кнот и бросил на стол. Девушка схватила ее, дважды пересчитала, причмокнула и запихнула деньги в сумку. Она пошла на кухню и стала колоть лед. Я сел и закурил. Ролф глядел на бутылку. У нас с ним никогда не находилось, о чем поговорить. Наконец Дина принесла джин, лимонный сок, сельтерскую и лед. Мы выпили, и она сказала Ролфу: - Макс злой как черт. Узнал, что ты побежал в последнюю минуту ставить на Буша, и думает, обезьяна, что я его надула. Я-то здесь при чем? Сделала то, что сделал бы любой нормальный человек, - взяла свое. Я чиста, как младенец, правда? - спросила она меня. - Правда. - Еще бы. Макс просто боится, что те, другие, подумают, будто мы с ним были заодно. Будто Дэн ставил и его деньги вместе с моими. Ну это проблемы Макса. Может хоть утопиться, паршивец плюгавый. Еще капельку, хорошо пошла. Она налила по новой себе и мне. Ролф не дотронулся и до первой порции. Он сказал, по-прежнему глядя на коричневую бутылку: - Вряд ли можно было рассчитывать, что его это сильно обрадует. Девушка насупилась: - Как хочу, так и рассчитываю. А он не имеет права так со мной разговаривать. Он меня не купил. Я ему докажу. Она осушила стакан, со стуком поставила его на стол и повернулась в мою сторону. - Это правда, что Илайхью Уилсон дал вам десять тысяч долларов на очистку города? - Угу. Ее воспаленные глаза жадно блеснули. - А если я вам помогу, перепадет мне что-нибудь из этих... - Так нельзя, Дина. - Ролф говорил с трудом, но ласково и настойчиво, как с ребенком. - Это была бы крайняя подлость. Девушка медленно обратила к Дэну лицо. На нем появилось такое же выражение, как при разговоре с Талером. - Нет, можно, - сказала она. - Значит, я подлая, да? Он не ответил, не поднял глаз от бутылки. Лицо у нее стало красным, грубым, жестоким, а голос, напротив, мягким, воркующим: - Как жаль, что такой чистый джентльмен, пусть и слегка чахоточный, связался с такой низкой тварью, как я. - Это можно исправить, - медленно сказал Ролф, вставая. Он был налит опием до краев. Дина Бранд вскочила и обежала вокруг стола. Дэн Ролф смотрел на нее пустыми одурманенными глазами. Она вплотную приблизила к нему лицо и спросила: - Значит, теперь я для тебя слишком подлая, да? Он сказал, не повышая голоса: - Я сказал, что предавать друзей подло, так оно и есть. Она поймала его за тонкое запястье и стала выкручивать, пока Дэн не очутился на коленях. Другой рукой она принялась с размаху бить его по впалым щекам. Голова его моталась из стороны в сторону. Свободной рукой он мог защитить лицо, но не стал этого делать. Дина отпустила запястье, повернулась к Ролфу спиной и потянулась за джином с сельтерской. Она улыбалась. Эта улыбка мне не нравилась. Ролф, моргая, поднялся с колен. Запястье у него покраснело, лицо распухло. Он потверже встал на ноги и посмотрел на меня тусклыми глазами. Все с тем же выражением лица и пустых глаз он сунул руку под пиджак, достал черный автоматический пистолет и выстрелил в меня. Но он слишком трясся - ему недоставало ни скорости, ни точности. Я успел швырнуть в него стакан и попал в плечо. Пуля ушла куда-то вверх. Я прыгнул на Ролфа, пока он не успел выстрелить вновь, и сумел выбить пистолет. Вторая пуля ушла в пол. Я дал ему в челюсть. Дэн свалился ничком и остался лежать. Я обернулся. Дина Бранд собиралась стукнуть меня по голове тяжелым сифоном с сельтерской, который раздробил бы мне череп. - Стойте! - заорал я. - А зачем вы его так? - огрызнулась она. - Что теперь делать. Лучше приведите его в чувство. Дина поставила сифон на место, и я помог ей перенести Дэна в спальню. Когда у него задергались веки, я предоставил ей заканчивать работу и вернулся в столовую. Она пришла через пятнадцать минут. - Все в порядке, - сказала она. - Но можно было обойтись и без этого. - Я это сделал ради него. Знаете, почему он в меня стрелял? - Чтобы я не продала вам Макса? - Нет. Потому что я видел, как вы задали ему взбучку. - Глупость какая-то, - сказала она. - Ведь это я его била, а не вы. - Он в вас влюблен, и вы с ним не первый раз так обходитесь. Он уже знает, что с вами меряться силой не стоит. Но нельзя ожидать, что он согласится получать от вас пощечины при другом мужчине. - А я-то думала, что знаю мужчин, - посетовала она. - Все они сумасшедшие, черт бы их побрал. - Я ему вмазал, чтобы поддержать его достоинство. Понимаете, обошелся с ним как с мужчиной, а не как с жалким типом, которого бьют бабы. - Ну, знаете, - вздохнула она, - вам виднее. Надо бы выпить. Мы выпили, и я начал: - Вы сказали, что согласны работать со мной, если вам перепадет что-нибудь из денег Уилсона. Это можно. - Сколько? - Сколько заработаете. Посмотрим, сколько от вас будет пользы. - А поточнее нельзя? - Откуда я знаю, какой от вас будет прок? - Ах, не знаете? Много будет проку, братец, не сомневайтесь. Я