Пол Андерсон. Гетто Монорельс доставил их в Кит-таун, на окраину огромного города. Его разноцветные - красные, золотые, зеленые - отблески метались между стройными башнями, отражаясь на висящем над городом небе. Здесь же, на окраине, было темно и тихо. Кенри Шаун некоторое время постоял с остальными, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он собирается оставить космос, но среди китцев было не принято вмешиваться в чужую личную жизнь, и поэтому все молчали. - Ну что ж,- в конце концов выдавил он.- Еще увидимся. - Конечно,- отозвался Граф Кишна.- Мы проторчим на Земле еще несколько месяцев.- И после короткой паузы добавил: - Нам будет очень не хватать тебя. Вот, если бы ты... передумал, Кенри. - Нет,- твердо ответил Кенри.- Я остаюсь. Но все равно спасибо. - Приходи в гости,- пригласил Граф.- Мы хотим на днях устроить вечеринку и перекинуться в покер. - Конечно. Конечно, приду. Граф обнял Кенри за плечи одной рукой и слегка прижал к себе. Этот обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить словами. - Доброй ночи,- пожелал он. - Доброй ночи. Эти слова прозвучали чуть слышно. Они постояли еще немного - шестеро мужчин в свободных синих куртках, мешковатых брюках и мягких туфлях, в каких китцы обычно выходили в город. Они все были чем-то похожи друг на друга: невысокие, плотные, смуглолицые. Но больше всего их роднили манера двигаться и выражение лиц, ведь они всю жизнь провели среди звезд и видели только чужие, странные миры. Затем группа распалась, и каждый пошел в свою сторону. Кенри направился к отцу. Приближалась осень, было довольно прохладно, и Кенри, поежившись, засунул руки в карманы. Улицы Кит-тауна были узкими бетонными дорожками, не светящимися, а по старинке освещенными круглыми фонарями, которые бросали неясные блики на лужайки, деревья и на маленькие, чем-то похожие на землянки, домики, далеко отстоящие от дороги. На улицах было немноголюдно: пожилой офицер, который казался очень суровым в своей накидке с капюшоном, молодая пара, медленно прогуливающаяся рука об руку, стайка детей, которые резвились на травке, наполняя воздух веселым смехом. Вполне возможно, некоторые из этих детишек родились сто лет назад и успели уже повидать миры и солнца, которых нельзя было различить отсюда. Но родная планета всегда манила людей. Даже если их заносило на другой край Галактики, они всегда возвращались к шепчущим лесам и пенистым морям, к дождю, ветру и быстро несущимся облакам. Большинство домов-полушарий были пусты, и ухаживали за ними только машины, а хозяева блуждали где-то там, среди звезд. Он прошел мимо дома своего друга, Джонга Эррифранса, и подумал, увидятся ли они когда-нибудь. "Золотой Летун" вернется с Бетельгейзе не раньше чем через столетие, а к тому времени "Крылья", корабль Кенри, тоже вполне может уйти в рейс. "Нет, постой-ка. Я ведь остаюсь. И буду уже глубоким стариком, когда вернется Джонг, по-прежнему молодой и веселый, с гитарой за спиной и с улыбкой на губах. Да, я к тому времени стану просто старым землянином". Во всем городке было всего-навсего несколько тысяч домиков, и, как правило, большинство его обитателей отсутствовало. Сейчас вокруг Солнца крутились только "Крылья", "Летящее Облако", "Могучий Варвар", "Богоматерь" и "Принцесса Карен". Их команды в общей сложности, включая и детей, насчитывали никак не более тысячи двухсот человек. Кенри еще раз прошептал тихонько архаичные, чудесные названия, стараясь ощутить на губах их волнующий привкус. Кит-таун, равно как и его обитатели, не менялись, а иначе и быть не могло, ведь если человек перемещается со скоростью света, время тянется так, что за десять лет отсутствия на Земле может пролететь век... А здесь был дом, здесь человек находился среди подобных себе, а не был каким-то томми, который вынужден подобострастно кланяться и заискивать перед могущественными торговцами Солнечной системы. Здесь человек оставался человеком и мог ходить с гордо поднятой головой. И неправда, что томми были безродными, людьми без собственной планеты, истории и привязанностей. Они - дети своей родной планеты, и даже больше, чем те, кто пережил ее лихорадочное возвышение, и войны, и закат. - Добрый вечер, Кенри Шаун. Он остановился, прервав свои размышления, и взглянул на молодую женщину, по длинным темным волосам и стройной фигуре которой струился бледный свет уличного фонаря. - О... - спохватился он и поклонился.- Добрый вечер тебе, Тейя Баринн. Долго же мы не виделись. Года два, наверное, не меньше, а? - Для меня время пролетело быстро,- ответила она.- "Могучий Варвар" прошлый раз отправился к Веге. И мы крутимся на орбите уже целый месяц. А "Крылья", кажется, вернулись около двух недель назад? Он знал, что дата прибытия с Сириуса его огромного корабля известна ей с точностью до часа. - Да,- кивнул он.- Но наш астрогационный компьютер сломался, и мне с несколькими товарищами пришлось задержаться на борту, чтобы привести его в порядок. - Я знаю,- тихо сказала она.- Я спрашивала у твоих родителей, почему тебя не видно в городке.