Игорь Плотник. Книга счастья. Новый русский водевиль --------------------------------------------------------------- © Copyright Игорь Плотник, 2001 © Издательство "Вагриус", октябрь 2002 Ё http://www.vagrius.com Date: 18 Sep 2002 Журнальный вариант. Полная версия этой книги выходит в печать в издательстве "Вагриус" в декабре 2002 Ё http://www.vagrius.com/books/na/plotn_01.shtml --------------------------------------------------------------- Несколько слов о книге: Чисто новогодняя история типа "С легким паром" или "Щелкунчика", только с точностью до наоборот, и происходит она посреди железного капитализма, накануне конца света. Два разнузданных обдолбанных субъекта, третий вообще Иван Фридман, авантюрист и кидала, маются от безделья, мечтая приключениями разнообразить тоскливую и сытную жизнь. И получают по полной программе... А ещИ тут гиперсексуальная нимфетка Катя, могучий передовик самогоноварения Махно и его личный петух-зверь по имени Жизнь, кое-какие отстойные барышни из бомонда, министр внутренних дел, бандиты, само собой, другие уважаемые люди и Сам Господь Бог... Короче, надо выключать мозги и быстренько все это дело прочитать. Тогда получится кайф, настанет праздник и случится прозрение! Техническая информация о книге: Љ Издательство "ВАГРИУС" Тираж: 5000 экз. Выход книги: 10.2002 URL: http://www.vagrius.com/books/na/plotn_01.shtml Ё http://www.vagrius.com/books/na/plotn_01.shtml Ваши отзывы: vagrius@vagrius.com, http://www.vagrius.com/online/guestbuk.shtml Ё http://www.vagrius.com/online/guestbuk.shtml Игорь Плотник. Книга счастья. Новый русский водевиль На вечерней поверке. ПРАПОРЩИК: Иванов! ИВАНОВ: Я! ПРАПОРЩИК: Логично. Петров! ПЕТРОВ: Я! ПРАПОРЩИК: Логично. Сидоров! СИДОРОВ: Я! ПРАПОРЩИК: Логично. ИВАНОВ: Товарищ прапорщик, а почему все время логично? ПРАПОРЩИК: Потому. Вот гляди, Иванов. Видишь два дома? У одного крыша зеленая, а у другого, наоборот -- красная. Вот так и мы, люди, живем, живем и умираем. Если я еврей -- чего я буду стесняться? Я, правда, не еврей. В. С. Черномырдин Куда уж еще дальше? И так уж видно, что министр внутренних дел подключается сегодня и к сектору экономическому. Ну а чего здесь больно умного, или там заумного, или захитрого, чтобы не додуматься? Да потому что это идет на грани преступности! В. С. Черномырдин Эта книга, написанная в приступе отвращения к жизни, является скоплением противоречий, бессмысленных идей и наглых нравоучений. Приличному человеку и такому умнику, как ты, не следует читать подобной литературы. Поэтому немедленно слезай со своей резиновой подруги, сожги книгу, забей ее пеплом патрон и выстрели в воздух. Гильзу брось в реку. Молоток! Теперь натягивай штаны, сделай лицо попроще и ступай, займись чем-нибудь полезным. Например, спасай китов или взорви американское посольство в Бангладеш. Ну пошутил я. По-шу-тил. Шуток не понимаешь? Ладно, купи килограмм гороха и покорми хотя бы воробьев. От гороха, правда, многие воробьи взрываются, но те, которые выживают, становятся орлами. Оревуар! Шайтан!!! Ты еще здесь?! Ты до сих пор так и стоишь со спущенными до колена штанишками? Тебе понравилось про воробьев? Да, чувак, в голове у тебя засор. Я определенно переоценил твои интеллектуальные возможности. Судя по всему, самое полезное, что ты можешь сделать в своей жизни -- пойти и немедленно сдаться в ближайшую кунсткамеру. Что? и даже после этого? и вопреки моим великодушным предостережениям? ты решительно собираешься читать дальше?! Может быть, у тебя две жизни? Может, ты вообще Горец?.. В любом случае тебе следует знать, что: 1) Жизнь скоротечна, с каждой минутой ты стареешь. 2) С ЭТОЙ МИНУТЫ ТЫ СТАНОВИШЬСЯ СКУРАТОВЫМ. 3) Мир делится на мужчин и женщин. Все люди -- братья. Все бабы -- дуры. 4) Слабая половина человечества делится на: роскошных баснословно богатых интеллектуалок, хорошеньких профурсеток и безобразных вальпургий. Богатых и умных красавиц мне лично встречать не доводилось. А если доведется, держу пари, что они будут лесбиянками. 5) Все остальные люди делятся на интеллектуалов, идиотов, милиционеров и китайцев. Интеллектуалов меньше, чем идиотов, милиционеров и китайцев вместе взятых. Скорее всего, ты не интеллектуал. 6) Распространение книги среди женщин, милиционеров, китайцев и литературных критиков запрещается. 7) Всякое сходство с реальными людьми в этой книге является случайным. 8) Скупаю человеческие души каждый третий четверг у входа в Государственную Думу за 399, 99 USD наличными (семьям и героям труда большие скидки). 9) НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЧИТАЙ ЭПИЛОГ! И последнее: Скуратов! Если ты купил эту книгу, Царствие Небесное твое, ибо деньги мной получены, я сделался богат и навсегда покинул этот зверинец. Если ты ее украл, тебе простится, ибо я сам крал книги. Следуй за мной, и мы вместе узнаем: Кто с кем переспит и почему; Как наладить нескучные отношения с замужними дамами; Чем пахнут деньги; При чем тут китайцы; В чем смысл жизни; Есть ли жизнь на Марсе; Есть ли Бог. Итак... А начиналось все, будьте любезны. Сначала я хотел пить, а Максимовский хотел мороженого. И некакого-нибудь простого мороженого, а ванильного с брусничным сиропом, кусочками ананаса и мускатным орехом. Невыносимая жара сводила с ума. В июньском воздухе реяли хлопья тополиной ваты, пахло соляркой, асфальтом, расплавленной резиной, и черт знает чем еще в такое время года пахнет Москва. Обливаясь потом, мы стояли в пробке на Тверской, горько сокрушались по поводу неисправного климатизатора и мечтали заползти в тень. Наконец, собрав последние остатки мужества, кляня злую судьбу и собственный энтузиазм, задыхаясь от пыли и копоти, мы прорвались к Белорусскому вокзалу, где по замыслу общей знакомой Тамарочки нам предстояло спасать ее честь и чемоданы. Тамарочка, большая проказница, любительница разноцветных горячительных напитков, крепких выражений, всяких разных нетрадиционных обстоятельств и разгневанных мужчин, надубасилась в поезде до беспамятства дешевого армянского коньяка, посрывала с себя все одежды и на участке пути Смоленск -- Ярцево, находясь в плену великой любви, набросилась на бригадира подвижного состава. Железнодорожный сердцеед -- мужчина, судя по замашкам, бывалый и без предрассудков, исполненный ответственности, влекомый томлением и страстью, позвал девушку за себя замуж. И она поначалу была очень даже не против, но ближе к Москве спохватилась, передумала и стремительно бежала из-под венца, бросив в купе все свои пожитки. "Мальчики, выручайте!" -- умоляла перепачканная тушью Тамара. "Как же ты так?" -- недоумевали мы. "А вот так, -- стонала Тамарочка. -- Влюбилася! Сил нет никаких!" "Сиди дома. Разберемся". "Только по лицу не бейте. Я ему потом письмо напишу". Сказано -- сделано. "Послушайте, милейшие, -- спрашивали мы у народа. -- Который посреди вас будет бригадир?" "Вон тот импозантный мужчина с ведром, тудыт его в карусель, -- отвечал нам народ еле вразумительно, -- прислонившийся к бочке с растворителем. Если нам не изменяет память, конечно". Целый час, как два трудоголика, мы старались в депо, терпеливо и добросовестно, окуная импозантного бригадира в бочку с растворителем, пока этот упрямый сукин сын, наконец, не сжалился над нами и не вернул имущество. -- Это не мои чемоданы-ы-ы, -- капризничала любвеобильная Тамара. И потом, у меня было только два, а вы притащили целых три-и-и. -- Вот те на! Зачем же он нам чужие чемоданы дал? -- Не наю-ю. -- Секундочку. У твоего ненаглядного были под носом усы? Такие интересные усы в разные стороны с начесом? -- Не было у него никаких усов с начесом. -- Погоди, не реви. Значит, он не маленький, не толстый и не лысый? -- Не-е-е-е-е-е-е-ет! -- Ну, на нет и суда нет. Мы как бы того, торопимся. До свидания. Звони. Потом мы поругались с продавщицей мороженого, выпили по бутылочке теплого пивка, разбили видеокамеру косоглазому путешественнику, замудохались, плюнули на все, прикупили бухла, цитрусовых пряников и с опозданием на три часа сорок пять минут с букетиком контрабандных эдельвейсов прибыли на именины к Фридману, пятые или шестые в этом году. Совершенно неприлично являться в гости раньше остальных, но приходить последним -- это уже где-то за гранью добра и зла. Ибо: а) ранних визитеров не любят домохозяйки; б) поздних -- все эти пьяные сволочи, которые явились вовремя. И тем и другим ты отравляешь жизнь своим несвоевременным появлением. А ведь люди пришли на банкет. Людям хочется праздника. Людям хочется заливных языков, овощных салатов и половецких плясок. И все уже перезнакомились, и все уже наладили контакт, и все родные братья и родные сестры, и все уже готовы к приему вторых блюд. А тут являешься ты. Здравствуйте. Там нет свободного стульчика? Это ваша тарелка? Ты кто такой, в конце концов?! Всемирно известный генерал-губернатор? Народный артист? Лауреат Государственной премии? Нет. Ты никто. Отставной козы барабанщик. Значит, твое место где? Правильно: на краю стола и есть можешь прямо из салатницы ртом. Вот такие размышления привели нас с Максимовским не за общий стол, а на кухню. А там? В отблесках закатного пламени, окруженная густыми клубами табачного дыма, погруженная в себя, отбрасывая свет и поглощая тень, упершись ногами в пол, а также опершись задницей о подоконник, устроила перекур Кто? Кто, кто. Дед Пихто! Долговязая рыжая человеческая самка, вот кто. Можно сказать и так: рыжие пряди непослушных волос ниспадали на обнаженные покатые плечи; пышная