Отравилл знаю вдоль и поперек. - Она оглядела свои колени, обтянутые серыми чулками, и негодующе воскликнула: - Полюбуйтесь - опять поехали! Видели вы что-нибудь подобное? Честное слово, лучше носить туфли на босу ногу. - У вас ноги слишком велики, - сообщил я ей. - Материал не выдерживает. - Хватит острить. Как вы собираетесь очистить нашу деревню? - Если мне не наврали, то Отравилл превратили в этот благоухающий рай Талер, Пит Финн, Лу Ярд и Нунан. Старик Илайхью тоже не без греха, но, возможно, он не во всем виноват. Кроме того, он мой клиент, хоть и против его собственной воли, так что придется обращаться с ним полегче. Буду копать, пока не найду какое-нибудь грязное дело, в котором они замешаны, и вытащу его на свет божий. Мне сгодится преступление любой давности. Если репутация этих ребят соответствует действительности, нетрудно будет найти дельце-другое, которое можно им пришить. - Вы к этому и вели, когда затеяли историю с боксом? - То был просто эксперимент. Хотел посмотреть, что получится. - Значит, вот как вы работаете, ученые детективы. Господи, такой толстый, упрямый парень, уже в годах, и вроде знает, что почем, а действует наобум. - Иногда хорошо работать по плану, - сказал я. - А иногда лучше просто помешать палкой в болоте. Только при этом надо ухитриться остаться в живых. И еще - поглядывать по сторонам, чтобы не упустить то самое, что тебе нужно, когда оно всплывет. - За это стоит выпить, - сказала она. 11. ПОТРЯСАЮЩИЙ ЧЕРПАК Мы снова выпили. Она поставила стакан, облизала губы и произнесла: - Если ваш метод - мешать в болоте, у меня есть для вас потрясающий черпак. - Слышали когда-нибудь про Тима, брата Нунана? Он покончил с собой на озере Мок года два назад. - Нет. - Ничего хорошего вы про него все равно не услышали бы. Но дело в том, что он не покончил с собой. Его убил Макс. - Да? - Да проснитесь вы, ради Бога. Я вам дело говорю. Нунан для Тима был как отец. Дайте ему доказательства, и он раздавит Макса как клопа. Вам ведь это нужно? - А у вас есть доказательства? - Два человека были рядом с Тимом перед смертью, и он сказал им, что это сделал Макс. Оба еще в городе, хотя одному жить осталось недолго. Как, годится? Вид у нее был такой, словно она говорила правду, хотя у женщин, особенно голубоглазых, внешность порой обманчива. - Послушаем всю историю, - сказал я. - Люблю подробности. - Подробности обещаю. Вы были когда-нибудь на озере Мок? Это наш летний курорт, в пятидесяти километрах отсюда по ущелью. Местечко дрянь, но летом там прохладно, вот все туда и едут. Это было позапрошлым летом, в последнюю субботу августа. Я там была с парнем по имени Холли. Он сейчас вернулся в Англию, но это неважно - Холли ни при чем. Забавный он был экземпляр - носил белые шелковые носки наизнанку, чтобы швами не натереть ноги. На той неделе я получила от него письмо. Оно где-то валяется, но это опять же неважно. Так вот, мы там были, и Макс тоже - с девушкой, с которой он тогда встречался, Мертл Дженнисон ее звали. Она сейчас в больнице, умирает от воспаления почек или чего-то такого. Тогда это была классная девчонка, стройная блондиночка, мне она всегда нравилась. Разве что любила пошуметь, когда выпьет. Тим Нунан по ней с ума сходил, но в то лето она ни на кого не смотрела, кроме Макса. Тим не давал ей проходу. Он был такой здоровенный красивый ирландец, но бестолочь и дешевый жулик. Только на том и выезжал, что у него брат - шеф полиции. Где Мертл ни появится - глядишь, и он тут как тут. Она ничего не говорила Максу - не хотела чтобы у Макса испортились отношения с шефом, братом Тима. Ну и, конечно, в ту субботу Тим заявился на озеро Мок. Мертл и Макс были там вдвоем, без компании. Мы-то с Холли приехали вместе с целой оравой. Я разговорилась с Мертл, и она сказала, что получила от Тима записку - он просил вечером встретиться с ним на несколько минут в беседке возле гостиницы. Писал, что, если она не придет, он покончит с собой. Мы, конечно, посмеялись над этим враньем. Я уговаривала Мертл не ходить. Но она уже накачалась, развеселилась и сказала, что пойдет и выложит все, что о нем думает. В тот вечер мы все были в гостинице на танцах. Макс показался ненадолго, и больше я его не видела. Мертл танцевала с парнем по имени Ратгерс, юристом из города. Скоро она его оставила и вышла в боковую дверь. По пути она мне подмигнула, и я поняла, что она идет к Тиму. Едва Мертл ушла, как я услыхала выстрел. Никто не обратил на это внимания. Я бы тоже ничего не заметила, если бы не знала про записку. Я сказала Холли, что мне нужно поговорить с Мертл, и вышла вслед за ней. С ее ухода прошло всего минут пять. В саду я увидела возле беседки свет и людей. Я пошла туда, и... От этих рассказов в горле пересыхает... Я разлил джин в два стаканчика. Она сходила на кухню за другим