или только вчера, так что на момент побега вниз Вы не являлись совершеннолетним даже по самым демократическим из земных законов! -- Ну и что?! Зато теперь я совершеннолетний, и готов отвечать за все содеянное исключительно по Вашим Взрослым Законам! Адон Коэн невольно улыбнулся, глядя на взъерепенившегося Джино. Мальчишка старался казаться куда старше своих лет. Еще бы: оруженосец Рыцаря, кумир всех малолеток Станции, даже на этот показательный суд притащившийся в своих доспехах и с луком за плечом. А, с другой стороны, этот мальчишка сделал за свое пребывание на Риадане больше открытий, чем все Наблюдатели, вместе взятые! Нет, конечно же, обнаруженный Восемнадцатым заброшенный город-завод, начиненный высокими технологиями (и, согласно суеверному шепоту крестьян, являющийся бывшей твердыней гоблинов, пока их не изгнал Король), или содержимое Главного Колодца в Черной Цитадели далеко на заснеженном севере, найденное Сорок Четвертым -- это все романтично, но вот так вот, про между прочим, доставить на борт Станции живого гоблина с парализатором неземного образца, кучу сведений по Рыцарям, а заодно -- спровоцировать встречу киборга-Кевина с Мастером Ночи Ирланом -- это вам не мезонатор в колодце обнаружить... Впрочем, мезонатор был земного образца, и спрятал его тут, скорее всего, один из пиратов или контрабандистов, которых много расплодилось по Вселенной в последнее время... А вот отнятый у гоблина парализатор... Впрочем, возможно, что парализатор был украден гоблинами у Ирлана или кого еще из их представителей, стоит спросить об этом через Четырнадцатого, когда он очередной раз выйдет на связь... -- Совершеннолетний, говоришь... -- улыбнулся Командор Коэн, и улыбка его не предвещала ничего хорошего. -- Снять бы тебе твои лосины средневековые, совершеннолетний, да всыпать по первое число... Но, к сожалению, варварские методы Двадцатого Века у нас не в почете. -- Второго Средневековья, Вы хотели сказать! -- отпарировал мальчишка. -- Так всыпьте, если Вам от этого спокойнее станет! "Ага, всыпешь такому, -- уныло подумал Командор Станции, -- Защита врожденная -- как дефлекторные щиты крейсера! И такое -- у каждого..." -- а вслух сказал: -- Ага, не болью, а унижением, так, что ли? Да нет, молодой человек, Вы перепутали малость, на роль Великого Инквизитора не гожусь я... Пока что я -- Командор Станции, опекающий экипаж в полторы тысячи человек, из которых две сотни -- несовершеннолетние лоботрясы в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет. И заодно мне стоит решать, как бы эти юные дарования не разнесли на запчасти станцию, а исследуемый нами Риадан не превратили бы в полигон для очередных Ролевых Игрищ! -- Хорошая мысль -- на будущее, -- тихо пробормотал под нос Ингвальд, но, к его счастью, никто этого не расслышал. -- Тогда уже и меня судите! -- воскликнула вскочившая с кресла Герда. -- В конце концов, это я рассказала Ингвальду про гоблинов с волколаками! Так что можете считать меня идейным вдохновителем его побега! -- А мы именно так и считаем, -- равнодушно заметил Коэн. -- Но Ваши поступки будут обсуждаться отдельно. Сейчас же мы решаем, как поступить с Джино... То есть с несовершеннолетним Ингвальдом Соронсоном, двенадцати земных лет, нарушителем восьми пунктов Устава Станции. -- Решайте что хотите, -- вспылил Джино, -- Я готов понести любое наказание, но скажу прямо: вы все тут только то и делали восемь лет, что исследовали мифы, присылаемые с поверхности Наблюдателями, да подшивали их в отчеты! Вы за восемь лет не поверили, что на планете есть разумная жизнь кроме людей! Вы слепо доверяли роботам, но не рискнули послать на поверхность ни единого живого человека! Струсили? -- Мальчишка!.. Ну ладно, откровенность за откровенность. Ты книгу Стругацких "Трудно быть богом" читал? -- Ну, читал, и что же? -- Отлично. И спросил я не зря. Не секрет, что наши методы исследований в чем-то схожи с описанными там. Вот только мы стараемся не допускать в своей работе ошибок, тщательно разработанных там. Вспомни: история всей планеты пошла насмарку, стоило лишь вмешаться, чтобы спасти одного-единственного провалившегося и разоблаченного прогрессора. Мы не можем себе позволить такую роскошь! И именно поэтому на Поверхность отправляются те, кого не надо спасать в случае провала: киборги! В случае угрозы разоблачения они просто самоликвидируются, не причиняя нам излишней головной боли. Да и "легенды" им проще готовить: просто придать внешность кого-либо из недавно почивших исторических деятелей Риадана. Присутствие же человека, живого человека на поверхности Риадана чревато нарушением хода истории всей планеты! -- Однако на деле произошло другое! И Ваша теория, Командор, не выдержала критики! В действительности только живой человек может сделать нетрадиционный, нелогический шаг, приводящий к