При виде индейца, сидевшего на постели, Чака словно парализовало. Еще десять секунд назад он представлял себе, как они с Мег мчатся в машине, а в кармане у него - две тысячи долларов. Монетка столь внезапно перевернулась с орла на решку, что все его рефлексы застыли, будто кто-то одним ударом отсек все нервные окончания, идущие к мозгу. - Сколько насобирали? - повторил Пок. Чак взял себя в руки, и часть его мозга все-таки заработала. Уж не заподозрил ли чего этот полоумный индей? Он взглянул на Пока - смуглое ничего не выражающее лицо, блестящие черные глаза... нет, если бы он допер, что они собирались его предать, это было бы видно. - Один не расплатился, - хрипло ответил Чак. Спиной он ощутил присутствие Мег и сделал шаг вперед, чтобы она тоже могла войти в комнату. Не глядя на Пока, она подошла к окну, уселась на единственный нормальный стул, приподняла с плеч волосы и тут же их отпустила... видя такое безразличие, Чак едва не кинулся на нее с кулаками. Она подалась вперед, уперлась локтями в подоконник и принялась смотреть на оживленное побережье. - Думаешь, я куплюсь на такую брехню? - спросил Пок, не сводя глаз с Чака. Чак облизнул пересохшие губы. - Спроси ее... конверты собирала она. - Я спрашиваю тебя, - сказал Пок. Медленно, неохотно Чак достал из-за пазухи четыре конверта. От его пота они увлажнились, он швырнул их на кровать. - Один не заплатил... в аэропорте. Я послал ее проверить во всех будках. Нигде ничего не было. - В аэропорте! - Пок заметно успокоился. - Хансен... да... вполне возможно. Хансен мог не заплатить, но он заплатит. Сполна. Чак не знал, о чем речь. Он прислонился к стене, стараясь прийти в себя. Тем временем Пок стал открывать конверты и считать деньги. Потом шесть сотенных бумажек толкнул в сторону Чака. - Завтра еще пять заходов, - сказал Пок. Из кармана он достал кусочек бумаги и бросил на кровать. - Не город, а дойная корова, а? - Угу. - Чак смотрел, как остальные деньги индеец запихивает себе в карман. - Точно... Угу. Пок поднялся и мимо Чака прошел к двери. - Заплатят если не все, то большинство. - Его черные глаза вперились в Чака. - Потому что наложили в штаны от страха. А когда человек боится, он делает то, что ему говорят, - с этими словами он вышел. После долгой паузы Мег, не поворачивая головы сказала: - Так что, мне паковаться? - Ты разве не слышала, что он сказал, безмозглая сучка? - огрызнулся Чак. - Завтра представление повторяется. - Неужто? Что-то в ее голосе заставило его резко вскинуть голову. Она продолжала смотреть в окно. Лица не было видно из-за волос, но от ее голоса ему стало не по себе. Внезапно он понял, что сам он ходить по будкам и собирать деньги не сможет - нервы не выдержат. Не сумеет заставить себя. Ведь это же совать голову прямо в капкан! Он представил, как берет конверт, и тут же из укрытия выскакивают полицейские и набрасываются на него. Чака бросило в пот. Он поднял клочок бумаги, оставленный Поком, и прочитал: "Аэропорт. Будка В. Автовокзал. Будка 4. Вокзал. Будка 1. Эксельсиор. Будка 2. Эдлон. Будка 6". Пусть расколются хотя бы трое: это полторы тысячи, да плюс шестьсот, что ему отдал Пок! Только на сей раз он в этот притон не вернется, дудки! Подснимут последний конвертик - и сразу ходу! И чем он думал, когда решил вернуться сюда за шмотками? - Слушай, - сказал он, - завтра мы забираем деньги и смываемся. Сразу, никуда не заезжая. Вот где я прокололся. А завтра, только денежки собрали - и по газам, ищи-свищи! Он пока дотумкает, мы будем уже далеко. Она повернулась и посмотрела на него. - Да, Чак, мелковато ты плаваешь, - сказала она спокойно. - Я думала, ты хоть что-то из себя являешь, а ты... Дура я, и все. Что у меня теперь есть? Вообще ничего. Ничего с минусом. - Ты, бестолковая, две тысячи-то мы с тобой поделим! Это как, ничего с минусом? - взвился Чак. - Завтра мы с тобой будем в большом порядке. Пойдешь брать деньги? Она отвернулась и посмотрела в окно. Из океана на лодках возвращались ловцы губок. Три человека вытаскивали на берег стофунтовую черепаху. Торговцы-семинолы жонглировали апельсинами и кричали на безразличных покупателей. Чак встал и подошел к ней. Оттащил ее от окна. Вцепился в нее горячими потными руками, как следует встряхнул. - Пойдешь или нет? - заорал он. - Пойду, - сказала она, и Чак отпустил ее - уж слишком отсутствующий был у нее взгляд. - Мне теперь все до лампочки, понял, ты, лотерейный билет с золотой каемочкой? Тем временем Пок остановился перед столом улыбающегося индейца-толстяка, хозяина меблированных комнат. Звали этого индейца Ошида. С виду добродушный простяга, но под этой оболочкой скрывался один из заправил местного преступного мира, человек весьма могущественный. Меблированные комнаты были прикрытием его многообразной деятельности. Он имел