ался. -- Его уже казнили? -- По моим сведениям, ему удалось скрыться. Хотя, может, его и убили при попытке к бегству. Руководство ордена постаралось замять эту историю, так что многое в ней осталось неясным. Например, мне хотелось бы знать, как они обнаружили мои следы на Истре. Ведь мы провели там всего лишь несколько дней и были крайне осторожны. Правда, я совершила одну глупость -- выбросила в озеро перстень Бодуэна. Однако мне с трудом верится, что его могли там найти, ведь такого рода амулеты не обладают никаким характерным излучением. -- А что ты делала на Истре. -- Рожала. Это была идея патриарха: он считал, что мой сын обязательно должен появиться на свет на родине отца. Его аргументы не показались мне убедительными, но возражать я не стала. -- И там же, на Истре, над тобой провели экзорцизм? -- Собирались провести, но не успели. Его провел сам Марио. Кристина недоуменно взглянула на нее: -- Как это? Сандра пожала плечами: -- Это случилось во время родов, но как именно и в какой точно момент -- неизвестно. Когда я рожала, никто из присутствующих не обращал внимания на мою ауру, им было не до того. А потом оказалось, что нужды в экзорцизме нет. Для подстраховки несториане подвергли меня всевозможным тестам, а когда убедились, что при родах я избавилась от одержимости, то... -- Она на секунду умолкла. -- Лучше не вспоминать, что было потом. Тогда они окончательно уверовали, что их патриарх не ошибся в толковании пророчества, и стали относиться ко мне как... как к Деве Марии. -- Сандра посмотрела на свои наручные часы и встала. -- Ладно, Кристи, нам пора возвращаться. Сейчас поужинаем, а потом заберемся в постель и будем болтать, пока не заснем. Собрав вещи, они двинулись обратно к дому. -- Ты не жалеешь об утрате своих способностей, -- спросила Кристина. -- Конечно, жалею, и еще как. До самого последнего момента я в глубине души надеялась, что все обойдется и я сохраню магический дар, но... -- Сандра вздохнула. -- Ай, ладно! Что об этом говорить. Мне и так крупно повезло, что я избежала участи других одержимых, спасалась сама и сумела спасти своего малыша. Сейчас я свободный человек, я живу и наслаждаюсь жизнью, у меня есть сын, ради которого я хочу жить. А мои способности... Да, я к ним привыкла, без них я чувствую себя такой уязвимой и беспомощной. Но ведь живет же большинство людей без них. А здесь, на Основе, вообще не знают о магии. И ничего -- как-то обходятся без нее. -- Кстати, это ты выбрала Основу или несториане? -- Предложил патриарх, а я согласилась. Его соображения очевидны: он хочет, чтобы будущий мессия рос и воспитывался на самой главной Грани мира. Ну а для меня главное безопасность малыша. -- По-твоему, здесь безопасно? -- Ясное дело! Здесь безопаснее, чем на любой другой населенной Грани. Это единственное место в мире, где инквизиторы не действуют открыто, а доступ для нечисти крайне затруднен. К тому же нигде больше нет такой высокой плотности населения, как на Земле. Здесь можно затеряться в любом мало-мальски крупном городе, и даже твои соседи не станут особо любопытствовать, кто ты и откуда. И уж тем более не настрочат кляузу ближайшему посту Инквизиции: так, мол, и так, дорогие защитники, у нас тут поселились подозрительные чужестранцы, придите разберитесь -- может, они слуги дьявола. Конечно, самым безопасным местом была бы необитаемая Грань вроде этой; но Марио, как и любой нормальный ребенок, должен жить в человеческом обществе, а не в маленькой компании отшельников. -- А как насчет тебя? Ведь ты, судя по твоим словам, живешь настоящей отшельницей. Если ты не выходишь за пределы своей усадьбы, то можно считать, что она находится здесь -- на этой необитаемой Грани. Со сколькими людьми ты общаешься? -- Меня и Марио охраняют пять человек -- вот с ними я и общаюсь. Но, во-первых, я уже взрослая, и мне не грозит превратиться в дикарку. Во-вторых, это временно: через годик-полтора, когда страсти вокруг моего исчезновения улягутся, мы переселимся в другое место, и там я смогу спокойно появляться на людях. В принципе, я и сейчас могу это делать -- ведь Основа большая, а инквизиторов и черных магов на ней мало. Однако я предпочитаю не рисковать. Девушки дошли до дома, поднялись на крыльцо и прошли внутрь. Миновав крохотные сени, они очутились в комнате, где сидела с книгой в руках молодая черноволосая женщина лет двадцати пяти с немного раскосыми глазами и восточными чертами лица. -- Познакомься, Кристи, это Фатима, моя вторая дуэнья, -- представила ее Сандра. -- Они с Эльвирой на пару опекают меня. Фатима оказалась не такой холодной и чопорной, как ее старшая коллега. В отличие от Эльвиры, она не ограничилась кивком и коротким приветствием, а сердечно обняла Кристину и с теплой улыбкой произнесла: -- Добро пожаловать к нам. Госпоже очень недоставало вашего присутствия. Надеюсь, теперь она