двадцать четыре... двадцать три... секунды наши механизмы выйдут из строя. -- Наши, -- заметил Чек, -- тоже могут... Потоки дождя, сопровождаемые молниями и раскатами грома, продолжали заливать кратер. Обрушиваясь сплошным потоком на защитную оболочку летательного аппарата, ливень четко обрисовал ее выпуклую, сферическую, будто отлитую из стекла форму. Между сферой и каменными стенами кратера кипела и бурлила вода. -- До критического уровня осталось десять секунд, -- продребезжали роботы. -- Девять секунд... восемь секунд... семь секунд... Карлуша в отчаянии заколотил кулаками по поверхности сферы: -- Эй! Кто-нибудь! Помогите!.. И вдруг летательный аппарат вспыхнул огнями. В ту же секунду друзья ощутили перед собой пустоту, провалились куда-то вперед и упали, увлекаемые хлынувшей лавиной воды. Не дожидаясь на этот раз приказаний, "барбосы" шагнули вперед и подхватили своих хозяев за шивороты. Сферическое силовое поле вновь захлопнулось, и стало тихо. В этой тишине отчетливо прозвучало урчание уходящей куда-то воды. Стало так тихо, что у Карлуши и Чека заложило уши. Дверца летательного аппарата отворилась, и по лесенке навстречу друзьям спустился тот самый бородатый гном. Глава семнадцатая На "Волчке". Связи быть не может. Тайна готова приоткрыться -- Ну, здравствуйте, голубчики, -- добродушно сказал гном, остановившись перед двумя приятелями и разглядывая их с ног до головы. -- Немножко промокли? От Карлуши и Чека валил пар, вода стекала с них ручьями. Гном не спеша обошел их по кругу, опасливо поглядывая на "Бобика" и "Трезора". -- Разрешите представиться, -- сказал он наконец с некоторой торжественностью. -- Главный навигатор, капитан межгалактического трансмобильного космического корабля, адмирал Прим Бамбас. Гном важно заложил руки за спину, выставил вперед ногу и приосанился. Он был одет в китель полувоенного типа, брюки-галифе с тесемочками внизу и мягкие домашние тапочки. Под расстегнутыми верхними пуговицами кителя просматривалось теплое розовое белье, на ногах были полосатые носочки. Борода его при свете оказалась не белой, а ярко-рыжей. Карлуша тоже решил не ударить в грязь лицом и представился: -- Космический путешественник и мореплаватель, почетный член морской экспедиции гномов Песочного города, капитан Карлуша. Чек с уважением покосился на приятеля и представился: -- Главный консультант по общим вопросам. Все трое с достоинством кивнули, шаркнули ножками, и адмирал Прим Бамбас сделал пригласительный жест рукой в сторону трапа. Корабль, носивший название "Волчок", имел форму выпуклого диска и размер не менее пятидесяти шагов в поперечнике. По окружности располагались два ряда иллюминаторов. Он стоял на трех железных лапах, словно гигантское насекомое. Карлуша и Чек стали подниматься вслед за адмиралом по узкой лесенке. Колени у них от волнения так дрожали, что на первой же ступеньке Карлуша оступился, выронил рюкзак и едва сам удержался на ногах. Из рюкзака вывалилась рация и закувыркалась к темнеющему под летательным аппаратом сточному отверстию. Карлуша осторожно подполз к краю, подобрал рацию и сунул обратно в рюкзак. Из глубины тянуло прохладой и доносился колодезный плеск воды. Пригласив на борт гномов, Прим Бамбас наотрез отказался пускать роботов "Бобика" и "Трезора". -- Поймите меня правильно, -- говорил он. -- У этих болванов уже по меньшей мере два раза меняли программу -- без специального оборудования, без сопроводительных документов... Можно только догадываться, какая каша теперь у них в голове. -- Ладно, оставайтесь, -- с сожалением в голосе приказал роботам Карлуша. -- Смотрите, чтоб все было в порядке... Роботы послушно вернулись на площадку и замерли по стойке "смирно". Вскарабкавшись по лесенке, адмирал вложил ладонь в специальную выемку, и дверца распахнулась. Пригнувшись, все трое, один за другим, исчезли в отверстии. Вправо и влево уходил тускло освещенный, узкий коридорчик с круглыми иллюминаторами наружу и дверьми внутрь. -- Пройдемте в статор, -- предложил хозяин, и друзья проследовали за ним в круглую комнату, расположенную в центре этажа. Комната была обставлена красивой мебелью, имелся буфет, аудио-видео и вообще, как говорится, все удобства. Посередине стояла круглая тумба, на которой под стеклянным колпаком вращался, зависнув в воздухе или в вакууме, стальной диск. Адмирал усадил гостей в глубокие кресла и хлопнул в ладоши. Явилась одетая в крахмальный передничек и кружевной чепчик, разрумяненная и раскрашенная как кукла служанка. -- Подай чего-нибудь закусить, -- распорядился хозяин. Служанка отреагировала монотонным и дребезжащим голосом: -- Чай. Кофе. Фрукты. Сладкое. Соленое. Кислое... Карлуша и Чек удивленно подняли на нее глаза. -- Да, да, -- вздохнул адмирал. -- Дурища из той же типовой серии. Коротаю здесь с