грудь* волнительно вздымалась; трепетные руки трепетали, обнажая чего-то там такое и, придавая, так сказать, всему облику нечто интригующее; каждое ее движение было исполнено грации; соблазнительный ротик; бездонные глаза, в общем, как бы все вот это безобразие интеллигентно венчали собою; а платье, разумеется, подчеркивало божественные формы. * На самом деле не больше третьего размера. А можно и так: самка была высокая, а не долговязая, и не совсем рыжая, а непонятно какая, и все это только вопрос терминологии, который к делу не имеет никакого отношения. Замечу одно: подобных девиц очень трудно классифицировать, поэтому в моем классификаторе предпочтений их попросту нет, а это в свою очередь означает, что реальных конкуренток у них в природе не существует!!! Особые приметы: тугой узел на затылке, противоестественная пигментация кожи -- свидетельница длительного воздействия тропического солнца, легкомысленное платье в черный горох по белому полю, профиль греческий, лифчик отсутствует. Максимовский потоптался возле двери, не сводя с девицы глаз, прошелся по кухне, затем подкрался к холодильнику, сунул в него голову и оттуда плотоядно поинтересовался: -- Чья невеста? Рыжая долговязая невеста выпустила струю бледного дыма, лениво повернула голову в сторону, противоположную от нас, и уставилась в стену. На современном языке эмансипированной женщины такое возмутительное поведение означает крайнюю независимость, общую незаинтересованность в развитии диалога и что-то еще, чего мы пока не знаем. Еще одна причина, по которой барышням такого сорта не нашлось места в моем классификаторе, основывается на уверенности в том, что по природе своей они фригидны, то есть апатичны к ЭТОМУ ДЕЛУ и холодны. Затащить их в койку -- трудновыполнимая задача, связанная с чудовищными потерями материальных и душевных ресурсов. Во всяком случае: а) мне лично заниматься ЭТИМ с ними не случалось; б) я никогда не видел, чтобы они занимались ЭТИМ с другими мужчинами, следовательно, в) они ЭТИМ не занимаются. А если так, то нечего им делать в моем классификаторе. Хотя кого я обманываю? Я с удовольствием разместил бы эту барышню на самом видном месте. В разделе "Типичные Суки". Мы оба встречали таких женщин, Скуратов. Да, лично я называю их суками. Познакомиться с ними в трамвае не представляется возможным по двум причинам: во-первых, потому что они не любят ездить в трамваях; а во-вторых, сомнительно, что когда-нибудь полюбят. Китайские народные ученые, совершив научный подвиг, провели целый ряд китайских народных экспериментов и совсем недавно закончили исследования в области изучения народной красоты. Они, в частности, установили, что физическая красота -- тяжелое душевное заболевание, не поддающееся никакому словесному описанию и поражающее кишечных паразитов, отвечающих в организме женщины за объем бедер, смену настроения и продолжительность оргазма. Главные симптомы болезни: гипертрофированное "я" и, как следствие, презрительное отношение к окружающим людям. Осложнения: частые консультации у косметолога, предрасположенность к роскоши и дурной характер. Правда, один мой знакомый доктор, человек прогрессивных взглядов и незаурядный психотерапевт, считает, что излечивается такой недуг элементарно просто: без разговоров, без лишних антимоний коротким прямым ударом в морду между левым и правым глазом. Если сразу не помогло, процедуру следует повторить и так до полного выздоровления. Но, как правило, уверяет он, ремиссия наблюдается уже после первого сеанса. Бить вторично рекомендуется только через две недели для закрепления результата, а также в профилактических целях раз в полгода. Главное -- не повредить руку. -- Меня зовут Максимовский, этого пехотинца -- Игорь, а как зовут нас? Максимовский никогда не сдается. Лично я давно бы развернулся и ушел. Может быть, девушка -- иностранка и не вполне еще освоилась с русским языком и нашими порядками, а может, вовсе разучилась разговаривать. -- Меня зовут Марина, -- (надо же, освоилась) ответила девица совершенно без акцента, не разжимая, впрочем, зубов, -- а как зовут вас, я что-то не расслышала. -- Мать честная! -- оживился Максимовский, -- юмористка. В связи с этим предлагаю сразу перейти в соседний кабинет для переговоров -- там удобный диван-кровать. -- Какой вы, однако, шустрый! -- девица заинтересовалась. -- Ничего не поделать: тестостерон. А давайте, Марина, смотреть на вещи несколько шире. Давайте выпьемте сейчас водки на брудершафт, а потом, ближе к вечеру, убежим отсюда, возьмем еще пару бутылок, поедем все вместе к вам, -- толкает меня локтем, -- и я вам покажу свою коллекцию первомайских порнографических открыток. Больше ни у кого такой нет. Соглашайтесь, а то я передумаю. Рыжая девица