Хэммонд Иннес. Скала Мэддона --------------------------------------------------------------- OCR 'n' spellcheck -- Raystlin, 2002 mail: lordsinklair@mail.ru --------------------------------------------------------------- I. Отплытие из Мурманска. История "Трикалы" довольно необычна. Греческое судно, захваченное Британией в 1941 году, "Трикала" использовалась пароходной компанией Кельта для нужд министерства обороны до 5 марта 1945 года. В ту ночь, в 2 часа 36 минут, "Трикала", по официальным данным, пошла ко дну. "Торговая газета" сообщила: "Трикала", сухогруз водоизмещением 5000 тонн, подорвалась на мине и затонула 5 марта 1945 года в 300 милях к северо-западу от ТромсИ. Экипаж в составе 23 человек погиб". Однако 16 мая 1946 года, более чем через год, военная радиостанция под Обаном поймала SOS с корабля, назвавшегося "Трикалой". Полученная следом радиосводка не оставляла сомнения в том, что это действительно "затонувший" корабль. Учитывая ценность находившегося на его борту груза, адмиралтейство послало на выручку буксир, и два дня вся страна пыталась найти разгадку таинственного возвращения "Трикалы". Полагаю, что история "Трикалы" известна мне лучше, чем кому бы то ни было, за исключением Берта Кука, моего собрата по несчастью. Я был среди тех, кто спасся в марте сорок пятого. Именно я послал SOS с борта "Трикалы" в мае сорок шестого. Все пережитое я изложил ниже, начиная с ночи перед отплытием из Мурманска. Второго марта 1945 года Берт и я всИ ещИ ждали отправки в Англию. Было ужасно холодно, пронизывающий ветер сотрясал стены казармы. Мела поземка. Вокруг железной печки сгрудились восемь человек. В ожидании корабля мы сидели в Мурманске уже двадцать два дня. Мне нравился Берт Кук. Он никогда не унывал. Родился он в Айлингтоне, но везде чувствовал себя как дома, даже в занесИнном снегом Мурманске. Я познакомился с ним в Ленинграде. Берт был артиллеристом-инструктором и обучал русских солдат обращению с новой пушкой, поставляемой в Россию. -- О, Боже! Ну и холодина!-- бормотал Берт, потирая руки.-- А мы сидим тут три недели. Где наш уважаемый командир? Мичман королевского флота Рэнкин, высокий, толстый, с гладким лицом и мягким голосом, был старшим по команде. Его голубые глаза утопали в пухлых щеках, он любил похлопывать по плечу подчинИнных, а когда сердился, голос его становился резким и пронзительным. Он требовал безоговорочного уважения к своему званию, и любое пренебрежение субординацией выводило его из себя. -- Там же, где был вчера, и позавчера, и днем раньше,-- ответил я.-- Как обычно, пьет. -- А где он берет деньги?-- полюбопытствовал Берт. -- Что-нибудь продаИт. Он же заведует складом. В этот миг из коридора донИсся голос Рэнкина: -- Какого чИрта мы должны грузиться сейчас, а не утром? -- Особое задание,-- ответил другой голос.-- Командир Селби настаивает, чтобы вы были там в двадцать два ноль-ноль. Поэтому мне пришлось вызвать вас. Открылась дверь, и в нашу комнатушку вошел Рэнкин, держа в руке листок бумаги. Он был крепко под мухой, на щеках горели пятна румянца, глаза блестели. -- Кто хочет поехать домой?-- На губах Рэнкина заиграла насмешливая улыбка. Он знал, что нам всем до смерти надоели снег и мороз, и переводил взгляд с одного лица на другое. -- Он думает, что получил билет на "Куин Мери",-- процедил Берт, и мы нервно рассмеялись. Услышал Берта и Рэнкин, но улыбка не исчезла с его лица. -- Я вижу, мы прекрасно ладим друг с другом, Кук.-- Рэнкин повернулся к сопровождавшему его дежурному.-- Который час? -- Половина восьмого,-- ответил тот. -- Если я соберу их в половине девятого и приведу в порт около девяти? -- Главное, чтобы они были на борту до десяти часов, мистер Рэнкин,-- ответил дежурный. -- Отлично,-- он взглянул на меня.-- Капрал Варди! -- Здесь. -- Ровно в половине девятого постройте на улице тех, кто указан в этом листке. Считайте, что вам повезло. Силлз, упакуй мои вещи.-- Он протянул мне листок и вышел в коридор. Все собрались вокруг меня. При неровном свете горящих дров мы прочитали следующее: "Из ожидающих отправки в Англию 2 марта 1945 года не позднее 22 часов должны прибыть на борт "Трикалы", отшвартованной у причала Й 4: мичман Л.--Р. Рэнкин, капрал Дж.--Л. Варди, рядовой П.Силлз, канонир Х.