Сессия ВАСХНИЛ-1948. О положении в биологической науке (стенографический отчeт) --------------------------------------------------------------- OCR: Сергей Орлов Ё http://www.orlovsergei.newmail.ru/ Оригин: HTML-версия http://www.orlovsergei.newmail.ru/Bookshelf/VASHNIL/ Ё http://www.orlovsergei.newmail.ru/Bookshelf/VASHNIL/ Date: 22 Jul 2004 --------------------------------------------------------------- ВСЕСОЮЗНАЯ АКАДЕМИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ НАУК имени В. И. ЛЕНИНА О ПОЛОЖЕНИИ В БИОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ СТЕНОГРАФИЧЕСКИЙ ОТЧЈТ СЕССИИ ВСЕСОЮЗНОЙ АКАДЕМИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ НАУК ИМЕНИ В. И. ЛЕНИНА 31 июля -- 7 августа 1948 г. ОГИЗ -- СЕЛЬХОЗГИЗ Государственное издательство сельскохозяйственной литературы Москва -- 1948 Редакционная коллегия: В. Н. СТОЛЕТОВ, А. М. СИРОТИН, Г. К. ОБЪЕДКОВ 31 июля -- 7 августа 1948 г. состоялась очередная сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. В работе сессии приняли участие 47 действительных членов-академиков, научные работники сельскохозяйственных научно-исследовательских институтов, опытных станций, профессора сельскохозяйственных вузов, биологических институтов Академии наук СССР, кафедр биологии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, агрономы, зоотехники, механизаторы, экономисты. Всего в работе сессии принимали участие около 700 человек. Сессия заслушала доклад Президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина академика Т. Д. Лысенко "О положении в сельскохозяйственной науке". В прениях по докладу выступили: академик М. А. Ольшанский, академик И. Г. Эйхфельд, академик И. В. Якушкин, С. И. Исаев -- зав. кафедрой селекции плодовых и овощных культур Саратовского сельскохозяйственного института, академик Н. Г. Беленький, академик П. Н. Яковлев, П. Ф. Плесецкий -- директор Украинского научно-исследовательского института масличных культур, профессор Н. И. Нуждин, член-корреспондент Академии наук Армянской ССР Н. М. Сисакян, профессор С. Г. Петров, академик С. С. Перов, академик В. П. Бушинский, доктор биологический наук И. А. Рапопорт, Г. А. Бабаджанян -- директор Института генетики растений Академии наук Армянской ССР, академик А. А. Авакян, А. П. Водков -- директор Московской селекционной станции, профессор З. Я. Белецкий, академик Е. И. Ушакова, Г. П. Высокос -- директор Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства, доктор биологических наук И. Е. Глущенко, старший агроном Ростовского областного управления сельского хозяйства И. И. Хорошилов, академик Д. А. Долгушин, В. А. Шаумян -- директор Государственного племенного рассадника костромской породы крупного рогатого скота, академик М. Б. Митин, зам. министра совхозов СССР Е. М. Чекменев, А. В. Пухальский -- заместитель начальника Главного управления зерновых и масличных культур Министерства сельского хозяйства СССР, Ф. М. Зорин -- зав. отделом селекции Сочинской опытной станции субтропических культур, академик Л. К. Гребень, В. С. Дмитриев -- начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР, профессор К. Ю. Кострюкова, академик С. Н. Муромцев, академик Б. М. Завадовский, Ф. А. Дворянкин, Н. И. Фейгинсон -- Мордовская государственная селекционная станция, А. В. Крылов -- директор Института земледелия центрально-черноземной полосы имени Докучаева, профессор Б. А. Рубин, Ф. К. Тетерев -- Всесоюзный институт растениеводства, академик В. М. Юдин, академик П. П. Лукьяненко, А. В. Михалевич -- зам. редактора газеты "Правда Украины", доцент С. И. Алиханян, профессор И. М. Поляков, академик П. М. Жуковский, профессор А. Р. Жебрак, профессор Н. В. Турбин, академик И. И. Шмальгаузен, кандидат сельскохозяйственных наук И. Н. Симонов, академик С. Ф. Демидова, профессор Д. А. Кисловский, академик И. Ф. Василенко, академик А. Н. Костяков, академик П. П. Лобанов, академик В. С. Немчинов, В. Н. Столетов -- зам. директора института генетики Академии наук СССР, академик И. И. Презент. После окончания прений академик Т. Д. Лысенко выступил с заключительным словом. По его докладу принято развернутое постановление. Участники сессии обратились с приветственным письмом к товарищу И. В. Сталину. СОДЕРЖАНИЕ Заседание первое Доклад академика Т. Д. Лысенко "О положении в биологической науке" Заседание второе Речь М. А. Ольшанского >> И. Г. Эйхфельда >> И. В. Якушкина >> С. И. Исаева >> Н. Г. Беленького >> П. Н. Яковлева >> П. Ф. Плесецкого >> И. А. Минкевича Заседание третье Речь Н. И. Нуждина >> Н. М. Сисакяна >> С. Г. Петрова >> С. С. Перова >> В. П. Бушинского >> И. А. Рапопорта >> Г. А. Бабаджаняна Заседание четвертое Речь А. А. Авакяна >> А. П. Водкова >> З. Я. Белецкого >> Е. И. Ушаковой >> Г. П. Высокоса >> И. Е. Глущенко Заседание пятое Речь И. И. Хорошилова >> Д. А. Долгушина >> В. А. Шаумяна >> М. Б. Митина >> Е. М. Чекменева >> А. В. Пухальского Заседание шестое Речь Ф. М. Зорина >> Л. К. Гребень >> В. С. Дмитриева >> К. Ю. Кострюковой >> С. Н. Муромцева >> Б. М. Завадовского Заседание седьмое Речь Ф. А. Дворянкина >> Н. И. Фейгинсона >> А. В. Крылова >> Б. А. Рубина >> Ф. К. Тетерева Заседание восьмое Речь В. М. Юдина >> П. П. Лукьяненко >> А. В. Михалевича >> С. И. Алиханяна >> И. М. Полякова >> П. М. Жуковского >> А. Р. Жебрака >> Н. В. Турбина Заседание девятое Речь И. И. Шмальгаузена >> И. Н. Симонова >> С. Ф. Демидова >> Д. А. Кисловского >> И. Ф. Василенко >> А. Н. Костякова >> П. П. Лобанова >> В. С. Немчинова >> В. Н. Столетова >> И. И. Презента Заседание десятое Заключительное слово академика Т. Д. Лысенко Заявление П. М. Жуковского >> С. И. Алиханяна >> И. М. Полякова Письмо товарищу И. В. Сталину от сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина Постановление сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина по докладу академика Т. Д. Лысенко "О положении в биологической науке" Ответственный за выпуск И. М. Скворцов Технический редактор А. Ф. Федотова Подписано к печати 21/VIII 1948 г. Формат бумаги 60 × 90,0625. В 1 печ. л. 42000 зн. 33,5 п. л. 34, 02 уч-изд. л. A06876. Тираж 200000 экз. Цена 12 руб. Заказ No8212 1-я Образцовая типография треста "Полиграфкнига" ОГИЗа при Совете Министров СССР. Москва, Валовая, 28.  * ЗАСЕДАНИЕ ПЕРВОЕ (Вечернее заседание 31 июля 1948 г.) *  Академик Т. Д. Лысенко. Товарищи! Общее собрание действительных членов Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина считаю открытым. От имени Министерства сельского хозяйства СССР и от имени министра, от имени Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и лично от своего имени приветствую вновь утвержденных академиков и желаю им плодотворной работы. (Аплодисменты.) Работой на благо наших колхозов и совхозов, на благо нашей Родины наша Академия, носящая великое имя В. И. Ленина, должна оправдать большое доверие, заботу и внимание, которые нам оказывает наша Партия, наше Правительство и лично товарищ Сталин. (Аплодисменты.) Товарищи академики, так как на повестке дня стоит мой доклад, я просил бы освободить меня от председательствования на данной сессии и избрать для руководства сессией другого председателя. Я лично предлагаю избрать председателем данной сессии Академии академика П. П. Лобанова. (Аплодисменты.) Если есть другие предложения, просьба заявить их, если же нет, будем считать, что поручаем руководство данной сессией П. П. Лобанову. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Товарищи! Предлагаю обсудить на сессии один вопрос: о положении в биологической науке. Какие предложения будут по повестке дня? Есть предложение утвердить повестку. Других предложений нет? Голоса с мест. Нет. Академик П. П. Лобанов. Предложение принимается. Слово для доклада "О положении в биологической науке" имеет Президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина академик Трофим Денисович Лысенко. (Бурные аплодисменты.) ДОКЛАД АКАДЕМИКА Т. Д. ЛЫСЕНКО О ПОЛОЖЕНИИ В БИОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ 1. БИОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА -- ОСНОВА АГРОНОМИИ Агрономическая наука имеет дело с живыми телами -- с растениями, с животными, с микроорганизмами. Поэтому в теоретическую основу агрономии включается знание биологических закономерностей. Чем глубже биологическая наука вскрывает закономерности жизни и развития живых тел, тем действеннее агрономическая наука. По своей сущности агрономическая наука неотделима от биологической. Говорить о теории агрономии -- это значит говорить о вскрытых и понятных закономерностях жизни и развития растений, животных, микроорганизмов. Для нашей сельскохозяйственной науки существенно важным является методологический уровень биологических знаний -- состояние биологической науки о законах жизни и развития растительных и животных форм, т. е. прежде всего науки, именуемой в последнее полустолетие генетикой. 