повернулась анфас, ощупала нас колючими глазами с головы до ног и снова отвернулась. На мне ее взгляд застрял надолго. Впрочем, это не факт. К тому же Максимовский наступал, а я не собирался портить ему шерше ля фам. Так он это называет. -- С огромным удовольствием, -- меланхолично молвила она, -- только прямо сейчас я не могу. За мной должен заехать муж, который, кстати, значительно крупнее вас. Он обязательно вас обоих растерзает, а потом съест. -- Страдания, страдания для русского человека -- сплошное наслаждение, -- скорбно сказал Максимовский, протягивая девице пустой стакан. -- Вы недоступная и одинокая, как... вчерашняя Фудзияма, -- вздохнул он, невинно улыбнулся и добавил: -- Но, агрессивная. Вам плеснуть винца? Девица нахмурила бровь. -- Чего вы хотите? -- Хорошо, что вы спросили. -- Максимовский подвинулся еще ближе и со свойственной ему прямолинейностью принялся объяснять даме, чего, собственно, он хочет. Что касается меня, то я надрался и потерялся в сутолоке гостей. Я и так знаю, чего он хочет: натрескаться водки, как можно скорей завалить ее в койку и отпялить. А и то, какой русский не любит быстрой любви? Разумеется, никакого мужа у Марины не было. Со слов Максимовского, в первом часу ночи она ползала на дырявых коленках по Никитскому бульвару и ворчала: "Максимовский, на кой хрен вы меня напоили. Меня тошнит. Везите меня домой". "Ты любишь меня, Марина?" -- эгоистично спрашивал Максимовский, стоя над нею, словно изваяние античного героя, надменного, хладнокровного и похотливого. "Люблю, люблю, только скорей домой в кроватку". "Заметьте, мадемуазель, я этого не предлагал". ИНЬ -- ЯНЬ -- Подумать страшно, как я могла связаться с таким мудозвоном! -- кипятится бесноватая Марина, швыряя на пол мелкие предметы домашней утвари и декоративно-прикладного искусства, одни из которых рассыпаются на части, а другие просто подолгу дребезжат. -- Вы противный, я вас ненавижу! -- А кто говорил, что я Мистер Икс?.. -- Я такое говорила?! Боже мой, я была не в себе! -- Успокойтесь, пациентка, берегите связки. Они вам пригодятся, чтобы петь колыбельные на ночь. Ты говорила, что я дерзкий Навуходоносор, -- Максимовский, слегка наклонив голову, загнул указательный палец, -- экстравагантный палестинский Тарзан, -- он согнул средний палец, а следом за ним безымянный, -- и ловкий татаро-монгольский Гекльберри Финн... -- Жулик вы ловкий, а не татаро-монгольский Тарзан! Замотали вы меня! Воспользовались девушкой! Как не стыдно?! -- А мне не стыдно. Вот мне не стыдно. -- А совесть у вас есть, скажите, пожалуйста?! -- Есть, -- отрицательно мотнул головой Максимовский. -- А я не хочу ребенка. И тем более от вас. Я ненавижу детей! Я сама еще ребенок! -- А давайте, пациентка, сейчас перестанем хулиганить. Поешьте чего-нибудь солененького. Уши вянут. Хватит орать! -- Ах, простите, пожалуйста, как же я о вас-то не подумала! То-то я гляжу, у вас такое кислое выражение лица. Будто бы вы чем-то недовольны. Что ж, случаются в жизни огорчения. -- Вот именно, Марина, ты меня здорово огорчила. Но я не злопамятен. Пойди и сделай аборт. -- Да как вы не понимаете... Нет, не так. Вот как: -- Какой, в жопу, аборт?! Ты что, не слышал, кретин, -- я на четвертом месяце?! Тебе кажется, Скуратов, что в этом месте образовалась гнетущая мелодраматическая тишина или кто-то стыдливо покраснел? Ни в коем случае. -- Удивительно, вроде бы совсем неглупая женщина. -- Максимовский посмотрел в окно, хотя с того места, где он сидит, в темном окне, кроме серого пасмурного неба, ничего другого видно быть не может. -- Удивительно?! Люди добрые, посмотрите на этого хама! Ему удивительно! -- Марина сгребла с полки вазочку для фруктов, взвесила ее в руке и с воплем: -- Удивительно, что я тебя не отравила и ты до сих пор жив! -- отправила на пол. Я сразу понял, что мое присутствие не случайно, и раз уж я здесь нахожусь, то должен Максимовскому каким-то образом помогать. Кроме того, я, несомненно, добрый человек. Я сказал Марине: -- Действительно. Чего ты разоралась? Вроде бы уже не девочка, взрослая тетка, пора заранее соображать. Аплодисменты. Я крупным планом. Марина вздрогнула, на секунду замерла в позе атакующей орлицы, а потом вдруг как заорет на весь дом: -- Максимовский, сосать твою колотушку, если тебе не трудно, попроси своего друга завалить ебальник! Ты, наверное, решил, Скуратов *, что я передергиваю, когда заставляю Марину так кучеряво браниться, чтобы специально произвести на тебя впечатление? Ты дураком-то не прикидывайся. Я сам однажды был свидетелем такой сцены: жена мужу кричит из спальни: "Пупсик, вруби фумигатор, а то тут уже летает один пидорас!" Вот так. А ты говоришь культур-мультур. Хуйня все это на постном масле. * СКУРАТОВ. Скорята -- одно из многочисленных имен-прозвищ, ныне забытых. Возможно, так называли своих детей мастера по выделке сырых кож и шкур, которые звались скара, скора, скорка, скура. На Тамбовщине Скорятой называли смирного, покорного, не умеющего за себя постоять человека. Так что в фамилиях Скарятин, Скорятин, Скорятов, Скуратов, Скурин, Скуров, Скурятин -- двойной смысл. Т. Ф. Ведина. Словарь фамилий. М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 1999 г. -- Господи, и за что мне такое наказание! Купила бы себе велотренажер и горя бы не знала! Нет, когда-нибудь люди назовут мою жизнь подвигом! На Марине надето нечто совсем, совсем прозрачное с пуховой оторочкой, а под этим, я извиняюсь, только она сама. Признаков беременности я не заметил. Мне до одури захотелось стать этим легким прозрачным предметом и прилипнуть к ее телу навсегда. А еще лучше, если бы на ней были рейтузы, и этими рейтузами тоже был бы я. А Максимовский заблудился бы в лесу. Я не унимаюсь: -- Если хочешь знать мое мнение, то тебе давным-давно пора рожать. -- Я свободная женщина! Захочу -- рожу, не захочу -- не рожу, я такая! А твое мнение здесь никому не интересно! -- То есть как? Мне, например, очень интересно его мнение, он опытный человек. -- Максимовский зевнул и посмотрел на часы. -- Угомонись, Марина, мы что-нибудь придумаем. -- Что ты мелешь, Максимовский?! Ты только послушай себя! Что ты несешь! Сделай милость, скажи, что тут можно придумать?! -- Э, не скажите: тут можно такого понапридумывать... Надо этот вопрос как следует провентилировать. -- Если бы ты умел вентилировать или хотя бы немного думать головой, ты был бы сейчас летчиком-космонавтом или, я не знаю... военным переводчиком! Господи, боже мой! Приличным человеком! -- Приличные люди столько, сколько я, не зарабатывают, -- сообщил Максимовский очевидный факт. -- Приличные люди столько, сколько я, не тратят! -- Марина разбежалась от стены и с чувством лягнула косметичку. -- Ну и где я сегодня буду ночевать? -- шепчет Максимовский, выразительно глядя на меня. Он еще не знает, что я сам четыре дня бездомный. Чрезмерная Маринина подвижность и шум, производимый ею, действуют мне на нервы. Я толком не выспался. Я устал. Меня знобит. Голова после вчерашнего фестиваля гудит как перегретый котел и с минуты на минуту взорвется. Моему обезвоженному организму требуется немедленное хирургическое вмешательство и покой, покой, покой. -- Закругляйся, -- сказал я Максимовскому, -- я подожду в машине. Дай мне ключи. -- Залупу тебе на воротник, а не ключи. -- Максимовский ухватился за меня. -- Посиди, попей еще чайку, видишь, я уже почти закончил. Знаешь что, кролик, я, наверное, ухожу от тебя! -- Знаете что?! Знаете что?! -- Марина пронеслась мимо нас в соседнюю комнату, закручивая по дороге вихри парфюмерных испарений, и принялась крушить там мебель. -- Ты уж прости меня, дуру старую, но это как бы не ты уходишь! Нет! Это я тебя выгоняю! -- Как хочешь. -- Да, я так хочу! -- донесся до нас ее зычный рев. -- Потому что это существенно меняет дело! -- В таком случае пора закрывать балалайку! -- кричит в ответ Максимовский. -- Мы уходим! Прямо сейчас! -- Проваливай, аферист! -- И даже не пытайся меня остановить! -- Убирайся вон! -- Все напрасно! Умерла так умерла! -- Давай, давай, вали отсюда! Не забудь забрать свои манатки! Ключи положи на столике у зеркала! -- Ноги моей здесь больше не будет! -- Вон, скотина! -- Нимфоманка! -- Лапотник! Видеть тебя не могу! -- Эксгибиционистка! -- Уй! Престидижитатор!!! Истинно говорю тебе, Скуратов: если ты еще молод и у тебя не хватает собственного житейского опыта, прислушайся к моему совету: не принимай близко к сердцу женские истерики. Подумаешь -- девушка залетела? Ну и что? У девушек постоянно случается что-то неожиданное: то ноготь сломается, то каблук. Почем, интересно зимняя резина?* * Я не даю комментариев относительно словосочетания "зимняя резина" в надежде на то, что среди моих Скуратовых нет женщин, а мужчины все понимают без всяких комментариев. Два года назад Максимовский развелся с первой женой, оставив ей квартиру, ребенка и пачку денег. До знакомства с Мариной он вел преимущественно кочевой образ жизни, скитаясь по арендованным квартирам и гостиницам. Иногда ему перепадали ключи от чьей-нибудь дачи. "Целомудренный творческий работник тридцати лет остро нуждается в благоустроенной даче на пару месяцев осени с целью организованной тишины и внезапного побега от всех. Бесплатно. Нетелефонизированные дачи прошу не беспокоиться. В/о. Одинок. Чрезвычайно романтичен. Гарантирую без пьянства и разврата". И тогда он звал меня на шашлыки. А что за шашлыки без пьянства и разврата... Однажды в Переделкино мы с ним отмечали то ли день взятия Бастилии, то