-на самом деле он Бэтмен. Джо заставил себя рассмеяться. - Я так и понял, - ответил улыбаясь Лем Куган, не отрывая глаз от Джо. - Выпьете пива перед ужином, мистер Бэт? Или лучше называть вас мистер Мен? - Зовите меня Джо, а пиво - это просто здорово. Лем вернулся на кухню, потрепал Аннет по заду и вынул из холодильника пару высоких коричневых бутылок "Фальстаффа". Потом принес пиво в гостиную. Мужчины устроились в креслах с подголовниками, а Мики смотрел на них из угла. - Аннет мне сказала, что вы помогли моему сыну выпутаться из неприятности, - сказал Лем, сделав длинный глоток. Он был крупным мужчиной с землистым лицом, зачесанные назад темные волосы были смазаны каким-то лаком, а челюсть была настолько квадратной, что ее можно было использовать как угольник. Одет он был в синий рабочий комбинезон с вышитым на кармане именем, и Джо понимал, что видел эту форму, но не мог вспомнить где. Сеть магазинов "Мидас Маффлер"? Компания "Леннокс Хитинг и Эйр Кондишн"? Что-то в этом человеке беспокоило Джо. Как-то он слишком пристально смотрел, с какими-то искрами в напряженных глазах. - Да ничего там особого не было, - ответил Джо. - Просто шуганул нескольких забияк. - У него есть с-суперсила, па, - добавил Мики. - Это хорошо, сынок. Взгляд отца не отрывался от Джо, и в глазах мелькали все те же искры. - Да, знаете, я не очень разбираюсь в суперсилах, - заметил Джо, - но у вас тут настоящий супермальчик. - Да мы и сами знаем, что он у нас молодец, - сказал Лем и подмигнул сыну. Мики заерзал от смущения на стуле, не зная, куда девать руки. Джо смотрел на него, ощущая боль в сердце. В парне было столько сил, но ему приходилось вести эту страшную жизнь, и дальше могло быть только хуже. Джо ощутил что-то вроде симпатии к этой семье, к этим простым людям с их открытой улыбкой и крепким рукопожатием. Вдруг оказалось, что есть куда более серьезная причина отсюда убраться. Найти какой-нибудь задрипанный пистолет и смыться в заросли, пока не навлек на добрых людей адский огонь. - Что бы оно там ни произошло... - Человек подбирал слова, и Джо мог поклясться, что в этих глазах с искрами мелькнула влага, - мы с Аннет благодарны вам за то, что вы сделали для Мики. - Да не за что. - Ребята в нашем городке бывают иногда очень мерзкими. Лем на секунду отвернулся, и Джо понял, что тема закрыта. Они поболтали еще несколько минут, поговорили о спорте, допили пиво, посмешили Мики. Джо не мог избавиться от ощущения, что узнал спецовку Лема, но почему-то решил, что спрашивать хозяина неуместно. Наконец в дверях кухни появилась Аннет Куган и объявила, что обед готов. Мужчины поднялись и пошли в столовую. - Скажите мне, Лем, - спросил Джо, садясь за стол. - Вы охотиться любите? Желудок Брунетты Джоунс чуть подпрыгивал, когда ее "крайслер-таун" входил в повороты ведущего вниз серпантина к югу от Понтиака, штат Иллинойс. Приближались сумерки, солнце исчезало за горизонтом, приобретая цвет дешевого водянистого маргарина. Брунетта сделала глубокий вдох, ощутила запах свежести из приоткрытого окна. Она была в отличной форме, собранна и сосредоточенна. Она ехала по сельской дороге на скорости почти семьдесят миль в час, что требовало жесткой сосредоточенности, чтобы не вылететь на повороте в кукурузу, но Брунетте это было нетрудно. Уж если Брунетта что и умела делать - это сосредоточиваться. Она умела отключить всю лишнюю входную информацию. Она умела отключить эмоции. Так она охотилась. И так она убивала. Как машина. Дорога стала шире, и вскоре Брунетта ехала по широкому прямому участку, с одной стороны которого было темно-зеленое поле ранней кукурузы, а с другой - главный хайвей. Хайвей 55 был главной артерией штата, ведущей на юг, и Брунетта решила использовать параллельные дороги, чтобы не светиться на федеральном шоссе. Она предвидела встречи с другими соискателями и хотела их избежать. Ей не нужны лишние сцены. Она нащупала под сиденьем любимую игрушку. Деточка лежала в бархатной сумке, затянутой кожаной лентой. Брунетта сунула туда руку и нащупала рифленую рукоятку. Обхватив ее пальцами, Брунетта вытащила пистолет из сумки, посмотрела на свет - красивый закатный свет цвета копченой лососины. Матовая сталь в этот час просто светилась. Десятимиллиметровый "смит-вессон", модель 1006. Полуавтомат. В настоящее время предпочтительное оружие агентов ФБР, способное выстрелить девять полновесных пуль за три секунды. Обеспечивал то, что федералы называют "мгновенным выведением из строя". Перевод: деточка Брунетты могла вышибить мозги к едрене фене. - Будь готова выйти на сцену, - проворковала она пистолету и прицелилась из окна в темноту, притворившись, что стреляет. Брунетта хорошо умела притворяться. Это умение пришло вместе с работой. Не будь она одним из самых умелых киллеров-контрактников в континентальной части США, она могла бы стать великой актрисой. Она умела достоверно изобразить