторе. Маленький педераст, убийца, чьей смелости и жестокости хватало не более, чем на двенадцатилетнего мальчика, Лански за эту короткую минуту превзошел все, что было известно бывшему профессору Гудвину. Воспользовавшись тем, что Лолита, бросившийся на Бэтмена, как на самую крупную добычу, отвлек на себя его внимание, Лански моментально оторвал Бэтмену ухо, выковырял пальцами глаз, повисший на каких-то соплях и, задрав ему футболку на черном животе, вцепился зубами в правый бок. Дернув головой, как гиена, разрывающая труп, он выдрал из брюха Бэтмена порядочный кусок мяса, просунул руку в образовавшуюся кровавую дыру и вырвал печень с профессиональной ловкостью жреца, приносящего жертву ненасытному Кетцалькоатлю. Бэтмен отбросил изломанное тело обгадившегося в агонии Лолиты, задрал голову и, разинув пасть, как морж, испустил неслышный наверху рев ярости, боли и безумия. Лански воспользовался этим и быстро всунул Бэтмену в рот его собственную печень, затем изо всей силы пнул его коленом снизу по челюсти. После этого с размаху ударил Бэтмена обеими руками по ушам, с ловкостью маньяка воткнул ему два пальца в нос и сильно рванул вверх. Из разорванного черного шнобеля хлынула кровь. Бэтмен повалился на спину и схватился руками за лицо, а неутомимый Лански в мгновение ока сорвал с него казенные портки и восторженно замер на мгновение от увиденного богатства. Но тут же выражение его лица странно изменилось и Лански, наклонившись, схватил Бэтмена одной рукой за предмет его гордости, а другой за сопутствующие детали и одним движением рассвирепевшего фермера выдрал все эти сорняки. Тут, видимо, в его голове перевернулась пластинка и он, сладострастно улыбаясь, стал обнюхивать свою добычу. Бэтмен, оторвав руки от изуродованного лица, залитого кровью, ухватился теперь за другое место, и его тело стало припадочно подергиваться. Было похоже, что ему приходит конец. Видно было, что без печени и гениталиев, да еще с вырванным глазом и разорванным до самых бровей носом жить действительно нелегко. Эта сцена, озаряемая вспышками электрических разрядов, длилась не более двадцати секунд, и доктор Гудвин, лежавший на прозрачном полу лицом вниз, в изумлении таращил глаза и, конечно же, не упустил ни одной подробности. Все происходящее с каждым мгновением становилось все более далеким от реальности, призрак надвигающегося безумия потрепал Гудвина по плечу и тот, внутренне содрогнувшись, перевел дух и почему-то подумал, что можно было бы смело поставить на Лолиту сумму в размере годового бюджета Соединенных Штатов. Такая простая, относящаяся к реальной жизни мысль вернула его к происходящему, и тут неожиданно молнии прекратились, смерч утих, прозрачная сфера посреди комнаты погасла, а пол рассыпался на мелкие стеклянные крошки и все, находящиеся в комнате, рухнули вниз вместе с обломками мебели и прочей дребеденью. Падая, доктор Гудвин с ужасом подумал о том, что сейчас он нанюхается этого проклятого SBB, но тут он больно ударился локтем и головой об пол и, откатившись в сторону, оказался лежащим на спине. Над ним, в центре комнаты, ставшей в два раза выше, висела полупрозрачная сфера, состоящая из какого-то адского тумана. Мало-помалу она становилась все прозрачнее и прозрачнее и, наконец, с легким хлопком исчезла. Обнаженный человек, скорчившийся внутри, рухнул на пол с высоты трех ярдов. В полете он ловко перевернулся и приземлился в позе насторожившегося зверя. Справа от лежащего Гудвина раздалось громкое сопение и, повернув голову, он увидел злобную морду валявшегося рядом с ним начальника тюрьмы мистера Корнуэлла, уставившегося на него и пытавшегося подобрать под себя конечности, чтобы встать. Это не предвещало ничего хорошего. Вдруг перед глазами Гудвина все поплыло, он удивился небывалой легкости в теле и