тянутой кожей поверхности.-- Вы -- капрал охраны?-- спросил он меня. --Да, сэр. -- Как я понял, ваши люди вскрыли один из ящиков, и теперь им известно, что они охраняют. -- Да, сэр. Видите ли, они не предполагали... -- Ваше мнение меня не интересует, капрал.-- В мягком голосе появились угрожающие нотки. Хэлси напоминал мурлыкающую кошку, готовящуюся к прыжку.-- Вам не следовало этого допускать. Стоимость серебра превышает полмиллиона фунтов. Русское государство оплачивает им оружие, полученное от Англии. Груз мы должны передать из рук в руки чиновникам казначейства. Боюсь, что им не понравятся сломанные печати. Мой рапорт по этому происшествию будет всецело зависеть от вашего дальнейшего поведения. Кроме нас четверых, собравшихся в этой каюте, о содержимом ящиков знают только ваши солдаты.-- Он резко подался вперИд.-- Очень важно, капрал, чтобы они молчали.-- Голос стал резким и жИстким.-- Могли они рассказать о серебре членам команды? -- Уверен, что нет, сэр,-- ответил я. -- Хорошо. В военное время капитану не приходится самому подбирать команду. Десяток матросов плывИт со мной впервые. Я не хочу, чтобы они знали о серебре. Вы, капрал, отвечаете за то, чтобы сведения о нИм не вышли за стальную дверь. От этого зависит ваше будущее, ясно? -- Да,сэр. Хзлси перевИл взгляд на Рэнкина. Для меня аудиенция закончилась. Я вышел в коридор, остальные приглашИнные остались в каюте. Силлз и Берт дали мне слово молчать. Но меня беспокоил Рэнкин. Он постоянно пил и играл в карты со стармехом. В половине первого я вышел на палубу. Моя вахта начиналась в час ночи, и я сказал Берту: -- Пойду пройдусь, а потом сменю тебя. Я как раз оказался под капитанским мостиком, когда по его железному настилу загремели чьи-то шаги. -- Снег всИ идИт,-- услышал я голос Хэлси. -- Да,-- ответил Хендрик.-- И завтра погода не улучшится. -- Нас это устраивает, не так ли? Они говорили тихо, и я слышал их лишь потому, что стоял прямо под ними. -- Мы всИ сделаем завтра ночью,-- продолжал Хэлси.-- Ты поменял вахты? -- Да, Юкс будет за штурвалом с двух до четырИх утра. -- Хорошо, тогда мы...-- Голос Хэлси заглушили его шаги. Они перешли на другое крыло мостика. Я не шелохнулся. Они поменяли вахтенных, пронеслось у меня в голове. Юкс будет за штурвалом с двух до четырИх. Юкс, если верить коку, плавал с Хэлси ещИ на "Пинанге". Они имели право менять вахтенных. Юкс -- матрос. Он может нести вахту. Но почему Хэлси сказал, что их устроит плохая погода? Можно было найти дюжину объяснений подслушанному обрывку разговора. И тем не менее я уверен, что именно в тот миг во мне зародилось чувство тревоги. Не знаю, сколько я стоял под мостиком. Должно быть, долго, потому что промИрз до костей. Сколько же можно гулять, капрал?-- пробурчал Берт, когда я сменил его.-- Я уж подумал, что ты свалился за борт.-- Он закурил.-- Что-то ты сегодня мрачный, капрал. Или сильно волнуешься из-за печатей? -- Нет, не особенно,-- ответил я. -- Бог мой! Ты весь такой несчастный. Что у тебя на уме? Я было решился рассказать ему о моих подозрениях, но в последний миг передумал. Правда, мысли о подслушанном разговоре не выходили у меня из головы. -- Берт, ты познакомился с кем-нибудь из матросов? -- Конечно. Мы же едим вместе с ними. Можно сказать, я уже член команды. А что? -- Ты знаешь матроса по фамилии Юкс? -- Юкс? Что-то не припомню. Они же представляются по имени: Джим, Эрни, Боб и так далее. -- Или Ивэнс? -- Ивэнс. Маленький валлиец, который болтает без умолку. Они всегда вместе. Ивэнс и этот, как его, Дэвис. Смешат остальных. Как два комика. А зачем тебе это? -- Покажи мне, когда увидишь его на палубе. Следующее утро, 4 марта, выдалось серым и холодным. Облака сомкнулись с морем, видимость сократилась до нескольких сотен ярдов из-за дождя со снегом. Ветер по-прежнему дул с северо-запада, и "Трикала" всИ чаще зарывалась носом в громадные волны. Впереди, на границе видимости, маячила корма "Американского купца". На юге виднелись неясные очертания двух кораблей, с правого борта -- стройный силуэт эсминца, позади -- лишь оставляемый нами белый след, почти мгновенно исчезающий в ревущих волнах. Мы замыкали конвой с севера. Дважды за утро эсминец подходил к нам и приказывал сблизиться с "Американским купцом". В два часа дня на палубе появилась Дженнифер Соррел. Мы поболтали о еИ доме близ Обана, еИ яхте "Айлин Мор", реквизированной королевским флотом в 1942 году, и о еИ отце. Я спросил, хорошо ли она устроилась. Дженнифер скорчила гримасу. -- Каюта удобная, но офицеры... О, к Каузинсу у меня претензий нет, это второй помощник. Но капитан Хзлси пугает меня, а вечно пьяный стармех... В общем, теперь мне приносят еду в каюту. -- А Рэнкин?-- спросил я.-- Он не досаждает вам? -- О нет,-- она засмеялась.