2. ИСТОРИЯ БИОЛОГИИ -- АРЕНА ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ Появление учения Дарвина, изложенного в его книге "Происхождение видов", положило начало научной биологии. Ведущей идеей дарвиновской теории является учение об естественном и искусственном отборе. Путем отбора полезных для организма изменений создавалась и создается та целесообразность, которую мы наблюдаем в живой природе: в строении организмов и в их пригнанности к условиям жизни. Дарвин своей теорией отбора дал рациональное объяснение целесообразности в живой природе. Его идея отбора научна, верна. По своему содержанию учение об отборе -- это взятая в самом общем виде многовековая практика земледельцев и животноводов, задолго до Дарвина эмпирическим путем создававших сорта растений и породы животных. В своем научно правильном учении об отборе Дарвин через призму практики рассматривал, анализировал многочисленные факты, добытые натуралистами в естественной природе. Сельскохозяйственная практика для Дарвина послужила той материальной основой, на которой он разработал свою эволюционную теорию, объяснившую естественные причины целесообразности устройства органического мира. Это было большим завоеванием человечества в познании живой природы. По оценке Ф. Энгельса, познание взаимной связи процессов, совершающихся в природе, двинулось гигантскими шагами вперед, особенно благодаря трем великим открытиям: во-первых, благодаря открытию клеточки, во-вторых, благодаря открытию превращению энергии, в-третьих, "благодаря впервые представленному Дарвином связному доказательству того, что окружающие нас теперь организмы, не исключая и человека, явились в результате длинного процесса развития из немногих первоначально одноклеточных зародышей, а эти зародыши, в свою очередь, образовались из возникшей химическим путем протоплазмы или белка"1. Высоко оценивая значение дарвиновской теории, классики марксизма одновременно указывали на ошибки, допущенные Дарвином. Теория Дарвина, являясь в своих основных чертах, бесспорно, материалистической, содержит в себе ряд существенных ошибок. Так, например, большим промахом является то, что Дарвин ввел в свою теорию эволюции, наряду с материалистическим началом, реакционные мальтусовские идеи. Этот большой промах в наши дни усугубляется реакционными биологами. Сам Дарвин указывал на принятие им мальтусовской схемы. Об этом он пишет в своей автобиографии: "В октябре 1838 года, через пятнадцать месяцев после того, как я приступил к своему систематическому исследованию, прочел я, ради развлечения, Мальтуса "О народонаселении". Будучи подготовлен продолжительными наблюдениями над образом жизни растений и животных, я оценил все значение повсеместно совершающейся борьбы за существование и сразу был поражен мыслью, что при таких условиях полезные изменения должны сохраняться, а бесполезные уничтожаться. Наконец-то я обладал теорией, руководясь которой, мог продолжать свой труд..." (Подчеркнуто мною. -- Т. Л.)2 Многим до сих пор не ясна ошибка Дарвина, перенесшего в свое учение сумасбродную реакционную схему Мальтуса о народонаселении. Настоящий ученый-биолог не может и не должен замалчивать ошибочные стороны учения Дарвина. Биологам еще и еще раз надо вдуматься в слова Энгельса: "Все учение Дарвина о борьбе за существование -- это просто-напросто перенесение из общества в область живой природы учения Гоббса о войне всех против всех и буржуазно-экономического учения о конкуренции наряду с теорией народонаселения Мальтуса. Проделав этот фокус (безусловную правильность которого я оспариваю, как уже было указано в 1-м пункте, в особенности в отношении теории Мальтуса), опять переносят эти же самые теории из органической природы в историю и затем утверждают, будто доказано, что они имеют силу вечных законов человеческого общества. Наивность этой процедуры бросается в глаза, на это не стоит тратить слов. Но если бы я хотел остановиться на этом подробнее, то я сделал бы это так, что прежде всего показал бы, что они -- плохие экономисты, и только затем уже плохие естествоиспытатели и философы"3. В целях пропаганды своих реакционных идей Мальтус изобрел якобы естественный закон. "Закон этот, -- пишет Мальтус, -- состоит в проявляющемся во всех живых существах постоянном стремлении размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении количеством пищи"4. Для прогрессивно мыслящего дарвиниста должно быть ясным, что реакционная мальтузианская схема хотя и была принята Дарвином, но она в корне противоречит материалистическому началу его собственного учения. Нетрудно подметить, что сам Дарвин, будучи великим натуралистом, положившим начало научной биологии, сделавшим эпоху в науке, не мог удовлетвориться принятой им схемой Мальтуса, которая на самом деле в корне противоречит явлениям живой природы. Поэтому Дарвин, под давлением огромного числа собранных им же биологических фактов, в ряде случаев был вынужден в корне изменять понятие "борьба за существование", значительно расширять его, вплоть до объявления его метафорическим выражением. Сам Дарвин в свое время не сумел освободиться от допущенных им теоретических ошибок. Эти ошибки вскрыли и указали классики марксизма. И ныне совершенно