да? Как их там, Амброуз и Мартииес, так? Смотритель поглядел на часы. - Да, они должны уже быть здесь. Сегодня они работают с двух. Я вышел в вестибюль и застал их играющими в орлянку. Они были братьями - худощавые молодые филиппинцы с блестящими глазами. К тому, что я уже знал, они много не добавили. Как только Макбирни поднял тревогу, Амброуз съехал в вестибюль и велел брату позвонить в полицию. Потом он выбежал через черный ход и стал следить за пожарными лестницами. Одна из них проходила по тыльной, а другая по боковой стороне дома. Расположившись на некотором расстоянии от угла дома, он отлично видел обе, равно как и черный ход. Везде горел свет, так что лестницы были видны до самой крыши, но никто на них не появлялся. Мартинес по телефону вызвал полицию, после чего следил за главным входом и парадной лестницей. Он никого не заметил. Я как раз кончил допрашивать ребят, когда отворилась дверь на улицу и в вестибюль вошли двое мужчин. Одного из них я знал. Это был Билл Гэррен, полицейский агент, занимающийся ломбардами. Вторым был франтоватый блондинчик в свежевыглаженных брючках, короткой куртке и лакированных полуботинках с бежевыми гетрами, подобранными в тон перчатками и шляпе. На его лице была обиженная, надутая мина. По всей вероятности, общество Гэррена ему не подходило: - Что ты здесь делаешь? - приветствовал меня Гэррен. - Изучаю налет на Топлинов по линии страхового общества, - объяснил я. - И что-то имеешь? - поинтересовался он. - Птичка уже почти в моих руках, - сказал я полушутя, полусерьезно. - Ну так будет весело! - Он показал зубы в усмешке. - Потому что я тоже одного имею! - Он кивнул головой в сторону своего элегантного спутника. - Пойдем с нами наверх. Втроем мы вошли в лифт, и Амброуз поднял нас на пятый этаж. Гэррен ввел меня в ситуацию прежде, чем позвонил в дверь Топлинов. - Этот милый молодой человек пытался только что реализовать колечко в ломбарде на Третьей улице. Колечко с изумрудом и бриллиантами, похоже на то, что увели у Топлинов. Он - парень твердый, ни слова не произнес с тех пор. Покажу его этим людям, а потом заберу в отделение, и там мы потолкуем по-другому. Там он обретет речь и начнет петь надлежащим образом! Арестованный хмуро смотрел на лестничную площадку, не обращая внимания на угрозы. Гэррен нажал кнопку звонка, и спустя минуту дверь отворила служанка Хильда. Она сделала большие глаза при виде элегантного молодого человека, но проводила нас без слов в гостиную, где сидели миссис Топлин с дочерью. - Привет, Джек, - приветствовала арестованного Филлис. - Привет, Фил, - буркнул он, не глядя на нее. - Приятель, не так ли? - обратился Гэррен к девушке. - Вы случайно не хотите ли нам что-нибудь сказать, мисс? Филлис покраснела, но подняла голову и смерила детектива холодным взглядом. - Может быть, вы соизволите снять шляпу? - сказала она. Билл - парень неплохой, но кротостью он не грешит. В ответ он лихо сдвинул шляпу на один глаз и обратился к миссис Топлин. - Видели ли вы когда-нибудь этого молодого человека? - Ну, разумеется! - ответила миссис Топлин. - Ведь это сын Уогенеров, сверху... - Так вот, - проинформировал присутствующих Билл, - молодой мистер Уогенер был задержан в ломбарде, где пытался обратить в деньги вот эту штучку. - Он вынул из кармана колечко, искрящееся белым и зеленым. - Вы узнаете его, миссис? - Разумеется! - воскликнула миссис Топлин. - Ведь это кольцо Филлис, которое этот бандит... - Она начала понимать, и ее нижняя челюсть отвисла от изумления. - Откуда... мистер Уогенер?.. - Именно, откуда? - повторил Билл. Филлис сделала шаг вперед и стала между Гэрреном и мной, спиной к нему, а лицом ко мне. - Я все объясню, - заявила она. Прозвучало это, как надпись из немого фильма, а потому не было особо обещающе, но что мы должны были делать? - Мы слушаем, - поощрил я ее. - Я нашла колечко в коридоре около входной двери, когда нас освободили из этого чулана. Бандит обронил его, когда убегал. Я ничего не сказала родителям, потому что кольцо было застраховано, так что им это было без разницы, а если бы я его продала, то заимела бы немного собственных денег. Я спросила вчера Джека, не мог бы он это устроить, а он сказал, что, конечно же, знает, как за это взяться. Кроме этого, он не имел ничего общего с этой историей. Я только не предполагала, что он будет таким глупым и сегодня же сунется с этим в ломбард. - Она взглянула с сочувствием на своего сообщника. - Видишь, что ты натворил! - сказала она с упреком. Он переступил с ноги на ногу, глядя с обиженной миной в пол. - Ха-ха-ха! Славная шуточка! - кисло засмеялся Билл Гэррен. - А вы знаете, мисс, историю про двух ирландцев, которые по ошибке попали в дамский туалет? Так я и не узнал, знала ли она ее. - Скажите, - обратился я к миссис Топлин, - принимая во внимание одежду и небритое лицо, этот молодой