сифоном и льдом. Мы смешали, выпили, и она вернулась к своему повествованию. - Тим Нунан лежал там мертвый, с дыркой в виске, а рядом валялся его револьвер. Вокруг толпилось человек десять - служащие гостиницы, постояльцы, один из людей Нунана, сыщик по имени Максуэйн. Мертл сразу отвела меня в сторону, под деревья. "Его убил Макс, - сказала она. - Что делать?" Я стала ее расспрашивать. Она сказала, что увидела вспышку выстрела и поначалу решила, что Тим все-таки покончил с собой. Но она была слишком далеко, а вокруг совсем темно и ничего не видно. Когда она подбежала ближе, Тим катался по земле и стонал: "Зачем он меня из-за нее убил? Я бы..." Больше она ничего не разобрала. Тим катался по земле, а из виска хлестала кровь. Мертл испугалась, что это дело рук Макса, но она хотела знать наверное. Поэтому она опустилась на колени, попыталась приподнять Тиму голову и спросила: "Кто это сделал, Тим?" Он уже кончался, но перед смертью собрал последние силы и сказал ей: "Макс!" Мертл все повторяла: "Что мне делать?" Я спросила, слышал ли еще кто-нибудь, что сказал Тим, и она ответила, что, наверное, слышал сыщик. Он подбежал, когда Мертл приподнимала Тиму голову. Она решила, что все остальные были еще далеко и не могли слышать, а он мог. Я не хотела, чтобы Макс погорел из-за такого подонка, как Тим Нунан. Макс тогда ничего для меня не значил, просто он мне нравился, а Нунаны - нет. Этого сыщика, Максуэйна, я знала, и его жену тоже. Он был отличный парень, свой в доску, пока не пошел служить в полицию. Тут он сразу стал как все. Жена Максуэйна терпела, сколько могла, а потом бросила его. Я сказала Мертл, что, по-моему, это можно уладить. Небольшая сумма, и у Максуэйна отшибет память. А если он заартачится, Максу недолго его и прихлопнуть. У Мертл была записка Тима, где он грозил самоубийством. Если сыщик согласится подыграть, то все концы сойдутся - вот записка, а вот и дырка в голове от собственного револьвера. Я оставила Мертл под деревом и пошла искать Макса. Его нигде не было. Народу в саду было немного, и я слышала, как на танцах все еще играл оркестр. Я так и не смогла найти Макса и вернулась к Мертл. У нее уже появилась новая идея. Она не хотела, чтобы Макс знал, будто ей известно, кто убил Тима. Она боялась Шепота. Понятно вам? Она боялась, что, когда они с Максом расстанутся, он ее уберет за то, что она много про него знает. Я ее понимаю. Потом я сама до этого дошла и тоже держала язык за зубами. И вот мы решили, что надо уладить дело без Макса, по-тихому. Мертл одна вернулась к беседке и нашла Максуэйна. Она отвела его в сторонку и сторговалась с ним. У нее было с собой немного денег. Мертл дала Максуэйну две сотни и бриллиантовое кольцо, которое когда-то обошлось парню по фамилии Бойл в целую тысячу. Я думала, что Максуэйн потом будет клянчить еще, но он не стал. При помощи этой записки он и состряпал историю с самоубийством. Нунан чуял неладное, но так и не докопался до сути. По-моему, он подозревал, что здесь как-то замешан Макс. Но у Макса было железное алиби, на это он мастер, и даже Нунан в конце концов сбросил его со счетов. Хотя и сомневался, что все случилось так, как ему рассказали. Нунан выместил злобу на Максуэйне - вышиб его со службы. Немного погодя Макс и Мертл разошлись. Без ссоры, просто так. По-моему, с тех пор ей возле него всегда было неуютно. Хотя я думаю, что Макс никогда не подозревал, что Мертл что-то известно. Сейчас она больна, и жить ей осталось недолго. Я думаю, если ее попросить, она может сказать правду. Максуэйн до сих пор околачивается в городе. Он тоже заговорит, если ему прилично заплатить. Представляете, как Нунан заглотнет этот крючок! Ну, годится вам такой трофей из болота? - А может быть, Тим все-таки покончил с собой? - спросил я. - И в последнюю минуту его осенило свалить собственную смерть на Макса? - Чтобы такой трус застрелился? Да ни в жизнь. - А Мертл не могла его застрелить? - Нунану это приходило в голову. Но выстрел раздался, когда она еще была возле двери. А у Тима нашли следы пороха на лице, значит, стреляли в упор. Мертл не подходит. - Но ведь у Макса было алиби? - Конечно. У него всегда есть алиби. Четыре человека подтвердили, что он все время был в баре, в другом конце гостиницы. Помню, они начали громко и часто говорить об этом, задолго до того, как их спросили. В баре толкалось много народу, никто не помнил, был там Макс или нет, но эти четверо - дело другое. Они вспомнили бы все, что нужно Максу. Глаза у Дины расширились, а потом сузились и превратились в щелки. Она нагнулась ко мне, опрокинув локтем стакан. - Один из этих четверых Пик Марри. Они с Максом сейчас расплевались. Может, теперь Пик и выложит правду. У него бильярдная на Бродвее. - А этого Максуэйна случайно не Бобом зовут? - спросил я. - Кривоногий, челюсть