, совершенно игнорируя опасность, о которой всегда помнил Жан, боясь за Шарлотту... Когда Жанна сообщила, что Мэллори выдал Гурвиля, он не удивился. Сам он смог уйти от гестапо только потому, что пришел через несколько часов после того, как немцы напали на их убежище. Он долго рыдал над телами Шарлотты и Георга. Ему не верилось, что Шарлотта умерла. Он все надеялся на чудо: вот-вот он услышит ее громкий смех, увидит, как она приходит и уходит, стирает белье - делает все то, что она делала в их совместной счастливой жизни... Когда Ренлинг заговорил с ним о Мэллори, Жан был в школе. И только через значительное время до него дошло, что это именно Мэллори повинен в смерти Шарлотты. Отчаяние и горе сменились жаждой мести. Его первой реакцией было тут же броситься на поиски Мэллори, но Жанна уговорила подождать. Она имела свой счет к Мэллори, и неизвестно, кто из них ненавидел его больше. Кроме того, Жану надо было выучить английский язык, так как охотиться предстояло в Англии. Любек, Ренлинг и Гаррис решили присоединиться к "мстителям", и все это время их маленькая группа зарабатывала деньги, не брезгуя никакой работой. Ренлинг, дававший Жану уроки английского, был поражен его успехами. Поляк фанатично стремился к своей цели и только был недоволен, что в охоте на его врага примут участие посторонние люди. Правда, он понимал, что в чужой стране одному ему не справиться с этой задачей, но мысль о том, что Ренлинг и Гаррис будут участвовать в его "кровном" деле, наполняла его горечью. Не доверял он и Жанне, считая, что ее любовь к Гурвилю не идет ни в какое сравнение с его чувствами к Шарлотте. С самого начала он осуждал любовную связь Жанны и Гурвиля. Им нужно было пожениться, раз уж они так любили друг друга, считал Жан. Женитьба была единственным способом доказать любовь, и если бы они были женаты, тогда он, скрепя сердцем, признал бы за Жанной право на месть. Так он думал, сидя у окна. Если бы только он один мог сделать это! Он не задумываясь бросил бы и Жанну, и Ренлинга. Но без них он чувствовал себя в Лондоне потерянным, беспомощным; то и дело можно было влипнуть в неприятную историю и привлечь к себе внимание полиции. А если, не дай Бог, обнаружится, что он не имеет паспорта? Да его тут же выдворят за пределы страны и отправят во Францию или, что еще хуже, - в Польшу. Он никогда не смог бы достать фальшивые документы, как это сделала Жанна. К тому же у нее были деньги. А что он мог сделать без денег?.. И все же мысль о том, что Корридон может первым найти Мэллори, выводила его из себя. Он бурно протестовал, когда Ренлинг предложил воспользоваться посторонней помощью, но Ренлинга поддержала Жанна, и это решило дело. Крей... Смерть Крея была единственным утешением для Жана с тех пор, как он приехал в эту страну. Хоть один раз он поступил по-своему! Не успел Ренлинг выйти из квартиры, как Крей был убит выстрелом в голову. Жанна в этот момент находилась в соседней комнате. Жан постарался заглушить звук выстрела подушкой, но она все же услышала и вошла в тот момент, когда Крей упал на овечью шкуру, а Жан тушил загоревшуюся наволочку. В первый раз за все время его знакомства с Жанной он остался доволен ею. Вместо того, чтобы закатить истерику, она сразу сообщила, что это поможет им держать в повиновении Корридона. Жану бы это никогда не пришло в голову. Он сомневался, остались ли на оружии отпечатки пальцев Корридона, но, как сказала Жанна, это и не обязательно. Главное, что сам Корридон в это верит. Таким образом, теперь они смогут держать его в кулаке, а в случае неповиновения - что весьма сомнительно - можно расправиться с ним по-другому... Существовал еще Ренлинг. Он составлял для Жана большую проблему. Смерть Крея потрясла этого англичанина. Жан и раньше не доверял Ренлингу, считая его слабаком. Правда, он неплохо показал себя во Франции, выдержал пытки в гестапо, а это уже кое-что. Но война делала мужчин храбрыми, а год покоя и отдыха испортил Ренлинга. Видимо, придется им заняться... В этот момент дверь в салон открылась, и вошел старик. Он остановился на пороге, всматриваясь в полумрак. Лицо его было худое и печальное. - Вот опять куда-то запрятали "Таймс", - проговорил он недовольным, брюзжащим голосом. - Я все обыскал... Просто безобразие! Жан злобно посмотрел на него и снова отвернулся к окну. Но старик не уходил. Он был одинок и очень хотел с кем-либо поговорить, пусть даже с этим иностранцем, но не хватало смелости начать разговор. - Может, я побеспокоил вас? - робко спросил он. - Но я не знал, что здесь кто-то есть... Видя, что Жан никак не отреагировал на его слова, он неожиданно расхрабрился: - Безобразие, что разрешают въезд в страну иностранцам! Столько их развелось! Наверное, в нашем правительстве сидят идиоты... скоро нам самим нечего будет