рвал телефонный разговор сидевшей за столом дежурной медсестры: - Где находится отделение неотложной помощи? - На первом этаже, доктор, - ответила она. - Лифт вон там. - Ваш воротничок слегка обтрепался, - сказал Римо. - Следите за этим. - Да, сэр, - ответила она и удивленно посмотрела ему вслед. Кто бы это мог быть? Римо направился в отделение неотложной помощи. Он шел больничными коридорами в лечебный корпус, и никто не остановил его, не спросил, кто он такой. Одно дело, если бы его явно принимали за врача, но нет, просто никто не обращал на него внимания. Он заглядывал во многие палаты в поисках миссис Уилберфорс, но никто не попросил у него ни совета, ни помощи. Он почувствовал, что с его присутствием мирились, но не воспринимали как коллегу. Римо не знал, хорошо это или плохо, но счел для себя оскорбительным и решил, что все объяснялось отсутствием стетоскопа. Повстречав в коридоре какого-то врача, он подцепил пальцем стетоскоп, висевший у того на шее. Врач пошел дальше, ничего не заметив, и Римо повесил стетоскоп себе на шею. Стетоскоп творил чудеса. Римо не прошел и пятидесяти футов, а его уже попросили проконсультировать трех больных. В одной из комнат, куда он заглянул со стетоскопом на шее, его попросили осмотреть пациента со сломанной ногой. Он рекомендовал аспирин и постельный режим. Другого пациента он назвал симулянтом, который занимает место, необходимое для действительно больных людей. В третьей палате ему представился случай впервые воспользоваться стетоскопом. Поразительно, но с помощью этой трубки действительно можно было многое слышать. На столе лежала полная женщина, которую осматривал молодой человек, явно практикант. Он с надеждой взглянул на Римо. Римо приложил стетоскоп к животу женщины, прислушался и расхохотался. - Послушайте, какой грохот, - сказал он. - Ну и бурлит, будто варится гороховый суп - Что вы думаете, доктор? - спросил практикант. - Я бы прописал по две столовых ложки пептобисмола каждые три часа. А вам, леди, нужно забыть про пиво. Практикант придвинулся к Римо и прошептал: - Но она жалуется на головные боли. Римо уверение кивнул. - Правильно, - сказал он. - Это все из-за пива. В пиве есть дрожжи. Они вызывают вздутие во всем теле, и газы давят на мозг. Я помню, как брат Теодор объяснял это на последней лекции. Осторожнее с дрожжами! А вам, леди, лучше забыть о пиве. - Но я никогда... - сказала больная ему вслед. Римо задержался у двери, улыбнулся и сказал: - О счете не беспокойтесь. Просто пришлите его мне. Он пошел дальше, надеясь вновь воспользоваться стетоскопом. В конце коридора обнаружились тяжелые металлические двери со стеклами, забранными железными решетками. Римо заглянул внутрь, открыл дверь и оказался в отделении неотложней помощи. Оно состояло из четырех палат; три были пусты. В четвертой лежала миссис Уилберфорс. Войдя, Римо надел на лицо марлевую маску. На столе лежала фигура, наполовину покрытая ярко-белыми простынями, а вокруг нее суетилась группа врачей и медсестер. Две сестры массировали ноги пациентки. Врач и еще одна сестра склонились над грудной клеткой и ритмично делали массаж сердца. Внимание Римо привлек другой врач, со шприцем в руке, собиравшийся сделать укол в сердце - видимо, чтобы ввести адреналин. Римо подумал, что у врача очень несчастный вид. Он заметил, что руки у того тряслись, и понял почему: врач был пьян. Римо вошел в палату и присвистнул, однако повязка на лице заглушила звук и получилось просто шипение. В его сторону повернулось две-три головы. - Всем привет, - сказал он. - Продолжайте в том же духе. Если я что-то замечу неладное, то дам вам знать. Для убедительности Римо помахал стетоскопом. Головы опять повернулись к больному. Римо подошел поближе к столу. Там лежала женщина, но очень старая, как он мог заметить, когда сестра на миг сняла с ее лица кислородную маску. Римо вспомнил свой визит в дом миссис Уилберфорс в Скрэнтоне и его хозяйку - здоровенную бой-бабу, которую он похлопал по крупу. Потом он взглянул на сморщенную старуху на столе. "Черт возьми, - подумал он. - Где же миссис Уилберфорс?" Он уже повернулся, чтобы уйти, когда заметил табличку у изголовья кровати. Там значилось "Уилберфорс". Он опять вгляделся в лицо женщины. Разве это она? Но глаза... орлиный нос... возможно, что она. Он еще присмотрелся. Она! Но что произошло? Несколько дней назад она была похожа на воина преторианской гвардии, а теперь превратилась в сморщенную древнюю старуху. Как такое могло случиться? Римо снова взглянул на врача, который трясущимися руками держал шприц. У дальнего конца стола электрокардиограф показывал неустойчивый ритм. Поддерживалось искусственное дыхание, продолжался массаж сердца. В комнату вошел еще кое-кто. Как и врач со шприцем, эта женщина была без