Кристофер Сташеф. Возвращение короля Коболда ЧАРОДЕЙ III Перевод с англ В.А.Федорова OCR Gray Owl http://cherdak-ogo.narod.ru │ http://cherdak-ogo.narod.ru К МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ Это не новая книга. Но это и не старая книга. Разрешите мне рассказать вам, как все произошло... От автора Еще в 1970 году, когда впервые был создан "Король Коболд", я, затаив дыхание, ждал, что скажут о нем критики - и был весьма обескуражен, обнаружив, что они не совсем чтобы горели энтузиазмом. Именно тогда я и решил, что мне не следует обращать чересчур большого внимания на критику. К несчастью, я не мог игнорировать Лестера дель Рея. Я всегда восхищался его проницательностью и умением доходить до сути (т.е. его мнение о моих новых книгах всегда совпадало с моим). Когда дель Рей сказал: "Это неплохая книга, если вы не ожидаете слишком много от проведенного за ней вечера", я понял, что попал в беду. Хуже того, начали приходить письма - и их авторы соглашались с дель Реем! И хотя дель Рей проявил в своем отзыве мягкость и милосердие, поклонники не ощущали ни малейшей потребности в такой сдержанности. Поэтому, когда добрые люди в издательстве "Эйс" проявили интерес к переизданию "Короля Коболда", я заявил: "Не раньше, чем я перепишу его!". Прошу не забывать, у меня было двенадцать лет для размышлений над недостатками оригинала и обдумыванием, как их исправить. Были некоторые изменения, которые, мне определенно хотелось внести, и немало других, о которых я подумывал. Поэтому книга, представленная Вашему вниманию, не продукт на продаже под рекламный бум; она итог размышлений писателя, отказавшегося вновь породить град оскорблений со стороны своих поклонников. Если вы купили четырнадцать лет назад "Короля Коболда", сожалею - книга, которую Вы держите в руках не совсем та, что вы прочли тогда. И если вы вообще не читали "Короля Коболда" (преступление, которое я оставлю без внимания, только если вы тогда еще не умели читать по малолетству), то сюжет вновь изданной книги не тот, о котором вы слышали. Лучше, надеюсь, но не тот же самый. Если недостает ваших любимых сцен - ну, сожалею. Или, еще хуже, недостает вашего любимого персонажа - сожалею еще больше, но я думаю, он действительно не получился (не "она" - она была вообще ничто и звать никак, и я не понимаю, как может кому-то недоставать ее - за исключением, может быть "его"). В общем и целом я весьма удовлетворен этой исправленной версией; история по-прежнему рассказывается, в сущности, та же, но мне думается, она посолидней и читабельней (ладно, допустим, я выкинул не все неудачные шутки). Кроме того, если вам действительно больше нравится старый вариант - всегда есть первое издание. Вам придется немножко похлопотать в поисках экземпляра, но если вы предпочитаете читать его, это Ваше право. Благодарю вас всех за надоедание книжным магазинам запросами на "Короля Коболда" и воскрешение его тем самым из небытия. Вот он - роман о том, что происходило с Родом и Гвен, когда они были женаты всего несколько лет и им приходилось возиться всего с одним маленьким чародеем. Надеюсь, он вам понравится. Мне поправился. Кристофер Сташефф Штатный колледж "Монтклер" 4 октября 1983 года Пролог "Печально суть это и очень прискорбно, что столь молодой король должен был умереть и притом в своей постели; и все же смерть приходит ко всем одинаково, и к высшим, и к низшим, и не по нашему выбору, а по Божьему соизволению. Так и получилось, что король Ричард покинул нас на четырнадцатом году своего царствования, хотя ему не исполнилось еще и сорока пяти лет; и по стране прошел великий плач. И все же жизнь должна продолжаться, и поэтому мы положили его покоиться рядом с предками и обратили свои взоры к нашей новой государыне, царствовавшей в Грамарии, хотя ей было едва ли двадцать лет отроду. И тогда лорды страны Грамарии собрались на Совет и применялись советовать молодой королеве, как ей поступить, и во главе их стоял герцог Логайр, умудренный летами и почитаемый, первый среди лордов страны и дядя королевы. И все же она не прислушалась к его словам, ни к словам любого из своих лордов, но принялась поступать так, как считала нужным, не внемля Совету. И все. чего она ни желала совершить, она поручала карлику по имени Бром О'Берин, прибывшему ко двору как шут ее отца, но король Ричерд произвел его в советники, а королева Катарина удостоила его титула лорда. Это оскорбило всех пэров страны, тем что она ввела в их среду какого-то карлика, да еще и низкородного, так как она не доверяла никому из них. И тогда Логайр отправил своего младшего сына Туана, давно ухаживавшего за Катариной, еще до смерти ее отца, попросить ее обручиться с ним, пойти с ним к алтарю и стать его женой. И она назвала это гнусной изменой, заявив, что он добивается короны под видом ее руки, и изгнала его из страны и пустила плыть в челне по воле волн, дабы встречный ветер отнес его в Дикие Земли, жить среди чудовищ и зверолюдей, хотя все его преступление