та не по плечу. На мой вопрос, не знает ли он белокурого франта и девицу в заднем ряду, Гривс ответил, что видит их в первый раз. Когда следователь удалился, блондин выскользнул из помещения суда так же бесшумно и незаметно, как исчезает налитая в раковину вода. Два лоснящихся господина, переговорив о чем-то с Ренкином, вскоре тоже ушли. Пока я наблюдал за ними, исчезла и девица в сером платье. Гривс попрощался со мной, добавив, что надеется увидеть меня вновь. В зале суда остались Ренкин и я. - Что нового? - Ничего, - ответил Ренкин не совсем уверенно. - Вернее, пока ничего. Мне не дает покоя этот нож, мы до сих пор не можем с ним разобраться. - Вынув из пачки сигарету, он нервно крутил ее в пальцах. - Да и сама убитая - темная лошадка, никто не знает о ее прошлом. - Лучше бы вам заняться прошлым Криди. Вот тут бы игра стоила свеч. Тех двоих, которые разговаривали с вами, прислал Криди? - Нет. Они заглянули от нечего делать. Они приехали в город по другому вопросу, и у них оказалось лишнее время. - Они так сказали? - Я от души расхохотался. - Ну и что, вы верите им? - Меня ждет работа, - сказал Ренкин отрывисто. Ему было явно не по себе. - Кто был блондин в сером костюме? - Он из "Школы керамики". - Интересно, что у него за дела в суде? - Кто его знает? Может, его прислал Хан... - Если я потребуюсь полиции, то меня надо искать по новому адресу. Я снял маленькое бунгало в заливе Эрроу-Бэй. Ренкин глянул на меня с любопытством. - Там только одно бунгало. Если мне не изменяет память, оно принадлежит Марго Криди. - С памятью у вас все в порядке. Его я и арендую. Он снова посмотрел на меня, хотел что-то сказать, потом, передумав, коротко кивнул и удалился. Было половина пятого. Я сел в машину и поехал в город. По пути я спросил у полицейского, бесцельно слонявшегося по мостовой, как проехать в редакцию "Курьера". Посмотрев на мой обшарпанный "бьюик" с глубочайшим презрением, блюститель порядка снизошел до краткого объяснения, и я, поддав газу, через пятнадцать минут был около нужного дома. В приемной редакции я вручил молоденькой секретарше визитную карточку, сказав, что хотел бы повидать Ральфа Троя. Она вышла и через несколько минут пригласила следовать за собой. Пройдя по коридору, мы оказались в крохотной комнатенке, где за письменным столом, заваленным грудами бумаг, сидел, попыхивая трубкой, сероглазый человек. У него были тронутые сединой волосы и квадратная челюсть. Увидев меня, он протянул большую сильную руку. - Присаживайтесь, мистер Брэндон. Я слышал о вас от Холдинга. Он предупреждал, что вы, возможно, заглянете. - Я зашел с единственной целью представиться, мистер Трой, - сказал я. - Сегодня я с пустыми руками, но вскоре, надеюсь, у меня кое-что будет. Я понял из слов Холдинга, что, если вам дать конкретные факты, вы их опубликуете? Трой широко улыбнулся, показав крупные белые зубы. - Моя цель, - сказал он, - печатать правду, и только правду. Этим я и держусь. Очень рад, что вы зашли. Я могу рассказать много полезного об этом городе. Вы слышали Холдинга, теперь послушайте меня. - Глубоко забравшись в кресло, он выпустил в потолок струйку дыма и продолжал: - Через месяц у нас состоятся выборы, предстоит отчаянная борьба. Прежней шайке, державшей власть в течение пяти лет, нужно победить во что бы то ни стало. Иначе они пропали. Они могут лишиться всего, если их оторвать от руля правления. Сан-Рафел - золотое дно на Тихоокеанском побережье. Это излюбленное место миллионеров. Нигде, кроме Майами, не могут предложить им столько комфорта и развлечений, как у нас. И в то же время, мистер Брэндон, это земля обетованная для гангстеров, они, в сущности, контролируют всю городскую жизнь. Их невозможно уничтожить или выгнать из города, и даже Криди, пожелай он того, не смог бы справиться с ними. Поэтому он и не особенно тревожится. Рядом с его законными предприятиями процветает преступный бизнес, и он сам косвенно извлекает из этого немалую выгоду. Но не подумайте, мистер Брэндон, что Криди какой-нибудь закоренелый негодяй. Это приличный, даже вполне приличный человек. Но Криди - бизнесмен, и он имеет право требовать, чтобы деньги давали ему доход. Преступный сброд, обосновавшийся в Сан-Рафеле, повышает ценность его капиталовложений, поэтому он и не настаивает, чтобы были приняты строгие меры. Напротив, он готов в какой-то степени поделиться прибылью. Пока казино, плавучий притон, опера, ночные клубы и кинотеатры - одним словом, все, куда вложены его деньги, приносит доход, он будет терпеть и взломщиков, и мошенников, и торговцев наркотиками, и сутенеров. И, прекрасно разбираясь в обстановке, они не покушаются чрезмерно на его доходы. Сан-Рафел - город коррупции и порока. Я сомневаюсь, что во всей администрации можно