стают один на другого и с адским жаром мучают тех,
которые не поклоняются им как божествам; таким образом они поочередно мучают
друг друга. Вот во что переходит всякая мирская ученость, когда она через
признание Божественного начала не приспособила себя к принятию небесного
света.
355. Что такова в мире духовном участь этих ученых, когда они после
смерти приходят туда, можно заключить из того одного, что тогда все
находящееся в природной памяти и непосредственно соединенное с телесными
чувствами, как, например, все вышеупомянутое научное, покоится и только
научным путем выработанное рассудочное начало служит там для мысли и речи.
Человек, правда, уносит с собой всю свою природную память, но находящееся в
ней не подлежит более его воззрению и не переходит в его мышление, как это
было, покуда он жил на земле; он уже ничего не может почерпнуть оттуда и
вынести в духовный свет, потому что оно не принадлежит этому свету. Но все
рассудочное, или разумное, что человек снискал себе из наук, покуда он жил в
теле, согласуется со светом духовного мира. Поэтому насколько дух человека
стал в мире рассудочным через познания и науки, настолько он рассудочен и по
отрешении своем от тела, ибо тогда человек становится духом, тем самым,
который мыслил в нем, покуда он еще жил в его теле.
356. Для тех же, напротив, которые познаниями и науками снискали себе
разумение и мудрость, которые все знание свое прилагали к службам жизни и в
то же время признавали Божественное начало, любили Слово и жили жизнью
духовно-нравственной (см. н. 319), - для них науки послужили средством,
чтобы стать мудрыми и утвердиться в том, что относится к вере. Их
внутренние, духу принадлежащие, начала постигались и виделись мной как бы
прозрачными от света и белого блестящего, огненного или голубого цвета,
подобного алмазам, яхонтам и сапфирам. Внутренние начала принимали такой вид
смотря по тому, насколько они через научное утвердили себя в пользу
Божественного начала и Божественных истин.
Истинное разумение и истинная мудрость представляются такими, когда их
видят в мире духовном. Такой вид их происходит от небесного света, который
есть Божественная истина, исходящая от Господа как источника всякого
разумения и всякой мудрости (см. н. 126-133). Основой для этого света, в
котором происходят как бы разноцветные изменения, служат внутренние начала
духа, а подтверждения Божественных истин предметами, взятыми из природы и,
следовательно, из наук, производят эти изменения; ибо внутренний дух
человека обозревает предметы природной памяти своей, и все, что тут служит к
подтверждению, он как бы переплавляет огнем небесной любви, отделяет и
очищает до степени духовных понятий.
Покуда человек живет в теле, он не знает этого порядка, потому что
здесь он мыслит и духовно, и природно: то, что он мыслит духовно, он не
сознает, а лишь то, что он мыслит природно. Но когда он приходит в духовный
мир, тогда он не замечает то, что мыслит природным образом, а лишь то, что
духовным; такова перемена в его состоянии. Из этого ясно, что человек
становится духовным посредством познаний и наук и что они служат орудиями к
приобретению мудрости, но только для тех, которые верой и жизнью признали
Божественное начало; даже эти люди преимущественно перед другими принимаются
в небеса и находятся там между теми, которые обитают в середине (н. 43),
потому что они ближе к свету, чем другие. Они суть те разумные и мудрые на
небесах, которые светятся, как светила на тверди, и сияют, как звезды;
простые же там люди суть те, которые признавали Божественное начало, любили
Слово и жили жизнью духовно-нравственной, но чьи внутренние, духу
принадлежащие, начала не были в такой же степени развиты познаниями и
науками: дух человеческий подобен почве, достоинство которой зависит от
степени ее возделывания.
<b>О богатых и бедных на небесах</b>
357. О принятии душ человеческих на небеса существуют различные мнения:
иные полагают, что туда приемлются одни только бедные; другие - что туда
одинаково приемлются бедные и богатые; а некоторые - что богатые не могут
быть туда приняты, если они прежде не откажутся от своих имуществ и не
станут наравне с бедными; и каждое такое мнение свое подтверждают Словом. Но
люди, полагающие, что на небесах есть разница между бедным и богатым, не
понимают Слова. Слово внутри духовно, в букве же оно природно; и потому
приемлющие Слово в одном его буквальном смысле, нисколько не приемля в
духовном, ошибаются во многом, и в особенности относительно бедных и
богатых, когда, например, думают, что так же трудно богатым войти в царствие
небесное, как верблюду пройти сквозь ухо игольное, а что бедным взойти на
небеса легко потому только, что они бедны, ибо сказано: <i>Блаженны нищие
духом; ибо ваше есть Царствие Божие</i> (Лук. 6. 20, 21). Но имеющие некоторое
понятие о духовном смысле Слова мыслят иначе: они знают, что небеса открыты
для всех живущих жизнью веры и любви, равно для бедных и для богатых; а кто
именно разумеется в Слове под именем богатых и бедных, это будет показано
впоследствии.