Кук. Форма походная, с вещмешками. На судне командиром подразделения назначается мичман Рзнкин. По прибытии на борт он должен явиться к капитану Хэлси, шкиперу "Трикалы". Мичман Рэнкин и его подчинИнные направлены в распоряжение капитана Хэлси для выполнения специального задания". Мы выпили полбутылки водки, оставшейся у Берта, и двумя часами позже шли к порту по заснеженным улицам Мурманска. "Трикала" не произвела на нас особого впечатления. По сравнению с изящными обводами американского судна серии "либерти", стоявшего у того же причала, "Трикала" с еИ одинокой длинной трубой, высоким мостиком и нагромождением палубных надстроек напоминала угловатую старую деву. На носу и корме торчали трИхдюймовые пушки. По бокам мостика на шлюпбалках висели две шлюпки, ещИ одна помещалась на корме. Спасательные плотики прилепились к стенам рубки. Но мы поднимались по сходням, не думая об этом. Мы бы с радостью поплыли и на североморском траулере, лишь бы он доставил нас в Англию. На "Трикале" шла погрузка. В открытые люки трюмов сыпалась железная руда. Крутились деррик-краны, ревели двигатели, порции руды с оглушительным грохотом падали вниз. Над носовым и кормовым трюмами клубилась рудная пыль. Снег, покрывавший палубы "Трикалы", из белого стал красновато-коричневым. -- Ждите здесь, капрал,-- приказал Рэнкин.-- Я пойду к капитану. Мы остались на сходнях. Знай мы, что уготовила нам судьба, никакой военный приказ не заставил бы ступить со сходней на палубу "Трикалы". Но мы ничего не подозревали. И, замерзая под пронизывающим ледяным ветром, наблюдали, как Рэнкин взбирается по трапу на капитанский мостик. Там вышагивал взад-вперИд капитан Хэлси. Мы не представляли, что это за человек, понятия не имели, какие мысли бродят в его голове. Капитан Хэлси мертв. Но он часто приходит ко мне во сне, невысокий, вспыльчивый, с черными волосами и бородой, маленькими бусинками глаз. Безумец, обожавший театральные жесты и цитировавший на память Шекспира. Безумец? Но в его безумстве прослеживалась определИнная логика. Сам дьявол в фуражке и форменном кителе с золотыми пуговицами, хладнокровно обрекший на смерть два десятка солдат и матросов. Мы стояли на сходнях "Трикалы", а Скала уже ждала нас в Баренцевом море. Скала Мэддона. Слепые глаза Милтона не видели неистовства этого моря, когда он описывал свой Ад. Потоки огня, раскаленный град, иссушающий зной -- это страшно, но для меня ад остался там, среди вечной ночи, освещаемой лишь сполохами северного сияния. И сама Скала, возвышающаяся среди бескрайнего океана, серая, сверкающая островками льда, отполированная водой, гладкая, словно череп мертвеца. Но мы не знали ничего этого, ожидая, пока Рэнкин доложит о нашем прибытии капитану Хэлси. Пять минут спустя он вернулся в сопровождении первого помощника капитана, угрюмого долговязого шотландца по фамилии Хендрик, с бегающими глазками и шрамом, пересекавшим левую щеку от мочки уха до рта. -- Пошли, капрал,-- сказал Рэнкин.-- Я покажу, где вы расположитесь. Мы обогнули рубку. Сразу за люком, ведущим в машинное отделение, по левому борту я увидел широкую стальную дверь. Помощник капитана откинул скобу и откатил дверь в сторону. Затем он зажИг лампы, осветившие помещение размером десять на двадцать футов. Стальные листы покрывали переборки, потолок, палубу. Пахло прогорклым маслом. -- Вот, мистер Рэнкин,-- сказал помощник.-- Они будут жить здесь, вместе с грузом. Рэнкин повернулся ко мне. -- Устраивайте ваших людей, капрал. Спецгруз доставят на борт сегодня ночью. Прямо сюда. Вы и ваши люди будете охранять его.-- Он взглянул на помощника.-- Вы знаете, что это за груз, мистер Хендрик? -- Нет,-- поспешно ответил он. Рэнкин огляделся. -- Похоже, груз будет небольшим,-- пробормотал он.-- Для чего использовалось это помещение, мистер Хендрик? -- Тут был матросский кубрик. Мы очистили его сегодня утром. -- Кубрик на палубе? Странно. -- Это точно. Но "Трикала" строилась на Клайдсайдских верфях для Греции и по их спецификации. Вероятно, греки хранили тут багаж пассажиров и часть груза. Рэнкин, похоже, удовлетворил своИ любопытство и вновь посмотрел на меня. -- Ведите ваших людей, капрал. Мистер Хендрик выдаст вам одеяла и гамаки. Указания по охране груза вы получите, как только его доставят на "Трикалу". Повернувшись, я услышал, как он сказал помощнику: -- Капитан упомянул о свободной каюте, которой я могу воспользоваться. -- Да,-- ответил Хендрик.-- ПойдИмте, я покажу ее вам. -- Ну, что загрустил, приятель?-- спросил Берт, когда я вернулся к сходням. -- Сам увидишь,-- ответил я и повел их на корму. Даже Силлз, который никогда не жаловался, сказал: -- Здесь будет чертовски холодно. Берт посмотрел на меня. В чем дело, капрал? Я говорил с одним из матросов, и он сказал, что у них есть свободные койки. Вероятно, они думают, что солдаты будут рады и такой дыре. -- Тут будет находиться спецгруз, который доставят на борт сегодня вечером. Нам поручена его охрана,-- ответил я. -- Охрана!-- Берт швырнул в угол вещмешок.