человек мог быть вчерашним бандитом? Она решительно затрясла головой. - Нет, никогда! - Поставь на якорь своего подопечного, Билл, - предложил я, - и пойдем куда- нибудь в уголок пошептаться с глазу на глаз. - Ладно, - согласился он. Билл вытянул на середину комнаты тяжелое кресло, усадил на него Уогенера и приковал его наручниками к подлокотнику. Эта предосторожность была совершенно излишней, но Билла обозлило то, что присутствующие не опознали в молодом человеке бандита. Мы вдвоем вышли в коридор, откуда могли наблюдать за гостиной без опасения, что наш разговор окажется подслушанным. - Дело простое, - сказал я негромко в большое, красное ухо Билла. - Мы имеем всего пять возможностей. Первая, что Уогенер совершил нападение по сговору с Топлинами. Вторая, что Топлины организовали нападение сами, а Уогенер использовался только для сбыта добычи. Третья, что вся эта история разыграна филдис и Уогенером без ведома старших. Четвертая, что Уогенер совершил грабеж сам, а девушка его покрывает. Наконец, пятая, что девушка говорит правду. Ни одна из этих теорий не объясняет, почему парень был настолько глуп, чтобы с этим колечком афишировать свое участие в деле с утра пораньше. Какая из этих пяти теорий тебе больше нравится? - Мне все они подходят, - буркнул он. - Но больше всего мне нравится то, что этот франтик в моих руках, и я его сцапал, когда он пытался сбыть пресловутое колечко. Мне этого достаточно. Это ты развлекайся здесь с загадками, а мне больше ничего не нужно. Вообще-то это было не так и глупо. - Да и мне этого вполне достаточно, - согласился я. - Дело-то как обстоит? Страховое общество имеет основания задержать выплату страховки. Но я хотел бы узнать еще немного и добраться до шкуры того, кто напустил грабителя, чтобы щипнуть общество на солидную сумму. Пока соберем все, что еще найдется на этого пижона, запакуем его в банку, а потом посмотрим, что еще можно сделать. - Ладно, - ответил Гэррен. - Ты подергай смотрителя и эту самую Эвелет, а я тем временем покажу паренька старому Топлину и прижму служанку. Я кивнул головой и вышел из квартиры, оставил за собой незапертую дверь. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, я велел Амброузу прислать Макбирни к Топлинам. Потом нажал кнопку звонка на двери Бланш Эвелет. - Не могли бы вы сойти на минутку вниз? - обратился я к ней. - Есть там у нас кое-кто, кто может быть вашим вчерашним гостем. - Что за вопрос! - Она бросилась за мной в направлении лестницы. - А если это он, то позволите ли вы мне отплатить ему за ущерб, нанесенный моей красоте? - Позволю, - обещал я. - Только вы не должны слишком увлекаться: нужно, чтобы он мог предстать перед судом. Я провел ее в квартиру Топлинов без звонка в дверь и застал всех в спальне Фрэнка Топлина. Один лишь взгляд на разочарованную физиономию Гэррена сказал мне, что ни мистер Топлин, ни служака не опознали в арестованном бандита. Я указал пальцем на Джека Уогенера. В глазах Бланш Эвелет отразилось разочарование. - Вы ошиблись, - заявила она. - Это не тот человек. Гэррен сердито взглянул на нее. Легко было сообразить, что если Топлинов что-то связывает с Уогенерами, то они не будут сыпать Джека. Поэтому Билл рассчитывал на то, что его идентификацию позволят осуществить лица посторонние - Бланш Эвелет и смотритель. Одно из этих лиц как раз отпало. В этот момент прозвучал звонок, а минуту спустя служанка ввела Макбирни. Я указал ему на Джека Уогенера, который стоял рядом с Гэрреном, уныло глядя в пол. - Вы его знаете? - Да-а. Это сын Уогенеров. - Не он ли угрожал вам пистолетом вчера на лестнице? Макбирни удивленно выпучил свои водянистые глаза. - Н-нет! - сказал он решительно, но тут же на его лице появилось сомнение. - В старой одежде, с шапкой, надвинутой на глаза, небритый - не может ли это быть он? - Н-не-ет, - протянул смотритель. - Пожалуй, нет, хотя... Хотя, если хорошенько поразмыслить, было в том щенке что-то знакомое. Так что... Кто знает, может, вы, мистер, и правы... Но наверняка я не могу сказать... - Хватит! - буркнул Гэррен с неудовольствием. Идентификация, предоставленная нам смотрителем, не стоила ломаного гроша. Даже категорическая и немедленная идентификация не всегда котируется в суде. Такова уж человеческая природа. Возьмите первого попавшегося человека - если это не тот единственный на сто тысяч, который обладает тренированным умом и памятью, да и тот не всегда сохранит трезвость взгляда, - выведите его из равновесия, покажите ему что-то, дайте часа два на раздумье, а потом начните задавать ему вопросы. Можете поставить сто к одному, что трудно будет обнаружить какую-нибудь связь между тем, что он видел, и его словами о том, что он видел. Вот так и этот Макбирни: еще час, и будет готов заложить голову, что Джек Уогенер и есть вчерашний бандит. Гэррен взял парня под руку и направился к