дейку и все, что к ней полагается. И пусть не забудет прихватить три ящика пива. Пэрли издал какой-то звук, означавший возмущение, но Кремер выказал согласие кивком головы, и Пэрли вышел из комнаты. - Кроме того, - весело обратился я к Кремеру, - если хотите, чтобы я излил душу, верните мне документы. У меня есть дела... - Хватит, - прошипел он. - Теперь твоя очередь. Если мне придется по душе твой рассказ... - Ничего подобного, - упрямо покачал я головой. - Заранее могу сказать, что не придется. Кроме убийства, вам практически не о чем меня расспрашивать. Поэтому к вам у меня тоже есть условия. Вы, разумеется, могли бы получить удовольствие, засадив меня лет на десять. На пять уж наверняка. Либо позволить мне изложить факты. Но и то, и другое вместе вам не получить. Скажите, что вы сажаете меня под замок, и мистер Вулф отправляется домой без меня. Сколько времени, по-вашему, вам понадобится, чтобы узнать, каким образом клок моих волос попал под шарф? И так далее. Если хотите выяснить факты, отдайте мне документы. Первым делом. И расслабьтесь, потому что я в состоянии энтузиазма охотно признаюсь... - В состоянии чего? - Энтузиазма. Рвения. - Понятно. - Да, сэр. Я признаюсь, что действовал несколько необдуманно, и, когда изложу вам подробности, вы будете обижены. По правде говоря... - Хватит болтать. Чего ты хочешь? - Свежего воздуха. Кроме убийства, я ни в чем не замешан. Можете поверить мне на слово. - Иди к черту! - Как угодно, - пожал плечами я. - В убийстве обвинить меня вам не удастся. Я знаю факты, вы - нет. Вам потребуется три тысячи лет, чтобы узнать, как туда попал клок моих волос, не говоря уже... - Заткнись! Что я и сделал. Кремер сверлил меня взглядом, я же смотрел на него спокойно, но в упор. Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. - Ладно, - сказал Кремер. - Кроме убийства, мы ни о чем не говорим. Рассказывай. Я встал. - Разрешите воспользоваться вашим телефоном? Кремер толчком придвинул ко мне аппарат, и я попросил соединить меня с Лили Роуэн в "Уортингтоне", округ Гринвич. Она, по-видимому, пребывала у себя в номере, а не выводила Роя на очередную прогулку, заставляя следить за собой, ибо я сразу же услышал ее голос. Она была настроена поссориться со мной, но я сказал ей, что все разговоры следует отложить, пока мы с ней не увидимся, что произойдет во второй половине дня, если она приедет в Нью-Йорк поездом и прямо с вокзала явится в контору Вулфа. Затем я попросил ее соединить меня с телефонисткой отеля, которую, в свою очередь, попросил соединить меня с Роем Дугласом. Минуты через две я услышал его голос, который дрожал, когда он начал рассказывать мне о газетах, где написано, что он сбежал и что его разыскивает полиция, но я успокоил его и велел ему сделать то же самое, что и Лили, то есть вернуться в Нью-Йорк и прийти в контору Вулфа. Когда я положил трубку на место, Кремер снова сверлил меня взглядом. Он подвинул телефон к себе, вызвал кого-то и зарычал: - Пошли четверых к дому Ниро Вулфа на Тридцать пятой улице. Лили Роуэн и Рой Дуглас появятся там часа через два, а может, и раньше. Пусть войдут в дом Вулфа, если они того захотят, но следите за домом. Если они сделают что-нибудь другое, не спускайте с них глаз. - Потом он повернулся ко мне: - Значит, держишь их при себе на всякий случай? Обоих? - Он ткнул в меня сигарой. - В одном ты ошибаешься, приятель. Ты не увидишь никакую Лили Роуэн в офисе Вулфа сегодня днем, потому что тебя там не будет. А теперь слушаем. - Говори, Арчи, - пробормотал Вулф. 9 Я так и сделал. Я умею излагать события, свидетелем которых нечаянно стал, поэтому меня не