- А разве тебе не хотелось на Землю? - Еще бы! - произнес он, и голос его дрогнул. Он не мог рассказать ей о том безумном желании бежать с судна, попасть на Землю и увидеть Дорти, которая ждала его среди земных роз. Это желание буквально жгло его, не давая покоя ни на миг.- Конечно, но ты же знаешь, что корабль - самое главное, а я самый опытный в команде специалист по компьютерам. Мою долю груза продал отец. Я не люблю заниматься торговлей. "Перекидываемся тут ничего не значащими словами,- думал он,- а встреча с Дорти все откладывается". Но он просто не мог оборвать ее на полуслове и уйти, ведь Тейя была настоящим другом. Когда-то он даже думал, что она, возможно, станет для него чем-то большим, но это было так давно, до встречи с Дорти. - С тех пор как мы улетели, почти ничего не изменилось,- заметила она.- И это за целых двадцать пять земных лет! Все та же Звездная Империя с ее языком и генетической иерархией, правда, немного более обширная, чем раньше, немного более охваченная волнениями, немного более близкая к восстанию или к вторжению и собственному концу. Сейчас мне все это очень напоминает африканцев поколения за два до падения их Империи. - Это точно,- согласился Кенри.- И других тоже. И далее все будет так же. Кстати, я слышал, Звезды опять стараются прижать нас. - Да.- Она говорила почти шепотом.- Теперь мы должны покупать специальные эмблемы по совершенно немыслимой цене и носить их везде за пределами Кит-тауна. Все может стать еще хуже и, я думаю, станет со временем. Он заметил, что губы ее дрожат, а глаза, встретившись с его глазами, вдруг быстро наполнились слезами. - Кенри... А это правда, что говорят о тебе? - Что правда? - Сам того не желая, он почти выкрикнул это. - Что ты собираешься бросить космос. И... оставить Кит... стать землянином? - Поговорим об этом как-нибудь в другой раз.- В горле у него было невыносимо сухо.- Я очень спешу. - Но, Кенри... - Она глубоко вздохнула. - Спокойной ночи, Тейя. До встречи. А сейчас я действительно очень спешу. Он поклонился и ушел - быстро, не оборачиваясь. Дорти ждала его, и он обязательно должен увидеться с ней сегодня же вечером. Но мысли об этом почему-то уже не приносили прежней радости. На душе у него было муторно. ...Она стояла у иллюминатора, глядя во тьму, бесконечность которой казалась невыразимо чуждой, и белые полоски света отражались в ее волосах. Мягко ступая, он подошел сзади и снова, уже в который раз, подумал, что она чудо. Даже тысячу лет назад такие высокие, идеально сложенные блондинки были на Земле редкостью. И даже если селекционеров человеческих тел Звездной Империи через какое-то время никто и не вспомнит, они достойны благодарной памяти хотя бы за то, что создали такой тип женщины. Она быстро обернулась, почувствовав, что он приближается, и взглянула на него серебристо-голубыми широко распахнутыми глазами, полуприкрыв изящной рукой красиво очерченные губы. - Ты напугал меня, Кенри Шаун. - Прошу прощения, фриледи,- смутился он. - Ничего... - Она улыбнулась, но все еще как-то неуверенно.- Ничего страшного. Видимо, меня просто сильно нервирует межзвездное пространство. - Да, оно вполне может вызывать... беспокойство, особенно, если к нему не привык, фриледи,- сказал он.- Я-то сам рожден среди звезд. Она слегка вздрогнула. - Космос слишком велик,- проговорила она.- Слишком велик и чужд, Кенри Шаун. Я и раньше предполагала, что путешествия между планетами выходят за пределы человеческого понимания, но это... - Ее рука коснулась его руки, пальцы сомкнулись вокруг его ладони, и он тоже вопреки желанию сжал ее хрупкую ладонь.- Этого я никогда бы не смогла себе представить. - Когда летишь со скоростью света,- заметил он, стараясь скрыть смущение под маской опытного космонавта,- нельзя ожидать, что условия останутся прежними. Аберрация смещает звезды, а эффект Доплера изменяет цвета. Вот и все, фриледи. Корабль негромко шумел, как будто переговаривался сам с собой на разные голоса. Дорти однажды поинтересовалась, о чем думает электронный мозг корабля, каково это, быть космическим кораблем, вечно скитающимся среди чужих звезд. Он тогда ответил ей, что у компьютера нет сознания, но потом неоднократно возвращался к этой мысли, может быть, просто потому, что это была ее мысль. - Но больше всего меня изумляет отставание во времени,- сказала она. Рука ее оставалась в его руке, и тонкие пальцы все сильнее сжимали его ладонь. Он вдыхал тонкий аромат ее духов, который буквально пьянил его.- Я никак не могу осознать того, что ты родился тысячу лет назад, Кенри Шаун. И того, что, когда я уже рассыплюсь прахом, ты все так же будешь путешествовать среди звезд. На эти слова вполне уместно было бы ответить каким-нибудь комплиментом, но язык перестал повиноваться Кенри. Ведь он был космическим скитальцем, уроженцем Кита, грязным, вонючим томми, а она - Свободной Звездой, универсальным гением, прекраснейшим цветком генетической иерархии Империи. Он только и смог выдавить: - В этом нет ничего парадоксального, фриледи. По мере того как относительная скорость приближается к скорости света, измеряемый промежуток времени сокращается, а масса растет. Но это только для неподвижного наблюдателя. И обе системы измерений одинаково реальны. В этом рейсе мы движемся так, что тау-фактор, равен приблизительно тридцати трем, и, значит, нам потребуется около четырех месяцев, чтобы долететь от Сириуса до Солнца, но для наблюдателя, будь он у той или другой звезды, наш путь займет почти одиннадцать лет.