этой... дурой седьмой год. Хоть бы кто-нибудь ей программу поменял, что ли. Да заткнись ты! -- прикрикнул он на служанку, которая равнодушно продолжала перечислять всевозможные свойства продуктов и уже добралась до слова "терпкое". Машина послушно замолкла. -- Кстати, вы случайно не программисты? -- поинтересовался адмирал без особой надежды в голосе. Друзья отрицательно помотали головами. -- Ну, я так и думал. Ладно, как-нибудь переживу еще пару дней... Так что вам подать? -- Ну, может быть, чаю?.. -- сказал Карлуша из вежливости. Чек кивнул в знак согласия. Они сидели в мокрой одежде и подогреться изнутри сейчас бы не помешало. -- Что стоишь! -- гаркнул Прим Бамбас. -- Слышала, что эти господа просят чаю?.. Механическая служанка поспешно удалилась, а хозяин извиняющимся тоном обратился к своим гостям: -- Вы извините, что я при вас... Уже привык. Поговорить-то не с кем. Вот так и живем. Обиделась бы хоть раз, я не знаю, скандал закатила, что ли... Иногда кажется, вот-вот с ума сойду. Служанка принесла чай, вазочки с печеньем и конфетами. -- И что же, вы тут совсем один? -- поинтересовался Карлуша для разговора, прихлебывая горячий чай. -- Вообразите, совсем один! Сижу тут уже без малого семь лет, один как сыч. -- А вы, простите, откуда к нам прилетели? -- Ну, не то чтобы прилетели... Это мы сюда, как бы сказать, телетранспортировались. -- И что же, связи нет со своими? -- Это с кем? -- Ну, откуда вы прилетели. -- Да какая может быть связь... Такой связи еще не придумали. -- Неужели так далеко? Адмирал посмотрел на гостя непонимающе: -- Вы это в каком смысле? -- Ну, планета ваша от Земли далеко? Адмирал наконец понял, о чем идет речь, и весело рассмеялся: -- Да уж, это, наверное, далеко! Очень отсюда далеко!.. Карлуша разозлился. Выглядело так, будто он сказал глупость и теперь собеседник над ним смеется. -- Послушайте! Да объясните наконец, в чем дело! -- воскликнул он с обидой в голосе. -- Откуда вы здесь взялись со своими роботами и что здесь вообще происходит?! -- Хорошо, хорошо, голубчик, не кипятитесь. Всему свое время. А что касается роботов, то они давно уже не мои. Насчет роботов вы у Курносика полюбопытствуйте. Мне, думаете, нужны эти роботы? От этих роботов надо теперь подальше держаться. А кстати, кто это ваших перепрограммировал? -- Это Взломщик постарался. Он у нас самый лучший электронщик. -- Отличная работа. Как это они... -- Прим Бамбас сделал несколько неловких боксерских движений. -- Если у вас такие умельцы, то мы здесь живо наведем порядок. Нам, главное, за два дня управиться; тогда, может, все и обойдется... Вы буквально вселяете в меня надежду! А этот Курносик будет работать у меня уборщицей. Эй, Матрешка! -- окликнул он служанку. -- Скоро Курносик у тебя младшим помощником будет, хочешь? -- Не следует так говорить о господине Курносике, -- укоризненно задребезжала "Матрешка". -- Он занимает ответственную должность и имеет многочисленные... -- Пшла вон! -- отрывисто гаркнул Прим Бамбас, и "Матрешка", прервавшись на полуслове, испарилась. -- Простите, а кто это такой -- Курносик? -- поинтересовался Карлуша, начиная смутно о чем-то догадываться. -- Это не его случайно называют здесь директором? -- ЗДЕСЬ его называют тупоголовым недоумком. Директор!.. Единственное, на что хватило ума этому директору, так это на то, чтобы превратить свой череп в груду металлолома. -- Как же это? Разве он... не гном? -- удивился Карлуша. Адмирал Прим Бамбас, хитро прищурясь, посмотрел на двух приятелей. Простодушные физиономии Карлуши и Чека располагали к откровенности. И, придвинув к себе вазу с засахаренными орешками, он начал понемногу приоткрывать завесу над тайной острова Голубой Звезды. Глава восемнадцатая Экипаж -- двое. Бунт на трансгалактическом корабле. Нецензурное ругательство -- Инженер Курносик был главным и единственным специалистом-робототехником на "Волчке", -- начал свой рассказ Прим Бамбас. -- Гном он был так себе, не очень приятный. Хвастлив, заносчив. Но дело свое знал, работал много и увлеченно. Беспокойный был гном, все время норовил выпрыгнуть из собственных штанов... М-да... Так вот, получаем мы приказ перебросить пятнадцать душ трудоголиков и пятнадцать душ голодранцев на Землю по программе Созидания Будущего. -- Простите, -- вмешался Карлуша, -- а кто это такие -- трудоголики и голодранцы? И еще дальше вы что-то непонятное сказали... -- Да?.. -- почесал бороду адмирал. -- Ну, трудоголики -- это... Нет, знаете, я про это отдельно расскажу, иначе сам запутаюсь. Я вам про Курносика рассказываю? Вот и слушайте, а вопросы будете после задавать. Так вот... Я, стало быть, с самого начала не очень-то хотел этого Курносика брать на корабль. Весь экипаж -- двое гномов: командир да инженер. На первом этаже -- роботы с арестантами. С роботами, сами