будет меньше тосковать. -- А я надеюсь, что вы станете добрыми подругами, -- сказала Сандра. -- К сожалению, со мной Фатима дружить не хочет, она мне служит. Как Эльвира, как отец Эдвин, как все остальные... С Марио все в порядке? -- Разумеется, госпожа. С ним сейчас Лючия. Если бы малыш проснулся, она бы мне сообщила. -- Лючия -- крестная моего малыша и по совместительству няня, -- пояснила Кристине Сандра. -- Она и ее муж Пьетро -- официальные хозяева нашей усадьбы. А еще с нами живет Рахим, отец Фатимы, он у нас самый главный. Пойдем, я тебя с ними познакомлю. -- Она повернулась к Фатиме: -- Пожалуйста, открой для нас Завесу. Молодая женщина молча прошла в угол комнаты и, подняв на уровень лица руки ладонями вперед, начала творить чары. Спустя несколько секунд в воздухе заплясали красные, синие и желтые искорки. Кристина наклонилась к уху Сандры и прошептала: -- А она очень сильный маг. Посильнее многих инквизиторов. -- Ты еще не видела Рахима, -- так же шепотом ответила Сандра. -- Говорят, что по силе и мастерству он ничем не уступает нашим магистрам -- если, конечно, не считать дядюшку Ференца. Святейший Иларий приставил ко мне самых опытных магов из своего окружения. Открыв Завесу, Фатима сделала приглашающий жест: -- Прошу, госпожа. Сандра и Кристина прошли сквозь рой искр и попали в просторный, роскошно обставленный холл, где их уже ждала Эльвира. -- Вещи барышни Кристины уже разобраны, госпожа, -- доложила она Сандре. -- Пьетро и Рахим сейчас помогают устраиваться Эдвину, а мальчик еще спит. За ним присматривает Лючия. -- Хорошо, -- кивнула Сандра. -- Сейчас пойдем познакомим Кристи с нашими мужчинами, а потом... Хотя нет. Ты давно заглядывала к спящей красавице? -- Только что. -- И как она? -- Все по-прежнему. -- О ком вы? -- поинтересовалась Кристина. -- Сейчас покажу. Сандра взяла ее за руку, провела по лестнице на второй этаж, а оттуда -- в небольшую комнату, убранную довольно скромно, но аккуратно и не без претензий на изящество. Вся ее меблировка состояла из стола, шкафа для одежды, двух стульев, мягкого кресла и широкой кровати, на которой кто-то лежал, укрытый по грудь одеялом. Кто именно -- Кристина рассмотреть не могла, так как в комнате горел лишь слабенький ночник. -- Это одна из трех гостевых спален в доме, -- сказала Сандра, не понижая голоса. -- А поскольку мы живем отшельниками и гостей не принимаем, то все они до недавних пор пустовали. Но полторы недели назад у нас объявилась гостья, которую мы не звали и от которой никак не можем избавиться. Краем уха слушая ее объяснения, Кристина приблизилась к кровати и наконец сумела разглядеть прелестное личико девочки, почти уже девушки, лет тринадцати или четырнадцати. Она лежала в постели неподвижно и, казалось, бездыханно. Однако, прибегнув к своим магическим способностям, Кристина убедилась, что девочка все-таки дышит -- но крайне медленно и слабо. -- Ходить на цыпочках вовсе не обязательно, -- заметила Сандра. -- Если ты разбудишь ее, мы только обрадуемся. С этими словами она хлопнула в ладоши, и спальню залил яркий электрический свет. Кристина увидела, что девочка даже еще краше, чем ей показалось вначале. Ее шелковистые темно-каштановые волосы обрамляли продолговатое бледное лицо с безупречно правильными, словно выточенными чертами, а накрытое тонкой простыней тело, несмотря на свойственную такому юному возрасту щуплость, поражало идеальностью своих пропорций. Это была совершенная, не зависящая от веяний моды красота, которая во все века и эпохи подвигала мужчин разных наций и рас на величайшие в истории сумасбродства. Именно такая красота заставила неугомонного Париса разрушить стены Трои, а стареющего Генриха IV -- втянуть свое королевство в войну... -- Кто это? -- почему-то шепотом спросила Кристина, зачарованно глядя на девочку. -- Не знаю, -- ответила Сандра. -- И никто из нас не знает. Мы называем ее спящей красавицей или просто гостьей. Одиннадцать дней назад Пьетро нашел ее в саду -- она лежала под деревом и спала. Вот так и спит до сих пор. Лючия, наш медицинский авторитет, говорит, что это классический случай летаргии. Она пыталась привести ее в чувство, но безуспешно. Эта вреднющая девчонка продолжает спать и упорно не хочет просыпаться. -- И что вы об этом думаете? Сандра неопределенно пожала плечами: -- Мы даже не знаем, что и думать. Никаких документов при ней не было, одета она была в обычный для здешних подростков костюм -- джинсовые брюки, рубашку и кроссовки, без каких-либо нашивок с инициалами. Мы регулярно просматриваем выпуски криминальных новостей, читаем в газетах объявления о без вести пропавших -- но никого похожего на нашу спящую красавицу там нет. -- Она маг, -- сказала Кристина, с трудом разглядев ауру девочки, которая в условиях Основы была заметна лишь в непосредственной близости. -- Притом маг не из слабеньких. Дар