заключалось в любви к ней, И тогда отец его исполнился гневом, и все лорды вместе с ним, но Логайр воздержался от любых действий, и же пришлось поневоле поступить и им всем; но сын его, Туан, приплыл обратно к берегу и снова прокрался в страну, ночью, и не отправился в изгнание, А затем королева Катарина собрала всех своих лордов в большом зале в Раннимиде и сказала им: "Послушайте, вы, кажется, берете парней прямо от сохи и ставите их священниками над вашими людьми, чтобы они верней выполняли вашу волю; и знайте же, что подобные деяния не угодны Господу Богу и оскорбляют вашу королеву; и поэтому отныне я буду назначать всех ваших священников и присылать их вам и не потерплю никаких возражений". Тогда лорды и впрямь разгневались, но Логайр воздержался от действий, и они остановились. И все прошло, как сказала королева, и души ее народа наставляли монахи, присланные ею из Раннимида, хотя они часто утверждали священников, поставленных в приходах лордами; и все же некоторые средь тех сделались ленивыми и даже грешили; и таких монахи королевы смещали и ставили вместо них других из своей среды. Потом королева снова созвала всех своих лордов и сказала им: "Послушайте, я видела, как вершится правосудие в ваших владениях, как вами самими, так и назначенными вами судьями; и увидела я, что правосудие отправляется вами не одинаково; так как в Габсбурке на востоке руку отрубают за кражу хлеба, тогда как в Логайре на юге за убийство всего лишь объявляют вне закона; и увидела я, что народ мой из-за этого становится своенравным, и в замешательстве хочет покинуть пути праведные. И поэтому вы не будете больше отправлять правосудие, равно как и ставить других судить ваших людей вместо вас; но всех будут судить присланные мною люди, из моего двора в Раннимиде". И тогда все лорды и впрямь вскипели гневом, и свергли бы ее с трона; но герцог Логайр удержал их и отвратил лицо свое от королевы и удалился в свои владения, и также поступили и все остальные; но некоторые среди них начали замышлять измену, и старший сын Логайра Ансельм сделался одним из них. Затем однажды ночью прогремел гром и прокатился по всему миру, хотя небо было ясное, а луна яркая и полная, и народ подымал головы и дивился, и видел, как звезда упала с небес, и отворачивался, теряясь в догадках и молясь, чтобы это оказалось знамением, предвещающим исцеление страны Грамарий, каковым оно поистине и было; так как звезда пала на землю и из нее вышел Верховный Чародей, Род Гэллоуглас, рослый среди сынов человеческих, с высоким челом, благородной наружностью, с золотым сердцем, полным смелости, и стальными мышцами, милостивый ко всем, строгий, но справедливый, с разумом, подобным попавшему в кристалл солнечному свету, ясно понимающий все действия всех людей, и лик его был краше, чем у всех прочих. Он явился к королеве, но та не узнала его, и мнила его лишь одним средь ее солдат; и все же в воздухе, ее окружающем, носился яд, и он узнал это и изгнал его; и благодаря этому она узнала его. И она отправила его на юг, охранять ее дядю, так как знала о готовящемся заговоре, и не только против нее самой. И чародей сделал, как она ему велела, и взял с собой слугою великана Тома. И они явились в Логайр тайком, в обличье менестрелей, и все же никто не слышал их пения. А в замке Логайра обитали духи, и Верховный Чародей подружился с ними. А затем Логайр созвал всех лордов королевства, и те явились к нему в его замок на юг, чтобы он мог посоветовать им воздерживаться пока от применения силы, но собравшись, они замыслили измену супротив него. А в стране обитали ведьмы, а также и чародеи; и из уст в уста переходил слух, гласивший громче, нежели герольды, что королева принимает в своем замке всех ведьм и чародеев, которые пожелают ее заступничества, и они устраивали там много буйных пиров ночь напролет, так как многие селяне алкали сжечь их на костре, и народ начал шептаться, что, дескать, королева сама в какой-то мере ведьма. И Верховный Чародей подружился с ведьмами, даже с Гвендайлон, самой могущественной из них, а она была молода и мила, и он признался ей в любви. А лорд Туан прибыл ночью в град Раннимид, чтобы быть ближе к королеве, хотя та пренебрегла им, и явился к нищим, и искал убежища среди них; и он научил их порядку, и они сделали его королем среди них. И все же тот среди них, кому лорд Туан доверял пуще всего, тот, кто хранил деньги и звался Пересмешником, был носителем такой же лжекороны лорда Туана. А затем, когда все лорды собрались в Домене Логайра, то они, и Ансельм вместе с ними, открыто выступили против Логайра и отвергли его руководство, возведя Ансельма в герцоги вместо отца; и некий Дюрер, прежде советник Логайра, обнажил против него оружие. И тогда Верховный Чародей с помощью высшей магии погасил все фонари и факелы, так что в зале Логайра наступила полная темень, так как зал его находился под землей и в нем не было окон. И Верховный Чародей вызвал обитавших в замке духов, и те прошли из собравшихся в зале, и все