длинная, как у кабана? - Да. Вы его знаете? - Видел разок. Чем он теперь занимается? - Перебивается по мелочам. Ну, как вам история? - Ничего. Может быть, я смогу пустить ее в ход. - Тогда как насчет цены? Я ухмыльнулся, глядя в ее жадные глаза, и сказал: - Еще рано, сестренка. Сначала посмотрим, как пойдет дело, а уж потом будем швыряться деньгами. Она назвала меня чертовым сквалыгой и потянулась за джином. - Мне больше не надо, спасибо, - сказал я и посмотрел на часы. - Никак уже пять утра, а у меня завтра рабочий день. Она заявила, что снова хочет есть. Это напомнило мне, что и я проголодался. Полчаса или даже больше ушло на то, чтобы снять с плиты и поставить на стол горячие вафли, жареную ветчину и кофе. Еще какое-то время - на то, чтобы переместить все это к нам в желудки и выкурить за кофе несколько сигарет. Когда я собрался уходить, шел уже седьмой час. В гостинице я первым делом влез в холодную ванну. Это меня подбодрило, а подбодриться было необходимо. В сорок лет иногда удается заменить сон выпивкой, но в этом есть свои неудобства. Одевшись, я сел за стол и сочинил документ: "Перед смертью Тим Нунан сказал мне, что его застрелил Макс Талер. Это слышал детектив Боб Максуэйн. Я дала детективу Максуэйну 200 долларов и бриллиантовое кольцо стоимостью в 1000 долларов, чтобы он молчал и выдал это за самоубийство". С документом в кармане я спустился в бар, заказал себе завтрак, который состоял в основном из кофе, и отправился в городскую больницу. Посещать больных разрешалось только днем. Но я помахал удостоверением сыскного агентства "Континентал" перед носом дежурной сестры и, создав у нее впечатление, что отсрочка на час может повлечь за собой тысячи смертей, прошел к Мертл Дженнисон. Она находилась в палате на третьем этаже и пребывала в одиночестве. Остальные четыре кровати были пусты. На вид ей можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят лет. Лицо казалось отечной пятнистой маской. Безжизненные желтые волосы, заплетенные в две жидкие косички, лежали на подушке. Я подождал, пока уйдет сестра, потом протянул больной свой документ и сказал: - Не откажите, пожалуйста, подписать это, мисс Дженнисон. Она взглянула сначала на меня, потом на документ заплывшими глазами - цвет их нельзя было разобрать, потому что в складках распухшего лица они выглядели темными провалами, - выпростала из-под одеяла бесформенную толстую руку и взяла бумагу. Мертл Дженнисон притворилась, что ей требуется почти пять минут, чтобы прочесть тридцать семь слов, которые я написал. Опустив документ на одеяло она спросила: - С чего вы это взяли? Голос у нее был дребезжащий, раздраженный. - Меня послала к вам Дина Бранд. Она жадно спросила: - Она что, разошлась с Максом? - Не слышал, - солгал я. - По-моему, она просто хочет иметь это под рукой, на всякий случай. - Дождется, дура, что ей перережут глотку. Дайте карандаш. Я дал ей свою авторучку и подложил под листок блокнот, чтобы ей было удобнее нацарапать внизу подпись и чтобы сразу забрать документ. Пока я помахивал бумагой, просушивая чернила, она сказала: - Если ей так уж это нужно, я не против. Какое мне теперь дело до них до всех? Мне крышка. Пусть катятся к чертям! - Она хихикнула и вдруг отбросила одеяло до колен, открыв чудовищно распухшее тело в грубой ночной рубашке. - Как я вам нравлюсь? Видите, мне конец. Я укрыл ее одеялом и сказал: - Спасибо вам, мисс Дженнисон. - Да ладно. Для меня это уже ничего не значит. Только... - ее вздутый подбородок задрожал, - противно умирать такой уродиной. 12. НОВЫЙ КУРС Я отправился охотиться на Максуэйна. Телефонный справочник не поведал мне ничего. Я пошел по бильярдным, табачным лавкам, подпольным барам - сначала просто высматривал, а потом стал задавать осторожные вопросы. Это тоже ничего не дало. Я побродил по улицам, выискивая кривые ноги. Тоже впустую. Я решил вернуться в гостиницу, вздремнуть и продолжить охоту вечером. В дальнем конце вестибюля какой-то человек опустил газету, за которой прятался, и двинулся мне навстречу. У него были кривые ноги, кабанья челюсть, и это был Максуэйн. Я небрежно кивнул ему и прошел мимо, к лифту. Он окликнул меня: - Эй, можно вас на минутку? - Только на минутку. - Я остановился, изображая равнодушие. - Мы тут оба на виду... - нервно заметил он. Я повел его к себе в комнату. Максуэйн оседлал стул и сунул в рот спичку. Я сел на кровать и стал ждать, что он скажет. Пожевав спичку, он начал: - Хочу выложить тебе все начистоту, братец. Я... - Не трать слов, - сказал я. - Ты ведь знал, кто я такой, когда подцепил меня вчера? Буш вовсе не советовал тебе на него ставить. И ты поставил на него только потом. А про его делишки ты знал, потому что сам раньше был фараоном. Ты решил, что если тебе удастся напустить меня на него, то на этом и тебе отвалится