- Рот его свело, но он с усилием изобразил улыбку.- Это не так уж много, фриледи. Вы будете отсутствовать, давайте прикинем, два раза по одиннадцать, да еще год в системе Сириуса,- двадцать три года. Ваши владения останутся целыми и невредимыми. - Но для таких перелетов, наверное, нужно очень много горючего? - спросила она и слегка нахмурилась, так что ее прелестный лобик пересекла тонкая морщинка. Она действительно пыталась разобраться во всем этом. - Нет, фриледи. Вернее, да, но мы не тратим горючее в таких количествах, как межпланетные корабли. Мы движемся за счет полей окрестных звезд, теоретически - всей Вселенной, и двигатель преобразует наш ртутный балласт в кинетическую энергию для всего корабля. Он действует одновременно на всю массу, поэтому мы даже не ощущаем ускорения и можем достичь скорости света за несколько дней. Если бы наш корабль не вращался вокруг своей оси, мы парили бы в невесомости. Когда же мы приблизимся к Солнцу, агоратрон начнет превращать энергию в атомы ртути, и у самой Земли мы затормозим. - Боюсь, я плохо разбираюсь в физике,- засмеялась она.- Этим у нас на Земле занимаются Звезды-А и Нормы-А. Его охватило чувство отвращения. "Да,- думал он,- умственный и физический труд - по-прежнему труд. Пусть низкородные потеют, а Свободные Звезды призваны служить украшением". Ее пальцы расслабились, и он убрал руку. Она, казалось, огорчилась, почувствовав, что обидела его, и порывисто потянулась, чтобы коснуться его щеки. - Прости,- тихо сказала она.- Я не хотела... Я не имела в виду того, что ты подумал. - Ничего, фриледи,- скованно проговорил он, стараясь скрыть свое изумление. Слыханное ли дело, чтобы аристократка стала извиняться!.. - Но тем не менее,- честно продолжила она.- Я знаю, многие терпеть не могут Кит. Вы просто не укладываетесь в рамки нашего общества, понимаешь? Вы никогда не принадлежали Земле по-настоящему.- Ее бледные щеки медленно залил легкий румянец, и она потупилась.- Но я неплохо разбираюсь в людях, Кенри Шаун. И могу отличить человека высшего типа, когда встречаю его. Ты бы и сам мог быть Свободной Звездой, только... Мы, наверное, показались бы тебе ужасно скучными. - Что вы, фриледи,- возразил он. Он оставил ее. В душе у него все пело. "Три месяца,- восторгался он,- еще три месяца на одном корабле, пока мы не достигнем Солнца". Старый заборчик сухо затрещал, когда Кенри хлопнул калиткой, направляясь к домику Шаунов. Над головой зашелестел клен, отвечая легкому ветерку, и сбросил кроваво-красный лист прямо ему под ноги. "В этом году ранние заморозки",- подумал он. Систему контроля погоды так и не восстановили после того, как Механокласты запретили ее, и, может быть, в этом они были правы. Он остановился и глубоко вдохнул в себя воздух, прохладный и сыроватый, наполненный запахами вскопанной земли и спелых ягод. Внезапно он сообразил, что еще ни разу не был дома зимой, никогда не видел, как холмы покрываются белым снегом, сверкающим под солнцем, не слушал невероятного безмолвия снегопада. Теплый желтый свет просачивался из окон дома и ложился кругами на лужайку. Кенри прикоснулся ладонью к двери, она идентифицировала его и открылась. Войдя в маленькую, загроможденную мебелью комнатку, в которой резвились с полдюжины детишек, он уловил чудесные ароматы обеда и пожалел, что пришел поздно. Последний раз он ел еще на корабле, да и во всей Галактике не сыщешь такого чудесного кулинара, как его матушка. Он согласно обычаю поздоровался с родителями, и отец только сурово кивнул ему, зато мать встретила его более сердечно, обняла и сказала, что он сильно похудел. Малыши тоже поздоровались с ним и тотчас вернулись к своим книжкам, игрушкам и болтовне. Они довольно часто видели своего старшего брата и были еще слишком малы, чтобы осознать, сколь важно его решение оставить космос. - Кенри, дорогой, давай я сделаю тебе хоть сэндвич,- предложила мать.- Как хорошо, что ты вернулся. - Я очень тороплюсь,- ответил он и добавил смущенно: - Я бы с удовольствием, но... э-э-э... мне нужно сходить в одно место. Она отвернулась. - О тебе спрашивала Тейя Баринн,- заметила она как бы невзначай.- "Могучий Варвар" вернулся около месяца назад. - О да,- отозвался он.- Я встретил ее на улице. - Тейя хорошая девушка,- сказала мать.- Ты бы зашел к ней. Еще не поздно. - Как-нибудь в другой раз. - "Могучий Варвар" отправляется к Тау Кита через два месяца,- напомнила мать.- Так что у тебя будет не так уж много времени для встреч с Тейей, если только ты... - Голос ее дрогнул. "Если только ты не женишься на ней. Она прекрасная пара для тебя, Кенри, и будет как раз на месте на борту "Крыльев". Она родит мне сильных внуков",- в отчаянии подумала мать. - Как-нибудь в другой раз,- повторил он и тут же пожалел, что говорил так резко, но это вырвалось непроизвольно. Затем повернулся к отцу и спросил: - Папа, а что еще за новый налог? Волден Шаун нахмурился: - Проклятые жулики, чтоб у них у всех скафандры дали течь! Теперь мы обязаны носить эти эмблемы, да еще и платить за них. - А можно... можно я займу на сегодняшний вечер твою? Мне нужно в город. Волден медленно поднял голову, взглянул сыну в глаза, а затем вздохнул и поднялся. - Она у меня в кабинете,- буркнул он.