н в Нью-Йорке, потому что он им управлял, - Вульф снова уселся с книгой. Он не прочитал и десяти страниц, когда загнул уголок страницы, закрыл книгу и бросил ее на дальний конец стола. Затем поднялся, прошел через комнату к глобусу, остановился около него и стал изучать географию. Похоже, что это обрадовало его не больше, чем книга, поэтому он подошел к приемнику и включил его. Настроившись поочередно на восемь разных станций, он пробормотал что-то, вернулся в свое кресло, сел в него и нахмурился. Я наблюдал за всем этим лишь краем глаза, поскольку был якобы настолько глубоко погружен в журнал, что даже не знал, что он в комнате. Он заговорил первым: - Арчи! - Да, сэр? - Прошло девять дней. - Да, сэр. - С того дня когда ты великолепным способом доставил эту самую мисс Шеперд. - Да, сэр. Он был тактичен. Он имел в виду, что прошло девять дней с тех пор, как он совершил чудо, обнаружив полоску на бутылке и расстройство желудка у мисс Фрейзер, но он вычислил, что если бросит мне кость, то я не буду огрызаться и злорадствовать. - Тогда было бы логичным предположить, что потребуется обычная работа. Но события этих девяти дней не подтвердили этого предположения. - Да, сэр. - Соедини меня с Крамером. - Как только дочитаю абзац. Я выждал несколько секунд, хотя должен признать, что не видел ни одного слова, затем подошел к телефону. Я ожидал, что удастся поговорить с кем-нибудь из подчиненных инспектора, поскольку был воскресный вечер, и надеялся, что Вульф это понимает. Однако Крамер был на месте, Вульф взял трубку и пригласил его зайти к нам. - Я занят, - голос Крамера звучал устало. - У вас есть чтонибудь новенькое? - Что? - Не знаю. Я не буду знать до тех пор, пока не поговорю с вами. После того как мы поговорим, вы сможете тратить усилия более продуктивно. - Ерунда! Я буду через полчаса. Все это меня не обрадовало. Дело оставалось для меня таким же темным. Неужели я убил целый вечер и потратил двадцать долларов на выпивку и еду для Лона Коэна только для того, чтобы заставить Вульфа пригласить Крамера и перекинуться с ним парой слов. Что касается того, что у Вульфа что-то есть, - это абсолютная ложь. Все, что у него было, это ослиное нежелание нарушать свое расслабленное, комфортное состояние. Поэтому, когда прибыл Крамер, я не пускал от радости пузырей. Он, кстати сказать, тоже. Он прошел в кабинет, кивнул в знак приветствия, упал в кресло из красной кожи и прорычал: - Мне искренне жаль, что вы не бросили свои эксцентричные привычки и не начали больше двигаться. Я очень занят, но я здесь. В чем дело? - Замечание, которое я сделал по телефону, - спокойно сказал Вульф, - могло показаться непонятным, но имело под собой основание. - Какое замечание? - О том, что ваши усилия могут быть потрачены более продуктивно. Вы добились какого-нибудь прогресса? - Нет. - За неделю ничуть не продвинулись? - Я продвинулся к дню своей отставки, это точно. В остальных смыслах - нет. - Тогда я хотел бы задать несколько вопросов о той женщине, Бьюле Пул, которая была найдена мертвой в своем кабинете утром в пятницу. В газетах пишут, что вы назвали это убийством. Это так? Я вытаращил на него глаза. Этого я абсолютно не понимал. Когда он неожиданно резко сворачивает в сторону от дороги, нельзя понять, либо он находится в тупике, либо он очень умен, либо старается показать мне, насколько я глуп. Затем я заметил блеск в глазах Крамера. Это показывало, что даже он оставил меня далеко позади. И все, что я смог сделать, - это вытаращить глаза еще сильнее. Крамер кивнул. - Да, это было убийство. А что, вы ищете других клиентов, чтобы я заработал для вас гонорар? - Вы не знаете, кто это сделал? - Нет. - Никаких догадок? Расследование началось удачно? - Никак не началось, ни хорошо ни плохо. - Расскажите мне об этом. - Большая часть фактов напечатана в газетах, - проворчал Крамер. - Мы скрыли от журналистов одну или две детали. - Он глубже уселся в кресло, так, как будто решил остаться дольше, чем предполагал. - Вам не кажется, что сначала вы могли бы мне рассказать, что вас заинтересовало - Конечно. Сирил Орчард был издателем журнала о скачках. Его подписчики платили неслыханную сумму - десять долларов в неделю. Мисс Бьюла Пул издавала журнал, который претендовал на то, чтобы прогнозировать политические и экономические события. Его подписчики платили ту же неслыханную сумму - десять долларов в неделю. - Это все - Я думаю, этого достаточно, чтобы возникло несколько вопросов. Орчард был отравлен, а мисс Пул застрелена. Большая разница в методах. Сейчас предполагается, что мистер Орчард был убит по ошибке. Яд предназначался другому, в то время как пуля, убившая мисс Пул, предназначалась