халата, в обтягивающем желтом свитере и короткой белой юбке, подчеркивающей длинные стройные ноги. Она вошла в палату уверенно, будто владела больницей. Сестра, заметив движение в дверях, подняла голову, чтобы сделать замечание непрошеному гостю, но, увидев, кто это, опять склонилась над больной. Рыжеволосая красавица подошла к врачу, державшему шприц. - Как дела, доктор Деммет? - спросила она. - Серьезный случай, мисс Хал, - ответил он. Голос его дрожал. - Неужели? - Нарушение всех функций организма. Критическое истощение. - Удастся ее спасти? - Не знаю, - сказал врач. - Попытайтесь, - сказала женщина. Их глаза встретились. - Попытайтесь, - повторила она. "Звучит, как "не пытайтесь", - подумал Римо. - Я делаю все, что могу, - сказал врач. - Продолжайте. Доктор наклонился, воткнул шприц между ребер женщины и ввел адреналин прямо в сердце. Женщина в желтом свитере, понаблюдав за ним, оглядела палату. Ее взгляд остановился на Римо, стоявшем неподалеку. Он вдруг понял, что в своих темных очках резко выделяется на общем фоне. Женщина подошла к нему. - Кто вы такой? - спросила она. Римо решил разыграть из себя чудака. - Уильямс - мое имя, болезнь - моя забава. - Уильямс? Вы тот самый мистер Уильямс? Римо кивнул. Он увидел, что на нее фамилия произвела впечатление. Ее красивые умные глаза вдруг засветились каким-то внутренним светом. - Но почему вы здесь? - спросила она. - Я люблю больницы и всегда хотел стать врачом. По средам я играю в гольф. У меня есть свой стетоскоп. Я хотел попасть сюда и не мог удержаться. Кэти Хал кивнула. - Я Кэти Хал, помощник администратора. Я собиралась связаться с вами и узнать, не понадобится ли моя помощь. Римо отрицательно покачал головой. - Нет. Мне очень интересно находиться здесь и наблюдать, как эти замечательные люди спасают бедную старую леди. Странно, я слышал, что она не так стара, как выглядит. - И мне так сказали, - ответила Кэти Хал. - Необычный случай, - сказал Римо. Кэти Хал кивнула. - Мгновенное старение, - сказал Римо. - Никогда ни о чем подобном не слышал. - Насколько мне известно, такое порой случается в результате нервного шока. Эта женщина недавно потеряла сына, которого очень любила. Римо не ответил. Он следил за врачом, стоявшим у стола. Как его фамилия - доктор Деммет? Он нажимал кулаком на грудь женщины. На экране электрокардиографа вдруг появилась ровная линия. Деммет надавил сильнее. - Жить, черт побери, жить! - рявкнул он. - Эм-м, - сказал Римо. - Да, шок. У нее были очень теплые отношения с Натаном. Наблюдая за врачом, он не заметил, как сверкнули глаза Кэти Хал при упоминании этого имени. Она ведь ничего не говорила о Натане. Кэти поняла, что мистер Уильямс не просто эксцентричный миллиардер, а кто-то поважнее. И опаснее. Деммет в отчаянии сжал кулаки и потряс ими перед собой. - Все, - сказал он мрачно. - Можете не продолжать. Кончено. Он повернулся в сторону Римо и Кэти Хал. - Я не смог спасти ее, - сказал он, обращаясь к Кэти Хал. - Очень жаль, доктор Деммет, - ответила она, и Римо уловил сарказм в ее голосе. - Видимо, это было за пределами наших возможностей. Деммет посмотрел на нее, потом на пациентку, и, как заметил Римо, раздражение по поводу ее смерти исчезло с его лица и сменилось вдруг выражением облегчения. Деммет постоял, повернулся и вышел из комнаты. "Странно, - подумал Римо. - За доктором Демметом неплохо бы понаблюдать". - Он, кажется, воспринял все близко к сердцу, - сказал Римо между прочим. - Да, - согласилась Кэти Хал. - Некоторые медики воспринимают смерть как личную драму. Это осложняет им жизнь. - Она помолчала, а затем бодрым голосом спросила: - А у вас, мистер Уильямс, все хорошо? - Прекрасно, - сказал Римо. - Медобслуживание вас удовлетворяет? - Не знаю. У меня личный врач. Он не позволяет никому прикасаться ко мне. - Долго пробудете у нас? - спросила Кати. Как она представилась? Помощник администратора? Подходяще, ей можно намекнуть о своих проблемах, чтобы слух распространился по больнице. Он доверительно наклонился к ней. - Нет, не очень долго, пока эти типы из налоговой службы не отстанут от меня. - О, понимаю, проблемы с налогами. - Проклятие всех богатых людей. - Ну, будем надеяться, что все обойдется. - Да, будем надеяться. - Я живу при больнице, мистер Уильямс. Дежурный всегда может связаться со мной. Если вам что-то потребуется, не смущайтесь, звоните в любое время дня и ночи. - Она взглянула на Римо горящими глазами. Римо вернулся в палату в прекрасном настроении. Пробыв в больнице всего несколько часов, он уже взял на заметку этого доктора Деммета. И пустил слух, что у него проблемы с уплатой налогов. Теперь, возможно, им заинтересуются. Так или иначе, сегодня был удачный день, он работал головой, а не руками. Скрэнтон не повторится. Он будет