Из многих разговоров моих с ангелами и немалого времени, проведенного
мной в их обществе, мне дано знать доподлинно, что богатые столь же легко
приходят на небеса, как и бедные; и что человек не исключается из небес за
то, что он жил в достатке, как и не приемлется за одно то, что жил в нужде.
На небесах есть богатые и бедные, и многие из богатых там в большей славе и
большем блаженстве, чем бедные.
358. Я должен прежде сказать, что человек может приобретать богатство и
увеличивать по возможности свое благосостояние, лишь бы это не было обманом
или предосудительными средствами. Он может роскошно пить и есть, лишь бы не
полагал в этом цели своей жизни; он может смотря по состоянию и положению
своему помещаться с великолепием и, подобно другим, заниматься беседой,
посещать увеселения и говорить о мирских делах. Нет надобности, чтобы он из
особого благочестия ходил с грустным и печальным выражением лица и с
поникшей головой, но может быть веселым и радостным; нет надобности и в том,
чтобы он имущество свое отдавал бедным, если он не делает это по любви;
словом, он может во внешнем обращении своем жить точно так же, как человек
светский, и это нисколько не помешает ему войти в небеса, лишь бы внутренне
он мыслил о Боге, как должно, и поступал с ближним искренне и правдиво.
Человек таков, каковы его чувства и мысли или каковы его любовь и вера;
все, что он делает во внешнем, заимствует оттуда жизнь свою, ибо делать
значит хотеть и говорить значит думать: он делает по воле и говорит по
мысли. Поэтому, когда сказано в Слове, что человек будет судим по делам
своим и награжден по поступкам, это значит, что он будет судим и награжден
по мыслям и чувствам, от коих исходят мысли и дела или кои скрываются в них,
ибо дела без мысли и без чувства ничего не значат, а совершенно зависят от
мысли и чувств. Из этого ясно, что внешнее в человеке ничего не значит, но
что все зависит от внутреннего, от которого внешнее происходит. Для
пояснения вот пример: кто поступает искренне и никого не обманывает из
одного страха законов или утраты доброго имени, а затем чести или выгод, тот
стал бы всячески обманывать других, если бы только страх этот не сдерживал
его; его мысль и воля - один обман, меж тем как дела его, судя по внешнему,
кажутся правдивыми; этот человек, будучи внутренне неискренним и обманщиком,
носит в себе ад. Кто же, напротив, поступает правдиво и никого не обманывает
на том основании, что обманывать значит идти против Бога и ближнего, тот,
если бы даже и мог кого обмануть, не захотел бы этого; его мысль и воля
служат ему совестью: такой человек носит в себе небеса. Дела и того и
другого, судя по внешнему, кажутся одинаковыми, но внутри они совершенно
различны.
359. Итак, если человек может во внешнем жить так же, как и другой:
может приобретать богатства, давать пиры, помещаться и одеваться
великолепно, смотря по состоянию и должности, пользоваться весельями и
удовольствиями и предаваться мирским делам ради службы и занятий и ради
поддержания жизни умственной и телесной, лишь бы внутренне он признавал
Господа и благоволил ближнему, - то ясно, что не так трудно, как думают
многие, найти путь в царствие небесное. Вся трудность в том, чтобы
удержаться от любви к себе и к миру, м воспрепятствовать их господству, ибо
от этого источника исходит всякое зло; что это нет трудно, как думают, можно
понять из слов Господа: <i>Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и
найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.</i> Матф. XI.
29. 30. Иго Господне благо, и бремя его легко, потому что насколько человек
противится злу, истекающему от любви к себе и от любви к миру, настолько он
ведом Господом, а не самим собою и что потому сам Господь в человеке
противится злу и отдаляет его.