немножко деньжат. - Будь я проклят, если собирался выкладывать тебе все без остатка, - сказал он, - но теперь спорить не стану. - Выиграл что-нибудь? - Шестьсот монет. - Максуэйн сдвинул шляпу на затылок и поскреб лоб изгрызенным концом спички. - А потом продул все в кости, да еще две сотни выложил из своего кармана. Что ты на это скажешь? Взял шесть сотен не глядя, а сегодня клянчу четвертак на завтрак, словно бродяга какой. Я сказал, что ему крупно не повезло, но такова жизнь. Максуэйн ответил: "Угу", - сунул спичку обратно в рот, помусолил ее и добавил: - Вот почему я решил пойти к тебе. Я ведь из ваших... - За что тебя вышиб Нунан? - Вышиб? Как это вышиб? Я сам ушел. Мне подвалило немного деньжат по страховке, когда жена погибла в автомобильной катастрофе, я и ушел. - А я слышал, он тебя выставил, когда застрелился его брат. - Не того слушал, кого надо. Можешь спросить Нунана, он подтвердит - я по своей воле ушел. - Мне это все равно. Выкладывай, что тебе надо? - Я на мели, дошел до точки. Я знаю, что ты оперативник из "Континентал", и быстро допер, чем ты тут занимаешься. Мне много чего известно об этом городишке. Мог бы на тебя поработать, я же бывший сыщик, знаю, что к чему на той и на другой стороне. - Хочешь наняться ко мне в стукачи? Он взглянул мне прямо в глаза и сказал спокойно: - Не обязательно выбирать самые паршивые слова. - Я дам тебе работу, Максуэйн. - Я вынул документ Мертл Дженнисон и передал ему. - Расскажи-ка мне вот про это. Он медленно прочел бумагу, шевеля губами. Спичка прыгала у него во рту. Потом встал, положил листок на кровать и хмуро на него уставился. - Сперва мне нужно кое-что выяснить, - сказал он очень серьезно. - Когда вернусь, расскажу тебе всю историю. Я захохотал и сказал: - Не дури. Ты же знаешь, что я не дам тебе удрать. - Я этого не знаю. - Он так же серьезно покачал головой. - И ты тоже. Ты знаешь только, что постараешься меня удержать. - Постараюсь, - подтвердил я, окидывая его взглядом. На вид он был крепкий, сильный малый, лет на шесть моложе меня и килограммов на десять легче. Он стоял в ногах кровати и смотрел на меня мрачными глазами. Я сидел на краю и смотрел на него теми глазами, которые у меня имелись на данный момент. Так мы провели почти три минуты. Часть этого времени я употребил на то, чтобы измерить расстояние между нами и сообразить - сумею ли я, извернувшись, ударить Максуэйна ногами в лицо, когда он на меня прыгнет. Достать револьвер я не мог, Максуэйн стоял слишком близко. Едва я закончил свой мысленный эксперимент, он заговорил: - То вшивое кольцо не стоило тысячу. Выручил за него две сотни, и то, можно считать, повезло. - Садись и рассказывай. Он опять покачал головой. - Сперва хочу знать, что из этого получится. - Засажу Шепота. - Я не про него. Я про себя. - Тебе придется пойти со мной в полицию. - Не пойду. - Почему? Ты просто свидетель. - Я просто свидетель, которому Нунан может пришить взяточничество или сообщничество или то и другое вместе. Он своего не упустит. Дальше переливать из пустого в порожнее не имело смысла. Я сказал: - Очень жаль. Но пойти тебе придется. - Ты меня поведешь, что ли? Я выпрямился и потянулся правой рукой к бедру. Он кинулся на меня. Я качнулся назад, извернулся и выбросил ноги ему в лицо. Это хороший трюк, но сейчас он не сработал. Спеша до меня добраться, Максуэйн сильно толкнул кровать, и я грохнулся на пол. Приземлившись на спину, я попытался откатиться под кровать, одновременно зытаскивая из кармана револьвер. Бросок перенес Максуэйна через низкую спинку кровати, он перекувырнулся и свалился рядом со мной, треснувшись об пол затылком. Я приставил ствол револьвера к его левому глазу и сказал: - Тоже мне циркач нашелся. Не шевелись, пока не встану, а то сделаю дырку в голове, чтобы было куда мозги наливать. Я встал, нашел свой документ, положил его в карман и позволил встать Максуэйну. - Разгладь шляпу - помялась. И галстук чтобы спереди болтался, а то опозоришь меня на улице, - приказал я, проводя рукой по его одежде. Ничего похожего на оружие там не оказалось. - Невредно запомнить, что эта хлопушка будет у меня в кармане, всегда под рукой. Он поправил шляпу и галстук. - Слушай-ка, - сказал он, - я вижу, что влип, и брыкаться теперь ни к чему. Допустим, я буду слушаться. Как насчет того, чтобы забыть про эту вольную борьбу? Мне будет спокойнее, если они поверят, что я сам пришел, без уздечки. - Идет. - Спасибо, братец. Нунана не было, обедал. Нам пришлось подождать полчаса у него в приемной. Вернувшись, шеф приветствовал меня своим обычным "Как поживаете? Ну, замечательно" - и все такое в том же роде. Максуэйну он не сказал ни слова, просто кисло поглядел в его сторону. Мы вошли в кабинет шефа. Нунан придвинул к своему столу стул для меня и сел сам, не обращая внимания