есть! - Разве я спрашиваю, который час? - не оборачиваясь рявкнул Жан. - Что-что, повторите, - забеспокоился старик, явно удивленный. - Прошу прощения, но я немного глуховат. Что вы сказали? Жан пожал плечами, не считая нужным отвечать. Старик немного подождал, догадываясь, что этот мрачный тип попросту презирает его, и, не зная, как себя дальше вести, пробормотал: - Вы случайно не видели "Таймс"? Я буду жаловаться дирекции!.. Вы не поймете меня... Эта газета - необходимый атрибут нашей национальной жизни... Волоча ноги, он ушел в направлении конторы директора, оставив дверь в салон полуоткрытой. Жан встал, закрыл за ним дверь, потом снова занял место за бамбуковым столом. Надо обдумать, как убрать Ренлинга, решил он. Жанна Пиреньи вошла в отель и шагнула на окованные медью ступеньки. Задумавшись, она поднималась медленно, держа под мышкой пачку газет. Она раздвинула занавеску из стеклянных бус как раз в тот момент, когда старик безуспешно стучал в стеклянное окно кабинета хозяина. При виде Жанны рука его застыла в воздухе. Он приметил молодую женщину в первый же день ее приезда сюда и часто спрашивал, кто она такая. Он много лет жил в отеле Энфилд и ненавидел его. Но мизерная пенсия капитана индийских войск не позволяла жить в более приличном месте. Его звали Генри Мидоуз, ему было шестьдесят три года, и он очень скучал. С тех пор как он поселился в этом отеле, здесь еще ни разу не было такой молодой и красивой женщины, как Жанна. В своем черном свитере и черных брюках, она казалась меланхоличному старику пришелицей из другого мира. - Добрый день, - сказал он своим дрожащим голосом и поклонился. - Вы сегодня рано вышли... Ах, я вижу у вас газеты! А я как раз разыскиваю "Таймс". Может, случайно... Она на секунду задержалась, бросив на старика равнодушный взгляд, и, не сказав ни слова, последовала дальше. Такое обращение совсем обескуражило бывшего капитана. Он повернулся, чтобы проводить ее глазами, что-то пробормотал и неожиданно почувствовал себя совсем старым, словно неприязнь молодой женщины сразу резко сократила остаток его дней. Жанна вошла в салон и закрыла за собой дверь. - Полиция обнаружила труп Крея, - спокойно сказала она по-французски. Жан вздрогнул и обернулся. - Я не слышал, как ты вошла. - Он постарался как-то оправдать свою нервозность. - Это написано в газетах? Она бросила газеты на пол, выбрала одно из старых кресел и уселась. - Да, на первых страницах. Жан прочитал все газеты, и на его жирном лице не отразилось никаких эмоций. - Приметы Корридона указаны довольно точно, - заметил он. - На сей раз он не выкрутится. - Он достаточно хитер, чтобы выкрутиться. И он, вероятно, сейчас усиленно ищет Мэллори. Жан отбросил газету и внимательно посмотрел на Жанну. - Лучше бы его сцапали! Правда, тогда он расскажет о нас... Зря мы впутали этого типа в наше дело. На кой черт нам эти иностранцы! - Да не ворчи ты все время! Если кто и способен отыскать Мэллори, так это только Корридон. Подумай хорошенько, ведь он отлично знает этот город, к тому же, у Мэллори нет никаких оснований подозревать его. - А я не согласен! - упрямо гнул свое Жан. - И с самого начала был против этого варианта! Не надо было слушать Ренлинга. - Ты способен только критиковать, - не повышая голоса, сказала Жанна. - Ты готов броситься в пасть волка, как это сделали Любек и Гаррис. Но я на это не согласна. Ты хочешь получить шкуру Мэллори, но для этого ты недостаточно умен и опытен. Только Корридон может это сделать! Сколько раз тебе повторять - неважно, кто это сделает, лишь бы Мэллори был убит. - Это ты так считаешь, - Жан кипел от злости. - Я же хочу убить его собственными руками, и я сделаю это! - Ну что ж, делай! Делай! - закричала Жанна вне себя. - Не стану тебя удерживать. Беги к нему и убей, если ты это сможешь! - Сделаю, но в свое время... - Жан как-то внезапно притих, задумался. - Вот уже больше года я мечтаю об этом мгновении... И не думай, что мои действия будут зависеть от женских капризов. - Какой же ты дурак! - презрительно заметила Жанна. - До сих пор за вас все делала я. Я сумела провезти вас сюда без документов. Я составляла планы и занималась уймой дел. Я нашла Корридона... Все, что пока смог сделать ты, так это убил Крея, и еще неизвестно, не пожалеем ли мы об этом. А ты говоришь о моих капризах! - Посмотрим! - Жан отвернулся к окну. - Лично я не стал бы так долго ждать, чтобы свести счеты с Мэллори. Тебе, может, и доставляет удовольствие это ожидание, но меня оно бесит. Если мы что-то задумали, надо действовать, и действовать немедленно. Если же нет, я возьму деньги и займусь этим делом сам. - Деньги! Пойди возьми их у Корридона, - насмешливо фыркнула Жанна. - Они теперь у него, и если ты думаешь... Она умолкла, так как на пороге появился Ренлинг. Он подошел к ним со