360. Я говорил после смерти с некоторыми духами, которые, живя на
земле, отказались от мира и предались почти уединенной жизнью, чтоб,
отделяясь мыслью от всего мирского, погрузиться в благочестивые размышления,
полагая таким путем войти в царствие небесное. Но эти люди в том мире в
грустном состояние духа: они презирают тех, которые не походят на них;
негодуют за то, что им не дано наслаждаться большим счастьем, чем другим,
полагая, что они заслужили его; вовсе не заботятся о других и уклоняются от
всякой службы благостыни, хотя только посредством ее человек соединяется с
небесами; они более других желают быть на небесах, но когда они возносятся
до местопребывания ангелов, они наводят на них тоску, которая разрушает их
счастье; поэтому они разобщаются и после того переносятся в пустынные места,
где ведут жизнь, подобную той, которую вели в мире. Человек не иначе может
приготовиться (formari) для небес как в здешнем мире конечных проявлений
(ubi sunt ultimi effectus), ибо в конечном (или внешнем) проявлении должно
заканчиваться каждое чувство; если это чувство не выходит наружу и не
проявляется в действиях, что совершается не иначе как в обществе людей, то
оно глохнет и кончается тем, что человек не видит более ближнего, а только
самого себя. Из этого ясно, что приводит к небесам жизнь благостыни к
ближнему, жизнь, состоящая в том, чтобы поступать справедливо и прямо во
всяком деле и во всякой службе, а не жизнь благочестия без этой жизни
благостыни; что, следовательно, упражнения в благостыне и затем расширение
деятельности благостынной жизни могут увеличиваться по мере того, насколько
человек предан деловым занятиям, и уменьшаться по мере того, насколько он от
них удаляется. Я теперь скажу об этом несколько слов из опыта. Многие из
тех, которые в мире были преданы делу торговли и промысла и от него
разбогатели, находятся на небесах, но не много там из тех, которые достигли
почестей и богатств в служебных должностях, потому что вследствие
предоставленных им выгод и почестей для учинения суда и правды, для раздачи
почетных и выгодных мест они, наконец, стали любить самих себя и мир и,
следовательно, отвратили от небес мысли свои и чувства, обратив их к себе
самим: ибо, насколько человек любит себя и мир и во всем видит себя и мир,
настолько он отделяется от Божественного начала и удаляется от небес.
361. Часть богатых на небесах такова, что они живут в большем
великолепии, чем другие; иные из них помещаются в дворцах, где все сияет как
бы золотом и серебром; у них в изобилии все, что относится к службе и
потребностям жизни; впрочем, они не полагают сердца своего в этих вещах, но
в самой службе их: ее они видят ясно и как бы в свете, а золото и серебро -
как бы в тени, или неясно. Это происходит оттого, что, будучи в мире, они
любили самую службу, а золото и серебро - только как средство и орудие дела;
самая же служба (какой бы то ни было вещи) сияет на небесах: благо службы -
как золото, а истина службы - как серебро. Итак, какова была служба, которую
эти люди несли в мире, таково их богатство на небесах и таковы их
удовольствие и блаженство. Благие службы состоят в том, чтобы снабжать себя
и своих потребными для жизни предметами, чтоб желать изобилия ради отечества
и ближнего, которому богатый более, чем бедный, может разными путями делать
добро; тем более что в таких занятиях человек удаляется духом своим от
праздной жизни, которая вредна, ибо в такой жизни человек, по врожденному
злу, предается худым помыслам. Эти службы хороши, насколько в них есть
Божественного начала, т.е. насколько человек взирает на него и на небеса и в
них полагает благо свое, а в богатствах видит только благо, которое служит
ему для высшего.
362. Но участь богатых, которые не верили Божественному началу и
откинули все, относящееся к небесам и церкви, совершенно иная; они находятся
в аду, среди нечистоты, бедности и нужды; вот во что обращаются богатства,
когда человек любит их ради их самих; и не только богатства, но и сама
служба или употребление их, состоявшее в том, чтобы потакать всяким
наклонностям своим, предаваться наслаждениям, чаще и свободнее
распутствовать или возносится над теми, которых презираешь. Так как в
подобных богатствах нет ничего духовного, но все в них земное, то они
обращаются в нечистоты: духовное начало в богатствах и службе их подобно
душе в теле и небесному свету во влажной почве; без этого духовного начала
они гниют, как тело без души, как влажная почва, лишенная небесного света.
Такова участь тех, которых богатства соблазнили и отвратили от небес.
363. В каждом человеке после смерти сохраняется господствующая в нем
любовь; эта любовь не искореняется во всю вечность, ибо дух человека
совершенно таков, какова его любовь; и (что есть тайна) тело каждого духа и
ангела есть внешний образ его любви, вполне соответствующий внутреннему его
образу, т.е. образу его души и духа (mentis et animi). Вот почему свойства и
качества каждого духа узнаются по его лицу, движениям и речи; таким бы точно
образом мог быть узнан и человек на земле, если б он не научился лицом,
движениями и речью выражать чувства, которых в нем нет. Из этого видно, что
человек остается на вечность таким, какова его господствующая любовь. Мне
дано было говорить с некоторыми духами, которые жили тому назад семнадцать
веков и которых жизнь известна по сочинениям того времени, и я узнал, что
любовь, бывшая в них тогда, управляет ими и до сего времени. Из этого также
видно, что любовь к богатству и к службе богатства остается в каждом на
вечность, и совершенно такой, какой была на земле, с той, однако, разницей,
что богатства в тех, которые обращали их на благую службу, превращаются
смотря по службе в приятные вещи; а в тех, которые употребляли богатства на
худые службы, обращаются в нечистоты, которыми они тогда столько же
наслаждаются, как бывало на земле богатствами, на худые службы
употребленными. Они потому наслаждаются этими нечистотами, что нечистые
наслаждения и распутство, на которые послужили им богатства их, а равно и
скупость, т.е. любовь к богатствам без должного их употребления,
соответствуют нечистотам; духовная нечистота есть ничто иное.