ли день работника мясомолочной промышленности, сейчас точно не помню. Закрылись в бане, попарились, как следует, и потянуло нас на приключения. Отыскали в поленнице старую газету, нашли рубрику: "Досуг для состоятельных господ". Все объявления в таких рубриках примерно одинакового содержания: "Дама-фотограф знакомит спонсоров и девушек. Т: 911-01-02". Или: "Массаж оздоровительный (не медицинский) по оригинальной методике выполнят для вас обворожительные сестрички. Индивидуальный подход, неповторимые ощущения. Доверьтесь профессионалам. Конфиденциальность с гарантией. Выезд круглосуточно. Т: 911-02-03 Шикарная леди-модель". Позвонили наугад. -- Шикарная леди-модель? -- Шикарная, -- ответил мужской бас, -- леди-модель. -- А что, массажистки у вас очаровательные имеются, или как? -- спрашиваем. -- Конечно, имеются, -- отвечают нам. -- А сколько? -- Сколько надо? -- В смысле почем? -- 150 $ в час. -- Все? -- Каждая. Вы пышногрудых длинноногих блондинок предпочитаете или изящных эрудированных брюнеток? Есть девственницы, но дороже. -- Торговаться не будем, хотим непременно девственниц. -- В два с половиной раза. -- Давай! Волоки! И, гляди, чтоб сестрички были на уровне! Пока они ехали, мы накачались до такой степени, что стали похожи на два распаренных овоща. Наконец привезли пятерых сестричек, построили перед нами в один ряд. Разодеты все в пух и прах, словно на маскараде. Которые из них были блондинки, а которые брюнетки, мы уже не разбирали. Разница, на мой взгляд, между ними только в том и заключалась, что одна была безобразнее другой. Максимовский отобрал двух. -- А они точно девственницы? -- Да, еп... стопроцентные! -- Труженик эквивалентной любви размашистой рукой осенил свое пузо крестным знамением. -- Пробу негде ставить! -- И заговорщически подмигнул: -- Браслетка золотая не нужна девяносто пять грамм? Дорого не возьму. Или по пятерочке в буру? В буру значит в буру. Через полчаса все наши деньги вернулись обратно с солидным наваром. -- Ладно, братан, приезжай часика через два. -- Зачем? -- Заберешь своих мартышек. -- Да, еп... нах... они нужны?! -- Сутенер погрустнел, погрузил остальных куртизанок в микроавтобус и умчался в ночную даль вместе с нереализованным браслетом. -- Ну, что, мальчики, попрыгаем? -- отчаянно заявила первая девственница, взмахнув накладными ресницами. -- А как же! -- дружелюбно улыбаясь, ответил девственнице Максимовский. -- Максимовский, -- усомнился я, -- у меня с собой нет презервативов. -- Никогда не пользуйся презервативами, особенно когда имеешь дело с девственницами, -- посоветовал Максимовский. -- Да ну их в жопу, -- сказал я, -- подхватишь заразу. -- Чудак, как можно подхватить заразу от девственницы. А насчет жопы -- неплохая мысль. Где-то я тут видел кусочек мыла. -- За извращения платить дополнительно, -- уточнила севшим голосом другая девственница, сплюнув на пол комок жевательной резинки, количества которой хватило бы на замазку оконной рамы в Кремлевском Дворце Съездов. -- Хорошо. -- Максимовский был на все согласен. -- Деньги вперед. -- С удовольствием. Максимовский долго и трудно целовался с девственницами на прощанье, обещая по прибытии в Москву сразу же рассчитаться. Обе шлюхи потом еще целую неделю околачивались возле дачи и в ее окрестностях, пугая своим видом детей, стаи бродячих коров и вдову именитого башкирского баснописца. Снаружи зима. Унылое хмурое утро. На дороге валяется вчерашний грязный снег и брошенная строителями бетономешалка. Рядом с бетономешалкой, сверкая агатовым глазом, сидит свирепая ворона и жадно грызет рыбью голову. -- Престидижитатор -- это вообще кто? -- после довольно продолжительного молчания спросил Максимовский. -- Понятия не имею, -- ответил я. -- Погода плохая на улице. Метет. Мне не нравится такая погода. В такую рань плохой бывает не только погода. Очень, очень плохая, очень большая и волосатая собака, тяжело согнувшись, уселась срать прямо посреди тротуара. Тусклая шерсть вздыбилась на загривке, волнообразная конвульсия сотрясла ее перекормленное тело, и через минуту собака навалила целую кучу. -- Отвратительное зрелище, -- печально констатировал Максимовский. -- Собачка тоже хочет какать. Даже первые ракетки мира какают. -- Да, но они же не какают на тротуаре. -- Ты просто не любишь собак. -- Нет, я люблю собак, у меня в детстве был щенок. Я не люблю, когда они гадят на тротуарах. -- Несправедливо обвинять одну собаку. По-моему, эта тварь больше нуждается в сочувствии. У нее явные проблемы с пищеварением. Собака посмотрела между лап и тоскливо полаяла на свою хозяйку -- дородную бабу с пухлой рожей, наполовину скрытой под облезлой ондатровой шапкой. Та наклонилась, заглянула под собаку и просветлела. Затем обвела