смущенным видом. - Почему ты вернулся? - Жанна подозрительно уставилась на него. - А где Корридон? - Не знаю... Я... потерял его. Наступило долгое молчание, потом Жан повернулся к Жанне и торжествующе расхохотался. - Вот видишь? Отличная работа! Я тебя предупреждал с самого начала. Этот тип удрал, и денежки вместе с ним! И меня еще называют дураком!.. - Помолчи! - огрызнулась Жанна, стараясь держать себя в руках, но тут же вскочила и пошла прямо на Ренлинга. Ее глаза угрожающе и злобно блестели на бледном лице. - Как же ты смел потерять его! Тебе же было приказано не спускать с него глаз! Как это произошло? - Я пошел к его дому, - спокойно ответил Ренлинг. - И находился там до тех пор, пока не погас свет. Решив, что он лег спать, я зашел в кафе рядом, чтобы перекусить. Отсутствовал не больше получаса. Остаток ночи провел у его двери, но утром он не вышел из дома. Скорее всего Корридон скрылся, пока я сидел в кафе. Черты лица Жанны исказились. - А почему не позвонил по телефону? Жан сменил бы тебя! Ты что, не соображаешь? Для чего у тебя голова на плечах? - Он хорошо сделал, что удрал вчера вечером, - сказал Ренлинг сквозь зубы. - Я еще сторожил утром, когда появилась полиция. Они все еще там. Выполняют мои функции - сторожат пустую квартиру. Жанна и Жан переглянулись. - Полиция? - переспросила Жанна. - А кто же еще! Еще хорошо, что он не попался к ним в лапы. Я видел полицейскую машину во дворе. - Вот видишь? - снова сказал Жан. - Я был прав! Знал, что его задержат в конце концов. - Его еще не поймали, - возразила Жанна, стараясь скрыть беспокойство. - Я сделал все, что мог. - Ренлингу хотелось поскорее уйти от них. - Пойду посплю - проторчал всю ночь на улице. А вы тут подумайте, что делать дальше. - Мы больше не увидим Корридона... - безразлично проговорил Жан. - Проходимец удрал, и все деньги вместе с ним. Теперь, когда по его следам гонится полиция, на нас ему наплевать. Неприятности продолжаются... - Он искоса посмотрел на Жанну. - У нас нет иного выхода, кроме того, что мы должны были принять еще неделю назад. Нам самим нужно найти Мэллори. Я пойду и сегодня же повидаю Риту Аллен. - Бесполезно утруждать себя этим, - глухо произнес Ренлинг. - Она мертва... Не успел он произнести эту фразу, как до него дошло, что выболтал его язык. Он побледнел, проклиная себя. - Мертва?.. - проговорила Жанна. - Откуда ты об этом знаешь? - Я узнал об этом от Корридона, - ответил Ренлинг, понимая, что врать опасно. - От Корридона? - Жанна с Жаном переглянулись. - Когда же он тебе это сказал? Ренлинг предусмотрительно отошел подальше от компаньонов, достал портсигар и внимательно осмотрел его, выгадывая время. - Вчера вечером... Я видел его мимоходом на улице. Он сказал, что был у Риты. - Постой, постой, - прервал его Жан. - А почему ты не сказал об этом сразу? Ренлинг нервно закурил сигарету. Его руки дрожали. - Не торопите меня, и я все расскажу. - Неужели? Не похоже на то. Ты говоришь - она мертва? Каким образом? Что там произошло? - Корридон считает, что это Мэллори. Оба подскочили при этом имени. - С чего он это взял? - спросила Жанна, поднося руки к горлу. Тем временем Ренлинг обрел спокойствие. - Он проводил Риту домой, - сказал он спокойно. - А Мэллори, видимо, прятался в квартире. Корридону удалось заставить Риту говорить, и он полагает, что Мэллори услышал ее признание. Она поднялась на второй этаж, чтобы принести из спальни какой-то документ, как вдруг сверху послышался страшный крик. Выбежав из комнаты, Корридон нашел девушку мертвой. Она лежала на полу со свернутой шеей. Я не представляю, кто, кроме Мэллори, мог такое сделать. Жан подошел к нему с угрожающим видом. - Ты больше ничего не знаешь, Ренлинг? И ничего больше не скрываешь? Ренлинг вздрогнул и постарался не встречаться с Жаном глазами. - Нет, не скрываю. - Не скрываешь?.. А зачем эта женщина пошла наверх? - Откуда я могу знать? Корридон не вдавался в подробности. - А ты у него спрашивал? Нет? Или все же знаешь гораздо больше? - Нет, вы только подумайте! - разозлился Ренлинг. - Хорошо, Ренлинг, - произнесла Жанна спокойным, ровным голосом. - Иди отдыхай, все ясно. - Как это - ясно? - взорвался Жан. - Он врет! Я ему не верю, и никогда не верил. Он что-то скрывает! - Что все это значит? - возмутился Ренлинг. - Ты бы выбирал слова! Я так же, как и ты, представления не имею, что Рита могла сказать Корридону. - Оставь его в покое, Жан! - прикрикнула на сообщника Жанна. - Нет уж! - Жан был вне себя от злости. - Я хочу докопаться до истины! - Действительно, оставил бы ты меня в покое, - сказал Ренлинг и, повернувшись, направился к двери. - Нет, постой! - в голосе Жана прозвучала такая ярость, что Ренлинг непроизвольно обернулся и увидел направленный на него маузер. - Не двигайся! - прошипел он. - Я тебя... - Спрячь