двери. - Куда теперь, Билл? - спросил я его. - К его родителям. Идешь со мной? - Подожди минутку, - попросил я его. - Скажи мне еще раз: полицейские, которые приехали сюда по тревоге, сделали все, что им надлежало сделать? - Я не принимал участия в этой забаве, - ответил Гэррен. - Когда я заявился сюда, все было кончено. Но, насколько я знаю, они перевернули весь дом вверх ногами.. Я обратился к Фрэнку Топлину. Поскольку все - его жена и дочь, служанка, Макбирни, Бланш Эвелет, Гэррен, его пленник и я - окружали полукругом его ложе, я мог одновременно уголком глаза наблюдать и за всем обществом. - Кто-то замыливает мне глаза, - начал я свою речь. - Если бы все то, что было мне здесь сказано, имело смысл, то-то же самое можно было бы с таким же успехом сказать и о сухом законе. Ваши показания противоречат одно другому от начала и до конца. Возьмем того типа, который провел налет на вашу квартиру. Выглядит так, будто он был отлично сориентирован в ваших делах. Это могло быть просто случайностью, что он напал на вас как раз тогда, когда в доме были все драгоценности, вместо того, чтобы напасть на другую квартиру или даже на вашу, но в другой момент. Только вот не верю я в такие случайности. И мне почему-то сдается, что он хорошо знал, что делает. Он забрал у вас все побрякушки и поскакала квартиру мисс Эвелет. Может, он хотел сбежать вниз, да натолкнулся на Макбирни, а может, и нет. Фактом является то, что он побежал наверх, в квартиру мисс Эвелет, и там начал искать пожарную лестницу. Разве не славно? Парень знает, когда и где можно сделать детски простой налет, но не знает, по какой стороне дома проходит пожарная лестница. Никому из находившихся в квартире, как и Макбирни, он не говорит ни слова, а с мисс Эвелет вдруг начинает разговаривать низким басом. Разве не славно? Из квартиры мисс Эведет он улетучивается, как камфора, хотя все выходы находятся под наблюдением. Полиция была здесь прежде, чем он успел ускользнуть, и, разумеется, в первую очередь заблокировала все пути бегства, не говоря уже о том, что раньше то же самое учинили Мартинес, Амброуз и Макбирни. И несмотря на все это пташка упорхнула. Разве не славно? На нем была мятая одежда, которая выглядела так, как если бы он вытянул ее откуда-то перед налетом. Ну и это был очень маленький мужчина. Мисс Эвелет не назовешь такой уж маленькой девушкой, но из нее явно получился бы маленький мужчина. Кто-нибудь достаточно подозрительный мог бы подумать, что мисс Эвелет и есть тот самый бандит. Фрэнк Топлин, его жена, молодой Уогенер, Макбирни и служанка смотрели на меня с недоверием. Гэррен оценивающе осматривал прищуренными глазами мисс Эвелет, которая сверлила меня взглядом так, словно хотела убить. Филлис смотрела на меня то ли пренебрежительно, то ли с состраданием по поводу моей глупости. Закончив рассматривать мисс Эвелет, Билл Гэррен медленно кивнул. - Такой номер она могла бы выкинуть, - сказал он. - Разумеется, в замкнутом помещении и при условии, что не будет говорить. - Именно, - сказал я. - Именно ерунда! - взорвалась Филлис Топлин. - Дрянной из вас детектив! Думаете, что мы не отличили бы мужчину от женщины, переодетой мужчиной? У этого типа была двухдневная щетина на лице, настоящая щетина, если вы знаете, что это такое. Или вы предполагаете, что нам могли втереть очки приклеенной бородкой? Щетина была настоящая, и никакая не подделка! Выражение удивления исчезло с лиц присутствующих, и все согласно закивали головами. - Филлис права, - поддержал свою дочь Фрэнк Топлин. - Это был мужчина, а не женщина, переодетая мужчиной. Жена, служанка и Макбирни явно разделяли эту точку зрения. Но я не из тех парней, которых легко сбить со следа, когда все улики ведут в определенном направлении. Я повернулся на каблуках в сторону Бланш Эвелет. - А вы ничего не хотите добавить по этому делу? - спросил я. Она сладко улыбнулась и покачала головой. - Ладно, ладно, - сказал я. - Игра окончена. Идем! Однако теперь оказалось, что ей есть что добавить. Она много кое-чего имела сказать; все это относилось ко мне и, по меньшей мере, не было для меня лестным. Ее голос стал резким от ярости; редко случается, чтобы такая ярость овладела кем-то внезапно. Мне стало очень неприятно. До сих пор дело развивалось гладко и спокойно, не возмущаемое никакими эксцессами, не было ничего, что оскорбило бы глаза и уши присутствующих здесь женщин, и я надеялся, что так будет до конца. Тем временем мисс Эвелет по мере того, как ругала меня, становилась все более вульгарной. Правда, она не знала слов, которых я до того не слышал, но слагала из них сочетания, совершенно для меня новые. Я терпел это так долго, как мог. Однако в конце концов заткнул ей рот своим кулаком. - Спокойно, спокойно! - воскликнул Билл Гэррен, хватая меня за руку, - Поберегите силы, Билл, - посоветовал я, отстраняя