один раз за семидесятидвухдневный год. В настоящее время сумерки отступили, и солнце стояло над восточным горизонтом. Склоны отражали столько тепла и поверхность получала такой поток инфракрасного излучения, что здесь было даже теплее, чем в Катандаране. Осадки холодного сезона растаяли, и по склонам струились реки. Фалькейн понял, почему все стремились обладать Рангакорой. Он подсчитал, что отряд находился в пути около пяти земных дней и покрыл около четырехсот километров, после того как повернул на юг по западному склону Чекоры. Перед всадниками возвышался горный хребет, и они должны были взобраться по снежному покрову Маунт-Гандры. Фалькейн привык к седлу и пустил зандара скакать самостоятельно, весь уйдя в созерцание открывающихся видов и в воспоминания о последнем разговоре у лагерного костра. Патрик удалился с несколькими девушками, оставив Фалькейна наедине со Стефой. Точнее, не совсем наедине: уединения нет, когда вокруг люди. "Но все же,- подумал он,- план Патрика имеет и свои приятные стороны". Они обогнули обрыв, и перед ними показался город Рангакора. Город был построен поперек дороги на небольшом плато. Дорога за городом уходила вверх, к небу, а на противоположной стороне спускалась к бывшему морскому дну, туманно сверкающему, как болото, золотом и зеленью. Вблизи крепостной стены Рангакоры протекала река. Большая ее часть скрывалась в лесу, но как раз над Рангакорой она срывалась со скалы водопадом, покрытым радугой и облаками брызг. Фалькейн затаил дыхание. Земцы остановились и собрались вместе. Поднялись щиты, взлетели сабли, натянулись тетивы самострелов, вздыбились копья. Фалькейн понял, что сейчас не время восхищаться пейзажем. Вокруг города вся растительность была вытоптана. Всюду горели костры, возвышались палатки, развевались знамена. Крошечные на таком расстоянии люди Джахаджи сидели группами у стен города, из которого их выгнали. - Попробуем прорваться,- сказал Патрик. Его слова были едва слышны из-за гула ветра и грохота водопада.- Люди Торна увидят нас и сделают вылазку. Стефа заставила своего зандара приблизиться к Фалькейну. - Мне не хотелось бы, чтобы вы попробовали убежать и сдаться им,- улыбнулась она. - О дьявол! - сказал Фалькейн, который как раз собирался так и сделать. Она привязала веревку от своего седла к узде его зандара. Другая девушка привязала веревку к его ноге. - Боевое построение,- скомандовал Патрик.- В атаку! - Его сабля сверкнула. Зандары рванулись вперед. В рядах императорских солдат барабаны забили тревогу. Кавалерийский отряд поскакал наперерез прорывающимся. Их копья ярко сверкали. 8 Столь же склонные к нарушению общепринятого порядка, как и большинство других рас, икрананкийцы нуждались в тюрьмах. В тюремном помещении с одной камерой, расположенном вблизи рыночной площади, вместо двери была вделана частая решетка из прутьев, закрытая с внутренней стороны занавесом. Если узнику хотелось больше света, он мог отдернуть занавес. В камере не было ничего, кроме соломенного матраса и нескольких глиняных чашек. Чи разбила одну из них и безуспешно попыталась перепилить решетку осколками. Это свидетельствовало о том, что ее тюремщики могли быть сумасшедшими, но не были глупы. Звон и бряцанье оторвали ее от грустных размышлений. Чья-то рука отдернула занавес, открыв пурпурный диск солнца. Сверкнули очки Гудженджи. - Я как раз думала о вас,- сказала Чи. - Правда? - Голос чиновника звучал ровно.- Могу я спросить, что именно вы думали? - О, нечто веселое, связанное с кипящим маслом и расплавленным свинцом. Что вы хотите? - Я... ук-к-к... могу войти? - занавес отдернулся шире. За спиной посланника Чи увидела несколько вооруженных стражников, а еще дальше - горожан, спешащих за покупками. Карантин сократил торговлю до минимума.- Я хочу выяснить, достаточно ли хорошо с вами обращаются. - Что ж, в дождь крыша не протекает. - Но ведь к западу от Субхардаты дожди вообще неизвестны. - Верно,- взгляд Чи коснулся сабли на боку Гудженджи. "Может, остаться с ним наедине и попытаться... Нет, он парирует атаку и позовет на помощь".- А почему мне не дают мои сигареты? Это огненные палочки. Вы видели, как я брала их в рот. - Они в вашем доме, благороднейшая, и хотя ваш дом не протестует против охраны, он отказывается впустить нас внутрь. Я уже специально поинтересовался... - Доставьте меня туда, и я отдам приказ. Гудженджи покачал головой. - Нет, к сожалению. Вы можете использовать неизвестные нам силы. Когда настоящее... ак-крр... прискорбное недоразумение разъяснится, тогда - да, благороднейшая. Я отправил курьеров в Катандаран, и вскоре должен прийти ответ. Решив, что разрешение войти получено, он прошел в камеру. Солдаты закрыли неуклюжий висячий замок. - Тем временем появится бедный Адзель и будет убит вашими горячими головами,- посетовала Чи.