отыскать хотя бы одного человека, который не урвал бы своей доли пирога. - И судья Гаррисон собирается навести здесь порядок? - спросил я. Трой пожал плечами. - Так он, во всяком случае, обещает. Но будьте уверены, это останется одними обещаниями. Что-нибудь, возможно, и будет сделано для отвода глаз - упрячут за решетку одного-двух второстепенных чиновников, пошумят, поразмахивают флагами, но через месяц-другой от настоящих хозяев поступит команда, и все станет на свои места. Судья в один прекрасный день обнаружит, что его счет в банке неожиданно увеличился, кто-нибудь преподнесет ему "кадиллак", и он поймет, что куда спокойней не вмешиваться в естественный ход событий. Такова система, а не люди. У человека могут быть честные намерения, но если вдруг запахнет большими деньгами, они улетучиваются, как пар в воздухе. Я не утверждаю, что можно купить любого, но что судья Гаррисон из этой породы, я знаю чертовски хорошо. - Мне казалось, что заправляет преступным бизнесом именно Криди. Если не он, то кто же? Прежде чем ответить, Трой некоторое время задумчиво пыхтел трубкой. - Есть в нашем городе некий Кордец, владелец "Клуба мушкетеров". Для него не важно, кто победит. Он будет прочно сидеть в кресле при любой администрации. О нем известно немного: прибыл откуда-то из Южной Америки, ловкий делец, умеет делать деньги различными темными путями. Если у Криди большой законный бизнес, то у Кордеца - такой же бизнес, только незаконный. Он-то и есть глава преступного мира в Сан-Рафеле. Чтобы покончить с гангстерами, надо сначала убрать Кордеца. Однако желающих помериться с ним силами не находится. - "Клуб мушкетеров" не единственное, что у него есть? Лицо Троя озарилось мрачной улыбкой. - Нет, конечно. Львиную долю дохода он извлекает из предприятий Криди. Возьмите, к примеру, казино. Его построил Криди и имеет твердый процент с капитала, но Кордец тоже гребет четверть прибыли - за протекцию. Криди финансировал строительство плавучего притона, он резонно полагал, что это поможет привлечь в город туристов. И снова там оказался Кордец со своими двадцатью пятью процентами. Откажись Криди платить - и его роскошная яхта по неизвестным причинам взлетит на воздух. Криди знает об этом и предпочитает выкладывать денежки. Я сидел молча, обдумывая услышанное, хотя ничего нового в рассказе не было. Такое же положение существовало в Нью-Йорке, Лос-Анжелесе, Сан-Франциско, в других американских городах. Я думал о том, что за тридцать шесть часов, прошедших с момента смерти Шеппи, я волею судьбы оказался в центре политической жизни этого чужого для меня города. Может, Шеппи обнаружил что-нибудь опасное для Кордеца и его банды и гангстеры расправились с ним? Мне снова вспомнился длинный и тонкий нож - оружие профессионалов. - Я хотел, чтобы вы получили представление, как обстоят дела, - сказал Трой. - И еще один совет: будьте осторожны с Холдингом. Доверяйте ему не больше, чем ядовитой змее. Пока вы действуете в его интересах - он с вами, но стоит сделать неосторожный шаг, который ему не понравится, - и вы приобретете опаснейшего врага. Остерегайтесь его! Заверив Троя, что относительно Холдинга я не питаю иллюзий, я поделился своими соображениями о связи между Криди и Шеппи. Я изложил все факты, которые мне удалось собрать, упомянув также о загадочном пакетике спичек. - Могу поспорить, - сказал я, - что Криди нанимал моего компаньона. Возможно, он хотел последить за своей женой. Шеппи, я думаю, наткнулся на что-то важное, не связанное с поручением клиента, и его поспешили убрать. Кто убил, я не знаю, хотя до разговора с вами полагал, что это дело рук Криди. Теперь мне предстоит пересмотреть свои выводы. Трой кивнул в знак согласия. - Криди не убивал Шеппи. Он может приказать избить кого-нибудь, это я допускаю, но убийство исключено. - Трой откинулся в кресле. - Ну и историю вы мне рассказали! Но в ней пока нет ничего, что мы могли бы напечатать. Надеюсь, что вам все-таки удастся выяснить, кто герой нашего романа. - Он глянул на часы. - У меня дела, мистер Брэндон, мне надо идти. Я могу дать вам в помощь моего сотрудника Эрэнка Хеппла. Этот паренек - один из лучших моих людей, у него талант выискивать информацию. Располагайте им, как и когда угодно, - он неутомим. Для начала, скажем, он может покопаться в прошлом Хана. Мне всегда казалось, что в этом свободном художнике есть что-то подозрительное. - Хорошо. - Я поднялся. - Вы не знакомы с кем-нибудь из членов "Клуба мушкетеров"? - Я?! - Он расхохотался. - Ни с кем абсолютно! - Я собираюсь побывать там, увидеть все своими глазами. - Не тешьте себя надеждой, вам это не удастся. Туда допускают лишь членов клуба и тех, кто ими приглашен. - Поживем - увидим, - ответил я. - Я буду напоминать о