-- Всегда они чтонибудь выдумают. Почему мы не можем вернуться в Англию как нормальные люди? А где мистер Рэнкин? Не вижу его вещмешка. Держу пари, они будут пировать с капитаном в уютной кают-компании, и плевать им на то, что мы превратимся в сосульки. Небось уже заявил во всеуслышание, что он мичман и не привык к обществу рядовых. Нас ждИт чудесное путешествие. Ты не потребовал для нас другого помещения, капрал? -- Нет. Ты же видел приказ. Там прямо сказано, что нам придИтся выполнять особое задание. Через полчаса на причал въехали четыре грузовика с большими ящиками. В кузове каждого сидело трое солдат. Английский офицер в морской форме поднялся на борт и прошИл на капитанский мостик. Вскоре после этого один из кранов качнулся в сторону первого грузовика и начал переносить ящики на палубу. "Двигатели для "харрикейна". На замену",-- прочли мы на ящиках. -- Впервые слышу, чтобы изношенные самолИтные движки требовали специальной охраны,-- пробурчал Берт. Когда ящики перетащили в стальной кубрик, английский моряк, какой-то русский чиновник, Рэнкин и шкипер "Трикалы" пересчитали их. Появилась кипа бумаг, все расписались. Затем моряк повернулся к шкиперу и сказал: -- Ну, теперь за них отвечаете вы, капитан Хэлси. Организуйте охрану, мистер Рэнкин,-- добавил он, взглянув на нашего командира. Затем все, кроме Рэнкина, вышли на палубу. Рэнкин протянул мне густо исписанный листок. -- Это вам, капрал. Инструкция по охране. Два часа караула, четыре отдыха, круглые сутки. Часовой должен быть в форме и с оружием. Он должен стоять или ходить по палубе перед дверью.-- Рэнкин наклонился ко мне.-- И если я замечу расхлябанность, не увижу часового или он будет одет не по форме, пеняйте на себя, капрал. Не поздоровится и часовому. Берт встал и подошИл к нам. -- Два часа караула, четыре отдыха. А вы не собираетесь нести охрану вместе с нами, мистер Рэнкин? От изумления у Рэнкина отнялся язык. Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул. -- Мичман не несИт караульной службы, Кук. -- Значит, мы должны отдуваться за вас? Это несправедливо, знаете ли. Мы все, так сказать, в одной лодке. Если б с нами был сержант, а не паршивый мичман, он поступил бы как настоящий! мужчина. Рэнкин буквально затрясся от гнева. -- Мичман далеко не сержант,-- выкрикнул он.-- ЕщИ одно слово, Кук, и тебе придИтся иметь дело с капитаном. Берт ухмыльнулся. -- Разве я смогу охранять спецгруз, если меня закуют в кандалы? -- Напрасно ты принимаешь меня за простака,-- вкрадчиво ответил Рэнкин.-- После возвращения в Англию ты рассчитываешь на отпуск, не так ли? -- ЕщИ бы! Конечно, рассчитываю. Четыре месяца в России! Я его заслужил. -- Заслужил ты его или нет, приятель, но я советую тебе следить за собой. И вам тоже.-- Он переводил взгляд с одного лица на другое.-- Иначе вы можете забыть об отпуске.-- Затем он повернулся ко мне.-- Я слышал, вы хотите получить офицерский чин, капрал?-- И, не слыша моего ответа, добавил:- Хотите или нет? -- Да,-- ответил я. -- Отлично,-- Рэнкин улыбнулся и направился к выходу. У двери он остановился.-- Обеспечьте надИжную охрану, капрал, иначе я подам такой рапорт, что вы вернИтесь в свою часть, поджав хвост. Часового выставьте немедленно! Когда он ушИл, Берт набросился на меня: -- Почему ты спасовал перед ним? У тебя нашивки на рукаве, а не у меня. Я промолчал. Берт отвернулся, и я услышал, как он сказал Силлзу: -- Собирается получить офицерский чин... Тряпка он, а не офицер. Я поставил его часовым, а сам вышел на палубу. Погрузка закончилась. Краны застыли, и лишь люки трюмов зияли, как чИрные кратеры. Прожекторы на причале освещали американское судно, которое все еще загружали рудой. Казалось, "Трикала" заснула. Лишь желтые полукружья налубных фонарей отбрасывали чИрные тени, да вахтенные ходили по капитанскому мостику. Дул пронизывающий .ветер, скрипел под ногами снег. Я закурил. Настроение было хуже некуда. Я проклинал Рэнкина за то, что он упомянул о моИм намерении стать офицером. И злился на Бетти, заставившую меня подать прошение. Теперь вместо отдыха мне предстояли месячные курсы. Кроме того, становиться армейским офицером мне не хотелось: я с детства плавал на кораблях и только в море чувствовал себя, как дома. Но из-за моего зрения королевский флот не захотел иметь со мной никаких дел. А в армии я напоминал рыбу, вытащенную из воды. Внезапно слева от меня осветился один из иллюминаторов. Он был открыт. -- Входите, Хендрик, входите,-- донИсся до меня мягкий бархатный голос. ,-- ==. Закрылась дверь, кто-то вытащил пробку из бутылки. -- Ну, что там за охрана? -- Именно этого мы и ожидали,-- ответил Хендрик. --А по-моему, не совсем. Мы ждали солдат, а не мичмана королевского флота. Могут возникнуть сложности. Вы знаете этого Рэнкина, мистер Хендрик? -- Да. Я как-то встретился с ним в... общем, я его знаю. У него всегда полно денег. Он заведовал складом и наверняка тащил оттуда. Думаю, мы с ним договоримся. Что касается капрала и двух солдат... Тут иллюминатор закрылся, и больше я ничего не услышал. Не придав значения этому разговору, я неспешно пошИл назад. Берт вышагивал перед стальной дверью. Он повесил винтовку на плечо и махал руками, чтобы согреться. -- А где одеяла и гамаки?-- спросил он.-- Разве ты ходил не за ними? -- Их ещИ не принесли?