понятное выражение. - Вот уж не подозревала, что надо спрашивать разрешения, чтобы войти в собственный дом, - спокойно говорит она, и хотя слова достаточно резкие, тон в общем благожелательный. - В будущем надо иметь это ввиду... Милсу не нравится ее ирония, но он ничего не говорит. Он возвращается к своему креслу и садится. Наступает пауза, слишком затянувшаяся, по моему мнению. Наконец она произносит безразличным тоном: - Ты не предложишь мне выпить? Он не смотрит на нее. - Ты у себя. Вот бутылка, наливай сколько хочешь. Она соскальзывает с кресла и подходит к столу. Я вижу, как она наливает виски, затем бросает в стакан кусочек льда. Спина у нее прямая, руки тверды, но губы предательски дрожат. - Что происходит, Сезар? - спрашивает Натали не оборачиваясь. Она пытается держаться непринужденно, но это ей плохо удается. - Ты считаешь, что так может продолжаться до бесконечности? - Она резко оборачивается. - Это! - он жестом обводит комнату. - Сколько еще времени я буду чувствовать себя лакеем? До каких пор я буду приходить к тебе тайком, позади Франклина, который все отлично понимает, но делает вид!.. Она хмурит брови. - Что же нам делать? - Нужно пожениться, разве не ясно! Сколько раз я должен повторять это? Ведь можно же жить здесь! У тебя достаточно денег, и Серф не может их отобрать. Она резко ставит стакан на стол. - Нельзя! - Скажи ему правду. Человек не может жить два года с сознанием своей вины и не привыкнуть к этому. Ты заблуждаешься на его счет. Ты ему безразлична! - Нет! - Ее глаза кажутся огромными на маленьком личике. Он встает с издевательской усмешкой на губах. - А я тебе говорю, что ему на это на-пле-вать! Они разговаривают с кажущимся спокойствием, но чувствуется, как напряжены у них нервы, как оба стараются держать себя в руках. Каждому из них есть что потерять, и каждый хочет остаться хозяином положения. - Я тебе вот что скажу, - продолжает Милс. - Посмотри, как он к тебе относится. Сколько раз он приходит проведать тебя? Два раза в день!.. - Он замолчал, так как она сделала нетерпеливый жест. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, он приходит всего два раза в день только потому, что не может тебя видеть чаще. Ты думаешь, его мучает совесть каждый раз, когда он входит в твою комнату и видит тебя лежащей? Она сжимает кулаки за спиной. - Что, не так?.. - Да, это так! - истерически кричит она. - Я знаю, что он не выносит моего вида, но я в восторге! - Пора прекратить это притворство. - Он говорит тихим голосом и внимательно смотрит на нее, раскачиваясь взад и вперед. - Надо наконец понять, кукла: в тот день, когда он женился на Аните, твой шантаж перестал иметь смысл. Она срывается на крик: - Я не хочу говорить об этом! Хватит! И не называй меня куклой!.. - Если мы не решим эту проблему сегодня, то мы с тобой говорим в последний раз! - Он пересекает комнату и достает из ящика сигару. - Так что выбирай! - Что ты хочешь сказать? - Завтра я сброшу каскетку и ботинки. Мне надоело изображать солдатика перед дверью. Мне надоело снимать ботинки перед твоей дверью, чтобы не наделать лишнего шума. Вот что я хочу тебе сказать! Она неожиданно громко и ядовито хохочет. Даже мне неприятен этот смех. - Ты посмеешь бросить все это?.. - Если ты говоришь об этой хибаре и всем прочем, то зря надеешься, кукла. - Он раскуривает сигару и выпускает дым. - Или мы поженимся - или я бросаю все это! - Я не могу выйти за тебя замуж, пока он жив. - Ты уверена, что кто-нибудь женится на тебе после его смерти? - Почему нельзя оставить все по-прежнему? У тебя есть все, чего ты желаешь. Ты свободен. Я не лезу в твои дела. Он приближается к ней и хватает за руку. - Меня тошнит изображать лакея в твоем доме! Она бьет его по щеке, так что звон идет по всей комнате. Некоторое время они стоят неподвижно, потом он выпускает ее руку и отступает с гадкой улыбкой. Она падает в кресло, словно ее неожиданно покинули силы. - Я не хотела этого, прости меня. - Ты думаешь, меня это трогает? Этот удар я тебе припомню в свое время, крошка. Я страшно рад, что наконец-то разделаюсь с тобой. В один прекрасный день это должно было случиться. Сегодня такой день настал, и я рад, что дождался его... Меня тошнит от тебя! - Не говори так... Ты просто не в духе... Поговорим завтра! - Ты можешь поговорить завтра, но меня здесь уже не будет. Он бросает сигару в камин. - Сезар, прошу тебя... - Все! С этим пора кончать... Наступает долгое молчание. Спустя несколько минут она говорит: - Тебе будет недоставать этого дома... и денег, всего, что я сделала для тебя. - Крошка! Как ты наивна! Твои деньги и твой дом? Мне будет недоставать их? Ты думаешь, что существует только один дом и одна девушка, у которой есть деньги? - Не будем больше говорить об этом. - Поговорим, пока ты еще меня видишь. Ах, какая