- Задерните занавес, вы, дурень! Я не желаю, чтобы эти ослы глядели на меня. Гудженджи повиновался. - Теперь я с трудом вижу,- пожаловался он. - Это не моя вина. Садитесь. Да, вот здесь матрас. Хотите выпить? Мне дали полный кувшин. - Э-к-к... гм... я не должен. - Давайте,- настаивала Чи.- Пока пьем вместе, мы, по крайней мере, не являемся смертельными врагами.- Она налила крепкий напиток в глиняную чашку. Гудженджи выпил и позволил налить вновь. - Я не вижу, чтобы вы сами пили,- сделал он тяжеловесную попытку пошутить.- Может, хотите напоить меня? Чи со вздохом подумала, что не стоит и стараться. Она все более напрягалась, ее мозг усиленно работал. Потом она расслабила мышцы и сказала: - Здесь нечем заняться, не правда ли? - Чи взяла чашку и выпила. Гудженджи не видел выражения ее мордочки.- Фу! Вы клевещете на нас,- продолжала она.- У нас самые дружественные намерения. Однако, если мой друг будет убит, ждите отмщения. - Кррр-ек... Он будет убит, только если придет в ярость. Против воли коменданта Лалнакха я послал гонцов, которые должны предупредить его, чтобы он оставался на месте. Надеюсь, он будет достаточно разумным. - Но что вы собираетесь с ним делать? - спросила Чи.- Он же должен что-нибудь есть,- Гудженджи моргнул, а Чи сказала: - О, выпейте еще. - Мы, ак-крр... мы сможем приготовить помещение. Все зависит от указаний, которые я получу из столицы. - Но если Адзель отправится сюда, он скоро прибудет. Пейте, я вам снова налью. - Нет-нет, для такого старика, как я, уже достаточно. - Но я не люблю пить одна. - Но вы совсем немного выпили,- сказал Гудженджи. - Я меньше вас.- Чи осушила свою чашку и наполнила ее снова.- Но я хочу, чтобы вы восхищались моими способностями. Гудженджи наклонился вперед. - Хорошо, в доказательство моего искреннего стремления к дружбе я присоединяюсь к вам. Чи легко прочла его тайную мысль: "Пусть напьется, может, что и выболтает". Она утвердила его в правильности этой мысли, изобразив легкое икание. Он отпил еще, и Чи добавила. В продолжение следующего часа речь его становилась все более бессвязной. Но, вопреки ожиданиям Чи, он, казалось, сохранил трезвость мысли. Он все пытался убедить ее, что именно Фалькейн - организатор беспорядков в Катандаране. Когда она с гневом отвергла это обвинение, он сменил тему разговора. - Давайте поговорим о чем-нибудь другом,- предложил он.- О ваших способностях, например. - Я с... способнее вас... - сказала Чи. - Да-да, конечно. - Нам... м... ного. - Да, и вы это доказали. - И я кр... сивее... - Ук-к... вкусы различаются, вы знаете, вкусы различаются. Но должен признаться, что вы очаро... - Разве я... не п-прекрасна?... - усы Чи дрожали. - Наоборот, благороднейшая. Пожалуйста, прошу вас... - Я х-хорошо пою... Слушайте... меня.- Чи встала, держа в руке чашку, размахивая хвостом и покачиваясь. Гудженджи зажал уши. Чинг, чинг, гули, гули, васса, Чинг, чинг, гули, гули, бум! - Какая чудесная мелодия. Боюсь, мне пора идти,- Гудженджи пошевелился, сидя на матрасе. - Не х-хдите... стар... ик... дружище,- попросила Чи.- Не остав... ляйте меня одну... - Я скоро вернусь... Я... - Упп! - Чи покачнулась и навалилась на него. Чашкой она задела его очки, и они свалились с клюва. Чи попыталась их схватить, но свалилась вместе с чашкой. Раздался звон. - Помогите! - закричал Гудженджи.- Мои очки! - Простите, прос... ти... те! - Чи барахталась среди осколков. Вбежали стражники. Чи отступила. Гудженджи замигал от внезапного яркого света. - Что случилось, благороднейший? - спросил солдат. Его меч был обнажен. - Нес... частный случай... - бормотала Чи.- Из... в... няюсь... - Назад! - Меч придвинулся к ней. Второй стражник принялся собирать осколки. - Это, несомненно, ненамеренно,- сказал Гудженджи, делая жесты против демонов. - Я думаю, вам лучше теперь лечь спать. - Отремонтируйте себя, позовите докторов, от... ремонтируйте свои г... глаза... вам никогда не будут нужны очки.- Чи сама удивилась своему сочувствию. Императорский советник был не беден и, несомненно, имел запасные очки. Действительно, Гудженджи сказал: - У меня есть запасные. Отведите меня домой. Он поклонился Чи и вышел. Она свалилась на матрас и закрыла глаза. - Слиш... ком светло,- объявила она.