его руку, чтобы поднять умолкнувшую Эвелет с пола. - Твоя галантность прославила тебя, но вскоре ты убедишься, что настоящее имя нашей мисс Бланш - Том, Дик или Гарри. Я поставил ее (или его) на ноги и спросил: - Ну, теперь расскажешь нам обо всем? Вместо ответа я услышал шипение. - В связи с отсутствием информации из первых рук, - обратился я к остальным присутствующим, - я познакомлю вас, господа, со своей версией. Коль мисс Эвелет могла бы быть тем грабителем, если бы не отсутствие щетины и затруднений, возникающих, когда женщина пытается выдать себя за мужчину, то почему настоящий бандит не мог бы перевоплотиться в Бланш Эвелет перед налетом и после него с помощью парика и сильного... как это называется?.. депиллятора, которым он обрабатывал лицо? Женщине трудно подражать мужчине, но есть много мужчин, которые с успехом могут сойти за женщин. Итак, разве не мог наш приятель снять квартиру и все это организовать в облике Бланш Эвелет? Посидеть дня два дома, чтобы отросла борода, после чего спуститься вниз и разыграть этот номер? А затем разве не мог он вернуться наверх, ликвидировать щетину и переодеться в женское платье в течение, скажем, пятнадцати минут? Я утверждаю, что мог. А эти пятнадцать минут у него были. Не знаю только, как объяснить разбитый нос. Может, он упал, когда бежал наверх, и должен был приспособить к этому свою историю, а может, он разбил нос умышленно. Мои домыслы оказались недалеки от истины, вот только настоящее имя этого типа было Фред. Фредерик Эйдж-нью Дадд. Девятнадцатилетним пареньком он попал в исправительное заведение в Онтарио за кражу в универмаге, которую он совершил, переодевшись женщиной. Он молчал, как рыба, так что мы так никогда и не отыскали его пистолет, темно-синий плащ, шапку и черные перчатки. Обнаружили мы только углубление в матрасе, где он скрывал все это от глаз полиции до того времени, когда смог без особой опасности вынести все это ночью. Зато драгоценности Топлинов возвращались к владельцам вещь за вещью по мере того, как сантехники раскручивали трубы и калориферы в квартире под номером 702. Дэшил Хэммет. Некто Кид ---------------------------------------------------------------------------- Перевод С.Манукова ---------------------------------------------------------------------------- Это началось в Бостоне еще в семнадцатом году. На Тремонт-стрит возле отеля "Турейн" мы столкнулись с Лью Махером и остановились поболтать. Я что-то рассказывал, когда Лью прервал меня: - Посмотри незаметно на парня в темной кепке. Я у видел долговязого малого лет приблизительно восемнадцати, с бледным угреватым лицом, угрюмо сжатыми губами, тусклыми карими глазами и бесформенным носом. Он прошел мимо, не обратив на нас внимания, а я сразу углядел, какие у него уши. Они не были похожи на сломанные уши боксера, но их края как-то смешно загибались. Парень повернул на Бойлстон-стрит и скрылся из виду. - Этот парень станет знаменитостью, если не попадется или его не пристрелят, - предсказал Лью. - Запомни его имя. Это Кид. Уверен, в недалеком будущем тебе придется ловить его. - Чем он занимается? - Вооруженный грабеж. Парень умеет стрелять, и он, по-моему, просто сумасшедший, Его не сдерживает ничто - ни воображение, ни страх перед последствиями. А жаль! Легче ловить осторожных и рассудительных бандитов. Могу поклясться, что Кид участвовал в нескольких ограблениях в Бруклине месяц назад, но доказательств нет. Все же я обещаю накрыть его с поличным. Лью не сдержал свое обещание. Через месяц его грохнул какой-то домушник в перестрелке на Аудубон Роуд. Через пару недель после этой встречи я уволился из бостонского отделения сыскного агентства "Континенталь", чтобы попробовать солдатской жизни. После войны вернулся в "Континенталь", но не в Бостон, а в Чикаго, и через пару лет перевелся в Сан-Франциско. Итак, почти восемь лет спустя я увидел изогнутые уши Кида в Дримлэнд Ринке. По пятницам в зале на Стейнер-стрит проходили вечерние бои. Я пропустил несколько схваток. Однажды все же удалось вырваться. Уселся на твердый деревянный стул недалеко от ринга и стал смотреть, как парни размахивают руками. Прошло почти четверть боя, когда я заметил впереди, через два ряда, странные и чем-то знакомые уши. Сразу не вспомнил, так как не мог разглядеть лицо владельца, который смотрел, как на ринге Киприани и Банни Коф обмениваются ударами. Я пропустил большую часть поединка, пытаясь вспомнить, где я видел эти уши. Во время краткого перерыва между боями, перед выходом следующей пары, мужчина повернул голову, чтобы что-то сказать соседу. Я увидел лицо и моментально вспомнил его. Кид. Он не сильно изменился за это время и не превратился в красавца. Только глаза стали более тусклыми, а складки у рта - еще жестче. Физиономия Кида по-прежнему оставалась такой же бледной и прыщавой, как и восемь