-- Женщины его не интересуют. Затем разговор перешИл на различные типы судов, на которых нам пришлось плавать. Где-то в половине третьего она сказала, что замИрзла, и ушла к себе в каюту. В три часа меня сменил Силлз. Я спустился вниз, получил у кока кружку горячего какао и прошИл в кубрик. Берт сидел там, перебрасываясь шуточками с пятью или шестью матросами. Я сел рядом с ним, и несколькими секундами позже он наклонился ко мне и прошептал: -- Ты говорил ночью об Ивэнсе. Вон он, в конце стола. Берт указал мне на коротышку в грязной синей робе, с тощей лукавой физиономией и чИрными сальными волосами. Он что-то рассказывал матросу со сломанным носом. На его правом ухе недоставало мочки. Я пил какао и думал, как отреагирует Иване, если я произнесу слово "Пинанг". Сосед Берта вытащил из кармана часы. -- Ровно четыре,--сказал он.--Ребята, нам пора. Он и ещИ двое поднялись из-за стола и вышли в коридор. В кубрике остались только Ивэнс, матрос с перебитым носом и ещИ какой-то надсадно кашляющий тип. Ивэнс рассказывал о танкере, возившем гашиш для александрийских греков. -- Говорю тебе,-- заключил он,-- это самое сумасшедшее судно, на котором мне приходилось плавать. Тут я не выдержал: -- А как насчИт "Пинанга"? Ивэнс повернул голову в мою сторону, глаза его сузились. -- Что ты сказал? -- "Пинанг",-- повторил я.-- Вы говорили о странных судах. Я подумал, что более необычное найти труд... -- Что ты знаешь о "Пинанге"?-- перебил меня матрос со сломанным носом. -- Я только слышал о нИм,-- быстро ответил я. Они пристально наблюдали за мной. Их тела напряглись, казалось, они готовы броситься на меня.-- Я живу в Фалмуте. Матросы, плававшие по китайским морям, часто говорили о "Пинанге". Ивэнс подался вперИд. -- А с чего ты решил, что я плавал на "Пинанге"? -- Капитан Хэлси был там шкипером. Хендрик -- первым помощником -- объяснил я.-- Мне говорили, что вы и матрос по фамилии Юкс... -- Юкс -- это я,-- прорычал сосед Ивэнса. Мне не понравился их вид. Загорелая рука Юкса, лежащая на столе, медленно сжалась в кулак. Даже лишИнная указательного пальца, она была размером с кузнечный молот. -- Я слышал, что прежде вы плавали с Хэлси, и подумал, что вы были с ним и на "Пинанге". -- Нет, не были,-- отрезал Юкс. -- Значит, ошибся,-- я повернулся к Берту.-- Пошли, пора менять Силлза. Юкс отодвинул стул и тоже начал подниматься, но Ивэнс удержал его. -- Что это с ним?-- спросил Берт, когда мы вышли на палубу.-- Ты упомянул это судно, и они перепугались до смерти. -- Пока не знаю,-- ответил я. В тот вечер произошло ещИ одно событие. Берт сменил Силлза за час до полуночи. Я лежал в гамаке и дремал, когда тот вошИл в стальную каюту и спросил: -- Вы не спите, капрал? -- Что такое? -- Вы не станете возражать, если я лягу в одну из шлюпок? Качка очень вымотала меня, и на свежем воздухе мне лучше. -- На корабле не разрешается залезать в шлюпки,-- ответил я.-- Но мне всИ равно, где ты будешь спать. Он вышел, и я уже засыпал, когда он появился вновь и потряс меня за плечо. -- Чего тебе?-- спросил я. -- У вас есть фонарик?-- возбуждИнно прошептал Силлз. -- Нет. Зачем он тебе? Что стряслось? -- Я залез в шлюпку и начал устраиваться поудобнее, когда почувствовал, что доски по правому борту отошли вниз. Они совсем не закреплены. Можете убедиться сами. Я вылез из гамака, надел башмаки и пошИл за ним. Он собирался лечь в шлюпку номер два. Я поднял руку и провИл пальцами по рИбрам толстых досок. Дерево намокло от солИных брызг. Внезапно одна из досок подалась, затем другая, третья... Пять штук не были закреплены, но без фонаря оценить повреждения оказалось невозможным. Если бы с "Трикалой" что-нибудь случилось, нам предстояло спасаться именно в этой шлюпке, и мне очень не понравились разболтанные доски еИ борта. -- Пойду вниз и поставлю в известность мистера Рэнкина,-- сказал я. Рэнкина я нашИл в каюте стармеха. Вновь тот лежал на койке, а Рэнкин сидел у него в ногах. Они играли в карты. -- Ну, что у вас, капрал?-- хмуро спросил Рэнкин. -- Я пришИл доложить, что шлюпка номер два непригодна к плаванию. Необходимо сообщить об этом капитану. -- О чИм вы говорите, чИрт побери?-- рявкнул Рэнкин.-- Нам поручено охранять спецгруз, а не шляться по судну. -- Тем не менее, в шлюпке расшаталось несколько досок, и капитан должен знать об этом. -- А вы-то как узнали? -- Силлз залез в шлюпку, чтобы поспать на свежем воздухе, и... -- Мой Бог!-- Рэнкин швырнул карты на одеяло.-- Как у вас хватило ума разрешить вашим людям спать в шлюпках? -- Сейчас это не важно,-- я начал сердиться.-- Я сам смотрел шлюпку. Пять досок не закреплены, и, по моему мнению, шлюпка в таком состоянии непригодна для плавания. По вашему мнению!-- фыркнул Рэнкин.-- Мой Бог! Можно подумать, что вы адмирал флота, а не паршивый капрал. Что вы смыслите в шлюпках? Да вы не отличите катер от решета. -- Я на море всю жизнь,-- резко ответил я.