окрестности и ранних пешеходов ликующим взглядом, будто из собаки на тротуар только что вывалилось не обычное дерьмо с глистами и до конца не переваренной перловкой, а увесистый золотой слиток или какое-нибудь диковинное новообразование, населенное микроорганизмами неземного происхождения. -- Подойти бы и стукнуть тетке по роже, чтобы она упала в эту кучу говна и заплакала. И раз и навсегда поняла, что нельзя так некрасиво любить свою собаку. -- Ты бы не смог ударить женщину, -- сказал я. -- Какую женщину? Вот эту? -- Эту. -- Я? -- Ты. -- Что меня остановит? -- Уголовные запрещения, нравственные предрассудки или природная застенчивость. -- Застенчивость? Ну, ты тоже, как скажешь. -- Тогда чего ты ждешь, сигнальную ракету? Вперед, шагом марш. Выбей из нее все дерьмо, пока она сама тут не навалила. -- Пойду, задам ей перца. -- Давай. Не подкачай. Максимовский вылез из автомобиля, подошел к тетке, хрустнул пальцами, деловито осведомился у нее, который час, не спеша, размахнулся и... ...И вот в этом месте дама вдруг вспоминает, что в расписании ее утреннего моциона мордобитие с посторонним мужчиной вообще не предусмотрено. Она взвизгивает, придерживая шапку рукой, приседает и на коротких полусогнутых ногах бросается наутек, увлекая беспомощную, насмерть перепуганную собаку в сторону детской площадки. -- Я тебя запомнил, -- крикнул ей вдогонку Максимовский. -- Еще раз увижу тебя здесь с твоей паршивой собакой, размажу по асфальту обеих! -- Будь ты проклят! -- воскликнула барышня и спряталась за углом. -- Чтоб у тебя отсохли руки! -- отскочило рикошетом от трансформаторной будки уже более-менее осмысленное и конкретизированное проклятие. Максимовский вернулся в машину неудовлетворенный собой и с силой хлопнул дверью. -- Тварь! -- Ты долго рассусоливал. Она даже не поняла, в чем дело. Не успели мы опомниться, как во дворе появилась необычная процессия. Несколько человек конфликтного вида, гремя снегоуборочными орудиями, выстроились на непочтительно близком расстоянии от машины и стали нас в упор разглядывать. Максимовский напряженно замер в ожидании. -- А вот и кавалерия. Зондер-команда перегруппировалась и построилась в каре. -- Эти? -- спросил самый чахлый экзекутор, взмахнув ломом так же легко и естественно, как дирижер взмахнул бы своей дирижерской палочкой. -- Эти. -- Вперед выступила тетка, поправила ондатровую шапку и каркнула: -- Чтоб ваши дети сдохли от рака! Мочи их, мужики!.. Вновь прибывшие докурили свои самокрутки и, побросав окурки в разные стороны, удивительно синхронно шагнули вперед. -- Ну вот, теперь я не успокоюсь, пока не увижу эту суку мертвой. -- Максимовский крутит руль, прокладывая дорогу напрямую через детскую площадку. -- Я мужчина или не мужчина?! -- Железяка. Если у тебя не отвалился член. -- Я сто лет не был у маникюрши. Если завтра я погибну, у меня будут длинные некрасивые ногти и заусенец на левом мизинце! -- Как пить дать. -- Сука, всю кровь выпила! Я мужчина, а Господь дал мужчине: а) горделивую осанку, б) его руки значительно сильнее женских, в) его ноги несравненно шире ступают, г) глаза его смотрят за горизонт, д) у него железные нервы, и е) прекрасные тугие мозги. Чтобы просто поддержать разговор, я сказал: -- Зато бабам досталось все остальное. -- Да-а, -- вздохнул Максимовский, -- сиськи у нее, правда, классные. У кого классные сиськи? Наверное, у Марины. Максимовский считает, что во всем виноват Фридман, поэтому мы едем к нему. Я точно знаю, что Максимовский не станет бить женщину, во всяком случае, рано утром. Просто он на взводе. Надо выпить. ФРИДМАН В те достопримечательные времена, когда диктатура пролетариата, когда народ и партия едины, когда выполним и перевыполним, когда догоним и перегоним Америку, когда СССР был оплотом мира и родиной слонов, когда советы народных депутатов и Пролетарии всех стран, соединяйтесь! и Слава КПСС! и КОММУНИЗМ НЕИЗБЕЖЕН! были такой же реальностью жизни, как, например, осенние листопады, ворчливые старухи или человеческие жертвоприношения, Ивана Аркадиевича Фридмана давно бы упекли за тунеядство. Пожизненно. В связи со стойкой неспособностью к Социалистическому! Строительству! и всякому труду вообще. А еще раньше, году эдак в тридцать седьмом, просто-напросто поставили бы к стенке и шлепнули, как бесперспективного. Дело в том, что Фридман никогда не трудился в привычном понимании этого процесса, как способа организации жизни. При старом режиме, выполнив наказ покойной бабушки, здоровье и самою жизнь свою положившей на алтарь Советского! просвещения, он с горем пополам получил высшее образование, закончив технологический факультет пищевого института по специальности: "виноделие". Не бывало в СССР более бездарных и бестолковых виноделов, чем