понимаете, особенно не поговоришь. А с арестантами разговаривать вообще запрещено. Но мне его на Колобке главный инженер навязал. Это, говорит, наш лучший специалист. Гордость, говорит, робототехники. Я, говорит, в таком ответственном деле никому другому не доверяю. А Курносику это он, значит, доверял. Ну, приказ есть приказ. У нас приказы не обсуждают. Да и сам Курносик этот, как мне показалось, за последнее время вроде как сильно изменился. Спокойнее стал, что ли... Я тогда еще не знал, что это в нем за перемены происходят. Ну, погрузились на "Волчок". Старт. Четыре минуты телетранспортируемся. Вот она, Солнечная система, все верно, все чин чинарем. Летим на Землю. У нас тут, на этом острове, давно местечко насижено. Лететь в космосе -- не телетранспортироваться. Времени нужно месяц, да горючего для посадки тыщу ведер. Летим, значит, скучаем. Вернее, это я скучаю. А Курносик все в лаборатории запирается, что-то там колдует. Со мною почти не разговаривает, обедать не выходит. Ну, думаю, гном научными проблемами увлечен, не буду ему мешать. Подлетаем, выходим на орбиту, я сажаю корабль на остров, точно в эту дыру, в кратер то есть. Работа, доложу я вам, точная, ювелирная! После такой работы устал как собака. Сижу здесь в статоре. Ноги вытянул, голову откинул, глаза прикрыл. Слышу -- кто-то входит. Открыл глаза и вижу Курносика с двумя роботами по бокам. Вид у него какой-то странный -- солнцезащитные очки нацепил, пиджак какой-то серебристый, блестящий... Я ему говорю: "Ты куда это вырядился, клоун?" А он мне не своим голосом: "Сидите на месте и не двигайтесь". Я вскочил было, но меня тут же роботы скрутили, усадили и встали позади кресла. Вроде как стерегут, чтобы я не убежал. В это время все арестанты с "Волчка" и дали деру. Я ему говорю: "Ты что, идиот, сбрендил? Нюх потерял? На кого покусился, сволочь!" А он в какой-то несвойственной ему манере говорит: "Рекомендую вам меня выслушать. Вполне вероятно, что такой возможности вам в дальнейшем не представится". Я думаю: "Точно, спятил. Лучше его сейчас не раздражать, после разберемся..." Этот псих продолжает: "Прежде всего убедительно прошу вас никогда более не именовать меня этим нелепым прозвищем, каковое мне было присвоено в связи с явной и, вероятнее всего, злонамеренной ошибкой. (Это, значит, ему имя Курносик не нравится.) В противном случае по отношению к вам будут приняты адекватные и, уверяю вас, достаточно жестокие меры". Я за ним внимательно слежу, стараюсь не раздражать. "Как же вас именовать?" -- говорю. "Зовите меня просто директором", -- отвечает. Сейчас, думаю, самое время ему в морду плюнуть и расхохотаться... А он говорит: "Ваш мозг, равно как и мозг всякого другого гномы, весьма несовершенен. Я же сумел улучшить способности своего мыслительного аппарата почти безгранично. Отныне я могу запоминать, вычислять, анализировать и принимать решения на уровне самого совершенного компьютера". Короче выясняется, что этот псих еще на Колобке (это планета наша так называется -- Колобок) додумался вживлять в свой мозг электронные схемы. Делал это при помощи им же натасканных роботов. За тот месяц, что мы были в космосе, он доулучшал себя окончательно: по сути превратился из гномы в робота. Голова у него изнутри полностью механическая, но тело еще живое. Поэтому он носит пиджак с защитным покрытием, бережет сердце. Старые мозги у него в стеклянной банке хранятся, в питательном растворе. Я так думаю, что если его изловить да усыпить, то можно было бы их обратно вправить. А? Как вы думаете? Черепушку вскрыть, всю железную дребедень вытрясти, а мозги на место вправить. Как вы на это смотрите? -- Это конечно, -- неуверенно согласился Карлуша, который многое из сказанного не понял, но главное все же ухватил. -- Только его поймать надо сначала. А у него здесь целая армия этих... цириков. Адмирал вздрогнул. -- Кого-кого? -- переспросил он настороженно. -- Этих, цириков ваших, кого же еще? Некоторое время адмирал испуганно смотрел на Карлушу. -- Да как же это... Что вы такое говорите? -- А что? Я ничего такого не сказал, -- удивился Карлуша. -- Но как же, -- настаивал Прим Бамбас. -- Вы только что произнесли ужасное, недопустимое ругательство! -- Ругательство? Вот еще! -- Да, да! Возмутительное, нецензурное и отвратительное бранное слово! Так выражаются только неисправимые негодяи арестанты, желая тем самым оскорбить и унизить направляющих их на путь истинный и, по сути, желающих им добра гномов! Чек что-то зашептал Карлуше на ухо, и тот воскликнул: -- Ах, так это, наверное, у вас цириков так называют! Адмирал вскочил и гордо поднял голову. Его маленькие глазки метали молнии, а поднятая торчком взъерошенная рыжая борода подрагивала. -- Ой, извините! -- испугался Карлуша. -- Мы даже не знали, что это нехорошее