-- И разбираюсь в шлюпках получше вашего. Если "Трикала" пойдИт ко дну, нам придИтся спасаться на этой шлюпке, и я докладываю вам, что она непригодна к плаванию. И настаиваю на том, чтобы вы известили капитана. Рэнкин долго смотрел на меня, а затем повернулся к стармеху. -- Как часто проверяются шлюпки?-- спросил он. -- О, почти каждую неделю,-- ответил стармех.-- Как раз в Мурманске Хендрик и кто-то из матросов возились с ними. -- Я так и думал,-- Рэнкин вновь взглянул на меня.-- Вы слышали, Варди? Так что перестаньте паниковать. -- Мне безразлично, когда ими занимался мистер Хендрик и с кем. Сейчас шлюпка непригодна к плаванию. ПойдИмте, вы убедитесь сами. Рэнкин заколебался. -- Я осмотрю еИ утром. Если шлюпка окажется не в порядке, я скажу капитану Хэлси. Это вас устроит? -- Лучше бы осмотреть еИ немедленно,-- ответил я. -- Это невозможно. Вы прекрасно знаете, что такое светомаскировка. А в темноте чинить шлюпку, если она действительно повреждена, бесполезно. И я вышел из каюты. Ровный гул двигателей успокаивал, и я уже начал подумывать, не пригрезились ли мне расшатанные доски? Но одна фраза стармеха не давала мне покоя: "Хендрик и кто-то из матросов возились со шлюпками в Мурманске". Я заглянул на камбуз и, поболтав с коком, как бы невзначай спросил: -- Вы обратили внимание, что мистер Хендрик и кто-то из матросов что-то делали со шлюпками, пока "Трикала" стояла в Мурманске? -- Кажется, они что-то чинили,-- сонно ответил кок, поглаживая кота, который мурлыкал у него на коленях. -- А что с ними случилось? -- Понятия не имею. -- А с кем он работал?-- Я ничего не подозревал, мне просто хотелось узнать фамилию матроса, работавшего с Хендриком, чтобы спросить, что они делали со шлюпками. Но от ответа кока по спине у меня побежали мурашки. -- С Юксом,-- сказал он под довольное урчание кота. Юкс! Юкс на руле с двух до четырИх утра. Юкс в шлюпке с Хендриком. Юкс, весь подобравшийся при упоминании о "Пинанге". Я поднялся на палубу и долго мерил еИ шагами, терзаясь сомнениями и неопределИнностью. В час я сменил Берта, в час ночи 5 марта 1945 года. Я стоял в полной темноте, лишь впереди, на корме "Американского купца", виднелись две точки света. Медленно текли минуты. Два часа. Юкс заступил на вахту. Почему поменяли вахтенных? Что имел в виду Хэлси, сказав о плохой погоде: "Это нас устроит"? Два пятнадцать. Я посмотрел в темноту. Две яркие точки на корме "Американского купца" исчезли. Сплошная тьма окутала "Трикалу". А вокруг ревели волны. Я пошИл к мостику. Внезапно мою левую щеку обдало солИным душем. Я понял, что мы меняем курс и поэтому пропала корма "Американского купца". Может, получено предупреждение о появлении подлодок. Я знал, что конвой переходил на зигзагообразный курс, если неподалИку появлялись фашистские хищницы. Но я не слышал взрывов глубинных бомб. По железным плитам мостика прогремели шаги. Я взглянул на фосфоресцирующие стрелки часов. Половина третьего. ЕщИ полчаса, и на вахту заступит Силлз. Шесть минут спустя "Трикалу" потряс ужасный взрыв. III. ПОКИНУТЬ СУДНО Cудно бросило в сторону, а меня швырнуло на леер. Я вцепился в мокрое железо. Огромная волна прокатилась по палубе. На миг всИ застыло. Потом кто-то заорал. Дважды прозвенел машинный телеграф. Двигатели смолкли. Новые крики, топот ног, отрывистые приказания. Я всИ ещИ держался за леер, когда на палубу начали выскакивать матросы. Я подобрал винтовку. С капитанского мостика загремел голос Хэлси, многократно усиленный рупором. -- К шлюпкам!--ревел он.--К шлюпкам! Вспыхнули палубные огни. Некоторые матросы не успели одеться, многие были без спасательных жилетов. -- Где пробоина, Джордж?-- спросил кто-то из них. -- Трюм номер один,-- ответил другой.-- Вода заливает железную руду. -- Меня выкинуло из гамака. -- Наверное, торпеда... -- Не может быть: в такую погоду подлодки не выходят в море. Говорю тебе, это мина. На палубу с мостика спустился Хендрик. За ним следом -- маленький валлиец Ивэнс. -- Спокойно!-- вновь загремел голос Хэлси.-- Без паники! Быстро к шлюпкам. Мистер Каузинс, спустить на воду шлюпку номер два. Старший механик, спустить на воду шлюпку номер один. Мистер Хендрик, пойдите вниз и оцените повреждения. Возьмите с собой Ивзнса. Он стоит рядом с вами. Спокойствие Хэлси благотворно подействовало на команду. Матросы направились к шлюпкам. Некоторые вернулись в кубрик за одеждой и спасательными жилетами. При неработающих двигателях качка ощущалась куда сильнее. Я добрался до стальной каюты и откатил дверь. Берт и Силлз с тревогой смотрели на меня. Их лица заметно побледнели. -- Что случилось?-- спросил Берт. -- Похоже, подорвались на мине,-- ответил я.-- Наденьте спасательные жилеты.-- Я натянул свой и помог моим спутникам. Все вместе мы вышли на палубу. Шлюпку правого борта уже спустили вниз.-- Вон наша шлюпка, номер два.