Оцените этот текст:


-------------------------------------------------------------
     Donald Harstad "Eleven Days"
     Copyright © Donald Harstad, 1998
     Copyright © перевод, Гужов Е.(gu@tstech.uz), 1999
-------------------------------------------------------------



     Дональд  Харстед  -- прослужил двадцать шесть лет в департаменте шерифа
округа  Клейтон северо-восточной  Айовы. Бывший  заместитель шерифа  Харстед
живет со своей женой  Мери в Элкадере, штат Айова. "Одиннадцать дней"  - его
первый роман, за которым в 1999 году последовал "Известный мертвец".
-------------------------------------------------------------



                                            Моей матери


     -------------------------------------------------------------

     Написание этого романа было проектом, включающим множество людей многим
образом. Чтобы процесс завершился, мне понадобились все.
     Но  особенно я хочу поблагодарить Мери и Эрику, которые вытерпели столь
многое и не в последнюю очередь меня. Я  также благодарю  Джерри  З.,  моего
агента,  который верил  в  проект;  Дана  В.,  который  тоже  в него верил и
обеспечил весьма нужную моральную поддержку; Рея и Ника, которые вели мяч; и
Шоуна, который помогал так, как может помочь только превосходный редактор. Я
хочу   также   выразить   свою   благодарность   мужчинам   и   женщинам   в
правоохранительных  подразделениях  северо-восточной  Айовы,  с  которыми  я
работал более двадцати пяти лет, деля с ними незабываемый опыт.
     -------------------------------------------------------------



     На основе реальных событий

     Пятница, 19 апреля 1996
     23:52

     Звонок  пришел  в  комнату  коммуникаций  округа   от  не  назвавшегося
источника, по-видимому женщины, возрастом, вероятно не более пятидесяти лет.
Не был дан номер для перезвона и не был отмечен дальнейший контакт.
     "Департамент шерифа."
     "Боже мой, боже мой, помогите, помогите нам, пожалуйста..."
     "Кто говорит  и что у вас случилось?"  Диспетчером была Салли Уэллс  --
никакой лишней болтовни и абсолютное спокойствие. Она была новичок, работала
неполный рабочий день, но училась быстро.
     "Помогите, они убивают всех! Помогите!"
     "Где вы находитесь и кто говорит?"
     "Просто  помогите"-  неразборчиво  --  "убил  Френсиса,  он  убил  его,
помогите нам!"
     "Где вы находитесь?"
     "Ферма Френсиса МакГвайра! Помогите!"
     "Где находится ферма?"
     "Боже  мой, помогите..." - неразборчиво -- "...не знаю. О боже, о боже,
я не знаю, пожалуйста, помогите. Пожалуйста ..."
     "Оставайтесь  на линии!" Салли быстро  переключилась и с  трубкой возле
уха вышла на контакт с доступными патрульными машинами.
     "Комм, третий  и  пятый... 10-33... возможно  смертный случай,  Френсис
МакГвайр, я думаю  это ферма вблизи  Уильямс-Холлоу, мне, э-э, кажется, дело
продолжается, субъект на линии. Повторяю, это 10-33."
     "Комм.  Третий.  Какая сторона Холлоу, север  или  юг?", сказал я таким
успокаивающим тоном, каким удалось.
     "Третий, подождите", с облегчением  сказала Салли.  "Мэм, вы к  югу или
северу от Холлоу?"
     "Боже мой, я не знаю. Я не знаю! Помогите!"
     "Одну секунду. Не вешайте трубку. Третий: невозможно определить".
     Включился пятый, Майк  Коннерс:  "Мне  кажется,  это на  южной стороне,
прямо  перед мостом  --  около  пяти миль  от  Мейтленда, вторая  или третья
гравийная справа."
     "10-4, пятый. Комм, проверьте у звонившей." Я развернулся на Холлоу.
     Салли  вернулась к телефону, и  стало  очевидно, что  жалобщица слышала
радиопереговоры.
     "Это второй поворот, второй поворот, о боже, торопитесь!"
     "Она говорит, это второй поворот, третий."
     "Скажите им, пусть торопятся!"  (Неразборчиво.)  "...скажите мне..."  -
неразборчиво -- "...снова! Он просто  мертвый. Не могу..."  и на  этом линия
сдохла. Я  был  примерно  в десяти милях  от Уильямс-Холлоу, в  то время как
Майку было ехать около двадцати шести миль.  К несчастью я  был на севере, а
указания давались с юга.
     "Комм, третий. Я приближаюсь с севера. Найди,  где  с этого направления
будет  вторая и  третья  гравийная,  или какая  гравийная после того, как  я
пересеку мост, двигаясь на юг."
     "10-4, третий"
     "И найди-ка ферму в телефонной книге и перезвони."
     "Я уже это делаю", огрызнулась Салли.
     Пока  она  расспрашивала у  Майка в пятой машине ориентиры  получше,  я
продолжал двигаться на  юг  по окружной мощенке.  Дороги в нашей части Айовы
всего  двадцать  футов  шириной, исключительно петлисты и  холмисты.  В  750
квадратных миль округа ухитрились упаковать  13 миль с гаком таких дорог,  и
так как до сих пор  не  видно ни следа весенней оттепели,  я всю дорогу могу
рассчитывать на соскальзывание и заносы.
     "Комм,  третий.  Передай,   пусть   подходят  10-78."  10-78  это   код
подкрепления. Если  происходят многочисленные смертные  случаи,  два офицера
шоссейного патруля справятся лишь так сяк.
     "10-4, третий. На твой 10-43, дом МакГвайра не отвечает."
     Майку  предстоит  пропутешествовать  около  девяти  миль  по  гравийным
дорогам, которые состоят в основном из давленного льда, прежде чем он вообще
выберется на замерзшую мощенку.  Я опережу  его на сцене на пятнадцать минут
или  больше.  Подкрепление  в этом  случае означает единственного городского
офицера на посту в  Мейтленде, который  находится  между  Майком  и  мной. Я
положил  еще  минут пятнадцать  на  реакцию  с  его  стороны. Все  остальные
находятся в постели. Я понадеялся, что нам они не понадобятся.
     Майк и я мчались с фарами  включенными на полную мощность и с трубящими
сиренами, чтобы предупредить любого на сцене, что мы на пути, и одновременно
спугнуть оленей  с дороги впереди нас. Столкновение с двухсотфунтовым оленем
на скорости больше ста  миль  в час, возможно, не  убьет, но  застрянешь  на
месте  столкновения.  В инструкциях  говорится, что  прибывать на  серьезное
преступление надо  "по возможности быстро в  соответствии с  ситуацией", что
означает: если  поломаешь  машину, то твои деньги  на бочку, приятель, а  не
округа.  Если в данном случае я ехал бы по инструкции, то прибыл бы на ферму
МакГвайра после дождичка в четверг.  Я сделал первые десять миль чуть меньше
чем за шесть минут.
     "Комм, третья за мостом.  Подтвердите, что это третья гравийная от меня
слева."
     "10-4, третий.  Третья слева  после моста. Еще,  третий,  больница тоже
получила звонок вроде вашего и они направили скорую."
     "10-4, комм. Убедись, что  медикам сказали подождать,  пока  мы для них
расчистим."
     "10-4, третий. Как только они окажутся в машине."
     Я хотел подтвердить, но  в данный  момент  проскальзывал  мимо третьего
поворота влево. Я мягко  подтолкнул сугроб, сдал задом около двадцати ярдов,
и повернул на слякотную гравийную дорогу.
     "Комм, как далеко по этой дороге?"
     В округе 2200 ферм. Я же не могу точно знать, где они все находятся.
     "Третий, это пятый, вторая ферма справа, по длинному проезду. Не думаю,
что будет имя на почтовом ящике, и тебе надо проехать маленький холмик, пока
увидишь ферму с дороги. Я был рядом, э-э, раза три... кажется, дом справа от
дорожки, группа других домов слева, они все стоят довольно кучно."
     Мое  "10-4"  было  несколько сдавленным. Я  как раз  пересекал пригорок
закрывавший вид с дороги.
     "Комм, третий 10-23." На самом деле я был еще примерно в сотне ярдов от
дома, но не знал, будет ли  у меня время  что-либо сказать, начиная с  этого
момента. В эти последние сто ярдов я включил мой уоки-токи, выключил сирену,
отстегнул  ремень  на сидении  и  сбросил  его  с  моей личной  оснастки,  и
расстегнул  кобуру.  К  этому  моменту  я юзом скользил  к останову. Схватил
фонарик и выбрался из машины по возможности быстрее. Дом находился справа.
     Каркасный  дом.  Два  этажа. Весьма сильно нуждается  в  покраске. Есть
передняя веранда и, похоже, задняя,  и почти все огни  в доме горят. Никаких
следов движения внутри.
     В  академии говорят, что  если  вы  нуждаетесь  в  оружии,  единственно
правильное место для пистолета -- у  вас в  руке. Я  вытащил свой револьвер,
Магнум  .44, и, когда приближался  к дому, держал его стволом вниз и вправо.
Во  дворе  горел  голубоватый свет,  похожий  на  уличный,  освещавший  двор
неправильным  кругом. Моя  машина была сзади и я, даже не вспомнив,  что это
надо сделать, правильно  поставил ее фарами к сцене. Лучи  рисовали мою тень
на передней веранде, отвлекая мое внимание. Сердце прыгало всякий раз, когда
я реагировал на собственные движения, поэтому я начал слева, с амбара и пары
внешних пристроек. Внутренний свет в  амбаре. В других  темно. Нет движений.
Ни хорошо,  ни плохо.  Если  никого нет,  то нет и  движений. Если кто-то из
дробовика  целится  в  тебя  из  укрытия,  то, вероятно, он  тоже  не станет
шевелиться. Я выбросил из мыслей такую возможность и пошел  в сторону  дома,
стараясь не  поскользнуться  на неровных  пластах  льда, ведущих к  передней
веранде.
     "25, комм".
     По моему уоки-токи. Со страху, чуть  кишки не выпали, ибо динамик сразу
за левым  ухом.  Я  его выключил.  Двадцать пятым  был  запасной  офицер  из
Мейтленда, Дан Смит, и так как я  слышал его по портативному,  он, вероятно,
находился в пределах двух миль от моей позиции.
     Я направился к ступенькам  занавешенной веранды и мог видеть до  уровня
груди  любого  стоящего  там.  Никого.  Мне  следовало  зайти на  террасу  и
заглянуть в дом. Я  очень не хотел  этого делать.  Однако, сделал. Шагнул на
вторую из четырех  ступенек и открыл дверь-экран. Внутри  веранды  настоящий
кавардак, хаотичный настолько, что  я не был уверен, что смогу пройти. Мусор
-- пустые коробки,  разбитые бутылки, инструменты,  покрышки, цепная пила --
окружал щенка слева от меня, который просто сидел и смотрел. Он не шевелился
и не тявкал. Это первое, что меня по-настоящему встревожило.
     "Офицер полиции. Кто-нибудь есть?"
     Нет ответа.  Я говорил  громко как  мог, чтобы только  не вопить. Снова
попробовал. Ничего.  Направился  к  двери,  ступая  по  этому  месиву  очень
осторожно. Через окно справа заглянул в кухню. Тоже разгром, стол отброшен в
угол,   поломанная  ножка   под   ним  сложилась  вдвое.  Несколько  стульев
перевернуты, в холодильнике  вмятина, он  накренен, дверца верхней морозилки
открыта. Но людей нет.
     Я встал сбоку от  входной двери, прицепил фонарик на ремень, и постучал
как мог сильно.
     "Офицер полиции! Кто-нибудь дома?"
     Снова  нет  ответа,  а  потом передние  огни приближаются  по  проезду.
Двадцать  пятый.  Мне  пришлось  снова включить  портативный и  левой  рукой
врубить микрофон.
     "Двадцать пятый, это ты?"
     "10-4."
     "Окей, я на веранде. Запаркуйся за моей машиной и оставайся там, пока я
в доме."
     "10-4."
     Дан Смит  -- опытный офицер.  Я почувствовал себя  гораздо лучше. Через
несколько  секунд  я  услышал,  как  он  вставляет   патрон  в  дробовик,  и
уверенность несколько завяла. Надеюсь, он поставил его на предохранитель.
     Я пробрался  через веранду и попробовал дверь  на кухню.  Она открылась
примерно на дюйм и застряла. Толкнул сильнее  и  она  чуть подалась с легким
царапающим звуком изнутри, а потом довольно громким глухим ударом, словно ее
загораживал упавший стофунтовый мешок картошки. Я толкнул еще чуть сильнее и
она  открылась примерно  на два фута, обнаружив  открытый рот и  неподвижные
глаза мужчины, который был очевидно мертв. Я отступил.
     "Двадцать пятый, хочу попробовать другой вход, этот блокирован телом."
     "10-9?"
     10-9 означает, что надо повторить,  так  как сообщение  не понято. Или,
как в этом случае, в него не поверено.
     "Здесь тело, блокирующее дверь. Хочу обойти дом слева."
     "10-4."
     "Третий? Пятый."
     "Пятый подходит."
     Майк был уже близко. Еще лучше.
     "Не подождешь, пока я подойду? Минута-две."
     Это искушение, но я был слишком на виду, чтобы стоять спокойно.
     "Нет,  просто прикрой  правую сторону  дома,  когда появишься. Я обхожу
слева и иду направо, пока не найду вход."
     Я настороже сошел спиной по ступенькам и пошел влево в тыл дома к тому,
что походило на  заднюю  веранду. Щенок так и  не пошевелился.  Держа голову
ниже уровня окна, я  проделал  всю дорогу и  обнаружил, что задняя веранда в
действительности является  пристройкой к дому  с  отдельным  входом. Верхняя
половина двери была стеклянной.
     Дверь оказалась  заперта, но сквозь нее я  видел  тело в  кухне. Что-то
торчало из его груди или живота, не разобрал что. Сломанный стол загораживал
обзор. Потом я услышал звук.
     "Третий, движение внутри!"
     Нет  ответа.  Справа  я  услышал  звуки шагов  бегущего человека.  Майк
пробежал мимо  меня  и прижался спиной к стене па  другую  сторону  дверного
проема.
     Секунду мы  стояли  очень тихо  и снова  услышали звук.  Словно  что-то
тащили, а потом уронили. Мы взглянули друг на друга и одновременно кивнули.
     Я пнул дверь. Она не пошевелилась. Я пнул еще раз и панель треснула. От
третьего  пинка  дверь хлопнула  по внутренней  стене и  стекло разбилось  с
чертовским звоном. Майк последовал в дом и остановился на пороге гостиной. Я
шел за  ним, но он застыл, поэтому  я отпихнул его, сунул револьвер  за угол
дверного проема и нацелил туда, куда он смотрел.
     "Боже."
     По  полу  в  нашу  сторону,  подтаскивая  задние  ноги, ползла немецкая
овчарка. Ее рот кровоточил, на голове зияла кровавая рана. Глаза стеклянные.
Слева   включенный   без   звука   телевизор   показывал   повтор   боевика.
Присутствовали, как  говорят, следы  борьбы  --  всюду  разбросаны  журналы,
перевернутые  лампы, один стереодинамик  повален, на полу разбитый цветочный
горшок.
     "Я не хочу ее убивать", высказал Майк то, что я про себя подумал.
     "Надо."
     "Кто бросил в таком состоянии невинное животное?", пробормотал Майк.
     "Двадцать пятый", сказал я в  портативный.  "Сейчас  будет выстрел. Нам
надо пристрелить собаку."
     "Собаку?"
     "Ага."
     Я снял предохранитель, тщательно прицелился  и очень мягко нажал спуск.
Мы выждали несколько секунд, ошеломленные выстрелом и  странностью ситуации,
в ушах звенело. Потом медленно проделали путь до кухни.
     "Двадцать пятый?"
     "Прием."
     "Мы внутри."
     "Прикрыть тебя в доме?"
     "Ага, нас обоих."
     "Окей. Второй в пути."
     "Хорошо." Второй -- это  заместитель шерифа округа. Он,  хотя и отвечал
за  ночную смену, вечером отвалил. Наверное, Салли ему  позвонила, когда Дан
доложил  о теле.  Мой портативный работал в  одноканальном  режиме и  другой
радиотраффик  я  не слышал, однако Дан находился  возле  своей  машины и мог
передавать наши рапорты тем, кто в пути.
     Мы тщательно осмотрелись в кухне. Тело  у  двери лежало навзничь,  ноги
согнуты почти под  полным прямым углом. Объект в его груди оказался ножом из
серебра  или  мельхиора, с витиеватой рукояткой. Правая кисть отсутствовала,
культя смотрела  в  сторону накрененного холодильника. Крови,  однако, очень
мало. Он был голый, если  не считать пары белых  носок  с  желтыми передними
концами. Наполовину спущенные и грязные. Я повернулся к Майку.
     "Вроде диспетчер говорил, что звонила женщина?"
     "Ага."  Мы и раньше бывали на смертных случаях, но здесь присутствовало
что-то такое, от чего обоих поеживало.
     "Что ж, давай поглядим."
     Ненавижу  топтаться  по месту преступления,  но надо же посмотреть,  не
находятся ли женщина или убийца  в доме. Мы  перешли в спальню, единственную
другую комнату на первом этаже. Никого. Кавардак,  но мне  показалось, что в
нем скорее жили и что он не был результатом борьбы или вторжения грабителей.
Огни горят и над постелью  очень большая  картина без рамы.  Звезда в  круге
острием  вниз с  красным глазом  вблизи центра. Не слишком  хорошая  работа.
Примитив.
     Я взглянул на  Майка: "Давай сначала вверх, потом в подвал. Если кто-то
выйдет из подвала, у двадцать пятого хороший шанс засечь его на выходе."
     Майк направился к лестнице.  Я пропустил  его вперед  примерно на  пять
ступенек, потом последовал  за  ним.  Лестница  всего  около тридцати  шести
дюймов шириной и ступеньки такие узкие, что пришлось ставить ступни поперек.
Они  скрипели, усиливая наше напряжение, которое в моем случае уже достигало
критической массы. Я  рассчитывал, что мы  найдем звонившую, но она окажется
мертвой или умирающей. Я также думал,  что  у  нас  есть шанс  наткнуться на
преступника или ему наткнуться  на нас. На этой лестнице из дробовика он мог
бы уложить нас обоих.
     Майк ступил на верхнюю ступеньку и начал сдвигаться влево. "Окей, Карл,
двери по обеим сторонам, все открыты", прошептал он.
     "Хорошо."  Поднявшись  по ступенькам,  я взял  на себя  правую  сторону
узкого  коридора -- три  маленькие  комнаты,  две слева,  одна справа. Нигде
никого. Каждая комната казалась более захламленной,  чем  предыдущая. Каждая
была  пыльной, грязной и холодной,  и  доверху забитой коробками с хламом. Я
изумился: сколько же мусора этот парень хранил, не выбрасывая.
     Потом мы по еще одной маленькой, шаткой лестнице осторожно спустились в
подвал. На это раз первым шел я, подставляя свое  тело всему,  что его могло
ждать. Подвал был таким же запущенным, как и весь дом, но я обратил внимание
на  небольшой  отдельный  уголок с так подвешенным одеялом, чтобы отгородить
его  от остального  бедлама.  Пока  Майк  прикрывал  меня, я своим  Магнумом
осторожно отодвинул одеяло в сторону.
     Никого. Однако,  на стене висят четыре ножа, сходные с тем, что воткнут
в  тело  наверху.  Рядом  с  ножами картина Иисуса  на кресте,  оскверненная
наклейкой  со смеющейся  рожицей, наляпанной  на  лицо.  На  другой  стороне
рисунок  чернилами  --  небольшой  сердце,  которое  выглядело  анатомически
правильно,  с  вонзенным  кинжалом. Ниже  -- небольшой столик  с несколькими
сгоревшими  черными  свечами.  Там  же  календарь и весьма  потертая  черная
мантия, висящая на боковой стене. Мы повернулись и увидели  напротив картины
распятия перевернутый крест.
     "Что здесь, черт побери, происходит, Карл?"
     "Не знаю", это все, что я смог придумать в ответ.



     Суббота, 20 апреля
     01:06

     Мы покинули дом, закрыв на обратном пути входную дверь так плотно,  как
смогли. Теперь мы  должны  держаться вдали  от места преступления,  пока  не
прибудет  команда передвижной лаборатории  отдела уголовных расследований из
ДеМойна.  В округе  Нейшн  до ее  приезда может пройти около шести часов. Мы
сможем воспользоваться этим временем, чтобы обыскать прилегающие постройки и
сделать несколько фотографий через окна.
     По  дороге  к патрульным  машинам  мы  с Майком закурили  по  сигарете.
Заместитель шерифа Арт Мейерман вместе с Даном ждал нас во дворе.
     "Что вы нашли?"
     Я  сделал  глубокий  вздох. "Одно  тело, мужское, выглядит, словно  его
закололи  в грудь.  Кисть  руки отрублена. И  мертвая собака.  Нам  пришлось
избавить ее от страданий. Больше никого."
     "Что насчет женщины?"
     "Ее нет ни следа", сказал Майк.
     "Собаку убил ты?"
     Я кивнул: "Ага, пришлось."
     "Как ты ее убил?"
     "Я ее застрелил", ответил я.
     Арт покачал головой, словно имел дело с  зеленым рекрутом только что из
полицейской  академии.   "Составь  рапорт  об   этом.  И   лучше  дать   мне
основательные  причины.  Если  обнаружится хозяин и  пожалуется,  тебя могут
временно отстранить."
     "Ну,  не думаю, что это произойдет, если, конечно, этого парня не зовут
Лазарь."
     Арт еще раз натянуто мне улыбнулся. Ну  и  черт с ним.  Под стрессом  у
него   тенденция   становиться  задницей.   В   общем-то,   при   нормальных
обстоятельствах, он тоже задница.  Он забрался в свою машину, чтобы говорить
по радио и греться. Майк, Дан и я остались на холоде и слушали.
     "Комм, передайте первому, чтобы продолжал двигаться, а скорой  скажите,
чтобы не торопились. Для них нет 10-33."
     "10-4, второй. Хотите, чтобы я запросила 10-79?"
     "Когда мне потребуется коронер, я вам сам скажу."
     Арт еще и  грубиян. Я обиделся на занятую им позицию "я-здесь-главный".
Салли прекрасно работает и оповещение коронера это следующий логический шаг.
Он просто злится, что не додумался первым.
     Я ухмыльнулся  Дану. "Если когда-нибудь  увидишь,  как покалеченный Арт
ползет по полу... позови меня."
     Мы еще давились смехом  и затягивались  сигаретами,  когда Арт выбрался
наружу.
     "Кончайте трепаться и начинайте обыскивать постройки. Лучше сделать это
прямо сейчас."
     Мы  вышвырнули  окурки и разделились. Майк взял машинный  сарай, Дан --
гараж, а  я - амбар.  Арт,  как  обычно, стоял в центре  и  наблюдал.  Я  не
удержался от колкости.
     "Арт, не лучше ли  вызвать лабкоманду ОУР?  Может, дать им знать, пусть
приезжают?"
     Он ничего не ответил. Я работал в департаменте на четыре  года  дольше,
он  завидовал моему  послужному списку  и злился  на мои добрые отношения  с
шерифом.
     Мы  не  нашли ничего особо значащего в  пристройках,  а  земля была еще
слишком твердой и обледенелой, чтобы во дворе  остались  какие-нибудь следы.
Мы осмотрели остальную зону, обращая внимание на  разбросанные пятна снега в
поисках  следов  или  отпечатков шин.  Ни на одно пятно  никто не  наступал,
никакие следы не казались свежими.
     Первый  --  шериф  Ламар  Риджуэй,  на  своем многоприводном драндулете
бочонком  перекатил   через   пригорок,  едва   не   отрываясь   от   земли.
Проскальзывая, он  затормозил,  остановился  и  выбрался  наружу.  Мы тесной
кучкой  встретили его  рядом с машиной и дали краткое описание -- найденного
тела, поисков и, конечно, собаки.
     "Ее ты застрелил?"
     "Ага", сказал я.
     "Что ж, надо. Рад, что так."
     Я взглянул на Арта.
     "Мы сможем снаружи увидеть тело?"
     "Ага, только я захвачу камеру."
     Ламар и я зашли  на переднюю веранду и он держал фонарик,  пока я через
окно  наводил  свою  35-миллиметровку.  Когда   я  начал  кликать  затвором,
реальность сцены усилилась. Сквозь трансфокальные линзы я заглядывал прямо в
рот жертвы и в его ноздри. На зубах и на носу я заметил что-то коричневое.
     "Похоже, он жевал табак."
     Ламар кивнул, нагнулся и зачерпнул с веранды испуганного щенка.
     Делая  панорамные  снимки кухни, я обратил внимание, что на стене висит
телефон и что он выглядит совершенно нормальным. Ламар послал Арта проверить
входную линию и тот подтвердил, что телефон работает. Салли же говорила, что
в  середине разговора  телефон сдох,  но  когда она через  несколько  секунд
перезвонила  МакГвайру, телефон звонил,  но никто не  ответил.  Должно быть,
звонившая находилась на другом ответвлении и ее провод  вырвали из стены.  Я
не  припоминал, что  видел  другие телефонные отводы,  но  сделал  мысленную
пометку попросить лабораторию более тщательно осмотреть дом.
     Рычащие звуки  в отдалении  объявили о  прибытии  скорой.  Они, похоже,
действительно   сбросили   скорость  и  теперь  с  трудом   пробирались   по
обледенелому проезду. Я уже давно  научился до самого лета не замедляться на
проездах к  айовским фермам. Если притормозить, обледенелый гравий наверняка
замучает.  Похоже,  они не  слишком часто заезжают в глубинку,  особенно при
такой погоде.
     Я  с  трудом  удерживал  камеру  ровно. Температура упала  примерно  до
двадцати градусов,  а мой адреналин начал  понемногу разжижаться. Я закончил
съемку и вместе с Ламаром возвратился к патрульным машинам, где Дан болтал с
экипажем скорой. Мы еще ничего не знали  и ему не следовало распускать язык.
Но,  будучи  родом из  городишка  с  населением в  пятнадцать тысяч,  трудно
держать все в себе, и Дан был говорлив абы с  кем. При нашем появлении он  и
выглядел довольно виновато, а медики попытались его прикрыть, заходив вокруг
и занявшись фальшивой настройкой приборов.
     "Информируешь, Дан?",  ущипнул я его, помогая Ламару  расчистить в  его
машине пространство для щенка.
     "Ну, Карл, я же, на самом-то деле, почти ничего не знаю."
     Я только покачал головой и ухмыльнулся. "Спасибо, что приехал."
     "Ноу проблем."
     В машине Дана ожило радио: "Первый, комм."
     Ламар взял микрофон в моей машине: "Слушаю, комм."
     "Первый, И-388 на пути из Альбиона, ОВП около тридцати минут. Они хотят
знать, нужна ли передвижная лаборатория."
     "10-4, комм. Нужна."
     "Это что еще за И-388?", спросил я Ламара.
     "Специальный  следователь  штата. Теперь  такова политика.  Если  нужна
лаборатория,  то  надо  предъявить иск.  Похоже,  добрая  старая  полиция  в
маленьком городе вряд ли теперь будет  заниматься убийствами. Штат не хочет,
чтобы толпа  деревенщины топталась  на расследовании убийств." Ламар злился,
но я  понимал, что он не станет  срываться на  прибывающего  к нам парня. Он
проглотит все обиды и станет относиться к нему честно и прямо.
     Пока мы пятеро  ждали  И-388  и  последующую  лабораторию, мы  курили и
прохаживались по всему, что смогли придумать. Ни следа  женщины. Где же она?
Она оставила  сцену добровольно  или ее похитили во время звонка? У нас есть
телефонная линия, которая в полном  порядке и которая тем не менее сдохла во
время  звонка о помощи.  Я напрягал  мозги, пытаясь  вспомнить, есть ли  еще
ответвления в  доме, но не  вспомнил ни одного. И Майк не вспомнил. И у  нас
куча отвратительного дерьма в подвале и странные картинки в спальне, которые
показывают,  что у  кого-то  здесь были чудные интересы, вероятнее всего,  у
хозяина.  Что  привело нас к  критическому вопросу,  который  мы по глупости
своей забыли поставить вначале.
     "А это вообще тело Френсиса МакГвайра?", спросил Ламар.
     Я секунду смотрел на  него. "Черт, я  не знаю. За всю жизнь ни разу его
не видел."
     Майк  ухмыльнулся:  "Это  точно  он.  Я  все  удивлялся,  когда  же  вы
спросите."
     "Окей, умная задница", сказал я, "а еще кто-нибудь здесь живет?"
     "Не-а. Ни жены, ни детей. Он был женат на женщине из Ватерлоо,  но  она
разошлись лет пять назад."
     "Откуда ты так много о нем знаешь?", вмешался Ламар.
     "Он  троюродный племянник жены. Ей не нравился. Не  могу сказать, что и
мне сильно нравился. Пару раз помогал корчевать пни на полях. Ни спасибо, ни
до  свиданья." Майк имел родственников  по  всему  округу и  почти  о каждом
жителе немного знал.
     Мы  еще  немного  попинали тему.  В чем смысл  пропавшей  правой кисти?
Ранение слишком тяжелое, чтобы  быть оборонительным, но даже если так, кисть
валялась бы на полу. Если ее не утащила и не сожрала собака.  Все это должна
вычислить лаборатория.
     "Там не слишком  много  крови, правда?" Скорее утверждение, чем вопрос,
Майка.
     Я согласился: "Особенно учитывая изувеченную руку."
     "Где-то еще?", спросил  Ламар,  ни к  кому  в  частности не  обращаясь.
"Где-то еще в доме?"
     Майк и я покачали головами.
     "Может, у него сворачиваемость хорошая?", глупо ухмыльнулся Дан.
     Ламар вздохнул: "Я просто хочу, чтобы мы нашли женщину."
     "Ну", наконец-то  встрял Арт,  "нам  надо  кого-то  послать  на  шоссе,
сопроводить И-388. Иначе он нас никогда не найдет." Настоящий игрок команды,
наш Арт. Может, нам все-таки нужен И-388.



     Суббота, 20 апреля
     05:47

     После  появления  специального  агента  Эстер  Горсе  (И-388),   мы  ее
информировали. Пара  ухмылок  по поводу того, что она глава расследования, и
Арт сказал:  "Как раз то, что нам нужно. Женщина пытается быть копом".  Я не
сказал ничего. Ламар же отрезал:
     "Она будет окей". И конец дискуссии. По крайней мере, тогда.
     Мы оставили Арта охранять сцену, пока не свяжемся с офицером резерва, а
Ламар со своим новым щенком,  Майк и  я направились в офис, начинать  писать
рапорты.  У нас только две  пишущие машинки,  поэтому  вначале  было немного
горячо.  После  серьезного преступления  мы всегда пытаемся все  записать по
возможности быстрее, чтобы  у  дневной смены было с чего начать, и, что  еще
более  важно, чтобы они  нас не  беспокоили, когда  мы  уже  спим дома. Я не
пожалел специального усилия, чтобы увидеться  с Салли и сказать  ей, что она
хорошо работает.
     С ней  была  Джейн,  следующий  диспетчер по смене.  Салли  вызвала  ее
пораньше,  чтобы  помочь  со  звонками прессы.  Убийства здесь  редки,  и  я
предполагаю, что кучка щенков-репортеров держит свои сканеры настроенными на
радио-переговоры. Салли  вручила  мне  отпечатанный радиожурнал,  вместе  со
всеми  временами  радиопередач и содержимым  радиосообщений. Они  нужны  для
репортеров.
     "И-388 женщина, правда?". Салли играла с мыслью обратиться с заявлением
на место копа и очень интересовалась жизнью офицеров --женщин. Я кивнул.
     "Радиожурналы готовы?", прервал Арт.
     "Да, сделано".
     "А журналы телефонов?"
     "Нет еще. Только радио".
     "Давайте их  тоже.  Нечего  рассиживаться,  пока  офицеры-сверхурочники
ждут, чтобы вы закончили свою работу". И он утопал.
     "З-задница", с чувством сказала Салли.
     Я обошел  консоль диспетчера.  "Подменю тебя на несколько минут. У тебя
есть время встряхнуть головой и выпить кофе".
     "Спасибо".


     ***
     Я отвалил в 07:45  и направился прямо домой. Моя  жена -- учительница в
старших классах, уже  ушла в школу, поэтому я умял  три  печенья Орео, выпил
немного молока, и пошел в постель, не намного лучше информированный, чем был
через пятнадцать минут после появления на сцене. Чтобы заснуть потребовалось
около часа, и я все еще обдумывал наш маленький случай, когда отключился.
     Телефон зазвонил в 11:58.
     Помню, что  сказал "Хелло",  хотя  не уверен,  что  Джейн  смогла  меня
понять. У меня, правда, не возникло трудностей, чтобы понять ее.
     "Первый хочет, чтобы вы пришли на подмогу. Прямо сейчас. Они только что
нашли три других тела..."
     "Как же так, мы же все хорошо обыскали..."
     "Тела на другой ферме. Ламар думает, что дела связаны".
     Вторая сцена преступления находилась на месте проживания Филлис Эркман,
это  фермерский дом, но не  ферма, расположенный примерно  в восьми милях на
юго-запад от дома МакГвайра.
     Эркман  работала в  местной больнице санитаркой, и опоздала  на работу.
Она  жила  отдельно  от  мужа,  который  был  склонен к насилию,  ее коллеги
встревожились.  Позвонили нам,  но мы  все  были заняты. Мы запросили, чтобы
туда послали трупера, и в конце концов один из них отправился в  дом Эркман.
В  коридоре  передней   он  обнаружил  тело  неопознанной  женщины.   Другие
ответственные офицеры (все освободились очень  быстро, когда он передал комм
сообщение о  своем открытии)  разыскали  тело неопознанного  мужчины  и тело
Филлис Эркман, оба тоже в доме.  Когда я появился, Ламар  и И-388 были  там,
также  как  и  дневная  смена  из  нашего  офиса,  Эд  и  Норрис.  Тео,  наш
следователь, был на пути, но задержался на сцене у МакГвайра.
     Мы имели восемь офицеров, включая шерифа. Поделите на три восьмичасовые
смены  по семь дней в неделю, значит,  иногда доступны были только один  или
два. Похоже, всем грозит тьма недосыпа.
     Как  оказалось,  лабораторная  команда  только  что  появилась  у  дома
МакГвайра, и чтобы обработать сцену преступления им потребуется от шести  до
восьми часов. Я был назначен к И-388 для  помощи при  фотографировании сцены
преступления  у  Эркман  до  появления  передвижной  лаборатории. В  попытке
сохранить сущность сцены,  Ламар и  И-388 приняли  решение  сфотографировать
тела до того как  появится  лабораторная команда и все затопчет.  Я подумал,
что это всплывет потом  призраком  в суде, но держал рот на  замке. Тела еще
находились  в  доме,  и  фактически  еще  ничего не  было  потревожено.  Нам
следовало быть очень осторожными.
     Есть большая разница между быстрым отщелкиванием набора предварительных
снимков  сцены  преступления,  и этой  же работой, выполняемой  всерьез.  Мы
собирались заняться по-настоящему и работа  должна  была продлиться долго. Я
уже жалел,  что надел  форму, а не одежду с кучей карманов. Да еще на  сцене
преступления  нельзя  курить, потому  что можешь  оставить  "свидетельства",
которых прежде не существовало.  Я заядлый курильщик и  невозможность курить
всегда меня раздражает.  И обычно,  другой офицер на сцене не курит вовсе, и
поэтому неохотно делает перекуры. По той  же самой причине,  на сцене нельзя
также  есть. А  я,  конечно, и  могучий  едок. Те  же проблемы.  Страдая  от
недосыпа,  есть  хороший шанс, что я  скисну до того, как  мы  все  сделаем.
Оказалось,  что И-388,  агент  Эстер Горсе, не курит. Она  тощая и жилистая,
поэтому похоже, что она и не ест вовсе.
     Пока я делал  панорамные снимки внешнего вида  и  фотографию  сломанной
ветки, которой И-388 придавала какое-то значение, пришлось послать Норриса в
Мейтленд за пленкой. Департамент обычно заставляет  пользоваться собственной
камерой, но по крайней мере они покупают пленку. И платят за печать.  Клево,
но так уж повелось. Я также попросил вторую пару перчаток. Департамент выдал
мне одну пару, латекс кремового цвета, один размер на всех. Или на никого, в
зависимости  от вашей  точки зрения. Я не мог не  заметить, что агент  Горсе
надела пару зеленых перчаток двойной плотности. Которую достала из коробки в
сто штук. Удивляться ли, что видя такие блага мы только вздыхаем?
     Сделать снимки  заняло три часа, надо записывать  положение  камеры, ее
настройку и время каждого снимка. Я накручивал свои комментарии на карманный
рекордер (выданный  департаментом, который также, слава богу, обеспечивает и
лентами;  но  надо  самому   покупать  батарейки).  Агент  Горсе  записывала
положения камеры и делала зарисовки. Я с  ней прежде никогда  не работал,  и
оказалось, что у нас обоих интерес к астрономии. Это обнаружилось, когда  мы
нашли небольшой телескоп.
     Важные свидетельства были следующими:
     Тело в  коридоре передней принадлежало  белой женщине, предположительно
тридцати  лет, светловолосой, ростом около пяти  дюймов и весом в 110 футов.
Она была частично одета, в голубых джинсах и  бюстгальтере. Причина смерти в
то  время еще не была известна, но могла иметь какое-то отношение к красному
шнуру, использованному в  качестве удавки вокруг шеи. Черты лица были  грубо
обезображены синяками, и, кажется, имелись признаки трупных пятен на животе,
которые мы не могли увидеть не перевернув  ее. В то время мы ее  опознать не
смогли.
     Неопознанный мужчина был в комнате, которую я  стану  называть  главной
спальней, так как этот дом  был значительно больше, чем  дом  МакГвайра.  Он
лежал  на  спине,  ноги  надежно привязаны  к кровати черным  шнуром. Он был
кастрирован, и  что-то походившее на черный воск, было  залито  в его глаза.
Язык отсутствовал, и на сей  раз крови было до черта.  Имелись  также свежие
порезы на  его  груди  и животе, один  из был  "666", а другой напоминал три
буквы  неизвестного алфавита.  Вокруг рта  находилась  какая-то  субстанция,
похожая на засохший суперклей.
     Когда мы это фотографировали, миссис  Горсе сказала: "Тебе не  кажется,
что они пытались приклеить его язык обратно?"
     Вот тогда я и понял, что мне начинает нравиться эта женщина.
     Тело Филлис  Эркман находилось в  подвале, в месте  походившем  на зону
прачечной.  Она  скорчилась  в юго-западном углу,  с головой повернутой, как
оказалось,  на  север. Филлис лежала  в  огромной  луже  крови,  которая уже
начинала сворачиваться. Что-то вроде  кожицы образовалось  в луже,  которая,
сворачиваясь, сморщивалась. По краям лужи  начала отделяться плазма, так что
она напоминала  громадный кусок  пудинга, окруженный  желтоватой  жидкостью.
Филлис  была голой, лежала навзничь, свернувшись слева направо. Правая грудь
была  удалена, а  причина смерти, похоже, располагалась  вокруг  вагинальной
зоны,  из которой  торчало  длинное  деревянное  древко.  Она  была  скована
наручниками  за  спиной, и  длинный,  красный, нейлоновый  шнур  был  петлей
натянут между руками и спиной, и  надежно  привязан к двухдюймовой дренажной
трубе. Левый сосок насквозь протыкало  что-то похожее на  шляпную заколку. И
снова, здесь было значительное количество крови  вокруг и на жертве. Никаких
необычных меток на  теле не было. Была, однако, вписанная в круг звезда, сам
круг был  в  форме змеи, пожирающей  собственный хвост,  и звезда свисала  с
трубы прямо над телом.
     Мы  также обнаружили в подвале  в деревянном шкафу небольшой серебряный
ящичек  для  драгоценностей.  В нем  было  несколько  похожих  на серебряные
предметов,  включая   небольшое  распятие.   Звено  для  крепления  цепочки,
казалось, располагалось на неверном конце.
     "Я хочу выйти подымить, Эстер. Чувствую необходимость".
     "О,  конечно", сказала она. "Я  бы  тоже, если  бы  еще курила. Бросила
четыре года назад".
     Она  снова  поднялась  в моей  оценке  --  она  по  крайней  мере  была
курильщицей. Искупимый грех, если такие бывают.
     Когда мы вышли  наружу, она снова расположила  меня к себе.  Залезла  в
сумочку и достала две плитки Сникерса.
     Я помнил, что не надо делать ей больно,  когда выхватил одну  плитку, и
попытался   сам  не   пораниться,  когда   ее  разворачивал.  Очень,   очень
проголодался.
     Мы стояли как  раз перед  задней дверью  подвала и  могли  видеть  тело
внутри, когда  оба ели, а я  еще  и курил.  Что-то вроде пикника с Филлис. Я
слишком   устал  и  слишком  проголодался,  чтобы  выпендриваться.  И  очень
обрадовался, когда в конце концов выяснилось, что Эстер еще и едок.
     Я отдал ей пленку и  вышел  наружу,  чтобы пойти домой. Ошибка. Пресса,
наконец, появилась  здесь. Они возбудились,  узнав  об  убийстве  МакГвайра,
однако новость  о доме Эркман привела их в настоящее бешенство.  Здесь  были
агенты новостей телесети. Репортеры "ДеМойн регистр", целых двое и фотограф.
TV-команды  из Ватерлоо и Дюбука.  Некоторые для этого пропутешествовали две
сотни миль. Они хотели историю.
     Здесь  было  также  около  тридцати  граждан,  в  большинстве  соседей,
запарковавшиеся в опустевшем хлебном поле через  шоссе  от дома  Эркман. Они
стояли довольно далеко, кроме двух -- трех соседок, толковавших с Норрисом.
     Ламар,  кстати,  ненавидит  прессу. Его можно понять, ибо  в  последние
несколько лет  несколько дел  было затрахано ими,  и по меньшей мере  в двух
случаях  они не  стали с уважением  относиться  к  сделанным не  для  печати
замечаниям. Звучит не ахти как много, но в  маленьком, сельском округе штата
Айова событие, достойное прессы, у нас происходит примерно раз  в  три года.
Обжегшись, Ламар понятным образом смотрел на прессу со злобой.
     К этому  времени  уже  обнаружилось,  что  дом Эркман стоит  на главном
шоссе, а так как был разгар дня, и в доме найдено три трупа, то мы привлекли
массу  внимания. Шесть  регулировщиков  держали  прессу  на расстоянии, трое
охраняли  дом,  с  сержантом  и  лейтенантом  в придачу. На  меня  произвело
впечатление. Я подошел к Ламару и лейтенанту Кейнцу.
     "Похоже, мы привлекли массу внимания, правда?"
     Ламар сказал  что-то  вроде "сукины дети", и лейтенант Кейнц засмеялся.
Ламар грубоват, когда злится. Правда, не думает застрелить их, или совершить
что-то еще более эффектное. Просто пыхтит,  пытаясь  придумать  пресс-релиз,
который не скажет им абсолютно ничего. С годами он в этом весьма поднаторел.
     "Ламар, ты уже поговорил с прессой?"
     "Угу".
     "Что ты им сказал?"
     Он вручил мне лист вырванный из блокнота. Там говорилось: "Более одного
трупа было обнаружено сегодня утром в доме Эркман.  Их имена не разглашаются
вплоть до  оповещения  родственников.  Причина  смерти неизвестна.  Инцидент
расследуется".
     "Бог  мой,  Ламар,  это  же  целая  статья.  Ты  когда-нибудь  думал  о
журналистской карьере?"
     "Фак`эм!"
     Я отправился домой и, сидя  за обеденным  столом, съел  дюжину  печений
Орео,  запивая  молоком.  Обдумывал  предстоящий  день.  Я  офицер  разведки
департамента  и  по этой причине имел досье о сатанизме.  Подобных дел у нас
раньше не было, но я просто этим интересовался и знал нескольких офицеров из
столицы штата, которые с таким прежде сталкивались.
     Нет  сомнений,  что здесь присутствуют сатанистские обертоны. Обертоны,
черт побери! Смахивало на то, что кто-то  воспользовался книгой "сделай сам"
о  сатанистских ритуальных убийствах. Но насколько  я мог судить, это просто
не  имело  смысла.  В  редких  случаях  сатанисты  действительно  устраивают
ритуальные жертвоприношения, однако здесь была просто  резня. Не  церемония,
по крайней мере не такая, которую я мог бы сопоставить с тем, что  я знаю. У
нас  присутствовало  все,   кроме   мигающей  неоновой  вывески  с  надписью
"Культовое убийство сатанистов".
     Я знал, что сатанизм привлекает психопатов, но  их привлекает множество
других  мистических и асоциальных идей. Сатанизм, конечно,  является и тем и
другим.   И  по   этой  самой   причине  он   тоже  притягивает   свою  долю
социопатических личностей. Но здесь что-то не то. Что-то не складывается.
     Я лег в постель, проспал около четырех часов и ухитрился попасть в свою
патрульную  машину в  22:56. И  был  направлен  прямо на автоаварию  с буйно
пьяным водителем. Покончил с ним к 01:10. Потом направлен на домашнюю ссору,
появившись в 01:22. Чтобы урегулировать ее, заняло почти три часа, а к этому
времени я слишком устал, чтобы думать.
     Вернулся домой в 06:00  и приготовился  наслаждаться днем отдыха. Лег в
постель и проспал до 17:00.
     Моя  жена,  Сью, была дома, и началась  ее  обычная реакция на подобные
обстоятельства: сочувствие, раздражение, сочувствие, гнев, сочувствие, гнев,
гнев, гнев. К  моменту,  когда мы подошли  к  четвертому  гневу,  обед давно
закончился, мое пищеварение пошло ко всем чертям, из офиса звонили дважды, а
она пошла в постель сама по себе.
     В результате у меня появилось время, чтобы подумать. Не точно то, что я
хотел, но лучше, чем быть слишком  уставшим.  Когда работаешь над убийством,
то  пока его  не  раскроешь, оно  склонно  беспокоить вас  безмерно.  В этом
частном случае у нас не было даже подозреваемого.
     Один  из звонков  из офиса был от Арта, который  сказал, что  телефон в
доме МакГвайра был не в порядке в течении  трех дней перед  убийством, и что
неизвестная женщина поэтому никоем образом не могла звонить оттуда. Здорово.
Он катил  бочку  на Салли, подразумевая, что она что-то напутала. Нелогично,
так как именно на ферме  МакГвайра мы  нашли  тело. Я сказал  Арту, что хочу
потолковать о  возможных связях с  наркотиками, и он  попросил  зайти в офис
через пару часов.
     Было  немного  заполночь,  понедельник, 22  апреля, и так  как наш офис
расположен в Мейтленде, а я в Мейтленде живу, то я и пошел, чтобы повидаться
с Салли и послушать пленку с телефонными переговорами.
     Она уже перевела пленку на кассету, потому что разъярилась на нечестный
намек, что она ошиблась. Речь шла о МакГвайре, все верно. Я узнал голос.
     "Окей, лапушка, что ты о ней думаешь?"
     Салли призадумалась на пару секунд. "Она, мне кажется, говорила правду.
Она по-настоящему напугана".
     Салли одна из редких диспетчеров, которые общаются с людьми по телефону
естественно. И  у нее инстинкт правильной оценки сказанного. Было бы ошибкой
не использовать ее в расследовании.
     "Так где же она?"
     "Будь я на ее  месте, меня  никогда бы не нашли... если  б я осталась в
живых".
     Еще одна  проблема. Пока что  вторая женщина в доме  Эркман  оставалась
неопознанной. Был шанс, что  именно  она и звонила. Жена Майка  тоже знает -
точнее,  знала -  Филлис  Эркман,  и  прослушала ленту вместе  с несколькими
работниками больницы. Голос не принадлежал Филлис.
     Но если звонила неопознанная женщина, как она перебралась  от МакГвайра
к Эркман, и почему? То, как она одета, указывает, что она могла быть раздета
до  убийства,  и,  возможно, одевалась,  приготавливаясь  к побегу. Или, она
раздевалась и была захвачена врасплох. Время смерти покажет. Может быть.
     "Когда ты раздеваешься, то в каком порядке снимаешь одежду?"
     "Тебе ни за что не догадаться".
     "Нет, серьезно".
     "Ну, вначале верх, потом низ. Потом белье. А что?"
     Я сказал  ей. Она  секунду поразмышляла,  потом сказала: "Я  думаю, она
раздевалась и была захвачена врасплох. Если б было по-другому, на ней бы  не
было бюстгальтера".
     "Но она могла в нем спать".
     "Имеешь в виду поддерживающий?" Она улыбнулась. "Большие буфера?"
     Я задумался на секунду. "Мне  так  не кажется...  нет, по-моему средние
или чуть меньше, мне кажется. Трудно сказать, какие, но не большие.."
     "Тогда нет".
     "Почему?"
     "Нет необходимости. Слишком неудобно, если  это  не надо по-настоящему.
Бюстгальтер обычный?"
     "Ну, кружевной, розовый".
     "Тогда она раздевалась".
     Без  раздумий.  Мягкое,  дружеское презрение,  что приходится объяснять
очевидное тому, у кого меньше ума.
     "Спасибо. Не говори Арту, что я спрашивал".
     "Конечно, нет".
     Арт ненавидит Салли с тех  пор, как она  отказалась дать  информацию об
одном из своих друзей. С  тех пор он  безуспешно пытается от нее избавиться.
Он  ей  не  доверяет, и у него  случится припадок,  если  он  узнает, что  я
обсуждал  с  ней  подробности  происшествия. Но пока что она самый  красивый
диспетчер  из  тех, что  у нас. Он  это  тоже ненавидит,  потому  что всегда
подозревает, что она пытается нас искушать и все такое.  Не то, чтобы она не
может. Просто не хочет. Тем хуже для нас.
     Арт вернулся в офис и мы прошли в заднюю комнату.
     "Тебе не кажется, что здесь замешаны наркотики?"
     Он долго  смотрел на меня. Он абсолютно ненавидит  обсуждать  все,  что
касается его дел с наркотиками, пока его к этому не вынудят.
     "Нет".
     "Ну, дело может оказаться не тем, на что смахивает".
     "Почему бы тебе не  оставить все  на ОУР? Раз  уж они  расследуют дело,
тогда  и  мы  не  станем  утруждаться.  Дело  передано  штату  -  пусть  они
расхлебывают".
     Арт всегда таков. Если предоставляется любая возможность  избавиться от
ответственности за  что-то  трудное  или сложное, то  он  сразу хватается за
такой шанс. Даже если  это  означает, что в результате  дело скапустится. Но
это уже будет не его вина. Он передал его в нужную инстанцию.
     "Слушай, Арт, здесь тьма такого, что ОУР не знает, и на узнает никогда.
Они здесь не живут. А если в деле  не  будет  прорыва за неделю другую,  они
переключатся  на  что-то другое.  Кроме  того, дело  им  не  "передано". Они
помогают нам. Ты же знаешь. Похоже, это наш кусок".
     "Что заставляет тебя думать, что здесь не будет прорыва?"
     "да то, как все оформлено".
     "Ну, не надо говорить так уверенно".
     Арт  говорит  загадочно  по  двум причинам: либо  у него  есть какая-то
информация, которой он не хочет поделиться со мной, либо он совсем ничего не
знает.


     ***
     Я пошел домой, спать, конечно, не мог и закончил тем, что  разъезжал по
Мейтленду с Даном. Мы говорили об убийствах. Он хотел  подробностей, так как
не видел  ни  одного тела.  Я  рассказал  ему чуток, не  много.  Дан хороший
парень,  дружелюбный,  общительный. В  общем,  слегка чересчур  общительный.
Мейтленд  -- небольшой город. А Дану нравилось хлебать бесплатное кофе. Купи
ему чашечку - и за это он тебя развлечет. Как средневековый менестрель. Купи
ему  сэндвич  - и он  превзойдет самого себя.  И  если вас  интересует сцена
убийства,  вы  получите  подробности,  которые  не   должны   быть  всеобщим
достоянием. А если купите ему десерт, то он представит дело в картинках, как
одиннадцатичасовой  телефильм.  Сделайте  его  по-настоящему   счастливым  и
благодушным, и, если  он  не знает ответа, то  сможет с вами посоображать. К
несчастью, он не всегда  четко сознает, за какую черту соображения  заходить
не должны.
     "Есть подозреваемые, Карл?"
     "Нет".
     "Бог   мой,  кто  мог  совершить   такое?  Ты  знаешь,  приятель?   Ну,
действительно, кто мог такое сделать?"
     "Понятия не имею, просто знаю, что кто-то сделал".
     Мне было тогда сорок, а Дану двадцать  восемь. Я  чувствовал, что с ним
мне надо  играть роль  холодного,  старого копа. Это нелегко,  однако у Дана
должно  оставаться  неверное впечатление, что я  всегда уверен в себе. Чтобы
заставить его  думать,  что ему тоже  надо быть  уверенным в  себе.  Ибо это
случается  редко, он  склонен  действовать  слегка  неадекватно. И  поэтому,
стремиться произвести впечатление и снабдить информацией. Такого намерения у
меня никогда не было. Но разговор оказался полезным.
     "Знаешь", сказал  Дан,  "я  не думаю,  что это местный.  Честно,  никто
вокруг такого не мог бы сделать".
     "Я не так уверен, Дан".
     "Ага, но, чертова зараза, Карл, здесь просто никто..."
     "Ну, никто сразу не приходит на ум, Дан. Во это точно".
     Пока  мы  разъезжали  по  двум  квадратным милям Мейтленда,  я  обратил
внимание, что в большинстве домов свет включен. Необычно.
     "Тьма домов сегодня освещена".
     "Ага, я это уже заметил".
     "Жители немного нервничают".
     В Мейтленде всего около 250 жилых  домов,  не считая  примерно тридцати
квартир  над  магазинами Главной  улицы. Я обратил  внимание,  что несколько
домов темны -- с десяток, примерно.
     "Сделай мне одолжение, Дан. Составь список домов, которые темны".
     "Зачем?"
     "Хочу иметь список людей, которые не нервничают".
     "Окей, приятель".
     Он высадил меня у моего дома. Там тоже не было темно.


     ***
     Было 01:30. Я  совершенно  не хотел  спать, по TV  ничего не было, а  в
последний раз,  когда  искал, я  не смог найти  хорошую  книгу ни  в книжных
магазинах Дюбука, ни  в местной библиотеке. Сварил кофе и  направился в свою
маленькую  рабочую  зону,  включил  компьютер,  и вызвал  программу с  базой
данных, в которой содержались все,  когда-либо арестованные нами за владение
или продажу дури.  Или о ком имелись хорошие  причины их в этом подозревать.
Конечно,  определенных критериев для  поиска  у  меня  не  было,  поэтому  я
попросту плавал по списку.
     В округе  примерно около 22000 жителей, и за  период в  полтора года  я
накопил около четырехсот имен с тех пор, как начал проект. Я довольно жестко
установил критерии  для включения в  список,  и  теперь слегка сетовал,  что
ранее не был более либеральным.
     Просмотрев весь  список, я проиндексировал его и  выбрал  тех,  кто был
вовлечен  в  акты  насилия. Список сократился до  примерно трех сотен.  Стер
индекс и сделал еще  один для тех, кто незаконно вторгался в  дома. Примерно
семьдесят пять. Сделал новый индекс, оставив тех, кто подозревался в участии
в оккультных сектах. Упало до примерно сорока. Дешевая СУБД, может открывать
только один индекс за раз. Пришлось купить ее самому, вместе с компьютером и
всем прочим программным обеспечением. Департамент оплатил печатные ленты для
принтера. Один раз.
     Итак, теперь у меня был список. Подозреваемых? Почему бы и нет, надо же
с чего-то начинать. Я не выводил списки на печать, поэтому вернулся и сделал
каждый индекс заново, вываливая списки на принтер. Девятипинчевый игольчатый
принтер. Шумный. Разбудил жену, услышал,  как она  потопала в ванную комнату
наверху. Проклятье, я ненавидел это делать. Она спит чутко, а я веду себя не
совсем тихо,  особенно  когда пытаюсь это делать. На  этот раз, например, я,
чтобы заглушить звук, положил на принтер одеяло. Я сделал мысленную пометку:
надо либо найти одеяло потолще, либо достать пенорезины.
     Мой принтер  медленный  и  шумный. Она  проснулась на половине  первого
списка. Я выпил кофе и перед печатью второго списка выждал  с полчаса, чтобы
дать  ей  заснуть. Поискал другое одеяло и не смог найти,  поэтому чтобы  не
заходить в  спальню, обложил  принтер двумя  диванными сиденьями и напечатал
второй  список,  с домушниками.  Диванные  подушки мешали  подаче  бумаги --
пришлось ее  трижды заправлять, пока  я получил полный  список.  Оккультисты
были последними,  поэтому я ждал с некоторым нетерпением,  пока не убедился,
что она наверняка снова заснула, потом вывалил и его.
     Итак, теперь у меня было три списка. Я вручную прошелся по ним, пометив
имена,  вошедшие  во все три  списка. Тринадцать.  Гораздо лучше. Тринадцать
возможных кто, никаких почему. Но надо с чего-то начать.
     Было уже 04:45 и  я  пошел  в постель. Слишком много кофе и  я  не  мог
заснуть. Снова  встал, посмотрел  CNN  и  увидел себя,  выходящего  из  дома
Эркман.   Наверное  у  них  новостей  маловато.  Отметил,  что  не   выгляжу
внушительным на TV. Излишний вес. У меня рост шесть футов три дюйма, и  в то
время  я весил  250 фунтов.  Утешился тем хорошо  известным "фактом", что TV
добавляет десять фунтов.
     Лег спать примерно в 05:30, спал плохо.



     Вторник, 23 апреля
     09:45

     Меня  разбудил  телефон. Специальный  агент Горсе хотела  меня  видеть.
Они-то по  ночам спят. Почистил зубы,  выпил  одну чашку кофе,  схватил свои
списки и поехал  в офис. В своей личной машине, а не в патрульной. Так Ламар
не  сможет меня послать  на  какой-нибудь дерьмовый  вызов. И, конечно, не в
форме.  По той  же причине.  Я прихватил револьвер, но  таковы уж правила  в
департаменте.
     Кстати,  в  департаменте у  нас имелся собственный следователь по имени
Теодор  Цимман.  Хотел,  чтобы  его называли  Тед,  но  мы  звали  его  Тео.
Вообще-то, Тео прибыл к нам  из штата, мне кажется,  Огайо или Индианы,  или
еще  откуда-то  оттуда,  может,  Иллинойса,  как  сейчас  я  об этом  думаю.
Вероятно, он был к нам переведен из большего  департамента, но так как  я не
имел  доступа к его личному делу,  то  не мог  сказать с определенностью. Во
всяком случае, закончил он в Мейтленде, в течении пары лет работая на ДП. Он
был нанят департаментом  шерифа  и  сделался следователем, потому что Ламару
был нужен кто-нибудь энергичный и  выносливый,  кто мог бы  бегать по  всему
округу, собирая интервью  и  делая  снимки. И у кого  не было бы желания или
воображения,  чтобы  захотеть   вести  дела  самостоятельно.  Тьма  сельских
департаментов  шерифа не имеют  людей, специально назначенных следователями,
из-за  крошечных  размеров департаментов,  и это сказывается. У  нас  же был
таковой, и это тоже сказывалось. То есть разницы было никакой. Однако, Ламар
упрям, а это  много значит. Особенно с  Ламаром.  Ламар  единственно  хотел,
чтобы Тео снял с его спины бремя являться  на каждую мелкую кражу и посыпать
все  порошком  для  снятия  отпечатков  пальцев.  Этим Тео  и  занимался.  К
несчастью,  он  имел  склонность  ошибаться, когда делал переход от  улик  к
арестам --  и,  кроме того,  он  был почти дизлексиком.  Честно.  Со  своими
рапортами  он обычно  запаздывал  месяца  на три,  поэтому  держал папки  со
накарябанными  записями  в  собственной  машине,  и  поэтому  никто  не  мог
взглянуть на них и обнаружить, насколько он отстает. Он также имел тенденцию
заявлять, что выслал дела прокурору округа и что ПО сидит на них по каким-то
темным и загадочным причинам.
     Ламар  великодушен и  не  мог заставить себя уволить  Тео. Кроме  того,
ошибка Ламара, что он вообще у нас появился. Никто из  нас не хотел работать
с  ним в ночной смене, поэтому Ламар в действительности не мог перевести его
из следователей в  оперы.  Хотя для  нас  возникали определенные  трудности,
потому что Ламар в важных  делах ему не доверял. По крайней мере, не во всех
подряд.
     Я прибыл в офис  и встретил Ламара, Арта,  Майка, Тео и  Эстер Горсе. Я
находил  ее исключительно квалифицированной и свободной  в  своих мнениях. В
каких она обычно оказывалась права. У нее не было раздражающей женской черты
уступать мужчинам или опытным офицерам. Определенный плюс.
     Я вручил свой снимок Эстер, она взглянула на него и подняла брови.
     "Объясню чуть позже".
     Она кивнула и сунула его под портфель.
     "Ну",  сказал Ламар, тем самым  начиная  проводить встречу  в  порядок,
"давайте  начнем.  Извините, парни, что разбудил вас, но вы знаете,  как оно
бывает". Он помолчал. "Нам нужно взять сукиного сына, который это  сделал, и
мы должны взять его быстро".
     Ламар взглянул на Эстер: "Вы хотите начать?"
     Она  достала  лист  блокнота, заполненный примерно  на  три четверти, и
начала подводить текущие итоги расследования дела.
     "Окей, давайте начнем с тел. Все четыре отправлены в ДеМойн на вскрытие
патологоанатомом  штата. Мы должны получить  результаты в течении семидесяти
двух часов. Они будут включать, но не будут этим ограничены,  следующее: (а)
тип    смерти    (естественная,    неестественная,   насильственная),    (b)
патологические  диагнозы, (с) вероятную  причину смерти, (d) общее описание;
(e) лабораторные  процедуры (но, вероятно, не все результаты), (f) диаграммы
тел, и (g) результаты и комментарии. Таковы материалы стандартного вскрытия,
они должны установить время наступления смерти".
     Она  сказала  также,  что одна  женщина  к настоящему  времени остается
неопознанной и  что  относительно  ее  начались  поиски отпечатков пальцев и
зубных записей.
     "И, кстати, Карл:  собаку очевидно ударили по спине тупым инструментом.
Вероятно, тупым концом топора. Мы нашли  топор,  у МакГвайра, и думаем,  что
кисть  тоже  отрублена им. Он  находится  на пути в лабораторию.  Ветеринар,
вскрывший собаку, сказал, что им в любом случае пришлось бы ее усыпить". Она
улыбнулась. "Думаю, тебе хотелось бы знать".
     "Ага, спасибо".  Я  взглянул на  Арта. Он  что-то  записывал в записную
книжку, так что мне не удалось посмотреть ему в глаза.
     Она  снова  взглянула в  свои заметки. "Это заставляет меня верить, что
кисть была отрублена на его ферме.  Мы просто  еще не обнаружили где именно.
И, так  как нигде  нет большого  количества  крови, возможно, это  произошло
постмортем". Она перевернула страницу. "Мы вернемся к этому позже".
     Потом  она  перешла к общему описанию сцен преступления, уделяя  особое
внимание оккультной параферналии,  найденной на обеих сценах. Они обнаружили
несколько вещей,  которых  я не  заметил, в частности в небольших коробках в
подвале   МакГвайра.   Маленькие   кристаллические   цилиндры   неизвестного
назначения. Коробка из под обуви полная писем из исправительного  учреждения
штата  в форте  Мэдисон,  очевидно написанные каким-то заключенным, подробно
описывающего  сатанистскую  практику и просящего МакГвайра достать для  него
несколько сатанистских  книг.  Там содержится  также  много  гомосексуальных
упоминаний -- некоторые скрытые, а некоторые очевидные.
     "Вы все знаете, что МакГвайр сидел за подлог?"
     Мы молчали.
     "Около девяти лет назад. Провел полтора года в исправительном заведении
в Анамосе".
     Она  полистала заметки.  "Полагают,  что  этот  его  приятель,  который
пользуется только прозвищем "Таинственный Туман" или инициалами МТ, является
неким  Джоном Алленом  Цурхером,  который  был  в  Анамосе  в  одно время  с
МакГвайром.  Его  перевели  в  Форт, когда  он  был осужден  за  развращение
ребенка.  Он  находился под  следствием у  шерифа округа Джонсон,  когда был
осужден  в  округе  Айова по  двум обвинениям в краже,  поэтому обвинение  в
сексуальном  насилии  было  отложено,  и его судили  и  приговорили, пока он
находился в тюрьме за эти кражи".
     Интересно.
     "Корреспонденция   покрывает   период,   начинающийся    вскоре   после
освобождения МакГвайра, и вплоть до настоящего времени. Мы предполагаем, что
МакГвайр отвечал на некоторые из писем, потому что Цурхер ссылается на них в
своих письмах к  МакГвайру  В доме  Эркман мы  также нашли  почти все книги,
которые Цурхер запросил у МакГвайра,. Не те  же самые копии, естественно, но
те же названия".
     Она перевернула еще несколько страниц. "О, ага. Мы также нашли тридцать
семь доз ЛСД в  доме Эркман. Они  были в  небольшой  металлической  коробке,
вроде  коробочки  для  нюхательного  табака,  которая  находилась в шкафу  в
главной спальне".
     Она  взглянула  на Арта. Как и я. Он знал об этом прошлой ночью?  "Есть
какие-нибудь предположения, кто бы мог продать им кислоту?"
     Арт на секунду задумался. "Если они покупали здесь, то, наверное, шесть
или семь человек. Что это было, микроточки?"
     "Да."
     "Как минимум шесть-семь,  зависит от  уровня связей.  Наверное, они  не
перехватывали  их  на  углу  улицы --  слишком для  этого  богатые. Наверно,
домашние поставки. Я проверю."
     "Окей. Кстати о богатстве: Похоже,  что  первый муж  Эркман умер  около
четырех лет назад  --  несчастный  случай  в  округе  Бремер. Он  работал на
мельнице и  задохнулся  в бункере с  зерном. От  страховки она получила кучу
денег  и  вернулась назад  в  школу, бросив работу  в  больнице.  Один  сын,
девятнадцати лет,  учится в  общинном  колледже  в  Седар-Рапидс...  как  он
называется?"
     "Колледж общины Кирквуд."
     "Точно.  В  любом случае,  он  чист,  однако  мы запросили, чтобы  офис
прокурора провел с ним завтра интервью. А ее "отчужденный" в настоящее время
в тюрьме в Беттендорфе."
     Итак, мистер Эркман-первый мертв.  И мы устранили "отчужденного мужа" в
качестве подозреваемого. Что ж, мы знали, что будет нелегко.
     "Мужчину в доме Эркман мы опознали --  это некто Вильям Ренделл Сиркен,
дата рождения 12 сентября 1949 года. Мелкие уголовные  преступления, осужден
по  меньшей  мере  четырежды.  Водительские  права  дают место  жительства в
Коралвиле,  штат  Айова, и  свидетельствуют,  что  он  работает санитаром  в
университетской больнице в Айова-Сити,  и что  является  студентом-заочником
того  же университета  со  специализацией  в  психологии. Ежегодно  проходит
приблизительно  один  курс,  причем  не  слишком  хорошо.  Хотел  перейти  в
консультационную службу и заниматься женскими проблемами."
     Просто занимаюсь исследованиями, ваша честь. Для курсовой работы.
     "Мы  не  знаем  точно,   какова  его  связь  с  Эркман,  но  они  могли
познакомиться  в  Айова-Сити,  когда   она   вернулась  в  школу.  Это  надо
проверить."
     Она подняла глаза. Проработав с ней всего пару дней, я уже понимал, что
Эстер не станет смущаться в выборе слов. "Я извиняюсь перед вами,  мерзавцы.
До  этого места  у нас все  действительно  чисто", улыбнулась  она. "Однако,
"жевательный табак", который ты увидел во рту МакГвайра, Карл, это не табак.
Это экскременты."
     "Ни фига себе!"
     Она снова улыбнулась: "Именно так. Но мы еще не знаем, проглотил он их,
или нет.  Вскрытие покажет." Она не слишком  пользовалась записями.  Мне это
понравилось.
     "Раз уж мы  заговорили о МакГвайре, то и начнем с него. На сцене  очень
мало  крови, поэтому  мы  думаем, что он был  убит где-то в  другом месте  и
доставлен  домой, как  я  уже  говорила.  Постмортем  он находился, как  нам
кажется, исходя из пары  слабых следов  на двери, у которой вы его нашли,  в
сидячей  позиции или, возможно,  в коленосогнутой. Трупные пятна,  которые у
него  в основном  на  животе, говорят, что некоторое  время после  смерти он
находился в позиции  лежа ничком.  Мне также кажется, что  и нож был  в него
воткнут постмортем, но с этим следует подождать вскрытия. Как  мы все знаем,
я  не  уполномочена  определять  причину  смерти.  Но  держу пари,  что  это
асфиксия."  Она подняла на нас  глаза.  "Если  дело  было  так  и  если  это
произошло не  в  его  доме, то имеется хороший  шанс,  что телефонный звонок
пришел из места, где он был убит, а не оттуда, где найден."
     Секунду-другую она смотрела в потолок, потом продолжила.
     "В  доме Эркман  давайте начнем  с  входной  двери  и  двинемся глубже.
Неопознанная женщина была, очевидно, задушена. Мне кажется вероятным, что ее
захватили врасплох, когда она раздевалась, и  она попыталась убежать из дома
в направлении входной двери. Или, возможно,  ее тащили  с вероятным  мотивом
удалить  труп  из  дома,  но  преступника  либо прервали,  либо  он  изменил
намерение. Ни  в  одном месте, связанном  с ней, нет  никаких следов борьбы.
Красный  шнур  вокруг  шеи  является  лигатурой и весьма глубоко врезался  в
ткани. У нее имеются ссадины  на коленях, которые  кажутся свежими,  а также
то, что  кажется возможной недавней  потертостью на  правом колене ее  синих
джинсов. Маленький  кусочек синей джинсовой  ткани,  всего около  шести-семи
нитей,  прилип  к низу  дверной  рамы  второй  спальни,  в той металлической
полоске, где крепление встречается с  ковром. Позиция  находки говорит,  что
ткань  могла  туда  попасть  от  большего  куска, когда  этот  больший кусок
перемещали  в сторону холла. Мне кажется, что под ее ногтями  на обоих руках
имеется  некая ткань - лаборатория ее идентифицирует -- и на  нижней  губе у
нее  порез, который тоже выглядит свежим. Мне кажется, она может быть первой
жертвой в доме Эркман."
     Она снова сделала паузу, потом продолжила.
     "Мужчина,  ныне  установленный  как   Сиркен,   весьма   очевидно,  был
кастрирован. Я думаю, это  и  явилось причиной смерти, так  как  на  постели
целая  прорва  крови.  Весь  матрац  пропитался. Кстати,  матрац  надо  тоже
отправить в ДеМойн, Ламар."
     Ламар вздрогнул. Добрый  кусок бюджета,  ибо матрац размера кингсайз не
войдет в багажник патрульной машины. Придется нанимать грузовик.
     "Похоже,  его пытали, и  лигатуры вокруг запястий  и лодыжек образовали
тяжелые  ссадины, говорящие,  что  он вырывался.  Шнуры  нейлоновые,  и  мне
кажется,  что в  какой-то момент он  смог высвободить правую руку, ибо шнур,
похоже, перевязывали повторно. Знаете, как дешевый нейлоновый шнур сохраняет
затяжки?"
     Вопрос ни к кому конкретно не относился.
     "Во  всяком случае я бы  предпочла липкую ленту или что-то вроде этого,
поэтому мне кажется, что убийца мог использовать шнур с конкретной целью или
по  конкретной причине.  Порезы на  его  груди  в основном  свежие,  но  мне
кажется,  что первая  шестерка в  666 -- старая.  Нет никаких идей  по этому
поводу.  Мне также  кажется  вероятным, что  последние  две шестерки сделаны
другим  почерком, хотя  вполне возможно, что они  просто сделаны  под другим
углом."
     Мягко говоря, Эстер весьма основательна. Думаю, ей хотелось бы услышать
критику аудитории.
     "Мы  обязаны  помнить,  что  только  потому,  что  он  является  вторым
обсуждаемым телом, он может и не быть вторым по счету умершим. Мы не  сможем
это установить, пока не произведем вскрытия. А может, и тогда не сможем."
     "Какие-нибудь следы борьбы с ним?", спросил я. "То есть, до того как он
был связан?"
     "В  общем, нет. Но у него  на горле  имеется  пара интересных  отметин,
которые могли быть сделаны острым объектом, возможно ножом,  чтобы принудить
его к  сотрудничеству. Или он сам мог порезаться при бритье. Однако, имеется
пара  ожогов  на  пенисе,  а  волосы  тыльной  части   скротума   сожжены  с
покраснением прилегающих тканей."
     Все в комнате содрогнулись.
     "Вы, парни, слегка чувствительны к подобным вещам?"
     "Нет, все окей, Эстер. Всегда хочется знать, чем закончится свидание."
     "Спасибо... Майк, это ты сказал?"
     "Ага."
     "Я тебя никогда не  забуду.  В общем, это  почти все  о данном  типчике
Сиркене.  Чтобы  умереть,  ему  потребовалось  не  менее  двадцати минут,  в
зависимости  от  того,  когда  были  удалены  тестикулы.  Да,  теперь  самое
интересное..."
     По комнате прошел стон.
     "Вы, парни, наверное, догадались. Орешков  нет в доме. По крайней  не в
том виде, чтобы вы обратили внимание. Но имеется интересное  месиво тканей и
крови в кухонном смесителе."
     "Ты, наверное, шутишь." Это Ламар.
     "Не-а. Пока это только вероятность, но, как мне кажется, высокая."
     "Боже, Эстер. Тебе, наверное, жутко даже подумать об этом?"
     "Чепуха. Я -- гурман. Однако не слишком зацикливайтесь -- языка тоже не
хватало  и не хватает до  сих пор. И тот материал вокруг рта, о котором Карл
подумал, что  это  суперклей,  тоже больше  похож на  сперму.  Мы  это  тоже
проверим."
     "Ј-мое", забормотали вокруг.
     "Далее,  перейдем к самой Эркман. Она самая интересная и самая пытанная
из трех жертв в ее доме."
     Эстер снова с минуту смотрела  в  потолок. Я  обнаружил, что следую  ее
взгляду, думая в то же время, что надо бы карябать заметки и все такое.
     "Так, начнем... Филлис Айрин  Эркман,  ей, похоже,  сковали запястья за
спиной наручниками марки  "Пирлесс".  Затем ей пропустили  шнур в промежуток
между лопатками и руками, вынудив поднять руки и образуя что-то вроде лямки.
Кажется, шнур  похож, или тот же,  что и у первых двух. Ни ноги, ни лодыжки,
похоже, не были связаны ни в один  момент времени. Вокруг рта имеются следы,
показывающие присутствие  в определенный  момент  времени  какой-то материи,
возможно,  кляпа.   Для  этой  цели  могло  использоваться  белое   посудное
полотенце, которое находится примерно в  семи  футах  от ее тела. Оно  будет
проанализировано  на  наличие слюны Эркман. В любом случае, непосредственной
причиной  смерти представляется  древко, введенное в  вагину  --  количество
крови весьма значительно. Древко оставлено на месте лабораторной командой  и
будет  извлечено  при вскрытии. Однако, можно сразу отметить, что в  подвале
позади  стиральной  машины и сушилки находятся грабли с  древком, обломанным
примерно на трехфутовой отметке.  Излом зазубрен, но  конец  его острый, так
что можно предположить, что таково же и состояние другого конца. Оно походит
на древко, найденное в ней, и мне кажется, происходит отсюда."
     Я  обратил внимание, что иронический или шутливый тон совершенно  исчез
из голоса Эстер. Похоже, о собственных половых органах говорить тяжелее, чем
о противоположных. Хотя, в подробности она не вдавалась.
     "Правой  груди  все  еще не хватает.  Булавка, проткнувшая левый сосок,
является  старинной,  и,   мне  кажется,   с   небольшим  рубином  в  центре
пятиконечной  монтировки.  Значение  неизвестно.  Присутствует  пентаграмма,
очевидно, из  чистого серебра, описанная пентаграмма, где  круг представляет
собой  змею, поедающую собственный хвост  -- она свисает с  трубы над телом.
Имеется, также, огарок черной свечи на водонагревателе примерно в трех футах
от нее.
     Карл  и   я,  очевидно,  не  обратили   на  это  внимания.  Вот  почему
лабораторная команда  зашибает свои баксы.  Как  много времени  у нее заняло
умереть, в точности  неизвестно, но  судя  по  количеству  крови,  ее сердце
работало довольно долго после  того,  как инструмент был  введен  в  вагину.
Вскрытие покажет, какие органы были  поражены, и это даст нам лучшую оценку.
Мне также кажется, что грудь была удалена  постмортем, так как  в  этой зоне
очень мало крови.
     В главной спальне найден  экземпляр "Некрономитона",  экземпляр "Библии
сатаниста" Антона  ЛаВея, несколько книг по колдовству и общему оккультизму,
и  громадное количество личной переписки в ящике комода, которую прочитают и
перепечатают. Фактически, мы  еще не заглядывали  ни в  один  из документов.
Имеется также небольшой кинжал типа Гербер, со стальным черепом, приваренным
или припаянным  к концу рукоятки. Мне кажется,  кинжал  церемониальный. Плюс
несколько свечей  разных  цветов,  включая  черный,  красный, желтый  и, мне
кажется, зеленый. Красная мантия с капюшоном  в  том же комоде, и белая -- в
шкафу. Та, что в  комоде,  синтетическая, рэйон  с  чем-то  еще, белая -- из
чистого хлопка и поэтому, как мне кажется, может оказаться стандартным белым
халатом. В левом  верхнем ящике комода  также  имеется  небольшая коробочка,
содержащая около девятисот долларом наличными. Ни один из ящиков  не кажется
разворошенным,   кроме   того,  в  котором  содержались  свечи,  и  который,
сравнительно с другими ящиками, находится в состоянии беспорядка."
     Она  перевела  дыхание. "Лабы записали всю сцену  на видео-камкордер, а
Карл  и я сделали четыре сотни 35мм фотографий." Она взглянула на меня. "Нам
нужны твои метки, поэтому я передам снимки немедленно, после проявления."
     Наступила долгая пауза. "Кажется, это все."
     "Спасибо,  Эстер",  сказал  Ламар. "Окей,  банда, давайте  потолкуем  о
подозреваемых."