счет в швейцарском банке. Держал в руках сеть, через которую шла торговля наркотиком ЛСД. Двадцать шесть проституток-индианок регулярно приносили ему четвертую часть своего заработка. Он получал два процента от всех продаваемых на местном рынке фруктов, потому что заключил сделку с человеком из мафии. Ему отчислялся один процент прибылей от продажи черепахового супа, потому что на фабриках по разделке черепах работало много индейцев, а почти всех работающих индейцев он контролировал. В его карман шли три процента от платы за парковку на набережной - в противном случае запаркованные машины просто сталкивались в воду. Ошида был теневой фигурой, к нему сходились нити почти всех операций, что проводились в прибрежном квартале, и у него хватало ума держаться в тени. Сидеть за столиком в обшарпанных меблированных комнатах, улыбаться, ковырять в зубах и складывать в голове цифры - это доставляло ему удовольствие. На него работали люди. Деньги текли рекой. Так чего ему не быть счастливым? Из Парадиз-Сити деньги перетекали в Берн, в Швейцарию. Деньги - они были для него предметом восхищения, как картина Пикассо для поклонника живописи. Вот они, твоя собственность, ты смотришь на них - и ты счастлив. Пок Тохоло Ошиде нравился. Толстяк знал - этот парень опасен, но, если хочешь выколотить деньгу из этого так глупо устроенного мира, где нет никакого порядка, ты должен быть опасным. Он знал, что Пок - это Палач, как знал и обо всех преступлениях в городе. Поквитаться с белыми богачами - это была толковая мысль. А толковыми людьми он всегда восхищался. Да, у Пока не все в порядке с головой, ну и что? У многих, кто вершит в этой жизни важные дела, с головой не в порядке. В общем, раз этот малый выдумал, как нагнать страха на белых богачей и выудить у них денежки, он заслуживает его, Ошиды, одобрения. И когда Пок остановился перед столом Ошиды, тот одарил его самой широкой своей улыбкой. - Мне нужен пистолет, - негромко сказал Пок. Ошида наклонился и из коробки, что стояла в дальнем углу его стола, вытащил зубочистку. Сунул ее между двумя золотыми коронками, не сводя глаз с Пока. - Какой? - спросил он. - Хороший... ноль тридцать восьмого калибра, автоматический, пристрелянный. Ошида вытащил зубочистку, вытер ее об рукав и сунул обратно в коробку. Ошида восхищался людьми, которые перед ним не трепетали. Пок был одним из них. - Подожди. Встав из-за стола, он понес свою тушу в заднюю комнату. Минут через десять вернулся - в руках его был коричневый сверток, перевязанный ленточкой. Он положил сверток на стол. Пок полез в карман, но Ошида покачал головой. - Мне он достался даром... почему я должен брать деньги с тебя? Пок положил перед Ошидой стодолларовую купюру и взял сверток. - За удовольствие я привык платить, - отрезал он и вышел на залитую солнцем улицу. Дежурная улыбка на лице Ошиды поблекла. Он поглядел на купюру, потом сунул ее в нагрудный карман. Он считал, что с деньгами надо расставаться лишь в одном случае: когда это неизбежно. Такова была его жизненная философия. Он потер оплывшую челюсть. Видно, с головой у этого парня совсем плохо. Беглер передал Терреллу записку вымогателя и сказал: - Что ж, теперь мы знаем мотив. - Тут дело не только в старухе, назвавшей его черномазым, - задумчиво произнес Террелл. - Интересно, сколько еще членов клуба получили такую записку? Понимаешь? Эти толстосумы в клубе уже и так дрожат от страха и вдруг получают такую записку: платите, иначе вам продырявят шкуру. Так вот, они заплатят как миленькие, а нас даже в известность не поставят. Беглер закурил новую сигарету. - И мне, шеф, как-то неохота их винить. Если его маневр в этом и состоит, он ловкач. Убивает троих, чтобы остальные поняли, - шутки с ним плохи. А что мы сделали, чтобы успокоить наших стареньких лапочек? Ничего. Террелл кивнул. - Я поеду к Хансену. Его надо защитить, защитить без дураков. Он заплатил, но до Пока деньги не дошли, получается, что Хансен платить не пожелал, а раз так... Пошли в клуб хороших ребят, несколько человек, пусть охраняют здание спереди и сзади. Проверять всех индейцев, входящих и выходящих. Беглер ушел в комнату детективов, а Террелл по задней лестнице спустился во двор управления, где стояла его машина. В комнате детективов Беглер не застал никого. Весь наличный состав был занят поисками пары, назвавшейся мистером и миссис Джек Аллен. Понимая, что обеспечить охрану Хансену - дело крайне срочное, Беглер с неохотой позвонил капитану Хеммингсу из полиции Майами и попросил прислать подкрепление. - На вас уже пашут пятнадцать моих парней, - заметил Хеммингс. - Вы думаете, все наши уголовники ушли в отпуск? - Сэр, одолжите нам еще двоих, - попросил Беглер, - вы нас очень обяжете. Как только у меня хоть двое своих освободится, я ваших тут же