-- Я указал на ту, что висела слева. Берт схватил меня за руку. -- Там же расшатаны доски. Мне сказал Силлз,-- испуганно пробормотал он. Честно говоря, я уже забыл, что шлюпка непригодна к плаванию, и напоминание Берта нагнало на меня страху. -- ИдИмте к шлюпке,-- приказал я, не отвечая на его вопросительный взгляд. Рядом возник Хендрик. Ивэнс следовал за ним по пятам. Они спешили на капитанский мостик. -- Эй, Ивэнс,-- спросил кто-то маленького валлийца,-- ты спускался вниз вместе с Хендриком? -- Да,-- ответил тот. -- И что там? -- Плохи наши дела. Мина взорвалась у плиты, что мы чинили в Мурманске. В трюме номер один дыра в милю шириной, и вода вливается в пробоину, словно Ниагарский водопад,-- Его пронзительный голос разносился по всей палубе. Хендрик поднялся на мостик. Все наблюдали, как он докладывал капитану. Затем Хэлси поднИс к губам рупор. '..,.. -- Мистер Каузинс! Подготовьте людей к посадке в шлюпки. Проведите перекличку. Доложите о готовности каждой команды. Судно тонет. В нашем распоряжении не больше десяти минут. Мы стояли под мостиком. Я слышал, как Хэлси приказал Хендрику вывести всех из машинного отделения. -- Мистер Каузинс!-- заорал он.-- Спускайте шлюпку номер два. -- Переборки держат, сэр?-- спросил Каузинс. -- Переборка номер два лопнула,-- прокричал в ответ Хэлси.-- Хендрик полагает, что с минуты на минуту то же самое произойдИт и с переборкой номер три. Быстро по шлюпкам. -- Да,сэр. Странно,-- пробормотал матрос, стоявший-рядом со мной.-- Когда я поднимался на палубу, переборка номер два была в полном порядке. -- Ты так и будешь стоять?-- подтолкнул меня Берт.-- Надо рассказать всем, что эта шлюпка далеко не уплывИт. -- Какой в этом толк, Берт?-- возразил я.-- Или они сядут в шлюпку, или потонут с "Трикалой". -- А спасательные плоты?-- не унимался Берт. -- Их только два, каждый выдерживает по четыре человека. -- За них можно держаться. -- Чтобы через час умереть от холода. Не забывай, тут Арктика. А доски могут и выдержать. -- Эй, вы, трое,-- обратился к нам Каузинс,-- помогите спустить шлюпку. -- Мистер Рэнкин!-- закричал Хэлси.-- Вы и ваши люди садятся в шлюпку номер два. -- Да, сэр,-- откликнулся Рэнкин. -- Внизу никого, мистер Хендрик? -- Никого, сэр,-- ответил первый помощник. -- Посадите мисс Соррел в шлюпку номер два, мистер Хендрик. -- Да, сэр. Рэнкин схватил меня за руку. -- В шлюпку, капрал. Силлз, Кук, вы тоже. Я не двинулся с места, помня о расшатанных досках. -- Я воспользуюсь одним из плотов. -- Вы должны делать то, что вам говорят,-- отрезал Рэнкин. Надо отдать ему должное, он не выказывал страха. Я едва не исполнил его приказ: не так-то легко преодолеть армейскую привычку к повиновению. Но грохот морских волн быстро привИл меня в чувство. --Я говорил вам, что спасательная шлюпка непригодна к плаванию. Если уж плыть, так на спасательном плоту. И вам советую последовать моему примеру. -- Я с тобой, капрал,-- воскликнул Берт.-- Я не сяду в это чИртово решето. -- Мистер Рэнкин,-- вновь загремел Хэлси,-- немедленно в шлюпку! -- Да, да, сэр,-- Рэнкин кивнул.-- Вы оба, быстро в шлюпку. Это приказ. Силлз! Силлз шагнул к шлюпке. -- Теперь ты, Кук. -- Я остаюсь с капралом,-- упорствовал Берт. -- Пошли, приятель,-- попытался уговорить его Силлз.-- Ты только наживИшь себе неприятностей. Может, шлюпка ещИ и выдержит. -- Капрал!-- гаркнул Рэнкин. Я возьму плот,-- твИрдо ответил я. Рэнкин схватил меня за руку. -- Капрал Варди, даю вам последний шанс. Быстро в шлюпку! Я вырвался. -- Я возьму плот. Какого чИрта вы не доложили капитану о повреждении шлюпки? Я поднял голову и увидел над собой чИрную бороду Хэлси. Тот наклонился над ограждением мостика. -- Рэнкин, я приказал вам и вашим людям погрузиться в шлюпку. В чИм дело? -- Они отказываются, сэр,-- ответил Рзнкин. -- Отказываются?!-- взревел Хэлси.-- Поднимитесь ко мне!-- и его голова исчезла. Я услышал, как с другого крыла мостика он командует погрузкой в шлюпку номер один. В этот миг на палубе появилась Дженнифер Соррел. ЕИ сопровождал Хендрик. Он подвИл девушку к Каузинсу. Второй помощник руководил посадкой в шлюпку номер" два. Силлз уже был в ней. Его испуганное лицо белело в свете палубных огней. Рядом с ним кок прижимал к себе кота, рвавшегося обратно на палубу. . . -- Мисс Соррел,-- воскликнул я, когда та проходила мимо меня,-- не садитесь в шлюпку. Я убеждИн, что она ненадИжна. -- О чИм вы?-- удивилась девушка. -- Доски обшивки расшатаны,-- ответил я. Каузинс услышал мои слова. -- Хватит болтать, солдат,-- сердито крикнул он.-- Поспешите, мисс Соррел, мы должны отчалить. Внезапно я почувствовал, что обязан удержать еИ. -- Мисс Соррел,-- воскликнул я.-- ПоплывИм на плоту. На нИм будет холодно, но мы не утонем. -- О чИм вы говорите?-- Рука Каузинса стиснула мне плечо, он развернул меня.-- Шлюпка в полном порядке. Я осматривал еИ неделю назад.