любую эмоцию. Она могла убедить любого человека, что он - центр Вселенной, объект великой страсти и предмет мечтаний. И они верили до тех пор, пока она их не убирала. Брунетта сделала крутой поворот, и шины жалобно взвизгнули. Брунетта улыбалась и следила за параллельным шоссе. Там было все спокойно. Поток запахов ферм и полей был лучше боливийской понюшки. Брунетта громко рассмеялась и высунула из окна ствол. И прицелилась в умирающее солнце: - Пиф-паф! И ты покойник. Джо хотел было заняться пирогом с ревенем и свежими взбитыми сливками, когда услышал из кухни тихое жужжание телевизора. До сих пор обед был благословенным отдыхом. Джо припомнить не мог, когда в последний раз наслаждался настоящей домашней едой. Мать была давно в могиле, а Мэйзи никак не была образцом поварихи. И Джо, с его все более чувствительным желудком, каждый вечер поглощал купленные навынос мягкие китайские блюда и сандвичи с топленым сыром. Но сегодня Аннет развернулась по полной программе. Она подала двух целиком зажаренных великолепных цыплят, картофельное пюре, подливу, фасоль с собственного огорода, запеченные кольцами яблоки и крепкий чай со льдом. И в течение всего обеда Куганы относились к Джо как к члену семьи, рассказывая забавные истории и от души веселясь. Это было лучшим лекарством. Джо, пока не увидел сияние экрана портативного телевизора в кухне, почти забыл о своих проблемах. Это был маленький "Зенит" на батарейках, стоящий между открывалкой для банок и стопкой поваренных книг в мучной пыли, и оттуда, где сидел Джо, он был еле виден. Звук был приглушен почти до конца. Наверное, Аннет включила его, когда возилась на кухне, и забыла выключить. Передавали выпуск новостей канала "Дабл-ю Джи И Эм". Сцена взрыва самолета, говорящие головы и потом - расплывчатое изображение человека, бегущего по взлетной полосе к соевому полю. Человек в темной спортивной куртке, помятых слаксах и "флоршеймах". - А знаете что? - Джо отодвинулся от стола. - Пусть я буду свиньей, но попрошу еще чашечку этого превосходного кофе. - Сейчас, - откликнулась Аннет и встала. Она начала собирать со стола грязные тарелки. Лем спокойно наблюдал за ней, попыхивая сигаретой. А малыш Мики уже расправился с десертом, извинился и убежал в дальнюю комнату дома. - Нет, нет, вы сидите, - махнул Джо рукой в сторону Аннет. - Я сам себе налью. Джо вышел на кухню и притворился, что возится с кофейником. Он потянулся выключить телевизор и вдруг остановился, уставившись на стоп-кадр с размытым изображением своего лица. Изображение медленно росло и застыло, показав зернистый портрет лица Джо, и Джо смотрел на него, охваченный ужасом. Будто кто-то сорвал с него штаны перед всем миром. Ему конец. И копы - это еще самая мелкая из всех его проблем. Потому что кролика из шляпы достали для других игроков. И Джо знал, что они скоро здесь будут. Куинси, штат Иллинойс - не так уж трудно его найти. Кофейник все еще грелся на задней конфорке плиты, и Джо налил себе еще чашку. В костяшках пальцев пульсировала боль, руки тряслись, так что даже трудно было попасть струей кофейника в чашку, но Джо не мог с этими справиться - это было также невозможно, как взмахом волшебной палочки остановить Игру. Только один человек мог это сделать. Только один человек мог взмахнуть этой волшебной палочкой и остановить этот кошмар. Джо вышел из кухни и посмотрел на Куганов. - Извините, можно мне от вас позвонить на секунду? - Ради Бога, Джо, - ответил Лем с набитым ртом, с сигаретой в одной промасленной руке и с вилкой в другой. Джо повернулся и направился к телефону. Это был старый настенный аппарат с диском, висевший у задней двери. Джо набрал домашний номер Эндрюса и стал слушать гудки. Раз. Два. Три гудка. Тихие гудки осами жужжали в ухе Джо, вызывая прилив кислоты в желудке. Адвокаты... Точно как копы или доктора. Когда он нужен, его нипочем не достанешь. Еще один гудок в трубке. Сегодня уже третий раз Джо пытался связаться с молодым адвокатом. Первый раз на перроне вокзала. Второй раз из аэропорта, в офис. Оба раза пришлось наговорить сообщение. И сейчас снова будет этот металлический щелчок, шипение и механический голос. И когда Джо уже хотел повесить трубку, внезапно в телефоне щелкнуло и отозвался человеческий голос: - Алло? - Томми? - Кто это? Кто говорит? - Это Слаггер, Томми. - Джо сделал паузу, вслушиваясь в неловкое молчание на том конце линии. Джо понял, что адвокат ожидал другого - одного из коротких телефонных звонков, когда на летящих по эфиру микроволнах балансируют жизни. Его, Джо, жизнь. Ему и во сне не могло присниться, что он будет использовать этот канал связи, чтобы _спасти_ жизнь. Особенно свою жизнь. - Я полагаю, ты получил мои сообщения, - добавил Джо, стараясь, чтобы в голосе не звучало отчаяние. В конце концов это просто очередной деловой разговор с молодым эсквайром. - И я полагаю, ты уже начал улаживать это