на бывшего сыщика. Я передал шефу документ, подписанный девушкой. Нунан бросил на него беглый взгляд, сорвался со стула и заехал Максуэйну в лицо кулаком величиной с дыню-канталупу. Удар отшвырнул Максуэйна в дальний угол комнаты, где его полет задержала стена. Стена затрещала, прогнулась, и застекленная фотография, на которой Нунан и другие отцы города приветствовали кого-то в гетрах, свалилась на пол вместе с побитым сыщиком. Толстый шеф заковылял в угол, подобрал фотографию и расколотил ее вдребезги о голову и плечи Максуэйна. Затем, отдуваясь, вернулся к столу и с радостной улыбкой сообщил: - Таких поганцев свет не видывал. Максуэйн, у которого хлестала кровь изо рта, носа и разбитой головы, сел и огляделся. - Поди сюда, ты! - загремел Нунан. Максуэйн сказал: "Есть, шеф", поднялся и побежал к столу. Нунан приказал: - Выкладывай, а то убью. - Слушаю, шеф. Все было, как у нее тут написано, только этот камешек не стоил тысячу. Но дать она мне его дала, и две сотни тоже, чтобы я держал язык за зубами. Потому что я подошел аккурат, когда она его спросила: "Кто это сделал, Тим?", а он говорит: "Макс!" Громко так сказал, как будто торопился перед смертью, потому что тут же его и не стало. Вот как было, шеф, только камешек не стоил... - К черту камешек! - гаркнул Нунан. - И кончай мне ковер кровянить. Максуэйн выудил из кармана грязный платок, промокнул нос и рот и продолжал лопотать: - Все так и было, шеф. Все, как я тогда сказал, только в тот раз я насчет Макса держал язык за зубами. Знаю, что надо было... - Заткнись, - велел Нунан и нажал кнопку на столе. Вошел блюститель порядка в мундире. Шеф ткнул большим пальцем в Максуэйна и приказал: - Проводи малютку в подвал, пусть костоломы над ним поработают, а потом посадишь его под замок. Максуэйн начал отчаянно взывать к шефу, но его увели, не дослушав. Нунан сунул мне сигару, другой сигарой ткнул в документ и осведомился: - Где эта баба? - В городской больнице, при смерти. Пошлите кого-нибудь взять у нее показания. Юридически эта бумажка ничего не стоит - я ее добыл больше для эффекта. И вот еще что. Я слышал, будто Пик Марри расплевался с Шепотом. Это Марри, кажется, обеспечил ему алиби? - Вот именно, - буркнул шеф и, сняв одну из телефонных трубок, сказал: - Магро? Найди-ка Пика Марри и попроси его сюда заглянуть. И прихвати Тони Агости, а то он слишком ловко стал ножи метать. Нунан положил трубку, встал, пустил вокруг себя облако сигарного дыма и сообщил сквозь него: - Я с вами не всегда играл по-честному. Я подумал, что это мягко сказано, но ничего не ответил. - Вы человек тертый, - продолжал он. - Сами знаете, какая у нас работа. И к тому надо прислушиваться, и к этому. Если ты шеф полиции, это еще не значит, что ты здесь полный хозяин. А вы стали наступать на хвост тем, кто в ответ может наступить на хвост мне. Я-то считаю вас правильным парнем. Но приходится подыгрывать тем, кто ведет игру, понятно? Я кивнул головой в знак того, что понятно. - Так было до сих пор, - сказал он. - Но больше так не будет. Начинается новый курс. Когда наша старуха отдала богу душу, Тим был совсем мальчонка. Она сказала: "Береги его, Джон", и я обещал. А Шепот взял да и прикончил его из-за этой шлюхи. - Он нагнулся и схватил меня за руку. - Понимаете, к чему я клоню? Уже полтора года прошло, и только сейчас вы дали мне шанс с ним поквитаться. Теперь в Отервилле никто больше не сядет вам на голову. С сегодняшнего дня все пойдет по-другому. Это мне понравилось, о чем я ему и сообщил. Мы еще помурлыкали, а затем в кабинет впустили долговязого человека со вздернутым носом, торчавшим на круглом веснушчатом лице. Это был Пик Марри. - Мы тут вспоминаем, как погиб Тим, - сказал шеф, когда Марри дали стул и сигару, - и где тогда был Шепот. Ты ведь был в тот вечер на озере, верно? - Верно, - согласился Марри, и кончик носа у него заострился. - Вместе с Шепотом? - Я с ним был не все время. - А во время стрельбы? - Не-а. Зеленоватые глаза шефа прищурились и вспыхнули. Он мягко осведомился: - И где же он был в это время, знаешь? - Не-а. Шеф вздохнул с глубоким удовлетворением и откинулся да стуле. - Черт побери, Пик, - сказал он, - раньше ты говорил, что был с ним в баре. - Говорил, - признал долговязый. - Но это ничего не значит, просто он попросил, ну, я и помог по-дружески. - А если я упрячу тебя за дачу ложных показаний? - Не бери на пушку. - Марри энергично сплюнул в плевательницу. - Я ни в каких судах показаний не давал. - А как насчет Джерри, и Джорджа Келли, и О'Брайена? - спросил шеф. - Они тоже сказали, что были с ним, потому что он попросил? - О'Брайен - да. Про других не знаю. Я как раз выходил из бара, наткнулся на Шепота, Джерри и Келли и вернулся с ними выпить. Келли сказал, что Тима шлепнули. Тогда Шепот говорит: "Алиби никогда не