- Задерните занавес. Стражники повиновались, затем снова закрыли дверь на замок. Чи подождала несколько минут, затем встала, продолжая имитировать безмятежный храп. Жидкость тяжело болталась в животе, но на мозг алкоголь совершенно не действовал. Этанол - обычный продукт цинтианского метаболизма. И еще: пользуясь темнотой и слепотой Гудженджи, она зажала несколько осколков стекла в лапе, затем сунула их под матрас. Чи разорвала чехол матраса на куски, чтобы обмотать лапы и защитить их от порезов, и начала работу в дальнем конце помещения. Стекло было не очень твердым, и его края оказались недостаточно острыми, чтобы хорошо резать. Пришлось заострить концы, расслаивая стекло,- Академия Лиги давала множество практических навыков. Но через некоторое время осколки становились слишком малы, чтобы держать их в лапе. - Ад и проклятие! - прошептала она, когда один из осколков сломался окончательно. - Что это? - послышался голос снаружи. - Хр-р-р... - ответила Чи. Человек давно изошел бы потом и бросил работу, но Чи философски смотрела на усталость и возможность неудачи. К тому же ей нужно было для бегства меньшее отверстие, чем человеку. Тем не менее ей с трудом удалось закончить начатое дело, так как инструменты пришли в негодность. Теперь изогнуть спину, напрячь мускулы передних и задних конечностей со всей силой, которую она накопила, летая с ветки на ветку в родных краях. Уф!.. Согнув прутья, Чи протиснулась между ними и оказалась перед плотной стеной. Нос ее уперся в грубую поверхность. Преодолевая боль, дрожа от холода, она атаковала стену зубами и когтями. Одно за другим волоконца раздирались. "Быстрее, пока никто не заметил!" Появилось отверстие, сквозь него были видны пустынный переулок, часть бесконечной стены дома и красноватый солнечный свет. Чи протиснулась в отверстие и побежала. Городские ворота могут охраняться надежно, а возможно, и нет. В любом случае, идя к ним через весь город, она будет замечена. Кто-нибудь остановит ее, и не исключено, что выстрелом из самострела. Она проскользнула мимо тюрьмы и кинулась бежать через площадь. Туземцы пронзительно закричали. Кухарка присела среди купленных ею продуктов. Из мастерской выбежал кузнец с молотом в руке. Стражники побежали за ней. Впереди, в центре города, было небольшое строение, похожее на киоск. Чи впрыгнула в него. Грубо высеченные ступени вели вниз, в колодец. Повеяло влажным ветерком. Вход исчез из виду, она была в туннеле, высеченном в камне и освещенном через большие интервалы лампами. Чи остановилась, чтобы потушить фитили первых двух ламп. Хотя ей приходилось ощупью добираться до следующего освещенного места, у икрананкийцев задержка будет еще значительнее. До нее доносились их крики, резкие, искаженные из-за эха. Не осмеливаясь вступать в темноту, они отправились за факелами. К тому времени она была на дне колодца. Короткий каменный коридор привел ее в помещение с источником посредине. Женщина-туземка выпустила из рук рукоятку ворота и отпрыгнула к стене. Чи не обратила на нее внимания. Выход отсюда не охранялся, если город не находился в опасности. Чи приметила это раньше, когда Гудженджи показывал ей окресности. Она спрыгнула со стены в кустарник и песок. При взгляде назад Чи обнаружила суматоху на склоне Хайджакты. Увидела она и родной "Сквозь хаос", четко вырисовывающийся на фоне неба. Мгновение Чи колебалась, не попытаться ли добраться до корабля. Оказавшись на борту, она будет неуязвима. Может быть, она сумеет выкрикнуть приказ, чтобы корабль взлетел и подобрал ее? Нет, копья и щиты звенели вокруг. Везде были расставлены катапульты. Она не сумеет приблизиться на расстояние слышимости незамеченной, не успеет произнести сигнальную фразу, прежде чем ее схватят. А Бестолочь не запрограммирован действовать без прямого приказа, несмотря ни на какие показания его детекторов. "Ну ладно, хорошо бы отыскать Адзеля". Чи двинулась в путь. Довольно долго она брела параллельно дороге, ведущей в Хайджакту, скрываясь в густой растительности. Воздух был полон мелкой пылью, и с каждой минутой она ощущала все большую жажду. Пытаясь отвлечься, Чи обдумывала, как бы язвительнее опровергнуть статью, которую она перед отлетом с Земли прочитала в журнале "Ксенобиология". "У автора, очевидно, вместо мозгов - мясной салат, а вместо глаз - вареные яйца". Тем не менее очень скоро ей нужно будет напиться и отдохнуть. Она двинулась по полю к зарослям тростника. Там мог находиться ручей. Дальше она шла осторожно, как тень среди теней, пока не наткнулась на ферму. Здесь был Адзель. Он стоял, держа похожее на свинью животное, визжащее в его руках, и терпеливо говорил, обращаясь к закрытому входу: - Но, мой дорогой друг, вы должны сообщить мне свое имя. - Чтобы ты применил к нему свою магию? - раздался хриплый мужской голос изнутри. - Нет, я обещаю вам. Я хочу лишь дать вам расписку. Или просто узнать, кому я потом должен буду заплатить. Мне нужна пища, но я хочу купить ее, а не украсть. Из бойницы свистнула стрела. Адзель вздохнул. - Ну что ж, если ты это так воспринимаешь... Чи вышла вперед. - Где вода? - хрипло спросила она. Адзель вытаращил на нее глаза. - Ты? Дорогой друг, во имя Вселенной, что случилось? - Идиот, оставь свою вежливость. Ты не видишь, что я умираю от жажды? Адзель попытался ощетиниться. Но так как у него не было шерсти, ему это не удалось. - Нужно говорить вежливо. Ты была бы поражена