дело, как мы говорили? - Джо, черт бы тебя побрал, почему ты все время мне звонишь? Голос адвоката не был обычным безличным голосом корпоративного хозяина Вселенной, каким привык его слышать Джо. Более того, он был чертовски неуверенным. - Ты получил мои сообщения? - Слаггер, не надо бы тебе тратить время на телефон. - Ты не получал моих сообщений? - Я их получил. - Вот и отлично. - Джо слегка успокоился, сделал вдох и продолжал: - Значит, мы в этом деле работаем вместе? - В каком деле? - _Задание_. Отзыв задания. Ты помнишь о задании, нет? - Слаггер, задание не может быть отменено. - Что значит - не может быть? Почему? На другом конце провода голос взлетел на октаву: - Погоди, погоди минутку. Ты хочешь сказать, что на самом деле хочешь отозвать задание? Твои сообщения - это вполне серьезно? Ты пытаешься отменить? Джо почувствовал пульсацию в виске и дрожь века над левым глазом. - Томми, проще говоря, дело обстоит так. Произошла ошибка. Не проси у меня объяснений. Мне надо, чтобы Игру отменили из-за дождя. Вычеркнули из расписания, что угодно. Ты меня слышишь? После короткой паузы. - Не выйдет, Слаггер. Мне очень жаль. Джо стиснул в руке трубку. - Томми, я не намерен сейчас обсуждать всю концепцию. Я хочу отмены. Ты понял меня? Отзови все ставки. Зачеркни. Я готов платить. Чем угодно. Это была ошибка. А теперь труби в трубу и накрой все это дело медным тазом. На другом конце провода послышался странный звук, будто адвокат то ли прочищает горло, то ли нервно хихикает: - Слаггер. Друг мой. Ты же меня просто раком ставишь. Понимаешь? У меня руки связаны, в наручниках. Полностью. Ты просто не знаешь. Джо потерял терпение: - Томми, черт тебя побери, слушай меня внимательно. Это тебе не бег в мешках парами. Речь идет о собственной заднице, которой я дорожу и на которой сижу. Поэтому сделай мне одолжение, разогрей свой компьютер и всем обычным подозреваемым позвони и аннулируй это чертово задание, пока они не аннулировали меня! Еще минута напряженного молчания. - Томми? Голос адвоката вернулся внезапно, заряженный новой энергией и сверхуверенный: - Ладно, ладно, я понял, что происходит. Джо, ты сам вляпался, и было это ошибкой или нет, но сейчас уже слишком поздно. Ты не хуже меня знаешь, что когда акция проплачена, отозвать ее нельзя. Пункта о расторжении контракта нет. Таким образом, у нас возникает проблема. Отлично. Хочу задать тебе один вопрос, Слаггер. Известно ли тебе, что по-китайски иероглиф проблемы - тот же, что и иероглиф возможности? - Что ты плетешь, черт бы тебя побрал? Джо тошнило, голова кружилась от света и запахов кухни, непереваренный обед ворочался в животе чушкой раскаленного железа. Адвокат начинал говорить, будто уговаривал не падать духом. Как сотрудник телефонной службы доверия. - Я говорю о перцепции, - сказал голос. - Перцепция - это все. Ты же Слаггер, черт побери. Лучший из всех, кто когда-нибудь был. Посмотри на Майкла Джордана. Все - в голове, Слаггер, и ты знаешь, что я прав. - Томми... - Все, что ты сейчас должен сделать, - _увидеть_, как ты из этого вышел. _Увидеть_, Слаггер. Визуализировать успех. Увидеть, как ты уходишь и оказываешься на каком-нибудь пустынном острове посреди... - Томми, черт тебя побери! Заткнись на секунду! Джо резко вдохнул, вдруг поняв, что слишком повысил голос, и выглянул через дверь в столовую. Лем и Аннет сидели за столом, тихо переговариваясь, стараясь не слушать и дать гостю возможность говорить без помех. Джо несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, желудок свело горячей и тугой судорогой. Он приложил все силы, чтобы голос его был спокоен, но тверд, как у дрессировщика: - Том, послушай. За моральную поддержку тебе спасибо. Все, что я прошу, - это чтобы ты попытался. Должен же быть способ, Томми, ведь это я запустил это дело, и я должен иметь возможность выбить из-под него подставку. - Но, Слаггер... - Все, что я прошу, Томми, - это чтобы ты попытался, - мягко сказал Джо. - Это все, о чем я прошу. Пауза казалась бесконечной. Джо чувствовал, как у него в животе ворочается ледяной нож. Наконец Эндрюс спросил: - У тебя есть номер моего пейджера? - Есть, Томми. - Но я ничего не обещаю, ладно? - Разумеется. - Еще раз повторяю: не могу ничего обещать. Ты понял, что я имею в виду? - Полностью. - Первым делом позвони мне завтра утром. Я посмотрю, что можно сделать. А теперь я в самом деле должен идти. Трубка щелкнула Джо прямо в ухо, и раздался гудок набора номера. Повесив трубку на рычаг, Джо повернулся к полке и облокотился на нее. Накатило головокружение. Джо вцепился в край полки так, что побелели пальцы, глубоко дыша, сглатывая кислую слюну с медным привкусом. В желудке горело, в глотке будто нож поворачивался. Колени были как ржавые петли, застывшие, окостенелые. Стресс снова навалился всей тяжестью, выбивая почву из-под ног. Когда-то, давным-давно, Джо умел справляться с таким