недопустимо принимать ошибочные стороны дарвиновской теории, основанные на мальтузианской схеме перенесения с якобы вытекающей отсюда внутривидовой борьбой. Тем более недопустимо выдавать ошибочные стороны учения Дарвина за краеугольный камень дарвинизма (И. И. Шмальгаузен, Б. М. Завадовский, П. М. Жуковский). Такой подход к теории Дарвина препятствует творческому развитию научного ядра дарвинизма. В первый же момент появления учения Дарвина сразу стало очевидным, что научное, материалистическое ядро дарвинизма -- учение о развитии живой природы -- находится в антагонистическом противоречии с идеализмом, господствовавшим в биологии. Прогрессивно мыслящие биологи, как наши, так и зарубежные, увидели в дарвинизме единственно правильный путь дальнейшего развития научной биологии. Они предприняли активную защиту дарвинизма от нападок со стороны реакционеров во главе с церковью и мракобесами от науки, вроде Бетсона. Такие выдающиеся биологи-дарвинисты, как В. О. Ковалевский, И. И. Мечников, И. М. Сеченов и, в особенности, К. А. Тимирязев, со всей присущей истинным ученым страстью отстаивали и развивали дарвинизм. К. А. Тимирязев, как крупный исследователь-биолог, отчетливо видел, что успешное развитие науки о жизни растений и животных возможно только на основах дарвинизма, что только на основе далее развитого и поднятого на новую высоту дарвинизма биологическая наука приобретает возможность помогать земледельцу получить два колоса там, где сегодня растет один. Если дарвинизм в том виде, в каком он вышел из-под пера Дарвина, находился в противоречии с идеалистическим мировоззрением, то развитие материалистического учения еще более углубляло это противоречие. Поэтому реакционные биологи сделали все от них зависящее, чтобы выбросить из дарвинизма его материалистические элементы. Отдельные голоса прогрессивных биологов, вроде К. А. Тимирязева, тонули в дружном хоре антидарвинистов из лагеря реакционных биологов всего мира. В последарвиновский период подавляющая часть биологов мира, вместо дальнейшего развития учения Дарвина, делали все, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу. Наиболее ярким олицетворением такого опошления дарвинизма являются учения Вейсмана, Менделя, Моргана, основоположников современной генетики. 3. ДВА МИРА -- ДВЕ ИДЕОЛОГИИ В БИОЛОГИИ Возникшие на грани веков -- прошлого и настоящего -- вейсманизм, а вслед за ним менделизм-морганизм своим острием были направлены против материалистических основ теории развития Дарвина. Вейсман назвал свою концепцию неодарвинизмом, но по существу она явилась полным отрицанием материалистических сторон дарвинизма и протаскивала в биологию идеализм и метафизику. Материалистическая теория развития живой природы немыслима без признания необходимости наследственности приобретаемых организмом в определенных условиях его жизни индивидуальных отличий, немыслима без признания приобретаемых свойств. Вейсман же предпринял попытку опровергнуть это материалистическое положение. В своей основной работе "Лекции по эволюционной теории" Вейсман заявляет, "что такая форма наследственности не только не доказана, но что она немыслима и теоретически..."5. Ссылаясь на другие, подобного же рода свои более ранние высказывания, Вейсман заявляет, что "этим была объявлена война принципу Ламарка, прямому изменяющему действию употребления и неупотребления, и действительно, с этого началась борьба, продолжающаяся и до наших дней, борьба между нео-ламаркистами и нео-дарвинистами, как были названы спорящие партии"6. Вейсман, как мы видим, говорит об объявлении им войны принципу Ламарка, но нетрудно видеть, что он объявил войну тому, без чего нет материалистической теории эволюции, объявил войну материалистическим устоям дарвинизма под прикрытием слов о "неодарвинизме". Отвергая наследуемости приобретаемых качеств, Вейсман измыслил особое наследственное вещество, заявляя, что следует "искать наследственное вещество в ядре"7 и что "искомый носитель наследственности заключается в веществе хромосом"8, содержащих зачатки, каждый из которых "определяет определенную часть организма в ее появлении и окончательной форме"9. Вейсман утверждает, что "есть две больших категории живого вещества: наследственное вещество или идиоплазма и "питательное вещество" или трофоплазма..."10. Далее Вейсман объявляет, что носители наследственного вещества "хромосомы представляют как бы особый мир"11, автономный от тела организма и его условий жизни. Превратив живое тело лишь в питательную почву для наследственного вещества, Вейсман затем провозглашает наследственное вещество бессмертным и никогда вновь не зарождающимся. "Таким образом, -- утверждает Вейсман, -- зародышевая