- Пошли, поможешь отыскать ее. Они вместе вошли в маленький кабинет, битком набитый книгами (отец читал очень много и обо всем, как, впрочем, и большинство китцев), тщательно отполированными астрогационными инструментами и сувенирами, привезенными из далеких путешествий. Все они напоминали о чем-либо. Вот эта сабля с тончайшей гравировкой, например, подарена ему оружейным мастером с Проциона-5, многоруким чудовищем, его другом. На стереографии был пейзаж с обрывистыми холмами Изиды, где до самого горизонта поверхность покрывали замерзшие газы цвета расплавленного янтаря, освещенные могучим Озирисом. А вот эти рога на стене - трофеи одной из охотничьих вылазок на Локи, еще в дни его молодости. Рядом изящная прыгающая фигурка - идол с Дагона. Седая, коротко остриженная голова Волдена склонилась над бумагами, и он стал перебирать их. - Так ты и в самом деле решил оставить космонавтику? - негромко спросил он. Кенри покраснел. - Да.- Мне очень жаль, но... В общем, да. - Мне доводилось встречать людей, бросивших космос,- заметил Волден.- И многие из них даже преуспели, причем большинство. Но я думаю, они вряд ли были счастливы от этого. - Интересно,- отозвался Кенри. - Скорее всего, в следующий раз "Крылья" отправятся к Ригелю,- не обращая внимания на его реплику, продолжил Волден.- Мы вернемся не раньше чем через тысячу лет. К тому времени уже не будет никакой Империи. И имя твое никто не вспомнит. - Я слышал об этом полете.- Голос Кенри стал немного хриплым.- Именно поэтому я решил остаться. Волден с вызовом взглянул на него. - Что же ты нашел такого в этих Звездах? - спросил он.- На моих глазах прошло двенадцать столетий истории человечества, по-всякому бывало: и хуже, и лучше. И нынешние времена не из лучших. А скоро станет еще хуже. Кенри молчал. - Эта девушка не нашего поля ягода, сынок,- сказал Волден.- Ведь она из Свободных Звезд, а ты - дрянной, грязный томми. - Предубеждение против нас вовсе не расовое,- возразил Кенри, избегая смотреть отцу в глаза.- Истоки его в разнице культур. А космонавт, который оседает на Земле... С их точки зрения он в полном порядке. - Так было,- настаивал Волден.- Но оно постепенно становится расовым. И возможно, нам всем на некоторое время лучше покинуть Землю. - Я войду в ее класс,- ответил Кенри.- Давай эмблему. Волден вздохнул: - Придется перегрузить корабль, чтобы увеличить тау-фактор. У тебя на обдумывание еще шесть месяцев. Раньше мы не улетим. Надеюсь, к тому времени ты изменишь свое решение. - Возможно,- пожал плечами Кенри, хотя знал, что нагло врет. - Вот она.- Волден держал в руках маленькую желтую эмблему из переплетенных нитей.- Приколи ее к пиджаку.- Он достал толстый бумажник.- А вот тысяча декардов из причитающейся тебе доли. В банк на твое имя положено еще пятьдесят тысяч, но все-таки будет лучше, если и эти деньги у тебя не украдут. Кенри пристегнул эмблему, которая показалась ему камнем на шее. От дальнейшего самоуничижения его спасла непроизвольная реакция сознания. Пятьдесят тысяч декардов... Что на них приобрести? Космонавт, понятное дело, должен вкладывать деньги в какую-нибудь надежную и долговременную собственность... Затем он вспомнил, что остается на Земле, и, значит, деньги эти не обесценятся, во всяком случае, на протяжении его жизни. А ведь у денег есть свойство рассеивать предубеждения. - Я вернусь... наверное, завтра,- сказал он.- Спасибо, папа. До свидания. Суровое лицо Волдена стало еще более суровым. Голос его был ровным, но не настолько, чтобы не выдавать его чувств. - До свидания, сынок,- ответил он. Кенри вышел из дома в темноту, окутывающую Землю. Сначала никто из них особенно не удивился. Капитан Сералпин сообщил Кенри: - У нас будет еще одна пассажирка. Она ожидает нас в Лэндфолле на Иштаре. Заберешь ее? - Зачем? Пусть сидит там, пока мы не будем готовы возвращаться. К чему ей проводить целый месяц на Мардуке? Сералпин пожал плечами: - Не знаю, да и знать не хочу. Но она платит за перелет туда. Возьми шлюпку номер пять,- добавил он. Кенри дозаправил маленький межпланетный катер и отчалил от "Крыльев", недовольно ворча. Иштар тогда находился по другую сторону Сириуса, и даже если использовалось большое ускорение, то и тогда полет занимал несколько дней. Все эти дни он изучал "Общую космологию" Муринна, до которой раньше у него никак не доходили руки, хотя издана она была две с половиной тысячи лет назад. С тех пор как пала Африканская Империя, серьезных открытий в науке не было, думал он, и на Земле существовало убеждение, что ответы на все важные вопросы уже получены. Ведь, что ни говори, Вселенная конечна, поэтому и горизонты науки не должны раздвигаться беспредельно. После нескольких сотен лет, за которые практика явно отстала от теории, интерес к науке стал угасать, а