     Вторник, 23 апреля
     11:06

     Подозреваемые.  Самое трудное дело. В комнате наступило продолжительное
молчание. Наконец, я поднял руку.
     "Похоже, у них нет дворецкого."
     Напряжение слегка разрядилось. Но не слишком.
     Мы  пробежались по всем очевидным дорожкам  выявления подозреваемого --
например,  автомашины на  месте  преступления.  У  МакГвайра  наличествовала
только  его  машина.  В  доме  Эркман  --  ее  машина,  Сиркена,  и  машина,
принадлежащая соседу и стоявшая на подпорках в гараже. Он валялся под нею по
воскресным дням.
     Родственники... надежно не известны, но у нас имеется частичный список.
У  МакГвайра   брат  работает   в  Айова-Фоллс  в   магазине   компьютерного
оборудования. ДП Айова-Фоллс его проверит, на  пока-то там ничего. Родителей
нет,  оба умерли. Других братьев или сестер тоже нет. Несколько племянников,
все живут  в нашем  округе  и нам  надо  их  проследить.  Но  никто ничем не
выделяется, поэтому очевидных подозреваемых здесь нет.
     Никто из нас  -- даже Майк -- не  смог  припомнить, каких врагов мог бы
иметь МакГвайр. Он был  весьма чист, только подложные чеки много лет  назад.
Не  слишком  здравый индивидуум  и в прошлом известно,  что он  напивался до
эксцессов. Но и в этом ничего необычного.
     Эркман очень  нравилась в больнице, проработала там три года, известных
врагов нет. Однако, нет также и известных друзей, но она очень хорошо ладила
с пациентами. Склонна держаться сама по себе, но в этом не маниакальна. Была
весьма  ответственной, всегда вовремя  на работе. Нет  известных пороков, по
крайней мере они не были известны до ее убийства. Две сестры, один брат, все
из района Омахи. Честная. Ее активность в университете будет проверена очень
основательно.  Очевидно,  мы ничего не знаем о Сиркене, и мы не знаем, какие
еще связи у нее здесь имелись.
     Неизвестная женщина  осталась  таковой  при  всем  нашем  анализе.  Нам
необходимо  выяснить, кто же она, и возможно ли, что каким-то образом она  и
есть та неизвестная женщина, которая первоначально позвонила о МакГвайре.
     Сиркен весьма  основательно  расследуется  в  Коралвиле  и  Айова-Сити.
Коралвиль  фактически  является  пригородом  Айова-Сити  и   соответствующие
департаменты полиции хорошо  стыкуются. Почти  как одно  подразделение.  Они
разыщут тьму всего, если там есть тьма, которую можно разыскать.
     Что   оставляет  нас  перед  общим   вопросом   о   подозреваемом   или
подозреваемых. Нет хорошего места, с чего начать.
     Эстер достала мой список и я объяснил, зачем я его сделал именно таким.
Ламар не слишком обрадовался, ибо у Ламара на компьютеры нет времени  никоем
образом и ни в коем виде. Он считает, что полагаться на них в работе, значит
делать  людей  слишком  ленивыми.  Возможно.  Но  компьютер  дал нам  список
подозреваемых  сатанистов округа, мы  можем  начать разговаривать  с ними  и
посмотреть, что они знают об ушедших.
     Мы прошли список до  конца  и обнаружили, что  ни один из  попавших  не
может быть связан  с  известными мертвецами.  Либо  у  нас в  округе гораздо
больше  поклонников  Сатаны,  чем  мы  вообще  воображаем, либо  эта  группа
получает свою инвольтацию извне нашей маленькой части мира.
     Мы продолжили  и решили профилировать подозреваемого/ых. Больше  некуда
было идти, и было бы весьма кстати, если бы мы получили  побольше информации
о трупах и о сцене.
     В  моем  компьютере  имелась примитивная профилирующая программа, но  я
подумал,  что  об  этом лучше сказать  Эстер  потом. А  то у Ламара начнется
припадок.
     В конце  дискуссия свернула на то, считаем мы или  нет,  что преступник
является  сатанистом.  Я  думал,  что   нет,  но   возможно  он  сатанически
информирован; Ламар и Майк считали, что он сатанист; Арт оставался уклончив.
Эстер, как  наиболее рациональная из  нас, просто  сказала,  что  у нее  нет
достаточно улик, чтобы сформировать мнение.
     Тео высунулся с  оригинальной  идеей:  "Ну,  мы  знаем,  что  сатанисты
склонны к насилию."
     Он, конечно, был дьявольски серьезен. Наступила оглушительная тишина, а
потом, к его вечной чести, Арт сказал: "Это верно." Без тени улыбки.
     Мы  решили  прерваться  на еду,  это означало, что ДП Мейтленда закажет
кучу  гамбургеров в местном ресторане. Двое других агентов осматривали ферму
МакГвайра  и  вскоре  ожидались,  потому   нам  показалось,  что  мы   можем
одновременно есть и ждать их появления.
     Собрание  ушло  на  перерыв в маленькую  кухню  в тюремной  зоне нашего
здания,  которая была обставлена в стиле церковного  подвала  50-х годов,  с
коричневыми складными металлическими стульями и столами.
     Насколько я мог судить, камнем преткновения моей теории, что преступник
не был сатанистом,  являлась  сперма на  рту  Сиркена. Пока мы насыщались, я
говорил об этом с Артом.
     "Знаешь, у меня все складывается с сатанистским мотивом или без него --
с одним исключением."
     "Каким?"
     "Сперма на лице Сиркена. Или во рту, кажется."
     "Передай соль -- спасибо -- это, похоже, не проблема."
     Эстер хотела прокомментировать, но у нее был полон рот  и она принялась
быстро жевать. Мы оба ей улыбались и напряженно за ней следили.
     "Тебе  надо  научиться  жевать  медленно --  это  гораздо полезнее  для
здоровья."
     "Верно. Насчет этой  спермы... я согласна, такую подробность  трудно не
отметить. Из многих убийств, над которыми я работала, я видела  такое только
в сексуальных преступлениях, понимаете?"
     Мы кивнули. Уважительно. Эстер, вероятно, работала над сотнями  дел  об
убийствах...  а у  нас был опыт всего четырех-пяти.  Но у нее даже близко не
было нашего долгого опыта общения с законом.
     "И", продолжала  она,  вытирая пальцы о кусочек  коричневого  бумажного
полотенца, "я никогда не видела ничего подобного на жертвах-мужчинах. Я имею
в  виду,  если  бы  Сиркен  был женщиной, это можно  объяснить,  это было бы
объяснимо, но даже убийства геев, на которых я была, вы  помните, те самые в
Седар-Фоллс  в  прошлом году,  я  хочу сказать,  что  они  злобные  и иногда
по-настоящему гнусные, но такого я не видела никогда."
     Она  сделала  долгий  глоток  из  бутылки Пепси. "Но мне  кажется,  что
главный ключ  у нас в любом случае уже имеется,  для преступника, понимаете?
То есть, он либо гей, либо серьезно зациклен на сексе, а не просто поганец с
сексуальными обертонами или с тиранством, понимаете?"
     Я заметил, что в комнате стало очень тихо.
     "Так думаешь?", жуя, спросил Арт.
     "Да, думаю."
     Предполагаю,   он   тревожился,  что   женщина,   которая  по  существу
технический работник,  возглавляет мужчин,  которые  по существу  патрульные
офицеры, в расследовании убийства. А он, очевидно, сам еще не продумывал все
происшедшее с такой основательностью. Еще нет. И, вероятно, совсем не думал.
А если и задумается, то  будет помнить, что именно Эстер первой вышла на это
направление мыслей.
     "Ну,  такое почти о  всяком можно сказать. Не  думаю, что стоит строить
предположения о сексуальной жизни преступника. У нас нет улик."
     Арт? Я подумал,  что его, должно быть, вдохновляет аудитория.  Чего  он
боится, иска о диффамации?
     "Кроме  того",  сказал  он,  сознавая,  как  это  звучит  и  совершенно
довольный производимым эффектом, "это делает преступника похожим на психа. А
я не думаю, что он псих."
     Отпад! Арт -- аналитик департамента.
     Он сидел на  другом  конце  стола, далеко от Эстер, и, думаю, не видел,
как шевелятся ее губы, когда она беззвучно произнесла: "тьма  улик". А через
мгновение губы продолжили: "гребаный идиот". Я -- видел. Сказав, она подняла
глаза  и  заметила, что  я вижу. Лицо ее зарделось  и  она  уткнулась в свою
пластиковую тарелку.
     Потом просто улыбнулась и откусила кусочек от гамбургера. Что ж, в этом
проявляются  отношения  между департаментом шерифа и ОУР. На публике ОУРовцы
всегда  должны  поддерживать  все,  что  скажет  шериф.  Обязаны  проглотить
профессиональную гордость, но позже могут схватить шерифа за ворот и кое-что
ему объяснить. И  так  как здесь она единственный агент ОУР, то Эстер просто
приходится  глотать  за  всех.  Но  не  думаю,  что  мне  хочется  оказаться
поблизости, когда она и Ламар в следующий раз встретятся наедине.
     Когда мы еще ели, вошли другие два  агента ОУР. Они тоже проголодались,
поэтому  ДП  Мейтленда заказал еще гамбургеров. Встреча за кухонными столами
продолжилась, как и обсуждение возможных подозреваемых.
     Было решено  опросить  всех из моего списка, чтобы узнать, нет ли у них
каких-то связей с Филлис. Задание, конечно, передали Тео.
     "Окей, Тео",  сказал  Ламар, "займись-ка  опросами  этих людей и... да,
почему бы тебе не записать разговоры на ленту?"
     "Конечно."
     У двух других агентов, только что  с места преступления, тоже  возникло
несколько  запросов.  Один из  них,  Хал  Грили,  знал  Тео по прошлой серии
нераскрытых домовых краж.
     "Почему  бы  этими  опросами  нам  не  заняться  вместе? И давай,  э-э,
займемся  ими  здесь  в  офисе.  Тут их  можно  будет записать  на исправной
машине."
     Он намекал  на  то, как около  года  назад  Тео записал серию опросов и
только потом заметил, что батарейки сели.
     "И здесь у них можно сразу взять письменные заявления."
     Когда  он  понял, что  батарейки сдохли, он  также понял,  что  не брал
письменных заявлений для подкрепления устных показаний.
     "Конечно. Окей. Сколько сможем."
     Эстер  огляделась. "Эй, люди  ночи, вы присматривайте за обеими сценами
преступления. Иногда преступники действительно возвращаются..."
     Мы сказали, что присмотрим.
     "И  мне кажется,  надо снарядить фотографов  на  все  похороны. Снимать
толпу. Я хочу знать, не появится ли кто на всех четырех,  или,  может,  трех
похоронах. Мы все еще не опознали женщину, не так ли?"
     Мы не опознали.
     Снова  ожил Ламар: "Хорошо.  Я знаю, МакГвайра хотят похоронить здесь в
Мейтленде  на   Лютеранском  кладбище.  Брат   Сиркена  просил,  чтобы   его
кремировали, а  прах переслали ему.  Он  живет в  Такоме, штат Вашингтон, не
хочет приезжать на  похороны  и  просил нас  провести церемонию, когда будут
хоронить Филлис."
     Хорошо. Два комплекта снимков по цене одного.
     "Сын Филлис  хочет похоронить ее здесь, потому что решил и жить здесь в
этом доме: так дешевле."
     Еще лучше.
     "Не знаю, что нам делать с неизвестной женщиной."
     "Спасибо, Ламар", сказал Хал.
     "Делаю  для  вас, ребята,  все, что могу. Кооперация -- мы именно этого
хотим."
     В следующем году Ламару переизбираться. Рано начинает.
     Эстер вступила:  "Я проверяла  в  РСПО, в  отделе общих преступлений  и
наркотиков, плюс в наших разведданных -- нет нигде ничего похожего. Прошлась
по ИЦОПСЗ -- тоже вообще ничего."
     Мы  реально  ничего  и  не  ждали. РСПО  --  это акроним  для  айовской
разведсети правоохранительных органов, а  ИЦОПСЗ -- информационный центр  по
организованной   преступности    на   Среднем    Западе,   это   федеральное
подразделение.
     "Дело  надо   раскрыть",  сказал   Ламар,   "люди  уже  сейчас  всерьез
встревожились."
     "Да уж, уверена", сказала Эстер.
     На этом совещание начало расходиться. Я перехватил Эстер по дороге.
     "У меня есть предложение. Встретимся на стоянке."
     Она взглянула на меня насмешливо, но согласилась.
     Я  пошел на  парковку  и минут  десять  простоял  у  машины, пока Эстер
наконец не вышла.
     "Слушай,  в  моем  списке есть  парочка людей, с  которыми  я  сам могу
поговорить. Тео с ними не справится."
     "Тебе лучше договориться с Халом."
     "Конечно, но  ты тоже офицер на  этом деле и  я хочу,  чтобы ты была  в
курсе."
     Я вернулся,  разыскивая  Хала. Нашел, но он разговаривал с Тео. Я ушел,
потому что устал, а мне к 20:00 на работу. И потому  что меня начало тошнить
от  окольных   путей,  которыми  надо  ходить,  чтобы  обойти  Тео   и   его
некомпетентность.  Вечно одно  и  то же,  а  когда  мы  работаем  с  внешним
агентством, становится вдвойне труднее, потому что они, понятным образом, не
хотят вовлекаться  в  наши  внутренние распри. Я  все это уже проходил много
раз. По  поводу Тео  Ламар был не  прошибаем, а Арт просто прятал  голову  в
песок,  говоря, что следователь у нас Тео и что так уж оно есть.  Как прямое
следствие, в нашем последнем  убийстве  мы все  нассали мимо тычка. Я решил,
что на  этот раз такое не случится, однако как этого избежать, я попросту не
знал. Но если Ламар думает, что "люди уже сейчас  всерьез встревожились", то
только подожди, когда Тео профукает дело...
     Я  отправился домой,  но  от мысли, что Тео топчется вокруг  дела,  был
слишком взвинчен, чтобы  заснуть.  Немного посидел,  слушая музыку и пытаясь
придумать способ его обойти. Я повторил тогда несколько раз, что в идеальном
мире  я  убил бы  Тео,  но он  возродился  бы, чтобы заняться расследованием
своего дела. Я шутил только наполовину.
     У меня было  примерно шесть  часов на то, чтобы побриться, принять душ,
поесть и получить восьмичасовый сон. Поднялся в спальню, начал раздеваться и
увидел,  что пес срыгнул на ковер. Почистил ковер, отругал и выпустил собаку
и побрился. Снова впустил пса и  лег в постель.  Заснуть не смог.  Поднялся,
искупался и вернулся в постель, но заснуть не смог, потому что проголодался.
Съел чего-то, отказавшись  поделиться  с псом, поднялся  наверх, чтобы снова
улечься в постель, когда со школы домой вернулась жена.
     "Ты не спишь?"
     "Нет, Сью, а надо бы... Почто весь день пробыл  на совещании." Я  надел
какие-то шорты и пошлепал вниз.
     "Тебе сегодня не надо идти на работу, правда?"
     "Нет, надо."
     "Это же глупо. Ты же совсем не спал."
     "Ага, но на работу идти все равно надо."
     "Почему бы тебе не сказаться больным?"
     "Я так не могу."
     "Ну, это самая большая глупость!"
     "Там же то еще убийство, ты же знаешь. Нам нужны люди на ночь, и, кроме
того, я хочу провести допросы до того, как явится Тео и все затрахает."
     "Мне не нравится, когда ты пользуешься таким языком."
     Ну что на это скажешь? Я погладил ее по пути в гостиную.
     "Фред срыгнул на ковер."
     "О, нет! Бедный Фред!" Фред, сознавая,  что к  нему проявляют симпатию,
но абсолютно не понимая почему, подошел к Сью и положил ей голову на колени.
Она почесала его за ушами.
     "Он, наверное, сделал это нарочно."
     Она посмотрела  ему  в глаза:  "О, Фред,  ты  ведь не будешь так больше
делать?"
     "Нет,  будет."  Я направился к лестнице: "Слушай,  я  все-таки попробую
немного поспать."
     "Ты хочешь встать на ужин?"
     "Нет, мне надо быть  к восьми, поэтому  просто  перехвачу  чего-нибудь,
когда встану."
     "Ну, не думаю, что здесь чего-то будет. Я себе сварю просто пару яиц."
     "Окей, разбуди меня около семи, хорошо?"
     "Я могу забыть. Поставь будильник."
     "Ладно." Я отправился наверх. Она сердится и  я сержусь.  Как обычно. Я
все  думал,  что это  она  не  на меня окрысилась, просто  такая ситуация. К
несчастью, именно я оказался под  рукой. Снова  улегся и,  наконец,  заснул.
Проснулся в семь пятнадцать. Поставить будильник я забыл, а Сью не вспомнила
меня разбудить.



     Вторник, 23 апреля
     20:00

     Так как  я начал  в 20:00,  то половина  моей смены  падает  на 23-е, а
половина  на  24-е. Большую часть ночи  занимает рутина, что означает, что я
просто езжу по шести городишкам и смотрю  на  пустые  магазины, темные жилые
дома и скудно населенные забегаловки.  Мы  всегда делаем  один полный объезд
сразу, чтобы проверить  состояние потенциальных целей для грабежа таких, как
мелкие  магазины,  конторы  по продаже  автомобилей  и  т.п.  Потом, обычно,
перерыв в офисе и --  второй круг. В округе мало обжираловок, открытых после
22:00, да и  тем  случилось быть  простыми забегаловками.  Ничего  плохого в
забегаловках,  только  ненавижу  есть  рядом с кем-то  поддатым,  пытающимся
объяснить  мне,  почему  его  двоюродному племяннику не следовало  назначать
штраф  за  превышение  скорости  в  другом  округе. Особенно  сейчас,  когда
случилось сенсационное дело, будет прорва вопросов. Поэтому всегда ем либо в
машине, либо в офисе.
     Я добрался до офиса  примерно в  00:45 и встретил там Майка и Дана.  Мы
прошли в кухню и развернули свои сэндвичи. Время конференции.
     Все трое согласились, что мы попытаемся раскрыть  это дело, несмотря на
усилия  Тео. Так как в  доме МакГвайра  мы оказались  первыми  офицерами, мы
слегка ощущали, что у нас особый интерес.
     Я единственный из трех  побывал в доме Эркман, поэтому начал описывать,
что там увидел. Согласились, что все жертвы  из  дома  Эркман,  были, скорее
всего,  вовлечены  в  сатанизм.  Согласились  также,  что сатанизм,  похоже,
является   одним  из  мотивов  убийства.  Каким-то  образом.  Но  они  также
согласились  со  мной,  что  все   кажется  каким-то  чересчур  очевидным  и
тяжеловесным. Что-то здесь не так, но пока мы не знаем, что.
     Департамент сильно  старался  установить неизвестную  женщину  из  дома
Эркман:  вошли в контакт со всеми офицерами округа, дали физическое описание
и попросили поразнюхать  вокруг. Ничего. Фотографии  лица будут  доступны  к
полудню 24-го и тогда будут розданы.
     Дан, разумеется, думал, что он  ее где-то видел. Весьма типичный отклик
полицейского  офицера,  особенно когда на самом  деле  он  жертвы  не видел.
Просто он пытается зрительно представить личность и мысленно сравнивает ее с
несколькими знакомыми людьми, чтобы пополнить свое зрительное представление.
В процессе этого  подсознательно узнаются несколько  человек, но ни один  не
подходит в  точности. Отсюда вывод: "мне кажется, я ее где-то  видел,  но не
помню, где".
     Дом Эркман находился в зоне, обычно покрываемой Майком, и он попробовал
вспомнить хоть какую-то активность в этом районе, которая реально привлекала
его внимание. В конце концов, он засчитал себе очко:
     "Погодите-ка! Вы помните, э-э, месяцев  шесть назад было 10-50 на С-23?
Тогда пикапчик пытался увернуться от оленя и сбил кучу почтовых ящиков?"
     Мы не помнили.
     "Это была Филлис Эркман!"
     "И что?"
     "Ну, в машине  была еще пассажирка с небольшим  порезом на  переносице.
Она  ехала  с  Филлис.  Точно  помню --  была,  и держу  пари  --  это  наша
неизвестная."
     Стали проверять. Первым делом было пойти к  Салли, чтобы она покопалась
в  записях  о вождении Филлис Эркман. Это,  конечно,  уже было  сделано,  мы
оттуда получили ее дату рождения. Однако, копию отдали Тео, и поэтому мы ее,
скорее всего,  никогда больше  не увидим.  С  нею  был  шанс  получить  дату
несчастного  случая,  которая поможет найти в делах рапорт  о нем. Благодаря
постоянным усилиям Ламара  Риджуэя мы решительно  оставались  технологически
отсталыми.  Нам предстояло перерыть стопу примерно в  шесть сотен рапортов о
несчастных случаях, покрывавших этот  период, которые, вдобавок, были весьма
небрежно упорядочены. То есть,  их складывали в порядке  получения, но  даже
этот  порядок нарушался, когда рапорты  просеивали,  если  кто-то нуждался в
копии одного-другого. Однако нам требовалась дата.
     Майк  не  смог  вспомнить,  был ли  ущерб более  пятисот долларов,  что
означает -- если он таковым  не был -- что штат не  получает копии  рапорта,
что  в  свою  очередь означает,  что  в компьютере штата может  не оказаться
записи об этом событии.
     Мы втроем  помчались  к  Салли, которую наш энтузиазм тоже заразил. Вот
что значит настоящий пример. Но адреналиновое возбуждение вдруг резко спало.
     "Компьютер штата сдох."
     Коллективное: "Дерьмо!"
     Однако, Салли нас приободрила:  "Его, похоже, перегрузят примерно через
час."
     Мы пошли  в  главный  офис, схватили  все рапорты о несчастных случаях,
разделили их  на четыре примерно  равные пачки, отдали одну  Салли, и начали
просматривать.
     Тридцать минут спустя у нас ничего еще не было.
     "Майк, ты уверен, что не выписал Филлис штраф?"
     Пачка штрафов была значительно меньше пачки несчастных случаев.
     "Нет, оленьей шерсти на машине было мало. Нарушения закона не было."
     В  среднем за год у  нас  примерно пятьсот несчастных  случаев  "машина
против оленя". В этом нет ничего необычного и штрафы никогда не накладывают,
потому что от столкновения с  машиной  страдать имеют тенденцию олени, а  не
наоборот.
     Мы обменялись пачками и попробовали заново. Опять ничего.
     Майк раздражился еще пуще, чем все остальные.
     "Черт побери, я помню, это было в ноябре или в начале декабря, когда от
оленей не продохнуть."
     "Ну", предложила  Салли, "я могу  поковыряться  в телефонных  журналах,
посмотреть, когда пришло сообщение..."
     "Нет", сказал Майк, "это не поможет. Я подъехал почти сразу после того,
как  это  случилось.  Сообщения  не  было."  Он  помолчал.  "Хотя,  попробуй
радиожурналы. Там я должен быть записан."
     Салли вздохнула. "Окей, помнишь время?"
     "Где-то между 23:00 и 01:00."
     "Кому-то надо  последить  за  радио,  пока  я  схожу  в подвал  --  все
прошлогодние журналы там."
     Будучи   джентльменами,   в  подвал   отправились  Майк  и   я.  Старые
радиожурналы хранились в  картонных  коробках, на большинстве  стояли метки.
Дело  заняло  около  тридцати минут.  На том  журнале,  что мы искали, метка
стояла, но он был повернут меткой к стене. Такие дела.
     В  конце  концов  Салли нашла  нужную  запись: 00:19,  20  ноября. Майк
сообщал,  что  покинет машину  помочь водителю, через несколько  минут снова
сообщил, что машина сбила оленя и что он пока будет 10-6 на сцене. И передал
номерной знак: MKQ339.
     Компьютер штата так и не работал, но мы вручную поискали номер  в наших
собственных  папках  и  нашли,  что   это  был   желтый  Додж  82-го   года,
зарегистрированный на Филлис Эркман.
     "Ну, вот мы его и добыли."
     "Теперь нам нужен только проклятый рапорт..."
     Вооруженные датой, мы снова прошлись по рапортам. Нуль.
     "Чтоб он провалился! Должен же он где-то быть!"
     Рапорта не было.
     Мы сидели, расстроенные в диспетчерском центре.
     "Что ж", сказал я, "значит, он кому-то потребовался."
     Невысказанный намек на то, что Майк, вероятно, забыл написать рапорт.
     "Она достаточно пострадала, чтобы обратиться в больницу?", спросил я.
     Он покачал  головой: "Нет, а, кроме того, я помню, Филлис говорила, что
сама справится. У них даже нет записи."
     "Как насчет ее страхового агента?"
     "Может быть, Дан. Думаю, его уведомили тем же утром."
     Я чувствовал  все  большее разочарование. Хотелось бы  передать дневной
смене ее имя, а не кучу дополнительной работы.
     "Подождите-ка",  сказала  Салли.  "Это  не  то  происшествие, когда  на
следующее утро  фермер сообщил о вандализме с  почтовыми ящиками, потому что
не знал о несчастном случае?"
     Бинго!
     Снова в подвал, чтобы найти жалобу о вандализме.  Легко. Потом к папкам
дел  -- о вот оно наконец! Очевидно, Тео вытащил рапорт  о несчастном случае
из  папки с  несчастными случаями и переложил  в папку с  делом  о  почтовом
вандализме. Поленился снять копию.
     Ее звали Пегги Келлер и был отмечен возраст -- тридцать один год.
     Салли объявила,  что ожил компьютер штата. Мы  ввели имя Пегги Келлер и
получили  номер  водительской лицензии. В  описании говорилось, что  рост ее
пять футов четыре дюйма  и вес 117  фунтов. Глаза голубые. Я  не был  уверен
насчет глаз, однако она была  блондинкой, а  это  часто гармонирует. Мы были
уверены,  что  нашли  нашу  жертву.  Ее  место  проживание  указывалось  как
Айова-Сити.
     Я посмотрел на  часы: 01:58. Почти точно через семьдесят два часа после
сообщения  о  первом убийстве мы установили  имя четвертой  жертвы. В общем,
никакие рекорды не побиты. И если уж быть точными, то данные предварительны,
но я чувствовал, что мы правы.
     В диспетчерском центре воцарилась атмосфера умеренной эйфории.
     "Зараза", сказал Дан.  "Давайте никому  не скажем и  поглядим,  сколько
времени у остальных займет, чтобы ее идентифицировать."
     Мы все захохотали.
     "Салли, организуй, чтобы следующий диспетчер позвонил  Ламару и сказал,
что мы предварительно идентифицировали четвертую жертву."
     "Ну, Карл, разве я не должна вначале позвонить Тео?", улыбнулась она.
     "Пошли ему письмо."



     Среда, 24 апреля
     02:20

     После  идентификации  Пегги   Келлер,   конечно,  предварительной,   мы
вернулись  на дорогу. Я направился прямо к  дому МакГвайра и заехал во двор.
Жутковато. Была  одна из  ночей типа  Мэри  Шелли: легкий туман, клочковатая
мгла, деревья  стоят  еще голые и  окоченелые. Такая  ночь, кажется, съедает
свет  фар,  и все чуть темнее обычного, однако и на дальнем  расстоянии  все
видно, словно все вокруг слегка отступило от плана реальности.
     В  доме  МакГвайра, конечно, было темно, однако свет во дворе оставался
включенным.
     "Комм, третий."
     "Третий?"
     "На пару минут выйду из машины у дома МакГвайра. Буду на уоки."
     "10-4, третий вне машины, 02:23."
     По собственному опыту знаю - хотя предполагается, что преступник всегда
возвращается  на место  преступления,  однако  гораздо чаще  там  обнаружишь
вернувшегося офицера полиции.  Существует ощущение  сцены и каким-то образом
оно  иногда  помогает  сфокусировать  мысли.  Конечно, не  всегда осознанно.
Часто, просто заново вспоминаешь.
     Я не искал  ничего  конкретного. Просто  бесцельно  побродил по  двору,
поднялся на  крыльцо до  веранды. Было очень  тихо, только приглушенный звук
мотора моей машины в отдалении. Иногда слабое щебетание полицейского радио в
машине, которое ловило те переговоры, что мой уоки-токи не слышал.
     Я  посветил фонариком в  машинный  сарай.  В основном ржавое фермерское
оборудование и совершенно новенький трактор. Везде  валяются кучи стальных и
железных частей, в  большинстве своем в очень печальном виде. Я вошел, зная,
что не найду  ничего существенного, потому  что  лабкоманда покопалась здесь
весьма  основательно.  Особенно,  Эстер. Но мне хотелось  получить ощущение,
каким же типом личности был МакГвайр, а  так как именно здесь он работал, то
стоило просто побыть тут несколько минут.
     Я вышел из сарая с ощущением, что МакГвайр хотя  и фермер, не испытывал
к этому делу особенного энтузиазма.
     Я подошел к дому и завернул за угол к той двери, куда мы вошли две ночи
назад. В луче  фонарика  блеснуло что-то  прикрепленное к двери. Я подступил
ближе. Деревянное распятие, вроде бы дорогое, с серебряным Христом. Оно было
прибито к двери.
     Я  вернулся к  машине  за  камерой  и  чтобы  вызвать Майка  в качестве
свидетеля.
     "Комм, скажи Майку, пусть пробивается сюда, хорошо? Но срочно, но лучше
побыстрее, как сможет."
     "10-4."
     "И я снова покину машину."
     Я  пошарил на заднем  сидении,  вытащил  камеру,  присоединил вспышку и
вернулся к двери, чтобы сфотографировать распятие. Приставил камеру к глазу,
а  фонарик  воткнул  под  руку,  чтобы  он светил на  дверь  и позволил  мне
достаточно четко сфокусироваться.. Вдруг я услышал, как кто-то бежит  позади
дома. Звук такой, словно по мокрому ковру.
     Ну, когда зазвучит сигнал горна, то всегда думаешь, что готов.  Вот и я
с камерой  жены,  копаюсь  под  мышкой,  чтобы получше  схватить  фонарик, с
грохотом  огибаю  угол  дома,  и не  могу  достать оружие,  чтобы не уронить
источник  света,  не могу  избавиться  от  камеры,  и  совершенно  не  готов
блокировать  подозреваемого.  Но  все-таки я здесь.  Как раз  вовремя, чтобы
заметить фигуру,  исчезающую в сосенках,  посаженных  для защиты от ветра на
западной стороне  дома. И  несущуюся по дороге, которая  приведет его или ее
либо на шоссе, либо на следующую ферму. И несущуюся быстро.
     Я побежал назад к машине.
     "Комм, я нашел, то  есть,  я  видел субъекта, бегущего на  запад, скажи
пятому, пусть едет сюда, я буду преследовать..." Дышал я довольно тяжело.
     "Третий, 10-9."
     То  есть, надо повторить.  Значит,  дышал тяжелее, чем  мне казалось. Я
положил камеру в машину, сел за руль и снова взял микрофон.
     "Комм, у меня  подозреваемый, пешком  убегает от дома  на северо-запад.
Давай сюда пятого живее."
     "10-4, третий."
     Я  погнал  назад  по проезду,  чуть не  потеряв  контроль на  маленьком
холмике. Проезд был сплошная  грязь. Вылетел на гравийную,  повернул влево и
проехал по дороге около трехсот ярдов до высокого места,  откуда  мог видеть
довольно далеко.  Включил прожектор,  повел им назад  к проезду  МакГвайра и
высветил всю линию дорожной изгороди. Повернул машину примерно на сорок пять
градусов   вправо,   осветив   передними   фарами  место,  куда   направился
подозреваемый. Потом выбрался из машины, запер  ее, промчался вдоль изгороди
из колючей проволоки и свернул в  поле. Забежал в него за пределы света моей
машины и присел на корточки, чтобы прислушаться.
     Поле было кочковатым с прошлогодней стерней примерно в фут  высотой. По
такому  тяжело передвигаться и я довольно  легко мог бы услышать, как кто-то
бежит. Я надеялся, что занял свою точку атаки заметно раньше подозреваемого,
и что он подумает, что я остался в машине. Я затаился и ждал.
     "Третий, я пятый."
     Я  всегда  держу микрофон  и  динамик моего  уоки-токи прикрепленными к
левому плечу. Так можно уменьшить звук, но все-таки слышать. К  несчастью, в
подобных ситуациях всегда пугаешься.
     "Слушаю, пятый."
     "Третий, я пятый."
     Великолепно. На открытой местности нет ничего  необычного  в  том,  что
уоки-токи лучше принимает, чем передает. Сейчас тот самый случай. Он меня не
слышит, а мне не добраться до машины и большого радио.
     "Комм, третий?" Тихо, потому что я  не хочу, чтобы мой голос был слышен
в поле.
     "Третий, сигнал прерывается, повторите."
     "Скажи пятому, чтобы ехал на запад от дома, там увидит мою машину.  Я в
поле слева от нее."
     "Третий, попробуйте еще раз."
     Дерьмо. Я  встал,  отцепил уоки-токи  с пояса и поднял его над головой,
увеличив высоту антенны.
     "Комм, теперь принимаешь?"
     "10-4, третий."
     "Окей, комм, скажи..." Что-то очень сильно ударило меня сзади по левому
плечу. Меня бросило вперед, я споткнулся и повалился на правый бок.
     И еще раз,  теперь по  середине  спины  и по левой  руке.  Я  попытался
перекатиться влево,  уходя от ударов, но уперся в мерзлый  гребень борозды и
не смог ее преодолеть. Попробовал подняться на ноги. Снова по спине, и снова
я упал,  на сей раз на  руки  и колени. Еще раз в  правую часть головы, и от
этого удара я  совсем отключился. То есть, был в сознании, но не в состоянии
достаточно  скоординировать  руки-ноги,  чтобы  подняться.  Или,   например,
почесать нос. Я смутно ощущал чье-то тяжелое дыхание, а потом звук  кого-то,
убегающего влево.
     Я повертел головой. Боли нет.  Онемение  в голове  и  плече.  Подняться
заняло,   наверное   секунды    три-четыре,   и   это   оказалось   ошибкой.
Головокружение,  тошнота. Я  опустился на  колени,  поддерживая  себя правой
рукой. Медленно расцветающие огни, мягкие оттенки красного и голубого. Окей,
Карл, дыши глубже. И медленно.
     Немного  погодя я снова  встал. Медленно. На этот раз  не так  худо. Но
посмотрел  на свою машину и  не увидел, где же я ее оставил.  Дезориентация,
Карл. Потянулся  к микрофону на плече и не  нашел его. Окей, дурак, он упал.
Пощупал  шнур. Нет шнура. Ну, хорошо, я держал его высоко над собой. Фонарик
все еще был  в кармане, поэтому я секунду  светил вокруг и увидел уоки-токи,
лежащий в нескольких футах от меня. Поднял его, снова увидев  мягкие огни, и
потянулся  к микрофону. Чуть не порезал руку, потому  что пластиковый корпус
раскололся. Пришлось нащупать крепление, отсоединить микрофон и для передачи
воспользоваться боковым переключателем. В конце концов, сделать это удалось.
     "Пятый, здесь третий."
     "Третий, слушаю!"  Громко  и с некоторой  тревогой. Хорошо,  я  одобряю
тревогу по поводу меня.
     "Ага, пятый.  Кто-то ахнул  меня чем-то вроде  дубинки.  Ушел на  запад
пешком."
     "Ты в порядке?"
     "Ага, кажется. Ты уже видишь мою машину?"
     "10-4, буду прямо здесь."
     "Окей."  Снова  началось головокружение,  все не  так  хорошо, как  мне
казалось.
     Очевидно, пятый  продолжает считать, что  я в  машине. Я видел, как его
патрульная встала рядом с моей и голос снова зазвучал тревожно.
     "Третий, где же ты?"
     Я посветил ему фонариком: "Вот где."
     Начал двигаться к дороге. "Пятый, он уходит на запад."
     "10-4."
     Я стал сознавать, что моя машина заблокировала дорогу.  Пятый приехал с
востока. Моя машина тоже заперта. Прекрасный ход.
     Я подошел к изгороди и Майк помог мне перебраться.
     "Боже мой, что с тобой случилось?"
     "Чем-то шарахнули сзади."
     "Надо остановить кровотечение."
     Кровотечение? Да, голова. "Ага, надо остановить."
     Мы сели в его машину, он открыл бардачок и достал аптечку.
     "Пятый, комм?" Голос Салли, очень встревоженный. Моя первая мысль была,
что что-то еще случилось.
     Ответил Майк: "Комм, я нашел его. Он ранен, но кажется, будет окей."
     "10-4, двадцать пятый сейчас уже близко к вам."
     Двадцать пятый? Не может быть, до него восемь миль.
     "Как он смог добраться так быстро?"
     Майк  приложил компресс  к  моей голове  и поднял  мою  руку,  чтобы  я
удерживал  его на месте. "Быстро? Дьявол, да с тобой не было  контакта минут
пять как минимум."
     Пять минут? Хм-м-м. "Голова, должно быть, мягче, чем я думал."
     "Ага."
     "Двадцать пятый тоже подходит с востока?"
     "Угу."  Майк стал накручивать  на голову  марлю, освободив  мою  правую
руку.
     "Надо бы передвинуть мою машину."
     "Теперь слишком поздно. Тот, кто тебя шарахнул, впереди на добрых  пять
минут."
     "Дерьмо."
     "Ладно, не расстраивайся."
     "Ага, но мне кажется, это был подозреваемый."
     "Если это был он, тебе повезло, что ты не мертв."
     "Ага, мне тоже так кажется."
     "Лучше бы доставить тебя в больницу. Вызвать скорую?"
     "Нет. Дай мне минуту очухаться и выкурить сигарету и я поеду сам."
     Дан добрался сюда  примерно  в это же время. Я только-только закурил, а
он подъехал и уставился выпученными глазами.
     "Бог мой, ты просто кошмар!"
     "Спасибо."
     "Гад, он хорошо долбанул тебя по башке!"
     "Благодарю, доктор. Мне показалось, что это была нога."
     "Нет, серьезно.  Слушай, просто  страшно смотреть, как кровоточит." Это
он Майку.
     "Ты сильно помог, обратив на это внимание."
     "А кто это сделал?"
     Я просто смотрел на него. "Тот, кто напал на меня, болван."



     Среда, 24 апреля
     03:32

     Переезд  в  больницу обошелся  без событий,  разве что у Дана, ехавшего
позади меня, фары были не в фокусе. От них заныла голова.
     В приемном  покое  больницы меня осмотрела медсестра.  Она  решила, что
меня  должен  посмотреть  врач. Кажется, она  работает на  своем  месте.  На
вызовах был мой  добрый друг доктор Генри  Циммер.  В  3:30 ночи хотел  бы я
знать, долго ли продержится наша дружба.
     Доктор  Ц прибыл  за  хорошее время и решил, что моя голова нуждается в
нескольких  швах. Назначил рентген головы и  верхней части  торса.  Пришлось
снять форменный китель и я  впервые увидел, сколько же на нем крови. Рубашку
тоже придется выбросить:  кровью промочило  насквозь. На  левом плече китель
еще и порвался там, где он попал по микрофону. Проклятье.
     Пуленепробиваемый жилет остался окей, и  док Ц высказал мнение, что он,
вероятно, и спас меня от раны в спине. Я тоже думал так.
     Правое плечо теперь по-настоящему  разболелось, однако рентген показал,
что переломов нет. Слева тоже. Я не очень-то осознал, но, должно быть, часть
удара по голове приняло  на себя  плечо. Генри тоже считал,  что  если бы не
это, я мог получить тяжелую травму черепа. И мне снова пришлось согласиться.
     Ламар, которому Салли позвонила как только стало очевидным, что я убит,
появился в больнице как раз, когда меня зашивали.
     Он вплыл в ПП, выглядя одновременно встревоженным и разозленным.
     "Ты окей?"
     "Кажется, да."
     "Что, черт побери, случилось?"
     Я рассказал.
     "И ты встал, а он тебя шарахнул?"
     "Ага, я, наверное, почти наступил  на  него, когда припал в поле. А он,
должно быть,  решил, что время  уходить, когда услышал, как я встал  и начал
говорить с другой машиной. Мне кажется, он понял, что мы его поймаем."
     "Да. Ты хорошо его разглядел?"
     "Нет. Совсем не  разглядел, если не считать,  что он, похоже,  примерно
моего роста, но даже  в этом я не уверен. Умчался, как олень... А вообще-то,
не слишком патриотично", не смог удержаться я.
     "Что не патриотично?"
     "Когда  он  первый раз меня  шарахнул, я стоял  -- ну просто как статуя
Свободы..."
     Ламар ухмыльнулся. Генри тоже.
     "Ну", сказал  Ламар,  "начиная с этой минуты  некоторое время  мы будем
посылать вас проверять эти места по двое."
     "По мне окей."
     Генри бросил бомбу: "Карл, тебе пока нельзя.  Тебе надо  отлежаться дня
три-четыре."
     Я только смотрел на него.
     "У тебя слабое сотрясение. С твоей историей двух проломов черепа и трех
сотрясений, не стоит испытывать судьбу. Или стоит?"
     Мы с Ламаром молчали.
     "Хорошо, я отпущу тебя домой, если ты не желаешь остаться. Но  никакого
яркого света и некоторое время никакого напряжения. А если тебя снова начнет
тошнить, сразу возвращайся сюда. Понятно?"
     "Да."


     ***
     Ламар  вышел со мной  и  мы направились  в  офис.  Я  рассказал  ему  о
возможной  идентификации неизвестного тела  и он  выглядел весьма довольным.
Прежде чем  я  отправился  домой,  пришлось составить  рапорт об  инциденте.
Заняло около часа.  Я сильно удивился, заметив по радиожурналу, что пробыл в
отключке около шести минут. Даже дольше, чем показалось Майку.
     Салли казалась очень обеспокоенной.  Диспетчеру тяжело сознавать, что с
копом  что-то  случилось,  и  быть  не   в  состоянии  ничего  сделать.  Она
действительно  подумала,   что   меня   убили.   Хорошие  диспетчеры  всегда
предполагают самое худшее. По крайней мере  мне казалось,  что  вполне могло
произойти самое худшее.
     До того, как я покинул офис, включился Майк. Он с боссом у дома Эркман.
Здесь тоже распятие. Приняв  нашу  новую политику двух человек, он выходил с
Ламаром. Эстер, которая  остановилась в единственном  мотеле  города,  будет
извещена в 07:00.
     Я  поехал домой и  немного  повозился, заводя патрульную машину задом в
гараж.  Плечо болело, а когда я смотрел через  плечо, глаза все время меняли
фокус,  произвольно  переключась  на  проволочные  квадраты  ограничительной
сетки. Жутковато,  потому  что казалось, что  каждый раз гараж прыгает в мою
сторону на четыре-пять футов.
     Китель сунул в  стиралку отмокать, а рубашку выбросил. Сделал сэндвич и
выпил  Пепси.  Потом прокрался  наверх,  стараясь  быть потише и  улечься  в
постель, не разбудив Сью. Не сработало, когда напоролся на комод.
     "Вполне можешь включить свет", донесся с постели сонный голос.
     "Окей, но перед тем хочу, чтобы ты знала, что у меня голова перевязана,
но это несерьезно."
     Я включил свет.
     "Бог мой."
     "Чепуха. Просто пара швов."
     "Что случилось?"
     Я рассказал.
     "Чем он тебя ударил?"
     "Не знаю. Доской, рукояткой, может, еще  чем-то. Твердым, как я понял",
и я улыбнулся.
     "А я удивилась, что ты дома вовремя."
     "Ну, Генри сказал, что я получу пару дней отлучки..."
     "Ты не возьмешь."
     "На этот раз возьму."
     "Да уж."
     "Хочешь знать, сколько швов?"
     "Нет.  Мне и  так тяжело справиться. Мне  не нравится твоя работа и  не
нравится, что с тобой случается."
     "Ну, это же не так часто. Иначе я уволюсь."
     "Не думаю, что тебе захочется. Мне кажется, тебе это нравится."
     И с этим она повернулась и, похоже, уснула.
     Нравится? Едва  ли.  Она-то  действительно  хочет,  чтобы  я  занимался
другой,  более достойной работой. Где меня не  бьют и где  у меня  несколько
лучше клиентура. Что ж, в каком-то смысле я тоже этого хочу. Однако, большую
часть временя моя работа интересна, и совершенно  не похожа на  рутину.  Мне
нравится  моя  работа. Собственно,  я  и  не  думал,  что  мне  надо  за нее
извиняться.
     Телефон  зазвонил  в  08:45.  Если  не можешь  придти на работу,  зачем
звонить? Это Эстер, с извинениями, но она хочет прийти и поговорить со мной.
     Я поставил кофейник, снял повязку и, насколько дала боль, вымыл голову.
Побрился. Попробовал все, что мог, чтобы проснуться. После второй чашки кофе
начал беситься,  что Эстер запаздывает. Если уж беспокоят, то пусть являются
вовремя.
     Она  прибыла  около 09:30.  Неся  гостинец  в форме  толстого  конверта
проявленных  фотографий места преступления у Эркман и мои собственные снимки
сцены  у  МакГвайра.  С  запиской  Ламара, спрашивающего,  не  могу ли  я их
промаркировать, пока на больничном.
     "Думаю, сделаю за день-два."
     "Хорошо. Как голова?"
     "Еще здесь."
     "Хочу потолковать с тобой о прошлой ночи."
     "Чашку кофе?"
     Мы потратили около часа, проходясь по событиям ранних утренних часов, и
она все  записывала на  ленту.  Я все это уже сказал  в своем  рапорте и она
слегка разочаровалась тем, что мы не открыли ничего нового.
     К тому времени, когда мы закончили, я начал пробуждаться.
     "Отчеты о вскрытии уже вернулись?"
     "Ах, да, их прислали утром. Оставила в машине."
     Они оказались весьма интересны.
     Прежде всего время смерти распределилось в такой последовательности:
     Вильям Сиркен примерно в 10:30 вечера.
     Френсис МакГвайр примерно в полночь.
     Неизвестная (возможно, Пегги Келлер) около 01:00.
     Филлис Эркман около 05:00 утра.
     Причины смерти были равным образом интересны.
     Вильям  Сиркен  истек  кровью  после  повреждения  нижней  везикулярной
артерии и  предшествующего  участка правой общей  брюшной  артерии, очевидно
вызванных колотой раной.
     Френсис МакГвайр, смерть от асфиксии, смята гортань и сломан гиоид.
     Неизвестная (возможно, Пегги Келлер), смерть от асфиксии из-за лигатуры
вокруг шеи.
     Филлис  Эркман,  смерть от кровотечения из-за  прободения  левой  общей
брюшной  артерии и вены, вышележащей мезэнтерической  артерии, абдоминальной
аорты и нижней венозной протоки.
     Здесь единственная неожиданность -- МакГвайр.
     Удаление  кисти  МакГвайра  произошло, очевидно, постмортем и объясняет
небольшое количество крови. Нож в груди, очевидно, тоже мысль запоздалая.
     Убийства  происходили   на   временном  отрезке  в  шесть-семь   часов.
Великолепно.  Кто-то  по-настоящему сошел с катушек, потому что поддерживать
зверское направление мыслей так долго -- это действительно необычно.
     "Ну", сказала Эстер, "и что ты думаешь?"
     "Не знаю."
     "Я тоже. Хотя, кто-то наверняка безумен."
     "Ага. Либо чрезвычайно целенаправлен."
     "Либо под дурью."
     "Да, либо так, либо псих."
     "Либо и то, и другое одновременно."
     "Или больше одного человека. Каждый с назначенной жертвой или двумя."
     "Нет, не похоже. Но  для одного такое сотворить  кажется многовато. Или
для одной."
     "Если трудилась команда", сказала  она, "то  нам легче.  Кто-нибудь  да
проболтается."
     "Ага, рано или поздно."
     "Если, конечно, это не культ, тогда им на ум не придет даже идея вины."
     "Знаешь", сказал я, "одна вещь меня беспокоит..."
     "Ты хочешь сказать: еще одна?"
     "Да.  Списки, которые я  сделал.  Никого из них я не  могу связать ни с
одной из жертв. Никого."
     Мы  проговорили  достаточно  долго, чтобы прикончить второй кофейник, и
она  ушла  на ленч  с  Ламаром, Тео и Халом.  Тео и Хал  все еще корпели над
опросами.  Кстати,  Эстер  была  весьма  уверена,  что  неизвестная  женщина
является  Пегги  Келлер, но для полной уверенности следует  дождаться зубных
записей. Я тоже был весьма уверен.
     Я попытался вернуться в постель, но обнаружил, что теперь уж пробудился
на весь  день. Сочетание головной боли, кофе  и голода. И слабое возбуждение
от сознания того, что отброшен на обочину.
     Я сошел вниз и  врубил  компьютер. Загрузил  профилирующую  программу и
принялся за работу.
     Начал с  секции жертв,  вводя все, что  знал  о четверых, чьи  тела  мы
нашли. Информации было немного, но по крайней мере это  придало  моим мыслям
организованное направление.
     Трое из четырех разными путями  связаны с больницей и был хороший шанс,
что они познакомились в Айова-Сити. Четвертый,  МакГвайр, не только  не имел
никаких связей ни с какими больницами,  но, казалось, что  у него вообще нет
ничего общего с другими, кроме  интереса к сатанизму.  Легко видеть, как они
могли на этом сойтись, но какого черта он вообще сунул нос в подобные дела?
     И даже имея сатанистские интересы,  как он связался с остальными тремя?
Между ними не имелось ничего общего... совершенно ничего.
     И я начал думать о следующем: если вовлечен МакГвайр, значит вовлечен и
кто-то  еще.  Наверное, таким же образом. И  если я вычислю связи МакГвайра,
то, возможно,  найду кого-то еще, кто вошел в группу похожим порядком. Если,
конечно, не сам МакГвайр рекрутировал трех остальных...
     Как говорится, нехватка данных...
     Было около 14:00 и я подумал, что немного подремлю.  Пошел в гостиную и
только улегся на кушетку, как зазвонил  телефон. Чудесно. Это был Майк и  он
хотел заскочить на несколько минут. Конечно.
     Майк, будучи ночным человеком, аккуратен. А что еще я мог ответить?  По
крайней мере, он постучал в дверь через три минуты после звонка.
     Он поговорил с женой  и  обнаружилось,  что  МакГвайр  был  гомиком. Он
поговорил  с  Эстер, которая  говорит,  что только  что нашла, что  Сиркен в
Айова-Сити был связан с группой геев. Жена также говорит, что около двух лет
назад МакГвайр побывал в больнице Айова Сити на операции позвоночника.
     Так, так, так. Майк был доволен донельзя.
     "Очень хорошо, верно?"
     "Ты чертовски прав."
     "Не нальешь кофейку?"
     "Сейчас мигом заварю." Я пошел на кухню и Майк увязался за мной.
     "Ты говорил об этом с Эстер?"
     "Ага."
     "И что она думает?"
     "Она  такая  счастливая, такая  счастливая, что поехала  в Айова  Сити,
потолковать с теми, кто связан с больницами."
     Я налил в кофейник воды. "Она успела поговорить с Тео?"
     "Не думаю. Тео сегодня снова нет, он на опросах."
     "Это хорошо."
     "Да, еще моя жена говорит, что с похоронами МакГвайра проблемы."
     "Какие еще проблемы?"
     "Священник  услышал  о  сатанистской  секте  и не хочет  хоронить его в
освященной земле."
     Я оперся на стойку и внимательно посмотрел на Майка.
     "Откуда проповедник узнал о сатанистах?"
     "Не знаю."
     Конечно,  дело  предполагается конфиденциальным  и никому не  позволено
публично его  обсуждать. Но, как  всегда,  кто-то  находится. В  общем,  мне
плевать, как будет похоронен МакГвайр,  но я хотел бы найти  утечку. Нельзя,
чтобы подробности дела так вот просто утекали --  по трем  главным причинам.
Во-первых,  нельзя,  чтобы  подозреваемый  знал,  что именно  знаете  вы, а,
во-вторых,  мы не хотим,  чтобы  кто-то  пришел с фальшивым  "признанием"  и
выложил тьму  подробностей.  Дело  сдохнет.  В-третьих,  нельзя,  чтобы люди
отвлекались на латание утечек. Чтобы ее установить, требуется масса усилий и
все это время каждый сотрудник  находится под подозрением. Поток  информации
совершенно стопорится и усилия группы летят ко всем чертям.
     "Который проповедник?"
     "Пастор Ротберг."
     "Церковь, что на южном конце?"
     "Угу."
     "Он всегда казался весьма здравым..."
     Я  говорил  с Ротбергом несколько раз, когда он  приходил потолковать с
нашими  заключенными.  В  вопросах  веры  он всегда  производил  впечатление
человека  хладнокровного  и  рационального.  Заботящегося скорее о  духовном
благополучии заключенных,  а не о  евангельской  чистоте. Обреченный,  как я
всегда  повторял ему, видеть, как его усилия с заключенными не приводят ни к
чему.  Это была  наша маленькая шутка. Однако,  никогда  он  не  походил  на
человека, который может отказаться кого-то хоронить.
     "Хотелось бы знать, как он это обнаружил."
     "Ну, Карл, сейчас  это,  наверное, уже все знают, когда Тео  весь  день
опрашивает людей. Ты же знаешь, он слишком много болтает."
     "Ага, но ведь, зараза, с ним же Хал Грили! Хал не  должен был позволять
ему говорить о сатанистских материях."
     "Ну, не знаю. Ты же знаешь, каков Тео."
     Мы стояли в кухне, ожидая, пока сварится кофе.
     "Майк, может, нам стоит поговорить с Ротбергом?"
     "Что толку запирать амбар, когда лошадь сбежала?"
     "Ну, кое-что мне хотелось бы знать."
     "Если вместе, то я в игре."
     Я позвонил  в церковь, нет  ответа. Позвонил домой, ответила  жена. Его
дома нет, он обходит больницу и дом престарелых. Оставил сообщение, чтобы он
перезвонил мне домой.
     Мы  пили  кофе за обеденным столом и  разговор свернул  на  неизвестную
женщину,  которая первоначально позвонила о МакГвайре. Мы все еще не  знали,
кто она,  а  время  смерти, вообще  говоря, устранило  Пегги  Келлер,  если,
конечно, она не звонила, уже умирая. Но на это не похоже, вид смерти не тот.
Если  ее захватили врасплох в доме  Эркман, а похоже, что  так оно и было, и
она пыталась убежать, а ее догнали и убили, что тоже казалось очень похожим,
то, конечно,  чертовски невероятно, что  у нее  нашлось время  для  каких-то
телефонных  звонков.  И,  кроме  того, звонившая сказала,  что она на  ферме
МакГвайра. С  другой стороны, если  она  звонила оттуда, а потом вернулась в
дом Эркман и  попала на  всю  эту  резню,  это означает, что  имелся  второй
неизвестный ей убийца, и ее убили  во время  звонка... Хорошей  вероятностью
такое не назовешь.
     Я позвонил Эстер: "Мы, вообще, уверены, что МакГвайр убит в своем доме,
а не где-то еще?"
     "Пока мы предполагаем, что в своем доме."
     "Руку нашли?"
     "Нет."
     "Как думаешь, возможно, что его убили в другом месте?"
     "Все возможно."
     "Может, у Эркман?"
     "Может быть."
     "Перед  тем,  как   поедешь  в  Айова  Сити,  ты  сможешь  позвонить  в
лабораторию и спросить, не  нашли  ли они в доме Эркман какую-нибудь одежду,
которая могла быть снята с МакГвайра?"
     "Позвоню."
     Я пошел в столовую. Дом маленький. Майк должен был слышать разговор.
     "Сиркен и МакГвайр почти одного размера, верно?"
     "Ага.  Но разное качество одежды, разный стиль.  Но я думаю о другом...
думаю, есть хороший шанс, что одна жертва выжила, что звонила  именно она, и
что она, наверное, где-то прячется."
     "Весьма очевидно."
     "Спасибо."
     "Всегда пожалуйста. Есть еще кофе?"
     "Ага, в кухне..."
     Пока он звякал в  кухне, мне пришла в  голову задняя  мысль. Я знаменит
своими задними мыслями.
     "Эй, Майк, тебе не кажется: хороший шанс, что она тоже из Айова Сити?"
     Он  вернулся с  полной  чашкой. "Что ж, трое из четырех имели  связь  с
Айова  Сити  просто  живя  там,  а  МакГвайр,  видимо,  познакомился  там  с
другими..."
     "Мог  бы  прихватить кофейник.  Ну а тогда,  разве  не  похоже, что она
должна  возвратиться туда? И это, по крайней мере частично, может объяснить,
почему она могла думать, что находится на ферме МакГвайра, когда была в доме
Эркман."
     Он немного  подумал. "Если,  конечно, сам преступник не связан с  Айова
Сити тоже. Тогда она, наверное, туда не вернется."
     "Об этом я не подумал... а куда же еще она может пойти?"
     "Спроси, что полегче... надо ее спросить, когда мы ее отыщем."
     "Если  найдем.  И если найдем  до  того, как  найдет преступник. Она же
свидетель."
     "Похоже, найти ее будет нелегко. Особенно в ночную смену."
     Зазвонил телефон.  Пастор Ротберг. Сказал, что зайдет домой, потому что
я ранен. Я почти забыл об этом незначительном факте и пару секунд, наверное,
казался глупцом.
     Ни Майк, ни я не знали, пьет ли Ротберг кофе, поэтому  на всякий случай
поставили еще кофейник. При таком темпе я не буду спать сутками.
     Марк Ротберг тоже был аккуратен. Он зашел в парадную дверь,  которой мы
почти  не  пользуемся,  шагая  вверх  по ступенькам легко  и быстро. Он  был
примерно моего роста, но весил около 190 фунтов и был весьма в форме. Лет на
десять  моложе меня,  что  ставило его в разряд тридцатилетних.  Подтянутый,
интеллигентный, энергичный. Никогда не мог понять, почему он мне нравился.
     Хотя, кофе он пил. Немного сгладило углы. Однако, не курил.
     "Думаю, вы хотите узнать основные факты о сатанизме?"
     "Ну,  в  общем-то, нет.  Как-то  до  нас  не  дошло.  Но,  продолжайте,
преподобный."
     "Я всегда готов помочь полиции."
     Я вручил ему чашечку кофе.
     "Кстати, Карл, как ваша голова?"
     "Туманно, но так было всегда."
     "Рад, что вы не ранены больше, чем есть."
     "Я тоже."
     Он засмеялся: "Хорошо, что ранение в голову."
     Майк, благослови его господь, засмеялся тоже.
     "Ну, спасибо всем."
     Он отпил глоточек кофе, откинулся на спинку  стула и  спросил:  "Что вы
хотите знать о сатанистских культах?"
     Что ж, у меня имелось несколько вопросов, и я знал, что у Майка тоже.
     "Расскажите  просто,  что вы  знаете,  а мы станем задавать  вопросы по
ходу."
     Он начал с того,  что все христианские церкви склонны признавать в  той
или иной форме существование Сатаны.  Тем самым они признают концепцию Зла и
то, что Сатана является воплощением его.  Исходя  из  этого, говорил он,  не
удивительно,  что  к  культу  Сатаны или  к  сатанистским  учениям  тяготеют
неудачники и социопаты. "Отверженные", таким словом он пользовался, описывая
их. Он  рассказал,  что сам не относится к ним  слишком серьезно, однако его
тревожит   их  влияние   на  других  и  вообще  принятие  философии  целиком
отвергающей ответственность за собственные деяния.
     Я встрял: "Уверен, вы знаете, что существует  множество других групп, у
которых тот же самый основной принцип?"
     "Разумеется.  Но   сатанист   особенно  отвратителен,   ибо  он   прямо
противостоит Христу и высмеивает Его."
     О-о!
     Он продолжил описанием церкви Сатаны Антона ЛаВея и других сатанистских
течений,  базирующихся  в Сан-Франциско. Особенно  его разъярял  Майкл Акино
из-за связей с американской армией. Говорил об их коварных подходах, ибо они
не  могут в  открытую проповедовать  насилие, но дело кончается тем, что они
оправдывают его своей базисной философией.
     "Это их основной  способ  действия:  поощрять  такой  подход,  а  потом
невинно отрекаться от ответственности за последствия."
     "Как сам Сатана?"
     "Именно, Карл! Абсолютно правильно!"
     Он продолжал описывать их влияние, особенно  на молодежь. Что несколько
отвлекло  его в сторону музыки тяжелого  металла,  а потом в сторону молодых
людей,  которые  пострадали,  а  некоторые  покончили  с  собой,  вследствие
сатанистской пропаганды.  Он старался  казаться  сдержанным,  но  был  очень
напряжен. Я не мог отвязаться от мысли, что, если этот человек может хранить
секреты, то он может  оказаться хорошим союзником в подобных расследованиях.
Он находился, можно  сказать, на пульсе общины. Если бы только он согласился
рассказывать нам о том, что обнаружил.
     "Преподобный, если вы не возражаете против моего вопроса: откуда вы так
много об этом знаете?"
     "В  моей  прошлой  конгрегации  в  Огайо  у  нас произошел  трагический
инцидент, включающий сатанизм. Очень интеллигентный молодой человек покончил
с  собой и еще один был к  этому весьма близок.  Могу вам сказать:  все было
очень похоже. Очень близко. Мне выпало  утешать того, кто выжил, и я занялся
весьма  трудными исследованиями,  чтобы  в  разговорах с  ним  опираться  на
необходимый фундамент и противостоять его аргументам."
     Я  подумал,  что  разговор  достиг  нужного  уровня,  чтобы  попытаться
обнаружить то, что мы хотели знать первоначально.
     Я улыбнулся:  "Мне любопытно, и вы,  конечно,  не обязаны мне отвечать,
если не хотите, но хотелось  бы  знать, почему вы  точно  знали,  что именно
сатанизм окажется темой, о которой мы хотели поговорить сегодня?"
     Он  улыбнулся:  "Четыре  сатанистских  убийства...  не  думаю,  что  вы
позвонили бы мне, чтобы внести пожертвование в наш строительный фонд."
     "Верно.  Но,  все-таки,  как  вы  узнали  о  причастности  к  убийствам
сатанизма?"
     "О-о, да весь  город  это знает. У нас  маленькая община. Такие вещи не
могут оставаться секретом надолго."
     "Ага, понимаю.  Но,  просто  из любопытства: когда именно вы  узнали об
этом?  Как много в маленькой  общине  требуется  времени, чтобы  разлетелось
слово?"
     "Ну, не называя имен,  добрый друг из нашей  конгрегации позвонил мне в
тот  же  день, как это случилось. Он  знал  о моей  озабоченности  подобными
вопросами, об инциденте в Огайо и о моей причастности к нему.  Понимаете,  у
него есть беспокойный член семьи и мы это обсудили."
     "Окей", снова улыбнулся я. "Но тогда, кажется, возникает вопрос, откуда
он сам узнал об этом?"
     "Неотступен,  неотступен", тоже  улыбался  он.  "Конечно, я не могу его
назвать, потому что он сказал мне по секрету."
     "Я уважаю ваш подход."
     "Преподобный",   спросил  Майк,  "получил  ли   он  эту  информацию  из
внутреннего  источника, или  он знал,  что они  сатанисты,  до того,  как их
убили?"
     "О, нет, нет, это был внутренний источник. Абсолютно. Нет, он не знал о
сатанистских связях этих людей. Я думаю, что и никто не знал."
     "Я не  слишком  много знаю о ваших ограничениях на конфиденциальность",
попытался упокоить я его, "но, подозреваю, что они по меньшей мере такие  же
строгие, как и наши. Верно?"
     "Мне кажется, да."
     "Окей, я  хочу знать вот что. Есть ли способ,  которым  вы сможете дать
нам  понять,  имеются  ли в  нашей  зоне другие  сатанисты,  если  вы о  них
услышите? Я имею в  виду, что люди говорят, и, вероятно, некоторые говорят с
вами. Есть ли способ, которым вы сможете поделиться  информацией  с нами, не
компрометируя себя?"
     Он на секунду задумался. "Думаю, я мог бы это сделать."
     "И мы будем считать себя свободными делать то же самое, окей?"
     "Вы хотите сказать, передавать информацию мне? Общего характера?"
     Я кивнул.
     "Олл райт."
     "Преподобный, мне не  хочется ставить вас  в неудобное положение, но вы
же  понимаете важность  этого  дела...  поэтому,  первое,  что  я  хочу  вас
попросить,  чтобы  вы никому  не  выдавали,  что  у  вас есть  "официальное"
подтверждение участия сатанистов."
     "В этом нет проблемы."
     "Хорошо. Теперь второе, возможно, несколько тяжелее..."
     "Слушаю."
     "Я хочу,  чтобы вы  попробовали выяснить, как  вообще Френсис  МакГвайр
оказался связанным с такого рода вещами."
     "Думаю, что смогу ответить сразу.  Френсис приходил ко  мне  около года
назад. Он был очень обеспокоен..."
     Не  знаю,  почему офицеры разведки  игнорируют клириков? Не  должны бы.
Оказалось, у МакГвайр были глубокие финансовые затруднения.  В то время  они
были у тьмы фермеров, но  у  него чуть  глубже, чем у большинства. Он и  еще
кто-то неназванный приобрели значительное количество земли и МакГвайр  отдал
в залог  свою  трехсотакровую ферму,  которой  в то  время владел полностью.
Однако,  он  повредил  позвоночник и не  мог  обрабатывать даже  собственную
землю, не  говоря уж о новом приобретении.  Поэтому  ему  пришлось  нанимать
работников, а это стоило слишком дорого. Тогда  он отдал в аренду свою новую
землю, но арендатор не смог  уплатить вовремя, у МакГвайра наступили тяжелые
времена с выплатой процентов и пришлось еще занять денег, чтобы расплатиться
с ними. Порочный круг. Очень порочный.
     "Что ж, это кое-что объясняет..."
     "Боюсь, что Френсис МакГвайр был еще и гомосексуалом."
     Окей, это мы  уже  знали  или по  крайней мере подозревали. Из тюремной
переписки.  Но  преподобный  так  хорошо  говорил,   что  не   хотелось  его
разочаровывать.
     "Вы не шутите?"
     "Боюсь, что нет."
     Он начал потом описывать страдания, какие МакГвайр  чувствовал по этому
поводу, и  как  он  хотел быть уверенным, что  бог простит его за  это. Марк
считал, что его  церковь занимает в  этом  вопросе просвещенную  позицию,  и
сказал МакГвайру, что с точки зрения бога быть геем не грешно, правда до тех
пор, пока  он не  поддается  искушению  иметь физические  отношения с другим
мужчиной. Ему надо бороться и противиться искушению.
     "И какова была его реакция?"
     "Он  чувствовал,  что  не сможет устоять."  Марк казался  расстроенным.
"Иногда  мне  кажется,  что  мы  сами позволяем  этим  людям  пасть,  ибо мы
находимся здесь, чтобы давать утешение, а когда они приходят за ним, мы даем
им  только  запреты.  Временами  я думаю, что  мы  сами отталкиваем  их." Он
вздохнул. "Мы сами оттолкнули Френсиса."
     "Вы думаете, он поэтому обратился в сатанизм?"
     "Да."
     "Он с вами когда-нибудь говорил о сатанизме?"
     "Нет,  конечно,  нет.  Я  был в  шоке,  когда  услышал  об этом, но  не
удивился."  Он  смотрел  на  меня  с  настоящей  болью  в  глазах.  "Вы  это
понимаете?"
     "Да, кажется."
     "Я понимаю", сказал Майк.
     "Он говорил, когда именно он осознал себя гомосексуалом?"
     "Нет, не говорил. Но это послужило причиной распада его брака."
     "Мне  неприятно   спрашивать,  но   все  же:  он  никогда  не  упоминал
партнеров?"
     Тихим голосом: "Нет, никогда."
     "Подозреваемые, понимаете?"
     "Я понимаю, почему вы задали этот вопрос."
     Пару  секунд  мы  сидели молча. Я  выжидал момента  спросить, почему он
отказывается  хоронить их на  своем кладбище, но теперь, после  того, что он
рассказал, в этом вопросе не было особого смысла.  Однако, спросить надо. Он
и пришел сюда именно для этого, вне зависимости от того, что думает сам.
     "Марк, нам сказали, что вы отказываетесь разрешить хоронить МакГвайра и
остальных на вашем церковном кладбище... не могли бы рассказать, почему?"
     "Они отвержены."
     "Это невинные жертвы."
     "Они верили в Сатану."
     "Откуда вы это знаете? Они могли быть убиты сатанистом, но мы  не знаем
наверняка, были ли они сами сатанистами."
     "Мне в тот день сказали, что в доме пропасть сатанистского материала."
     "Что ж",  сказал  Майк,  "может  и  так,  но  мы  не  знаем,  кому  это
принадлежало."
     "И еще", добавил я, "интерес не означает участия. Возьмите себя -- вы о
сатанизме знаете массу всякого, но, конечно, им не являетесь."
     "Они осквернят церковную землю."
     "Вам стоит задуматься..."
     "Абсолютно нет. Я убежден и в собственных мыслях и в своей душе."
     Он удалился  через несколько минут, пообещав оставаться в контакте.  Мы
немедленно решили,  что Майку стоит сходить в  муниципалитет и найти,  какую
именно землю приобрел МакГвайр и у кого. И за сколько.
     После ухода Майка  и  принял пару  таблеток  тайленоля от моей головной
боли, зная,  что этого не следует делать, и снова улегся  на  диван.  Накрыл
голову подушкой, занавесил  свет  и размышлял, что сильно  хочу добраться до
сукиного  сына,  который меня  ударил,  когда постучали в  заднюю  дверь.  Я
поднялся и открыл. Майк.
     Он  вручил  мне  ксерокопию  акта. Земля,  которую  приобрел  МакГвайр,
включала  участок,  на  котором  стоял  дом  Филлис  Эркман.  И  прилегающую
территорию тоже. На акте стояло лишь его имя.