перебивали. Трудностей я не испытывал, ибо от меня требовалось лишь открыть сумку и вытряхнуть из нее все, что там имелось, как я бы и сделал, будь наедине с Вулфом. У меня не было оснований что-либо утаивать от Кремера, поэтому я изложил все события и том порядке, в каком они имели место, лишь с одним исключением. Скромность не позволила мне предположить, что Лили Роуэн была бы счастлива проводить со мной большую часть времени. Поэтому я даже намеком не обмолвился об этом, сказав лишь, что мы случайно встретились в самолете, направлявшемся в Нью-Йорк, где она и поведала мне о неприятностях в жизни Энн Эймори. Я решил, сказал я, использовать этот момент, чтобы привести Ниро Вулфа в себя. Разумеется я был вынужден признаться в том, что меня привело в Нью-Йорк, поскольку не было других причин объяснить, почему я оставил записку, клок волос, отпечатки пальцев и прочие детали, тем более что Вулф сразу же разобрался что к чему, как я понял, когда он спросил у меня про мои условия. - Вот так, - в заключение сказал я, глядя на Вулфа. - Я опозорил армейскую форму. Миллион людей читают сейчас заголовок: "Бывший помощник Ниро Вулфа сидит за решеткой" - и хихикают. Даже если Кремер поверит мне, у него все еще остается клок моих волос. А если не поверит, то меня ждет электрический стул. И все это из-за вас! Если бы вы... Кремер хмуро смотрел на меня, мусоля свою сигару и массируя себе затылок. - У меня болит голова, - пожаловался он, перебивая меня. - А теперь боль усилилась. Мой сын в Австралии. Он служит в авиации бомбардиром. - Я слышал об этом, - вежливо поддакнул я. - Давно вы не получали от него писем? - Иди к черту. Как тебе известно, Гудвин, я много лет лелеял надежду как следует тебя проучить. И вот такая возможность представилась. Пять лет за решеткой было бы как раз. Но, кроме как в убийстве, обвинить тебя не в чем. Я уже об этом сказал и от своих слов не отказываюсь. Не будь этого, я бы постарался повесить это дело на тебя, можешь не сомневаться. Кроме того, мой сын носит ту же форму, что и ты, и я отношусь к ней куда с большим уважением, нежели ты. Насколько и понимаю, тебя ждет трибунал. Полковник Райдер уже приходил сюда час назад, чтобы повидаться с тобой, но я ему отказал. - Об этом не стоит волноваться, - успокоил его я. - Как только мистер Вулф найдет убийцу, все станет на свои места. - Да ну? Вулф готов отыскать убийцу? Я очень ему благодарен. - Арчи! - наконец, обрел язык Вулф. - Ты признаешь, что придумал все это чудовищное представление только ради того, чтобы заставить меня действовать так, как ты считаешь нужным? - Да. Чтобы стимулировать вас, сэр. Вулф мрачно кивнул. - Обсудим это в более подходящей обстановке. Когда останемся наедине. А сейчас вернемся к убийству. Что из того, что ты нарассказывал мистеру Кремеру, соответствует истине? - Все. - Сейчас ты разговариваешь со мной. - Я знаю. - Что ты утаил? - Ничего. Все так и было. - Я тебе не верю. Ты дважды запинался. - Вы разучились мыслить, - усмехнулся я. - Давно не тренировались. Одно я, правда, не сказал. Я действительно хотел, чтобы вы вернулись к работе, армия нуждается в вас, но когда я увидел Энн Эймори распростертой на полу, появилась другая причина. Она была хорошей, милой девушкой. Я танцевал с ней, и мне она понравилась Если бы вы видели ее такой, какой она была в понедельник вечером, а потом лежащей на полу... Я видел. Поэтому у меня появилось желание, чтобы тот, кто это сделал, не прожил больше того, чем потребует суд, и это стало еще одной причиной вашего возвращения к работе. Может быть, я сам был отчасти виноват. Я пришел туда и заварил кашу. Может, без