все известное превратилось в догму. Кенри не был уверен в правильности догмы. Он слишком много времени провел в космосе и сумел убедиться, что человек не способен понять его до конца. Нерешенные вопросы существовали в самых разных областях: физике, химии, биологии, психологии, истории, гносеологии,- и ни на один из них Девятикнижие не давало удовлетворительных ответов. Но стоило Кенри попытаться втолковать это любому землянину, как он тут же натыкался на недоуменный взгляд либо на усмешку превосходства... Нет, все же наука была общественным явлением и не могла существовать, если общество не нуждалось в ней. Но никакое общество не вечно, и в один прекрасный день появятся люди, которые начнут задавать вопросы. Большинство пассажиров "Крыльев" составляли ушедшие на пенсию инженеры и владельцы плантаций, которые возвращались домой. Немногим из больших кораблей доводилось когда-либо перевозить Звездных аристократов. Когда Кенри приземлился в Лэндфолле, шел дождь. По узкой мокрой улочке он добрался до отеля и изумился, узнав, что его пассажиркой будет молодая прекрасная девушка. Он поклонился ей, скрестив, как положено, руки на груди, и почувствовал скованность и разочарование. Он был посторонним, низшим по положению, космическим бродягой, а она - одной из владычиц Земли. - Надеюсь, в шлюпке вы не будете испытывать неудобств, фриледи,- пробормотал он, ненавидя себя за этот тон. На самом деле ему следовало сказать: "Ты безмозглая бесполезная сучка, а мой народ поддерживает существование Земли, и ты в знак благодарности должна преклонять передо мной колени". Но вместо этого он снова поклонился и, подав ей руку, помог подняться по трапу на борт шлюпки. - Да здесь просто чудесно,- рассмеялась она. "Наверное, она просто слишком молода,- подумал он,- и еще не успела перенять всех привычек своего класса". Иштарский туман осел на ее волосах каплями, и они сверкали, как маленькие бриллианты. Голубые глаза смотрели вполне дружелюбно, когда девушка взглянула на его смуглое лицо с острыми чертами. Кенри рассчитал орбиту для возвращения на Мардук. - Путь туда займет почти четыре дня, фриледи,- подытожил он.- Надеюсь, вы не очень торопитесь? - О нет! - ответила она.- Я просто хотела заодно посмотреть и ту планету, перед тем как вернуться на Землю. Он прикинул, сколько это должно стоить, и почувствовал, как в нем закипает ярость оттого, что кто-то может позволить себе выбросить такую кучу денег на обычную туристическую прогулку, но промолчал и только кивнул. Вскоре они были уже в космосе. Кенри поднялся со своей койки после нескольких часов сна и обнаружил, что пассажирка уже встала и перелистывает Муринна. - Ни слова не понимаю,- призналась она.- А он всегда использует шестисложные слова вместо односложных? - Он всегда стремится к максимальной точности, фриледи,- сказал Кенри, начиная готовить завтрак. Затем порывисто добавил: - Я хотел бы познакомиться с ним. Она пробежала взглядом по небольшой библиотечке: несколько полок микрокниг и обычных переплетенных томов. - Вы, видно, много читаете, а? - поинтересовалась она. - А что еще делать в долгом полете, фриледи? - пожал плечами он.- Конечно, можно что-нибудь мастерить или готовить товары к продаже, но все равно остается очень много времени для чтения. - Меня удивляет, что у вас такие большие экипажи. Ведь наверняка, чтобы управлять кораблем, не нужно столько людей. - Конечно нет, фриледи. В межзвездном пространстве корабль практически движется сам по себе. Но когда мы достигаем планеты, тут требуется очень много народу. - Да и ради компании, видимо,- продолжала она.- Ведь с вами и жены, и дети, и друзья. - Да, фриледи,- холодно кивнул он и подумал: "Какое ей дело?" - Мне нравится ваш Кит-таун,- сказала она.- Я часто бывала там. Он такой... необычный, старомодный, что ли? Он похож на кусочек прошлого, сохранившийся вопреки всем минувшим столетиям. "Это уж точно,- хотелось ему сказать,- конечно, такие, как ты, все время таскаются к нам поглазеть, как мы живем. Вы являетесь пьянющие и заглядываете к нам в дома, а когда мимо проходит пожилой человек, вы громко заявляете, какой, мол, смешной старый гусь, даже не пытаясь говорить потише, а когда торгуетесь с продавцом и он хочет получить с вас побольше, вы тут же делаете вывод, что все томми только деньгами и интересуются. О да, конечно, мы очень радуемся, когда вы навещаете нас". - Да, фриледи. Казалось, что она обиделась, и несколько часов они молчали. Она удалилась на половину, отделенную для нее, и через некоторое время оттуда послышались звуки скрипки. Это была очень старая мелодия, родившаяся задолго до того, как человек вышел в космос, невероятно старая и одновременно юная, нежная, доверительная, добрая и чистая. Кенри никак не мог сообразить, что это за музыка, что это вообще такое?.. Когда музыка смолкла, он решил произвести на пассажирку впечатление. У китцев были свои собственные мелодии. Он достал гитару, взял на пробу несколько аккордов, на мгновение задумался, а потом запел. Кенри почувствовал, как она тихо подошла и встала за его спиной, но сделал вид, что не заметил этого. Его голос бился о стены каюты, а он не мигая смотрел на холодные звезды и на приближающийся Мардук. Закончив песню резким ударом по струнам, он оглянулся и встал, чтобы поклониться. - Нет-нет... сиди,- сказала она.