себе. Надеюсь, что через пару дней смогу дать конкретные факты. - Если речь будет идти о Криди, информация должна быть абсолютно надежной, догадки и предположения исключаются, - сказал Трой. - Я не могу позволить себе роскошь судиться с ним за клевету. Меня попросту вышвырнут из газетного бизнеса. - Если факты будут касаться Криди, никто не сможет их опровергнуть. Мы пожали друг другу руки, и я ушел. На душе у меня стало чуть поспокойнее: теперь, по крайней мере, я знал, что могу на кого-то рассчитывать. Глава восьмая 1 У полицейского регулировщика я выяснил, что "Клуб мушкетеров" находится на верхнем этаже отеля "Ритц-Плаз". Это было неожиданностью: я был уверен, что столь изысканный клуб занимает отдельное шикарное здание. - Ты говоришь, это просто несколько комнат на верхнем этаже гостиницы? - переспросил я. - А я думал, что клуб нечто вроде Тадж-Махала. Регулировщик снял фуражку и, обтерев пот со лба, покосился на меня. - Тадж... что? - удивился он. - Ты сегодня с утра так плетешь, приятель? - Ничего. Просто я думал, что он стоит на отдельном участке и по виду напоминает дворец. - Ты можешь думать что угодно, это твое дело. Клуб на двадцать пятом этаже гостиницы, там, где висячий сад. Но чего тебе беспокоиться? Ни ты, ни я туда не попадем. Поблагодарив, я вернулся к "бьюику". Посидев несколько минут в машине, вспомнил, что Гривс работал раньше детективом в "Ритц-Плаз". У меня появилась надежда, что он подскажет мне способ, как проникнуть туда. Доехав до ближайшей аптеки, я позвонил ему из автомата. - Мне нужна твоя помощь, - сказал я. - Если можешь встретиться со мной, я угощу тебя пивом. С минуту в трубке слышалось сопение, потом Гривс сказал, что будет ждать в баре Эла на Третьей улице минут через тридцать. Прибыв в условленное место, я заказал пива и попросил бармена принести вечернюю газету. В ней был отчет о следствии и фотографии Ренкина, напоминавшего Шерлока Холмса в миниатюре. На последней странице был помещен портрет Тельмы Каузнс. Заголовок гласил, что полиция энергично продолжает расследовать обстоятельства второго загадочного убийства на пляже Бэй-Бич. Я рассматривал фотографию девушки, когда явившийся Гривс тяжело взгромоздился на скамью напротив меня. Я сказал, что намереваюсь проникнуть в "Клуб мушкетеров". - У тебя столько же шансов попасть туда, как и в Белый дом, - изрек он. - На свете нет ничего невозможного, старина. Я хотел бы знать план гостиницы. Ты работал там и, наверное, еще не все позабыл. Выпив пива, Гривс поставил кружку на стол и утер рот тыльной стороной ладони. - Это ничего не даст. К ним на верхний этаж ведут два частных лифта. Когда входишь в гостиницу, нужно сначала пройти вестибюль, а потом по коридору налево. В конце его решетка, возле которой круглые сутки дежурят два охранника. Вот тут твое путешествие и закончится. Они не отопрут решетку, если ты им незнаком. Когда приходит член клуба, он расписывается в книге и поднимается в лифте. Что происходит потом, я не знаю, потому что никогда там не был. Советую не ломать напрасно голову: охранники тебя не пропустят. Иначе их вытурят взашей. - Есть у них наверху ресторан? - Один из лучших в Америке. Так, по крайней мере, говорят, самому мне там сидеть не доводилось. Ну, тебе легче от этого? - Может, ты еще скажешь, что мясные туши и ящики с рыбой они тоже таскают через вестибюль гостиницы? Кружкой пива он почесал свой мясистый нос. - Кто говорит, что таскают? Они пользуются общим с гостиницей грузовым лифтом. Он позади здания. Я не знаю, как продукты доставляются в клуб, но видел, что их отвозят наверх и сопровождающий едет вместе с ними. Я улыбнулся. - Вот на это я и рассчитывал. Значит, если я отправлюсь наверх с попутным грузом, у меня есть шанс попасть в клуб? Не знаешь, кто согласился бы мне помочь? Я не пожалею пятидесяти монет. Гривс, погрузившись в раздумье, медленно отхлебывал пиво. - Ты рискуешь головой, но это твое дело. Есть у меня знакомый малый, который работал в клубе - Гарри Беннауер. Не знаю, там ли он сейчас... Он был четвертым барменом или кем-то в этом роде. Гарри всегда сидел без денег: проигрывал на пари, ввязываясь в глупые споры. Он бы, пожалуй, согласился помочь. - Узнай у него, - попросил я. - Если он все еще там, не хочет ли он заработать пятьдесят долларов. Передай, что я буду ждать ровно в семь у грузового лифта. По лицу Гривса было видно, что к моей просьбе он отнесся без энтузиазма. - Беннауер может надуть тебя и рассказать обо всем начальству. Тогда тебе несдобровать. У вышибал в клубе - кулаки, а не пуховые подушечки, знаешь. - Это моя забота. Ты все-таки узнай. Гривс пожал плечами и, поднявшись со скамьи, направился к телефонной будке. Я тем временем заказал еще пива. Минут через пять он вернулся. - Я