ом? Може, це тобi з холоду? - Слухай, може, теплiше буде. I почав: "Сидить дiд Свирид на колодках, сидить i стружить верболозину..." I так до кiнця. Дружина почала смiятися. Потеплiшало. А вранцi встав, нагрiв бiля чайника пальцi, попрохав у хазяйчиноП доньки-школярки чотири аркушики з учнiвського зошита паперу "в клiточку", взяв олiвця, бо чорнило замерзло, сiв та й записав "Зенiтку". Так народилася "Зенiтка"... "Зенiтка" - це гумореска, написана не на фактичному матерiалi, це, сказати б, чистiсiнький авторський витвiр, домисел. Давайте спробуКмо поговорити про фейлетон, чи усмiшку, як про наслiдок певного життКвого явища, факту. Њсть у мене усмiшка (чи хай буде фейлетон), що зветься: "У нiч пiд Новий рiк". Матерiалом для цiКП усмiшки прислужився той життКвий факт, що по багатьох наших колгоспах голови колгоспiв, щоб повлаштовувати на легеньку роботу своПх родичiв, кумiв, сватiв i т. д., - призначають Пх сторожами. В одному колгоспi було виявлено по штату цiлих вiсiмнадцять сторожiв. Явище, розумiКться, ненормальне, яке межуК iз злочином. Треба було висмiяти це явище, звернути на нього громадську увагу, винести його на людське посмiховисько. I таким чином припинити. Як я пiдiйшов до цього матерiалу, до цього факту? Я собi уявив, що коли в колгоспi вiсiмнадцять сторожiв i всi вони родичi чи приятелi, - ясно, що не всi вони дiди, що це здоровi, працездатнi люди, якi ховаються вiд роботи i мають за це ще й неабиякi трудоднi. Це була, так би мовити, вихiдна точка, та грубка, вiд якоП я почав "танцювати"... Що може робити здорова, неспрацьована, молода людина вночi, коли вона сторож, а тому сторожевi тiльки й дiла, що в калатало калатати? От я й почав Пм роботу знаходити, на паперi, звiсно: i вони в мене i в пiдкидного грають, i борються, i на фермi симентальського бугая пiднiмають. Дiйшло до того, що комсомолка Оленка на правлiннi почала вимагати, щоб сторожам футбольного м'яча купили: хай, мовляв, не гуляють, а тренуються та Кубок СРСР для колгоспу виграють. А остаточно я скомпрометував сторожiв тим, що одного з них в нiч пiд Новий рiк щось украло. - Люди читали, смiялися, а дехто, напевно, i чухався. А якби я взяв та й написав: "У такiм-то колгоспi вiсiмнадцять сторожiв. Розженiть Пх!" Це була б не лiтература. Справа лiтератури - своПми засобами звернути увагу на певне явище, висвiтлити його, а для "вжиття заходiв" у нас К iншi вiдповiднi установи. Якось, бувши в однiм районi, я звернув увагу, що клуби по селах здебiльша позамикувано. Висять на клубних дверях величезнi колодки-замки. Я не допитувався, чому позамикали тi клуби, - для мене було ясно, що на культосвiтню роботу в тому районi увага невелика. Написав я фейлетона "Про замки та iншi речi". Району я не називав, не називав i певного клубу, але вийшло, що я "попав у точку"; чимало було листiв-одгукiв на цей фейлетон, де писалося: от, мовляв, добре, що написали про замки на клубах: у нас уже нема замка, клуб працюК i т. д., i т. iн. Чому я iз "смiшного" саме боку пiдходжу до життКвих явищ? Бо я намагаюся бути сатириком, а сатирики, як говорив М. Њ. Салтиков, "закликають на допомогу зброю смiху"... Коли б я був романiстом, i цей факт мене б зацiкавив, я б поклав його, може, за основу багатотомного роману. Поет написав би, може, баладу, може, поему, може, пiсню... А моя зброя - смiх! Я глузую, кепкую, а частенько просто собi усмiхаюсь. М. В. Гоголь сказав: "Смiху боПться навiть той, хто вже нiчого не боПться". VI Де береться матерiал, для сатирично-гумористичних творiв? Радянськi письменники, сатирики та гумористи, здебiльша гуртуються бiля сатиричних та гумористичних журналiв - "Перця", "Крокодила" та iнших, що видаються по братнiх радянських республiках. Працюють вони по редакцiях газет та журналiв. Редакцiйна пошта завжди даК такого матерiалу скiльки завгодно. Але, розумiКться, найкраще бачити життя на власнi очi, вивчати його, бути серед народу, отож найкориснiшими завжди бувають поПздки в колгоспи, радгоспи, на фабрики, заводи, шахти i т. д., i т. iн. Сатирикам та гумористам це ще потрiбнiше, нiж комусь iншому. Письменникова зброя - мова, слово. Веселу гумореску, фейлетона, гостру сатиру не можна написати спокiйною, холодною, хай навiть i найлiтературнiшою мовою. У сатирика та гумориста мова маК бути жива, гостра, дотепна, наближена до мови, якою розмовляК народ. Отож i доводиться прислухатися, записувати, знайомитися з фольклорними матерiалами i т. д., i т. iн. Це для нас i необхiдне, i обов'язкове, без цього веселоП усмiшки не напишеш. Менi довелося повоювати зброКю смiху з ворогами радянського народу, панськими лакузами, продажними украПнсько-нiмецькими нацiоналiстами. Вся ця наволоч пiсля вiйни кублилася по всiляких схронах у захiдних областях РадянськоП УкраПни. Все це вихованцi всiляких гестапо та iнших гадючих гнiзд iз своКю розбiйницькою специфiкою, жаргоном, побутом, вчинками i т. д. РозумiКться, що, сидiвши в КиКвi, не вивчивши цього всього матерiалу на мiсцi, менi трудно було б щось про них уПдливе написати. Треба, значить, було Пздити в захiднi областi, знайомитися з обстановкою каПновоП роботи ворогiв, говорити з мiсцевими людьми, що докладнiше знали роботу цих запроданцiв, доводилося говорити i з самими "героями" темноП ночi та густоП хащi. Наслiдком тiльки цього й могла вийти моя книжечка "Самостiйна дiрка". Не було б моПх "Ленiнград i ленiнградцi", якби я не побував у Ленiнградi, наслiдком поПздки в Запорiжжя з'явилися моП "Запорожцi"; всi моП "мисливськi усмiшки" - результат багатолiтнiх мандрiвок з рушницею... Треба вам сказати, що i в "мисливських усмiшках" нiчого вигаданого нема: це все власнi спостереження, все це було побачено, почуто, пережито. РозумiКться, все оброблено з мого погляду. В кабiнетi наш брат багато не висидить. VII Ми, на превеликий жаль, дуже бiднi ще на теоретичнi роботи в галузi сатирико-гумористичноП лiтератури. Та появиться ж колись i теорiя. Що ж iще вам сказати? Знайте найголовнiше: "Не святi горшки лiплять!" Захочете навчитися писати фейлетони, навчитеся, бо, ще раз пiдкреслюю, навчитися можна! А нам, що вже чимало лiт працюКмо на нивi сатирично-гумористичноП лiтератури, чекаючи молодоП, гарячоП, дотепноП, веселоП змiни, залишаКться тiльки одне: учитися, учитися та ще раз учитися! ЧекаКмо до наших лав: будемо вчитися разом! 1954 [1] Н. Щедрин (М. Е. Салтыков), О литературе, М., Гослитиздат, 1952, стор. 591. (Авт.). У НIЧ ПIД НОВИЙ РIК I В одному колгоспi, одного району, одноП областi трапилася страшна пригода... У нiч пiд Новий рiк щось украло в тому колгоспi сторожа! Був сторож, i як язиком його злизало. У тому колгоспi по штату всього тiльки 18 сторожiв... Не вiсiмдесят, а всього тiльки вiсiмнадцять. Сторожi мiж собою живуть тихо, мирно, у згодi та злагодi. Вони собi сторожують, сонце собi крутиться, трудоднi собi йдуть... Щоб коли-небудь виникла серед них, серед сторожiв, якась там сварка, - то боже борони! Хiба як у пiдкидного грають, та хтось не ту масть пiдкине. Але це буваК дуже рiдко, бо грають вони у пiдкидного так, що й у карти вже не дивляться, - такi спецiалiсти: дiйшли вже до того, що без карт грають, а так - на мигах. Отже, й сваритися нема причин. БуваК iнодi, що стерегти нема чого, - так i з цього становища виходять: стережуть тодi один одного, щоб прогулiв не було. Одне слово, - хорошi сторожi, квалiфiкованi i з чималим стажем. ТроК з них уже в похилiм вiцi, старенькi, а решта - нiчого, у доброму ще здоров'П, i як не грають пiд коморою у пiдкидного, тодi борються-"навхрест" або "пiд силки", а як боротись не хочеться, тодi йдуть на товарно-молочну ферму: - Ану, хто бугая пiднiме? Бугай у тому колгоспi-симентал, красунь-бугай, Цезар називаКться, 918 кiлограмiв на вагу, але характером плохий, сумирний, даКться пiднiмати, тiльки стогне. Одному не вдалося ще пiдняти, а вдвох уже пiднiмають. Тiльки крекчуть, як пiднiмають. Оленка Кленова, найкраща в колгоспi ланкова i найгострiша на язик комсомолка, кинула якось на засiданнi правлiння: - Та ви б нашим сторожам футбольного м'яча купили! Вони потренуються та "Кубка СРСР" нам виграють! Досить уже Пм бугая пiднiмати! Сторожi образились та на Оленку: - Ти не дуже базiкай! Що ми сторожi, то нiчого, та не забувай, що