плазма вида никогда не зарождается вновь, но лишь непрерывно растет и размножается, она продолжается из одного поколения в другое... Если смотреть на это только с точки зрения размножения, то зародышевые клетки являются в особи важнейшим элементом, потому что одни они сохраняют вид, а тело спускается почти до уровня простого питомника зародышевых клеток, места, где они образуются, при благоприятных условиях питаются, размножаются и созревают"12. Живое тело и его клетки, по Вейсману, -- это только вместилище и питательная среда для наследственного вещества и никогда не могут продуцировать последнее, "никогда не могут произвести из себя зародышевых клеток"13. Таким образом, мифическое наследственное вещество наделяется Вейсманом свойством непрерывного существования, не знающего развития и в то же время управляющего развитием тленного тела. Далее, "...наследственное вещество зародышевой клетки, -- пишет Вейсман, -- до редукционного деления в потенции содержит все зачатки тела"14. И хотя Вейсман и заявляет, что "в зародышевой плазме нет детерминанта "горбатого носа", как нет и детерминанта крыла бабочки со всеми его частями и частицами", -- но здесь же он уточняет свою мысль, подчеркивая, что все же зародышевая плазма "...содержит некоторое число детерминантов, последовательно определяющих во всех стадиях ее развития всю группу клеток, ведущую к образованию носа, таким образом, что в результате должен получиться при этом горбатый нос, совершенно подобно тому, как крыло бабочки со всеми ее жилками, клеточками, нервами, трахеями, железистыми клетками, формою чешуек, отложениями пигмента, возникает путем последовательного воздействия многочисленных детерминантов на ход размножения клеток"15. Таким образом, по Вейсману, наследственное вещество не знает новообразований, при развитии индивидуума наследственное вещество не знает развития, не может претерпеть никаких зависимых изменений. Бессмертное наследственное вещество, независимое от качественных особенностей развития живого тела, управляющее бренным телом, но не порождаемое им, -- такова открыто идеалистическая, мистическая в своем существе концепция Вейсмана, выдвинутая им под завесой слов о "неодарвинизме". Менделизм-морганизм целиком воспринял и, можно сказать, даже усугубил эту мистическую вейсмановскую схему. Обращаясь к изучению наследственности, Морган, Иогансен и другие столпы менделизма-морганизма с порога декларировали, что они намерены исследовать явления наследственности независимо от дарвиновской теории развития. Иогансен, например, в своей работе писал: "...одной из важных задач нашей работы было покончить с вредной зависимостью теорий наследственности от спекуляций в области эволюции"16. Такие декларации морганисты делали для того, чтобы закончить свои исследования утверждениями, в конечном счете означавшими отрицание развития в живой природе или призвание развития как процесса чисто количественных изменений. Как мы отмечали ранее, столкновение материалистического и идеалистического мировоззрений в биологической науке имело место на протяжении всей ее истории. Ныне, в эпоху борьбы двух миров, особенно резко определились два противоположные, противостоящие друг другу направления, пронизывающие основы почти всех биологических дисциплин. Социалистическое сельское хозяйство, колхозно-совхозный строй породили принципиально новую, свою, мичуринскую, советскую, биологическую науку, которая развивается в тесном единстве с агрономической практикой, как агрономическая биология. Основы советской агробиологической науки заложены Мичуриным и Вильямсом. Они обобщили и развили все лучшее накопленное в прошлом наукой и практикой. Своими трудами они внесли много принципиально нового в познание природы растений и почвы, в познание земледелия. Тесная связь науки с колхозно-совхозной практикой создает неиссякаемые возможности развития самой теории для все лучшего и лучшего познания природы живых тел и почвы. Не будет преувеличением утверждать, что немощная метафизическая моргановская "наука" о природе живых тел ни в какое сравнение не может итти с нашей действенной мичуринской агробиологической наукой. Новое действенное направление в биологии, вернее, новая советская биология, агробиология, встречена в штыки представителями реакционной зарубежной биологии, также рядом ученых нашей страны. Представители реакционной биологической науки, именуемые неодарвинистами, вейсманистами, или, что то же самое, менделистами-морганистами, защищают так называемую хромосомную теорию наследственности. Менделисты-морганисты, вслед за Вейсманом, утверждают, что в хромосомах существует некое особое "наследственное вещество", пребывающее в