-- удивился я. -- Конечно, нет. -- Ладно, пойду к Рэнкину и узнаю об этом. -- Сходи, а когда увидишь его, передай, что я с радостью свернул бы ему шею. Его бы сюда. Пусть постоит два часа на этом чертовом ветру. Спроси его, почему мы не можем охранять груз, сидя внутри? -- Хорошо, Берт. На юте я нашИл трап и, спустившись вниз, очутился в длинном коридоре, тИплом и пахнущем машинным маслом. Тишину нарушало лишь жужжание электрогенераторов. Я стоял в нерешительности, как вдруг открылась дверь, и в коридор вышел мужчина в резиновых сапогах. Из освещИнного дверного проИма доносились мужские голоса. Я постучал и вошИл в кают-компанию. Три человека сидели за чисто выскобленным столом. Не обращая на меня внимания, они продолжали жаркий спор. -- А я говорю, что он сумасшедший,-- горячился один из них, судя по выговору, валлиец.-- Вот сегодня утром в носовой части русские чинили обшивку. Дверь в переборке номер два была открыта, и я вошИл, чтобы посмотреть, как идут дела. Капитан и мистер Хендрик наблюдали за русскими. "Дэвис, что ты тут делаешь?"- спрашивает капитан, увидев меня. Я отвечаю, что хочу взглянуть, как движется ремонт. "Убирайся!-- кричит он.-- Вон, чИрт побери! Я сказал, вон!-- и тут же начинает дико хохотать. А потом добавляет:- Идите, Дэвис, займитесь делом". -- Зря ты волнуешься,-- сказал другой матрос.-- Он всегда такой, наш капитан Хэлси. Ты на судне новичок, а мы плывИм с ним в четвИртый раз, не так ли, Эрни? Шекспир, Шекспир, Шекспир. Он может стоять на капитанском мостике и часами декламировать Шекспира. А проходя мимо его каюты, часто слышишь, как он там бушует. Правда, Эрни? Эрни кивнул и вынул трубку изо рта. -- Это точно. А когда идИшь к нему на капитанский мостик, никогда не знаешь, кто встретит тебя: Тибальт или один из злодеев короля Ричарда. Сначала у меня мурашки по коже бегали, теперь привык. А какие он произносит речи! Да у половины команды есть томики Шекспира. Так хоть можно узнать, говорит он сам или повторяет чей-то монолог.-- Эрни поднял голову и увидел меня.-- Здорово, приятель. Вам чего? -- Не можете ли вы сказать мне, где каюта мистера Рэнкина? -- Того, что в морской форме? Кажется, его поместили рядом с мистером Каузинсом. ПойдИмте, я вас провожу. • Он поднялся из-за стола и повел меня по коридору. Каюта Рэнкина оказалась пустой. -- Он пьИт?-- спросил Эрни, понизив голос. Я кивнул.-- О, тогда он у старшего механика.-- Эрни постучал в следующую дверь, и невнятный голос ответил: "Войдите". Эрни открыл дверь и заглянул в каюту.-- Порядок, приятель, вам сюда. Я поблагодарил его и вошИл. Стармех валялся на койке. Его налитые кровью чИрные глаза буравили меня насквозь. На полу -- пустые бутылки из-под пива, две початые бутылки виски на комоде. Каюта пропиталась табачным дымом и сивушным духом. Рэнкин сидел в ногах стармеха. Они дулись в карты. -- В чИм дело?-- спросил Рэнкин. -- У нас нет одеял и гамаков,-- ответил я. Рэнкин презрительно фыркнул и повернулся к стармеху. -- Слышите? У них нет одеял и гамаков.-- Рэнкин рыгнул и почесал голову.-- Вы капрал, не так ли? Собираетесь стать офицером? Где же ваша инициативность? Найдите корабельного баталера. Он может дать вам одеяла и гамаки, а не я.-- Видя, что я не двинулся с места, он добавил:- Ну, чего вы ждИте? -- Есть ещИ одно дело,-- начал я, но умолк на полуслове. Светло-синие глазки Рэнкина пристально наблюдали за мной. Он знал, что я собираюсь сказать. Он знал, что совсем не обязательно нести охрану на палубе. И он ждал случая вновь поглумиться надо мной. Для этого человека звание означало возможность топтать тех, кто стоит ниже. -- Это неважно,-- сказал я и закрыл дверь. Матросы, что сидели в кубрике, дали мне одеяла и гамаки. Берт встретил меня на верхней ступеньке трапа и помог донести их. -- Ты видел Рэнкина?-- спросил он. --Да. -- Мы можем нести охрану внутри? --Нет. -- Ты спросил его?-- он не сводил с меня глаз. -- Нет. Он был пьян и только и ждал повода втоптать меня в грязь. Спрашивать его не имело смысла. Берт откатил дверь плечом и швырнул одеяла на пол. -- А, чтоб тебя!-- в сердцах воскликнул он и вышел на палубу. Мы с Силлзом занялись гамаками. -- Извини, капрал, я погорячился,-- сказал Берт, когда час спустя я сменил его.-- Наверное, на меня действует погода. -- Пустяки, Берт,-- ответил я. Мы покурили. -- Спокойной ночи,-- сказал он и ушИл, оставив меня наедине с холодом и невесИлыми мыслями. В семь утра я заступил на вторую вахту. Из трубы "Трикалы" валили клубы чИрного дыма, трюмы были задраены, всИ говорило о скором отплытии. Когда на палубу вышел Силлз, чтобы сменить меня, мимо проплыли эсминец и два корвета. -- Отплываем сегодня, капрал?-- с надеждой спросил Силлз. Вряд ли ему было больше двадцати лет. Вероятно, он впервые покинул Англию. -- Похоже, формируется конвой,-- ответил я.