испытали тяжкий страх, да, даже сошедшиеся там Великие Лорды; а Верховный Чародей умыкнул Логайра и тайно доставил его к королеве в Раннимид. И тогда лорды созвали свои армии, и все выступили в поход против королевы. Но Верховный Чародей переговорил с обитающими в этой стране эльфами, и те поклялись сражаться на его стороне. И Верховный Чародей призвал юного Туана Логайра, и тот выступил в поход со своими нищими; и таким вот образом явились они на Бреденскую равнину; королева, Чародей и карлик с армией, состоящей из ведьм, чародеев, эльфов и нищих. А потом при взошедшем солнце лорды построились в боевые порядки и смело поскакали в атаку, но их кони погрузились в землю, так как эльфы подкопали ее; и они метали против королевы копья и стрелы, но ведьмы отвращали их и они падали обратно среди армий лордов, и причиняли там немало вреда. А затем лорд Туан повел в атаку своих нищих, и отец его шел рядом с ним закончить начатое ведьмами, и на всем поле началась сплошная свалка. И в сей клубящейся массе поднялся великан Том и прорубил тропу к лордам и всем их советникам, и нищие последовали за ним, и перебили всех этих ратников и советников, взяли в плен лордов, но великан Том погиб в той резне, и Чародей скорбел по нему, и нищие тоже. После королева казнила бы лордов или надела бы на них цепи рабства, но Чародей выступил против сего, и королева взглянула на его омрачившееся подобно грозовой туче чело, и узнала страх. Но Туан Логайр встал на ее сторону и воспротивился Чародею; но Чародей свалил его самым низменным ударом, и ударил в знак возражения королеву, и умчался на своем заговоренном скакуне, которого не мог догнать ни один смертный конь; и все же лорд Туан несмотря на мучительную боль, выпустил из арбалета стрелу и пронзил ею уносившегося Чародея. И тогда королева Катарина назвала лорда Туана опорой ее силам и защитником ее чести, и призналась ему в любви, и отдала ему лордов, предложив поступить с ними, как пожелает. И тогда лорд Туан освободил их, но взял в заложники их наследников, а их армии забрал в пользу короны. И отвел он королеву Катарину к алтарю, и стал таким образом нашим королем, и царствовал вместе с королевой Катариной. Но Чародей отыскал ведьму Гвендайлон, и та извлекла из него стрелу лорда Туана, и заговорила рану так, что та не причинила никакого вреда, и Чародей признался ей в любви, и привел ее к алтарю. А лорды вернулись в свои домены, и правили там справедливо, так как за ними надзирало королевское око, и все стало мирно и тихо в стране Грамарий, и к народу ее вернулось довольство. Так обстояли дела два с лишним года и люди начали снова доверять своим лордам, и опять смотреть на своих собратьев по-доброму. А затем ночной ветер долетел с южного берега, воя и стеная, и неся звуки войны..." Чайлдовская "Хроника царствования Туана и Катарины". x x x "Согласно анналам, эту планету колонизировала группа чокнутых, одевавшихся для забавы в доспехи и устраивавших турниры; они называли себя "Романтическими Эмигрантами". Такого рода группа действовала как селекционный механизм, притягивая людей со скрытыми пси-способностями. Собери их всех вместе на одной планете и дай в течение нескольких веков заключать браки исключительно между собой, и получив эсперов - и именно это они и получили здесь. Конечно, лишь небольшой процент населения, но у меня есть основания считать, что остальные - скрытые эсперы. Последние, однако, считают себя нормальными и называют эсперов "ведьмами", если те женщины, и "чародеями", если те мужчины. И что еще хуже, тут есть туземная плесень, реагирующая на мысли проецирующих телепатов; местные окрестили ее "ведьминым мхом", потому что если "ведьмы" нужной разновидности задумают что-то, направляя мысль на него, то он превращается во все, что они пожелают. Поэтому неведающие про то, что они - ведьмы, сидят, рассказывая детям сказки, и не успеешь оглянуться, как весь ландшафт кишит эльфами, духами и вервольфами - как-нибудь покажу укусы у меня на теле. Кроме того, по-моему, это местечко - золотое дно средств связи, и именно тех, что требуются нашему замечательному Децентрализованному Демократическому Трибуналу. Демократия не может выжить, если ее территория, ставшая чересчур большой для скорости ее средств связи, а по последним сделанным мною прикидкам ДДТ достигнет критических размеров примерно через сто пятьдесят лет. Если я смогу добиться установления на этой планете демократии, то на ней есть именно то, что нужно ДДТ - средства мгновенной связи на любые расстояния. Все известные мне предположения о телепатии говорят, что она действует мгновенно, безотносительно к расстоянию, и увиденное мною на данной планете подтверждает это. Но если эта планета жизненно важна для успеха демократии, то для тоталитаристов и анархистов равно важно не подпустить к ней демократов - и именно это они и пытаются сделать. Тоталитаристы представлены пролетарской организацией, называемой Дом Хлодвига, которая пытается объединить нищих и мелких преступников, да