стрессом с эффективностью машины, контролируя дыхание, _видя_ пульсирующий в голове - тик-так, тик-так - метроном. Но этот Слаггер сейчас износился, как машина после миллиона миль. Ему трудно было представить себя выбирающимся из кресла-качалки, а не то что уходящим от волчьей стаи. Он не сразу смог овладеть собой, а потом увидел, что в кухне есть еще одна пара глаз, жадно впитывающая все вокруг. - Это ты, Мики? Мальчик просунул в кухню коротко подстриженную голову. - Это Р-р-р-обин, - ответил он. Джо улыбнулся: - Ах да, чуть не забыл. Давай сюда, Мальчик-Чудо. Мальчик выдвинулся из-за стола. Он был одет в желтую накидку, на глазах была ярко-зеленая маска, вокруг пояса желтый ремень с гнездами, набитыми игрушечным оружием и реквизитами Бэтмена. - Много дел сегодня вечером на Б-бэт-фоне? - спросил он, подойдя. Джо потрепал мальчика по волосам. - Это точно. - Много плохих парней? - Даже не спрашивай, - согласился Джо и взял с полки чашку. - А сейчас почему бы нам не вернуться к столу и не закончить с десертом? Что ты на это скажешь? Они вернулись в столовую. Аннет уже убирала со стола, а Лем сворачивал очередную самокрутку. Джо сел на свое место, а Мики устроился напротив, ловя каждое его движение. Джо взял со стола вилку и стал доедать пирог. Пирог, несмотря на расходившиеся нервы и жжение в животе, показался ему невероятно вкусным. - Превосходный пирог, Аннет, - похвалил Джо хозяйку. - Рада, что он вам понравился, - ответила она, улыбнувшись. И пошла на кухню со стопкой тарелок. - Мы с Аннет, - неожиданно произнес Лем, снимая с губы крошку табака, - тут немного поговорили, пока вы звонили по телефону. Джо кивнул, продолжая есть пирог. - Дело в том, - говорил Лем, - что здешние мотели слова доброго не стоят. Есть "Холидэй Инн", но в городе, где всегда полно. Есть "Хиллиард Мотор Лодж" на двадцать четвертом, но о нем тоже домой ничего хорошего не напишешь. - В самом деле? - Ага, так мы тут подумали, что если вы хотите заночевать в Куинси, то можете бросить якорь прямо здесь. Джо на секунду задумался. - Есть кровать на колесиках в мансарде, - сказал Лем. - Не отель "Ритц", но там сухо. Аннет может постирать ваши вещи. Джо продолжал думать, потом посмотрел на хозяина и ответил: - Заманчивое предложение, Лем. Я его с благодарностью принимаю. - Чего ты даже не понимаешь в убийствах... Крейтон Лавдел философствовал со свесившейся изо рта сигарой, развалясь на кожаном водительском сиденье "кадиллака". Из-под расстегнутой на груди фиолетовой спортивной куртки виднелась футболка и массивная золотая цепь. Машина мчалась на юг. - Убивать людей - искусство, и по-другому на него смотреть нельзя. Началось оно еще до Христа, когда люди стали придумывать хитрые способы для драки друг с другом. "Кадиллак" ревел двигателем, летя по минному полю выбоин в сотне миль от Куинси. Над телефонными проводами вставал молодой месяц, и теплая весенняя ночь натужно гудела. Лавдела уже подмывало заняться работой. - Ты слушаешь меня, коротыш? - Слушаю, а как же. Пацан по имени Мани сидел на пассажирском сиденье, грызя трубочку с мороженым, тоскливо глядя в набегающую темноту, будто предпочел бы быть не здесь, а где-нибудь еще. - Возьми Ганнибала, - развивал свою мысль Лавдел. - Этот хмырь карфагенский рвался убивать римлян, как голый негр на бабу. Так вот, в 218 году до нашей эры этот паразит перевалил через Альпы на стаде слонов. Ты слышишь, что я тебе говорю? На этих гребаных толстокожих. У римлян было численное превосходство сто к одному, но когда этот тип показался на своих тварях, свалясь с восточных склонов Италии, римляне наложили в штаны, парень. Вот это чистейшее искусство, коротыш. Ты понял, чего тебе говорят? Наглость, парень, неожиданная и наглая наглость - вот что выигрывает войны. - Угу. - Пацан по имени Мани грыз мороженое. Лавдел помолчал, ведя машину и еще что-то обдумывая, а потом добавил: - Вот так и сицилийцы, парень. Для них убить человека - это как сходить в магазин за пачкой сигарет и банкой тунца. Им наплевать, кто их увидит. Понимаешь, что я говорю? Им положить даже на любого штатского с видеокамерой, хрен ему в глотку. Они хотят, чтобы люди видели, как они поджаривают своего жадного хмыря в каком-нибудь шикарном французском ресторане. Вот о чем я тебе толкую, коротыш. Это и есть та наглость, та... Лавдел неожиданно замолчал. - Чего там? Что стряслось? Мани поднял глаза и мигнул, глядя на Лавдела. - Ничего, - буркнул в ответ Лавдел. Но он лгал, это не было "ничего". В зеркале заднего вида он что-то заметил или по крайней мере _почувствовал_. Какой-то блик света, мазнувший по зеркалу и сразу исчезнувший среди телефонных столбов и рекламных щитов. Лавдел не понял, то ли это машина, идущая по параллельной подъездной дороге, блик натриевого фонаря позади или даже силуэт птицы, мелькнувшей между луной и задним стеклом "кадиллака". Но что-то только что ушло от заднего