девушка. И такая богатая! Да я завтра найду еще богаче! Много имеется девиц, которым нравится поиграть с моими мускулами, а чтобы получить такое удовольствие, нужно платить. И они готовы делать это. Тебе не нужно объяснять это. Грязные богатые девки готовы платить парню за то, что у него крепкие мускулы. Так что, красотка, ты не первая и не последняя. Если хочешь, чтобы я остался, давай поженимся. Тогда я получу возможность распоряжаться твоими деньгами. И помни: если я и женюсь на тебе, то лишь исключительно из-за твоих денег. - Ты сказал, что я не первая?.. Она закрывает глаза и, пока он говорит, расслабленно сидит в кресле. Вид у нее совсем больной. - Да, я сказал, что ты не первая и, конечно же, не последняя. - А что если последняя? - Давай-давай, погадай на кофейной гуще! Он приканчивает свой стакан и проводит рукой по волосам. - Пойду лягу, что-то устал сегодня. Будет лучше, если ты сейчас вернешься домой. Она открывает глаза. - А завтра? Его голос холоден и резок. - Завтра я буду далеко от этого дома. Она медленно поднимается. - Ты действительно хочешь уехать? - Да, да, да! С меня довольно! Я хочу отделаться от тебя и твоей манеры говорить о нашей любви. Я хочу забыть тебя и, надеюсь, сделаю это очень скоро. Я устрою себе каникулы, и какие каникулы! Она остается неподвижной, только глаза горят ненавистью. - Ты сказал это Аните? Милс недоумевает, потом заразительно хохочет. - Ты не лишена проницательности, однако! К сожалению, это продолжалось недолго. Она не хотела беспокойства, да и к тому же у нее нет твоего энтузиазма, малышка. Он наливает себе следующую порцию. - Почему бы тебе не попробовать с Франклином? - с издевкой продолжает он. - Правда, он стар, но кто знает... Она поворачивается к нему спиной и открывает сумочку. Порывшись в ней, вытаскивает пистолет. Свет играет на никелированной отделке и отражается на потолке. Милс слышит щелканье предохранителя и вскакивает, но опаздывает. Она наводит на него пистолет. - Ты никуда не уедешь, Сезар, - спокойно говорит она. Я вижу только спину Натали, но Сезар полностью в поле моего зрения. Его самодовольная улыбка сползает с лица, глаза расширяются от страха. Он боится дышать. - Будет лучше, если ты уберешь эту штуку. Может случиться несчастье. - Да, Сезар, произойдет несчастье, - Натали медленно отступает к окну-двери. - Не двигайся, ты прекрасно знаешь, что я умею обращаться с тем, что у меня в руках. Дочь миллиардера может себе позволить многое, в том числе и знакомство с подобными игрушками. Я стреляю хорошо, ты знаешь, Сезар! - Послушай, кукла... - Я же тебя предупреждала, чтобы ты не называл меня так! Молчи и слушай... Теперь буду говорить я! Я стою неподвижно, как статуя. Я совершенно не знаю, на что она способна как стрелок. Малейшее мое движение - и она выстрелит в меня. Слишком близко, чтобы она промахнулась. Нечего и думать скрыться в спасительной тени. Пот градом течет с моего лица. - Я знала, что рано или поздно это должно случиться, Сезар, - говорит она. - Ты как человек не представляешь никакой ценности. Но как мужчина ты красив, хорошо сложен и довольно занимателен. Правда, часто твоя мерзкая, подлая натура берет верх над рассудком... И не думай, что ты смог обмануть меня. Я знала о твоей связи с Анитой, о том, какой свиньей ты был, Сезар. Но я хотела, чтобы все продолжалось как раньше, хотя знала, что рано или поздно ты найдешь себе другую. Знала!.. И знаю, что ты все расскажешь той, которая последует за мной. Ты не можешь иначе, не так ли, Сезар? Ты думаешь, я забыла все, что ты мне рассказывал о женщинах, с которыми спал? Но я не хочу, чтобы ты с другими говорил обо мне. И ты не сделаешь этого. Ты никогда больше не заговоришь ни с одной женщиной... - Ты сошла с ума! - шепчет Милс. - Ничуть! Я была бы сумасшедшей, если бы позволила тебе уехать отсюда. Но этого не произойдет. Тебя найдут завтра утром и поймут, что здесь была женщина, но - какая женщина? Их столько здесь проходило!.. Легион, не так ли? И многие из них тоже готовы были застрелить тебя. Я даже не думаю, что кто-то осудит меня. Все в городе знают, что я не могу ходить. Как же я могла прийти сюда и убить тебя? Они могли бы подумать это, так как дом принадлежит мне. Но едва они поговорят с доктором Кински, как подозрение с меня будет снято. Он засвидетельствует, что я не могу ходить. Он никогда не признается в том, что я обманывала его столько месяцев. Потом, еще существует верный Франклин. Он знает, что я поехала к тебе. Узнав, что ты мертв, он будет прыгать от восторга. Он ненавидит тебя и ни за что меня не выдаст. Милс побледнел, его бескровные губы дрожат. Он стонет: - Положи это, идиотка! Ты слышишь! - Прощай, Сезар, - дуло пистолета медленно поднимается и замирает, нацелившись в голову Милса. - Ты одинок. Ты еще не чувствуешь