притом делает это весьма успешно. Анархисты же воздействуют на знать: у каждого из двенадцати Великих Лордов есть советник, являющийся, как я весьма уверен, одним из анархистов. Откуда они взялись? Они могли прибыть тайно с другой планеты - но я нашел один механизм, который не может быть ничем иным, кроме машины времени, и у меня есть веские причины считать, что где-то есть и другая подобная машина. А вот расстраивает меня в этом местечке фактор неопределенности. Учитывая местный генетический состав и телепатически чувствительную плесень, может случиться практически все что угодно - а это означает, что если я подожду достаточно долго, то так, вероятно, и произойдет..." Выдержка из "Доклада о Гамме Бета Кассиопеи (местное название "Грамарий"), присланное Родни д'Арманом, агентом Почтенного Общества по Искоренению Складывающихся Корпоративностей".  * ЧАСТЬ 1 *  Над бурным морем стелился густой, почти непроницаемый туман. Издалека приглушенно докатывался бесконечный грохот волн, разбивающихся о прибрежные скалы. Кружившая высоко в небе неведомая птица издавала заунывные сторожевые крики. Дракон пробился сквозь клубящийся туман, высоко держа свою безобразную голову. У дракона был огромный клюв и высокий ребристый плавник вместо гребня. Изо лба торчали два длинных прямых рога. В тумане позади него вырисовывались еще четверо ему подобных. По бокам у чудовищ висели круглые, ярко раскрашенные щиты. Из-за щитов высунулись весла и стали дружно подыматься и опускаться, вспенивая волны. Единственное крыло ведущего дракона было плотно обмотано вокруг поперечины, прикрепленной к торчащей из его спины высокой мачты. Около мачты безмолвно рыскали приземистые фигуры в шлемах. На берегу застонал прибой, когда дракон провел своих собратьев мимо прибрежных скал в порт. x x x Ребенок пронзительно закричал, зовя мать, и бился, запутавшись в тяжелом меховом одеяле. Затем появилась лампа, всего лишь огарок на блюдце, но несущая тепло и безопасность, отбрасывая желтый свет на усталое, нежное лицо матери. Женщина взяла на руки дрожащее, рыдающее тельце, шепча: "Ну, успокойся, милый, успокойся. Мама здесь. Она не даст тебя в обиду". Она крепко прижала к себе ребенка, гладя его по спине, пока не прекратились рыдания, "Успокойся, Артур, успокойся. Что случилось, дорогой?" Ребенок шмыгнул носом и поднял голову с ее плеча. "Бука, мама. Гнался за мной и грозил большим-большим ножом!" У Этель сурово сжался рот. Она обняла ребенка покрепче и глянула на пламя светильника. - Буки далеко за морем, дорогой. Они не могут явиться сюда. - Но Карл говорит... - Знаю, знаю. Мама Карла грозит, что бука заберет его, если он будет плохо себя вести. Но то просто глупая сказка, милый, чтобы пугать глупых детей. А ты ведь у меня не глупый, правда? Артур на некоторое время умолк, а затем пробормотал в складки материнской рубахи: - Э... да, мама... - Конечно, не глупый, - она потрепала его волосы, уложила в постель и натянула до подбородка меховое одеяло. - Ты у меня храбрый мальчик. Мы оба знаем, что бука нас не тронет, правда? - Да, мама, - неуверенно согласился мальчик. - Спи спокойно, милый, - пожелала мать и тихонько закрыла за собой дверь. От оставленной на столике свечи плавно плясали тени. Некоторое время ребенок лежал с открытыми глазами, наблюдая медленный балет света и тьмы. Артур вздохнул и перевернулся на бок. Глаза его уже закрывались, когда он случайно посмотрел на окно. Перед ним было огромное безобразное лицо с маленькими сверкающими глазками, комом мяса вместо носа и ртом-щелью, обрамляющим большие квадратные желтые зубы. Из-под блестящего крылатого шлема выбивались лохматые длинные волосы. Он ухмыльнулся при виде ребенка, поросячьи глазки так и плясали. - Мама! Мамамамама! Бука! Бука зарычал и пробил крепкую деревянную стену тремя ударами огромной окованной железом дубины. Ребенок с криком побежал к двери спальни. Тяжелая дверь не поддавалась. Мальчик все кричал и дергал дверную ручку. Бука пролез через пролом в стене. Дверь широко распахнулась и мать, оцепенев, уставилась на чудовище, схватила ребенка и в ужасе закричала, зовя мужа. Прижав к себе ребенка, она резко повернулась и убежала. Бука издал глухой гадкий смешок и последовал за ними. В это же время в другом доме такой же зверочеловек схватил ребенка за ножки и с размаху ударил его головой о стену; подняв огромную дубину, чтобы отбить отцовский меч, а затем крутанул дубиной, ударив отца по животу, и взмахнув ею, ударил его в висок. Хрустнула кость, потекла кровь. Жена убитого попятилась, истерично крича, когда зверочеловек поднял упавший отцовский меч. Повернувшись к ней, он отмел ее в сторону беззаботным отмахом дубины и одним ударом вскрыл семейный сундук. В первом доме огонь свечи, сшибленной зверочеловеком, лизнул сухой деревянный пол и устремился на стены. Другие дома уже горели. Женщины и дети с визгом бежали, а посмеивающиеся зверолюди преследовали их. Мужчины деревни хватали гарпуны и топоры, тщетно пытаясь защитить жен