действовать, используя свой интеллект. Да, только так. А когда проблема будет решена без крови и смертей, Смит останется доволен, и даже Чиун вынужден будет признать, что Римо умеет пользоваться головой. Хорошо продуманный план стоит сделанного дела. Римо предвкушал победу. Он остановился у своей палаты, затем распахнул дверь и влетел в комнату в развевающемся белом халате со стетоскопом на шее. - Да-да-а-а! - протрубил он. - Что значит это "да-да-а-а"? - спросил Чиун, который сидел у окна и разглядывал нечто отвратительное - центральные кварталы Балтимора, находившиеся в нескольких милях от клиники. - Это победное начало, - сказал Римо. - Я, доктор Лэнс Рэвенел, пришел спасти мир от псориаза. - Помолчи, - сказал Чиун. - Не тебе с твоим легкомыслием судить о докторе Рэвенеле. - Хм, - сказал Римо, чувствуя, что радостное настроение улетучивается. - Неужели? - Да, это так. Доктор Рэвенел - человек благородной профессии. Он целитель, в прекрасных фильмах он спасает людей. - Это только в фильмах. - Там больше правды, чем в твоих так называемых фактах. - Ну уж... - Разве не правда, что доктор Рэвенел излечивает больных? - Помнишь Сан-Франциско? Ты сказал мне, что болезнь проистекает от недостатка дисциплины у пациента. Ты уже так не думаешь? - Это причина болезни. Но если врачи не могут заставить людей правильно думать и победить болезнь, то им надо избрать другой путь. Это не их призвание. Но ты не имеешь права клеветать на них, ибо у тебя вообще ни к чему нет призвания. - С каких это пор ты стал защитником АМА? - Я не знаю, что такое АМА, но если там требуется говорить правду, то я за них. Римо только вздохнул в ответ, настроение его упало. Победа не казалась теперь такой близкой. Предстояло много работы. Было еще кое-что, о чем стоило поразмышлять. Стремительное одряхление миссис Уилберфорс не давало ему покоя. Теперь он понял, что это ему напомнило: Энтони Стейса в Скрэнтоне. Римо искал тогда бодрого человека средних лет, а вместо этого нашел дряхлую развалину, старика, который желал смерти. Что же с ними случилось? Внезапное старение? И что означали слова Стейса: "Держись подальше от врачей"? Что с ним произошло? Кэти Хал сказала, что все дело в нервном потрясении, но Римо никогда не слышал о таком действии шока. - Чиун, как стареет человек? - Отдавая свои лучшие годы неблагодарному щенку, который не желает в благодарность сделать подарок учителю. Чиун все еще злился. - Чиун, забудь на минуту о Барбре Стрейзанд. Я сейчас видел, как умерла одна женщина. Три дня назад она была здоровой и сильной, как медведица. - Невелика потеря, - сказал Чиун. - Но сегодня ей можно было дать сто лет, так она высохла и сморщилась. Черт возьми, Чиун, она стала прямо старухой! А неделю назад я встретил другого человека, с которым случилось то же самое. Он постарел за одну ночь. - Тебе это не понятно? - Нет, - ответил Римо. - Мы многого не понимаем в окружающем мире. Как американский пожиратель мяса может постичь секреты Синанджу? Почему он в состоянии лазить по стене, ломать другим кости, переносить действие яда? Римо подождал, пока Чиун сам ответит на свои вопросы, как он обычно делал, но ответа не последовало. Римо сказал: - Изменилась моя сущность, вот почему я могу делать все это. - А изменился ты потому, что хотел этого. - Значит, эти люди постарели, потому что хотели постареть? - Нет, - сказал Чиун. - Они постарели потому, что не хотели оставаться молодыми. Может быть, это произошло под действием какого-то вашего лекарства, и они сами захотели этого. Никто не меняется, пока сам того не захочет. Стареют те, кто ждет старости. - Спасибо за ответ без ответа. - Всегда к твоим услугам, - сказал Чиун и отвернулся к окну. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ - Его фамилия Деммет. Нет, имени я не знаю. Просто Деммет. - Минуту, - сказал Смит. - Я запрошу компьютер. Римо услышал, как Смит положил телефонную трубку на стол и защелкал клавишами компьютера. Тридцатью секундами позже он взял трубку. - Если что-то есть, мы узнаем через минуту, - произнес Смит. - А почему именно Деммет? - Точно не знаю, - сказал Римо. - Мне запомнилось выражение его лица в операционной. Римо вспомнил лицо Деммета, тонкие губы, противоречивые чувства, очевидно владевшие им, когда умирала миссис Уилберфорс. Его отчаянные попытки спасти ее, а потом облегчение, отразившееся на лице, когда он уже ничего не мог сделать. - Меня насторожило его лицо, - повторил Римо. - Это все? Не много в плане конкретной информации, - сухо сказал Смит. - Не стоит двадцати пяти тысяч долларов. - Вообще-то, - раздраженно заметил Римо, - я собираюсь раздать персоналу анкету "Кто из вас убийца? Если не вы, то назовите пятерых, подозреваемых вами в порядке уменьшения вероятности". Я соберу все анкеты, передам