тем, чего можно достичь вежливостью. Я бежал день и ночь... - Ты что, обежал всю планету? - съязвила Чи. Адзель сдался и показал ей ручей. Вода была мутной и пахла болотом, но она пила с чувством, впервые теперь понимая, что испытывает Фалькейн за бокалом шампанского. Потом Чи села и привела себя в порядок. - Обменяемся новостями,- предложила она. Пока Чи говорила, Адзель освежевал животное. У него не было даже ножа, но он в этом и не нуждался. Выслушав, воденит печально взглянул на нее и спросил: - Что же нам теперь делать? - Вызвать корабль, конечно. - Но как? Тут Чи заметила, что его передатчик разбит. Они молча смотрели друг на друга. Гудженджи приладил свои запасные очки. Они не так хорошо подходили, как старые. Окружающее он видел смутно. "Но так лучше,- подумал он.- Эта штука так огромна. И полна волшебства. В сложившихся обстоятельствах лучше не видеть ее слишком ясно". Он сглотнул, собрал все свое мужество и сделал шаг вперед. За его спиной с испуганными лицами за ним следили солдаты, что слегка нервировало Гудженджи. "Я должен показать им, что мы, деодакхи, не знаем страха". Однако он никогда не пришел бы сюда, если бы не Лалнакх. Комендант вел себя, как пустынный варвар. Он всегда знал, что тируты несдержанны, но что бы до такой степени? Все-таки это цивилизованная фратрия. Лалнакх так бушевал и бранился по поводу бегства пленницы, что... Да, с практической точки зрения этот случай не содействует укреплению репутации Гудженджи. Но гордость за свою фратрию требовала ответить на брань спокойно и с достоинством. - Я иду совещаться с летающим домом. Осмелится ли комендант сопровождать меня? Нет? Отлично. "Конечно, немедленно действовать не стоит, но, вернувшись, можно будет намекнуть кое-кому, что благородный Лалнакх побоялся идти. Да, собственное моральное превосходство необходимо доказать даже с риском для жизни". Гудженджи с трудом проглотил комок в горле. - Благороднейший! - позвал он. Собственный голос показался ему незнакомым и довольно странным. - Вы обращаетесь ко мне? - спросил ровный, без выражения, голос сверху. - Ак-крр, да. До этих непредвиденных осложнений Гудженджи показывали, что летающий дом способен говорить и думать. Но чужеземцы могли обмануть его. Может быть, внутри кто-нибудь скрывается? Если это так, то там скрывается странная личность, ничего не желающая делать. - Ну? - сказал Гудженджи, когда молчание затянулось слишком надолго. - Я жду продолжения,- ответил дом. - Я хочу, благороднейший, выяснить ваши намерения. - Мне не указывали, что нужно делать. - Значит, вы ничего не будете делать? - Я веду наблюдения и обрабатываю их на случай, если они понадобятся позже. Гудженджи облегченно вздохнул. Он надеялся на что-то вроде этого. Весьма довольный, он спросил: - Допустим, вы увидите, что один из членов вашего экипажа в опасности. Что вы будете делать? - То, что мне приказано, в пределах моих возможностей. - И ничего больше? Я имею в виду, крр-ек... не будете ли вы действовать по собственной инициативе? - Нет, пока не получу словесный или кодовый приказ. Иначе слишком много возможностей для ошибки. Еще более успокоившись, Гудженджи вдруг ощутил исследовательский пыл: у всех есть интеллектуальное любопытство. И, конечно, нужно попытаться найти практическое применение своим открытиям. Если этот прилетевший земец и два его жутких товарища будут убиты, что ж, летающий дом останется здесь. Гудженджи повернулся к ближайшему офицеру. - Отведите всех подальше,- сказал он.- Мне нужно обсудить секретные вопросы. Тирут подозрительно взглянул на него, но повиновался. Гудженджи снова повернулся к кораблю. - Вы не полностью пассивны,- сказал он.- Вы разговариваете со мной. - Я так сконструирован. Мне необходима способность к логическому мышлению. - Акк-р, разве вы, как бы это сказать, не скучаете здесь? - В моей конструкции не предусмотрена такая возможность. Мой мозг сохраняет постоянную активность, анализируя наблюдения. Когда свежих данных наблюдений нет, я рассматриваю логические возможности правил покера. - Что? - Покер - это игра, в которую играют у меня на борту. - Понятно... ук-кк, ваша отзывчивость чрезвычайно приятна. - Меня запрограммировали быть вежливым и гостеприимным по отношению к вашим людям. "Инструктировали" - самое близкое по значению слово, которое я могу отыскать в катандаранском словаре. Меня не инструктировали не отвечать на вопросы. Я сделал вывод, что должен отвечать. Возбуждение охватило Гудженджи. - Я правильно понял вас, благороднейший? Вы хотите сказать, что ответите на любой мой вопрос? - Нет. Поскольку меня инструктировали служить интересам моего экипажа, а присутствие солдат на месте моей стоянки означает, что экипаж вступил с вами в конфликт, я не могу сообщить вам информацию, которая бы увеличила ваши силы. Гудженджи почувствовал