     Среда, 24 апреля
     17:30

     Я проснулся и, повернувшись на диване, увидел мою жену, спящую в кресле
напротив. Возвращаясь домой с работы, Сью часто очень устает.
     Я тихонько поднялся и ее глаза щелчком распахнулись.
     "Ты в порядке?"
     "Ага, все хорошо."
     "А  я  встревожилась, когда пришла  домой  и нашла  тебя  на диване. Не
знала, будить тебя, или что."
     Она тоже встала, я подошел и обнял ее.
     "У меня все прекрасно. Как ты?"
     "Скучаю по тебе."
     "Я тоже." Я снова ее стиснул. "Смотри со светлой стороны: теперь я дома
на несколько ночей."
     Она только вздохнула и через секунду спросила, что я хочу на ужин.
     "Не знаю... гамбургеры?"
     Она отодвинулась на несколько дюймов: "Ты очень легкомысленный."
     "Норвежские гены. Всю дорогу."
     К  тому  временя,  когда  мы добрались  до  еды, мы  прозевали  сетевые
новости, поэтому  смотрели местные,  из Седар-Рапидс.  Диктор  сказал, что в
нашем округе произошло массовое убийство сатанистов и что присутствуют следы
сатанистских ритуалов. Они соединили в  одно  МакГвайра и Сиркена, и указали
дом  Эркман,   как  принадлежащий  МакГвайру.   И  ссылались   при  этом  на
"конфиденциальный источник".
     Я  взглянул на  Сью,  которая выглядела  слегка удивленной,  услышав  о
сатанистских материях.
     "Дерьмо."  Сказано  с  полным  гамбургера  ртом  и  поэтому потеряло  в
выразительности, но основную мысль она уловила.
     "Настоящие сатанисты?"
     "Вроде бы. Они спутали пару имен."
     "Сегодня в  школе говорили об  этом. Знаешь Сета Мейерса?.. математик в
старших классах?"
     Да, я его знал. Медбрат со скорой. С ней он приезжал к дому МакГвайра.
     "Вот он и говорил, что в доме были культовые вещи."
     Его просветил Дан. Конечно.
     "Были."
     Зазвонил телефон. Ответила Сью, звонили мне. Арт.
     "Привет Арт, но это не я."
     "Ты тоже видел?"
     "Угу."
     "Дерьмо попало в вентилятор."
     "Ага. Но проболтаться мог любой."
     "Знаю. Но ты же знаешь Тео..."
     "Кто-нибудь видел, как он давал интервью?"
     "Не знаю. Когда ты выйдешь на работу?"
     "Завтра ночью."
     "Тогда и поговорим."
     "Окей. Какие-нибудь подозреваемые есть?"
     "Насколько я знаю, нет,  но Ламар, говорил, чтобы Хал и Тео завтра вели
опросы  в  офисе.  Кого-то  с  какой-то  информацией." Арт  снова  заговорил
загадками.
     Я вернулся к гамбургерам. Сью уже опустошила свой поднос. В 19:00 у нее
собрание школьного персонала и надо уходить.
     "Есть идеи, кто проболтался?"
     "Нет, но умники ставят на Тео."
     "Увидимся, когда вернусь. Это не продлится слишком долго."
     Я опять улегся на диван. Головная боль тоже вернулась со  мщением. Фред
подошел к дивану и положил нос рядом с моей ладонью.  Я чесал ему за ушами и
обдумывал дело.
     На этой стадии мы были весьма  дезорганизованы. Мне не нравится во всем
обвинять  Тео,  но  в  данном  случае мы  работали  над  делом  без  должной
координации. Придется учитывать в работе некомпетентность следователя, а ОУР
в  конечно  счете  отзовет  большинство  своих  людей,  если  не  произойдет
быстрого, солидного прорыва. Но не похоже, что здесь такой намечается.
     Я  продолжал  считать,  что  существует  выжившая  женщина,  та   самая
позвонившая неизвестная.  И  если МакГвайр был  формальным  владельцем  дома
Эркман, она могла думать, что это и есть  его местожительства. Конечно,  это
многое объясняет. Кроме  того,  это означает, что МакГвайр, когда его убили,
был в доме Эркман и лишь потом доставлен в собственный дом.
     Свидетельств этого  нет. Есть данные,  что он доставлен себе домой,  но
никаких идей к тому, откуда его привезли.
     Если он  был убит  у Эркман, зачем  тащить  его куда-то? Особенно когда
Филлис  Эркман еще не умерла и не умрет в течении следующих пяти часов? Что,
преступник просто бросил  ее  там и тратил  драгоценное  время, перетаскивая
МакГвайра, а потом вернулся? Не слишком похоже, черт побери.
     Двое преступников? Или больше? Возможно.
     Если он убит в доме Эркман, то  где же  его рука? Черт  побери, где его
рука находится в любом случае? Кто-то забрал  ее как сувенир? Эстер сказала,
что какие-то следы есть в смесителе,  однако, кисть руки со всеми ее костями
там бы  точно застряла. Тестикулы  Сиркена  и, возможно,  его язык,  это все
мягкие ткани. И где пропавшая грудь Филлис? В смесителе?  Тоже  возможно, но
тогда тканей было бы гораздо больше...
     Кусочек-сувенир  сам  по  себе  примечателен.  Конечно,  это  объясняет
пропавшую руку.
     Но  тело  МакГвайр  просто не укладывается  в  картинку.  Трое  других,
очевидно, умерли там, где найдены. И, похоже, Сиркен умер прежде  МакГвайра.
Окей. Если так, это  означает,  что преступник  был  в  доме Эркман  и  убил
Сиркена до того, как попался МакГвайр. Потом он убил Келлер и Эркман. В этом
порядке.  Но как он смог застать Келлер врасплох в процессе раздевания, если
в  доме уже произошло убийство, а  потом  еще и второе, и  второе  тело было
перенесено на несколько миль? И где была Филлис все это время? Стояла рядом,
ожидая, когда ее убьют? Будут пытать, а  потом  убьют?  Уже была привязана к
трубе?
     Мелькнула еще одна  задняя  мысль. Могла ли Келлер  прибыть в  дом  уже
после того,  как  трое других  попали в переплет?  Обе  машины  --  Филлис и
Сиркена -- были там. Келлер могла быть где-то. Могла быть.
     Зачем перемещать МакГвайра? Если он действительно перемещен.
     Все  возвращалось  к  этому  факту.  К  тому,  что  его  переместили  в
собственный  дом,  и  к  тому,  что  его  нашли  первым. Картинка просто  не
складывалась.  И раз уж затронули тему, что,  черт  побери,  стряслось с его
собакой, чтобы так ее ранить, если убийство произошло где-то в другом месте?
Собака не станет нападать на того, кто несет хозяина в дом, не так ли?
     Голова действительно разболелась, и не столько от удара.
     Как раз перед тем, как отключиться, я подумал, как близко я был к этому
ублюдку  в поле. Проклятье, должно быть, я  был  прямо  рядом  с  ним, когда
остановился отдышаться.  Нехорошо.  Действительно, надо  быть  поосторожнее,
Карл.  Он  мог  тебя  убить.  Если  это  был  бы  преступник,  он,  конечно,
продемонстрировал бы на что способен.
     Зазвонил  телефон.  Опять. Я поднялся  и взял  трубку  в кухне. Это был
Ламар.
     "Хай, просто проверяю, как ты там?"
     "Окей, голова немного побаливает, но больше ничего."
     "Хорошо."
     "Что-нибудь нашли?"
     "Нет.  Тео  и  Хал  наткнулись  на  кое-что,  связанное  с  убийствами.
Последние несколько месяцев у Филлис Эркман жила еще одна женщина."
     "Ни фига! И кто же?"
     "Похоже, никто  не знает.  Но одна соседка, миссис Бокман, думает,  что
ее, кажется, зовут Рейчел или как-то похоже. Но она не знает фамилии."
     "Ну, спасибо..."
     "Я заставил Тео  день и ночь  работать  над опросами.  Надо отдать  ему
должное, он поговорил с чертовой прорвой  народу.  За последние три  дня  он
опросил   по  меньшей  мере  полсотни  человек,  могу   поспорить.  У   него
действительно  мозоли на заднице,  действительно... Несколько  минут назад я
говорил с пастором Ротбергом."
     Охо-хо.  "Ага, я  с ним тоже  говорил  сегодня. Потребовалась кое-какая
информация."
     "Ага, так он и сказал. В общем, я сказал ему, что надо материал держать
под  сукном, сколько  сможем. Публика. В общем,  он  говорит, что  окей,  он
устроит  похороны в своей  церкви.  Сказал,  что  передумал,  и  теперь  это
сделает."
     Мне тоже показалось, что  он передумает.  Но о чем они еще  говорили? И
злится ли Ламар из-за того, что мы  работаем, не консультируясь с Тео? Намек
на то, как сильно упирается Тео, должен ведь к чему-то вести.
     "Вы с Майком добыли какую-нибудь полезную информацию для Тео?"
     "Пока  не густо. Если  не считать, что  МакГвайр владел  домом  Эркман.
Думаю,  Майк  сообщит Тео еще сегодня..." Сделав мысленную пометку позвонить
Майку и сказать, чтобы он позвонил Тео.
     "Хорошо. Хочу, чтобы вы, парни, кооперировались на этом деле. Тео хочет
распечатать свою информацию и отдать вам."
     "Хорошо, Ламар, хорошо. Приятно видеть, как Тео погрузился в дело."  Он
его и затрахает... Точно знаю. И ни фига он не напечатает пятьдесят опросов,
и мы  никогда не получим эту информацию, да и в любом случае там нет никакой
полезной информации.
     Я взглянул на часы на микроволновке: 20:15.  Ламар, наверное, звонит из
дома... Он имеет тенденцию заботиться о персонале... когда уйдет с работы.
     Позвонил в  офис,  ответила Хейзел Уиллис.  Она из  наших более старших
диспетчеров,  очень компетентная, но ни в чем особенно  не заинтересованная,
кроме как сохранить свое рабочее место.  Что делает ее весьма надежной -- до
тех пор,  пока ей  не покажется,  что она  сможет  укрепить свое  положение,
настучав на коллегу.
     "Хай,  Хейзел, это третий. Кто сегодня работает?"  В общем-то,  я знал,
кто сегодня работает, но это же Хейзел.
     "Сейчас взгляну, э-э, Эдди сегодня в отгуле, значит предполагается, что
ты. Как ты?"
     "Немного деревянно, но не слишком погано."
     "Что  ж,  рада слышать. Дай-ка посмотрю, если предполагается,  что тебя
нет, то..." я слабо услышал, как зазвонила другая линия. "У меня еще  вызов,
подожди немного..."
     Я сказал "окей" в уже мертвую трубку. Ужасно  противно,  что я  не могу
просто  спросить Майка,  потому что в журнале будет  отмечено, что я  звонил
специально, что бы поговорить с ним, а я не хочу, чтобы Ламар подумал, что я
пробую  раздобыть  Майка и  передать ему, чтобы он связался с Тео.  Конечно,
именно это я и пытаюсь сделать.
     "Вернулась...  Дай  взглянуть... с десяти  выходит Майк. Он может выйти
чуть раньше, потому что тебя нет."
     "Окей,  э-э,  ты  не проверишь в  дежурке, может он сейчас уже там? Мне
кажется, ему перед работой надо передать кое-какие материалы Тео."
     "Секунду."
     На линии появился Майк:
     "Слушаю."
     "Хай, это Карл. Ты говорил недавно с Ламаром?"
     "Да, минут двадцать назад. Ротберг согласился на похороны. Я хотел тебе
позвонить."
     "Окей.  Слушай,  наверное хорошая  идея,  если ты  свяжешься  с  Тео  и
передашь ему копию акта."
     "Ага, я тоже так подумал.  Ламар совсем не обрадовался, что мы говорили
с Ротбергом."
     "Э-э, ладно. Ты знаешь о другой женщине, которая жила с Эркман?"
     "Какой другой женщине?"
     Я  пересказал то,  что мне  сообщил Ламар.  Майк сказал,  что  Тео  еще
отсутствует, и  что он скажет ему об этой новой женщине и посмотрит,  что он
там добыл. Насчет этого Тео очень покладист.
     Новая  ниточка  -- третья женщина в доме  Эркман, Рейчел... Рейчел кто?
Какая разница...  мы  разыщем.  Но  я уверен,  что она и есть та  звонившая,
которую мы не  можем опознать. Наша  выжившая.  Наша свидетельница.  Ключ ко
всему. Теперь  нам  нужно только найти,  кто она  и где она, и  заставить ее
говорить. Ноу проблем...



     Четверг, 25 апреля
     12:12

     Я  проснулся чуть после полудня и почувствовал  себя  чертовски хорошо.
Немного побаливало плечо, но голова казалась гораздо более светлой.
     После  чашки кофе и  небольшой прогулки с  Фредом  я  позвонил  в офис,
узнать,  что новенького.  Не следовало этого делать.  Все были  взвинчены до
обалдения. Предыдущей ночью у нас произошло пять квартирных краж. Тео сейчас
работал над одной, а Майк еще бодрствовал, дописывая последний из рапортов о
первых двух кражах, которых он и обнаружил.
     Две кражи произошли в Мейтленде, и Дан тоже еще не ложился, работая над
ними.
     Это означало, что одна-две квартирные кражи по меньшей мере на сутки, а
может и  больше, сняли с  дела  почти всю  местную команду  по расследованию
убийств, взвалив всю работу на ОУР. И так  как Эстер все еще в  Айова  Сити,
это значит, что агент  Хал Грили единственный в округе остался делать опросы
и, похоже, значит, что поиск Рейчел станет его главной задачей, а местных он
никого  не знает. А последнее критически важно, потому  что многие  из наших
граждан с любым копом, скажем мягко, несколько менее, чем просто безмятежны,
а тем более с агентом штата... нехорошо.
     Я  заполучил  Хала  на телефон  и предложил помочь с опросами. Он хотел
начать  с дома Бокман. Я выпил  еще чашку кофе,  съел бутерброд с арахисовым
маслом и был готов к выходу.
     Или, скорее, мне так казалось. Я понял, что не помню, как зовут Бокман.
И  девичью  фамилию  тоже  не  помню. Не  люблю  этого  делать,  но пришлось
позвонить в  школу  и спросить Сью. Ее пришлось вызывать  из класса, поэтому
она мне перезвонила примерно через две минуты.
     "Карл, с тобой все в порядке?"
     "Конечно."
     "Боже, ты перепугал меня до смерти!"
     Охо-хо. Следовало об этом подумать. Я  же дома на  больничном с травмой
головы, верно? О чем же она должна прежде всего подумать? Дурак.
     "Извини,  дорогая, но  я в полнейшем порядке. Слушай,  мне просто нужно
имя миссис Бокман."
     "Кого?"
     "Помнишь, была в моей  группе в колледже -- за год до тебя. Здоровенная
такая, примерно пять футов  десять дюймов, была один год с  нами на допкурсе
по развитию речи, а  потом  на  один  семестр  перешла в  университет  Айова
Сити...  потом  бросила?  Замужем  за  Бокманом, который живет  к  северу от
города, примерно три-четыре мили?"
     "О, это,  наверное, мать  Тамми Бокман. Ее зовут Элен.  Ее фамилия была
Флойд, так?"
     "Конечно! Окей, премного благодарен."
     "И ты вытащил меня из класса только ради этого?"
     "Ага, это важно. Слушай, я все расскажу тебе сегодня вечером, окей?"
     "Хорошо. Люблю тебя."
     "Я тоже люблю тебя. Увидимся где-то к ужину."
     "Ты куда-то идешь?"
     "Просто прокачусь с офицером из штата на одно мелкое дело."
     "Ты обязан выходить?"
     "Ну, я чувствую себя прекрасно."
     "Мне  кажется, это  глупость.  Путь  это сделает  кто-то  другой. Ты на
больничном, оставайся дома и выздоравливай."
     "Со мной все окей, а никого другого попросту нет."
     "Да никогда же нет, разве не так?"
     "Слушай,  со мной все  будут  хорошо. Ничего опасного и  вообще  ничего
такого. Просто разговор, который я не хочу пропустить."
     "Интервью на лучшую работу?"
     Я натужно засмеялся: "Нет, боюсь, что нет."
     "Ну, хорошо", смиряясь, сказала она. "Жду тебя к ужину или когда ты там
заявишься?"
     "Окей, бай."
     Вот теперь  я был готов  идти. Элен. Да, старая, добрая Элен. Сейчас, я
припомнил,  что  ей пришлось бросить  университет Айовы, потому что у матери
случился  удар  и она понадобилась папочке  на ферме. Сестра ее  в то  время
поступила в юридический и поспешила слинять из округа. Припоминаю, говорили,
что Элен  была весьма обижена  и расстроена  этим...  наверное, обоснованно,
потому что училась она очень хорошо.
     Хал подобрал  меня и я рассказал  ему об Элен по дороге к  ее дому.  Мы
добрались примерно в 13:25. Элен жила приблизительно в  трех  четвертях мили
от  дома  Эркман  к  западу  чуть  дальше  от  шоссе,  то есть за  ее домом.
Фактически, это самая близкая к Эркман ферма.
     Элен  вышла  встретить  нас  на веранду. Она выглядела гораздо более  в
возрасте, чем мне хотелось бы думать про себя, но все-таки смотрелась совсем
не плохо. Она пригласила нас внутрь и я представил Хала. Казалось, Элен меня
помнит,  что заставило меня почувствовать некое смущение, что я не помнил ее
имени. Очень  гостеприимно, она  предложила нам  кофе  и  печенье, когда  мы
уселись  за современный кухонный стол. Я немного осмотрелся и был впечатлен.
В  доме все  абсолютно чисто  и опрятно, большая  часть  интерьера выглядела
сделанной  заново  с почти новой мебелью.  Элен хорошо  постаралась. Тогда я
вспомнил,  что ее  папочка  умер  три-четыре  года  назад.  Должно  быть,  в
наследство она получила какие-то деньги.
     Я слегка удивился, что Хал и Тео не побеседовали с  Элен раньше, но Хал
позаботился  объяснить мне, что они  начали  с  северо-восточных соседей,  а
потом один опрос приводил к  другому.  Он объяснил Элен,  чем  в точности он
здесь занят и почему хочет с ней  поговорить. Он говорил, как это все ужасно
и  какое  чудовищное событие произошло в  доме Эркман.  Как мы по-настоящему
сильно хотим найти людей, которые  способны на такие поступки, и что их надо
надолго упрятать. Он все говорил и говорил, а я надеялся, что он не  доведет
ее до нервного срыва.
     Он слегка  рассказал об убийствах,  достаточно, чтобы она поняла, что у
нас  пока нет  подозреваемого, однако опустил  сатанистские  обертоны. Потом
попросил рассказать нам, что она знает о Филлис Эркман и о ее гостях.
     "Ну, не много", ответила Элен.
     Она смотрела на меня с каким-то странным выражением. "Карл,  как  я вам
говорила, она была  очень неразговорчивой. И все  время повторяла  что-то  о
свободе быть собой. Но не так, как наши  типичные либералы, совсем  не  так.
Гораздо  более свободной.  Она мне говорила, что нет ничего плохого  в  том,
чтобы делать фактически что угодно, если это тебе на пользу. То есть, все  в
порядке, даже если это кому-то вредит, потому что если у него от этого вред,
значит  он  и  не   заслуживает  никакой  защиты.  Такие  вот   вещи.  Очень
определенно. Не убедительно, понимаете? Но глубоко убежденно и неколебимо."
     "Это  относилось  к политике",  спросил Хал,  "или  больше походило  на
кредо, на религию или что-то похожее?"
     Элен  улыбнулась:  "Она  была сатанисткой, вы  это  имели  в  виду?"  И
деловито спросила: "Хотите еще печенья?"
     Выяснилось, что несколько раз Элен и Филлис обсуждали сатанизм. Филлис,
очевидно,  довольно  сильно  уважала  Элен,  говоря,  что   восхищается   ее
интеллектом  и  полностью понимает  трагедию ее  прошлого.  Филлис  поносила
"судьбу" и тот факт, что  над женщинами вечно берут верх как мужчины, так  и
общество в целом.
     Элен  рассказывала,  что  Филлис  восприняла  смерть своего мужа  очень
тяжело, потому что в любом случае намеревалась через год-другой его оставить
и  чувствовала вину за это. Она пробовала найти в родном городе, с кем можно
было  бы поговорить и  кто бы понял -- неудачно. Она возвратилась  в школу в
Айова Сити и познакомилась с людьми, которые не только выразили симпатию, но
и   объяснили,  что  нет  никакого   смысла  чувствовать  вину  относительно
чего-либо. Они вводили ее в сатанизм,  понемногу за раз, пока в конце концов
она не приняла его в качестве своей религии.
     "Пробовала ли  она,  э-э, склонить вас тоже принять сатанизм?", спросил
я.
     "Ну",  ответила  Элен, "что-то вроде.  Своим  способом.  Она не давила,
ничего  похожего.  Просто  пыталась  поделиться  тем,  что  считала  хорошей
философией."
     Наступила короткая пауза, когда незаданный вопрос повис в воздухе.
     "Нет, Карл." она дотянулась  и  долила  кофе в мою чашку. "Она меня  не
обратила."
     "Что ж, хорошо."
     "Но я должна признаться, что она заставила меня задуматься."
     "Да, уж."
     Она качнула кофейником в сторону чашки Хала и  он  отрицательно покачал
головой. "Вчера по телефону, когда я спросила вас,  что случилось с  Рейчел,
вы ответили, что ничего о ней не знаете. Это правда?"
     "Да", сказал Хал.
     "Я нахожу, что в это трудно поверить."
     "Мы тоже находим, Элен, но это так", улыбнулся я.
     Она снова  посмотрела на меня этим странным взглядом. "Что  вы хотите о
ней узнать? Я тревожусь о ней, она весьма зависимая, понимаете, и я надеюсь,
что с ней ничего не случилось."
     "Ну, мы хотим начать с ее фамилии, если она вам известна."
     "Конечно, Рейчел Ларсен."
     Дело определенно закрутилось.
     Выяснилось,  что  Рейчел начала  появляться  на  ферме Эркман  примерно
год-полтора  назад. Она  была студенткой  в Айова Сити, родом из  Миннесоты.
Специализировалась в  патологии речи.  Возрастом  примерно двадцать шесть --
двадцать семь лет, была  замужем,  но развелась, когда ей было двадцать три.
Он, очевидно,  бил ее. Она училась  неполное время и подрабатывала в книжном
магазине студенческого профсоюза. Очень застенчива и пуглива,  бисексуальна,
ее любовницей была Пегги Келлер. Временами она также спала с Филлис.
     Хал  и я переглянулись. Чудесно. Я  думал лишь  о  том,  что когда дело
дойдет до суда, у нас возникнут большие трудности удерживать мысли присяжных
на  чем-то обыденном, вроде  четверного убийства. А учитывая  стиль  жизни и
религиозные  предпочтения  этой   группы,   жюри  присяжных   может   просто
почувствовать, что они получили то, чего заслуживали.
     "Вас это беспокоит?", спросила Элен.
     "Нет",  ответил я,  "меня  это  не беспокоит, но  если мы  когда-нибудь
доведем подозреваемого до суда, это может обеспокоить жюри."
     Похоже, она собиралась с духом. Ибо что-то беспокоило ее.
     Мы спросили, знала ли она  Сиркена, и она ответила, что только  слегка,
что   он  был  какой-то  дерганый,  пытался  все  время  господствовать,  но
оказывался лишь занозой в заднице. Он работал в больнице  -- и это  все, что
она знает. Кроме:
     "Он   был  санитаром,  но  примерно   три   часа  в   год  в   качестве
студента-заочника   занимался  по  своей  программе  психологии.  Незнакомым
говорил, что  он психолог,  а иногда -- что психиатр. Не зная ничего! Только
глупец мог купиться на его надувательство."
     "Но и он, и Пегги, и Рейчел -- все участвовали в сатанизме?"
     "Да."
     "Вы знали о связях Френсиса МакГвайра  с этими людьми? Я имею в виду --
как он им подходил?"
     Элен фыркнула: "Он обеспечивал какую-то  поддержку, например, деньгами.
Всегда пытался поразить их своей преданностью Сатане, но на самом деле он не
понимал истинной  философии, стоящей за всем этим." Она покачала головой: "И
все три  женщины трахались с  ним,  простите  мое выражение,  просто,  чтобы
удерживать его."
     "Ага."
     "Они говорили, что считают его милашкой  и что  уж это могут  для  него
сделать. Но всегда над ним смеялись и называли шлюхой."
     "Шлюхой?", удивился Хал.
     "Да.  После операции ему  все время приходилось быть внизу. Ну, знаете,
как говорят... шлюха все время проводит на спине."
     "Ага."
     "Вот почему они его так называли."
     Она сделала паузу и, казалось, попыталась разрешить какой-то внутренний
конфликт. И снова посмотрела на меня.
     "Карл, вы можете ответить на один мой вопрос?"
     "Отвечу, если смогу."
     Ее губы задрожали: "Вы нашли ребенка?" И она заплакала.



     Четверг, 25 апреля
     14:10

     Хал и я чуть не подавились.
     Оказалось, что Рейчел недавно родила ребенка, и Элен думала, что у  нас
есть какая-то  о  нем информация  и  мы  ее  скрываем.  Она несколько  минут
собиралась с собой, а мы с Халом сидели в полном ошеломлении.
     Наконец, Элен удалилась в ванную комнату.
     "Боже мой, Хал, это начинает походить на запутанную мыльную оперу!"
     "Тут ты прав."
     "Тебе не кажется, что у нас здесь еще и мертвый ребенок?"
     "Не вижу, каким образом. Наверное, она взяла его с собой."
     "В  доме  я  не  заметил  никаких  детских  вещей,  Хал. Ничего. Совсем
ничего."
     "Это ничего не значит. Она живет в Айова Сити."
     "Ага, но если она  то, кто звонила, определенно не  похоже, чтобы у ней
нашлось время упаковать ребенка и все его вещички."
     "Может  быть. Слушай, давай отвезем Элен в офис и дадим послушать ленту
с первоначальным звонком. Она может сказать, Рейчел ли звонит?"
     Я кивнул.
     "А пока  что, дай-ка я позвоню в Айова Сити и попрошу установить Рейчел
там."
     Элен вернулась к столу: "Извините."
     "Не стоит", сказал Хал. "Совершенно не за  что извиняться.  Я не сильно
помешаю, если воспользуюсь вашим телефоном? Звонок  междугородний, поэтому я
воспользуюсь своей кредитной карточкой штата."
     "Нет, все в порядке, давайте. Все нормально."
     "Благодарю вас."
     Хал ушел звонить, оставив за столом меня с Элен.
     "Карл,  я  извиняюсь, что так  расстроилась.  Просто я  думала,  что вы
знаете и не хотите говорить."
     "Все в  порядке. Так  часто  случается. Люди  думают, что мы специально
придерживаем  информацию, которой в действительности у нас просто нет. Часто
случается. Всегда считают, что  мы знаем больше, чем  на самом деле. Нам это
немного льстит."
     "Я так беспокоюсь о ребенке."
     "Я тоже, Элен, я тоже."
     Мы слышали, как  Хал в соседней комнате говорит по телефону с Эстер. Он
рассказал ей, где работает Рейчел, чтобы туда добрались и ее нашли.
     "Я не видел в доме ни ребенка, ни каких-либо детских вещей, Элен."
     "Я предполагала это."
     "Ты так предполагала?"
     "Уже некоторое время я не видела ребенка."
     "Тогда почему ты думаешь, что с ним что-то случилось?"
     "Потому что я видела Рейчел."
     "Без ребенка?"
     "Да."
     "И что?"
     Ее губы  снова  задрожали:  "И  я  испугалась,  что с  девочкой  что-то
случилось. Что они с ней что-то сделали."
     Зайди, Хал. Пожалуйста, зайди.
     "Кто они, Элен?"
     "Этот проклятый Сиркен и тот, кого они называли Мраком."
     "Кто этот чертов Мрак?"
     "Я не знаю. Просто они его так звали."
     "Эй, Хал!"
     Он высунул голову из-за угла, трубка у правого уха, поднял  руку, чтобы
я чуток подождал, и снова исчез за дверью.
     "Элен, это должен слышать Хал."
     Она  кивнула.   "Девочку  звали  Синтия...",  и  она  снова  заплакала.
"Извините меня", она всхлипнула и снова направилась в ванную.
     Хал вернулся за стол, когда она исчезла в коридоре.
     "Она снова плачет?"
     "Ага. Слушай, она думает, что несколько  месяцев назад что-то произошло
с  ребенком, и здесь есть тип  по имени Мрак,  который тоже  в группе, и она
думает, что он вместе с Сиркеном что-то сотворил с ребенком."
     Хал  на  секунду  просто  остолбенел.  "Боже мой, я отсутствовал  всего
минуту!"
     Я закурил  моя  пятую за разговор сигарету и просто на мгновение закрыл
глаза. Голова снова начала ныть. Проклятье.
     "Ну,  я  послал  Эстер  найти  Рейчел. Она  перезвонит  сразу,  как  ее
установит. Вначале позвонит в ваш офис, а если мы еще  будем здесь, то я дал
ей и этот номер. Все становится немного чересчур запутанным."
     "Ага, но это хорошая информация."
     Понизив голос,  он спросил меня,  не кажется ли мне, что Элен вовлечена
больше, чем прикидывается. Я ответил, что не знаю.
     "Насколько она надежна?"
     "Мне кажется, вполне надежна."
     Элен вернулась за стол и снова извинилась.
     "Все в порядке, Элен", сказал Хал. "Не торопитесь, спешки нет."
     Понемногу Хал перевел разговор на Мрак и на ребенка, начав с рассказа о
том,  что Эстер ищет местонахождение Рейчел  в Айова Сити, и что  он уверен,
она  ее найдет. Он так  же  сказал, что по его мнению  ребенка  просто могли
оставить в Айова Сити  с няней,  что это обычное  дело, и  что Элен,  скорее
всего, тревожится без причины.
     Она  не   согласилась.   Во  время  беременности  она   несколько   раз
разговаривала с Рейчел, дважды -- после рождения ребенка.
     "Она  думала  об  этом  просто  как  о  какой-то работе,  которую  надо
выполнить. Словно это бремя, которое надо вынести. Я спрашивала ее пару раз,
не  хочет  ли  она, чтобы  ребенка  усыновили,  потому  что  было совершенно
очевидно, что она его на самом-то деле не желает."
     "И что она на это ответила?"
     "Сказала, что не может."
     "Не может или не хочет?"
     "Не может."
     "Почему, как вы думаете?"
     "Не знаю. Она была какой-то, ну,  заторможенной, понимаете,  что я хочу
сказать? Не страстно желающей, не волнующейся о ребенке, а равнодушной."
     Я делал заметки  и сразу записал  напоминание себе проверить больницы и
найти запись о рождении ребенка. Элен, очевидно, смогла прочесть мою запись,
хотя и под неудобным углом.
     "Она родилась не в больнице, Карл."
     "Что?"
     "Не  стоит  проверять  больницы, это  не поможет.  Она родилась в  доме
Филлис."
     "Когда это произошло?", спросил Хал.
     "Секунду, дайте я справлюсь в календаре. Где-то в конце ноября."
     Она  подошла к кухонному шкафу и вернулась с календарем. На большинстве
квадратиков  с   датами  имелись  карандашные  пометки,  те,   что  я   смог
рассмотреть, относились  к  ферме:  вызовы  ветеринара,  дилеры  фермерского
оборудования и т.п.
     "Вот... 24 ноября. "Рейчел -- роды.""
     Хал взглянул на календарь.
     "Ну, а теперь, Элен", сказал он, "как насчет Мрака?"
     Элен явно успокоилась. "Я ненавижу его. И Филлис тоже ненавидела."
     "Почему?"
     Она начала объяснять, сначала медленно, постепенно набирая скорость.
     "Мне кажется, он стоял за всем этим. Лидер всего. Он  заставлял их  все
делать. Он принимал за них решения, за всех. И они делали, что он хотел."
     "Можете привести пример?"
     "Я   могу  привести  сотни  примеров."  Она   задумалась  на   секунду.
"Во-первых, именно он приказал Филлис перебраться сюда."
     "Он приказал?"
     "Да. Во всяком случае, он приказал ей  найти работу  в сельском районе.
Не работать в городе. Для нее это  было  тяжело, потому  что здесь не так уж
много рабочих мест, понимаете? Она довольно долго искала,  но в конце концов
нашла."
     "Это она вам сказала?"
     "Да. Несколько месяцев  назад. Я спросила ее, почему она приехала сюда,
ведь ей здесь не нравилось, понимаете? Не нравилось и ее сыну, Гэри. Тогда я
спросила ее почему, и она сказала, что Мрак заставил ее это сделать."
     "Вы до этого знали о Мраке?"
     "О, да."
     Оказалось,  что впервые  Элен услышала о  Мраке, когда как-то  спросила
Филлис, почему она такая подавленная. После чего  Филлис стала намекать Элен
на  участие  в  их  маленькой группе. Около  шести  месяцев  назад, то  есть
примерно в октябре."
     Элен не  притворялась,  когда говорила, что не слишком  много знает  об
этом типе. Она знала  только, что он мужчина и личность доминирующая. Что он
живет  в  пределах  сотни  миль от  дома  Филлис, не дальше.  Он,  например,
говорил, что выезжает в пятницу, и был на месте в ту же пятницу вечером. Она
не имела  понятия,  чем он  занимается для пропитания, и сказала, что  у нее
создалось впечатление, что он очень умный. И очень волевой.
     "Они когда-нибудь упоминали одновременно его и кого-то другого?"
     "Я не понимаю, Карл."
     "Я  имею в  виду,  они  когда-нибудь говорили что-то вроде, что приедут
Мрак и такой-то. И он был женат?"
     "Таких слов я не припоминаю..."
     "Вы его когда-нибудь встречали?", спросил Хал.
     "Нет, никогда.  Кажется, однажды  я его  видела, когда  завернула к  их
дому. Вначале я пробовала позвонить, потому что Филлис  была очень скрытная,
понимаете, но  линия все утро была занята, поэтому я и отправилась спросить,
все ли с ней в порядке. Я помню, была суббота. Дверь открыла Рейчел и внутри
я увидела мужчину."
     "Как он выглядел?"
     "Мне трудно  сказать.  Был  декабрь,  на  земле  лежала пропасть снега,
понимаете, стоял яркий, ясный день и я едва могла  что-то разглядеть в доме.
И Рейчел меня не впустила."
     "Что вы увидели?"
     "Ну, он  сидел там, в гостиной.  Для сидячего  он  показался мне  очень
большим. И у него была борода."
     "Какого цвета?"
     "Не помню."
     "Светлая или темная?"
     "Темная. И водолазка." Она улыбнулась Халу. "Темная."
     "Спасибо."
     "Рейчел очень занервничала и я просто догадалась, что это он."
     "Вы приехали на машине?", спросил я.
     "Да."
     "Вы не заметили других машин у дома? Которые им не принадлежали?"
     "О, да. Я вам не сказала? Да, он  водит большой, черный автомобиль, что
вроде  нашего  старого  Меркюри,  но   новее."  Она  застенчиво  улыбнулась.
"Наверное, еще и поэтому я подумала, что это он."
     "Машина?"
     "Да. Я поняла, что нельзя заходить, потому что он там, и  я поняла, что
это  его машина. Наверное, я поняла  это  сразу, как приехала, но мне  стало
любопытно его увидеть, я думаю."
     "Да уж."
     "И поэтому Филлис слегка распсиховалась. Она ко мне хорошо  относилась,
но когда я увидела ее в следующий раз, она была очень расстроенная. В общем,
она  ничего  особенного не сказала.  Но я поняла, что не должна  была  этого
делать, и из-за этого почувствовала себя очень плохо."
     "Почему?"
     "Мне показалось, что он был с ней из-за этого очень груб."
     "Просто показалось?"
     "Да, просто показалось."
     "Она ничего  не говорила, или,  скажем, не выглядела, что ее как-нибудь
обижают?"
     "Нет. Но вчера это действительно заставило меня  задуматься, вот  что я
скажу."
     "Вчера?"
     "Да. Он вернулся. Объехал дом Филлис и развернулся на нашей дорожке."
     "Он был здесь вчера?"
     "Да."
     В это мгновение я едва сдержался, чтобы не подпрыгнуть и не выглянуть в
окно.
     "Когда это было?"
     "Сразу после заката. Примерно в шесть тридцать."
     Здесь мы решили сделать перерыв. По общему согласию  Элен поставила еще
кофейник. Я  взглянул на  часы, было 16:36. Еще немного,  и мы  будем  здесь
ужинать.
     Зазвонил телефон. Элен ответила и сказала: "Да, он здесь, секундочку...
Это тебя, Карл."
     Это  был  Ламар. "Какого  черта ты там делаешь? Мы  весь день  пытаемся
дозвониться до твоего дома. Ты же на больничном."
     "Ну, я тут вроде гида, сопровождаю."
     "Грили мог справиться сам."
     "Ну, я ведь не слишком напрягаюсь... Как ваши кражи?"
     "Не важно. Не меняй темы. Там у вас удачно?"
     "Да, да, удачно. Да."
     "Действительно?"
     "Чтоб я сдох. Целая куча."
     "Расскажешь?"
     "Еще не сейчас..."
     "До того, как ты отправишься домой болеть, завернешь ко мне?"
     "Ага, не сомневайся."
     Я повесил трубку и повернулся к Халу.
     "Это  Ламар.  Немного злится,  потому  что  я  в  списке раненых, и  он
считает, что я должен быть дома."
     "Я хотела спросить тебя про голову", сказала Элен. "Что случилось?"
     "Кто-то чем-то меня шарахнул."
     "Выглядит так, словно должно болеть."
     "И болит. Иногда."
     "Это не Сью тебя, а?"
     "Нет, это не Сью." Элен оказалась гораздо  приятнее, чем я помнил ее по
старшим классам.
     Телефон снова зазвонил, на сей раз Элен дала его Халу. Пока он говорил,
говорили и мы.
     "Как тебе нравится твоя работа, Карл?"
     "Мне кажется, все  окей. Я не стану ее никому рекомендовать, но мне она
олл райт."
     "Когда мы были детьми, у меня и мысли не было, что ты станешь копом."
     "У меня тоже."
     "Наверное, из всего, что я думала, это последнее, что я бы выбрала."
     "Значит, нас  таких двое." Я отхлебнул кофе. Элен  делает очень хороший
кофе.  Крепкий. "То же  самое  и  с  тобой. Я  всегда думал, что  ты станешь
женщиной с профессией, врачом или юристом."
     "Ну, всяко бывает."
     "Да, бывает."
     "Ты поранился на работе?"
     "Ага. Немного сглупил.  Как я всегда говорю Сью: каждый раз, когда меня
ранят, это скорее всего моя собственная ошибка."
     Она подвинула через  стол блюдо с  заново насыпанными печеньями.  "Даже
представить трудно,  что копа  могут  ранить здесь... Знаешь, меня тревожит,
что тебя ранило. Ты слишком хорош, чтобы получать раны." И она улыбнулась.
     "Что  ж,  есть  по  меньшей  мере  одна  персона,  которая  с тобой  не
согласна."
     "Да, уж. Кстати, кто это был?"
     Вернулся Хал и уселся: "Это Горсе. На месте она не сидела."
     Рейчел  не появлялась на работе с  прошлого четверга. То есть, с 18-го.
Она не  работала в пятницу и  уик-энд, но  должна была  выйти в  понедельник
днем. Не появилась.  Эстер  также нашла, где она  живет в Айова Сити. Там ее
тоже нет.  В  этом  ничего  необычного, она может  вернуться в любую минуту.
Человек  из  ДП  Айова Сити следит за ее квартирой.  Горсе все копается в ее
прошлом и занята  опросом коллег и поиском любых друзей. В Айова Сити искать
людей нелегко.
     В столовой послышался "пут-пут-пут" трактора.
     "Это Фред",  сказала Элен. То есть,  муж. "Пожалуйста, не говорите ему,
что я вам рассказала. Он о многом не знает, но он их всех ненавидит."
     "Ненавидит?"
     "Да."
     "Олл райт", сказал Хал. "Но  нам надо задать еще несколько  вопросов...
вам не будет более удобно поговорить в офисе?"
     "Да, пожалуй, так."
     "Тогда я позвоню вам завтра и договорюсь?"
     Звук  трактора  замер где-то  совсем рядом.  Потом на  веранде раздался
тяжелый топот -- Фред очищал обувь. Потом открылась задняя дверь и он вошел.
В  серовато-коричневом пальто, в шапке-ушанке  с опущенными ушами.  Среднего
роста, громадный и солидный, с цветущим лицом.
     Он не произнес ни слова, просто смотрел на нас.
     "Ты знаешь Карла",  сказала Элен, "а это --  мистер Грили,  он работает
для штата." Она повернулась к нам. "Это мой муж, Фред."
     Я сказал: "Хай, Фред."
     Хал протянул руку. Фред неохотно пожал ее.
     "Вы здесь по этому делу?", спросил  Фред, качнув головой в сторону дома
Эркман. Скорее утверждение, чем вопрос.
     "Да."
     "Я все удивлялся, когда же вы покажитесь."
     "Много времени заняло поговорить с соседями", ответил Хал.
     "Да, уж."
     "Что вы  об этом знаете, Фред?  Ваша жена была  нам весьма полезна, но,
похоже, она не слишком много обо всем этом знает."
     "Не слишком, э-э, Грили, так?"
     "Верно."
     "Просто они  из  тех, что  всегда  держатся сами  по  себе.  Не  сильно
дружелюбные." Он повернулся к Элен. "Когда ужин?"
     "Скоро."
     "Хорошо, я проголодался."
     "Что вы сами обо всем этом думаете, Фред?", спросил я.
     "Думаю, вам лучше кого-нибудь побыстрее арестовать."
     "Мы тоже так думаем, Фред", сказал Хал.
     "Вы можете рассказать о них что-нибудь?", спросил я.
     Он просто стоял в кухне. Он хотел, чтобы мы ушли.
     "Не много. Они были скрытные. Другие."
     "Вы когда-нибудь говорили с ними?"
     "Только здоровался."
     "Есть идеи, кто бы это мог сделать?"
     "Не-а."
     Элен глядела смущенно.
     "Ну",  сказал  я, пытаясь помочь  ей  выкрутиться, "от  вас  не  больше
помощи, чем от Элен."
     Он ничего не ответил.
     "Что  ж", сказал Хал, "нам  надо  идти.  Если  кто-то  из вас  вспомнит
что-нибудь, что сможет нам помочь, мы будем благодарны, если вы  дозвонитесь
до нас. Офис шерифа в Мейтленде будет знать, где нас найти."
     "Мы  так и  сделаем",  ответила  Элен.  Фред  только  уклончиво  что-то
проворчал.



     Четверг, 25 апреля
     17:45

     Хал и я отправились прямо в офис и я немедленно позвонил Сью.
     "Хай, слушай, я чуток запоздаю на ужин."
     "Ладно, я что-нибудь себе состряпаю --тогда о себе сам позаботишься."
     "Хорошо."
     "Ты должен быть дома, ты еще не готов к работе."
     "Окей. Увидимся, когда вернусь."
     Ламар был еще здесь, поэтому мы трое уселись и обсудили разговор. Чтобы
его изложить, заняло почти двадцать минут. Когда закончили, Хал спросил:
     "Что вы думаете о старине Фреде?"
     "А что вы хотите узнать?", спросил Ламар.
     "Я хочу узнать, не может  ли он оказаться нашим подозреваемым? Его жена
говорит, что он ненавидит эту группу."
     "Я так не думаю", сказал  Ламар,  "но  предполагаю,  что мы его еще  не
можем вычеркнуть."
     Хал кивнул. "А что по поводу Мрака?"
     "Нет ни малейшей идеи, кто бы это мог быть", ответил Ламар.
     "У меня тоже", добавил я.
     "Надо его найти", сказал Хал.  "Просто позор, что он вчера возвращался,
а мы не знали, что к черту происходит."
     "Он мне кажется похожим", сказал я, "на лидера нашей маленькой группы."
     "Да, похож, точно."
     "Разве им не полагается иметь тринадцать членов?"
     "Думаю,  ты  прав, Карл",  согласился  Хал.  "Мы послали  запрос  в  ДП
Сан-Франциско, у них есть эксперт по сатанизму, и он должен перезвонить сюда
завтра. Еще один из Нью-йоркского ДП, по той же причине."
     "Думаешь, они захотят сами взглянуть на сцену, или как?", спросил я.
     "Не знаю", сказал Хал. "А что, в этом проблемы?"
     "Просто я рад, что вы им позвонили."
     "Подумали, что это хорошая мысль."
     "Нет, я  не  об  этом.  Если они приедут по вашему запросу,  то вам  же
отфутболят счет."
     "А-а!"
     "Когда ты хочешь, чтобы Элен прослушала пленку? Завтра?"
     "Чем раньше, тем лучше."
     "Карл?"
     "Да, босс."
     "Ты на больничном."
     "Ага, но Элен говорит со мной."
     Ламар посмотрел на Хала.
     "Это правда, Ламар. Говорит. Я бы хотел, чтобы, когда  она придет, Карл
был здесь, если это окей."
     "Только не долго."
     "Конечно."
     "Босс,  я  просто  не могу  пока водить  и все такое. Говорить  я  могу
хорошо."
     "Да ты всегда говоришь хорошо."
     "Ага."
     "И ешь тоже... Скажи-ка правду, Элен тебя там кормила?"
     "Тебе надо вначале зачитать мне права."
     "Я над этим подумаю."
     Ламар собрался уходить и я тоже. Когда он вышел, я минуту  поговорил  с
Халом. Об Элен и о том, что  надо скрывать ее  показания от мужа. Мне это не
было слишком неудобно, как, собственно, и Халу, если не считать, что я бы не
хотел,  чтобы из-за  этого  Фред насел  на Элен и  высушил  ее как  источник
информации. Нам следует быть поосторожнее.
     Хал  подбросил  меня  до  дома.  Родители  жены  пришли  проведать  мое
здоровье. Теща принесла свое  шоколадное печенье и остаток ростбифа мне  для
ленчей, когда Сью в школе. Олл райт!
     Примерно в семь я уселся за свой компьютер  и начал делать наклейки для
фотографий.  Боже, их была  тьма! Я соорудил шаблон наклейки, затиснув в нее
все, что  смог вспомнить, не глядя  на реальные  отпечатки и  негативы. Я бы
хотел  подождать  по меньшей мере сутки,  прежде чем  это  делать. Но больше
ждать было нельзя, потому что Эстер хотела свои фотографии назад.
     Что мне  действительно  хотелось,  так  это  видеоленту, которую  Эстер
записала на обоих сценах.
     Во  всяком случае,  Сью  не должна  сильно расстраиваться,  ибо большую
часть работы делает компьютер. Пока принтер-пилорама вываливал  наклейки, мы
толковали об Элен.
     "Что ты о ней знаешь?"
     "Ну, ее дочь ходила немного встревоженная. Закончила школу примерно год
назад, мне кажется. Когда Тамми  была в восьмом, я  помню, как Элен с Фредом
приходили   на  родительское   собрание.  Не  похоже  было,   что   ему  это
действительно хотелось."
     "Что-то особенное в Тамми?"
     "Замкнутая,  кажется. Тихий  такой  ребенок. Умная,  мне  помнится,  но
старается этого не показывать."
     "Я на самом-то деле ее не помню. И Фреда тоже."
     "Фред  учился  в моем классе." Значит, на год  впереди меня.  "Она тоже
вовлечена в убийство?"
     "Что?..  Нет,  я  так  не  думаю.  Просто  была  знакома  с  некоторыми
жертвами."
     "Чудовищно, правда?"
     "В общем, да."
     "Я так и думала, ты с тех пор такой замкнутый."
     "Ну, был  такой тяжелый день,  да вдобавок  ко всему  еще  и две  сцены
убийства."
     "Дай-ка, взгляну на твою голову."
     Она встала  справа,  разворошила  то,  что  осталось  от моих  волос  и
внимательно осмотрела рану.
     "Там все еще опухоль, но ни красноты, ничего."
     "Хорошо."
     "Когда тебе снимут швы?"
     "Кажется, завтра."
     "Наверное, станет получше."
     "Ага. На этом боку я сплю."
     "Раз уж об этом разговор: ты много ли спал последнее время?"
     "Нет, маловато. Примерно по пять часов в сутки, наверное."
     "И ты много куришь и пьешь слишком много кофе."
     Я улыбнулся: "Ну, по крайней мере, я не гуляю с ребятами."
     "Да уж, не гуляешь... Именно это ты и делал весь день."
     Что ж, похоже. Она попала в точку. Очень похоже.
     Заснул в кресле, смотря TV. Проснулся  примерно в три тридцать,  принял
ванну  и  лег  в  постель.  Чувствовал  себя  не  столько  усталым,  сколько
опустошенным. И мутноголовым.



     Пятница, 26 апреля
     05:26

     Чудесно.  Мне  через  день-два  возвращаться  на  работу,  а  я  теперь
просыпаюсь  в  то  время,  когда  нормально  ложусь  в  постель.  Проклятье.
Пятнадцать лет ночных смен превращают их  в привычку.  Но  стоит прерваться,
вот как сейчас,  и попадаешь в беду. Можно заснуть на дороге.  Или прозевать
что-то   важное.  Или   кто-то   тебя  пригвоздит,  потому   что  ты  утерял
бдительность. Хотя, раз уж я подумал об этом, когда меня в  среду гвозданули
по голове, я был бдителен. А-а, ладно.
     Я немного потоптался  по кухне и  приканчивал свою  вторую чашку  кофе,
когда прозвонил  будильник  Сью и  я  услышал,  как она активно зашевелилась
наверху. Мне не  хотелось ей  говорить, что я хочу сегодня пойти  в  офис. Я
хотел,  чтобы  она думала,  что я буду хорошим и останусь дома долечиваться.
Так она станет несколько меньше тревожиться.
     Я достал фотографии места преступления,  компьютерные распечатки меток,
свой  карманный  диктофон, копию  заметок Эстер на сцене и разложил  все  на
обеденном  столе. Почти пять  минут  убил, чтобы найти фломастер.  Расстелил
пару матов под кофейник и чашку и был готов приступить к работе.
     Маркировать  фотографии сцены  преступления  - это та  еще нудятина. Их
было  больше  двух  сотен.  Метка  такого  сорта должна  быть  по-настоящему
аккуратной и выглядеть примерно так:

     ДЕЛО No85-03-16-01 Дом МакГвайра
     Кассета No2 Кадр No16 Описание: внеш. дверь кухни
     35мм SLR Линза 50мм ISA 400 цвет.
     Показывает состояние кухни
     Дата съемки: 19-04-95 02:19 Вещ. док. No________

     Две сотни таких  наклеек, это само по себе нудно, но  надо еще пройтись
по  негативам,  убеждаясь в правильности  номеров  кадров,  потому что часто
начинают  не  с  первого  номера  на  кассете.  Потом  надо  очень тщательно
проверить  сами  фотографии,  потому что  имеется  по нескольку видов  почти
одного  и того  же  места,  а спутать  номера кадров  нельзя, иначе  в  суде
адвокаты  раздуют это в куда как громадное упущение. Для  такой работы нужен
очень яркий свет и  временами интенсивная концентрация.  Обычно мне нравится
это делать,  потому  что  тщательный просмотр фотографий иногда обнаруживает
маленькие подробности, которые на  месте  пропустил. Но в данном случае  вся
работа казалась слегка излишней,  потому что  после меня  лабкоманда  делала
почти тоже самое.
     Сью прошла  мимо по  пути на кухню, готовить свой завтрак. "Ты  не спал
всю ночь?"
     "Нет, примерно час."
     "Снова маркируешь картинки?"
     "Угу."
     Я слышал, как она бренчит в кухне, готовя свою чашку хлопьев. Утром она
всегда  ест в  движении. Ест и складывает школьные тетради и принадлежности,
иногда  звонит  по телефону,  ищет  книги  для учеников. Я как-то попробовал
сделать  то же  самое и  по всему  дому  оставил следы еды.  Она  никогда не
прольет ни капли.
     Она снова прошла мимо по какому-то делу с чашкой хлопьев в руке.
     "Похоже, сегодня ты останешься дома."
     "Ага, это займет определенное время."
     "Хорошо."
     "Ты не видела увеличилку?"
     Из гостиной раздалось  невнятное "унглимлм" и  через  секунду она снова
прошла мимо с полным ртом "Чириос". Проходя, ложечкой показала на буфет.
     "Спасибо."
     Я взял увеличилку и  был в  ванной  комнате, стирая  с линзы  отпечатки
пальцев  маленькой   племянницы,  когда  она  вошла,  чтобы  заняться  своей
косметикой. Все еще с чашкой "Чириос".
     "Скажи-ка, та  световая доска, что  я в прошлом  году подарил  тебе  на
рождество, еще работает?"
     "Конечно. Она в шкафу в нашей комнате за коробками с летней одеждой."
     "Спасибо. Не возражаешь, если я ей воспользуюсь?"
     "Не-а."
     Я пошел  наверх, пошарил в шкафу и принес доску вниз. Прекрасная  штука
чтобы  подсвечивать негативы. Обычно  я  просто держал  их против  света, но
сейчас их было слишком много.
     Мне пришлось достать еще пару  матов, чтобы доской  не поцарапать стол,
поэтому всю конфигурацию надо было расставлять заново. К тому времени я  был
готов уходить, как и Сью.
     "Карл, ты снимешь швы сегодня?"
     "Угу."
     "Когда?"
     "Нет точного времени. Просто закачусь, когда выберусь."
     "Хорошо, дорогой. Только не забудь."
     "Не забуду."
     "И если выберешь момент, опустоши посудомойку и наполни ее снова."
     Я кивнул.
     "Там немного лазаньи в холодильнике, на ленч." Парадная дверь закрылась
и она ушла.
     Я открыл  пакет  с  фотографиями  и начал выкладывать  на доску столько
негативов, сколько помещается.  Негативы и отпечатки должны следовать в  той
же последовательности, если конечно кто-то не перемешал их, разглядывая.
     Приклеить метки на заднюю сторону всех отпечатков заняло около тридцати
минут, потом я был готов приступить к работе.
     Большинство фотографий получились весьма  хорошо, если говорить о  мне,
как о фотографе. Не  как в  тот раз, когда я фотографировал сцену квартирной
кражи и решил, что на резкость лучше наводить без очков. Если вам  захочется
получше  узнать  о  своем  астигматизме,  то  попробуйте  этот  способ.  Все
расплывается, размеры  зависят  от  фокусного  расстояния.  Эти снимки вышли
много, много лучше.
     Ни  с  чем  не сравнить подбор негативов  к отпечаткам, особенно  когда
имеются многочисленные снимки одной сцены с одного и того же места со слегка
различным  увеличением,  сделанном  с  помощью  трансфокальной  линзы -- это
вынуждает проверять все  подробности каждого снимка. Я немного надеялся, что
озарение выскочит на меня  с одного из отпечатков,  что-то такое, что  может
дать указание или намек на личность преступника. Хоть что-нибудь.
     Когда  я дошел до  набора снимков  тела  Филлис  Эркман в  подвале,  то
тщательно выложил шесть отпечатков,  чтобы попытаться представить панорамный
вид  сцены. Они подобрались очень  хорошо, и я обнаружил, что  смотрю на всю
северную сторону подвала. Я немного отстранился и позволил этой сцене в меня
запасть.
     От этого фотомонтажа  у  меня осталось впечатление  ужасного  отчаянья,
ощущение  почти  жалкого  страха  и  страдания.  Особенно  когда я  вспомнил
разговор с Элен, как она  сказала,  что Филлис не давила своим сатанизмом, а
искренне  верила  в  него как в философию.  Нет  никакой разницы,  если твои
действия кому-то повредят,  потому что если им можно нанести вред, то они на
самом-то деле не заслуживают вашего внимания... что-то в этом роде. Хотелось
бы знать, насколько  эта  философия  поддерживала  ее  в последние несколько
часов жизни. От Элен я просто немного больше узнал о Филлис. И стало гораздо
труднее бесстрастно смотреть на то, что с ней случилось.
     Когда я находился на месте преступления, я был  способен отстраниться и
смотреть на  все,  как на  не совсем реальное. Как будто  не  настоящие люди
вовлечены,  а  просто  объекты. Через некоторое  время этому научаешься.  Но
познакомившись с  Филлис, если так  можно  выразиться,  чуть ближе,  я начал
терять  необходимую  невозмутимость. Необходимую так сильно не  затем, чтобы
сохранять  объективность  при  расследовании  дела,  но  необходимую,  чтобы
предохранить  мою голову от переполнения ужасом того, что произошло и чему я
оказался  свидетелем.  Чтобы  это   не   тревожило  меня  несколько  месяцев
впоследствии.
     Я схватил свою чашку кофе  и вышел в гостиную, оставив отпечатки позади
на столе.  Сделал  глубокий вздох и закурил сигарету. Ну, что же ты, парень?
Сделай перерыв.
     Я  проверил время на  VCR  -- 11:10.  Что  ж, пойдем снимать  швы.  Это
немного отвлечет и там будут люди.
     Я  оставил все как  есть  на столе  и  специально  позаботился покрепче
запереть дверь. Не хочу, чтобы заявились теща с тестем и увидели картинки.
     Когда я добрался до клиники, впереди  меня были двое. Санитарка провела
меня в смотровую, померила температуру  и кровяное давление, и оставила меня
там сидеть. Думая  о  Филлис. Но  совсем то, что мне хотелось, но все же это
лучше, чем сидеть, смотреть на ее тело и воображать, что она чувствовала.
     В конце концов вошел Генри, как обычно цветущий и солидный.
     "Ну как наши старые раны сегодня?"
     "Мне кажется, окей. Не болит."
     "Наверное, потому, что у тебя там нечему болеть."
     Он осмотрел швы и решил,  что будет  олл райт, если  их  снять. Высунул
голову в  дверь  и позвал  санитарку.  Проверил мне  зрачки своим  проклятым
маленьким фонариком.
     "Я был прав", сказал он, "пусто."
     "Спасибо, Генри."
     "Просто мнение профессионала. Тошнота есть?"
     "Нет."
     "Хорошо. Головные боли?"
     "Да, немного, когда устаю."
     "Хорошо. Если бы ты сказал нет, я бы понял, что ты лжешь."
     Санитарка  пришла  с маленьким  подносом  из  нержавейки.  Я  его  тоже
возненавидел.
     "Секунду может быть неприятно, но мне так не кажется."
     "Неприятно кому?"
     "Ты -- мой  лучший пациент."  Он  взял  пинцетоподобное устройство  и я
почувствовал слабое дерганье на правой стороне головы. "О, бог ты мой..."
     "Что там?"
     "Лучше бы воспользоваться молотком и паяльной лампой."
     "Очень смешно, Генри."
     "Ну, вот и все готово. Хочешь леденец?"
     "Нет, но один из чистеньких маленьких эластичных бинтов был бы кстати."
     "Все вышли. Извели на раненых копов."
     Санитарка ушла и Генри стал серьезнее.
     "Ты хорошо себя чувствуешь, Карл?"
     "Прекрасно. А что?"
     "Ну, давление у тебя повышенное, и ты бледноват."
     "Просто я  в разгаре маркировки  фотографий  места  преступления... они
меня слегка беспокоят."
     "Филлис и компания?"
     "Ага."
     "Я рад, что это пропустил."
     Генри, вместе  со  всеми  другими  врачами округа,  является помощником
коронера. К счастью для него, в прошлую субботу от отсутствовал.
     "Это была жуть."
     "Да, мне говорили."
     "Я могу вернуться на работу?"
     "Ты чувствуешь себя так?"
     "Ага, кажется. Вчера ночью... поэтому не сплю сегодня."
     "Прекрасно."
     Я улыбнулся: "Ненавижу чего-то пропускать."
     "Ты знаешь,  что ожидаемая продолжительность  жизни  карьерного копа от
пятидесяти пяти до шестидесяти?"
     "Слышал об этом."
     "Знаешь, что их убивает?"
     "Стресс, мне говорили."
     "Стресс от скуки. Возвращайся на работу. Это дело добавит тебе пять лет
жизни."


     ***
     Я добрался домой чуть позже полудня и телефон звонил. Это был Хал.
     "Где ты был?"
     "Снимал швы."
     "А,  ага. Эй,  я говорил этим  утром по  телефону  с  Элен, попросил ее
прийти в офис после ленча, а она говорит, что не может. Не сегодня. Звучало,
как-то не так, словно она по-настоящему не хочет приходить."
     "Муж?"
     "Мне кажется."
     "Проклятье. Чертовски жалко ее терять."
     "Мы не должны ее потерять. Всегда можно вызвать повесткой."
     "Ага, но  она так хорошо сотрудничала, что мне жалко  это терять. Можно
многого не досчитаться, если приходится выпытывать из человека, понимаешь?"
     "Ага,  знаю.  Вот  что  я  тебе скажу: она тебя знает... ты  сможешь ей
позвонить?"
     "Конечно, но я ничего не гарантирую."
     "Ну, просто сделаем попытку. Может, назначишь ей  на завтра? И погляди,
что  она думает насчет прихода. Сегодня утром поговорил с Эстер тоже. Рейчел
не появлялась всю ночь. Со своим работодателем тоже не связывалась."
     "Припухла."
     "Ага. Я сделал  несколько  звонков  вокруг, но на  описание этого Мрака
тоже никто не встрепенулся."
     "Я не удивлен."
     "И Эстер со всем  лабматериалом  появится  завтра. ДПНЙ  выслал  своего
офицера  и  я  встречу  его  сегодня  вечером в  аэропорту Седар-Рапидс.  Мы
собираемся в вашем офисе завтра в 09:00. Ты к тому моменту сделаешь снимки?"
     "Ага. Около трех четвертей уже сделал."
     "Хорошо, захвати с собой."
     "Они действительно послали человека?"
     "Ага."
     "Должно быть, приятно иметь большой бюджет."
     "В данном случае они тратят наши баксы."
     "Как я и сказал..."
     "Ага.  Слушай, пока Элен  недоступна, я думаю смотаться в Айова-Сити  и
поговорить сегодня с  Эстер. Мне все равно надо двигаться в том направлении,
чтобы вечером встретить самолет."
     Я положил трубку, отыскал номер Элен и  позвонил. После третьего звонка
решил, что  если ответит муж, мне лучше молча положить трубку. Ответила она,
а не он.
     "Привет, Элен,  я сегодня еще на больничном, но сможешь  ли  ты зайти в
офис завтра? Нам надо обсудить с тобой еще кое-что."
     "Думаю, что нет."
     "Ну, тогда как насчет субботы?"
     "Нет, в субботу мы хотим к сестре Фреда в Дюбук."
     "Воскресенье или понедельник?"
     "Думаю, что тоже не смогу."
     "Почему нет, Элен? Что-то не так?"
     Наступила долгая пауза. "Нет."
     Она говорила очень тихо  и  подавленно. Конечно,  что-то не так. Кто-то
давит на нее? Ее муж Фред? Что он подозревает?
     "Элен, ты уверена?"
     Еще  одна долгая пауза. Хорошо, подумал я. Она хочет говорить, молчание
-- это не ее идея.
     "Нет, тут еще кое-что... плохое... Разговор записывается?"
     "Нет, Элен. Я дома, все еще выздоравливаю." Я засмеялся.
     "А-а."
     Опять пауза.  Я  не хотел ничего говорить...  позволил высказываться ей
самой. Но пауза затянулась слишком надолго.
     "Элен, в чем дело?"
     "Не по телефону.  Могу я увидеться с  тобой... но не в офисе? Я не хочу
идти в ваш офис."
     "Ну, мне кажется, ты можешь прийти сюда. Знаешь, где я живу?"
     "Да. Но пусть никого другого там не будет. Пожалуйста."
     "Хорошо, Элен."
     "Мне надо купить продукты. Я  в любом случае уже  выхожу. Я буду у тебя
через несколько минут."
     Так. Я понял, что это наверное Фред не хочет, чтобы она разговаривала с
копами. Не хочет  ее вовлекать. Не желает, чтобы  кто-то знал, что его  жена
дружила  с какими-то "другими"  людьми. Поэтому Фред  решил отключить  Элен.
Ошибка,  Фред. Большая  ошибка.  Мне  самому  безразлично,  нравлюсь  я ему,
доверяет он мне, или нет.  Ноу  проблем. Но не  надо заваливать  дело, Фред.
Даже и не думай заваливать дело.
     Я перезвонил в офис Халу и сказал, чтобы он сидел крепко -- я приеду за
ним, как  только  смогу.  Я быстро  обежал все  внизу,  убеждаясь,  что  все
приемлемо для  компании. Картинки  еще были  разложены  по  всему обеденному
столу. Так не годилось, совсем не годилось.
     Я не хотел их  убирать, а потом заново заниматься раскладыванием, когда
Элен уйдет, поэтому нашел скатерть и набросил ее на весь  кавардак. Потратил
перед этим  секунду-две  и еще раз взглянул на фотомонтаж подвала  с лежащим
там телом Филлис.
     Я тебя  не  брошу, Филлис. Независимо  от  того, что ты  думала, ты  не
заслуживала смерти, подобной этой. Независимо...
     Я поставил свежий кофейник и попытался  наскрести что-нибудь съедобное,
когда в дверь позвонила Элен.
     Она выглядела так, словно не спала. Она оглянулась через плечо и как-то
проскользнула в дом.
     "Помочь тебе с пальто?"
     Она покачала головой.
     "Проходи в гостиную. Я поставил  кофе,  но не  смог найти  печенья. Ты,
случайно, не захватила?"
     Она на это улыбнулась. "Нет, боюсь, что нет."
     "Моя  ошибка  -- не  догадался  попросить." Я показал на кресло.  "Вот,
садись."
     Она уселась, и Фред -- наш пес -- подошел и начал обнюхивать ее голубые
джинсы.
     "Фред!"
     Она испуганно вздрогнула. Не удивительно, пса зовут как ее мужа.
     "Извини, Элен." Я засмеялся. "Его так зовут."
     "А-а..."
     "Позволь, я принесу кофе", сказал я и направился  в кухню.  Схватил две
чашки и ринулся в гостиную, наполовину ожидая, что она уже ушла.
     Она чесала у Фреда за ушами.
     Я налил кофе и сел напротив на диван.
     Не ней был пурпурный стеганый  жакет, белый шарф на шее, голубые джинсы
и серые  теннисные туфли. Рибокс,  я обратил внимание. Просто привычка.  Она
выглядела более хрупкой, чем вчера, и почему-то казалась меньше ростом.
     "В чем проблема, Элен?"
     Она сделала глоток кофе и  посмотрела  на меня поверх  чашки. Когда она
ставила чашку, рука слегка дрожала.
     "Я извиняюсь, что вчера рассказала вам такие вещи."
     "Не  надо  извиняться. Это все конфиденциально."  Я  поднял правую руку
ладонью к ней и улыбнулся. "Клянусь."
     "Это все Фред. Он сильно расстроился."
     "Почему?"
     "Просто ему не нравились ни Филлис, ни Пегги, ни Рейчел, вот и все."
     "Это  не причина, чтобы совсем ничего нам не  рассказывать." Ей в самом
деле было неудобно. "Элен, тебе не будет удобнее в офисе?"
     "Нет!" Мгновенно и неистово.
     "Просто  подумал, что стоит спросить", сказал я и улыбнулся ей. "Мне  и
здесь прекрасно."
     Молчание, пока она пьет еще немного кофе. Потом решительно ставит чашку
и встает.
     "Извини, Карл, мне  не следовало  приходить сюда и  не следовало  вчера
ничего рассказывать."
     "Подожди минуту, Элен!" Она  замерла на месте.  "Послушай,  они же были
твои друзья. С ними случилось что-то ужасное. Ради них ты обязана помочь нам
найти того, кто это сделал."
     "Может, обязана, а, может, и нет. Я должна думать и о себе тоже."
     Казалось,  она не слишком уверена в себе,  но тем не  менее  она  снова
направилась  к двери. Меня  понемногу  охватывало  отчаянье.  Она, очевидно,
знала что-то еще, что-то  такое, что считала исключительно важным.  Фред это
тоже знал.  Наступил решающий  момент и я не  хотел проигрывать.  Поэтому  я
рискнул.
     "Ладно, Элен, но прежде чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что показать."
     Она остановилась.
     "Не зайдешь ли на секунду в столовую?"
     Я пошел туда, она последовала за мной, глядя несколько неуверенно.
     "Подойди   сюда",  сказал  я,   показывая  на   обеденный   стол.   Она
пододвинулась  ближе.  Я резко  откинул скатерть,  открыв панорамный  снимок
Филлис  в подвале.  Она  посмотрела,  побледнела, глаза ее расширились, ноги
подкосились и она начала падать. Я подхватил ее под руку и усадил на стул.
     "Элен!" Дьявол, я совершенно не ожидал такой сильной реакции.
     Я продолжа твердо держать ее под локоть, а другой рукой бешено тянулся,
пытаясь прикрыть фотографии скатертью.
     Она дышала с большим трудом и очень быстро. Гипервентиляция. Проклятье!
     "Элен, слушай меня! Элен, нагни голову пониже."
     Она  послушалась. И  так  согнувшись, вся начала трястись. Я  осторожно
хлопал ее по спине, чувствуя себя  до чертиков виноватым, и ощущая,  что все
окончательно испортил  и, вероятно, обнаружу, что в  результате  против меня
возбужден иск. Проклятье, проклятье, проклятье. Какую ослятину я сморозил.
     Это заняло  у  нее  пару минут,  но трястись она перестала.  Оставалась
согнутой, но не тряслась.
     "Ты в порядке, Элен?"
     Кивнула головой.
     "Тогда можешь выпрямиться."
     Она  послушалась  и я положил руку ей на плечо,  мягко  прижимая  ее  к
спинке  стула.  Не  хотел,  чтобы  она упала. Глаза ее были  закрыты.  Через
секунду она глубоко вздохнула и открыла их. Я не смог прочесть их выражение,
но каким бы оно ни было, оно, конечно, было чертовски напряженным.
     "Ты в порядке?"
     Она кивнула.
     Я тебя слегка шантажирую, Элен, подумал я. Не на  сто процентов, просто
чуть-чуть. Хотя, если ты  купишься, ты меня поймешь.  Купись  на это,  и  мы
сможем отбросить ерунду и дойти до реальности.
     Она смотрела  прямо на меня, а  я все никак не мог прочесть  в ее серых
глазах. Но напряжение совсем не уменьшалось.
     "Вздохни поглубже, девочка. Это помогает, я знаю."
     Она послушалась.
     "Теперь еще раз, помедленней, и выдохни глубоко."
     Она послушалась, так и не сводя с меня серых глаз.
     "Когда-нибудь я попрошу у тебя за это прощенья, Элен. Но  не сейчас. Ты
достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы вернуться в гостиную?"
     "Кажется, да."
     Я помог ей добраться до кресла в гостиной.
     "Отпей глоток кофе..."
     Она покорно  послушалась.  Потом  снова  посмотрела на меня и  ее глаза
напомнили мне глаза печального щенка. О-хо-хо.
     "Теперь просто чуть расслабься. Может, тебе лучше размотать шарф?"
     Она и это сделала.
     "Ты уверена, что теперь в порядке?"
     Она в  первый раз заговорила. "Ты  --  сукин  сын,  ты знаешь об этом?"
Тихо, но с чувством.
     "Иногда, Элен, иногда."
     Она закрыла глаза. "Филлис и я были любовниками. Ты это знал?"
     Чудесно. Просто чудесно. Такого я действительно не ожидал.
     "Нет, Элен, я не знал. Поверь мне. Если бы я это  знал,  то никогда  не
показал бы тебе эти снимки."
     Она содрогнулась. "Что ты хочешь узнать?"
     "Я хочу узнать, кто ее убил, Элен."