я тесть, а я свекор, а я дядько, а я кум! Прикуси язика! I так за дiвчину взялися, що якби не парторг iз комсоргом, то, дивись би, й той... i ланку б одiбрали! А так, взагалi, що раз кажемо, сторожi дуже добрi й дуже квалiфiкованi, просто таки незамiнимi. I от одного з них пiд Новий рiк щось узяло й ухопило. Дiло було, - розповiдають, - так. Пiд Новий рiк сторожi вийшли на роботу вже пiсля зустрiчi Нового року, бо нiхто до 12-оП години в колгоспi не спав, отже боятися не було чого, та й злодiП у цю нiч теж Новий рiк зустрiчають, так що можна не хвилюватися. Зустрiли Новий рiк i вийшли сторожувати. Цю нiч не грали в пiдкидного, не боролися та й бугая не пiднiмали, бо було важкувато. Походили, покалатали в калаталки, поприходили додому та й полягали спати. I от другого дня дружина одного з сторожiв зчинила гвалт: - Нема чоловiка! Сюди-туди - нема! Уже й вечiр - нема! Подзвонили до району, викликали з мiлiцiП собаку-шукача Трефа, а воно тоП ночi йшов снiг, слiди поприкидало. Треф побiгав по дворах, пiдбiг до колгоспноП комори, нюхнув i прянув до стогу колгоспного сiна, пiдбiг до стогу i почав одгрiбати сiно. Грiб, грiб i вигрiб свинячий окiст. Всi тiльки: - Тю! А комiрник потихеньку: - Здох би ти йому! Де ти на мою голову взявся? Оленка, що тут була, приснула: - Дивись! I колоте, а в сiно зариваКться! Сказано, свиня! - То воно з морозу, - посмiхнувся мiлiцiонер. II Крадiжка в колгоспi сторожа справила на всiх гнiтюче враження. Дружина весь час плаче, родичi й сусiди сумують. Сторожi ходять хмарою: - Не вберегли! Скликали екстрене засiдання правлiння, де ухвалили подвоПти штат колгоспних сторожiв, щоб один штат сторожував колгоспне добро, а другий штат, щоб сторожував перший штат. - Чи могло таке трапитись? - запитали ми в свого знайомого мудрого колгоспника. - Скiльки в колгоспi сторожiв? - вiн запитав. - Вiсiмнадцять! - Могло бути! - подумавши трохи, сказав мудрий колгоспник. - Могло вкрасти: К кого красти! - А що робити, щоб у колгоспi сторожiв не крали? - Њдний спосiб - вибрати на колгосп одного доброго сторожа! - посовiтував мудрий колгоспник. - Голову колгоспу! - Що ж йому сторожувати? - ми до нього. - Колгоспнi трудоднi! - твердо заявив мудрий колгоспник. - Нiхто тодi в нього сторожа не вкраде! 1950 ЦЕП НА МУССОЛIНI "Новое время" повiдомляК, що Муссолiнi дiстав перед шлюбом принцеси Iоланди нагороду - цеп Анонцiади, що даК право на ранг "королевого кузена". Нагорода ця даКться тiльки за дуже важливу нацiональну заслугу. З газет Поволеньки-поволеньки, а вибиваКться-таки Муссолiнi в люди. Був собi простим фашистом. Бився навкулачках, зав'язував тугими вузлами сорочки в купальщикiв на березi Тiбру й реготався потiм, за кущем сидячи, як який-небудь Пузiнi чи яка-небудь Пуповiнi нiяк не могли в сорочку влiзти. Зробили за це десяцьким чи соцьким у фашистiв. Потiм уже на полiтичну арену випустили. Почав вiкна бити в редакцiях соцiалiстичних газет, в кишенi соцiалiстичних дiячiв кiзякiв накидати, калошi Пхнi гвiздками до долiвки прибивати. Лiдером фашистським зробили. Тут уже почалася справжня державна робота. Уже не вiкна в редакцiях бив, а громити почав цiлi редакцiП, бити почав соцiалiстiв та комунiстiв i рiзних парламентських депутатiв. Уже цегла не в модi, гатить Муссолiнi з наганiв та з браунiнгiв, а то й з кулеметiв. Цiлi мiста почав за кiлька часу наскоками брати. Дивляться - генiй державний, та миттю в прем'Кр-мiнiстри. Та де в прем'Кр-мiнiстри?! Просто в диктатори смальнув. Уже, можна сказати, не проста державна робота, а генiальна почалася. Робiтникiв в баранячий рiжок, соцiалiстiв по в'язницях, парламент по шапцi, комунiстiв до стiнки. Дивись, миттю i цеп Анонцiади, найвища нагорода. Разом з тим i двоюрiдний королiв брат. А там ще яку сотню комунiстiв розстрiляК - рiдним королевим братом буде. I далi, й далi, й далi... Соцiалiсти й комунiсти не переводяться, значить, нагороди, як iз мiшка, сипатимуться. Так i дойде до королевого пращура, чи що. Але все оте родичання не дуже показна, по-моКму, штука. От цеп - це штука хороша. Може-таки, хоч на цьому, почесному, цепi та повiситься...