отпущу. - Знаете что, Джо? У меня этот ваш краснокожий давно сидел бы под замком. Френк все делает через одно место, но это не мой участок, так что мое мнение мало кого интересует. Беглер с трудом сдержал гаев. - Капитан Террелл свое дело знает, сэр. Какая-то нотка в голосе Беглера напомнила Хеммингсу - ведь это он честит начальника Беглера. - Да, конечно, - поспешно согласился он. - Ладно. Двоих я сейчас вам пошлю. Если у нас вдруг поднимется волна преступности, вы нам тоже подсобите, верно? - Он отрывисто хохотнул. - Впрочем, надеюсь, ваша помощь нам не понадобится. - И я надеюсь, сэр. - Скользнуть бы сейчас вдоль телефонного провода, пнуть Хеммингса в жирную задницу - и немедля назад, в надежные стены своего кабинета. Увы, чудеса если и бывают, то не такие. - Через час ваш человек будет под охраной, - пообещал Хеммингс. Но охрана опоздала. Пока Террелл черепахой полз в густом потоке машин, пока Хеммингс инструктировал двух детективов, отправляя их в Парадиз-Сити, Пок Тохоло нанес удар. Убить Эллиота Хансена оказалось делом несложным. Не без риска, конечно, но к риску Пок был готов. В 14.30 с ленчем в клубе уже покончено; индейская обслуга вся внизу, в здоровенной кухне, сидят и обедают; две трети клуба разошлись по своим кабинетам, остальные дремлют в салоне. Все это Пок прекрасно знал. Как и то, что Эллиот Хансен всегда уходит в свой кабинет и минут сорок кемарит на диване. Хансен - человек чувствительный, и он за свой счет отделал себе кабинет звуконепроницаемым материалом. Это Поку тоже было известно. В ту минуту, когда он оказался у входа в клуб для персонала, два истомленных жарой детектива только подъезжали к Парадиз-Сити, а капитан Террелл затормозил перед красным сигналом светофора в полумиле от клуба. Пок неслышно прошел по тускло освещенному коридору, вслушиваясь в голоса и позвякивание посуды из кухни. На вешалке висели белые кители, он взял один и надел. Китель оказался слегка велик, но какая разница? Дверь в кухню была открыта, но его никто не заметил. Вот и гостиная. Никого. Следующий коридор вел к бару. У входа в бар он замедлил шаги. Увидел отца: тот мыл стаканы и во всем его облике было терпеливое раболепие, всегда раздражавшее Пока. Он замер и, не показываясь, долго смотрел на старика... сейчас бы войти в эти двери и обнять отца... Нет, это слишком большая роскошь. И Пок прошел мимо. Навстречу шагали два члена клуба: холеные, откормленные господа, у каждого между пальцами - сигара. Его они даже не заметили. Естественно, кто это обращает внимание на обезьяну в белом кителе? Как муха на стене - ни фамилии, ни имени. Вот и кабинет Хансена. Пок даже не огляделся по сторонам. Легонько повернул ручку и вошел в комнату. Дверь затворилась с нежным присвистом - это выжала воздух звуковая изоляция вокруг двери. Эллиот Хансен сидел за столом. Обычно в это время он спал, но сейчас заснуть ему мешал страх. Выстроенный им мир начал осыпаться, скоро он может рухнуть и завалить его своими обломками. Он поднял голову, увидел индейца в белом кителе и раздраженно махнул рукой. - Я тебя не звал! Уходи! Как ты смеешь входить сюда... - Тут он узнал Пока, судорожно глотнул воздух и вжался в кресло. Пок поднял пистолет. На его коричневом лице мелькнуло подобие улыбки, и он нажал на спуск. После первого выстрела на белом пиджаке Хансена, возле правого плеча расцвело кровавое пятно, и Пок понял, что пистолет отбросило чуть вправо. Вторая пуля попала Хансену в рот, разбив вдребезги его шикарные белые вставные челюсти. Третий выстрел пришелся в голову, пуля вышибла из несчастного мозги, красноватая гуща заляпала лежащий перед ним блокнот. В таком состоянии и нашел тело Хансена капитан Террелл, приехавший ровно через десять минут. Когда сержант Беглер вошел в кабинет Террелла, на лбу его блестели капли пота, глаза метали молнии. Террелл взвалил на него неблагодарную работу - встретиться с газетчиками, но никакой информации не выдавать. Реакция газетчиков была бурной - можно сказать, слишком бурной для кровяного давления Беглера. - Знаешь, как эти сукины дети нас называют? - спросил он, сжимая и разжимая большущие кулаки. - Бумажные тигры! Они сказали... - Бог с ними, Джо, не до них. - Террелл только что кончил говорить по телефону с мэром Хэдли, который прямо-таки бился в истерике. Но когда Террелл бывал уверен, что свою партию разыгрывает правильно, никакая истерика, никакие окрики на него не действовали. - Садись... выпей кофе. Беглер уселся и отхлебнул кофе - его только что принесли в бумажных стаканчиках. - Завтра газеты дадут нам прикурить, шеф, - сказал он, стараясь успокоиться. - А вечерние теленовости... будет что посмотреть! - Ты сказал им, что никаких зацепок у нас нет? При воспоминании об этом Беглер поморщился. - Сказал. Террелл принялся набивать