этого, но это придет. Ты будешь очень одинок в своей могиле, Сезар... - Не стреляй! - он извивается, протягивая вперед руки, так как понял, что она действительно сейчас выстрелит... Кулаком я бью ее по руке в тот момент, когда она нажимает на курок. Шок парализует ее. Пистолет падает на пол. Она поворачивается и изо всех сил бьет меня по лицу. Ее ногти вонзаются в мою щеку. Я пытаюсь ее удержать, но она отступает и исчезает в саду. Я даю ей уйти. Она бежит в лунном свете через сад, открывает калитку, бросается в машину и уезжает. Глава 4 - Салют, Мак, - приветствует меня Милс. - Бывают моменты, когда ты появляешься чертовски вовремя. - Он падает в кресло, так как ноги отказываются повиноваться ему. Его бледное лицо покрыто потом. - Хочешь выпить? Если ты нуждаешься в этом, как и я, то дело поправимо. Я вхожу в комнату и вытираю щеку. Она вся в крови. - Веселенькая ситуация, не так ли? - Я сажусь на ручку кресла, где до этого сидела Натали. - Ты никогда еще не был так близко к могиле... - Я знаю. - Он пытается налить виски, но рука так дрожит, что все проливается на ковер. - Дай сюда! - я отнимаю бутылку. Он снова валится в кресло, все еще мокрый от пота. ...Олаф Крюгер как-то сказал мне, что если Милса основательно задеть, он сразу скисает. Стало быть, Натали Серф задела его очень основательно... Я наливаю виски, сую ему стакан и выпиваю свой с огромным удовольствием. За последние сорок восемь часов я не пил ничего вкуснее. Милс проглатывает содержимое своего стакана в три порции, как малыш молоко. Когда я заканчиваю, он берет мой стакан. - Еще по одному, мистер? Она меня порядком напугала, эта ведьма. Если бы ты не вмешался... - Не обольщайся! Если бы мне не нужно было поговорить с тобой, я не стал бы вмешиваться... Он делает гримасу, которая должна означать улыбку. - Ты великолепен, Мак. Я твой должник. Ты говоришь... Ведь она сумасшедшая, ты это знал? Она опаснее гремучей змеи, которой наступили на хвост. Я надеялся уехать отсюда далеко. Ты слышал, что она сказала? Эти ее слова об одиночестве в могиле... Эту историю может рассказывать только человек, который уже стоял одной ногой в могиле. Ты понимаешь, до какой степени она ненормальна? Я протягиваю ему полный стакан. - Только не пей сразу все. Мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова по крайней мере еще десять минут. - Тогда дай мне курево. У меня ощущение, что сразу отнялись руки и ноги. Я постараюсь как можно быстрее убраться отсюда. Знаешь что, Мак? Она способна вернуться к себе, взять еще один револьвер и опять приехать. Я не хочу подыхать. От такой ведьмы надо держаться подальше. Я прикуриваю сигарету и даю ему. - Спокойно. Она не вернется сюда, так что возьми себя в руки. Он выпивает еще глоток и выпрямляется, но глаза у него все еще бессмысленные. Требуется некоторое время, чтобы он пришел в себя. Десять минут он все еще говорит безумолку, потом замолкает и начинает уже более нормальным тоном: - Что ты здесь делал, Мак? Можешь не говорить, если не хочешь, но я рад, что ты оказался возле моего дома. Если бы не ты, я был бы уже на том свете. - Я пришел поговорить с тобой. Ты можешь мне помочь разрешить одну проблему? Я бьюсь над ней уже довольно долго... Он смотрит на меня и улыбается. - После того, что ты сделал для меня, - серьезно говорит он, - ты можешь спрашивать меня о чем угодно. Поверь, Мак, я жалею, что тогда так поступил с тобой... Я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить меня. - Ладно, не будем поминать прошлое. Я был уверен, что эта девка не умеет ходить. Зачем она ломает комедию? - Я же говорю тебе, она сумасшедшая! Подобным образом она надеется отравить жизнь Серфу. - А Серф, что он ей такого сделал? Милс растягивается в кресле. - Ты хочешь знать это? Могу коротко рассказать. - Валяй. - Так вот. Она обожала свою мать, а отец ее не интересовал. Серф же души не чаял в своем чаде. Не было вещи, которой он не сделал бы для нее, и очень ревновал к матери. Однажды они втроем отправились на машине, Серф был за рулем. Они где-то остановились позавтракать, и Серф основательно выпил. По внешнему виду этого не было заметно, но когда он сел за руль, произошла катастрофа. - Милс щелкнул пальцами. - Вот так-то. Вместо того, чтобы передать руль кому-нибудь из женщин, он сам захотел вести машину и на всей скорости налетел на тележку. Водитель тележки был убит, Натали ранена, мать убита. Серф же не получил ни царапины. Когда Натали пришла в себя, она почти купалась в крови матери. И ты знаешь, что я думаю? - Он выпрямился и посмотрел на меня. - Я думаю, что именно тогда Натали и сошла с ума. По ней этого не скажешь, но это так. Серф тоже едва не сошел с ума, когда увидел, что Натали изувечена. Очень скоро она разобралась в его чувствах. С этого времени - она сама призналась