разочарование, поняв, что летающий дом не расскажет ему, как делать бластеры. Тем не менее, задавая умные вопросы, со временем можно кое-что узнать. - Вы сможете давать мне советы по поводу безвредных для экипажа дел? Дул холодный ветер, кружа песок и раскачивая кусты. Спрятанный в доме размышлял. Наконец он сказал: - Эта проблема находится на пределе моих возможностей логического мышления. Я не вижу причины, почему бы мне не ответить на ваши вопросы. В то же время наша экспедиция имеет целью приобретение богатств. Лучшее решение, какое я могу найти,- это брать с вас плату за советы. - Но как? - Можете принести меха, лекарства и другие ценности и положить их у открытого люка, который вы, вероятно, видите. Какой совет вы желаете получить? Гудженджи задумался. Он знал, что перед ним открывается редчайшая возможность. Если только он сумеет придумать... Погоди. Он вспомнил замечание Чи Лан о доме Лалнакха перед ее арестом. - Мы играем в игру под названием акритель,- медленно сказал он.- Вы можете подсказать мне, как в нее выиграть? - Объясните правила. Гудженджи объяснил. - Да,- ответил корабль,- это просто. Выигрывать все время без шулерства невозможно. Но, зная свои шансы, или вероятность различных расположений палочек в ходе игры, вы можете поступать в соответствии с этим, и в длительной игре всегда окажетесь в выигрыше, при условии, что ваши противники этой вероятности не знают. Очевидно, они не знают, поскольку вы об этом спрашиваете, и поскольку для расчета требуется владение высшей математикой. Принесите писчие принадлежности, и я продиктую вам таблицу вероятностей. Гудженджи сдержал себя, чтобы не проявить свою радость. - Что вы хотите за это, благороднейший? - Позвольте мне определить объем всей информации, чтобы назначить цену.- Летающий дом задумался, затем назвал, какое количество товаров потребуется. Гудженджи сказал, что это разорит его; летающий дом ответил, что иначе он не продаст информацию. Он не пожелал торговаться: "Несомненно, найдутся и другие, которые решат, что цена не так уж велика". Гудженджи уступил. Ему придется занять денег, чтобы накупить такую кучу вещей, но с учетом карантина, сократившего поступление товаров на рынок в городе, их цена не будет слишком высокой. Когда-нибудь он ведь покинет эту жалкую деревушку и вернется в Катандаран, а уж там игра пойдет по настоящим ставкам. - Вы выяснили что-нибудь, благороднейший? - спросил офицер, когда Гудженджи стал собираться в город. - Да,- ответил тот.- Очень важная информация. Я дам за нее взятку, но сделаю это из собственного кармана, в интересах империи. Ак-крр... проследите, чтобы никто не разговаривал с летающим домом. Магия, которой он владеет, может убить. - Конечно, благороднейший! - вздрогнул офицер. 9 Герои приключенческих книг могут испытывать крайние трудности - отсутствие психотропных средств, вынужденный отказ от сна, и вообще от удовлетворения каких бы то ни было телесных потребностей - и всегда готовы на любые подвиги. Реальный человек создан иначе. Проведя в спальном мешке двенадцать часов без сна, Фалькейн чувствовал себя усталым и больным. Он не был ранен во время этого дикого прорыва через катандаранские линии, но стрелы пролетали рядом, а Стефа зарубила вражеского всадника за мгновение до того, как он дотянулся до Фалькейна. Люди Боберта Торна предприняли вылазку, сломили сопротивление противника и провели вновь прибывших в Рангакору. Фалькейн не привык находиться так близко от смерти, и его нервы все еще были напряжены. Не помогла ему обрести душевное равновесие и экскурсия со Стефой, хотя она, показывая ему дворец, была очень весела. Но он должен признать, что дворец восхитил его: в нем было больше света и воздуха, чем в любом помещении в Катандаране, и он не только поражал своей красотой, но и содержал в себе бесчисленные богатства, накопленные за прошедшие тысячелетия. Тут были даже внутренние двери, бронзовые, украшенные рельефными изображениями, окна из относительно прозрачного материала, паровое отопление. Они вышли из размещающегося во дворце помещения гальванопластики, составляющей королевскую монополию, и вышли на балкон. Фалькейн был поражен, насколько продвинулись местные физики: свинцово-кислотные батареи, медный провод, начальные эксперименты с чем-то, напоминающим лейденскую банку. Он понимал, что этот город больше подходит для землян, чем Катандаран. - Здесь Торн, а с ним король! - воскликнула Стефа. Она провела Фалькейна к перилам. За ним шли два его охранника. Это были дружелюбные молодые парни, но они никогда не оставляли его одного и держали оружие постоянно наготове. Торн опустил медную подзорную трубу и кивнул. - Их лагерь с каждой сменой караула становится все неряшливее. Они совершенно деморализованы. Дворец представлял собой одиноко стоящее здание в несколько