трубку. - Хорошо, скольких ты привела? - Шестерых. Они ждут за дверьми. В кабинет, ведомые Лепски, вошли лучшие работники Террелла. Макс Джейкоби, Дейв Фаррел, Джек Уоллес, Энди Шилдс и Алек Хорн. - Берите стулья, - распорядился Террелл, - и садитесь. После сумбурных перемещений шесть детективов расселись. - Ситуацию вы знаете, - начал Террелл. - Отчеты читали. Преступника зовут Пол Тохоло. Двое, что назвались мистер и миссис Джек Аллен, работают с ним и могут нас на него вывести. Их описание у нас есть. Их мы, скорее всего, засветим быстро - они же не знают, что мы их ищем. Потому и подставляемся прессе. Газетчикам мы сказали, что никаких зацепок у нас нет, пусть называют нас бумажными тиграми, эта троица только расслабится, а это мне и надо... пусть расслабятся. - Он раскурил трубку, потом продолжал: - Уверен, записку с требованием заплатить получил далеко не один член клуба "Пятьдесят", все они наверняка заплатили, но никто из них в этом не признается. Все это народ мягкотелый, и убийство Хансена испугало их до умопомрачения. Между тем Хансен заплатил, но конверт с деньгами случайно нашли раньше. Пока нашли и забрали, поэтому он убил Хансена. Мысль приклеить конверт с деньгами ко дну телефона-автомата явно недурна. Ведь из автоматов люди звонят постоянно, и засечь, как кто-то забирает конверт, почти невозможно... но у нас есть описание этой троицы, о чем они не знают и знать не должны. Они пользовались телефонной будкой в аэропорте, а раз они не знают, что мы взяли след, могут воспользоваться ею еще раз. Макс, Дейв и Джек - немедленно в аэропорт. Обойдите все телефонные будки, проверьте под днищем аппаратов. Если найдете конверт, оставьте на месте и звоните мне. На это уйдет какое-то время. Вы не полицейские, вы просто люди, которым надо позвонить. Помните, за вами могут наблюдать, один неверный ход - и вся операция будет сорвана. В детали могу не вдаваться, и так все ясно, да? Три детектива кивнули. - Если увидите там кого-то из этой троицы, из поля зрения не выпускать. У вас радиосвязь с Лепски. Наш план - взять их всех сразу. Если увидите, что их там трое, окружайте... но очень осторожно... публика опасная. Скорее всего за деньгами придет кто-то один из них... вероятно, девушка. Тогда - преследовать ее или его, постоянно докладывать. Ясно? Три детектива снова кивнули. - Тогда по коням. Конверт, приклеенный к днищу телефона-автомата в будке В в вестибюле аэропорта, обнаружил Джек Уоллес. Прижавшись мощным торсом к телефону и как бы отгородившись от любопытных глаз, правой рукой он стал набирать номер, а левой провел по днищу телефона. Конверт! Уоллес даже вздрогнул, будто легонько током ударило. Он собирался переброситься парой слов с женой, но, нащупав конверт, тут же дал отбой и набрал другой номер - Террелла. - Нашел, шеф, - доложил он. - Будка В. Террелл с шумом втянул в себя воздух: он сделал верную ставку! - Отлично, Джек. Уходи из здания и доложи Лепски. Повесив трубку, Уоллес вышел из будки, и его место тотчас заняла пожилая женщина. Лепски сидел в машине, приемник был включен; он весь напрягся, услышав голос Террелла. - Джек обнаружил конверт в будке В, - сказал Террелл. - Приступай к операции, Том, ты старший... желаю удачи. Сунув руку под куртку, Лепски коснулся рукоятки своего специального полицейского пистолета ноль тридцать восьмого калибра и отчеканил: - Ладно, шеф, как будут новости, сразу сообщу, - потом отключил связь. У машины Лепски появился Уоллес. - Извести остальных, Джек, - распорядился Лепски. - Я зайду внутрь, оценю обстановку. Прошагав через громадную автостоянку, он вошел в вестибюль аэропорта. Толпа бурлила, он пробирался через нее с праздным видом. Вот и телефонные будки. Мимолетным взглядом он окинул старушку, звонившую из будки В, потом поднялся на антресольный этаж, где располагалась местная администрация и службы управления аэропортом. Будка В с антресоли прекрасно просматривалась. - Извините, сэр, - услышал он девичий голос, - но сюда нельзя. Этот этаж - только для работников аэропорта. Лепски обернулся и пристально посмотрел на девушку. Перед ним стояла невысокая хорошенькая брюнетка в желтой блузке и черной мини-юбке - униформе местной воздушной линии. Чуть дольше положенного его глаза задержались на ее ногах и, когда она смущенно хихикнула, он подобрался и стал до мозга костей полицейским. - Кто здесь старший? - спросил он и показал свой значок. Через несколько минут он уже сидел в каком-то кабинете и через стеклянную перегородку смотрел на вестибюль в целом и на будку В в частности, не привлекая ничьего внимания. Его радио было включено. Ждать - этому Лепски был обучен. Такая уж у полиции работа. Первые четыре часа тянулись неимоверно долго. В конце каждого часа в будку заходил один из его людей и проверял, на