маузер, идиот! - закричала Жанна. - Сюда идут! Дверь отворилась. Генри Мидоуз, держа в руке номер "Таймс", вошел в салон. Он хотел показать его всем троим. - Миссис Годичелл с утра... Он остановился на полуслове, увидев револьвер в руке Жана, вздрогнул и замер с открытым ртом. Его светлые глаза под выгоревшими бровями широко раскрылись. Взгляд с Жана перешел на Ренлинга, потом на Жанну. - Что случилось? Что здесь происходит? - проблеял он. Жан сунул маузер в кобуру и сделал шаг к старику. - Жан! - предостерегающе крикнула Жанна. Мидоуз попятился. - Что... Что... здесь... Под угрожающим взглядом Жана он потерял дар речи и выбежал из салона, оставив "Таймс" на полу. Было слышно, как он прошаркал по коридору, потом хлопнула дверь. Некоторое время все трое оставались безмолвными. Потом Жанна, с трудом сдерживая раздражение и ярость, произнесла вибрирующим голосом: - Сумасшедший! Болван! Распроклятый дурак! Ты все испортил! Думаешь, он будет молчать? Нам остается только уходить. Живо! Собирайте чемоданы! - Он ничего не сделает, - неуверенно пробормотал Жан. - Он старый, он не сообразит... - Поднимайся и укладывай чемоданы! - приказала Жанна. - Он вызовет полицию!.. Она оттолкнула Жана и быстро вышла в коридор. Мидоуз исчез. - Она права, - тихо сказал Ренлинг, лицо которого подергивал нервный тик. - Ты действительно сумасшедший! - Он пошел к двери. - У тебя слишком большие наросты на мозгах... Он вышел в коридор, Жан последовал за ним, ворча. - Поторопитесь! - крикнула им Жанна с верхней площадки. - Он ушел. Быстрее! Никому из них не пришло в голову заглянуть в телефонную будку возле конторки. Мидоуз стоял там, открытый всем взглядам, и пульс его учащенно бился. Пистолет! В отеле Энфилд! Если бы случай не привел его в комнату, могло произойти несчастье. Преступление! Это же очевидно. Не-ет, иностранцам нечего делать в его стране. Не говоря уже о том, что он сам мог нарваться на пулю... Колени его дрожали, но он взял себя в руки - бывший офицер колониальных войск не имеет права бояться какой-то пули... Он знал, что нужно предпринять в первую очередь. Едва Жанна и Ренлинг скрылись, он выпрямился. Воздуха не хватало, его трясло, но он решительно снял трубку. Приблизив лицо к диску, чтобы получше видеть цифры, дрожащими пальцами набрал номер 999. Они одновременно вышли из своих комнат с одинаковыми кожаными чемоданами. Все трое были одеты в старые, оливкового цвета плащи и черные береты, которыми их снабдили во Франции. И, стоя наверху лестницы, чувствуя локоть друг друга, они ощущали единство и силу. Это напомнило Ренлингу те времена, когда они вот так вместе шли на врага. И за все время своей нелегальной жизни он впервые испытал радость. Он осознал, что жизнь складывается именно из таких ощущений. Лучше испытывать приключения, чем читать о них в книжках. И еще он понял, что только благодаря этим иностранцам его жизнь была полной, без них он влачил бы жалкое существование, затерявшись среди миллионов серых людишек... Отель словно вымер. В вестибюле у лестницы никого не было, даже занавес из бус не шевелился. И вместе с тем все трое чувствовали, что за ними пристально следят. За время, потраченное ими на укладывание чемоданов, слух о происшествии успел распространиться, и кто-нибудь, несомненно, попытается задержать их у выхода. Это происшествие пробудило в них разные ощущения. Ренлинг был возбужден и полон отваги, как школьник, получивший возможность отличиться. Жан... Жан боялся. До сих пор все шло для него спокойно, и он никак не мог поверить, что на сей раз фортуна отвернулась от него. Он отдавал себе отчет, что если их общее дело сорвется, то только по его вине. Скоро полиция узнает о наличии у него оружия и не оставит этот факт без внимания. А он боялся полиции больше, чем смерти. Если полиция зацапает его, он угодит в тюрьму и Мэллори останется на свободе. Одна эта мысль приводила его в неистовство. Он был готов на все, лишь бы избежать ареста. Война для него продолжалась, и он по-прежнему жил по ее законам... Жанна сознавала, как опасен Жан в этот момент, но даже не пыталась отобрать у него оружие, так как знала, что он все равно его не отдаст. Она могла лишь надеяться на счастливый случай, который помог бы им беспрепятственно выйти из отеля. Она спускалась первой. Жан следом за ней. Ренлинг замыкал шествие. Они двигались не спеша, спрашивая себя, не захлопнулась ли за ними западня. Ренлинг оглянулся и увидел голову женщины, склонившуюся над перилами лестницы. Голова мгновенно исчезла. Жанна уже наполовину спустилась, когда почувствовала мимолетное движение, которое заставило ее остановиться: Мидоуз на секунду показался в вестибюле и тут же скрылся. Жанна успела лишь заметить ногу в старом, но тщательно начищенном ботинке. Значит, старик стоит на страже, как и