теле организма, как в футляре, и передающееся следующим поколениям вне зависимости от качественной специфики тела и его условий жизни. Из этой концепции следуем, что приобретаемые организмом в определенных условиях его развития и жизни новые склонности и отличия не могут быть наследственными, не могут иметь эволюционного значения Согласно этой теории, свойства, приобретенные растительными и животными организмами, не могут передаваться в поколения, не могут наследоваться. Менделевско-моргановская теория в содержание научного понятия "живое тело" условия жизни тела не включает. Внешняя среда, на взгляд морганистов, является только фоном, хотя и необходимым, для проявления, разворота тех или иных свойств живого тела, согласно его наследственности. Поэтому качественные изменения наследственности (природы) живых тел, с их точки зрения, совершенно независимы от условий внешней среды, от условий жизни. Представители неодарвинизма -- менделисты-морганисты -- считают совершенно ненаучным стремление исследователей управлять наследственностью организмов путем соответствующего изменения условий жизни этих организмов. Поэтому менделисты-морганисты и называют мичуринское направление в агробиологии неоламаркистским, на их взгляд совершенно порочным, ненаучным. В-действительности же дело обстоит как раз наоборот. Во-первых, известные положения ламаркизма, которыми признается активная роль условий внешней среды в формировании живого тела и наследственность приобретаемых свойств, в противоположность метафизике неодарвинизма (вейсманизма), отнюдь не порочны, а, наоборот, совершенно верны и вполне научны. Во-вторых, мичуринское направление отнюдь нельзя назвать ни неоламаркистским, ни неодарвинистским. Оно является творческим советским дарвинизмом, отвергающим ошибки того и другого и свободным от ошибок теории Дарвина в части, касающейся принятой Дарвином ошибочной схемы Мальтуса. Нельзя отрицать того, что в споре, разгоревшемся в начале XX века между вейсманистами и ламаркистами, последние были ближе к истине, ибо они отстаивали интересы науки, тогда как вейсманисты ударялись в мистику и порывали с наукой. Истинную идеологическую подоплеку морганистской генетики хорошо (невзначай для наших морганистов) вскрыл физик Э. Шредингер. В своей книге "Что такое жизнь с точки зрения физики?", одобрительно излагая хромосомную вейсманистскую теорию, он пришел к ряду философских выводов. Вот основной из них: "...личная индивидуальная душа равна вездесущей, всепостигающей, вечной душе". Это свое главное заключение Шредингер считает "...наибольшим из того, что может дать биолог, пытающийся одним ударом доказать и существование бога и бессмертие души"17. Мы, представители советского мичуринского направления, утверждаем, что наследование свойств, приобретаемых растениями и животными в процессе их развития, возможно и необходимо. Иван Владимирович Мичурин на основании своих экспериментальных и практических работ овладел этими возможностями. Самое же главное в том, что учение Мичурина, изложенное в его трудах, каждому биологу открывает путь управления природой растительных и животных организмов, путь изменения ее в нужную для практики сторону, посредством управления условиями жизни, т. е. через физиологию. Резко обострившаяся борьба, разделившая биологов на два непримиримых лагеря, возгорелась таким образом вокруг старого вопроса: возможно ли наследование признаков и свойств, приобретаемых растительными и животными организмами в течение их жизни? Иными словами, зависит ли качественное изменение природы растительных и животных организмов от качества условий жизни, воздействующих на живое тело, на организм. Мичуринское учение, по своей сущности материалистическо-диалектическое, фактами утверждает такую зависимость. Менделевско-моргановское учение, по своей сущности метафизическо-идеалистическое, бездоказательно такую возможность отвергает. 4. СХОЛАСТИКА МЕНДЕЛИЗМА-МОРГАНИЗМА В основе хромосомной теории лежит осужденное еще К. А. Тимирязевым нелепое положение Вейсмана о непрерывности зародышевой плазмы и ее независимости от сомы. Морганисты-менделисты вслед за Вейсманом исходят из того, что родители генетически не являются родителями своих детей. Родители и дети, согласно их учению, являются братьями и сестрами. Больше того, и первые (т. е. родители) и вторые (т. е. дети) вообще не являются сами собой. Они только побочные продукты неиссякаемой и бессмертной зародышевой плазмы. Последняя в смысле своей изменяемости совершенно независима от побочного продукта, т. е. от тела организма. Обратимся к такому источнику, как энциклопедия, где, понятно, дается квинтэссенция сущности вопроса. Основоположник хромосомной