чему-либо новому! -- Ага, например -- к провалу... -- Пока что он доказал существование гоблинов. А возможно -- и иной нечисти... Гоблин медленно открыл глаза. Голова гудела, руки и голову словно сжимали стальные обручи. Что-то звенело над ухом. Попробовал пошевелиться, но тело не слушалось. Паралич, что ли? Какой яркий свет! И голоса. Незнакомые, говорящие на каком-то чужом наречии. Голосов двое. Справа. Руки не слушаются. Может, хоть голова повернется? С рыком напряжения гоблин повернул голову. Вид белого потолка сменился стойкой с незнакомыми приборами, от которых тянулись к лежащему гоблину разноцветные провода и белые шланги. -- Реанимация, -- подумалось ему. Возле стойки стояли двое в белых халатах, и о чем-то оживленно спорили. По виду -- люди. Люди -- за приборами?! Хм, это становилось забавно... Стоило включить свои лингвистические способности и разложить незнакомый язык на основные структуры, распознать и систематизирова... -- Ничего не понимаю! Похоже, что у него вообще нет альфаритмов! -- доктор был в растерянности. -- Я перебрал все возможные комбинации, но... -- А ты сдвинь верхнюю шкалу на два деления вперед, и все считать сможешь, человек, -- прозвучал с кресла немного хрипловатый голос. Говорил он с акцентом и немного не следил за порядком слов, но фраза была вполне удобоварима. Доктор обернулся. Говорил лежавший в кресле гоблин. Ассистент, почему-то решивший, что фраза была произнесена доктором, передвинул верхнюю шкалу на два пункта. И на экране зазмеились узоры альфаритмов... -- Блин! -- доктор казался ошарашенным. -- Немедленно доложите Коэну! Это... Это же невозможно! Варвар, разбирающийся в электронике! -- Скорей, в медицине разбирающийся, -- ответил гоблин, -- Электроника ваша не есть новая, я и посовременней видал у нас. -- У вас? Где это? -- У нас в старой столице. Заброшенной ныне. -- А где Вы выучили наш язык? -- Здесь. Сейчас. Вы говорили -- я запоминал. Разложил на структуры. И собрал из них свои фразы. Одно не удобно: малый запас словарный. Надеюсь пополнить. Говорите больше -- помогает это мне... И развяжите мои запястья -- вы не воины Короля, а поэтому драться с вами я все равно не намерен!.. -- А вдруг мы -- военные фельдшеры твоего Короля? -- Ну, во-первых, не моего, а Короля Людей Западного Риадана. А во-вторых, вы не можете быть его фельдшерами, поскольку А -- его вояки не говорили бы про "моего короля", а Бэ -- эти варвары не смогли бы разобраться даже в моем фамильном парализаторе, не говоря уж о медицинских диагностах! -- За что же ты не любишь Короля Людей? -- Он уничтожил под ноль мой народ! Я был последним Правителем Гоблинов... -- Королем Гоблинов?! -- Правителем. Короли -- это когда по наследству, или в процессе переворота. А меня избрал мой народ! Но, увы, я не смог его защитить, не оправдал возложенного доверия... У вас мозговой сканер есть? Снимающий образы прямо с сознания? -- Применять его неэтично, однако один экземпляр имеется, на случай бессознательного состояния пациента. Но применить его... -- Даже по ТРЕБОВАНИЮ пациента?! -- насмешливо перебил врача гоблин. -- Дайте мне его, я настрою на свои частоты: говорить трудно, проще показать... А вы запишете на пленку. -- Мы записываем на диски. -- Некомпактно, но тоже сойдет... Картинка была устойчивой. На экране был типичный земной городок конца двадцать третьего века. Снующая туда-сюда техника, параболические антенны, чаны с нанароботами-микросборщиками... -- Вот такими и были наши поселения до появления людей, -- прокомментировал гоблин. -- А затем настала беда. И при всей нашей сверхтехнологии мы проиграли обыкновенным варварам с дубинами и мечами! Картинка сменилась. От горизонта до горизонта растянулся обоз. Дети, старики, женщины. Рослые воины обеспечивали защиту с флангов. В общем, обычный обоз переселенцев, если не считать одного: все в нем -- Орки, Гоблины... Сумеречный край давит на нервы, вызывая уныние. Даже на картинке видно, какое холодное и сырое это серое небо, готовое в любой миг сорваться мелким колючим снежком... Но лица переселенцев спокойны. Они смотрят вдаль... Кто-то из едущих читает книгу, другие прислонили к глазам что-то типа очков видеоплеера, вон мать качает не желающего уснуть младенца... Голос Правителя Гоблинов пояснил: -- Когда люди стали теснить нас со всех сторон -- мы решили не сопротивляться, а напротив -- покинуть обжитые места и переселиться на Крайний Север. Там, много севернее Черной Цитадели, мы думали основать среди вечных снегов и мерзлоты свой город, и поселиться там. Расчет был прост: люди в таком холоде не выживут, мы же могли построить город-купол с центральным отоплением и ветровой энергостанцией... И люди не мешали бы нам, и мы не мозолили б им глаза... Но -- нашим мечтам не суждено было сбыться. На экране на горизонте возникла серая полоса. Она