именно ей. Тем не менее это замечательное совпадение - по крайней мере это возбуждает любопытство. Например, возможно. было бы не напрасным сравнить списки подписчиков обоих изданий. - Да, я тоже думал об этом. - Неужели? - Вульф был раздражен, как бывает с ним всегда, если кто-то оказывается не глупее его. - В таком случае вы их сравнили. И? Крамер покачал головой. - Я не сказал, что их сравнивал. Я сказал, что подумал о этим. Но возможно ли сравнить списки, которых не существует? - Ерунда. Они должны быть. Вы их искали? - Конечно, но слишком поздно. В деле Орчарда нас подвела плохая организация. Его офис, маленькая однокомнатная нора в здании на 42-й улице, был заперт. Мы напрасно потратили время в поисках служащего или родственника, который бы нас пустил. Когда на следующий день мы наконец, получив разрешение управляющего, вошли, помещение было очищено: не было ни клочка бумаги, ни адресной книги - ровным счетом ничего. В случае с этой Пул все было несколько иначе. Ее застрелили в собственном офисе - в другой однокомнатной дыре на четвертом этаже старого дома на Девятнадцатой улице, всего в четырех кварталах от моей работы, - но ее тело было найдено лишь в следующий полдень, и к тому времени, когда мы приехали, все так же было вычищено. Точно так же. Раздражение Вульфа улетучилось. У Крамера в распоряжении было два совпадения, а у него - только одно. - Прекрасно, - промурлыкал он. - Все становится на свои места. Несмотря на различия, есть любопытные детали. Конечно, вы наводили справки? - Да. Издания печатались в разных типографиях, и ни в одной из них нет списков подписчиков, нет ничего такого, что помогло бы делу. Ни Орчард, ни эта женщина не держали у себя помощников. После Орчарда остались вдова и двое детей, но, кажется, они ни черта не смыслят в его делах. Ближайшие родственники Бьюлы Пул живут на западе Колорадо, и они вообще не знают ничего, даже как она зарабатывала себе на жизнь. Мы задавали и обычные в таких случаях вопросы, но все без толку. Никто не видел, чтобы кто-нибудь входил в дом или уходил, никто не слышал выстрела, не найдено ни оружие, ни отпечатки пальцев, которые помогли бы расследованию. Вульф задумчиво кивнул. - Вы сказали, что еще не начали расследования, но, конечно, оно последует. Не найдена ли какая-нибудь связь между мисс Пул и Орчардом? - Если таковая и существует, мы не смогли ее обнаружить. - Где находилась мисс Фрейзер и остальные, когда была застрелена мисс Пул? Крамер искоса посмотрел на него. - Вы считаете, это направление перспективно? - Я хотел бы задать им такой вопрос. А вы? - Я уже задавал его. Видите ли, то, что оба офиса были очищены, - это как раз тот факт, о котором мы не сообщали газетчикам. - Крамер посмотрел на меня. - И будьте добры не сообщать его вашему приятелю Коэну из "Газетт". Он снова обратился к Вульфу. - Все не так просто, поскольку время ее смерти установлено с точностью до четырех-пяти часов. Мы опросили всю компанию, но ничьи показания нельзя проверить. - Саварезе? Мисс Шеперд? Мистер Шеперд? - Что? - глаза Крамера округлились. - Откуда, черт возьми, появился Шеперд? - Не знаю. Арчи он не понравился, а я знаю по опыту, что тот, кто ему не нравится, вполне может оказаться убийцей. - Забавное наблюдение. Эта Шеперд была в Атлантик-Сити с матерью и до сих пор находится там. Насчет Саварезе надо посмотреть в отчетах, но я знаю, что его не проверяли, потому что не проверяли никого. Кстати, мы раскопали еще двух подписчиков на издание Орчарда, кроме Саварезе и Фрейзер. Ничего интересного. По их словам, они играют на скачках, поэтому и подписались. - Я хотел бы поговорить с ними, - заявил Вульф. - Пожалуйста. В моем кабинете в любое время. - Чушь. Вы знаете, что по делам я никогда не выхожу из дома. Если вы дадите Арчи их имена и адреса, он займется этим. Крамер сказал, что Стеббинс позвонит мне и продиктует адреса. Я никогда не видел Крамера столь желающим помочь. Видимо, никогда раньше он не был так разочарован. Они поговорили еще немного, но у Крамера не было больше ничего важного для Вульфа, а Вульф не мог подсказать Крамеру, с чего начать. Я слушал разговор вполуха, в то время как голова была занята приведением фактов в систему. Я должен был признать, что непросто осмыслить эти два совпадения, не говоря уже о том, чтобы связать их каким-то образом воедино. К тому же для этого мне пришлось бы сосредоточиться. Когда кто-то отдает деньги, непонятно что получая взамен, первая мысль, которая приходит вам в голову, связана с шантажом. Я задумался над этим, но не пришел ни к какому выводу, потому что это был далеко не единственный вариант. По крайней мере было ясно, что еще не создалось условий, при