364. Бедные идут на небеса не ради их бедности, но ради их жизни; жизнь
каждого остается при нем, богат он или беден. Нет особенного милосердия для
одного более, чем для другого: кто жил хорошо, тот приемлется, а кто жил
худо, тот отвергается. Кроме того, бедность столько же, как и богатство
отклоняет и удаляет человека от небес: среди бедных весьма многие недовольны
своей участью, очень честолюбивы и считают богатство за настоящее
благословение; вследствие чего, оставаясь без него, они предаются гневу и
худым помыслам о Божественном провидении, они даже завидуют имению других,
при первом случае готовы их обмануть и точно так же предаются грязным
наслаждениям. Совершенно иная участь тех бедных, которые довольны своей
судьбой, которые в занятиях своих прилежны и усидчивы, любят труд, а не
бездействие, поступают справедливо и честно, живя в то же время жизнью
христианской.
Мне случалось несколько раз говорить с духами, принадлежавшими к
сословию крестьян и простого народа, которые в земной жизни своей верили в
Бога и поступали в делах своих правдиво и честно. Находясь в любви к
познанию истины, они спрашивали, что такое благостыня и вера, ибо на земле
они много слышали о вере, а в том мире - много о благостыне. Вследствие чего
им было сказано, что благостыня есть все относящееся к жизни, а вера - все
относящееся к учению; что поэтому благостыня состоит в том, чтоб во всяком
деле хотеть и делать то, что справедливо и должно (recte); что благостыня и
вера нераздельны, как учение и жизнь, согласная с учением, или как воля и
мысль; что вера становится благостыней, когда человек хочет и делает то, что
считает справедливым и должным; после чего благостыня и вера составляют уже
не две отдельные вещи, а одно целое. Они поняли это очень хорошо и весьма
тому радовались, говоря, что, живя в мире, они и не понимали, чтоб вера
могла быть чем-нибудь отдельным от жизни.
365. Из предыдущего видно, что небеса равно доступны богатым и бедным и
столь же легко одним, как и другим. Если думают, что бедным прийти туда
легко, а богатым трудно, то это потому, что Слово в тех местах, где
говорится о богатых и бедных, не было понято: тут под богатыми разумеются в
духовном смысле те, которые изобилуют познаниями блага и истины, т.е. те,
что принадлежат к церкви, имеющей у себя Слово; а под бедными разумеются не
имеющие этих познаний, но которые, однако, желают их, т.е. те, что находятся
вне церкви, где нет Слова. Под богатым, одевавшимся в порфиру и виссон и
который был ввержен в ад, разумеется иудейский народ, названный богатым
потому, что у него было Слово и, следовательно, познания блага и истины в
изобилии; под одеяниями из порфиры означаются познания блага, а под
одеяниями из виссона - познания истины; под бедным же, который лежал у ворот
богатого и желал насытиться от крупиц, падающих со стола его, и который был
отнесен ангелами на лоно Авраама, т.е. на небеса, разумеются народы, которые
не имели познаний блага и истины, но, однако, желали их (Лук. 16.19-31). Под
богатыми, которые, будучи приглашены на большой пир, извинились и не пришли,
также разумеется иудейский народ, а под бедными, занявшими места их,
разумеются народы, бывшие вне церкви (Лук. 12. 16-24).
Теперь будет сказано, кого следует разуметь под богатым, о котором
Господь сказал: <i>Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому
войти в Царство Божие</i> (Мат. 19. 24). В этом месте богатый означает богатых в
том и другом смысле - как природном, так и духовном. В природном - богатых,
изобилующих богатствами и полагающих в них сердце свое; в духовном же -
богатых, изобилующих познаниями и наукой (из которых состоят духовные
богатства) и желающих посредством их и собственного разумения проникнуть в
предметы, относящиеся к небесам и церкви. Но как это противно Божественному
порядку, то и сказано, что легче верблюду пройти сквозь игольные уши, ибо в
этом смысле верблюд означает познание и научное вообще, а ухо игольное -
духовную истину. Ныне не знают, что верблюд и ухо игольное имеют это
значение, потому что до сих пор не была открыта та наука, которая учит
духовному значению всех выражений, находящихся в буквальном смысле Слова: в
каждой частице Слова есть смысл буквальный и духовный, ибо Слово - ради
того, чтоб могло совершаться соединение небес с миром и ангелов с людьми
после прекращения непосредственного их соединения, - было писано из одних
соответствий вещей природных с духовными.