вам, а вы заложите их в этот идиотский компьютер, который, возможно, выдаст ответ, что виноват во всем я. Черт возьми, конечно, у меня пока нет ничего конкретного!.. - Подождите, - перебил Смит. - Есть ответ. Деммет Дэниел, врач, родился в Элктоне, штат Мэриленд... - Пропустите информацию из серии "Кто есть кто" и читайте дальше, - сказал Римо. Смит на миг замолк, потом продолжил: - Деммет был одним из консультирующих врачей, которые пытались спасти Натана Уилберфорса. Он же был анестезиологом во время той операции, когда умер Боулдер из налоговой службы. - Вам этого недостаточно? - довольно спросил Римо. - Наводит на размышления, - сказал Смит. - Какие к черту размышления, все очевидно! - Наводит на размышления. Я бы на вашем месте последил за ним. - Ну спасибо, - зло сказал Римо. - Кстати, что бы вы сделали на моем месте, если бы увидели женщину, постаревшую за два дня на сорок лет? - Что вы хотите сказать? - Римо почувствовал, что Смит весь обратился в слух и рассказал шефу об Энтони Стейсе, а потом о миссис Уилберфорс. Римо закончил. Смит молчал. - Не просто сразу разобраться, что к чему, а? - спросил Римо. - Вы, кажется, считаете, что мне здесь очень легко? Вы же представления не имеете, чем мне приходится заниматься. - Ничего в этом особенного нет. Обычная работа, - сказал Смит. - По поводу старения сказать пока ничего не могу. Попробую получить результат вскрытия обоих тел. - Попробуйте, попробуйте. А я тем временем буду торчать здесь и делать черную работу. - Я тронут, - сказал Смит. - Мне и в голову не приходило, как вы напряженно работаете. - В том-то и беда, - сказал Римо, - что не приходило. - Я учту это. Послышались гудки. Римо осторожно положил трубку на рычаг, еле сдержавшись, чтобы не разбить аппарат на кусочки. Счет за него придет к Смиту, а Римо не хотелось вновь заниматься выяснением отношений. Он оглядел просторную палату, освещенную сейчас лишь одной лампой, висящей над его головой. В углу на циновке спал Чиун. Римо посмотрел на него, пошел в спальню и лег. Он медленно и глубоко задышал, стараясь снять напряжение. На два счета - вдох, на два счета - медленный выдох. Глубокий вдох. Выдох. Он повторял это снова и снова. Дыхательные упражнения принесли успокоение. Напряжение исчезло. Полная тишина. Полный покой. - Хм-м-м-м-н-н-н-к! - Звук резал слух, напоминая скрип ржавой пилы по дереву. Что за чертовщина? - Хм-м-м-м-н-н-н-к!! - раздалось снова, на этот раз еще громче. Это храпел Чиун. - Чиун, прекрати! - крикнул Римо в открытую дверь. - Хм-м-м-м-н-н-н-к!!! - О, Господи, - прорычал Римо, встал и закрыл дверь. Не успел он лечь, как храп возобновился. Римо вышел в гостиную и взглянул на спящего Чиуна. Больше всего ему хотелось подойти к Чиуну и ткнуть его в бок, чтобы прекратил храпеть. Но у Римо не было абсолютно никакого желания остаться в результате со сломанной ногой или чем-нибудь похуже. - Как тут уснешь? - спросил он вслух. - Хм-м-м-м-н-н-н-к! Римо надел мягкие туфли на резиновой подошве и вышел в темный коридор. Он весь кипел от негодования, и ему вдруг захотелось устроить всему персоналу клиники праздник Свиньи. Но нет, Смит не простит ему второго Скрэнтона. Вместо этого Римо пошел по коридорам, сначала прислушиваясь к звуку своих шагов по блестящему мраморному полу, потом стараясь идти бесшумно. За углом он обнаружил темный коридор и стал отрабатывать бесшумный шаг ниндзя. Он прислонился спиной к стене и боком двинулся по коридору, быстрее и быстрее, пока не достиг скорости спринтера. Четыре раза туда, четыре обратно Однако это не помогло. Я совершая последнее движение, он услышал скрип своих туфель и от собственной оплошности разозлился еще больше. Он бросился по пожарной лестнице вниз на другой этаж, опять по коридору и вниз по лестнице, снова по коридору и, наконец, стараясь двигаться бесшумно, оказался рядом с вестибюлем, но так и не устал, и не запыхался, и не успокоился. Римо опять поднялся на пятый этаж и пошел по длинному коридору в дальний конец нового крыла, где было больше палат. Он останавливался у дверей, прислушиваясь к дыханию больных. Дежурная медсестра должна была находиться дальше по коридору, и, сосредоточив слух в том направлении, Римо различил звук шариковой ручки, скользившей по бумаге. Сестра что-то писала. Но это могла быть и не сестра. Римо вслушался напряженнее и уловил слабое шуршание материи, сопровождавшее движение авторучки. Видимо, это шуршит нейлоновая униформа медсестры. "Совсем неплохо", - подумал он. Римо переключил свое внимание на дверь третьей по счету палаты. Она была приоткрыта. Римо попытался отвлечься от всех других звуков на этаже и прислушался. Да. В этой палате находятся двое. Два мужчины. Нет, минутку, там есть женщина. Мужчина дышал неглубоко и носом. Дыхание