помешает. Мы были здесь все время, верно?" - и смотрит на О'Брайена за стойкой. О'Брайен говорит: "Точно". Потом Шепот посмотрел на меня, и я сказал то же самое. Но теперь с чего мне его покрывать? - Келли сказал вам, что Тима шлепнули? Не сказал - нашли мертвого? - Сказал - шлепнули. Шеф произнес: - Спасибо, Пик. Не надо было так поступать, но что было, то прошло. Как ребятишки? Марри сказал, что хорошо, вот только младший не такой толстый, как хотелось бы. Нунан позвонил в прокуратуру и попросил Дарта и стенографиста записать рассказ Пика. Затем Нунан, Дарт и стенографист отправились в городскую больницу снимать официальные показания с Мертл Дженнисон. Я не поехал. Я решил, что надо поспать, сказал шефу, что зайду попозже, и вернулся в гостиницу. 13. ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ДЕСЯТЬ ЦЕНТОВ Я уже расстегнул жилет, когда зазвонил телефон. Это была Дина Бранд. Она пожаловалась, что не может поймать меня с десяти часов. - Вы уже начали что-нибудь по нашему делу? - спросила она. - Пока обдумываю. Дело вроде стоящее. Наверное, сегодня начну его проворачивать. - Подождите, нам надо увидеться. Можете сейчас приехать? Я посмотрел на раскрытую постель и сказал "да" без особого энтузиазма. Очередная холодная ванна подействовала мало - я едва в ней не заснул. В дом Дины меня впустил Дэн Ролф. Он держался так, словно вчера между нами ничего особенного не произошло. Дина Бранд вышла в переднюю и помогла мне снять пальто. На ней было бежевое шерстяное платье с прорехой по шву на плече. Она провела меня в гостиную и, усевшись рядом на кушетке, спросила: - Вы ведь ко мне хорошо относитесь? Я не стал возражать. Она пересчитала костяшки моей правой руки теплым указательным пальцем и сказала: - У меня к вам просьба. Хочу, чтобы вы бросили то дело, о котором мы вчера толковали. Нет, подождите. Дайте договорить. Дэн прав. Не надо было мне продавать Макса. Это жуткая подлость. Кроме того, вы ведь охотитесь в первую очередь на Нунана, правда? Если будете паинькой и не тронете Макса, я вам столько выложу про Нунана, что он у вас не вывернется. Идет? Вы же ко мне хорошо относитесь, вы не станете меня обманывать, не пустите в ход то, что я сказала, когда злилась на Макса, правда ведь? - Что у вас есть на шефа? - спросил я. Она помяла мне бицепс и промурлыкала: - А вы обещаете? - Пока нет. Она надулась и сказала: - Вот, ей-Богу, никогда больше не пойду против Макса. Не имеете права делать из меня стукачку. - Так как насчет Нунана? - Сперва обещайте. - Нет. Она впилась пальцами мне в руку и резко спросила: - Вы уже ходили к Нунану? - Ага. Она отпустила меня, нахмурилась, пожала плечами и мрачно спросила: - Что же теперь делать? Я встал, и тут чей-то голос сказал: - Сядь. Это был хриплый шепот Талера. Я обернулся и увидел, что он стоит в дверях столовой. В его маленькой руке был зажат большой револьвер. Позади стоял краснолицый человек со шрамом на щеке. Пока я садился, появились гости и из другой двери, ведущей в переднюю. Порог переступил человек без подбородка, с уродливым ртом - я вспомнил, что Шепот называл его Джерри. Он держал два револьвера. Белокурый парнишка из заведения на Кинг-стрит - тот, что поугловатей, - выглядывал из-за его плеча. Дина Бранд вскочила с кушетки, повернулась к Талеру спиной и обратилась ко мне. От ярости у нее сел голос. - Я тут ни при чем. Он пришел сюда один, сказал, что извиняется за вчерашнее, и объяснил, как можно подзаработать, если выдать вам Нунана. Все это было подстроено, но я попалась на удочку. Это чистая правда! Он должен был ждать наверху, пока мы договоримся. Я ничего не знала про остальных. Я ничего не... Джерри небрежно протянул: - Если я прострелю ей костыль, она уж точно сядет и, может быть, заткнется. Начинать? Шепота я не видел. Девушка стояла между нами. Макс сказал: - Пока не надо. Где Дэн? Угловатый блондинчик ответил: - На полу в ванной. Пришлось ему врезать. Дина Бранд повернулась к Талеру. Швы у нее на чулках были перекручены. Она сказала: - Макс Талер, ты самая паршивая... Он прошептал, очень четко: - Заткнись и свали с дороги. Дина удивила меня тем, что выполнила оба приказа. Макс обратился ко мне: - Значит, вы с Нунаном клеите мне смерть его брата? - Тут и клеить не надо. Само держится. Он скривил тонкие губы и сказал: - Ты такой же гад, как и он. Я ответил: - Это ты зря. Когда он хотел тебя утопить ни за что ни про что, я играл на твоей стороне. На этот раз прав он. Дина Бранд снова взорвалась и вылетела на середину комнаты, размахивая руками: - Пошли все вон отсюда! Какое мне до вас дело? Катитесь. Блондинчик, который уложил Дэна, протиснулся мимо Джерри и, ухмыляясь, вошел в гостиную. Он поймал в воздухе руку Дины и заломил за спину. Она извернулась и стукнула его кулаком в живот. Удар был приличный, мужской. Парень