у нее не инквизиторский, но и далеко не ведовской. -- Да, знаю. И это еще больше сбивает нас с толку. Она вполне может быть с Основы и не знать о своем магическом даре, но с таким же успехом она могла явиться с Граней -- и тогда наши дела плохи. Кристина внимательнее присмотрелась к девочке. Ее способности пребывали в скрытом, латентном состоянии, но это еще ничего не значило. Они могли просто спать, как спала и сама их обладательница. -- А разве не опасно держать ее здесь, так близко от тебя и твоего малыша? -- Конечно, опасно. Но что еще нам оставалось? Не могли же мы убить ее и выбросить в море. Ты только посмотри, какой она ангелочек. -- Сандра наклонилась и убрала упавшую на глаза девочке прядку темных волос. -- Пьетро и Рахим проверили ее на предмет одержимости -- с ней все в порядке. А чтобы она была полноценной ведьмой... нет, для этого она слишком молоденькая. К тому же девственница -- а обряд Черного Причастия, как известно, сопровождается утратой невинности. Поначалу у нас была мысль переправить ее куда-нибудь в другой конец Земли и там оставить возле какого-то медицинского центра, где о ней позаботились бы. Но потом мы отказались от этой идеи: проснувшись, девочка вполне могла вспомнить, что упала в обморок в нашей усадьбе, а тогда начались бы всякие расследования, дознания, неприятные объяснения с полицией. Нам же это совсем ни к чему. -- Но все равно ее лучше держать в другом месте, подальше от тебя. -- С этим никто не спорит. Но сейчас на всей Основе только пятеро человек посвящены в мою тайну, и все они живут со мной. Мы решили, что разделяться еще более рискованно, чем оставлять девочку здесь. Примерно через пару недель сюда прибудут еще семеро посвященных -- после того, как на Истре были обнаружены мои следы и каким-то образом всплыла причастность Несторианской Церкви к моему исчезновению, им пришлось уйти в подполье. Если к тому времени наша гостя проснется, они ею займутся. А пока нам приходится держать ее при себе и следить, чтобы она, очнувшись, не убежала. Сандра поправила на девочке покрывало и нежно погладила ее по голове. Словно в ответ на это прикосновение девочка шевельнулась, ресницы ее дрогнули, губы слегка разжались, она судорожно вдохнула воздух, как пловец после глубокого нырка, и закашлялась. -- Она приходит в себя! -- напряженно прошептала Сандра. -- Кристи, быстро зови Фатиму и Эльвиру! Кристина метнулась к двери, выглянула в коридор и жестом позвала обеих женщин, которые стояли у лестницы и тихо между собой разговаривали. Когда она вернулась к кровати, девочка уже размеренно дышала, а на ее прежде бледных щеках появился слабый румянец. Похоже, ее летаргия перешла в нормальный сон. Через несколько секунд в спальню вбежали взволнованные Эльвира и Фатима. Не оборачиваясь к ним, Сандра произнесла: -- Спящая красавица просыпается. Сообщите Пьетро и Рахиму. А Лючия пусть берет Марио и немедленно уходит в наш домик на Гранях. Так, для подстраховки. -- Вы тоже должны уйти, госпожа, -- сказала Эльвира, взяв ее за руку. -- Сейчас я открою Завесу. -- И не подумаю, -- упрямо покачала головой Сандра. -- Пока явной опасности нет. А мне не терпится узнать, кто наша гостя и с чем она к нам пожаловала. Даже если окажется, что она враг, вы без труда с ней справитесь. -- Тогда хоть отойдите в сторонку. -- Женщина бесцеремонно оттеснила Сандру от кровати и прикрыла ее собой. Вскоре в комнате появился Рахим -- высокий смуглый мужчина лет пятидесяти. Он сообщил, что Лючия с ребенком уже покинули Основу в сопровождении Пьетро и отца Эдвина, коротко отчитал Сандру за то, что она не захотела уходить, и приказал Фатиме на всякий случай держать в готовности открытую Завесу. Между тем девочка наконец пришла в себя. Она заворочалась в постели, тихо всхлипнула и слегка приподняла веки, щурясь от яркого света. Кристина заметила, что Рахим приготовил для удара мощные разрушительные чары, способные в один миг обратить всю кровать вместе с девочкой в пыль. Эльвира держала перед собой силовой щит, полностью прикрывая им Сандру, а Фатима стояла возле только что открытой Завесы, готовая в любой момент схватить свою подопечную за шиворот и, если понадобится, насильно утащить ее с Основы. Но девочка пока не проявляла ни малейших признаков враждебный намерений. Скорее наоборот -- затуманенный взгляд ее серых глаз лучился страхом и мольбой. Она подняла дрожащие руки, прикрыв в бессильном жесте лицо и что-то жалобно произнесла на незнакомом Кристине языке. -- Ну-ка, ну-ка! -- Сандра решительно отстранила Эльвиру, подступила к кровати и обратилась к девочке на том же (так, по крайней мере, показалось Кристине) языке. Девочка убрала от лица руки и ответила уже не таким испуганным тоном. Очевидно, тот факт, что с ней разговаривают, вселил в нее некоторую надежду. Сандра сосредоточенно нахмурилась, вслушиваясь в речь