женщины было более глубоким и медленным. "Римо, ты ошибаешься. Что может делать женщина в одной палате с мужчиной?" Он вновь прислушался. Точно, там были мужчина и женщина, даже если они и не должны были быть вместе. Именно этого и не хватало для полноты картины сегодняшнего вечера: значит, и со слухом у него плохо. Римо прошел вперед вдоль стены, пока ее оказался напротив приоткрытой двери. Медсестру все еще не было видно, если только это действительно была медсестра. Римо вошел в темную палату. Там стояли две кровати. На одной спал мужчина, на другой женщина. О'кей. Значит, со слухом пока все в порядке. Но что мужчина и женщина делают в одной палате? Что за порядки в этой больнице? Что за вседозволенность? Немного успокоившись, Римо вышел в коридор. Заметив в конце его медсестру, что-то писавшую сидя за столом, он направился к ней. Сестра подняла голову и увидела его. На лице ее отразилось удивление, и рука дотянулась к телефону. Римо, улыбаясь, подошел к ней. - Привет, - сказал он. - Кто вы такой? - спросила она, все еще держа руку на телефоне. - Ну, вообще-то я член государственной комиссии по контролю нравов и морали и мне интересно знать, что делают мужчина и женщина в пятьсот шестьдесят первой палате? - Это мистер Даунхеймер. Его жена находится с ним, пока он поправляется после операции. Но кто вам позволил войти сюда? - Ничто не может остановить меня в борьбе с безнравственностью, - произнес Римо. - Ее надо вырывать с корнем, если мы хотим сохранить моральный дух в республике. У нас ведь настоящая республика, не то что в Европе. - Но... - Многие думают, что у нас демократия, но это не так. Спросите Чиуна. Он полагает, что здесь империя, но это тоже неверно. У нас республика. - Я все же вызову коменданта, - сказала сестра, снимая трубку. - Я никогда не встречал коменданта, который знал бы, чем отличается европейская демократия от нашей республики, - сказал Римо. - Но если вы считаете, что он может принять участие в нашем разговоре, то зовите. Хотя сейчас уже поздно, и мне пора уходить. - Комендант покажет вам, где выход. - Выход? Я не собираюсь выходить отсюда. Я просто пойду в свою палату. - Где ваша палата? Сестра была блондинкой и держалась довольно бойко. На груди у нее была приколота табличка с именем "Нэнси". У Римо мелькнула идея, а не пригласить ли ее к себе. Но Чиун будет против. Кроме того, она, похоже, человек добросовестный, а значит, не покинет пост. - Я лежу в пятьсот пятнадцатой палате, - сказал Римо. - Вон там. - Он показал большим пальцем через плечо. - Я мистер Уильямс. - Вы тот самый мистер Уильямс? - Не знаю, тот я Уильямс или не тот. Я просто старый мистер Уильямс, любитель повеселиться и уклониться от уплаты налогов, миллиардер-отшельник. Сестра была в замешательстве. - О-о! - Она положила трубку на место. - Я слышала, что вас поместили на нашем этаже, но не ожидала вас увидеть. - Сделайте одолжение, Нэнси, никому не говорите, что я здесь. Я не хочу, чтобы сюда сбежались репортеры. Хорошо? - Конечно! - Договорились. Вы дежурите завтра ночью? Сестра кивнула. - Замечательно. Тогда я тайком загляну к вам, и мы побеседуем. - Это было бы здорово. Римо повернулся и увидел справа двойные двери с надписью "Посторонним вход воспрещен". - Туда нельзя, мистер Уильямс, - сказала сестра. - А что там? - Лаборатория. Туда никого не пускают. Вам надо обойти кругом. - О'кей. Увидимся завтра. Римо улыбнулся ей на прощание и заскользил по коридору. Когда он вернулся в палату, то чувствовал себя гораздо лучше. Общение с Нэнси оказалось благотворным, и ему не пришлось никого убивать. Римо лег, улыбаясь сам себе, в душе его были мир и покой. Уже засыпая, он услышал: - Хм-м-м-м-н-н-н-к! - Чертов китаец, - прошептал он и заснул с мыслью о лаборатории. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ - Я не спал всю ночь! Чиун, одетый в длинное зеленое кимоно, стоял у окна гостиной. - Разве? - спросил Римо. - Меня постоянно будил какой-то неприятный звук. Но, проснувшись, я ничего не видел и не слышал. Очень странно. Ты ничего не слышал? - Длинный такой, противный звук, вроде "хм-м-мм-н-н-н-к"? - Да, точно. - Нет, не слышал. Сегодня ночью послушаем вместе и узнаем, что это такое. Чиун посмотрел Римо в упор, проверяя, не врет ли он, но ничего не заметил. - Иногда ты бываешь хорошим сыном. - Спасибо, папочка. - Даже несмотря на то, что ты отказываешься преподнести мне рождественский подарок, о котором я прошу, хотя я подарил тебе красивое дерево. Римо со вздохом отвернулся. Когда-нибудь все же придется подарить Чиуну Барбру Стрейзанд. Приняв душ, Римо поинтересовался у Чиуна: - Что ты сегодня собираешься делать, папочка? - Я хотел бы посмотреть, как добрые врачи исцеляют больных и спасают умирающих. Вероятно, в точности как доктор