стекла, мелькнув бликом вольфрамового света, как желтый строб телекамеры. И скрылось за холмом. - Слышь, старик, а сколько нам еще до Куинси? Мани доел мороженое и теперь вытирал жирные пальцы о подлокотник. Пацан говорил о городе из выпуска новостей, том городе, который, как заявил Лавдел, станет для Слаггера Ватерлоо. - Ты, блин, свои вонючие пальцы об обивку не вытирай! - Лавдел резко стукнул по пальцу на подлокотнике, и машина слегка вильнула. - Я не собираюсь возвращать эту чертову спецмашину всю в дерьме! Я профессионал, твою мать, и ты свои гребаные пальцы вытирай, блин, об собственные штаны! В темноте позади "кадиллака" снова ярко блеснула вспышка. - Какого!.. Выстрел был сделан сквозь заднее стекло - резкий звук, как хлопок попкорновой машинки. Стекло чуть сморщилось - крошечным глазком, и Лавдел почувствовал, как дернулось сиденье, когда парнишка плюхнулся лицом вперед. - Черт!.. ЧЕРТ! Лицо Мани брызнуло красным, кровь и мозг расплескались по ветровому стеклу, фосфоресцируя в свете приборной панели. - ЧЕ...Е...ЕРТ! Лавдел ударил по тормозам, "кадиллак" пошел юзом, перегрузка прижала Лавдела к двери, и когда шины завизжали, и черные контуры пейзажа слились в вертящиеся, безумно вертящиеся круги, тело пацана шлепнулось поперек скользкого от крови сиденья. Машину вертело, и Лавдел вопил, стараясь снова подчинить себе этого монстра и вертясь, вертясь, вертясь, пока автомобиль не ударил в ограждение, застряв под углом к дороге капотом назад. Лавдел ударился левой стороной лица о дверь, из легких вырвался воздух. Лавдела оглушило. Он задыхался, тряс головой, цепляясь за ручку двери. Наконец ему удалось распахнуть дверь. Лавдел свалился на гравий обочины. Пополз к задней дверце машины, с трудом открыл ее, нащупал брезентовый мешок. Десятимиллиметровый пистолет лежал в слое пузырчатого пластика. Лавдел вытащил его, вставил обойму и был готов танцевать рок-н-ролл с любым гадом, который тут стреляет наугад. Дорога тонула в безмолвной тьме. Лавдел осторожно приподнялся и выглянул из-за багажника "кадиллака". Дорога уходила в ночь, бесконечная лента угольной черноты, казалось, она течет в непроглядной тьме, и единственным звуком были болезненные удары сердца Лавдела и постукивание двигателя машины. Дорога была пуста, как поверхность Луны. Как эти гады смогли? Пуля точно была для Лавдела, кто-нибудь из других... Звук. Лавдел резко повернулся к капоту машины, услышал шорох шин и увидел огни. На мгновение. Пара алых точек на горизонте, скрывающихся за подъемом подъездной дороги. _Хвостовые огни_. - Ах ты, сука! - процедил сквозь зубы Лавдел, снимая пистолет с боевого взвода и ставя на предохранитель. Он понял, что его выследил кто-то из конкурентов. - Слишком много поваров, - шепнул он про себя. - Чертовски много. И влез обратно в машину. Пацан сгорбился над приборной доской, еще дергаясь, - нервная система отключилась не сразу. Лавдел оттолкнул тело на спинку сиденья. У пацана над правой бровью была дырка размером с четвертак. Она блестела в темноте. - Лучше ты, чем я, коротыш, - сказал Лавдел сквозь зубы. Он вытащил тело из машины и изо всей силы перебросил через обочину. Оно перевалилось через край и скатилось с насыпи в болотистое переплетение бурьяна, битого стекла и мусора. Забравшись снова в машину, он стер с ветрового стекла кровь и мозг найденным под сиденьем резиновым скребком и выбросил кровавый ком из окна. Пять минут спустя Лавдел уже снова был на дороге с обновленным чувством цели. До Куинси было полтора часа езды, а Лавдел привык мыслить позитивно. По крайней мере теперь не придется беспокоиться, что пацан будет пачкать сиденья. - Я хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы сделали для моего сына, - сказал Лем Куган, остановившись у верха лестницы, ведущей в мансарду. - Не говорите глупостей, - ответил Джо через всю комнату, стоя у застеленной кровати. - Я не сделал ничего такого, чего вы бы сами не сделали. - Да, но я его отец. - Я был рад помочь, - закрыл тему Джо. Он снимал часы, готовясь к так ему необходимым паре часов сна. В доме внизу уже час было тихо, как в церкви, все его жители спали, а Лем поднялся проверить, что Джо нашел чистые полотенца и простыни. Джо уже застелил кровать и разделся до футболки и трусов, и теперь прохладный ветерок из венецианского окна приятно холодил вспотевшую кожу. Воздух пахнул сосной и дегтем и даже чуть-чуть - водой дальней реки. Приятный контраст к затхлости мансарды. Комната была больше, чем ожидал Джо, и занимала весь второй этаж. Пол был выстлан листами шероховатой фанеры и уставлен по периметру коробками с предметами, которыми давно не пользовались. Елочные украшения и картонные коробки, гнущиеся под тяжестью одежды, которую не носят, а выбросить жалко. В северо-восточном углу под подоконником слухового окна стояла на полурассыпавшемся коврике кровать на колесиках. Рядом с Джо