-- Его правая ладонь сжалась в кулак. -- Я не знаю, что было неделю назад, но сегодня ночью я обнаружил расшатанные доски,-- я следил за его кулаком.-- Мисс Соррел, поверьте мне, на плоту будет безопаснее. -- Слушай, ты!-- заорал Каузинс.-- Если ты не хочешь лезть в шлюпку, я тебя заставлю! Тут Берт выступил вперИд. -- Капрал прав, мистер. Я сам щупал эти доски, они расшатаны. И не затевайте драку, не надо.-- Он повернулся к девушке.-- Мисс, послушайте капрала, с нами вам будет лучше. -- Мистер Каузинс!-- Голова Хэлси вновь возникла над нами.-- Немедленно отваливайте! -- Да, сэр,-- Каузинс отшвырнул Берта.-- ИдИмте, мисс Соррел. Мы отваливаем. Я видел, что она колеблется. Наши взгляды встретились. -- Я поплыву на плоту,-- сказала она, повернувшись к Каузинсу. -- Мне приказано посадить вас в шлюпку,-- настаивал тот.-- ИдИмте, у меня нет времени,-- он попытался поднять еИ на руки. -- Оставьте меня!-- воскликнула девушка, отпрянув назад. -- Отваливайте немедленно, мистер Каузинс,-- взревел Хэлси, кипя от ярости. -- Спрашиваю в последний раз, мисс Соррел. Вы идИте? -- Нет,-- ответила она. Каузинс пожал плечами и прыгнул в шлюпку. Прежде чем она отвалила от борта, кот вырвался из объятий кока и метнулся на палубу. -- Берт,-- позвал я,-- помоги мне снять плот. ВозьмИм тот, что по правому борту. Я начал обрезать канаты, державшие плот снизу. Берт -- верхние. -- Мистер Хендрик! Мистер Рэнкин!-- проревел над нашими головами усиленный рупором голос Хэлси.-- Остановите этих людей. Они бежали по палубе. Первый помощник чуть впереди с куском железной трубы в руке. Судно резко качнуло. Дженнифер схватилась за леер. Хэлси спускался с мостика. Хендрика бросило на стену палубной надстройки. "Трикала" выпрямилась. Глаза Хендрика горели мрачным огнИм. Я сдИрнул с плеча винтовку. "Почему они не хотят, чтобы мы уплыли на плоту?"- молнией сверкнуло в моИм мозгу. -- Назад!-- приказал я, сжимая винтовку. Первый помощник приближался. Я снял винтовку с предохранителя и клацнул затвором.-- Стойте... или я стреляю. Тогда он остановился. Так же, как и Рэнкин. Лицо мичмана было испуганным. Доложил ли он капитану о состоянии шлюпки? -- Продолжай, Берт,-- сказал я.-- Свои канаты я уже обрезал. -- Молодец, капрал,-- ответил он,-- Осталась одна верИвка. Вот и всИ. У меня над головой загремело; плот заскользил и с грохотом свалился в море. Хэлси подбежал к первому помощнику. И тоже остановился. -- Капрал, вы понимаете, что судно тонет? Вы ставите под угрозу жизни... -- Спустив плот на воду, я никому не угрожаю, капитан Хэлси,-- возразил я.-- Шлюпка номер два непригодна к плаванию. Рэнкин, несомненно, сказал вам об этом? -- Шлюпка была в полном прядке,-- ответил Хэлси.-- Мистер Хендрик осмотрел все шлюпки во время стоянки в Мурманске. -- Пять досок еИ обшивки расшатались,-- упорствовал я. -- Это ложь!-- крикнул Хендрик. Но глаза у него бегали, а лицо побелело, как мел. ПодошИл Ивэнс и стал позади Хендрика. Краем глаза я видел Юкса. И тут мне стал ясен чудовищный замысел Хэлси. -- Опустите винтовку,-- потребовал Хэлси.-- Вы подняли мятеж, капрал. Постарайтесь понять, чем вам это грозит. -- А вы?-- Внезапно передо мной возникло испуганное лицо Силлза, вспомнился кот, рвущийся на судно из объятий кока. Кот чувствовал, что ждИт тех, кто решился спасаться на шлюпках.-- Кто осматривал шлюпки в Мурманске? Хендрик и Юкс. Оба они плавали с вами на "Пинанге".-- Хэлси вздрогнул.-- Кто остался на судне? Только вы -- четверо из команды "Пинанга". Что вы затеяли, Хэлси? Зачем вы убили моряков "Трикалы"? Снова взялись за пиратство? Хэлси коротко кивнул. В тот же миг Берт крикнул: -- Берегись! Я обернулся. Юкс подкрался ко мне вплотную. Я успел увидеть, как в воздухе мелькнул его кулак. Очнулся я в кромешной тьме, вокруг ревели волны. Издалека донИсся слабый голос Берта: -- Он приходит в себя, мисс.-- Затем уже ближе:- Как ты, приятель? Меня тошнило, болела голова. Я лежал, не открывая глаз, и, казалось, то возносился к небу, то падал в бездонную пропасть. Я попытался сесть. Кто-то поддержал меня сзади. -- Что случилось?-- промямлил я и скривился от боли в челюсти.-- Меня ударили? -- Это точно,-- ответил голос Берта.-- Юкс подобрался сзади и по знаку капитана врезал тебе в челюсть. Как ты? -- Голова кружится, а так ничего. Чья-то рука погладила меня по голове. -- Кто тут?-- спросил я. -- Это я,-- ответила Дженнифер Соррел. Значит, еИ тоже посадили на плот. -- О, Боже!-- простонал я.-- Простите меня. -- За что ты просишь прощения, капрал?-- вмешался Берт.-- Тут она в большей безопасности, чем на шлюпке. Я сел и огляделся. На плоту нас было трое. Я различил тени, едва видимые на фоне белых бурунов. -- А где Рэнкин? -- Остался на судне. Приказ капитана. Он рассыпался в извинениях перед мисс Соррел, но сказал, что не может рисковать еИ жизнью и оставить на борту "Трикалы", пока будут спускать его гичку. Обещал подобрать еИ утром, когда рассветИт. Нас подняло на гребень волны, и я увидел линию огней. -- Это "Трикала"? -- Так точно, приятель,-- ответил Берт.