слово. Честное слово, я его только здесь первый раз и услышал! Адмирал немного успокоился и уселся обратно в кресло. -- Никогда больше этого не говорите. Единственным оправданием для вас служит очевидное незнание общепринятых у нас на планете этических норм. -- Но ведь так называют роботов, а не гномов! -- попытался во что бы то ни стало разобраться до конца Карлуша. -- Разумеется. Но данное оскорбление в широком смысле относится и к тем, кто руководит конвоированием арестантов, а поскольку я также являюсь... -- Понятно, понятно! Мы обещаем, что никогда больше не скажем... этого слова, -- пообещал Карлуша. -- Вы мне объясните другое, -- поспешил он переменить тему. -- Объясните, что это за круги вокруг вас образовались? Вот этот, что вокруг корабля, будто стеклянный. А тот, что в море, и вовсе какой-то странный, невидимый... Адмирал поднялся и шагнул к стоящей в центре комнаты круглой тумбе... Глава девятнадцатая Хронооболочка. Очередная попытка проникновения. Опять гости Адмирал поднялся и шагнул к стоящей в центре комнаты круглой тумбе с вращающимся диском. Костяшками пальцев он постучал по невидимому колпаку. -- Как вы думаете, из какого материала изготовлена эта сфера? -- Может быть, стеклянная? -- неуверенно предположил Карлуша. -- Отнюдь! -- Адмирал Прим Бамбас торжественно поднял указательный палец. -- Отнюдь! Эта сфера изготовлена из ткани времени. Наступила театральная пауза. -- Да, да! -- продолжал Прим Бамбас. -- Гномы с планеты Колобок системы Голубой Звезды полностью обуздали и заставили работать на себя неуловимое, утекающее, ускользающее время! Подойдите сюда. Карлуша и Чек осторожно приблизились к тумбе. -- Потрогайте, не бойтесь. Приятели осторожно потрогали прозрачную невидимую сферу. Поверхность была прохладной и гладкой на ощупь. -- Она абсолютно невидима, поскольку не отражает света, и абсолютно неуязвима. Содержащаяся в воздухе влага конденсируется на ее поверхности и делает ее похожей на стекло. Ее, конечно, можно сделать и видимой, если обсыпать, допустим, мелом или облить краской. Но стоит уменьшить скорость вращения динамика, и оболочка исчезнет... С этими словами адмирал взял в руку карандаш и нажал кнопку на пульте. Ладонь Карлуши, лежавшая на невидимой поверхности, вздрогнула, перестав ощущать под собой опору. -- Теперь держите руки подальше и наблюдайте за карандашом. Друзья быстро спрятали руки за спину, а Прим Бамбас снова нажал какую-то кнопку. Послышался легкий щелчок, и ровно срезанная половинка карандаша упала на тумбу внутрь круга. Другая половинка осталась в руке адмирала. -- А? Ловко? -- сказал он хвастливо. -- Все дело в том, что при определенной скорости вращения этой пластинки, которая называется динамиком, -- скорости, превышающей скорость света, -- вокруг динамика происходят любопытные изменения. В режиме "два-икс", например, динамик такой конфигурации дает эффект защитной хронооболочки вокруг корабля и одновременно эффект большой оптической сферы, делающей невидимым со стороны весь район приземления. Ведь на ваших ракетах тоже имеется антиметеоритная защита? -- Да, кажется, что-то такое есть, -- неуверенно подтвердил Карлуша. -- Но ваша защита имеет полевой характер, а наша -- временной. -- Как это понять -- временной? -- Ну, вообразите себе мыльный пузырь, поверхность которого существует в другом времени. Допустим, на секунду раньше, чем есть на самом деле. Часы, допустим, бьют полдень, а пленка пузыря существует во времени без одной секунды полдень. Понимаете? -- Ну... так... Адмирал в возбуждении забегал вокруг тумбы, заложив руки за спину и меча на слушателей торжествующие взгляды. Он продолжал: -- Если вы захотите, чтобы пузырь лопнул, что вы сделаете? -- Можно ткнуть пальцем, -- предложил Карлуша. -- Правильно! А теперь представьте, что вы ткнули в пузырь пальцем, когда пробило полдень, а пленка пузыря живет еще в пространстве, которое за секунду до полудня. Ткнули, а ему ничего! Ткнули еще раз, а ему опять ничего, он снова на секунду запаздывает. Это хорошо еще, если вы палец себе не сломаете, ведь тверже поверхности, чем эта, -- Прим Бамбас постучал обрезком карандаша по невидимой сфере, -- не бывает! Вы в этот временной пузырь можете хоть из пушки палить, ничего ему не будет, потому что его как бы и нет... Понимаете? Карлуша напряженно поморщился, Чек почесал затылок, сдвинув на глаза тюбетейку. -- Вы понимаете, этот болван Курносик со своим ходячим металлоломом пытается просверлить хронооболочку сверлом! -- Прим Бамбас захохотал. -- Он до меня хочет добраться! Неужели не смешно? Ха-ха-ха! Изготовил алмазный наконечник, уложил рельсы -- и сверлит!.. Ха-ха-ха! От смеха адмирал закашлялся, упал в кресло и долго не мог прийти в себя и успокоиться. Карлуше показалось, что хозяин "Волчка" только на первый