- Это не земная песня. Что это? - Джерри Клоусон, фриледи,- ответил он.- Она очень древняя, восходит еще к первым дням покорения космоса. В общем-то, я пел ее перевод с английского оригинала. Все Свободные Звезды должны были быть интеллектуалами, равно как и эстетами. И он ждал: сейчас она заметит, что кому-нибудь следовало бы собрать народные песни Кита и издать их отдельной книгой. - Она мне понравилась,- задумчиво проговорила она.- Очень понравилась. Кенри отвернулся. - Благодарю вас, фриледи,- произнес он.- Осмелюсь спросить, что вы играли до этого? - О, та мелодия еще более старая,- сказала она.- Это "Крейцерова соната". Я просто обожаю ее.- Она улыбнулась.- Мне кажется, я хотела бы познакомиться с Бетховеном. Их взгляды встретились, и они смотрели друг другу в глаза долго-долго. Городок кончился как-то сразу, будто его обрезали ножом. Он был таким уже три тысячи лет. Иногда он стоял в одиночестве посреди продуваемых всеми ветрами равнин, и поблизости не было никаких следов человеческого жилья, кроме обломков древних стен. Иногда его полностью поглощал чудовищный мегаполис. А иногда он оказывался, как сейчас, на окраине большого города. Но всегда оставался Городком, неизменным и неприкасаемым. Впрочем, нет. Не совсем так. Бывали времена, когда над ним проносились войны, оставляя оспины на стенах и дыры в крышах и наполняя улицы трупами. Случалось в истории Кит-тауна и такое, что его осаждали безумствующие толпы, жаждавшие одного - линчевать какого-нибудь томми. Порой в него являлись надменные чиновники, чтобы объявить о каком-либо новом ущемлении прав его обитателей. И эти времена могут вернуться. Они вернутся, пройдя через сумасшедший водоворот истории. Кенри поежился под пронизывающим осенним ветром и двинулся к ближайшей улице. По соседству с Городком теперь раскинулись трущобы, застроенные мрачными, ветхими многоквартирными домами, изрезанные безликими улицами, по которым бесцельно слонялись толпы людей. Они носили костюмы и юбки грязно-серого цвета, и от них дурно пахло. Большинство из них были Нормами, формально свободными гражданами, то есть они обладали свободой голодать, когда оставались без работы. Значительную часть составляли туповатые Нормы-Д - представители низшего класса, которые занимались физическим трудом. Иногда попадались более живые лица Норм-С и даже Норм-В. Когда сквозь толпу проталкивался Стандарт, довольный собой или своим мундиром с эмблемой владельца или государства, что-то мелькало в их глазах. Растущее понимание, ощущение неблагополучия, раз уж рабы оказываются выше свободных людей. Кенри и раньше замечал эти взгляды и знал, что за ними кроется слепая жажда разрушения. Повсюду встречались еще люди с Марса, Венеры, лун Юпитера, да и как же, ведь Блистательные с Юпитера тоже имели свои амбиции, а Земля все еще оставалась самой богатой планетой. "Нет,- подумал он,- Звездная Империя долго не протянет". Но она просто должна продержаться до конца их с Дорти жизни, а они уж позаботятся о том, чтобы обеспечить будущее своих детей. Этого было бы вполне достаточно. Чей-то локоть впился ему под ребра. - Прочь с дороги, томми! Он сжал кулаки, вспомнив о том, что ему приходилось совершать там, в глубинах неба, но, подумав, что он мог бы сделать сейчас, молча уступил дорогу. Из окна высунулась какая-то толстая неряшливая женщина, засмеялась и плюнула на него. Он вытер плевок, но если бы можно было стереть смех, который преследовал его! "Они ненавидят нас,- думал он.- У них не хватает духа свергнуть своих повелителей, и поэтому они выплескивают свою ненависть на нас. Что ж, потерпим. Это не может продолжаться больше, скажем, лет двухсот". Тем не менее внутри у него все дрожало. Он чувствовал, как напряжены нервы и все мышцы и как болит шея оттого, что все время приходится держать голову почтительно склоненной. Хоть Дорти и ожидала его в розовом саду, ему просто необходимо было выпить. Он увидел подмигивающую неоновую бутылку и свернул к ней. Несколько угрюмых мужчин сидели за столиками, тупо уставившись в настенный экран с мелькающим изображением. Этому анахронизму, наверное, лет сто от роду. Тут же расположились с полдюжины затасканных девиц, Стандартов-Д, которые, должно быть, неоднократно переходили из рук в руки. Одна из них машинально улыбнулась Кенри, но, разглядев его лицо, костюм и эмблему, фыркнула и отвернулась. Он подошел к стойке, за которой возвышался бармен, встретивший его ледяным взглядом. - Один "Водзан",- сказал Кенри.- Впрочем, лучше двойной. - Мы не обслуживаем всяких томми,- холодно ответил бармен. Кенри сжал кулак, так что костяшки пальцев побелели, повернулся и собрался уходить, но тут кто-то дотронулся до его локтя. - Минутку, космонавт.