выпустил ее и отлетел шага на два. Ловя ртом воздух, он сорвал с бедра дубинку и снова шагнул к Дине. Теперь он уже не ухмылялся. Джерри захохотал так, что его несуществующий подбородок и вовсе пропал из виду. Талер приказал резким шепотом: - Хватит! Парень не слышал. Оскалившись, он смотрел на Дину. Девушка отвечала взглядом твердым, как серебряный доллар. Весь свой вес она перенесла на левую ногу. Я решил, что блондинчику достанется каблуком, и тут он пошел на Дину. Парень сделал обманный бросок свободной левой рукой и занес дубинку над лицом девушки. Талер снова прошептал: - Хватит, - и выстрелил. Пуля попала блондинчику в голову, он крутанулся и свалился прямо на руки Дины Бранд. По всему выходило, что другого момента у меня не будет. В суматохе я выхватил револьвер и послал пулю в Талера, целясь ему в плечо. Это было ошибкой. Я попал бы ему в руку, только если бы целился в лоб. Джерри еще не совсем ослеп от смеха. Он опередил меня с выстрелом. Его пуля обожгла мне запястье и сбила наводку. Мой свинец миновал Талера, но угодил в краснолицего у него за спиной, и тот свалился мешком. Я не понял, насколько сильно мне поцарапало кисть, и на всякий случай перебросил револьвер в левую руку. Джерри попробовал достать меня еще раз. Девушка сорвала эту попытку - она толкнула на него труп. Мертвая светловолосая голова ударила Джерри по коленям. Он потерял равновесие, и тут я на него прыгнул. Прыжок спас меня от пули Талера. Мы с Джерри сцепились клубком и выкатились в коридор. Справиться с губошлепом труда не составляло, но за спиной у меня был Талер, поэтому пришлось работать быстро. Я дважды врезал Джерри кулаком, боднул хорошенько в живот и попытался извернуться, чтобы укусить, но он обмяк подо мной. Я для порядка влепил ему туда, где полагалось быть подбородку, - просто проверить, не притворяется ли, - и отполз на четвереньках подальше от двери. Я сел на корточки, прислонился спиной к стене, направил револьвер в ту сторону, откуда мог появиться Талер, и стал ждать. Кроме шума в голове, я не слышал больше ничего. Из двери, в которую я выкатился, вышла Дина Бранд. Она взглянула на Джерри, потом на меня, улыбнулась, прикусив кончик языка, мотнула головой, приглашая меня за собой, и вернулась в гостиную. Я осторожно пошел следом. Шепот стоял посреди комнаты. В руках у него было пусто, в глазах - тоже. Если бы не злобный узкий рот, его можно было бы поставить в витрину вместо манекена. Рядом с маленьким игроком стоял Дэн Ролф, уткнув ему пистолет в левую почку. Лицо Ролфа напоминало кровавую маску. Блондинчик, который покоился на полу между нами, врезал ему основательно. Я ухмыльнулся Талеру и сказал: "Вот и замечательно", - но тут увидел в другой руке Ролфа еще один пистолет, и он был направлен прямо в мой полноватый торс. Это выглядело уже не так замечательно, впрочем, у меня в руке тоже был револьвер. Шансы не так уж плохи - по крайней мере, один к одному. Ролф сказал: - Положи пистолет. Я взглянул на Дину, изображая недоумение. Она пожала плечами и сказала: - Теперь Дэн тут хозяин. - Да? Пусть кто-нибудь объяснит ему, что я так не играю. Ролф повторил: - Положи пистолет. Я строптиво ответил: - Черта с два. Я похудел на десять килограммов, пока ловил эту птицу. Могу отдать еще десять, лишь бы добиться своего. Ролф сказал: - Меня не интересуют ваши личные счеты, и я никому из вас не позволю... Дина Бранд тем временем отошла в дальний угол. Когда она очутилась за спиной Ролфа, я прервал его речь и предложил ей: - Если сейчас мне поможете, у вас окажется двое друзей: Нунан и я. К Талеру больше доверия нет, так что помогать ему без надобности. Она засмеялась и сказала: - Я, миленький, только один язык понимаю. - Дина! - протестующе воскликнул Ролф. Он попался. Дина оказалась у него за спиной, и силенок, чтобы с ним справиться, ей было не занимать. Вряд ли он решился бы в нее стрелять, а остановить ее можно было только выстрелом. - Сто долларов, - промолвил я. - Господи! - вскричала она. - Наконец-то вы предложили деньги. Правда, слишком маленькие. - Двести. - Смотрите, проняло! Но я вас что-то плохо слышу. - Попытайтесь услышать, - сказал я. - За то, чтобы не стрелять в вашего Ролфа, больше не дам. - Вы взяли хороший старт. Надбавьте еще хоть немножко. - Двести долларов десять центов, последняя цена. - Подонок, - сказала она. - Я отказываюсь. - Как угодно. - Я скорчил рожу Талеру и предупредил: - Лучше не шевелись, я приступаю к делу. Дина закричала: - Подождите! Вы что, правда на это пойдете? - Пойду на что угодно, но Талера заберу. - Две сотни и десять центов? - Угу. - Дина, - воскликнул Ролф, не сводя с меня взгляда, - ты ведь не... Она засмеялась, подошла сзади и обвила его своими сильными руками, прижав его локти к бокам. Правой рукой я оттолкнул Талера с дороги и,