Из этого ясно, кого именно следует разуметь в этом изречении под именем
богатого. Что богатые означают в Слове в духовном его смысле тех, что
находятся в познаниях истины и блага, а богатства - самые познания, которые
суть настоящие духовные богатства, это можно видеть из различных мест
Священного писания:
Ис. 10. 12-14; 30. 6, 7; 45. 3; Иер. 17. 3; 48. 7; 50. 36, 37; 51. 13;
Дан. 5. 2-4; Иез. 26. 7, 12; 27. 1-36; Зах. 9. 3, 4; Пс. 44. 13; Ос. 12. 9;
Откр. 3. 17, 18; Лук. 14. 33 и в других местах. А что бедные означают в
духовном смысле тех, что лишены познаний истины и блага, но, однако, желают
их, это также видно из Слова у Мат. 11. 5; Лук. 6. 20, 21; 14. 21; Ис. 14.
30; 29. 19; 41. 17, 18; Соф. 3. 12, 13. Все эти места были объяснены в
духовном их значении в сочинении <i>Тайны Небесные</i> (см. н. 10, 227).
<b>О браках на небесах</b>
366. Так как все жители небес происходят от человеческого рода,
вследствие чего и ангелы там обоего пола, и так как от создания мира женщина
назначена для мужчины, а мужчина для женщины, т.е. чтоб один принадлежал
другому, и, наконец, так как эта любовь врождена обеим сторонам, - то,
следовательно, есть браки на небесах точно так же, как и на земле. Но браки
небесные весьма отличны от земных, и потому будет сказано, в чем состоят
небесные браки, чем они отличаются от земных и в чем сходствуют.
367. Брак (conjugium) на небесах есть духовное соединение двух
личностей в одну; прежде будет объяснено, в чем состоит это соединение. Дух
состоит из двух частей, из которых одна называется разумом, а другая волей;
когда эти обе части действуют нераздельно, они тогда образуют один дух: муж
на небесах действует как та часть, которая называется разумом, а жена - как
та, которая называется волей. Когда это соединение, принадлежащее внутренним
началам человека, сходит в низшие, принадлежащие телу, тогда оно постигается
и чувствуется как любовь; эта любовь есть супружеская (amor conjugialis). Из
этого ясно, что супружеская любовь берет начало свое в соединении двух
личностей в один дух; это называется на небесах сожительством, и в таком
случае говорится об этих личностях не как о двух, но как об одной: вот
почему двое супругов на небесах не называются двумя ангелами, а одним.
368. Такое соединение мужа и жены в самых внутренних, духу их
принадлежащих началах происходит вследствие самой цели создания их:
мужчина родится для того, чтобы быть разумным, следовательно, чтобы
мыслить по разуму, а женщина родится, чтобы быть под началом воли,
следовательно, чтобы мыслить по воле. Это даже видно из наклонностей и
природного нрава того и другого, равно как и из внешнего их образа; <i>из нрава</i>
- потому что мужчина действует по разуму, а женщина по чувству<i>; из внешнего
образа</i> - потому что у мужчины лицо грубее и не так красиво, речь сильнее,
тело крепче, а у женщины лицо нежнее и красивее, речь мягче, тело слабее.
Такое же различие между разумом и волей или между мышлением и чувством,
такое же между истиной и благом и такое же между верой и любовью, ибо истина
и вера относятся к разуму, а благо и любовь к воле. Вот почему в Слове юноша
и муж означают в духовном смысле разумение истины, а дева и женщина чувство
любви к благу; поэтому и церковь, по любви ее к истине и благу, называется
женой и также девой, и равно все обретающиеся в любви к благу названы девами
(см. Откр. 14. 4).
369. Каждый человек, будь он женщина или мужчина, одарен разумом и
волей, но все-таки в мужчине преобладает разум, а в женщине воля, а человек
таков, каково преобладающее в нем начало. Но в супружествах на небесах нет
никакого преобладания, потому что воля жены есть воля и мужа, а разум мужа
есть разум и жены, ибо один любит желать и мыслить, как другой, т.е. взаимно
и обратно; вследствие этого происходит и соединение их в одно целое. Это
соединение есть действительное соединение, потому что воля жены входит в
разум мужа, а разум мужа в волю жены, в особенности когда они смотрят друг
Другу в лицо; ибо, как уже не раз было сказано выше, на небесах есть
взаимное общение мыслей и чувств, в особенности же между супругами, ибо они
любят друг друга. Из этого можно видеть, в чем состоит это духовное
соединение, которое образует супружество и производит на небесах супружескую
любовь, а именно в том, что одна сторона хочет, чтобы все ей принадлежащее
принадлежало и другой и обратно.