собеседницы, затем сказала по-гречески: -- Это язык славянской группы. Я плохо понимаю, что она говорит, но, по-моему, она считает нас слугами дьявола. -- Спросите, кто она такая, -- посоветовал Рахим. Сандра медленно, с расстановкой, проговорила несколько слов. Девочка озадаченно моргнула и переспросила. Сандра повторила еще медленнее. На красивом лице девочки промелькнула улыбка, и она что-то произнесла -- уже совершенно без страха. Сандра посмотрела на Рахима: -- Если не ошибаюсь, она сказала, что я говорю так же смешно, как ее старшая братовка. Я не знаю, что такое "братовка". Возможно, это производная от слова "брат". Догадавшись, о чем идет речь, девочка утвердительно кивнула: -- Моя старша братовка. Инна. Сандра пораженно уставилась на нее. -- Инна?! Она знает Инну! -- Кто тут меня знает? -- вдруг раздался в дверях звонкий женский голос. Кристина резко повернулась, инстинктивно задействовав охранные чары, -- и тотчас замерла, приоткрыв от изумления рот. Все остальные поступили точно так же -- то есть повернулись, привели в действие защиту и застыли в нерешительности, потрясенно глядя на невесть откуда взявшуюся принцессу Ингу. Она стояла на пороге в помятом и запыленном дорожном костюме, ее вьющиеся белокурые волосы были растрепаны, красивое лицо выражало усталость, а в больших голубых глазах светились огоньки любопытства. На руках у нее сидел кот Леопольд. -- Нечего сказать, здорово вы охраняете Сандру, -- произнесла принцесса с насмешкой и упреком. -- А если бы на моем месте был враг? Девочка с трудом поднялась на локте, выглянула из-за спины Сандры и радостно воскликнула: -- Инна! Леопольдик! Кот проворно соскочил на пол, в несколько прыжков пересек комнату и взобрался на кровать. Девочка крепко обняла его, зарылась лицом в мягкой шерсти и что-то ласково заговорила. -- О боже! -- прошептала принцесса Инга. -- Мне это чудится, или... -- Ничего не чудится, -- повернув к ней мордочку, заявил Леопольд. -- Ведь это Цветанка. Разве ты не видишь? Глава 19 СИДДХ. СНОВА В ПРЕИСПОДНЕЙ Шестирукие мохнатые стражи с кривыми рогами на уродливых головах распахнули тяжелые створки кованой железом двери. Огромная мантикора влетела в просторный зал, взмыла под сводчатый потолок, затем сложила перепончатые крылья, спикировала вниз и шлепнулась брюхом на базальтовый пол у подножия трона, на котором восседал рослый смуглолицый мужчина в длинном алом одеянии. -- О, великий Хозяин Преисподней! -- прокаркала мантикора. -- Я припадаю к твоим стопам. Велиал смерил ее долгим, пронзительным взглядом. -- Ну, Виши, -- холодно произнес он, -- поздравляю тебя с блестящим провалом миссии. Виштванатан Сиддх, воплощенный в свирепое чудище -- мантикору, покорно склонил свою шипастую голову: -- Я виноват, повелитель. Я заслуживаю самой суровой кары. Я... -- Это мне решать, чего ты заслуживаешь, -- перебил его Велиал. -- А твое дело -- смиренно принять любой мой приговор. Тебя ждет наказание за твою глупость и самонадеянность, из-за которых ты потерпел неудачу всего за шаг до успеха. Установив местонахождение девчонки, ты должен был немедленно доложить об этом мне и ждать дальнейших распоряжений. Я не отдавал тебе приказа приближаться к ней. -- Прости, всемилостивейший, -- покаянно молвил Сиддх. -- Я не думал, что там будет засада. Я был очень осторожен и... право, я не понимаю, как это произошло! Я совсем не почувствовал опасности, не было никакой магической атаки, у меня просто закружилась голова, я потерял сознание и очнулся уже в Преддверии Ада... Что со мной случилось, повелитель? -- Я сам хотел бы знать. Как только ты попал в Преддверие, твою память немедленно просканировали, и полученная информация полностью подтверждает твои слова об отсутствии магической атаки. Ты как будто сам по себе впал в летаргическое состояние и в течение одиннадцать дней был полностью изолирован от внешнего мира, пока кто-то не изгнал тебя из тела. -- Так я был без сознания целых одиннадцать дней? -- Да, Виши. Лишь два дня назад из твоих воспоминаний я узнал, где прячется... вернее, пряталась Сандра. Я тотчас послал туда своих слуг, но было поздно -- она уже скрылась. Несколько секунд Сиддх напряженно обдумывал эти сведения. -- А Чойбалсан? Он тоже был в летаргии? Или его до сих пор не нашли? -- Он объявился уже давно, но проку от него было мало. Его дух полностью безумен, а в памяти не сохранилось ничего полезного для нас, кроме того отрезка пути, когда ты определил, что Сандра находится где-то на Корсике. Все последующие воспоминания были уничтожены, причем так тщательно, что восстановить их не удалось. Боюсь, что здесь приложил руку Вышний мир. -- Вышний мир? -- переспросил Сиддх, одновременно испуганный и озадаченный. -- Но как? Ведь он не вмешивается в дела земные. Разве что через Великих -- а их больше нет... Велиал небрежно махнул рукой: -- Глупости! Вмешивается, еще