хозяева отеля... Мидоуз не терял времени даром. Он успел позвонить в полицию и предупредить хозяйку. Он видел пистолет в руке этого иностранца! Ветер паники пронесся над мирной обителью. Даже старый швейцар, который по должности обязан был задержать жильцов, намеревающихся уехать без позволения хозяев, покинул свой пост и спрятался в туалете. Хозяин отеля вначале скептически отнесся к происшествию и уже собрался было пойти и лично проверить правильность сообщения, но, поразмыслив, решил, что Мидоуз, как бывший офицер, не мог обмануть. И счел, что лучший выход из создавшегося положения - положиться на полицию. Для большей безопасности он даже запер свою дверь на ключ. Троица достигла вестибюля. - Вперед! - прошептала Жанна, уже веря, что счастье улыбнется им. Пройдя площадку, она резко откинула занавес из бус и остановилась. Два агента полиции, только что вошедшие в отель, подняли на нее глаза. Один из них сказал резким голосом: - Одну минутку, мисс! - И устремился к ней навстречу. В один миг рухнули все мечты и надежды. Жанну охватила паника. Она хотела повернуться и бежать, но... куда бежать?.. Агент, высокий блондин, молодой и решительный, почти настиг ее, когда тишину отеля разорвал выстрел из маузера... Глава 8 "Но ведь Брайан мертв... Уже около двух лет..." Корридон даже не пытался вникнуть в смысл слов. Его взгляд бездумно перешел с лица молодой женщины на ее платье. На нем были вытканы синие и белые цветы... Он никак не ожидал услышать подобный ответ. Он вначале решил, что та знает об охоте, в которой Брайан был дичью, и объявила его мертвым, думая таким образом отвадить охотников. - Я этого не знал, - спокойно проговорил он. - Прошу прощения, я не стал бы вас беспокоить напрасно... Он с трудом оторвался от созерцания цветов на платье и, подняв глаза, посмотрел ей в лицо. - О, не извиняйтесь! - живо возразила она, желая ободрить. - Эти два долгих года... Сначала мне его ужасно не хватало, но ведь нельзя жить только прошлым, правда? - Безусловно! - ответил он, ударяя шляпой по коленям. - Что ж, раз это так, то не о чем и говорить. Поверьте, я огорчен. - Почувствовав, что говорит не совсем то, добавил: - Очень трудно поверить, что такой человек, как Брайан, мертв... - Он отступил на шаг и нагнулся, чтобы взять чемодан. - Не смею больше беспокоить вас. Все это время серые глаза неотступно смотрели на него, и Корридон подумал, не узнала ли девушка в нем врага Мэллори. - Нет, нет, вы так не уйдете, - запротестовала она. - Входите, прошу вас. Вы были его товарищем по авиации? - Да... Нас познакомили. Он был замечательный парень... Меня зовут Корридон. Мартин Корридон. Мне все же не хотелось бы беспокоить вас, мисс... Она отступила назад и широко распахнула дверь. - Входите, прошу вас. Он окинул взглядом слепящую белизну стен и вошел в прохладный домик. Деревянные ставни немного пропускали солнечный свет, и на полу лежали замысловатые узоры. Прямо напротив двери помещался холст с наполовину законченной женской фигурой. И хотя он ничего не понимал в искусстве, глаза женщины поразили его - казалось, она смотрит прямо в его душу. - Удивительно!.. - проговорил он помимо воли. - Ваше? - Да. Она стояла рядом, засунув руки в большие карманы платья, и ее голова находилась чуть-чуть выше его плеча. Они стояли так близко друг от друга, что почти соприкасались, и молча смотрели на картину. Потом, с ноткой печали в голосе, она сказала: - Брайан шутя называл мои картины почтовыми открытками. У него был замечательный вкус, и он очень помогал мне советами. Проницательный взгляд женщины на картине начал тяготить Корридона, и он отвернулся. В студии царил образцовый порядок. С одной стороны находилась полка с книгами, и их пестрые переплеты прекрасно сочетались с множеством цветов, расставленных по комнате. Большой диван, покрытый подушками, занимал одну из стен, а в углу, удачно вписываясь в обстановку, красовался буфет. И повсюду на стенах картины. Корридон мельком осмотрел их: те же краски, тот же колорит, та же уверенная рука. Странно, подумал он, что такая маленькая девочка может так рисовать... Вероятно, у нее очень сильный характер. Он чувствовал себя не в своей тарелке и буквально не знал, о чем говорить. Она же была приветлива и ровна, обращаясь к Мартину, как к старому знакомому. - Вы когда познакомились с Брайаном? - неожиданно спросила она и повернулась к Корридону. И тот, к своему замешательству, обнаружил, что ее взгляд такой же проницательный, как у женщины на картине. - Я случайно встретился с ним во время войны, - ответил он, сожалея, что внимательно не ознакомился с биографией Мэллори. - Мы делили комнату в течение недели. Он дал мне взаймы десять фунтов, и я хотел бы вернуть их ему. - Садитесь, пожалуйста, - приветливо сказала она. - Я так давно не встречала