разговаривал с ним, - сказал Гривс. - С деньгами у него сейчас обстоит так, что за пятьдесят монет он продал бы свою жену. В общем, он согласен. Теперь решай сам. Я не стал бы связываться с ним: он тебя продаст за твои же деньги. - Пусть продает. Не убьют же они меня? Ну, на худой конец, выкинут из клуба. Сказал ты ему насчет семи часов? Гривс кивнул. - Беннауер будет ждать возле лифта. Могу поспорить, он тебя одурачит: возьмет денежки, а клуба ты так и не увидишь. - Я не дам ему ни гроша, пока не увижу, что нужно. - Я глянул на часы: до семи оставалось сорок минут. - Ты не подскажешь, что мне прихватить для маскировки на всякий непредвиденный случай? Гривс снова погрузился в размышления. - Побудь здесь, я скоро вернусь, - сказал он и, не вдаваясь в объяснения, вышел из бара. Вернулся он примерно через полчаса, неся под мышкой коричневый бумажный пакет. Сев за столик, протянул свою огромную ручищу: - Ты должен двадцать монет. Я достал бумажник и отсчитал четыре пятидолларовые купюры. - За что? Он положил пакет на стол: - Я знаю одного торговца бренди, который спит и видит, как бы ему стать поставщиком клуба. Шансов у него нет никаких, но он этого не может уразуметь. Я наврал ему, что ты согласился предложить образцы его товара менеджеру клуба. Вот это пойло. - Он ткнул пальцем в пакет. - Но ради бога, не вздумай сам пробовать: у тебя по всему телу пойдут волдыри величиной с помидор. - Порывшись в кармане жилетки, он положил на стол визитную карточку: - Вот карточка его фирмы, возьми, может пригодиться. - Огромное спасибо, дружище. Ты здорово меня выручил. Теперь я побежал, не то опоздаю. - Если возле "Ритц-Плаз" найдут большой кусок мяса, я буду знать, что это - ты, - успокоил меня на прощание Гривс. - Ты застрахован? - Не беспокойся, - бодро ответил я, забирая пакет, - я попадал в переделки и посерьезней. - Только не в такие, как эта, - сочувственно сказал Гривс. - И скоро ты в этом убедишься. 2 Возле служебного входа в гостиницу дремал пожилой сторож. При моем появлении он бросил на меня недовольный взгляд. - Попаду я отсюда в "Клуб мушкетеров"? - останавливаясь перед ним, спросил я. - А что у тебя там за дело? Я сунул ему под нос визитную карточку фирмы. - Договорился потолковать с менеджером о продаже бренди. Выгодное дельце, папаша, так что не вставляй палки в колеса коммерции. - Поднимайся на самый верх. - И он показал пальцем в сторону лифта. Дед вновь погрузился в дремотное состояние, а я вошел в кабину подъемника и нажал кнопку с надписью "Клуб мушкетеров". Медленно поднимаясь, я держал руку во внутреннем кармане пиджака: там на ремне, привязанном к плечу, был спрятан револьвер. Прикосновение к холодному металлу немного успокаивало нервы. Прошла минута, показавшаяся мне вечностью, и лифт остановился. На моих часах было ровно семь. На лестничной площадке, загроможденной деревянными ящиками, поджидал Гарри Беннауер. Это был крошечный человечек в белом пиджаке и черных брюках. Его лицо с запавшими глазами и растопыренными ушами было настолько отталкивающим, что охотник за человеческими головами с острова Борнео наверняка гордился бы им, как лучшим украшением своей коллекции. Но я дружелюбно улыбнулся ему. - Давай деньги, и поживее, - сказал он. Я протянул пять пятидолларовых бумажек. - Что это? Гривс сказал - пятьдесят. - Гривс сказал также, чтобы я не очень-то тебе доверял. Половину - сейчас, половину - потом. Сначала я посмотрю на этот кабак. - Не суйся в ту дверь, - торопливо сказал он, пряча деньги, - если не хочешь неприятностей на свою голову. - Там кто-нибудь есть? Я же сказал, что мне нужно посмотреть заведение. Не думаешь ли ты, что я подарил тебе пятьдесят долларов? - Через десять минут туда пожалует босс. Сейчас он в своем кабинете. - Кордец? Беннауер кивнул. - А где менеджер, который заказывает у торговца вина? - Тот у себя. - Тогда иди вперед, а я за тобою следом. Если мы налетим на кого-нибудь, я здесь по делу: принес на пробу бренди. Беннауер стоял в нерешительности: его определенно не устраивал такой поворот. Но двадцать пять долларов на земле не валяются, и, миновав коридор, мы оказались в роскошно обставленном коктейль-холле, рассчитанном человек на триста. Вдоль стен, образуя букву "V", тянулась стойка. Пол был сделан из черного стекла. Над половиной зала крыши не было. В гигантских кадках росли бананы и пальмы, потолок и стены укрывали красные, розовые и оранжевые цветы вьющихся растений. - Служебные помещения - с той стороны, - сказал Беннауер, указывая на двери позади стойки. - А в ресторан вход отсюда... Что тебе еще показать? - Принеси мне сувенир на память. Пару пакетиков спичек, которые здесь раздают гостям. Решив, вероятно, что я спятил, он подошел к стойке бара, и, нагнувшись, достал