находился маленький выщербленный трехногий столик, пара старых номеров "Сатердей ивнинг пост" и заслуженная настольная лампа. Почему-то все это выглядело так уютно и безмятежно, что у Джо подступили слезы. - Вы уверены, что нашли все, что вам нужно? - Лем показал рукой на столик рядом с кроватью, на стопку свежих простыней, на стакан холодной воды и старый будильник. - Абсолютно, Лем. - Джо подмигнул ему. - Здесь полный комплект. - Тогда ладно. Лем остановился на ступенях, глядя на доски лестницы, подбирая слова, и Джо видел, что что-то грызет этого человека. Тут же в голову стукнула тревожная мысль: может быть, этот человек знает больше, чем дает понять. Может быть, глупо было оставаться. Но Лем повернулся к гостю и сказал: - Я понимаю, это не мое дело... - А что, Лем? - Ну, в общем... - Он потер подбородок тыльной стороной ладони с въевшимися масляными разводами. - Я не из тех, кто сует нос в каждую дырку... - Но?.. - Но я только хотел, чтобы вы знали. - Лем поднял глаза на Джо, и в них мелькнуло какое-то странное чувство. То ли страх, то ли гнев, то ли гордость. Или смесь всего этого. Но одно было ясно: то, что хочет сказать Лем, чертовски важно. - Я люблю свою семью больше жизни, - сказал он спокойно. - И какая бы беда ни пришла в этот дом, чтобы защитить семью, я сделаю все, что придется сделать. - Кто бы осудил вас за это, только не я. - Я просто хотел, чтобы вы знали. Джо кивнул: - Я понял. - Ну, что бы там ни было, - добавил Лем, и эмоциональный огонек сменился спокойствием, - спокойной ночи, а утром увидимся. - Вам тоже спокойной ночи, Лем. Хозяин дома пошел вниз по лестнице. Джо выключил свет, сел на кровать и слушал, как тяжелые шаги Лема затихают в спальне. Тишина накрыла дом одеялом, а Джо все еще думал над этим неожиданным заявлением Лема. Было это предупреждение? Или просто безобидная декларация отца-защитника? Возможно, старина Лем не так прост, как кажется. И вот еще: почему, черт возьми, так знакома Джо эта синяя рабочая форма? Минуту Джо даже рассматривал вариант выскользнуть в окно мансарды и раствориться в ночи. Он знал, что чем дольше он пробудет в этом пасторальном раю, тем меньше будет у него шансов. Город слишком мал, чтобы чужой мог проскользнуть незаметно, особенно после переполоха в аэропорту. Хуже того, чем дольше он остается у Куганов, тем большему риску подвергает этих людей. Стрелки их сожрут заживо. Бывший призрак из агентства ухлопает целую семью глазом не моргнув, чтобы это выглядело как грубая бандитская разборка или ограбление с убийством. Нет. Единственный разумный поступок: двигаться. Но Господи, как же он устал. До костей. Слишком устал, чтобы бежать или даже шевельнуться. Если бы только лечь, чуть-чуть отдохнуть, только чуть-чуть. Он положил голову на подушку и попытался отключиться от мыслей. Что, если Том Эндрюс был прав насчет правил? Что, если дело нельзя остановить? Тогда нужно иметь план "Б". Новую цель. Допустим, удастся ускользнуть из страны без дырок в шкуре. И что хорошего это ему даст? Всю оставшуюся жизнь он будет обречен оглядываться через плечо. Нужен план. Варианты. _Варианты_. И тут он услышал голос, темный голос у себя в голове, который всегда было невыносимо слышать, и этот голос спрашивал: "Слаггер, сынок, ты готов получить пулю? Готов уйти в долгий нокаут? Обналичить свои фишки и уйти на могильный покой?" Сквозь венецианское окно лился свет луны, и вскоре глаза Джо привыкли к темноте. Над кроватью была приклеена липкой лентой старая пожелтевшая журнальная обложка - неуклюжая попытка превратить мансарду в комнату для гостей. Это была репродукция классической картины Нормана Рокуэлла - маленький, веснушчатый, на сто процентов американский мальчик стоит на коленях у кровати, сложив ладони перед грудью, лицо его поймано в момент погружения в молитву на сон грядущий. "Вот отхожу я ко сну..." И Джо долго, очень долго, смотрел на картину. И потом сделал то, чего уже сто лет не делал. Он прочел молитву. 10 В опере Вагнера "Тристан и Изольда" есть сцена, где главная героиня Изольда отказывается увянуть и умереть, когда удалой воин Тристан ее отвергает. Ее страсть так сильна, и грань между ее любовью и ненавистью к этому человеку так болезненно тонка, что она кричит: "Так умрем же мы оба!" Здесь музыка взметывается волной, романтическая и страшная, и Изольда в муке поет: "Так погибнем же мы оба!" В предрассветной мгле на пустынном шоссе, прорезающем широкие долины рек западного Иллинойса, миниатюрная мексиканка выжимала из старого "ниссана" все, что мог дать двигатель, и, перекрывая шум машины, гордо пела вместе с бедной Изольдой, чей голос доносился из автомагнитолы. Эта маленькая женщина отождествила себя с Изольдой, захваченная обреченностью ее любви. - "Так умрем же мы оба!" В машине был бардак. Валялись конфетные обертки, разорванная коробка хлопьев, на коленях женщины лежала дорожная карта. Три