которых потребовалось бы применение моих интеллектуальных способностей. Крамер ушел, Вульф сидел, уставясь на дальний угол потолка чуть приоткрытыми глазами. Я тоже сидел, не желая беспокоить его: когда я увидел, что он снова и снова жует губами, то понял, что он включился, и это меня обрадовало. Конечно, он мог решить, что помог Крамеру всем чем мог, и снова вернуться к чтению, пока Крамер не сообщит об успехах или не убьют кого-нибудь еще. Но статья хорошо его встряхнула. Наконец он посмотрел в мою сторону и позвал меня. - Да, сэр, - обрадованно сказал я. - Возьми блокнот. Запиши. Я приготовился. - Бывшие подписчики на издание Сирила Орчарда или Бьюлы Пул должны связаться со мной немедленно. Помести объявление в трех газетах: "Газетт", "Ньюс" и "Геральд трибюн", - объявление умеренного формата, скажем два дюйма. Пусть ответы присылают на наш почтовый ящик. Пусть по возможности разместят объявление на хороших страницах. - А я мог бы звонить и узнавать, есть ли ответы. Это сэкономит время. - Так и поступим. Я заложил бумагу в машинку. Зазвонил телефон. Сержант Перли Стеббинс хотел дать мне имена и адреса двух подписчиков Орчарда, которых они обнаружили. 15 Таким образом, начиная с утра понедельника мы снова действовали, а не сидели и не ждали у моря погоды. Однако я чувствовал себя не в своей стихии. Мне нравятся дела, которые можно изобразить диаграммой. Я не против сложности, это даже хорошо, но если вы вышли охотиться на медведя, глупо сосредоточивать усилия на поисках лосиных следов. Наш гонорар зависел от того, выясним ли мы, как и почему Орчард получил цианистый калий, выпив кофе Мадлен Фрейзер. Однако мы тратили время и силы, разбираясь с женщиной по имени Бьюла Пул. Даже если признать, что один и тот же тип стянул карандаши и разлил чернила на ковер, то, если вас наняли поймать похитителя карандашей, вы этим и должны заниматься. Должен признать, что это замечание не совсем справедливо, поскольку в понедельник мы занимались в основном делами, связанными с убийством Орчарда. Казалось, что Вульф считает важным поговорить с этими двумя подписчиками. Поэтому вместо того, чтобы воспользоваться услугами телефона. я поехал за ними сам. Благодаря моим усилиям один из них дожидается Вульфа в кабинете в одиннадцать часов утра. Это был помощник управляющего в крупной компании по производству кафеля. Вульф провел с ним меньше четверти часа, принимая во внимание, конечно, что полицейские занимались им гораздо дольше и проверили его показания. Он долгие годы играл на скачках. Год назад в феврале он узнал, что появилось ежедневное издание "Ипподром" и он подписался, хотя десять долларов в неделю составляли шестую часть его зарплаты. Он получал его в течение девяти недель, а затем прервал подписку. С него хватило. Немного иначе обстояло дело со вторым подписчиком. Мари Леконн владела шикарным косметическим кабинетом на Мэдисон-авеню. Она не приняла бы моего приглашения, если бы не решила, что Вульф связан с полицией, хотя я прямо об этом ей не говорил. В тот вечер она провела с нами больше двух часов, хотя после этого визита не выяснилось ничего значительного. Она подписалась на "Ипподром" в августе, семь месяцев назад, и оставалась подписчицей до дня смерти Орчарда. До этой подписки она практически не играла на скачках - мы так и не поняли, что значило "практически не играла". Однако, подписавшись но "Ипподром", она стала часто играть на скачках, но отказалась сообщить нам, где, через кого и а какие суммы ставила. Вульф, зная, что время от времени я могу рискнуть пятеркой, намекнул мне, чтобы я поговорил с ней о подходящих темах, например о лошадях иээи жоь счх. Она отказалась поддержать этот разговор. Вообще она прекрасно контролировала себя. Нервы сдали у нее лишь один раз, когда Вульф загнал ее в угол-, потребовав объяснений, почему она подписалась на такое дорогое издание. Это привело ее в раздражение. а поскольку женщина в гневе - это то, что может до смерти напугать Вульфа, он быстро сдался. Он продолжал допрос, заходил с различных сторон, но все, чти мы в конце концов узнали, - это то, что она подписывауэусь на "Ипподром" - не для того, чтобы лучше разобраться в шансах пони. Она извивалась как уж, и Вульф не продвинулся дальше полицейских. Я предложил Вульфу: - Мы могли бы попросить Сола разузнать о ней у людей ее круга. Вульф фыркнул. - Крамер наверняка попытался сделать это, и в любом случае из нее придется вытягивать все дюйм за дюймом. От объявления результаты должны появиться быстрее. Результаты действительно дали о себе знать, но не совсем те, которых мы ожидали. В газеты, вышедшие в понедельник, объявление не успело попасть, так что впервые