     Пятница, 26 апреля.
     13:46

     Элен вроде как собралась с собой и я уселся на соседнее кресло.
     "Я не знаю, кто ее убил."
     "Мне кажется, ты догадываешься."
     Молчание.
     "Как тебе кажется, кто это сделал?"
     Она глубоко, с дрожью вздохнула и снова открыла глаза. Осуждающие.
     "Я не  знаю. Я боюсь,  что Фред может иметь к этому какое-то отношение.
Но я не знаю."
     "Почему ты так говоришь?"
     Она выглядела опустошенной. "Потому что он знал", сказала она.
     "Знал что?"
     "Что Филлис и я были... были любовниками."
     Это  немного  удивило меня, однако, конечно, это объясняло враждебность
Фреда к их группе.
     "Он... ну, он застал нас. Почти."
     "Почти?"
     Она снова вздохнула и плотно закрыла глаза.
     "Как-то  утром он вернулся позвонить. Я думала, он весь день проведет в
поле, но какая-то  машина сломалась,  и ему  понадобилась запасная часть. Он
пришел, когда Филлис и я были в спальне."
     "И он вас увидел?"
     "Нет.  Вообще-то, он не увидел ничего  особенного.  Мы услышали, как он
вошел  и  вовремя поднялись. Но, мне кажется,  мы выглядели так, словно  нас
застали врасплох..." Она открыла глаза. "Ты понимаешь, что я имею в виду?"
     "Кажется, да."
     "Мы не были нагими,  или что-то в этом роде." Ее глаза снова закрылись.
"Но мне  кажется, он догадался, что мы целовались, и прочее. Мне показалось,
что  он догадался, а потом Филлис мне говорила, что ей  тоже это показалось.
Поэтому вечером после ужина  у нас с Фредом  было  по-настоящему напряженно.
По-настоящему." Она открыла глаза, потянулась к чашке, сделала глоток кофе и
поставила ее обратно.
     "Поэтому, я ему все рассказала."
     "Ты ему рассказала?"
     "Это  надо было  мне.  Он не хотел слушать,  поэтому я так и не сказала
всего,  что хотела.  Мне кажется,  мне  надо  тебе сказать,  что  я пыталась
рассказать  ему. Он  не смог с этим  справиться,  и мне  следовало  об  этом
догадаться. Но разве не видно, что я тоже не могу с этим справиться?"
     "И как же поступил Фред?"
     "Он  сказал,  чтобы я заткнулась, потом  пошел, принял душ  и улегся  в
постель. Он сказал,  что такие темы не предназначены для  разговоров. Что он
больше не  сможет меня любить. Что  от меня у него выворачивает желудок. Что
его от меня ужасно тошнит. И что я просто свихнулась."
     "Ну, это не обязательно."  Что  ж,  для нас  тут  есть мотив, но мне не
кажется,  что он  сгодится, подумал я. Нормальный мужик окрысится на Элен, а
не на Филлис.  Он не сможет признать  Филлис  в качестве конкурента, ни ради
бога. Это подрывает его имидж.
     "Что не обязательно?"
     "Фреду говорить, что ты свихнулась."
     "Спасибо." Кажется, она это серьезно.
     "Когда у вас с Фредом произошел этот разговор?"
     "О, прямо перед Днем Благодарения."
     "Стало быть в конце ноября?"
     "Да."
     "Ты сказала Филлис, что все рассказала Фреду?"
     "Да, и это было ошибкой."
     "Почему? Это отпугнуло Филлис?"
     Она жестко посмотрела на меня. "Ты ведь не знал Филлис, правда?"
     "Да, совсем на знал."
     "Нет, это ее не отпугнуло." Она уставилась в окно. "Наоборот. Я пошла к
ней  на следующий день и передала ей все, что сказал  Фред.  Она решила, что
это  забавно, сказала, что  он  "типичный фермер".  Сказала,  что он  просто
глупец."
     "А что ты об этом подумала? Разве она  не  догадывалась, как это тяжело
будет для тебя?"
     "Я не думаю, что она испугалась. Кажется, ей показалось, что это только
подтолкнет меня к ней."
     "И подтолкнуло?"
     "О,  вначале, может быть. Она  подумала,  как  восхитительно, что  Фред
сходит  с  ума.  Она прокрадывалась в  дом  и  пыталась  заниматься  со мной
любовью, когда  знала что он поблизости.  Однажды  она пришла  после  десяти
вечера, когда знала, что Фред  должен быть в постели, и пыталась заняться со
мной любовью в гостиной."
     "И как ты себя при этом чувствовала?"
     "Виновной." Она вызывающе посмотрела на меня. "У меня был самый сильный
оргазм за всю мою жизнь."
     Во как, Элен.  "Значит,  твои  отношения с Филлис не закончились, когда
узнал Фред?"  Она  покачала  головой.  "Понимаю."  Стандартная фраза,  когда
требуется время подумать.
     "Все кончилось незадолго до рождества." Элен снова отвернулась к окну и
по ее  щеке покатилась  слеза. "Я думала, что  она  любит меня, понимаешь? Я
действительно  так  думала.  Она говорила, что  любит,  и я  верила  ей. Она
говорила, что я  должна  ей верить, потому что она никогда  никому этого  не
говорила,  и потому  что она  говорит мне, что я должна ей  верить.  Но  она
сказала, что  я должна  вступить  в  группу.  Открыть  саму  себя с  помощью
Сатаны."
     Я молчал.
     "Я думала, это будет одухотворенно и что это поможет нашей любви." Элен
снова  повернулась  ко   мне.   Вызывающий  взгляд  сменился  ненавистью   и
отвращением.  "Той  ночью она заставила  меня заниматься  любовью с Пегги  и
Тоддом!"
     Как  оказалось,  тогда  состоялось  маленькое  собрание  группы  и  оно
обернулась  в  нечто  более  физическое, чем подозревала Элен.  И  оказалось
совершенно не похожим на то, что ей было нужно от Филлис.
     Сейчас  было  не  время  спрашивать  "кто  такой  Тодд?", но  я  сделал
мысленную пометку спросить об этом через несколько минут.
     "Я  почувствовала себя такой использованной,  такой преданной. Пока они
занимались  со  мной сексом, она сама держала меня. Держала голову,  гладила
волосы, говорила, что все хорошо!"
     "И в эту ночь ты порвала с Филлис?"
     "Да."
     "Ты рассказала Фреду об этом?"
     "Нет."
     "Что сказала Филлис о твоем разрыве?"
     "Она отнеслась спокойно, сказала, что я не  готова для  жизни, и что не
способна освободиться. Она сказала, что разочаровалась во  мне,  и что я  не
настолько интеллектуально свободна, как думаю. И как она надеялась."
     "А потом?"
     "Я просто сидела дома. О, Карл, я чувствую себя такой дешевой и глупой.
Действительно чувствую. Как подумаю о том, что я сделала, что я чувствовала,
какую дуру из себя держала..."  Она не плакала, но,  казалось, была близка к
этому.  "И что хуже всего, через  пару недель  я снова  пыталась вернуться к
ней. Пыталась, в самом деле пыталась. Но она сказала, что со мною  ей больше
никогда не будет "удобно"."
     "Дешевая уловка."
     "Да, так и есть." Она не заплакала. Рад за тебя, Элен.
     "Давай, я налью тебе еще чашку кофе..."



     Пятница, 26 апреля
     14:22

     Элен  заметно  утомилась. Я наполнил  ее  чашку  и подумал,  что  время
появиться Халу.
     "Несколько минут назад ты упомянула какого-то Тодда. Я хотел  бы знать,
кто он."
     "Ну, это Тодд Глатцман из Декоры."
     "Не  думаю, что  его знаю...  Позволь, я  позвоню  офицеру, который был
здесь вчера. Я хочу, чтобы он сюда приехал, если ты не возражаешь."
     Она действительно была опустошена. "Мне все равно."
     Я вышел и позвонил в офис.
     Оказалось, что  Хал уже был на пути в Седар-Рапидс, но вернулась Эстер.
Еще лучше.
     Я  сказал ей, что Элен просто фонтанирует. Она появилась примерно через
пять минут.  Я налил  ей  кофе  и мы все уселись  в  гостиной. Элен  немного
удивилась женщине-офицеру, но казалась довольной и еще чуток расслабилась. Я
коротко ввел Эстер в курс разговора, подчеркнув присутствие Элен на собрании
группы в доме Филлис, и упомянув Тодда  Глатцмана. О других вопросах я хотел
рассказать  Эстер позднее,  не  в присутствии Элен.  Если Элен  захочет сама
сказать ей до того, это будет ее собственный свободный выбор.
     "Кто присутствовал  на собрании группы, когда  вы там  были?", спросила
Эстер.
     Элен сидела прямо, склонив голову набок и глядя в потолок.
     "Были Тодд Глатцман,  Рейчел, Кенни и Лиз Миллсы, и Френсис МакГвайр. И
Филлис. И я."
     Эстер оторвала глаза от блокнота. "Еще кто-нибудь?"
     "Нет."
     "Кого-нибудь из них они называли Мраком?"
     "Нет. Его там не было. По крайней мере, до того, как я ушла."
     "Что вы делали на этой встрече?"
     "Да мало что. Все были в мантиях. У Филлис нашлась мантия и для меня --
белая."
     "Все мантии были белые?", спросил я.
     "Нет,  Филлис была в красной, как  и Тодд.  Кен и  Лиз  были в зеленых.
Рейчел   в  желтой,  и,  мне  кажется,  Фрэнк  был  в  черной.  А  может,  в
темно-синей."
     "И что происходило?"
     Элен сказала, что когда она туда пришла, Филлис некоторое время держала
ее в большой спальне,  а все остальные были в подвале. Надев  мантию, Филлис
оставила ее и вернулась немного позднее. Она вдвоем спустились в подвал.
     "Там было  полутемно, но горело довольно много свечей.  Все  вроде  как
сидели кружком в своих мантиях. Она по очереди преподнесла меня каждому. Она
делала  так: подводила меня к  каждому и говорила:  "такой-то и  такой-то, я
преподношу вам Элен". Прямо вот так и говорила."
     "Она называла их по именам, вы так узнали, кто они?"
     "Нет,  она  не называла  обычные имена. У  всех  имелись  тайные имена,
понимаете?  Она  пользовалась ими."  Она  чуть  поколебалась  и  с печальной
улыбкой посмотрела на нас. "У меня тайного имени не было."
     "Вы помните какие-нибудь имена?", спросила Эстер.
     "Да, сейчас... Помню, Филлис называлась Тенью. А Рейчел -- Служанкой."
     "А другие?"
     "Ну, помню,  я подумала, что Фрэнку действительно подходит его имя. Они
звали его Благодетель."
     "Ага, точно, подходит."
     "Лиз Миллс звалась Сумерки. Я подумала, что имя сильно соответствует ее
темным волосам."
     Она  на минуту  задумалась. "Мне казалось, что Тодда зовут Натан, но он
все время поправлял меня. Говорил, что надо произносить "Натаан", или как-то
там. Мне вспоминался "пропан"."
     "Ага..."
     "Я действительно не могу вспомнить, как звали Кена."
     "Ладно.  Так   что  же  произошло,   когда   вас  привели  в  подвал  и
представили?"
     "Преподнесли."
     "Да, извините, преподнесли. Что тогда произошло?"
     Она рассказала, что все  пили красное вино, что  разговор, в который ее
вовлекли,  вращался вокруг освобождения  духа от  его  оков, воспитания души
приятными мыслями и чувствами, о переживании сильных эмоций.
     "Сатана вообще упоминался?"
     "Пару  раз,  не  чаще. В основном,  когда Тодд говорил  мне, что Сатану
неправильно понимают, что католическая  церковь вешает на него собак, и  как
это забавно,  потому  что они  пользуются  Сатаной,  чтобы  держать  себя  в
бизнесе.  Но в основном мы сидели кружком и толковали о наших душах и  наших
чувствах, и о том, как мир подавляет нас."
     Эстер  оторвалась  от  своих  записей:  "Элен,  той  ночью  принимались
какие-нибудь наркотики?"
     Казалось, вопрос ее смутил. "Нет, по крайней мере никто из  тех, кого я
видела."
     "Продолжайте."
     "Ну, где-то  примерно с час мы пили вино, как я сказала. Филлис, Тодд и
я вместе сидели на диване.  Филлис обнимала нас обоих,  она сидела в центре.
Она была очень напряжена... и  спросила  меня,  не хочу ли я  вступить в  их
группу."
     "И что вы ответили?"
     "Я сказала, что, наверное, хочу. Но я не  знала  точно." Она посмотрела
на  меня.  "Я боялась того,  что сотворит Фред, когда все обнаружит. Вначале
все это  выглядело немного глупо, но они так меня поддерживали, понимаете? Я
подумала, как было  бы хорошо стать членом группы,  где, казалось, заботятся
обо мне. Обо мне настоящей, а не только о моей готовке и чистке."
     "Я понимаю это, Элен", сказал я, "понимаю."
     "Эти  штучки  о  Сатане   заставили  меня  по-настоящему  занервничать,
понимаете? Я  нервничаю, даже когда его  имя  упоминают в обычном разговоре.
Нас воспитали не думать о нем, точнее, не признавать его. Верно, Карл?"
     "Ага, так мне кажется. Зло -- не упоминай его имя всуе, верно?"
     "Да."
     "Так, все-таки, что случилось?", спросила Эстер.
     "Когда  Филлис  сказала,  что, как  ей кажется, мне,  Тодду и  ей  надо
обсудить  наверху кое-что  личное,  я пошла с ними.  Мне  показалось,  что я
выпила чуть лишнего,  потому что  слегка кружилась голова.  Мы  поднялись  в
спальню, и Филлис сняла свою мантию."
     Она замолчала. Мертво.
     Эстер вопросительно взглянула на меня. Я покачал головой.
     "Как долго вы пробыли в спальне."
     "Пятнадцать-двадцать минут. Я  было  начала уходить,  но она  уговорила
меня вернуться. Во второй раз  я схватила свою одежду и побежала в ванную. Я
была так смущена..."
     Да уж, подумал я. От духовной дискуссии  до "пусти  нас в свои трусики"
за пятнадцать минут...
     "Тодд пытался остановить тебя силой", спросил я, "или Филлис?"
     "Филлис.  Она схватила меня за руку и сказала, что если я уйду, она  во
мне разочаруется."
     "И вы ушли?"
     "Да.  Тодд  сказал:  "пусть стерва убирается"." Ее губы задрожали.  "О,
боже!", сказала она, "все это было так унизительно!"
     Элен взглянула на свои часы. "Бог мой! Уже за  полтретьего!" она встала
и  заново  повязала шарф. "Мне еще надо купить продукты. А если  я  скоро не
вернусь домой, он догадается, где я была!"
     Мы попытались договориться о другой встрече, пока она  спешно  покидала
дом. Сошлись на "позвони мне". И она ушла.
     Эстер и я еще некоторое время посидели, говоря об Элен и о том, что она
нам сообщила.  Сошлись  на  том,  что хотя мы  близко подошли  к тому, чтобы
назвать имена  всех членов сатанинского ковена, или  чего-то там, и получили
сведения, которые наверняка позволят нам установить личность Мрака, но мы не
так уж сильно  продвинулись  в  раскрытии  убийств.  Если, конечно,  не Фред
является нашим человеком.
     "У Фреда был мотив", сказала Эстер. "В этом нет сомнений."
     "Это он продемонстрировал."
     "Конечно, все зависит от того, сколько ему рассказала Элен."
     "Что ж",  заметил я, "до того как ты пришла, она мне рассказала, что он
узнал о ней и Филлис.  Вроде  как  однажды застал их  обоих в  спальне Элен.
Очевидно, это разозлило его и, одновременно, вызвало отвращение."
     "Нам нужна Рейчел. Она должна знать."
     Мы оба согласились подождать  с  допросом Фреда сорок восемь часов.  Он
никуда не денется, а если  и  денется,  это только подтвердит его в качестве
подозреваемого. А Фред не того сорта личность, которую слишком сложно найти.
В любом случае отсрочка даст нам возможность отыскать Рейчел.
     "Мне  кажется",  сказал  я,  "Фред  достаточно  силен,  чтобы  все  это
совершить в одиночку."
     "Верно."
     "И у него имелся мотив."
     "Снова верно."
     "Но я не думаю, что  это сделал он. Это с ним как-то просто не вяжется,
совершенно не вяжется."
     "Я понимаю. Однако, он, конечно, выглядит хорошо."
     Эстер ушла,  направившись  в  Айова-Сити,  чтобы встретиться с Халом  и
начать выслеживать членов группы, указанных  Элен. Я позвонил Ламару в офис,
но  там его  не было.  Оставил сообщение,  что вернусь  на  работу следующей
ночью.
     До меня вдруг дошло, что Фред мог быть тем самым, кто пытался расколоть
мне череп. Я так сильно сосредоточился на деле с  убийствами, что совершенно
забыл о моем собственном деле.
     Я обдумал его. Попробовал вспомнить  реакцию Фреда на меня,  когда мы с
Халом  были на  ферме Бокманов. Теперь  мне  казалось, что это  была реакция
человека, у которого есть секрет, но этот секрет,  вероятно, касается  Элен.
Но, опять-таки, если он был нашим подозреваемым, шарахнуть  меня по башке --
самый меньший из его проступков, который мог совсем не вызвать реакции вины.
     Мне пришло  в голову, что я невзлюбил Фреда еще  до  того,  как он стал
подозреваемым.  Я потер  правую  сторону головы  и  поймал  свое отражение в
зеркале столовой... сижу  здесь с рукой,  приложенной  к голове, с маленькой
усмешечкой в уголке рта. Я расплылся в широкой улыбке. Я напоминал  сам себе
маленькую статуэтку обезьяны Дарвина, рассматривающей человеческий череп.
     Я  продолжил маркировку  фотографий с того места, где остановился. Надо
доделать. Я чувствовал  себя  полной  дешевкой, показав вот такой фотомонтаж
Элен. Уровень ее горя оказался  гораздо выше, чем я ожидал.  Откуда мне было
знать, что они  были любовниками?  Соображай, Карл. В любом случае, это была
жестокость. Верно.  Но это заставило  ее заговорить.  Размышляя обо всем,  я
понадеялся, что у нее не возникнет много хлопот с Фредом, которого  нам тоже
надо бы вызвать.
     Я ощущал вину, а  это оказывает влияние на  голову. Я начал думать, что
Фред  является сильным  подозреваемым,  и начал  страшиться за  безопасность
Элен.  В конце  концов,  если  именно он  совершил  убийства,  то он  весьма
способен убить и ее тоже.
     И опять, если я  попытаюсь установить  с ней контакт или  проследить за
ней, то просто доведу его до бешенства. Особенно, если она  совершила "поход
за продуктами" успешно и он остался спокоен. А, черт.
     Я когда-то  прошел  курс физики. Дело двигалось  не так уж  хорошо,  но
все-таки  я помню раздел, посвященный второму закону термодинамики. Как  мне
помнится, он  утверждает, что все вещи  стремятся перейти из  упорядоченного
состояния в состояние с  меньшим порядком. Беспорядок, или  энтропия, всегда
возрастает.  Всегда.  Так  или  иначе.  Если  пытаешься  уменьшить  энтропию
где-нибудь в одном месте, энергия, затраченная при этом, увеличит энтропию в
другом. В общем, что-то похожее.
     Во   всяком  случае,  работа  копа  это  подтверждает.  Возьмем  четыре
убийства.  Она  увеличили  беспорядок  в  общине  на  порядок.  Наши  усилия
уменьшить  этот  беспорядок путем  ареста  подозреваемого или  подозреваемых
приводит  к увеличению  беспорядка в других местах.  Например,  Элен и Фред.
Достаточно скоро к  ним присоединятся члены ковена.  Офицеры работают  не на
своих местах,  мало  спят, получают удары по  голове, создавая по ходу этого
дела  новые дела. Похоронная полемика с пастором Ротбергом. И  так  далее, и
так  далее. Энтропия  возрастает.  Неизбежно. Все, чего в конечном  счете мы
можем  добиться, это попробовать направить  или канализировать ее  в сторону
наших целей.
     Я  пытался объяснить эту маленькую философию моим коллегам.  Можно было
считать успехом озадаченный взгляд. Обычной реакцией была скука. Но это тоже
было хорошо. В конце концов, если вам скучно, энтропия увеличивается гораздо
медленнее. Сама по себе стоящая цель.
     Что вернуло меня назад  к  непромаркированным фотографиям и к  хаосу на
столе. Лучше все  закончить до того,  как Сью вернется домой. Просто  у  нее
могут оказаться свои планы для обеденного стола. Ужин, например.
     Я  как  раз закончил  со  всем  кавардаком, когда раззвонился  телефон.
Вначале, моя мать. Просто проверяла, как я себя чувствую. Потом теща,  с тем
же  основным  вопросом.  Потом  наша   дочь,  которая  работает  в  банке  в
Седар-Рапидс.
     "Ну, хай, папка!"
     "О, Джейн! Как дела?"
     "Прекрасно. Звоню просто, чтобы проверить состояние твоей головы  -- но
только внешнее, пожалуйста. Я не готова к тому, что происходит внутри."
     "Да все хорошо. Завтра ночью возвращаюсь на работу."
     "Поздравляю."
     "Ага, спасибо."
     "Как идут дела с преступлением века?"
     "Ну,  было бы слабо сказать, что просто хорошо.  На  самом  деле, очень
хорошо. Если мы когда-нибудь его раскроем, это будет арест следующего века."
     "Настолько хорошо, правда?"
     "Ты же нас знаешь. Телепаемся помаленьку."
     "Кстати, о Тео, папка, на сей раз он ведет дело?"
     О Тео она знала  все.  Когда  она жила дома  мое  частое  бормотание  и
ворчание не прошло незамеченным.
     "Что-то вроде."
     "Что ж, буду четко помнить об этом. Не хочу быть к тебе жестокой."
     "Ценю."
     "И перестану говорить друзьям, что делом занимаешься ты тоже. Я тоже не
хочу смущаться."
     "Если что-нибудь случится, я выпущу пресс-релиз,  где буду фигурировать
под именем "отец Джейн Хаусман"."
     Она засмеялась.  "Бог мой, если ты  так сделаешь, убедись,  что делаешь
правильно."
     Не успел я положить трубку, как позвонил Дан Смит.
     "Карл, ты помнишь, что просил меня сделать той ночью?"
     "Что?"
     "Ну, помнишь, темные дома?"
     "О, ага."
     "Я составил список."
     Я  не раздумывал ни секунды. Наверное, ничего важного  сейчас, когда  у
нас  уже есть  имена от Элен, но я попросил  его это  сделать и он для  меня
сделал.
     "Великолепно! Слушай, почему бы тебе не  закатиться ко мне где-то после
18:30? Мы тогда над ним посидим."
     Сью вернулась домой, мы поужинали, и она слегка расстроилась на то, что
придет  Дан. Хотела провести мою  последнюю  ночь на  больничном  вместе,  в
одиночестве... Я тоже хотел.
     Дан  со своим списком прибыл к задней двери  ровно в 18:30. Он проделал
замечательную  работу  --  перечислил более  сотни  домов,  которые,  как он
утверждал, обычно были темны, или в которых горел самое большее один ночник,
все они были ярко освещены  в ночь на воскресенье. Также  и на понедельник и
на вторник. С парой исключений.
     "Электрокомпания сделала на этом бабки, Карл."
     "Ага! Вот и мотив!"
     Он ухмыльнулся.
     Я  сказал  ему,  что голова  еще  побаливает и  в конце концов он понял
намек. Я бросил список на мой компьютер и пошел наслаждаться вечером со Сью.




     Суббота, 27 апреля
     00:11

     Я лежал в постели со Сью, прислушиваясь к тихому сонному дыханию, когда
включилась сирена, вызывающая  местную  добровольную  пожарную  бригаду. Она
расположена меньше,  чем в  квартале от нашего дома,  и  от  ее рева  звенят
стекла. Сью  проснулась и мы  оба выглянули в верхние  окна,  посмотреть, не
близко ли горит. Мы ничего не увидели.
     Примерно  через  пять  минут сирены пожарных  грузовиков послышались на
дороге вверх по холму к западу от города.
     "Хорошо", сказала Сью.  Она всегда волнуется  за  дом  своих родителей,
который  примерно  в двух  кварталах от  нас.  "Интересно,  где горит?"  Она
вернулась в постель и я поцеловал  ее и пожелал  доброй ночи. Я пока не  был
способен уснуть и она это поняла.
     "Идешь вниз?"
     "Ага."
     "Не ходи в офис и не делай для них никакой работы, окей? Найди время на
себя."
     "Обещаю."
     "Да уж."
     Я сошел  вниз и, выждав несколько минут, позвонил в офис, чтобы узнать,
где пожар. Пусть первоначальная вспышка радиопереговоров уляжется.
     "Департамент шерифа."
     Это Салли.
     "Хай, это третий. Занята?"
     "Сейчас уже нет, но несколько минут была сильно занята."
     "Хорошо. Где пожар?"
     "Это тебе понравится. У Френсиса МакГвайра. Дом сгорел."
     "Бог ты мой!"
     "Я знала, что ты обрадуешься."
     "Охо-хо, лучше нам послать кого-нибудь к Эркман."
     "Уже сделано, там сейчас Майк. Все в порядке."
     Великолепно, ну просто  великолепно. Я, конечно, подпрыгивая  на месте,
начал  приходить  к  заключениям, поэтому пришлось себя слегка притормозить.
Дом  стоит  пустой,  и  пожар  мог  произойти  от  чего-то  вроде  короткого
замыкания,  от  отопления,  от  огня в камине,  в  общем от чего угодно.  Не
обязательно поджог. Совсем не обязательно.
     Дьявол.
     Но  надо подождать,  пока пожар  не расследует  замначальника  пожарной
охраны штата. И его стоит ввести в курс дела в целом. Если окажется, что это
поджог. Если.
     Наверное,  еще одна уголовщина в деле и без того слишком переполненном.
Куда как переполненном.
     Энтропия возрастает.
     Я снова позвонил в офис.
     "Кто-нибудь отправился на место?"
     "Шеф пожарных запросил полицию пять минут назад и я  послала Эдди. Майк
пока хочет оставаться у Эркман."
     "Где Эдди сейчас?"
     "Когда вызывала, был примерно в девяти-десяти милях к югу от города."
     "Слушай, если он  еще  не проехал город, скажи ему, чтобы притормозил у
моего дома, скажешь?"
     "Конечно."
     Я  слышал, как она говорила по  радио,  и слышал, как Эдди ответил, что
завернет.
     "Передай ему, что я встречу его на аллее."
     Я понимал, что ему надо  сильно спешить,  но он  проработал копом всего
около года,  и было бы гораздо лучше, если бы туда  отправился более опытный
человек.
     Я  вышел и стоял на заднем дворе, когда Эдди, визжа покрышками и срезав
угол, заехал на аллею.
     Я открыл пассажирскую дверцу и сунул голову в машину.
     "Слушай,  сделай  тьму  фотографий,  ладно?  Снимай  все,  что  кажется
необычным или расположено не на тех местах. Спроси шефа  пожарных, он  будет
знать, что  снимать. И поговори со всеми пожарными, узнай,  что  они видели,
хорошо?"
     "Ага."
     "Оставаться  там  не  надо,  но  пока  ты  там, не  торопись.  Мы  ищем
сатанистские знаки или символы, понятно?"
     "Ага, ага."
     "Дай  знать  второму  и  тащи  его  туда.  Если,  конечно,  что-то  там
обнаружишь."
     "Ага."
     Он так туда рвался, что даже ерзал.
     "Ну, давай."
     "Уви..."
     Он разбросал гравий по всей аллее, попал даже в мой гараж, и укатил.  Я
покачал головой.  Он станет  хорошим  копом,  но произойдет  это  не  скоро.
Слишком рвется. Чересчур возбужденный. Просто копия меня тогдашнего, как мне
кажется.
     Я вернулся в дом и нашел Сью на кухне.
     "Я проголодалась."
     "Я тоже. Нашла что-нибудь?"
     "Цыплята с прошлой ночи. Хочешь?"
     Я покачал головой.
     "Кто это был?"
     "Эдди. Он едет на пожар, и мне пришлось вначале с ним поговорить."
     "Тебе вовсе не надо было с ним разговаривать. Уверена, что он справится
и без тебя."
     "В общем, да. Но горит дом МакГвайра."
     "О, нет."
     "О, да."
     "Это сильно все усложнит, могу поспорить."
     "Ну,  может да,  а может и нет." Я  улыбнулся. "Должно  быть, там  были
какие-то улики. Улик всегда не хватает."
     "Иде ата имого поспа", сказала она, полным ртом жуя цыпленка.
     "Что?"
     "Говорю, тебе надо немного поспать."
     "Ага, попробую. Завтра просплю большую часть дня."
     "Не стоит на это рассчитывать."
     Она отправилась наверх, а я остался сидеть внизу, чувствуя раздражение.
Недостаточно информации, чтобы что-то  делать, и для одной  ночи я себя  уже
достаточно уработал. Врубил TV, и, как  обычно,  разочаровался. Помотался по
кухне несколько минут, а потом пошел  в свою маленькую офисную зону и увидел
список Дана. Ну, а почему бы и нет?
     Первая проблема со списком оказалась в том,  что в нем не было адресов.
Тьму я знал и сам, но не все же...
     Вытащил телефонный справочник и принялся за работу.
     Вторая  проблема  заключалась в том,  что  он  составил  список  только
освещенных мест. Чудесно.  Были  остальные  темными  или он  просто  кого-то
пропустил? Хотя тут кое-что можно было сделать.
     Шесть мест были вычеркнуты, а  потом вставлены заново. Вероятно, это не
имеет значения, но спросить его надо.
     Когда  я  покончил  с адресами,  я  сел за свой  компьютер  и состряпал
маленькую базу данных, только имена, адреса  и даты. Набрал их все. Подобной
тягомотиной заставляет заниматься  скука. Теперь, когда все было введено,  у
меня не было идей, что же со всем этим делать. Я снова позвонил в офис.
     "Привет."
     "Это снова ты?"
     "Ага... Дан сегодня ночью работает?"
     "Конечно, да."
     "Занят?"
     "Он когда-то был?"
     "Почему бы тебе не прислать его ко мне домой, сможешь?"
     "Окей. Сложности с засыпанием?"
     "Угу."
     "Почему бы тебе не прийти сюда? Я принесла целую кучу сосисок и сыр."
     "Заметано."
     Я вывалил список, схватил три бутылки Пепси,  вышел и забрался  в  свою
личную машину, когда подъехал Дан. В офис поехали вместе.
     Эдди еще был на пожаре и вызвал Арта на помощь.  Салли не знала, что  у
них есть, но тот факт,  что они  все еще  были там,  являлся весьма  хорошим
индикатором, что они что-то обнаружили.
     Она, Дан и я сидели в диспетчерском центре, ели сосиски и прохаживались
по  списку, что  я только что напечатал. Дан по-настоящему  обрадовался базе
данных -- без  какой-то  особой причины,  просто  напечатанный  вид  его  же
информации всегда делает его счастливым.
     Я спросил о вычеркнутых строках, и он ответил, что свет был выключен, а
потом снова включился -- в моменты его объездов.
     "Почему они так делали?", спросил я.
     Салли начала смеяться.
     "Что тут забавного?"
     "Шесть пар в эту ночь в Мейтленде занимались сексом, вы, дураки."
     Ни я, ни Дан не смогли придумать лучшего объяснения.
     Я  попросил  Салли  рассказать,  что  она  услышала в общине, и получил
полные уши слухов. Она всего-то сказала друзьям,  что  работала той ночью, и
из них  просто полилось. В  основном, вопросы, а когда нужной информации  не
оказывалось, они принялись рассуждать.
     Большая  часть  ее  источников, похоже, думали,  что  вблизи  Мейтленда
имеется группа  свихнутых,  которые убивают людей  просто ради удовольствия.
Что  в  безопасности  не  находится  никто.  Примерно  в   половине  случаев
упоминался Сатана.  Многие  считали,  что мы боимся  сатанистов и ничего  не
хотим предпринимать.
     Назывались имена, в основном обычных психов, которым никто не доверяет,
но которых все терпят.
     И  крутые ребята, которые толкутся в  барах, поговаривали, что выйдут и
доберутся до них, кто бы там ни был, раз мы не желаем.
     Конечно, в  основном  это  праздная  болтовня.  Однако, парни,  которые
говорят, что  возьмут  дела  в  собственные  руки,  меня  беспокоят.  Всегда
беспокоят.
     Салли  выдала  нам имена  этих  индивидуумов  и мы их пометили. По  той
простой причине, что если  мы обнаружим местного ханыгу избитым или хуже,  у
нас  сразу  будет  один-два подозреваемых.  Конечно,  большая  часть  такого
говорится по причине соревнования с местными кабацкими мухами. Но такие речи
могут кого-нибудь спровоцировать, и кто знает, что тогда может произойти...
     Ожило радио.
     "Комм, шестой."
     Салли чуть не подавилась сосиской. "Шестой, давайте."
     "У нас здесь 10-24, 10-76 на юго-восток."
     "10-4, шестой и второй 10-24. Три пятьдесят шесть."
     Я решил задержаться и потолковать с Эдди и Артом, когда они вернутся. Я
немного  разочаровался  -- Арт  отправился прямо домой.  Тем  не менее, Эдди
приехал в офис.
     Он был чумазый, как кошмар, весь в шлепках грязи и  в саже, что на него
налипла. И промокший.
     "Хай, Эд."
     "О, черт, какой там кавардак."
     "А ты что делал: ползал по каминной трубе?"
     "Да нет, эти  пожарные цистерны ездят довольно быстро, а они послали их
обратно за водой, понимаешь? А я регулировал движение в самом конце проезда,
и из под цистерн хлестало грязью, понимаешь?"
     Я ухмыльнулся: "Ага."
     "Эти бешеные сукины дети даже не притормаживали! А потом Арт, когда они
уехали, заставил меня всюду потыкаться, по всему месту!"
     "Согрелся немного?"
     "Согрелся! Черт, у меня каблук расплавился на ботах!"
     Он  поднял  ногу  и,  действительно,  каблук   расплавился,  а  подошва
прогорела насквозь.
     "На что такое горячее ты наступил?"
     "А  Арт все приговаривал: "Надо подлезть поближе,  если хочешь получить
хорошие снимки"."
     "Да уж, получились. Забыл, как пользоваться трансфокатором?"
     "Не хотелось затрахать вспышку. Я не знаю, как ее переключать, а кто-то
сказал мне, что  если любишь  двойную светосилу, то получишь только половину
света."
     "Верно."
     Он положил на стол футляр с камерой и достал ее. Она была в грязи.
     "Ты только посмотри!"
     "Боже, Эд, как это вышло?"
     "Я  подобрался  к кухне по-настоящему близко, а тут кусок стены взял  и
обвалился. Да в грязь. Меня всего окатило. Чуть не обосрался со страху!"
     "Да уж."
     "Поэтому,  Арту, чтобы сделать оставшиеся снимки, пришлось пользоваться
своей камерой. Парень, как он разозлился!"
     "Так что же вы нашли?"
     "О, это был поджог, полный порядок. Так  шеф  пожарных сказал, говорит,
совершенно  очевидно,  что кто-то разлил бензин по  всему дому. Говорит, что
почти весь  дом  занялся  одновременно. И на деревянном  полу  от  кухни  до
гостиной  есть  странные выгоревшие  знаки --  вроде как  их  выжигали.  Ну,
знаете, как гамбургер на гриле."
     "Ну, и?"
     "Шеф пожарных говорит, что это линия, где бензин разливали и в той, и в
другой комнате. И знаешь, ты же просил меня посмотреть сатанистские знаки?"
     Я просил. Я почти перестал дышать.
     Эд полез  в  карман плаща и  вытащил  маленький пластиковый  мешок  для
вещдоков, содержащий серебристый медальон.
     "Эта штука была прибита к дереву во дворе. Ее нашел пожарный."
     Он передал мне мешок.  Небольшой медальон,  вписанная пентаграмма, круг
представляет собой змею, съедающую собственный хвост.  Точно такой же  висел
над Филлис Эркман в ее подвале.
     Я  разглядывал  его  с минуту,  соображая,  где  же  он  сделан.  Салли
попросила посмотреть и я передал его  ей, конечно в мешке. Дан  тоже на него
посмотрел.
     Салли подняла на меня глаза. "Ты выглядишь немного странно."
     "Наверное, раз такие гнусные мысли."
     Дан, конечно, сказал: "Мне кажется, я такой где-то видел. Точно видел."
     "Где?"
     "Не могу вспомнить."
     Ну, зная Дана, он действительно мог такой видеть прежде.  Но, опять же,
мог и не видеть. Или, мог видеть что-то похожее...
     "Знаешь", сказала Салли, "я тоже видела."
     "Где?"
     "Ты знаешь Лиз Миллс?"
     "Немного."  То  есть со вчерашнего дня, после  странного рассказа  Элен
Бокман.
     "Ну,  примерно с месяц назад, она  была в баре и  носила точно такой. Я
обратила  внимание, потому  что он  выделялся  на ее  черном  свитере. Ты же
знаешь, какая она -- всегда демонстрирует грудь всем мужчинам, всегда  носит
что-нибудь обтягивающее и  пытается использовать украшения, чтобы  заставить
мужиков обратить на себя внимание."
     "На самом-то деле, я ее плохо знаю."
     "Да, конечно. Воображает, что  она горячая штучка.  И пусть  все знают,
что  она, ну, доступна, понимаешь?  Такие  длинные, черные  волосы."  Она на
секунду  задумалась.  "И  всегда  демонстрирует  свои  длинные  ноги  тоже."
Запоздалая мысль.
     Салли  у  нас  рыжая.  Около пяти  футов ростом.  На нее  ни  в чем  не
начихаешь,  но она вся такая  маленькая и  как-то чувствительна к этому. Она
весьма остро должна ощущать, если кто-то делает все, что по ее мнению делает
Лиз Миллс. И должна уделить очень пристальное внимание всему, что она носит.
     "Она действительно выставляется, Салли?"
     "До тошноты, чуть не вешается на мужиков."
     "А что ее муж обо всем этом думает?"
     "О, его никогда нет с нею, или почти никогда."
     "Он думает, что шляться в одиночку по барам, это хорошо?"
     "Она  и  не  ходит одна,  дурачок. Она всегда с маленькой  шлюшкой, что
работает в "Службе Добрых Услуг"... э-э, как же ее звать..."
     "Как она выглядит?"
     "Маленькая блондинка, но располневшая. Большая задница. И пасть."
     "А-а", сказал Дан, "я ее знаю. Э-э... фамилия начинается на зет."
     "Правильно!",  сказала  Салли.  "Это  она. Хедда,  мне  кажется, Хедда,
Хедда..."
     "Давай посмотрим в телефонной книжке", предложил я.
     Салли  первая схватила  книгу. Нечестно, просто  она  была ближе. Нашла
сразу: только семь фамилий на зет. Г. Цейсс, как у биноклей.
     "Вот она."
     "Она не замужем, Салли?", спросил я.
     "Конечно. Надо быть психом, чтобы на ней жениться."
     "Почему же?"
     "Она  крутит  со  всеми,  с  кем сможет." Салли покраснела. "Именно  со
всеми. Как-то она нацелилась даже на меня."
     "Ты шутишь? Как долго она здесь живет?"
     "Около  двух   лет",  сказал  Дан.  "Жила   в  квартире  над  магазином
Саммермана,  потом купила дом в  нижнем конце города. Ее  мать умерла в доме
престарелых в Декоре и они с братом получили кучу денег."
     Салли, Эдди и я -- все смотрели на Дана.
     Его лицо медленно краснело. "Эй, я просто говорю с людьми..."
     "И где же ты говорил с ней, Дан?", спросила Салли сиропным голосом.
     "Нет, ребята, в самом деле. Она подошла ко  мне, когда я стоял на углу.
Она просто любит поболтать."
     "Конечно, Дан."
     "Нет, в самом деле..."



     Суббота, 27 апреля.
     06:43

     Я  вернулся  домой  и отправился в  постель как  раз тогда,  когда  Сью
подымалась.
     Проснулся в  14:30,  вернувшись  к распорядку дня и  готовый  выйти  на
работу  в 20:00. Телефон зазвонил в 15:15. У  нас назначено собрание в офисе
на 16:00 и она хотят, чтобы  я присутствовал.  С  Халом приехал  человек  из
ДПНЙ, а Джадд Норман, замначальника пожарной охраны штата, сделает нам отчет
о пожаре.
     Конечно, я заявился в офис раньше. И почти все остальные тоже.
     Все восьмером -- два агента ОУР,  гость из Нью-Йорка, Джадд и невысокий
человек, которого я не знал, но который казался накоротке с офицерами штата.
     Кроме кухни  у  нас  не было достаточно  большой  комнаты,  чтобы  всем
усесться, да и то народ разместился и на стойке, и на полу.
     Начал  Ламар, представив  невысокого  как  Брайана  Нойхауса  из  офиса
генерального  прокурора  штата.  Он  будет  вести  дело  от  них.  Пока  его
представляли, вошли Марк Фюллер, прокурор нашего округа, и его помощник Митч
Гамильтон. Всем пришлось передвинуться, чтобы гостям достались стулья.
     Присутствие человека  из  офиса ГП слегка меня удивило, потому что  это
означало, что у нас, вероятно, есть подозреваемый. Я не знал, кто бы это мог
быть. Я  имею в виду, что несколько имен приходило на ум, но ни одно не было
таким, чтобы думать о нем, как о действительно хорошей возможности.
     Я толкнул локтем Арта, который угнездился рядом на стойке.
     "Мы кого-то арестовали?"
     "Насколько я знаю, нет."
     "Удивительно. ГП  обычно никого не посылает, пока подозреваемый  не под
замком."
     "Мне никто ничего не говорил. Но в этом нет ничего необычного."
     Ламар  снова  вступил,   сказав,  что  Нойхаус  хочет  сделать  краткое
заявление.
     Нойхаус  встал.  "Джентльмены", начал  он,  "это  необычный  случай." Я
заметил,  что Эстер слегка ощетинилась, когда  он не заметил ее присутствия.
Он выдержал паузу. Если  пауза была рассчитана вызвать эффект, подумал я, то
все напрасно. Мы и так уже знаем, что дело необычное.
     "Мой босс", сказал  он, "и губернатор --  оба встревожены  определенной
шумихой  вокруг   этих  убийств.  Делом   уже   заинтересовались   некоторые
национальные средства  массовой информации, а местная пресса здесь, в Айове,
выделяет специальных журналистов  для  глубокого и основательного  освещения
дела." Он снова выдержал паузу. И на сей раз наше внимание привлек.
     "Далее,  я  не  знаю  сколь  многие из  вас  когда-либо были  объектами
"основательного" освещения прессой, но позвольте мне  вас заверить, что этот
опыт может оказаться весьма неприятным."
     Небольшой  опыт у нас имелся, однако  за последние  пятнадцать лет я не
смог  припомнить  никакого глубокого  освещения. Вообще-то говоря,  не  смог
припомнить никакого основательного освещения тоже.
     "Вашей первой реакцией, джентльмены, будет либо полное  сотрудничество,
либо полное отталкивание."
     Ламар улыбнулся. Как и я.
     "В любом  случае",  продолжил  он,  "у  вас  появится проблема,  а  при
исключительной чувствительности  к подобным материям  мой босс  и губернатор
чувствуют,  что  возможна  паническая  реакция  части  публики.  Может также
возникнуть",  продолжил он, "достаточно много сенсационализма, чтобы  вконец
погубить дело." Он снова выдержал паузу. "Мы этого не хотим."
     Он  жестом  указал на детектива  из ДПНЙ. "Я  весьма  рад увидеть здесь
сегодня  детектива Саперстейна. Он прежде уже  сталкивался  с подобного рода
материями, и  я убежден,  что он окажется  для нас бесценным как  со стороны
расследования, так и со стороны взаимоотношений с прессой."
     Саперстейн кивнул. Он казался весьма холодным и очень серьезным.
     Нойхаус продолжил.
     "Генеральный   прокурор  Шолле  попросил  вашего  окружного   прокурора
заниматься  здесь  всеми  связями с прессой, касающимися дела. Он чувствует,
что  в  данном  случае существенен  прозрачный подход к  прессе.  При  малом
количестве доступных  офицеров, также представляется  здравой мысль дать вам
возможность работать над делом и не отрывать никого на прессу."
     Другими словами,  мы  не хотим, чтобы кто-то из вас, дураков, говорил с
прессой. По мне, так прекрасно.
     "Просто для вашего сведения -- газета "ДеМойн Регистр" уже направила на
место команду из двух человек. Вероятно, они на  некоторое время остановятся
здесь, в Мейтленде, собирая  информацию и  говоря со  всеми,  до кого смогут
дотянутся  лапами."  Он  снова выдержал паузу. Я,  помню, подумал,  что этот
парень,  наверное,  весьма  хорош в зале суда. "Команда  центральных сетевых
новостей тоже в пути."
     "Это, случайно, не  "60 минут"?", спросил я. "Ради бога, только  не "60
минут"!"
     Мы все засмеялись. Кроме Саперстейна, обратил я внимание.
     "Мне кажется", сказал Нойхаус, "что Марк хочет что-то сказать."
     Окружной  прокурор встал. Марк  Фюллер был очень хорошим прокурором,  а
временами исполнял и  работу обвинителя,  в  основном потому, что  округ  не
хотел платить ему. Он был искренним человеком, из таких, у которых, наверное
по ночам бывают кошмары от такого рода дел.
     "Просто  отсылайте  все требования прессы  ко  мне. Когда  они  к этому
привыкнут, у вас с ними больше не будет никаких проблем."
     Он осмотрелся в комнате.
     "Но не надо расхаживать и трепать языком. Ни в  ресторанах, ни в барах,
ни даже дома. Мы хотим  наложить на дело заслонку,  на всю информацию, кроме
как от меня или от Митча. Понятно?"
     Мы все кивнули.
     "Я  хочу  контролировать  всю  выходящую   информацию.   И  я  буду  ее
контролировать. Хочу, чтобы вы это понимали."
     Я снова толкнул локтем Арта и прошептал: "Думаешь, Тео это понравится?"
     Арт  в ответ  пихнул меня локтем.  Немного сильнее,  чем было абсолютно
необходимо.
     "Далее,  я  знаю",  сказал Фюллер,  "что  вокруг дела  уже  была  масса
спекуляций. И они будут продолжаться. Однако, абсолютно ничего с официальным
штампом на нем не должно исходить иначе, как через меня."
     Я  взглянул на  Тео. Он энергично кивал.  Еще бы, Тео! Он  и  был самой
большой нашей утечкой. И, вероятно, продолжает ей быть.
     Фюллер уселся. Встал Ламар.
     "Окей, теперь  детектив Саперстейн хочет сказать нам пару слов. Позднее
он проведет  с  некоторыми более полный  брифинг,  а сейчас  он просто хочет
сказать несколько  слов для всех нас." Он  повернулся к Саперстейну: "Давай,
Билл."
     Саперстейн встал и облокотился на  холодильник. У  него очень печальные
глаза, подумал я. И очень напряженные.
     "Здесь  у  вас очень  милое место. Мне ненавистно  видеть, когда  нечто
подобное происходит в таких местах." Он обошел взглядом комнату. "Кто-нибудь
из вас был  прежде  вовлечен  в убийство, связанное с культом?"  Нет ответа.
"Тогда безопаснее предполагать, что вы никогда не  сталкивались с убийством,
связанным  с  сатанинским  культом."  Он улыбнулся  улыбкой,  которая больше
походила на нервный тик.
     "Прежде  всего  необходимо знать следующее:  сатанизм не  означает, что
вовлечен краснорожий субъект с рогами и хвостом. Магии не  существует. Здесь
не работали заклинания, не было никаких инкарнаций, производящих мистические
эффекты. Равно, вы  не  имеете  дела  с  невежественными или  особо  глупыми
людьми.  Вы  обнаружите  это,  когда  придется   их  допрашивать.  Эти  люди
определенным образом  действительно опасны,  но  не тем,  о  котором  думает
большинство.
     Единственный  способ добиться  осуждения преступника,  осуществить  его
арест,  даже просто  установить подозреваемого  -- это действовать абсолютно
прямо.  Добрая  полицейская  работа  всю  дорогу.  Не  надо  отвлекаться  на
религиозные аспекты, кроме тех, что  напрямую  связаны с  делом. Сатанизм --
легальная религия в США. Человек имеет право  быть сатанистом, с этим полный
порядок. Не забывайте этого. Однако, работая с сатанистами, вы имеете дело с
совершенно иным складом мышления. Это существенный пункт -- склад мышления."
     Он закурил сигарету. "Рассматривайте это следующим образом. Большинство
из  вас являются христианами  одного сорта или другого. Даже если вы никогда
не ходите в церковь. Я,  например, разновидность иудея." Он щелкнул улыбкой.
"Однако,  все   мы  были  воспитаны  с   некоторыми  стандартами  поведения,
вдолбленными в нас с первого дня  жизни. Если мы нарушаем эти стандарты,  мы
ощущаем  вину.  Если мы  чувствуем  себя  виноватыми,  мы уязвимы  для любой
стандартной техники расследования и любого стандартного подхода к  допросам.
Сама вина делает всю работу. Копам просто надо задавать правильные вопросы."
     Он на секунду задумался. "Из того, что я услышал  на пути  сюда об этом
деле,  мне кажется, шансы за то, что нашим преступником  не является заядлый
сатанист.  Однако,  я убежден,  что преступление  по  происхождению является
сатанистским."  Он затушил свою сигарету. "Я объясню это позднее. Важно  то,
что вы имеете дело с  людьми, которые  в высшей степени  мотивированы,  и  с
такими -- по обе стороны убийства -- которые не ощущают вины в том смысле, в
котором этот термин понимаем вы и я."
     Он снова облокотился на холодильник. "Сатанизм и связанные с ним группы
производят психологический эффект только на верующих. Просто иной склад ума.
Они не делают ничего такого, что считается дурным. Ибо для них это не дурно.
И, как в нашем деле, я подозреваю, что преступник действовал исходя из того,
что  он  или  она считали благородными и  справедливыми  мотивами.  Мы имеем
преступника,  выполняющего   "миссию",   которая  и  является  первопричиной
убийств.  Похоже,  что  эти  мотивы  являются  местью,  судя по  примененным
методам.  Здесь вовлечена извращенная  логика.  Вероятно,  вы  не сможете ее
понять, пока не раскроете дело. Может быть, даже и тогда не сможете. Однако,
мотив этот  человеческий, а не сверхъестественный.  Никогда не забывайте  об
этом аспекте. Это люди, даже если у них несколько меньше душевного здоровья,
чем у большинства. Даже  если им не припишешь того, что мы рассматриваем как
стандарты  нормального  поведения. Даже  если они могут убивать,  калечить и
пытать  без  малейшего  клочка  совести.  У  социопатов  та же  человеческая
мотивация,  как и у всех остальных. Просто они потом и не думают извиняться,
вот и все. Если хотите, сатанисты обладают именно этим преимуществом."
     Он резко сел. В кухне стало тихо, очень  тихо. Мне начал нравиться этот
человек.
     Тишину нарушил Ламар: "Окей, теперь, мне кажется, что-то для нас есть у
агента Горсе."
     Эстер  не соблаговолила подняться.  "Мы совершенно  уверены, что Рейчел
Ларсен не  находится в Айова-Сити. Она ушла в подполье, но мы не знаем куда.
Все лабораторные анализы со сцены  преступления здесь." Она достала из папки
несколько  листов  бумаги  и  раздала  их.  "Вначале  взгляните,  а потом  я
объясню."
     Листы, а их было двенадцать, выглядели примерно так:
     Вещдок
     АВО
     PGM
     EAP

     Q простыня
     В
     1+2+
     В

     AD красный шнур
     В
     1+2+
     В

     AL наволочка
     В
     Мал.
     Мал.

     AV пятно крови
     В
     1+2+
     Не акт.

     Каждый вещдок был проверен, а вещдоков была тьма.
     "А  теперь", с улыбкой  сказала  Эстер, "вот что  это значит.  Все  эти
показатели  являются  так  называемыми  независимо  наследуемыми  факторами.
Физиологические жидкости  могут по ним быть идентифицированы и таким образом
прослежены и отнесены к  определенному индивидууму. Эти генетические маркеры
являются,  как  говорят,  полиморфными, что означает,  что  от индивидуума к
индивидууму они могут варьироваться.
     АВО --  это стандартные  группы крови;  у  людей найдены четыре главные
группы:  А, В,  О и АВ.  PGM --  это сокращение от фосфоглюкокомутазы,  этот
энзим находится в крови, сперме и т.п. Это вещество классифицируется как 1+,
1-, 2+ и 2-. У каждого человека присутствуют два из четырех факторов.
     ЕАР --  это  эритроцит-кислотная фосфотаза, трехфакторный  генетический
маркер с тремя факторами: А, В и С, и у каждого имеются один или два фактора
из трех.
     Пометка "мал."  означает недостаточный объем  образца для  анализа, "не
акт."  -  недостаточную  активность,  "недост."  стоит  там,  где  результат
недостоверен."
     Она  остановилась  и  сделала  большой  глоток  Коки. "Итак,  мы  можем
различить,  где  чья  кровь.  Вам не  надо  все это запоминать,  просто надо
понимать,  как  это  делается.  Важно  лишь  то,  что  кровь  распознается и
проанализированные  соскобы из-под  ногтей  Пегги  Келлер  и  Филлис  Эркман
показывают  определенные  результаты.  Как и  содержимое  смесителя. Кстати,
подтверждается,  что  это  содержимое  состоит  из  тестикулов Сиркена и его
языка."
     Комната загримасничала и застонала.
     "В доме  Эркман не найдена кровь  или другие  ткани Френсиса МакГвайра.
Образцы ткани взяты из-под ногтей как Пегги Келлер, так и Филлис Эркман. Они
слегка совпадают, но их недостаточно для более положительных  результатов. У
Сиркена не оказалось  ногтей, о которых стоило бы говорить, он  их,  видимо,
грыз, или коротко стриг. Его соскобов  тоже недостаточно, то  есть еще менее
достаточно, чем  у других. У МакГвайра на оставшейся руке нет чужой ткани, о
которой стоит упоминать.
     У Сиркена, МакГвайра и Эркман в крови найден ЛСД."
     Арт дернулся.
     "У всех  четверых содержание  алкоголя  в крови варьировалось от  0.198
миллиграмм-процентов  у  МакГвайра, до  0.03 у Эркман.  Содержимое  желудков
указывает, что у МакГвайра и Сиркена это было красное вино, вероятно, то  же
самое, что  и у Эркман.  У  Келлер это шнапс, что указывает на то,  что она,
вероятно пила свои  напитки где-то в другом месте.  Приблизительно за час до
смерти Келлер также съела пиццу, в то время как  у  трех других следов пиццы
нет. Это  согласуется с приведенными фактами, так  как  не  похоже, чтобы во
время мучений Эркман давали какое-нибудь вино.
     Красный  материал  удавок  настолько  идентичен,  насколько  это  можно
определить в данных технологических пределах. Кисть руки МакГвайра отрублена
тяжелым клином, либо топором, либо очень большим тесаком. Ткани сжаты, как и
кость. Сильный  удар,  только  один. Отсутствие  некоторой ткани на выходной
стороне раны, так же как и природа ранения, указывают, что ранение нанесено,
когда кисть покоилась  на плоской поверхности,  вероятно,  деревянной. Рука,
определенно, покалечена уже после смерти.
     На  сцене  присутствуют  волосы,  которые  не принадлежат  ни  одной из
четырех  жертв. Они человеческие и  мы  классифицировали  их  весьма хорошо.
Темно-коричневые,  красновато-коричневые, седые  и  светлые."  Она состроила
гримаску. "Очевидно, либо у нас четыре преступника, либо свидетельство,  что
в доме побывали другие люди. Большего не скажешь.
     Отпечатки  пальцев всех  четырех  жертв  найдены на  предметах  в  доме
Эркман. Отпечатки Пегги Келлер  найдены также на предметах, взятых на  ферме
МакГвайра.  В  доме  Эркман  мы  нашли  громадное  количество  отпечатков  с
размерами, указывающими на их женское происхождение, которые, как мы думаем,
принадлежат  Рейчел Ларсен. Мы не можем утверждать этого наверняка, так как,
насколько нам известно, Рейчел никогда не снимали  отпечатков, и мы не можем
их сравнить, пока ее не отыщем. Имеется также громадное количество частичных
отпечатков,  некоторые  весьма  хороши,  и которые  в  настоящее  время тоже
невозможно идентифицировать.
     В доме Эркман мы также обнаружили  несколько предметов детской одежды и
пару поляроидных снимков младенца, которого держат на руках  Эркман и Рейчел
Ларсен.  Вскрытие  как Эркман,  так  и Келлер  показывает, что Эркман  имела
ребенка несколько лет назад, а Келлер никогда детей не имела.
     Есть еще чертова прорва всего  другого, но эти факты --  основные." Она
глубоко вздохнула и закончила.
     "Спасибо,  Эстер",  сказал Ламар.  "Давайте теперь послушаем  Джадда  о
пожаре."
     Джадд был очень краток. По необходимости, ибо говорить было нечего.
     "Что ж, это определенно поджог.  Горючее,  по всей  видимости - бензин,
было разлито по всему дому. Разливалось  оно при переходе из одной комнаты в
другую.  Вероятно,  огонь  занялся  сразу  за боковой  дверью,  словно  была
вброшена смоченная тряпка. Можно ожидать  ожога поджигателя, потому что пары
бензина распространились по  всему дому и при зажигании  произошел небольшой
взрыв. Это, правда, зависит от того, насколько близко он находился и хватило
ли  у  него разума укрыться за  дверным  косяком.  Из двери вырвалась прорва
горячего газа на высокой скорости." Он заглянул в свои записи.
     "Мы проверили  все местные медицинские учреждения -- с  ожогами никого.
Если он  был достаточно глуп,  чтобы полюбопытствовать и высунуть  голову за
угол, то он сейчас, вероятно, лыс.
     Никаких отпечатков, связанных с преступником, но повсюду чертова прорва
таковых от пожарных. Найден двухгаллоновый бачок из-под бензина внутри дома,
примерно  в том месте, где находилась кухня. Возможно, есть и еще один, но я
еще не могу добраться до подвала. Мы здесь не пылили на бачок, мы пошлем его
в лабораторию ОУР и пусть это делают они."
     Он поднял глаза, неопределенно пожал плечами и сел.
     "Спасибо, Джадд", сказал Ламар. "Есть вопросы?"
     Почти каждый в комнате поднял руку.
     "Окей", сказал Ламар, "давайте закажем какой-нибудь ужин и поедим прямо
здесь. Вам, ночным ребятам, возможно, надо немного отдохнуть, но если хотите
вы можете  остаться. Карл, детектив  Саперстейн хочет поговорить с тобой и с
Халом.  Тео,  агент Горсе  хочет  поговорить  с  тобой.  И  прокуроры  хотят
поговорить со всеми нами сразу.
     Нам придется крепко пошевеливаться, парни..."



     Суббота, 27 апреля
     17:53

     Мы  все сбросились по  паре баксов и послали Эдди Хейнца и Квинта Шепли
за пиццей. Собрание  должно  было последовать за ужином. А пока мы разбились
на группы.
     Арт, Хал и я пошли в заднюю комнату с детективом Билли Саперстейном.
     Мы  трое  из  Айовы  были  все  примерно  на шесть-восемь  дюймов  выше
Саперстейна, который  был  ростом около  пяти  футов пять  дюймов.  Когда мы
закрыли  дверь офиса,  он  поднял на нас глаза  и  спросил, чем тут  они нас
кормят в Айове?
     Мы ему представились и он сразу ввел мяч в игру.
     "Для вас, джентльмены, наступает суровое время."
     Мы согласились.
     Он  закурил сигарету. Мне он нравился все больше и больше, так как  был
одним из  немногих  оставшихся людей, который, кажется, курил так  же много,
как и я.
     "Ваш прокурор  штата  прав  насчет прессы. Они  станут  выкручивать вам
яйца, потому что материал  сенсационный. Вроешься в дело, вроде этого, и при
небольшой удаче можно воздвигнуть журналистскую карьеру.  Поэтому они начнут
рыть землю, совать  нос куда не следует и говорить со  всяческой публикой. И
начнут выводить вас из себя."
     "Некоторые уже", проворчал Хал.
     Саперстейн покачал головой: "Ты еще ничего не видел, парень."
     "Эй", спросил я, "вы не думаете, что работа была сделана сатанистом?"
     "Нет, я так не думаю. Дело связано  и сильно с сатанизмом по мотиву, но
я не люблю никакому делу приклеивать ярлык "сатанистского". Так не  годится.
Не  существует никакой реальной, подлинной  сатанистской религии --  она  не
устоялась.  Все  они  смешивают  огрызки своих желаний  в ведре с  обрывками
сатанистских  верований, из тех, что им случайно понравились, а потом трясут
ведро.  Что  оттуда  выходит, подгоняется под  данного  индивидуума  или под
небольшую группу. У нас необычное дело. Как я говорил Халу по дороге сюда, я
ожидал найти, что мы имеем тут ритуальное убийство -- или резню, мне кажется
последнее слово подходит лучше."
     "Дурь меня слегка удивила. В округе я работаю по дури", сказал Арт.
     "Возможно, преступник прервал  оргию.  После ЛСД  гораздо легче застать
жертв врасплох."
     "Мне сильно хотелось бы знать", сказал я, "какая чертовщина произошла с
МакГвайром?"
     "Вы  меня спрашиваете?  Надо  бы  найти  его  руку или  место,  где  ее
оттяпали."
     "Мы пытаемся."
     "Знаю. Это я и имел в  виду,  говоря о доброй полицейской  работе.  Вам
надо выполнять  домашние задания и работать над этим делом, как над рутинным
убийством."
     "Вам  легко говорить", сказал  я. "У  нас нет рутинных убийств -- у нас
одно происходит примерно раз в три-четыре года."
     Саперстейн засмеялся и покачал головой: "Наверное, приятная штука?"
     "Нам нравится", пробурчал Арт, "но это лишает нас практики."
     "Что ж", сказал Саперстейн, "из того,  что сказал Хал, мне кажется, что
здесь вы ее заимеете. Кто-то завалил солидную часть  группы. Группа состояла
из индивидуумов с общей целью. Мотив убийства неизвестен, но мне кажется, мы
можем предположить, что это месть. Если я здесь  ошибаюсь, то это может быть
внутригрупповой мотив и тогда его можно назвать политическим.
     Итак, кто-то хотел их смерти. И либо сделал это сам, либо нашел кого-то
другого, чтобы  он  сделал это  за него. И тот, кто это  сделал, оставался в
состоянии психоза  довольно  длительное  время.  Это  означает,  что,  если,
конечно, у вас нет психа, болтающегося поблизости, о котором все вы  знаете,
что  он в состоянии такое сотворить, а в небольшом районе, вроде вашего, вы,
вероятно, должны его знать,  это означает,  что  существуют две возможности.
Первая, что киллер -- это импорт из района достаточно далекого,  чтобы вы не
знали, кто он,  вторая -- что  убийца  находился в искусственно возбужденном
состоянии психоза. Я думаю, что здесь у нас второй случай."
     "Звучит убедительно", сказал Арт.  "Под искусственным вы имеете в  виду
дурь?"
     "Возможно.  Но  искусственность  может  также  включать  и  чрезвычайно
сильный  эмоциональный стресс.  Может  быть,  усиленный  химически.  Далее",
продолжал  Саперстейн,  "ваш преступник, очевидно, знаком с сатанизмом. Не с
необходимостью вовлеченный в  практику, но  он  что-то о  нем знает.  Он мог
воспользоваться сатанистскими  предметами, чтобы замести свои следы, либо он
мог говорить жертвам: смотрите, вы жили мечом и умрете от меча."
     Не пытаюсь  присвоить себе первенство в том, что говорил Саперстейн, но
все это  звучало эхом недодуманных мыслей, которые крутились у меня все  это
время.  Лучше организованные, более  сжатые.  Однако,  сейчас они  оказались
высказаны ко  времени. Кольцо  истины иногда  состоит  просто в  констатации
очевидного новым способом.
     "Все это", печально сказал Саперстейн, "оставляет нас там, где мы  были
вчера."
     "Достаточно верно", пробормотал Хал.
     "Однако",  сказал Саперстейн, "кто-то все знает. Вот  ваш  ключ. И если
Рейчел еще в пределах досягаемости, то именно она раскроет вам дело."
     "Если мы вообще ее найдем."
     "О,   вы  ее  найдете.   Может,  лет  через  пять,  но  вы  найдете  ее
обязательно."
     "Думаю", сказал Арт,  "что лучше  постараться  найти ее  не через  пять
лет."
     "И  есть по  меньшей  мере  еще  один,  кто  тоже  все  знает",  сказал
нью-йоркский детектив.
     "Ну, да, сам преступник."
     "Вы правильно поняли, Карл."
     "Но зачем он вернулся и сжег дом МакГвайра?"
     "А-а",  сказал  Саперстейн, "хороший вопрос.  Ритуал  очищения? Похоже,
однако это мог быть вовсе не киллер."
     "Нет?"
     "Нет.  Это  легко  мог  быть   другой  член  кружка,  очищающий  место,
оскверненное чужаком.  Наверное,  будет по меньшей  мере  еще одна попытка в
другом месте тоже. Если задуматься получше, то при небольшом везении... - но
я бы поспорил, что большая часть по-настоящему  темных церемоний происходила
у МакГвайра."
     Луч света.
     "Мы имеем несколько имен других членов", сказал я. "Вскоре мы начнем их
допрашивать, вероятно, сегодня ночью."
     Арт остро взглянул на меня: "У нас есть имена?"
     "Ага, но я не смог до тебя добраться и не хотел оставлять сообщение."
     "Тео знает?"
     "Нет."
     "Ну, тогда еще есть надежда."
     "Кто такой Тео?", спросил Саперстейн.
     "Наш следователь."
     "Что, у вас с ним проблемы?"
     "Ну, можно и так сказать."
     "И в чем они? Болтает много?"
     "Ну", ответил я, "и это тоже. Он слегка тяжел на подъем и не слишком-то
поворотлив."
     "Очень плохо."
     "Я был милосерден", сказал я.
     "Как он оказался в следователях?"
     "Долгая  история", сказал  Арт.  Не хочет трясти  грязное  белье  перед
чужаком.
     "Думайте о нем, как об инфляции", сказал я. "Нечто такое, с чем  просто
приходится жить."
     "У вас только один такой, как он?", спросил Саперстейн.
     "Да."
     "Как же приятно, наверное, работать в маленьких департаментах."
     У главного входа послышалась суматоха -- пицца прибыла.
     Мы цепочкой потянулись в кухню мимо диспетчерского центра.
     "Кто эта маленькая рыженькая?", спросил Саперстейн.
     "О-о", сказал я, "это Салли."
     "Хм-м-м-м..."
     Я  ухмыльнулся  ему.  "Ну, это  просто впечатление. На  самом деле, она
очень тихая и с хорошим поведением."
     "Ну-ну."
     "И у нее куча старших братьев."
     "Без шуток? Большая семья?"
     "Нет", сказал я. "Большие ухажеры."
     "О-о-о."
     Во  время ужина Ламар сказал, чтобы  отныне мы объединились в команды с
конкретными заданиями. Арт, Хал и я соединились в сатанинскую группу, вместе
с Эдом Ярнеллом,  который работал в дневную смену.  Тео, Эстер  и Квинт были
отряжены  работать  с  обычной  публикой,  собирая  информацию  о  связях  и
привычках. Я-то думал, что это уже сделано.  Майк, Эдди и  Джадд назначались
на поджог и, на всякий случай, на задачу его предотвращения у Эркман.
     Сами же убийства были предназначены для объединенной команды, состоящей
из Хала,  Эстер, Тео,  Арта  и меня.  С  упором на  Эстер  и  Тео.  Уф.  Вся
информация должна проходить  через окружного прокурора или его помощника, и,
конечно, Ламара.
     В дополнение, Тео и Эд Ярнелл покрывали  похороны жертв,  которые  были
назначены  иметь место завтра. Им было приказано фотографировать всех подряд
как в церкви, так и на кладбище.
     От каждой  команды минимум один представитель должен ежедневно  в 17:00
встречаться с Ламаром и окружным прокурором для отчета о продвижениях.
     Ламар начинал понемногу злиться. Он хотел, чтобы дело было  раскрыто, и
хотел этого немедленно. Завершить дело до того, как его запорет  пресса было
сильным мотивом. Иначе  публика начнет чувствовать,  что  неизвестный убийца
может "ударить  снова где угодно и в любое время", и начнет по этому  поводу
всяко-разно рассуждать.  Публика, конечно, не права, но как  любят говорить,
важна не истина, а то, что кажется истинным.
     Собрание разошлось  в  19:15, что оставило мне сорок пять минут на  то,
чтобы добраться домой, принять душ, побриться и  надеть форму, чтобы в 20:00
я мог начать свою восьмичасовую смену.



     Суббота, 27 апреля
     19:16

     Когда я добрался  домой, Сью слегка  гневалась. Я поленился оставить ей
записку  о  собрании.  Следовательно,  ужин  превратился  в   проблему.  Она
позаботилась  о нем, соорудив суп  из тако, который был еще теплым,  когда я
заявился. Она уже поела.
     Я  схватил чашку и, пока ел, сидел со Сью в столовой. Извиняясь, что не
дал ей знать.
     У нее был плохой день, когда школьная  администрация, вводя специальные
программы   обучения   музыке,  пыталась  передвинуть  расписание,  пыталась
перераспределить ответственность, пыталась объяснить своим  лучшим учителям,
как учить. Она и  двое  других учителей  ее  департамента  большую часть дня
потратили на школьное совещание.
     Звонила моя мать, у  нее снова неприятности с сердцем,  и ее положили в
местную больницу на обследование. Проклятье.
     Звонил также Джек, брат Сью, он приезжает в гости из Миннесоты. Хорошо!
Джек  работает  прокурором  и он один из  моих  любимых  друзей.  Прибудет в
следующую субботу. Я смогу обсудить с ним все  дело и  он не проговорится ни
единой душе. И он может дать превосходные рекомендации. Доброе дело.
     Я  поспешно  промчался  через душ и  бритье  и  набросил  новую  форму.
Позвонил в  офис и сказал,  что пока буду на выезде, потому  что вначале мне
надо кое с кем поговорить в больнице. Просто не  уточнил, с  кем именно. Это
самый лучший  способ,  потому что если  будут думать, что у меня официальное
дело,  то менее вероятно,  что станут беспокоить мелочами, пока я не сообщу,
что вновь приступил  к службе. С другой стороны, если узнают, что  это мама,
то будут чувствовать себя свободными  позвонить даже в ее палату. А я  этого
не хочу.
     Мама выглядела очень бледной. Капельница, но  без кислорода.  На заднем
плане работал сердечный монитор. Она смотрела телевизор.
     "Хай, детишки", сказал я, "как дела?"
     "О! Привет! Ну, тебе не стоило заходить."
     "Да я просто поблизости. Как ты себя чувствуешь?"
     "Прекрасно."
     "Оно и видно."
     "Ну, сердце вытворяет разные чудные вещи, правда Генри говорит, что это
не слишком серьезно. Но ты же  знаешь, как я всегда волнуюсь после сердечных
приступов."
     "Ага. Выглядишь ты очень хорошо."
     "Ну, уж нет. Прическа -- просто кавардак."
     "Нет, с этим порядок. Хорошо смотришься, по крайней мере для меня."
     Мы  немного поболтали. Она, конечно,  больше  тревожилась  обо  мне и о
шишке на моей голове. Я  сказал, что это ничего и  что я окей,  и все такое.
Она  тревожилась  о моей  нынешней работе и  об опасности. Я уверил ее,  что
опасности нет совсем, а если б и была, то я могу ее избежать.
     "Не верь никаким глупостям, мама."
     Она улыбнулась. Принужденно. Не поверив ни одному моему слову.
     Потом спросила о деле. Я ответил, что пока ничего не могу рассказать, и
она сказала, что понимает.  Что ж, возможно  она и  понимает,  но это  ей не
нравится. Кроме всего, какой толк иметь  сына на полицейской работе, если он
ничего не хочет вам рассказывать?
     "Могу только  сказать, что тебе опасность не  грозит, если,  конечно, у
тебя нет договора с дьяволом."
     "Все встревожены, ты знаешь?"
     "Да, знаю, мама. Но не думаю, что есть чему тревожиться."
     "Один из них работал здесь, ты знаешь?", прошептала она.
     "Ну, все где-то работают."
     "Но...  наклонись   поближе...  может   быть,  здесь  есть  и  другие",
прошептала она.
     Ну,  вот  и  затруднение,  подумал  я. Моя  мать --  пациент-сердечник,
беспокоится по поводу санитаров-сатанистов, и  у  нее есть на это основания.
Что мне ей сказать, чтобы убедить, что все в порядке?
     Я  выпрямился.  "Не беспокойся. В  самом деле. Я не могу  тебе сказать,
почему, но остальные сотрудники ничего общего с этим не имеют."
     "Ты уверен?"
     "Да. Остальной персонал здесь -- это  по-настоящему милые люди, в самом
деле.  Поверь мне,  они в шоке, как и все другие. С  этим делом они не имеют
ничего общего."
     "Благодарю вас", произнес сзади тихий женский голос.
     Я  повернулся.  В  двери  стояла,  небольшая  темноволосая санитарка  с
громадными глазами, лет около двадцати пяти.
     "Что ж, э-э, добро пожаловать."
     Она подошла к маме, проверила пульс и спросила, все ли в порядке. Мать,
будучи матерью, представила меня. Санитарку звали  Лори Филлипс, если верить
нагрудному ярлыку. Я ее не знал.
     "Тебе, мама, не надо беспокоиться, пока  Лори не войдет в черном халате
и свечой в руке."
     Мама засмеялась. А Лори нет. До меня пока не доходило, что в этом  деле
больница получила  реальный удар, но здесь дошло. Что ж, вполне понятно. И в
небольшой общине  с преобладающим пожилым  населением  это  может  оказаться
серьезным.  Больницы   в  сельских  районах   всегда  испытывают  финансовые
трудности, и если пациенты будут чувствовать себя  неудобно,  больница может
очень серьезно пострадать.
     Лори удалилась так же тихо, как и пришла.
     "Я ее не заметила", сказала мама. "Думаю, тебе пора идти."
     "Я  ее тоже не услышал.  Слушай, мне действительно пора уходить, береги
себя. Я завтра загляну."
     "Да не стоит. Я же понимаю, как ты можешь быть занят."
     "Ну, мне кажется, я найду время."
     Я поцеловал ее в щеку и ушел.
     Санитарка Лори перехватила меня в холле.
     "Могу я поговорить с вами?"
     "Конечно."
     "Здесь", сказала она, показав на маленькую комнатушку со столом и парой
стульев. "Я вернусь через минуту."
     Очевидно, это была комната отдыха для санитаров. На спинке стула  висел
свитер, мебель пластиковая, пепельницы нет. Кофейник на небольшой подставке,
пара  рекламных туристских  плакатов на  стене.  Кофейник меня заинтриговал.
Стало очевидно, что санитаркам  совершенно не нравится  больничный  кофе.  Я
сделал мысленную  зарубку, что  когда в  следующий  раз  в  три часа  ночи я
доставлю сюда очередную жертву,  перед тем, как попытать счастья в кухне,  я
проверю  на кофе это  место. Здесь  у них  еще стояла керамическая ваза  для
домашнего печенья.
     Лори привела на буксире санитарку постарше. Ее я знал из моего прошлого
собственного  опыта.  Приятная,  производит впечатление  очень  устойчивой и
хладнокровной.  Коренастая,  около  сорока.  Курчавые  волосы.  Зовут  Керри
какая-то.
     Обе казались  обеспокоенными  и  встревоженными.  Дверь  она  за  собой
закрыли.
     "У нас небольшая проблема", сказала Керри.
     "И какая?"
     Они посмотрели друг на друга. "Это касается Филлис", сказала Керри.
     "Что именно?"
     "Ну, когда  она... когда все это  случилось, мы  были очень шокированы.
Все  произошло  совершенно не  так,  как  следовало. Во  всяком  случае,  мы
вспомнили про  ее шкафчик, и, ну, мы  решили достать из него вещи, подумали,
что надо вернуть их ближайшим родственникам. То есть,  не то чтобы мы рылись
в них или вынюхивали..."
     "Ну,  и  прекрасно.  Я  просто выпишу  вам  квитанцию и мы  о  них сами
позаботимся."
     "Нет, дело не в этом."
     "Тогда в чем?"
     Они снова обменялись взглядами.
     "Мы  нашли  вот  это",  сказала  Керри  и  достала  из  кармана  жакета
спиральный блокнот. И отдала мне.
     Блокнот был тонкий, такой  можно найти где угодно. Светло-синяя обложка
с названием компании. И  черными  чернилами  очень тщательно выведено слово:
"ГРИМНЬЯР". Под ним звезда в круге, острием вниз. Нарисовано очень  красиво.
В нижнем правом углу имя: "Филлис Э.".
     Я  быстро пролистал  его.  Это  было что-то вроде  дневника  с  датами,
событиями  --  всякое  такое.  Пара рисунков. Несколько страниц,  похожих на
клятвы или что-то в этом роде.
     "Думаю, мне лучше это забрать."
     Я пошел  к своей машине  и положил книжечку в бардачок. Потом вернулся,
дал Керри  расписку  за блокнот  и получил  от обоих письменные показания  с
подробным описанием того, как блокнот попал в их владение.
     "Похоже, мы теперь попадем во все это?", спросила Лори.
     "Вы уже слегка попали.  Но,  в общем,  нет,  не думаю.  Хотя, точно  не
скажу."
     "Нам придется давать показания?", спросила Керри.
     Я улыбнулся ей. "Нет, пока мы не раскроем дело."
     Лори смотрела на меня своими огромными темными глазами. "Вы знаете, кто
это сделал?"
     "Есть некоторые  идеи",  ответил я.  Что я не  сказал,  ток то,  что мы
сузили подозреваемых до представителей вида "хомо сапиенс".
     "Надеюсь, что вы его скоро возьмете."
     "Мы тоже надеемся." Она казалась очень обеспокоенной. "Послушайте, если
вдруг привидение, или что-то  еще, просто позвоните в офис. Попросите, чтобы
пришел кто-то из нас. И если останутся печенья, то просите лично меня."
     "Хорошо."
     "Кстати, вас еще совсем не опрашивали по поводу этого дела?"
     "Нет."
     "Что ж, у меня такое чувство, что к вам еще придут."