лет назад. Он сидел прямо передо мной. Теперь, когда я его узнал, можно было спокойно досмотреть бой. Насколько мне было известно, Кида нигде не разыскивали. Во всяком случае, "Континенталь" за ним не охотился. Если бы он был простым карманником, я бы не стал его трогать. Но налетчики всегда пользовались у нашего брата повышенным вниманием. Самыми важными клиентами агентства являлись страховые компании, платившие большие премии за пойманных грабителей. Когда Кид с почти половиной других зрителей в середине следующего боя покинул зал, не обращая внимания на мускулистых тяжеловесов на ринге, я вышел вместе с ними. Парень был один. Следить за ним оказалось легко, так как улицы заполнили зрители. Кид двинул по Филлмор-стрит, перекусил в закусочной и сел на 22-й трамвай. На Макалистер-стрит мы с ним пересели на 5-й номер. На Полк-стрит долговязый бандит вышел и двинулся в северном направлении. Пройдя квартал, он опять повернул на запад. Примерно через полтора квартала Кид подошел к грязному крыльцу трехэтажного здания, на втором и третьем этажах, которого находились меблированные комнаты, а на первом - ремонтные мастерские. Я нахмурился. Дом находился на южной стороне Голден Гейт авеню между Ван Нессом и Франклином. Если бы он сошел на Франклине, ему не пришлось бы топать пешком целый квартал. Однако Кид доехал до Полк-стрит и вернулся назад. Может, захотел размяться? Я немного послонялся по Гоулден Гейт. Ни в одном окне не зажегся свет. Очевидно, окна его комнаты выходили во двор, или я имел дело с очень осторожным молодым человеком. Я не сомневался, что парень не заметил слежку - у него просто не было шанса. Пока все складывалось очень удачно. Фасад здания не дал мне никакой информации. Я отправился на Ван Несс, чтобы посмотреть со двора. Здание занимало Редвуд-стрит, узкий переулок, деливший квартал пополам. В четырех окнах горел свет, но это ни о чем не говорило. Я заметил дверь, ведущую, очевидно, в мастерскую. Вряд ли жильцы пользовались ею. По пути домой я заскочил в агентство и оставил записку Старику: "Слежу за Кидом, налетчиком, 25-27, 135, 5ф, 11д., бледное лицо, шатен, карие глаза, толстый нос, изогнутые уши. Работал в Бостоне. Есть ли по нему какие- нибудь сведения? Живет на Голден Гейт рядом с Ван Нессом". В восемь часов следующего утра я находился в квартале от дома, в котором скрылся Кид. Шея обложной дождь, но я не обращал на него внимания. Внешний вид черного двухместного автомобиля, в котором я сидел, идеально подходил для работы в городе. В этой части Гоулден Гейт авеню находится множество авторемонтных мастерских и магазинов по продаже старых машин. На улице в любое время дня и ночи стояли десятки автомобилей. Здесь можно было околачиваться целый день без риска вызвать подозрение. Так и случилось. Девять часов я слушал, как дождь барабанит по крыше автомобиля, и ждал Кида. Кроме "Фатимы" (1), у меня ничего не оказалось, и я ужасно проголодался. Я не знал, живет ли Кид в доме, за которым я наблюдаю. Парень мог вчера вечером после моего ухода двинуть домой. В сыскном деле трудно избавиться от пессимизма. Я постарался отогнать сомнения и не сводил глаз с грязной двери, в которой вчера скрылась моя дичь. В начале шестого прибежал с запиской от Старика Томми Хауд, четырнадцатилетний мальчишка с приплюснутым носом из агентства. "Бостонское отделение подозревает Кида в нескольких грабежах, но доказательств нет. Настоящее имя, возможно, Артур Кори или Кэри. Может, принимал участие в налете на бостонского ювелира Танниклифа в прошлом месяце. При налете погиб служащий и похищено необработанных камней на шестьдесят тысяч долларов. Ограбление совершили двое, но их примет нет. Бостон считает, что им следует заняться всерьез". Я вернул записку мальчишке (какой смысл таскать ее с собой) и попросил: - Позвони Старику, чтобы он подменил меня, пока я перекушу. С утра не было маковой росинки во рту. - Как бы не так! - ответил Томми. - Все заняты. Весь день не видел ни одного оперативника. Не пойму, почему вы не носите с собой хотя бы шоколад? - Ты начитался статей об арктических экспедициях, - упрекнул я его. - Когда у человека брюхо прилипает к хребту, он готов съесть что угодно. Но когда он просто проголодался, то не согласен набивать желудок сладостями. Сбегай, принеси пару сэндвичей и бутылку молока. На хмуром лице Томми появилось хитрое выражение. - Скажите, как выглядит ваш приятель и где он прячется, - предложил Хауд, - и я посмотрю за ним, пока вы будете есть, как приличный человек. Идет? Мясо, жареная картошка, пирог, кофе. Томми мечтал заняться настоящим делом и ловить бандитов толпами. Поэтому он был не прочь воспользоваться случаем. Я тоже не возражал против того, чтобы парень посидел в машине. Но если Старик узнает, что я оставил мальчишку одного среди головорезов, он снимет с меня скальп. Поэтому