месте ли конверт. Из будки за это время успели позвонить пятьдесят три человека. Лепски считал их от нечего делать - все звонившие никак не соответствовали описанию преступной троицы. Через пять часов его сменил Макс Джейкоби, и Лепски прикорнул на раскладушке, которую ему любезно предоставил работник аэропорта. Ему снилась стюардесса. Причем вытворяла такое, что даже Лепски был поражен, а поразить его воображение было трудно. Проснулся он крайне разочарованный. После утреннего кофе Чак первым делом проверил "бьюик". Подогнал машину к станции обслуживания, там ему заправили полный бак, проверили колеса и аккумулятор, долили в радиатор охлаждающей жидкости. Механик посоветовал ему поменять две свечи, что и было сделано. Ведь как только они соберут деньги, сразу в путь, ехать придется долго, и всякие сюрпризы им не к чему. Операцию будем считать завершенной. Две тысячи долларов плюс машина - можно начинать новую жизнь. Когда-то еще эти деньги кончатся... Не сейчас же этим себе голову забивать? Он привык жить сегодняшним днем. А деньги всегда найдутся, только поищи - и сразу найдешь желающих с ними расстаться. Так что о завтрашнем дне будет думать завтра. Довольный, что машина стала как игрушечка - не бог весть что, но все-таки, - он подъехал к берегу и запарковал ее. Посмотрел на часы: 10.43. Через полчаса - за дело. Стоя на солнце, он изучал бумажку, которую дал ему Пок. Аэропорт лучше оставить напоследок. Оттуда рукой подать до шоссе 25, а там - вперед, в Лос-Анжелес. А начнут они с "Эдлона". Когда он уходил, Мег еще не поднялась, и он велел ей встретить его у берега. Он закурил, подошел к швартовой тумбе и сел на нее. Эта часть гавани была пуста. Все ловцы губок ушли в океан. По ту сторону гавани виднелись яхты, катера и парусники богачей. Он стряхнул пепел в маслянистую воду, потер тыльной стороной ладони приплюснутый нос и попытался расслабиться. Чак никогда не читал газет, не слушал радио. Он жил в своем маленьком ограниченном мирке. И поэтому ничего не знал ни об убийстве Хансена, ни о том, какой шум после этого подняла пресса. Не город, а дойная корова, сказал тогда Пок. Чак невесело усмехнулся. Так, да не совсем. Корова возьмет да и начнет бодаться. А если бы доить собрались этого полоумного индейца, как бы он к этому отнесся? Чуть после 11.00 он вернулся к машине. В это время дна на берегу было полно индейцев, рыбаков, туристов с фотокамерами, моряков с шикарных яхт. Люди шли в бары - опрокинуть утренний стаканчик. У края набережной толпились туристы - смотрели, как разгружают добычу ловцы омаров. Выбравшись из толпы, Мег скользнула на сиденье рядом с водителем. На ней был захватанный белый свитер, порядком износившиеся джинсы; она поерзала, устраиваясь поудобнее, и длинные прямые волосы волной колыхнулись на плечах. Чак нырнул за руль. Повернул ключ зажигания, завел двигатель. - Ну, крошка, погнали, - сказал он. Вместо желанной бодрости в голосе прозвучали тревожные нотки. Им предстоят не самые приятные два часа... опасные два часа. А где Пок - все у фруктового лотка? Глотнув, он оглядел запруженную народом набережную. Мег все молчала, и Чак покосился на нее. Внешне вполне спокойна... он перевел взгляд на ее руки - не дрожат... черт бы ее подрал! Хладнокровная сверх меры! Да нет же, ей просто на все наплевать! А это уже опасно. Когда человеку на все плевать, он, бывает, идет на неоправданный риск. А вдруг к ней прицепится какой-нибудь фараон? Даже подумать страшно... - Собираем все деньги - и сразу сматываемся, - повторил он. - Дуем в Лос-Анжелес. Там не соскучишься. А с двумя тысячами зеленых мы там гульнем как следует. Она снова не ответила. Просто сидела и смотрела застывшим взглядом в окно... Сейчас бы вмазать ей, руки так и чешутся... Но нет, не время. Ему вспомнилась прошлая ночь. Он хотел ее, желал. Она лежала под ним как труп. Чего он только не делал, чтобы ее раззадорить, но куда там... и когда страсть выплеснулась из него, он скатился с Мег с отвращением. Включив заднюю передачу, он стал выводить машину со стоянки. А ведь он сыт этой дурой по горло! Да выкинуть ее за ненадобностью, вместе с индеем! Соберет конвертики, вырулят они на шоссе 25, он остановит машину - и пинка ей под зад! Две тысячи или около того - с такими деньгами уж он найдет себе подружку, которая будет откликаться на его ласки - не то, что эта чертова мумия! Ничего с минусом? Так она о нем сказала? Ладно, только собери конверты, а уж там мы с тобой долго цацкаться не будем! - Сначала в "Эдлон", - распорядился он. - Будка шесть. Слышишь? - Да, - отозвалась она. С оживленной набережной он свернул в боковую улочку, выходившую другим концом на главный бульвар. А на углу этой самой улочки дежурил патрульный полицейский О'Грейди. У всех полицейских были описания преступников