этажей с большим количеством окон. Вокруг дворца не было стены, только сад, а за ним город. Подобно Катандарану, Рангакора была очень древним городом, полностью выстроенным из камня. Но дома представляли собой красочную симфонию мягких желтых, белых и красных тонов. Фасады чаще были обращены к улице, а не внутрь дворов. Заостренные, крытые черепицей крыши и гармоничные, соразмерные архитектурные детали напоминали Фалькейну земные постройки эпохи раннего Возрождения. Улицы были сравнительно широкими и многолюдными. До Фалькейна доносился слабый гул колес и топот ног. Над крышами домов вились легкие клубы дыма. По небу кое-где медленно плыли облака. Вдали виднелись серо-синие холмы и Маунт-Гандра, снежная вершина которой отблескивала золотом при постоянном солнечном закате. Справа гремел водопад, белый и зеленый, покрытый радужной завесой брызг. Бурный водяной поток пробивал себе путь вниз, в Чекору, которая отсюда казалась полной жизни. Вскоре взгляд Фалькейна остановился на осаждающих. Их палатки и костры усеивали плато за городскими укреплениями. Паслись стада животных. В местах скопления солдат посверкивали металлические доспехи. Джахаджи послал значительные подкрепления, узнав о восстании. - Их гораздо больше, чем вас,- сказал Фалькейн. Боберт Торн рассмеялся. Этот коренастый седобородый человек с пылающими голубыми глазами был покрыт старыми боевыми шрамами. На поясе расшитой драгоценностями куртки висела видавшая виды сабля. - Не торопитесь,- сказал он.- Мы запасли продуктов больше, чем они в состоянии собрать со всей страны. Пусть посидят немного. К следующему периоду Сумерек они будут голодны, больны, займутся грабежом, и мы легко их разобьем. Они и сами знают это. А там, может, прибудут и другие земцы. У них осталось не так уж много выдержки.- Он повернулся к стройному краснокожему молодому икрананкийцу в костюме цвета шафрана и с позолоченным ожерельем на шее.- Король Урсала, это человек из-за края мира, о котором я вам говорил. Монарх наклонил свою птичью голову. - Приветствую,- сказал он на диалекте, который нетрудно было понять.- Мне давно хотелось встретиться с вами, но в более дружеской обстановке. - Она вполне возможна,- намекнул Дэвид. - Нет, если ваши друзья попытаются выполнить свою угрозу и подчинить нас Катандарану,- сказал Урсала. Его ровный тон смягчил резкость выражения. Фалькейн почувствовал себя неловко. - Ну... гм... мы ведь здесь чужеземцы, и конкретных данных о вашем мире у нас не было. И разве так уж плохо присоединиться к империи? Вам бы здесь ничего не угрожало. Урсала взъерошил свое кольцо перьев и надменно ответил: - Рангакора считалась древним городом, когда Катандаран был всего лишь деревушкой. Несколько поколений назад деодакхи были еще пустынными варварами. Их пути - не наши пути: мы не натравливаем фратрию на фратрию, не требуем, чтобы сын обязательно овладевал профессией отца. - Как это? - Фалькейн был ошеломлен. Стефа кивнула. - Фратрии здесь - всего лишь объединение семей,- сказала она.- Они не совпадают с гильдиями. - Я говорил вам об этом, благороднейший,- самодовольно заявил Торн.- Под защитой земцев... - О которой мы не просили,- прервал его Урсала. - Нет, но если бы я не решился на это, здесь сейчас восседал бы вице-король империи. - Думаю, что вы лучше, чем грубые варвары,- вздохнул король.- Иршары слишком долго благоприятствовали нам: мы забыли искусство ведения войны. Но давайте будем откровенны - ведь вы потребуете плату за свою защиту: землю, сокровища и власть. - Конечно,- сказал Торн. Чтобы прервать напряженное молчание, Фалькейн спросил, кто или что такое Иршары. - Создатели и владыки Вселенной,- ответил Урсала.- Разве вы за краем мира так же суеверны, как и те, в западных землях? - Что? - Фалькейн сжал кулаки. Дрожь возбуждения охватила его. Он разразился вопросами. Ответы опровергали все сделанные им раньше предположения. Рангакора имела высокоразвитую стандартную политеистическую религию с богами, требующими жертвоприношений и жаждущими лести, но в целом благосклонными. Единственной могучей силой зла был тот, кто убил Зуриата Ярчайшего, но Зуриат ежегодно возвращался, после того как другие боги опускали его тело в залив. "Но почему у других икрананкийцев такие параноидальные представления о зле? Почему западные культуры считали космос исключительно враждебным началом?" Мозг Фалькейна напрягся, ему казалось, что сейчас он решит проблему, над которой думал все эти недели. "На дневной стороне Икрананки нет смены времен года, нет жизненных ритмов, лишь бесконечная борьба за выживание в медленно ухудшающейся окружающей среде. Любое изменение в природе ведет к худшему - разрушение, песчаные бури, чума, ящур, высыхающие колодцы. Неудивительно, что туземцы с подозрением относятся ко всему новому. Неудивительно, что они чувствуют