теории Т. Морган в статье "Наследственность", опубликованной в США в "Американской энциклопедии" в 1945 году, пишет: "Зародышевые клетки становятся впоследствии основной частью яичника и семенника. Поэтому по своему происхождению они независимы от остальных частей тела и никогда не были составной его частью... Эволюция имеет зародышевую, а не соматическую (телесную. -- Т. Л.) природу, как думали раньше (подчеркнуто мною. -- Т. Л.). Это представление о происхождении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами". То же самое, только в иной вариации, говорит Кэсл в статье "Генетика", помещенной в той же "Американской энциклопедии". Говоря о том, что обычно организм развивается из оплодотворенного яйца, Кэсл далее излагает "научные" основы генетики. Приведем их. "В действительности родители не производят ни потомка, ни даже воспроизводящую клетку, из которой получается потомок. Сам по себе родительский организм представляет не более как побочный продукт оплодотворенного яйца или зиготы, из которого он возник. Непосредственным же продуктом зиготы являются другие воспроизводящие клетки, подобные тем, из которых они возникли... Отсюда следует, что наследственность (т. е. сходство между родителями и детьми) зависим от тесной связи между воспроизводящими клетками, из которых образовались родители, и теми клетками, из которых образовались дети. Эти последние являются непосредственным и прямым продуктом первых. Этот принцип "непрерывности зародышевого вещества" (вещества воспроизводящих клеток) является одним из основных принципов генетики. Он показывает, почему изменения тела, вызванные у родителей влиянием окружающей среды, не наследуются потомством. Это происходит потому, что потомки не являются продуктом тела родителя, но лишь продуктом того зародышевого вещества, которое облачено этим телом... Заслуга первоначального разъяснения этого обстоятельства принадлежит Августу Вейсману. Тем самым его можно считать одним из основоположников генетики". Для нас совершенно ясно, что основные положения менделизма-морганизма ложны. Они не отражают действительности живой природы и являют собой образец метафизики и идеализма. Вследствие этой очевидности менделисты-морганисты Советского Союза, буквально полностью разделяя основы менделизма-морганизма, часто стыдливо прячут, вуалируют их, прикрывают метафизику и идеализм словесной шелухой. Делают они это из боязни быть высмеянными советскими читателями и слушателями, которые твердо знают, что зачатки организмов или половые клетки являются одним из результатов жизнедеятельности родительских организмов. Только при замалчивании основных положений менделизма-морганизма людям, детально не знакомым с жизнью и развитием растений и животных, хромосомная теория наследственности может казаться стройной и хотя бы в какой-то степени верной системой. Но стоит только допустить абсолютно верное и общеизвестное положение, а именно, что половые клетки или зачатки новых организмов рождаются организмом, его телом, а не непосредственно той половой клеткой, из которой произошел данный уже зрелый организм, как вся "стройная" хромосомная теория наследственности сразу же нацело расстраивается. Само собой понятно, что сказанным биологическая рол и значимость хромосом в развитии клеток и организма нисколько, конечно, не отрицается, но это вовсе не та роль, которая приписана хромосомам морганистами. В подтверждение того, что наши отечественные менделисты-морганисты нацело разделяют хромосомную теорию наследственности, ее вейсманистскую основу и идеалистические выводы, можно привести немало примеров. Так, академик Н. К. Кольцов утверждал: "Химически генонема с ее генами остается неизменной в течение всего овогенеза и не подвергается обмену веществ -- окислительным и восстановительным процессам"18. В этом абсолютно не приемлемом для грамотного биолога утверждении отрицается обмен веществ в одном из участков живых развивающихся клеток. Кому не ясно, что вывод Н. К. Кольцова находится в полном соответствии с вейсманистской, морганистской, идеалистической метафизикой. Неверное утверждение Н. К. Кольцова относится к 1938 году. Оно давно уже разоблачено мичуринцами. К прошлым дням, возможно, не стоило бы и возвращаться, если бы морганисты и по сей день не продолжали оставаться точно на тех же самых антинаучных позициях. Для лучшего доказательства сказанного обратимся к уже упоминавшейся книге Шредингера. В этой книге автор пишет по существу то же, что и Кольцов. Шредингер, разделяя классическую концепцию морганистов, также заявляет, что существует "наследственное вещество, не подверженное в основном воздействию беспорядочного теплового движения"19. (Подчеркнуто