оно появилось утром во вторник. Разглядывая его, я пришел к выводу, что, несмотря на небольшие размеры, оно привлекает внимание. После завтрака, который мы всегда едим вместе с Фрицем на кухне, в то время как Вульфу еда приносится в его комнату на подносе, я разобрал утреннюю почту и вышел поразмять ноги. Я подумал, что могу прогуляться в направлении "Геральд трибюн" Конечно, так быстро я ничего не оюишл, но вреда от визита в редакцию не было, поэтому я так и сделал. Меня ждала телеграмма. Я вскрыл ее и прочитал: "Позвоните в Мидленд по телефону 5-3-7-8-4. Оставьте записку для Дункана с назначением места и времени встречи". Я подошел к телефонной будке и бросил в щелку автомата двадцать пять центов с идеей позвонить Крамеру, чтобы узнать, кому принадлежит этот номер в Мидлснде, но затем передумал. Если бы случилось так, что эта телеграмма новела бы нас на горячий след, мы не хотели бы вмешательства полиции, по крайней мере я не хотел. Тем не менее я решил, что надо использовать монетку, и набрал другой номер. Ответил Фриц, и я попросил его соединить меня с оранжереей. - Да, Арчи, - раздался раздраженный голос Вульфа. Насколько я знал его расписание, он сидел сейчас на скамеечке и пересаживал цветы в горшках. Он ненавидит, когда его прерывают за этим занятием. Я рассказа ему о телеграмме. - Прекрасно. Позвони по этому номеру. Договорись о встрече на одиннадцать или позже. Я вернулся домой, сел за свой стол, позвонил в Мидленд и спросил мистера Дункана. Конечно, это могли быть и миссис и мисс, но после общения с Мари Леконн я предпочел бы иметь дело с мужчиной. Сердитый голос с акцентом сказа, что мистера Дункана нет, и спросил, что ему передать. - Скоро ли он вернется? - Не знаю. Вы можете все передать ему через меня. Я попросил сказать, по мистера Дункана ждут в офисе Ниро Вульфа с одиннадцати часов. Он не явился. Как обычно, ровно в одиннадцать Вульф спустился на лифте, взгромоздился на свой трон, попросил пива и начал раскладывать карточки растений, которые принес сверху. Я заставил подписать его пару чеков и стал помогать с карточками. В половине двенадцатого я спросил, не стоит ли позвонить в Мидленд, чтобы узнать, получил ли Дункан мое послание, но Вульф сказал, что мы подождем до полудня. Зазвонил телефон. Я подошел к своему столу и снял трубку. - Кабинет Ниро Вульфа. Говорит Гудвин. - Мне передали послание, которое вы оставили мистеру Дункану. Я хотел бы поговорить с мистером Вульфом. Я прикрыл трубку рукой и сказал Вульфу: - Он назвался Дунканом, но я уже слышал этот голос. Не могу сказать, что он мне знаком, но где-то я его уже слышал, клянусь богом. Может, вы тоже слышали его. Вульф поднял свою трубку. - Да, мистер Дункан. Говорит Ниро Вульф. - Как ваши дела? - спросил голос. - Хорошо, благодарю вас. Я вас знаю, сэр? - Не знаю. Я хочу сказать, что не знаю, узнаете ли вы меня, увидев, потому что не уверен, насколько далеко будет простираться ваше глупое, назойливое бопытство. Но мы раньше разговаривали с вами по телефону. - Да? - Да. Дважды. Девятого июня 194З года я позвонил вам, чтобы дать один совет касательно работы, которую вы выполняли для генерала Карпентера. 16 января 1946 года я позвонил, чтобы посоветовать вам ограничить свои усилия, когда вы действовали от имени миссис Тремонд. - Да, я помню. Я тоже помнил. Про себя я отметил, что не узнал голос по первым шести словам, к тому же прошло больше двух лет с тех пор, как я его слышал: жесткий, медленно и точно произносящий слова и холодный, как труп недельной давности. Голос продолжал. - Мне было приятно увидеть, что вы сделали, как я предлагал. Это показало... - Я ограничил свои усилия, потому что для завершения работы, на которую меня наняли, не требовалось их увеличивать, а не потому что вы это предложили, мистер Зек, - голос Вульфа был столь же холоден. - Значит, вы знаете мое имя. - Голос не изменился. - Конечно. Я пошел на некоторые издержки, чтобы выяснить его. Я не обращаю особого внимания на угрозы, поскольку мне угрожают очень многие, но я должен по крайей мере знать, кто это делает. Да, я знаю ваше имя, сэр. Вы считаете это странным? Многие знакомы с мистером Арнольдом Зеком. - У вас не было возможности со мной познакомиться. Все это меня, мистер Вульф, не радует. - Радовать вас и не входило в мои намерения. - Я так и думал. Но со мной проще иметь дело, когда я в хорошем настроении. Именно поэтому я послал вам телеграмму и сейчас с вами разговариваю. Как я говорил раньше, вы меня восхищаете. Я не хотел бы утратить это теплое чувство. Мне было бы приятнее сохранить его. Объявление, которое вы поместили в газетах, озаботило меня. Я понимаю, что вы не знали этого, не могли