мне в этом - Натали стала играть роль безногой, и была тверда, как кремень, в своей роли. Она ненавидит отца и таким образом мстит за смерть матери. Может, эта политика и имела смысл в первые месяцы, но потом он стал навещать ее все реже. Она не хочет верить, что ему уже не так больно смотреть на нее, но я в этом уверен. Ты понимаешь? Она сидит, устроившись в кресле или кровати, в течение двух лет и встает только тогда, когда его нет, или ночью, когда уверена, что он не войдет в ее комнату. Разве это не доказывает, что она психопатка? - А как ты попал в эту историю? - Им нужен был страж у дверей. В тот момент я был на мели, вот и взялся за это дело. Ты знаешь, как это происходит... Два дня спустя она начала делать мне авансы. Я думаю, просто ей было очень скучно одной, вот она и решила заиметь парня, который бы ее позабавил. - Ты что-нибудь знаешь о сумке с крадеными вещами, которую нашли у Аниты? - Это идея Натали. Я достал вещи, а она подложила их в шкаф. Она надеялась, что это испортит им медовый месяц, но просчиталась. Она битком набита такими очаровательными идеями. - Что ты можешь сказать о Гель Болус? Он удивлен. - Ты, однако, многое знаешь. Как ты познакомился с ней? - Это я тебя спрашиваю. Ты с ней знаком? - Да. Она появилась в городе четыре месяца назад. Помешана на боксе. Мы встретились у Крюгера, когда я немного боксировал. Ей нравилось смотреть, как я работаю. Когда я бросил бокс, она бросила меня. Ты понял, Мак? Мне нужно было делать только то, что нравилось ей, а с моим мнением она не считалась. Я разошелся с ней. Единственное, что я могу сказать о ней, так это то, что она зарабатывает себе на жизнь игрой в покер. Ей так же легко обыграть любого, как мне выкурить сигарету... Я не знаю, где она сейчас. - Она не говорила тебе о некоем Ли Тэйлоре? Он качает головой. - А кто это? - Я сейчас занимаюсь им. А что ты делал у Беркли несколько дней назад? Мой вопрос ошарашил его. - У... Беркли?.. Но что делал там ты?! - Я там был - и все. Так чем ты там занимался? - Это тоже была идея Натали. Она послала меня туда добыть доказательства связи Аниты с Беркли. Опять же для Серфа... Но я ничего не нашел. Я допиваю свой стакан и встаю. - У тебя нет никаких догадок по поводу убийства Даны Дэвис? - Никаких. Нат настаивает, что это дело рук Аниты, но я не верю в это. - Он тоже встает. От страха и от виски ноги его все еще дрожат. - Это все, что ты хотел спросить у меня? Если ты не против, я быстренько соберу манатки и покину этот город. Я только тогда почувствую себя в безопасности, когда между мной и этой ведьмой будет достаточное количество миль. - Что ж, собирайся! У меня больше нет вопросов... Глава 5 По пути домой я обдумываю все, что поведал мне Милс. На первый взгляд, я не узнал ничего, что помогло бы мне разыскать убийцу Даны. Но все же многое прояснилось... Теперь мне предстоит решить два вопроса: во-первых, выяснить мотив убийства, во-вторых, узнать, почему ожерелье оказалось у Даны. Такие вот две головоломки... Сейчас подозреваемых осталось двое: Тэйлор и Бенвистер. Но не вижу мотива, по которому Бенвистер мог убить Дану. Разве только платой за убийство было ожерелье, и, не получив его, он убил также Аниту. Мне не нравится такое допущение, но за неимением другого... И я не верю, что Натали убила Дану. У нее нет мотива, да и к тому же Натали не хватило бы сил стрелять из пистолета калибра сорок пять. Я прокручиваю в голове все эти идеи, но, так и не придя ни к какому конкретному выводу, останавливаюсь у своих дверей. Мне кажется даже немного странным, что дом не освещен. Я включаю свет и вхожу в комнату. На камине часы показывают час с четвертью. Я так устал, что готов уснуть одетым. И в тот момент, когда я готовлюсь проследовать в постель, звонит телефон. Ворча и ругаясь, я сажусь на кровать и снимаю трубку. Это Пат Финнеган, он очень возбужден. - Я его нашел, мистер Мэллой! Он притаился у Джо Бетило и находится там в настоящий момент. Я начинаю слушать более внимательно. - Кто? Тэйлор? - Да. Хотите, я пойду вместе с вами? - Нет. Ложись спать. - Я с сожалением хлопаю по подушке. - Я отправлюсь туда один. Спасибо за услугу, Пат. - Послушайте, мистер Мэллой, вы не должны идти туда один, - у Финнегана встревоженный голос. - Бетило - опасный тип! Будьте осторожны. - Спасибо, Пат. Окажи мне еще одну услугу. Позвони во Фриско Керману и скажи, чтобы он вылетал первым же самолетом. Скажи ему, что Тэйлор здесь. - Я даю ему номер телефона. - Оставь их, это моя добыча! - Но Джо так опасен... Я перебиваю его: - Я тоже. Иди спать! Доброй ночи. Я вешаю трубку, бросаю прощальный взгляд на свою подушку и направляюсь к машине.  * ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ *  Глава 1 Я знаю Джо Бетило по виду и по репутации. Он владелец бюро, которое занимается похоронным обслуживанием и бальзамированием. Кроме того, его заведение занимается строительством склепов, даже врачует раны, не спрашивая об их происхождении. У него магазин с парадным и черным входами на Корал-Гейбл, в коммерческом районе Оркид-сити. Здание находится поблизости от порта и окружено всевозможными лавками: там торгуют губками, рыбой, черепахами и другими более или менее невинными вещами. Это неспокойное место, куда флики не решаются заходить по-одному и где редкая ночь проходит без драки или поножовщины. Я останавливаю машину в тени, неподалеку от заведения "Доменика". На стенных часах без четверти два. Механическое пианино извергает звуки джаза. Вокруг ни души. Даже в Корал-Гейбл спят. Я вылезаю из машины и иду к маленькой улочке, которая ведет к заведению Бетило. Сквозь окна бара я вижу его посетителей: нескольких ошалевших от виски мужчин и двух девушек в шортах, которые сидят возле двери и бездумно смотрят на огоньки, отражающиеся в лужах с мазутом... Держась в тени, прохожу по темной улочке, наполненной запахами плохого виски, несвежей рыбы и кошачьей мочи. Улочка резко поворачивает, и я оказываюсь перед заведением Бетило. Это двухэтажное здание, неухоженное и облезлое. Сейчас оно полностью затемнено. Перед домом ограда. Быстро оглянувшись, прохожу через ворота и оказываюсь во дворе, полном зеленых насаждений. Сквозь причудливые изломы крыш светит луна, но я не думаю, что кто-нибудь может меня заметить, даже если и посмотрит вниз... Я пересекаю двор, стараясь все время находиться в тени, и начинаю искать подходящее окно. А вот и оно - на тыльной стороне здания и вдобавок на порядочной высоте. Я просовываю лезвие ножа между рамой и окном и, приложив некоторое усилие, открываю его. Стараясь не шуметь, подтягиваюсь на руках и попадаю внутрь. Включаю фонарь. Слабый лучик освещает большое пустое помещение, пол которого покрыт опилками и стружками. По возможности бесшумно пересекаю комнату и, открыв дверь, выглядываю в коридор, в конце которого находится лестница, а наверху еще одна дверь. Все это я замечаю между двумя вспышками фонаря. Прежде чем выйти, тщательно прислушиваюсь, но все погружено во мрак и тишину. Осторожно продвигаюсь по коридору, стараясь без крайней надобности не пользоваться фонариком. Открываю дверь, выходящую на площадку, и снова прислушиваюсь. Это склад гробов, и здесь сильно ощущается запах тех снадобий, которыми бальзамируют покойников. Вхожу в помещение, закрываю дверь и осматриваюсь. На одной стороне находится не меньше трех дюжин гробов: дешевый товар, сделанный наспех. С правой стороны гробы более богатые, тщательно отделанные. Посредине ореховый гроб, украшенный золотом. В другом углу помещения мраморный стол и нечто вроде бассейна: наверное в нем Бетило выдерживает своих покойников. Я пошарил всюду понемножку: открывал гробы, смотрел туда и сюда, даже не зная толком, что ищу, и не надеясь обнаружить что-то стоящее. И все же обнаружил. Заметив гроб с серебряными позументами, я поднял крышку и оказался нос к носу с Анитой Серф. Подсознательно я был готов увидеть нечто подобное, но то, что смог увидеть при слабом свете фонаря, было ужасно. Бетило забальзамировал ее в том виде, в каком она поступила к нему, даже не удосужившись вымыть лицо. Мне сделалось дурно, и я выпустил крышку гроба. Она упала со стуком, похожим на гром. С сильно бьющимся сердцем и сухими губами я ждал, что последует за этой оплошностью. Мелькнула мысль, что у меня нет с собой даже револьвера, и если Бетило застанет меня здесь, ему ничего не стоит уложить меня одним ударом, а потом превратить в мумию, которую можно прятать долгие годы. От одной этой мысли я покрылся холодным потом и решил побыстрее исчезнуть отсюда и наблюдать за домом снаружи. Легко сказать!.. Обратный путь показался мне бесконечным. В тот момент, когда я уже положил пальцы на дверную ручку, она внезапно сама повернулась в моей руке. В висках у меня застучало, а сердце подскочило к горлу. Кто-то со стороны лестничной площадки собирался открыть дверь. Я выключил фонарик, отскочил на три шага и стал ждать. Комната погрузилась во мрак, а запах благовоний стал просто невыносим. Задерживая дыхание и напряженно вглядываясь в темноту, я ждал дальнейшего развития событий. Тишина. Я слышу только удары собственного сердца и свое же прерывистое дыхание. Вдруг около меня затрещал паркет. Тот, кто вошел, должен обладать по меньшей мере кошачьим зрением, чтобы увидеть меня, и все же он направляется именно в мою сторону. Я чувствую его присутствие рядом с собой, и... прежде чем я успеваю отодвинуться, две холодные руки хватают меня за горло. На какую-то долю секунды меня парализовало. Страх, паника, - называйте это как хотите, но я совершенно парализован. Холодные пальцы впиваются в мое горло, давят