людей, которые бы знали его! Теперь жалею, что мало интересовалась его друзьями. Вы что-нибудь выпьете или слишком рано? - Для меня никогда не бывает рано, - ответил Корридон, снимая пальто. И, пока она ставила на стол бутылку джина и бутылку дюбонне, продолжал: - Я долго провалялся в госпитале после войны. Потом отправился в Америку. Недавно вернулся и вспомнил о долге Брайану. Я подумал, что это хороший предлог, чтобы возобновить знакомство. Поискал в справочнике его имя, но не обнаружил, а натолкнулся на ваше. Он говорил мне как-то о своей сестре Энн, и я решил, что это, вероятно, вы и есть. - Что же он вам говорил обо мне? - она подошла с двумя стаканами, придвинула к столу еще один табурет. Руки ее слегка дрожали. - Да садитесь же! Нет, лучше не лгать! Ему почему-то была отвратительна вся эта комедия, и приходилось прилагать огромные усилия, чтобы ложь звучала правдоподобно. Его так и подмывало рассказать Энн всю правду. - Мы тогда совсем немного поговорили. Он только упомянул ваше имя. Энн... Мне очень нравится это имя. - А остальное вы забыли? Мне кажется, я немного сентиментальна, но мне бы хотелось услышать все... Он замялся, боясь новой лжи: - Право, не помню. Он говорил что-то... О том, что вы красивы... И еще... Она испытывающе посмотрела на него. - Нет, это не то. Я не должна больше вас спрашивать. - Мне очень жаль. У меня отвратительная память... К тому же, я был далек от мысли, что мне когда-нибудь выпадет случай познакомиться с вами. - Он решил переменить тему разговора: - А как он умер? Или вы не хотите говорить об этом? - Не хочу? - повторила она и улыбнулась. - Наоборот, я только и ищу случая поговорить о нем. Это был замечательный человек, во всем! Его ранили вскоре после начала войны, и он попал в плен. Потом бежал и вступил в ряды Французского Сопротивления. Ему с оказией удалось тогда переслать мне письмо... Последнее, которое я получила. Это было удивительное письмо. Он был так счастлив, работая с этими людьми! Руководителем у них был француз - Пьер Гурвиль. Брайан писал мне, какой это замечательный человек - бесстрашный, умный, настоящий патриот. Брайан очень живо обрисовал их маленькую группу: двое французов, две француженки, двое поляков и трое англичан, считая и его самого. Он с пылким воодушевлением писал мне о молодой француженке, Жанне. Это, вероятно, были замечательные люди. Я страшно волновалась, зная, какой опасности они подвергаются ежечасно, но ничем не могла им помочь. Я даже не могла ответить на это письмо. Позже Министерство авиации дало мне понять, что он попал в руки гестапо и его убили при попытке к бегству. Он умер за два дня до капитуляции. "Да, похоже, нам не удастся договориться, - подумал Корридон. - Ведь она принимает это за чистую монету". - Его смерть потом подтвердилась, я полагаю? - после продолжительного молчания спросил он. - Иногда, знаете ли, происходят такие странные вещи... Она подняла на него изумленные глаза. - Почему вы спрашиваете об этом? Он решил выяснить все, что она знает. - Я наводил справки о вашем брате кое у кого из своих друзей, у знакомых Брайана. Разговаривал, например, с Ритой Аллен... Он увидел, как она вздрогнула и сжала кулачки. - Вы, вероятно, ее знаете? Она сказала, что ваш брат жив, и, мало того, утверждает, что встречалась с ним несколько недель назад. Гнев, который охватил ее при имени Риты Аллен, так же внезапно исчез. Она некоторое время сидела безмолвно, глядя на Корридона удивленными глазами. - Как она могла сказать вам подобную вещь? И зачем вы к ней ходили? Я не понимаю... Корридон почувствовал себя смущенным. - Ваш брат говорил мне о ней. Случаю было угодно, чтобы я встретился с ней два дня назад. Узнав ее имя, я сразу вспомнил, что она бывшая подружка Мэллори. Естественно, я спросил, не знает ли она адреса Мэллори. Адреса она не знала, но утверждала, что видела его несколько недель назад. - Как она посмела! - возмутилась Энн. - Вы ошибаетесь! Она никогда не была подругой Брайана. Он говорил мне об этой девице. Он встретил ее, когда служил в гарнизоне Биггин-Хилл. Между ними ничего не было... кроме физиологии. Вы сами знаете, как ведут себя молодые офицеры на отдыхе. Эта женщина кинулась на шею Брайану и сходу принялась требовать денег. Он встречался с ней несколько раз, и это все. Как можно говорить такие вещи? Корридон поудобнее устроился в кресле. - Откуда мне знать? Она сказала, что знает Брайана больше шести лет. Она даже утверждала, что он купил и обставил ее дом. - Обставил дом? - гнев снова овладел ею. - Но это же смешно! Они встречались совсем недолго. Вскоре после их знакомства Брайан отправился во Францию и больше с ней не виделся! - Может, он не рассказывал вам об истинных отношениях с ней? - возразил Корридон, удивленный ее упрямством. - Знаете, братья не имеют