     Суббота, 27 апреля
     20:56

     Я  направился  прямо  в  офис,  выхватил  там  блокнот  из  бардачка  и
предупредил  диспетчера,  что  некоторое  время  буду слегка  занят.  Врубил
ксерокс и  заварил  кофейник  кофе.  Моей первой  задачей  было  скопировать
записную книжку: похоже, она пойдет, как вещественное доказательство, а я бы
хотел наслаждаться ее чтением на досуге. У меня было также ощущение, что как
только она будет предъявлена, то исчезнет в ОУР и никогда назад не вернется.
     В комнате для вещдоков у нас стояла коробка  хирургических перчаток для
использования  при  снятии  отпечатков  пальцев  --  не  столько,  чтобы  не
наследить   самим  на  исследуемой  поверхности,  как  для  того,  чтобы  не
перепачкать руки проклятым порошком. Я надел перчатки  и отксерил  маленькую
книжечку. Из сотни страниц было исписано примерно пятьдесят.
     Когда я  закончил, то положил копию в конверт и унес  ее в свою машину.
Потом  вернулся, позвонил в  мотель и спросил Хала. Сказал ему, что  у  меня
появилось и попросил его с Эстер прийти в офис. Он сказал, что они идут.
     Тогда я попросил Салли добраться по  радио до Арта и узнать, не  сможет
ли он в течении часа встретиться со мной в офисе.
     Не снимая перчаток и переворачивая страницы зубочисткой, я начал читать
записную  книжку.  Первая страница была заглавной:  "Записи развития  ковена
Темного  Мессии". О, мать  моя. "Книга  Вторая. Хроника нашего Путешествия к
Воссоединению  с  Князем  Тьмы, записанная Тенью, покорной служанкой  Твоего
Духа. От 11  дня  сентября,  до ......", без  конечной  даты. Последнее было
понятно.
     На второй  странице перечислялись члены группы. К несчастью, список был
составлен по их  именам  в ковене.  Это  были:  Мрак, Вергилий, Тень, Темная
Принцесса, Служанка, Предсказатель, Благодетель, Натан,  Таинственный Туман,
Шаман, Смуглая, Королева Мглы и Плакальщица -- в таком порядке.
     О  Мраке  мы  уже  знали,  и  так  как  он  шел   первым,  это  служило
подтверждением,  что   он  является  жрецом  высокого  ранга.  Тень,  весьма
очевидно, была сама Филлис Эркман. Осталось одиннадцать.
     На третьей странице хроника начиналась с 11 сентября.
     "Подготовка к  Окончательному Жертвоприношению продолжается. Все  будет
завершено ко дню рождения Последнего  Глупца и Великого Обманщика. Обеспечит
Служанка. Общину посетил Мрак. Благодетель достиг сана."
     Я дошел лишь досюда, когда в двери появились Хал, Эстер и Саперстейн.
     "Ты добыл чего-то?", спросил Хал.
     "О-о", сказал я, "похоже,  что  так."  Я вернул  страницы к  титульному
листу и подвинул книжку через стол. "Из шкафчика Филлис Эркман в больнице."
     Я  снял  перчатки  и,  пока  они  читали первую страницу  и  с  помощью
зубочистки переходили ко второй и третьей, выкурил сигарету.
     "Нам нужен переводчик", сказал я.
     Саперстейн  поднял  глаза:  "Не слишком-то сложно. Я ожидал, что запись
будет зашифрована -- по крайней мере в другом алфавите."
     Хал показал на первую запись: "О чем это?"
     Саперстейн   взглянул  на   первую   страницу:   "Окей,   Окончательное
Жертвоприношение   является  жертвоприношением   человека.   День   рождения
Последнего  Глупца это рождество. Кто бы ни  был  Служанкой, похоже, что она
доставит жертву. Вероятно, использую сексуальные возможности,  чтобы завлечь
кого-то и привести его к месту жертвоприношения. Мрак готовится к проведению
главного  ритуала с  помощью медитации  и вторичных  ритуалов. Благодетель в
конце концов стал  равноправным  членом группы,  это означает, что он принял
участие в церемонии  последней  инициации. Кстати,  она  требует присутствия
всех членов."
     Он улыбнулся: "Я же говорил, что прочесть легко."
     "Может, для вас и легко."
     Вступил Арт: "Как ты это добыл?"
     Я рассказал.
     "Смены в больнице меняются в одиннадцать?"
     "Кажется, так."
     "Нам  лучше заполучить  обоих  санитарок", сказал Арт, "и допросить  их
сегодня же ночью, по концу смены."
     "Хорошая мысль", согласился Хал.
     Было  21:40.  "Я  позвоню   им   немедленно",  сказал  я,  "они  смогут
подготовиться и дать знать семьям, что немного задержатся."
     Я поднял телефонную трубку, потом положил ее. "Эй, могу  поспорить, что
Благодетель -- это МакГвайр. Честные  деньги." Я ухмыльнулся. "Да и Элен мне
говорила."
     В  больнице  ответили  и я попросил позвать Керри.  Пока  я  дожидался,
Саперстейн читал очередную запись.
     "Определенно человеческое жертвоприношение", сказал он, не обращаясь ни
к кому конкретно.
     На линии появилась Керри.
     "Хай, Керри, это Карл из офиса шерифа."
     "Да?", с легким подозрением ответила она.
     "Керри, мы хотим увидеться с вами  еще  сегодня,  когда закончится ваша
смена. И с Лори тоже."
     "Ну,  насчет Лори я не знаю,  но  сегодня  вечером я обязательно должна
быть дома."
     "Что-то срочное?"
     "Просто  мне надо кое-что сделать." Она  заговорила  своим  официальным
больничным тоном, тем, что не терпит никаких возражений.
     "Подождите секунду, Керри." Я закрыл рукой микрофон. "Эй, Хал?"
     "Что?"
     "Наши санитарки немного неохотны. Извиняются и отказываются."
     "Нам они требуются сегодня?"
     "Мне кажется, да. Как тебе, Арт?"
     "Да."
     "Что ж",  сказал Хал, "дай-ка я  с ней поговорю."  Он подошел к другому
отводу. "Как ее зовут?"
     "Керри. Письменные показания от обоих я уже получил."
     "В любом случае, с ними лучше потолковать. Алло, Керри?"
     Я слушал у своего телефона.
     "Да?"
     "Это специальный агент Хал  Грили, отдел  уголовных расследований штата
Айова. Мы должны поговорить с вами сегодня же."
     "Боюсь, это невозможно."
     "Керри, мне кажется, вы не понимаете. Это очень важно."
     "А  мне  кажется, это  вы не понимаете,  мистер  Грили",  сказала она и
положила трубку.
     Я  посмотрел на него: "Хо-хо, хотелось  бы  и мне иногда делать  то  же
самое."
     "Мы учились в спецклассах", сказала Эстер, улыбаясь коллеге-агенту,  "и
Хал показывал блестящие результаты."
     "Замолкни." Он был явно смущен.
     Саперстейн  нас прервал. "Эй, первое появление их жертвы  -- 24 ноября.
Она пишет: "жертва наконец нам предоставлена"."
     "Хотел бы я знать, кто этот бедный ублюдок", спросил я, не обращаясь ни
к кому конкретно.
     Пока Хал  что-то объяснял Арту, я подошел к Саперстейну и прочитал этот
кусочек дневника -- жутковатая материя.
     "Не могу дождаться", сказал он. "Давай посмотрим сразу на 25  декабря и
увидим, ухайдакали они его или нет."
     Он пролистал несколько страниц. Подходящая запись  стояла под датой  26
декабря.
     "Мрак  привел нас к Окончательной Мощи", прочитал он. "Мощь  изливается
на  всех  нас.  Мы   верховны.  Мы  завершены.  Мы   сопричастны.   Служанка
предоставила  нам  средство  нашего  продвижения. Она возвысилась.  Жертва в
руках  Хозяина и  принята.  Натан  глубоко  впился  зубами  в сердце жертвы,
высвободив жизненную силу и возвысив всех нас."
     В офисе стало чертовски тихо.
     "Ни фига", прошептала Эстер.
     "Они это сделали", сказал Хал. "Они в самом деле это сделали, разве  не
так, Билл? Они принесли кого-то в жертву."
     "Да, принесли", согласился Саперстейн.
     "Боже. Кто бы это мог быть?", спросил Арт.
     "Мне тоже интересно", сказал я.
     "Здесь еще  немного  написано",  сказал Саперстейн.  Ну-ка, послушайте:
"Суть человека отдана Тебе, о Князь, чтобы доказать Тебе наше поклонение. Ты
процветешь -- процветем и мы. О, Князь, оцени нашу жертву, и оцени Служанку,
принесшую ее Тебе."
     "По мне это звучит весьма однозначно", сказал я.
     "По мне тоже", сказал Хал, "но я не уверен, что это сгодится для  жюри,
пока у нас нет трупа."
     "Дай-ка я вместе с Салли проверю, но мне не кажется, что кто-то местный
пропал без вести. По-видимому, этот кто-то не из нашего округа."
     По интеркому я попросил Салли проверить.
     "При их  связях с Айова Сити",  сказал Арт, "надо,  чтобы она проверила
пропавших без вести и там."
     "Салли, проверь-ка и в Айова Сити. Лучше включить и округ Джонсон тоже,
и посмотреть, есть ли у них пропавшие в декабре  --  и  в ноябре -- прошлого
года."
     "Боже",  сказала  Эстер, "придется  проверять  рапорты  о пропавших бог
знает откуда. Черт,  черт, черт." Она  посмотрела  на нас. "А у нас нет даже
описания, черт  подери. На  самом-то деле, мы  даже не сможем проверять  без
описания, если это не местный."
     Это точно.  Проверка может занять месяцы и все-таки никуда не привести.
Но, похоже,  ее  все-таки придется делать. Потому что теперь у нас  на руках
пятое убийство.
     Энтропия возрастает.



     Суббота, 27 апреля
     21:58

     "Интересно", сказал я, "у нас есть другой том дневника?"
     "Что-что?", не понял Хал.
     "Другой том. На этом написано "Книга Вторая"."
     Саперстейн вернулся к началу: "Верно."
     "Я не помню", ответила Эстер.
     "Проверим-ка  инвентарный  список",  сказал Арт. "Результатов обыска  у
Эркман."
     "У МакГвайра  тоже", сказал  я.  "В  его  маленькой  подвальной  пещере
скопилась тьма мусора."
     Список  результатов обыска  дома  Эркман занимал  шестнадцать  страниц.
Список МакГвайра -- восемь. Почерк Эстер, мелкий и точный.
     В списке  Эркман  нашлась  запись: "Вещдок  AQ 1-7, семь  упорядоченных
блокнотов, четыре спиральных, три не сшитых, из шкафа в спальне."
     В  списке  МакГвайра:  "Вещдок АВ,  одна  записная книжка,  из подвала,
меньшее отделение."
     Одна проблема. Вещдоки увезены на обработку  лабкомандой. Все находятся
в лаборатории ОУР в ДеМойне. Всего-то две сотни миль.
     "Я  заставлю их  сразу  утром посмотреть", сказала Эстер, "и  если  там
что-то найдется, они скопируют и пришлют на перекладных."
     Перекладные  --  это  значит с машины  копа  на машину копа.  Требуется
прорва бензина, но гораздо быстрее почты.
     Саперстейн заговорил, не  подымая головы из глубин  дневника: "У  этого
народца здесь была цель, но я пока не понимаю, в чем она."
     "Что вы имеете в виду под целью?"
     "Они  что-то планируют,  или, по крайней мере, планировали. По  меньшей
мере  дважды  она ссылается  на их "окончательное достижение",  один раз  до
жертвоприношения, другой раз после."
     "Хотел  бы я  знать,  что окончательное достижение  может  означать для
сатаниста", подумал я вслух.
     "Мне  кажется, что  я  не  хотел бы  этого  знать", сказал  Арт. "У нас
достаточно тут хлопот и без того."
     Зажужжал интерком, я поднял трубку. Это Салли.
     "У нас совсем нет пропавших без вести, Карл."
     "Хорошо."
     "В  округе Джонсон с  15 ноября  по  сегодня имелось пятьдесят  три, из
которых сорок два уже найдены."
     "Остается одиннадцать..."
     "Тебе следовало специализироваться в математике..."
     "Ага... Поинтересуйся, тебе смогут прислать о них информацию?"
     "Говорят, что вышлют почтой, если нет спешки."
     "Подожди секунду... Хал, у нас одиннадцать неразысканных  пропавших без
вести  в  округе  Джонсон  с  15  ноября  по  сегодня.  Говорят, что  пошлют
информацию почтой, если она не нужна немедленно."
     "Пусть передают телетайпом."
     "Окей... Салли, скажи им, что нужна немедленно."
     "Чудесно", откликнулась она, "они меня возненавидят."
     "Скажи им, что это для расследования убийства и что это запрос СА Грили
из ОУР."
     "Будет сделано. Надеюсь, они сегодня ночью не заняты."
     "Теперь, когда  мы здесь получили  кое-какие  данные",  сказал Хал,  "я
действительно хочу  потолковать  с  этими санитарками еще  сегодня." Он сжал
кулак, приложил  его к  уху и повел  аркой к  столу,  щелкая  пальцами.  "Мы
покатились."
     "Мы  можем их  задержать, если  тебе нужно",  сказал я. "Они --  важные
свидетели."
     В  Айове мы  можем арестовать и  задержать важного  свидетеля  на сорок
восемь часов. Но прибегаем к  такому не часто. За пятнадцать последних лет я
делал  это  лишь  однажды. Серьезно  разозлил свидетеля и  он вчинил иск  об
ущемлении гражданских  прав  против меня  и департамента. Слишком  далеко не
зашло, но это не та вещь, к которой относишься легко.
     "Давай вначале поглядим на их показания", предложил Арт.
     Я  открыл  свою  папку  и передал  показания.  Полистал  свой  блокнот,
намереваясь записать некоторые из событий  ночи с датами из дневника Филлис.
Я листал,  когда заметил подчеркнутую дату "24 ноября" в интервью, которое я
с Эстер взял у Элен Бокман. Это была дата, когда Рейчел Ларсен родила своего
ребенка.
     Секунду я сидел в полном остолбенении.
     Арт повернулся ко мне, потом взглянул пристальнее: "Ты в порядке?"
     "В полном. Это был ребенок Рейчел."
     "Что?"
     "Жертвоприношение -- это был ребенок Рейчел."
     Эстер включилась сразу: "Мой бог... ты прав."
     "Что ты имеешь в виду?", спросил Арт.
     "Элен Бокман нам  рассказала, что Рейчел родила ребенка.  Посмотрите на
ее календарь -- девочка родилась именно 24 ноября."
     "Прочитай-ка еще раз тот кусок  о  появлении жертвы, Билл",  сказал  он
Саперстейну.
     Ему даже не потребовалось искать: "Жертва наконец нам предоставлена".
     "24 ноября?"
     "Ага, впервые упомянуто 24-го."
     "А далее, о том, как они его совершали?"
     "Секунду."   Он   перевернул   несколько   страниц.   "Вот:   "Служанка
предоставила  нам  средство"."  Саперстейн  покачал головой:  "Сходится, все
сходится. Особенно, если Служанка -- это Рейчел."
     "И они убили ее ребенка?"
     "Определенно звучит именно так",  сказал он. "О сатанистах  сообщалось,
что в прошлом они совершали подобные вещи. У нас тоже была пара случаев, где
такое утверждалось, но не было доказано."
     "Почему?", спросил Хал.
     "Нет  трупа. Говорят, что они его либо разметывают на  клочки, либо,  в
некоторых  случаях,  съедают." Он покачал головой. "Не знаю,  правда это или
нет -- о каннибализме. Но тела мы ни разу не находили."
     "Боже мой."
     "А если рожают дома, без присутствия врача, то нет и записи о рождении.
Тогда  вовсе  не требуется  и  запись  о  смерти.  Словно  люди  никогда  не
существовали."
     "Как, черт побери, может совершаться такое дерьмо?", спросил Арт.
     Саперстейн только пожал плечами. "Думаю, вам следует узнать их получше.
Культ для них --  это все. Наверное,  делать это совсем нелегко. Но  они это
делают. Они это делают."
     Я покачал  головой:  "Нам следовало  догадаться сразу, как только  Элен
сказала, что тревожится за ребенка."
     Эстер оперлась спиной о стену: "Может, подсознательно  ты и догадался."
Скрестив  руки  на  груди,  она   разглядывала  потолок.  "Просто  не  хотел
поверить." Она  качала  головой. "Да  и доказательств у  нас тогда совсем не
было. Тогда -- не было."
     Секунду все молчали.
     "Фактически",  сказала  она,  "и теперь  у  нас  с  доказательствами не
густо."
     "Не густо", согласился я. "Но достаточно, чтобы меня убедить."
     "Ну,   меня  тоже."  Она  снова  выпрямилась.  "Давайте  возьмем   этих
санитарок. И поглядим, что еще они нашли в шкафчике среди прочих вещей."
     "Не позволяй им вешать трубку", с усмешечкой сказал Хал.
     Хал  позвонил Ламару и сказал, что нам  надо  поговорить с санитарками,
даже если придется  их  арестовать. Притом еще сегодня ночью. Ламар неохотно
согласился.
     Арт в то же время позвонил окружному прокурору и рассказал Фюллеру, что
мы собираемся делать.  Для него тоже  все  было окей, пока Арт не назвал ему
фамилию Керри. Ее муж  был сыном очень богатого фермера,  а  Фюллер  являлся
адвокатом  папочки.  Он  начал  вилять.  Арт  слегка  разозлился -- ну,  мне
кажется,  просто  стал  чуть   тверже.  Фюллер  сказал,  чтобы  он  позвонил
Гамильтону,  помощнику  ПО. Если  Гамильтон  согласится, то  с Фюллером тоже
окей. Но он не хочет никаких осложнений.
     Гамильтон согласился.
     Арт,  Эстер  и  я  попали в  больницу около 22:45.  Несколько  минут мы
расхаживали по приемной, привлекая  взгляды персонала. В  какой-то  момент я
заметил, что из-за угла отделения для санитарок на нас выглядывает Лори. Она
увидела меня и отпрянула назад.
     Мы  не хотели  вмешиваться в пересменку. Мы  также  решили использовать
убеждение, а арест отложить на крайний случай.
     Четыре санитарки  из второй смены заменялись  тремя санитарками третьей
смены, и Сильвии Зуков, начальнице санитарок, случилось выйти в ночную смену
вместо отсутствующей санитарки. Сильвия, которую Арт и я знали долгое время,
сама подошла к нам.
     "Могу я вас спросить, люди, что здесь происходит?"
     "Конечно, Сильвия, мы здесь, чтобы поговорить с Лори и Керри."
     "Раскалываете моих санитарок? Они из-за вас очень нервничают."
     "Ну, мы извиняемся. Просто  нам надо поговорить с ними сегодня ночью, а
мы не хотим вмешиваться, пока не произойдет пересменка."
     "Я  ценю это, Арт. Но хочу попросить вас подождать в конференц-зале для
персонала. Нам  надо провести свое собственное небольшое собрание,  обсудить
проблемы одного пациента. Они освободятся через несколько минут."
     "Окей", сказала Эстер. "Только предупредите их, чтобы они не "забыли"."
Она  показала свой  значок. "Я из отдела  уголовных расследований.  Я говорю
очень  серьезно.  Если  они  по  какой-то  причине  "забудут",  у вас  самой
возникнут серьезные неприятности."
     Глаза Сильвии  стали  чуть шире обычного.  Она почти шести футов росту,
седеющие волосы. Она уперла руки в бедра и посмотрела вниз на Эстер.
     "Мои санитарки никогда не забывают, леди."
     Она повернулась на каблуках и пошла назад в отделение для санитарок.
     "Нам  предложено  ждать  здесь",  сказал Арт,  указывая  в  комнату  за
приемной.
     Нас  заставили дожидаться около  десяти минут. Потом дверь открылась  и
вошли Керри, Лори и Сильвия. Последняя сразу ринулась в атаку.
     "Мои санитарки  станут  с вами  говорить, но я буду присутствовать. Это
больница, и  я  обязана знать все, что происходит. У  вас  есть  против  них
какие-нибудь уголовные обвинения?"
     Ну, с  тех  пор как  я  поговорил  с  Керри по телефону,  все принялись
ступать не с той ноги. Дело быстро шло под уклон.
     "Одну секунду", сказал я. "Эстер, послушай, если ты не возражаешь, я бы
хотел минутку поговорить с Сильвией. Наедине. Я хочу ей  кое-что открыть, но
думаю в данном случае это не повредит."
     Она задумалась. И посмотрела на трех санитарок. Сильвия становилась все
враждебнее.  Керри  --  активно  враждебна и неохотна. Лори казалась  слегка
встревоженной. Таким темпом мы вскоре уткнемся в никуда.
     "Окей, но побыстрее."
     "Ладно. Сильвия, мы сможем недолго поговорить в твоем офисе?"
     Она заколебалась. Мне показалось, она подумала, что я пытаюсь убрать ее
с  дороги,  чтобы  Эстер  и  Арт  смогли  без  нее потолковать  с  двумя  ее
санитарками.
     "Только недолго, Карл."
     Мы прошли дальше по коридору в ее маленький офис. Стол, рабочее  кресло
и один  офисный стул  с жесткой спинкой. Я встал спиной  к столу  и скрестил
руки. "Дверь не прикроешь?"
     Закрыла, но неохотно.
     "Окей, Сильвия, дело касается Филлис Эркман. Ты это знаешь. Как и о тех
вещах, что нашли в ее шкафчике, не так ли?"
     "Да."
     "Нам  необходимо  их  сотрудничество,  а,  как  я  понимаю,  мы  начали
действовать не совсем  правильно.  Но нам  нужно это еще  сегодня ночью,  и,
наверное, тебе это тоже нужно.  Если  они откажутся сотрудничать,  то  будут
арестованы."
     "За что?"
     "Ни за что. Как важные свидетели."
     "Я не  понимаю, Карл. Филлис  же  -- просто жертва, черт возьми! Она же
ничего не совершала!"
     "Это не так. Это не так, Сильвия."
     Я огляделся в  поисках пепельницы. Неудача. "Послушай, Сильвия, то, что
я  хочу  тебе  сказать,  ты  не  должна  пересказывать никому  ни при  каких
обстоятельствах. Годится?"
     "Хорошо."
     "Единственные,  кто знают то, что  я хочу  тебе сказать, это нас трое и
детектив из Нью-Йорка."
     "Из Нью-Йорка?"
     "Да. А теперь еще и ты. Но мне кажется, что ты обязана знать."
     "Итак?"
     "Итак, ты помнишь ту девушку, которая  крутилась рядом с Филлис? Рейчел
Ларсен?"
     "Да, я знаю ее."
     "Ты знаешь, что Филлис была сатанисткой?"
     "Этого я не знала. Ходили слухи, вот и все."
     "Это не слухи. Окей?"
     Она кивнула.
     "Филлис говорила тебе когда-нибудь, что Рейчел беременна?"
     "Нет."
     "Что  ж,  она  была  беременна  и  родила  в   ноябре.  Она  тоже  была
сатанисткой. Факт, не слухи."
     "Хорошо, ну и что?"
     "У  нас есть причины думать, что в сочельник  этого ребенка  принесли в
жертву."
     Несколько секунд Сильвия просто таращилась на меня. "Ты  с  ума сошел",
наконец прошептала она.
     "Боюсь, нет."
     "Ты с ума сошел", снова сказала она и покачала головой. "Нет."
     "Да."
     "Откуда ты знаешь?"
     "Это было в книге, которую санитарки нашли в шкафчике."
     "Они ничего об этом не сказали..."
     "На самом-то деле просто читая подряд  этого  сразу не уловишь. Вот чем
здесь  занят нью-йоркский  детектив. Он эксперт. Мы прочитали книжку сегодня
вечером. Он сразу наткнулся  на  жертвоприношение. Мы только  не знали кого.
Потом  прочитали  запись, что жертва  для  церемонии  появилась  24  ноября.
Ребенок Рейчел родился в доме Филлис 24 ноября."
     "Нет."
     "Да. И кодовое  имя,  которым они пользовались  для  Рейчел совпадает с
тем, кто доставил им жертву. Я боюсь, что все сходится."
     "О боже."
     "И  мы  думаем,  что  все это связано с четырьмя убийствами в  ночь  на
пятницу."
     Молчание.
     "Теперь ты видишь, почему мы действуем несколько тяжеловесно?"
     Она кивнула.
     "Поэтому,  если  ты окажешь  нам  в  этом небольшую  поддержку,  мы это
оценим. Поверь мне."
     "Хорошо."
     "Хорошо. Тогда вернемся в зал."
     "Мне надо сообщить доктору Циммеру."
     "Ты права, но  пусть  он потом все сам уладит с ОУР, окей? Мне кажется,
ему тоже надо бы знать, но давай сейчас не будем это примешивать, окей?"
     "Окей."
     Мы присоединились к  группе в конференц-зале. Керри, очевидно,  все еще
уклонялась от разговора.
     "Керри", сказала Сильвия, "могу я секунду с тобой поговорить?"
     Она вывела ее в коридор на то, что  показалось  буквально  секундой или
двумя.  Керри вернулась  одна.  Она подошла  прямо к конференц-столу, села и
спросила: "Что вы хотите от меня услышать?"
     Я так и не узнал, что же сказала ей Сильвия.
     Мы начали задавать санитаркам  вопросы о поведении Филлис  в  последние
несколько  месяцев. При той системе ротации,  по которой работали санитарки,
не имелось какой-то особой группы, которая работала бы вместе в определенную
смену. Похоже, что Керри и Лори работали вместе с Филлис так же часто, как и
все остальные.
     Обе они думали, что Филлис по духу одиночка, но мы это уже и так знали.
Керри считала,  что  она  часто  бывает  резковата  с  пациентами,  особенно
пожилыми, которые составляли большинство больничной популяции. Лори сказала,
что Филлис часто давала ей советы в любовной жизни, которые всегда сводились
к одному: не связывай себя, попробуй вначале разнообразные вещи.  Нет ничего
плохого в том, чтобы спать со многими, ну, так и делай это.
     Принимая во внимание  привлекательность  Лори и все,  что  мы  узнали о
Филлис,  мы, очевидным  образом,  слегка иначе интерпретировали  эти советы.
Похоже, что Филлис несколько месяцев мягко нацеливалась  на  Лори,  но такое
объяснение до нее самой так и не дошло. Ну, и хорошо.
     Обе  женщины  обратили  внимание,   что  во   время  рождества   Филлис
приободрилась. Казалась  еще более погруженной в себя, более удовлетворенной
и самоуверенной, чем прежде.
     В  конце  интервью всплыла одна  более  важная тема.  Несколько  раз  в
декабре  и в январе Филлис  после работы подвозила какая-то  подруга. Потому
что ее машина не работает, сказала она. Этой подругой была Элизабет Миллс, и
Лори вспомнила, как Филлис дважды называла ее Смуглянка.
     "Я  припоминаю,  как  однажды  она  сказала  что-то  вроде:  ты  должна
попробовать  смуглого брюнета,  вместо  светлого  шведа,  с  которым  всегда
ходишь." Она покраснела.
     Мы все  яростно  скрипели  перьями, когда в  зал  вошла  Сильвия,  неся
коричневый пакет из-под продуктов.
     "Здесь все",  сказала она, "что было  у Филлис в  шкафчике. Я подумала,
что вы захотите на это взглянуть."
     "Благодарю вас", сказал Эстер.
     "И еще: могу я с кем-то из вас поговорить секунду?"
     "Конечно", сказал я. Я подумал,  что мы просто выйдем в коридор, но она
снова привела  меня в свой маленький офис. На этот раз она закрыла дверь без
всякой просьбы.
     Она открыла пакет. Там что-то было завернуто в небольшое полотенце. Она
выложила это на свой стол и развернула.
     "Что это?"
     "Это клизма. Понимаешь, мы часто делаем сверку  оборудования.  Я делала
ее в воскресенье 22 октября. Следующий раз она проходила 26 ноября. У нас не
хватило нескольких случайных предметов, в общем, не о чем говорить."
     "Чего именно?"
     "Нескольких  гемостатов,  коробки  хирургических  перчаток,  стерильные
бинты и губки... и клизма."
     "Вроде этой?"
     "Да."
     "И ты ее нашла в ее шкафчике?"
     "Да."
     "Зачем она ей понадобилась?"
     "Карл, если  бы я  хотела родить  ребенка, то  именно  эти вещи  мне бы
хотелось иметь."
     Она опустошила пакет, разложив  содержимое на столе. Флакон духов, пара
больничных  тапочек, белый вязаный  свитер, две трубочки  губной помады, три
тампона, небольшая пачка салфеток Клинекс и три карандаша. И стетоскоп."
     Я вручил ей квитанцию и мы вернулись в конференц-зал.
     Я отвел  Эстер в  сторонку и пересказал то, что рассказала мне Сильвия.
Она казалась довольной услышанным. То же самое я проделал с Артом.
     Интервью было вполне завершено. Уже миновала полночь.
     "Мне хочется поблагодарить  вас обоих", сказала Эстер. "Мы очень  ценим
ваше сотрудничество."
     Звучало  несколько  ханжески.  Но  какого черта, подумал  я, сам ОУР не
справился бы с санитарками.



     Воскресенье, 28 апреля
     01:27

     Мы вернулись в офис и медленно  рвали на себе волосы. У нас  была  тьма
информации. У нас  не было ничего. Нам надо  было сделать  прорву работы. За
радио  Салли  заменила Дебора Финней,  она  вызвалась  покрутиться  вокруг и
помочь.  Один  раз этой ночью она  уже  делала кофе, поэтому Арт и я метнули
монетку, кому заваривать второй кофейник. Я проиграл.
     Мы  посадили  Салли в  кухне перепечатывать  содержимое  книжки  Филлис
Эркман,  ибо решили навестить Элизабет  Миллс и ее мужа, а вначале нам  были
нужны кое-какие  даты  и  события,  относящиеся к  ним.  Элен говорила,  что
Смуглянка -- это Элизабет Миллс. Везде, где в маленьком дневнике упоминалось
ее  имя,  оно  сопровождалось  именем  "Шамана". Она никогда не упоминалась,
чтобы его имя не стояло первым, и никогда ее имя не  появлялось в дневнике в
одиночку.  То же самое относилось и  Шаману. Однако в нескольких записях они
не  упоминались вовсе. Вывод  такой: Шаман  -- это ее муж Кеннет. С этим уже
было можно отправляться.
     "Как продвигаешься, Салли?"
     "Неплохо... кажется, почти все сделано."
     "Ты видишь в этом смысл?"
     "Боюсь, его не много."
     Я сам заварил кофе, не желая ее замедлять. За эту работу ей должны были
платить сверхурочные,  но гарантии тут не было, так как не было "срочности".
Мне не хотелось, чтобы она тратила свое  время хоть чуточку больше абсолютно
необходимого.
     Хал и Эстер позвонили своему  боссу в ДеМойн  и объяснили, что, как нам
кажется, у нас  тут еще  одно убийство, которое предшествовало четверному и,
возможно, связано с ними довольно темным образом. Босс явно не обрадовался.
     Арт и  я  поговорили с Ламаром и  рассказали, что мы думаем сделать. Он
тоже вовсе не был счастлив, но конечно понимал причины и резоны.
     Когда  мы  собрались в офисе, состоялась небольшая  дискуссия,  которую
лучше всего просуммировал Хал.
     "Все, чем мы  в этом деле занимаемся -- это реакция.  Мы совершенно  не
проявляем инициативы. Нам пора перехватить инициативу!"
     Конечно, он был прав. Но  пока  что  у нас  не  было информации,  чтобы
по-настоящему куда-то  двигаться.  Сейчас  же, особенно с  предположительной
идентификацией  Смуглянки  и  с  предварительным  опознанием  Шамана, у  нас
появилось нечто, с чего можно по крайней мере начать.
     Возникло   еще  одно  осложнение:  вовлекалось   все   больше  людей  и
вероятность утечек и бегства свидетелей  становилась все выше.  Возможность,
что  кто-то  доберется до Мрака, становилась основательнее с каждой минутой.
Нам бы не хотелось, чтобы это произошло.
     Мы  снова  позвонили  окружному  прокурору Марку Фюллеру, на сей  раз с
вопросом думает ли он,  что  у нас  достаточно доказательств, чтобы получить
ордер  на  арест Элизабет Миллс.  Мы  хотели заполучить ордер  до  того, как
направиться в ее  дом. Ордер дал бы нам гораздо большую возможность  маневра
при обыске.
     Фюллеру не казалось, что доказательств у нас достаточно. Мы думали, что
они у  нас есть. Он считал, что мы можем допросить ее  утром, и если получим
от  нее признание, то либо сразу арестуем, либо получим ордер тогда. Он  был
неплохим прокурором округа, но оказался весьма вшивым копом.
     В конечном счете мы его  достали  и заставили согласиться, что  следует
воспользоваться шансом, иначе мы  чувствуем, что завалим дело. Он думал, что
мы уже  и так заваливаем дело, но, будучи  сонным, поддался давлению. С этой
информацией  мы   позвонили  Ламару.  Конечно,  мы  не  стали  вдаваться   в
подробности дискомфорта окружного прокурора.
     Мы вызвали с дороги Майка, чтобы сопроводить  Хала и Эстер к дому мэра.
Чтобы получить ордер, его тоже пришлось разбудить.
     В  ту ночь мы были не  слишком  популярны, но у нас было  настоятельное
ощущение, что нам следует на что-то натолкнуться, иначе делу не будет конца.
     Когда  вернулись   Эстер,  Хал  и  Майк,  они  сказали,  что  мэр,  как
выяснилось, был более  чем счастлив, выдавая ордер на арест Элизабет  Миллс.
Обвинение:  убийство первой степени. Все дневниковые показания вели  к тому,
что Смуглянка присутствовала на так называемом жертвоприношении ребенка. Как
и Шаман.
     Салли вернулась в главный офис с перепечатанными бумагами и оригиналом.
Копии отксерили и каждый получил по одной.
     Так как мы собирались арестовать женщину, то я сделал предложение.
     "Эй, раз уж Салли здесь и в форме,  не кажется  ли вам,  что мы обязаны
взять с собой матрону?"
     "Абсолютно верно", согласилась Эстер.
     В округе не было  женщины-офицера.  Кроме того, если мы возьмем Салли в
качестве  матроны,  то ей  это  оплатят,  причем за  все  то  время, которое
оказалось сверхурочным после обычной смены.  Что означает, что  с  гарантией
заплатят и за перепечатку.
     "Окей", вздохнул  Арт.  Когда диспетчеры  выполняют обязанности матрон,
растет их основная ставка.
     У  меня была и еще одна идея: "Салли, подними правую руку и повторяй за
мной."
     Она повиновалась.
     "Торжественно клянусь соблюдать законы штата Айова."
     "Клянусь."
     "С отдельной ссылкой на главу 692, относящейся к данным уголовных дел и
правоохранительной разведывательной информации."
     "Клянусь."
     "Хорошо. Теперь ты обладаешь временными полномочиями."
     "Это было действительно необходимо?", спросил Арт.
     "Будь спок.  Если мы ее допрашиваем, то необходимо присутствие матроны.
И  если  мы  ее  допрашиваем,  я не хочу, чтобы присутствовал  персонал,  не
принявший присягу."
     "Правильная точка зрения."
     "Окей", сказал я, "Салли, ты знаешь Элизабет Миллс?"
     "Конечно."  Казалось,  вопрос ее  слегка поразил. "Работает  в магазине
одежды в центре."
     "Как она выглядит?"
     "Ну, ей примерно тридцать, выше меня темные волосы."
     "Все выше тебя."
     Салли ростом ровно пять футов.
     "Ну да, да", сказала она. "Она примерно на пять дюймов выше меня."
     "Как насчет мужа?", спросила Эстер.
     "Ну", сказала Салли, "он ростом примерно  пять  футов восемь, около 150
фунтов, как мне кажется. Могу его описать: светловолосый, это точно."
     "Я его знаю", сказал Арт. "Занимается бухгалтерским  бизнесом, помогает
с налогами, всякое такое."
     "О, ага", сказал я, "серый четырехдверный Додж,  что всегда припаркован
перед аптекой."
     "Ага. Они живут в квартире наверху."
     "Родом из Седар-Рапидс, так?", спросил Майк.
     "Ага", сказал Арт.  "Туда  откуда-то приехал. Перебрался сюда, кажется,
около четырех лет назад."
     Следующий вопрос оказался трудным.
     "Нужен ли нам офицер из Мейтленда?", спросил Майк.
     Профессиональная  вежливость   диктовала,  чтобы  мы  по  крайней  мере
информировали ДП Мейтленда  и попросили их нам аккомпанировать. Осторожность
говорила, что этого делать не стоит.
     "Нет", сказал Арт.
     "Нет", сказал Хал.
     "Нет", встрял я.
     "Нет", сказала Эстер.
     "Нет", сказала Салли.
     Мы все посмотрели на нее.
     "Эй, я же присягала!"
     Майк широко улыбнулся: "Ну, тогда порядок."
     Решили взять один служебный автомобиль, Майков, в котором  поедут Майк,
я  и Салли, все трое  присутствующих в форме.  Еще один -- обычный, Артов. С
ним --  Хал и Эстер. Элизабет Миллс мы транспортируем  в  служебной  машине.
Если арестуем Кеннета Миллса,  он  сможет поехать  в обычной. Если впадет  в
буйство -- вызовем машину ДП Мейтленда.
     Арт поднял трубку и вызвал диспетчера на линию комм.
     "Деб,  слушай,  мы  все  некоторое  время  будем  заняты  в   даунтауне
Мейтленда.  Очень 10-6.  Никаких  радиопереговоров, но если  тебе  абсолютно
потребуется установить с нами контакт, то у нас есть парочка портативных."
     Он сделал паузу. "Да, она  тоже." Еще пауза. "Нет, никакого  трафика. И
никто не должен знать, где мы, поэтому если Мейтленд спросит, просто ответь,
что установишь с нами контакт. Поняла? Хорошо."
     Он встал: "Поехали."
     До аптеки было почти семь кварталов.  Салли, сидевшая на заднем сидении
нашей машины, высунула голову  над защитным пластиковым экраном и  спросила,
что мы собираемся делать.
     "Арестовать Элизабет Миллс. И Кеннета, наверное, тоже."
     "Это я знаю", нетерпеливо сказала она. "А за что?"
     "За убийство."
     Она снова втянула голову на заднее сидение.
     Мы остановились в аллее позади аптеки, другая машина зарулила на пустое
парковочное место перед зданием. Майк и я вышли,  и  я открыл  заднюю дверцу
для Салли. На задних нет внутренних дверных ручек.
     Майк  остался в  аллее  охранять  тыл здания. Я  с  Артом  поднялся  по
передним ступенькам, за нами следовали  оба  агента  ОУР и  Салли.  Наверху,
конечно,  оказались  две двери. Но  нам повезло:  на  той, что слева, висела
деревянная табличка, объявляющая миру: "Мельница Миллсов". Круто.
     Я постучал в дверь. Нет ответа. Я снова постучал, погромче. Нет ответа.
Я  постучал в третий раз, по-настоящему сильно. Попал по табличке, которая с
грохотом  свалилась  на деревянный пол.  Потом внутри  квартиры мы  услышали
звуки шагов.
     "Кто?", спросили изнутри. Голос мужской.
     "Откройте, полиция!"
     В этот  момент открылась  дверь справа  и  появился мужчина  в майке  и
боксерских шортах. Было довольно темно, и первым он увидел Арта, который был
не в форме.
     "Какого хрена ты стучишь, козел?", спросил он Арта.
     Я  вышел из тени  ближе к  двери Миллсов.  Я держал в руке  пистолет  в
соответствии с процедурой департамента при эффективном аресте подозреваемого
в серьезном преступлении. Стволом вверх примерно на уровне плеча.
     "Вернись в квартиру, приятель. Живо!"
     Он захлопнул дверь.
     Мы  немного  отвлеклись  и  поэтому  перестали  слышать шум в  квартире
Миллсов. Я прислушался заново... ничего.
     Я постучал еще раз.
     "Откройте дверь, полиция!"
     Раздался глухой звук закрывшегося засова. Великолепно.
     Я взглянул на Арта: "Ну?"
     "Давай." Он достал свой револьвер.
     Один  удар ногой.  Этого  хватило  -- старая  дверь. Створка  отлетела,
беловатые фрагменты  рамы  посыпались  в комнату.  Мимо  меня  сверкнул  луч
фонарика  Арта, и я увидел в гостиной поворачивающегося мужчину, у  которого
что-то было в руке.
     "Замри! Полиция!" Боже, как я это люблю.
     Он  замер. В правой руке он держал  что-то похожее на картонную трубку.
Он был в жокейских шортах в тигровую полоску.
     Арт за мной влетел дальше в квартиру. Завопила женщина: "Не стреляйте в
него!", а Арт заревел: "Замри!"
     Я ее не видел, но голос доносился из комнаты, походившей на спальню.
     Хал влетел, когда я уже толкал субъекта мужеского полу лицом к стене, и
ринулся в спальню. Пока я держал его под  прицелом, Эстер надевала наручники
на моего мужика.
     Как только наручники защелкнулись, я услышал голос Арта.
     "С ней тоже порядок."
     Я повернулся к двери и увидел голову Салли, высовывающуюся из-за угла.
     "Эй, Салли! Не поглядишь, где здесь выключатель?"
     Секундой позже зажегся верхний свет.
     "Вы -- Кеннет Миллс?", спросил я моего пленника.
     "Да."
     Ха. Я имею  в виду,  что всегда  приятно сознавать,  что  находишься  в
правильном месте.
     Арт и  Хал появились  из-за угла  в сопровождении  женщины, о которой я
молился, чтобы она оказалась Элизабет Миллс. Она  была в бело-желтой майке с
надписью  крупными  желтыми  буквами:  "Лучшая  голова".  Наверное,  это  не
относилось к  ее  интеллекту. Она  была скована спереди.  Выглядела сонной и
разозленной.
     Арт держал в руке маленький, прозрачный заклеиваемый пакетик с каким-то
белым порошком внутри. Он подержал его так, чтобы я посмотрел, и  заулыбался
шире себя самого.
     "Погляди-ка, что она пыталась спрятать", сказал он.
     "Что это?"
     "Кристалл."
     Метамфетамин. Хорошенькое дело.
     "Это Элизабет Миллс?", спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
     "Уж будь уверен, идиот",  сказала Элизабет  Миллс. "Вам  бы, трахнутые,
лучше иметь ордер!"
     "Что касается ордера", ответил я, "то он  у нас есть." Я достал  его из
заднего  кармана. "Элизабет Миллс, я имею ордер на ваш арест по  обвинению в
убийстве первой степени, в соответствии с главой 707 свода законов Айовы. Вы
имеете   право  сохранять  молчание;  все,  что  вы   скажете,  может   быть
использовано против  вас  в уголовном  преследовании;  вы  имеете  право  на
присутствие  адвоката во  время допросов; если  вы не можете  позволить себе
адвоката, то он будет обеспечен вам судом. Вы понимаете свои права?"
     Молчание.
     "Имея  в  виду эти  права,  не  желаете  ли вы в данный  момент сделать
заявление?"
     "Ага, жопышник! Отвали!"
     "Спасибо, мэм." Я ей улыбнулся.  "Я тоже считаю,  что вежливость всегда
помогает в трудной ситуации."
     "Катись!" Сердится. Хорошо. Через несколько минут захочет говорить.
     К этому моменту Кеннет Миллс более или менее обрался с  собой и получил
намек  от  жены. Он стал также  несколько храбрее,  потому  что в ордере  не
оказалось его имени.
     "Убери свои поганые лапы от моей жены!" Казалось, он гордился собой.
     "Заткнись", сказала Эстер.
     "Я сказал, убери свои поганые лапы от моей жены!"
     Эстер  наклонилась ближе и  сказала  тихим голосом: "В чем дело,  разве
Смуглянка не в состоянии позаботиться о себе?"
     "Лучше, чем ты, стерва! Но она моя жена, и вы не имеете права так с ней
обращаться!"
     Смуглянка,  да?  Такого  сорта  трюки  теперь  адвокаты  стараются   не
допускать,  потому что  их клиент  выставляет  себя идиотом,  а  это  им  не
нравится. Ловушка, понимаете?  Мой клиент не мог быть таким тупым, если б не
помогли вы, плохие люди. Всякие такие штуки.
     Разоблаченная Смуглянка чуть не оторвала голову криком: "Идиот хренов!"
     "Что?" Он все еще не понял, что сказал.
     "Ну,  милочка",  сказал  Хал   сладким  голосом.  "Не  надо  так  грубо
разговаривать с Шаманом."
     Пораженное   молчание.  По  крайней  мере   она   оказалась  достаточно
смышленой, чтобы не  клюнуть наживку. Но  это  все окей. Теперь они знают. И
пусть обо всем подумают.
     "Окей",  сказал Хал, несказанно довольный собой. "Давайте организуемся.
Вызови Майка,  пусть  подходит сюда  и охраняет  квартиру.  Для этой  работы
пригони сюда  и  мейтлендский ДП тоже.  Этих  доставьте  в офис,  а Арт и  я
получим  ордер на  обыск на  основании  дури, а потом вернемся и  обыщем это
место." Он повернулся к Кеннету Миллсу: Кстати, вы находитесь под арестом за
хранение вещества из особого списка номер один." И он зачитал ему права.
     Сделав дело, он повернулся к Элизабет: "Вы тоже,  сладость моя. Вам уже
права зачитали."
     Она ничего не ответила.
     "Окей", сказал Арт. "Давайте их в штабквартиру."
     Мы уже выходили, когда в дверях появился Майк. Арт и Хал повели Кеннета
вниз, позволив ему надеть пару синих джинсов и теннисные туфли и набросив на
плечи куртку.
     Салли пришлось  пройти в  спальню  с Элизабет, чтобы она смогла  надеть
свои джинсы в уединении. Я на всякий случай встал возле двери.
     Послышался глухой удар и Салли заорала: "Карл!"
     Я мгновенно вломился  в дверь и увидел, как Салли прыгает на постель, а
Элизабет заносит  на нее  оба кулака. Салли  руками  перехватила  удар, а  я
схватил Элизабет за волосы и дернул головы назад. Больно дернул.
     "Заработаешь обвинение в нападении, милашка."
     Она  попыталась  в  меня  плюнуть,   но  промахнулась.  Неверный  угол.
Разозлила меня.
     Я медленно и сильно потащил ее вверх за волосы. Поставил ее на цыпочки.
И полупрошептал: "Если попробуешь снова, я оторву тебе башку."
     Отпустил ее и взглянул на Салли: "Ты в порядке?"
     "Да." Она слегка злилась на себя.
     "Что случилось?"
     "Я наклонилась, чтобы помочь ей с туфлями,  а она  меня пнула", сказала
она с глубоким отвращением.
     "Куда пнула?"
     "Не твое дело, куда!"
     "Окей."  Я повернулся уходить, забирая  Элизабет  с собой. Без  туфель.
Снова повернулся, попросить Салли  прихватить их с собой, и увидел,  как она
потирает задницу.
     Она заметила, что я смотрю, и покраснела.
     "Придется выдать тебе бронежилет из кевлара", сказал я.
     Гнусный взгляд. Я хихикнул.
     Снова к делу. "Подумайте-ка, как долго вы будете отсутствовать, мэм." Я
поднял ее  за  руки и  потащил  к двери  почти  на весу. Я  понемногу  начал
уставать от Элизабет.



     Воскресенье, 28 апреля
     02:15

     Возвратившись в офис, мы начали процедуру оформления обоих заключенных.
Салли и я занялись Элизабет, а чтобы оформить Кеннета  мы вызвали  с  дороги
Квинта.
     Когда настало время сменить одежду Элизабет -- голубые джинсы и майку с
лозунгом --  на оранжевую  тюремную  форму,  мне пришлось  дважды  подумать,
прежде  чем послать с нею в раздевалку Салли. Тревожиться не стоило.  Теперь
Салли  уже не  купилась  бы  ни на  какую провокацию от Элизабет. Правда, на
всякий пожарный случай я оставил  дверь открытой. Правда  видел в нее только
Салли. Она стояла, уперев руки в бедра и медленно покачиваясь на цыпочках.
     Элизабет вышла в оранжевой форме, взглянув на Салли.
     "Садитесь,  Элизабет", сказал Салли. "Вот сюда", указывая на стул перед
моим столом.
     "Я хочу поговорить со своим адвокатом."
     "Прекрасно", сказал я, "просто назовите его имя и телефонный номер и мы
ему позвоним."
     "Я не стану тебе его выбалтывать, приятель."
     "Тогда вы не поговорите со своим адвокатом. Нам нужно его  имя и номер,
вот и все."
     "Фак ю!"
     Я достал из папки трехстраничную форму.
     "Окей, Элизабет,  это приемная форма,  попробуем ее заполнить.  Я задам
вам несколько вопросов, например, ваша дата рождения..."
     "Я не стану отвечать ни на что, пока не поговорю со своим адвокатом."
     "Что  ж, Элизабет,  вам  нужно всего лишь  дать мне имя и  мы позвоним.
Говорить будете вы."
     Она на секунду задумалась.
     "Хорошо, мой адвокат --  Освальд Траер, живет в Седар-Рапидс. Я не знаю
его номера."
     Мы нашли номер и позвонили.
     "Освальд, это Элизабет. Я арестована за убийство!.. Ага, окей... Нет, я
этого не делала... Как я могла убить  четырех человек?..  Я не знаю, ублюдки
вломились  в  дверь,  когда  мы спали... Ага... Ага,  копова  конура здесь в
Мейтленде... Ну, у них есть что-то в мешочке, что  они  считают дурью...  Вы
сможете приехать?... Подождите секунду..."
     Она посмотрела на меня: "Меня обвиняют в чем-то еще?"
     "В чем-то, кроме чего?"
     "Кроме убийства, ты, мешок дерьма!"
     "Угу.  Владение  веществом  из  списка  номер  один   и   нападение  на
полицейского."
     "Нападение!"
     "Вы ударили матрону."
     "Дерьмо!"
     Она вернулась к разговору: "Э-э,  они обвиняют в  дури и в нападении...
Нет, не делала... Я не знаю, подождите секунду..."
     Снова мне: "Каков мой залог?"
     "Двести пятьдесят тысяч долларов. Только наличными."
     Она усмехнулась.
     Снова  Освальду:  "Сукины   дети,  двести  пятьдесят  тысяч  и   только
наличными. Можно поверить в  такое дерьмо?.. Ага, хотят говорить со  мной...
Нет, не хочу... Нет... Конечно, секунду."
     "Он хочет поговорить с вами." Она передала мне трубку.
     "Заместитель шерифа Хаусман."
     "Что  ж, заместитель", сказал учтивый  самоуверенный голос, "мой клиент
сказала  мне,  в  чем она  обвиняется и о сумме залога. Я инструктировал  ее
ничего не говорить, пока я туда не доберусь. Я уверен, вы меня понимаете."
     "Да."
     "Вы настаиваете на наличных деньгах?"
     "Такова политика, установленная судом."
     "Понимаю. Скажите мне, офицер, если можно, почему именно она обвиняется
в убийстве?"
     "Очевидно, имеются достаточные доказательства."
     "Понимаю. Вы можете назвать мне имя жертвы?"
     "Пока  не могу.  Кажется,  имя  жертвы не указывалось  в  ордере."  Что
правда, то правда.
     "Благодарю вас, офицер. Теперь, если можно, еще вопрос: мистер  Миллс в
настоящее время тоже находиться в заключении?"
     "Да."
     "Понимаю. Он тоже обвинен в убийстве?"
     "Насколько мне известно, нет."
     "Только обвинение во владении наркотиками, правда?"
     "Это все, что мне известно."
     "Благодарю вас.  Позвольте  мне  еще раз  поговорить  с  миссис  Миллс,
пожалуйста."
     "Перед этим,  не будете ли  вы так любезны попросить ее  сотрудничать с
нами в  заполнении необходимых форм? Босс  хочет,  чтобы все  было правильно
оформлено."
     "Конечно."
     Я вернул трубку Элизабет.
     Мы закончили  оформлять  обоих вскоре после  того,  как вернулись  Арт,
Эстер и Хал, получив ордер на обыск от теперь уже бессонного мэра. Дальше --
больше. Я сказал, что старый добрый адвокат Элизабет прибудет примерно через
час. Мы решили, что Хал, Эстер и Арт станут исполнять ордер, в то время  как
я, Салли и Майк останемся в тюрьме управляться с заключенными и адвокатом.
     Те полтора часа, что фактически затратил адвокат Траер, чтобы добраться
в Мейтленд из Седар-Рапидс, были напряженным временем. Я начал по-настоящему
нервничать.
     Все  висело на ордере  на арест Элизабет  Миллс. Все. Дурь, ее  смуглый
псевдоним, все найденное в  ее  квартире...  И все могло быть утеряно,  если
после рассмотрения  дела  окружной суд найдет, что  у  нас  не  было весомых
причин для ее первоначального ареста. А это казалось слегка шатким.
     Мы  опознали  ее в  качестве Смуглянки  не  из первых рук,  а с помощью
санитарки Лори. То же  самое для  связей  между  нею  и  Филлис  Эркман. Как
Смуглянку ее также опознала Элен Бокман, однако эти свидетельства также  под
вопросом.  Не  по содержанию, а в том, как заставить ее повторить их в суде.
Хотя, окей: у нас есть наши записи.
     Присутствие Смуглянки  при убийстве ребенка  подтверждалось  записями в
книжке  Филлис.  Если  какой-то  судья  на такое  купится, ведь  дело  будет
рассматриваться  без  Саперстейна,  который  к тому времени,  скорее  всего,
вернется в Нью-Йорк. Письменные показания могут и не сработать.
     Нам нужен был  труп.  Тяжело, право, доказать без оного,  что произошло
убийство. И даже если мы найдем тело  мертвого ребенка в квартире Миллс, это
будет  рассматриваться  как   следствие   ордера  на   арест,  но  не  может
использоваться для подкрепления оснований для самого ордера.
     Конечно, мы не слишком-то ожидали найти тело. Ни в квартире Миллсов, ни
где-то еще.
     Что ж, мы понимали, что рискуем с этим арестом. Рассчитанный риск.
     И в результате всех этих хлопот, мы раскрыли одно убийство. Может быть.
И даже не  связанного напрямую с четырьмя убийствами, которые  еще предстоит
раскрывать.
     Освальд Траер появился в нашем офисе в 04:09 и был занесен в журнал.
     Примерно шести футов  ростом,  темноволосый,  около  сорока  пяти  лет,
выглядит так, словно только что сошел со страниц журнала "Пипл". Принимая во
внимание время суток  и  все обстоятельства, он,  очевидно,  был в случайной
одежде.  Серые слаксы  синий  свитер  в  обтяжку, белая  рубашка  в  голубую
полоску. Темно-синий плащ. Без шляпы. Портфель, наверное, стоит  больше, чем
мой домашний офис.
     Мы представились друг другу и он пожал руки всем, включая Салли.
     "Я ценю, что меня поставили в известность, заместитель", сказал он мне.
     "Не стоит благодарностей."
     "Я серьезно  забочусь о своих  клиентах. Я  имел  дела с  ними  раньше,
относительно инвестиций. Я им доверяю и они определенно не того  типа, чтобы
кого-то убить."
     "Что ж, вы понимаете, мистер Траер, все мы такие."
     "Я хотел бы знать больше подробностей,  если можно, прежде чем говорить
со своими клиентами."
     "Конечно",  сказал я. "Майк,  вызови Арта и спроси,  сможет он приехать
сюда и просветить мистера Траера?"
     "Сейчас", сказал он и взялся за телефон.
     "Могу я предложить вам чашечку кофе?", спросила Салли.
     "Да, пожалуйста."
     Когда она отворила вторую дверь в кухню позади Траера, я  разглядел там
Саперстейна,  сидящего  за   столом   с  несколькими  разбросанными   вокруг
блокнотами. Хорошо. Если он явился для допросов, если допросы ведутся, то мы
-- в хорошей форме.
     Майк повесил трубку: "Эстер сейчас явится."
     "Можно спросить", сказал Траер, "кто такая Эстер?"
     "Конечно: Эстер Горсе из ОУР."
     "То есть, именно она -- офицер, организовавший арест?"
     Ха  -- "организовавший". Похоже, это парень  начинает  нас  раздражать.
Именно этого он и добивается, потому  что это может заставить нас попытаться
сбить  с него  спесь. А  чтобы  это  делать, возникнет  искушение приоткрыть
некоторые факты, открывать которые нельзя. Он был хорош.
     "Слово  "организовавший",  вероятно,  неподходящая  оценка", сказал  я.
"Наверное, "выигравший очко" подходит много лучше."
     Траер  осмотрел меня с  ног до головы. Обратив  внимание на  все детали
моей  униформы. Без галстука. Рубашка с длинными рукавами,  рукава закатаны.
Светло-коричневые пятна грязи с аллеи на моих черных ботинках.
     "Мисс Горсе, должно быть, еще тот детектив?"
     Искушение перейти к обычному "а, чепуха, господин адвокат" стало  почти
подавляющим. Я устоял. Как мне кажется.
     "Она весьма хороша."
     Салли вернулась с кофе, предложила чашку Траеру и он ее поблагодарил. Я
взял свою, а она  дала  еще одну Майку. И себе взяла. Траер взглянул на свою
чашку.
     "Интересная чашечка", сказал он.
     Мы подбираем чашки, где только  можно,  и обычно на них всякая реклама.
На  его  желтой  чашке  на  белом  фоне  оранжево-коричневыми  буквами  было
выведено: "Шерман Хог -- Настилка Полов".
     "Благодарю  вас", сладко  сказала  Салли.  С этим она взяла свою чашку,
поднесла к губам  и  чарующе посмотрела  на  Траера.  Ее чашка  была синей с
надписью  белыми  буквами: "У  меня плохо  с  именами,  можно  называть  вас
Говноедом?"
     Щелкнул электрозамок главного входа и вошла Эстер.
     "Хай", сказала  она, "вы,  наверное, адвокат Миллсов?", и она протянула
руку. Траер пожал ее.
     "Да, это я, Освальд Траер."
     "Рада  познакомиться",  сказала  Эстер.  Она  и   выглядела  радостной.
Фактически, очень радостной. "Я специальный агент Горсе, ОУР."
     "Я  понимаю  так,  что в этом  качестве вы  являетесь офицером, ведущим
дело."
     "Одним из офицеров. Я старший из присутствующих агентов ОУР."
     "Понимаю", сказал Траер. "Однако, вы  обладаете информацией, касающейся
ареста моего клиента?"
     "О, конечно обладаю", ответила Эстер.
     "Что ж",  сказал Траер,  "почему бы  нам  не поднять ее со дна?  Прежде
всего, на кого осуществлено предположительное нападение?"
     "На нее?", ответила Эстер, указывая на Салли.
     "О, господи",  сказал Траер, "я  надеюсь, что это  неправда." Он  очень
пристально посмотрел на Салли. "Должен отметить, что  если это правда, то вы
совершенно не выглядите пострадавшей."
     Салли улыбнулась и снова подняла свою чашку.
     "Что касается  второго  обвинения",  сказал Траер,  игнорируя Салли, "я
понимаю так, что существует чисто словесное обвинение, относительно хранения
наркотических веществ?"
     "Верно", сказал Эстер.
     "Какие именно наркотики предположительно имел мой клиент?"
     "Кристаллический метамфетамин. Обычно его  называют  "кристалл", иногда
"крэнк", а иногда и по-другому."
     "И где он был найден?"
     "В руке Элизабет." Эстер сделала попытку спрятать усмешку.
     "Понятно."
     "В данный момент мы  исполняем ордер на обыск, касающийся  наркотиков",
сказала  Эстер. "Оттуда я и пришла. Мы также обнаружили больше сотни доз ЛСД
-- микроточки."
     Траер переводил взгляд  то на Хала, то  на меня. "Стало быть,  еще одно
очко в вашу пользу?"
     "Угу."
     Траер улыбнулся  Халу: "Что ж, теперь,  когда мы обсудили  человеческие
слабости  моего клиента,  я  хотел  бы знать, как  вы  можете обвинять ее  в
участии в многочисленных убийствах?"
     "Многочисленных убийствах?", переспросила Эстер.
     "Ну, не надо сейчас-то",  сказал Траер. "Я  читаю газеты, мисс Горсе. У
вас в округе только что произошли многочисленные убийства --  четыре жертвы,
как мне кажется."
     "Да", ответила Эстер, "произошли. И я предпочитаю "миссис"."
     "Конечно. И вы действительно убеждены, что мой клиент в это вовлечен?"
     "Нет, я совершенно не думаю, что она  вовлечена", сказала Эстер. "А ты,
Карл?"
     "Нет", сказал я, "такое мне даже не приходило в голову."
     Траер,  который понял,  что  с  ним  играют,  и  который  стал  немного
сердиться на себя  самого, вздохнул  и  сказал:  "Тогда будьте так  любезны,
расскажите мне, почему вы вторглись в квартиру моего клиента и арестовали ее
за убийство?"
     "Обязательно", сказал Эстер,  становясь совершенно  серьезной.  "Потому
что  она  была  активной  участницей ритуального  убийства  тридцатидневного
младенца по имени Синтия Ларсен."
     Траер заметно  побледнел  и  покачал головой.  Он  почти сказал что-то,
потом спохватился и улыбнулся.
     "И так как я  назначена на это дело, Освальд Траер", сказала Эстер, "то
сейчас я возьму вас под арест за то же самое убийство. Карл", сказала Эстер,
"я хочу, чтобы ты познакомился с Мраком."



     Воскресенье, 28 апреля
     05:05

     Сомневаюсь,  что  кто-нибудь на земле был  так  захвачен  врасплох, как
Освальд Траер в тот момент, однако Майк, Салли и я были  тоже весьма к этому
близки.
     Он отказался вымолвить  хоть слово.  Ничего. Мы с Майком его быстренько
оформили, пока Эстер живо напечатала жалобу и аффидевит.
     Однако он все-таки пожелал  сделать телефонный звонок себе домой, чтобы
поговорить с женой.
     Это  было  позволено.  Он просто сказал  ей,  что арестован  и  передал
подробности обвинения. Сказал, что  некоторое  время будет отсутствовать, но
способен внести  любой назначенный залог. И  ожидает увидеть  ее сегодня  же
днем. Весьма сомнительный образ мышления, особенно для адвоката.
     Он молча отправился в свою камеру. К несчастью, я хлопнул дверью слегка
сильнее,  чем  следовало,  и, должно быть, разбудил Кеннета Миллса.  Покидая
тюремный блок, я услышал, как Миллс ругается: "Что за фигня!"
     Эстер встретила меня на пол дороге в коридоре.
     "Это Миллса я только что слышала?"
     "Его."
     "Ну, черт  побери, раз уж он проснулся, выволакивай его. Нам и его надо
арестовать за убийство."
     Я выволок.
     Миллс спервоначалу немного погорланил,  но становился все тише и  тише,
когда я выкладывал ему основные подробности его преступления.
     Сделав это, Эстер  позвонила в квартиру Миллсов и спросила Арта и Хала,
заканчивают ли  они.  Очевидно,  они заканчивали и  она попросила их  прийти
сюда.
     И, наконец, она рассказала мне, что же произошло.
     "Мы нашли полный список членов "Ковена  Темного Мессии"", сказала  она.
"Фамилии, культовые клички,  адреса, номера телефонов... целые  девять ярдов
бумаги."
     "Не заливаешь?"
     "Не заливаю... и кучу других материалов тоже."
     "Прекрасно!"
     Из кармана слаксов она вытащила листок бумаги.  "Я вышла  на лейтенанта
патрульной службы штата и он уже собирает своих людей. У нас будут ордера на
арест Сары Фрейтаг по кличке Предсказатель, Тодда Глатцмана по кличке Натан,
Хедды Цейсс по кличке Королева Мглы, и Марты Вернон по кличке Служанка."
     "Очень мило."
     "Мистер  Траер   --  это  наш  приз",  улыбнулась   она.  "И  мы  можем
подтвердить, что Благодетель  -- это МакГвайр, как ты  и предполагал, Эркман
была  Тенью,  что  мы  знали,  Сиркен  был Вергилием,  а  Келлер  --  Темной
Принцессой."
     На меня произвело впечатление.
     "Также  и  Рейчел  Ларсен  была Служанкой", сказала  Эстер. "И  все они
присутствовали на рождественской церемонии."
     "Всех возьмем?"
     "Всех,  кроме одного --  Джона  Цархера  по кличке Таинственный  Туман,
который и так в тюрьме в Форте Мэдисон."
     "Проклятье."
     "Халу со мной пора  двигаться, потому что мы хотим исполнить  ордер  на
обыск в доме  Траера  в  Седар-Рапидс сразу,  как только  туда  доберемся. Я
позвонила Дикману  в офис в Седар-Рапидс и он сразу начал собирать материал,
установив наблюдение за домом."
     "Прогресс -- чудесная вещь!"
     "Это точно."
     Мы вернулись в заднюю комнату к Майку и Салли.
     "Хотя, знаешь", сказала Эстер, "у нас осталась одна большая проблема."
     "Знаю", сказал я, "у нас все еще не раскрыто четверное убийство."
     "Это верно. И Рейчел -- единственный ключ, о котором мне известно."
     "Тогда, где же Рейчел?", спросил Майк.
     "Вопрос недели", отозвалась Эстер.
     "Можно спросить?", спросила Салли."
     "Валяй."
     "Ну, из  того, что я  подслушала ночью,  этот Траер --  главарь группы,
верно?"
     "Верно."
     "И  он  силен -- я это  чувствую,  я  ощущаю волны,  исходящие от него.
Может,  вы тоже чувствуете,  потому  что женщина", сказала  она, обращаясь к
Эстер.
     Та улыбнулась: "Не могу этого сказать, но, наверное, я отвлекаюсь."
     "Ага", согласилась Салли. "В общем, если бы я была Рейчел, и  если бы я
была,  как вы  говорите,  свидетельницей,  а все  жертвы были  членами  моей
маленькой религиозной группы, то за защитой я пошла бы к Траеру."
     "Ага..."
     "Так вам  не  кажется,  что Рейчел  может находиться  в его  доме?  Для
собственной безопасности?"
     Конечно, нам это показалось. Всем сразу.
     Эстер позвонила в ДПСР и попросила обеспечить, чтобы никто  не входил и
не  покидал дом Траера.  Они  согласились,  но  ответили,  что из  служебной
машины,  прибывшей  первой,  сообщили,  что  резиденцию  покинула  женщина в
небольшой сером автомобиле, зарегистрированном на Траера.
     "Когда?"  Она  тряхнула  гривой,  знак  раздражения  или  расстройства,
который я начал уже различать.
     Она  что-то  записала  на отрывном блокнотике и  пододвинула  мне через
стол.
     "Проверь время его  звонка", было написано.  Я проверил: 05:17. Выписал
его и вернул блокнот. Она посмотрела и покачала головой, потом поблагодарила
ДПСР и повесила рубку.
     "Женщина  покинула дом в  05:26.  Через  девять минут после его звонка.
Говеные девять минут!"
     "Рейчел?"
     "Скорее всего. ДПСР говорит, что эта жопа не жената."
     "Сукин сын."
     Я повернулся к Салли: "Все равно, спасибо."
     Она улыбнулась и подняла чашку. Хороший намек.
     Явились Арт с Халом, неся полные мешки с  вещдоками  после  обыска. Где
было несколько блокнотов и адресная книжка.
     Саперстейн,  который  всю  ночь   оставался  где-то  на  заднем  плане,
немедленно зарылся в  макулатуру.  Он начал делать  с  них ксерокопии еще до
того, как вырвал из рук Арта.
     Эстер пересказала  им новости и  они  тоже,  как  и мы, расстроились по
поводу Рейчел.
     Давая остыть подошвам, они более часа читали записи Элизабет Миллс.
     "Похоже", сказал Хал, "что после убийств по группе прошло что-то  вроде
шоковой волны.  Они  не  знают,  кто  это  сделал,  но  старый  добрый Мрак,
очевидно, знает. Предполагалось, что он откроет им  личность преступника  на
следующей встрече -- завтра ночью."
     "Ну", сказал Майк, "кто из нас навалится на Мрака?"
     "С ним лучше помедлить", сказала Эстер, "слишком острый."
     Тут в комнату вошел Ламар.
     "Чем вы тут, ребята, занимаетесь, черт побери?"
     Оказалось, что Арт позвонил ему  по  поводу обыска. Потом  Хал позвонил
еще раз, когда они установили личность Мрака и узнали, что он на пути  сюда.
Потом  позвонил  Майк,  когда  Мрака оформили.  Потом  по поводу Траера  Арт
позвонил  окружному прокурору,  который в  свою очередь позвонил Ламару. Как
оказалось, вопрос был чисто риторический.
     Хал рассказал ему о Рейчел и об арестах, которые произойдут в ближайшие
несколько часов. То, что они  будут производиться за пределами  округа,  для
Ламара стало облегчением.
     "Разрази  вас  господь!", сказал  Ламар.  "Сегодня у  меня  три  важные
встречи,  а в  одиннадцать продажа фермы,  а вы всю ночь меня беспокоите  со
своим паршивым мелким убийством."
     Я ухмыльнулся: "Жизнь -- порядочная стерва."
     "Точно."
     "Ну", сказал Арт, "мы думали, что ты захочешь узнать."
     "На хрен все", сказал Ламар. "Поехали в даунтаун: я плачу за завтрак."
     Такое предложение пропускать нельзя.
     Мы ввалились в ресторан Шефферта всей массой: Ламар, Арт, я, Майк, Хал,
Эстер,  Салли и  Дан  из мейтлендского ДП.  Радиотраффик  казался  несколько
сумбурным.
     "Комм, первый."
     "Первый, говорите."
     "Первый, второй,  третий,  пятый, двадцать пятый,  И-28,  И-388 и Салли
10-7 у Шефферта."
     "Повторяю, первый: первый, второй, третий, пятый, двадцать пятый, И-28,
И-388?"
     "И Салли", сказал первый. "И еще детектив Саперстейн."
     "Салли и Саперстейн?"
     "10-4."
     В  голосе  Деб слышалась легкая зависть  и  ревность. Очевидно,  ей  не
понравился факт присутствия Салли.
     Салли,  ехавшая  со  мной,  заулыбалась  и  хихикнула,  как  школьница.
"Ревнует", сказала она.
     "Точно."
     "Ну, и к черту ее."
     "Тоже правильно. Сегодня ночью ты это заслужила."
     Мы  толпой прошли  вглубь  заведения,  мимо  тридцати  других  мужиков,
примерно  поровну  поделившимися  между  местными  бизнесменами  и  местными
фермерами. Плюс еще пятеро-шестеро, которых я не знал.
     Все уселись за три стола, сдвинув их  вместе. Арт собирался сразу после
завтрака  удалиться, чтобы начать инвентаризацию захваченного. Хал  и  Эстер
уезжали  в Седар-Рапидс. Я, ощущая некоторое самодовольство, подумывал пойти
домой и получить восемь солидных часов сна. Ошибался.
     "Карл", сказал  Хал, "ты не мог бы  сегодня заняться Элен? Она так и не
прослушала ленту, да и могла бы получше  поглядеть на Траера.  Она  говорила
что-то о бороде, а сейчас бороды нет."
     Значит, день накрылся. "Сделаю."
     "И Джадд  Норман из пожарного отделения", продолжал он, "хочет  сегодня
вернуться в  дом МакГвайра, поковыряться  в развалинах, если  они достаточно
остыли. Может, ты или Майк пойдете с ним?"
     "Ты как, Майк?"
     "Ага!"
     Мы  так  хорошо проводили время, усталые, но счастливые, когда к  столу
подошел низенький человек в громадной синей шляпе.
     "Простите, кто из вас шериф Риджуэй?"
     "Я", ответил Ламар. "Чем могу помочь?"
     "Меня зовут Росс Форман, я из "ДеМойн Регистр" и хотел  бы поговорить с
вами о некоторых арестах, которые, как я слышал, вы сделали этой ночью."
     Даже и поесть спокойно не дадут.