приближалась, пока не стало видно, что это -- тысячи всадников, закованные в броню и вооруженные до зубов. Они серой лавиной катились на обоз, окружая его со всех сторон. Гоблин тем временем продолжал: -- Люди Короля Людей окружили нас, и их посланник заявил, чтобы мы готовились к смерти. Причины для этого не изобретались: Королю было достаточно того, что мы -- не люди!.. И тогда я решился на переговоры с их королем. Прорваться к нему было сложно, но все же... Лицо Короля в золоченом крылатом шлеме было надменно. Он скривил губы в презрительной усмешке: -- Чего тебе надобно, смерд! -- Не смерд, -- голос Правителя Гоблинов был спокоен, -- а Правитель моего народа. Я вижу твои устремления насквозь, Король, и готов сдаться тебе вместе со всеми взрослыми, и мы готовы позволить тебе убить всех нас, но прошу взамен: отпусти хотя бы детей наших: они-то в чем перед тобой провинились?! -- Вырастут -- будут мстить! Меня это не радует! Поэтому вы умрете все, единовременно: я не веду переговоров с исчадиями мрака! Пшел вон, смерд! -- Мы хотели уйти в далекие края Севера, чтобы не мешать вам, людям... -- Ага! И накопить там силы для новой войны! -- У Вас паранойя, Король... -- Быть может, смерд, но -- не полоумие! Хороший гоблин -- мертвый гоблин! И это я знаю точно!.. -- Видит Бог -- мы не хотели кровопролития. Но если Ваше мнение непреклонно -- мы будем защищаться! Мы дорого продадим свои жизни! -- Вы отдадите их совершенно бесплатно! Посмотри-ка туда! -- и рука Короля ткнула на проселок, по которому приближалась огромнейшая катапульта, влекомая двадцатью лошадьми. В огромной чаше взведенного рычага покоилось стальное яйцо. -- Вы создали ее, чтоб извести нас, и спрятали в старой столице орков, -- ехидно протянул Король, -- Но мы нашли вашу Сферу Смерти, и теперь моя катапульта кинет эту смерть в вас, исчадия тьмы! -- Я не знаю, как они активировали ее. Возможно, это был просто роковой случай, но... Рычаг вздрогнул и рванулся вверх и вперед, распрямляясь. Стальное яйцо взмыло высоко в небеса, выплюнуло какую-то струйку, раскрывшуюся парашютом, зависло на долгое мгновение... И затем огненное солнце расцвело под матерчатым куполом, а с земли навстречу ему ринулись потоки испарившихся тел, повозок, нехитрого скарба и пыльной земли, завиваясь в величественный гриб, прошитый изнутри устойчивым багровым сияньем... -- И тебе не прожить теперь долго, Король, -- с легким злорадством, скрывающим невероятную душевную боль, прохрипел гоблин, -- Ты отравлен невидимой злобой Оружия... -- Пришлось сказать ему так: слова "Радиация" эти варвары еще не слыхали!.. -- И как же Вы выжили? -- удивился доктор. -- Противоядия. В Старой Столице их еще много. -- Вы про Растер-Гоув? -- Нет, я про нашу старую столицу. Там был завод по синтезу самых разнообразных веществ и соединений. В том числе -- и антирадиационных препаратов. -- Но, чтоб добраться туда -- надо было вырваться от Короля! -- А он сам отпустил меня, сказал: "Живи, посмотрю, как живется Последнему Гоблину Риадана!" -- А Король -- помер? -- Жив пока, скотина! Я же тем временем переселился поближе к старой Столице. Года три прожил в уединении, перебирая старые архивы. А затем выяснилось, что чуть южнее, ближе к Лаге, есть орочья ферма, чьи обитатели даже не слышали ни о нашем отходе на Север, ни о гибели нашего народа. Когда я рассказал им обо всем случившемся -- они загорелись идеей мести, и мне стоило больших трудов убедить их, что не все люди плохи, и что в мести стоит ограничиться лишь людьми Короля. А затем все было просто: мы принялись отлавливать вояк Короля, рубили их, шинковали и отправляли обратно Его Величеству в больших деревянных ящиках, с дарственной надписью. Но то ли посылки доходили, гм, несвежими, протухали, то ли качество шинковки не удовлетворяло: в мясе порой попадались доспехи, но Король свирепел все больше и больше, сделать же ничего не мог! Мы же притормаживали вояк моим парализатором, а затем -- приводили в требуемое состояние. Но не трогали простой народ, и поэтому Серебряные Рыцари нас тоже не трогали никогда... Нет, конечно же -- бывало, что крали какую-нибудь коровенку там или козу: жрать-то и мясного хочется! Но людей не трогали, мирных людей, в смысле... А затем Король пошел на подлость: он переодел два своих отряда в уцелевшие после взрыва орочьи доспехи, снабдил их накладными ушами -- и эти вот отряды вырезали под корень две деревни, позаботившись, впрочем, оставить в живых одного свидетеля, которому дали убежать и который потом под присягой подтвердил, что гоблины вырезали эти деревни... Вот тогда-то шеф Серебряных -- Ирлан -- и отправил своего рыцаря... -- Прошу простить, конечно, -- осторожно начал врач, -- Но, если верить нашим сведениям, то староста деревеньки сообщил Энглиону, что вожак был снабжен посохом-парализатором, и что именно с помощью