обыкновения делиться с сестрами подобными приключениями. - Не в этом дело! - сухо проговорила Энн. - Тут и говорить не о чем... Мы не обсуждаем взаимоотношений моего брата с этой особой. Но она утверждает, что недавно видела Брайана. Значит, либо она говорит неправду, либо ошибается. - С какой целью? - спросил Корридон, против воли вовлеченный в спор. - К чему ей лгать? Энн сперва растерялась, но быстро обрела прежнюю уверенность. - А сколько вы ей заплатили за эти сведения? Корридон в свою очередь растерялся. - Откуда вы знаете?.. - Я же сказала, что знаю эту девицу. Ради денег она готова сказать все, что угодно. - Хорошо, хорошо, признаюсь, дал ей денег. Но зачем ей утверждать, что Брайан жив? - Ведь вы же хотели услышать именно это? Если бы она сказала, что Брайан мертв, вы бы потеряли к ней всякий интерес. Корридон внимательно посмотрел на Энн. Эта мысль не приходила ему в голову, и подобное утверждение несколько поколебало его уверенность. Пока он раздумывал над тем, солгала ли ему Рита Аллен или сказала правду, Энн спокойно встала и подошла к мольберту. Корридон смущенно смотрел на нее. - Я теперь даже не знаю, что и думать о вас, - проговорила она после продолжительного молчания. - Брайан никогда не упоминал вашего имени. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что вы никогда не знали моего брата. Так что вы хотите узнать о нем конкретно? Корридон уже собрался возразить ей, как вдруг в окно заметил силуэт человека в берете. Ренлинг! Ренлинг, с сумасшедшим видом бегущий в направлении студии. Подбежав к двери, он принялся бешено в нее стучать. Одним прыжком Мартин пересек комнату и открыл входную дверь, подхватывая Ренлинга, иначе тот просто растянулся бы на полу. - Что случилось? - Корридон встряхнул незваного гостя. Ренлинг попытался справиться с дыханием. Его грудь бурно вздымалась. - Что случилось? - резко повторил Корридон, еще раз встряхивая его. - Они наступают мне на пятки, - с трудом выговорил англичанин. - Я не мог иначе... Я не знал, куда идти. Этот сумасшедший дурак убил двух агентов!.. - Молчите, - Корридон закрыл рот Ренлингу и повернулся к Энн, застывшей, как изваяние. - Ваш брат упоминал в письме о Ренлинге, - сказал он, - одном из восьми. Вот он! Вы мне недавно сказали, что жалеете, что не знали друзей Брайана. Вот вам и предоставилась такая возможность... Щеколда зеленой решетки медленно приподнялась, и ворота плавно открылись. Прошло несколько секунд. Никого не было видно. Агент просунул голову в проем и заглянул во двор. Удостоверившись, что там никого нет, махнул рукой с револьвером и широко распахнул ворота. Затем осторожно двинулся вперед. За ним следовал второй агент, тоже с оружием в руках. Между павильонами было метров пять-шесть свободного пространства. Из того места, где спрятался Корридон, он мог видеть проход между двумя домиками, которые прикрывали студию 2А, а также часть ворот и двор. Оба агента осторожно продвигались вперед. Через открытые ворота была видна кучка зевак, стоявших на улице на приличном расстоянии. Энн, стоя рядом с ним у окна, спокойно наблюдала за агентами. Те продвигались к крайнему павильону. Корридон сочувствовал им. Их было слишком мало, чтобы преследовать того, кого они считали стрелком-убийцей, и, несмотря на принимаемые ими меры предосторожности, обоим грозила смертельная опасность. - Они видели, как вы вошли сюда? - спросил Корридон у Ренлинга, не отрывая взгляда от окна. Ренлинг, который все еще полулежал в кресле, понемногу приходил в себя. Когда он открыл рот, чтобы ответить, голос его был уже более уверенным, дыхание выровнялось. - Не думаю... По крайней мере, я метров на сто опередил их. Когда я завернул за угол, на улице никого не было... А что, они уже здесь? - В настоящий момент обшаривают двор. Ренлинг с трудом встал на ноги. - Если они нас поймают, мне не выкрутиться! Они не поверят, что я ничего не знал. Ведь Жан стрелял так хладнокровно... Да и свидетели есть! - Сядьте и молчите! - проговорил Корридон, повернув к Энн озабоченное лицо. - Если они не знают, что вы в этом павильоне, то это еще полбеды. - Ренлинг опять уселся в кресло, а он обратился к девушке: - Я очень огорчен этой историей. Ситуацию я объясню потом, сейчас нет времени. Что бы ни произошло, вы останетесь в стороне, понятно? Она посмотрела на него с беспокойством, но без страха. - Я ничего не понимаю, - твердым голосом проговорила она, - но если полиция спросит, я скажу то, что знаю. - Это самое лучшее, - улыбнулся Корридон. - Но я вынужден принять некоторые меры, которых вы не ожидаете. - Он бросил быстрый взгляд в сторону Ренлинга. - Нужно кое-что сделать... Постарайтесь найти кусок веревки, все равно какой. Быстро... Она сделала шаг назад, но он схватил ее за руку. - И прошу вас быть благоразумной, - сказал он. - Я