-- Буксиры уже вывели два корабля. Десять минут спустя от нашего причала отвалил американский сухогруз. Я спустился вниз, чтобы побриться. В дверях камбуза стоял кок, толстый мужчина с бородавкой на нижней губе и карими глазами. Он протянул мне кружку дымящегося какао. Я с удовольствием выпил горячий напиток. Мы поболтали. Кок побывал чуть ли не во всех портах мира. В Мурманск он приплыл уже в четвИртый раз. В одиннадцать утра я вновь заступил на вахту. -- ЕщИ не плывИм?-- спросил я Берта. -- Даже не собираемся,-- ответил он. Сходни по-прежнему соединяли нас с причалом. Но Хэлси ходил взад-вперИд по капитанскому мостику, его чИрная борода воинственно топорщилась. На пустом причале появилась девушка в длинной шинели. Из-под берета выбивались чИрные кудряшки, она несла вещмешок. Прочитав название судна, девушка направилась к сходням. -- ЧИрт побери,-- Берт дИрнул меня за рукав.-- Женщина на корабле. И она выглядит такой слабенькой. ПошИл бы и помог ей нести вещмешок.-- Я не шевельнулся, и тогда он сунул мне свою винтовку.-- Потрудись за меня, приятель. Если ты не джентльмен, придИтся мне доказывать, что меня не зря учили в школе. Я наблюдал, как Берт подхватил вещмешок, лицо девушки осветилось улыбкой, и тут же сзади раздался голос Хендрика. -- Вы не видели мичмана Рэнкина, капрал? -- Нет,-- ответил я. -- Старик требует его к себе. Если он появится, передайте, что его ждут на мостике. Пыхтя, подошИл буксир. С мостика послышался голос Хендрика, многократно усиленный микрофоном: "Юкс, приготовься отдать концы". Появился улыбающийся Берт. -- Ну, как она?-- спросил я, отдавая винтовку. -- Очень милая девушка. Англичанка. Дженнифер Соррел. Прочитал на бирке вещмешка. Бог знает, как она оказалась в этой дыре. Не успел спросить. Видать, ей пришлось нелегко. Лицо бледное, как снег, кожа прозрачная, под глазами черные круги. Но настоящая дама. Ясно с первого взгляда. А потом подошИл мистер Каузинс. Эти проклятые офицеры всегда снимают сливки. О, смотри, поднимают сходни. Значит, сейчас тронемся. В тот же миг заревел гудок "Трикалы". На мостике с рупором в руке появился капитан Хэлси. Щель между бортом судна и причалом быстро увеличивалась. Появилась чИрная вода. Набирая ход, "Трикгла" присоединилась к каравану судов. В четверть второго конвой вышел в море. В три часа, когда кончилась моя вахта, мурманский берег превратился в белую полоску между свинцовым небом и водой. На судне говорили, что в Англию мы должны прибыть через пять суток. Я сказал об этом Берту, когда сменил его в семь вечера. -- О, Боже!-- охнул он.-- ЕщИ пять таких дней! Хотел бы я знать, что в этих ящиках. Можно подумать, мы охраняем королевскую казну,-- ворчал Берт.-- Если там действительно двигатели, это безобразие. С какой стати мы должны из-за них мИрзнуть? Эти ящики никуда не уйдут и не прыгнут за борт. -- Ничего не поделаешь,-- ответил я.-- Приказ есть приказ. -- Я понимаю, что ты не виноват, капрал, но до чего глупо мИрзнуть на палубе. Пойду-ка я вздремну. Спокойной ночи. Без десяти девять я заглянул в спальную каюту. К моему изумлению, Берт не спал, а вместе с Силлзом орудовал штыком, вскрывая один из ящиков. -- Что вы затеяли?-- воскликнул я. -- Ничего плохого, капрал,-- ответил Берт.-- Хотим узнать, что мы охраняем. Извини, приятель, мы рассчитывали всИ закончить, пока ты стоял на вахте. Но ящики крепче, чем мы ожидали. -- Немедленно заколотите ящик. Если кто-то увидит, чем вы занимаетесь, не миновать беды. -- Минуту, капрал. Смотри, мы уже. вскрыли его. Сунь сюда штык, Силлз. Нажимай. Заскрипели гвозди, крышка пошла вверх. Ящик заполняли ряды коробочек из дерева. -- Что ж, значит, это не двигатели. -- Идиоты!-- крикнул я.-- Вдруг это секретное оружие. Или опасные для жизни химические вещества. Как я, во-вашему, объясню, что один из ящиков оказался вскрытым? -- Пустяки, капрал, пустяки.-- Берт вытащил одну коробочку, длиной дюймов восемнадцать и шириной не более девяти.-- Не волнуйся. Мы всИ поправим так, что никто ничего не заподозрит.-- Он зажал коробочку между колен и сорвал крышку. И тут же присвистнул от удивления. -- Однако... Взгляни, капрал. Серебро. Вот что тут такое, приятель. Неудивительно, что им понадобилась охрана. Действительно, это было серебро. В коробочке лежали четыре бруска, ярко блестевшие в свете единственной электролампочки. -- О, Боже! Будь у меня хоть один такой брусок,-- пробормотал Берт.-- Хотел бы я посмотреть на физиономию моей старухи, когда положу его на кухонный стол. Осторожно, кто-то идИт! Он едва успел убрать коробочку с брусками, как дверь откатилась в сторону и вошИл Рэнкин. -- Почему снаружи нет часового?-- спросил он. Его лицо раскраснелось от выпитого виски. -- Я только что вошИл, чтобы позвать сменщика,-- ответил я. -- Ваши люди должны заступать на вахту без напоминания. Возвращайтесь на пост. Напрасно вы надеетесь, что под покровом темноты сможете нарушать приказ. Хороший из вас получится офицер! Я пришИл сказать вам, что на случай повреждения судна наша шлюпка -- номер два по левому борту.