знать, поэтому я вам об этом говорю. Объявление беспокоит меня. На него никто не ответит, но оно появилось. Вы не должны допустить, чтобы это объявление создало вам слишком большие трудности. Самым мудрым поступком для вас было бы бросить это дело. Вы понимаете меня, не так ли, мистер Вульф? - О да, я понимаю. Вы очень ясно излагаете ваши мысли, впрочем, как и я. Меня намяли выполнить определенную работу, и я ее собираюсь выполнить. У меня нет ни малейшего желания доставлять вам удовольствие или неприятности, и, поскольку ни то ни другое не является целью моей работы, вы можете не беспокоиться. Вы понимаете меня, не так ли? - Да, но теперь вы в курсе дела. - Он повесил трубку. Вульф сделал то же самое, откинулся в кресле и закрыл глаза. Я отодвинул телефонный аппарат, повернулся в кресле и молча смотрел на него в течение минуты. - Так, - сказал я. - Вот сукин сын. Разузнать насчет телефона в Мидленде? Вульф покачал головой. - Бесполезно. Окажется, что это какой-нибудь небольшой магазинчик, хозяин которого просто передал содержание звонка. Кроме того, у него есть и собственный номер. " - Да. Он не знал, что вам известно его собственное имя. Я тоже не знал. Как это произошло? - Два года назад я нанял несколько людей мистера Баскома, не говоря тебе об этом. Судя по всему, он человек изобретательный и решительный, поэтому я предпочел, чтобы ты ничего не знал. Ты должен забыть, что знаешь его имя. - Даже так. - Я щелкнул пальцами и улыбнулся Вульфу. - Какого черта? Он что, ест человечину, предпочитая симпатичных молодых людей - Нет, он поступает хуже. - Глаза Вульфа полуоткрылись. - Вот что я тебе скажу. Если когда-нибудь я обнаружу, что действую против него и должен его уничтожить, мне придется покинуть этот дом и найти себе место, где смогу работать. Я останусь там, буду спать и есть там до тех пор, пока не закончу дела. Это было бы крайне нежелательно, и поэтому надеюсь, что этого не будет никогда. - Понимаю. Хотел бы я встретиться с этим типом. Я думаю, что я с ним познакомлюсь. - Ты не будешь с ним знакомиться. Ты будешь держаться от него подальше. - Вульф сделал гримасу. - Если эта работа доведет меня до такой крайности... Ладно, либо доведет, либо нет. - Он посмотрел на часы. - Скоро полдень. Надо бы узнать, не откликнулся ли кто-то еще. Ты не мог бы позвонить? 16 Больше никто не отзывался. Ни вечером, ни с утра в среду, ни в среду после обеда. Ничего не поделаешь. Меня это не удивило. Факт звонка от человека, имя которого мне было приказано забыть, делал очень вероятным предположение, что есть что-то необычное в подписчиках "Ипподрома" и "Чего ожидать" - так назывался журнал с экономической и политической информацией, издававшейся покойной Бьюлой Пул. Но, даже если с подписчиками было все в порядке, оба издателя были убиты, а какой дурак отзовется на подобное объявление только для того, чтобы выслушать массу неуместных вопросов. В среду после обеда, когда мы пришли в кабинет, я поделился своими соображениями с Вульфом, но он в ответ только фыркнул. - По крайней мере мы могли бы намекнуть, что они получат назад свои деньги или что-нибудь в этом роде, - настаивал я. Никакого ответа. - Мы могли бы снова поместить их и добавить фразу о получении назад своих денег, или мы могли бы предложить награду тому, кто назовет нам имена подписчиков Орчарда или Пул. Никакого ответа. - Или я мог бы поехать к Фрейзер и поговорить с компанией, вдруг что-то получится. - Так и сделай. Я подозрительно посмотрел на него. Он действительно хотел, чтобы я поехал. - Сейчас? - Да. - Когда вы принимаете мои предложения, это означает, что вы в затруднительном положении. Я пододвинул к себе телефон и набрал номер. Трубку снял Билли Медоуз, и голос его звучал совсем невесело, даже когда он узнал, что звоню я. Однако после небольшого диалога я был готов простить его. Я повесил трубку и проинформировал Вульфа: - Думаю, что придется отложить визит. Нет ни мисс Фрейзер, ни мисс Коппел. Билл был немного резок, но мне удаЛось выяснить, что мисс Коппел арестована полицией, а мисс Фрейзер пытается ее вызволить. Возможно, ей нужна помощь. Почему бы мне не выяснить, в чем дело? - Не знаю. Можешь попробовать. Я повернулся и позвонил Уоткинсу по телефону 9-8241. Инспектора Крамера на месте не было, но к телефону подошел сержант Стеббинс, который ничем ему не уступал, а помоему, иногда даже кое в чем его превосходил. - Мне нужна информация в связи с гонораром, которым вы, ребята, зарабатываете для мистера Вульфа, - сказал я. - Мне тоже, - признался он. - У тебя есть что-нибудь - Пока нет. Мы с мистером Вульфом совещаемся. Чем вас обидела мисс Коппел и где она находится? Если мисс Фрейзер, поблизости, передай