-- Капитан приказал нам отплыть подальше, чтобы судно не утащило нас за собой, когда пойдет на дно. Ветер отнИс нас в сторону. Внезапно огни пропали и больше не появлялись. -- Кажется, я слышал шум двигателей,-- сказал я. -- Это ветер, приятель,-- возразил Берт.-- "Трикала" затонула. Вместе с серебром. И я подумал, что он прав: "Трикала" пошла ко дну, и мы остались одни на просторах Баренцева моря. -- Капитан обещал подобрать нас утром,-- напомнила Дженнифер Соррел. Мы прижались друг к Другу, пытаясь согреться. Берт начал петь. Мы пели все армейские песенки, которые знали, затем повторили наш скудный репертуар. Когда мы выдохлись, Дженнифер неожиданно запела арии из опер. "Богема", "Риголетто", "Тоска", "Севильский цирюльник", какие-то ещИ, мне незнакомые. У неИ был нежный мелодичный голос. Наконец небо посветлело. Мы промокли и промИрзли до костей. Нас окружали ревущие волны, сверху нависали свинцовые тучи, обещая снегопад. Никаких следов шлюпок с "Трикалы", ничего. Лишь холодный пронизывающий ветер. Глядя на мертвенно бледное лицо Дженнифер, чИрные круги под еИ глазами, я подумал о том, что ей пришлось пережить. И вот такая напасть. Лишь несколько часов назад она щебетала о скором возвращении в Англию. Она больше не пела. Я заметил в воде какой-то тИмный предмет. Наш плот сблизился с ним. Из воды на нас уставилось слово "Трикала", выбитое на деревянном сиденье. Следующая волна унесла его прочь. Я видел эти скамейки на палубе "Трикалы" под мостиком. Вскоре к нашему плоту прибило весло. Мы вытащили его из воды. Весло одной из шлюпок "Трикалы"... Каким-то чудом мои часы не остановились. В девять сорок, встав на ноги, я заметил вдали корабль. Судя по всему, он должен был пройти в полумиле от нас. -- Надо привлечь их внимание,-- сказал Берт,-- У тебя есть чтонибудь яркое,капрал? Я покачал головой. -- На мне красный свитер,-- заявила Дженнифер.-- Если вы отвернИтесь, я сниму его. -- Нет,-- возразил я.-- Вы замИрзнете. Дженнифер улыбнулась, впервые за всИ утро. -- Холоднее уже не будет,-- ответила она.-- Я согласна помИрзнуть, если потом нас напоят чем-нибудь горячим и уложат в постель. -- Давайте, мисс, раздевайтесь,-- воскликнул Берт.-- Если этот корабль не подберИт нас, мы погибли. Через минуту свитер, как флаг, развевался на весле. Мы поднимали его всякий раз, когда оказывались на гребне волны. Сначала нам казалось, что нас не заметили, но вскоре корабль, маленький корвет, повернул в нашу сторону. А через полчаса мы с Бертом лежали в лазарете, укутанные одеялами, с бутылками горячей воды по бокам и с доброй порцией рома в желудке. Наутро к нам зашИл командир, лейтенант лет двадцати трИх. От него я узнал, что из команды "Трикалы" спаслись только мы трое. Радист успел сообщить о взрыве мины, и корвет "Бравый" получил приказ остаться на месте кораблекрушения. И хотя по волнам носилось множество обломков, шлюпок с членами команды моряки не обнаружили. Слова командира потрясли меня: я понял, что мои подозрения совершенно беспочвенны, а Хэлси ни в чИм не виноват. Ведь и третья шлюпка, шлюпка капитана Хэлси, затонула, как и две другие. Санитар осмотрел мою челюсть, к счастью, не обнаружив никаких повреждений, кроме синяка. Для Берта пребывание на плоту не прошло бесследно. Он простудился и начал кашлять. Санитар оставил его в постели, а мне разрешил вставать. Я спросил о мисс Соррел. Санитар ответил, что она вполне здорова. Дыхание Берта становилось всИ более затруднИнным, кашель усилился, росла температура. После ленча я попросил санитара показать мне каюту мисс Соррел. Он провИл меня по коридору, показал дверь и вернулся в лазарет. Я постучал. -- Войдите!-- ответила она. Дженни сидела на койке в белом мужском свитере. На лице еИ всИ ещИ лежала печать усталости, но она встретила меня радостной улыбкой. Мы долго говорили, хотя я и не помню, о чИм. Пополудни мы догнали конвой. Берту становилось всИ хуже, санитар опасался, что у него воспаление лИгких. Я успокаивал Берта, говоря, что через пару дней мы будем в Англии и он попадИт в хороший госпиталь. Но утром, выйдя на палубу, я не увидел ни одного судна, а наш корвет спешил на север. Я спросил какого-то матроса, куда мы плывИм. -- В Исландию,-- ответил тот.