Рэвенел. Мне это разрешено? - Конечно, - сказал Римо. - Ты ведь известный корейский врач, доктор Парк, не так ли? - А ты? - Я хочу узнать, что делается там, куда никого не пускают, - сказал Рима. Он надел белый халат, украденный стетоскоп, темные очки и пошел по коридору в сторону лаборатории. Римо остановился у металлических дверей, дожидаясь, когда кто-нибудь войдет или выйдет. Никто не обращал на него внимания. Он заглянул в палату, где находились мистер и миссис Даунхеймер. Они сидели и играли в калу, старинную африканскую игру. Оба подняли головы и посмотрели на Римо. - Доброе утро, - сказал он. - Доброе утро, - ответила миссис Даунхеймер. - Хорошо проводите время? - спросил Римо. - Да, спасибо. - Я заходил к вам вчера ночью. Вы крепко спали. Римо оглянулся. У дверей никого не было. - Да, я действительно чувствую себя отдохнувшим, - сказал мистер Даунхеймер. - Кто выигрывает? - Я, - сказал мистер Даунхеймер. - Я, - сказала миссис Даунхеймер. Римо услышал шаги в конце коридора. - Берегите себя, - сказал он и вышел из палаты. Из дверей лаборатории появился широкоплечий мужчина с черными неопрятными волосами до плеч в белом халате. Он захлопнул за собой дверь, проверил, закрылся ли замок, и прошел мимо Римо к лифту. По дороге он кивнул, и Римо кивнул в ответ, хотя не был уверен, врач это или нет. Наверное, нет, так как у того не было стетоскопа. А мужчина решил, что перед ним врач, ибо у Римо стетоскоп был. Римо подождал, пока человек завернет за угол, помахал на прощание Даунхеймерам и направился к тяжелым железным дверям. Проходя мимо дежурной сестры, он кивнул ей. - Доброе утро, - ответила та и проводила его взглядом. Римо порылся в кармане, щелкнул пальцами, имитируя звон ключей, встал между сестрой и ручкой двери, сделал вид, что вставляет ключ в скважину, ударил кулаком по ручке, и замок открылся. Римо положил воображаемые ключи в карман, повернулся к сестре, улыбнулся ей и вошел, закрыв за собой дверь. Он оказался в просторном помещении, наполненном всевозможными звуками. Слева находились небольшие кабинеты, а справа - большая лаборатория, напомнившая Римо химические лаборатории в полицейской школе в Ньюарке. Только там было тихо. В комнате стояли клетки. Много клеток. В них сидели подопытные животные - крысы, кошки, собаки, несколько обезьян. Вместе они издавали страшный гам, и Римо понял, что только благодаря тяжелым дверям шум не доносится в коридор. В глубине лаборатории располагались длинные столы, заставленные пробирками в штативах и инструментами. Вдоль стен, закрывая идущий из окон свет, стояли высокие белые шкафы. Один из них был открыт, и Римо увидел множество различных пузырьков и флаконов с химическими препаратами и лекарствами. Римо прошел по комнате, и шум стих. Он ощущал на себе взгляды десятков глаз. Что же дальше? Он вдруг понял, что его затея - пустая трата времени. В больнице имелась собственная исследовательская лаборатория. Но из этого ничего не вытекало, кроме самого факта исследований. Он хотел было уйти, но пожал плечами и стал рассматривать клетки. В первой сидел черный кот. На дверце висела табличка: "Клайд, родился 14.11.72". Кот смело смотрел на Римо, пока тот читал надпись. Потом облизнулся. Римо просунул палец сквозь прутья, чтобы пощекотать ему шею. Кот отпрянул в дальний угол клетки. Так себе кот, решил Римо и двинулся дальше. В другой клетке тоже сидел кот, но усы у него были седые, а вид крайне утомленный. Он тихо лежал в углу и, когда Римо подошел поближе, с трудом поднялся на ноги и встал посередине клетки. Кот зевнул, и Римо увидел, что у него не хватает многих зубов, а десны старые, сморщенные и потемневшие. "Похоже, это был дедушка всех котов. Нет, постойте, - бабушка. Табличка гласила: "Наоми, родилась 14.11.72. - Наоми, - позвал Римо, - милая Наоми! Он сунул палец в клетку, и кошка с отвращением посмотрела на него, будто от него пахло собакой. - Подойди сюда, милая Наоми, - ласково сказал Римо. Кошка не двигалась. Римо пожал плечами. - Черт с тобой, - сказал он и направился было обратно, когда что-то заставило его вернуться. Что же? Клайд и Наоми... Мать и сын? Бабушка и внук? Клайд был молод и резв, Наоми стара и утомлена. Бедная старая Наоми... Старая? Римо подошел к клетке и вновь прочитал: "Наоми, родилась 14.11.72". Потом прочел надпись на другой клетке: "Клайд, родился 14.11.72". Кошка и кот были одного возраста. Но как же так? Клайд был молод и бодр. Наоми стара и слаба. Неужели Римо кое-что нащупал? Римо осмотрел другие клетки. Почти все они были поделены пополам. В одной половине сидели молодые животные, в другой - старые. Но на табличках значилось, что родились они в один день. Кто-то, что-то и как-то состарило половину животных. То же самое произошло с миссис Уилберфорс, а еще