пенопластовых стакана валялись на полу у пассажирского сиденья, а ногами женщина зажала четвертый, еще наполовину полный высокооктановым кофе и накрытый сейчас картой. Женщина вела машину уже несколько часов, держась на конфетах, кофеине и адреналине, и все еще гордо пела, не попадая в такт. В сумраке заднего сиденья громоздились рюкзаки, спортивные сумки, коричневые бакалейные мешки. Как будто человек с покупательской манией решил отдохнуть на природе. Сейчас она могла жизнь потратить на покупки, если бы захотела. Деньги перестали быть в ее жизни проблемой. Под сиденьем здоровенная сумка от "Маршал Филд", набитая банкнотами. Пять тысяч долларов наличными и еще пять кусков в дорожных чеках. Это было больше денег, чем она в жизни за раз видела, и она таскала их с собой, как случайный выигрыш. А почему бы и нет? Это и был выигрыш. Все это было игрой, страшной игрой. И пусть эти деньги выдует в окно, ей наплевать. Одно ей было важно - найти своего мужчину и уладить все заново. Это и все, что было для нее важно, и странным образом она, совсем как Изольда, не боялась умереть на пути к цели. Сны Джо были хрустальными осколками воспоминаний - красивыми, кровавыми и страшными. Его бросало с похорон в сражения, из церквей в погони, от исповедей к убийствам. Снова и снова кидалась за ним в ту ночь в погоню волчья стая, вся из клыков и стали. Джо проснулся, резко сев на маленькой кровати; громко заскрипели пружины. Несколько минут он приходил в себя, соображая, куда его, черт побери, занесло, но вскоре звон столовых приборов снизу из кухни, запах кофе и бекона и мягкий утренний свет из окна мансарды поставили все на свои места. Джо оглядел мансарду, взглянул на часы. Было около семи утра. Джо встал с кровати, потянулся и начал одеваться. Вчерашнее напряжение возвращалось, как утренний прилив, и трудно было застегнуть рубашку непослушными руками. Костяшки пальцев, разбитые о стену самолетного туалета, горели огнем. Он оделся и подошел к маленькому венецианскому окну. День обещал быть ясным и солнечным. Глубоко вздохнув, Джо напомнил себе, что он в этом маленьком городе - живая мишень, и надо поскорее оставить за спиной побольше миль. Он надел туфли и куртку и спустился вниз. Куганы уже собрались в столовой к завтраку. - Привет, люди, - сказал Джо, садясь рядом с Мики. - Это Б-б-бэтмен! Мики дрожал от возбуждения, сияя огромной длиннозубой улыбкой. - Привет, Мальчик-Чудо! Джо подмигнул ему. - Дай мистеру Джозефу спокойно выпить кофе, Мики, - сделала ему замечание Аннет, наливая кофе в стоящую перед Джо чашку. Джо поблагодарил и отпил глоток горячего черного кофе. Через минуту Аннет подала завтрак. Он был таким же обвалом гостеприимства Среднего Запада, как и вчерашний ужин. Джо подумал, не хочет ли Аннет получить приз, устроив Джо сердечный приступ от всего этого холестерина. За завтраком Лем попеременно болтал о политике, жевал бекон и читал спортивные страницы газеты. Его комбинезон был абсолютно чист - наверное, запасной, и Джо снова поймал себя на мысли о том, где он такой видел. Наконец, когда Джо заканчивал добавку чего-то жареного, Мики попросил разрешения уйти. - Я хочу показать м-м-мистеру Джозефу свой б-б-бэтменский п-п-пояс, - сказал он и затопал внутрь дома. Джо улыбнулся, допивая остатки кофе. - Человек из большого города в нашем захолустье оказывается малость не в своей тарелке? Джо поднял глаза: - Простите? Лем кончил завтракать и уже закурил, стряхивая пепел к себе в тарелку. Аннет нервно сцепила руки, глядя на мужа. - Наш старый добрый городок, - сказал Лем. - Он может показаться - как ты говоришь, Аннет? Вроде _отсталым_? Аннет пожала плечами. - Мне трудно судить, - ответил Джо, думая, что надо поскорее убираться. Оштукатуренные стены, кресла с подголовниками, лакированные панели смыкались над ним огромной ловушкой для тараканов. Он собрался быстро уйти, найти где-нибудь оружие и как можно быстрее покинуть город. - Я чего хочу сказать... - Лем вынул изо рта сигарету и стряхнул на тарелку пепел. - Мы с Аннет не такие, как наши соседи. Джо кивнул. - То есть, значит, - продолжал хозяин дома, - у нас своя мораль. Не та, что у тех, кто слушает проповедника, как стадо баранов. Джо хотел было что-то сказать, но его отвлекло движение за окном. На другой стороне газона, затененного огромными вязами, сквозь деревья и штакетник замигали световые пятна. Ритмичные, красные и синие, они становились ярче, послышался шум мотора, и вдруг появился джип шерифа, подъехавший прямо к дому. Джо вытянул шею посмотреть, сколько прибыло полицейских. Кажется, один. Вылез с водительского сиденья - наверное, местный шериф. Но на заднем сиденье были еще двое мальчишек, и оба показывали на дом Куганов. Джо узнал их бледные лица с вытаращенными глазами. Один из них был с длинными волосами и в футболке - тот, которого звали Билли, который вчера издевался над Мики. Второй - в