взгляд кажется таким веселым и беззаботным, а на самом деле то положение, в котором он находится, его чрезвычайно тяготит и действует ему на нервы. -- Почему же вы не вернетесь к себе на Голубую звезду? -- спросил Карлуша. -- Как же я вернусь, если главный динамик трансгалактического перемещения находится у Курносика! -- воскликнул адмирал, чуть не плача. -- Ах вот оно что... Стало быть, нужно эту штуку у него отнять! -- Правильно соображаете. И в этом деле я рассчитываю на вашу помощь. В комнате появилась "Матрешка" и сообщила: -- Господин Курносик вновь пытается нанести вам визит. -- А, понятно. Опять принялся сверлить пузырь. То есть, тьфу, не пузырь, а хронооболочку. -- Только я не понимаю, -- подал голос Чек, -- что же, этот ваш Курносик не знает, что сверлом ее не взять? -- Представьте себе, не знает! У нас у каждого очень узкая специализация. Я, например, ни бельмеса не смыслю в электронике. У себя дома даже кухонный комбайн не могу самостоятельно перепрограммировать. А Курносик не сможет отличить трансмобильный корабль от скороварки. Вот и сверлит. Хотите, я над ним шутку сыграю? Адмирал включил один из расположенных под потолком мониторов, и на экране появилось изображение той части кратера, где возле сверла-вагонетки опять суетились директор и несколько роботов. Вагонетка разгонялась откуда-то из глубины тоннеля и врезалась в невидимую оболочку. Сверло стремительно вращалось, пробуксовывая, затем вагонетка снова откатывалась в тоннель -- и все сначала. -- Вот, полюбуйтесь, -- сказал адмирал, -- какие причудливые формы может принимать здоровая инициатива в сочетании с полным идиотизмом. А теперь смотрите. Прим Бамбас положил ладонь на пульт, и в тот момент, когда вагонетка в очередной раз прижала сверло к хронооболочке, быстро нажал одну за другой две кнопки. Так быстро, что лампочки только перемигнулись. Этого хватило ровно для того, чтобы разрезать вагонетку пополам. Передняя ее часть покатилась к центру площадки и, по всей видимости, провалилась в сточную дыру. Задняя часть, с ровным поперечным срезом, осталась за пределами "магического круга" и завалилась куда-то набок. Вагонетку постигла та же участь, что и незадолго до этого деревянный карандаш: в то время как Прим Бамбас отключил сферу, машина по инерции подалась вперед, но он тут же нажал на другую кнопку, и вновь возникшая в этот момент хронооболочка разрезала вагонетку пополам, как кусок подтаявшего масла. Адмирал захохотал и захлопал в ладоши, а Чек шепнул приятелю: -- Слушай, а ведь он мог бы и нас так... хлоп -- и пополам!.. Карлуша ничего не ответил, но почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. Он передернул плечами и сказал, обращаясь к адмиралу: -- Вы бы с этим делом... как бы это... поосторожнее. Так когда-нибудь можете и гнома поранить. -- А это смотря какой гном! -- кровожадно заявил Прим Бамбас. -- Иной раз такой гном попадется, что его не то что поранить, а в бараний рог хочется скрутить и в порошок стереть. По правде говоря, адмирал Прим Бамбас только делал вид, что он такой жестокий и беспощадный. На самом деле он был добродушный и веселый. Просто он любил прихвастнуть и порисоваться, особенно перед теми, кто еще хорошенько с ним не знаком. Но оба приятеля этого, конечно, не знали и поглядывали на грозного адмирала с опаской. О чем-то пошептавшись, они решительно поднялись. -- Знаете, нам пора, -- сказал Карлуша. -- Дождь закончился, да и нас, наверное, уже хватились... -- А разве никто не знает, что вы сюда отправились? Сказать было нечего. Несерьезная записка со словами "ушли в разведку" не считалась. Теперь они хотели одного: поскорее вернуться в лагерь и увидеть своих друзей. Глядя на их замешательство, адмирал сказал озабоченно: -- Ну, тогда вам действительно пора. Идите... если не страшно. Произнося эти слова, Прим Бамбас имел в виду опасность, которую представляют роботы, а также трудности путешествия через пещеру. Однако два друга истолковали его слова по-другому. Теперь они молчали и нерешительно топтались на месте. -- А вы нас п-пропустите? -- пролепетал Чек. -- Пропущу, конечно, о чем речь, -- беззаботно ответил адмирал, осматривая кратер через экраны слежения. -- Только вы снова приходите, вместе со своими друзьями. -- А вы не... з-захлопнете? -- Это в каком смысле? Последовала неловкая пауза. По счастью, адмирал не успел понять истинную причину нерешительности своих гостей, иначе бы он не на шутку обиделся. Неловкость ситуации сгладило появление "Матрешки". -- Хозяин, к вам опять гости! Карлуша и Чек выглянули в иллюминатор -- и оторопели. В кратере появились Студент, Взломщик, Глюк, Кроха и Зубрилка. Они, по всей видимости, только что выбрались из пещеры и теперь разглядывали "Волчок" и ощупывали руками хронооболочку. -- Ой, смотрите, там наши! -- закричал