пригоршню пакетиков. - Эти? Взяв три пакетика, я открыл их и проверил обратную сторону спичек: ни на одной из них не было нумерации. - А других у тебя нет? - Каких других? Ты же просил спички, которые раздают гостям, - вот они! - У твоего босса должны быть другие спички. Лицо Беннауера покрылось блестящими капельками пота. - Вот что, парень, кончай это дело. Если тебя здесь найдут, я лишусь работы. Забирай свои проклятые спички и сматывайся! - Давай заглянем в служебные помещения. Я подброшу еще полсотни. - Ты что, вконец рехнулся? Убирайся! - Он быстро терял самообладание. Дверь, которая вела в административные помещения, отворилась, и вошел полный мужчина в белом пиджаке со значком, изображавшим виноградную гроздь. Судя по эмблеме, это был менеджер. У него была внешность типичного латиноамериканца: густые, сильно напомаженные волосы и тоненькие усики. Взгляд маленьких черных глаз перебежал с Беннауера на меня. - Это мистер Гомец, - поспешно сказал мне Беннауер. Он еще не совсем потерял голову. - Вы не имеете права врываться без предварительной договоренности. - И повернулся к Гомецу: - Этот парень хотел вас видеть. Я подобострастно улыбнулся: - Не уделите ли вы минутку вашего времени, мистер Гомец? - Я - О'Коннор, "Калифорния Уайн компани". - И протянул визитную карточку. Гомец начал разглядывать ее с непроницаемым лицом. Я ощущал неприятный сладковатый запах помады, исходивший от его волос. Прочитав карточку, он принялся задумчиво постукивать ею о стойку. Он не сводил с меня глаз. - Мы не ведем дел с вашей фирмой, - сказал Гомец. - Именно об этом я и хотел с вами поговорить. У нас есть товары, которые, безусловно, вас заинтересуют. Я принес для пробы особого бренди. - Как он попал сюда? - спросил Гомец, обращаясь к Беннауеру. Мой сопровождающий обрел второе дыхание. - Не знаю. - Он пожал плечами. - Этот тип вошел сюда и спросил вас. - Я поднялся на грузовом лифте. Я что-нибудь сделал не так? - Мы встречаемся с торговцами только по предварительной договоренности. - Провинциальная неосведомленность, мистер Гомец, простите. Вы не сможете назначить встречу на завтра? - Я положил пакет с бренди на стойку. - Если вы познакомитесь с содержимым, мы завтра же поговорим о деле. - О деле мы поговорим сейчас, - раздался голос сзади. Гомец и Беннауер замерли, будто кто-то мановением волшебной палочки превратил их в мраморные изваяния. Признаюсь, и у меня слегка екнуло сердце: смуглый мужчина в смокинге, с белой камелией в лацкане стоял в двадцати футах от нас. У него было узкое лицо с тонким орлиным носом, плотно сжатым ртом и черными беспокойными глазами. Я был уверен, что это Кордец: только присутствие самого босса могло так разительно изменить поведение моих собеседников. Кордец подошел к стойке и, прочитав визитную карточку, хладнокровно разорвал ее и бросил на пол. Он поднял на меня подернутые сонной поволокой глаза. - Я сказал "нет" еще месяц назад. Тебе понятно, что значит "нет"? - Извините, - пробормотал я. - Ведь я новичок в городе и не знал, что кто-то уже показывал наш товар. - Теперь будет известно. Убирайся, и чтобы духа твоего здесь не было! - Хорошо, хорошо, извините. - Вид у меня был расстроенный и смущенный. - Разрешите оставить бутылку. Это отличное бренди. Мы могли бы поставлять его на очень выгодных условиях. - Вон! Я двинулся по стеклянному полу к выходу. Неожиданно дверь распахнулась, и в ней появились трое мужчин. Образовав полукруг, они загородили мне путь. Двоих - долговязых парней с тупыми лицами - я видел впервые, третий хорошо был знаком: передо мною со зловещей улыбкой на искалеченном лице стоял Херц. 3 С минуту Херц и я молча разглядывали друг друга. Высунув кончик языка, он провел им по пересохшим губам, напомнив змею, готовую броситься на жертву. - Вот мы и повстречались, - негромко произнес он. - Ты помнишь меня? Планируя вторжение в "Клуб мушкетеров", я не рассчитывал, что мне придется иметь дело с Херцем. В худшем случае, полагал я, вышибалы помнут мне бока и дадут под зад коленом. Появление Херца меняло ситуацию в корне. Не отрывая взгляда от Херца и одновременно наблюдая за Кордецом, я начал двигаться бочком к выходу. Владелец клуба смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену непонимающими глазами. - Что все это значит? - спросил он. - Его зовут Брэндон, босс, - сказал Херц. - Он частный сыщик, дружок той мрази, которую вчера прикончили. Кордец равнодушно пожал плечами, обошел стойку и направился к двери с надписью "Администрация". На ходу он коротко бросил: - Уберите его! Я оказался один против пятерых; шестым потенциальным противником был сам Кордец, решись он снизойти до расправы со мной. Херц приближался. Его близко посаженные глаза продолжали улыбаться; чтобы как-то