370. Мне было сказано ангелами, что насколько двое супругов находятся в
таком соединении, настолько они и в супружеской любви, а следовательно, и
настолько же в разумении, мудрости и блаженстве, потому что Божественная
истина и Божественное благо, от которых исходит всякое разумение, всякая
мудрость и всякое блаженство, влияют в особенности на супружескую любовь и
что, следовательно, супружеская любовь есть самая основа Божественного
наития, ибо она в то же время есть супружество истины и блага. Как разум
соединяется с волей, так и истина соединяется с благом на том основании, что
разум принимает Божественную истину и даже образуется истинами, а воля
принимает Божественное благо и также образуется благами; что человек хочет,
то для него и благо, а что он понимает, то для него и истина. Вследствие
этого все равно сказать: соединение разума и воли или соединение истины с
благом. Соединение истины и блага образует ангела, а вместе с тем и его
разумение, его мудрость и блаженство, ибо ангел становится ангелом по мере
соединения в нем блага с истиной и истины с благом, или, что то же, по мере
соединения в нем любви с верой и веры с любовью.
371. Божественное начало, от Господа исходящее, потому в особенности
наитствует на супружескую любовь, что эта любовь происходит от соединения
блага и истины, ибо, как только что было сказано, соединение разума и воли
есть то же, что соединение блага и истины. Это соединение берет свое начало
в Божественной любви Господа ко всем находящимся на небесах и на земле; от
Божественной любви исходит Божественное благо, и это благо воспринимается
ангелами и людьми в Божественных истинах. Единственный приемник блага есть
истина, поэтому кто не обретается в истине, тот ничего не может воспринять
ни от Господа, ни от небес. Итак, насколько истины в человеке соединены с
благом, настолько сам человек находится в соединении с Господом и небесами:
вот где самое начало супружеской любви и вот почему эта любовь есть самая
основа Божественного наития. По этой же причине соединение блага и истины на
небесах называется небесным супружеством, и небеса в Слове Божием
уподобляются супружеству и даже называются супружеством; сам же Господь
называется женихом и мужем, а небеса с церковью - невестой и женой.
372. Благо и истина, соединенные в ангеле или в человеке, составляют не
две вещи, а одну, потому что тогда благо принадлежит истине, а истина благу.
Такое же соединение бывает, когда человек мыслит о том, чего он хочет, и
хочет то, о чем он мыслит; тогда мысль и воля составляют одно целое, т.е.
один дух (mens), потому что мысль образует или представляет в образе то,
чего хочет воля, а воля придает этому наслаждение. Вот почему двое супругов
на небесах не называются двумя ангелами, а одним; это же самое должно
разуметь под словами Господа: <i>Не читали ли вы, что Сотворивший вначале
мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать,
и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не
двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Не
все вмещают слово cue, но кому дано</i> (Мат. 19. 4-6, 11; Map. 10. 6-9; Быт. 2.
24). Здесь описано небесное супружество, в котором живут ангелы, и также
супружество блага и истины; а под словами "что Бог сочетал, того человек да
не разлучает" разумеется, что благо не должно быть разлучаемо от истины.
373. Из предшествующего можно теперь видеть, откуда происходит истинно
супружеская любовь, а именно: что она сначала образуется в духе (mente) тех,
что находятся в супружестве, а затем спускается и переходит в тело, которым
она постигается и чувствуется как любовь. Все, что постигается и чувствуется
телом, берет свое начало в духовном человеке, т.е. в разуме и воле; из них
слагается духовный человек, и все, что из духовного человека нисходит в
тело, проявляется тут в другом виде, сохраняя, однако, некоторое подобие и
духовное сходство (simile et unanimum). Это - то же, что душа и тело,
причина и следствие, как было об этом сказано выше в обеих главах о
соответствиях.
374. Я слышал однажды ангела, описывавшего истинную супружескую любовь,
с ее небесными наслаждениями, и говорившего, что это есть Божественное
начало Господне на небесах, т.е. Божественное благо и Божественная истина,
до того в двух особах соединенные, что образуют не два, но одно целое. Он
говорил, что двое супругов на небесах потому образуют эту любовь, что каждый
из них есть представитель своего блага и своей истины не только относительно
духа, но и относительно тела, ибо тело, будучи устроено по подобию духа,
есть образ его. Из этого он выводил, что Божественное начало изображается
(effigiatum) в двух супругах, живущих в истинно супружеской любви, и что
вследствие того в них изображаются и небеса, ибо все небеса суть
Божественное благо и Божественная истина, от Господа исходящие; и что
вследствие того же все, что есть небесного, с блаженством и наслаждением,
превосходящими всякую меру, принадлежит этой любви. Меру эту он выражал
словом, в котором заключались мириады мириад. Он дивился, что человек церкви
ничего об этом не знает, меж тем как церковь есть небо Господне на земле, а
небо есть супружество блага и истины. Он говорил также о своем изумлении при
той мысли, что внутри церкви более, чем вне ее, совершаются и допускаются
прелюбодеяния, удовольствие от которых в духовном смысле и затем в духовном
мире есть само по себе не что иное, как удовольствие любви ко злу в
соединении со злом; удовольствие адское, потому что оно совершенно
противоположно небесному, которое состоит в удовольствии любви к истине в
соединении с благом.