на адамово яблоко... Это мертвая хватка, и мне не хватает воздуха, я начинаю хрипеть. Инстинкт подсказывает моим рукам оторвать чужие пальцы от горла. Но у моего противника железные руки, и я могу потерять время, пытаясь сделать это. А времени терять никак нельзя. Уже перед глазами вспыхивают красные круги, я чувствую признаки удушья. Извернувшись, достаю до груди невидимого противника, пытаясь измерить расстояние, потом выдаю правой все, что еще могу. Мой кулак попадает под ребро негодяя, и дыхание со свистом вырывается у него из горла. Его пальцы разжимаются, отпускают мое горло, но прежде чем он успевает отодвинуться, мой кулак находит его челюсть и делает свое дело... Я нажимаю на кнопку фонарика. Луч освещает Бетило, который снова надвигается на меня, багровый от злости. Я уклоняюсь от удара и бью его по уху. Звук такой, словно что-то раскололось: мой противник теряет равновесие и падает. Я не даю ему подняться, прыгаю и сажусь на грудь, не давая вздохнуть. Он лежит на спине, пытаясь набрать воздух в свои отбитые легкие. Ухватив мерзавца за волосы, я колочу его головой о пол. Все это заняло не больше полминуты. Битва двух зверей... Едва дыша, я склоняюсь над ним, чтобы проверить, достаточно ли он оглушен. Похоже, он не придет в себя по крайней мере несколько часов, если это вообще с ним случится... Я шарю по его телу в надежде обнаружить револьвер, но, как ни странно, оружия при нем нет. Я встаю, поднимаю свой фонарь и удивляюсь, почему Тэйлор не идет посмотреть, что здесь происходит. Ведь мы шумели так, что разбудили бы и мертвого. Я подхожу к двери, открываю ее и вглядываюсь в темноту. В тот момент, когда я уже иду по коридору, тишина в доме вдруг взрывается. Я падаю на пол, решив, что стреляют в меня. Один за другим гремят три выстрела, буквально оглушая меня. Стреляют почти рядом, но вспышек не видно. Весь в поту, я откатываюсь к стене и затаиваюсь. Кто-то пробегает по коридору мимо меня. Хлопает дверь, и снова наступает тишина. Глава 2 Я не тороплюсь подниматься по лестнице, так как без оружия чувствую себя не совсем уверенно. Я знаю, что наверху кто-то умирает и я обязан помочь ему. Неплохо бы и свою голову показать врачу, - если, конечно, удастся вырваться отсюда. По лестнице поднимаюсь на четвереньках и уже на середине чувствую запах горелого пороха. Я стараюсь двигаться быстрее, но соблюдаю осторожность. На площадке включаю фонарик. Неподалеку от меня - открытая дверь, откуда неспешно выплывает облачко дыма. Так как в меня никто не стреляет, я начинаю склоняться к мысли, что неизвестный тип скорее всего стрелял сам в себя. Но я дорожу своей шкурой, потому еще некоторое время стою, прислушиваясь. Привыкнув к шуму в ушах и ударам собственного сердца, я начинаю различать какой-то посторонний звук - прерывистое дыхание из той комнаты, где открыта дверь. Затем мои уши улавливают другой звук: падение капель воды или другой жидкости: кап, кап, кап... Набравшись мужества, я заглядываю внутрь комнаты. Запах пороха ударяет в нос, едва только я вхожу туда. Дыхание, которое я слышал из коридора, превращается в жуткие вздохи и стоны. Волосы у меня на голове начинают шевелиться. Я включаю фонарь, и луч света освещает картину, которая не скоро изгладится из моей памяти. Оглядевшись, я замечаю выключатель, и зажигаю верхний свет. Я нахожусь в комнате, возле кровати, на которой лежит человек в пижамных брюках. Верхняя часть его тела обнажена. В груди два пулевых отверстия. Третья пуля перебила артерию, и кровь буквально хлещет на стенку. Вид его ужасен. Не прошло и секунды, как я узнал его, хотя лицо, забрызганное кровью, мертвенной бледностью похоже на маску из музея восковых фигур. Это Тэйлор, и никто другой. И я уже ничего не могу сделать для него... Чудо, что он до сих пор не умер. Даже если бы я сумел остановить кровь из разорванной артерии, я ничего не мог бы сделать с двумя дырами в груди. Но Тэйлор очень спокоен, глаза устремлены на меня, на лице нет и признака страха. Его жизнь вытекает из него на стенку и собирается лужицей на полу... - Кто? - спрашиваю я, низко склоняясь над ним. - Скорее, пока вы еще можете говорить! Его хватит ненадолго, легкие полны крови, но он еще пытается что-то сказать. Его губы шевелятся в напрасном усилии, челюсти двигаются, но это все, что он может. Усилие это стоит ему дорого: пот смешивается с кровью. Медленно, на пределе сил, он поднимает руку и указывает на что-то. Я слежу за ее направлением и вижу, что палец указывает на шкаф. - Там? Я обхожу кровать и открываю шкаф. Костюм, шляпа и старый чемодан. Оборачиваюсь к Тэйлору. Его серые глаза мучительно напряжены. - В костюме? - Я достаю пиджак из шкафа. Палец словно застыл в последнем усилии. Достаю шляпу и чемодан и снова оборачиваюсь к нему. Палец все еще указывает на шкаф. Но