-- Тут он заметил штык в руках у Берта.-- Что это вы задумали, Кук? -- Ничего, мистер Рэнкин, ничего, честное слово,-- невинно ответил Берт. -- А почему у вас в руке штык?-- настаивал Рэнкин. -- Я собираюсь почистить его. -- Почистить!-- фыркнул Рэнкин.-- Да вы никогда ничего не чистили, во всяком случае, по собственному почину.-- Он шагнул вперИд и увидел вскрытый ящик.-- Значит, вы вскрыли ящик, Кук? По прибытии в Англию, Кук, вам придИтся... -- Одну минуту, господин мичман,-- прервал его Берт.-- Разве вы не любопытны? Мы не сделали ничего плохого. Вы знаете, что в этих ящиках? -- Разумеется, знаю,-- ответил Рэнкин.-- А теперь заколотите ящик. Берт хмыкнул. Держу пари, вы думаете, что там самолИтные двигатели, как туг и написано. Взгляните-ка сюда.-- И он протянул Рэнкину коробочку с серебряными брусками. -- О, Господи!-- прошептал тот.-- Серебро!-- Он поднял голову и сердито продолжал:- Ты болван, Кук! Это же драгоценный металл. Смотрите, тут печать. Ты сломал еИ. За это придИтся отвечать. Как только судно войдИт в гавань, я посажу тебя под арест. И вас тоже, капрал. А теперь возвращайтесь на пост. Я двинулся к двери, но голос Берта остановил меня. -- Послушайте, мистер Рэнкин. Как только мы окажемся в Англии, я отправлюсь в отпуск к жене и детям. Если у кого-то и будут неприятности, то только не у меня. -- Что ты хочешь этим сказать?-- насупился Рэнкин. -- Я хочу сказать, что за охрану груза отвечаете вы. И не только за охрану, но и за наши действия. Так? И лучше всего положить коробочку на место и ничего никому не говорить. Не так ли, мистер Рэнкин? Рэнкин ответил не сразу. -- Хорошо,-- наконец выдавил он.-- Положите коробочку на место и заколотите ящик. Я доложу капитану, а он решит, какие нужно принять меры. Сломанную печать скрыть не удастся. Чиновники казначейства наверняка захотят узнать, кто сломал еИ, когда и зачем. Я вышел на палубу. Несколько минут спустя ко мне присоединился Рэнкин. -- Будьте осмотрительней с этим Куком,-- сказал он и направился к трапу, ведущему на капитанский Мостик. II. ВЗРЫВ Сознание того, что нам доверена охрана действительно ценного груза, круто изменило моИ отношение к происходившему. Нельзя сказать, что я сразу стал подозревать капитана Хэлси, но обострившееся чувство ответственности во многом обусловило мои дальнейшие действия. Я никого не боялся. Наоборот, мерный гул двигателей под ногами, солИный туман, висящий над палубой, прибавляли мне сил, вселяли уверенность. -- Ахой, "Трикала",-- прогремел над водой металлический голос из далИкого мегафона.-- "Скорпион" вызывает "Трикалу". -- "Трикала" слушает. "Скорпион", говорите,-- ответили с мостика. Сначала я ничего не увидел. Затем слева по борту различил в темноте белый бурун рассекаемой форштевнем корабля воды. Когда далИкий мегафон загремел вновь, я уже видел стройный силуэт эсминца, идущего параллельным курсом. -- Штормовое предупреждение. "Трикала", сближайтесь с "Американским купцом". Сближайтесь с "Американским купцом" и держитесь рядом с ним. -- Ясно, "Скорпион",-- последовал ответ. Прозвенел машинный телеграф, гул двигателей сразу усилился. Эсминец отвалил в сторону и исчез в ночи. На палубу вышел Силлз. Начиналась его вахта. -- Мы заколотили ящик, капрал,-- сказал он,-- но печати поправить не удалось. В стальной каюте Берт сидел нахохлившись. -- Извини, приятель.-- Он попытался улыбнуться.-- К сожалению, я не заметил печатей. Да и как я мог знать, что мы везИм сокровища Английского банка? -- ВсИ утрясИтся, Берт,-- ответил я, оставил его наедине с серебром и спустился на камбуз выпить какао. Кок сидел у раскалИнной плиты, сложив руки на толстом животе. Его очки сползли на кончик носа. На столе лежала раскрытая книга, на коленях кока свернулся кот. Кок дремал. Когда я вошИл, он снял очки и протИр глаза. -- Наливай сам,-- сказал он, увидев пустую кружку. КотИл с какао стоял на обычном месте. Я наполнил кружку. Густой напиток обжигал горло. Кок начал поглаживать кота. Тот проснулся, мигнул зелИными глазами, потянулся и довольно замурлыкал. Кок повернулся к буфету и достал бутылку виски. -- Вон там есть стопочки, капрал. Я поставил их перед коком, он разлил виски и начал рассказывать о своей жизни. Он плавал коком уже двадцать два года, переходя с одного судна на другое. У него была жена в Сиднее и жена в Гулле, и он утверждал, что знаком с женской половиной населения всех портов семи морей. Он говорил и говорил, глядя в пламя печи, поглаживая спину мурлыкающего кота. -- Вы давно плаваете с капитаном Хэлси?-- спросил я, дождавшись редкой паузы.-- Что это за человек?-- Мне не давало покоя решение Рэнкина доложить капитану о вскрытом ящике. -- Плыву с ним в пятый раз,-- ответил кок.