него были остановлены крестьяне! -- Ах, оставьте! Я же говорил уже: мы мирных не трогали! ПРИНЦИПИАЛЬНО! Энглион же Ваш, по-видимому, говорил с переодетыми в деревенских людьми Короля... Маскарады ему не впервой... -- Интересно, что он скажет, если узнает правду... -- Энглион, в смысле? Лучше бы ему не знать этого, иначе, если поймет, что его подставили и что он убил невиновных -- то с его понятиями чести или с обрыва бросится, или своим же мечом себя и ухлопает!.. -- Кстати, а почему это Вы своих орков на Энглиона направили? -- А что, на нем написано, что ли, что он Рыцарь Серебряный? Я-то подумал было, что это очередной наймит Короля по наши души явился... -- Души... -- улыбнулся ассистент доктора, -- До недавних пор люди считали, что души есть только у них... -- Они есть даже у оборотней! Вот только понять и постичь их... Вы слышали, что поют про себя сами оборотни? Могу процитировать немного напамять, Оу Кей? И, зажмурив глаза от напряжения, он произнес: Мы не люди, мы не звери, Мы почти большие птицы. Вылетайте через двери И оставьте вы молиться, Не поможет, не согреет, Не спасет рука господня, Посмотри, как гордо реют В лунном свете оборотни. Мы не помним, мы не знаем, Как настал тот самый вечер, Не сговариваясь, сами Погасили божьи свечи, Дым дурманящий развеял Свежий от опушки ветер - Тогда каждый вдруг зареял В серебрящем лунном свете. Берегитесь, опасайтесь, Убирайтесь прочь с дороги, Люди глупые, пугайтесь, Чужаки и недотроги. Ваши матери пугают Нами всех детей в округе, И уже младенцы знают: Зло в зовущем лунном круге. Мы не звери, мы не птицы, Все равно у нас есть души, Но душа от вас хранится, Вам ее не обнаружить, Ни разрушить невозможно, Ни калечить-переделать. Наши души тоже божьи, Но их бог в других пределах. Опасайтесь, берегитесь, Оборотни на охоте, Ваших душ немая сирость Служит пищей для их плоти. Наши тени серебристы, Наши крылья, словно тени, Наши души будут чистыми От вашей скучной лени, От вашей глупой лени, От вашей серой лени... Вот такие вот песенки... Так что души есть у всех, да только вы, люди, зачастую не даете иным права проявлять свои души... Так-то вот... Суд завершался. Приговор оглашал Командор Станции Йосл Коэн: -- И поэтому Ингвальда Соронсона двенадцати лет от роду мы единогласно приговариваем к ссылке с борта Станции как нарушителя спокойствия. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. -- И куда же вы меня сошлете? -- грустно и как-то снисходительно улыбнулся Джино. -- В городок. В маленький городок далеко на Земле! В настолько маленький городок, чтобы это юное дарование не смогло бы поднять там волну! И пусть забавляет там рассказами о своих подвигах местных мальчишек!.. Глава 10 Где-то на свете есть маленький городок Инельгард. Возможно, вам он известен под другим именем или неизвестен вовсе; но кому есть дело до маленьких городков? Разве что писателям, обожающим убеждать нас, что именно в таких городках и происходят самые что ни на есть увлекательные события. Впрочем, дело не в городке, и рассказ этот -- не о нем. С трех сторон окружен Инельгард лесом; с четвертой стороны -- на востоке -- поле, а за полем, минутах в пятнадцати ходьбы, протекает река Инель. Сказывают, что давным-давно в этих лесах вольные стрелки охотились на ланей и медведей, а в Инели топили витязей, ходивших на Инельгард в поисках ратной славы. А сейчас и в лесах, и в поле, и за рекой играют дети. Взрослые не страдают излишним любопытством -- пускай себе играют, где хотят, лишь бы возвращались к ужину; да и дети не всякого примут к себе в компанию. Так что немногие знают хоть что-то об этих играх... Джино следил за дорогой уже шестую минуту. Со старого клена на верхушке холма дорога просматривалась вся -- от дальнего леса на востоке до переправы через Инель на западе, и дальше, до графского замка -- центра нынешнего Инельгарда. Пока все было тихо. Джино прислонился спиной к стволу дерева и еще раз проверил, не упустили ли они второпях что-нибудь. Получалось, что ничего. Совсем неплохо для плана, составленного за две минуты, будет повод для гордости, если... когда все сработает. Итак, Натали везут этой дорогой -- другой нет, а пойманных ведьм принято жечь исключительно во дворе графского замка, с благочестивого соизволения графского священника. Пункт второй: друзья уже ждут в засаде у переправы... Джино взглянул на дорогу -- пусто -- и украдкой сплюнул через плечо. В серьезных делах опасно даже думать о неудаче -- накличешь беду. Натали не должны довезти до замка, иначе... Джино зажмурился и слегка потряс головой, отгоняя жуткую картинку перед глазами. И чего ради графские егеря сунулись в дальний лес? Дичь там давным-давно всю истребили, даже зайца не найти, а вот Наташкин домик нашли. Одного фонарика под потолком оказалось достаточно, чтобы домик подожгли сразу с четырех