там пусто. - Спрятано там? Его глаза говорят "да", и рука бессильно падает. Ему все труднее и труднее дышать. Я возвращаюсь к шкафу, освещаю фонарем каждый угол, но ничего, кроме пыли, не вижу. Достаю нож, открываю самое большое лезвие и приподнимаю доску пола. И вдруг осознаю, что больше не слышу дыхания Тэйлора. Я осторожно оглядываюсь. Подушка вся в крови, лицо еще больше побелело, челюсть начинает опускаться. Палец все еще направлен на шкаф, а мертвые глаза смотрят в мою сторону. Я оторвал несколько досок и заглянул внутрь. Ничего, кроме пыли, а возможно, и крыс. Я выпрямляюсь и смотрю на шкаф, сознавая, что мне надо как можно скорее покинуть дом. Но ведь Тэйлор хотел сказать мне что-то весьма важное! Возможно, разгадку всех этих преступлений! Я влезаю на стул, чтобы обследовать верхнюю часть шкафа. Тонкая доска прикрывает выступ, я пытаюсь приподнять ее ножом, но безуспешно. Однако мое упорство приносит плоды - вскоре доска начинает поддаваться. В этот момент я слышу шум. Шаги?.. Спрыгиваю со стула, подбегаю к двери и прислушиваюсь. Ничего подозрительного. Гашу фонарь и выскальзываю в коридор. Мое сердце бьется с такой силой, что, кажется, за сто метров слышен его стук. Я перегибаюсь через перила и смотрю вниз. Кто-то шевелится там. Зажигается переносная лампа, и у подножия лестницы появляется флик. Он поднимает голову и смотрит мимо меня в темноту. - Он должен быть наверху, Жак, - шепчет кто-то. - Внизу никого нет. Я быстро возвращаюсь в комнату смерти, зажигаю фонарь и приступаю к работе. У меня не более двух минут, чтобы найти то, что спрятал Тэйлор. Засовываю пальцы в проделанную дыру и изо всех сил тяну доску. Кусок дерева остается в моей руке. Направляю в открывшуюся дыру луч фонаря и вижу две вещи: кольт сорок пятого калибра с приспособлением, похожим на миниатюрный телескоп, и записная книжка в кожаном переплете. Я хватаю их, и в тот же момент раздается стук в дверь и крик: - Откройте! Именем закона, откройте! Я прячу оружие в задний карман брюк, а книжку в карман пиджака и подбегаю к окну. В тот момент, когда я открываю окно, один из фликов всей тяжестью бросается на дверь, но она выдерживает первый натиск. Я слышу, как другой флик топает вниз по лестнице. Выглядываю в окно, вижу асфальт, но я не могу прыгнуть туда, да и флик скоро будет там. К счастью, рядом водосточная труба, я цепляюсь за нее, она кажется достаточно прочной. Я карабкаюсь по ней на крышу, сдирая кожу и обливаясь потом. Сделав неудачное движение, повисаю над бездной, но каким-то чудом все же закидываю ногу и оказываюсь на крыше. Снизу кто-то кричит, но поздно. Ползком я добираюсь до трубы и укрываюсь за ней. От луны светло, как днем. Невдалеке от себя вижу плоскую крышу ночной коробки "Доменика", отделенную от меня только узкой улочкой. - Он на крыше, Жак! - кричит флик снизу. - Сейчас я полезу туда. У меня нет никакого выбора - нужно перепрыгнуть то расстояние, которое отделяет мою крышу от крыши "Доменики". Время терять нельзя: если я хочу выйти из этой истории, надо прыгать. Разбегаюсь и прыгаю. Мысль, что могу не долететь, пришла уже тогда, когда я был в воздухе. Я падаю на грудь, хватаюсь за водосток и, перекинув ногу, растягиваюсь на плоской крыше. Спрятаться негде. Луна освещает меня как прожектором, и, увидев слуховое окно и даже не заглянув внутрь, я лезу в него. С полминуты сижу на полу, стараясь прийти в себя и отдышаться. Ноги у меня как ватные, я не знаю, где нахожусь и что будет со мной в следующую минуту. В тот момент, когда я уже решаюсь встать, сноп света выхватывает меня из темноты и я оказываюсь нос к носу с молодой девушкой в черной ночной рубашке. Это высокая блондинка с усталым лицом. Она смотрит на меня с ленивым любопытством. - Добрый вечер. У тебя неприятности, дорогой? Я стараюсь улыбнуться ей. - Если это можно назвать неприятностями! Я самый несчастный парень на свете! Она трет глаза и зевает. - Флики на хвосте? - Совершенно верно, - подтверждаю я вставая. - Входи, - она посторонилась. - Они и здесь будут рыскать? Я последовал за ней в комнату. Ну и дыра! В "Доменике" имеются комнаты на все вкусы и достатки. Эта - бедно обставленная каморка: кровать, комод, умывальник, протертый до основы коврик у двери... - Что же ты сделал, дорогой? - она снова зевает, показывая белые зубы. - Я слышала выстрелы. Это ты?.. - Нет, в меня... Флики идут по моим следам, и мне нужно побыстрее смываться. - А Бетило мертв? - Нет, другой парень. - И так как у нее недоумевающий вид, быстро добавляю: - У Бетило разбит череп. Он не скоро сможет прийти в себя. - Тем лучше. Я не выношу этого мерзавца. Неожиданно в коридоре раздаются тяжелые шаги. - Флики! Легки на помине! - Они пожалеют, что сунули сюда нос! - Она быстро и решительно встает, закрывает комнату и нажимает кнопку