мною -- Т. Л.) Переводчик книги Шредингера -- А. А. Малиновский (научный сотрудник лаборатории Н. П. Дубинина) в своем послесловии к книге с полным основание присоединяется к мнению Холдена, связывая изложенную Шредингером идею с воззрениями Н. К. Кольцова. В указанном послесловии А. А. Малиновский в 1947 году пишет: "Принимаемый Шредингером взгляд на хромосому как на гигантскую молекулу ("апериодический кристалл" Шредингера) был впервые выдвинут советским биологом Н. К. Кольцовым, а не Дельбрюком, с именем которого Шредингер связывает эту концепцию"20. В данном случае не стоит разбирать вопрос о приоритете в авторстве этой схоластики. Более же существенна та высокая оценка книги Шредингера, которую ее дает один из наших доморощенных морганистов -- А. А. Малиновский. Приведу несколько выдержек из этой хвалебной оценки: "Шредингер в своей книге, в форме увлекательной и доступной как для физика, так и для биолога, открывает читателю новое, быстро развивающееся в науке направление, в значительной мере объединяющее методы физики и биологии..."21. Книга Шредингера представляет собой, строго говоря, первые связные результаты этого направления... Шредингер вносит в это новое направление науки о жизни большой личный вклад, что в значительной степени оправдывает те восторженные оценки, которые его книга получила в заграничной научной прессе"22. Так как я не физик, то не стану говорить о методах физики, объединенных Шредингером с биологией. Что же касается биологии в книге Шредингера, то она доподлинно морганистская, и это-то, собственно, и вызывает восхищение Малиновского. Восторги, источаемые автором послесловия по адресу Шредингера, весьма красноречиво говорят об идеалистических взглядах, позициях в биологии наших морганистов. Профессор биологии Московского университета М. М. Завадовский в статье "Творческий путь Томаса Гента Моргана" пишет: "Идеи Вейсмана нашли широкий отклик в среде биологов, и многие среди них пошли путями, подсказанными этим богато одаренным исследователем. ...Томас Гент Морган был среди тех, кто высоко оценил основное содержание идей Вейсмана"23. О каком "основном содержании" идет здесь речь? Речь идет об очень важной с точки зрения Вейсмана и всех менделистов-морганистов, в том числе и проф. М. М. Завадовского, идее. Эту идею проф. Завадовский формулирует так: "Что раньше возникло: куриное яйцо или курица? И в этой острой постановке вопроса, -- пишет проф. Завадовский, -- Вейсман дал четкий, категорический ответ: яйцо"24. Кому не ясно, что как вопрос, так и ответ на него, даваемый вслед за Вейсманом проф. Завадовским, -- это простое и притом запоздалое возрождение старой схоластики. В 1947 году проф. М. М. Завадовский повторяет и отстаивает те же идеи, которые он высказывал в 1931 году в своей работе "Динамика развития организма". М. М. Завадовский считал нужным "твердо присоединить свой голос к голосу Нуссбаума, который утверждает, что половые продукты развиваются не из материнского организма, а из одного с ним источника"25, что "семенные тельца и яйца берут начало не из родительского организма, а имеют с последним общее происхождение"26. И в "общих выводах" своей работы проф. Завадовский писал: "Анализ приводит нас к выводу, что клетки зародышевого пути нельзя рассматривать как производные соматических тканей. Зародышевые клетки и клетки сомы следует рассматривать не как дочернее и родительское поколение, а как сестер-близнецов, из которых одна (сома) является кормилицей, защитницей и опекуном другой"27. Профессор биологии, генетик Н. П. Дубинин в своей статье "Генетика и неоламаркизм" писал: "Да, совершенно справедливо генетика разделяет организм на два отличных отдела -- наследственную плазму и сому. Больше того, это деление является одним из ее положений, это одно из крупнейших ее обобщений"28. Не будем дальше удлинять список таких откровенных, как М. М. Завадовский и Н. П. Дубинин, авторов, высказывающих азбуку морганистской системы воззрений. Эта азбука в вузовских учебниках генетики именуется правилами и законами менделизма (правило доминирования, закон расщепления, закон чистоты гамет и т. д.). Примером тому, насколько не критически воспринимают у нас отечественные менделисты-морганисты идеалистическую генетику, может служить и то, что до последнего времени основным учебником по генетике во многих вузах является строго морганистский, переводной американский учебник Синнота и Денна. В соответствии с основными положениями этого учебника, профессор Н. П. Дубинин в той же его статье "Генетика и неоламаркизм" писал: "Таким образом факты современной генетики не позволяют ни в какой степени мириться с признанием "основы основ" ламаркизма, с предста