-- Нам приказали сопровождать два американских сухогруза из Рейкьявика. ДнИм Дженнифер навестила Берта. ЕИ красный свежевыстиранный свитер осветил лазарет. ТИмные круги под глазами исчезли, на щеках появился слабый румянец. Следующая ночь оказалась для Берта самой тяжИлой, а потом он быстро пошИл на поправку. Когда мы приплыли в Рейкьявик, он уже сидел на койке, непрерывно шутил и возмущался, что ему не дают ежедневную порцию рома, полагающуюся матросам. Мы пробыли на "Бравом" почти три недели. Для меня это были самые счастливые дни за всю армейскую службу. Поскольку члены команды не болели, капитан корвета оставил нас в лазарете. Каждый день я виделся с Дженни. Говорили мы главным образом о море. Она говорила об "Айлин Мор", двадцатипятитонной яхте, на которой она плавала с братом, я, в свою очередь, о моих плаваниях из Фалмута во Францию и даже в Испанию. Через неделю мы отплыли из Рейкьявика. В тысяче двухстах милях от Нью-Йорка охрану двух сухогрузов взяли на себя американские корабли, и мы повернули к Англии. ПрошИл слух, что мы направляемся в Фалмут. Как-то, встретив на палубе командира, я прямо спросил его об этом. Он улыбнулся и кивнул. -- Мы должны прибыть в Фалмут тридцатого числа. Тридцатого марта в десять утра "Бравый" бросил якорь в гавани Фалмута. Мы с Дженни стояли на палубе. -- Ну, Джим,-- она была в шинели и чИрном берете, как и при нашей первой встречи,-- к сожалению, нам пора прощаться. Они спускают шлюпку, которая отвезИт меня на берег. -- Я... я увижу тебя в Фалмуте? Она покачала головой: -- Я сразу уеду в Шотландию. Я не видела папу больше трИх лет. Он, наверное, думает, что я погибла. Мы не могли переписываться. И я не собираюсь звонить ему по телефону. Я хочу преподнести ему самый большой сюрприз в его жизни. -- Мисс Соррел, шлюпка вас ждИт,-- сказал подошедший матрос. -- До свидания, Джим. Я пожал ей руку, надеясь, что наше расставание значит для неИ так же много, как и для меня. Затем она протянула руку Берту. -- До свидания, Берт. И ушла, ни разу не обернувшись. Шлюпка помчала еИ к берегу. Дженни сидела на носу, глядя прямо перед собой. Матрос тронул меня за рукав. -- Капитан приказывает вам, капрал, и Куку явиться в лазарет и ждать там, пока за вами не пришлют. Его слова вернули меня на землю. Путешествие кончилось. Дженни уехала. Мы же остались в армии. В лазарете просидели часа два. Никто не приходил. Потом поели в кают-компании. Лишь. в половине третьего нас вызвали на палубу, попросив взять с собой вещмешки. Рядом с корветом качался на волнах небольшой катер, а у леера стоял сержант военной полиции. -- Вы капрал Варди?-- спросил он. -- Да,-- ответил я. -- Канонир Кук?-- обратился он к Берту. -- Это я, сержант. Сержант сложил листок и убрал его в карман. -- Мне приказано арестовать вас. На мгновение у меня отвисла челюсть. Потом я подумал, что ослышался. -- Арестовать нас? -- Чтоб я сдох!-- пробормотал Берт.-- ВесИленькая встреча,-- он воинственно взглянул на сержанта.-- А что мы такого сделали? -- Да,-- кивнул я.-- В чИм нас обвиняют, сержант? -- В мятеже,-- коротко ответил он.-- Спускайтесь в катер. С родными я так и не повидался. И Берт не добрался до Лондона, где жила его семья. Из порта нас отвезли на военную базу близ Плимута и заперли в маленькой комнатИнке вместе с перепуганным врачом, подозреваемым в убийстве. IV. ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ СУД. Наутро мы предстали перед адъютантом, и тот официально объявил о предании нас военному суду по обвинению в бунте. Я спросил, кто подал жалобу. "Мичман королевского флота Рэнкин",-- последовал ответ. Адъютант также сообщил нам, что после изучения имеющихся улик командир базы решит, передавать наше дело в трибунал или нет. Жалоба Рэнкина стала первым свидетельством того, что с "Трикалы" спаслись не только мы. Если Рэнкин остался жив, значит, ничего не случилось и с капитаном Хэлси, и с остальными пассажирами его шлюпки. И вновь меня охватили подозрения, возникшие в последние часы пребывания на борту "Трикалы". Расшатанные доски обшивки шлюпок, обрывки подслушанных разговоров, рассказ кока о "Пинанге", упоминание о котором заставило Юкса сжать кулаки; пронзительный взгляд чИрных глаз Хэлси, его слова: "это нас устроит", изменение курса "Трикалы", Юкс за штурвалом во время взрыва мины -- всИ это пронеслось у меня в голове. Как я ругал себя за то, что не упомянул обо всИм этом в моИм рапорте командиру "Бравого". Но мои подозрения рухнули как карточный домик, едва я услышал, что с "Трикалы" спаслись мы одни. Казалось, нет смысла подозревать мИртвых. Но мИртвые обернулись живыми и невредимыми. Когда мы вернулись в камеру, я поделился с Бертом своими сомнениями. -- Ты думал, этот глупый болван всИ простит, да?-- насупился Берт.-- Подожди, я ещИ доберусь до этого мичмана. Мы могли подозревать капитана Хэлси в преступном замысле, но доказательств у нас не было. Дженни подтвердила бы наши слова, но она знала лишь то, что я ей рассказал. А я предпочитал держать свои мысли при себе. Наша вина не вызывала сомнений. Мы отказались повиноваться приказу вышестоящего начальника, а я к тому же угрожал ему оружием. И едва ли суровые члены трибунала примут всерьИз мои доводы, основанные лишь на домыслах. -- Я не могу простить себе, Берт, что втянул тебя в эту историю.