375. Всякий знает, что двое любящих супругов внутренне соединены и что
существенное в супружестве есть соединение духа одного супруга с другим. Из
этого можно знать, что каков сам по себе дух их, таково и их соединение и
такова между ними любовь. Дух человека исключительно образуется истинами и
благами, ибо все, что есть в мире, относится к благу и к истине и к их
соединению; вот почему и соединение одного духа с другим совершенно зависит
от истин и благ, которыми они образовались; следовательно, соединение духов,
образовавшихся подлинными истинами и благами, есть самое совершенное. Должно
знать, что ничто друг друга так не любит, как благо и истина, и потому от
этой любви исходит истинно супружеская любовь; зло и ложь также любят друг
друга, но эта любовь обращается потом в ад.
376. Из всего теперь сказанного о происхождении супружеской любви можно
видеть, кто живет в супружеской любви и кто не живет в ней; что те живут в
ней, которые по Божественным истинам находятся в Божественном благе; что чем
подлиннее истины, с благом соединенные, тем подлиннее супружеская любовь. А
как всякое благо, с истиной соединенное, исходит от Господа, то следует, что
никто не может обретаться в истинно супружеской любви иначе как признавая
Господа и Божественное его начало, потому что без этого признания Господь не
может наитствовать и присоединяться к истинам в человеке.
377. Из этого ясно, что находящиеся во лжи не живут в супружеской
любви, а тем более находящиеся во лжи по злу: у тех, что живут во зле и
потому во лжи, внутренние, духу принадлежащие начала закрыты, и поэтому тут
не может быть никакого начала супружеской любви; но ниже этих начал в
человеке внешнем, или природном, от внутреннего отдельном, есть соединение
зла и лжи, которое называется адским супружеством. Мне дано было видеть,
каково супружество тех, что живут во лжи по злу, и которое называется
адским; они разговаривают между собой и также в похоти соединяются, но
внутренне они горят друг к другу смертельной ненавистью, которая так велика,
что превосходит всякое описание.
378. Равно не может быть супружеской любви между двумя особами
различных вероисповеданий, потому что истина одной не согласуется с благом
другой, а два несходных и несогласных начала не могут из двух духов
образовать один; поэтому и в начале любви их нет ничего духовного: если они
живут вместе и согласно, то это только по причинам природным (внешним). На
этом основании супружества на небесах заключаются между лицами одного и того
же общества как обретающимися в одинаковом благе и в одинаковой истине, а не
между лицами различных обществ. Что на небесах все принадлежащие к одному
обществу находятся в сходственном благе и в сходственной истине и отличаются
от тех, которые вне этого общества, - см. н. 41 и след. Это же самое
знаменовалось у израильтян тем, что браки их заключались внутри колен
израильских и в особенности внутри семейств, а не вне семейств и колен.
379. Также нет истинной супружеской любви между одним мужем и
несколькими женами, ибо это уничтожает духовное супружеское начало,
состоящее в том, что из двух духов образуется один и, следовательно,
уничтожает внутреннее соединение блага и истины, от которого исходит самая
сущность этой любви. Брак с несколькими женами подобен разуму, разделенному
на несколько волей, и человеку, принадлежащему не к одной, а к многим
церквям, ибо в этом случае вера его раздроблена до того, что ее вовсе нет.
Ангелы говорят, что брать несколько жен совершенно противно Божественному
порядку, что они знают это по многим причинам и между прочим из того, что
при первой мысли о многоженстве они лишаются внутреннего блаженства и
небесного счастья и находятся тогда как бы в каком-то опьянении, потому что
благо их разлучено с истиной своей. Вследствие того что внутренние, духу их
принадлежащие начала приходят в такое состояние при одной мысли о том и
намерении, они ясно постигают, что супружество с несколькими женами замыкает
их внутренние начала и приводит к тому, что вместо супружеской любви
вкрадывается похотливая любовь, которая удаляет человека от небес. Далее они
говорят, что человек с трудом это понимает, потому что мало людей, живущих в
настоящей супружеской любви, а не живущие в ней ничего совершенно не знают о
внутреннем наслаждении, которое присуще этой любви. Они знают только о
похотливом удовольствии, которое после кратковременного сожительства
обращается в неудовольствие; тогда как наслаждение истинно супружеской любви
не только здесь, на земле, продолжается до старости, но даже и после смерти
переходит в наслаждение небесное и тогда исполняется внутренним
наслаждением, которое вовеки совершенствуется. Они также сказали, что
блаженства истинно супружеской любви могут быть насчитаны тысячами, и нет ни
одного, которое было бы ведомо человеку и могло бы быть понято разумом того,
кто не обретается от Господа в супружестве блага и истины.