Карлуша. -- Смотрите, они нам знаки показывают, кричат. Пропустите, пропустите их скорее! Прим Бамбас нажал кнопку на пульте, и ладонь Студента, ощупывающая невидимую сферу, провалилась в пустоту. Он осторожно шагнул вперед, что-то сказал остальным, и они тоже не спеша начали приближаться к "Волчку". Взломщик задержался у стоящих по стойке "смирно" "Бобика" и "Трезора", и те ему что-то отрапортовали. Убедившись, что за пределами "магического круга" никого не осталось, адмирал нажатием кнопки восстановил хронооболочку. -- Ну, раз такое дело, пойдемте встречать ваших друзей, -- сказал он Карлуше и Чеку, которые очень обрадовались, увидев Студента и Глюка на свободе. Глава двадцатая Сколько прошло времени? История вопроса. Алмазный шар величиной с дом Пока хозяин "Волчка" расшаркивался с вновь прибывшими, к двум приятелям приблизилась Зубрилка и раздраженно зашептала: -- Вам это так просто не сойдет, я вам... я вас... -- А что такое? -- искренне удивился Карлуша. -- Опять по вашей милости переполох, ведь все подумали, что вас смыло! -- Куда смыло? -- Как это куда! Ведь вы еще до начала бури в пещеру полезли? -- Ах да, правильно! Так нас эти... Бобик и Трезор вынесли. -- А почему на связь не выходили? -- Так вы на катере... Мы же не думали, что вы так быстро вернетесь. -- Быстро?! -- Ну да... -- А сколько по вашему прошло времени? -- Ну, час или два... -- Час или два? А двое суток не хотите?! -- Почему это... двое суток? Тут уж их все окружили, и Студент строго спросил: -- Ты говоришь, прошло час или два?.. -- Ну подтвердите хоть вы, что мы сюда сами недавно... прибыли! -- обратился Карлуша к хозяину "Волчка". Он не знал точно, как выразиться: "пришли" или "прискакали", ведь на поверхность их вынесли роботы на своих спинах, а потому выбрал слово вроде как нейтральное. Все посмотрели на Адмирала. Секунду поколебавшись, тот выступил вперед и сказал: -- Я должен вам кое-что объяснить... -- Погодите! -- воскликнул вдруг Студент. -- Я, кажется, догадываюсь, в чем тут дело. Внутри хронооболочки время течет быстрее?.. -- Верно, -- удивленно согласился Прим Бамбас. -- Но позвольте, откуда... -- А мы слышали весь ваш разговор, от первого до последнего слова, -- ехидно сообщила корреспондентка Кроха. -- Можете не жаловаться, что провели тут семь лет. Кстати, сколько вы на самом деле тут живете? -- Почти три месяца, -- вынужден был признаться адмирал. -- Но ведь на самом деле семь лет прошло! -- Прошло, но не для вас. Так что можете не строить из себя несчастненького. Зубрилка повозилась у Карлуши в рюкзаке, выудила оттуда рацию и щелкнула переключателем. -- У тебя рация была включена на передачу. Мы все слышали, но не могли ничего передать. Карлуша повертел в руках рацию и хлопнул себя по лбу: -- А, так это, наверное, когда я ее уронил. Вот она сама и включилась! -- Вот видишь, какой ты невнимательный. А если бы мы могли с вами связаться, никто бы не волновался. -- Что же вы волновались, если все слышали? -- Да ведь слышно стало только в пещере, -- там, где ваши каракули на стене. Мы там несколько часов сидели и слушали. -- А, верно, это мы там кусок от стены откололи... Тем временем Студент уже принялся осыпать адмирала вопросами, которые, как видно, не давали ему покоя. Но прежде чем на них отвечать, хозяин пригласил всех пройти внутрь "Волчка". Механическая служанка принесла угощения, и начался обстоятельный разговор. С тем чтобы избавить читателя от излишних технических подробностей, приведем лишь некоторые его фрагменты. Прежде всего Студент попросил адмирала изменить режим вращения динамика. Он опасался того, что и для них время пролетит здесь незаметно и оставшиеся в лагере начнут волноваться. Прим Бамбас нажал на какие-то кнопки в пульте и пообещал, что в отношении времени все будет хорошо и даже еще лучше... не вдаваясь, однако, в подробности. -- Скажите, -- поинтересовался Студент, -- но ведь так называемая хронооболочка по всем законам природы должна иметь шарообразную форму? -- Совершенно верно, она имеет форму мыльного пузыря. -- Значит, она находится также и у нас под ногами, в глубине горы? -- Да, точно, там у меня колодец, а хронооболочка как раз и является его дном. Матрешка туда за водой ходит, без воды в хозяйстве, знаете ли... -- А почему помещение, в котором мы находимся, называется статором? -- спросил Взломщик, и началось дотошное обсуждение устройства "Волчка". Оказалось, что для мгновенной телетранспортации в пространстве сам корпус корабля вращается со скоростью света. И для того, чтобы экипаж и пассажиры остались целыми и невредимыми, они на время перемещения собираются в статоре -- неподвижной комнате в центре "Волчка", представляющей собой его ось. Потом все помещения становятся пригодными для жилья, а корабль перемещается в космосе