--Я тяжко вздохнул. К моему удивлению, он широко улыбнулся. -- Ерунда, приятель. Если бы не ты, я бы сел в шлюпку. И где я был бы сейчас? Кормил рыб на дне Баренцева моря, как бедолага Силлз. Как, по-твоему, они вышибли клИпки на обеих шлюпках? Я пожал плечами. -- Понятия не имею. Даже не знаю, что и думать. Я уверен лишь в том, что в шлюпке номер два доски поддавались под рукой. Первым это обнаружил Силлз. А затем выполнил приказ и сел в шлюпку.-- Мне вспомнилось испуганное лицо Силлза, кот, прыгнувший обратно на палубу. Неужели животное предчувствовало, что шлюпка пойдИт ко дну? Кто-то из них мог бы спастись на плоту. Они не видели, что шлюпка повреждена. Было слишком темно. Но я не понимаю, почему капитан не хотел, чтобы мы спустили плот на воду? Вероятно, мне не следовало настаивать на этом. Только он мог решить, спускать плот или нет. Но Рэнкин наверняка объяснил ему, почему мы не хотим садиться в шлюпку. И тем не менее он приказал Хендрику остановить нас. -- Может, он хотел, чтобы шлюпки утонули,-- как бы невзначай бросил Берт. Честно говоря, я подумал о том же. Но вряд ли наши предположения соответствовали действительности. Что выгадывал на этом капитан Хэлси? Ведь "Трикала" тоже пошла ко дну. Лязгнул замок, и вошИл сержант охраны. -- Вам по письму. Я зарегистрировал оба на ваше имя, капрал.-- Он протянул мне регистрационный журнал и показал, где расписаться. -- Чтоб меня!-- воскликнул Берт.-- Письмо от моей старухи., Спасибо, сержант. -- Я положил письмо на стол. Вскрывать конверт не спешил, представляя, что там, внутри. Для этого мне хватило адреса, написанного мелким почерком Бетти. Берт свой конверт разорвал тут же. -- Хо! Послушай, что она пишет: "Как это на тебя похоже, Берт. Когда тебе положен месяц отпуска, и я надеюсь, что ты поможешь мне присмотреть за детьми, ты попадаешь за решИтку. Однако, как ты говоришь, лучше плохо жить, чем лежать на морском дне, как тот бедняжка. Хотя я не знаю, что скажут соседи". Вечно она носится с этими соседями! Кому какое дело до мнения соседей? Я вскрыл конверт. На стол выкатилось платиновое колечко, украшенное рубинами и алмазами. Я прочИл письмо и разорвал его на клочки. Вины Бетти тут не было. -- Что это?-- вдруг спросил Берт.-- Чтоб меня! Кольцо! Значит, твоя девушка отказалась от тебя? Я кивнул. -- ЕИ заставил отец.-- Я не сердился.-- Помнишь, я говорил тебе, что она убедила меня подать заявление на офицерские курсы? А я вместо курсов очутился под арестом. В еИ семье одни кадровые офицеры. На меня там теперь смотрят, как на вора. -- Но почему?-- возмутился Берт.-- Она же не знает, виноват ты или нет. Ей же ничего не известно. -- О, она знает,-- ответил я.-- Стань на еИ место. Друзья отца -- отставные офицеры. Представляю их физиономии, когда она сказала, что обручена с капралом. Она оказалась в безвыходном положении. Берт молчал, а я сидел, уставившись на кольцо, не зная, что же с ним делать. -- Жаль, конечно, что у меня нет девушки, которая написала бы мне такое же письмо, как твоя жена, Берт.-- Ощущение безмерного одиночества захлестнуло меня.-- Прочитай мне еИ письмо. Оно такое тИплое, домашнее. Берт пристально посмотрел на меня, потом широко улыбнулся. -- Хорошо. Где я остановился? А, вот тут, насчИт соседей. "Если ты напишешь мне, когда будет суд и где, я бы приехала, чтобы высказать судьям всИ, что я думаю, если тебя не оправдают. Я могла бы оставить детей у миссис Джонсон, она живИт теперь прямо под нами. Но пустят ли меня в суд? Молодой Альф, он работает в бакалейной лавке, сказал, что гражданских туда не пускают. Он служил в армии, ему оторвало руку в Солерно, и говорил очень уверенно. Но, что бы там...". И так несколько страниц, написанных не совсем грамотно, но от всей души. Берт умолк. Я смотрел на кольцо. Красные и белые камни перемигивались, словно смеялись надо мной. Во мне закипела ярость. Я понял, что должен избавиться от ненавистного кольца. Я уже собрался выкинуть его в окно, меж прутьев решИтки, но в последний миг на ум пришло другое решение. -- У меня к тебе просьба, Берт. -- Какая? -- Я хочу, чтобы ты послал это кольцо своей жене. Скажи ей... Нет, лучше ничего не говори. Напиши, что ты его нашИл. Или что-то в этом роде. Но отошли его жене. Вот... лови! Камни сверкнули в воздухе. Берт поймал кольцо. -- А зачем это тебе?-- подозрительно спросил он. -- Мне оно не нужно, Берт, пусть его носит твоя жена. -- Но, послушай, приятель, я не могу. Это неправильно. Да и на что ей кольцо? У неИ никогда не было колец. -- Поэтому я и хочу, чтобы ты послал его. -- Нет, оставь его у себя,-- Берт покачал головой.-- Мне оно ни к чему. Я никогда ничего ни у кого не брал. -- Неужели ты не понимаешь?-- сердито воскликнул я.-- Зачем оно мне? Я