- Потом бармену: - Один двойной "Водзан". - Я ведь уже сказал... - Это для меня, Уилм. А уж я волен распоряжаться им, как захочу, хоть на пол выплеснуть. В голосе незнакомца было что-то такое, отчего бармен тут же потянулся за бутылками. Кенри взглянул на бледное безволосое лицо тощего, затянутого в серое человека, навалившегося на стойку. Одной рукой он перекатывал кости в стаканчике, и его пальцы, походившие на маленькие нежные щупальца, казались совершенно бескостными. Глаза были маленькими и красными. - Благодарю вас,- проговорил Кенри.- Я, с вашего позволения, заплачу... - Нет, ставлю я.- Его собеседник принял стакан и передал его Кенри.- Давай! - Ваше здоровье, сэр! - Кенри поднял стакан и выпил. Напиток, как жидкое пламя, обжег его внутренности. - Будем надеяться,- безразлично заметил человек.- Впрочем, мне это ничего не стоило. Обычно то, что я говорю здесь,- закон. Вероятнее всего, он был мелким преступником, возможно, членом объявленной теперь вне закона Гильдии Убийц. Но его тело чем-то отличалось от человеческого. Должно быть, он был Специалом-Х, созданным в генетической лаборатории для какой-то определенной надобности или для изучения, а может быть, и просто для потехи. Наверно, владелец отпустил его, когда ему надоел этот шут, и тому только и оставалось, что податься в трущобы. - Долго летал? - спросил он, глядя на кости. - Около двадцати трех лет,- ответил Кенри.- К Сириусу. - Многое изменилось,- заметил Х.- Антикитизм снова вошел в силу. Будь осторожен, тебя могут просто прихлопнуть или, в лучшем случае, ограбить, ведь ты даже не сможешь обратиться к патрульным. - Я очень благодарен вам... - Не за что.- Гибкие пальцы снова собрали кости и положили их в стаканчик.- Мне приятно сознавать свое превосходство. - Ах вот как! - Кенри поставил стакан, и на мгновение свет померк у него в глазах.- Понимаю. Что ж... - Нет, не уходи.- Рубиновые глазки встретились с его глазами, и Кенри увидел, что они полны слез.- Прости. Не суди меня за жестокость. Однажды я сам попытался наняться на корабль, но меня прогнали. Кенри промолчал. - Знаешь, я бы отдал свою ногу до самой задницы, чтобы попасть хоть в один рейс,- тоскливо проговорил Х.- Думаешь, если мы не покидаем Землю, то никогда ни о чем и не мечтаем? Дудки! Но толку от меня, по правде говоря, в космосе не было бы никакого. Чтобы быть полезным на какой-нибудь планете, о которой на Земле и слыхом не слыхивали, нужно родиться в космосе. Да еще и моя проклятая внешность... Так что, как видишь, даже отверженные в этом мире не могут договориться между собой. - Так было всегда, сэр,- заметил Кенри. - Наверное, ты прав. Ты ведь на своем веку повидал намного больше, чем я даже могу представить. Вот и торчу здесь, никому не нужный, и кое-как добываю себе пропитание. Но иногда я начинаю задумываться - а зачем все это? Когда у человека за душой нет ничего, за что он с радостью отдал бы жизнь, то ему, пожалуй, и жить-то не стоит. Ну ладно.- Х снова выбросил кости.- Девять. Похоже, теряю навык.- Затем снова поднял глаза: - Я знаю одно местечко, где никому нет дела, откуда человек, если у него есть деньги. - Благодарю вас, сэр, но у меня есть неотложное дело,- осторожно отказался Кенри. - Так я и думал. Что ж, иди. Не позволяй мне остановить себя.- Х отвернулся. - Спасибо вам за выпивку, сэр. - Не за что. Приходи когда вздумается. Обычно я торчу здесь. Но только никогда не распространяйся при мне о планетах. Слышать о них ничего не желаю. - До свидания,- сказал Кенри. Выходя из бара, он услышал, как кости опять брякнули по стойке. Дорти хотела немного попутешествовать по Мардуку, ознакомиться с планетой. Она могла бы выбрать в сопровождающие кого угодно из жителей колонии, но попросила Кенри сопровождать ее. Звезде не отказывают, поэтому он прервал весьма многообещающие переговоры о пушнине с местным старостой, нанял машину, и они отправились в путь. Некоторое время они ехали довольно быстро и почти в полном молчании. Вскоре поселок скрылся из виду. Кругом простиралась каменистая пустыня, окрашенная во все цвета радуги, утыканная отвесными скалами, железистыми холмами и пыльными колючими деревьями, которые четко вырисовывались в разреженном чистом воздухе. Над головами висело роскошное синее небо с бледноватым диском Сириуса-А и его сверкающим спутником, заливающим все вокруг ослепительным светом. - Очаровательный мир,- наконец заговорила она.- Он куда больше нравится мне, чем Иштар. - Большинству людей он не по душе, фриледи,- ответил Кенри.- Его называют унылым, холодным и сухим. - Кто так говорит, просто ничего не понимает. Она сидела, отвернувшись от него, и смотрела в окно на фантастический пейзаж, уродливые скалы и колючий кустарник. Тут и там монотонные цвета склонов прошивали разноцветные жилы минералов. - Завидую я тебе, Кенри Шаун, когда думаю о том, сколько всего странного, прекрасного и удивительного довелось увидеть тебе,- призналась она.- Я повидала на своем веку не так уж много, да и читала только то, что попадалось под руку, а этого явно недостаточно. Он осмелился задать вопрос: - Поэтому вы и отправились к Сириусу, фриледи? - Отчасти. Когда умер отец, потребовалось, чтобы кто-нибудь проверил состояние дел в наших владениях на Иштаре. Можно было бы просто послать агента, но я решила поехать сама и заказала билет. Тогда все подумали, что я сошла с ума, ведь, когда я вернусь, изменятся моды, язык, появятся новые люди, все мои друзья уже достигнут среднего возраста, а я превращусь в ходячий анахронизм... В общем, ты понимаешь.