как вмешивается, просто делает это незаметно. Сказки о его невмешательстве выгодны нам, поэтому мы не пытаемся их опровергать, даже наоборот -- всеми силами поддерживаем. Мысль о том, что человечество оставлено один на один с Нижним миром, деморализует многих людей, внушает им чувство обреченности, делает их более уязвимыми. Если бы ты знал, сколько людишек служит нам на Гранях из-за того, что мы, Хозяева Преисподней, в отличие от тех снобов из Вышних, гарантируем им защиту и покровительство, позволяем с уверенностью смотреть в завтрашний день. А что же до Великих, то это совсем другой коленкор. Вопреки общепринятому мнению, они не были посланцами Вышнего мира и никогда ему не служили. Они имели такое же отношение к нему, как и мы... Гм. Ну, может, немного большее -- ведь между ними не было вражды, они как правило сотрудничали. Однако и нам, и нашим визави присутствие Великих мешало: они с трудом вписывались в столь удобную для всех нас биполярную картину мироздания. Поэтому их уход был воспринят в Вышних с не меньшим облегчением, чем у нас. Сиддх потрясенно молчал, лишь его длинный хвост с ядовитым жалом подрагивал от страха и напряжения. Такая откровенность со стороны повелителя могла быть как очень хорошим, так и очень плохим знаком. Возможно, Велиал не слишком сильно сердился на него за провал миссии, и все обойдется чисто символическим наказанием; но также возможно, что он уже приговорил Сиддха к чему-то ужасному, вроде вечного пребывания в Ущелье Забвения, и теперь разговаривает с ним, как с неодушевленным предметом, просто обсуждая вслух свои собственные мысли. В любом случае, терять было нечего, и Сиддх, набравшись храбрости, спросил: -- Значит, Вышний мир не имел никакого касательства к похищению Инги? -- Совсем никакого. Последний из Великих действовал в своих собственных интересах -- и в интересах того, кто послал его в мир земной. -- Но тогда, повелитель, я тем более не понимаю, с какой стати Вышним защищать Сандру и ее детеныша, который был зачат по твоему приказанию и изначально принадлежал тебе. Сиддху почудилось, что Велиал вздохнул. -- Ты мыслишь очень логично, Виши, и в этом твоя беда. Ты погорел именно потому, что слишком много думал и анализировал, вместо того чтобы просто подчиняться моим приказам. -- Он сделал короткую паузу. -- Впрочем, я не снимаю с себя своей доли ответственности за твой провал. Мне следовало сразу рассказать тебе правду об этом ребенке, тогда бы ты не рискнул приближаться к нему и Сандре. -- И кто же он, повелитель? Велиал отрицательно покачал головой: -- Теперь уже нет смысла посвящать тебя в детали. Этим делом ты больше заниматься не будешь. Скажу лишь, что байку о его предназначении Нижнему миру я придумал для отвода глаз, чтобы скрыть свои истинные замыслы. Я заставил Сандру зачать от Владислава ребенка с единственной целью -- чтобы к нему перешла от отца часть его силы, которая имела... ну, скажем так: весьма специфическую природу. Если бы ты знал, что это за сила, то не вел бы себя столь неосмотрительно. По позвоночнику Сиддха, от шеи и до самого хвоста, пробежал неприятный холодок. Он начинал догадываться, о какой силе говорил Велиал. В определенном смысле эта сила была пострашнее Вселенского Духа, которым обладали Великие. -- Я в отчаянии, повелитель. Я совершил непростительную ошибку, и меня не оправдывает то, что я не знал всех обстоятельств дела. Я должен был неукоснительно следовать всем твоим указаниям. -- Сиддх помолчал, ожидая реакции Велиала, но таковой не последовало, и он осторожно произнес: -- Ты, наверное, пошлешь на Грани другого слугу, чтобы он продолжил поиски Сандры? По плотно сжатым губам Велиала скользнуло бледное подобие улыбки. -- А ты что, предлагаешь свою кандидатуру? Хочешь искупить прежние ошибки? Нет, Виши, не выйдет. Ты провалил задание, пусть теперь попробует кто-нибудь другой. К тому же я сомневаюсь, что мы сможем найти Сандру по отпечатку перстня -- она наверняка от него избавилась. Или избавится в самое ближайшее время. -- Ты так думаешь, повелитель? -- Я почти уверен в этом. Свен Ларссон сейчас находится в руках принцессы Инги, а он знает об отпечатке и, безусловно, расскажет о нем на допросе -- если уже не рассказал. Ну, а Инга найдет способ предупредить Сандру. От растерянности Сиддх забил крыльями по полу. -- Инга захватила Ларссона? Но как же так? Ведь ты говорил, что она отправилась по "колодцу" на Агрис? -- Она меня перехитрила, проклятая! Около трех дней назад она совершенно неожиданно объявилась на Контр-Агрисе, причем в крайне неудачный момент -- как раз когда ведьма Руслана приступила к воплощению одного моего слуги в тело младшей сестры Владислава, Цветанки. Инга спасла девчонку, убила Руслану и вместе со своими спутниками переправилась на Основу, где застала врасплох и пленила Свена Ларссона. Затем, пока он