ей, что я ее люблю. Он радостно взревел. Перли не часто смеется, особенно на работе, и меня это возмутило. Я подождал до тех пор, пока, по моему мнению, он смог бы меня услышать, и спросил: - Какого черта ты так развеселился? - Никогда не думал, что настанет такой день, - заявил он. - Ты позволишь мне узнать, где находится ваш клиент? В чем дело? Вульфу нечего есть - Перезвони мне, когда кончишь смеяться. - Я уже закончил. Ты не слышал, что сделала это Коппел? - Нет, я знаю только то, что ты мне сказал. - Это пока секрет. Мы не хотели бы разглашать его. - Я помогу тебе сохранить его. И мистер Вульф тоже. - Точно? - Ладно. Все они, конечно, дали подписку о невыезде. Сегодня утром мисс Коппел взяла такси до аэропорта "Ла Гардиа". Ее перехватили, когда она садилась на девятичасовой самолет на Детройт. Говорит, что хотела навестить свою больную мать во Флитвилле, который находится в восьми километрах от Детройта. Но она не спрашивала разрешения, чтобы уехать, и, как мы узнали, ее мать не больнее, чем год назад. Так что мы арестовали ее как важную свидетельницу. Тебе не кажется, что это требует ответных мер? - Приготовься посмеяться еще. Где мисс Фрейзер? - Вместе со своим адвокатом в кабинете окружного прокурорт. Они обсуждают возможность выпустить мисс Коппел под залог. - А какие причины, побудившие мисс Коппел отправиться в поездку, вы считаете правдоподобнее ее собственных? - Мне об этом не говорят. Ты вышел за рамки моих возможностей. Если вы хотите разузнать о деталях, Вульфу лучше позвонить самому инспектору. Я попытался попробовать другие подходы, но либо Перли выложил мне все, либо остальное хранилось в другом шкафу, а он не хотел его открывать. Я повесил трубку и передал новости Вульфу. Он кивнул так, как будто это его не заботило. Я уставился на него: - Вам не хотелось бы, чтобы одна из них или обе сразу по дороге домой заехали бы поговорить к нам? Вам не хотелось бы спросить, почему мисс Коппел взяла и отправилась в Мичиган? Или, по вашему, это вульгарное любопытство? - Ба! Об этом ее сейчас спрашивает полиция, не так ли? - сказал Вульф. - Я провел бесчисленное количество часов с этими людьми и добился чего-то, лишь щелкнув кнутом. Зачем идти по сложному пути? Мне опять нужен хлыст. Позвони снова в газеты. - Пожелание, чтобы я поехал туда, все еще остается в силе? Когда дамы вернутся домой? - Можешь съездить, если хочешь. - Да. - Я рассвирепел. - По крайней мере я могу себе позволить идти по сложному пути. Я позвонил во все три газеты. Ничего. Будучи не в настроении сидеть и заниматься карточками, на которых был отражен рост орхидей, я заявил, что иду прогуляться. Вульф рассеянно кивнул. Я вернулся после четырех. Вульф уже поднялся в оранжерею. Я послонялся немного и в конце концов решил, что надо все-таки чем-нибудь заняться, а у меня были только эти карточки. Я достал из шкафа доклады Теодора, но потом подумал, почему бы не выбросить на ветер еще три двадцатипятицентовые монеты. Я снова сел за телефон. "Геральд трибюн" - ничего. "Ньюс" - ничего. Но в "Газетт" девушка сказала, что у них есть один ответ. Если бы вы увидели меня в то время, когда я взял шляпу и направился на Десятую авеню, чтобы поймать такси, вы могли бы подумать, что я отправился совершить убийство. Таксист был философом. - В наши дни не часто встречаются такие счастливые люди, как у вас, - сказал он мне. - Я еду жениться. Он открыл рот, чтобы продолжить разговор, но затем захлопнул его. Он покачал головой: - Нет. Не буду все портить. Я расплатился с ним у здания "Газетт", поднялся наверх и получил свой подарок. Это был бледно-голубой конверт, на котором был отпечатан на машинке обратный адрес: Мистер У. Т. Майклз 89О, Йст-Энд-авеню Нью-Йорк, 28 Внутри был листок бумаги размером с конверт, где тонко от руки было написано: "Почтовый ящик П-ЗО4. Относительно помещенного вами объявления. Я не была подписчицей ни одного из изданий, но могу вам кое-что сообшить. Вы можете написать мне или позвонить по номеру Линкольн З-48О8. Но не звоните до 1О утра или после 17.