и четкие инструкции: не арестовывать, только сообщить. И при появлении запыленного "бьюика" О'Грейди сразу насторожился. Машина на малой скорости проехала мимо. О'Грейди взглянул на Чака, потом на Мег и в ту же секунду узнал их по описанию, которое гвоздем засело в памяти. Он едва устоял перед соблазном остановить машину и арестовать их. Ведь тогда в газетах замелькает его фотография, может, даже телевидение возьмет у него интервью... но тут перед его глазами возник разгневанный Беглер, кроющий его на чем свет стоит, и соблазн исчез. Он посмотрел, как машина влилась в густой поток главного бульвара, потом включил переговорное устройство. Беглер, получив эту информацию, тут же предупредил патрульную машину номер 4. Машина полицейских Херна и Джейсона стояла на бульваре. Оба тотчас вскинулись, услышав из динамика рокочущий голос Беглера. - Х.50, темно-синий "бьюик", номер 55789, едет к вам. Повторяю - Х.50. Если сможете, преследуйте, но чтобы они вас не засекли. В машине мужчина и женщина. Повторяю - не преследовать, если они могут вас засечь. Сигнал Х.50 означал, что речь идет об операции "Палач". Херн завел двигатель. Радио оставил включенным и слышал, как Беглер предупреждает другие патрульные машины. - Вот они, - сообщил Джейсон, и Херн начал осторожно внедряться в поток машин. "Бьюик" проехал мимо, дав полицейским возможность внимательно оглядеть Чака и Мег. Херн втиснулся между "роллсом" и "кадиллаком". Водитель "роллса" бухнул кулаком по гудку, потом понял - ведь это он гудит полицейским! Он стал делать вид, что нажал на сигнал случайно, но все равно нарвался на свирепый взгляд Джейсона. "Бьюик" успел проскочить перекресток, а полицейской машине пришлось остановиться на красный свет. Херн выругался. - Все, мать честная, приехали. Не сирену же включать. Вон они. Сорвались с крючка. Чак, не подозревая, что их засекли, на следующем перекрестке повернул направо и медленно подрулил к гостинице "Эдлон". - Вперед, крошка, жду тебя здесь. Мег вошла в здание гостиницы и в будке 6 взяла конверт. Вернулась к машине и бросила конверт в перчаточный бокс. Они поехали в отель "Эксельсиор", и Мег снова забрала конверт без малейших проблем. Ликуя в душе, Чак смотрел, как она кладет конверт в перчаточный бокс, потом повел машину к вокзалу. - Ну мы даем! - пробормотал он себе под нос. - Будто коровку доим, точно! Тысяча зелененьких - это тебе не фигли-мигли! Еще три остановки - и дело в шляпе! Из патрульной машины 6 передали, что "бьюик" проехал мимо них в противоположном направлении. Развернуться не удалось - слишком густой поток, - и машину они потеряли. Беглер взглянул на большую карту города, расстеленную на его столе. Он пометил места, где видели "бьюик", и предупредил патрульные машины 1 и 2, что "бьюик" может ехать в их сторону. Но к вокзалу Чак поехал по боковым улочкам и на глаза полицейским не попался. У вокзала Чаку пришлось дать круг - парковаться негде. Нехорошо. Мег выйдет, будет стоять. Вдруг к ней подойдет какой-нибудь дотошный полицейский и спросит, чего она ждет? Еще четыре раза он прокатился вокруг вокзала и лишь после этого увидел ждущую Мег. Обливаясь потом, он тормознул около нее. - Совсем там закопалась! - рявкнул он, когда она села в машину и они отъехали. - Взяла? - Да. - Мег открыла перчаточный бокс и положила поверх двух конвертов третий. - Фу ты! - Чак вытер лицо тыльной стороной ладони. - А я уж было... - Он замолчал и выжал из себя улыбку. - Полторы тысячи зеленых! Дуем на автовокзал! Проскочив по боковой улочке, он вырулил на Приморский бульвар. Патрульный полицейский оказался на высоте - он засек вползавший в густой поток "бьюик" и немедля сообщил Беглеру. Тот предупредил патрульную машину 2, но она безнадежно застряла в тягучем потоке. Водитель отозвался - без сирены мне не вырваться. Беглер выругался, но что тут поделаешь? Из-за этих чертовых бездельников по бульвару не проехать, им что, выставляют напоказ себя и свои машины, да глядят попутно, как народ на пляже валяет дурака. Мег вылезла из "бьюика" и вошла в здание автовокзала. Будка 4 была занята. Звонила молодая женщина лет тридцати с небольшим, из тех, кого Мег ненавидела и презирала: замужняя, с незамысловатой причесочкой, в более чем средненьком платьице, вместо украшений - какие-то сомнительные побрякушки. Разумеется, произвела на свет ребенка, о котором готова рассказывать без передышки, но тщательно скрывает ото всех, что на самом деле ее ребенок - настоящий монстр и всячески ее третирует. Муж у нее - редкий зануда, говорить способен только о деньгах и гольфе, за свою работу держится обеими руками. Мег с ненавистью наблюдала за ней... что-то такое лопочет, да ручкой помахивает... у-тю-тю... у-тю-тю... у-тю-тю. Вот пронзительно засмеялась - Мег услышала сквозь запыленную