раньше с Энтони Стейсом в Скрэнтоне. Все пары животных были одинаковы. Одно - старое, другое - молодое, хотя даты рождения совпадали. Запланированное старение? Римо стоял у одного из столов, собираясь просмотреть данные опытов. Неожиданно за спиной раздался голос: - Эй! Что вы тут делаете? Римо обернулся. В дверях стоял крупный мужчина с черными волосами до плеч. Он решительно направился к Римо. - Я спрашиваю, что вы здесь делаете? - Я слышал, не глухой. - Что вам надо? - Не волнуйтесь, - сказал Римо. - Доктор Деммет разрешил мне зайти сюда. - Он не имеет права давать разрешение на вход. Кто вы такой? Из кабинета вышел другой мужчина. Он тоже был в белом халате - молодой блондин еще более могучего телосложения, чем его напарник. Он посмотрел на Римо, потом на темноволосого и спросил: - Кто это, Фредди? - Черт его знает! Это ты должен следить за тем, что тут происходит. - Он вновь обратился к Римо: - Я спрашиваю вас, кто вы такой? - Меня зовут Уильямс, - сказал Римо. - Вы врач? - Нет, я пациент. Но я так много слышал о ваших экспериментах, связанных со старением, что захотел увидеть своими глазами. И доктор Деммет сказал, что не возражает. - А мы возражаем, - сказал Фредди, черноволосый. - Эл, - добавил он, - позвони шефу и сообщи про этого типа. - Это ни к чему, - сказал Римо. - Я ухожу. Он двинулся назад мимо клеток. Черноволосый шагнул ему навстречу. - Вам придется подождать, - сказал он холодно. - Если вы настаиваете, - сказал Римо. Блондин пошел в кабинет. Римо бросил взгляд на Клайда с Наоми и открыл обе клетки. - Эй, что вы делаете? - спросил Фредди. - Открываю клетки. Римо пошел по проходу, открывая все клетки подряд. Фредди бросился к клеткам Клайда и Наоми, но Клайд уже спрыгнул на пол. - Прекрати, мерзавец! - закричал Фредди. Римо, посвистывая, продолжал открывать клетки. Фредди, чертыхаясь, бросился закрывать их как можно быстрее. На шум из кабинета выскочил блондин. Он бросился к Римо, но вокруг него по полу лаборатории сновали животные. Два шимпанзе прыгали, истошно крича. Один из них оказался на столе для опытов и принялся бить пузырьки и пробирки. - Лови эту чертову обезьяну! - крикнул Фредди Элу, который, забыв про Римо, бросился к шимпанзе. Римо, посвистывая, добрался до двери, вышел и, подумав, оставил ее открытой настежь. Проходя мимо стола сестры, он наклонился к ней и сказал: - У них там хлопот полон рот. На вашем месте я бы их не беспокоил. Прежде чем повернуть за угол, Римо оглянулся. В открытую дверь выскочил шимпанзе, за которым гнались Фредди и Эл. - С праздником Свиньи! - крикнул Римо. За спиной он слышал верещание обезьяны и тяжелый топот Фредди и Эла. "В клинике творится черт знает что - обезьяны повсюду бегают, - констатировал Римо. - Что-то скажет Чиун?" Но Чиуна в палате не было. Он совершал обход больницы. - Я доктор Парк. В чем дело? Врач, сидевший у кровати, поднял голову и посмотрел на крохотного высохшего корейца в зеленом кимоно. - Кто вы? - Доктор Парк. Я даю консультации. О, я понимаю, вы не хотите беседовать в присутствии больного. Правильно. Подойдите сюда и объясните, что с ним случилось. Чиун отошел в сторону. Высокий темноволосый доктор иронически посмотрел на него, потом, пожав плечами, встал рядом. - Больной, - тихо сказал он, - мужчина среднего возраста. У него кишечная непроходимость неизвестного происхождения. Показано хирургическое вмешательство. - Вы уверены, что он не симулирует? - Симулирует?! - Да. По-моему, большинство находящихся здесь - симулянты. - Но почему? - удивился доктор. - Кто знает, - сказал Чиун. - Возможно, это вид национального развлечения. Все же я осмотрю больного. Он прошмыгнул мимо высокого врача и подошел к кровати. Больной, мужчина лет пятидесяти с красным лицом, с надеждой посмотрел на него. - Где у вас болит? - спросил Чиун. Мужчина указал рукой на низ живота. - Здесь, - сказал он. Чиун на миг уставился на это место. - Вы едите мясо? - спросил он. - Мясо? Конечно. - Не ешьте больше никакого мяса, кроме утиного. Ешьте рис и рыбу. Чиун кивнул головой в подтверждение своих слов. Пациент посмотрел на него, потом на другого врача. - Если я вылечу вас, обещаете мне не есть мяса? - спросил Чиун. - Конечно, обещаю. - Хорошо. Чиун стянул с него одеяло и начал ощупывать левую ногу больного пальцами с длинными ногтями. Он дошел до стопы, нажал на какую-то точку и удовлетворенно кивнул, когда больной сморщился. Потом он несколько раз нажал на то же место указательным пальцем левой руки сверху, а указательным пальцем правой надавил симметрично снизу. - Ой, больно! - вскрикнул мужчина. - Спокойно, - сказал Чиун. - Я лечу вас. Он продолжил манипуляции с большей силой. Больной закусил губу от боли, а потом охнул, когда Чиун нажал последний раз. - Вот, - сказал пожилой азиат. - Все