сторон, осенив предварительно крестным знамением. Где им знать о люминесцентных светильниках... Ну, это еще полбеды; хуже всего, что Натали появилась на поляне прямо перед ними. Как была из дому, босиком и в своем любимом платье, которое даже днем мерцает жемчужным светом -- фея, да и только. А этим, что фея, что ведьма -- стукнули по голове (спасибо, не насмерть), связали и повезли в замок. Стоп. Вот они. Четверо всадников в легких кольчугах пронеслись мимо холма, даже не взглянув наверх ("Растяпы," -- проворчал Джино). На спине пятой лошади, поперек седла, мелькнул жемчужный отблеск. Джино достал лук, выждал пять секунд для верности и выпустил стрелу в зенит. Высоко в небе стрела рассыпалась яркими изумрудными искрами (зеленый -- цвет Джино), и стало быть, через две минуты у переправы... Джино спрыгнул с ветки и помчался к реке, срезая изгибы дороги. Еще издали он понял -- что-то не так. Метров за сто до засады лежали четыре трупа, один -- с арбалетной стрелой в груди, а остальные... Легкая кольчуга -- слабая защита от тяжелого двуручного меча. Возле трупов растерянно стояли несколько ребят. Джино подбежал к ним, и только тогда негромко спросил (кричать издали -- ошибка, непростительная для Следопыта): -- Что тут случилось? Где Натали? -- Не доехали они до нас, -- ответил Мишель, все еще сжимающий в руке свой сарбакан. -- Их громила какой-то перехватил. Незнакомый, в доспехах, с мечом -- странствующий рыцарь, не иначе. Перебил всех в два счета, а Натали с собой увез... -- Так что же мы тут торчим?! Куда увез? -- Не суетись, Следопыт. Люси на разведку отправилась, сейчас вернется... уже вернулась. Словно из дрожащего над дорогой воздуха, рядом возникла стройная фигурка в песчано-желтом плаще с капюшоном. Желтый -- цвет Люси. -- У него палатка расставлена вон за той рощицей, -- показала она, -- минут через пять там будет. Натали с ним. Мишеля я захвачу с собой, а вы бегите туда... Обхватив Мишеля левой рукой за талию, Люси исчезла вместе с ним. Только воздух задрожал. "И когда я так же прыгать научусь?" -- подумал на бегу Джино, -- "а то сюда бегом, туда бегом..." Натали очнулась в незнакомой палатке. Голова жутко болела от удара по затылку, мысли путались. Вот только что она выпрыгнула на поляну... ее домик горел... а дальше ничего не было. Натали попыталась прощупать окрестности палатки -- бесполезно, боль мешает сосредоточиться, только еще сотрясения не хватало, прыгнуть отсюда -- тоже не выходит... В палатке потемнело -- вошел хозяин, молодой рыцарь в доспехах, кое-где забрызганных свежей кровью. Пожалуй, он даже был бы симпатичен... если бы помылся ну хотя бы месяц назад. Рыцарь снял кирасу, распространив по палатке крепкий запах пота. -- О, прекрасная леди, я вижу, вы пришли в себя? Не беспокойтесь, здесь вы в безопасности, обидчики ваши наказаны. Смею ли я узнать ваше имя? -- Натали, благородный рыцарь, -- ответила Натали, приноравливаясь к стилю речи собеседника. -- Но кому же обязана я своим спасением? -- Сэр Бертрам из Хонка, к вашим услугам, -- поклонился рыцарь. -- Ну тогда будьте любезны, сэр Бертрам, снимите с меня эти веревки... -- О, тысяча извинений, леди Натали, -- воскликнул рыцарь, перерезая веревки своим кинжалом. -- Как я мог забыть? Должно быть, дает знать о себе дубина того разбойника, что встретился мне неделю назад... Стыдно признаться, леди Натали, один удар по голове я тогда пропустил... "Коллега," -- улыбнулась про себя Натали. Похоже, что приключение завершится достаточно гладко. Несомненно, друзья уже ищут ее и найдут с минуты на минуту. Внезапно сэр Бертрам отскочил от нее, судорожно сжимая в руке кинжал. Затем переложил его в левую руку, а правой сотворил крестное знамение. -- Ведьма! -- злобно пробормотал он. Куда только девалось светское обхождение! -- Выходит, зря я тех молодцев погубил. Ну ничего, с ведьмами у меня разговор короткий, не в первый раз... Натали удивленно осмотрелась -- и поняла, в чем дело. Разрезая веревки, сэр Бертрам смахнул пыль с ее платья, и сейчас палатка была залита мерцающим жемчужным светом. Вот ведь беда... Ноги затекли, не убежать, и руки все еще связаны... -- Не старайся, -- ехидно сказал сэр Бертрам, неверно истолковав взгляд Натали. -- Со мной медальон с частицей праха святого Себастьяна, колдовством меня не одолеть. Сэр Бертрам подобрал веревку, которую только что разрезал, явно намереваясь связать Натали снова. -- Недолго тебе осталось, дьяволово отродье; тут поблизости хвороста не на один костер хватит... Натали побледнела. Ведь и вправду сожжет, ему-то что... Может, прыгнуть отсюда? Не выходит! Страх -- плохой помощник... -- Или... -- сэр Бертрам криво ухмыльнулся. -- Ведьма ты или нет, а после костра от тебя одни угольки останутся. Жаль губить такую красоту... не попользовавшись напоследок... Он протянул руку и схватил