- Она вздохнула.- Но путешествие стоило того. Кенри вспомнил свою жизнь, утомительное однообразие полетов, когда недели сливаются в месяцы и годы внутри пульсирующей металлической скорлупы, множество посадок, дикую враждебность жестоких планет. Он видел, как его друзья гибли под оползнями, выплевывали собственные легкие, когда их шлемы лопались в безвоздушном пространстве, заживо гнили, подхватив неизвестные болезни. Он прощался с ними, глядя, как они удаляются в небытие, никогда не возвращавшее их назад, и всегда удивлялся тому, что они ухитрились погибнуть. А на Земле он сам был каким-то призраком, не принадлежавшим ей, постоянно плывущим над великой рекой времени. На Земле он чувствовал себя ненастоящим. - Интересно, фриледи,- сказал он. - Ничего, я привыкну,- рассмеялась она. Машина переваливала через высокие дюны и пересекала овраги, оставляя за собой в пыли след, который тут же заметал ветер. Вечером они остановились на ночлег возле развалин заброшенного города. Когда-то, похоже, тут был райский уголок. Кенри установил две палатки и начал готовить ужин, а она внимательно наблюдала за ним и даже предложила: - Давай я помогу. - Не стоит, фриледи,- отозвался он.- Вы не привыкли этого делать и только испортите ужин. Сам он давно научился стряпать даже в самых невероятных условиях. Красноватый свет плитки отбрасывал на их лица багровые отблески. На небе холодными точками горели звезды. Она взглянула на аппетитное блюдо. - А я всегда думала, что вы... что люди никогда не едят рыбу,- прошептала она. - Кто как,- равнодушно сказал он. Здесь, вдали от людей, невозможно было обижаться на то, что между ними существовала пропасть.- Когда-то рыба на кораблях была запрещена, ведь на борту не хватало места для выращивания пищи, да и энергию приходилось экономить. Только богатый человек мог позволить себе содержать аквариум, понимаете, а космические кочевники живут сплоченно, и условия их жизни должны быть одинаковыми, иначе могут возникнуть раздоры. В наше время, когда экономические препятствия давным-давно исчезли, только самые пожилые все еще соблюдают табу. Принимая из его рук тарелку с едой, она улыбнулась: - Забавно. Никогда бы не подумала, что у вас тоже есть своя история. Ведь вы сами история. - О, у нас очень богатая история, фриледи, у нас множество традиций... Наверное больше, чем у всего остального человечества. Где-то в ночи вскрикнул охотящийся маркот. Она вздрогнула. - Что это? - Местный хищник, фриледи. Пусть это вас не тревожит.- Он похлопал по своему карабину, в глубине души довольный тем, что представилась возможность проявить... Что? Мужественность? - Вооруженный человек может не бояться никаких зверей. Бояться нужно совсем другого: иногда болезней, чаще холода, или жары, или ядовитых газов, или вакуума, или еще чего-нибудь, что может преподнести нам Вселенная.- Он улыбнулся, и в сумраке блеснула полоска белоснежных зубов.- В принципе, если он даже и сожрет нас, то непременно погибнет и сам. Мы для него так же ядовиты, как и он для нас. - Разные биохимия и экология,- понимающе кивнула она.- Миллиард или больше лет раздельной эволюции. Было бы даже странно, если б на всех планетах развилась жизнь, близкая к земной. Наверное, именно поэтому так никогда и не осуществилась настоящая космическая колонизация, и все ограничилось созданием нескольких поселений, жители которых занимаются добычей полезных ископаемых, торговлей или получением органических соединений. - Только отчасти, фриледи,- сказал он.- Вы забываете об экономике. Ведь гораздо проще, да и несравнимо дешевле оставаться дома. В любом случае невозможно переправить на другие планеты мало-мальски значительное число людей: население растет быстро, а эмиграционные возможности Земли ограничены. Она пристально взглянула на него, и, когда заговорила, голос ее звучал удивительно мягко: - А вы, китцы, неглупый народ, а? Кенри-то знал, что так оно и есть, но, конечно, стал возражать. - Нет-нет,- не дослушав, прервала она.- Я немного читала о вашей истории. Поправь меня, если я в чем-то ошибусь. С самых первых лет освоения космоса отбор был очень жестким. Космонавт обязательно должен был обладать живым умом, отличной реакцией и спокойным характером. Кроме того, предпочтение отдавалось людям невысоким, но сильным, желательно смуглым, ибо они меньше подвержены солнечным ожогам и облучению. Да, так оно и было. И сейчас в космосе нужны люди умные, сильные и смелые... Когда к другим планетам устремились и женщины, это занятие стало семейным. Те, кто не подходил для такой жизни, постепенно отсеивались, а новобранцы из Солнечной системы были как две капли воды похожи на тех, в чьи ряды они вливались. И постепенно образовался Кит - почти отдельная раса людей со своим собственным образом жизни. В конце концов вы получили монополию на межзвездные перелеты. - Нет, фриледи,- не согласился он.- Этого не было никогда. Любой, кто захочет, может построить космический корабль