обычным способом. В нижней части находятся реактивные двигатели, в средней -- два этажа грузовых и жилых помещений, а в верхней -- пилотская кабина (без окон) и лаборатория. На самой верхушке располагался грузовой челнок, то самое "летающее блюдце", на котором теперь роботы по приказу Курносика похищали гномов. По поводу развешанных всюду на острове хрустальных шаров Прим Бамбас разъяснил следующее. На планете Колобок такие шары различной величины используют во всех мыслимых областях науки, техники и быта. От ручных часов до гигантских электростанций. Здесь, в карьере, Курносик применил шар для надзора за пленниками. Множество шаров меньшего размера развешаны повсюду для наблюдения. Но для производства своих шаров он применил не алмаз, а горный хрусталь, потому что алмазы нужны ему для каких-то других целей. Поэтому его шары более громоздки и менее эффективны, чем алмазные. На Колобке эти шары используют, к примеру, для наблюдения за порядком на улицах. Но вещи эти весьма и весьма дорогостоящие. Один милицейский шар величиною с куриное яйцо стоит пять золотых; на эти деньги можно купить автомобиль. По причине большого спроса все запасы природных алмазов на Колобке давно истощились, теперь их добывают на других планетах и астероидах. Но полеты, как космические, так и трансмобильные, очень дороги. Ценный груз не намного окупает стоимость таких полетов. Тем более что по законам Колобка на чужих планетах нам не разрешается вступать в контакты с аборигенами, а тем более строить какие-либо заводы и фабрики. Поэтому алмазоносные породы перевозят в натуральном виде, а это еще накладнее. Но эти законы введены сравнительно недавно, и кое-где сохранились закрытые и законсервированные горные фабрики. То, что Курносик расконсервировал на Земле такую фабрику и добывает алмазы, уже само по себе серьезное преступление. А то, что он использовал труд похищаемых местных гномов, -- вообще уму непостижимо... Корреспондентка Кроха спросила, откуда на старинных картах могло появиться название острова Голубой звезды. Адмирал высказал предположение, что на острове побывали космические браконьеры. Особым образом настроив аппаратуру, они в нарушение закона транспортировались сюда с одновременным перемещением в глубокую древность. И тогда, конечно, они могли вступать в контакты с местными мореплавателями... С тех пор как семь лет назад здесь приземлился "Волчок" и образовал вокруг себя оптический барьер, остров сделался невидимым. А поскольку земные гномы начали летать в космос совсем недавно, на современных картах его не оказалось. На вопрос, зачем вообще нужна оптическая сфера, адмирал напомнил об условиях строжайшей секретности, в которой совершаются высадки на другие планеты. Оптическая сфера делает район приземления корабля невидимым, точнее, создает видимость окружающего этот район пейзажа. При этом "выключить" оптическую сферу отдельно от хронооболочки или наоборот -- невозможно. То есть после всего, что произошло, адмирал был бы и рад сделать остров видимым, но не может, так как в этом случае исчезнет хронооболочка, после чего Курносик с его роботами моментально захватят корабль. -- Но чего же добивается этот ваш Курносик?! -- спросили все хором. -- А вот это я хотел бы знать не меньше вашего, -- сказал адмирал. -- Податься ему некуда, сразу схватят. Он теперь вне закона. -- Среди пленников ходят слухи, что в глубине горы монтируют гигантский алмазный шар величиной с дом, -- сказал Студент. -- Как вы думаете, для чего он может понадобиться? -- Шар величиной с дом?.. -- недоуменно повторил адмирал. -- Это странно... Однако такой шар с подходящей начинкой может быть опасным оружием... Понял! -- Адмирал подскочил и заметался по комнате. -- Я понял, что у него на уме! Если такой шар вывести на орбиту Колобка, то правительству можно будет диктовать любые условия. Ах вот оно что! Оказывается, он жаждет власти!.. Кто бы мог подумать, он хочет стать великим диктатором?.. -- Но каким образом он доставит шар к Голубой Звезде? -- Для этого-то ему и нужен "Волчок". Шар можно погрузить на челнок, несколько минут телетранспортации -- и он на орбите Колобка! А я-то не мог понять, почему он так упрямо пытается до меня добраться! Теперь ясно, что без меня и этого корабля алмаз стоит не больше, чем гнилой орех. Кроха сказала: -- Но если ему не удастся переправить шар на Колобок, не может ли он вывести его на орбиту Земли? Все выжидающе смотрели на Адмирала. -- Вот это, пожалуй, возможно, -- согласился он после некоторого раздумья. -- Челнок предназначен для грузовых перевозок, он наверняка вытянет шар на орбиту... -- Вот что, -- Студент решительно поднялся с места. -- Теперь расскажите нам все по порядку. Для чего вы сюда прибыли и что намерены делать дальше? Теперь это уже не только ваше личное