дверь. У-тю-тю... у-тю-тю... у-тю-тю. Потеряв терпение, Мег открыла дверь будки, оттолкнула женщину в сторону, пошарила под дном автомата, нащупала конверт, отцепила его и сунула в сумочку. - Эй! Что такое? - вскричала женщина, вытаращившись на нее. - А пошла ты, - отрубила Мег и неторопливо зашагала туда, где ее ждал Чак. - Порядок? - спросил Чак, когда Мег положила конверт в перчаточный бокс. С каменным лицом она посмотрела на него. - Ясно, порядок, иначе меня бы здесь не было. Чак всосал в себя воздух. Две тысячи долларов! - Что с тобой? - грубо спросил он, когда они выехали на трассу. - Какого хрена тебя не устраивает? - Сама бы хотела знать, - ответила Мег. - Ох, как хотела бы! Ладно, скоро он ей даст пинка под зад - и до свидания. У нее мозги набекрень, как у индея! Да и хрен с ними, он их обоих сплавит! Следующая остановка - аэропорт! Даже если там и не дожидается последний конвертик, у него сейчас две тысячи шестьсот долларов! Мать честная! На такие денежки можно здорово покутить! Когда они приехали в аэропорт, стрелки больших часов в вестибюле показывали 12.15. Машины на автостоянке стояли ровными рядами. Тут место для парковки Чак нашел без труда. Чувствуя запах собственного пота, он резко дернул ручной тормоз. - Ну, давай, крошка! Последний заход! Вперед, шевелись! Мег вышла из машины и по бетонному покрытию направилась к входу в аэропорт. Зыркнув по сторонам - никто не смотрит? - Чак вытащил из перчаточного бокса конверты и вспорол их ножом. На колени ему посыпались деньги. Ай да мы! Доим коровку! Собираем ягоды-грибочки! Обалдеть можно! Пересчитав деньги, он положил все купюры в один конверт, остальные три скомкал и швырнул на заднее сиденье. А сразу потолстевший конверт положил в перчаточный бокс. Если последний подход будет удачным, он огребет три тысячи сто долларов! Ну, мать честная! Прямо дух захватывает! Кулаком он саданул по рулю. Ну, давай же, чертова мумия, где ты там? Чего мешкаешь, сучка заторможенная? Быстрее - и сматываемся! А потом, где-нибудь на шоссе он остановится на обочине, откроет правую дверку - и пинка ей под зад - будь здорова, не кашляй! И уедет, а она останется на шоссе и будет смотреть ему вслед. Только бы дожить до этой минуты, мать честная! Лепски дежурил с 11.00. Пока сообщать не о чем, сказал ему Джейкоби. Конверт преспокойно лежит на месте. Другие детективы, сменившись ранее, снова заняли свои места. - Эдак можно и месяц прождать, - кисло пробурчал Лепски, закуривая сигарету и поудобней устраиваясь в кресле. - Я схожу за кофе... ладно? - Джейкоби направился к двери. В эту минуту из переговорного устройства раздался голос Беглера. Детективы замерли на месте. Беглер сообщил: засекли мужчину и женщину (но не индейца), судя по всему, они едут в аэропорт. В данный момент патрульные машины их потеряли. - Спускайся в вестибюль, Макс, - распорядился Лепски, когда Беглер дал отбой. - Похоже, пришел наш час. Джейкоби вышел из кабинета, и Лепски тут же предупредил по радио остальных детективов. Но их долгое ожидание было вознаграждено лишь в 12.15. Первым ее увидел Джейкоби - деловой походкой она шла к телефонным будкам, - потом и Лепски. Он внимательно вгляделся в нее: высокая блондинка, волосы прямые, одета неопрятно, лицо угрюмое, бледное, как свечка. Она открыла дверь будки В... да, сомнений нет - они пасут именно ее. Он щелкнул переключателем своего радио. - Похоже, птичка прилетела! Блондинка, белый свитер и голубые джинсы. Сейчас в будке. Только на глаза ей, ради бога, не лезьте. Ведите ее издалека. - и он отключил связь. Вышел из кабинета и быстро спустился по лестнице в вестибюль. Девушка, размахивая сумочкой, шла прочь. Джейкоби двинулся следом. Лепски метнулся к телефонной будке и открыл дверцу одновременно с каким-то плечистым толстяком. - Полиция! - рявкнул Лепски своим полицейским голосом, оттеснил мужчину в сторону и пошарил под днищем телефона. Конверта не было! Обойдя пялившегося на него толстяка, он быстро зашагал за Джейкоби. Значит, он не ошибся! Он включил переговорное устройство. - Это она! Выходит! - В лучах солнца он остановился и увидел, что девушка идет к автостоянке. Увидев, что Джейкоби свернул к своей машине, Лепски одобрительно кивнул. - Дейв, она идет к автостоянке! Жди в машине у северного выезда. "Бьюик" 55789. Садись им на хвост, если проедут мимо. Энди! Прикрываешь южный выезд! - Выключив связь, он побежал к машине Джейкоби и забрался внутрь. Радио в машине работало, и Лепски тотчас наводнил эфир инструкциями для шести патрульных машин, дежуривших в миле от аэропорта. Водители патрульных машин свой маневр знали. Они прикрывали выезды из города. В этом и заключалась их работа. А три полицейских машины в самом аэропорту были начеку, если "бьюик" вдруг поедет назад в город. В эфире