успел остатками угасавшего рассудка осознать, что это действует SBB. Он почувствовал, что его тело с шумом низвергающегося водопада наполняется невиданной силой, свободой и яростью. "Корнуэлл! -- подумал Гудвин, -- проклятый долбаный Корнуэлл! Ну конечно, если бы не он со всеми этими долбаными копами и тюремщиками, я не торчал бы в этой долбаной богадельне для долбаных зэков! Сейчас я увижу, какого цвета его долбаные мозги!" Это были последние мысли Гудвина, которые можно было бы выразить словами. Теперь его сознание или то, что осталось после того, как он получил лошадиную дозу SBB, было заполнено Корнуэллом. Именно его он увидел перед собой, когда газ начал действовать. Оскальзываясь на измазанном кровью и прочей гадостью полу, он отпихнул в сторону Лански, смаковавшего добытый в смертельной схватке деликатес, и бросился на начальника тюрьмы. Мистер Корнуэлл не растерялся и, подстегиваемый изобретением пентагоновских химиков, рванулся навстречу. Каждый из них видел перед собой единственного и неповторимого врага, смерть которого являлась единственным смыслом существования вселенной. Остальные присутствующие не отставали по части уничтожения друг друга. В общем, вечеринка удалась на славу. Если бы заключенные, находившиеся в этот момент в тюремном дворе, знали о том, что происходило в корпусе "А", любой из них отдал бы все что угодно за то, чтобы увидеть, как ненавистные вертухаи с увлечением убивают друг друга. ГЛАВА 3 Для Т-800 переход во времени прошел нормально, если не считать небольшой неточности с попаданием в пространственную сетку привязки к земной поверхности и окружающей обстановке. Хронокапсула угодила в непрочное перекрытие между двумя этажами какой-то постройки, перекрытие разрушилось, и Т-800 приземлился на пол, упав с высоты около трех ярдов. Безукоризненное владение механическим телом и идеальная настройка вестибулярной системы робота позволили ему приземлиться на кончики пальцев рук и ног. Любая кошка позавидовала бы такому исполнению сложнейшего пируэта в воздухе. Несколько секунд Т-800 находился на корточках, легко касаясь пальцами рук пола, затем плавным движением выпрямился во весь рост и замер в неподвижности. В электронном мозгу, превосходящем человеческий в быстродействии в сотни раз, происходила обработка поступающей извне информации. Давление воздуха, влажность, радиационный фон, температура, плотность наполнения эфира радиоволнами, гравитационная константа и многое другое с неимоверной быстротой определялись и укладывались в картину мира, в который Т-800 был послан только для того, чтобы этот мир погубить. Кроме всего прочего, анализируя химический состав воздуха, робот опознал присутствующую в нем примесь отравляющего вещества, концентрация которого постоянно увеличивалась. Эта картина полностью сложилась за то короткое время, которое понадобилось роботу, чтобы подняться с корточек и замереть на секунду перед началом длинной и сложной череды действий, ведущих к выполнению задания, составляющего сам смысл его существования. Все его движения были совершенны, поза непринужденна, а за право ваять с него античного героя передрались бы все скульпторы мира. Он производил впечатление. Его лицо было мужественно и бесстрастно, как у индейца, короткая военная стрижка придавала решительности, прямой невыразительный взгляд говорил о полном отсутствии чувства юмора, а вид его мышечного каркаса вызывал желание пойти погулять где-нибудь в другом месте. Но на яростно барахтающихся на окровавленном полу людей, а тем более на тех, кто уже не барахтался, появление сошедшего с небес прекрасного божества должного впечатления не произвело. Напротив, очумевший от SBB Порки, сжимая в руках выломанную с клочьями мяса нижнюю человеческую челюсть, минуту назад принадлежавшую одному из его коллег, обратил безумный взор на появившегося в полутора ярдах от него голого человека, и в его глазах расплескалась свежая волна радостного желания убить врага. До этого момента Т-800 воспринимал возню этих существ, как незначительные события, никоим образом его не касающиеся. Но, когда Порки с победным воплем отбросил кровавый трофей и рванулся в его сторону, Т-800 уже действовал. Решение было принято еще до того, как тело Порки успело продвинуться в сторону робота на несколько дюймов. Сканирующая система определила намерения человеческого существа, как только нервные импульсы того побежали к мышцам тела. Т-800 прочел все раньше. Неосознанные движения глаз, изменения выражения лица, баланс корпуса, изменение электроэнергетического поля -- все это было уже началом атаки. Для Т-800 Порки двигался, как в замедленном кино. Вот его туловище медленно качнулось в сторону робота, вот чуть двинулись и приподнялись руки, а рука Т-800 уже взлетела, как атакующая кобра. Стальная кисть, облитая прочным пластиком, имитирующим человеческую плоть, сжалась в кулак, и происшедшее в следующую долю секунды было похоже на удар утюгом по арбузу. Анализирующая система мгновенно оценила перемену обстановки, как удовлетворительную, и отметила отсутствие необходимости уничтожать столь слабых существ незамедлительно. Ведь любой представитель враждебного лагеря являлся носителем информации, могущей оказаться необходимой. Робот, отвернувшись от упавшего с расквашенной головой Порки, поднял голову и осмотрел помещение. Ближайшим выходом наружу было открытое окно бывшей комнаты со стеклянным полом. Поскольку этого пола уже не было, комната и камера под ней объединились, и теперь это окно находилось на высоте около пяти ярдов от пола. Для боевого робота -- пустяк. Т-800 подошел к стене и, ухватившись пальцами за какой-то выступ, легко забросил могучее пятисотфунтовое тело на широкий подоконник. Окно было распахнуто настежь, и с высоты третьего этажа робот увидел милую картинку, которую мистер Корнуэлл наблюдал тридцать девять лет кряду. А сам мистер Корнуэлл в обнимку с доктором Гудвином сейчас, скорее всего, объяснялись с апостолом Петром, который не хотел пустить их в тот санаторий, о котором мечтают все добрые католики. Они-таки благополучно угробили друг друга и теперь мирно лежали рядышком в игривых позах. У Корнуэлла была вырвана гортань, а Гудвин наблюдал мертвыми глазами собственные пятки. Т-800 стоял в высоком окне, как в раме, похожий на покорителя мира, осматривающего новые владения. Его было видно из любой точки двора. Постепенно обычный шум, заполняющий двор, стих. Его увидели все. Около четырех сотен отбывающих наказание преступников удивленно глазели на голого, измазанного кровью атлета, непринужденно позирующего в окне корпуса "А". Тот, в свою очередь, смотрел сверху на этот сброд, но, в отличие от них, не испытывал абсолютно никаких эмоций и чувств. Система анализировала ситуацию, это требовало некоторого времени, впрочем, очень небольшого по сравнению с тем временем, которое понадобилось бы для подобного анализа человеку. Человек, однако, способен на интуитивное понимание происходящего. Он может принять мгновенное эвристическое решение, невозможное с точки зрения логики и цифр. Он непредсказуем и непознаваем и на его действия и побуждения влияют чувства, а также звезды, ангелы, ифриты и джинны. И опять, как десятилетия назад, мертвая логика машины и нелепый, нерациональный, чуждый и опасный для "Скайнет" мир человека сошлись в смертельном противостоянии. x x x Первые решения, принятые роботом Т-800, были, как всегда, сугубо практического толка. Прежде всего, проанализировав ситуацию, он понял, что находится в месте концентрации опасных для человеческого общества индивидуумов, которые содержатся в изоляции. Конечно