     Воскресенье, 28 апреля
     07:33

     Я появился  дома как раз тогда, чтобы увидеть, как Сью  выкатывается из
постели. Она, как  ей  и  подобало, тревожилась, что  я мало сплю. Мне  тоже
следовало  бы тревожиться, но я был возбужден и слишком  близок  к событиям,
чтобы поступать абсолютно рационально.
     "Со мной все будет в порядке."
     "Предполагается, что ты работаешь ночами, а не днями и ночами."
     "Просто сейчас несколько необычная ситуация."
     С таким заявлением тяжело спорить.
     Я позвонил  в офис и заказал звонок побудки на 14:00. Благодаря Ламару,
завтрак не  понадобился, поэтому  я  направился прямо  в  постель.  Заснуть,
конечно, не смог.
     Я тревожился о деле Синтии Ларсен. Фактически, с  материалом у нас было
негусто,  а  мы  только  что арестовали адвоката, который,  похоже,  являлся
верховным жрецом сатанистов. Человеком, которого на самом-то деле не хочется
злить  и  нельзя просто сбросить со счета.  Особенно, когда дело не  слишком
складывается.
     Я хочу сказать, что, в шутку, вообще всегда считал адвокатов творениями
дьявола. Но  сейчас впервые в жизни у меня был адвокат, который мог  им быть
на самом деле. Поймал тигра за хвост, и все такое.
     Потом я  начал раздумывать  о  главном  расследовании, о  наших четырех
убийствах. Тот, кто их совершил, еще не был на привязи, если, конечно, он не
член местного культа, а в этом я сильно сомневался.
     Наши  люди,  побывавшие на  похоронах,  должно быть,  не увидели ничего
интересного... от них совсем не  было  новостей,  насколько  я знаю.  Просто
выстрел на всякий случай.
     Траер знает, думал я. Особенно после того, как Рейчел останавливалась у
него. Он знает, но хотел бы я знать, заговорит ли он вообще...
     Только если это будет ему выгодно.
     Судебная сделка, конечно. Боже,  мне ненавистно смотреть на то, как это
происходит,  и  я надеялся,  что до этого дело  не  дойдет.  Будучи  по всей
вероятности  верховным  жрецом,  он  весьма  возможно  был  тем  самым,  кто
фактически  убил ребенка. Что заставило меня  думать  и об  этом... чего  не
стоило делать.
     В  09:30 я  все  еще  не спал, поэтому спустился  вниз и  выпил  стакан
апельсинового сока.
     Кажется, я уснул в 10:15.

     ***
     Из  офиса позвонили  ровно  в  14:00  и разбудили  меня.  Я намеревался
поговорить с Элен Бокман около 15:00, но решил, что это подождет, и вернулся
в постель.
     Встал  сам в  16:15.  Заварил кофе, выпустил побегать  старого  доброго
Фреда  и  позвонил  Бокманам.  Нет  ответа.  Хорошо.  Все  равно, я  еще  не
проснулся.
     Первая  чашка  чуда не  совершила.  Я был в  середине второй и на своей
четвертой сигарете,  когда услышал, как во  дворе  гавкает  Фред.  Вышел его
впустить и увидел, что с ним играет Ламар.
     "Эй, как дела?"
     "Очень хорошо." Он выпрямился, а Фред прыгал за его рукой.
     "Хватит, Фред!" Я схватил его и загнал в дом. "Хочешь чашку кофе?"
     "Хочу."
     "Что стряслось?"
     "Подумал,  что  остановлюсь-ка  и  скажу  тебе, что, похоже,  мы  нашли
ребенка."
     "Нашли?"
     "Угу.  В  доме МакГвайра.  Пожарный  следователь  нашел.  В  мусоре,  в
подвале."
     Находка  в  подвале  --  это  сходилось. Когда  мы  обрабатывали  место
преступления,  никто же  не  искал маленького тела.  Я  припомнил подвал.  В
общем,  он был не слишком большим, причем сильно неустроенным, с невероятным
хаосом мешков с мусором,  старых  пакетов из-под  еды, банок из-под  краски,
мешков из-под удобрений... а теперь, еще и  всей трухой,  что свалилась туда
во время пожара.
     "Что ж, значит, теперь у нас есть тело."
     "Ага. По крайней мере, мы так думаем."
     "А в каком оно состоянии?"
     "В общем-то, не слишком плохом. Конечно, его довольно здорово поджарило
на пожаре,  однако  мусор с  верхних  этажей не  дал ему  обгореть  чересчур
сильно. Правда, головы у него нет. Саперстейн думает, что,  возможно, кто-то
забрал ее."
     "Боже."
     "Тео  на  пути в  ДеМойн с  останками, везет их патологоанатому  штата.
Теперь нам только надо найти Рейчел, а потом установить, кто же всех убил."
     "Но мы все еще в первом квадрате, верно?"
     "Ага."
     "Что ж, я думаю,  Траер знает, кто это сделал. Надо  только  нажать  на
него достаточно сильно."
     "Надеюсь, что так", сказал Ламар. "Но  у меня такое чувство, что весьма
скоро он будет в состоянии выйти под залог."
     "Ты шутишь."
     "Нет, он  названивал весь день. Залог в пятьсот тысяч, но, мне кажется,
он  его  добудет.  Он  говорил  с  кем-то  из  агентов  по  недвижимости   в
Седар-Рапидс...сказал, что хочет продать дом."
     "Раз уж речь пошла о его доме, как продвигаются Хал и Эстер?"
     "Кажется, окей. Говорят, что вернутся сюда где-то после ужина."
     "Как с другими арестами?"
     "Пока очень хорошо. Взяли всех,  кроме  той женщины  из Вернона, но они
думают, что она вернется домой сегодня или в понедельник."
     Я налил ему вторую чашку кофе.
     "Пресса сегодня вцепилась  мне в задницу", сказал он. "Хотят знать все.
Просили поговорить  с теми, кто в тюрьме, но я сказал, что им надо подождать
времени регулярных посещений."
     "То есть, сегодня днем?"
     "Да,  но  меня  не   оказалось  в  офисе.  Других  не  было  тоже."  Он
ухмыльнулся.
     "Чуток опасно?"
     "Ага.  Я сказал,  чтобы  они  пришли завтра после обеда.  Хочу  вначале
потолковать с Халом и Эстер. Того же хочет и окружной прокурор."
     Мы посидели с минуту молча. Оба измотались.
     "Знаешь", сказал я, "Траер может расколоться, если выпутается."
     "Наверное."
     "И даже если не выпутается, давить на него чертовски трудно, потому что
у  него  есть все,  что  нужна  нам, а  его дело не  продвинулось достаточно
далеко, чтобы мы могли давить на него солидным сроком заключения."
     "Угу."
     "Нам нужна Рейчел."
     Через несколько минут Ламар ушел. Сью вернулась  домой и сказала, что я
похож на мертвеца. Я согласился.
     Я нарушил  собственное правило, усадил ее и рассказал  абсолютно все об
этом деле.  Рассказ занял больше  часа и  когда я  закончил,  она  выглядела
немногим лучше меня.
     По  школе  прошли слухи,  что мы, очевидно, раскрыли  дело и закругляем
его.  Три  ареста,  четыре тела -- совпадает. Хотелось, чтобы они  оказались
правы.
     "Так ты не думаешь, что это сделал адвокат?"
     "Ты имеешь в виду четверых?"
     "Да."
     "Нет."
     "Но кто же еще-то мог?"
     "Это, моя  дорогая", сказал  я, как можно лучше копируя интонации У. С.
Филдса, "самый существенный вопрос. И мы не знаем на него ответа. Саперстейн
и Эстер соглашаются со мной, что, возможно, это убийство совершено из мести.
Может, кем-то  с  сатанинским  прошлым, а  может, и нет.  Нормально,  лучшим
подозреваемым была бы Рейчел, потому что  они убили ее ребенка. Однако, она,
очевидно, чуть сама не стала жертвой."
     "Что ж, кто же тогда был отцом ребенка?"
     Подробность, о которой почему-то забываешь...
     После  ужина  позвонила Эстер.  У  них куча материала из  дома  Траера.
Подлинники   еще  находятся   в   их   офисе  в   Седар-Рапидс,  однако  они
ксерокопировали некоторые захваченные  документы и привезли  с собой.  В том
числе копии нескольких аудиолент и одну видеоленту.
     Они брали с собой Саперстейна и это он настоял, чтобы они сделали копии
и привезли нам показать. Всем предложено встретиться в офисе в 19:00.
     Ноу проблем, в любом случае мне выходить на работу в 20:00.
     Мы все набились в заднюю комнату. Заключенные могут слышать разговоры в
кухне, и с тех пор, как  Траер  и Миллсы  в тюрьме, мы не можем пользоваться
единственной комнатой, которая полностью подходит нам по размеру.
     "Джентльмены", сказал Саперстейн, "то, что вы  сейчас увидите, это  так
называемая Черная месса. Вы также увидите все четыре жертвы нашего убийства,
весьма  живых  и  весьма  вовлеченных.  В главной роли  вы  увидите  мистера
Освальда Траера."
     Черно-белые  горизонтальные полосы на экране, потом обрывки  цвета -- и
вот они здесь.
     Первые несколько кадров были сняты  снаружи. Оператор камеры, очевидно,
шел к  амбару,  следуя за  несколькими фигурами в  цветных  мантиях.  Камеру
сопровождал  только  один фонарь,  поэтому  все  находилось  либо  в  полной
темноте, либо в полуразмытом свете. Дело происходило ночью.
     Присутствовал и звук, но начальный кусок оказался  почти так же размыт,
как и видеокартинка. Что-то вроде песни или гимна.
     Они подошли к амбару и оператор повернулся, направив камеру назад вдоль
дорожки.  Дом, хотя  и  был  виден смутно,  сильно  смахивал  на МакГвайров.
Приближалась какая-то фигура.
     "Это у МакГвайра?", спросил Майк.
     "Ага", отозвался Арт.
     Подходившая  фигура  различалась  получше,  потому  что  камера  стояла
устойчивее.  Черная мантия с  откинутым  капюшоном.  Было четко  видно  лицо
человека с большой бородой.
     "Приближается Мрак", произнес голос  с экрана. Приглушенный,  но вполне
внятный. Черт, было почти забавно.
     "Это  Траер -- верховный  жрец", сказал Саперстейн.  "Вы его  еще много
увидите."
     Траер  прошел мимо камеры слишком близко, отчего  картинка  смазалась и
расплылась. Камера за ним последовала внутрь.
     В амбаре было темно, по крайней мере для  видеокамеры. В общем, никаких
подробностей, только промелькнуло несколько параллельных полос, когда камера
двинулась к  яркой зоне,  в  которой оказалось нечто  вроде алтаря.  Что-то,
возможно --  старый стол, застеленный черной материей. Свечи по обоим концам
с  чем-то вроде  канделябра посередине.  Перед  столом  что-то,  похожее  на
скамеечку. За алтарем  висит  большая  пентаграмма,  напоминая  выцветшую  и
раскрашенную  простыню.  Сделано  очень  хорошо,  насколько можно судить при
таком жалком свете. Свечи все черные или пурпурные.
     Траер остановился перед алтарем и сказал что-то, что я не понял. Камера
повернулась, просканировала область сбоку от алтаря и повернулась к двери.
     Параллельные огни, как оказалось, были свечами, которые держали в руках
остальные   члены  группы.  Камера  медленно  плыла  и  мы   впервые  смогли
идентифицировать людей.  Филлис в красном. Сиркен в  красном, как и Келлер и
Элизабет Миллс.
     Они что-то произносили. Не смог понять, что.
     Внезапно  картинка  стала  статичной  и  теперь мы смотрели  на  алтарь
примерно  с  пятнадцати  футов. Оператор выключил  камеру, установил  ее  на
треногу  и включил снова. Освещение стало  гораздо лучше, наверное к треноге
был прилажен фонарь.
     Саперстейн отмотал ленту назад.
     "Вы,  наверное, обратили внимание,  что качество звука плохое -- что ж,
оно не так плохо, как вам кажется, потому что они произносят слова наоборот.
Основной припев -- это "Анатас", что означает "Сатана"  задом  наперед."  Он
помолчал.  "Можно  уверенно  опознать большинство  людей.  Некоторые из  вас
должны узнать Сиркена и Эркман. Женщина позади Эркман - это  Келлер. Трое из
наших  четырех жертв. Далее вы увидите целую тьму кадров с Эркман. На заднем
плане  у нас  люди, которых мы предварительно опознаем, как  обоих Миллсов и
Хедду  Цейсс. Возможно,  далее  стоят Тодд Глатцман  и Марта Вернон. Там еще
фигура в красной мантии, которую вы  увидите на мгновение. Не слишком хорошо
видно, но мы думаем, что это Рейчел."
     Он вернул  назад фрагмент,  который мы только что видели, и остановился
на кадре ближе к концу.
     "Вот",  сказал он, "слева от  Эркман, в красной мантии, словно прячется
за Сиркеном. Мы думаем, что это она."
     Мелкое, тонкое личико с глазами чудно поставленными  совсем близко.  Не
слишком четко видно, однако меня поразило сходство с домовой мышью из "Алисы
в Стране Чудес."
     "Причина, по которой так трудно  все понять", сказал он, "заключается в
том,  что  мистер  Траер читает римско-католическую мессу  задом наперед. На
латыни. Самая важная вещь, на которую следует обратить внимание -- это книга
на  алтаре.  Вы  вряд  ли  увидите,  что  он  в  нее  заглядывает, однако он
автоматически переворачивает страницы."
     Мы  следили.  Качество обычного домашнего видео --  то есть  плохое. Но
можно увидеть то, о чем он говорил.
     "Он вызубрил книгу наизусть так же, как священник запоминает мессу."
     "Теперь освящение", сказал Арт.
     Через  несколько секунд  из-за  сцены слева появилась нагая  женщина  и
подошла к алтарю. Траер что-то сказал, она встала на колени и  легла на стол
перед алтарем.
     "Нагая женщина  -- это Филлис Эркман. Она  играет роль так  называемого
живого алтаря. Остальная церемония будет проводиться на ней."
     Так  и  было.  Большую часть времени женщину трудно  было узнать.  Лицо
находилось от камеры чуть дальше, чем быть по-настоящему узнаваемым.
     Саперстейн вдруг пустил ленту вперед на большой скорости, рывком вернув
меня с мессы в переполненную комнату.
     "Большая часть материала похожа на  то, что вы  видели, люди  на заднем
плане иногда выходят вперед для  небольшого хора...  и, окей, здесь", сказал
он, переключаясь на нормальную скорость. "Здесь мы имеем эпизод, когда члены
культа совершают  сексуальный  контакт  с  Филлис...  это  формальный  конец
церемонии."
     Несмотря на лучшие наши импульсы, мы не могли оторвать взгляды.
     "Обратите внимание, что первый выстрел делает Траер -- у его ранга есть
свои привилегии."
     Казалось,  что  Траер  посветил  этой  части  программы столь  же много
энергии, как и всему остальному.
     "Интересно, кто следующий.", сказал Саперстейн.
     К Филлис приблизилась женщина.
     "Это  необычно,  женщины  нормально   кончают  последними."  Саперстейн
усмехнулся. "Это не  каламбур.  Наша женщина  --  другая. Это одна  из наших
гостей -- Элизабет Миллс."
     Элизабет сунула голову меж ног Филлис.
     "А теперь последите за Филлис",  сказал Саперстейн. "С Траером она была
должным образом религиозна..."
     Филлис,  до  сих  пор  лежавшая  недвижно, вдруг  дернулась и  чуть  не
свалилась со стола.
     "Здесь у нее нарушилась концентрация."
     Элизабет поднялась и спиной удалилась из поля зрения камеры.
     "Теперь Сиркен... начиная отсюда и далее, все идет весьма поверхностно.
Секундочку...", и он снова включил быструю перемотку.
     "Вот",  сказал он,  "это  Кеннет Миллс.  Он  -- следующий мужчина  -- и
последите-ка..."
     На экране длилось  какое-то  копошение,  продолжавшееся  почти  минуту.
Потом Кеннет Миллс повернулся спиной к камере и удалился во тьму.
     Саперстейн усмехнулся: "У старого Кенни, очевидно, не встал."
     "Если  бы моя  жена участвовала в подобной крутой работе",  сказал Хал,
"то не уверен, что у меня вообще что-то получилось."
     "Тяжело быть ведомым", сказал я.
     "Остальное  -- обычный  материал",  быстро сказал Саперстейн. "Очевидно
тот,  кто отвечал  за  камеру, под  конец  забыл  о  ней, потому  что минуты
три-четыре мы видим просто пустой алтарь."
     Он начал перематывать ленту к началу, а мы снова включили свет.
     "Что  ж",  сказал  Саперстейн, "эта лента  многое говорит нам о группе.
Например, ясно, что  Траер -- верховный жрец. Так же  очевидно, что Элизабет
Миллс занимает в организации весьма высокий ранг и я склонен думать, что она
идет  сразу  вслед за  Филлис, или, быть  может,  сразу  перед  ней. Кеннету
Миллсу, похоже, недостает вовлеченности."
     Раздался одобрительный смех.
     "Сиркен", продолжал он, "по рангу, похоже, стоит сразу за Элизабет,  и,
вероятно, является мужчиной номер два.  В их порядке далее следует МакГвайр,
потом  Тодд  Глатцман, или, нам кажется, что  это Глатцман  -- трудно сейчас
сказать. Потом другие женщины, причем Рейчел - на последнем месте. По мантии
этого на скажешь, однако обратите внимание, что дата на ленте -- 14 октября.
Суббота. Если верна наша оценка, то Рейчел примерно на  восьмом месяце, и на
последнем месте может стоять  из-за этого. Мне кажется", сказал  Саперстейн,
"что  нашим  слабым звеном в группе является Кеннет Миллс. Думаю, что к нему
можно найти подход."
     "Мы хотели показать  вам  эту ленту",  сказала Эстер, "просто, чтобы вы
понимали,  с чем имеете дело. Эти люди настроены  серьезно. Они -- фанатики.
Вероятно, они принесли в жертву  ребенка на церемонии, похожей на ту, что вы
только что видели. Мы хотим, чтобы вы об этом задумались."
     Мы задумались.
     "Эти люди", сказал Саперстейн, "находятся на высшем уровне сатанистской
активности. Философски, морально,  политически. Они  полностью  вовлечены  и
сделают все от них зависящее, чтобы защитить группу."
     "И  если  вы произносите  термин  "фанатик"",  сказал  Хал, "вы  только
царапаете им  поверхность. Они  станут повиноваться Траеру вплоть  до самого
страшного конца. Буквальным образом."
     "Что-то вроде Чарли Мэнсона?", спросил я.
     "Именно", ответил Саперстейн.
     "Чудесно."
     "Тот,  кто убил  четверых",  сказал он, "тоже  очень  вовлечен,  и тоже
фанатик.  По  какой  причине  --  мы  еще не  знаем. Но  я не думаю,  что он
удовлетворится всего четырьмя. Я склонен думать, что он хочет  добраться  до
Траера. По меньшей мере."



     Воскресенье, 28 апреля
     19:44

     Эстер встала и огляделась.
     "Теперь  у меня  плохие новости." Она достала номер газеты из  ДеМойна.
"Здесь у нас интересные репортажи."
     Она бросила газету Квинту, который поймал ее в воздухе.
     "Это прочитают все", сказала  она. "Для прессы в  этом деле  не слишком
много фактов, им негде разыграться и поэтому они берут интервью  у "человека
с улицы". Который, в данном случае, похоже, напуган."
     "Им хочется, чтобы он казался напуганным", сказал Хал.
     "Правильно понимаешь",  согласилась  Эстер.  Она села на стол  Ламара и
заболтала ногами. Мы  поняли, что сейчас начнется самое важное. Никто просто
так не сидит на столе Ламара.
     "Не знаю, как вы, а я только что провела кучу времени в городе и еще ни
разу не говорила с напуганным жителем." Она осмотрела нас.
     Раздался хор отрицающих голосов.
     "Однако, в  офисе прокурора  газеты  читают. И губернатор  тоже  читает
газету.  И  они  не проводят  слишком много  времени в  разговорах с людьми.
Поэтому, я предполагаю,  что этой  статьей они  заинтересуются."  Она  резко
встала и тряхнула волосами так, словно по-настоящему разозлилась.
     "Во   всяком  случае,  офис  генпрокурора  выставил  нам  что-то  вроде
ультиматума.  Если  в следующие  два дня  мы не  проведем  арестов,  то  они
привлекут к расследованию дополнительные силы."
     Молчание.
     "А когда они это  сделают, то произойдут две вещи. Первое: они назначат
работать над делом тридцать с лишком людей из ОУР и ГП. Я участвовала в двух
таких  операциях. Один  раз, как назначенный  член  команды,  другой  -  как
первоначальный офицер на деле. Вам дают почти неограниченные ресурсы и почти
неограниченно вас трахают. Люди наступают друг другу на ноги, заново изучают
все предыдущие  материалы,  просматривают  всю информацию,  которую  вы  уже
раздобыли. Доводят вас до бешенства и повторно делают всю работу."
     Она отхлебнула  кофе.  "Второе:  они эффективно отпихивают вас от дела.
Они ломают цепь событий и нарушают вашу концентрацию.  Они так часто говорят
с вашими свидетелями,  что  те уже просто больше  не могут видеть ни  одного
копа. Они пережигают все и вся. Они всему мешают."
     Она еще отхлебнула кофе.
     "А  потом  они  обычно   исчезают.  Потому  что   "исчерпали  ресурсы",
отпущенные на дело. И через две-три недели вы сидите над перетраханным делом
и вся ответственность  за него остается на вас."  Она снова уселась на стол.
"А пока они бешено толкались, вас эффективно отпихнули от дела."
     "Поэтому",  сказал  Хал,  "нам  надо   пошевеливаться.  Чуть   добавить
давления. Нам не нужны спецсилы -- точка. Поэтому  надо потянуть за ниточки.
Однако,  у  нас  есть  одно  преимущество."  Он  жестом показал  на  Эстер и
улыбнулся. "Эстер, для тех, кто еще не знает, была у  нас секретным  агентом
по наркотикам.  Потом  ее  послали в школу  криминального профайлинга ФБР и,
перед тем, как вернуться в отдел общих преступлений, она  год проработала  в
отделе криминальной экспертизы."
     Эстер встала и поклонилась.
     "Для нашего случая", сказал Хал, "Эстер лично профилировала четыре дела
об убийстве. Исследовала материалы из...",  он  взглянул на листок бумаги на
столе, "...из  Национального центра анализа насильственных преступлений." Он
улыбнулся: "Это все, что мне об этом известно. Эстер, тебе слово."
     Она  оглядела   комнату.  "Некоторое  время   изложение  будет   слегка
эзотерическим, поэтому если станете засыпать, просто поднимите руку, и я вас
отпущу."
     Молчание.
     "Окей, начали.  Кстати, если сюда пришлют подкрепления,  всю мою работу
повторит какой-нибудь другой агент."
     Она открыла чемоданчик и достала стопку бумаги.
     "Вот  это,  джентльмены", сказала она, поднимая бумаги вверх, чтобы  мы
все  увидели,  "профили  четырех  преступлений.  Здесь  информация  о  месте
преступления, виктимология,  насколько  мне удалось  ее  собрать, физические
характеристики и поведение подозреваемого, насколько я  его  понимаю. Ничего
сверхъестественного.  Насколько  я  могу  судить,  все  четыре  преступления
совершены одной и той же личностью или личностями.  Я составила персональный
профиль преступника -- нечеткий,  позвольте сразу это сказать. Но есть  один
главный индикатор,  который  можно принять  с  уверенностью  --  то,  что он
преступный психопат. Возможно, шизофреник, возможно, параноик..."
     "Ни фига себе!" Это Майк.
     Все засмеялись.
     "Ага", сказала  Эстер,  "ни фига.  Здесь важно то, Майк,  что теперь мы
имеем дело  с научно  установленным  психопатом,  а  не  просто  с нашим  не
информированным мнением. В этом вся разница."
     "Окей", нимало  не смутившись, сказал Майк. Ламар бросил  в его сторону
тяжелый взгляд. "Я хочу сказать, что понял разницу", сказал Майк.
     "Это хорошо", сказала Эстер.
     Она немного покопалась в своих бумагах. "Итак, он приблизительно  шести
футов  ростом плюс-минус  пару дюймов. Левша. Сильный.  Размер обуви --  11.
Размер  шага -- в среднем примерно  тридцать  три дюйма. Умеренно каштановые
волосы, как нам  кажется. Весом, похоже, за 180 фунтов, может быть даже  под
210. Кстати, на джинсах  Пегги Келлер  мы нашли немного не принадлежавшей ей
крови, которая не соответствует ни  одной из жертв. Кровь  типа АО, 1-2-, В.
Соскребы  из-под ее ногтей дали недостаточно материала для определения АВО и
ЕАР, но там тоже 1-2-. Соскребы из-под  ногтей Филлис  Эркман сходны, правда
они  без АВО, но  с 1-2-, и  ЕАР равно В.  На ее кляпе  тоже  есть пятно АО.
Базируясь  на этом, мы думаем,  что  у  него на  руке,  вероятно, на  левой,
находится рана, и нам кажется, что он АО, 1-2-, В и ..."
     Она снова порылась в бумагах. "Мы проверили данные в нашем компьютере и
вернулись  ни   с  чем."  Она  подняла  руку.   "Это  вовсе   неудивительно,
джентльмены, потому что у нас новая программа и на  сегодняшний  день в базу
данных введено всего  одиннадцать человек. Но  надо же с  чего-то  начинать,
верно?", улыбнулась она.
     "Во  всяком случае",  продолжила  Эстер, "я вошла  в  НЦАНП  и получила
частичное совпадение с MO и с физическими данными."
     Вот, вот, вот!
     "Совпадение  произошло  с  многочисленным убийством,  имевшим  место  в
Кливленде, штат Огайо, несколько лет  назад.  Что особенно удивительно, дело
частично раскрыто."
     Эстер  достала другой лист. "Инцидент  являлся убийством  трех человек:
двух  мужчин и  женщины.  Похоже,  они являлись членами культа с явственными
обертонами сатанизма.  Один  мужчина  был  кастрирован,  все три  жертвы  --
изуродованы. Вначале думали,  что это  убийство с последующим самоубийством,
потому  что  двумя  днями  позже  был  обнаружен  самоубийца  с  записями  и
поляроидными   фотографиями   сцены   преступления.   Он   оставил  записку,
говорившую, что достиг своей цели  и  теперь уходит, чтобы быть  с дьяволом.
Что его жизнь завершена. Дело открыли и  сразу закрыли, если не считать, что
у  патологоанатомов  имелись  доказательства участия двух преступников.  Наш
парень был вторым участником. Его так и не установили." Она заглянула в свои
записи.  "Да,  пока я  не забыла...  Если  у вас в  связи с  этим материалом
возникают  эмоциональные  трудности, это  не  удивительно.  Один  из  копов,
расследовавших дело в Огайо, в  конечном счете был уволен из-за психического
расстройства."
     Она  подняла глаза. "Так, здесь  у нас физические свидетельства хороши.
Хороши и  общие сатанистские  обертоны. Но тут  возникает  проблема.  Первые
убийства,  очевидно,  совершены сатанистами.  Однако,  чувствуется, что  наш
преступник не обязательно  сам является сатанистом. Его деяния не слишком-то
утанцовываются с деятельностью группы. То  есть, ощущается, словно он просто
начитался  этой чепухи.  Группа  жертв  даже близко  не так формализована  в
собственной  практике,  как  преступник.  Мы   чувствуем,  что  сатанистское
оформление  сцены  преступления  какое-то   нарочитое.  Оно  сделано,  чтобы
выглядеть сатанистским по возможности больше. Кто-нибудь не согласен?"
     Все  были  согласны.  Ни у  кого не  было достаточно  информации, чтобы
составить собственное мнение.
     "Хорошо.  Что ж, наш приятель прилично соответствует понятию  серийного
убийцы. Небольшая  проблема с  определением  этого понятия  в учебнике из-за
большого  временного интервала  между  инцидентами.  Слишком уж  долго.  Что
говорит мне о сильной возможности того,  что наш  человек находился где-то в
стороне. Вероятно,  под психиатрическим  лечением или  даже в заключении. Во
всем промежуточном периоде." Она помолчала. "У вас еще не звонят звоночки? С
кем-нибудь не совпадает?"
     Нет.
     "А я слегка надеялась."
     "Эстер",  сказал  я, "если  я услышу,  что  где-то звонят звоночки,  то
чертовски определенно ни за что не скажу тебе."
     Она улыбнулась. Подождала. Снова ничего.
     "Наше дело указывает на кого-то либо в состоянии поддерживаемой ярости,
либо   в   состоянии   поддерживаемой   целеустремленности.   Я    сторонник
целеустремленности  из-за  общего  недостатка  второстепенных   повреждений.
Возьмем, например, дом МакГвайра.  Большая  часть  бардака  в доме,  если не
вообще все, создано для только эффекта. Так называемые следы борьбы. Однако,
МакГвайр был убит где-то в другом месте и  в дом  принесен. Не похоже, чтобы
там происходила борьба.  Если,  конечно, его  не похитили,  и  тогда  борьба
происходила, однако я сомневаюсь, зная его известную ассоциацию с Эркман.
     Здравым  предположением  является то,  что все  четверо  убиты  в  доме
Эркман.  А там нет  следов большой  борьбы. По крайней мере нет  ничего, что
называют яростью  убийства. Поэтому мы  имеем кого-то методического, кого-то
исключительно  целенаправленного.  Кого-то,  кто  может  поддерживать  такой
настрой  ума  в   течении  нескольких  часов.   Кого-то  очень  терпеливого,
способного  длительный  период  времени  пытать свою жертву.  Кого-то, кто в
период времени более пяти часов проявляет эмоции рептилии."
     Она снова сделала паузу.
     "Звоночки еще не звонят?"
     Нет.
     "Мы  имеем дело с фанатиком  и,  как мне кажется, фанатиком с  сильными
религиозными мотивациями. Возможно, не из организованной религии, но, тем не
менее человека, выполняющего, если можно так выразиться, миссию бога."
     "Аум Синрике?", спросил я.
     Она улыбнулась: "Возможна и такая связь."
     "Ну, это пока единственный звоночек."
     "Во всяком  случае, и это вам не понравится, Ламар, я чувствую, что наш
парень  хочет  добраться  и  до  других  членов  нашего  маленького  культа.
Особенно,  до  Траера,  особенно. А система  безопасности  здесь  напоминает
швейцарский  сыр. С шести вечера до шести утра девяносто процентов времени в
здании находится  всего  один  человек,  не  считая  заключенных, и  это  --
женщина-диспетчер. У которой  ключи от камер. Любой может зайти сюда и это я
знаю по опыту, потому что сама так делаю.  Я зашла в заднюю дверь и никто не
знал, что я нахожусь здесь."
     Молчание.
     "А теперь три лучшие потенциальные жертвы нашего преступника  находятся
здесь в небольшой зоне изолированного  здания." Она взглянула на  Ламара. "Я
знаю,  что у вас  проблемы с бюджетом,  но  боюсь,  что вам нужно  иметь как
минимум двух офицеров в здании в любое время дня и ночи. Как минимум."
     "Ты права",  нехотя  проворчал Ламар. "Я  просто не знаю, где мне взять
людей."
     "Я  тоже  этого не  знаю",  сказала  Эстер. "Но  они должны быть именно
офицерами,  должны  быть  хорошо  вооружены  и  должны  быть бдительными  до
чертиков. И здесь следует укрепить все двери. И хорошо укрепить."
     "Ага."
     "И  лучше начать  сегодня  же", сказала  Эстер.  "Я убеждена,  что этот
парень  все еще  рядом. Вероятно,  у него  было столько  же хлопот в поисках
других членов культа, как и у нас. К настоящему времени мы проделали за него
большую часть этой  тяжелой  работы.  А  пресса  всему  миру  поведала,  где
заключенные находятся."
     Зажужжал  интерком,  на  звонок ответил Ламар.  Это была  Мери Квентин,
дежурный диспетчер. "Элен Бокман пришла, будете слушать ленту?"
     "О, да, я сейчас выйду."
     "Я сам ее проведу", сказал Арт и вышел из комнаты.
     "Прекрасный  пример",  сказала  Эстер.  "Нас здесь  дюжина  офицеров  в
комнате меньше чем в полусотне футов  от диспетчерского  центра.  Кто-нибудь
вообще знал, что Элен находится в здании?"
     Конечно, нет.
     Наверное,  диспетчер  пропустила   ее   через  электрически  запираемую
переднюю  дверь,  которая  оборудована  двусторонней  разговорной  системой.
Охраны там нет. Я, правда,  сомневаюсь, что убийца объявит себя таковым.  Мы
пробовали получить  добро на  встроенную телевизионную  систему, но  нам  не
повезло. И  диспетчерам  вменено  пропускать  всех во  все часы  суток, если
пришедшие сообщают о несчастных  случаях, драках и т.п. Кроме того, в здание
ведут  еще  четыре двери,  ни  одна  из  которых не  остановит  решительного
человека. Или талантливого. Плохо.
     "Ну", сказал  Ламар, "никому  из  наших офицеров резерва завтра  еще не
выходить  на регулярную службу. Я прикажу парочке посидеть в  здании сегодня
ночью." Он покачал головой. "Но не знаю, что же мне делать  завтра. И вообще
остаток недели."
     Хал поднялся. "Окей,  ребята,  вот бумага на основе работы Эстер. Общее
описание,  один подозреваемый." Он начал раздавать листы. "Нам надо исходить
их этого."
     Снова зажужжал интерком -- Мэри. "У нас две машины 10-50, есть раненые,
три мили к западу на 55-й. Скорая оповещена. Сообщили о телах на дороге."
     Майк, Эдди и я поднялись. Началась воскресная ночь.



     Воскресенье, 28 апреля
     20:42

     Промчавшись по Мейтленду  с мигалками  и сиренами,  мы потом  потратили
всего  несколько минут,  чтобы добраться  до  места  происшествия. Дело было
плохо  -- как  минимум один мертвый на месте, четверо раненых, один  из  них
зажат  в машине. Мы  перезвонили  комм  за  спецоборудованием  и  пожарными.
Попытались  сохранить одну в живых, но,  кажется, потеряли  ее еще на месте.
Скорая, все-таки ее забрала. Мы позвонили также  за дополнительной скорой, и
все  это  заняло  некоторое  время.  Все  они  добровольцы,  поэтому  тяжело
заполучить сразу две команды, особенно в воскресный вечер.
     Сцену  освободили от  жертв  в течении тридцати  минут.  Для  помощи  в
расследовании мы  вызвали  трупера. Две машины, лоб в лоб. Водитель западной
на месте  столкновения  казался пьяным, поэтому  я отправился в мейтлендскую
больницу, чтобы взять кровь на анализ.
     В больнице -- организованный хаос. Сиделки, санитарки, врачи реанимации
шмыгают вокруг и у каждого своя  задача. Вынырнули техники для рентгеновских
снимков и анализов крови. Когда я появился, там  уже был Генри. Он был похож
на скалу и  прекратил всякий беспорядок. Всегда такой. Попросил связаться со
своим партнером,  доктором  Билли Крейном. И  приказал вызвать из Айова-Сити
воздушную скорую помощь.
     Как только я услышал об этом, то отправился на стоянку и воспользовался
своим портативным для связи с мейтлендской машиной. В ней находился Дан.
     "Двадцать пятый, это третий."
     "Слушаю, третий."
     "Примерно через двадцать минут к нам прибудет воздушная скорая."
     "10-4, сейчас буду."
     Чоппер  приземляется на  автостоянке, все машины надо  убрать оттуда  и
больше не пускать.
     "Комм", спросил я, "у вас 10-4 по этому поводу?"
     "Что воздушная через двадцать?"
     "10-4."
     Салли вернулась на смену, хорошо. Она первой выйдет с ними на контакт и
будет передавать нам все их сообщения, пока они не приблизятся миль на пять.
Диспетчеры, воздушные контролеры... вы их просто вызываете и они все для вас
делают.
     Я вернулся назад в зону скорой и Генри впервые заметил меня.
     "Хочешь крови?"
     "Ага, того, что в синем пиджаке."
     "Будет через несколько минут."
     "Хорошо."
     Я  сел в одно из кресел  в маленькой зоне ожидания  и  начал  заполнять
требуемую форму. Заметил Лори, стоявшую в коридоре, поэтому подошел к  ней и
спросил, не может ли она вынести мне водительские права того водителя, что в
синем пиджаке.
     "Вы не могли бы попросить кого-то другого, пожалуйста? Это мой кузен."
     "Извините..."
     Увидел  реаниматора и  попросил  его.  Он  их  вынес и  я  снова уселся
заполнять пустые места в форме.
     Большинству  жертв  было  чуть меньше  или  чуть  больше  двадцати. Как
обычно.  Я заполнил свою  форму и начал  вынюхивать вокруг зоны  реанимации,
выясняя имена жертв. Девушка, которую мы пытались спасти, лежала в смотровой
с простыней, накинутой на лицо. Проклятье.
     Начали прибывать  родители и  родственники.  Авария случилась чертовски
близко  к  городу  и  информация просочилась  еще до  того,  как  больничные
работники  смогли  до них дозвониться.  Присутствие  родственников,  хотя  и
рассматривается всеми как неотъемлемое право, только добавляет  неразберихи,
а иногда сильно усложняет вещи.
     Я  обратил  внимание,  что  среди  прибывших  был  пастор  Ротберг.  Не
удивительно,  так  как  клирики  часто  либо  уведомляются  больницей,  либо
запрашиваются членами семьи.  Это  хорошо. В  подобных  ситуациях священники
сильно помогают.
     Я  помахал  ему и  он помахал  в ответ. Мы  были слишком далеко друг от
друга, чтобы поговорить, и здесь присутствовали толпы вмешивающихся людей.
     Примерно через пятнадцать  минут  я вышел на  автостоянку  и достал  из
машины бейсбольную шапочку. Воздушная  скорая  должна  уже быть  близко и  я
хотел  помочь Дану  держать людей поодаль. Проблема заключалась  в  том, что
пару недель  назад на всей  стоянке  еще  лежал лед и они посыпали  парковку
песком.  Щедро. Вот зачем шапочка.  Когда чоппер начнет садиться, у нас  тут
ожидается песчаная буря.
     Я  с минуту поговорил с Даном об  аварии. Трое  из жертв были местными,
двое из Миннесоты. Это местный казался  пьяным, а оба из Миннесоты ныне были
мертвы.
     Мы  услышали  за холмами воздушную помощь еще до того, как увидели. Дан
вышел  на  них  через свой портативный  и объявил,  что  стоянка очищена. Мы
включили  наши верхние  мигалки -- по машине в каждом конце посадочной зоны,
давая  чопперу  точку прицеливания.  Пилот  весьма интересовался  ветром  на
уровне  земли.   Мы  сказали   ему,   что  ветер   не   более   пяти  узлов,
северо-западный.
     "Наверное, наверху очень ветрено", предположил Дан.
     Чоппер был марки Алюэт-III, маленький и юркий. Пилит мягко опустил его,
чуть не содрав мне всю кожу  с лица песком с  автостоянки. Пока пилот глушил
машину, выпрыгнул санитар и направился в  реанимационную, за ним  последовал
другой.
     Дан  и  я просто стояли, следя, чтобы  никакой прохожий не  баловался с
чоппером, когда сзади я услышал голос пастора Ротберга.
     "Чудесная штука, чудесная штука."  Он замолчал и  мы оба  посмотрели не
вертолет.  "Я хотел бы  знать, э-э, как идут дела с тем,  что  мы  обсуждали
позавчера у вас дома?"
     Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."
     "Я могу еще чем-то помочь?"
     Что-то  занозой  сидело во мне с тех  пор,  как Элен поговорила с нами,
что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки
в  больнице.  Я  еще  не  понимал  в чем дело,  но  у  меня сложилось четкое
ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то  потолковать. Как я  уже говорил
раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.
     "Послушайте,  когда  мы  здесь  управимся,  почему  бы  нам  просто  не
поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже
много о сатанистах знаете."
     "Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене,  чтобы она смогла уехать
домой с кем-нибудь."
     "Конечно", согласился  я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я  ни
разу не  видел  его жены. Она  выбралась  из машины  и я получил возможность
разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с
выражением "идите вы  все"  на  лице.  Лицо тонкое.  Предполагаю,  что  жены
пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.
     "Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.
     Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."
     "Дорогая",  сказал  он, "хочу познакомить  тебя  с  заместителем шерифа
Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."
     Она  протянула руку и я пожал  ее.  Чувствовалась  хрупкость. Маленькая
ладонь.
     "Карл, Марк рассказал мне, что  позавчера у него был с  вами  разговор.
Замечательно."
     Замечательно  что?  Что  у  него  был  интересный   разговор  с  копом?
Замечательно, что он ей рассказал? Или  замечательна тема разговора? Что тут
можно сказать?
     "Что  ж,  наиболее  замечательным был,  вероятно, мой  кофе", сказал я,
улыбаясь.
     "Ваша жена -- учительница?"
     Эффективно  сменила  тему.  Хорошо.  Может,  она  действительно   умеет
молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил  того, о
чем говорил с нами.
     Светский разговор  длился с минуту-две, а  потом из реанимации санитары
понеслись  к  чопперу.  Первым бежал  пилот, потом  провожающие  с  парочкой
реаниматоров  вместе с Генри  толкали каталку  с хорошо привязанной  жертвой
аварии.  Болталась  внутривенная  система,  из  портативного  баллона  шипел
кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.
     Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.
     Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень
поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как
он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить
Ламара, не купит ли он и мне такой?
     Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше
не было нужды заниматься вождением.
     Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской,
Генри сказал, что теперь займется кровью.
     Я пошел в  мою маленькую зону  отдыха, взял формы и тестовую трубочку и
отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и
взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка.
Он стоял  ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая
с  матерью парня, у которого я только что взял  кровь.  Когда я приблизился,
она бросила на меня  взгляд  ненависти. Все окей,  леди,  подумал я. Если он
пьян, а оба  других  мертвы,  ему  грозит  гораздо больше, чем  вождение под
воздействием. Что чувствуют родители  мертвых,  как вы думаете? Но  я ничего
такого не произнес.
     "Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить,  если у вас найдется
минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.
     Мы  уселись  за  стол  в  конференц-комнате  и  я  закосил  пару  чашек
больничного кофе. Ю-ху-ху!
     "Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.
     "Нет", ответил Марк. "Когда позвонили,  мы были  на  обеде у  родителей
водителя.  На самом-то деле,  девушку  мы совсем не  знали.  Но  она  всегда
расстраивается, видя, когда люди страдают."
     "Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."
     "Да, эти жертвы невинны..."
     "Что ж",  попробовал  я  наудачу, "вам стоит  поговорить  с детективом,
который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."
     "Да?"
     "Ага,  вроде  как  эксперт  по  нему. Он приехал  сюда  позавчера,  его
запросили из штата. Взаймы."
     "О-о. Что ж, знаете, я  много всего  выслушал об этом деле, в основном,
от  своей   конгрегации.  Особенно   после  похорон.  Конечно,  они  немного
раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."
     Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.
     "Да уж", ответил я.
     "Милость божья распространяется на всех,  даже  на тех, кто может  и не
считать, что служит Ему."
     "Это хорошо."
     "Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не  забыл
об этом."
     Извинение? Возможно.
     "Все мы так."
     "Да. Однако, все мы -- его чада. Даже если мы заблудились или захвачены
злом. Возможно, против нашего желания, по крайней мере  вначале. Мы зачастую
захвачены телесной стороной, а не прощением, как нам приличествует."
     Зашел Генри.
     "Можно присоединиться к клубу?" Он налил себе кофе и уселся.
     "Мы как раз говорили относительно  тех убийств", сказал я. "Марк что-то
вроде эксперта по оккультизму."
     Генри поднял брови: "В самом деле?"
     "О, нет, не совсем", возразил Марк. "Однако в  нашей бывшей конгрегации
в  Огайо  произошел  инцидент,  где  присутствовали  некоторые  сатанистские
обертоны. И я немного научился, чтобы увещевать людей."
     "Ага", вмешался я, "там, кажется, какой-то парень покончил с собой?"
     "Да.  Это была  трагедия. Он  был добрый  молодой человек,  из  хорошей
семьи. Я увещевал  его друга, который в  то время был вовлечен в  оккультную
практику." Он взглянул  на  Генри.  "Наверное, именно тогда я так много  обо
всем этом узнал. Чтобы спорить с ним, мне пришлось исследовать сатанизм."
     Следующий вопрос за меня задал Генри.
     "Мой младший брат живет в Огайо возле Дейтона. Вы были в Дейтоне?"
     "Нет", ответил Ротберг. "В небольшом городе под названием Эмирия. Милое
место. Разок мы были в Дейтоне,  в музее ВВС на Райт-Паттерсона. Вы были там
когда-нибудь?"
     Этот  вопрос  всех  нас  повернул  в  другом  направлении,  ибо все  мы
интересовались самолетами, и я  всегда сам хотел там побывать. Но прежде чем
глубоко погрузиться в разговор, я  записал слово  "Эмирия" сверху  одной  из
форм. Словно заканчивая свои записи.



     Понедельник, 29 апреля
     00:16

     Было  чуть позже полуночи,  когда я вернулся в офис. Никого, кроме двух
резервных офицеров и Салли. Она, конечно, в  самой  поганой  смене.  Старшим
диспетчером  была  Хейзел Уиллис,  она составляла  расписание  и  ненавидела
Салли.
     Я  пошел  на  кухню  и  поставил свежий  кофейник.  Постоял-поболтал  с
резервом. Когда кофе сварился, все налили по чашке. Одну я отнес Салли.
     Я поколебался: "Э-э,  послушай,  мне надо бы кое-что сделать, но только
так, чтобы это пока осталось полностью между мной и тобой. Абсолютно."
     "Конечно."
     "Штука в том, что я не уверен, чем это кончится. Не точно уверен."
     "Хорошо." Она смотрела с любопытством.
     "В общем, я хочу, чтобы ты сделала запрос на Марка Ротберга."
     "На пастора?"
     "Именно."
     "Конечно, ты знаешь его дату рождения?"
     Я улыбнулся: "Конечно, нет."
     Она повернулась к клавиатуре терминала: "Дай мне минуту."
     Резервные  офицеры  выбрали   именно  этот  момент,  чтобы  забрести  в
диспетчерский центр.  Им  был  скучно.  Все  прекрасно  и  понятно,  но  мне
чертовски не хотелось бы, чтобы они узнали, что я проверяю пастора Ротберга.
Если я ошибаюсь... Салли  отключила экран и мы четверо с минуту поболтали. В
основном, о дорожном происшествии.
     Я  ухитрился  увести их  в  заднюю  комнату,  давая  Салли  возможность
закончить проверку. Через несколько минут она позвонила по интеркому.
     "Я получила твой материал о несчастном случае", сказала она.
     К  этому моменту  резервники были надежно заякорены  в  задней комнате,
обсуждая столкновения машин,  на которых они были в прошлом. По крайней мере
пару минут они обо мне не спохватятся.
     Информация о Ротберге светилась у Салли на экране. Она дала мне твердую
копию.
     "Что-нибудь еще надо?"
     "Вообще-то, да..."
     Я  попросил ее  получить  все  машины, зарегистрированные  на него. Это
прошло  быстро,  потому что теперь  у  нас была  его  дата  рождения и номер
водительской лицензии.  Потом я попросил  проверить  регистрацию  всех  трех
машин. Одна из них, пикап, оказалась зарегистрированной на  его имя и на имя
его жены.
     В Айове  номер  страхового полиса каждого зарегистрированного владельца
присоединяется к регистрационной информации о машине.
     "Прогони-ка номер  страховки  его жены и  получи номер  ее водительской
лицензии.  Потом проверь  обоих  в НЦКИ  и  ФИН. Потом  проверь по  Огайо, в
полиции штата и всюду, куда они приведут. Когда сделаешь, дай мне знать, и у
меня   будет  еще  немного  запросов."  НЦКИ   --  это   Национальный  Центр
Криминальной Информации,  а  ФИН  --  федеральный  идентификационный  номер.
Конечно, доступ в обе базы ограничен.
     "Как быть с журналом?"
     Проблема,  если все  хочешь  держать  в  тайне.  Требуется,  чтобы  все
обращения в НЦКИ были записаны в журнал с именами проверяемых, датой запроса
и  данными  как  запросившего офицера, так  и работавшего диспетчера. Журнал
лежит на стойке и любой, кто на нас работает,  может взять его и посмотреть,
кто проверялся.
     "Держи журнал у себя... спрячь его здесь. Я потом утрясу с Ламаром."
     "Ну,  ладно..."  Она  смотрела  с  тревогой. Если  я что-то запорю,  ее
отстранят от работы.
     "Не бойся."
     "Ладно."
     Я  вернулся  к  кофейной  болтовне  с  резервными и еще  немного с ними
поговорил.  Ровно столько, чтобы удержать  их вне диспетчерской,  пока Салли
работает над моим проектом.
     Через несколько минут она снова позвонила.
     "Ага."
     "Получила."
     "Окей, или трудности?"
     "Никаких."
     "Хорошо. Слушай, теперь  прогони эти имена  в ДП Кливленда, штат Огайо.
Если можно,  административным сообщением в их разведотдел. И  получи для них
номер PBX, сможешь?"
     "Конечно."
     "Спасибо."
     Резервные посмотрели на меня несколько странно. Они очень хорошо знали,
что  такого  рода  телетайпные  переговоры  не имеют  никакого  отношения  к
дорожным происшествиям.
     "ОУРовцы  попросили  сделать несколько  рутинных проверок", объяснил я.
"Передали в ночную смену... слишком заняты, чтобы этим заниматься днем."
     Они согласились -- такое бывало и раньше. Хорошо.
     "Слушайте, парни,  мне  надо ненадолго зайти  в офис Ламара  и кое-куда
позвонить. Ничего личного, но понимаете, как оно бывает..."
     Они понимали  и решили еще раз обойти  здание  --  просто надо  же хоть
что-то делать.
     Все-таки есть одна вещь в наших резервистах. Почти всегда они  получают
самые  нудные  обязанности из  всех  имеющихся  в  наличии,  но  никогда  не
жалуются.  Они  так же  ревностны  к работе, как  и все  остальные,  если не
больше.
     Я направился в офис  Ламара и крепко  задумался  над разветвлением моей
линии расследования.
     Были  две причины секретности моих  проверок. Во-первых,  я  не  хотел,
чтобы  кто-то  еще  набрел на мое заключение до того, как я стану достаточно
уверен в том, что делаю. Во-вторых, я  не хотел показаться  глупцом в глазах
всей  группы,  если  я  не   прав.  А  то,   на  что  я  намекал,  выглядело
оскорбительным даже для меня самого.
     Однако... дела в Огайо, самоубийство,  сатанистские  следы,  увещевание
выжившего...  Господи,   боже  мой,  разве  это  не  похоже  на   чертовское
совпадение?
     Я осмотрелся в комнате и увидел ламаров дорожный атлас. Поискал Эмирию.
Нашел примерно  в двадцати милях к  юго-западу от  Кливленда. Возможно,  это
пригород. Слишком близко. Слишком близко.
     Когда  топчешься по чему-то  чувствительному, чем сейчас я и занимался,
начинаешь подумывать: "Боже, почему это выпало именно мне?" И мне было очень
нехорошо. Я был возбужден, ибо считал, что напал на что-то. Но в то же время
я был подавлен,  потому что, особенно  в небольшой общине, если охотишься на
видного члена,  то начинаются серьезные неприятности.  Никто  не хочет  тебе
верить. Распространяется слух, что  он приударял за твоей  женой. О, да, они
такое любят. Но связывать его с убийством? Никоем образом.
     Проклятье.
     Зажужжал интерком. Салли.
     "Ага."
     "Ну, ты добился чьего-то внимания..."
     "О, да?"
     "Ага." Она тоже хорошо умеет притворяться. "Очень быстро получила ответ
из ДП Кливленда. Разведотдел. И номер PBX. Офицер сейчас там."
     "Очень хорошо."
     Она продиктовала номер. Я попросил записать это в журнал, просто номер,
пока безымянный.
     Я  позвонил по этому номеру  и,  дожидаясь, пока затихнут  все щелчки и
попискивания,   обнаружил,  что   барабаню  пальцами   по  столу.   Нервный.
Возбужденный. Встревоженный.
     "Детектив Каламус."
     "Привет, это замшерифа Хаусман, округ Нейшн, Айова."
     "Ага, мы получили ваше сообщение пять минут назад."
     "Хорошо.  Э-э, я  проверяю  двух человек,  некоего Марка  Ротберга,  он
пастор, и его жену, Бетти. Вы их знаете?"
     "Мы имеем  кое-какую информацию.  У вас есть  определенная  причина для
проверки?"
     Ну, вот, подумал я про себя, здесь ничего не выйдет.
     "Ну, фактически, причина есть. У нас тут четверное убийство, и, похоже,
в  нм  присутствуют  сатанистские мотивы.  Кажется,  оно  похоже на то,  что
случилось у вас несколько лет назад."
     "Как вы узнали, что они схожи?"
     "VICAP."
     "У нас было три жертвы."
     "Знаю."
     "Главный  подозреваемый  совершил самоубийство.  Второго подозреваемого
установить не  смогли.  Сатанистские мотивы, месть, определенные проблемы  с
двумя  из  трех  жертв -- нелады с другими  членами секты. По  крайней мере,
оставшиеся так говорили."
     "Окей."
     "Гнусная кровавая каша, скажу без вранья.  Людей чудовищно изуродовали.
Увиденное до того затрахало партнера моего бывшего партнера, что он уволился
по психической болезни."
     "Так гнусно?"
     "Для него, да. Но как в это дело попал Ротберг?"
     "Ну, я еще не уверен. Но связь имеется, насколько я могу судить."
     "Что ж, в нашем случае мы установили его косвенную причастность. У меня
файл  прямо  здесь."  Наступила  короткая пауза. "Секундочку...  Кстати, мой
партнер и его предыдущий, как я сказал,  были назначены на то  дело, и  этот
идиот Ротберг -- главная причина, по которой он получил свою инвалидность...
Ага, вот они, Марк  Вильям Ротберг и Элизабет Френсис  Ротберг, в девичестве
Киллиан. Это ее брат совершил самоубийство -- Филип Киллиан."
     "Ее брат?" Боже мой. "Вы уверены?"
     Он даже оскорбился. "Если она  не лгала. Но не похоже, чтобы кто-то без
необходимости марался в подобном дерьме."
     "Окей."
     "Мой партнер говорил, что она просто не могла во все это  поверить. Муж
смог, а она нет. Наняла частного детектива и пыталась  доказать, что  мы все
подстроили  уж  после того,  как  она  нашла  его  тело.  Потому  что хотели
побыстрее   раскрыть    дело   с   убийствами,   говорила   она.   Подложили
доказательства. Чепуха всякая."
     "Ага."
     "И продолжала все это три-четыре месяца. Настоящая заноза в заднице."
     "Да уж, представляю."
     "Подключила  своего  дядю и  сестру,  как  мне  помнится...  всю  семью
затрахала. В конце концов, партнер говорил, она  отступилась. Так она теперь
у вас?"
     "Ага."
     "Какие-нибудь  неприятности с  нею? Я читал о ваших убийствах,  хотя  в
нашей  газете  ничего не  говорилось о  сатанизме. Иначе бы знал. На прошлой
неделе, кажется?"
     "Ага.  Ну, пока  что мы пытаемся не поднимать занавес над сатанистскими
материями.  Наши местные газетчики  наткнулись на  это, но  на  национальный
уровень пока еще не сильно просочилось."
     "Что ж, приятель, ты просто подожди. Просто подожди."
     "Ага."
     "Старая добрая Бетти не доставляет вам хлопот?"
     "Ротберг? Нет, совсем нет."
     "Что ж, не давайте ей начать. Зажалит до полусмерти."
     "Ага."
     "Хотите копию ее файла? Могу быстро переслать факсом."
     "Э-э,  у нас  тут нету  факса.  Я  проверю  в  ОУР,  может  у них  есть
что-нибудь, чем мы сможем воспользоваться."
     "Окей."
     "Ваше имя..."
     "Детектив Тони Каламус."
     "Окей. Я могу поговорить с вашим партнером?"
     "Сейчас его здесь  нет, но мне кажется он будет примерно через  час.  Я
скажу, чтобы он вам позвонил." Я  почти видел,  как он ухмыляется.  "Это его
любимое дельце."
     "Да уж, могу понять. Ну, окей, спасибо за помощь."
     "Ноу проблем. Может, вы сможете раскрыть его за  нас. Я сильно хотел бы
заполучить сукиного сына, который здесь это сделал."
     "Я тоже."
     "Что ж, удачи. Только не отступайте. Держитесь за дело."
     "Ага. Я слишком тупой, чтобы сдаться."
     "Ага."
     Я повесил трубку. Издевается, сукин сын.
     Отправился  на   кухню,  чтобы  добыть  еще  кофе.   Кофе  весь  вышел.
Резервники.   Поставил  еще  кофейник  и,  пока   его  дожидался,  сходил  в
диспетчерскую.
     "Что-то не так?"
     "Нет, совсем нет. Совершенно нет."
     "Ты забавно выглядишь", сказала Салли.
     "Может быть..."
     "Ты, конечно, сильно расстроился. Встряхнись!" Они заговорила  шепотом:
"Это о Ротбергах?"
     "Да."
     Она ничего не сказала. Я тоже.
     "Я поставил еще кофейник. Хочешь?", спросил я.
     "Ага, кажется всего-то полвторого."
     "Окей. И почему бы тебе не дозвониться до агентов штата в мотеле -- мне
охота потолковать с кем-нибудь."
     "С кем?"
     "Лучше с Эстер."
     Когда я вернулся с  двумя чашками, она  уже  позвала ее к телефону. И у
консоли стояли оба резервных офицера.
     "Я возьму трубку в задней комнате."
     Первое, что сказала Эстер, было: "Лучше пусть это будет доброй вестью."
Говорила  она  весьма  сонно,  голос  был  сосем  мягкий  и в  то  же  время
хрипловатый.
     Я  рассказал  ей,  что  обнаружил.  И  как.  Начал  с  как,  чтобы  все
выстраивалось. Фактически, я очень гордился собой.
     "Ты, наверное, разыгрываешь?"
     "Не-а."
     "Вот  дерьмо." Слышались приглушенные  скрипы, когда  она выбиралась из
постели. "Мы будем через пять-десять. Минут. Я позвоню Халу."
     "Окей."
     "Я хочу позвонить Саперстейну тоже. Может, тебе надо позвонить Ламару?"
     "Будет сделано", сказал я.
     И снова уселся. Что ж, мы опять к этому идем. Энтропия. Возрастает.
     Я позвонил  Ламару и рассказал ему. Он не был так возбужден, как Эстер,
но, конечно, заинтересовался.
     "Прежде чем что-то делать, ты чертовски убедись."
     "Не сумлевайся."
     "Арт сегодня в отгуле?"
     "Ага."
     "Окей, слушай, если что-то начнет происходить, то вызови его."
     "Окей."
     "Удачи, чертово дерьмо."
     "Спасибо, Ламар. Я получу прибавку?"
     "Да тебе везет, что я вообще тебе плачу."



     Понедельник, 29 апреля
     02:04

     Когда войска собрались, то снова попросили все изложить. Я изложил. Шаг
за шагом.
     "Надо получить этот файл из Кливленда", сказал Хал, когда я закончил.
     "У  нас стоит факс в офисе СР", сказала  Эстер.  "Я позвоню туда и  его
включат."
     "Окей",  сказал Хал. "Как наладишь дело, дай  мне знать и мы позвоним в
Кливленд. Я  хочу  потолковать  с  этим Каламусом  сам.  И  особенно  с  его
партнером."
     "Хорошо", сказала Эстер.
     "И  пусть  кто-то будет  в лаборатории. Анализы крови нам нужны сегодня
же."
     Как часть обычной процедуры, Эстер получила ордера на  анализы  крови у
всех арестованных нами членов культа. Просто, чтобы убедиться, что не кто-то
их них убил всю четверку. И эти анализы еще не вернулись.
     "Это их разозлит", сказала Эстер.
     Хал  пожал  плечами:  "Если  мне  потребуется  позвонить  директору,  я
позвоню. Если ему придется позвонить губернатору, он тоже позвонит. Так им и
передай."
     Эстер улыбнулась: "Так  и  передам."  Она  отхлебнула  кофе. "Боже, кто
заварил такую бурду?"
     Я признался.
     "О-хо-хо, ну и дрянь."
     "Эй, оно с гарантией будет держать тебя на ногах двадцать четыре часа!"
     "Да уж..."
     Пока они дозванивались до  работающего  по вызову дежурного лаборанта в
ДеМойне,  который  был  дома, и убеждали его  прибыть  на место  и  доделать
анализы, я совершил короткое путешествие  в комнату отдыха. Когда  вернулся,
Эстер еще висела на телефоне.
     "Нет, сегодня. К десяти утра...  Правильно, сегодня...  Эй, Хал сказал,
что если придется, он позвонит  директору. И губернатору тоже... Ага, это он
серьезно. Смертельно серьезно... Что ж, раз так..."
     С мертвой трубкой в руке она подняла глаза на Хала.
     "Тебе лучше готовиться звонить директору."
     "Почему?"
     "Потому что он сказал -- валяйте", улыбнулась она.
     "Сукин сын!" Хал выхватил трубку и набрал номер.
     "Сэр, это агент Грили, извините, что беспокою... Да, сэр,  я понимаю...
Сэр,  нам сегодня же кое-что  нужно  от  лаборатории... Да,  я  понимаю, это
правда,  но нам  нужно  сегодня... Ну, мне кажется, мы получили  возможность
завершить  это  дело  сегодня  или  завтра,  если  мы  получим  материал  из
лаборатории... Да, сэр, кажется, сможем... Да, сэр, секунду..."
     Он бешено зажестикулировал Эстер: "Дай номер лаборанта!"
     "Окей, сэр,  вот  он",  и  он  продиктовал  директору домашний  телефон
лаборанта в ДеМойне. "Благодарю вас, сэр...  Да, окей,  сделаю,  как  только
буду знать... Еще раз, благодарю."
     "Вот так", с удовлетворением сказал он, "теперь мы можем действовать."
     "Ты не сказал ему, что если  он не  сможет добиться результатов, то ему
надо позвонить  губернатору", сказала  Эстер. "А мне на самом деле  хотелось
такое услышать."
     "Фак ю, Эстер", ответил Хал без всякой злобы.
     "Это тебе не обломится, Грили."
     Он покачал головой: "Может, и нет. Тебе же хуже."
     "Твоя жена так бы не сказала."
     "Ты еще не получила факс?"
     "Заткнись. Кто я -- твой секретарь?"
     Она взяла телефон и позвонила в офис в Седар-Рапидс.
     "После того, как я  поговорю с Каламусом, Карл", сказал Хал, "мы решим,
что делать с Ротбергами. Я бы хотел потолковать с ними и как можно быстрее."
     "Хорошо."
     Я посмотрел на часы: 03:50. "Кажется, он должен вставать к семи."
     Эстер повесила  трубку. "Факс включен.  Мы  договоримся 10-5 с дорожной
полицией, чтобы поскорее доставить дело сюда."
     "Окей", сказал  Хал.  "Давай  позвоним  Каламусу  и  пусть он  начинает
передавать."
     Он  дозвонился и,  похоже,  получал ту же  информацию,  что и я,  когда
зажужжал интерком. Салли  хотела знать, все ли  будет  правильно, если Траер
получит экземпляр действующего уголовного кодекса и четвертый  том "Судебной
практики штата Айова", где описаны процедуры уголовного права.
     "Сейчас?"
     "Да. Он говорит, что не может заснуть."
     "Окей, я принесу через минуту. Только, чтобы удостовериться, что это не
уловка, чтобы заманить тебя туда, я сам их принесу, окей?"
     "Очень мило с твоей стороны."
     "Подожди-ка", сказала Эстер. "Траер сейчас не спит?"
     "Ага, похоже на то."
     "Минутку... у меня идея", сказала  Эстер. "Подожди, пока  Хал  закончит
говорить."
     Мы  подождали. Я  сходил  в  офис  Ламара, взял  оба тома,  запрошенные
Траером, и положил их на стойку. Хал закончил  говорить с Кливлендом и Эстер
изложила ему суть дела.
     "Слушай, почему бы нам не заполучить  Траера  сюда и  просто рассказать
ему  большую часть того, что происходит. Конечно, никаких имен, только общую
информацию. Может, если мы ему расскажем,  что за  всей его группой охотится
убийца, причем такой, который делал это прежде,  он позволит нам узнать, где
же Рейчел?"
     Хал смотрел удивленно: "Никоем образом."
     "А мне кажется, это сработает", возразила Эстер.
     "Он не захочет разбалтывать", сказал Хал.
     "Можно мне сказать?", заговорил, наконец, Саперстейн.
     "Валяй."
     "Траер --  человек интеллигентный. Ну, конечно, адвокат, но все-таки...
Если вы изложите  большую  часть  дела против него касательно  принесения  в
жертву ребенка и позволите  узнать некоторые подробности, а потом  попросите
сотрудничества  для  поисков человека,  который убивает его группу, и дадите
понять, что между этими преступлениями не существует доказательной связи, то
он может пойти на сотрудничество. Он - может."
     "Нет", сказал Хал. "Он ни  за что не расскажет о местоположении Рейчел.
Она -- его лучший контакт с внешним миром и, пряча ее, он  играет с нами. Он
никогда на это не пойдет."
     Наступила затяжная пауза.
     "Можно мне сказать?", спросил я. В конце концов, это было наше дело.
     "Конечно", вежливо разрешил Хал.
     "Траер,   вероятно,  завтра  выйдет   под  залог  --  у  него   имеются
значительные  ресурсы  и  мы  это  знаем.  Как только  он выйдет,  он станет
уязвимым, а  Рейчел потеряет свою важность, если не считать  поддержания его
эго в группе,  когда он  удерживает  ее  вдали  от нас.  Но если наш  парень
действительно  охотится на него,  она  является ключом  к его выживанию. Она
может опознать убийцу. А он является ключом к Рейчел."
     Молчание.
     "А после того, как он выйдет под залог", продолжал я, "мы не сможем его
взять вплоть  до  суда за  убийство маленькой Синтии. А это может  оказаться
целым годом. И даже если мы  установим убийцу после допроса  Ротбергов, если
Траер  не  признается,  то  он  уйдет. У  нас  нет  убедительных  физических
доказательств, кроме  химии крови,  а  прокурор округа  не захочет выдвигать
обвинение,  основываясь только на этом.  Я знаю,  что не захочет. Но если мы
сможем  убедить  Рейчел идентифицировать  убийцу, мы с  ужасной вероятностью
сможем  заставить и его  это сделать. И в любом случае мы, наверное,  сможем
пообещать Рейчел иммунитет в деле убийства ее ребенка. Потому  что вы так же
как и я хорошо знаете, что она заявит о  принуждении группы и  станет играть
несчастную мать, которую обманули."
     В этом месте я могу ошибаться, подумал я про себя.  В том,  что  Рейчел
склонится давать показания против Траера.  Здесь мне  следовало бы прикусить
язык.
     "Я согласна с Карлом", сказала Эстер.
     Хал секунду смотрел  на нее.  Потом  на меня. "Что ж, это  ваш  округ",
наконец, сказал он.
     Означало,   что  он-то  против,  и  если   фокус  не   сработает,   вся
ответственность ляжет на меня. Означало, что он делегирует решение "вниз", и
в то же время бросает мне  вызов. Он,  вероятно, не понимал, что я  способен
принять такое решение и что он выиграет по определению.
     "Ты прав", ответил я. "Я приведу Траера. Эстер, что если разговор будем
вести ты, я  и мистер  Саперстейн? Если ты  не  против",  сказал я, глядя на
Хала. В конце  концов, именно он  был офицером, отвечающим за  дело. Если мы
хотим играть здесь в наши маленькие игры, то можно делать это всю дорогу.
     "Со мной  порядок",  ответил  Хал.  Выбора  у него не было. "Удачи." Но
думал он явно иначе.
     "Спасибо." Я тоже думал иначе. "Давайте говорить с ним в кухне, поближе
к кофе."
     Эстер и Саперстейн направились в кухню, а я пошел назад в диспетчерскую
и взял у Салли ключи от камер.
     "Мы хотим потолковать с Траером, раз уж он не спит", сказал  я. "Я буду
чертовски  10-6, поэтому если  придут какие-то вызовы, отдай  их кому-нибудь
другому."  Надо признаться, что я  слегка разозлился на Хала,  говорившего с
Каламусом и задававшего те же вопросы, что я уже спрашивал. Мучило и то, что
я   тоже   хотел  поговорить   с  его   партнером,  офицером,   руководившим
расследованием первого  дела. Но главное, мне не понравилось, что он задавал
те  же вопросы.  Всегда  небольшая  проблема, когда  офицеры  полиции  штата
думают,  что  люди  из  глубинки  не совсем  компетентны. И  поэтому люди из
глубинки всегда надеются, что они не правы.
     Я вернулся в зону камер. Траер сидел на столе в обезьяннике.
     Он встал и направился ко мне. "Маленькая рыженькая меня боится? Думает,
я  наведу  порчу или  наложу  чары?"  Он  улыбался, но спрашивал всерьез. И,
наверное, думал, что может такое сделать.
     "Нет."  Я  отпер  дверь  и  его  глаза  слегка  расширились. "Выходите,
Освальд, мальчик мой. Я хочу с вами поговорить."
     Траер вышел, но смотрел подозрительно: "О чем?"
     "Скажу, когда будем в кухне."
     Я отступил в сторону, держа его перед собой: "Первый  поворот налево  и
далее куда скажу."
     Он не ответил,  но приказам повиновался. Ему, вероятно, подумалось, что
я  хочу  его вывести, чтобы избить.  Если  так,  то вида он  не показывал. Я
направил его  в кухню и по походке мог сказать,  что увидев Эстер он  слегка
расслабился.
     "Садитесь",   сказал   я.   "Это  Эстер   Горсе  из   Отдела  уголовных
расследований штата Айова."
     "Как дела, моя дорогая?"
     Эстер просто смотрела на него.
     "А это детектив Саперстейн, департамент полиции Нью-Йорка."
     Траер протянул руку. Саперстейн пожал ее.
     "Что привело вас сюда?", спросил Траер. Он казался  слегка польщенным и
немного  заинтригованным.  Очевидно,   чувствовал,  что  именно  он  являлся
причиной присутствия Саперстейна. И был, конечно, прав.
     "Вы", ответил Саперстейн.
     "Мне неудобно вас разочаровывать, детектив Саперстейн, но  я никогда не
был в Большом Яблоке."
     "А мы по вам и не скучали, мистер Траер."
     Я закончил затискивать  подушку в маленькое отверстие  между камерами и
кухней, в которое  еду подавали заключенным и где  их иногда видели с ушками
на   макушке,  подслушивающими  разговоры  в  кухне.  "Кофе?",   спросил   я
собравшихся.
     Эстер помогла разлить. Слабый намек на ее жгучий интерес, потому что не
думаю, что иначе она разливала бы. Она начала играть некую роль. Конечно, не
помешает, если Траер станет смотреть на нее, как на прислугу.
     Мы  расселись поудобнее  вокруг стола.  Так  как  я был  "главным",  то
чувствовал,  что  будет  лучше,  если  я  сразу поверну  разговор  в  нужном
направлении.
     "Освальд", сказал я.
     "Пожалуйста,  зовите  меня  Линк",  сказал  он.  "Мое  среднее  имя  --
Линкольн, я предпочитаю его."
     "Окей, Линк.  У нас имеется некая  информация и  у  вас тоже.  Мы хотим
поторговаться."
     "Вероятно, я не смогу вам помочь, однако  продолжайте. По  крайней мере
это интересно."
     Чем дальше, тем лучше. "Я  знаю,  что вы знаете свои права, но все-таки
вам их зачитаю", сказал я. И зачитал правила Миранды.
     "Очень хорошо", сказал Траер. "У вас прекрасная дикция."
     "Спасибо. Давайте начнем с такого вопроса: вы сатанист?"
     "Да."
     "Как таковой, вы, вероятно, еще и прагматик?"
     "Мне хочется так думать."
     "И будучи прагматиком,  я  предполагаю,  вы  заинтересованы  остаться в
живых?"
     "Определенно."
     "Что  ж,  мы  частично  установили  человека,  который  убил  Филлис  с
друзьями."
     "Надеюсь, что так."
     "Да. Интересно, что мы до  сих пор не знаем, кто же он. Мы просто знаем
о нем. Нет положительной идентификации."
     "Какое несчастье", сказал он с явственным интересом, хотя он и  пытался
его не  показывать. "Я искренне надеюсь, что вы не так  глупы,  как  я думал
последние несколько лет", улыбнулся он.
     "Ну, я тоже так думаю, Линк. Теперь я хочу, чтобы Эстер рассказала вам,
сколько у нас свидетельств."
     Она  это  сделала, шаг  за  шагов пересказав ему  процесс  лабораторной
идентификации. Пока  она говорила, я очень  пристально следил за ним. У  нас
было немного шансов, даже если преступником являлся сам Освальд.
     Когда она закончила,  Траер  сказал: "Конечно,  все  это  весьма  сыро,
однако вы эффективно выполнили свою задачу. Мои поздравления."
     "А потом",  вмешался я, пока Эстер  не выболтала чересчур много, "Эстер
прогнала описание через компьютерную систему, чтобы проверить, нет ли какого
другого преступления, подходящее под это описание."
     "И что же?"
     "Оказалось, что есть."
     Его глаза слегка расширились. Я  решил, что  это  единственная  эмоция,
которой  он  позволил  просочиться.  Он  ничего   не  сказал,  но  чуть-чуть
наклонился вперед.
     "Несколько  лет назад  в Огайо.  Почти  точное  совпадение." Ну  да,  я
немного  приврал. Но он же сатанист.  Все честно... "У нас есть информация",
продолжил  я,  "которая   указывает,  что  этот  неизвестный   убийца  хочет
уничтожить всю группу. Особенно вас."
     Я сделал паузу, чтобы дошло.
     "Вот почему у нас здесь ночью два офицера из резерва, Линк. Чтобы он не
добрался до вас, пока вы являетесь нашим гостем."
     Он,  наверное,  и  сам обратил  внимание,  а  двое  других  заключенных
наверняка сказали ему,  что  необычно,  когда резервные  офицеры  бродят  по
тюремной зоне. Он, скорее всего подумал, что это  сделано, чтобы не дать ему
сбежать.
     "Понимаю."
     "У нас двойной интерес", сказал я. "Первое, мы не хотим еще одного-двух
убийств в округе. Станем плохо выглядеть."
     "Это можно понять", сказал он.
     "И,  второе,  мы  хотим  заполучить  убийцу.  Чтобы  из-за него  мы  не
выглядели плохо. Вот зачем вы здесь находитесь."
     Он откинулся  на  спинку. "Хотите, чтобы  я был наживкой? Если так, то,
извините, я вас разочарую."
     Такое мне даже не пришло в голову. Но идея не плоха.
     "Нет, совсем нет. Вы понимаете, что  единственный человек, который, как
мы знаем, может установить личность убийцы -- это Рейчел."
     "А-а."
     "У нас есть возможность  сегодня добиться успеха",  сказала Эстер. "Эта
связь с  Огайо. Но  информации, полученной  нами, пока  недостаточно,  чтобы
задержать убийцу, хотя мы думаем, что установили его."
     "Да."
     "Только Рейчел может нам помочь", сказала она.
     "У меня только один вопрос", сказал Траер.
     "Задавайте", сказал я.
     "Кто такая Рейчел?"