появился Дейв Фаррелл. - Северный выезд, Том, катят из города. Сижу на хвосте. - Поехали, - велел Лепски, и Джейкоби нажал на газ. Дейвид Джексон младший лег спать в хорошем подпитии, хмель не выветрился и к минуте пробуждения. В это утро ему надо было ехать в аэропорт, встречать летевшую из Нью-Йорка с визитом матушку. Матушку он нежно любил, но неужто она не могла прилететь в другой день? А тут он после банкета, и какого! Но матушкой пренебрегать нельзя, она для него как путеводная звезда в этой жизни, как же ему ее не ценить? В шестеренках зацепления между ним и его отцом она играла роль смазки. Без ее постоянного и настойчивого вмешательства Дейвид Джексон младший давно бы утратил право на наследство, а поскольку его отец стоил миллионов пятнадцать долларов, мысль об утрате этого права досаждала ему более чем, как изящно выразился один покойный актер. Короче говоря, проснувшись, он выполз из кровати, твердо зная - ему надо быть в аэропорту точь-в-точь, даже если весь его организм решительно против. Встретить старушку надо во что бы то ни стало. Но как трещит голова... будто через мясорубку пропустили. Он забрался в свой "ягуар" и, чтобы унять зверскую головную боль, как следует приложился к бутылке "Тичерз", которую всегда держал в машине. Глянув на свою золотую "Омегу" он увидел: до прибытия матушкиного самолета осталось всего пятнадцать минут. Его зубы мудрости совершенно утонули в виски, и он решил: где наша не пропадала! И понесся к аэропорту со скоростью участника гонок в Монте-Карло, ведя при этом машину, как малолетний дебил. Три раза он избежал столкновений исключительно благодаря мастерству других водителей. Ему удалось-таки вырваться из потока на шоссе, и тут он как следует придавил педаль газа. Машина с ревом помчалась вперед. Он глянул на часы. 12.30. Но когда едешь со скоростью 110 миль в час, неразумно отводить глаза от дороги, а взгляд на часы просто ведет к роковым последствиям. Длинный капот "ягуара" на всех парах врезался в бок пропыленного голубого "бьюика", который выскочил на шоссе с дороги, что вела в аэропорт. Удар был страшный. "Бьюик" отшвырнуло на встречную полосу, развернуло, и в него врезалась другая машина, остановить которую водитель уже был не в силах. Второй удар пришелся на радиатор. "Ягуар" вылетел с дороги, перевернулся в воздухе, упал на крышу и мгновенно загорелся. Дейвид Джексон младший умер еще до того, как языки пламени начали превращать его тело в обуглившийся кусок мяса. Чак видел, что на него несется "ягуар", но уйти от столкновения не мог. Он ощутил могучий удар, и лобовое стекло шрапнелью брызнуло ему в лицо. Бог знает по какой прихоти судьбы дверцы машины распахнулись, и их начисто оторвало от корпуса машины. И по какой-то прихоти судьбы из машины выбросило Чака - он приземлился на четвереньки посреди дороги. С ужасом он увидел, что вокруг него расползается красная лужица... ведь это же его кровь! Ему было больно, жутко, он понимал, что скоро истечет кровью, но думать мог только об одном - о деньгах в перчаточном боксе "бьюика". С трудом он поднялся на ноги. Словно в тумане слышал автомобильные гудки, чьи-то крики. Да катитесь вы все! Согнувшись, он побежал к изуродованному "бьюику" и сунулся за деньгами. Река горящего бензина из "ягуара" оранжево-красной змеей метнулась под уклон дороги и окатила "бьюик" в тот момент, когда кровоточащие пальцы Чака ухватили конверт. Пробитый бензобак "бьюика" взорвался. Чака швырнуло в воздух, одежда на нем загорелась, и его полыхающий труп рухнул на торчавшие кверху колеса "ягуара". Глава 8 Пламя объяло и третью машину, попавшую в аварию, Лепски и Джейкоби пробивались сквозь невесть откуда взявшуюся толпу зевак, над трупом Чака рассеивался черный дым - а на кисти Мег в эту минуту сомкнулась чья-то коричневая рука и оттащила ее от пламени и дыма. Мег была в состоянии шока. Каким-то чудом она увернулась от осколков разбитого вдребезги стекла, но столкновение было страшным - казалось мозг ее сорвался с якоря и болтается в голове сам по себе. Она чувствовала, что ее куда-то тащат, но лишь беспомощно передвигала ноги. Она не видела ничего вокруг, только дрожала, ощущала прикосновение чьих-то тел - это индеец тащил ее сквозь толпу. Люди удивленно оборачивались на нее, но тут же снова впивались взглядом в горящие машины. Когда взорвался бензобак третьей машины, толпа отхлынула, и Мег поняла, что сейчас упадет. Но чьи-то крепкие решительные руки потянули ее вверх - и она потеряла сознание. Оттащивший ее в сторону индеец склонился над ней, схватил под коленки, взвалил на плечо. И, наклонив голову, пошел вперед, прокладывая путь сквозь толпу. Черный дым, что клубился над горящими машинами, отвлекал от него внимание людей. Те, кто его все-таки приметил, решили: какая-то несчаст