ЗО. Это важно. "Хильда Майклз". До назначенного ею срока оставалось сорок минут, так что я прошел сразу в будку и набрал номер. Ответил женский голос. Я попросил подозвать к телефону миссис Майклз. - Миссис Майклз слушает. - Я поместил объявление в "Газетт". Вы мне писали. Я только что прочел... - Как вас зовут? - Гудвин, Арчи Гудвин. Я могу подъехать к вам через пятнадцать минут или даже быстрее. - Нет, не надо. Мне бы не хотелось этого. Вы связаны с полицией? - Нет. Я работаю на Ниро Вульфа. Возможно, вы слышали о нем. Это детектив. - Конечно. Я живу не в женском монастыре. Это он давал объявление? - Да. Он... - Почему же не он мне позвонил? - Потому что я только что получил вашу записку. Я звоню из телефона-автомата в здании "Газетт". Вы сказали, что вам нельзя звонить... - Видите ли, мистер Гудман. Я сомневаюсь, смогу ли я рассказать мистеру Вульфу обо всем, что его интересует. Очень сомневаюсь. - Вдруг и не сможете, - согласился я. - Но об этом лучше всего судить ему самому. Если вы не хотите, чтобы я приезжал к вам, может быть, вы позвоните мистеру Вульфу в его офис. Номер есть в телефонной книге. я могу подъехать сейчас на такси и... - О нет, только не сейчас. Не сегодня. Возможно, завтра, в пятницу. Я был раздражен. С одной стороны, мне ни разу не удалось завершить фразу до конца, и, с другой стороны, она явно читала заметку о том, что Вульфа наняли расследовать дело Орчарда, мое имя там упоминалось и было написано правильно. В общем, я надавил на нее. - Кажется, вы не понимаете, что вы сделали, миссис Майклз. Вы... - А в чем дело? Что я такого сделала? - Вы приземлились точно посредине дела об убийстве. Мистер Вульф и полиция в той или иной степени сотрудничают в расследовании этого дела. Мистер Вульф хотел бы встретиться с вами по поводу, изложенному в объявлении, не завтра и не на следующей неделе, а незамедлительно. Я думаю, вам надо повидаться с ним. Если вы хотите избежать встречи, потому что сожалеете, что послали эту записку, он будет вынужден посоветоваться с полицией, и что тогда? Тогда вас... - Я не сказала, что жалею о том, что послала записку. - Нет. Но то, как вы... - Я буду у мистера Вульфа к шести часам. - Хорошо. Надо ли мне... Мне уже следовало во всем разобраться и не давать ей возможности снова прервать меня. Она сказала, что вполне способна доставить себя самостоятельно, во что я вполне поверил. 17 В ее внешности не было ничего из ряда вон выходящего. Норковая шубка, которую она сняла и повесила на спинку стула, и темно-красное шерстяное платье, сами по себе были хороши, но их хозяйка не сочеталась с собственной одеждой. Ее было слишком много, и она была слишком непропорционально сложена. Ее лицо настолько расплылось, что нельзя было сказать, есть ли под кожей кости. По лицу шли глубокие складки. Мне она не понравилась. По выражению лица Вульфа я понял, что и ему тоже. Глядя на нее, можно было поклясться, что ей никто не нравится, Вульф пошуршал бледно-голубой бумажкой, еще раз взглянул на нее и посмотрел на миссис Майклз. - Вы пишете здесь, мадам, что можете мне кое-что сообщить. Ваша осторожность понятна и даже похвальна. Прежде чем принять решение, вы хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь вы это знаете. Нет никакой необходимости... - Этот человек запугивал меня, - перебила она. - Таким способом нельзя заставить меня заговорить - если у меня есть что сказать. - Я согласен. Мистер Гудвин посвоевольничал. Арчи, забери назад свои угрозы. Я постарался улыбнуться ей, как мужчина улыбается женщине. - Беру свои слова назад, миссис Майклз. Мне так хотелось... - Если я что либо скажу вам, - сказала она Вульфу, не обращая на меня внимания, - то лишь потому, что я этого хочу, и прошу не разглашать эту информацию. Что бы вы ни сделали, я ничего не смогу возразить, но вы дадите мне честное слово, что мое имя не будет упоминаться никогда. Никто не должен узнать, что я написала вам, приехала к вам и вообще имею к этому делу какое-либо отношение. Вульф покачал головой. - Мадам, и я не собираюсь вести себя с вами как с дурочкой. Не исключено, что вам даже придется выступить в качестве свидетельницы на суде. Ничего не могу сказать определенного, потому что не знаю, что вы собираетесь рассказать. Каким образом? - Ладно. - Она сдалась. - Вижу, что сделала ошибку. Я должна быть дома к семи часам. Вот что я собиралась вам рассказать: человек, которого я знаю, был подписчиком "Чего ожидать", который издавала эта Бьюла Пул. Я отчетливо помню, что два или три месяца назад видела то ли в его квартире, то ли в офисе небольшую их стопку. Я пыталась вспомнить, где это было, но не могу этого сделать. Я написала вам, потому что подумала, что вы поможете мне все вспомнить. Я очень хочу это сделать, но боюсь, что ничего не получится. - Вот как! Вульф выглядел таким же опечаленным, как и она. - Как я уже сказал, вы не глупы. Наверное, вы готовы держаться этой версии при любых обстоя... - Даже если мистер Гудвин снова позволит себе самоуправство и возобновит свои угрозы? - Да, - презрительно сказала она. - Все это не очень убедительно, миссис Майклз. Странно, что вы решили ответить на объявление и прийти сюда... - Я не боюсь выглядеть странной. - Тогда у меня нет другого выхода. - Вульф сжал губы. Затем он снова открыл рот. - Принимаю ваше