находился без сознания, произвела над ним экзорцизм -- Локи, как его непосредственный властелин, это почувствовал, -- после чего подожгла дом Смотрителя и ушла, прихватив с собой пленника. Когда посланные мною слуги прибыли на место происшествия, они застали там лишь дымящее пепелище. "Интересно, -- размышлял Сиддх, слушая Велиала, -- зачем он мне это рассказывает? Либо это имеет отношение к моему следующему заданию, либо он просто решил выговориться передо мной, прежде чем отправить меня туда, где я никому не смогу рассказать о нашей беседе..." -- Вот такие дела, Виши, -- между тем продолжал повелитель. -- Скверные дела, должен признать. Я считал своим крупным тактическим успехом, что сумел разлучить Ингу с мужем, а в результате получилось наоборот -- выпав из моего поля зрения, она исхитрилась причинить мне массу неприятностей. Тем не менее она допустила несколько ошибок, которыми я намерен воспользоваться... -- Велиал пристально посмотрел на Сиддха. -- Кстати, ты не задумывался, почему я распорядился воплотить тебя в мантикору? -- Ну, полагаю, это часть наказания, -- неуверенно промолвил Сиддх. -- Ошибаешься. Ты будешь наказан позже, а сейчас тебя ждет новое задание. Через несколько часов на Контр-Агрисе начнется глобальный Прорыв, и ты возглавишь его ударный фронт. Сиддх воспрянул духом: если ему поручено такое ответственное дело, вряд ли после этого он будет отправлен в небытие. Глобальные Прорывы, которые организовывал Велиал, всегда возглавляли самые доверенные его слуги. -- Благодарю за высокую честь, о повелитель! Обещаю, что не подведу тебя... -- Тут он замялся в нерешительности. -- Прости мою дерзость, всемилостивейший, но ведь Контр-Агрис -- необитаемая Грань. Против кого же будет направлен Прорыв? -- Против принца Владислава. Вскоре он вместе с отрядом инквизиторов прибудет на Контр-Агрис, чтобы вызволить свою сестру Цветанку. Первоначально я планировал подсунуть ему в облике сестры своего слугу, однако вмешательство Инги спутало все мои карты. Так что я решил не искушать дальше судьбу, а немедленно воспользоваться ситуацией и попробовать уничтожить Владислава. Было бы, конечно, неплохо выждать еще парочку месяцев, чтобы его связь с Ингой еще больше ослабла в разлуке, но после всех недавних событий я не хочу рисковать. В любое время Инга может вернуться к нему -- и тогда все пропало, вторично мне не удастся их разлучить... Что ты щелкаешь хвостом, Виши? Тебе что-то неясно? -- Не гневайся, повелитель, позволь один вопрос. Давеча ты говорил, что принцесса Инга спасла сестру Владислава. Почему же тогда он едет на Контр-Агрис? Разве он не знает, что ее там нет? -- В том-то и дело, что не знает. Инга еще не связывалась ни с ним, ни с руководством Инквизиции -- это первая ее ошибка. Возможно, она боится выдать свое местонахождение, а может, с девчонкой не все в порядке, и Инга просто не знает, как сообщить об этом мужу -- ведь он, по моим сведениям, очень привязан к младшей из своих сестер. Так или иначе, мой слуга из окружения Владислава передает, что он по-прежнему направляется к логову ведьмы Русланы, полный решимости спасти Цветанку. А вторая ошибка Инги состоит в том, что в спешке она позабыла уничтожить туннель -- пожар, как ты сам понимаешь, особого вреда ему не причинил. За последние два дня через него было переправлено на Контр-Агрис свыше сотни моих слуг с Земли. Руслана основательно "расшатала" эту Грань, так что работы у них было немного, они уже закончили последние приготовления к Прорыву и сейчас рассредоточились в окрестном лесу, готовые в нужный момент нанести удар с тыла. Когда отряд Владислава приблизится к избушке, начнется забава. -- Мм... А ты уверен, повелитель, что твой план сработает? -- робко осведомился Сиддх. -- Да, я понимаю, что без Инги Владислав не так силен, но ведь ничто не помешает ему покинуть Контр-Агрис при первых же признаках Прорыва. Грань необитаема, и защищать там некого, а рассчитывать на то, что его остановит опасность, которой подвергаются раненные в "колодце", бессмысленно. С ним будут не простые смертные, вроде тех же загорских воинов, а опытные маги, закаленные бойцы, чей мощный магический дар убережет их раны от губительного воздействия "колодца". Велиал согласно кивнул: -- Ты прав, это не остановит Владислава. Зато его остановит другое -- надежда спасти сестру. Он не уйдет, пока не убедится, что в избушке Цветанки нет. Ну а потом станет уже поздно: Прорыв наберет силу и перекроет доступ в "колодец", а все ближайшие Вуали будут уничтожены. Единственный человек в отряде, который еще мог бы убедить Владислава вовремя отступить, командор Дай Чжэнь, погибнет в самом начале -- об этом позаботится мой агент. Как видишь, я все предусмотрел. Сиддх расправил свои крылья и затряс ими в воздухе. -- Ты мудр и прозорлив, мой повелитель! -- восторженно закаркал он. -- Я счастлив