выравнять очевидное неравенство сил, я выхватил револьвер. - Осторожней, - сказал я, перемещая дуло револьвера по полукругу так, чтобы держать под прицелом всех сразу. - Не советую подходить, иначе кое-кому несдобровать! Херц внезапно остановился, будто наткнувшись на стену. Вероятно, он не рассчитывал увидеть оружие в моих руках. Кордец, шагнувший было в открытую дверь, тоже остановился и с некоторым удивлением посмотрел на меня. - Я велел тебе убираться, - произнес он. - Чего ты ждешь? - Пусть эта обезьяна уйдет с моего пути, - сказал я, кивком головы указывая на Херца. В следующий момент зал погрузился в темноту. Кто погасил свет, я не видел. Возможно, это Гомец решил ускорить ход событий. Послышался топот сорвавшихся с места людей, и я нажал на курок. Оранжевая струя пламени вылетела из револьвера, зазвенело разбитое стекло, и на меня накатилась волна человеческих тел. Я оказался на полу. Жадные руки тянулись к моему горлу, искали оружие. Я пробовал выстрелить вновь, но кто-то вырвал у меня револьвер. Удар кулака обрушился на мою голову... Когда я пришел в себя, в зале снова горел свет. Я лежал на спине, и надо мною стояли три гангстера. Один из них держал мой револьвер. Челюсть нестерпимо ныла, а голова, казалось, готова была расколоться пополам. Я услышал гулкие звуки шагов, и к трио победителей присоединился Кордец. С трудом приподнявшись, я сел. - Выкиньте его отсюда, - сказал Кордец. - Сделайте так, чтобы он надолго забыл дорогу в клуб. - И зашагал к выходу, постукивая по стеклу высокими каблуками ботинок. Херц с подручными почтительно ожидал ухода босса. Вслед за Кордецом поспешили скрыться Гомец и Беннауер. Сидя на полу, я внимательно наблюдал, как Херц, взяв мой револьвер, перехватил его за дуло. С изувеченного лица не сходила бессмысленная улыбка. Профессиональные бандиты знают, как использовать револьвер в качестве дубинки. Удары наносятся во все точки, кроме жизненно важных. Человек после такой обработки становится инвалидом если не на всю жизнь, то на многие месяцы. Я недаром работал в прокуратуре Сан-Франциско как следователь по особым поручениям в течение пяти лет. По долгу службы мне приходилось почти ежедневно бывать в городских доках - страшном месте, кишащем бандитами. И я знал: пока Херц не очутится позади меня, он не опасен. Но пусть он думает, что имеет дело с простаком. Когда он взмахнул револьвером, я, изобразив на лице неописуемый ужас, подался назад. - Выпустите меня отсюда, - жалобно заскулил я. - Я больше никогда не появлюсь здесь! Дайте мне только уйти! - Мы выпустим тебя, дружок. - Довольная улыбка расплылась по физиономии Херца. - Потерпи только малость. Я отполз еще немного назад. Херц разрешил даже встать. Потом, пританцовывая, он бросился ко мне, намереваясь нанести удар по голове. Но я точно рассчитал время и отпрянул в сторону. Револьвер со свистом рассек воздух, рука Херца тяжело ударилась о мое плечо, и в тот же миг я оказался рядом с ним. В следующее мгновение я притянул его за лацканы пиджака, согнулся - и он перелетел через меня с грациозностью акробата, ткнулся мордой в стеклянный пол и заскользил по нему. На очереди был второй гангстер. Удар, в который я вложил всю тяжесть своего тела, едва не раздробил ему скулу, и он вслед за Херцем покатился по скользкому полу. Целым и невредимым оставался третий. Когда он бросился на меня, на лице его было смятение. Ускользнув от пудового кулака, я быстро нагнулся и, схватив противника за лодыжки, рванул кверху. Переводя дыхание, я огляделся. Херц с приятелем, валяясь на полу, считали звезды. Я подобрал мой револьвер и сунул в карман. У меня не было причин для недовольства собою: в подобных переделках я не бывал уже лет пять и все же сохранил неплохую форму. Необходимо было срочно решить, что делать дальше. Я мог без промедления убраться восвояси, но мог и спрятаться здесь. Пока что я не узнал ничего, что оправдывало бы риск моего визита к Кордецу. Рассудив, что вероятность повторного проникновения в клуб ничтожно мала, я решил повременить с уходом. Выбежав на террасу, я осмотрелся. Справа виднелись освещенные окна административных помещений, под которыми тянулся широкий выступ. На коньке крыши была устроена горизонтальная площадка, на которой, сумей я до нее добраться, можно было бы в относительной безопасности переждать час-другой. Когда клуб наполнится посетителями, мне представится, наверное, случай поподробней познакомиться с местными порядками. Послышался слабый стон одного из бандитов, и я понял, что времени на размышления осталось немного. Ступив на ограждение террасы, я дотянулся до узкой парапетной плиты, проходившей вдоль края крыши, и, крепко ухватившись, подтянулся. Хотя я не страдал головокружением, мысль о пропасти в