тенниске и с короткой стрижкой, которого звали Рик. Наверняка ребята пошли к шерифу, получив хороший втык от родителей. Голос Лема вывел Джо из оцепенения. - Так что я могу сразу перейти к тому, что хочу сказать, - говорил Лем. Джо повернулся к гиганту. - Извините, что перебиваю, но я только что понял... - Подождите, дайте мне секунду, только секунду. - Лем сунул руку под свое кресло и зашуршал газетами, будто что-то искал. - Я хочу, чтобы вы знали. Это вас заинтересует. Джо отвернулся к окну. Шериф огибал свою машину, расстегивая на ходу кобуру. Джо снова повернулся к Лему. - Люди, мне чертовски неудобно вот так поесть и уходить... - Вот он. - Лем нашел, что искал, и вытащил это из-под газет. Револьвер был просто красавцем - старый армейский кольт, не самовзводный, кое-где потертый до синевы, но в отличном состоянии. Лем гордо держал его, случайно направив на Джо. Джо опустил глаза на ствол. - Что вы делаете, Лем? И тут же до него дошло, где он видел рабочую одежду Лема Кугана - темно-синий промасленный комбинезон с вышитой на кармане фамилией. Это одежда механика авиалинии. _Механика авиалинии_. Лем Куган работает в аэропорту. Он наверняка видел весь вчерашний инцидент и сейчас собирается стать героем. - Я делаю то, что должен был сделать, как только вас увидел, - ответил Лем. - Не надо, Лем, - сказал Джо, готовясь к броску. Но Лем только улыбнулся и протянул револьвер гостю рукояткой вперед. Джо уставился на оружие. - Возьмите его, - предложил Лем. - Это вся наша огневая мощь, но я ее вам отдаю. Берите. Вам она будет нужнее, чем нам. Джо был парализован. - Я не знаю, в какую историю вы влипли, - говорил Лем, глядя через всю комнату в окно и видя идущего по дорожке шерифа. - Но я видел, как вчера вы спасли полный самолет людей, про моего мальчишку я уже не говорю. Мне этого хватит. Джо взял револьвер и встал. Лем посмотрел на него. - Дверь в подвал на кухне. Если вы пересидите там, пока шериф будет здесь, меня это устроит. - Он вытер губы салфеткой и подмигнул Аннет. - Думаю, со старым шерифом Финстером мы справимся. Джо стал говорить какие-то слова благодарности, потом кивнул и бросился в кухню. Через секунду позвонили в дверь. Лем посмотрел на жену и увидел, что она боится. - Да ты не бойся, лапонька, - сказал он, отталкиваясь от стола и поднимаясь с кресла. - Это минутное дело, и все будет путем. Оглянуться не успеешь, как все войдет в нормальную колею. Лем неспешно пересек гостиную и остановился перед дверью. Там, на солнце, что-то тикало, какой-то металлический щелкающий звук. То ли замирал двигатель джипа, то ли подковки ботинок шерифа цокали по камню, то ли еще что-то. Лем сделал глубокий вдох, успокоил нервы и повернул ручку. И открыл дверь. Сойдя по истертым в середине ступеням, Джо оказался в другом мире. Подвал с цементным полом тянулся узко и длинно вдоль всего дома. Посреди пола стоял чудовищный нефтяной водонагреватель, Медуза-горгона в переплетении труб, уходящих к открытым потолочным балкам. Казалось, он вырос здесь раньше, чем построили дом. Тускло мерцали лампы дневного света на временных подставках, у края водонагревателя пристроилась старая стиральная машина "норге" образца 1950 года. Стены были завешаны старыми коммутационными панелями, ячейками деревянных полок, заваленных банками с окаменевшей краской, забытыми инструментами и коробками бог знает из-под чего. В воздухе пахло плесенью, хозяйственным мылом и десятилетиями запустения. Потолок над головой вдруг скрипнул, и это значило, что шериф вошел в гостиную. Джо спрятался за лестницей. Под ступеньками стоял старый выщербленный складной стул, покрытый паутиной, прислоненный к куче сложенных картонных коробок. Джо уселся на него, сделал глубокий вдох и попытался мыслить ясно. Сейчас это, кажется, было лучшим укрытием: он видит отсюда весь подвал и сможет определить, кто идет по лестнице, раньше, чем его увидят. Джо еще раз глубоко вдохнул и прислушался к шагам в гостиной. По направлению скрипящих звуков можно было судить, что пришедший там задержался. Сквозь пол доносились приглушенные голоса - шериф пытался накопать информацию о ворвавшемся в его городок человеке, а Куганы притворялись, что ничего не знают. В какую-то секунду у Джо мелькнула тревога. Может быть, он сделал грубую ошибку, спустившись в подвал. Он здесь в ловушке, почти без возможности выбора. Не давай крыше съехать, черт тебя побери, - одернул сам себя Джо. Шериф скоро слиняет, а тогда вытащишь свою задницу на каком-нибудь проходящем фургоне. Откуда-то рядом доносился острый металлический запах, и Джо оглянулся через плечо в поисках его источника. За ним вплотную к стене стоял источенный жучком книжный шкаф, скрытый от всего мира, заваленный выцветшими картонными коробками с настольными играми - "Парашютисты", "Монополия", "Операция", китайские шашки. Остальные, назначение которых нельзя было определить, выглядел