и детей. Зверолюди разбивали им головы окованными железом дубинками, раскраивали груди огромными острыми как бритва секирами и шли дальше, оставляя за собой расчлененные тела. Затем послышалась дробь копыт - в деревню ворвался кавалерийский отряд; пожар встревожил местного барона. Тот сидел теперь во главе двух десятков всадников, преградивших путь зверолюдям. - Пики на руку! - взревел он. - Вперед! Зверолюди захохотали. Пики дружно опустились, шпоры вонзились в бока коней, кавалерия атаковала.. и запнулась словно наткнувшись на невидимую стену. Каждый зверочеловек метал взгляд с одного солдата на другого, на третьего, потом обратно на первого, держа долю секунды взгляд каждого. У всадников отвисли челюсти и остекленели глаза. Пики выскользнули из онемевших пальцев. Лошади медленно подались вперед, запнулись, снова шагнули. Всадники же сидели, не двигаясь, опустив плечи, с болтающимися руками. Поросячьи глазки зверолюдей сверкнули огнем. Их безобразные лица искривились в ликующих ухмылках, а головы закивали в нетерпеливом понукании. Спотыкаясь, шаг за шагом, лошади двинулись вперед. Зверолюди издали победный вопль, когда их дубины обрушились, проламывая черепа лошадей. Взметнулись ввысь и обрушились секиры, вонзаясь глубоко во всадников. Люди падали, хлынула фонтаном кровь. Летели головы, трещали под большими лапами кости. Зверолюди, посмеиваясь, прошли сквозь освежеванную кавалерию, как нож проходит сквозь масло, и вломились в дверь деревенского амбара. Барон Байчи, вассал герцога Логайра, лежал обезглавленный в грязи, и его кровь хлестала, смешиваясь с кровью кавалеристов, прежде чем ее впитала в себя жаждущая почва. А женщины и дети деревни, сбившись в кучу на склонах за околицей, беспомощно глядели, разинув рты на свои горящие дома в то время, как корабли-драконы огибали песчаную отмель, оседая в волны от тяжести добычи. И когда длинные суда прошли мимо мыса, ветер донес до сельчан эхо утробного смеха. x x x Известие принесли в столицу Раннимид к королю Туану Логаиру. Король был разгневан, но не показал вида. Королева же вскипела яростью. - Как же так! - бушевала она. - Сии дьявольские отродья опустошают огнем и мечом деревню, убивают мужчин и бесчестят женщин, и, вероятно, увозят в рабство детей - а вы что же делаете? Уж, конечно, не мстите! Ей едва минуло двадцать, и король был ненамного старше ее, но он сидел прямой, как посох, с серьезным и спокойным лицом. - Сколько всего убитых? - спросил он. - Почти все мужчины деревни, Ваше Величество, - ответил гонец; горе и ужас явственно проступали на его лице. - Сто пятьдесят. Четырнадцать женщин и шестеро детей. И двадцать добрых всадников и барон Байчи. Королева в ужасе уставилась на гонца. - Сто пятьдесят, - прошептала она. - Сто пятьдесят. - Затем громче: - Сто пятьдесят вдов за одну ночь! И дети, шестеро убитых детей! - Да смилостивится господь над их душами, - склонил голову король. - Да, молись, молись! - резко бросила королева. - Молись, в то время как твои люди лежат изувеченные и истекающие кровью! - Она круто повернулась к гонцу. - А сколько обесчещенных? - Никого, - склонил голову гонец. - Хвала Господу, никого. - Никого, - почти механически повторила королева. - Никого? - Она стремительно повернулась к мужу. - Да что же за оскорбление такое, они презирают наших женщин! - Возможно, они устрашились появления наших солдат... - пробормотал гонец. Королева наградила его всем тем презрением, какое смогла втиснуть в один беглый взгляд. - И коли так, то они еще менее мужественны, чем наша порода, а наши мужчины, видит небо, достаточно хлипкие. Гонец застыл. Лицо короля одеревенело. Он медленно наклонился вперед, вперив взгляд в гонца. - Скажи мне, любезный, как вышло, что целый отряд конницы не устоял перед этими пиратами? Королева скривила губы. - Да как еще и такое могло случиться? Король сидел, не шевелясь, ожидая ответа. - Колдовство, Ваше Величество. - Голос гонца задрожал. - Гнусное, черное колдовство. Всадники скакали, обреченные на смерть, так как враг наслал на них Дурной Глаз. В помещении наступила тревожная тишина. Даже королева умолкла, так как на этой отдаленной планете суеверие могло незамедлительно стать реальностью. Король нарушил молчание первым. Он пошевелился на троне и повернулся к тайному советнику. Королю пришлось опустить взгляд: плечи у лорда Брома О'Берина были не менее широкими, чем у короля, но ростом он достигал едва ли двух футов. - Бром, - распорядился король, - отправь пять рот королевской пехоты, по одной на каждого из великих лордов, чьи владения граничат с морем. - Всего по одной роте каждому! - так и взорвалась королева. - Ты хочешь так легко отделаться, мой дорогой муж? Ты можешь выделить лишь столько своих отборных сил? Король поднялся и обратился и стоявшему поодаль рыцарю. - Сэр Мэрис, выводите три роты королевской гвардии. Четвертая останется здесь для охраны Ее Величества королевы Катарины. Пусть три роты соберутся через час во дворе замка, взяв провиант для долгой