я покачал головой. - У этого парня четыре пушки и топор, Томми. Он тебя съест и не подавится. - А, ерунда. Вы, оперативники, всегда пытаетесь убедить, что кроме вас никто не может это делать. Ваши жулики не такие уж лихие бандиты, если позволяют вам ловить себя. В этом была доля истины, но я все равно выгнал парня из машины. - Один сэндвич с языком; второй с ветчиной и бутылку молока. Одна нога здесь, другая там. Однако, когда он вернулся, меня уже не было. Только Томми скрылся из виду, как из дверей меблированных комнат вышел Кид. Он поднял воротник плаща и повернул на юг, на Ван Несс. Когда я доехал до угла, долговязая фигура исчезла. Он не мог дойти до Макалистер-стрит. Если парень не спрятался в здании, то он на Редвуд-стрит. Я проехал еще квартал до Голден Гейт авеню, повернул на юг и очутился на углу Франклина и Редвуд-стрит как раз вовремя - Кид нырнул в заднюю дверь жилого дома, выходящего на Макалистер-стрит. Я медленно ехал и думал. Дом, где Кид провел ночь, и дом, в который он только что вошел, выходили дворами в один переулок. Между ними было расстояние с полквартала. Если окна комнаты Кида смотрят во двор и если у него есть сильный бинокль, то он мог без труда видеть, что происходит в здании напротив, на Макалистер-стрит. Вчера вечером парень вышел за квартал от своего дома. Увидев, как он только что вошел через черный ход, я понял, почему Кид вышел на Полк-стрит. Если бы он сошел ближе к своему дому, его бы могли заметить из этого здания. Скорее всего, парень следит за кем-то из дома на Макалистер-стрит и не хочет, чтобы его видели. То, что Кид воспользовался черным ходом, объяснить было нетрудно. Парадная дверь заперта, а задняя почти во всех зданиях, наверное, весь день открыта. Если он не наткнется на привратника, то без труда попадет в нужную квартиру. Трудно сказать, был ли хозяин дома. Во всяком случае, Кид вел себя скрытно. Меня не очень беспокоило то, что я не знаю, в чем дело. Главное сейчас - найти удобное место для наблюдения. Если он покинет дом через черный ход, то следующий квартал на Редвуд-стрит между Франклин авеню и Голден Гейт, самое подходящее место. Но парень не клялся мне, что выйдет из здания через черный ход. Скорее всего, он воспользуется парадным. Если Кид выйдет именно так, а не будет красться со двора, то привлечет меньше внимания. Лучше, следовательно, ждать на углу Макалистер-стрит и Ван Несс, откуда видна парадная дверь и Редвуд-стрит. Прошел почти час. Кид вышел через парадную, застегивая на ходу плащ, поднимая воротник и нагнув голову, чтобы спрятаться от дождя. Мимо меня проехал черный "кадиллак" с зашторенными окнами. Кажется, я видел эту машину около городского муниципалитета, когда ждал Кида. "Кадиллак" заехал на тротуар и набрал скорость. Занавеси раздвинулись, и в окне несколько раз что-то сверкнуло. Раздалось семь выстрелов из пистолета маленького калибра. С головы Кида медленно сползла мокрая шляпа, однако у него самого движения вовсе не были столь плавными. Он нырнул в какой-то магазин. "Кадиллак" доехал до угла и повернул на Франклин авеню. Я устремился за ним. Проезжая мимо магазина, в котором спрятался парень, я мельком увидел, как он стоит на коленях и все еще пытается достать пушку. За Кидом виднелись возбужденные лица. Однако на улице было спокойно. Люди настолько привыкли к шуму автомобилей, что обращали внимание только на грохот шестидюймовой пушки. Когда я достиг Франклин-стрит, "кадиллак" обогнал меня на квартал. Он мчался по направлению к Эдди-стрит. Я погнал по параллельной. Черная машина мелькнула на площади Джефферсона. Ее скорость снизилась. Через пять-шесть кварталов наши улицы соединились. Я почти догнал "кадиллак" на Стейнер-стрит и разглядел номера. Машина теперь двигалась с нормальной скоростью. Наверное, бандиты были уверены, что им удалось скрыться, и не хотели привлекать внимание высокой скоростью. На всякий случай я отстал на три квартала, хотя и не боялся, что могу вызвать их подозрение. На Хейт-стрит около парка из "кадиллака" вышел стройный мужчина небольшого роста с бледным лицом, темными глазами и усиками. Черное пальто, серая шляпа и трость выдавали в нем иностранца. "Кадиллак" поехал дальше по Хейт-стрит, и мне не удалось заметить, сколько в нем человек. После коротких раздумий я решил сесть на хвост коротышке. Усатый иностранец зашел в аптеку, расположенную на углу, и позвонил. Не знаю, что он там еще делал. Через несколько минут приехало такси и отвезло его к отелю "Маркиз". Портье дал ключ от 761-го номера, и он вошел в лифт. В "Маркизе" у меня были друзья. Я нашел местного детектива Дюрана и поинтересовался; - Кто живет в 761-м? Дюран, немолодой, седой мужчина, похожий на президента очень крепкого банка, когда-то работал капитаном детективов в одном из больших городов Среднего Запада. Однажды он переусердствовал на