не причиню вам зла, только не кричите и не вырывайтесь. Полиция ищет меня и Ренлинга. Мы никому не причиним зла, если нас к этому не вынудят. Делайте то, что я сказал, и все будет хорошо. Как только эти двое уйдут, мы оставим вас. Поверьте, что все будет хорошо... - Я вам верю, - перебила Энн. - Обещаю, что не буду сопротивляться. Я слышала слова вашего приятеля... Он убил кого-то, правда? - Да нет же! Ренлинг и мухе не причинит зла! Он был с товарищами вашего брата. Это Жан стрелял. Жан! Вы помните, поляк? Она была слишком удивлена, чтобы испугаться. - Что означает эта история? - спросила она. - Что привело вас сюда? - Извините, но объяснения последуют позже. Ренлинг вернулся из кухни с кучей веревок и поясов. - Не спускай глаз с этих фликов, - приказал ему Корридон. Ренлинг без слов отошел к окну. - Вы обещали, что не будете сопротивляться? - обратился Мартин к девушке. - Да. Но что я должна сделать? - Повернитесь и заложите руки назад. Она послушно повернулась, и он торопливо связал ей руки. - Не сильно затянул? - спросил он, сам удивляясь, что его беспокоит такая мелочь. - Сойдет. Он свернул в комок шелковый платочек, который дал ему Ренлинг. - Теперь откройте рот. - Я не буду кричать! - она испуганно отступила. - Но если мы убежим и вас найдут, то обязательно спросят, почему вы не кричали и не звали на помощь. Поэтому я вынужден закрыть вам рот. Ради вашей же пользы! Она немного побледнела, но смирилась. - Отлично, - весело проговорил Корридон. - Теперь пройдите в вашу комнату. Вам останется только лечь плашмя на кровать и подождать, пока все это кончится. Я развяжу вас, как только они уйдут. Они вместе прошли через переднюю и вошли в спальню. Она села на край кровати, с тревогой глядя на него. - Почему вы не доверяете мне? - спросил он, становясь на колени и привязывая ее ногу к кровати. - Я обещаю, с вами ничего не случится. Не успеют они показать спину, как я развяжу вас. А теперь лежите спокойно, надеюсь, я не сделал вам больно? Она откинулась на подушку. - Поверьте, я догадываюсь о ваших чувствах, - продолжал он, желая во что бы то ни стало оправдаться перед ней. - Все будет в порядке! Вы ведь не боитесь, не правда ли? Она немного поколебалась, прежде чем отрицательно покачать головой. Он похлопал ее по плечу, улыбнулся и вернулся в салон. - Ну, что там делают наши друзья? - поинтересовался он, глядя через плечо Ренлинга. - Думаю, осматривают один домик за другим. Корридон видел, как он дрожит. - Должен вам сказать, что вы не соображали, что делали, - сказал Корридон. - Это же чистейшее безумие - появляться здесь и высказываться в присутствии этой девушки! Что там произошло? Ренлинг глубоко вздохнул. - Этот идиот стрелял в двух полицейских в отеле. Он заподозрил, что я что-то скрываю, и обвинил меня в предательстве. Я отрицал, и тогда он вытащил маузер... Все это происходило в салоне отеля. В этот момент вошел один из постояльцев. Жанна старалась уладить инцидент, но когда поняла, что все бесполезно, велела собирать чемоданы. Видимо, жилец все же успел позвонить в полицию... Мы потратили не более десяти минут на сборы, но агенты полиции опередили нас. Они появились в тот момент, когда мы собрались покинуть отель. Один из них бросился к Жанне, и Жан убил его, совершенно хладнокровно. - Чего совершенно не следует делать в этой стране - так это убивать фликов, - сказал Корридон, закуривая сигарету. - Теперь можно ожидать самого худшего... А что дальше? - Я, видимо, совсем потерял голову, - продолжал Ренлинг. - Увидев, что он выстрелил в полицейских, я бросил чемодан и выскочил на улицу. Прохожие шарахались от меня, так как, скорее всего, слышали выстрелы. У меня, конечно, был вид сумасшедшего. Один тип пытался меня задержать, но мне удалось увернуться, и я бросился бежать дальше, как угорелый. - Он повернулся к Корридону с дергающимся лицом. - Вы можете мне не поверить, но Жанна выбежала из отеля, крича, чтобы меня задержали, что я убийца. Сами понимаете, я бежал изо всех сил, а Жанна и Жан предпочли спокойно сесть в машину и уехать. Корридон недовольно поморщился. - Чертова история! Продолжайте... Как же вы попали сюда? - Мне повезло. Я вилял, петлял, возвращался по собственным следам, прятался и снова бежал. Под конец очень устал и взял такси, чтобы доехать до вокзала. Я уже рассчитывался с водителем, когда нас настигла полицейская машина, и флик крикнул водителю, чтобы меня задержали. Мне снова удалось убежать. Потом я обнаружил, что нахожусь недалеко от Чейн-уолк, и вспомнил о вас... Корридон недовольно проворчал что-то себе под нос. - Во всяком случае, вы не можете здесь оставаться. Вы все испортили, Ренлинг. Я не говорю, что вы виноваты, но вы нарушили все мои планы. Все так хорошо складывалось с этой девушкой до вашего прихода. Но Ренлинг, заня