служить тебе, величайший из князей, царь из царей, Властитель Тьмы... -- Хватит! -- отмахнулся Велиал. -- Сейчас не время петь мне дифирамбы. Отправляйся в Преддверие, там уже формируются Орды Вторжения. Вставай в их главе и жди сигнала. А пока молись Изначальному Хаосу, Виши, страстно молись, чтобы за эти несколько часов Инга не вздумала переговорить с Владиславом... Глава 20 ИННА. НА ПОРОГЕ ВЕЧНОСТИ -- Вот и все, -- сказала Сандра, держа меня за обе руки. -- Мне пора. Я порывисто обняла ее. -- Удачи тебе, дорогая. Береги малыша... Ах, как бы я хотела поехать с тобой! Она отстранилась от меня и покачала головой: -- Нет, Инна. У каждой из нас свой путь, своя судьба, и вместе нам не сойтись. Возвращайся к Владиславу -- ты нужна ему, а он нужен тебе, в нем твое истинное предназначение. Не бойся, что погубишь его, это все выдумки Велиала. Настоящая любовь не губит, а спасает, она дарует жизнь и противостоит смерти. Переступи через свой страх, преодолей свою слабость -- и возвращайся. Все равно ты не сможешь без него жить. -- А ты? Сандра грустно улыбнулась и взяла из рук Кристины маленького Марио Феличе. -- За меня не беспокойся, я как-нибудь проживу. Я уже нашла свое место в жизни. Она чмокнула меня в щеку, кивнула на прощанье Гуннару и Леопольду и вместе с Кристиной влезла в двуколку с откинутым верхом, где уже сидели Эльвира и Лючия. Правивший экипажем Пьетро стегнул лошадей, двуколка сдвинулась с места и в сопровождении ехавших верхом Рахима, Фатимы и отца Эдвина миновала радужную арку, которая сразу вслед за этим погасла. Уже при подъезде к краю "лоскута" Сандра повернулась к нам и послала воздушный поцелуй. А через несколько секунд весь отряд исчез из поля нашего зрения, отправившись в путешествие по Трактовой Равнине... Я тихо вздохнула и смахнула с ресниц непрошеную слезу. Гуннар ободряюще положил мне руку на плечо, а Леопольд, потершись о мои ноги, печально промолвил: -- Жаль, что Сандра уехала. Мы только нашли ее, а она снова уехала. Я буду скучать за ней. -- Мы все будем скучать, -- сказала я, наклонившись и ласково потрепав его короткую шерсть. -- Ну, ладно, котик, беги к ребятам. А мы с Гуннаром пойдем не спеша. Леопольд взмахнул хвостом и понесся вперед, к видневшейся вдали пальмовой роще. Мы пошли за ним следом, думая каждый о своем. Лишь на полпути Гуннар сдержанно произнес: -- А знаешь, Инга, я полностью согласен с Сандрой -- она дала тебе дельный совет. Твоя затея с уходом от Владислава с самого начала была глупой и бесперспективной. И ребяческой, к тому же. Взрослые люди так свои проблемы не решают. Нельзя решить проблемы, убегая от них. Как бы быстро ты ни бегала, они все равно догонят тебя и опять навалятся со всех сторон. Я быстро взглянула на кузена. На секунду у меня возникло подозрение, что он подслушал мой вчерашний разговор с Сандрой, когда она поведала мне об истинной подоплеке своего бегства, дала прочесть письма святейшего Илария, в бытность его митрополитом Истрийским, и ознакомила с тайным пророчеством константинопольского патриарха Нестория. Но нет -- Гуннар ничего об этом не знал, иначе вел бы себя совсем по-другому. Такая история способна была выбить из колеи даже самого невозмутимого человека, а кузен был весьма впечатлительным и совсем не умел притворяться. Если бы он что-то слышал, то непременно выдал бы себя своим поведением. Скорее всего, он просто почувствовал, что моя решимость скрываться от Владислава дала слабину, и воспользовался этим, чтобы присоединить свой голос к советам Сандры и вкрадчивым нашептываниям моего внутреннего демона-соблазнителя. Должна признать, что после беседы с Сандрой аргументов за возвращение у меня прибавилось. Гуннар был совершенно прав, когда говорил четыре дня назад, что я убегаю от Владислава не только из страха за него, но также из страха перед ним. Теперь же я могла успокоиться: если верить пророчеству Нестория, моего мужа миновала горькая чаша мессии или пророка, а мне больше не грозило стать новоявленной Марией-Магдалиной. Однако это не было единственной причиной моего бегства, имелись и другие, не менее веские, и вот они, к сожалению, оставались в силе. Рассказ Сандры отнюдь не устранил их, а напротив -- сделал еще более серьезными и непреодолимыми. По большому счету мне было все равно, от кого родился Владислав -- от земного мужчины или от Духа Святого, -- в конце концов, святые отцы утверждают, что все люди дети Божьи. Но я не могла допустить, чтобы моя любовь причинила ему вред, привела его к гибели. Я всеми силами пыталась убедить себя, что Велиал мне солгал, ведь он повелитель обмана и по своему положению обязан лгать, но на каждый мой аргумент всегда находились возражения, самое непробиваемое из которых -- что я, как ни крути, все же дьявольское отродье... -- Я думаю над этим, -- наконец сказала я. -- Но пока ничего не решила. Пожалуйста, не