и трудной дороги. - Слушаюсь, мой государь, - поклонился сэр Мэрис. - И велите приготовить мои доспехи. - Доспехи! - ахнула королева. - Нет, нет, о муж мой. Что ты хочешь делать? - Да то, что должен. - Король повернулся к ней, взяв ее руки в свои. - Я король, и моему народу угрожает опасность. Я должен ехать к пепелищу той деревни и отыскать след зверолюдей. А потом я отдам приказ построить корабли и мы последуем за ними, если удастся, до их логова. - О нет, мой дорогой повелитель! - воскликнула, цепляясь за него, Катарина. - Неужели в наших армиях недостает ратников, что и ты тоже должен ехать на смерть? О нет, милорд! Что я буду делать, если тебя... если тебя ранят? Король привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. - Ты королева, - мягко произнес он. - Ты не должна предаваться печали?.. Ты должна принять на себя тяжесть всей власти; таков уж жребий королев. И должна пребывать здесь, заботясь о нашем народе, пока я в отъезде. Так же как я должен рисковать жизнью ради блага своего народа, - таков уж жребий королей. Он прижал ее к себе, поцеловал долгим поцелуем. Затем отошел, сцепив руки за спиной, постоял мгновенье и направился к выходу. Его остановил смущенный кашель. Король нахмурился и резко обернулся. - Все еще здесь, Бром? Я думал... - Мой государь, - перебил карлик. - Что вы приказали, я сделаю - но разве не будет больше никаких распоряжений? Лицо короля потемнело. В голове Брома звенела решимость. - Если тут замешан Дурной Глаз, Ваше Величество, то дело касается ведьм. Король отвел сердитый взгляд, сжав губы в тонкую строчку. - Тут ты прав, Бром, - неохотно признал он. - Ладно тогда, раз надо, значит, надо. Пошли кого-нибудь к ведьмам в Северную Башню, Бром, и накажи им вызвать... - лицо его скривилось от недовольства, - ...Верховного Чародея. x x x Верховный Чародей в данное время сидел, прислонясь к дереву, беспечно и с наслаждением взирая то на восход, то - на жену. Каждый раз с трудом переводя взгляд, так как на обоих в высшей степени стоило поглядеть. Солнце являло собой само великолепие, оранжево-золотое оно подымалось из маслянистой зелени верхушек сосен в розово-голубое небо; но его огненно-рыжая жена была олицетворением изящества и красоты, она тихо напевала, погрузив руки в лохань с водой для мытья посуды, стоя у кухонного очага в сухом тепле их дома-пещеры. Прекрасной ее делала, конечно, не просто домашняя жизнь. Ее длинные рыжие волосы, казалось, так и плавали вокруг нее, обрамляя лицо с большими зелеными глазами, длинными ресницами, курносым носом, широким ртом с полными искушающими губами. Под белой крестьянской блузкой и длинной пышной юбкой ярких цветов скрывалась захватывающая фигура. Конечно, фигура ее на данный момент скорее подразумевалась, чем наблюдалась, но Чародей обладал хорошей памятью. Память эта была, пожалуй, чересчур хорошей; красота жены иной раз напоминала ему о собственной... ну, скажем, заурядности. Нет, вернее, некрасивости, или, скорее, невзрачности, поскольку в лице его было-таки что-то привлекательное. Он привлекал к себе так же как пленяют, пожалуй, мягкие кресла, старые камины ж пузатые печки. Собаки и дети влюблялись в него с первого взгляда. Может быть, благодаря этим качествам он и покорил ее? Точнее будет сказать, что она покорила его после длительной битвы с его же комплексом неполноценности, потому что если прекрасную женщину достаточно часто предавали в прошлом, она начинает ценить надежность, теплоту и приязнь больше романтики. Во всяком случае, будет ими дорожить, если это женщина, для которой любовь - цель, а романтика - всего лишь роскошь; и именно такой женщиной была Гвен. Женщина, которая способна любить мужчину с добрым сердцем, хотя лицо ее представляет собой дешевый ассортимент наклонных плоскостей, рытвин и ухабов, разбросанных с экспрессионистской фантазией; и именно таким мужчиной был Род Гэллоуглас. Тем не менее она его любила, что является с точки зрения Рода чудом, вопиющим нарушением всех известных законов природы. Хотя он, конечно, не собирался возражать. Он поскользил на основании спинного хребта, дал своим векам опуститься и позволил покою летнего утра просочиться в себя, убаюкивая его до дремоты. Что-то ударило его в живот, сбив дыхание и резко приведя в сознание. Он стремительно выпрямился с ножом в руке. - Па-па! - проворковал младенчик, выглядевший очень довольным собой. Род сумел слабо усмехнуться, поднял с травы угол дубового манежа, угол которого и угодил ему прямо в живот. Род уставился на малыша. Маленький Магнус крепко держался за прутья манежа; он еще не совсем научился стоять. - Отлично, Магнус! - потрепал он ребенка по головке. - Молодец, молодец! Ребенок заулыбался, так и прыгая от восторга, Манеж поднялся на шесть дюймов над землей. Рот отчаянно схватился за него и вынудил опуститься, давя ладонями на крышку. Обычно на манежах не бывает крышек. Но на этом манеже она была; иначе младенец мог бы и улететь. - Да, да, ты замечательный ребенок! Умница, точно! Большой