Натали чуть выше колена. Та напряглась, зажмурившись... и почувствовала, что захват слабеет. Сэр Бертрам мягко осел на пол. Из его шеи торчала, подрагивая в такт ударам сердца, маленькая лиловая стрелка. Лиловый -- цвет Мишеля. Когда Натали развязали, растерли ей руки и ноги и дали глотнуть крепкого горячего чая из фляги (у Люси всегда под рукой набор на все случаи жизни), она откровенно расплакалась, прижавшись к плечу Джино; тот гладил ее по волосам и говорил какую-то успокоительную чепуху, прекрасно понимая, что дело не в этом, а просто нужно дать Натали выплакаться после такой встряски. Остальные тактично делали вид, что ничего особенного не происходит -- ни для кого не секрет, что Натали и Джино -- неразлучная пара. -- А что с ним-то делать будем? -- Мишель пихнул ногой спящего сэра Бертрама. Стрелку он уже вытащил, но снотворное зелье действует часа четыре, не меньше. -- Рыцарь, тьфу... Наверное, и Прекрасная Дама у него есть... -- А ничего, -- мрачно сказала Люси. -- Граф наверняка уже поднял своих ратников, скоро здесь будут. Тогда этот голубчик за все ответит, и за Натали, и за тех четверых -- все равно, в какой последовательности. -- Значит, пора уходить отсюда. Скоро домой, а то родители будут волноваться... На Инельгард спустилась ночь. Уложив спать Натали и ее младшую сестренку, мама вышла на крыльцо, где отец курил трубку, глядя на звезды. -- Знаешь, Алек, -- сказала она, -- иногда я не уверена, что мы правильно воспитываем своих детей. -- И что же они? Кошек мучают, или к наркотикам пристрастились? -- Да ну тебя! Все шутишь, а лучше бы посмотрел, где они играют. Месяц назад, когда Джино рассказал им про это жуткое Отражение... -- Ну, по действительно жутким Отражениям они все-таки не ходят. Я смотрел, как раз месяц назад. Да и что с ними случится? Или ты забыла, что защитная система активируется сразу при рождении? -- Это МЫ знаем. А они -- нет... -- И правильно. Если они с детства не научатся обходиться без защиты, они погибнут, когда защита не сработает. А кроме того, так они вырастут настоящими людьми, а не тупыми суперменами, не знающими ни боли, ни настоящей дружбы... -- Это слова. А ты знаешь, что сегодня случилось с Натали? -- Знаю. Не беспокойся, завтра утром она вряд ли вспомнит об этом. Все же они НАШИ дети, они сильнее, чем кажутся. И пожалуй, будут сильнее нас, когда вырастут. Нас-то никто так не воспитывал. Ночь выдалась ясная. Тысячи звезд сияли двум людям, сидящим на крыльце, и каждая была их домом. Глава 11 -- Ну что, Командор Коэн, так говорите -- "чтобы не смог поднять волну"? -- в голосе Герды было плохо скрываемое злорадство. -- Радуйтесь, радуйтесь!.. -- проворчал Командор. -- Ваш мир превращают в бардак -- а Вы еще и злословите в мой адрес... -- Ну, тут уж как посмотреть, -- отозвался со своего кресла гоблин, -- С одной стороны, изобилие неконтролируемых детишек с Земли на просторах Риадана -- это крах вашей системы тайных исследований и идей невмешательства. А с другой -- привнесенная с Земли культура не насаждается директивным порядком, а просто передается от детей Земли к детям Риадана! -- Вот-вот, ПЕРЕДАиТСЯ! Как вирус какой-нибудь! И вскоре от Вашей пресловутой самобытности не останется и следа. -- Не от нашей, -- скривился гоблин, -- И если бы вы вмешались раньше, земляне, то мой народ мог бы остаться в живых! Но что поделаешь, если дети ваши умней родителей... -- Не умней, а безответственней! Как Вы это не хотите понять! Мы не имели право вмешаться! -- Однако дети вмешались. Уже. И, как Вы, глубокоуважаемый Командор, успели уже убедиться -- ничего смертельного не произошло! Небо не упало на землю, конец света не наступил, и даже рыцари не очень-то торопятся сменять своих верных коней на безотказные мотоциклы! Командор яростно поглядел на гоблина, но промолчал. К сожалению, этот риаданский здоровяк был прав: если Риадан и не выиграл от этих контактов, то, по крайней мере, уж не потерял... -- А, кроме того, Ваши детишки своими странствиями сделали ряд важнейших открытий в прикладной топологии и физике нелинейных пространств! Даже мы только-только подходили к этой проблеме, а они решили ее с наскока, да еще так изящно! -- О чем это Вы, любезнейший! Порой, откровенно говоря, мне становится трудно Вас понимать!.. -- О самом их странствии, разумеется. Их путешествие "в другое Отражение" наглядно доказало, что наша Вселенная не едина и цела, как предполагали мы, что она размазана по нескольким параллельным мирам. И к нам на Риадан можно попасть от вас, с Земли, как длинным путем -- через космос, так и коротким, просто сменив Отражение. А это значит, что Риадан не просто похож на Землю, а он И ЕСТЬ ЗЕМЛЯ, только в другом варианте ее развития! Но тогда можно предположить, что находящийся за Лиессом легендарный Итан -- тоже очередное Отражение в этой же цепочке