дело. Пока вы тут... отдыхаете, может такое произойти!.. Прим Бамбас тяжко вздохнул и смиренно опустил голову. -- Хорошо, я расскажу все с самого начала, -- промолвил он... Глава двадцать первая Все подробно и по порядку. Трудоголики и голодранцы. Два дня на то, чтобы все исправить -- Хорошо, я расскажу все с самого начала, -- промолвил он. -- Планета Колобок находится в системе Голубой звезды созвездия Ленивой Щуки галактики со стасорокадвухзначным порядковым номером. Связь между галактиками возможна только при помощи мгновенной телетранспортации, да и то если там имеется подходящий молекулярный состав. Сначала все досконально проверяют роботы-разведчики, а только уже после роботов туда отправляются гномы. Иногда роботы не возвращаются, и это значит, что от них ничего не осталось кроме рассыпавшихся по Вселенной микрочастиц. Даже приблизительно о расстояниях между галактиками никто не имеет понятия. Это расстояния, не поддающиеся никакому воображению. Планета у нас небольшая, всего несколько крупных городов, живем спокойно. Раз в два года выбираем правительство. Выбираем формально, потому что состав правительства на моей памяти еще ни разу не менялся. Мы считаем, что это хорошо. Наши гномы работают на полях, фабриках и заводах. Если работа грязная или неинтересная, туда ставят робота. Это даже выгодней, так как роботу не надо платить денег за работу. Нормальный рабочий гном у нас за месяц получает два-три золотых. Золотой -- это такая монета, отлитая из золота. Да вот, посмотрите... Прим Бамбас достал из кармана и дал всем подержать большую, величиной с медаль, монету. На ней было изображение восьмиугольной звезды и слова: "Богатство и порядок!"; с другой стороны -- цифра пять, увитая вычурным венком. Это была монета в пять золотых. Прим Бамбас продолжил: -- В одном золотом -- тысяча фантиков. Фантики -- это бумажные деньги. Один фантик, в свою очередь, содержит сто ушек, мелких металлических монеток. Порция мороженого, например, стоит двадцать ушек. Гномы на Колобке живут неплохо, даже, можно сказать, зажиточно. Имеют свои дома, автомобили, механическую прислугу... И порядок у нас тоже как полагается, случаев воровства или обмана я даже и не припомню. Те, кто ленятся работать, получают специальное пособие. Пособие небольшое, пятьсот фантиков, но жить можно. Но вот нашлись такие гномы, которые и работать не хотели, и уходить на пособие не спешили. Тогда они на своих заводах и фабриках стали вносить смуту: руководство якобы рабочим недоплачивает, а денежки их проедает и пропивает. Ну, среди рабочих нашлись, конечно, такие, которые поверили. Тогда эти проныры сколотили так называемый Рабочий союз трудоголиков, с уставом и программой. В уставе было сказано, чтобы платить членские взносы, а в программе -- чтобы все деньги у богатых отнять и поделить между собой поровну. И пошло, и поехало... Со временем из Союза трудоголиков выделилась верхушка -- пятнадцать гномов. Они назвали себя Верховным Советом союза, вообще перестали работать и жили на собираемые с простаков членские взносы. Отгрохали себе виллы с бассейнами, офисы-небоскребы и стали купаться в роскоши. При этом для видимости они появлялись перед рабочими или журналистами непременно в стареньких потертых костюмчиках и кепочках, которые для них специально разыскивали на блошиных рынках. В то же время, глядя на них, среди безработных голодранцев, живших на пособие, тоже выделились свои авторитеты. Они сказали, что деньги вообще надо отменить, поскольку они -- зло. Пускай, мол, все берут в магазинах то, что захотят. Ну, среди безработных тоже нашлись такие, которые поверили и начали платить из своего пособия денежки в кассу союза. В этом Союзе голодранцев тоже скоро выделились пятнадцать самых пронырливых гномов, которые назвали себя Политбюро. И они тоже жили на общие взносы припеваючи. Правительство смотрело на это безобразие год, смотрело другой, а потом велело их всех арестовать. Потому что они мало того что всем головы морочили, но еще подбивали гномов к беспорядкам. Им же надо было какими-то делами свое паразитическое существование оправдывать. Вот они то забастовку организуют, то демонстрацию. Чем больше беспорядков -- тем больше недовольных. А значит, больше денежек в кассу. Ну, значит, арестовали их, рассадили по карцерам, устроили экстренное заседание правительства. День совещаются, ночь совещаются, никак не могут решить, что с этими трудоголиками и голодранцами делать. Ведь надо так сделать, чтобы они сами свою подлость осознали и раскаялись. Да еще чтобы другим был урок на будущее. Под утро решили вот что: отправить их на необитаемые острова в другие галактики, чтобы они там сами, лично, своим трудом доказали величие, так сказать, своих идей. То есть чтобы Верховный Совет трудоголиков, все пятна