молодец... Гвен! - Чего изволишь, милорд? Гвен подошла, вытирая руки о передник. Тут она увидела манеж. - О, Магнус! - произнесла она тем тоном болезненного разочарования, какой дается только матерям. - Нет, нет! - быстро заступился Род. - Он молодец, Гвен, не правда ли? Я только что говорил ему, какой он хороший мальчик. - Хороший мальчик, хороший мальчик! Ребенок изумленно уставился на родителей, наморщив лобик. Выражение лица матери было почти таким же. У нее расширились глаза, когда она вычислила единственный способ, каким переместился из пещеры манеж, пока она стояла к нему спиной. - О, Род! - Да, - Род усмехнулся с больше чем оттенком гордости. - Развит не по годам, не правда ли? - Но... но, милорд! - Явно изумленная Гвен покачала головой. - Только ведьмы могут передвигать предметы, но и то - не самих себя. Чародеям такое не по силам! Род поднял крышку манежа и взял сына на руки. - Ну, он не мог проделать этого с помощью леви... э, летая, не так ли? - Да, у него не хватило бы сил поднять вместе с собой и манеж. Но чародеи не могут... - Ну а этот может. - Род улыбнулся малышу и пощекотал его под подбородком. - Как насчет этого? Я - отец гения! Ребенок заворковал и выскочил из объятий Рода. - Э-э! А ну-ка вернись сюда! Род подпрыгнул и вцепился в толстенькую лодыжку, прежде чем ребенок смог уплыть, подхваченный утренним ветерком. - Ах, Магнус! - Гвен взяла малыша на руки. - Ах ты мой храбрец! Ты наверняка, будешь самым могучим чародеем, когда вырастешь! Ребенок улыбнулся в ответ. Он был не совсем уверен, что поступил правильно, но спорить не собирался. Род отнес дубовый манеж обратно в пещеру, переполненный отцовской гордостью. Он изумлялся сыночку - манеж-то был тяжелый! Он взял моток веревки и начал привязывать манеж. - Этот малыш! - покачал головой Род. - Ему едва год минул... он еще и ходить-то не умеет, а... Гвен, в каком возрасте начинают левитировать? - Леви... А, ты имеешь в виду летать, милорд! - Гвен вернулась в пещеру с ребенком, оседлавшим ей бедро. - Юные чародеи начинают летать, милорд, с двенадцати-тринадцати лет. - А этот малыш начал в девять месяцев. - У Рода чуть выпятилась грудь и немного закружилась голова. - А в каком возрасте маленькие ведьмы начинают летать на метле? - В одиннадцать лет, милорд, или, может, в двенадцать. - Ну, в этом Магнус тоже намного опередил график, если учесть, что он летал с манежем - чародеям вообще не полагается летать на метле. Что за ребенок! Он не упомянул, что эти великолепные способности явно результат мутации. Он потрепал малыша по головке. Ребенок обхватил круглым кулачком отцовский палец. Род перевел сияющий взгляд на Гвен. - Когда он вырастет, из него выйдет отличный агент. - Милорд! - озабоченно свела брови Гвен. - Ты ведь не заберешь его с Грамария? - Упаси Господь! - Род взял Магнуса и подбросил его в воздух. - Здесь хватит работы, прямо-таки созданной для него. Магнус взвизгнул от восторга и уплыл к потолку. Род исполнил прыжок в высоту, сделавший бы честь и прыгуну с шестом, и схватил блудного сына. - Кроме того - кто знает? - возможно, он даже не захочет вступить в ПОИСК. Род служил агентом Почтенного Общества по Искоренению Создающихся Корпоративностей, подрывного крыла многопланетного Децентрализованного Демократического Трибунала, первого и единственного межзвездного человеческого правительства в истории, базирующегося не на Земле. Сенат собирался с помощью электронных средств связи, а Исполнительная Власть пребывала на борту звездолета, находившегося обычно между планетами. Тем не менее это было самое эффективное демократическое правительство из всех когда-либо установленных. ПОИСК был организован отвечавшей за возвращение в лоно Утерянных Колоний прежних земных империй. Род находился с постоянным заданием на Грамарие, планете, колонизированной когда-то мистиками, романтиками и прочими беглецами от суровой действительности. Культура на этой планете была средневековой, народ был суеверный, а небольшой процент населения обладал "колдовскими силами". Вследствие этого ДДТ вообще и ПОИСК в частности испытывали огромный интерес к Грамарию, так как местные "ведьмы" и "чародеи" были эсперами. Иные обладали одним набором пси-способностей, некоторые - другим, но все были в какой-то степени телепатами. А поскольку эффективность (и следовательно, жизнеспособность) демократии впрямую зависит от быстроты ее средств связи - а телепатическая связь осуществляется мгновенно - ДДТ очень дорожил своей единственной колонией эсперов. Поэтому Роду поручили охранять планету и осторожно подталкивать ее политическую систему на путь, который должен в конечном итоге привести к демократии и полному членству в ДДТ. - Эй, Векс, - позвал Род. Большой черный конь, пасшийся на лугу перед пещерой, поднял голову и посмотрел на хозяина. Его голос прозвучал из маленького наушника, скрытого за ухом Рода. - Да, Род? Род фыркнул. - Для чего ты щиплешь траву? Кто ж слышал когда-либо о роботе, сжигающем углеводы? - Надо