Миров, а это поясняет многие загадки, с которыми столкнулись наши космоплаватели, побывавшие там! -- Вы?! -- только и смог вымолвить обалдевший Командор. Когда же минуты через две удивление поубавилось и к нему вернулась способность связно выражать свои мысли, он переспросил: -- Так вы летали к звездам?! -- Ну разумеется! -- пожал плечами верзила-гоблин, -- Мы побывали в десятке-другом обитаемых миров, но затем Правитель, мой предшественник, наложил вето на развитие космонавтики. Официально он заявил, что делается это для того, чтобы мы больше сил прилагали к проблеме выживания на нашей родной планете, где нам уже вовсю докучали варвары, и добавил, что это убавит соблазн просто бежать с нашей родины, отдав ее на растерзание людям... Реально же, поговаривают, он просто страдал боязнью высоты, вот и решил, гмх, прикрыть нелюбимый проект... Впрочем, когда припекло -- наши все равно разлетелись на разные планеты: кто-то эмигрировал на Итан, основав там Народ Леса, кто -- на Лиесс, кто -- на Арту, кто -- на Сэлет и Кессел... А вот оставшиеся на родине -- отныне истреблены. Местными людьми, да невмешательством людей внешних, то есть вас... Зато могу позлорадствовать, что ваши детишки не слушаются вас, а значит -- могут избежать авторитарных ошибок, которые погубили нашу цивилизацию... -- Кстати, кое-кто из этих детишек, например, Джино, сейчас находится в окрестностях замка Лурвилль, -- заметила вскользь Герда. -- А я намерена сегодня же покинуть станцию и отправиться на Роклас, к своему замку! -- Вы научились телепатии? -- деланно поднял бровь Командор. -- Нет, а что? -- удивленно взглянула на него Герда. -- Да то, милая девушка, что именно Вам и именно сегодня я и собирался поручить именно это задание. Для этого и явился сюда, когда Вы, мягко говоря, принялись отпускать шпильки в адрес командования! Дело в том, что мы всерьез обеспокоены более чем месячным молчанием нашего лучшего источника информации. Так что посмею повторить теперь официально: Мифолог Станции Герда Лурвилль, уроженка планеты Риадан, Вы направляетесь в собственный родовой замок с целью установить причину, по которой прервалась связь с Наблюдателем номер четырнадцать! Помимо этого Вам надлежит расконсервировать аппаратуру базы, расположенной в замке, запустить поисковый зонд и оставаться в родовом замке вплоть до поступления новых распоряжений! Герда озорно взглянула на шефа, вытянулась по стойке "смирно", щелкнула каблучками и звонко, так, что у Командора зазвенело в ушах, выкрикнула: -- Есть -- до особых распоряжений! * * * Тем временем на Риадане в запущенном углу сада на траве валялся мальчишка. Он вытянулся посреди зелени, подставляя солнцу свое лицо. Лучи светила скользили по фиолетовой футболке и джинсовым шортикам малыша. Сейчас на Риадане многие таскают подобное: земная мода оказалась прилипчивой. А может, просто практичней и удобнее, нежели все эти кружева, бантики и лосины? Мальчишка валялся в траве, и если б не узкая золотая корона с голубой эмалевой полосой, то пожалуй, никто и не догадался бы, что это отрок королевских кровей. Но подходящего к нему старшего брата, одетого не менее по-земному, чем младший, одежда не сбила бы с толку. И хотя младшего брата звали отнюдь не Артуром, старший носил имя Мерлин, и с раннего возраста увлекался оккультными науками. Нельзя сказать, что безуспешно. Он даже согласился уступить право королевского наследования младшему братишке -- лишь бы поменьше отвлекали от постижения тайных Знаний. Однако сейчас мысли его были заняты совершенно не магией. Он склонился над братом, бесполезно стараясь придать своему голосу официальное, "взрослое" звучание: -- Принц, ты опять пропускаешь занятия по фехтованию! Король будет недоволен. -- Я -- это я, я -- принц, а фехтование... -- он, видимо, хотел сказать "удел воинов", но почему-то постеснялся и вместо этого резко выпалил, словно огрызался: -- Я хочу -- и буду тут валяться! Мерлин только плечами пожал от такой наглости и присел рядом с валяющимся на траве братишкой. Сколько бы он так просидел, нам неведомо, но тут неслышной кошачьей походкой скользнул к мальчишкам силуэт в белом. Был он высок и неимоверно худ, под стать фигуре было и лицо подошедшего -- удлиненное юношеское лицо. Прически не было видно: ее полностью скрывал напяленный на голову ярко-красный шутовской колпак -- единственное цветное пятно на белоснежном одеянии. Королевские отпрыски никак не прореагировали на подошедшего: Шут был знаком им, пожалуй, столько же, сколько они себя помнили, и за все это время ни разу он не сделал им ничего плохого. Нет, не оттого, что они были детьми Короля, а он просто шут. А исключительно по доброте и мягкости своего характера. Однако даже искренняя доброта не мешала шуту приносить дурные вести. Вот и сейчас: -- Ваше Высочество, Его Величество гневается, -- шут