Фридман. Если вы мне предъявите второго такого охламона, я вам просто не поверю. В два потока из глаз замдекана по воспитательной работе струились слезы счастья, когда в обстановке строжайшей секретности и с чувством глубочайшего Советского! Удовлетворения! он от имени профессорско-преподавательского состава и по поручению государства вручал Фридману диплом. Ступив за порог родной альма-матер, Фридман усвоил всего три вещи: 1. красное вино к мясу, 2. белое к рыбе и 3. деньги творят чудеса. Но, как это часто бывало, вручали большевики Советскому! человеку какую-нибудь херню, а дальше -- хоть трава не расти. Никакой личной жизни. Не успел наш драгоценный Фридман развернуться по своему профилю, как из почтового из ящика, да как из рога изобилия, к нему на руки, на белые руки посыпались повестки. Желтые на вид и черные по содержанию, похожие на квитанции из прачечной. Уведомления он получал в основном двух видов. Первые шли из военкомата и звали Фридмана аты-баты в Советскую! Армию! Сухими ведомственными словами в доступных однообразных формулировках военный комиссар излагал в них причину, по которой они с Фридманом обязательно должны встретиться и обсудить в официальной обстановке вероятность добровольной и увлекательной службы в армии, а также напоминания об уголовной ответственности за уклонение от подобной вероятности. Содержание других повесток Фридману нравилось и того менее. Участковый инспектор, руководствуясь государственными задачами и другими соображениями высокого дисциплинарного порядка, не жалея чернил и казенных формуляров, раз в неделю авторитетно выражал уверенность в том, что когда-нибудь они с Фридманом все-таки встретятся и обязательно повеселятся по поводу организации какого-то притона, а также, разумеется, напоминал об ответственности за уклонение от этой многообещающей встречи*. * Вообще-то ничего подобного в повестках не пишется, но у меня получилось полстраницы прекрасной ерунды, благодаря которой мои гонорары, несомненно, увеличатся. А, кроме того, стиль изложения явно свидетельствует о том, что я без труда способен сочинять заковыристые предложения, а это умение в свою очередь должно благоприятно воздействовать на литературных критиков, которых я (нужное подчеркнуть): а) заранее ненавижу; б) заранее обожаю. Критик! Наверняка, ты получил эту книгу с помощью шантажа, подкупа или разврата. Разве эти бездарные страницы не жгут твоих священных пальцев? Не правы были, что один, что другой, и оба напрасно старались. На ту пору у Ивана Аркадиевича совершенно не было свободного времени. Он увлекался баснословно богатой театралкой Елизаветой Яворской и состоял при ней кем-то вроде мальчика на побегушках. Ох уж мне эти баснословно богатые театралки. Они капризны, ревнивы и раздражительны и при каждом удобном случае лезут целоваться. Они требуют так много внимания и ничего не дают взамен. Разве что немного средств к существованию непризнанным гениям да приют в своей спальне неприкаянным эротоманам. Почти всем и весьма регулярно. Ежедневное общение с подобными дамами прибавляет мужчине самоуверенности и делает его жизнь радостной. К сожалению, таких женщин крайне мало, в этом смысле с ними прямо беда. Весь день Фридмана был расписан по минутам. 11.30 -- Пробуждение Ивана Аркадиевича. 12.00 -- Он готовит и подает Елизавете завтрак прямо в постель. 12.22 -- Короткий секс в гидромассажной ванне. 12.45 -- Они уже играют в бадминтон на раздевание. 14.10 -- Обед на веранде летнего ресторана. 15.20 -- Короткий секс в автомобиле. 16.00 -- Елизавета музицирует на клавесине. 17.00 -- Короткий секс на клавесине. 17.14 -- Фридман должен забрать ее платье у портнихи. В это время Елизавета узнает городские новости по телефону. 19.30 -- Премьера в БДТ. Правительственная ложа. 23.00 -- Легкий ужин в кроватке. 23.15.41 -- Предварительные ласки. 23.16.01 -- Секс до полного изнеможения. Мог ли Фридман после всего этого встречаться с кем-нибудь еще? Пусть даже с самим военным комиссаром. И не беда, что Елизавете на тридцать лет больше. Одним словом, насыщенное событиями и эмоциональными переживаниями существование Фридмана происходило параллельно регламентированному и хорошо организованному существованию государства со всеми его военно-промышленными комплексами и правоохранительными системами и пересекаться в обозримом будущем не намеревалось. Поэтому теми и другими повестками он попросту вытирал жопу. Ну, кто из вас, спрашивается, не вытирал жопу повестками, паспортами или письмами родни. Нет, не той родни, которая живет в Амстердаме, а той, которая, наоборот, в Днепропетровске. Все вы вытирали. Но кому из вас пришло бы в голову засушить результат, запечатать его в конверт и отправить обратно по указанному адресу?