двадцать пять этажей была несладкой. Я изо всех сил цеплялся за черепицу, чувствуя, что одно неверное движение, и я покачусь вниз. К счастью, каучуковые подошвы ботинок не скользили, и я благополучно добрался до горизонтальной площадки. Часов около восьми клуб пробудился к жизни: начали подъезжать дорогие автомобили, заиграл оркестр, терраса осветилась огнями. Еще через час, когда посетителей стало значительно больше, наступило время действовать. Затаив дыхание, я спустился на тот широкий выступ, который тянулся вдоль окон служебных помещений. Я пошел по нему, вжимаясь в стену и по пути заглядывая в окна. Две первые комнаты с письменными столами, пишущими машинками и шкафами были пусты, возле третьего окна я остановился. В кресле с высокой спинкой сидел за большим столом сам Кордец. Не выпуская изо рта длинный мундштук с коричневой сигаретой, он проверял бухгалтерские книги. Кордец был поглощен работой. Его золотой карандаш стремительно летал по рядам цифр, делал какие-то пометки. Минут через десять, когда стало уже казаться, что я теряю время понапрасну, послышался стук в дверь. - Войдите! - сказал Кордец, и в кабинете появился полный мужчина с болезненным цветом лица. На вошедшем был отличный смокинг с красной гвоздикой в петлице, в манжетах белоснежной сорочки сверкали бриллианты. Осторожно закрыв за собою дверь, мужчина молча устремил взгляд на Кордеца. Закончив работу, владелец клуба соизволил наконец посмотреть на своего гостя. - Если у тебя нет денег, Донахью, - сказал он, - лучше сразу убирайся. Мне надоело с тобой возиться. Пришелец нервно перебирал пальцами галстук, на лице его застыло выражение неприкрытой ненависти. - Деньги у меня с собой, - ответил он, - так что обращайся повежливей. - Вытащив из заднего кармана брюк пачку банкнотов, он бросил их на стол. - Здесь - тысяча. Кордец пересчитал деньги. Потом подошел к сейфу и загородил его собою так, чтобы постороннему не была видна комбинация набираемых на диске цифр. Пошарив внутри, он вытащил два пакетика спичек и швырнул их на стол. Тщательно проверив пакетики, посетитель сунул их в карман жилетки и, не произнеся ни слова, ушел. Кордец некоторое время неподвижно сидел за столом, затем взял золотой карандаш и снова принялся за подсчеты. За сорок минут Кордеца навестили еще два человека: пожилая располневшая женщина и молодой парень, которого можно было принять за студента колледжа. Оба расстались с пятьюстами долларов, получив взамен по пакетику спичек. С ними Кордец тоже обращался презрительно и высокомерно, словно оказывал величайшую услугу. Время приближалось к десяти, и нужно было спешить на свидание с Марго Криди. Осторожно отойдя от окна, я сел на карниз и спрыгнул на балкон гостиницы "Ритц-Плаз". Потом прошел через пустой номер и направился к лифту. Глава девятая 1 На ней было плотно прилегающее изумрудно-зеленое платье с блестками и глубоким вырезом на груди, шею украшала нитка крупных изумрудов. Марго вся переливалась зелеными искорками, и я особенно остро ощутил убожество своего потрепанного "бьюика". - Привет! - сказал я, высовываясь из машины. - Не буду говорить, что вы очаровательны - это звучит чересчур слабо. В ее живых глазах появилась чуть заметная улыбка. - Это специально для вас, - сказала Марго, наклоном головы показывая на платье. - Мне приятно, что оно вам нравится. - "Нравится" не то слово. Ваша машина здесь? - Нет. Я покажу бунгало, и потом, надеюсь, вы не откажетесь отвезти меня обратно? - Я полностью к вашим услугам. Я открыл дверцу, и она села рядом. Мой взгляд на какое-то мгновение задержался на ее стройных ногах, потом я выжал сцепление, и машина тронулась. - Поверните направо и поезжайте до конца "променада", - руководила она мной. "Променад" был забит множеством автомобилей, и я ехал рывками со скоростью не больше двадцати миль в час. Но мне и не хотелось ехать быстрее. Море и пальмы в мягком свете луны выглядели чудесно. - Говорят, "Клуб мушкетеров" самое изысканное заведение в городе, - сказал я. - Часто вы там бываете? - Да. Это единственное место, где можно отдохнуть от туристов. Кроме того, папе принадлежит половина клуба, и мне не приходится платить в ресторане. А это тоже что-нибудь да значит. - Заложите один из ваших изумрудов - и вы сможете посещать клуб всю жизнь. - Они не мои. - Марго засмеялась. - Отец разрешает только носить их. Когда мне надоедят изумруды, я отнесу их обратно, и он даст чего-нибудь взамен. У меня самой ничего нет. Даже об этом платье не могу сказать, что оно мое. - А бунгало, которое вы арендуете? - Бунгало тоже арендует отец. - Сомневаюсь, чтобы ему понравился новый постоялец. Может, мне лучше не переезжать? - Он ничего не узнает. - А не придет ему в голову заглянуть к дочери на чашку чая? - Он