присел подле принца и продолжил: -- Очень гневается, что Вы не на занятиях. -- Ну если гневается... -- было видно, что принц уже и сам не рад своему упрямству: гнев папочки -- это не шутки. Но упрямство... И бедняга срочно начал искать какой-нибудь повод. Кажется -- небезуспешно. По крайней мере, глазенки валяющегося на траве заблестели озорством: -- А ты мне потом расскажешь сказку? Шут только улыбнулся в ответ: -- Куда ж я денусь... Занятия проходили прямо на лужайке перед дворцом. Впрочем, на дворец королевский замок походил лишь богатством отделки да фонтанами во дворе. Однако узкая лестница-мостик, ведущая внутрь, говорила о том, что переживало сие строение и вражеские осады, и много других неприятностей. Когда-то учитель фехтования, лучший мечник королевства, давал первые уроки юному королевичу, но сейчас мечник стал сотником и возглавлял тайный королевский поход, выполняя ему лишь да Королю ведомое задание. А пока Ронг был в походах, занятия сводились к тому, что Мерлин гонял своего братишку, дабы тот не позабыл прежних уроков. Вот и сегодня звенели мечи, а из окон смотрел на "сраженье" Король. Затем он повернулся и скрылся в глубине зала, отвлеченный неотложными делами, и поэтому не увидел, как и откуда возник перед мальчишками странствующий монах в черном своем одеянии. Минут пять подошедший смотрел на сражение, затем лишь презрительно фыркнул: -- Разве этим железом можно сражаться?! Вы бы еще чугунными булавами махались! -- У тебя есть предложенье получше? -- порохом вспыхнул Принц, -- А то учить всяк горазд! -- Есть, -- лаконично ответил монах и выбросил вперед руку. И, о чудо, с только что пустой руки сверкающей рыбкой метнулось к стоящим мальчишкам лезвие легкой катаны с черной витой рукоятью. Принц схватил клинок и осторожно шевельнул им. Боевая сталь словно ожила, трепетная и послушная малейшему движенью руки. Да что там движению -- малейшей мысли!.. -- А мне... -- обиженно обратился к монаху Мерлин. -- Будет и тебе, -- второй клинок проделал тот же путь. Но теперь это была не ведунская катана, а шпага с широкой чашей и треугольным лезвием клинка. Мерлин взмахнул ею... Ну разумеется! Ни в какое сравнение с тяжелым и неповоротливым пажеским мечом! Конечно, пажеский меч -- это не рыцарский двуручник в два пуда весом, но все же шесть кило живого веса. А здесь -- изящное легкое лезвие прочнейшей стали. И -- идеальная балансировка. Мерлин обернулся, чтоб поблагодарить монаха за столь щедрый дар -- он был все-таки воспитаннее, чем младший братишка, уже самозабвенно крутящий катаной "восьмерки" -- но монаха уже не было рядом. Он просто исчез, словно растаял. А оружие и правда диковинное. Оно словно само подсказывает своим владельцам приемы и защиты от них, и вскоре уже новая тренировка началась перед окнами замка. А в траве валялись позабытые и никому теперь не нужные короткие боевые мечи... Вскоре лучшие королевские кузнецы откуют по подобию шпаги сотни таких же, но Король, по-прежнему консервативный, не одобрит затеи сынишки и запрет все клинки в старой оружейной палате. Хотя... Два клинка он почему-то не заметит: катану Принца да шпагу Мерлина. Говорят -- он увидит их двумя мечами. И что тут помогло -- неведомо. То ли чары Мерлина, то ли колдовство подревней, дремлющее на сверкающей стали пыльным узором диковинных витых рун... -- Вы снова в этих земных одеждах! -- Король булькал от негодования. Он возвышался на своем коне, как башня нависая над сыновьями. -- Я не потерплю всех этих новомодных штучек! У нас в роду всегда блюлись традиции прошлого! А посему немедленно ступайте и переоденьтесь в нормальные дворцовые одеяния! Я отправляюсь в поход вслед за Ронгом, и месяца через два думаю возвернуться. Надеюсь, вы не разнесете за это время весь замок на щепки!.. Интересно, что б говорил Король своим сыновьям, если бы знал, что видит их в последний раз? Нет, с мальчишками ничего не случится. Погибнет Король. Его отряд попадет в засаду, устроенную Вепрем, и все до единого бойцы полягут, даже не успев сообразить, что же случилось. Не минует чаша сия и монарха. Но многие месяцы еще Принц так и не узнает, что стал в свои десять лет Королем. Поэтому и мы пока еще будем называть его Принцем. Как и прежде... Глава 12 Герда Лурвилль: Вообще-то это странное чувство, когда после стольких лет разлуки возвращаешься в дом, казавшийся безвозвратно потерянным. Проходишь по этим коридорам, слышишь голоса слуг, скрип телег за окном... Так и кажется, что сейчас из Пиршественного Зала донесется голос отца: -- Герда! Где ты пропадаешь днями и ночами! Ужин остынет!.. Странная все-таки штука -- память... Ведь понимаю, что вокруг полнейшая, абсолютная тишина, но отголоски прошлого оживают где-то в подсознании и заполняют весь Замок, словно духи того, что было дорого в прошлом... Факел горит на стене. Стоило