моего участия, ничего бы не случилось. - Чепуха, кисло отозвался Вулф. - Убийства не растут за ночь, как грибы. Что скажете, мистер Кремер? Чем вы располагаете и нужно ли вам еще что-нибудь? - Все, что Гудвин рассказал, мне не требовалось, - проворчал Кремер. - Если верить ему. Предположим, я ему верю. Тогда я не понимаю, зачем он удалил явного фаворита на должность убийцы? - Роя Дугласа? - удивился я. - Вы считаете, что убийца он? - Считал. - Кремер выплюнул изжеванную сигару в корзинку для ненужных бумаг. - Во-первых, потому что он сбежал. Но если верить тебе, он тут ни при чем. По словам трех человек, Энн вышла из своего офиса минуты через две после пяти... Она не могла добраться домой раньше, чем в 5.25. Мисс Роуэн увидела ее мертвой в 5.45 или около того. Значит, ее убили в эти двадцать пять минут. Даже если вы продолжаете утверждать, что ее убили где-то еще, как только она ушла из офиса, а потом доставили в квартиру, значит, Дуглас здесь ни при чем. По твоим же собственным словам, он явился к Вулфу около пяти и был постоянно при вас, пока не явилась мисс Роуэн. - Да, - кивнул я. - Как я уже вам сказал, я проверил, когда Энн ушла из офиса. Если я сунул убийце сотню долларов на поездку, значит, я перестарался. Что у вас осталось? Как насчет Леона Фьюри? - Он играл на бильярде в кабачке у Мартина, начиная с четырех часов. И вернулся домой на Барнум-стрит только в полночь. - Пьяный? - Мы полагаем, что да. Теперь нам придется к этому вернуться. Мы-то подозревали Дугласа. Нам придется выяснить, чем они все были заняты, в том числе и бабушка. Двое людей были свидетелями того, как она вернулась в семь десять, но она могла прийти раньше, а потом снова уйти. И мисс Лидс. Ее агент был с нею между шестью тридцатью и семью часами, проверяя документы, но теперь предстоит проверить эти показания заново. Мы вычеркнули четверых, кто находился в доме в то время, но следует вернуться к ним. - Кремер смотрел на меня злым взглядом. - Черт побери, не припомню ни единого случая, когда бы ты не спутал все наши карты. Он поднял телефонную трубку и начал отдавать приказания. В течение примерно десяти минут он наделил обязанностями человек двадцать. Но меня это не очень интересовало. Несмотря на то, что Вулф согласился встретиться с полковником Райдером и позволил передать Фрицу, чтобы тот зажарил молодую индейку, я не был уверен, поддался ли он моим уговорам. Он был таким же непредсказуемым, как Лили Роуэн, и мне следовало придумать, как на самом деле привлечь его к работе. Мне не нравилось его поведение. Глаза у него были широко открыты, а голова высоко поднята, и, что это означало, я понятия не имел, потому что таким я его еще не видел. Разумеется, нужно было как можно скорее притащить его домой, заставить сесть за письменный стол, поставив перед ним пиво, и учуять запахи, доносившиеся из кухни. Я раздумывал, как бы заставить Кремера заняться всем этим, но Кремер сам избавил меня от забот. Он оттолкнул от себя телефон и довольно резко обратился к Вулфу: - Вы спросили, нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Да, нуждаюсь. Надеюсь, вы заметили, в чью сторону направляется следствие? - Заметил, - сухо подтвердил Вулф. - В основном в сторону мисс Роуэн. - Для этого не требуется большой смекалки, - без особого энтузиазма подтвердил Кремер. - Нам придется проверить каждого, но в данный момент этот выглядит именно так. А отец Лили Роуэн был одним из моих близких друзей. Он устроил меня на работу и вытащил из двух неприятностей, когда служил в муниципалитете. Я знал Лили еще младенцем. Я не имею права исключить ее из числа подозреваемых, но