допросе медвежатника и убил его. Газеты недолюбливали Дюрана, и, благодаря прессе, он потерял работу. - 761-й? - переспросил Дюран, словно дедушка, расспрашивающий внука. - Кажется, мистер Маруа. Вы интересуетесь им? - Да, - признался я. - Что вы знаете об этом Маруа? - Немного. Он живет у нас примерно две недели. Спустимся в холл. Может, там что- нибудь знают. Внизу мы переговорили с портье, телефонистками и старшим коридорным. Затем поднялись наверх и опросили горничных. Жилец из 761-го номера прибыл две недели назад и зарегистрировался как Эдуард Маруа из Дижона. Ему часто звонили, почты не получал, посетителей не было, поздно вставал, поздно ложился, не скупился на чаевые. В гостинице никто не знал, чем он занимается. - Можно полюбопытствовать о природе вашего интереса? - спросил Дюран, который всегда говорил как поэт. - Я еще точно не знаю, - правдиво ответил я. - Сам Маруа, может быть, в порядке, но он связан с подозрительным типом. Сообщу, как только что-нибудь разузнаю. Я не мог рассказать Дюрану, что его гость стреляет среди бела дня в налетчика недалеко от городского муниципалитета. "Маркиз" - респектабельный отель, и они немедленно вышвырнули бы француза на улицу, а пугать его не было смысла. - Пожалуйста, не забудьте, - попросил Дюран. - Вы наш должник. Так что, пожалуйста, не скрывайте от нас информацию, которая может принести нам ненужную известность. - Договорились, - пообещал я. - Не окажете еще услугу? Я ничего не держал во рту с половины восьмого утра. Может, посмотрите за лифтами, пока я заскочу в гриль? - Конечно. По пути в гриль позвонил в агентство и назвал номер "кадиллака". - Кому он принадлежит? - Это машина Джона Петтерсона из Сан-Пуэбло. Можно, конечно, заняться Петтерсоном, но сто против одного, что это ложный след. Когда делом занимаются профессионалы, проследить их машину по номерам почти безнадежное занятие. Я томил в заточении голод целый день и теперь в гриле выпустил его на свободу. За едой поразмыслил над событиями дня, стараясь не напрягаться, чтобы не Испортить аппетит. К тому же, думать было особенно не о чем. Кид живет в берлоге, из которой виден дом на Макалистер-стрит. Он тайком посетил это здание. Когда Кид выходил оттуда, по нему открыли стрельбу из машины, ждавшей, наверняка, где-то поблизости. Жил ли напарник или напарники француза в квартире, в которую забрался Кид? Может, его заманили в то здание, чтобы избавиться? Или люди из "кадиллака" наблюдали за парадным входом, а Кид смотрел за черным? Если да, то знали ли они друг о друге? И кто тогда живет в этом доме? Ни на один из этих вопросов я не мог ответить. Я только знал, что француз и его товарищи, похоже, недолюбливают Кида. Закончив есть, вернулся в холл. Когда я проходил мимо телефонисток, одна из девушек кивнула мне. У нее были такие кудрявые рыжие волосы! Я остановился. - Вашему другу только что звонили. - О чем говорили? - Его ждет человек на углу Керни и Бродвея. Просил поторопиться. - Когда был звонок? - Они только что закончили разговаривать. - Называли какие-нибудь имена? - Нет. - Благодарю. Я подошел к Дюрану, следившему за лифтами. - Еще не спустился? - Нет. - Хорошо. Рыжая телефонистка сказала, что его только что вызвали на угол Керни- стрит и Бродвея. Я вышел из гостиницы и сел в машину, которую оставил за углом. Черный "кадиллак" с новыми номерами уже стоял перед отелем. Я проехал мимо и заглянул вовнутрь. За рулем сидел коренастый мужчина лет сорока в кепке, надвинутой на глаза. Из-под нее виднелись только большой рот и тяжелый подбородок. Я остановился недалеко от "Маркиза". Ждать пришлось недолго. Француз сел в "кадиллак", который медленно покатил по Бродвею. Я последовал за ними. Поездка оказалась короткой. "Кадиллак" остановился так, что пассажирам было удобно наблюдать за "Венецией", одним из лучших итальянских ресторанов города. Прошли два часа. Я думал, что в "Венеции" ужинает Кид. Когда он выйдет, опять начнется стрельба и продолжится фейерверк, прерванный на Макалистер-стрит. Хотя я и не собирался помогать Киду в неравном бою, все же надеялся, что на этот раз он сумеет быстро достать пушку. Судя по всему происходила война между головорезами. Я не хотел вмешиваться в их личные дела. По-моему, дождавшись чьей-нибудь победы, я тоже немножко выиграю, задержав оставшихся в живых налетчиков. Предположение о Киде оказалось неверным. Француз ждал мужчину и женщину. Я не разглядел их лиц, так как они быстро сели в такси. Мужчина был высоким и широкоплечим гигантом. Рядом с ним его попутчица выглядела маленькой девочкой. Да и не мудрено. Любой предмет, весивший меньше тонны, показался бы крошечным рядом с этим громилой. "Кадиллак" поехал за такси, а я - за "кадиллаком". Ехать пришлось недалеко. Такси свернуло в темный квартал на окраине Китайского квартала. Раздался скрип тормозов, крики, шум