себя уверенно только в окружении взрослых членов своей семьи - фратрии. Неудивительно, что цивилизация была нестабильной и что так часто нападали варвары. Бедные дьяволы. Рангакора на краю Сумерек знает дождь и снег, смену дня и ночи. Ей известны не только несколько разрозненных звезд, но и целые созвездия: после того как ученые проникли на противоположную сторону планеты, они хорошо изучили ночное небо. Но тогда... Нет. Маленькая и изолированная Рангакора не имеет сил для создания империи. А Ван Рийн, зная о раздорах и варварстве на этой планете, будет иметь дело только с устойчивой империей. Помощь этому городу была бы донкихотством, а Политехническая Лига не воюет с ветряными мельницами. Освобожденная Рангакора будет вновь захвачена, как только улетит космический корабль. И других посещений не будет. Но постоянное благотворное влияние Рангакоры было бы очень полезным межзвездным торговцам. Как же найти возможный компромисс?" Фалькейн в отчаянии взглянул на небо. "Когда же, спаси нас от ада, появится "Сквозь хаос"? Несомненно, Чи и Адзель прежде всего бросились бы на поиски. Значит, с ними что-то случилось". Он заметил, что Урсала уже некоторое время что-то ему говорит, и выбрался из паутины своих мыслей. - Прошу прощения, благороднейший... - Мы не используем почетные титулы,- заявил король.- Только враги нуждаются в умиротворении. Я просил вас рассказать о вашем доме. Это, должно быть, удивительное место, а одни Иршары знают, как мне нужно отвлечься. - Ну, гм... - Мне тоже интересно,- сказал Торн.- В конце концов, если мы, земцы, должны будем оставить Икрананку, это многое меняет. Нам тогда придется уйти из Рангакоры... При этом предположении он не выглядел счастливым. Фалькейн сглотнул. Если людей эвакуируют на Землю, он станет героем, но Ван Рийн вышвырнет его из отряда торговцев-разведчиков. Несомненно, ему дадут другую работу: приятная безопасная должность третьего помощника на каком-нибудь заброшенном торговом посту с перспективой стать вторым помощником в пятьдесят лет и через десять лет быть выброшенным на пенсию. - Ну, солнце наше более яркое,- сказал он.- Вы видели, как освещены наши помещения, Стефа. - Я чуть не ослепла,- пробормотала девушка. - Постепенно вы привыкли бы, но вначале пришлось бы соблюдать осторожность, выходя из помещения. Солнце обожжет вашу кожу. - Чертовы условия! - вырвалось у одного из охранников Фалькейна. Последний решил, что нужно усилить впечатление. - Только в первое время,- успокоил он.- Потом вы приспособитесь, кожа ваша станет жесткой и темно-коричневой. - Что? - Стефа приложила руку к щеке. Ее рот раскрылся. - Там, должно быть, жарко,- проницательно заметил Урсала. - Не очень,- сказал Фалькейн.- Теплее, чем здесь, конечно, во многих местах. - Как же вы это выносите? - удивился Торн.- Я бы изошел потом. - Ну, в самое жаркое время вы могли бы сидеть в помещениях. Мы можем установить в помещениях какую угодно температуру. - Значит, я должен буду сидеть и ждать, пока переменится погода? - пролаял Торн. - Я помню,- вмешалась Стефа,- воздух у вас более влажен, чем на болоте. На Земле всегда так? - Зависит от того, где вы находитесь,- ответил Фалькейн.- К тому же мы умеем управлять погодой. - Все хуже и хуже,- сказал Торн.- Если я буду потеть, то тем более не хочу делать это по чьему-то капризу,- вдруг его лицо прояснилось.- Но мы можем бороться с теми, кто изменяет погоду, и убить их. - Боже! Конечно, нет! - возразил Фалькейн.- Убийства на Земле запрещены. Торн прислонился к перилам, разинул рот и ошарашенно спросил: - Но что я там буду тогда делать? - Ну... вы несколько лет учились бы... Земных лет, конечно, в пять раз более длительных, чем здесь. Изучите математику, натуралистическую философию, историю... Я думаю, это окажется несколько затруднительным. Но не беспокойтесь. Для вас подыщут работу по окончании учебы. - Какую работу? - М-м-м... конечно, не высокооплачиваемую. Видите ли, обращение с машинами требует навыка, а вы его не имеете. Думаю, вы сможете стать... - Фалькейн задумался в поисках туземных слов,- поварами или привратниками, или еще кем-нибудь вроде этого. - Я, который правит городом? - Торн покачал головой и что-то пробормотал про себя. - Но где-то же вы должны воевать,- возразила Стефа. - Да, к сожалению,- согласился Фалькейн. - Почему "к сожалению"? Вы странный человек,- Стефа повернулась к Торну.- Не унывайте, кэп! Мы будем солдатами. Если Великий Грантер не лгал, там много мест, где можно получить хорошую добычу. - Солдатам не разрешается захватывать добычу,- сказал Фалькейн. Его собеседники выглядели ошеломленными.- К тому же солдатам нужен гораздо больший навык в обращении с машинами, чем можете приобрести вы в вашем возрасте. - Шары огня... - прошептал Торн. - Мы должны немедленно собрать совет фратрии,- встревоженно сказал один из охранников. Торн выпрямился и взял себя в руки. - Сейчас это было бы нелегко,- сказал он.