вместе с тем не желаю отдать ее на растерзание нашим волкам. Мне хотелось бы, чтобы вы занялись ею у себя дома. И хочу сам присутствовать там, но так, чтобы она об этом не знала. Вулф нахмурился. - Я тоже ее знаю. Я дарил ей мои орхидеи. В последнее время она часто докучала мне расспросами. Удовольствия от вашего задания я не получу. - Он бросил на меня взгляд, который должен был стереть меня в порошок. Потом, с отвращением глядя на Кремера, подавил вздох. - Ладно, при условии, что Арчи будет при нас. Этот идиотский фарс... Сыщик, которого я видел впервые, вошел и, заметив, что Кремер кивнул, доложил. - Пришла миссис Чак и хочет поговорить с нами. Вместе с мисс Лидс. Отвести их к лейтенанту Роуклиффу? - Нет, - И посмотрев ид часы, Кремер распорядился: - Приведите сюда их обеих. 10 Эти две особы женского пола были далеко не ординарными, когда я увидел их по отдельности во время моего первого пребывания на Барнум-стрит, но, появившись в кабинете Кремера, вместе, они являли собой комическое зрелище. Что касается размера и веса, мисс Лидс легко могла засунуть миссис Чак под мышку и нести, но взгляд черных глаз миссис Чак был таким, что размер и вес не имели значения, да и возраст, кстати, тоже, если кому-нибудь придет в голову что-либо предпринять. Ей приходилось сделать два шага по сравнению с одним, предпринятым мисс Лидс, но она шла впереди. Одеты они обе были в нечто, похожее на парад солдат времен американо-испанской войны. Когда Пэрли усадил их на стулья, Кремер спросил: - Вы, дамы, желаете что-либо сказать? - Да, - фыркнула миссис Чак. - Я хочу знать, когда вы намерены разыскать Роя Дугласа? Я хочу посмотреть ему в глаза. Он убил мою внучку. - Вы ненормальная, - хриплым, но твердым голосом возразила ей мисс Лидс. - Вы спятили еще пятьдесят лет назад. Я позволила вам жить у меня в доме... - Я не намерена слышать... Они обе говорили одновременно. - Дамы! - загремел Кремер. Они обе тотчас умолкли, будто выключили кран. - Быть может, - предложил он, - вам, мисс Лидс стоит подождать в коридоре, пока я выслушаю заявление миссис Чак... - Нет, - не двинувшись с места, произнесла мисс Лидс. - Я хочу слышать. - Тогда, пожалуйста, не перебивайте. У вас будет возможность... - Она боится меня, - включилась миссис Чак, - с тех пор, как я обнаружила девятого ноября 1905 года, что ее мать травит белок в Вашинггон-парке. За такое преступление полагается тюрьма. Но теперь моя собственная внучка умерла, потому что я сама согрешила и не имею права ждать милости от бога, и пусть он меня накажет. Я уже в таких летах, что мне пора умереть, и готова к смерти. Когда Кора Лидс скончалась девятого декабря прошлого года, я сказала себе, теша собственное честолюбие и радуясь этому событию, что господь ее наказал. Затем, когда мне стало известно, что Кору Лидс убил Рой Дуглас, я заявила, что не верю этому. В своем тщеславии я забыла про волю божью... - Кто такая Кора Лидс? - перебил ее Кремер. - Ее мать, - костлявым мизинцем, прямым, как стрела, ткнула миссис Чак в мисс Лидс. - Я отказалась... - Откуда вам известно, что ее убил Рой Дуглас? - Мне сказала Энн. Моя внучка. Она сказала мне, откуда ей известно, но я забыла. Со вчерашнего вечера я старалась вспомнить, однако у меня ничего не получается. Подождите, я еще вспомню. Я пока способна вспомнить, что происходит. Кора Лидс лежала в постели, она лежала с тех пор, как в сентябре подвернула ногу. Он положил подушку ей на лицо, она старалась освободиться, и в этой борьбе ее сердце не выдержало, и она умерла. По-моему Энн видела, как он держал подушку... Нет, это только моя догадка. Дело в том, что я