звонка. - Это для того, чтобы позвать на помощь. - Она довольно улыбается. - Не беспокойся, дорогой, ты выйдешь отсюда. В дверь стучат. Чей-то голос говорит: - Откройте, или я прикажу сломать дверь. Еще шаги. Явно спешат на помощь флику. Я предусмотрительно отодвигаю девицу подальше от двери. Слышен чей-то голос: - Это флики! Эй, Джо! Нападают! Один из фликов кричит в ответ: - Отойдите, это вас совершенно не касается! Отойдите, или я буду стрелять! Слышен звук выстрела. Крик. Множество ног, топающих по лестнице. Я срываю простыни с кровати девицы, связываю их и бросаюсь к окну. Шум нарастает. Через минуту сюда примчится патрульная машина, тогда уж меня точно застукают. Я выгребаю все наличные деньги и сую их в руку девицы. - Прощай, малышка! И спасибо!.. Флики стреляют в дверь. В коридоре слышится топанье и пыхтенье, напоминающее танец слонов. - Ах! - девица в восторге. Она уже совсем проснулась. - Как я обожаю это! Постарайся не свернуть себе шею! Я завязываю узел на конце простыни, опускаю самодельный канат в окно и влезаю на подоконник. - Закрой окно, чтобы оно защемило узел, и спрячься. Когда я снова буду в ваших краях, за мной стаканчик виски! Она послушно закрывает окно и напоследок машет мне рукой. В доме уже настоящий содом. Я быстро спускаюсь по веревке. В тот момент, когда ноги мои уже касаются земли, я слышу окрик "Эй!" и чьи-то руки хватают меня. Я падаю на все четыре конечности, и так как у меня нет настроения играть в пятнашки, мой правый кулак встречается с челюстью этого парня. Он вскрикивает, но не выпускает меня. В следующий удар я вкладываю все свои оставшиеся силы - он плашмя растягивается на земле. У меня нет времени проверять его самочувствие - я бегу к концу аллеи, где оставил машину. Глава 3 Было не больше трех часов ночи, когда я остановился перед меблированными комнатами на Джефферсон-стрит. Здание выглядит вполне солидно, во дворе есть даже бассейн с фонтаном, что говорит о несомненном достатке владельцев дома. Я уже здесь бывал и знаю, что квартиры эти довольно дорогие и все почти одинаковые, но у них есть одно достоинство: они обособлены друг от друга. Привратница что-то бурчит, недовольная появлением молодого человека, в столь поздний час решившего навестить свою знакомую. Я пересекаю двор, затем по цементной дорожке подхожу к двери квартиры мисс Болус. Ее две комнаты на первом этаже, с восточной стороны. Квартира погружена во мрак. Окно с правой стороны двери скорее всего принадлежит спальне. Я тихонько стучу в него. У мисс Болус, вероятно, очень чуткий сон, так как уже после третьего стука в комнате загорается свет. Я отступаю, снимаю шляпу и закуриваю сигарету. Я устал, как собака, хочу пить и надеюсь, что за этой дверью есть чем подкрепиться. Когда я зажигаю спичку, занавеска поднимается, и мисс Болус смотрит на меня. При свете спички она может рассмотреть мое лицо, и я мило улыбаюсь ей. Она делает знак подойти к двери и исчезает. Занавеска падает. Я подхожу к двери. В этот момент капли дождя падают мне на лицо. За десять минут черные тучи заволокли все небо. Я доволен: после такой жары небольшой душ будет очень кстати. Дверь отворяется как раз в тот момент, когда дождь полил по-настоящему. - Дождь пошел, - объявляю я вместо приветствия. - Это повод для того, чтобы разбудить меня в такое время? - она держит дверь и рассматривает меня. - Да... и еще другое... Могу я войти? Чертовски хочется пить. Она отходит в сторону. - Я думала, это грабители. Мне часто снятся бандиты... Я вхожу в маленькую комнату, обставленную с комфортом и в современном стиле. Сажусь в кресло, бросаю шляпу на диван и оглядываюсь. Поверх ночной рубашки мисс Болус надела легкий пеньюар. Ее маленькие ножки обуты в мокасины, а волосы сзади схвачены голубой лентой. Она кажется очень сонной, но одеяние смахивает на камуфляж. В ее зеленых китайских глазах я читаю злость и недоумение. - Ну их, бандитов... Здесь пьют? Что у вас есть? Она проходит мимо меня к буфету. - Я сердита на вас. Вы еще не видели меня во гневе?.. - Не верю. У вас нет причин сердиться на меня. Она готовит виски с содовой и подает мне стакан. - Не люблю, когда меня внезапно будят. Вам не кажется, что вы очень многое позволяете себе? Я проглатываю виски. Оно отличного качества. - Возможно, - с сожалением ставлю пустой стакан на стол. - Но я пришел не со светским визитом. Я на работе, и мне нужно выяснить пару вопросов, которые не терпят отлагательства. Она садится на кушетку, поджав ноги, и вопросительно смотрит на меня. - Какие вопросы? Я закуриваю и выпускаю облачко дыма. - Около часа назад убит Ли Тэйлор. Две пули в грудь, а третья разорвала артерию. Наступает долгая-долгая пауза, молчание нарушает только гудение вентилятора. Я неотрывно смотрю на нее: она очень спокойна, руки покоятся на груди, безраз