разбиваемого стекла, скрежет металла. - Эй! Что вы делаете? - глупо закричал мужской голос. - Убирайтесь! Я не спеша подъехал ближе. Сквозь дождь и темноту оказалось трудно разглядеть подробности. Я находился футах в двадцати, когда из такси на тротуар выпрыгнула женщина. Она приземлилась на колени, вскочила и побежала. Я открыл дверь. Хотел разглядеть ее, когда она будет пробегать мимо. Если женщина примет открытую дверь за приглашение, я не стану возражать против беседы. Женщина из такси приняла приглашение и бросилась к машине, словно и не сомневалась, что я жду именно ее. Над меховым воротником виднелось маленькое овальное лицо. - Помогите! Быстрее... Увезите меня отсюда! Несмотря на то, что в ее голосе почти не слышался акцент, я понял, что передо мной иностранка. - Как насчет?.. - Я закрыл рот, так как она ткнула мне в ребро короткоствольным пистолетом. - Конечно! Садитесь, - живо согласился я. Женщина нагнула голову, чтобы сесть в машину. В этот момент я схватил ее за шею и затащил вовнутрь. Со мной боролось маленькое, но мускулистое тело. Я вырвал пушку и оттолкнул ее на соседнее сиденье. Пальцы незнакомки вцепились в мою руку. - Быстрее! Быстрее! Пожалуйста, отвезите... - Как насчет вашего друга? - Это не друг! Он с ними заодно! Пожалуйста, побыстрее! В открытой двери моей машины появился человек с большим подбородком, сидевший за рулем "кадиллака". Он схватил женщину за меховой воротник. Она попыталась вскрикнуть, но из ее горла донесся лишь булькающий звук, который издает человек с перерезанной глоткой. Я ударил водителя "кадиллака" в подбородок пистолетом. Парень попытался упасть в машину, но я вытолкнул его. Не успела его голова коснуться тротуара, как я захлопнул дверцу и развернулся. Когда мы поворачивали за угол, раздались два выстрела. Может, они стреляли еще, не знаю. Я несколько раз свернул и наконец понял, что погони нет. Пока все в порядке. Я начал с Кида, бросил его, чтобы заняться Маруа, а теперь отпустил того, чтобы узнать, кто эта женщина. Трудно сказать, из-за чего вся возня, но теперь я, кажется, понял, из-за кого она. - Куда? - спросил я через несколько минут. - Домой, - она назвала адрес. Я не стал возражать, так как моя попутчица жила в том самом доме на Макалистер- стрит, в котором днем побывал Кид. Хотелось опередить Француза и Большого Подбородка, поэтому мы быстро добрались на место. Не знаю, догадывалась ли моя пассажирка или нет, но я не сомневался, что все действующие лица знают этот адрес. Во время поездки женщина не произнесла ни единого слова. Она сидела рядом со мной и дрожала. Я смотрел на дорогу, думая, как бы получить приглашение к ней домой. Жаль, что я выронил ее пушку, когда выталкивал из машины Большого Подбородка. Позже это могло бы пригодиться. Если она не пригласит меня сейчас, у меня не будет повода для визита. Но беспокойства оказались напрасными. Она не пригласила, она потребовала, чтобы я пошел с ней. Незнакомка была сильно напугана. - Не покидайте меня, - просила она, пока мы ехали по Макалистер-стрит. - Какой кошмар! Вы не можете бросить меня! Если вы уйдете, я отправлюсь с вами! Я хотел попасть в ее квартиру, но не хотел оставлять машину рядом с домом. - Поставим машину за угол и пойдем к вам. Я проехал квартал, смотря по сторонам, но черной машины нигде не было видно. Оставив автомобиль на Франклин-стрит, мы вернулись к дому на Макалистер-стрит. Незнакомка заставила меня почти бежать. К этому времени ливень превратился в слабый дождик. Дрожащей рукой женщина попыталась открыть входную дверь. Пришлось взять ключ и помочь ей. Никого не встретив, мы поднялись на лифте на третий этаж. Я открыл дверь квартиры. Не отпуская мою руку, хозяйка включила свет. Я не понимал, чего она ждет, пока женщина не закричала: - франа! Франа! Франа! Откуда-то донесся приглушенный собачий лай. Однако самой собаки не было видно. Обеими руками женщина вцепилась в меня. - Они здесь! - В ее голосе слышался ужас. - Они здесь! - В квартире должен кто-то быть? - поинтересовался я, отодвинув хозяйку, чтобы она не загораживала обе двери, выходящие в прихожую. - Нет! Только моя собачка Франа, но... Одну руку я сунул в карман, чтобы при необходимости быстро достать пушку. Другой - отвел женские руки. - Оставайтесь здесь. Я посмотрю. Подойдя к ближайшей двери, я вспомнил, как восемь, лет назад Лью Махер сказал: "Парень умеет стрелять, и он просто сумасшедший. Его не сдерживает ничто - ни осторожность, ни страх перед последствиями". Левой рукой я нажал на дверную ручку и распахнул ногой дверь. Ничего не произошло. Нашел выключатель а включил свет. Уютная гостиная. Полный порядок. Через открытую дверь в противоположном конце комнаты донеслось приглушенное тявканье. Сейчас оно стало громче и возбужденнее. Я двинулся к этой двери. Свет из гостиной освещал тихую и пустую комнату. Я вошел