не хотела об этом помнить, считая, что на то воля божья. Вот и забыла - так уж устроен мозг человека преклонных лет. С прошлой ночи я стараюсь вспомнить, чтобы прийти и сказать вам, но в конце концов решила, что лучше не ждать. - Она ненормальная, - низким, похожим на мужской, голосом, ввернула мисс Лидс. - Она спятила еще... Кремер подал ей знак помолчать, не отрывая взгляда от миссис Чак. - Вы сказали, - загремел он, - что Рой Дуглас убил вашу внучку. Откуда вам это известно? - Он убил ее, - огрызнулась она, - потому что она знала про убийство Коры Лидс, и он боялся. Он боялся, что она кому-нибудь скажет. Разве это не причина? - Да, пожалуй, причина. А доказательства у вас есть? Улики? Вы видели его поблизости? - Видела? Откуда? Меня там не было. Когда я вернулась домой, она уже была мертвой. - Она принялась причитать: - Мне восемьдесят девять лет. Я вернулась домой и застала свою внучку мертвой! Разве я могла после такого зрелища сесть и задуматься? Ночью я поняла, что ее убил он! Я требую, чтобы вы его разыскали! Я хочу посмотреть ему в глаза! - Посмотрите, - заверил ее Кремер. - Успокойтесь, миссис Чак. Вы можете вспомнить, почему он убил Кору Лидс? - Конечно. Потому что он не хотел лишиться своей голубятни. Она требовала, чтобы ее снесли. - По-моему, она сама построила ему голубятню, - сказал я. - Да. Потратив на это тысячи долларов. Ни после того, как она подвернула ногу и не могла ходить в парк, она возненавидела его и всех остальных. Она известила меня, чтобы я убиралась из ее дома, в котором я прожила более сорока лет. То же самое она приказала и Леону и перестала платить ему за убийство ястребов. Раньше она платила ему двадцать долларов за каждого убитого ястреба. Она заявила Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она намерена снести голубятню, и предложила ему выметаться. Она велела своей собственной дочери перестать ходить в парк, а когда узнала, что ее дочь потихоньку продолжает платить Леону за убийство ястребов, она вообще перестала давать ей деньги. Вот как она вела себя после того, как повредила ногу и не могла больше ходить в парк. Поэтому я не удивилась ее смерти, случившейся девятого декабря. На то была воля божья, решила я. Прости меня, господи, я виновата. Теперь я знаю, что я виновата. Это и вправду был Рой Дуглас, потому что так сказала мне Энн, прости меня, господи. - Насколько я понял вас, мисс Лидс, - откашлявшись произнес Кремер, - вы не согласны с миссис Чак? - Категорически, - отозвалась мисс Лидс. - Она ненормальная. Она сама это сделала. - Что именно? - Убила мою мать и собственную внучку. По-моему, она этого не сознает. Только сумасшедший мог убить Энн. Она была очень славной и всем нравилась. - Извините, - врезался я. - В понедельник вы скачали мне, что никто не убивал вашу мать. Вы сказали, что она умерла от старости. А теперь вы говорите... - А вы сказали, - обрушилась она на меня, - что пришли к нам только повидать Энн, а теперь вы здесь! Я так и говорила, что армия и полиция - все едино. Вот вы все здесь, и что от вас толку? В течение шестидесяти лет вы и пальцем не пошевелили, чтобы убрать ястребов из города! Какой смысл говорить вам, что мою мать убила безумная старуха? Какие действия вы бы предприняли? Откуда я могла знать, что она убьет Энн? Я пришла с ней только потому... - Мадам! - обратился к ней Вулф таким тоном, что она тотчас умолкла. - Если вы сами пребываете в здравом уме, то, пожалуйста, ответьте на вопрос. Ваша мать действительно предлагала миссис Чак выехать из дома? - Да. Этот дом принадлежал ей... - Она перестала платить Леону Фьюри за истребление ястребов и