надо на меня давить. Все гораздо сложнее, чем тебе кажется. -- Я далек от мысли, что все просто и однозначно. Я прекрасно понимаю, что у тебя есть... -- Он осекся. -- Хорошо, Инга, я не буду давить. Решай сама. Но мое мнение ты знаешь. -- Да, кузен, знаю. Мы с Гуннаром подошли к пальмовой рощи, среди которой стоял небольшой домик; здесь мы провели последние два дня, пока отец Эдвин и Эльвира искали для Сандры новое убежище. Человеку, незнакомому с особенностями географии Буферного Пояса, показалось бы верхом неблагоразумия скрываться в непосредственной близости от того места на Основе, где рыскали слуги Нижнего мира. На самом же деле здесь было не опаснее, чем на других Поясных Гранях, -- то обстоятельство, что в каждой своей точке Основа соприкасается с бесконечным их числом, надежно защищало нас от случайного обнаружения. А что касается целенаправленных поисков по загадочному отпечатку, о котором рассказал на допросе Свен Ларссон, то эту проблему мы решили сразу после эвакуации с Основы. Тут нам здорово помогла установленная на перстне Бодуэна блокировка, позволившая определить, какое именно излучение служило маяком для преследователей Сандры. Как и у любого материального предмета, у перстня была своя собственная аура -- но очень слабая, на расстоянии неощутимая, не обладавшая какими-то специфическими особенностями, поэтому принято было говорить, что он не дает никакого характерного излучения. Среди многих тысяч компонент эманации перстня мы с Рахимом выделили один-единственный, который был заблокирован чарами. Такие же компоненты, но гораздо слабее, мы обнаружили в аурах Сандры и Цветанки и без проблем удалили их. (У Цветанки, как вы, наверное, и сами поняли, это осталось от похитительницы, свыше трех месяцев прожившей в ее теле... то есть, конечно, в теле Беатрисы, теперь принадлежащем сестре Владислава.) Посему нам оставалось только гадать, как могла похитительница на огромных расстояниях улавливать столь призрачное излучение, которое мы переставали чувствовать уже за два-три шага от перстня. У меня, впрочем, возникла одна догадка, но я не стала делиться ею ни с кем -- уж слишком она была жуткая. Одна лишь мысль о том, что тело Беатрисы до недавнего времени занимал дух Женеса де Фарамона, повергала меня в дрожь, и я могла представить, как среагируют на это остальные, для которых имя величайшего черного мага современности звучало не менее устрашающе, чем любое из имен Сатаны. На крыльце дома сидели Цветанка и Беатриса, у их ног лежал, греясь в лучах вечернего солнца, Леопольд. Девочки о чем-то беседовали друг с дружкой, каждая из них говорила на своем родном языке, а кот выступал в качестве толмача-переводчика и справлялся со своей ролью блестяще. Приблизившись к ним, я спросила: -- А где же Марк? -- За домом, хлопочет над очагом, -- ответила Беатриса. -- Хочет приготовить на ужин барбекью из поросячьей тушки, которую оставили нам несториане. -- Она улыбнулась. -- За время нашего путешествия Марк стал отличным поваром. -- Тогда я помогу ему, -- сказал Гуннар. -- А ты, Инга, оставайся здесь, -- добавил он, заметив, что я собираюсь пойти с ним. -- Ты сразу начнешь командовать и испортишь нам все удовольствие. Готовить барбекью -- не женское дело. С этими словами кузен направился за угол дома, Леопольд последовал за ним, а я, проводив их взглядом, присела на крыльцо между девочками. Цветанка склонила голову к моему плечу. -- Инна, -- спросила она. -- Когда мы поедем к Володиславу? Я так соскучилась по нему. -- Уже скоро, душенька, -- ответила я. -- Сегодня заночуем здесь, ты еще очень слабенькая, а завтра с утра... в общем, завтра посмотрим. Цветанка крепче прижалась ко мне. -- Я боюсь, Инна. А вдруг ему не понравится, что я... что я так изменилась? Если он не будет любить меня в этом теле? -- Не беспокойся, будет. Обязательно будет. Лицо девочки озарила робкая улыбка: -- Ты так думаешь? -- Я в этом уверена. Сестренка Владислава постепенно оправлялась от шока и сегодня уже не выглядела такой апатичной и подавленной, как вчера. О позавчерашнем дне и говорить нечего -- когда Цветанка обнаружила, что оказалась в чужом теле, с ней случилась настоящая истерика, и я была вынуждена наслать на нее сонные чары, чтобы она не наделала глупостей. К счастью, дети легко ко всему привыкают, и Цветанке понадобилось лишь два дня, чтобы более или менее смириться с происшедшим. Она даже нашла себе утешение в том, что так быстро выросла и стала почти взрослой девушкой -- а об этом мечтают все без исключения девочки ее возраста. К тому же Цветанка не могла не признать, что ей досталось замечательное тело -- не просто красивое, а по-настоящему прекрасное, совершенное настолько, насколько это вообще возможно в нашем несовершенном мире. И все же ей было еще очень далеко до той веселой и жизнерадостной девочки, которую я знала н