соблюдать внешний вид, Род, - упрекнул его Векс. - Скоро ты скажешь, что надо соблюдать внешние приличия! Слушай, ситоголовый, - важное событие! Сегодня малыш провернул свой первый фокус с телекинезом! - С телекинезом? Я думал, это умение, связанное с женским полом, Род. - Ну, совершенно неожиданно выясняется, что это не так. - Он положил ребенка в манеж и задраил крышку, прежде чем Магнусу представилась возможность улететь. - Как тебе это понравится, Векс? Этот малыш будет чемпионом! - Для меня будет огромным счастьем служить ему, - пробормотал робот-конь, - так же, как я служил пятьсот лет его праотцам, со времен первого д'Армана, основавшего... - Э, Векс, пропусти семейную историю. - Но, Род, это же важная часть наследия мальчика; ему следует... - Ну, тогда подожди с этим, пока он не научился говорить. - Как пожелаешь. - Механический голос сумел каким-то образом изобразить вздох. - В таком случае, Род, мой долг уведомить тебя, что у вас скоро будут гости. Род застыл, глядя на коня, вскинув бровь. - Что ты видишь? - Ничего, Род, но я замечаю звуки, характерные для двуногого небольшого существа, пробирающегося в высокой траве. - А, - успокоился Род. - Это эльф идет через луг. Ну, они всегда желанные гости. Из травы у входа в пещеру выскочило восемнадцатидюймовое тело. Род усмехнулся. - Добро пожаловать, ночной бродяга шалый. - Пак! - завизжала Гвен и обратилась к гостю: - Безусловно, ты самый... Она остановилась, увидев выражение лица эльфа. Род тоже отрезвел. - Чего хорошего, Пак? - Ничего, - мрачно ответил эльф. - Род Гэллоуглас; ты должен явиться, и побыстрей, к королю! - Ах, я, значит, должен, да? С чего вдруг такая спешка? Из-за чего вся эта паника? - Зверолюди! - выдохнул запыхавшийся эльф. - Они напали на побережье герцогства Логайр! x x x Королевская гвардия устремилась на юг с королем во главе. На обочине дороги сидел на пасущемся коне одинокий всадник, наигрывая на свирели негромкую и печальную мелодию. Туан нахмурился и сказал ехавшему рядом с ним рыцарю: - Что такое вон с тем парнем? Неужели он настолько упоен собственной музыкой, что не видит приближения вооруженных всадников? - И неужто он не видит вашей короны? - откликнулся рыцарь, исполнительно выражая словами то, что думал его государь. - Я его разбужу, Ваше Величество. - Он пришпорил коня и повернул легким галопом к всаднику. - Эй, парень! Ты что, не видишь приближения Его Величества? Всадник поднял голову. - И верно, это он! Слушай, ну разве не удачное совпадение? Я как раз о нем и думал. Рыцарь уставился на всадника, а затем осадил коня. - Ты - Верховный Чародей! - Верховный? - нахмурился Род. - В этом нет ни слова правды, любезный рыцарь. Я не верховный, не командую даже взводом, поскольку я не на взводе, а совершенно трезв - с прошлой пятницы даже не думал о крепких напитках. Рыцарь нахмурился, раздражение в нем брало верх над благоговейным страхом. - А, ты такой же невоспитанный, как виллан! Знай же, что король Туан возвел тебя в лорды, отныне ты носишь звание Верховного Чародея! - Именно так, - подтвердил, подъезжая к ним, король. А затем довольно неохотно добавил: - Рад встрече, Лорд Верховный Чародей - так как наш бедный остров Грамарий нуждается в твоем искусстве и твоей мудрости. Род склонил голову. - Я всегда послушен зову моего приемного отечества. Но почему я получаю в связи с этим высокий титул? Я б явился с такой же быстротой и без него. - Он твой по праву, не так ли? - Губы Туана сжались в тонкую строчку. - И он достойно утверждает твое положение. Люди лучше сражаются, когда знают, от кого получают приказы, и кто отдает их. - Мягко сказано, - признал Род. - Если хочешь чего-то добиться, надо иметь четкий блок алгоритма. Совершенно верно, Ваше Величество, мне следовало бы знать, что в вашем суждении лучше не сомневаться. Туан поднял брови. - Любезно, не ожидал услышать такое от тебя. - А следовало бы, - усмехнулся Род. - Я всегда отдаю дань уважения, когда его заслуживают. - И воздерживаешься, когда нет? - нахмурился Туан. - Выходит, я столь редко достоин уважения? Род снова усмехнулся. - Только когда пытаешься использовать власть, которой не обладаешь - что случается не так часто теперь, когда ты король. И конечно, когда ты поддерживаешь тех, кто не прав. Туан стал еще мрачнее. - Когда же я так поступал? - Как раз перед тем, как получил от меня коленом в пах. Но должен признать, что королева больше не пытается разыгрывать из себя бога. Туан покраснел, отворачиваясь от Рода. - И конечно же, ты тогда пытался быть ее рыцарем и говорил безапелляционным тоном. - Род не обращал внимания на сигнал опасности. - На что ты не имел права - в то время. На самом-то деле, у тебя его по-прежнему нет. - Разве? - резко бросил Туан, разворачиваясь лицом к Роду. - Я теперь король! - Это означает, что тебе полагается быть первым среди равных. Титул не делает тебя всесильным... и не дает тебе права издавать законы, если твои бароны против них. - Ты не должен так говорить со мной... - Ну да, ты это