     Понедельник, 30 апреля
     05:11

     "Перестань валять дурака, Освальд!", сказал Саперстейн.
     "Пардон?", невинно глядя, сказал Траер.
     "Ты меня  слышал!  Рейчел --  это  ваш бридер и мать жертвы. Не пытайся
одурачить меня, задница! Ты знаешь, кто она и где она находится.  И  пытаясь
нас перехитрить, ты добьешься, что убьют еще кого-нибудь."
     "Извините", сказал Траер, "но, боюсь, что вы ошибаетесь."
     "Черта с два", ответил  Саперстейн. "В любом случае весь ваш план пошел
ко  всем  чертям. Конечная цель -- это самоубийство  всего ковена,  исключая
вас.  Повышение  вашей  репутации.. Вы  покажитесь весьма  глупым  в  глазах
другого ковена, куда  пойдете потом.  Важного,  который мог  бы  сделать вас
знаменитым. Все ваше дело подорвано тем, что за вашей группой на охоту вышел
киллер. У вас не  оказалось силы защитить их и нет силы остановить его. Ваша
репутация  катится  вниз.   Как  после   такого  контактировать   с  другими
сатанистами? Она вас засмеют!"
     Я даже смутно не  понимал, о чем  он толкует. Однако, Траер,  очевидно,
понимал.  Он  ничего  не  ответил,  но  было  видно,  что  Саперстейн  задел
чувствительное место.
     "Разговаривая  с  нами,  вы  можете  только  выиграть.  И  это   вообще
единственный способ выиграть. После  небольшой  отсидки за  убийство  Синтии
Ларсен ваша репутация возрастет. Вы выйдете  через  несколько лет,  если  не
раньше, и  вы это  знаете. Выйдите и войдете прямо в  богатый и  влиятельный
ковен и  станете  забивать большие баксы.  Станете  знаменитым.  Но если ваш
первоначальный ковен окажется подорванным, или  хуже -- отпадет  из-за того,
что вы не смогли их защитить, то вы конченый человек."
     Траер задумался.
     "Ваше эго  достаточно  сильно, чтобы такому противостоять? Второсортный
сатанист  без авторитета верховного  жреца, кроме  разве  что  у  нескольких
подростков? Маленькая шестнадцатилетняя кошечка раз в год? Черт, да вы  даже
не сможете с ней поговорить, когда натрахаетесь -- просто глупый ребенок. На
нее даже не произведешь впечатления. И какой-нибудь молодой студиозус уведет
ее от  вас. Не  будет денег,  не будет высокого  уровня жизни  от проповедей
кучке маленьких детей в тесной  квартире многоэтажки. Что вы станете делать,
водить такси? Писать книгу о том,  какой вы неудачливый  сатанист?  Не надо,
Траер. Мы --  ваш единственный шанс к славе и богатству. Вы сотрудничаете  с
нами, сдаете  Рейчел --  и тогда всего этого  можно добиться.  От соглашения
ваша  репутация  вырастает.  Ваш  важный  ковен  ждет  вас,  словно  второго
пришествия. Можете сами  выписывать туда  пропуск.  Заставить  Антона  ЛаВея
выглядеть  пиковым валетом. Вы же это  понимаете. И мы это понимаем. Плюньте
на  Рейчел  и остаток группы. Но  сделайте  это по-нашему.  Иначе проиграете
все."
     Саперстейн замолчал. И посмотрел на Траера -- долго и тяжело.
     "Вы знаете, что я прав. Убийство Синтии  было рассчитанным риском  и вы
это  понимаете. Вот зачем  вы  сделали ленту.  Чтобы демонстрировать  другим
ковенам. Вы ведь  не  настоящий  сатанист,  не  так  ли?  Вы  просто  хотите
подняться  вверх  по лестнице,  а  это означает  выбрать правильную тропу  в
нужное время, правда? Вы актер и пошли на большой риск, чтобы получить баксы
и влияние.  Но вас поймали. Однако, вы все еще можете создать свою репутацию
--  если  не затрахаетесь сейчас, когда другие  ковены обнаружат, что  могут
быть выслежены и уничтожены, и именно вы являетесь магнитом  для убийцы. Они
отбросят  вас   как  кусок  раскаленного  кирпича."  Он  остановился,  чтобы
перевести дух. "Вы кончены, если не станете сотрудничать с нами."
     Молчание.
     "Ваше эго не  может смириться с  тем, что вас обошел  тупой коп, не так
ли?"  Голос  Саперстейна  звенел  издевкой.   "Как  же,  ведь  вы  с   вашим
провинциальным юридическим дипломом из Айовы -- образованный человек!"
     Траер снова ничего не ответил.
     "Если вам станет легче, то я получил юридическую степень в Гарварде."
     Я  удивился.  Однако,  очевидно,  это  и  был тот  бальзам,  в  котором
нуждалось эго Траера, чтобы дать ему повод капитулировать.
     "Мне нужно некоторое время подумать."
     "Если мы хотим  взять  убийцу, у нас мало времени", сказал  Саперстейн.
"Рейчел надо  найти немедленно. Иначе, он уйдет, а  он  очень  хорошо  умеет
прятаться."
     "Немного времени, совсем немного. Мне надо кое-что обдумать."
     "Мы  дадим  вам десять минут",  сказал Саперстейн  и взглянул  на меня.
"Есть здесь место, где он несколько минут мог бы побыть в одиночестве?"
     Я проводил Траера в небольшую камеру, которой мы пользовались на случай
второй  заключенной-женщины  и  для  несовершеннолетних.  Запер  его, сказал
Салли,  где  он  находится,  чтобы  она  в  этой  зоне  включила  телекамеру
обозрения. Она удивленно посмотрела на меня, но ничего не спросила.
     "Пока все в порядке?"
     "Да." Она понизила голос. "Думаю, ты должен знать: он позвонил боссу."
     "Своему боссу?"
     "Нет, нашему. Почти сразу, как ты ушел в кухню."
     "Не слабо..." Звонить Ламару в такой час? Это заходило чересчур далеко.
     "И, похоже, Ламар приедет. Пару минут назад он выходил по радио."
     "Спасибо, детка", улыбнулся я, "я твой должник."
     Я вернулся на кухню к Эстер и Саперстейну.
     "Бог ты мой, Билл", сказал я, "мне и в голову не  приходило, что ты так
много о нем знаешь."
     Эстер медленно покачала головой и усмехнулась: "Скажешь ему?"
     Саперстейн  улыбнулся:  "Конечно." Он передал мне  чашку кофе. "Садись,
Карл."
     Я сел.
     "Чистейший блеф."
     "Что?", спросил я.
     "Все чистейший блеф, я просто догадался. По крайней  мере о большинстве
сказанного."
     "Ты шутишь?"
     "Не-а.  Все,  что  касалось другого ковена, было догадкой. То,  что  он
выйдет через несколько лет -- отъявленная ложь."
     "Очевидно, ты был весьма близок к истине."
     "Ага. Что  ж, надо признать,  я его вычислил. Он совершенно не похож на
тех забубенных сатанистов, с которыми  я имел дело раньше.  Но такой тип мне
встречался тоже. Спекулянт на  Люцифере. Их всегда целая тьма." Он отхлебнул
кофе. "Его способ ничуть  не  хуже других. Просто он пользуется Сатаной, как
средством, вместо  сеансов  психоанализа, лекарства от рака или средства  от
СПИДа."
     "Как ты догадался?", спросила Эстер.
     "По ленте. Слишком цветисто. Мы  видели их обычное моление. Уверен, что
лента,  где они убили Синтию,  тоже  где-то находится.  Может, уже в  другой
группе.  Реклама  старого доброго  Освальда. Все остальные  в ковене  играли
всерьез."
     "Думаешь, он скажет нам, где Рейчел?"
     "Конечно. Не сомневаюсь."
     "Надеюсь, ты прав."
     "Перед тем, как перейти  в отдел  убийств,  я некоторое время работал в
отделе анализа. Я знаю, что я прав."
     Я покачал головой: "Все же только ради этого убить ребенка..."
     Саперстейн пожал плечами: "Скажу тебе правду:  он рискнул, это точно. И
это  ему удалось.  Единственное,  что  его высветило, это наш убийца.  Никто
другой  об  этом  не знал. Он  подумал,  что в  провинциальной общине, вроде
вашей, этот факт он сможет скрыть навечно. Копы здесь незамысловаты,  а суды
не захотят  им  поверить, даже если они чего-то  добьются." Он  ухмыльнулся.
"Ничего личного."
     Я пожал плечами.
     "Все  знавшие были  посвященными. Посвященными Сатане либо самим  себе.
Все  они участвовали, поэтому все разделяют вину. Взгляни на  Элизабет Миллс
-- думаешь, она дрогнет? Думаешь, позволит мужу соскользнуть?"
     "Знаешь, это дает ему мотив убить все четыре жертвы."
     "Мотив,  возможно, да, Но это не его  стиль. Убивать  таким способом не
пришло бы ему в голову. Психологическое принуждение -- его лучшее прикрытие.
Если  бы  он подумал, что имеется  утечка, то за него позаботилась бы Филлис
или  Элизабет. Слабейшими звеньями его  местной группы были Кеннет  Миллс  и
МакГвайр. С Кеннетом  хорошо  справлялась Элизабет,  а МакГвайром  управляла
собственная совесть, как и Филлис с Пегги. У него все было схвачено."
     "Надеюсь, что ты  прав", сказал я.  "Мне  он кажется весьма  убежденным
сатанистом."
     "Тебе стоит познакомиться с  сатанистом  настоящим", сказал Саперстейн,
"подожди,  пока поймаем  нашего  убийцу.  Вот он  --  психопат-сатанист.  Во
плоти."
     "Так думаешь?", спросила Эстер.
     "Так знаю", ответил Саперстейн. "Ты его  профилировала и знаешь, что он
психопат. Я тоже его профилировал.  Вот здесь", постучал он себя  по голове.
"Этот парень сатанист  настоящий.  Никакого мумбо-юмбо, никаких финтифлюшек,
что  используют  шоумены.  На  самом-то  деле   предполагаемые  сатанистские
"свидетельства" на сцене могут быть оставлены вовсе не для того, чтобы сбить
нас с толку. Они  могут оказаться "заявлением"  сатаниста-аскета. Думаю, наш
убийца реально убежден, что работает на Сатану."
     Я обдумал это. Может быть.
     Я взглянул на часы: "Десять минут прошли", и поднялся.
     "Дадим ему поволноваться  еще несколько минут", сказал Саперстейн.  "Он
уже десять  минут  напрягал  мозги,  пусть  еще  попотеет. Сейчас он  начнет
тревожиться. Он хочет своим решением произвести на нас впечатление. Пусть мы
знаем, какой  он хитрый. Его собственное эго толкает его рассказать нам кучу
вещей. Дадим ему еще десять."
     "Ты в себе уверен, правда?", спросила Эстер.
     Саперстейн  согнулся  в  кресле, разглядывая  свою  кофейную  чашку. Он
поднял на нее глаза. "Ага, уверен. Относительно Освальда. Я чувствую, словно
знаю его много лет." Он  поставил чашку и  сложил руки за головой. "Я спасаю
Освальда Траера  только потому, что с ним  нахожусь на твердой  почве и могу
привести его туда, куда мне надо. Потому, что когда мы поладим с  Освальдом,
мы придем к убийце. А вот он страшен мне до смерти."
     "Почему?", спросил я.
     "Потому что наш  Освальд при всем  этом -- человек.  Не  думаю, что наш
убийца является человеком. Не является, какое определение не давай человеку.
Он -- злобный, методичный робот. Когда  он в своем состоянии духа, его разум
чист, как и его совесть. Его не легко остановить. Или поймать."
     Он положил  руки  на  стол и оттолкнулся вместе с  креслом:  "Пора  его
вести."
     Я снова привел Траера в кухню.
     "Вы желаете присутствия адвоката?", спросил Саперстейн.
     "Это  едва ли необходимо, в том, что я собираюсь вам рассказать, совсем
не содержится никаких обвиняющих свидетельств."
     "Хорошо."
     "Тем не  менее, я хочу  снова  зачитать вам ваши права",  сказал Эстер.
"После этого я чувствую себя лучше."
     "Как вам будет угодно, моя дорогая."
     Еще раз помянув безбожного Миранду, мы вернулись к делу.
     "Ну-с..."
     "Рейчел  остановилась в  отеле Вилмонт в Седар-Рапидс под именем Элисон
Кроули."
     "Как оригинально", сказал Саперстейн.
     "Ей так кажется."
     "Сможет ли она идентифицировать убийцу?"
     "Говорила, что сможет."
     "Она рассказала вам, что произошло той ночью?", спросила Эстер.
     "Да."
     "И что же она вам рассказала?"
     Он на секунду задумался. "На самом-то деле вам следует спросить ее."
     "Мы спросим, спросим", сказала Эстер. "Но почему  бы  вам не рассказать
сейчас?"
     "Подождите секунду", вмешался я, "надо сказать Халу."
     "Кто такой Хал?", спросил Траер.
     "Агент ОУР, специалист по убийствам."
     "Приемлемо", сказал он.
     Я направился в заднюю комнату, очень довольный собой.
     Когда я вошел, Хал поднял глаза. Как и Ламар.
     "Что он сказал?", спросил Хал.
     "Хай, босс", улыбнулся я Ламару. "Рад видеть тебя работающим."
     "Угу", промычал Ламар. Мрачно.
     Еще бы, подумал я. Когда кто-то посторонний мажет грязью одного их нас.
     "Рейчел находится в отеле Вилмонт в СР под именем  Элисон  Кроули.  Она
может  установить убийцу и она рассказала Траеру, что произошло той ночью, а
он  вроде  как  хочет рассказать нам, поэтому я  подумал, что тебе захочется
послушать.  И мне кажется, что надо дозвониться до ДПСР, чтобы они задержали
ее немедленно." Я улыбался так сильно, что мышцы заломило.
     "Чтоб я сдох!"
     Он  схватился за телефон и объяснял ДПСР, где находится Рейчел, когда я
направился в кухню. Ламар перехватил меня в коридоре.
     "Карл..."
     "Ага?",  приостановился  я.  В  эти  дни коридор  остался  единственным
местом, где можно потолковать приватно.
     "Хорошая работа, поздравляю... Э-э, я снимаю с дела Тео."
     Должно быть, я выглядел ошарашенным.
     Он кивнул: "Так надо. Но об этом помалкивай."
     "Он запорол что-то важное, так?"
     "Совсем нет."
     "Тогда что же?"
     "Он просто снимается с  дела. По личным причинам. Вот и все. Я,  может,
объясню тебе потом, но не  сейчас." Он тряхнул головой, словно избавляясь от
ненужных мыслей. "Я сообщу  ему, когда он явится  на свою смену послезавтра.
Так что пока не выдавай меня, окей?"
     Я кивнул: "Мне-то  окей."  Как приятно делить  секрет с Ламаром. Сам он
никогда не вымолвит лишнего слова, но признать ошибку ему нелегко.
     "Вы, парни, проводите допрос в кухне?"
     Я понял намек: за моей спиной вошел Хал.
     "Ее задержат минут через двадцать", сказал он.
     Траер оглядел Хала, когда тот вошел, но ничего не сказал.
     Мы расселись вокруг стола, сделав Траера центром  внимания.  Он казался
польщенным.
     "Окей,  Линк",  сказала  Эстер. "Расскажите  нам то, что  вам  сообщила
Рейчел."
     Траер откинулся на спинку и начал.
     "Рейчел пришла  ко мне в воскресенье  утром, около десяти.  Была  очень
напугана  и рассказала, что  Пег убита Сатаной.  Я, конечно, ей не  поверил.
Поэтому позвонил Филлис, но ответа  не получил. Я подумал, что это  странно,
но не слишком  встревожился."  Он  посмотрел на нас. "Понимаете, у  нее была
склонность расслабляться по выходным. Во всяком случае, Рейчел все повторяла
эту дикую историю, что когда они вернулись,  в доме находился  Сатана. Она и
Пег. Сказала, что обе были в баре в Мейтленде,  и  что оставили дома Филлис,
Билла и Фрэнка."
     Он сделал паузу.
     "Когда женщины уходили, все трое были, э-э, всяко-разно заняты."
     Он снова сделал паузу. В точности, как адвокат, подумал я, для эффекта.
     "Они  вернулись  домой где-то  после  полуночи,  кажется  так  она  мне
сказала.  Вначале никого не увидели.  Но, понимаете, они никого и не ожидали
увидеть. В доме было совершенно темно, свет горел только в  спальне Филлис."
Он  лукаво улыбнулся. "Но, понимаете, это тоже ожидалось. Во всяком  случае,
Пег, очевидно,  пошла в другую спальню, чтобы улечься  в постель,  а  Рейчел
направилась в кухню, чтобы  перехватить что-нибудь. И там заметила кровь  на
стойке и кровавую кашу в смесителе."
     Он взглянул на кофейник. "Можно мне чашечку кофе?"
     Я налил.
     "Она сказала, что вначале не поняла, что это такое, но когда поняла, то
сильно устрашилась. Пошла в спальню Филлис, тихонько открыла дверь и увидела
Билла."
     Еще одна пауза.
     "Должно быть, вид был  для нее  чудовищным", сказал он. "Ведь она очень
чувствительная женщина."
     Настолько чувствительная,  что  забеременела и  родила  вам ребенка для
жертвоприношения, подумал я.
     "Она сказала, что на мгновение-другое застыла на месте.  Потом побежала
в другую спальню и закричала Пег. Очевидно, ей было трудно внятно объяснить,
что же произошло, потому что она говорила, что Пег дала ей пощечину."
     Снова пауза.
     "Она  повела  Пег в ту спальню, где находился Билл.  Пег  увидела,  что
случилось, и побежала в  свою  комнату одеться. Рейчел выбежала наружу через
переднюю дверь и  ждала ее. И  тогда, рассказала она, она увидела его, о ком
думает, что это был Сатана."
     Пауза для эффекта. Эффекта он добился.
     "Он поднялся из подвала,  сказала она. Очень тихо и, по-видимому, очень
медленно, хотя я предполагаю, что она была  настолько возбуждена, что это ей
просто показалось, не  так ли? Во всяком случае, она сказала,  что  ее он не
увидел, но Пег крикнула, чтобы она шла к машине, и он ее услышал. Он подошел
к спальне и вошел внутрь, а Пег, очевидно, была еще там."  Он  сделал паузу.
"Пег она больше не увидела."
     Он  смотрел  на нас.  Мы смотрели  на него. Пять копов и у всех горячие
вопросы.  Но он еще не закончил. А мы не хотели останавливать его рассказ на
этом месте. Поэтому не сказали ничего.
     "Она побежала к машине, завела ее и стала дожидаться, когда выйдет Пег.
Похоже, она  действительно ждала некоторое время. Говорит,  ей казалось, что
она прождала вечность. Но в конце концов ей стало  ясно, что Пег не  выйдет.
Потом  дверь  открылась  и   она  снова  увидела  его.  Она  выехала  задом,
развернулась и умчалась как можно быстрее."
     Молчание. "Куда она направилась?", спросила Эстер. Я возгордился собой:
другой спросил прежде меня.
     "Не знаю",  ответил он.  "Не думаю, что и она  это знала. Но в конечном
счете она подъехала к дому друзей и вызвала полицию."
     "Каких друзей?",  спросил  я,  выскочив впереди Хала  на  десятую  долю
секунды.
     "К женщине соседке, той, что ожидала приему в группу -- к Элен."
     "Элен Бокман?", переспросил я.
     "Да, как мне кажется,  Бокман. Та,  с  кем заигрывала Филлис. Рейчел ее
знала.  Мне  кажется, она  одна  здесь  из немногих,  знавших  Рейчел. И она
выражала к нам интерес."
     "Окей." Что ж, вот мы и узнали.
     "Она сказала,  что  Элен сильно испугалась,  и что  именно она, Рейчел,
позвонила из ее дома в полицию. Она хотела там остаться, как мне кажется, но
тут проснулся муж Элен, услышал часть телефонного разговора, вышел  и вырвал
телефон  из  розетки,  не  дав  ей  сказать,  где  она  находится. Он  очень
разозлился и сказал ей, чтобы она уезжала. Что они не желают быть во все это
вовлеченными."
     "Она знает, кто тот человек, про которого она думает, что это Сатана?",
спросил Хал.
     "Говорит, нет." Он на секунду задумался. "Но мне кажется, она лжет."
     "Думаете, она его знает?"
     "Уверен.  Где-то она  видела  этого  человека. Говорит,  что  он  часто
общается с Сатаной. Что он  некоторое  время ею  "пользовался".  Словно  они
часто проводили время вместе." Он отпил кофе. "Мне кажется, что именно он --
отец ребенка."
     "Но вы его не знаете?", спросил Хал.
     "В глаза его не видел."
     "Она рассказывала, как он выглядит?", спросила Эстер.
     "Сказала,  что  он очень темный, громадный,  что  он двигается как кот,
очень быстро."
     "Что она имеет в виду под темным? Он что, черный?", спросил я.
     "Нет, нет. Темный означает злой. Он очень злой."
     "А-а..."
     "А что она имела в виду под громадным", спросил я.
     "Это не ее точные  слова. Вам следует знать  Рейчел. Она сказала что-то
вроде "рослый мужик", если я правильно припоминаю", сухо сказал он.
     "Другого описания нет?"
     "Что  ж, другое  описание  есть", засмеялся Траер. "Она  сказала, что у
него большая палка... и что той ночью она смогла ее разглядеть..."
     "Что разглядеть?", спросила Эстер.
     "Большую палку. Вы, конечно, знаете, что такое палка?"
     "Ага, понятно. Но как она могла узнать?"
     "Той ночью или прежде?", риторически спросил Траер. От взгляда, который
бросила на  него Эстер, вздрогнул даже  я, хотя взгляд пролетел мимо меня на
добрых два  фута.  "Извините,  должно  быть,  я  забыл вам  сказать.  Он был
совершенно обнаженным, понимаете."
     Я  взглянул  на   Эстер.  Не  смог   устоять.  "Это   может   осложнить
опознание..."
     Траер  взглянул  на  меня:  "У  вас  хорошее  чувство  юмора,  это  мне
нравится."
     "Я пытаюсь его контролировать."
     "Не стоит, так легче разговаривать."
     "Так что вы сделали с Рейчел, решили ее спрятать?", спросил Хал.
     "Конечно, нет",  сказал  Траер.  "Я  попробовал подтвердить инцидент  и
попытался выработать для нее лучшую линию действий."
     "Так чудесно с вашей стороны -- подумать о ней", сказал Хал.
     "Совсем  нет", отозвался  Траер. "Кроме  всего  прочего,  я являюсь  ее
адвокатом Своей  профессиональной этикой  я  вынужден  сохранять  постоянную
готовность действовать в лучших интересах своих клиентов", улыбнулся он.
     "Пока их интересы не пересекаются с вашими", сказала Эстер.
     "Что вы имеете в виду?", спросил Траер.
     "Вы же сдали ее, чтобы помочь нам оторвать кого-то от вашей задницы."
     "Совсем не так... Очевидно, что в ее лучших интересах, чтобы ее адвокат
оставался в живых." Он улыбнулся мне: "Вы это оцените."
     "Оценил",  ухмыляясь,  сказал я. И  подумал  про себя:  в  живых,  но в
тюрьме,  дурак. Но достаточно долгое время. Приятно наблюдать, как человеком
манипулирует собственное эго.
     "Еще один вопрос", сказала Эстер.
     "Конечно."
     "Что Рейчел рассказала  вам,  не  в точности совпадает с тем, что знаем
мы." Она  с интересом взглянула на него. "Что заставляет вас думать, что она
вам не лжет?"
     "Лгать мне она не может."
     Эстер улыбнулась:  "Не будьте столь самоуверенны. Вы,  мужчины среднего
возраста, очень легковерны."



     Понедельник, 29 апреля
     07:11

     Ко  времени, когда мы вернули Траера в камеру, все выглядели уставшими,
но никто себя так не чувствовал.
     Из ДПСР сообщили, что они задержали Рейчел Ларсен.  Сообщение  передали
Ламару и он решил  пораньше  позвонить Эду Ярнелу и отправить его за ней.  В
качестве матроны Эд прихватит свою жену. Они же  заедут в офис ОУР и заберут
факс из Кливленда. Картинка начала складываться.
     Мы нашли ключ и теперь просто делом времени было вставить его  в замок.
Как нам  казалось.  Все вроде как поздравляли друг друга и настроение  стало
весьма эйфорическим.
     "Наконец-то мы закрутились",  сказал  Хал. "Теперь давайте  поговорим с
пастором Ротбергом и его женой. Они уже должны подняться."
     Дела   слегка   утряслись.   В  любом   расследовании   есть  тенденция
устанавливать  последовательность  целей,  и  зачастую  чересчур  радуешься,
достигнув одной из них. Радость от Рейчел, как от реальной достигнутой цели,
вскоре уляжется. Это просто очередной шаг, однако перед ним мы долго стояли.
     "Не лучше ли сначала получить файл из Огайо?", спросила Эстер.
     "Нет, мне так не кажется", сказал Хал. "Наша энергия сейчас на подъеме,
а файл появится здесь только через час-другой. Мы можем воспользоваться тем,
что он прибывает, чтобы немного надавить на пастора."
     "Верно", сказал Саперстейн. "В любом случае, большую  часть сведений из
файла мы уже знаем. Предвкушение может заставить нас  действовать лучше, чем
сам файл."
     Я обдумал сказанное. Ага,  файл прибывает. Может, это даже  лучше,  чем
"файл уже здесь"... ага. Если он прибывает, то еще не  знаешь, что же в нем.
А когда он здесь, то можно разочароваться.
     "Ламар едет сюда", сказал я, "пусть он их и вызовет."
     Это  разумно, потому что раздражать  священника может оказаться  весьма
неприятным занятием.
     А пока было решено, что я позвоню прокурору округа и все ему объясню. Я
воспользовался интеркомом  и попросил Салли  связаться,  с тем, чтобы звонок
был занесен в журнал. Так, на всякий  случай. Дома никто не ответил. Я знал,
что прокурор  с женой  бегают по утрам  --  возможно  они на трассе. Хорошо,
может он не вернется, пока Ламар не прибудет в офис и тогда  с ним поговорит
сам Ламар.
     Я  направился в кухню, за  своей не пустеющей чашкой  кофе  и по дороге
назад мне в диспетчерской помахала Салли.
     "Тебе звонят."
     Это  был Марк  Фюллер,  окружной прокурор. Салли передала ему сообщение
через ребенка.
     Я  взял  одну  из  трубок  в  диспетчерской  и рассказал  Фюллеру,  что
происходит. Салли впервые узнавала так много подробностей дела, поэтому была
вся внимание.  Когда я перешел к вопросу о Ротбергах, то рассказал Фюллеру о
кливлендском файле.
     "О, мой бог! Ты уверен?"
     "В чем?"
     "В его связи с убийцей", сказал Фюллер.
     "Ну, насколько можно быть уверенным без разговора с ним."
     "Карл, дело весьма чувствительное. Это может подождать?"
     "Нам  так не кажется, но можно все обговорить с  Ламаром, как только он
явится."
     "О, черт побери!.. дай мне посоображать немного..."
     Я слышал, как  в  отдалении вопил один из  детей, а жена его  увещевала
"одевайся,  а  то  опоздаешь". А тут  Марк пытается принять решение  раздеть
догола самого известного человека в округе.
     "Это может подождать?"
     "Ха, Марк, я  так не  думаю. Слово вылетело, и  мы не  хотим, чтобы наш
подозреваемый оказался мудрым и слинял. Мы еще даже не знаем, кто он."
     Он задумался еще на  несколько секунд. "Окей,  тогда действуйте. Только
держите меня  в курсе. Я  наверное заверну, после того  как  побываю в своем
офисе."
     Он жил в малюсеньком городишке в пятнадцати милях от Мейтленда.
     Я вернулся в главный офис, предварительно взяв с Салли клятву молчания,
и обнаружил, что Ламар уже приехал.
     "Что ж, окружной прокурор говорит да."
     "Точно?", спросил Ламар.
     "Только что поговорил с ним."
     "Ну,  тогда  я  догадываюсь,  что  мы  сделаем." Он повернулся к  Халу.
"Давайте мы с вами поедем в обычной машине. Так привлечем меньше внимания."
     "Хорошо",  сказал Хал.  Ламар был  в гражданском.  Понедельник  --  его
выходной, и не предполагалось, что он явится на службу.
     Я,  с другой стороны, уже несколько  часов  должен был находиться дома.
Лимб   сверхурочного   времени   сиял  над   моей   головой.   Ну,   точнее,
компенсируемого времени. Мы не оплачиваем сверхурочные.
     "Ничего, если я пока тут покручусь?", спросил я Ламара.
     "Конечно!", сказал он, выходя в дверь.
     Я позвонил Сью и сказал, что со мной все в  порядке, и что я, вероятно,
задержусь.  Она спросила,  почему, и я ответил, что работаю над  убийствами.
Молчаливое одобрение.
     Ламар и Хал вернулись очень быстро, Ротберги следовали за ними  в своей
машине.  Я  смотрел на них  из окна главного офиса. На  обоих Ротбергах была
одежда для утренней пробежки, и когда они шли к двери, он обнял ее за плечи.
Взаимоподдержка, подумал я. На допросе следует их разделить.
     Когда  они вошли,  Ламар усадил их и предложил кофе. Они отказались. Он
указал на Хала и сказал: "У этого офицера есть к вам несколько вопросов."
     Хал стоял, спиной прислонившись к шкафу. Он долго и сурово посмотрел на
Ротбергов, потом начал.
     "У нас к вам куча  вопросов, целая гора. Прежде всего, в соответствии с
правилом Миранды, я хочу зачитать вам ваши права."
     И зачитал, на каждом шаге спрашивая, понимают ли они. Они понимали.
     "Далее, прежде чем я что-то спрошу", сказал  он, "я  хочу поделиться  с
вами некоторой информацией. Я хочу, чтобы вы тщательно подумали над тем, что
я скажу, и ничего не говорили, пока я не закончу. Вы понимаете?"
     Они понимали.
     "Мы получили  информацию  о деле в Кливленде, штат Огайо.  Об убийстве,
произошедшем несколько лет назад."
     Ротберги переглянулись. Оба, в особенности Бетти, начали напрягаться.
     "О том деле, в котором ваш брат, Бетти, совершил  самоубийство. О деле,
где  подозревалось,  что  он  был  одним из двух преступников, убившем  трех
человек."
     Как  и  договаривались,  Ротберги  ничего не сказали,  хотя это  и было
тяжело.
     Хал  рассказал  им  о  сходствах  между  преступлениями  и  о возможном
совпадении подозреваемого в кливлендском деле и  в нашем. О том, что  по его
собственному  заявлению Марк Ротберг "увещевал" человека, который был близок
к самоубийству. О том, что файл из  Кливленда находится на  пути в наш офис.
Он не упомянул Рейчел, как и все то, что произошло с Траером.
     "Мы полагаем, что подозреваемый в  обоих делах, является одним и тем же
человеком, и мы  думаем, что вам известно  кто он и где он находится.  И  мы
хотим это знать."
     Молчание.
     "У вас есть какие-нибудь вопросы?", спросила Эстер.
     Молчание.
     "Вы хотите сделать какие-нибудь заявления?"
     "Я  думаю", сказал Марк  Ротберг,  "что нам лучше  вначале поговорить с
адвокатом."
     "Конечно", сказал я. "Вы имеете в виду кого-то конкретно?"
     "Нет."
     "Тогда мы просто выберем кого-нибудь наугад", сказал Ламар.
     "Это было бы прекрасно", сказал Ротберг.
     У нас  на  стене  висит список  адвокатов. Ламар  взял  первого  же  из
Мейтленда, некоего Эдварда Фелпса, и позвонил ему.
     "Мистер Фелпс? Это Ламар Риджуэй,  шериф. Послушайте, у нас  здесь  два
человека, которым срочно нужен адвокат... Да, это уголовное дело...  Нет, на
это совсем не похоже... Я знаю, что обычно вы этим не занимаетесь, но сейчас
вам  следовало   бы...  Да,  немедленно...   Нет,  не  очень   хорошо.   Это
исключительно важно  и они нуждаются в вас немедленно... Благодарю вас."  Он
положил трубку. "Он сейчас прибудет."
     Я снова предложил  им  кофе. Они согласились.  За  кофе пошла Эстер, ее
черед.
     Я следил, как Ротберги сидели  в полном молчании, полностью погруженные
в себя. Проклятье, подумал я,  это может затянуться  до завтрашнего полудня.
Они не хотят говорить. Они не желают вымолвить ни  слова. А мы хотели на них
основательно отбомбиться. Саперстейн не смог отговорить  нас. Но,  возможно,
мы  ошибаемся.  Возможно, я ошибаюсь.  Уровень  тревоги  круто пошел вверх и
кислота в моем желудке, похоже, скоро прожжет насквозь мой пуленепробиваемый
жилет.
     Подъехал  Фелпс  и  направился к  двери. Казалось,  что у  него  плохое
настроение. Синие  джинсы и  клетчатая  рубашка. Куртка. Никаких бумаг  либо
портфеля. А когда он подошел ближе, я разглядел, как работают его желваки. Я
открыл ему дверь.
     "Доброе утро."
     "Мне так не кажется."
     Он завернул за угол и  увидел  Ротбергов. "Эти люди?", спросил он, явно
пораженный.
     "Да, Ротберги."
     "Господи, что здесь происходит?"
     Хал ему рассказал. В тех же подробностях, что и Ротбергам.
     "Я хочу приватно посовещаться со своими клиентами."
     "Конечно", сказал Ламар  и  открыл  дверь  своего  личного  офиса. "Вот
здесь. У нас есть кофе и если хотите, я пойду, принесу печенье."
     Троица скрылась в свое приватное помещение.
     Они засели там на долгое время.
     "Хочешь уйти домой?", спросил меня Ламар.
     "Ну, я думаю покрутиться здесь еще немного, если ты не против."
     "Не забудь, что тебе работать ночью."
     "Не забуду."
     Ламар  пошел   за  печеньем.  Остальные  расселись  вокруг,  болтая   и
дожидаясь. Ламар вернулся. Мы поели. Подождали, потом еще подождали. Инерция
быстро уходила из дела. Нас начали одолевать утомление и скука.
     В конце концов я уселся, положил ноги на стол, прислонил голову к стене
и закрыл глаза. Печенье поглотило немного кислоты, но я все-таки принял пару
таблеток ролейдса. Расслабься, говорил я себе. Просто расслабься.
     Должно быть, я задремал, потому что вдруг ощутил небольшую суматоху. Эд
с женой доставили Рейчел и факс.
     Я  никогда  прежде  не  видел Рейчел,  однако  она  стрельнула  по  мне
взглядом. В громадной зеленой стеганой куртке, в красной  вязаной шапочке на
голове  она   выглядела  очень   маленькой.  Спереди   скована  наручниками.
Взъерошенная, растрепанная и очень одинокая. Наша свидетельница.
     "Парни", сказал Эд, "рад представить вам Рейчел."
     "Привет, Рейчел", сказала Эстер. Остальные промолчали.
     Она тоже не откликнулась.
     Эд передал Халу файл и взял расписку на него. Файл был очень толстым. Я
не мог дождаться наложить на него руки, однако преимущество было за ОУР.
     "Почему меня арестовали?", спросила Рейчел. Без предупреждения.
     "Ты зачитал ей ордер?", Ламар спросил Эда.
     "Да, зачитал."
     "Тогда вы знаете почему", сказал Ламар.
     "Вы не соображаете, что делаете", сказала Рейчел. Устало, но убежденно.
     "Что ж, позвольте нам самим беспокоиться об этом", сказал Ламар.
     "Не  знаю, откуда вы взяли свою  информацию", сказала  Рейчел, "однако,
вам кто-то солгал. Это все, что я хочу сказать."
     И снова вяло. Не разгневанно. Словно повторяя заученное.
     Как раз  в этот момент открылась дверь  и из офиса Ламара вышел адвокат
Фелпс с Ротбергами. Рейчел их увидела и просто взорвалась.
     "Черт бы вас побрал, не можете оставить меня в покое!"
     Бетти Ротберг выглядела так, словно  получила пощечину.  Челюсть  Марка
почти отвисла.
     Пандемониум. Рейчел рванулась к двери и попыталась  выбежать из здания.
Эд перехватил ее и она начала лягаться. Я помчался на помощь Эду, в то время
как Бетти Ротберг пронзительно  взвизгнула: "Рейчел!  Рейчел!" и ринулась  к
нам. Хал перехватил ее, а Марк Ротберг  в тот  же миг завопил: "Шлюха! Шлюха
Сатаны!".  Листы  факс-файла  слетели  со стойки на  пол,  Эстер вскочила  и
разлила  кофе. Салли, у  которой только  что кончилась  смена, проходила  по
коридору, она  отскочила, а  я с  Элен  продолжали  вальсировать  с  Рейчел,
которая изо всех сил старалась укусить меня за руку. Очень насыщенные десять
секунд.
     Под конец  я обхватил Рейчел сзади за  талию и, попросту  оторвав ее от
пола, потащил назад в офис. Эстер, упираясь руками в грудь Бетти, толкала ее
назад  к офису  Ламара.  Эстер  и  Хал  переключили  свое  внимание на Марка
Ротберга и  утихомиривали  его в уголке.  Ламар  перехватил в  воздухе  руку
Рейчел, когда я проходил мимо, и мы  вдвоем уложили  ее на стол.  Саперстейн
смотрел на все с большим весельем, адвокат  Фелпс выглядел так, словно хотел
бы быть где-то в другом месте.
     Эд обошел меня  и, схватив Рейчел за волосы, крепко  прижал ее голову к
поверхности стола. Она прекратила брыкаться. Эстер запихнула Бетти в кресло,
а  Марк,  подняв  руки  ладонями  наружу  на  уровень  груди,  повторял:  "Я
извиняюсь, я очень извиняюсь."
     Через несколько секунд  я понял, что вместо тряпки мы вытираем разлитый
Эстер кофе спиной Рейчел, поэтому я усадил ее и предупредил,  чтобы она вела
себя тихо. Она просто кивнула.
     Все вроде как перевели дух.
     Салли осторожно просунула голову в офис.
     "Вам нужно что-нибудь перед тем, как я пойду домой?" Широкая улыбка.
     Хал  подобрал с  полу  факс-файл,  расправил  его и  взглянул  на Бетти
Ротберг. Он все еще тяжело дышал. "Итак... Рейчел -- ваша сестра?"
     Бетти кивнула и слезы покатились вниз по ее щекам.
     Рейчел посмотрела на нее поверх нас: "Так и есть,  уже плачет, стерва."
Снова своим ровным, почти монотонным голосом.
     Бетти ничего не ответила.
     "Не  надо  так  разговаривать со  своей сестрой", сказал Марк  Ротберг,
"после всего того, во что ты ее вовлекла."
     "Заткнись, ты, трахнутый подонок", ответила Рейчел. "И  убери свой нос,
собачья задница."
     Рейчел, как я понял, не является объектом симпатии.
     "Заткни пасть", сказал я.
     "Затрахать тебя, свинья."
     Я осмотрел ее сверху донизу и улыбнулся своей лучшей улыбкой: "Ну, нет,
до такого я опускаться не хочу."
     Она попыталась меня лягнуть, но Ламар поймал ее ногу.
     "Сними  с меня трахнутые наручники,  свинья, и мы  поглядим, кто  здесь
крутой!"
     "Ну, мне кажется", сказал Ламар, "мы их пока на тебе оставим."
     Все перегруппировались. Хал и Эд увели Бетти назад в офис Ламара, Эстер
и я забрали Марка Ротберга в самый дальний  офис,  а Ламар и жена Эда  стали
оформлять Рейчел в тюрьму.  Адвокат  Фелпс, слегка  дезорганизованный, делил
свой время между двумя Ротбергами. Оба захотели  говорить, а он хотел быть с
обоими одновременно. Надо было дать им подписать заявления.
     Пока я занимался  заявлением Марка Ротберга и делал с него ксерокопию в
главном офисе, вошел окружной прокурор.
     "Ну, что-нибудь произошло?"
     Я начал смеяться, а Ламар выудил листок бумаги, смял его  и бросил ему.
Фюллер  был пойман врасплох, не смог поймать бумагу, и она  отскочила от его
груди.
     "Что я такого сказал?"
     Ламар начал ему объяснять, а я вернулся к допросу.
     Пастор решил заговорить. Как он выразился, чтобы очистить свою совесть.
Подходяще.
     Все  началось,  сказал  он,  когда  брат  Бетти  -  Фил  -  обратился к
наркотикам.  Почему,  Ротберг  не знал. Если верить Ротбергу, он был хорошим
музыкантом, с многообещающим будущим. Как обычно, обвиняли  дурную компанию.
Так  всегда.  В  конечно  счете  он мигрировал  в  Кливленде к сатанистскому
культу. Очевидно, они не были чересчур продвинутыми в философском смысле, но
сильно  упирали на внешние атрибуты того, что  считали настоящим сатанизмом.
Вовлеченность  Фила углублялась и он вступил  во  вторую группу. На сей  раз
философия   понималась  и   принималась  более   глубоко.  В  группу  входил
исключительно  странный тип по имени Джон  Тревис  и, нет, он не уверен, что
это  его  настоящее имя. Он  описывался  Ротбергом  как  социопат, энтузиаст
физической  подготовки,  с  военным  прошлым определенного сорта,  с  черным
поясом   какого-то   мордобоя.  Он   также   характеризовался  как   человек
интеллигентный, но роботообразный. Он-то и стал лучшим другом  и наперсником
Фила Киллиана.
     "Фил обожал его",  говорил Марк. "По его указке он  мог бы сделать все.
Ему  следовало "сбросить оковы общества" и  делать все,  что  доставляет ему
удовольствие."
     "Анархист?", спросил я.
     "Более чем", ответил Марк, "гораздо более."
     Он сказал, что этот Тревис по-настоящему  навязывал свою волю другим...
самым разным образом.  Часто -- единственно  силой  личности. Фил  пробыл  с
Тревисом  и его группой около  года, когда первоначальные соратники Фила  по
культу скрестили с ним мечи.
     "Я не знаю наверняка", сказал Марк, "но мне кажется, все началось из-за
женщины.  Из-за  собственности на женщину. Ее  хотел Тревис, но  ею, как мне
кажется, владела другая группа."
     Конфликт разрастался и кто-то из  другой  группы стал  угрожать Тревису
разоблачением. Очевидно, это был совершенно неверный ход.
     Как-то раз Фил Киллиан пришел повидаться с Бетти Ротберг, и этот вопрос
всплыл. Марк говорил, что Фил рассказывал, как  у  Тревиса, когда он говорил
об  этой  женщине, на глаза наворачивались настоящие слезы. И он поговаривал
об убийстве своих оппонентов. Очевидно, Филу нужны были деньги, чтобы уехать
из  Кливленда  и начать жизнь заново.  Он говорил, что  хотел бы отречься от
Сатаны,  и  попробовать с этой женщиной создать уютное  семейное гнездо. Ему
нужна была наличность.
     Марк  и Бетти поверили. Они не знали, кто эта женщина,  но звучало так,
словно Фил увидел свет.
     Марк и Бетти дали Филу  пятьсот долларов, чтобы помочь ему  собраться и
действовать. Но,  если верить Марку, именно  тогда  его родственника "одолел
Сатана". Он потратил деньги на какие-то  наркотики  и они вместе с  Тревисом
решили пойти и отнять эту женщину  у другой группы. Именно тогда в Кливленде
имели  место  три убийства. Фил в ту же ночь пошел в полицию и сознался, что
принимал участие в убийствах. Тревис, ясное дело, не пошел.
     Через  несколько дней Фил,  очевидно,  понял, что Тревис в любом случае
намеревался убить женщину. Он  не  смог справиться с  этой мыслью и совершил
самоубийство.
     В  этот момент Ротберги начали понимать,  что  кливлендская полиция  не
знает, кто такой Джон Тревис. К ним пришли два детектива и задавали вопросы.
Фил им не  рассказывал,  поэтому Марк отвечал, что лично  не знаком С Джоном
Тревисом. Что  было правдой. Он рассказал полицейским все, что знал о  Джоне
Тревисе и  что сейчас рассказал нам, и объяснил, что вся информация исходила
от Фила.  Детективы, кажется, разыскивали  вещи Фила, но насколько  известно
Марку Ротбергу не нашли ничего.
     В  Кливленде  Ротберги  стали  чувствовать  себя  несколько  неуютно  и
поэтому, когда появилась возможность переехать, они перебрались в Мейтленд.
     У  Фила  была  сестра-близнец,  Рейчел.  Она  поступила  в  институт  в
Айова-Сити,  но они  с братом  оставались невероятно близки. Он  ввел  ее  в
сатанизм  и она  сильно к  нему  пристала. Марку и Бетти  было известно, что
незадолго до самоубийства Фила он, очевидно, познакомил Тревиса с сестрой.
     Какой смышленый парнишка, этот Фил.
     Марк потратил прорву  времени,  пытаясь "спасти"  Рейчел. Но это ему не
удалось, Рейчел отвергла увещевания  Марка. Поэтому  они с Бетти попробовали
"перепрограммировать" ее, предприняв, очевидно, следующий  и "окончательный"
шаг по ее спасению. Он тоже закончился неудачей и она от них ушла. Она стала
жить вместе с  Филлис  Эркман,  которая обороняла ее  от доброй воли Марка и
Бетти.



     Понедельник, 29 апреля
     09:38

     Дальше, больше. Что касается Ротбергов, то когда Рейчел ушла, у них все
еще оставалась надежда, потому что она частенько появлялась вблизи Мейтленда
и иногда звонила. Три или четыре  раза  за  последний  год,  а однажды  даже
посетила их в компании с Филлис Эркман.
     Однако,  насколько  я  понимаю,  очевидно Рейчел  просто  доила  из них
деньги,  одновременно  готовя  жертву для ритуального приношения.  Наверное,
оценка  зависит  от  точки  зрения.  Я  начал слегка  уставать от всей  этой
глупости и жестокости.
     Ротбергам стало известно о беременности Рейчел и вначале они, очевидно,
расстроились, но потом стали смотреть на дело оптимистичнее, считая, что она
может привести Рейчел на их сторону. Этого, конечно, не произошло.
     После рождения ребенка они  встретились с Рейчел только раз и только  в
этот раз имели  возможность  взглянуть на маленькую Синтию. Бетти, очевидно,
взяла ребенка на руки, и  у Рейчел начался дикий  припадок,  она вопила, что
Бетти хочет забрать ребенка и "заразить" его. О, люди!
     Потом  мы  спросили Ротберга о его  связи с  МакГвайром. После того как
МакГвайр покинул церковь ради ковена, он как-то раз пришел повидать Ротберга
и рассказал ему о запланированном жертвоприношении ребенка. Он, очевидно, не
знал, что  Рейчел --  сестра Бетти.  Ротберг оказался  в тупике,  разрываясь
между  решением пойти  в  полицию и  сохранением  тайны исповеди.  Он умолял
МакГвайра остановить  ритуал  и молился,  чтобы  у  этого  человека  хватило
остатков совести  в  душе,  чтобы  защитить ребенка. Что  еще  хуже, Ротберг
считал, что  Бетти  подслушала исповедь  МакГвайра. Она и раньше иногда  при
Марке упоминала подробности исповедей прихожан. Он  хорошо сознавал, что она
не прошла бы  мимо возможности  услышать,  что в  глубоко  личном  разговоре
рассказывает один из новых друзей Рейчел.
     К началу февраля уклончивость Рейчел относительно ребенка вызвала новую
конфронтацию.  В конце  концов она призналась,  что в конце  декабря ребенок
умер. В совокупности с рассказом МакГвайра,  оба Ротберга начали верить, что
ребенок в действительности был принесен в жертву.
     Вскоре   после  этого  у  Бетти   случился  выкидыш.  Он   отвез  ее  в
психиатрическую  клинику  в  Дюбуке.  Она  оставалась  там  три  недели  под
предлогом, что навещает  родителей  в Огайо, а  когда вернулась домой, то по
его словам стала "другим человеком".
     Под  нажимом  он  рассказал, что  она, тем не менее,  оставалась  очень
расстроенной,  но обладала  спокойствием, которое, как он  чувствовал, могло
идти  только  от  бога. Она стала не  очень общительной  и совсем не  хотела
говорить о  ребенке,  если  не  считать, что  по ее словам,  все дело теперь
находится в других руках и  в  конечном счете все будет хорошо. Я  решил  не
уточнять, принимала ли она Прозак.
     Она вернулась домой примерно за четыре недели до четверного убийства.
     "А как же идея все рассказать  полиции?"  Мне с трудом удалось сдержать
гнев.
     "В конечном  счете мы решили пойти. Но  не  сразу. Ведь ребенок был уже
мертв, не так ли? Мне надо было подумать и о Бетти."
     "А вы, вообще, узнали точно, что же  случилось с маленькой Синтией?  То
есть, где же она похоронена?"
     Ротберг  содрогнулся.  "По  правде  говоря, нет.  Френсис  рассказывал,
что... жертвоприношение... состоялось в его  доме в амбаре. Он сказал, что о
теле поручили позаботиться ему. С кем-то еще, как мне  кажется,  мужчиной. И
что они поместили останки "в надежное место". Он так и не сказал куда."
     "Что произошло потом?"
     Не много, если верить Ротбергу.  Пока  не случились четыре убийства. Он
узнал о них  очень  быстро, как  и объяснил мне в моем  доме в  четверг. Как
только он  узнал  некоторые подробности,  он сразу понял, что произошло. Это
Тревис.
     "Карл, я  знаю, что это он. У меня нет абсолютно никаких сомнений. Я не
их тех, кто часто прозревает истину, но это я понял."
     "И что же вы сделали?"
     "Я  почти  обезумел.  Взбесился.  Я  почувствовал,  что  на  мне  лежит
ответственность.  Это  были самые  ужасные  моменты  моей  жизни.  Это  было
чудовищно.  Мне надо было что-то  сделать..." Он поднял на меня  глаза.  Его
явно грызла вина. "Теперь  я  понимаю, что был,  наверное, слегка не в себе.
Однако  это не может извинить мои деяния, Карл. Надеюсь, вы  это поймете. Но
причина была именно в этом."
     "Причина чего?"
     "Я хотел очистить это место от скверны."
     "И что же?"
     "Мне  кажется, я пытался  искупить то, что  ощущалось  мною собственной
виной", сказал он.
     Я начал раздражаться.
     "Что вы сделали, Марк?"
     "Я принес в оба места распятия и пытался их благословить."
     Догадка заняла у меня секунду. Всего секунду.
     "Так это вы?!"
     "Да, боюсь, что так." Он опустил глаза.
     "Это вы ударили меня по голове?"
     "Я очень извиняюсь, Карл... я сильно извиняюсь..."
     Я начал смеяться. Он озадаченно посмотрел на меня.
     "Я искренне извиняюсь, но не  мог позволить  себе  быть там схваченным,
понимаете? Я не смог бы внятно объяснить своего присутствия..."
     Я перестал смеяться. Он ударил меня не один раз.
     "Я  впал в отчаянье." Он снова посмотрел на  меня. "Я полагаю, что меня
обвинят в этом проступке, не так ли?"
     "О, да, несомненно."
     "Итак", сказала Эстер, "потом вы вернулись и сожгли дом МакГвайра?"
     "О. нет, нет. Я его не сжигал!"
     "Вы знаете, кто это сделал?"
     "Нет."
     "Окей, Марк", сказала Эстер.  "А теперь -- где же находится  Тревис? Вы
это знаете?"
     "Мне кажется, да."
     "Где же?"
     "Он снова  в Дюбуке. Однокомнатная квартира на Фесслер-стрит. Маленький
белый дом,  он живет  наверху. Комнаты сдает миссис  Скайхилл. Там он обычно
встречался с Рейчел. Комната на имя Джона Кваррелса."
     "Прекрасно." Эстер быстро записала адрес. "Он где-нибудь работает?"
     "Скорее всего."
     Возникла пауза. "Вы знаете, где?"
     "Нет", ответил Марк. "Боюсь, что не знаю."
     "Вы знаете, есть ли у него здесь друзья?"
     "Никто их  не упоминал."  Он вздохнул. "Я  чувствую  себя  внутри таким
опустошенным",  сказал  он. "Но  я испытываю облегчение  от  того,  что  все
миновало. Я хочу поблагодарить вас за это."
     "Ага... Не за что." Я не знал, что же еще ему сказать.



     Понедельник, 29 апреля
     10:00

     Фелпс спросил, что  мы  хотим  делать с Ротбергом.  Мы обсудили  это за
несколько секунд.  Обвинение  в нападении,  потом, вероятно, нарушение права
частной  собственности.  Сокрытие  улик  в  убийстве...  он  являлся  важным
свидетелем. Сокрытие  улик  в еще одно деле с  убийством. Далее, препятствие
правосудию. Однако,  он не представляет  угрозы обществу. По  крайней  мере,
физической. Кроме меня.
     Я перехватил  Фюллера,  который еще был в офисе, и прошелся по  делу  с
ним. Ротбергу  следовало торопиться  на похороны и  у него  оставалось всего
несколько минут, чтобы добраться до церкви.
     Мы решили,  что Эд отправится с ним и по завершении службы доставит его
обратно. Решение, принятое в  спешке. Соглашение будет заключено адвокатом в
его отсутствии.
     Ротберг  и  Эд  торопливо убежали. Эд не слишком обрадовался  посещению
церкви, но так как рядом была жена, возражать не решился.
     Бетти Ротберг  продолжала говорить в офисе Ламара. Фюллер  сказал  мне,
что с ней беседуют Хал и Саперстейн. Как только он закончил предложение, Хал
вышел и мы рассказали ему о показаниях Марка.
     "Мы  там  тоже  заканчиваем. Похоже,  что сама Бетти  косвенно втравила
Тревиса в убийства. Рассказала ему  о ребенке. Ребенок его, с этим  порядок.
Очевидно,  он не знал  о  жертвоприношении,  Рейчел ему  об  этом  чертовски
определенно  не  сказала.  Поэтому  Бетти  говорила   с  Тревисом  о  мести.
Представляете? Все время одни  "намеки", но  зная  о его  прошлом,  это  все
равно, что нацелить оружие."
     Он отвел меня в сторону.
     "Бетти трахалась с ним", прошептал он.
     "С Тревисом?"
     "Угу."
     "Господи, он наверное способен уговорить любую..."
     "Как раз наоборот."
     "Как это?"
     "Бетти сама подцепила его после того, как узнала о ребенке. Она убедила
его сделать это. Использовала его всю дорогу. Он даже не догадывался. Но она
именно это делала. Льстила  ему, обманывала всю дорогу. Что  бы он "доказал"
ей, что настолько всемогущ, как утверждает. Она делала с ним какие-то жуткие
вещи -- не но хочет об этом подробно говорить."
     "Муж знает?"
     "Нет.  Она высмотрела  парня, когда лечилась в Дюбуке.  И  достала  его
адрес у медсестры. Но муж не имеет ни малейшего понятия."
     "Что ж, я чертовски убежден, что ему не надо рассказывать."
     "Я тоже. Мне кажется, за всем этим делом стоит она. По-настоящему. Я не
хочу создавать из этого заговор, но именно она спустила его с цепи.  Что  ж,
поглядим... Мы хотим сейчас все кратко записать. Хочешь присоединиться?"
     Конечно,  хочу.  Мы вместе  вернулись  в  офис Ламара. Фелпс  уже  тоже
присоединился к группе. Там стало совсем тесно и я начал было удаляться, как
Саперстейн объявил, что ему надо что-то срочно сделать и  милостиво позволил
занять свое место.
     "Показания" Бетти Ротберг были спокойны и сухи. Не совсем без эмоций...
однако наличествующая эмоция была  в  основном спокойным  удовлетворением от
хорошо исполненной работы.
     В показаниях говорилось следующее:
     Рейчел забеременела и  Бетти узнала об этом на четвертом-пятом месяце в
июне  или в июле. Она  очень  обрадовалась  за Рейчел  и  подумала, что это,
возможно, выправит  ее жизнь.  Бетти все-все  запланировала,  дойдя  даже до
того,  что начала  перестраивать  дом, чтобы принять Рейчел  с  ребенком.  В
октябре  Бетти решила показать Рейчел маленькую детскую  купальню, и  Рейчел
заявилась с Филлис.
     Бетти  отметила,  что  Филлис, похоже, все  это оценила, однако, Рейчел
осталась недовольна и все отвергла.
     "Понимаете",  вздохнула  Бетти,  "мне  кажется, это потому,  что Филлис
пыталась заставить Рейчел выглядеть нормально. Они пытались скрыть  от меня,
что они задумали." Она содрогнулась. "Как вы думаете, такое возможно?"
     "Не знаю", ответила Эстер.
     "Мне кажется, так и случилось", сказала Бетти, "так и случилось."
     Бетти поняла, что  Рейчел остается  сама собой. Что  ж, я  тоже мог это
понять.
     После  купания  Рейчел  покинула  дом  Филлис  и  уехала  к  друзьям  в
Айова-Сити. Она сказала Бетти, что хочет перед родами быть поближе к хорошим
больницам.  Бетти восприняла  это,  как знак того,  что материнство в Рейчел
выступает на первый план, и ей показалось это хорошей мыслью.
     Бетти  снова  заговорила  о  том, как  ребенок  мог  дать  Рейчел  шанс
"упорядочить" жизнь, и как сестры могли бы сблизиться. Звучало печально. Она
бессвязно говорила о событиях, предшествующих ноябрю и рождению ребенка.
     Хал с минуту-две позволил ей выговориться, а потом спросил: "Бетти, что
случилось после рождения девочки?"
     Бетти резко оборвала рассказ и нахмурилась.
     "Я видела ее только  раз", сказала она и  лицо ее осветилось. "Она была
такая славненькая, такая восхитительная, такие маленькие, крошечные  ручки и
ножки..."
     До меня дошло, что у Бетти нет собственных детей.
     "Где вы видели ребенка?", спросила Эстер.
     "В субботу днем возле дома Филлис", ответила Бетти.
     Оказалось, она  стала по выходным проезжать  мимо  дома  Эркман, просто
чтобы  увидеть,  здесь ли  Рейчел.  В  ту  субботу  она увидела ее  машину и
завернула.
     "Когда и как вы узнали, что ребенок умер, Бетти?", спросил Хал.
     Они, конечно,  уже  об этом говорили.  Нормально,  при  втором  проходе
эмоции несколько слабеют. Но не здесь.
     Лицо Бетти  исказилось,  однако тело оставалось  расслабленным.  Такого
вида страдания я еще не видел.
     "Мне сказал Джон."
     "Джон Тревис?", уточнил Хал.
     "Да."
     "Откуда он узнал, Бетти?"
     "Он  не  узнал",  сказала она,  подчеркнув слово  "узнал".  "Он  просто
догадался."
     "Что вы хотите этим сказать, Бетти?", спросила Эстер.
     "Он сам сказал мне.  Сказал  после того,  как я сказала ему, что думаю,
что ребенка принесли  в жертву. Но он не захотел в это верить, понимаете?  Я
сказала наугад. Я хотела, чтобы он объяснил мне, что это ложь. Но он не стал
объяснять. Он сказал, что знает -- они это сделали. Что он их хорошо знает и
что они это сделали."
     "Однако", сказал Хал, "Джон Тревис не знал наверняка, не так ли?"
     "Да."
     "Он просто предполагал?"
     "Нет, он знал."
     "Понятно", сказал Хал. "И вы ему поверили?"
     Она кивнула.
     "Это означает да?", для протокола спросил Хал.
     "Да."
     "Джон Тревис знал кого-нибудь из группы Рейчел?"
     "Нет."
     "Никого?", спросил Хал.
     "Только Рейчел." Она подняла глаза. "Так он говорил."
     Бетти принялась объяснять, что  как  только Джон  Тревис  "понял",  она
"поняла" тоже.  Кольцо истины. Она  ужаснулась  и  попыталась встретиться  с
Рейчел, чтобы узнать, жив ли еще ребенок. Она чуть не впала в безумие.
     "Я не знала, что  мне  делать", сказала  она умоляющим голосом, пытаясь
заставить нас понять.
     "И вы снова обсуждали это с Тревисом?", спросил Хал.
     "Да, много раз."
     "Где?"
     "У него дома в Дюбуке."
     "Он намекал на что-нибудь?", спросила Эстер.
     "Он принял решение."
     "Какое решение, Бетти?", спросил Хал.
     "Он сказал, что позаботится о группе. Остановит их до того, как они это
сделают."  Она  посмотрела  на  Эстер. "Мы  не были уверены,  понимаете?  Не
уверены,  что маленькая  Синтия  мертва. Но  мы  знали,  что  это  неминуемо
произойдет. Мы просто это знали. Джон это знал. Знал по-настоящему..."
     "Конечно", сказала Эстер.
     "Вы  понимали, что  он имел в виду, когда говорил, что  "позаботится" о
группе?", спросил Хал.
     "Я предполагала, что он их убьет."
     "Вы так предполагали?"
     "Да."
     "Вы сами попросили его это сделать?"
     "Я не смогла."
     "Почему не смогли?"
     "Это было бы неправильно." Просто и буднично.
     "Потому что вы не были уверены в смерти Синтии?", спросила Эстер.
     "Ну,  да, и это  тоже."  Она секунду смотрела  на  Эстер.  "Я  не  была
уверена, что Джон прав."
     "А когда вы получили уверенность?", спросил Хал.
     Мертвым голосом: "Когда об этом в феврале что-то сказал Марк."
     "Что произошло, когда он вам это сказал?"
     "Я  не  знаю."  Бетти посмотрела  на всех. "То есть,  я  не помню,  что
произошло. Мне потом рассказали. Но я сама не помню."
     "Что вам рассказали?", спросила Эстер.
     "Что  я впала  в истерику." Она  смотрела  в пол. "Я  не  верю  в  это,
понимаете..."
     "Нельзя ли повторить это в микрофон?"
     "Я  уже сказала", с усилием произнесла она, "я не поверила, что впала в
истерику."
     "Кто вам об этом рассказал?", спросил Хал.
     "Доктор Клинман. Мой психиатр. В Дюбуке."
     "И вы ему не поверили?"
     "Я на знала,  чему  верить. Я не  помню, чтобы  впадала в истерику... Я
вообще ничего не помню."
     "Но вы провели некоторое время в психиатрической клинике в Дюбуке?"
     "Да,  конечно.  Хотя  я  была  приходящим  пациентом.   Ни   в  чем  не
ограниченным."
     Выяснилось,  что  как приходящий  пациент Бетти много раз встречалась с
Джоном  Тревисом:  в его квартире,  в парках, в Центре  Кеннеди.  И, получив
подтверждение  смерти  ребенка, она согласилась с  Тревисом, что на повестке
дня стоит месть. Конечно, она не выразилась именно так.
     "Я  сказала  Джону,  что  он  станет  орудием  Господа.  Что  нам  надо
искоренить эту угрозу, пока не случилось нечто более худшее."
     "Что может быть хуже, Бетти?", спросил Хал.
     "Не знаю."
     "Просто что-то худшее?", спросила Эстер. "Ничего конкретного?"
     "Нет."
     Оказалось, что  они  с  Тревисом решили, что Рейчел  -- простофиля и ее
трогать  не  надо. Однако  Бетти  была уверена,  что  всем остальным господь
желает  гибели в  качестве мщения  за  смерть  невинного ребенка  и что надо
стереть с лица земли отвратительную скверну.
     "Вы обсуждали это с Марком?", спросил Хал.
     "Нет, конечно  нет. Он не знал, что я встречаюсь с Джоном. Как я смогла
бы это ему объяснить? Он его даже ни разу не видел."
     "Но он знал, что способен натворить Джон, не правда ли?"
     "Он  знал только то,  что о Джоне рассказывал Фил." Она  вздохнула. "Но
мне кажется, он его боялся."
     Хал посмотрел ей прямо в глаза: "Когда вы вступили  с Джоном Тревисом в
сексуальную связь?"
     "В феврале, в Дюбуке."
     "С  явно выраженной  целью  стереть  с  лица  земли  культ,  в  который
вовлечена Рейчел?"
     "Конечно. Я тоже служила инструментом господним." Она слегка улыбнулась
Халу. "Вы, наверное, этого не понимаете..."
     "Не уверен, что понимаю", ответил он.
     "Эти   люди   являются  Злом",   сказала   она.   "Надо   предотвратить
распространение Зла на  невинные души,  наподобие Рейчел. Мне  объяснил  это
Господь и Он действовал посредством меня."
     Хал был  прав: Бетти явно  не была  в  здравом рассудке. Совершенно  не
была. Но выглядело это как-то жалко.
     Допрос продолжался.  Она использовала Тревиса,  однако сам Тревис желал
быть  использованным.  И  Марк все это смутно  ощущал.  Она  ли натравливала
Тревиса, или он ее? Интересная нота:
     "Бетти, вы когда-нибудь встречались с Тревисом здесь?"
     "Нет, не встречалась."
     "Вы знаете кого-нибудь, с кем он здесь связан?", нажимал Хал.
     "Никого." Простой ответ.
     Оказалось, что она никогда не видела Тревиса нигде, кроме Дюбука, и что
у него здесь совсем нет друзей. Насколько она знала.
     Я  вышел  из  комнаты  и врезался в Саперстейна,  сидевшего  во внешнем
офисе.
     "Интересно, правда?", спросил он.
     "Ага." Я пошел было в диспетчерскую, но остановился. "Билл", спросил я,
"как ты думаешь: она использовала Тревиса, или он ее?"
     "Они использовали  друг  друга. Он нуждался в источнике информации. Она
нуждалась в орудии, чтобы совершить то, что не могла сделать сама."
     "Что же было  вначале,  курица или яйцо?", следовало спросить мне.  Нам
всегда  лгут,  даже когда думают,  что  снимают  груз с  души. Что ж,  скажу
милосерднее:  Иногда  лгут  сами  себе.  Нам  достается ложь,  уже бывшая  в
употреблении.
     "Он не был  убежден, пока она ему  не рассказала. Она не была убеждена,
потому что  не понимала, верит  сама или нет. Однако, она убедила его, а  он
убедил ее, только это и считается."
     Проклятье.
     Я  зашел  в  диспетчерскую,   узнать,  где  Ламар.  Он  был  на  мелком
происшествии  примерно  в девяти милях к югу.  Попросил Джейн попросить  его
вернуться, как только он там закончит.  Только повернулся  уходить, как  она
сказала: "Да, ты видел телетайп из округа Линн?"
     "Какой еще телетайп?"
     "Вот  этот",   сказала  она,  вручая  мне  небольшой  листок.  "Похоже,
несколько часов назад сгорел дом Траера."
     "Что?!" Да,  надо  поторапливаться. Всем,  кроме  Траера.  В общем,  на
самом-то  деле,  мы  не знаем, что  из  этого добыть, кроме  того, что  надо
получить  точное  время начала пожара  хотя  бы  для  того, чтобы узнать, не
запалила ли дом Рейчел, когда его  покидала.  Было бы чудесно, но не  думаю,
что это она.
     Потом Фюллер  и я уселись и подготовили информацию для ордера на арест.
Он начал заполнять форму  ордера на обыск, пока я повез собранную информацию
местному мэру, чтобы тот подписал ордер.
     Мэр  Халлоран жил в  Мейтленде. Он справедливо  считался очень  хорошим
адвокатом.  Ему сильно хотелось  узнать подробности, но  я на  это не пошел.
Хоти  и понимал его. Кажется,  по моему поведению он смог понять,  во что мы
встреваем.
     "Рад, что вы его возьмете."
     "Мы тоже."
     "Хотите, чтобы я сегодня завернул к вам, чтобы все оформить?"
     "Ага, было бы хорошо. Хотя  чуть погодя мы еще заявимся с парой ордеров
на обыск."
     "Прекрасно."
     "Извини, что рушим твой понедельник."
     "Совсем не рушите, Карл."
     С ордером я заторопился  назад в офис. Он установил сумму  залога в 500
000  долларов наличными.  Обязан  был. Я  прошел  прямо  в  диспетчерскую  и
попросил предать эту информацию в Дюбук по телетайпу.
     "Лучше, если  перед  тем,  как  пойти на  обыск, они нам  позвонят.  Он
исключительно опасен."
     "Окей", сказала Джейн.
     Я вернулся в главный  офис и увидел, что Бетти оформляют  в  тюрьму. По
обвинению  в  заговоре с целью  убийства. Я показал  новый  ордер  на  арест
Фюллеру и Халу.
     "Хорошо", сказал Хал.
     "Сказал, чтобы позвонили перед тем, как пойдут."
     "Дельная мысль."
     Я взглянул на Бетти. Она выглядела очень спокойной и самоуглубленной. И
совершенно не взволнованной.
     Я закончил заполнять формы -- их обязан  подписать  заместитель  шерифа
округа. Забрал Бетти и пометил ее в камеру  с Элизабет Миллс. Либо так, либо
в  камеру для малолеток вместе  с Рейчел, а мне не казалось, что это хорошая
идея.
     Когда вернулся, мне сказали, что Хал и Эстер поедут в Дюбук, как только
будут выданы ордера на обыск. И Саперстейн тоже.
     "Хочешь с нами?"
     "Нет, спасибо", ответил я. По двум причинам. Я по-настоящему  устал,  а
через восемь-девять часов  мне  выходить на работу. И я узнаю  "любезность",
когда ее слышу. Пятое колесо в телеге.
     Саперстейн  выглядел  слегка разочарованным. "Хочешь  послушать, что мы
обнаружили насчет Джона Тревиса?"
     Я сел: "У нас есть несколько минут, я весь сплошные уши."
     "Давай-ка в заднюю комнату", сказал он. "Не хочу их беспокоить."
     Дельная  мысль. Фюллер яростно печатал форму ордера на обыск, а Эстер с
Халом диктовали ему данные.
     Мы уселись в заднем офисе и Саперстейн рассказал мне о Тревисе.
     "Он   сам  по   себе   культ   и  весьма   аскетический",   сказал  он.
"Сатанист-аскет.  Не верит в большинство  церемоний,  в мишуру, в регалии. В
правой  подмышке  у  него татуировка пентаграммы, и  это все. В  его комнате
никаких символов, ничего похожего."
     "Хм-м." Хотелось бы сказать что-то большее.
     "Он представляет  собой наиболее  опасную  разновидность последователей
Сатаны. Свысока  смотрит на людей вроде Траера со-товарищи... говорил Бетти,
что  они  --  сатанисты  для  цирка.  Себя  он считает  "мечом  Сатаны". Его
собственные слова."
     Саперстейн покачал головой.
     "Из  того, что нам  говорят", продолжал он, "следует, что этот  человек
является силой в самой  себе. Его  единственная  слабость  -- что иногда ему
хочется  подарков  от  Сатаны,  вроде  женщины,  например.  Какого-то  знака
одобрения.  Не  часто,  однако  он  нуждается в  чем-то  подобном.  Это  его
единственная слабость, и она ее вычислила."
     "Чертовски смышленая."
     "Вот  этого  я  не знаю,  Карл.  Если  он когда-нибудь  решит,  что его
использовали -- он ее убьет."
     "Так думаешь?"
     "Да. Я всерьез считаю, что когда  мы  его возьмем,  не стоит доставлять
его в эту тюрьму."
     "Настолько погано?"
     "Ты  не  понимаешь,  с  кем имеешь дело.  Этот  человек является  Злом.
Другого слова нет. И, вдобавок, активным Злом."
     "Я скажу об этом Ламару, но, может, тебе тоже стоит с ним потолковать?"
     "Потолкую,  если  он  вернется до нашего отъезда. Если  не  поспею, сам
поговори с ним."
     "Поговорю."
     "Карл", сказал он, "слова  не повинуются мне, когда разговор заходит об
этом человеке. Серьезно. Он убивает безжалостно, целенаправленно, эффективно
и со значением. Мне кажется, я его понимаю. Например, сатанистские символы в
доме Эркман  --  это его манера  их высмеивать.  Использовать  их  никчемные
символы... И я уверен, он с легкостью мог бы убить Рейчел. Но он позволил ей
уйти,  возможно, потому  что  она сестра Бетти, и  было  решено,  что  он ее
отпустит."
     Вот оно что...
     "И  поэтому он отвез МакГвайра  в его собственный дом,  где "принесли в
жертву" Синтию.  Я  уверен,  он с  большим презрением  относится  к убийству
ребенка. Его личная идея  "жертвоприношения" - это  несколько  более трудная
цель, чем простой младенец. Кто-то такой, кто придаст значение  его усилиям.
Я,  конечно,  не  знаю  наверняка, но  мне кажется  именно поэтому  во рту у
МакГвайра  было  дерьмо. Должно быть, прежде  чем умереть он  что-то  сказал
Тревису, что-то о ребенке  или  о  том,  что  он тоже сатанист.  Таков стиль
символики Тревиса -- прямо к сути дела."
     "Клянусь, ты прав", кивнул я.
     "Я  не  знаю,  станет он сопротивляться  копам  в Дюбуке или нет -- это
зависит от обстоятельств -- но они не должны рисковать."
     "Мы им скажем."
     "Но  мне  кажется, если  он думает,  что его  доставят сюда,  он  может
сдаться  без сопротивления.  Понимаешь,  он еще  не  закончил.  Он хочет всю
группу,  за исключением Рейчел. Когда мы давили  на  Траера,  я  еще  не был
уверен. Теперь знаю наверняка."
     "Еще одна причина не тащить его сюда."
     "Верно."
     "Ламару это сильно не понравится, он считает, что в округе Дюбука и без
того полно заключенных."
     Саперстейн улыбнулся: "Скажи ему, дело того стоит."
     "Скажу."
     "Сомневаюсь, что  он там с нами заговорит, но если так, мне будет очень
интересно  с  ним  потолковать. Мне  кажется,  скорее  всего  он  будет  так
называемым параноидальным  шизофреником, а  хороший шанс  поговорить с таким
выпадает не  слишком часто. Мне всегда хотелось допросить  такого в то самое
время,  когда он  слышит  свои  голоса.  В  общем,  поконкурировать  за  его
внимание."  Он слегка улыбнулся, скорее самому себе. "Когда тебе  вечером на
работу?"
     "В 20:00."
     "Слушай, когда мы вернемся, я разыщу тебя и расскажу, что мы нашли."
     "Мне это понравится."
     Мы вернулись в главный офис и обнаружили, что Хал  поехал к мэру. Ламар
уже  вернулся  и Саперстейн отвел его в  сторону  и  пересказал все то,  что
говорил  мне. Я  попрощался  и  отправился  домой. Посмотрел на часы, но  не
разглядел стрелки.
     Последнее, что я помнил  перед тем, как проснуться в 18:00, это как Сью
покрывала меня одеялом.