прошло. Врач, наблюдавший со стороны, подошел поближе. - Что прошло? - Боль. Она не возобновится. Кишечник будет работать нормально. Пациент будет здоров, перестанет есть мясо и полностью излечится. Врач смотрел на больного, который озадаченно прислушивался к себе, а потом на лице его появилась слабая улыбка. - Послушайте, у меня действительно все прошло. - Конечно, - сказал Чиун. - Выполняйте мои указания. Никакого мяса. Врач подошел к больному и стал ощупывать его живот. - Здесь болит? А здесь? Здесь? Пациент отрицательно качал головой. - Говорю вам, доктор, больше не болит. Врач пожал плечами и повернулся к Чиуну: - Доктор Парк, вы сказали? - Да. Кому еще требуется помощь? - Сюда, пожалуйста. Пока они шли по больничным коридорам, Чиун объяснял свой метод. Он изучал медицину у великого доктора Лэнса Рэвенела. - Лэнса Рэвенела? Чиун кивнул. - К сожалению, я никогда о нем не слышал. - Разве вы не смотрите дневной телесериал "Пока Земля вертится"? - "Пока Земля вертится"? Доктор Рэвенел? - Да. Этот чудесный фильм - о нем, - сказал Чиун - Он прекрасный врач. Так Мастер Синанджу попытался поделиться своей мудростью с так называемыми в США "врачами". А этот так называемый "врач" отплатил ему тем, что пытался схватить его и заявил, что отведет к руководству. Тогда Мастер Синанджу упрятал так называемого "врача" в стенной шкаф. Так Мастер Синанджу вечером описывал Римо свои дневные похождения. - Римо, состояние американской медицины вызывает у меня разочарование, - заключил он. - Бог с ней, с медициной, ты не убил врача? - Я? Убил? Здесь, где спасают людей? Я погрузил его в сон. - Слава Богу А что было потом? - Я говорил с другими врачами, но ни один не заинтересовался моим планом. - Каким? - Я сообщил им правду - что пациенты в этой больнице ничем не болеют, они симулируют. Я объяснил, что нужно сделать. Но разве они послушали меня? Нет. - И что же ты им посоветовал? - А, - сказал Чиун. - У меня есть замечательный план. Надо взять шестерых самых тяжелых больных и казнить их публично в назидание остальным, чтобы те прекратили симуляцию. - Но они не послушали, - сказал Римо. - Точно, - ответил Чиун. - Они верят в свои пилюли и ножи и не желают думать головой. - Не огорчайся, папочка. Мир еще не готов принять твой план по очищению больниц от пациентов. - Я разочарован, Римо. Они даже не слышали о докторе Рэвенеле! Я склоняюсь к тому, что эта телепрограмма была создана в Англии. Насколько я понимаю, в Англии очень хорошие врачи. Надо бы посоветовать здешним врачам съездить в Англию и поучиться у английских медиков. - Правильно, так и сделай, - сказал Римо. - Я уверен, они будут в восторге от такого предложения. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Римо решил побеседовать с доктором Демметом. Такое же решение, но несколько раньше, приняла и Кэти Хал. Она нашла Деммета в рентгеновском кабинете, где он писал заявку рентгенологу и наблюдал, как практикант обрабатывал снимки. Когда он увидел появившуюся в дверях Кэти Хал в короткой белой юбке, едва скрывающей ягодицы, то немедленно отослал практиканта на ленч. Практикант улыбнулся, оглядев Кэти Хал с головы до ног, а Деммет демонстративно запер за ним дверь. - Наглый тип, - сказала Кэти Хал, когда дверь закрылась. - Не хуже других. Теперь присылают дерьмо, а не врачей, - сказал Деммет. Он сидел за столом, просматривая снимки и голос у него был хриплый. - Хочешь выпить? Кэти Хал отрицательно покачала головой. Он достал из ящика стола бутылку водки, а она села на край стола слева от него. - Не возражаешь, если я выпью один? Она неодобрительно покачала головой. - Ты слишком много пьешь последнее время, - сказала Кэти мягким и возбуждающим голосом. - Почему бы и нет? Это у меня неплохо получается. Он налил водку в высокий стакан и залпом отпил треть. Долил еще, закрыл бутылку и убрал ее в стол. - Все еще жалеешь себя? - спросила Кэти. Медленно подняла ноги и, подтянув колени к подбородку, уселась на столе. Юбка задралась, обнажив бедра. - Раньше тебя больше интересовало кое-что другое, - ласково сказала она. - Ну, мало ли что было раньше, - сказал Деммет, опять отпивая из стакана. - Раньше я был хорошим врачом, между прочим. - И не платил долги. И кончил бы жизнь на дне реки с камнем на шее. Деммет выпил еще и спросил угрюмо: - Чему обязан? - Есть работа. - Да? - Да. Этот Уильямс, новый пациент, совсем не тот, за кого себя выдает. Бродит по больнице, задает странные вопросы и явно что-то вынюхивает. - Ну и что? - Он интересовался тобой. По-моему, он работает на правительство. - Пусть интересуется. Что он может обнаружить? - Ему, должно быть, поручено выяснить, кто проводил операции, во время которых непонятным образом умирали люди из налоговой службы. Не знаю, как ты, но, по-моему, нельзя