-- Не могу сказать, что хорошо знаю. Никогда не видел его, пока не попал на "Трикалу" в сорок втором. О нИм лучше спросить у Хендрика, первого помощника, матроса по фамилии Юкс, да Ивэнса, кочегара из Уэльса. Они плавали с Хэлси ещИ в Южно-Китайском море, когда тот был шкипером "Пинанга". Но из них слова не вытянешь. Не могу их винить. -- Почему?-- спросил я. . -- Ну, это всего, лишь слухи, поэтому не советую повторять то, что я сейчас скажу.-- Он пристально посмотрел на меня.-- Но я кое-что слышал. Так же, как и другие, кто побывал в китайских портах. Я не утверждаю, что это правда. Но я не знаю ни одной портовой сплетни, которая зародилась бы из ничего. -- И что это за сплетня?-- спросил я, когда он вновь уставился В ОГОНЬ. -- О, это длинная история. В общем, речь шла о пиратстве.-- Кок резко повернулся ко мне.-- Учтите, дружок, вы должны молчать, ясно? Я болтливый старый дурак, раз уж вам рассказываю. Но я не могу говорить об этом с матросами. Зачем навлекать на себя неприятности? Вы -- совсем другое дело. Вы, можно сказать, наш гость.-- Он опять отвернулся к огню.-- Впервые я услышал о капитане Хэлси в Шанхае. Тогда я не думал, что окажусь с ним на одном корабле. Пиратство. Пиратство и убийства, вот что говорили о нИм в Шанхае. Вы видели, как он мечется по мостику? Вряд ли, вы тут всего сутки. Но всИ ещИ впереди... впереди. -- Я слышал, что он любит декламировать Шекспира. Вы говорите об этом? -- Верно, Шекспир. Это его библия. Он может целый день декламировать Шекспира, сначала на капитанском мостике, потом в своей каюте. Цитаты перемежаются у него с приказами, и новичок часто не сразу понимает, что к чему. Но вы прислушайтесь к отрывкам, которые он выбирает. Я читал Шекспира. Я вожу с собой томик его пьес, потому что с ним не чувствуешь себя одиноким. Прислушайтесь, и вы поймИте, что в его цитатах одни убийства. И ещИ: он выхватывает те отрывки, что соответствуют его настроению. Сегодня утром он был Гамлетом. Когда он -- Гамлет, можно спать спокойно. Если он весел, то цитирует Фальстафа. Но если он Макбет или Фалконбридж, надо держать ухо востро. А не то он может огреть тебя тем, что попадИтся под руку. Маньяк, вот он кто. Бешеный лунатик. Но он прекрасный моряк и знает, как управлять кораблИм. Кок наклонился вперИд и подбросил угля в печь. -- Говорят, раньше он был актИром и отрастил бороду, чтобы } изменить внешность. Об этом мне ничего не известно. Но в Шанхае я слышал, что он нашИл "Пинанг" во время урагана, недалеко от Марианских островов в Тихом океане. Он шИл на маленькой шхуне. Команда покинула "Пинанг", но Хэлси удалось запустить помпы, откачать воду и доплыть до Шанхая. Судно не было застраховано, бывшие владельцы не пожелали платить за его спасение, и каким-то образом он купил "Пинанг" за бесценок. Это было в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Мне говорили, что об этом писали в газетах. Дальнейшее, правда, в печать уже не попало. Хэлси подлатал "Пинанг" и начал перевозить грузы для одной из торговых фирм. Команду он набрал из отъявленных мерзавцев, которых всегда полно в портах. Торговля велась строго в рамках закона, хотя я не могу утверждать, что они не занимались контрабандои. Без этого не обходится ни одна торговая операция в портах Южно-Китайского моря. Но не контрабанда принесла известность "Пинангу". Это судно часто замечали поблизости от тех кораблей, что во время шторма шли ко дну со всей командой. И в портах заговорили о пиратстве. Вам это кажется невероятным, не так ли? На Востоке многое видится в ином свете, чем в Англии. НачнИм с того, что на упомянутых затонувших судах не было радио. Да и вообще в тех краях случается много необычного. А потом японцы вторглись в Китай, и для тех, кто не знаком с угрызениями совести, открылось широкое поле деятельности. Во всяком случае, ЧИрная Борода, как его прозвали, продав в тридцать шестом году "Пинанг" японцам, уехал на Филиппины и купил там большое поместье. Но это всИ слухи. Доказательств нет. И лучше никому не говорите о том, что вы сейчас услышали. -- Но почему вы мне всИ рассказали?-- спросил я. Кок рассмеялся и наполнил стопки. -- Пробыв столько лет в море, поневоле станешь сплетником. Когда на судне появляется новый человек, я приглядываюсь к нему и, если он мне нравится, зову к себе поболтать о том о сИм. У моряков свои знаменитости, главным образом, шкиперы. Все они слегка не в себе, но каждый по-своему. Некоторые пьют, другие обращаются к религии, а капитан Хэлси находит утешение в Шекспире. Я на "Трикале" уже двадцать шесть месяцев, и меня просто распирает от желания поделиться с кем-нибудь тем, что я знаю. Но, повторяю, всИ это домыслы. Мне, правда, кажется, что не бывает дыма без огня... Я до сих пор не знаю, как звали кока: он утонул вместе со всеми. Но говорить он мог часами. Я поднялся на палубу. Ветер переменился на северо-западный. Сполохи северного сияния уже не освещали небо. Впереди едва виднелись очертания "Американского купца". Волны вздымались всИ выше. В лицо летели солИные брызги. Я укрылся за фальшбортом, чтобы раскурить трубку. -- О, вы испугали меня,-- раздался мелодичный женский голос, едва я чиркнул спичкой. Я прикрыл пламя ладонью и увидел светлый овал лица. На бухте каната сидела девушка в длинной шинели. -- Извините,-- сказал я.