380. Любовь к господству одного супруга над Другим совершенно
уничтожает супружескую любовь и ее небесное наслаждение, ибо, как было уже
сказано, супружеская любовь и ее наслаждение состоят в том, чтоб воля одного
была волей и другого и обратно. Любовь к господству уничтожает такое
состояние супружеской любви, ибо кто господствует, тот хочет, чтобы одна
только его воля была волей другого, а чтоб воля другого для него не
существовала; вследствие чего между такими супругами нет ничего взаимного и
никакого общения любви с ее удовольствиями, тогда как это общение и
происходящее от него соединение есть то самое внутреннее наслаждение,
которое называется блаженством. Любовь к господству совершенно тушит это
блаженство, а с ним и все, что есть небесного и духовного в супружеской
любви, до того, что такие люди вовсе не знают о существовании этого
небесного и духовного в супружестве начала; если им сказать про него, они
примут это с презрением и при первом слове о таком блаженстве будут смеяться
или сердиться. Когда человек хочет и любит то, чего хочет и любит другой,
тогда обе стороны свободны, ибо всякая свобода принадлежит любви; но где
есть господство, там нет свободы ни для одной, ни для другой стороны; одна
рабствует, другая также, потому что рабски покорна страсти к господству; но
это вовсе непонятно тому, кто не знает, что такое свобода небесной любви.
Из того, однако, что было сказано о происхождении и сущности
супружеской любви, можно знать, что насколько входит в нее господство,
настолько дух обеих сторон не соединен, а разъединен; господство подчиняет,
а подчиненный дух или не имеет воли, или воля его противоположна другой:
если у него нет воли, значит, у него нет и любви; если же воля его
противоположна другой, то ненависть занимает место любви. Внутренние начала
людей, живущих в таком супружестве, находятся постоянно в столкновении и
борьбе, как это и бывает всегда между двумя противными сторонами, хотя во
внешнем их обращении они ради своего спокойствия сохраняют мир и тишину.
Столкновение и борьба их внутренних начал обнаруживается после смерти;
большей частью супруги там встречаются, и тогда они восстают друг против
друга с таким ожесточением, что готовы растерзать себя, ибо они тогда
поступают согласно состоянию своих внутренних начал. Мне дано было несколько
раз видеть их столкновения и взаимную ярость, и у некоторых они были полны
мести и жестокости. В той жизни внутренние начала каждого свободны и не
связаны более внешними условиями, как это бывает по разным причинам на
земле, ибо тогда каждый таков, каков он внутренне есть.
381. У иных людей бывает какое-то подобие супружеской любви, которое,
впрочем, не есть супружеская любовь, если обе стороны не находятся в любви к
благу и к истине. Эта любовь только принимает вид супружеской по разным
причинам, например, когда супруги желают пользоваться взаимной услугой,
спокойствием, отдохновением или бездействием, уходом в болезни и старости
или попечением о любимых детях. У иных это принуждение от страха другой
половины, или ради доброй славы, или из опасения болезней; других приводит к
тому похотливость. Супружеская любовь различается также между супругами; у
одного ее может быть более или менее, у другого мало или вовсе не быть; и
вследствие этого различия одного могут ожидать небеса, а другого ад.
382. Подлинная супружеская любовь (amor conj. genuinus) пребывает в
самых внутренних небесах, потому что ангелы этих небес пребывают в
супружестве блага и истины и в невинности;
ангелы низших небес также пребывают в супружеской любви, но только по
мере их невинности, ибо супружеская любовь есть само по себе состояние
невинности. Вот почему супруги, живущие в супружеской любви, наслаждаются
небесными удовольствиями, которые для них подобны невинным играм маленьких
детей; они находят удовольствие во всем, ибо небеса наитствуют радостью на
всякую мелочь их жизни. Поэтому также супружеская любовь на небесах
представляется в прекраснейших образах; видел ее изображенную девой
несказанной красоты и окруженной облаком блестящей белизны. Мне было
сказано, что вся красота ангелов на небесах зависит от их супружеской любви:
чувства и мысли, происходящие от этой любви, изображаются алмазными
атмосферами (per auras) с блеском карбункулов и яхонтов, и притом с чувством
наслаждения, которое проникает внутренние начала духа (mentis) ангелов.
Словом, небеса изображаются в супружеской любви, ибо небеса для ангелов
состоят в соединении блага и истины, и это соединение производит супружескую
любовь.
382a. Небесные супружества отличаются от земных тем, что целью
последних есть между прочим рождение детей; на небесах же этого нет, а
вместо рождения детей есть порождение истины и блага. Это рождение потому
заменяет первое, что супружество на небесах есть супружество блага и истины,
как уже было объяснено выше, и что в