тоже велела ему съехать с квартиры? - Да. После того как она повредила ногу... - Она сказала Рою Дугласу, что намерена снести голубятню? - Да. Она не могла вынести... - Она перестала давать вам деньги и запретила ходить в парк? - Да. Но я... - Значит, мадам, ваш диагноз ошибочен. Миссис Чак превосходно помнит все события, что делает честь ее умственным способностям, несмотря на преклонный возраст. Я бы не рекомендовал вам... Зазвонил телефон, и Кремер взял трубку. Выслушав весьма краткое сообщение, он обратился к Вулфу: - На этом закончим, если вы не возражаете. Вулф кивнул, и Кремер сказал в трубку: - Проводите дам и затем введите его. Проводить дам оказалось не так-то просто. Они не высказали всего, что собирались, и их ничуть не волновали намерения Вулфа и Кремера. В конце концов Кремеру пришлось встать из-за стола и выставить их в коридор, а к тому времени, когда он снова сел в свое кресло, в кабинете появился полицейский с очередным посетителем. 11 Леон Фьюри явно был не в себе по сравнению с тем, каким бравым он пребывал в тот раз, когда я его видел. Он вошел, оглядел нас, опустился по приглашению на стул, но смотрелся совсем невесело. Я усомнился, надевал ли он пижаму накануне ночью, потому что его костюм был так помят, будто он его и не снимал. Воздавая ему должное, пока он сидел передо мной, с мешками под налитыми кровью глазами и двухдневной щетиной на лице, я не видел ничего несостоятельного в той теории, что он вполне мог затянуть шарф на горле Энн Эймори, если бы не его алиби, которое еще не было подтверждено. - Вы хотите что-нибудь сказать? - спросил Кремер. - Да, хочу. - Леон говорил слишком громко для человека, положение которого еще не было выяснено до конца, и довольного своим окружением. - Я желаю знать, почему вы послали людей следить за мной. Я не имею никакого отношения к происшедшему, отчитался за каждую минуту того времени, когда это случилось, и вы все это проверили. Какое право вы имеете относиться ко мне, как к преступнику? Следить за мной, проверять, сколько я трачу, куда хожу и что делал бог знает сколько времени тому назад. В чем дело? - Обычно мы действуем именно так, когда расследуем убийство, - коротко ответил Кремер. - Мы не жалеем затрат. Если же мы причиняем вам неприятности, наймите адвоката. Наши действия, что, вам чем-либо мешают? - Не в том дело, - по-прежнему громко ответил Леон. - Я доказал, что не имею никакого отношения к убийству, как вам известно, и у вас нет никакого права продолжать следить за мной, словно за преступником. Я имею право жить так, как любой другой человек. То, что я зарабатываю ловлей и убийством ястребов, может вам нравиться или не нравиться, но если мисс Лидс готова платить мне за это, какое вам или кому-нибудь другому дело до этого? - Вот почему вы явились, - пробурчал Кремер. - Да, вот почему. Тратите деньги налогоплательщиков, обзванивая весь штат. Ладно, пусть вам стало известно, что фермеры снабжают меня ястребами, которых они убивают, и я плачу им пять долларов за птицу. Ну и что? Если мисс Лидс готова расстаться с двадцаткой за каждого мертвого ястреба, и я на этом зарабатываю, это что, преступление? Она довольна, так? Ястребы уничтожают других птиц, в особенности цыплят. Мой бизнес служит на пользу штату, на пользу фермерам, на пользу мисс Лидс и мне и никому не приносит беды. - Так на что вы сетуете? - Я недоволен тем, что, по-моему, вы намерены рассказать об этом мисс Лидс, и мой бизнес рухнет. Если получилось так, что она считает, будто ястребы совершают убийства здесь, в городе, и каждый мертвый ястреб доставляет ей удовольствие, что нам до этого? И мне