-- Я не знал, что здесь кто-то есть. Я спрятался от ветра, чтобы раскурить трубку. Вы мисс Соррел? --Да. -- Тут так темно. Я вас не заметил. -- И я не увидела бы вас, не зажги вы спичку. Да и теперь видна лишь ваша трубка. Откуда вам известно моИ имя? -- Я капрал отделения охраны. Один из моих людей помог вам донести вещмешок. -- О, тот маленький лондонец,-- рассмеялась девушка.-- Вы не представляете, как я обрадовалась, услышав его голос. А что вы охраняете? Неожиданность еИ вопроса застала меня врасплох. -- Ничего особенного,-- ответил я после короткой паузы.-- Какие-то грузы. -- Извините. Мне не следовало спрашивать об этом, не так ли? Наступило неловкое молчание. Ледяной ветер пронизывал насквозь. -- В такой холод лучше оставаться в каюте,-- сказал я. -- Нет, она такая маленькая. Мне не хочется сидеть в четырИх стенах. -- Но разве вам не холодно?-- спросил я. -- Холодно,-- ответила она.-- Но я привыкла. Кроме того, мне нравится слушать море. Дома у нас яхта. Я плавала, сколько себя помню. Мой брат и я...-- еИ голос дрогнул.-- Его убили под СенНазером. -- Простите меня. Я тоже люблю море,-- вновь наступило молчание, но я чувствовал, что ей хочется поговорить, и спросил, откуда она родом. -- Из Шотландии,-- ответила она.-- Мы живИм близ Обана. -- Вы сказали, что привычны к холоду. Долго пробыли в России? -- Нет, в Германии. Вернее, в Польше. -- В Польше?-- изумился я.-- Вы были в плену? -- Да, почти три года. Казалось невероятным, что такая хрупкая девушка могла это выдержать, а потом ещИ добраться до Мурманска. -- Но как?-- воскликнул я.-- Три года... значит, вы не могли быть там, когда началась война. -- Нет,-- ровным, бесцветным голосом ответила девушка.-- Меня схватили во Франции, в Руане. Моя мать -- француженка и знала многих нужных людей. Это была моя третья поездка во Францию. После ареста меня отправили в концлагерь под Варшавой,-- она невесело засмеялась.-- Поэтому я не боюсь холода. Но довольно обо мне. Я устала от себя. Расскажите, что вы делали во время войны и чем намерены заняться теперь? Я смутился. -- Ничего особенного я не совершил. Я специалист по приборам управления зенитным огнИм. В России я.отвечал за их готовность к боевым действиям. Теперь возвращаюсь в Англию. -- А что вы будете делать, вернувшись в Англию?-- Она вздохнула.-- О, как приятно сказать "Англия", зная, что с каждым оборотом винта приближаешься к ней. Англия! Англия! Какое чудное слово. Вернуться домой! Как легко становится на душе от таких простых слов: я возвращаюсь домой. Всхлипнув, она отвернулась, и тут я услышал зовущий меня голос Силлза. -- Что такое?-- крикнул я в ответ. -- Вас ищет мистер Рэнкин, капрал. Капитан хочет вас видеть. Немедленно. Внезапно я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого вызвали в кабинет директора школы. От этой встречи я не ждал ничего, кроме неприятностей. -- К сожалению, мне надо идти,-- сказал я своей невидимой спутнице.-- Вы будете здесь, когда я вернусь? -- Нет,-- ответила она,-- я уже замИрзла. -- Давайте встретимся завтра,-- без малейшего раздумья выпалил я.-- Вы найдИте меня на палубе. -- Хорошо. Спокойной ночи. Рэнкин ждал меня возле ящиков с серебром, сидя на одном их них. Как мне показалось, он не просто нервничал, но и чего-то боялся. Рэнкин оставил менД в коридоре, а сам отправился в офицерскую кают-компанию. "Капрал со мной",-- услышал я его голос. "Хорошо,-- ответил Хендрик.-- Капитан Халси вас ждИт". Послышался скрежет отодвигаемого стула, в коридор вышел Рэнкин. Следом -- первый помощник. Мы прошли дальше и остановились у двери капитанской каюты. Внутри кто-то говорил. Я уловил фразу из монолога Гамлета:"... и мои два школьных друга, я доверяю..." -- О, сегодня он опять Гамлет,-- сказал Хендрик и постучал. Монолог прервался. -- Войдите,-- приказал резкий и решительный голос. Меня встретил пристальный взгляд чИрных, глубоко посаженных глаз. ЧИрная бород", чуть подИрнутая сединой, мешала разглядеть черты лица. Густые курчавые волосы нависли над прорезанным морщинами лбом, широкие брови напоминали лохматых гусениц. Капитан Хэлси был невысок ростом, но хорошо сложен" Правда, при первой встрече я ничего этого не заметил. Я видел лишь глаза, неестественно яркие и холодные, как оникс. -- Закройте дверь, мистер Хендрик,-- мягко проворковал капитан Хэлси. Он стоялу стола, барабаня длинными пальцами по об