- Когда осада будет снята, и мы встретимся со своими людьми, тогда посмотрим, что можно будет сделать. Урсала, мы с вами должны наладить взаимосвязь между нашими силами. - Да, думаю, это нужно сделать,- неохотно согласился король. Он повернул голову к Фалькейну:- До свидания. Я верю, что позже мы сможем поговорить более продолжительно. Торн попрощался с отсутствующим видом, он о чем-то глубоко задумался. Они ушли, Стефа облокотилась о перила. На ней была короткая куртка, волосы не были собраны. Ветерок развевал бронзовые локоны. Хотя выражение ее лица было мрачным, Фалькейн вспомнил некоторые из реплик Стефы в разговоре и почувствовал, как участился его пульс. Он должен приукрасить свое заключение. - Я вовсе не хотел доказать вам, что Земля якобы плохая,- сказал он.- Вам она понравится. Такая хорошенькая девушка, да еще с таким экзотическим происхождением... вы произведете сенсацию. Она продолжала задумчиво смотреть на сторожевые башни. Презрение в ее голосе очаровало его. - Да, вначале... Но насколько? - Ну... моя дорогая, для меня вы всегда будете восхитительны. Она не ответила. - Какого черта вы так задумались? - поинтересовался Фалькейн. Она сжала губы. - Думаю над тем, что вы сказали. Когда вы освободили меня, я сочла вас настоящим мужчиной. Но можете ли вы предпринять что-нибудь решительное, когда рядом нет вашего чудовища, а в руках... да, машины? Вы не можете ездить верхом на зандаре. Да и не научитесь никогда. Способны ли вы на что-нибудь без посторонней помощи? - По крайней мере, на одно,- попытался он пошутить. Она пожала плечами. - Я не сошла с ума, Дэвид. Только разочаровалась. Правда, это моя вина, что я раньше не замечала различий между нами. Но именно эти различия и делают вас таким красивым. "Боже",- простонал про себя Дэвид. - Пойду поищу Хафа,- сказала она. Фалькейн потер подбородок, глядя ей вслед. Он укололся о пробившуюся щетину. Конечно, так и должно быть - кончилось действие последней дозы энзима, который препятствует росту волос на подбородке и щеках. Вряд ли у кого-нибудь на всей Икрананке найдется бритва. Несколько дней он будет испытывать зуд, пока не отрастет настоящая борода. "Девушка рассуждала правильно и справедливо",- подумал он не без горечи. Конечно, многое в этом неудачном путешествии было его виной. Если Чи Лан и Адзель попали в беду, в этом его вина: он - капитан. Через четыре месяца, если они к тому времени не вернутся, на базе распечатают конверт с маршрутом их полета и отправят спасательную экспедицию. Она сможет выручить его, если к тому времени он будет еще жив. В данный момент он не был уверен, что хочет этого. Внезапные крики привлекли его внимание. Он перегнулся через перила и посмотрел на городскую стену. Казалось, над его головой разразился гром. - Адзель? Воденит мчался по дороге галопом. Его чешуя сверкала, он ревел громче водопада. Во вражеском лагере поднялась паника. С башен Рангакоры донесся барабанный бой. Люди и икрананкийцы бежали к стенам. - Живой демон! - крикнул кто-то за спиной Фалькейна. Он оглянулся и увидел, что два его охранника с пепельно-серыми лицами глядят на страшное видение. Можно попытаться бежать. Он скользнул к двери. Неожиданно вернувшаяся Стефа схватила его за руку и всей тяжестью повисла на нем. - Будьте бдительны! - крикнула она. Охранники вышли из оцепенения, выхватили сабли из ножен и увели Фалькейна. Он почувствовал слабость. "Что случилось? - удивлялся он.- Где же корабль?" Теперь он мог только ждать. Катандаранская кавалерия вновь сомкнулась и напала. Адзель не остановился, он прорывался вперед. Копья отскакивали от защитных пластин, всадники взлетали в воздух от его ударов, зандары в страхе разбегались. Адзеля можно было остановить лишь катапультами, но полевая артиллерия не была готова к стрельбе по инопланетным существам, тем более когда прямо на нее скачет живой демон. Артиллеристы побежали от орудий. Ужас распространялся, как термоядерная реакция. Через несколько минут армия Джахаджи превратилась в кричащую толпу, в панике бегущую вниз по плато. Адзель некоторое время преследовал беглецов, чтобы нагнать еще большего страха. Когда последний пехотинец исчез из виду, воденит повернулся и поскакал среди хаоса опрокинутых повозок, бегающих зандаров и карикутов, брошенного оружия, пустых палаток и дымящихся костров. Он радостно размахивал хвостом. Адзель поскакал наверх, к воротам города. Фалькейн не слышал, как он ревел, но хорошо мог представить себе его неистовый рык. Люди чувствовали, что у них подгибаются колени. Прибежал посланец, часто дыша, и сказал Фалькейну, что его вызывают. Миновав пустынные улицы,- все гражданское население Рангакоры спряталось по домам и молилось богам -