условие. Я и мистер Гудвин, который является моим сотрудником, не раскроем источника нашей информации и сделаем все от нас зависящее, чтобы никто об этом не узнал. Если же это выяснится, то против нашей воли и вопреки принятым нами мерам. Мы не можем ничего гарантировать, мы можем только пообещать. Ее глаза сузились. - Поклянитесь честью. - Господи, зачем эта старомодная поношенная клятва? Ну ладно. Клянусь честью. Арчи? - Клянусь честью, - мрачно сказал я. Ее голова странно дернулась, и она сразу напомнила мне толстощекую сову, которую я видел в зоопарке, готовую броситься на мышь. - Мой муж, - сказала она, - был подписчиком этого издания в течение восьми месяцев. Если сова бросалась на мышь, потому что была голодна, это женщина бросилась для того, чтобы причинить боль. Это было понятно по ее голосу, который слегка изменился, когда она произнесла слово "муж". - Уж если речь зашла о странностях, то это действительно странно, - продолжила она. - Он не питает ни малейшего интереса к политике, промышленности, бирже и так далее. Он преуспевающий врач и думает только о своей работе и о своих пациентах, особенно пациентках. Зачем ему журнал "Чего ожидать"? Почему неделю за неделей, месяц за месяцем он платил этой Бьюле Пул? У меня есть собственные средству, и первые годы после женитьбы мы жили на мои доходы. Но затем он пошел в гору, и теперь мои деньги ему больше не нужны. И он мне... Она внезапно остановилась. Видимо, привыкла настолько укоренилась в ней, что иногда она перебивала сама себя. Она повернулась, чтобы взять пальто. - Прошу прощения, - грубо сказал Вульф, - я дал вам честное слово и хотел бы получить некоторые детали. Что ваш муж... - Вы! - резко сказала она. - Я не собираюсь отвечать на разные глупые вопросы. Детали не имеют значения. Я сказала вам то, что вы хотели знать, и единственное, на что я надеюсь... Она начала надевать пальто, и я подошел помочь ей. - Да, мадам, на что вы надеетесь? _ спросил Вульф. Она посмотрело ему прямо в глаза. - Надеюсь, что у вас есть немного мозгов. По вашему виду этого не скажешь. Она повернулась и направилась в холл, и я последовал за ней. В течение многих лет я открывал входную дверь, чтобы выпустить самых разных людей, среди которых были воры, убийцы, мошенники, обманщики, но никогда эта процедура не доставляла мне большего удовольствия, чем в этот раз. Вдобавок ко всему, помогая ей надеть пальто, я заметил, что у нее немытая шея. Для нос не было новостью, что ее муж - преуспевающий доктор. За время между моим возвращением в кабинет Вульфа и ее появлением я успел посмотреть телефонную книгу, где он значился как доктор медицины. В телефонной книге был адрес его приемной, расположенной на одной из Шестидесятых улиц рядом с Парк-авеню. Я успел позвонить также доктору Вольмеру, который никогда не встречал его, но сообщил, что его репутация не оставляла желать лучшего. У него была хорошая практика в высших кругах, а по специальности он был гинекологом. Вернувшись в кабинет, я заметил Вульфу: - Я опять наблюдаю в себе эффект маятника. До сих пор я склонялся к мысли, что мне нужна женщина невысокого роста, но всемогущий боже! Вульф кивнул и слегка передернулся. - Да. Однако мы не можем утверждать, что это знакомство было бесплодным. Без сомнения, она дала нам информацию, не могла же она все это придумать. - Он посмотрел на часы. - Она сказала, что должна быть дома к семи, значит, он вполне может быть на работе. Попытайся. Я отыскал номер и позвонил. Снявшая трубку женщина была полна решимости защитить своего шефа от разговора с незнакомцем, но в конце концов я добился своего. Вульф взял трубку. - Доктор Майклз? С вами говорит Ниро Вульф, частный детектив. Да, сэр, насколько я знаю, существует только один человек с таким именем. Я в небольшом затруднении и хотел бы, чтобы вы мне помогли. - На сегодня я уже закончил работу, мистер Вульф. Боюсь, что я не возьму на себя ответственность давать вам медицинские советы по телефону. - Он говорил низким голосом, вежливо и устало. - Мне не нужен медицинский совет, доктор. Я хотел бы поговорить с вами об издании под названием "Чего ожидать", на которое вы подписывались. Трудность состоит в том, что я не считаю нужным покидать свой дом. Я мог послать своего помощника, или полицейского, или обоих сразу, чтобы они поговорили с вами, но предпочитаю обсудить все с вами с глазу на глаз. Не могли бы вы зайти ко мне сегодня после ужина? Очевидно, манера прерывать собеседника в семье Майклзов принадлежала только жене. Муж не только не перебивал, но даже не поддерживал разговор. Вульф попробовал еще раз. - Это вас устроит? - Не могли бы вы подождать еще секунду, мистер Вульф, У меня был