     Понедельник, 29 апреля
     18:16

     Я, спотыкаясь, сошел по ступенькам  и  нашел Сью в кухне. И носом учуял
лазанью.
     "С возвращением", сказала она.
     "Спасибо... Слушай, я извиняюсь насчет утра..."
     "Не надо."
     "Чую здесь прекрасный аромат", сказал я, загружая кофеварку.
     "Лазанья."
     "Я и сам догадался." Я ее обнял. "Ты всегда так добра ко мне."
     "На самом-то деле, чересчур добра."
     "Да, это правда."
     "Но, впрочем, ты -- это все, что у меня под руками", улыбнулась она.
     Я хохотнул: "Куча благодарностей."
     Я взял трубку и позвонил в офис. Проверить, не взяли ли они Тревиса.
     "Привет, Хейзел. Сегодня в Дюбуке они взяли для нас того парня?"
     "О,  привет.  Нет,  мне  так  не кажется.  По  крайней  мере,  сюда  не
сообщали."
     Черт.
     "Кто-нибудь еще есть?"
     "Майк в задней."
     "Позови, я с ним потолкую."
     "Мы еще не взяли Тревиса?"
     "Не-а."
     "Ты шутишь."
     "Нисколько. Хал звонил с полчаса назад. Его не смогли найти. Но они  не
думают,  что  он  слинял, его просто нет на месте.  Хозяйка говорит,  что он
ночует дома два-три дня из десяти. И они его ждут."
     "Место еще не обыскали?"
     "Не сказали."
     "Что-нибудь еще происходит?"
     "Не густо... Мне  пришлось  перевести Бетти в  камеру для малолеток,  а
Рейчел переправить в камеру к Элизабет Миллс."
     "Почему?"
     "Старушка  Лиз начала  вопить  на Бетти. Очевидно,  узнала  ее. А Бетти
взяла и рассказала обо всем, что  случилось, и о том, насколько она во  всем
этом участвует.  Я  ужасно  перепугался, когда Лиз  попыталась по-настоящему
побить ее."
     "Черт, я не подумал, что она может разговориться."
     "Что ж, а она разболталась."
     "Чудесно."
     "Ага. Ну, а больше ничего не случилось. По крайней мере, я не знаю."
     "Окей", сказал я. "Скажи Джейн, что я буду ровно в 20:00."
     Я повесил трубку: "Проклятье."
     "Что?", спросила Сью.
     "Они его еще не взяли."
     "Кого?"
     Конечно, я же  не рассказал ей о событиях сегодняшнего утра.  При таком
причудливом расписании легко утерять всякие социальные связи.
     А теперь придется так много рассказывать...
     "У  нас есть  подозреваемый,  которого мы  попытались  найти. Наверное,
возьмем его позднее вечером."
     "Ты его возьмешь?"
     "Нет, не я. Он слегка не в моей юрисдикции."
     "Ну, это хорошо. Тогда помоги мне с едой."
     Пока она заканчивала  салат, я  накрыл стол. Это предел моего кухонного
опыта -- накрыть стол.
     Я поел,  пару минут расслабился  с чашкой  кофе, принял душ,  побрился,
надел свою неуклюжую сбрую и упал в свою патрульную машину примерно без пяти
восемь.
     Я завел машину, проверил верхние огни, внешний динамик,  убедился,  что
на подзаряжаемом фонарике горит маленький красный огонек, говорящий,  что он
заряжен,  включил полицейское радио и проверил его, потыкав кнопку  передачи
на моем  портативном. Все работало. Я  записал в свой  ежедневник  показание
счетчика пробега, погоду, время  и номер машины. Вытащил пристяжной ремень и
щелкнул им внизу.  Проверил уровень  топлива -- примерно полбака -- и сделал
мысленную пометку, что перед выездом из Мейтленда надо заправиться.
     "Комм, третий."
     "Третий, слушаю."
     "10-41, пробег..."
     Начинался очередной чарующий вечер в северо-восточной Айове.
     Я  сделал короткую остановку в больнице и  повидался  с  мамой, которой
стало  лучше,  и  которую  на  следующий день,  наверное,  выпишут,  а потом
направился в офис.
     Встретил   Майка,   который  выезжал   по  заявлению   о   краже.   Два
гидравлических цилиндра с фермы, фермер в последний раз видел  их около двух
месяцев назад, ничего спешного. Он и я вернулись в офис.
     Я сказал ему, что хочу вызвать Элен и вырвать ей  ногти за то,  что она
мне солгала. А мужу вышибить мозги. Он согласился, но думал, что вначале это
стоит  согласовать с  ОУР. Я согласился, но неохотно. Потом мы потолковали о
том, что  меня  по  башке шарарахнул пастор --  это  казалось  ему  особенно
забавным.
     На стоянке я приметил  пару дополнительных  машин и спросил его о  них.
Оказалось, что в тюрьме у нас все еще сидят всю ночь два резервных офицера и
что они там будут находиться, пока мы не возьмем Тревиса под стражу.
     Майк уехал проверять горячие следы пропавших цилиндров, а я остановился
в  диспетчерской,  чтобы  минутку  потолковать с Джейн и расс5азать ей,  где
приблизительно собираюсь ездить.
     "Просто на юг?"
     "Ага,  северные вызовы -- Майку.  Фактически,  дел у  меня  особых нет.
Просто вначале я поеду на юг. А потом не знаю."
     Я  остановился   в  кухне   и  несколько   секунд  поболтал  с   обоими
резервистами. Они пили кофе и резались в карты. Это были двое моих любимцев:
Харви Джефрис и Кендалл Харп. Обоим утром надо было выходить на работу и они
планировали попеременно поспать на матраце. Я  так и не узнал, удалось ли им
это. Но так как у них был свежий кофе, я понял, что вернусь  назад несколько
быстрее  обычного.  Может,  смогу найти  коржиков или  печенья.  Может,  это
сделает Дан.
     Я вернулся в свою машину. Собирался легкий туман  и я надеялся, что  не
подморозит. Весна все не приходила.
     Новостей  из Дюбука не было. В этом и была настоящая причина,  почему в
первую половину смены  я хотел работать на юге. Чтобы  находиться в позиции,
где мог бы легко перехватить людей из ОУР на их пути назад в  Мейтленд, если
они его возьмут. Я сильно хотел знать, что же они обнаружат.
     Я поехал к окружному магазину запчастей, чтобы там заправиться и вызвал
Дана на встречу.
     Залил  12.3 галлона,  повесил  помпу и  записал это  количество в  свой
журнал  вместе  с  пробегом. Как раз подъехал Дан, поэтому несколько минут я
продолжал быть 10-8,  чтобы  потолковать  с  ним об  убийствах и узнать,  не
произошло ли чего  в  Мейтленде.  Примерно  десять минут мы  сидели в  своих
машинах бок о бок,  пока я объяснял, почему Бетти Ротберг находится в тюрьме
и почему Марк Ротберг остается дома. Он слышал о Бетти, но никто не объяснил
ему в чем там дело.
     Дан иногда ходил в церковь  Ротберга, обычно в моменты,  когда давление
со   стороны   жены  достигало   уровня,   когда   легче  согласиться,   чем
сопротивляться. Вчера ему пришлось побывать там на похоронах.
     "Та  еще служба.  Увидел  там Эда и  подумал, что здесь  что-то не так.
Пастор  Ротберг говорил о Сатане, о том, что он жив и процветает здесь у нас
в Мейтленде.  Без больших  подробностей,  но было  очевидно, что  он  сильно
встревожен."
     "Встревожен, это точно. А как похороны?"
     "Говорил, что Сатана неоднократно вторгался в  его жизнь, что произошла
ужасная схватка, но в конце концов он победил его ради добра."
     "Я рад за него."
     "Ага.  Большинство подумало, что у него  была любовная шашня или что он
прикладывался к бутылке."
     "Догадались."
     "Скорбящие были слегка удивлены."
     Я просто покачал головой.
     "Ты слышал, мы нашли парня, который пытался раскроить мне черепушку?"
     "Нет! И кто это?"
     "Ротберг."
     "Пастор Ротберг?"
     "Угу."
     Он стал смеяться.
     "Дан...", сказал я.
     "Что?"
     "Фак ю."
     Он засмеялся еще сильнее. "Может, если ты заявишься в церковь..." Он не
смог закончить. Сделал  крест из пальцев  и  поднял  его над собой: "Не  бей
меня, я же христианин", и захохотал еще громче.
     "Что ж, пойти-то мне хочется..."
     "Последить за неистовыми священниками..."
     "Ага..." Я вспомнил: "Кстати, Дан?"
     "Да?"
     "Сможешь в булочной прихватить пончиков? Встретимся в офисе за кофе."
     "Заметано."
     Я тронул машину и взял микрофон.
     "Комм, третий."
     Нет ответа. Наверное, вышла в туалет.  Передо мной Дан зарулил к выходу
из магазина  и  снова  показал свой  крест. Он повернул на  север к  большой
промзоне у городской границы Мейтленда. Я поехал на юг на главное шоссе.
     "Комм, третий."
     Надо  было отметить свой бензин. Если не записать его в журнал, в конце
месяца не сойдется баланс.
     Опять нет  ответа. Черт тебя побери, Джейн. Что ж,  может, она висит на
телефоне.
     На перекрестке я свернул и  ехал в строну Мейтленда, когда снова вызвал
Джейн. Понемногу я стал раздражаться.
     "Мейтленд комм, здесь третья патрульная!"
     Нет ответа.
     "Двадцать пятый, третий. Ты получаешь мой сигнал?"
     "10-4, третий. Здесь ты 10-2."
     Окей,  Джейн.  Я  попробовал вызвать  ее по  инфо -- отдельному  каналу
только для комм.
     Нет ответа.
     Прошло  уже  добрых шесть-семь минут с тех пор, как я впервые попытался
вызвать комм для записи своего  горючего. В течении всего этого периода я не
слышал радиопередач из коммуникационного центра. Никаких.
     Я развернул машину и врубил верхние огни.
     "Двадцать пятый, третий, направляйся в комм-центр."
     Я  получил  лишь  хриплый   ответ,  который   не   смог   расшифровать.
Великолепно,  он  вышел  из машины  на  проверку дверей и  сейчас говорит по
портативному.  И  пока я не  вернусь в Мейтленд, из-за  холмов он не услышит
меня ясно.
     Я  прибавил   скорость  и  врубил  сирену.  На   перекрестке  проскочил
стоп-сигнал и разогнался почти до 110. Буду по-настоящему глупцом если Джейн
заболталась  с карточными  игроками. Перед  тем, как  вызвать ее еще раз,  я
вырубил сирену, а вдруг дело именно в этом?
     "Комм, третий!"
     Ничего. Абсолютно ничего.
     К этому времени я был почти  в Мейтленде  и Дан меня услышал. Он  также
услышал рев воздушного потока вокруг машины и в слегка приоткрытое стекло. И
понял, что я мчусь.
     "Третий, что там у тебя?"
     "Давай в комм-центр, 10-33!"
     Въезжая  в  Мейтленд,  я  снова  врубил  сирену  и  понесся  по улице к
коммуникационному центру. Я  проехал прямо мимо Дана, который бежал к  своей
машине.  Я все  еще  делал  примерно  90, при допустимом пределе 25. Обогнул
старый пикап, завернувший на стоянку при супермаркете. Мы еще услышим о нем.
     Я опять врубил сирену, когда закатил на стоянку и выпрыгнул из  машины,
оставив  сирену  включенной,  а  машину с  горящими  мигалками.  Я всегда ее
запираю,  и  сделал  это  сейчас.  Взбегая по  ступенькам,  я  вытащил  свой
револьвер. Нажал кнопку звонка. Нет ответа. Пошарил в  кармане ключ,  понял,
что  он  на  связке в  машине, и бегом  помчался  за ним.  Снова без дыхания
понесся по ступенькам вверх как раз тогда, когда на стоянку заруливал Дан.
     Я отпер дверь и сунул голову за угол.  Кажется, ничего не нарушено. Все
нужные огни горят. В диспетчерской, в холле. Но везде мертвая тишина.
     Я  услышал  Дана  на ступеньках  и поднял левую  руку,  держа револьвер
впереди и  медленно продвигаясь к диспетчерскому центру. Джейн весьма рослая
девица и обычно в дверном проеме я за консолью вижу ее голову.
     Ничего.
     С Даном сразу позади меня я вошел в диспетчерский центр. Пока я обходил
консоль справа, Дан свернул влево и направил оружие в сторону кухни.
     Джейн  распласталась  на консольном  столе. На  журнальных страницах  и
бумаге для заметок кровь. Из ее левого виска торчал маленький кусочек мозга.
     "Джейн!"
     Нет ответа.
     "Берегись, Дан! Ее застрелили!"
     "Черт!", прошипел он, но ни разу не  взглянул в  мою сторону, продолжая
целиться в сторону кухни.
     На шее Джейн я поискал пульс, но не нашел.
     Поднял трубку и удерживал ее плечом, набирая  номер левой рукой и держа
револьвер в правой.
     "Больница Мейтленда."
     "Направьте  скорую  в офис шерифа,  это чрезвычайно  10-33! Немедленно,
черт побери!"
     Бросил трубку и включил микрофон связи с оперативными машинами.
     "Всем  машинам,  10-33  в комм-центр.  Возможно  10-32.  Мы нуждаемся в
10-78!"
     Спиной отошел от консоли и услышал,  как патрульные начали подтверждать
приказ.
     Я присоединился к Дану:  "Окей, вначале  возьмем кухню. Следи за дверью
слева, она ведет к камерам. В кухню пойду я, а ты следи за этой дверью!"
     Мы прошли по маленькому коридору  и Дан отступил, встав лицом к двери в
тюремную зону. Я продолжал продвигаться в кухню.
     Харви  свалился  на   стол,  карты  разлетелись  по   полу.  Кендалл  с
револьвером в руке лежал по другую сторону стола. Обоих застрелили в голову.
Я предположил, что первым Харви, так как  он сидел  лицом к  открытой задней
двери. Входные отверстия небольшие. Вероятно, калибра .22. Я так напрягался,
что боялся раздавить рукоятку револьвера.
     Отступил назад, оглянулся и увидел,  что Дан смотрит на меня. Револьвер
он все же целил на дверь, ведущую к камерам.
     "Оба наповал. Задняя дверь открыта. Не знаю, он ушел или нет."
     "Окей."
     "Теперь проверим камеры. Ты готов?"
     "Ага, кажется..."
     "Не кажется, черт побери! Ты готов или нет?"
     "Готов."
     "Окей, пошли."
     Я  дотянулся,  повернул  ручку и слегка  толкнул  дверь. Она  открылась
легко, почти на всю ширину. Я обнаружил, что заглядываю в женскую камеру. На
полу перед  дверью в камере я видел пару ног почти до  бедер.  Услышал тихий
плач, но не понял откуда он исходит.
     Мне  надо  было пройти под  глубокой  аркой, откуда коридор вел  в  обе
стороны.  Я высунул  голову и  заглянул направо  в сторону  мужских камер  и
клетки  для буйных. Увидел часть клетки, но  никого  в ней. Посмотрел влево,
потом оглянулся  назад  в  сторону диспетчерской.  Ничего. Поднял  револьвер
перед собой и медленно пошел в сторону мужской зоны. Проходя мимо камеры для
малолеток,  где  должна была находиться Бетти, краем глаза уловил  движение.
Заглянул внутрь: она  лежала  на полу, делая  какие-то странные плавательные
движения и пытаясь спрятаться под своими нарами. Я видел только ее левый бок
и она казалась олл райт.
     Махнул Дану.
     "Она в порядке. Идем дальше."
     Мы прошли  весь коридор до  мужских камер.  Я  увидел пол клетки, когда
подошел  на пять  футов.  На  полу справа лежало  тело в оранжевой  тюремной
пижаме, еще одно сразу за первым. Я не мог сказать, кто это, но один походил
на  Миллса.  Я  сместился  влево,  откуда  мог  заглянуть  в камеры.  Тело в
оранжевом в третьей камере. Недвижимое, как и остальные. Вдобавок к Траеру и
Миллсу,  у  нас  было  еще двое  заключенных: двадцатипятилетний  парень  за
вождение в  нетрезвом виде и пятидесятилетний  за поддельные чеки. Мне нужен
был еще один.
     "Дан, тут должен быть еще один."
     Я продолжал двигаться к концу клетки.  Последняя зона, куда я заглянул,
была душевой. Я ничего не увидел.
     "Здесь есть кто-нибудь?"
     Тишина.
     "Мы свои, здесь есть кто-нибудь?"
     О стену возле душа что-то металлически звякнуло.
     "Если вы живы, отзовитесь бога ради."
     "Это вы, Хаусман?"
     "Да. А вы кто?"
     "Траер."
     "Где он, Траер?"
     "Не знаю."
     Я видел, что дверь клетки заложена засовами в двух местах, как и должно
быть.
     "Оставайтесь  там.  Вы  будете  там в безопасности,  пока  не  появится
побольше людей."
     Раздался глухой звук, который я принял за подтверждение.
     "Окей,  Дан, теперь  назад, и  проверим  остальное. Он  может быть  еще
здесь."
     "Хорошо."



     Понедельник, 29 апреля
     20:31

     Мы  осторожно выходили  из  тюремной зоны, теперь  впереди шел  Дан. Мы
добрались до холла и я начал чувствовать себя в  безопасности. Кто бы это ни
был,  а я подозревал, что это был Тревис, похоже, здесь  его уже не было.  Я
почти был  готов  сказать Дану,  чтобы он поторопился, когда услышал хлопок,
ноги Дана мгновенно подогнулись  и он осел  на  пол.  А  когда  он упал,  то
впереди я увидел человека.
     Я  выстрелил,  не  раздумывая и не целясь. Увидел вспышку, он крутнулся
вправо и исчез в двери, ведущей в кухню.
     На  мгновение  меня  оглушил звук выстрела  моего  Магнума калибра  .44
внутри  окованного сталью холла. Должно быть,  я промедлил  две-три секунды,
прежде чем последовал за ним.
     У меня хватило разума, чтобы остановиться, встать на колени и заглянуть
в дверной  проем на уровне пояса. Его  там  не было. Я поспешил в кухню. Это
была  ошибка,  потому  что  там  имелось  несколько  мест,  где  он  мог  бы
спрятаться, но я вспомнил об этом, только когда пробежал всю дорогу насквозь
до заднего крыльца.
     Над крыльцом был только  козырек,  и я  услышал  приближающуюся сирену.
Скорая или коп? Я не знал.
     Я вышел наружу, на задний дверь и подъездную дорожку. Там стояла старая
машина,  зеленый  Шеви  67 года,  она  покатила вперед и вниз по пригорку  к
дороге.
     В тот же момент  Майк ракетой промчался вверх по подъездной, прямо мимо
старого  Шеви. Огни железной  рухляди  были  погашены  и  она  двигалась так
медленно, что он не признал в ней возможного беглеца. Он выпрыгнул из машины
как раз тогда, когда я выстрелил по Шеви.
     Майк выхватил оружие и припал на колено, но очевидно не понял, во что я
стреляю.
     Я опустошил свой револьвер.
     "Останови гаденыша!", завопил я и побежал за машиной вниз по пригорку.
     Майк взглянул на меня широко открытыми глазами, повернулся и выпустил в
хвост Шеви шесть пуль. Она продолжала двигаться.
     Ее огни  зажглись,  она  резко  накренилась,  заворачивая  за  угол,  и
помчалась к главному шоссе.
     Майк и я перезаряжали. "Включи свое радио  и скажи всем, кому  сможешь,
что эта машина на шоссе, что мы ее хотим и что он всех убивает!"
     Майк сделал даже лучше, прыгнув  в свою машину и с визгом  пустившись в
преследование. Я слышал по  своему портативному, как  он передавал суть моих
слов двум труперам, приближающимся с юга.
     Я закончил  перезарядку.  Привычка.  Потом повернулся  и пошел назад  в
офис. И застыл.
     Не  мог шевельнуться. Просто  не мог. Должно быть, я простоял так целую
минуту, не в силах ни на дюйм приблизиться к этой кровавой бане.
     Я сделал глубокий вдох и потянулся в карман за сигаретой, слыша сирены,
приближающиеся со всех сторон.
     Сигарета  зажглась со второй попытки. Я решил,  что если  обойду здание
вокруг, то, наверное, через главный вход смогу войти.
     Завернув за угол, я увидел скорую, поднимающуюся по дорожке, за которой
следовала машина ДП Мейтленда.
     Санитары засекли меня сразу. Они побежали  ко мне,  а  я  поднимался по
ступенькам. Мои ключи еще были в  замке. Я начал открывать дверь, когда один
из санитаров тронул мою левую руку и сказал: "Садитесь."
     "Что?"
     "С вами все будет окей, садитесь."
     "Я  и  так  в  порядке,  черт  побери.  Там внутри у  нас  с  полдюжины
застреленных,  вы нужнее там", рявкнул я  и вошел в дверь. Я в самом деле не
знаю, смог бы я это сделать, не отвлекись не санитара.
     Он последовал за  мной. Справа  от меня  шел  мейтлендский  коп  Джерри
Фоелс.
     "Будь настороже", сказал я. "У нас там  кругом застреленные. Кажется, в
здании чисто, но все же пусти меня первым."
     Я снова  прошел  в диспетчерский центр. Джейн упала со своего кресла  и
мешком лежала  на  полу.  Мне стало немного муторно,  но я  снова  затянулся
сигаретой и подошел к радио. Сделал очень глубокий вздох, сосчитал до десяти
и включил микрофон.
     "Мейтленд-комм всем машинам и станциям", сказал я. "Совершено нападение
на  Мейтленд-комм.  У  нас по меньшей мере  трое убитых и несколько раненых.
Подозреваемый является  белым мужчиной  ростом  около шести  футов,  гибкий,
ведет  Шеви  темного  цвета старой модели с возможными пулевыми пробоинами в
хвосте.  Действовать с чрезвычайной осторожностью,  подозреваемый вооружен и
опасен."  Я  сделал  еще  один  глубокий вздох. "Мейтленд  чист в 20:42. Эта
станция несколько минут будет 10-6."
     По радио началась прорва болтовни, но я ее игнорировал.
     Я поднял трубку и воспользовался автонабирателем, чтобы вызвать Ламара.
Рассказал ему о том,  что произошло. Не  уверен, говорил ли я ясно и кратко,
но смысл  моего сообщения он понял. Хотел  позвонить Арту, но увидел  как он
входит в диспетчерский центр.
     Вначале он заметил Джейн. Потом Дана в коридоре.
     "Боже милосердный."
     Я ничего не сказал, просто настучал на номеронабирателе телефон Салли.
     "Алло?"
     "Салли, это Карл. У нас нападение на диспетчерский  центр. Джейн убита.
И Дан  тоже. И  Харви, и Кендалл,  и  по меньшей мере еще  трое заключенных.
Сейчас мы в безопасности. Прибудь сюда немедленно."
     Я поднял глаза на Арта, который все слышал.
     "Сволочь", сказал я.
     "Тебя осмотрели?", спросил он.
     "Нет."  Я   набрал  больницу.  "Нам   здесь   нужна  еще  одна  скорая,
немедленно."
     "Лучше пусть они это посмотрят."
     "Что посмотрят?"
     Я набрал больницу Мейтленда. И сказал, чтобы выезжали обе их скорые.
     Арт прошел в кухню и вернулся очень бледным.
     "Что, черт побери, произошло?"
     Подошел какой-то санитар и попросил ключи  от камер, чтобы добраться до
жертв. Я полез в ящик стола  и санитар в первый  раз увидел Джейн. Я не смог
найти  в  ящике ключи, а  потом  заметил  их  на ее поясе. Махнул Арту:  "ты
сможешь их достать?"
     Он  нагнулся и чуть  не столкнулся  головой с  санитаром, который начал
подниматься.
     "Она мертва."
     "Да, мы знаем... Арт, может ты пройдешь с ними в камеры? Траер жив."
     Он вышел.  Я встал, меня снова  замутило, и я вышел  на главное крыльцо
чтобы  глотнуть   немного  воздуху.  Я  слышал,   как   звенит   телефон   в
диспетчерской. Еще кому-то надо все узнать.
     Я  следил, как  зарулила вторая  скорая,  чертовски близко  проехав  от
Салли,  которая как раз  выбралась  из машины и  бегом направилась  в  офис.
Становится тесновато, подумал я.
     Увидев меня, Салли остановилась: "Ты в порядке?"
     "Ага,  но все остальные нет.  Джейн  убита.  Кажется,  я  тебе это  уже
говорил."
     "Да", сказала она. Ее губы задрожали.
     "Слушай",  сказал  я,  когда  мимо  пробежала  команда  второй  скорой,
"знаешь, давай я тебя провожу. Там очень страшно, но нам сейчас сильно нужен
диспетчер."
     Я взял ее под руку и провел прямо  в центр. Джейн была еще  там и кровь
залила всю стойку.
     "Извини, Салли, у нас не было возможности вытереть."
     Глупо так говорить.
     Глядя на Джейн, она заплакала. Я стиснул ее плечо.
     "Все будет окей."
     "О, боже."
     "Послушай, займи себя делом и станет полегче.  И немедленно вызови  еще
одного диспетчера."
     Она кивнула.
     "А мне, кажется, надо просто  присесть", сказал я, когда  меня  окатила
муторная волна.
     Ко  мне подошла санитарка Донна Горски. "Желаете вы или  нет, но я хочу
немедленно осмотреть вашу голову."
     "Голову?"
     "У вас на голове громадный порез."
     Господи, что ты-то об этом знаешь?, подумал я.
     Оказалось же,  что меня подстрелили, голову легко чиркнула пуля .22. Он
тоже в меня выстрелил. Должно быть, та вспышка,  что я заметил.  Я вспомнил,
как он крутнулся и в тот же миг сверкнуло.
     "Эй, Арт!", заревел я. Его крутнуло. Его крутнуло! "Эй, Арт!"
     Он выскочил из-за угла: "Что?"
     "Эй, Арт, мне кажется,  я в него попал. Я стрелял из коридора и кажется
в него попал. Как Дан?"
     "Убит."
     "Так я и думал. Он был прямо передо мной.  Мы  как раз  прошли тюремную
зону и я был впереди, а потом стали возвращаться и впереди оказался он, и он
упал, а этот сукин сын в меня выстрелил, но мне кажется, я в него попал."
     Я говорил быстро и бессвязно. Салли пристально смотрела на меня, так же
пристально смотрел Арт.
     "Кто это сукин сын, о котором ты толкуешь?"
     "Некто по имени Тревис. Он убил Эркман." И  с облегчением: "Арт, я знаю
этого парня."
     "Кого?"
     "Этого Тревиса. Я знаю его. То есть, я его узнал."
     "Ты его видел раньше?"
     "Ага. Но не лицо, Арт, а его походка. То, как он держится. Я  знаю его,
но не под именем Тревис."
     Арт выждал так долго, сколько смог, может две секунды, а может  и целые
три. "Ну и кто же это тогда?"
     Я  смотрел на  него. "Я  не знаю,  я никуда не  могу его приткнуть."  Я
потряс головой. "Ну разве он не сукин сын?"
     "Да."
     "Что-то еще такое...  но я  не могу просто  ткнуть  в  него  пальцем...
Э-э... Может, Майк его возьмет? Майк припустился за ним по задней дорожке."
     "Соединись-ка с Майком", приказал Арт Салли.
     Я  увидел, как  в диспетчерский  центр заходит  Ламар.  Он был  бледен.
Очевидно, сюда он прошел через кухню.
     "Что произошло?"
     Я рассказал ему насколько смог связно. В этот момент  я начал несколько
смущаться.
     Он выслушал,  потом  сказал  Салли:  "Начинай  звонить всем, у кого нет
радио.  Начни  с лейтенанта  Кайнца,  нам  очень  нужны  люди. Потом  добудь
медэксперта. Потом ты, Арт, вызови резервистов. Надо обезопасить это место и
больницу."
     "Окей. Из наших людей я могу вызвать Тео и Майка."
     "Действуй.  Майк наружи, я  только  что  его видел.  Выпусти как  можно
больше людей на дороги. Если Карл в него попал, он может оказаться где-то на
гравийной. Мертвым, но я надеюсь, что нет. Пока нет."
     "Лучше  позвонить в Дюбук", сказал я. "Там ОУР дожидается этого парня в
его доме. Он может вернуться туда."
     Вошла   Мери  Квентин,   еще  одна   наша  диспетчерша.  Она  выглядела
ошеломленной. Да и все остальные выглядели так же.
     Моя неотвязная докторша, мягкоголосая Донна Горски, сказала: "Вам нужен
рентген  головы."  И повернулась к Ламару: "Его лучше  немедленно отвезти  в
больницу, а мы пока будем страшно заняты здесь."
     "Хорошо",  сказал  Ламар.  Конечно,  поездка  отрывает  его  от  дела в
критический момент. Арта он сейчас тоже не хотел бы терять.
     "Карл, мы тебя отвезем, как только кто-нибудь освободится."
     "Да спешки нету, я в порядке."
     Я продолжал сидеть в диспетчерской  на боковом кресле.  Под  табличкой:
"Не курить". Я закурил. Кто же этот сукин сын? Я знал, что видел его прежде.
И, можно сказать,  довольно  часто. Он выглядел страшно знакомым. Я  пытался
вспомнить, произнес ли он хоть что-то. Нет, голоса нет. В этом я был уверен.
Но в моей голове что-то загустело. Его движения. Его фигура. Кто это был?
     Пришли за телом Джейн, и мне показалось, что Мери Квентин выкинет прямо
здесь. Однако с чьей-то небольшой помощью она сдержалась. Мне самому чуть не
потребовалась помощь.
     Я уехал  с первой  же  скорой, покинувшей сцену, и  немного  посидел  в
больнице, так как Кеннету Миллсу досталось куда хуже, чем мне. Но он был еще
жив. Ему повезло больше, чем Элизабет.
     Мне снова  сделали  рентген головы и  Генри тщательно осмотрел голову и
снимок.
     "С  тобой  будет  полный  порядок.  Новых   трещин  нет.  Как  ты  себя
чувствуешь?"
     "Э-э, кажется, окей."
     "Тебя могли убить."
     "Ага."
     Я позвонил Сью из больницы и  передал ей  суть того, что произошло. Она
захотела  приехать и приехала. Проложила себе  дорогу сквозь  толпу и, когда
добралась до меня, заплакала. Я обнял ее и попытался увести, когда появилась
жена Дана. Но опоздал.
     Сью осталась с Алисой Смит, а я на лаборантской машине вернулся в офис.
     Я хотел Тревиса. И начинал думать, что знаю, где он прячется.



     Вторник, 30 апреля
     00:07

     Понедельник, наконец-то, закончился.
     Я вошел в диспетчерский центр, разыскивая Ламара или Арта.
     Салли подняла глаза. "Как ты?", спросила она с искренней тревогой.
     "А, в порядке. Как ты?"
     "Переживу."
     "Хорошо. Его еще не нашли?"
     "Пока нет. Но нашли его машину."
     "Нашли?"
     "Примерно  в  полумиле.  Кажется,  спущено  заднее колесо.  Все  просто
проезжали  мимо, а  она стояла  на обочине возле офиса ветеринара.  Кажется,
никаких отпечатков. Ее нашел трупер, когда ехал в город."
     "Где она сейчас?"
     "Я не знаю точно", сказала она.  "Но там в хвосте  машины две  дырки. И
одна в шине. Должно быть, это ты попал."
     "Хорошо." Я присел на край стола: "Где Ламар?"
     "Кажется, снова в камерах. Они с Артом делают фотографии перед тем, как
увезут последние тела." Она взглянула на экран тюремного монитора: "Ага, вот
он."
     Я смотрел на знакомую фигуру Ламара на черно-белом телеэкране. И понял,
что ужасно устал.  Я хотел  поговорить с  ним позднее,  когда  он  закончит.
Сегодня ночью я точно не хотел  ввязываться ни в какие фотосъемки. И в любом
случае, это была работа Тео.
     "Это должен делать Тео."
     Я пожал плечами. "Не  знаю, где он. Не  отвлекайся  на него, Ламар снял
его с дела. Мы в нем в любом случае не нуждаемся."
     Она улыбнулась: "Хоть что-то хорошее.."
     Я  улыбнулся в ответ,  благодарный за  крошечное отвлечение:  "Этого не
достаточно."
     Я сидел на полу в диспетчерском центре, прислонив  затылок к стене. Все
были  чудовищно заняты  огромным  объемом  радио, телефонных  и  телетайпных
сообщений. Тогда  я этого  не осознавал,  однако наблюдал  начало величайшей
охоты на человека в истории Айовы.
     Шум  был  непрерывным,   но,  можно  сказать,  весьма  равномерным.   Я
обнаружил, что он помогает мне расслабиться и позволяет  обдумывать  то, что
произошло. Надо основательно все обдумать. Я не знал, не пропустил ли  чего,
но  у  меня было ощущение,  что  мне  надо что-то припомнить, что-то, что  я
забыл. Конечно: кто это был?
     В общем шуме прозвучала несогласная нота, я открыл глаза и увидел,  что
на  меня сверху вниз смотрят Хал и  Эстер,  а  Салли  говорит:  "Кажется, он
спит."
     "Я не сплю."
     Я поднялся: "Вы, ребята, быстро добрались из Дюбука."
     "Ты в порядке?", спросила Эстер.
     "В полном."
     "Он все время так твердит", сказала Салли с большим сомнением в голосе.
     "Ты готов сделать нам заявление?", спросил Хал.
     "Конечно."
     Мы прошли сквозь редеющую толпу в задние комнаты, в офис Ламара. Прежде
всего они заставили меня пройти проверку  на  алкоголь в выдыхаемом воздухе.
Конечно,  я  его со  свистом  прошел.  Но, имея дело  с  адвокатами  защиты,
переосторожничать  нельзя.  Стандартная процедура.  Они также  зачитали  мне
права.
     Потом  мы  записали  на  ленты  мой  отчет  о  том,  что  произошло.  Я
по-настоящему  изумился  собой.  Мне показалось, что  мое  описание  ясное и
краткое. Но я  ничего не ощущал. Совершенно ничего. Ни сожаления, ни печали,
ни чувства  потери Джейн или  Дана, Харви или Кендалла.  Совершенно никакого
гнева. Ничего. Мне припомнилась песня с таким названием из шоу "Линия хора."
Только  я не оплакивал  потерю  своих  чувств.  Она  продолжала крутиться  в
голове. Я имею в виду песню.
     Насколько  смог,  я  дал  лучшее  описание  нападавшего  и его  машины.
Закончив, понял, что все еще не знаю состояние всех заключенных. Спросил.
     "Траер, Бетти и Рейчел -- все окей. Томми Дженкс еще жив, но  похоже не
выживет."
     Томми - это двадцатипятилетний заключенный.
     "Кенни  Миллс умер примерно  с полчаса назад", сказал  Хал.  "Его  жена
убита на месте."
     "Удар четкий, если не считать Траера."
     "Ага."
     "Три трупера  везут его в тюрьму  округа  Линн",  сказал  Ламар. "Там с
безопасностью  получше.  И мы не  хотим, чтобы этот  сукин сын  Тревис  сюда
возвратился."
     "Это точно", сказал я. "Если  не считать, что  мне бы  хотелось его еще
раз коцнуть."
     "Арт говорит, что ты узнал этого типа", сказал Хал.
     Я вздохнул:  "Ага, что-то вроде.  Кажется,  мне знакома его походка или
его фигура. Я еще не вспомнил кто это, но я знаю сукиного сына."
     "Думаешь, сможешь его установить?"
     Я посмотрел на Хала: "Рано или поздно." Я покачал головой: "Хотелось бы
среагировать быстрее."
     "Из того, что о нем нам  рассказал Саперстейн", сказала  Эстер, "хорошо
уже то, что ты остался в живых, не говоря уж, что в него попал."
     "Я попал в него?"
     "Мы думаем так. На стене доброе пятно крови как раз там, где  он был во
время твоего выстрела."
     "Хорошо."
     "Что  мне  напомнило", сказал  Хал,  "что надо  забрать  твою  пушку на
баллистические тесты." Он протянул руку.
     "Можешь подождать несколько минут?", спросил я. "Где Фил Дэниелс?"
     Фил был офицером ДП Мейтленда и заядлым коллекционером оружия.
     "Не знаю", ответил Ламар. "Где-то там." И он сделал неопределенный жест
в сторону внешней части здания.
     Я поднял трубку интеркома и попросил Салли позвать Фила зайти в офис.
     Посмотрел на Хала:  "Имей в  виду: я не отдам  тебе  револьвер, пока не
получу в руки замену."
     "Ну, конечно, конечно..."
     Единственное мое другое оружие -- двухдюймовый револьвер калибра .38, а
я  не чувствовал, что в подобной  ситуации он адекватен. Не то, чтобы у меня
были разумные ожидание еще  одной встречи с Тревисом. Но в тот момент логики
в моих рассуждениях было несколько меньше обычного.
     "Так что мы собираемся делать?", спросил я.
     "Почти сотня труперов обыскивает дороги в  этом и примыкающих округах",
сказал Хал.
     "И почти столько же  офицеров полиции прибывают сюда отовсюду", добавил
Ламар.
     "Кому-то повезло?"
     "Пока нет."
     "Как думаете, он сильно ранен?", спросил я.
     "Наверное, очень сильно", сказала Эстер. "Пушка,  что ты носишь, скорее
всего почти оторвала ему руку."
     "Хорошо."
     "В холле мы нашли вмятину, куда попала пуля. Прошла насквозь две стены.
Какими патронами ты пользуешься?"
     "Сильвертин, 210 гран."
     "Ты услышал хлопок, когда он стрелял в тебя и Дана?", спросил Хал.
     "Очень   четко.   Громкий   хлопок,  словно   маленькая  рождественская
хлопушка."
     "Думаешь, у него глушитель?"
     "Нет."
     "Должно быть, он очень хороший стрелок", предположил Хал.
     "Достаточно хороший", ответил я.
     "Я просто думаю вслух."
     Вошел Саперстейн: "Как ты?"
     "Прекрасно."
     В офис сунул голову Фил Дэниелс: "Кто и зачем меня звал?"
     "Я", отозвался я. "У тебя дома есть .44?"
     "Конечно."
     "Я хочу позаимствовать на время. Этот им нужен для лаборатории."
     "Заметано, доставлю прямо сейчас. Ты окей?"
     Я кивнул.
     Понемногу я начал  уставать  от людей, спрашивающих как я.  Извинился и
пошел в туалет, не забыв, покидая комнату, отдать Халу свой револьвер.
     Посмотрел в зеркало и обнаружил причину всех расспросов. Я выглядел как
дерьмо. Ярко-оранжевым  дезинфектантом  начисто заляпана  вся  правая  часть
головы.  Та  самая, по  которой шарахнул Ротберг.  И правое  плечо форменной
рубашки. Почти нет крови, но тьма дезинфекции.
     Вернулся в офис Ламара и позвонил домой. Сью ответила почти сразу.
     "Хай, как ты там?"
     "Прекрасно, а ты как?"
     "И я просто чудесно", ответил я и выдавил смешок. "Так много народу это
спрашивало, что я решил посмотреть и увидел почему. Мне  залили дезинфекцией
всю рубашку. Не  найдешь ли другую в  шкафу, а я  передам,  чтобы кто-нибудь
прихватил."
     "Конечно. Ты не придешь домой?"
     "Пока еще нет, дорогая."
     "Ладно."
     "Почему бы тебе пока не поехать к своим?"
     "Я подумаю."
     "Хорошо, но мне кажется - это добрая мысль."
     "Во всех новостях только об этом, телефон зазвонил, как только я вошла.
Звонила Джейн, я сказала ей, что с тобой порядок. Это верно?"
     "Стопроцентно."
     "Пока была в больнице, зашла к твоей матери. И ей  тоже сказала, что ты
в порядке."
     "Спасибо."
     "Когда ты вернешься домой?"
     "Позже. Это пока все, что я знаю."
     Я  набрал диспетчера.  "Салли, передай  Филу,  чтобы  притормозил около
моего дома и захватил мне форменную рубашку."
     "Хорошо."
     "Карл", сказал Хал, "давай еще раз пройдемся, во что он был одет."
     "По  моим  лучшим  воспоминаниям  --  в  темный  спортивный  костюм   с
капюшоном. Мне кажется, темно-синий, а может, черный. Это все, что я помню."
     "А когда вы с Майком стреляли по его машине, он не отстреливался?"
     "Нет. А что?"
     "Еще не знаю."
     "Там  не  слишком большая  кровавая дорожка", сказала Эстер.  "Кровь на
стене  и, возможно, кусочки ткани, там, где ты в  него попал. Пара капель на
полу кухни, несколько капель на асфальте задней стоянки. Не  думаю,  что все
они твои, похоже, ты не слишком кровоточил, но это может быть."
     "И что?", спросил я.
     "Ну,  такое иногда бывает,  особенно если одежда впитывает кровь.  Хотя
давай-ка через пару минут вдвоем пройдем все заново?"
     "Давай."
     "Мне кажется, тебе надо кое-что узнать", сказала Эстер.
     "Что именно?"
     "Мы нашли руку."
     "Я отстрелил ему руку?"
     "Нет, Карл",  улыбнулась  она.  "Это чья-то другая  рука,  ей несколько
дней."
     "Я что-то не врубаюсь", сказал я. Я действительно не врубался.
     "Мы думаем, это пропавшая рука МакГвайра."
     "Вау!" Это все, что я смог придумать в ответ.
     "Она валялась в тюремной зоне под библиотечным  столом.  Кто  бы он  ни
был, он наверное ее оборонил."
     Я посмотрел на нее: "Зачем он ее принес?"
     Она пожала плечами: "Мы не знаем."
     Фил  возвратился  с моей рубашкой  и дубликатом  револьвера. Я  зарядил
оружие, потом сходил в туалет и сменил рубашку. Смылил  с лица и шеи большую
часть дезинфектанта и  зачесал то,  что осталось от  моих волос,  на шрам на
боку  головы.  Когда  вышел,   то  смотрелся  вполне  презентабельно,  да  и
чувствовал себя чертовски лучше.
     Я взглянул  на часы и чуть не упал. Было 03:43. В диспетчерском  центре
я, должно быть, проспал почти два часа.
     Я вернулся в офис Ламара и подписал ордер Хала на свой револьвер. Копию
ордера сунул в карман рубашки.
     "Ну, Эстер, ты готова к прогулке?"
     Она была готова, поэтому мы вернулись  в камеры и она поставила меня на
ту точку, в которой я  находился,  когда выстрелил. Она встала туда, где был
Тревис.
     Мы  заново проиграли всю сцену. Эстер ростом пять  футов восемь дюймов,
Тревис -- около пяти футов десяти.  Для наших целей  достаточно  рядом.  Она
крутнулась вправо и  почти  выпала в дверь. В точности, как он. Мы проделали
это три раза.
     Пока  она  восстанавливала  цепь событий,  то  рассказала,  что  по  их
подсчетам  Тревис, вероятно, выпустил  от шестнадцати до восемнадцати  пуль.
Когда он убивал Элизабет Миллс, он выстрелил в нее четыре раза.
     Она не  совсем понимала, как он вошел внутрь. Нигде по периметру здания
не  было  следов  силового  взлома.  Она понимала,  что обоих резервистов он
захватил  врасплох  и,   скорее  всего,  убил  их  первыми.  Потом  Джейн  в
диспетчерской. Потом он попросту расхаживал по зоне камер, очевидно, узнав и
сохранив  жизнь Рейчел и Бетти. По  мужской зоне он прошелся, убивая всех на
пути, видимо потому, что не знал, который из них Траер. Или Кенни Миллс.
     Они допросили Траера. Он чувствует, что  Тревис знает, что упустил свою
главную  цель,  и  считает,  что   Тревис   снова  за  ним  вернется.  Траер
припоминает, что в отдалении услышал сирену, вероятно, мою, и  говорит,  что
стрельба  резко прекратилась.  Старого  доброго  Освальда  Траера, очевидно,
хватил  настоящий  кондратий,  потому  что  он  признался Халу, что  это  он
приказал  Тодду Глатцману по кличке Натан  поджечь дом МакГвайра.  Чтобы его
очистить, объяснил он. Сказал, что понимает, что за эти деяния убийца придет
и за Глатцманом. Глупо, но Траер испугался почти до полусмерти. Это хорошо.
     Эстер вычислила, что Тревис спрятался в шкафу для швабр в диспетчерской
и вышел позади Дана, когда мы прошли в зону мужских  камер. Она думала,  что
он чуть-чуть просчитался по времени, потому  что,  скорее всего, намеревался
застрелить нас с тыла.
     Похож, она была права. Я даже не подумал о маленьком закутке для швабр.
Хотел  бы я знать, вспомнил  ли о  нем Дан,  но  он мог подавить собственное
суждение, потому что старшим был я. Боже, надеюсь, что было не так. Мне было
бы гораздо легче, если мы оба допустили ошибку.
     Эстер и я медленно прошли в кухню, а потом на заднее крыльцо.
     "Теперь вспоминай, Карл. Ты видел его здесь?"
     "Нет."
     "Окей,  тогда взгляни, здесь небольшое пятно,  словно  он мазнул плечом
эту сторону дверной рамы, когда проходил. Видишь?"
     Я видел. Крови не слишком много. Проклятье.
     Мы вышли наружу. Здесь стояли, теперь припаркованные  сзади, пять-шесть
дежурных машин, а рядом парочка незнакомых офицеров. Охрана.
     "Где именно была его машина?"
     Я показал на зону, занятую двумя полицейскими машинами.
     "Чьи это машины?", спросила Эстер.
     Один из незнакомых копов отозвался: "Одна моя."
     "Не могли бы вы ее отогнать?"
     Он взглянул  на  нее, решил,  что у нее,  похоже, имеются полномочия, и
согласился.  И  отогнал одну  машину  на газон.  Грубо. Ламар гордится  этим
газоном.
     "Ага, где-то прямо здесь, Эстер."
     Мы шли по асфальту от  двери кухни к  месту, где  стояла его машина. На
его  предполагаемом пути  находились  три капли  крови,  обведенные меловыми
кружками.
     "Мы  нашли  только их",  сказала  Эстер. "Где был  ты, когда стрелял по
машине?"
     "Ну", сказал  я,  "я  начал где-то  здесь, выстрелил,  наверное, четыре
раза,   мне  кажется,  ага,  похоже,  точно  четыре,  потому  что  потом   я
передвинулся сюда и выстрелил снова, а потом он защелкал впустую."
     Я стоял прямо на меловых отметках.
     "Кровь может оказаться твоей", сказала Эстер.
     "Ага, черт побери."
     "А где был Майк?"
     "Он  подкатил  прямо  оттуда,  выскочил  из  машины  и стрелял  по  его
драндулету,  когда  он  катился  вниз. Я побежал  за ним,  но тут  он рванул
по-настоящему. Мы оба  перезарядили, потом он бросился в преследование, а  я
вернулся в здание."
     "Через заднюю дверь?"
     "Э-э,  нет, я что-то не мог... Если честно, Эстер, прямо тогда я просто
не мог сюда войти. Я закурил, а потом обошел вокруг до переднего входа."
     "Понимаю."
     "Это хорошо, а то мне очень тяжело."
     Эстер стояла, осматриваясь вокруг. Перед тюрьмой находились два здания.
Одно -- старый амбар, переделанный в двухэтажный  трехмашинный гараж; другое
-- небольшой гараж несколько ниже по склону. Эстер зашагала к большому.
     "Куда ты?"
     "Просто кое-что проверить."
     Я пошел с ней.
     "Ты был всего-то в двух секундах сзади от него, правда, Карл?"
     "Ну, может  в трех-четырех, а может, и  чуть больше.  По  меньшей  мере
секунду я выждал в холле, еще секунду, мне кажется, заняла  проверка  кухни.
Потом наружу. К этому времени он был впереди на четыре, а то и пять секунд."
     "Поэтому ты не видел, как он забирается в машину?"
     "Нет."
     "Но кто-то был в ней, правда? Она поехала."
     "Ну, да, там был водитель."
     "Я думаю", сказала она, "думаю... может, их было двое?"
     "И думаешь, он может оказаться еще здесь?"
     "Нет,  но  другой мог опоздать  к  старту.  И  спрятаться  сзади  или в
зданиях, чтобы потом уйти на своих двоих." Мы  стояли у большего гаража. "Он
всегда заперт?"
     "Насколько  я знаю, никогда не был", ответил я, доставая свое оружие. О
боже, подумал я. Пусть его здесь не будет.
     "Эй, вы, там!", заорал я чужакам-копам. "Давайте живо сюда!"
     Они двинулись к нам, увидели  мой револьвер и то, что Эстер  тянется за
своим, и вынули свои тоже.
     "Один из вас останется здесь с нами", сказала Эстер,  "другой  приведет
еще людей."
     "Он там?"
     "Мы не знаем", ответила она, не глядя на них.
     "Давайте шевелитесь", сказал я.
     Один из них буквально  полетел в тюрьму и вернулся  через пару секунд с
почти полудюжиной офицеров, включая Хала и Ламара.
     Мы чрезвычайно осторожно прошлись по зданию. Ничего. Хорошо.



     Вторник, 30 апреля
     04:26

     Поиск в Мейтленде был организован немедленно. По крайней мере так потом
заявлял  официальный отчет. На  самом деле все  в спешке бросились вместе  и
поиск проходил крайне далеко от организованности.
     Почти десяток  наших патрульных машин  прочесывали улицы, проверяя  все
Шевроле,  Бьюики и  Олдсмобили, выпущенные  с  конца пятидесятых. Диспетчеры
сходили с ума,  проверяя  по компьютеру  регистрационные  данные.  Лимузины,
конвертиблы, четырехдверные седаны,  двухдверные жуки --  остальное назовите
сами. Во всех мыслимых расцветках. Помню, услышал об автомобиле, который уже
более года, я точно знаю, стоял на приколе без колес.
     Одна группа офицеров, примерно  человек с тридцать, рассыпавшись веером
от тюрьмы, обходила все  дома  подряд дверь за дверью. Всех подряд будили  и
заставляли  проверять  свои автомобили.  Наседая  на каждого  так, что  всех
перепугали до полусмерти.
     Примерно полгруппы бойцов спецподразделения штата  из Мейсон-сити  были
тоже здесь, а  остальные все прибывали и прибывали. Мы заставили всех надеть
свою  боевую тактическую сбрую.  Если мы его обложим,  им придется  пойти  и
взять его. А мы больше не хотим никого терять.
     Остальные, а было нас, должно быть, около полусотни, разделились на три
команды и отправились по домам, с которыми, по нашему разумению, он мог быть
знаком, и по их соседям. В Мейтленде мы обыскали почти каждый дом и гараж.
     Ламар, Арт, Хал, Эстер и я направились к Ротбергам.
     Дом  священника стоял рядом  с  церковью. Это был  громадный  каркасный
домина постройки 1890-х годов. Обшарпанный фундамент, высокий чердак. Ламар,
Арт и я жили в похожих домах. Мы находились на знакомой территории.
     Ротберга, конечно, дома не оказалось.
     "Он пошел в тюрьму", сказал Арт.  "Потолковать с женой. И, должно быть,
с ней и уехал."
     "С ней уехал?", спросил я. "Куда она, к черту, направилась?"
     "В  больницу  за  успокаивающими и на  обследование.  Впала в истерику,
когда поняла, что произошло."
     Похоже.  Из  камеры  для малолеток  она не могла  много увидеть, только
слышала. К черту ее, подумал я. Она сама все это начала.
     Мы  связались  с  диспетчером,  которая  связалась  с   больницей.  Арт
последним из нашей команды побывал там, и когда уходил, там оставались шесть
или семь сельских копов. Присматривать  за  санитарками  и пытаться получить
халявный кофе.
     Диспетчерша  сказала, что  Марк  Ротберг  и  в самом деле  находится  в
больнице.
     "Пусть один из копов, что там, привезет его домой, комм."
     "10-4."
     "Немедленно."
     "10-4, первый."
     Мы дожидались снаружи. Эстер на правом  заднем, я  -- на  левом  заднем
углу дома, Арт справа спереди, а Ламар и  Хал у двери. Было холодно  и сыро.
Собственное дыхание слегка парило.
     Из-за угла выехала патрульная машина. Водитель, очевидно, не был знаком
с  районом. Оказалось, это  трупер, работавший примерно в  шестидесяти милях
отсюда. Ротберг приехал с ним.
     Дом  священника  стоял  в  четырех  кварталах  от  тюрьмы.  Было вполне
возможно, что даже тяжело раненый Тревис мог добраться сюда.
     Ротберг сказал, что не знает, здесь он  или  нет, но что его  не видел.
Говорил громким голосом и был явно встревожен. Хорошо.
     Ламар и Хал  затеяли  дискуссию не  вызвать  ли для обыска  спецназ или
подержать их в резерве, пока местонахождение Тревиса не установят точно.
     Согласились на компромисс. В город приехали пять  бойцов спецназа. Было
решено, что двое  отправятся с командой  поиска и пойдут в  доме  впереди, а
трое останутся в резерве.
     "Комм, первый."
     "Слушаю, первый", ответила Салли.
     "Пришлите сюда четырех офицеров."
     Ламар решил, что Эстер и я внутрь  не пойдут. Я -- потому что "чересчур
сильно  заинтересован". Он  не объяснил причины исключения Эстер, но этого и
не  требовалось.  Она  была  женщиной.   Даже  если  Ламар   и   думал,  что
женщины-офицеры почти  также  хороши,  как  и  мужчины,  особенно Эстер,  но
отказаться  от своих фундаментальных принципов джентльмена он  не  мог. И уж
конечно он за них не извинялся.
     Четверо копов, которых я  не знал, оцепили  дом Ротберга,  а  два бойца
спецназа, Хал, Ламар и  Арт вошли внутрь.  Вместе  с  Ротбергом. У меня было
ощущение,  что им следует  послать его первым, но я ничего никому не сказал,
кроме, конечно, Эстер.
     Она,  как  и я  разозленная,  вышла  на  улицу  и  прислонилась  к моей
патрульной машине. Я закурил сигарету. Она нет.
     "Не знаю,  как ты", сказал я,  "но я  чувствую себя слегка задвинутым в
угол."
     "Я тоже."
     "Но мне кажется, мы обязаны быть полезными, правда?"
     "Чем именно?"
     "Ну, сдается мне, что он может  быть в  церкви." Я затянулся сигаретой.
"Например."
     Она посмотрела  на  громадную деревянную  церковь.  Темную.  Совершенно
темную.
     "Возможно."
     "Я хочу  сказать,  что с его маленьким сатанистским чувством юмора, что
может  быть лучшим местом?" Я  отшвырнул свою сигарету. "Об этом я догадался
еще в больнице."
     "Надо   ли   кому-то   сказать?",   улыбнулась   она.   "О  нас   могут
встревожиться."
     "Сказано -- сделано." Я нагнулся в патрульную машину и переключил радио
с  оперативного  режима  в  информационный.  Инфо   кодировано  тонально.  В
инфорежиме мобильные и портативные друг друга не слышат.
     "Комм, третий."
     "Слушаю, третий."
     "Агент Горсе и я хотим наведаться в церковь и осмотреться. Держи нас на
связи, хорошо?"
     "10-4."
     "Вот так",  сказал  я,  весьма  довольный  собой.  Я  положил микрофон,
схватил свой дробовик и фонарик. "Пошли."
     Вначале  мы  обошли здание кругом. Никаких следов  взлома. Но и быть не
должно, ни одна дверь не заперта.
     Мы зашли с южной стороны. Я отдал Эстер свой фонарь и взял ружье обоими
руками. Нет на земле места тише, чем в темной церкви.
     Мы  медленно  миновали небольшую  комнату и вынырнули сбоку  от алтаря.
Ничего.  Потом  Эстер осветила пройденный нами  путь, чтобы  обезопасить тыл
перед  тем, как двинуться  дальше,  и мы оба  увидели  на белой стене  пятно
крови. Я замер и стук моего сердца начал отдавать в уши. Думаю, я не ожидал,
что он действительно окажется здесь.
     Эстер  выключила  свет,  мы оба  нырнули  назад в  небольшую  комнаты и
распластались у стены по обоим сторонам двери к алтарю.
     "Хо-хо!", прошептала она, "Он здесь!"
     Главный  вопрос  -- он  знает, что и  мы  здесь? Нет  никакого  способа
узнать, по крайней мере наверняка.
     Надо было  сделать  очевидную  вещь  -- вызвать подмогу.  Мамочка же не
вырастила дурака.
     "Комм, третий!"
     "Слушаю, третий."
     "Мы считаем, что  он в  церкви. Давай  10-78. Мы внутри сразу за  южной
дверью, возле алтаря."
     "10-4!"
     "Хочешь просто подождать?", шепотом спросила Эстер.
     "Верно", прошептал я в ответ.
     Раздалось глухое "поп!", и от дверной рамы полетели щепки.
     Мы оба скрючились и отпрянули от дверного проема.
     "Кажется, он понял, что мы здесь", прошептала она.
     "Угу."
     Поп!, поп!,  поп!. По крайней мере  одна  из пуль  прошла мимо уха. Под
углом. Он стрелял в нашу сторону из угла. Я чуток отодвинулся, обрадованный,
что не попал в ловушку там, у алтаря.
     "Кажется, он..."
     Поп!.
     На ей  раз пуля попала в витражное стекло на входной  двери. Он  сменил
позицию.
     "Он наступает", сказала Эстер нормальным голосом.
     "Прекрасно."
     Я дернул взвод на АР-15 и патрон клацнул в патронник.
     "Посмотрим, сможем ли  мы заставить его отступить", сказал я.  Просунул
ружье в  дверь насколько смог вправо. Я  левша  и  стоял  на правой  стороне
дверного проема.
     Пять  быстрых выстрелов,  перемещая ствол влево. Стрельба веером. Я  не
имел понятия, где же он.
     Тишина. Оглушительная тишина,  если не считать дикого звона в  ушах. Он
мог бы вопить,  и не думаю,  чтобы  я его  услышал. А я  нарушил свое ночное
зрение в  темной церкви.  Но все-таки я  очень  хорошо разглядел церковь при
дульных вспышках. Как при фотографировании. Его не увидел.
     Мы выждали  сколько  посчитали  разумным  и я осторожно  сунул голову в
дверной прем. Ничего.
     "Полиция!", заорал я.
     "Ни фига", сказала Эстер.
     Тишина. Потом "поп!".
     Должно быть, пуля сбила  что-то в комнате, потому  что раздался  звон и
позади  нас что-то свалилось  на пол. Но  я увидел  дульную  вспышку. Словно
искра, как в коридоре тюрьмы.
     "Он справа от нас за алтарем", сказал я. "Мне кажется."
     Я всматривался вглубь церкви очень близко к полу, когда  Эстер вытянула
ногу и толкнула меня в плечо. У меня чуть не остановилось сердце.
     "Что?"
     "Я пойду за скамьи", сказала она, собираясь для рывка. "Пропусти меня в
дверь, а потом пальни три раза, окей?"
     "Думаешь, хорошая мысль?"
     "Конечно, думаю."
     Дурацкий вопрос.
     "Окей. Кажется, он еще справа."
     Не  произнеся больше ни  слова,  она  резко  рванулась в дверь.  Как по
инструкции, как только она  миновала проем,  я сунул ствол  ружья  вправо  и
быстро выстрелил три раза.
     Нет ответа.
     Что с Эстер?
     Я снова выглянул в дверной проем. И ее не увидел.
     Поп!,  поп!,  поп! Даже близко не прошло.  Я-то ее не  видел,  но  было
похоже, что он -- видел.
     На сей раз я не заметил вспышек. Он целился не в меня.
     Я встал и нацелил ружье на алтарь.
     Эстер, подумал я, зачем тебе это понадобилось?
     "Окей, идиот!", завопил я. "Ты  стреляешь в женщин и в людей в камерах!
Выходи, жопа! Попробуй-ка пальнуть в меня!"
     Нет ответа. Хорошо или плохо? По крайней мере нет пальбы.
     Я пытался вспомнить, что Саперстейн говорил о Тревисе. О его характере.
Аскетический. Это все, что я вспомнил.
     "Тут ты действительно обосрался, идиот!"
     Ничего.
     Я пробовал что-то услышать сквозь звон в ушах. Движение. Что-нибудь.
     Открылась парадная дверь, впустив оранжевое свечение уличных огней, и я
увидел, как вошла тень и двинулась влево от меня.
     "Эстер, внутри спецназ!", завопил я.
     Еще одна  тень  просочилась  в дверь.  Потом еще  две.  Итак, в  церкви
четверо спецназовцев. И  Тревис. И Эстер. В темноте. Боже, подумал я, не дай
ему подстрелить кого-нибудь. А если дашь, то не дай спецназовцам спутать его
с Эстер.
     Я включил портативный:  "В передней части церкви за скамьями  находится
офицер. Кажется, подозреваемый возле алтаря."
     Я надеялся, что они меня слышат.
     "Ты сейчас в плохом для тебя  месте!", заорал  я. "Здесь тебе Сатана не
помощник! Ты оставил его за дверью, дурак!"
     Вдруг над главным  входом зажглись огни. Наверное, один из спецназовцев
нашел выключатель.
     "Погаси огни, мать твою!", заорал кто-то в глубине церкви.
     Я  скрючился и  смотрел в  сторону скамеек. За вторым  рядом  я  увидел
Эстер, стоящую  на одном  колене. Она была окей. Взглянул в сторону  алтаря.
Ничего.
     Колонны отбрасывали длинные тени  через середину церкви и трудно было в
точности   сказать,   на   кого   смотришь.    Я   увидел,   как   один   из
парней-спецназовцев медленно  поднялся в  тылу церкви, целясь  из дробовика.
Похоже, цели он не видел.
     Я осторожно  шагнул из-за дверного проема,  убедившись, что спецназовец
меня видит. Он медленно отвернул от  меня дуло дробовика, влево от себя. Все
еще не видя цели.
     Я шагнул к алтарю, держась стены. Обходя его, я разглядел, что еще один
спецназовец крадется по  полу  с другой  стороны  скамеек. В правой руке  он
держал  пистолет.  Проходя мимо, он заглядывал под каждый  ряд. Я понял, что
еще один на дальней стороне делает то же самое.
     Я приложил ружье к плечу,  переведя  прицел с середины скамей  вперед и
убрав спецназовца с линии огня. Все еще ничего.
     Эстер медленно встала, высоко над головой держа значок.  Она находилась
в  очень плохой позиции, поэтому начала смещаться влево, не спуская  глаз  с
алтаря.
     Этот  момент и выбрал Тревис, чтобы встать  из-за  приподнятой кафедры.
Его пистолет был  направлен в общем направлении на Эстер. Я не поверил своим
глазам. Честное слово. Это был  не Тревис. Это был Тео.  То есть, Тревис был
Тео.
     "Не  стрелять!"  Я  среагировал,  даже  не  подумав.  "Тео,  ты тоже не
стреляй! Тео, стой спокойно,  стой спокойно!"  Я заговорил еще громче, чтобы
успокоить   спецназовцев.   "Он  полицейский,  один   из   наших!  Подождите
секунду!.."
     Тео посмотрел  прямо на  меня, потом перевел  взгляд правее,  в сторону
Эстер. Без всякого выражения. Не говоря ни слова.
     "Брось  оружие,  Тео!"  он  мне  не  ответил.  Даже  не  признал  моего
существования. Я все еще держал ружье у плеча, с того момента, как прошел  в
дверь. Я боялся его отнять, потому что это движение могло спустить Тревиса с
цепи.  Краешком глаза справа я  видел Эстер, а  она  продолжала смотреть  на
меня. Древнее правило копов: ты командир, ты и разбирайся.
     "Брось пистолет,  Тео", сказал я на сей раз чуть спокойнее. "Все  будет
окей, парень, все будет олл райт, просто брось..."
     Он повернулся в поясе, нацеливая пистолет  на меня. Он выстрелил, Эстер
выстрелила, я выстрелил, спецназовец из бокового придела выстрелил.
     Тео резко дернулся назад, ударился об угол кафедры позади себя, еще раз
дернулся, все еще сжимая пистолет в руке.
     Я крепко врезал ему еще раз.
     Он вроде как  распался  на части,  здоровенный кусок  его черепа улетел
куда-то назад. И он исчез, повалившись за кафедру.
     Мы  приближались медленно.  Но этого уже  не требовалось. Он был мертв,
как последний черт. Кем, наверное, и стал теперь. Это был Тео.
     Когда я  обошел кафедру, из нее  высовывалась рука. Все  остальное  его
тело как-то  нелепо свалилась  внутрь. Подошла Эстер, держа револьвер обоими
руками. И целясь в него.
     Он  был без рубашки, куском ее он замотал себе левую руку.  Там, куда я
попал  в него раньше. Он стрелял в нас правой  рукой, подумал я. Не мудрено,
что мазал.
     "Боже мой", сказала Эстер.
     Парни-спецназовцы, как и были  натренированы,  надели на Тео наручники,
хотя бы он и казался мертвым всем, включая самого господа бога.
     "Тео." Я посмотрел на Эстер.
     "Проклятье", сказала она.
     "Теперь понятно, почему я подумал, что знаю его."
     "Я прежде ни в кого не стреляла", сказала она.
     Хотелось бы и мне сказать то же самое.




     Прояснить  все  заняло  у нас достаточно времени.  Уже много лет  из-за
ограничений  на  распространение  сведений  об  уголовных преступлениях и на
использование данных разведподразделений, мы не  делимся информацией  друг с
другом.  Необходимость  знать  и   все  такое.  Нужна  длительная  процедура
обеспечения контроля,  чтобы критически нужная информация была  представлена
офицеру. Все это  хорошо  и  прекрасно,  однако  эта бредятина,  засунутая в
закон, чтобы  расследования велись  более  гуманно,  обошлась нам в  дорогую
цену. А ведь такая политика принята в большинстве больших городов.
     Оказалось,  что  во время своего телефонного  разговора с  офицерами из
Огайо Хал обнаружил, что Тео и был тем офицером, который получил психический
срыв.  Хал поступил правильно и обо всем  сообщил Ламару. Но даже узнав, что
Тео,  как  приходящий  пациент,  мнимо  "излечился",  Ламар   и  не  подумал
разбалтывать в полицейском участке всем и каждому, наподобие меня, о прошлом
Тео. Сведения  были  конфиденциальными, и  Ламар испытывал  к нему жалость и
сочувствие. Вот почему  единственно Хал  получил  доступ  ко всей информации
файла из Огайо. Однако Хал оказался чересчур  занят, чтобы  прочитать его. А
если с  файлом  познакомили бы всех,  я убежден, мы смогли бы вычислить, что
именно Тео был  периферийным подозреваемым после убийств в Огайо, в основном
из-за своих связей с некоторыми из жертв и с их друзьями. Если бы мы все это
знали, то начали бы складывать  верную  картинку гораздо  быстрее. Например,
почему в ночь последних убийств преступник  так легко проник в  департамент.
Конечно,  Джейн  попросту   впустила  его.  Есть   фундаментальный   принцип
расследования убийства.  В  большинстве  случаев  оно  совершается тем, кого
жертва знает. Черт  побери,  мы убийцу знали. И наши мертвые  сослуживцы его
знали тоже. Поэтому Тео их и убил.
     Ламар по-настоящему не пришел в норму после того, как все  закончилось.
Я  не  виню  его за  хранение  секретов  Тео. Тео  годами находился в  своем
замкнутом сатанистском  мире. Большую часть  времени медики  держали его под
контролем. Похоже, он получал от  психиатра  в  Дюбуке  халдол/респиридон, и
Прозак  от  местного  дока.  За Прозак он платил  сам,  чтобы наша страховая
компания   не   смогла  просто  сложить  два  плюс   два.   Мне  сказали  --
параноидальная шизофрения.  Я  думаю, на лекарствах  он хорошо  держался.  Я
поговорил  об  этом  с одним психиатром и он  сказал, что иногда  они просто
начинают  скучать  по   голосам,  которые  лекарства  подавляют,  и  поэтому
перестают  принимать  всякую  медицину.  Во  всяком случае  он стал  гораздо
сильнее и  гораздо агрессивнее,  чем тот  Тео, которого мы все знали. Откуда
это было знать Ламару?
     Достаточно интересно,  что так как Тео жил примерно в тридцати милях от
Мейтленда,  работал в гражданской одежде  и ездил  на обычной  машине, Бетти
никогда  не связывала его  с полицией. Мы  ее  спрашивали,  и она  не смогла
вспомнить, что вообще видела  его в Мейтленде.  Но, конечно,  она  начала во
всем обвинять нас, когда обнаружилось, что он коп.
     О  семейке Бетти  достаточно  сказать еще, что в  конце  концов  Рейчел
оказалась  олл  райт.  Она не  позволила  ковену принести маленькую Синтию в
жертву.  Мы потом  нашли девочку в  Седар-Рапидс. Чтобы сохранить репутацию,
старый  добрый Освальд запихал ее к одному из  своих приверженцев.  Со всеми
правильными  бумагами. Надо  знать  адвокатов.  Тельце на ферме принадлежало
обезглавленной  собаке.  Угу.  Если  не  знаете,  то сами  можете  допустить
подобную  ошибку, увидев мертвую собаку без  шкуры или  ее скелет. Особенно,
обгоревший. Жутко, что здесь только половина правды. Я не знаю, зачем Филлис
лгала о  жертвоприношении в  своем дневнике, разве  чтобы  поддержать миф  о
настоящем  могуществе  Траера.  Мне сказали, что сектанты на такое способны.
Должны мы были на такое купиться? Почему бы и нет? Так не случилось бы, если
бы  мы  имели  возможность  спросить  ее.  Во всяком  случае мы  были только
счастливы признаться, что  в  этом нас  облапошили. Живая маленькая  девочка
излечила нас почти от половины наших кошмаров.
     Поэтому  Тео  нашел  пристанище  в  округе   Нейшн  и,  надо   сказать,
комфортабельное. Его спасло требование конфиденциальности нашей  Политики по
отношению к Персоналу. Боже правый.
     В общем, Освальда Траера, Сару Фрейтаг, Тодда Глатцмана, Марту Вернон и
Хедду Цейсс пришлось освободить. Надо ли говорить,  что, когда их выпустили,
община от восторга не запрыгала. Через пару месяцев все они покинули округ.
     Бетти Ротберг укрылась в больнице для душевнобольных и за свою  роль  в
катастрофе  так и не предстала перед судом. Команда  обвинителей решила, что
судить ее будет стоить налогоплательщикам  слишком много денег. Марк Ротберг
признал  себя виновным в нападении на  меня и даже отбыл  несколько месяцев,
прежде чем выйти по амнистии. Теперь он живет поблизости от Бетти и, как мне
кажется, молится за ее душу.
     Мы так и не узнали, где был убит МакГвайр.
     Иногда на улице я вижу Элен Бокман. Мы не разговариваем.
     Салли  перестала быть диспетчером. По финансовым  причинам. Перешла  на
лучшую  работу, где  может делать  одиннадцать  тысяч  в  год.  Поговаривает
вернуться к нам. Я на это надеюсь.
     Жена Дана Смита  уехала из округа, но похоронен он  здесь. Насколько  я
знаю, она ни разу не приезжала.
     Семья Пегги  Келлер очень по ней тоскует.  Особенно, трое ее детей. Муж
ходит на свидания, но кто знает?
     От  детектива Саперстейна я получил одно  письмо  примерно  через месяц
после событий в церкви. Написал в ответ, но больше ничего не получил.
     Все остальные остаются на своих  местах,  занимаясь прежними делами. Но
эти одиннадцать дней возвращаются ко мне каждую ночь около полуночи.

Last-modified: Wed, 12 Jul 2000 06:57:09 GMT

Оцените этот текст: