и выскочила на улицу. Дверь медленно закрылась, были слышны ее быстро удаляющиеся шаги. Я потрогал ногтем зубы и провел ладонью по подбородку. Чудесно однако остаться в живых! Я прислушался. Не было слышно ничего такого, к чему бы следовало прислушаться. Шестизарядный револьвер - и разряжен до последнего патрона. - Что-то,- сказал я вслух,- что-то в этой сцене не так. Сейчас дом казался прямо-таки неестественно тихим. Я прошел по ковру абрикосового цвета и начал спускаться по лестнице. Остановился. Ни звука. Тогда я пожал плечами и спокойно ступил на нижний этаж. 16 Коридор нижнего этажа имел по двери в каждом конце. Посредине - дверца бельевого шкафа. Я прошел до конца коридора и заглянул в комнату. Это была спальня для гостей. Шторы плотно закрыты. Комнатой явно давно не пользовались. На противоположном конце коридора также находилась спальня. Широкая кровать, кофейного цвета ковер на полу, туалетный столик с большим зеркалом. В углу стоял стол со стеклянной крышкой, на нем - фаянсовая овчарка и хрустальный кубок с сигаретами. На туалетном столике была рассыпана пудра. Рядом валялось скомканное полотенце со следами темной губной помады. Обе подушки на кровати сохраняли след лежавших на них голов. Из-под одной подушки выглядывая дамский носовой платок, в ногах лежала пижама из гладкого черного шелка. В воздухе висел сильный запах шипра. Я улыбнулся: что должна была подумать миссис Фальбрук? Обернувшись, я увидел собственное отражение в зеркальной дверце стенного шкафа. Ручка шкафа была хрустальная. Я повернул ее, предварительно обмотав руку носовым платком, и заглянул в шкаф. Он был полон мужской одежды. Пахло солидно и симпатично. Но в шкафу висела не только мужская одежда. Там был и дамский бело-черный костюм, больше белого, чем черного. Над ним лежала панама с черно-белой лентой, внизу стояла пара соответствующих туфель. Было еще несколько дамских вещей, но они меня не интересовали. Я закрыл шкаф и отправился на дальнейшие поиски, не снимая носового платка с руки. Дверь рядом со стенным шкафом была закрыта и несомненно вела в ванную комнату. Я подергал за ручку, она не поддавалась. Я подумал, что ключ окажется в верхнем ящике бельевого шкафчика, но ошибся. Попробовал лезвием перочинного ножа, но оно было слишком тонким. На туалетном столике нашлась пилка для ногтей. Она подошла. Дверь ванной открылась. На белом крючке висела мужская пижама песочного цвета. Рядом на полу стояла пара светло-зеленых домашних туфель. На раковине лежала безопасная бритва, рядом - тюбик для бритья с отвинченной крышкой. Окна ванной комнаты были закрыты, и в воздухе висел тот едкий запах, который не спутаешь ни с каким другим запахом в мире... На зеленых плитках пола поблескивали патронные гильзы, а в матовом стекле окна была маленькая аккуратная дырочка. В раме окна тоже были два следа от пуль. Душевая кабина была затянута занавесом из зеленой водонепроницаемой ткани на хромированных кольцах. Я открыл занавес, при этом кольца издали тонкий царапающий звук, почему-то показавшийся мне неприлично громким. Я наклонился вперед и тут меня кольнуло. Конечно! Где же ему еще быть? Он скорчился в углу, под блестящими кранами, и вода лилась из душа ему на грудь. Он сидел, подтянув колени. Оба отверстия в груди были темно-синими, оба достаточно близко к сердцу, чтобы оказаться смертельными. Крови не было, ее смыла вода из душа. Глаза были открыты, а в них - странное ожидающее выражение, как у человека, который, моясь под душем, почувствовал запах утреннего кофе и собрался встать и выйти. Чистая, ловкая работа. Человек бреется и раздевается, собираясь принять душ. Он отодвигает занавес и пробует температуру воды. За его спиной открывается дверь и кто-то входит. Этот кто-то - женщина. В руке у нее револьвер. Человек смотрит на револьвер. Она стреляет. Три выстрела - три промаха. Почти невероятно, при такой-то малой дистанции. И все же это так. Видимо, так часто бывает. У меня в этом вопросе слишком мало опыта. Человек не знает, куда спрятаться. Может быть надо попробовать счастья и кинуться на нее. Но он ведь только что держался одной рукой за кран, другой отодвигал занавес. Это - неподходящая позиция для прыжка. А может его парализовал ужас, ведь он такой же, как и все остальные люди. Ускользнуть некуда, только в душевую нишу. Туда он и отступает, в самый дальний угол. Но она маленькая, эта ниша. Он прижимается к плиткам стены. И тогда раздаются еще два выстрела, может быть и три, человек сползает вниз по стене, и в глазах его даже нет страха. Это пустые глаза, глаза убитого. Женщина захлопывает дверь ванной комнаты. Убегая, она бросает револьвер на ступеньки лестницы. Она не беспокоится. Может быть этот револьвер даже принадлежал убитому. Верная картина? Было бы лучше, если бы так и было... Я наклонился и потрогал руку покойного. Лед не мог бы быть холоднее и тверже. Я вышел из ванной комнаты, не закрывая за собой дверь. Зачем закрывать... Лишь прибавлять работы полиции. В спальне я вытянул из-под подушки дамский носовой платок. Крошечный кусочек тонкого полотна, обшитый кружевом, в уголке - красная монограмма "А.Ф.?. - Адриенн Фромсет,- сказал я громко. И улыбнулся. Но это была не очень довольная улыбка. Я помахал платком, чтобы немного выветрить из него запах шипра, завернул его в папиросную бумагу и положил в карман. Поднявшись в гостиную, порылся в ящиках письменного стола. Ни интересных писем, ни номеров телефонов, ничего. Может быть что-нибудь и было, но я не нашел. Я подошел к телефону, стоявшему на маленьком столике у камина. Телефон был на длинном шнуре, так что мистер Лэвери, разговаривая по телефону, мог удобно полеживать на своем диване. В губах - сигарета, в руке - стакан виски с содовой и сколько угодно времени для разговора с красивой подругой. Легкий, поверхностный, влюбленный, дразнящий разговор, не слишком глубокий и ни к чему не обязывающий,- как раз то, что он, по-видимому, любил. Ну так, с этим покончено. Я вышел из дома, осторожно притворив дверь, чобы она не захлопнулась и я мог снова войти. Дорожка вела на улицу, напротив стоял дом доктора Элмора. Никто не кричал, никто не выбегал из дверей. Никаких причин для волнений. Просто мистер Марлоу, частный детектив, нашел еще один труп. В этих делах он теперь мастер. Трупы фирмы Марлоу, по штуке в день,- звучит прекрасно. Сзади по пятам едет санитарная машина и подбирает его находки. Славный парень, и такой находчивый, такой находчивый! Я дошел до перекрестка, сел в машину, завел мотор и покинул поле деятельности... 17 Портье спортклуба вернулся через три минуты и кивнул, приглашая меня войти. Мы поднялись на четвертый этаж, и он показал мне на полуоткрытую дверь. - У противоположной стены слева. Только, пожалуйста, тише! Некоторые господа спят. Я вошел в библиотеку спортклуба. В стеклянных шкафах много книг, на длинном столе - газеты и журналы, на стене - большой портрет основателя. Но истинное назначение библиотеки было иным. Стеллажи с книгами делили комнату на множество маленьких ниш, и в этих нишах стояли кресла невероятной ширины и мягкости. В большинстве из них покоились старые спортсмены, с красно-синими лицами от повышенного кровяного давления. При этом они дружно храпели. Осторожно переступая через протянутые ноги и оглядываясь по сторонам, я, наконец, обнаружил в дальнем углу комнаты Дерриса Кингсли. Он сдвинул вместе два кресла, повернув их лицом в угол. Из-за спинки одного виднелась его темная макушка. Я уселся во второе кресло. - Только говорите потише,- сказал он.? Это помещение служит для послеобеденного отдыха! Ну, что нового? Когда я вас нанимал, то имел в виду избавлять себя от забот, а не приумножать их. Из-за вас мне пришлось отменить важное свидание. - Знаю.? Я подвинулся к нему поближе. От него пахло каким-то легким напитком.? Она его застрелила. Его брови подскочили до середины лба, лицо окаменело, Он тяжело дышал. Рука судорожно сжимала колено. - Дальше! - тихо сказал он. Я оглянулся через плечо. Ближайший пожилой господин крепко спал, седые волосы у него в носу шевелились от дыхания. - Я звоню в дверь, никто не отвечает. Дверь не заперта, вхожу. В комнате темно. Две рюмки, из которых пили. В доме странная тишина. Внезапно появляется худая брюнетка, называет себя миссис Фальбрук, говорит, она владелица дома. В руке у нее револьвер, обмотанный перчаткой. Говорит, нашла его на лестнице. Пришла получить с Лэвери трехмесячную задолженность за аренду дома. Открыла дверь своим ключом. Я думаю, она воспользовалась случаем, чтобы осмотреть, в каком состоянии дом. Отнимаю у нее револьвер и вижу, что из него недавно стреляли. Тут она говорит, что Лэвери нет дома. Пришлось мне поскандалить с ней и таким способом от нее отделаться. Конечно, был риск, что она вызовет полицию, но я решил, что это маловероятно. Скорее всего, она уже забыла всю эту историю, не считая просроченной оплаты за дом. Я помолчал. Голова Кингсли была повернута ко мне. Скулы резко выдавались из-за судорожно сжатых зубов. В глазах было болезненное выражение. - Иду в нижний этаж. Множество признаков, что там ночевала женщина. Пижама, пудра, духи и так далее. Ванная комната заперта, но я открыл дверь. Три патронные гильзы на полу, две пробоины в раме,- одна в стекле. Лэвери в душевой кабине, голый и мертвый. - Боже мой,- прошептал Кингсли.? Вы хотите сказать, что женщина провела с ним ночь, а утром хладнокровно застрелила его в ванной? - А что еще можно предположить? - Говорите тише! - простонал он.? Вы же понимаете, какой это шок для меня! Но почему в ванной комнате? - Вы сами говорите потише. А почему не в ванной? Вы можете вообразить другое место, где человек столь беззащитен? - Но вы не знаете наверняка, она ли его застрелила? То есть, вы не уверены в этом, не так ли? - Нет,- сказал я.? Это именно так. Разве что кто-нибудь воспользовался маленьким револьвером и расстрелял все патроны, чтобы придать этому вид женской работы. Ванная комната находится в нижнем этаже, окно выходит на склон горы. Может быть, женщина, которая ночевала у Лэвери, рано ушла. А может быть, никакой женщины и не было. И все улики могут быть подтасованы. Может быть, вы сами его застрелили! - Зачем мне было его убивать? - он почти кричал.? Я же цивилизованный человек! Этот аргумент не стоило опровергать, поэтому я сказал: - У вашей жены есть револьвер? Он повернул ко мне свое искаженное, несчастное лицо и сказал глухо: - Боже ты мой! Послушайте, Марлоу... вы же не можете всерьез этого думать! - Есть у нее револьвер или нет? Слова выдавливались у него маленькими жалкими кусками: - Да. Есть. Маленький дамский револьвер. - Вы его купили здесь, в городе? - Я... я его не покупал. Однажды на вечеринке во Фриско я отнял его у одного пьяного, пару лет назад. Он размахивал револьвером и думал, что это очень остроумно. Я так и не вернул его.? Он с такой силой сжимал колени, что побелели костяшки пальцев.? Тот парень, вероятно, и не вспомнил, куда его дел, был пьян до бесчувствия. - Уж слишком много совпадений,- сказал я.? Вы бы могли узнать этот револьвер? Он задумался, выдвинув вперед подбородок и полузакрыв глаза. Я снова оглянулся. Один из пожилых господ проснулся от собственного храпа. Он откашлялся, почесал нос тонкой высохшей рукой и вытащил из жилетного кармана золотые часы. Мрачно посмотрев на циферблат, он спрятал часы и тотчас же снова заснул. Я достал револьвер и положил его в руку Кингсли. Он испуганно посмотрел на оружие. - Я не знаю,- сказал он.? Может быть. Он похож на тот. Но я не уверен. - Там сбоку номер. - Ни один человек не помнит номер своего револьвера! - Будем надеяться, что она тоже не помнит. Иначе это меня искренне огорчило бы. Он положил револьвер на кресло рядом с собой. - Грязный пес! - сказал он тихо.? Должно быть, он глубоко ее обидел! - Не совсем улавливаю вашу мысль,- сказал я.? Этот мотив убийства только что казался вам немыслимым, потому что вы - цивилизованный человек. А для вашей жены, значит, он годится? - Это не одно и то же,- возразил он с раздражением.? Женщины гораздо импульсивнее мужчин! - Да. А кошки импульсивнее собак. - Что? - Некоторые женщины импульсивнее, чем некоторые мужчины. И только. Нам нужен мотив получше, если вы собираетесь доказать, что ваша жена совершила убийство в состоянии аффекта. Он повернул ко мне голову. Его холодный взгляд должен был означать, что мои остроты неуместны. Возле уголков рта образовались белые пятна. - Должен признаться, мне не до шуток,- сказал он.? Нельзя, чтобы полиция нашла этот револьвер. Кри-стель его зарегистрировала в полиции. Так что я номера не знаю, но полиция-то знает! Нельзя, чтобы револьвер попал к ним в руки! - Но миссис Фальбрук известно, что револьвер находится у меня. Он упрямо покачал головой. - Придется рискнуть. Да, я, конечно, понимаю, что вы рискуете многим. Я собираюсь вам за этот риск заплатить. Если бы обстоятельства допускали возможность его самоубийства, то я бы сам попросил вас отнести револьвер обратно. Но при данных обстоятельствах это невозможно. - Да уж, какое там самоубийство! Вы можете представить самоубийцу, способного трижды в самого себя промазать? Но все же покрывать преступника я не стану, даже если вы пообещаете мне премию. Револьвер вернется на свое место. - Я думал... о значительной сумме,- сказал он спокойно.? Допустим, о пятистах долларов. - И что вы хотите за свои пятьсот долларов купить? Он наклонился ко мне. Глаза его были серьезными и мрачными, но уже не такими жесткими. - В доме Лэвери есть что-нибудь, кроме револьвера, что свидетельствует против нее? - Костюм с черно-белым узором и шляпа, точно такие, какие описывал посыльный из гостиницы в Сан-Бернардино. А может быть, еще дюжина разных вещей, которых я не знаю. И почти наверняка отпечатки пальцев. Вы говорили, что у нее не снимали отпечатки пальцев, но это обязательно произойдет в ходе следствия. А у вас дома, скажем, в спальне, найдется немало ее же отпечатков пальцев - для сравнения. И в вашем доме на озере Маленького фавна. И в машине. - Ну, машину можно было бы забрать из гостиницы...? начал он, но я перебил. - В этом нет никакого смысла. Есть масса других мест. Какими духами она пользуется? На мгновение он выглядел озадаченным. - О, "Гиллерлейн-Регаль?. - Какой примерно у них запах? - Это своего рода шипр, сандаловый шипр. - Так там вся спальня насквозь им пропахла. Правда, мне этот запах показался почему-то дешевым. Но я, возможно, в этом ничего не понимаю. - Дешевым? - переспросил он, оскорбленный в своих лучших чувствах.? Боже мой, дешевым! Да мы получаем тридцать долларов за унцию! - Ну, та штука, которую я нюхал, стоит, наверно, три доллара за два литра! Он снова обхватил колено руками. - Кстати, поскольку мы говорим о деньгах. Пятьсот долларов чеком. Тут же, на месте. Я дал этой фразе упасть на пол, как грязному перышку. Один из стариков позади с трудом поднялся на ноги и заковылял из библиотеки. - Я вас нанял,- сказал Кингсли серьезным тоном,- чтобы вы уберегли меня от скандала, и, конечно, чтобы вы оказали помощь моей жене, если она в этом нуждается. Возможность избежать скандала лопнула, но вы в этом не виноваты. Теперь на карту поставлена судьба моей жены. Я не верю, что она застрелила Лэвери. У меня нет никаких доводов, никаких! Я просто это чувствую! Может быть, она и провела у него последнюю ночь, и даже оружие может принадлежать ей. Но это еще не доказывает, что она его убила. Безусловно, она обращалась со своим револьвером так же небрежно, как и с остальными вещами. Револьвер мог попасть в руки бог знает кому. - Полиция Бэй-Сити не будет особенно напрягаться, чтобы прийти к такому убеждению. Судя по одному полицейскому, с которым мне там пришлось познакомиться, они схватят первого, кого сумеют, и сразу начнут размахивать своими резиновыми дубинками. И, насколько я понимаю, прежде всего они постараются схватить вашу жену. Он сжал пальцы в замок. В его горе было что-то театральное, впрочем, так часто бывает при настоящем несчастье. - До известного пункта я с вами согласен,- сказал я.? На первый взгляд вся сцена выглядит уж слишком убедительно. Она оставляет там одежду, в которой ее видели в отеле и которую легко опознать. Она бросает револьвер на лестнице. Прямо-таки трудно поверить, чтобы женщина могла быть так глупа. - Слабое утешение,- угрюмо сказал Кингсли. - Но все это ничего не означает. Потому что мы исходим из того, что человек, совершающий преступление под влиянием страсти или ненависти, просто делает это и удаляется. Все, что я до сих пор слышал о вашей жене, говорит о том, что она - особа безрассудная и легкомысленная. Обстоятельства убийства указывают на отсутствие заранее продуманного плана. Напротив, налицо все признаки абсолютной спонтанности. Но если бы даже не было ни одного следа, указывающего на вашу жену, то полиция все равно узнала бы о ее связи с Лэвери. В таких случаях прежде всего выясняют материальные условия убитого, обстоятельства его жизни, круг его друзей и подруг. При этом должно всплыть ее имя, а если оно всплывет, то они неминуемо свяжут это с ее исчезновением месяц назад. Я прямо-таки вижу, как они потирают руки от радости! И они непременно займутся поисками владельца револьвера, и если это ее револьвер, то... Он схватил оружие, лежавшее рядом на кресле. - Бросьте,- сказал я.? Это оружие они получат. Ваш друг Марлоу, конечно, человек деловой, и, кроме того, вы лично ему весьма симпатичны, но скрыть от полиции револьвер, из которого убит человек,- на такой риск никто не пойдет. Единственное, на что я согласен, это попытаться доказать, что хотя ваша жена и выглядит виновной, на самом деле, она неповинна в убийстве. Он вздохнул и протянул мне револьвер. Я спрятал его в карман. Потом снова вытащил его и попросил: - Одолжите мне ваш носовой платок. Я не хочу делать это своим. Ведь меня могут обыскать. Он дал мне свежий белый платок, и я тщательно вытер им револьвер. Платок я ему вернул. - С моими отпечатками пальцев все в порядке, но ваших здесь не должно быть. Послушайте, что я могу и хочу сделать. Я поеду назад и положу револьвер на старое место. Потом я вызову полицию. Пусть они делают, что хотят. Несомненно, при этом выплывет, зачем я туда ездил. В худшем случае, ее найдут и предъявят ей обвинение в убийстве. В лучшем случае, ее найдут гораздо быстрее, чем это сделал бы я. И я смогу попытаться добыть доказательства, что она его не убивала. Другими словами, я попытаюсь доказать, что это сделал кто-то другой. Согласны вы на такое предложение? Он медленно кивнул. Потом сказал: - Пятьсот долларов остаются. Если вы докажете, что Кристель его не убивала. - У меня мало надежды их заработать,- это я вам должен сказать откровенно. Теперь скажите, насколько близко мисс Фромсет знала Лэвери? За пределами вашей конторы. Его лицо замкнулось, как раковина устрицы. Он сжал кулаки -и молчал. - У нее было довольно странное выражение лица, когда я вчера попросил адрес Лэвери.? Он тяжело дышал.? Как будто ей в рот попало что-то невкусное. Как роман с грустным концом. Я ясно выражаюсь? Его ноздри вздрагивали, он тяжело дышал. Наконец, он овладел собой и сказал: - Она знала его довольно хорошо. Когда-то раньше. В этих вопросах она идет своими путями. Я думаю, что женщины находили Лэвери неотразимым. - Мне нужно с ней поговорить. - Зачем? - спросил он коротко. На его щеках горели красные пятна. - Вы не беспокойтесь, такая уж у меня профессия - задавать разным людям всевозможные вопросы. - Хорошо. Поговорите с нею. Дело в том, что она знала Элморов. Она знала жену доктора, которая покончила с собой. И знала Лэвери. Может здесь быть какая-нибудь связь с тем, что нас волнует? - Этого я не знаю. Вы ее любите, не так ли? - Я завтра же женился бы на ней, если бы мог. Я кивнул и встал. Библиотека была уже почти пуста. Лишь в дальнем углу раздавалось нежное похрапывание нескольких престарелых господ. Остальные вернулись к своим занятиям, на какие они были способны, когда бодрствовали. - Да, еще одно,- сказал я и посмотрел на Кингсли сверху вниз.? Полиция чертовски не любит, когда ее зовут на место убийства не сразу. А на этот раз ее позовут не сразу, потому что когда я туда поеду, то постараюсь сделать вид, будто сегодня приехал туда впервые. Я думаю, что это мне удастся, если я не упомяну о миссис Фальбрук. - Фальбрук? - Он смотрел с непонимающим видом.? Кто это, черт возьми? Ах, да, конечно, вы говорили, это хозяйка дома. - Забудьте об этом. Я почти уверен, что она сама ничего не скажет. Она не из тех людей, которые по доброй воле имеют дело с полицией. - Понимаю,- сказал он. - Только смотрите, будьте внимательны! Вам будут задавать вопросы раньше, чем скажут вам о смерти Лэвери, раньше, чем мне разрешат с вами связаться, по крайней мере, по их мнению. Не попадитесь в ловушку! Если вы попадете впросак, мне уже вряд ли удастся найти выход. Тогда я сам окажусь в трудном положении. - Но вы ведь могли позвонить мне из дома Лэвери до того, как вызвали полцию,- заметил он задумчиво. - Я знаю. Но это будет выглядеть не в мою пользу. А первое, что они сделают,- это, конечно, проверят телефонные разговоры за последние часы. Даже если я им скажу, что звонил вам из какого-нибудь другого места, то тогда уж лучше сразу признаться, что ездил к вам сюда в клуб. - Понимаю,- сказал он.? Можете на меня положиться, я буду начеку! Мы пожали друг другу руки, и я ушел. 18 Спортклуб находился за полквартала от дома, где помещалась компания ?Гиллерлейн?. Я пересек улицу и вошел в подъезд. Приемная компании выглядела еще более пустой, чем вчера. Миленькая блондиночка за коммутатором вновь одарила меня быстрой улыбкой. Я ответил ей излюбленным приветствием преступников: направил на нее вытянутый указательный палец и согнул остальные вокруг рукоятки воображаемого пистолета, на манер ковбоя с Дикого Запада. Она рассмеялась от всей души, но сделала это беззвучно. Похоже, это было самым большим для нее развлечением за всю скучную трудовую неделю. Я показал на пустой стол мисс Фромсет. Малышка кивнула, что-то включила на своем коммутаторе и произнесла несколько слов. Тотчас же отворилась дверь, элегантно вплыла мисс Фромсет, подошла к своему столу и вопросительно посмотрела на меня холодными внимательными глазами. - Да, мистер Марлоу? К сожалению, мистера Кингсли сейчас нет. - Я как раз сейчас от мистера Кингсли. Где мы могли бы поговорить? - Поговорить? - Мне нужно кое-что вам показать. - Ах, вот как? - Она глядела на меня задумчиво. Вероятно, находилось немало кавалеров, которые выражали желание кое-что ей показать, в том числе пестрые купюры... При других обстоятельствах я бы счел себя польщенным. - Это связано с поручением мистера Кингсли,- сказал я. - Тогда воспользуемся кабинетом мистера Кингсли,- она встала и придержала дверь. Когда я проходил мимо нее, то ощутил запах... сандалового дерева. - "Гиллерлейн-Регаль?? "Королева духов?? Она улыбнулась, все еще стоя в дверях. - При моем-то жалованьи? - Про ваше жалованье я не говорю. Но вы не похожи на женщину, которой приходится самой покупать себе духи. - В данном случае вы правы. И если хотите знать, я ненавижу пользоваться духами на службе. Однако мистер Кингсли на этом настаивает. Мы прошли через длинную прохладную комнату. Она села в кресло у конца письменного стола, я - на свое вчерашнее место. Мы смотрели друг на друга. Сегодня она была в коричневом платье с плиссированным жабо. Вид у нее был не такой холодный, но до огня прерий было еще далеко. Я предложил ей сигареты мистера Кингсли. Она взяла одну, прикурила от настольной зажигалки и откинулась в кресле: - Отбросим долгие предисловия,- сказал я.? Вы знаете, кто я и чем занимаюсь. Если вы вчера этого еще не знали, то исключительно из-за пристрастия Кингсли к татральным эффектам. Она посмотрела на свои руки, мирно лежавшие на коленях, и улыбнулась почти робко. - Он прекрасный человек,- сказала она,- несмотря на слабость к помпезному оформлению. В сущности, он сам - единственный зритель, на кого это производит впечатление. И если бы вы только знали, что ему приходится терпеть из-за этой уличной девки,- она стряхнула пепел с сигареты.? Ну, может быть, лучше мне этого не касаться. Так о чем вы хотели говорить со мной, мистер Марлоу? - Кингсли сказал, что вы знаете Элморов. - Я была знакома с миссис Элмор. Вернее, несколько раз встречала ее в обществе. - Где? - В доме одного знакомого. А что? - В доме Лэвери? - Я надеюсь, вы не собираетесь быть дерзким, мистер Марлоу? Я бы очень вас просила! - Не знаю, что вы называете дерзостью. Я говорю с вами по делу, а деловые разговоры не имеют ничего общего с международной дипломатией. - Ну, хорошо. В доме Криста Лэвери. Да. Я часто там бывала в те времена. Он устраивал милые вечеринки. - Следовательно, Лэвери знал Элморов или, по крайней мере, миссис Элмор? Она еле заметно покраснела. - Да. Даже очень хорошо. - И целую кучу других женщин - тоже очень хорошо? Не сомневаюсь, миссис Кингсли была знакома с миссис Элмор? - Да, и гораздо ближе, чем я. Они называли друг друга уменьшительными именами. Миссис Элмор умерла, вы, вероятно, слышали? Она покончила с собой. Года полтора тому назад. - Это действительно было недвусмысленное самоубийство? Она подняла брови, но выражение ее лица показалось мне деланным. Как будто она считала уместным именно так реагировать на мой вопрос. - У вас есть особые причины задавать этот вопрос, и притом в такой форме? Я хочу сказать, разве это имеет отношение к нашему делу? - Раньше я думал, что нет. И сейчас не уверен. Но вчера мистер Элмор вызвал полицейского из-за одного того, что я разглядывал его дом. Предварительно он по номеру машины выяснил, кто я такой. Полицейский вел себя со мной очень грубо, и тоже по единственной причине - что я был там. Он не знал, что я там делаю, а я не сказал ему, что был у Лэвери. Но доктор Элмор знал, в чем дело, так как видел меня выходящим из дома Лэвери. Вот вопрос: почему же он вызвал полицию? И зачем полицейский постарался меня припугнуть? Стал рассказывать про какого-то человека, который пытался шантажировать доктора и в результате оказался за решеткой? Он допытывался, не прислали ли меня ее люди? Кого он имел в виду: родных миссис Элмор? Не наняли ли они меня? Если вы можете ответить мне на эти вопросы, я скажу вам, имеет ли это что-нибудь общее с нашим делом. Она задумалась, бросила на меня быстрый испытующий взгляд и тут же отвела глаза. - Я видела миссис Элмор всего дважды,- сказала она медленно.? Но думаю, что смогу ответить на ваши вопросы. В последний раз я встретила ее в доме Лэвери, как уже говорила, и там было довольно много народу. Много пили, много разговаривали. Женщины были там без мужей, а мужчины - не со своими женами. Был там некий Браунвелл, и был он очень пьян. Сейчас, я слышала, он служит во флоте. Он пикировался с миссис Элмор по поводу практики ее мужа. Я поняла их спор так: по-видимому, доктор Элмор - один из тех врачей, которые по ночам разъезжают с наполненным морфием шприцем и таким образом помогают определенным людям, которые без такой помощи неминуемо проснулись бы утром в полицейском участке. Флоренс Элмор на это заявила, что ей безразлично, каким способом ее муж зарабатывает деньги, главное, лишь бы он приносил их побольше. Она тоже была пьяна, причем, по-моему, она и в трезвом виде была не слишком симпатичной. Одна из этих худющих крашеных баб, которые слишком громко смеются и слишком высоко задирают ноги. Блондинка, слишком светлая блондинка с яркими красками и неприлично большими детскими глазами. Ну, Браунвелл сказал, пусть она не беспокоится: такой бизнес всегда прибылен. Пятнадцать минут на пациента, включая дорогу туда и обратно, и за каждый такой визит от десяти до пятидесяти долларов! Ему, мол, лишь одно неясно, как это врачу удается добывать такое количество наркотиков. Как видно, дело здесь не обходится без контакта с гангстерским миром. Он спросил миссис Элмор, часто ли ей приходится приглашать к столу милых гангстеров. Тогда она швырнула ему рюмку в физиономию! Я засмеялся. Но мисс Фромсет не смеялась. Она погасила сигарету в большой хрустальной пепельнице с медными краями и сухо посмотрела на меня. - Что ж, это понятно,- заметил я.? Будь у нее кулак покрепче, она бы ему двинула как следует. - Да. Через несколько недель Флоренс Элмор нашли мертвой в ее гараже. Дверь была закрыта, а мотор машины работал.? Она замолчала и облизнула губы.? Нашел ее Крис Лэвери. Это было уже под утро, когда он возвращался домой. Она лежала в пижаме на полу гаража, голова была накрыта одеялом, которое было наброшено на выхлопную трубу автомобиля. Доктора Элмора дома не было. В газетах об этом деле ничего не писали, кроме того, что она скоропостижно скончалась. Дело было замято. Она подняла сплетенные руки и снова уронила их на колени. Я спросил: - По-вашему, здесь было что-то не так? - Люди болтали что-то в этом смысле. Но люди всегда болтают. Немного погодя мне пришлось услышать о возникших подозрениях. Я встретила этого Браунвелла на улице, и он пригласил меня выпить по коктейлю. Он мне не нравился, но у меня как раз были свободные полчаса. Мы зашли в бар. Он спросил, помню ли я женщину, которая бросила ему рюмку в лицо. Я помнила. И тогда произошел приблизительно следующий разговор. Браунвелл сказал: "Ну, наш друг Крис Лэвери теперь может не беспокоиться, если у него кончатся любовницы, согласные его содержать!? Я ответила: "Боюсь, что не вполне понимаю, что вы хотите этим сказать?. Браунвелл ответил: "Черт побери, вы просто не хотите понимать! В ту ночь, когда умерла миссис Элмор, она была в заведении Луи Конди и все до последнего цента проиграла в рулетку. Она устроила истерику, кричала, что ее обжулили, словом, устроила грандиозный скандал. Конди пришлось буквально силой утащить ее в свой кабинет. Он дозвонился доктору Элмору, тот приехал и сделал ей укол из своего маленького шприца. А потом уехал и предоставил Конди отправить ее домой. Сказал, что у него серьезный больной и он занят. Ну, Конди отвез ее и сдал на руки медсестре доктора, которую Элмор вызвал по телефону. Конди отнес ее наверх, а медсестра уложила в постель. Конди вернулся к своей рулетке. Заметьте, что ее отнесли наверх и уложили в постель, и все-таки в ту же ночь Флоренс встала, спустилась в гараж и покончила с собой при помощи окиси углерода. Что вы об этом думаете?? - спросил меня Браунвелл. (Я ответила ему: "Мне ничего об этом не приходилось слышать. А вы откуда все это знаете?? И он рассказал: "Я знаю одного репортера из этого поганого листка, который они называют газетой. Не было никакого следствия и никакого вскрытия. По крайней мере, о результатах анализов, если они и делались, ничего не сообщалось. Там у них в Бэй-Сити нет следственного судьи. Его функции выполняет по совместительству какой-то полицейский офицер. Разумеется, они там все заискивают перед правящей партией. В таком маленьком городке стоит одному из партийных боссов сказать слово,- и все в порядке. А Конди - человек влиятельный, и он хотел избежать публичного скандала, а доктор - тем более!? Мисс Фромсет замолчала, видимо, ожидая моих вопросов. Я тоже молчал, и она продолжила: - Я думаю, вы понимаете, какую роль при этом сыграл сам Браунвелл? - Конечно. Браунвелл горел желанием отомстить. Он сам затянул ее играть в рулетку и сам напоил. Он был заодно с Конди. Такие вещи случаются и в более "чистых? городах, чем Бэй-Сити. Но это - еще не вся история, не правда ли? - Нет. Родители миссис Элмор, должно быть, пригласили частного детектива. Он должен был дежурить по ночам, и на месте действия он оказался вторым, после Криса Лэвери. Браунвелл говорил, будто этот человек обнаружил какую-то улику, опровергающую версию о самоубийстве. Но предъявить эту улику ему так и не удалось. Его арестовали за управление автомобилем в состоянии опьянения и приговорили к тюремному заключению. - И это все? - спросил я. Она кивнула. - Может быть, вам покажется странным, что я так хорошо все запомнила, но такая уж у меня должность, чтобы все помнить. - Нет, я только думаю, что вся эта история не имеет отношения к нашему делу. Хотя Лэвери и нашел ее первым, он мог быть с этим никак не связан. Ваш разговорчивый друг Брэунвелл, по-видимому, думает, что эта страшная смерть дала Лэвери возможность шантажировать доктора. Но для того чтобы шантажировать человека, чья невиновность установлена судебным решением, надо иметь на руках веские улики. Мисс Фромсет кивнула: - Я тоже так думаю. И я бы хотела сохранить иллюзию, что при всех своих пороках Крис Лэвери все же не занимался шантажом. Вот все, что я могу вам рассказать, мистер Марлоу. А сейчас мне надо снова браться за работу. Она встала, собираясь идти в приемную. Я сказал: - Нет, это еще не все. Я хочу кое-что вам показать. Я достал маленький надушенный носовой платок, лежавший под подушкой у Криса Лэвери, наклонился и положил его перед нею на письменный стол. 19 Она посмотрела на носовой платок, взглянула на меня, подняла его концом карандаша и спросила: - Что это за духи? Отвратительный запах! - Я думаю, нечто вроде сандалового дерева. - Дешевая имитация. Гадость, мягко выражаясь. Так зачем вы хотели мне показать этот платок, мистер Марлоу? - Откинувшись в кресле, она изучала меня равнодушным и холодным взглядом. - Я его нашел в доме Криса Лэвери, у него под подушкой. Здесь вышита монограмма. Она развернула платок карандашом, так и не дотронувшись до него. Ее лицо приняло строгое выражение. - Здесь вышиты две буквы,- сказала она холодным и сердитым тоном.? Те же инициалы, что у меня. Вы это имеете в виду? - Да, хотя у него, возможно, имеется полдюжины знакомых молодых женщин с такими же инициалами. - Однако вы - злой человек,- сказала она спокойно. - Это ваш платок или нет? Она медлила с ответом. Потом спокойно протянула руку, взяла вторую сигарету и закурила. - Да, это мой платок,- сказала она.? Должно быть, я его когда-то там забыла. Давно. И уверяю вас, не под подушкой у Криса. Вы это хотели узнать? Я не ответил, и она добавила: - Видимо, он одолжил его женщине, которая любит этот сорт духов. - Но это как-то не вяжется с Лэвери. Ее верхняя губа слегка сморщилась. У нее были красивые губы. Мне такие нравятся. - Я думаю,- сказала она,- что в сложившееся у вас представление о характере Лэвери нужно внести кое-какие коррективы. Если вы в этом образе обнаружили какие-то положительные черты, то это чистая случайность. - О мертвых нельзя говорить плохо,- сказал я. Какое-то время она сидела и смотрела на меня так, словно я ничего не сказал, и ждала, чтобы я продолжил. Потом у нее задрожало горло, и эта дрожь распространилась по всему телу. Руки судорожно сжались, сигарета сломалась. Она посмотрела на нее и быстро бросила в пепельницу. - Его застрелили в ванной комнате. В душевой кабине. И есть основания думать, что это сделала женщина, которая провела с ним ночь. Он как раз перед этим брился. Женщина оставила револьвер на лестнице, а этот платок под подушкой. Она слегка пошевелилась в кресле. Теперь ее глаза были устремлены в пространство. Лицо было холодным, как у статуи. - И вы ждете от меня, что я сообщу вам все подробности? - спросила она с горечью. - Слушайте, мисс Фромсет, я предпочел бы в таких делах быть деликатным и чутким. Я с удовольствием сыграл бы эту сцену так, чтобы женщина вашего склада не почувствовала себя оскорбленной. Но я не могу, этого мне не позволяют ни мои клиенты, ни полиция, ни мои противники. Как бы я ни старался казаться деликатным,- дело все равно кончается тем, что я попадаю носом в дерьмо, а кулаком кому-нибудь в глаз! Она кивнула, словно и не слышала моих слов. - Когда его убили? - спросила она, все еще слегка дрожа. - Полагаю, что сегодня утром. Вскоре после того, как он проснулся. Я уже говорил, он только побрился и собирался принять душ. - Насколько я его знаю, это было не очень рано. А я здесь уже с восьми тридцати. - Между прочим, я и не думаю, что это вы его убили. - Спасибо, это очень любезно. Но ведь это мой платок, не так ли? Хотя и не моими духами надушен. Боюсь, что полиция не очень разбирается в запахе духов. И в некоторых других вещах. - Верно. Это же относится и к частным детективам. Нравится вам такой тон? - Боже мой! - сказала она и прижала ко рту тыльную сторону ладони. - В него выстрелили пять или шесть раз. И все выстрелы кроме двух прошли мимо. Он отступил в душевую кабину. Вероятно, это была довольно мерзкая сцена. Убийца действовал с большой ненавистью. Или, наоборот, слишком обдуманно. - Его было легко возненавидеть,- сказала она без всякого выражения.? И чертовски легко полюбить. Женщины, и даже вполне порядочные, иногда совершают такие неприятные ошибки. - Из всего этого я могу заключить: вы когда-то думали, что полюбили его, но вы его теперь не любите и вы его не убивали. - Да! - Ее тон теперь был сухим и легким, как духи, которыми она душилась.? Я надеюсь, вы оцените мое доверие.? Она рассмеялась коротко и горько.? Мертв,- сказала она,- бедный, эгоистичный, дешевый, скверный, красивый, фальшивый мальчишка! Мертв и холоден. Нет, мистер Марлоу, я его не убивала. Я подождал, пока она справится с собой. Наконец она спросила спокойно: - Мистер Кингсли знает об этом? Я кивнул. - И полиция, конечно, тоже? - Еще нет. По крайней мере от меня - нет. Я нашел его тело. Дверь дома была не закрыта. Я вошел и нашел его. Она взяла свой карандашик и потыкала в носовой платок. - Мистер Кингсли знает об этом платке? - Нет. О нем не знает никто, кроме вас и меня. И, конечно, того, кто его туда положил. - Мило с вашей стороны,- сказала она сухо.? И мило, что вы так думаете. - В вас есть оттенок высокомерия и достоинства, который мне нравится,- сказал я.? Но не перегибайте палку. Чего можете от меня ожидать? Что я вытащу носовой платок из-под подушки убитого мужчины, понюхаю его и подумаю: ?Так-так! Монограмма мисс Адриенн Фромсет! Мисс Фромсет, видимо, знала Лэвери, и весьма интимно. Скажем, настолько интимно, насколько это допускает мое испорченное воображение. Значит - чрезвычайно интимно. Но эти синтетические дешевые духи - нет, мисс Фромсет никогда не стала бы пользоваться дешевыми духами! Платок лежал у Лэвери под подушкой - нет, мисс Фромсет никогда не станет класть свой платок под подушку мужчине! Стало быть, все это не может иметь никакого отношения к мисс Фромсет! Абсолютно! Это - всего лишь обман зрения!? - Ах, перестаньте! - сказала она. Я ухмыльнулся. - Что вы, собственно, думаете обо мне? - в упор спросила она. - Я бы вам сказал, но уже поздно, вы заняты! Ее лицо вспыхнуло. После паузы она спросила: - У вас хоть есть предположение, кто это сделал? - Предположения-то есть. И всевозможные версии. Но это все - только версии. Я боюсь, что полиция отнесется к делу проще. В шкафу у Лэвери висит несколько платьев, принадлежащих