ни разу не был у меня. - Что ж, вам виднее. Итак, вы богатая, но несчастная дочь своего отца? Она передернула плечами. - Папа любит распоряжаться всем. У меня никогда не бывает наличных денег. Я посылаю счета, и он их оплачивает. - К сожалению, никто не оплачивает мои счета. - Но вам и не указывают, что вы должны купить... - Не рассказывайте мне больше о своей безрадостной жизни. Иначе мне станет нестерпимо жаль вас. Вряд ли вам требуется моя жалость. Она вновь засмеялась: - А почему бы и нет? Я люблю, когда меня жалеют, но это случается не часто. Мы выехали на улицу, где транспорта было поменьше, и я увеличил скорость. - Вы не поверите, но иногда мне до зарезу нужны деньги, - сказала Марго. - Так же, как и мне. Но вам проще: вы можете сколотить состояние, работая манекенщицей. - Папа никогда не разрешит мне работать. Он дорожит честью семьи. Меня никто не возьмет, если он того не пожелает. - Это отговорка. Вы не обязаны жить в Сан-Рафеле. Перебирайтесь в Нью-Йорк - и через пару месяцев вы покорите весь город. - Вы серьезно так думаете?.. Поверните налево, потом поезжайте прямо. Я увидел неровную грунтовую дорогу, которая вела, казалось, прямо в море. Мы подпрыгивали на ухабах и выбоинах. Пальмы закрывали луну, и кромешную темень освещали лишь фары. Открыв сумочку, Марго вынула сигарету и закурила. - Бунгало мне нравится своей заброшенностью и уединенностью. Скажите, у вас никогда не появляется желания побыть одному? Мысль об одиночестве ассоциировалась у меня с возможным визитом Херца, и я ответил: - Смотря когда. С четверть мили мы ехали молча, потом впереди показалось приземистое здание. - Вот мы и на месте. Есть у вас карманный фонарик? Нужно найти выключатель. На небе мягко светилась луна, освещая пустынную полоску песчаного берега, пальмы и море. Вдали горели окна одинокого дома. - Что там? - Эрроу-Пойнт. - Марго рылась в сумочке в поисках ключа. - Свет горит в заведении Хана? - Да. Марго открыла замок и зажгла свет. Я увидел, что нахожусь в роскошной гостиной с баром для коктейлей, радиолой и телевизором. На бело-голубом мозаичном полу стояло несколько уютных кресел, у стены - широкая кушетка. - Неплохо, - сказал я, озираясь по сторонам. - Вы не боитесь пускать сюда дикаря? Подойдя к двойным застекленным дверям, она с силой распахнула их и зажгла электричество на террасе. - Вам нравится здесь? Стоя в дверях, она улыбалась. - Необыкновенно! На полках бара красовалась целая батарея бутылок, подобранных таким образом, чтобы удовлетворить любой, даже самый притязательный, вкус. - Напитки тоже собственность вашего папы? - Тоже его. Я беру их из дома - четыре бутылки за раз. Я не вижу причин, почему бы и мне иной раз не угоститься. - Марго достала из холодильника шампанское. - Давайте веселиться. Вы открывайте, а я тем временем принесу бокалы. Я разорвал предохранительную проволоку на пробке и, когда Марго вернулась с бокалами на подносе, осторожно открыл бутылку. Мы чокнулись. - Что мы празднуем? - спросил я. - Нашу встречу. Вы кажетесь мне первым человеком, которому не важно - богатая я или бедная. - Постойте! С чего вы это взяли? Выпив шампанское, она помахала пустым бокалом: - Вы узнаете об этом в свое время. А пока посмотрите ваш новый дом. Начните со спальни. Налево, вот в эту дверь. Ее темные глаза были устремлены на меня, и я прочитал в них нечто, от чего перехватило дыхание. Я поспешил в спальню, твердя себе, что я ошибаюсь, и все же меня не покидало чувство, что сюда, в бунгало, Марго привезла меня не просто как гостеприимная хозяйка. В спальне, окрашенной в светло-зеленый и темно-коричневый тона, я увидел переполненные одеждой встроенные шкафы и двуспальную кровать на мозаичном полу. Ванная, находившаяся рядом, была отделана с такой роскошью, будто ее собирались использовать для съемок кинофильма из жизни высшего общества. Когда я вернулся в гостиную, Марго лежала на кушетке возле окна, задумчиво глядя на залитое лунным светом море. - Понравилось? - спросила она, не меняя позы. - Еще бы! Боюсь, что в последнюю минуту вы раздумаете и не пустите меня. - Вам нечего волноваться, я не живу сейчас здесь. - Но в бунгало ваши вещи. - Они мне не нужны. Все, что находится в этих шкафах, уже порядком надоело. Я люблю, когда вещи отдыхают. Потом, возможно, я снова буду носить кое-что из этих тряпок. В бунгало хватит места и для вас. Я сидел в кресле рядом с ней, и сознание, что мы совсем одни, волновало меня. Повернув голову, она посмотрела мне в глаза: - Как продвигается ваше расследование? - Черепашьими шагами. Но было бы грешно обвинить меня: от дела отвлекают более интересные вещи. - Какие, например? - Это бунгало и... вы. - Я отвлекаю вас от дел? - Конечно. Она снова бросила на меня взгляд: - Тогда это взаимн