же, они даже всей толпой не представляли для него серьезной опасности, однако необходимость немедленно покинуть эту территорию была очевидна, да и охранники были вооружены достаточно хорошо, чтобы нанести значительный ущерб даже роботу. Далее было нужно срочно принять внешность, не привлекающую особого внимания. Для этого надо было смыть с корпуса органические вещества, которыми Т-800 был измазан, как неопытный забойщик скота, и найти подходящую одежду. Будучи роботом-лазутчиком, Т-800 соображал, что голый верзила, весь в крови, быстро приобретет у окружающих нездоровую популярность. Задача, стоявшая перед ним, была настолько важна, что любая случайность могла осложнить ее выполнение, а при определенных обстоятельствах и вообще сорвать все дело. Оглядевшись, Т-800 убедился в том, что территория, на которой он находился, была окружена высокой каменной стеной, по верху которой в несколько рядов шли обнаженные провода, а через равные промежутки стояли вышки, на которых маячили хорошо вооруженные охранники. Острое зрение робота позволило ему даже с довольно большого расстояния разглядеть, как вооружены люди на вышках. Он увидел крупнокалиберные пулеметы, личное оружие, а на одной из вышек -- закрепленный в держателях ручной гранатомет. В его мозгу в мельчайших подробностях запечатлелась трехмерная карта тюремного двора, построек, коммуникаций, видимых в обычном спектре, а также электромагнитных потоков, всегда сопровождающих любые провода и электрические устройства. Он уже знал, как будет действовать и, повернувшись спиной к зрителям, спрыгнул внутрь комнаты, тишину которой нарушало только шипение выходящего из отверстия в стене газа. Окно за собой он закрывать не стал, так как отлично знал о свойствах этой стратегической химической отравы. Он владел исчерпывающей информацией о любом виде оружия, созданном когда-либо на планете Земля. Газ SBB, который был тяжелее воздуха, заполнив разгромленное помещение, начал переливаться через окно в тюремный двор. Емкость баллона, установленного запасливым Корнуэллом в подсобке, составляла 25 галлонов, или около 95 литров. Давление -- 150 атмосфер. Этого, по расчетам военных, должно быть достаточно для приведения в должное состояние около четырех тысяч солдат враждебной стороны. Заключенных во дворе было всего лишь около четырех сотен, а денек был безветренный, так что через несколько минут все находящиеся во дворе люди должны были превратиться в безумцев, жаждущих крови, и начать как раз то, что нужно было Т-800 для выполнения своего плана. ГЛАВА 4 Сержант Уилли Томпсон, торчавший на угловой вышке, мечтал о том, как после смены он пойдет в ближайший бар и выпьет стаканчик-другой. А потом нужно будет наконец договориться с одной из официанток о приятном времяпрепровождении. Он уже давно обратил свое внимание на Клариссу, чья фигура имела много приятных выпуклостей, а глаза не выражали ничего, кроме желания использовать эти выпуклости по назначению. Бар, в котором обитал объект его вожделения, назывался "Алькатрас". Хорошее название для заведения, находящегося в полумиле от тюрьмы. Размышляя об этих приятных вещах, Томпсон медленно шевелил рукой в кармане форменных брюк. Стоять на вышке -- занятие не из тяжелых. Сержант Томпсон, как и все остальные охранники, считал ворон, изредка поглядывая внутрь тюремного двора. Все шло как обычно. Но вдруг что-то изменилось. Привычный шум, доносящийся из бетонного загона, стал другим. Томпсон посмотрел в ту сторону и сильно удивился. На открытом окне третьего этажа административного корпуса стоял голый мужик, и все заключенные, находящиеся во дворе, пялились на него, громко выкрикивая разнообразные мнения по поводу такой диковины. Этот мужик отличался атлетическим телосложением и, похоже, чувствовал себя совершенно