тоже? Говоря по-простому, я доставляю ей удовольствие. Я не богатею от моего бизнеса, в среднем поставляя ей три-четыре птицы. Я мог бы зарабатывать вдвое больше, если бы... - Хватит, - с отвращением рявкнул Кремер, - убирайтесь отсюда. Я не... Подождите минуту. Вы давно начали заниматься этим бизнесом, не так ли? - Нет, я бы не сказал... - Сколько времени? - Не помню точно, - неохотно ответил Леон. - Скажем, год назад? - Да. Именно год назад. - Сколько вам платила старая миссис Лидс? Ту же сумму, что и ее дочь? Двадцать долларов за ястреба? - Совершенно справедливо. Эту цифру назвала она, не я. - А после того, как она повредила ногу и была вынуждена лежать, она отказалась вам платить? И велела съехать с квартиры? - Не совсем так, - презрительно махнув рукой, отозвался Леон. - Случилось это потому, что она узнала, что вы не убиваете ястребов, как убеждали ее, а скупаете их у фермеров? - Нет. Произошло это потому, что она потеряла интерес к жизни и хотела бы, чтобы и другим было несладко. Каким образом она могла узнать про птиц? Она ведь не вставала с постели. - Это я спрашиваю вас. - А я вам отвечаю. - Леон подался вперед. - Я хочу знать, намерены ли вы уничтожить мой бизнес, на что у вас нет права? - Выведи его, - устало приказал Кремер Стеббинсу. - Выведи его немедленно! Сержант Стеббинс выполнил приказ. Когда они вышли, мы, оставшись втроем, переглянулись. Я зевнул. Вулф ссутулился. Он уже стал забывать, как следует держаться будущему солдату, Кремер вытащил очередную сигару, с отвращением посмотрел на нее и сунул обратно в карман. - Разумно поступают, - заметил Вулф. - Приходят и рассказывают вам про дела, вроде этого. - Да. - Кремер растирал себе затылок. - Большая от них помощь. Есть и протокол, составленный в полицейском участке по поводу смерти миссис Лидс. Совершенно никчемный документ. Там говорится, что у них у всех был повод избавиться от нее. Ну и что? Чем мне это может помочь в расследовании убийства Энн Эймори? Все имеют алиби. Да еще и миссис Чак с ее рассказом о том, что она не может вспомнить, что именно ее внучка сказала ей про Роя Дугласа. Прекрасно, да и только. Гудвин утверждает, что Дуглас был с ним именно в то время, когда случилось убийство. - Он свирепо посмотрел на меня. - Послушай, сынок, мне известно, что ты меня не раз обманывал. Если и на этот раз ты скрываешь от меня факты из поведения Роя Дугласа, я, клянусь богом, не посчитаюсь с тем, что будь ты хоть бригадным генералом... - Ничего я не скрываю, - твердо отозвался я. - Ни о ком и ни о чем. Вам не свалить это дело на меня. Вот вы, глава нью-йоркской уголовной полиции и великий и единственный в своем роде Ниро Вулф, и для того чтобы разобраться в случае с убийством, вас хватает только на то, чтобы решить, лгу я или нет. Нет, не лгу. Забудьте об этом и приступайте к делу. Дугласа вычеркиваем. Я сделал это за вас вчера вечером. Забудьте про него. Вы говорите, что у Леона Фьюри неопровержимое алиби. Значит, про него тоже следует забыть. По-моему, насколько я знал покойную, мисс Лидс и миссис Чак тоже ни при чем, потому что я не представляю, чтобы они были способны ее задушить. Остается население Нью-Йорка в количестве семи-восьми миллионов... - В том числе, - прорычал Кремер, - и Лили Роуэн. - Безусловно, - согласился я, - в том числе и она. Не могу сказать, что открою бутылку молока, дабы отпраздновать, когда ее отправят на электрический стул, но тот, кто убил Энн Эймори, не заслуживает ни малейшего снисхождения. Если убийцей окажется Лили Роуэн, то вам не приходится беспокоиться по поводу средств и возможностей. Она признает, что была там, но шарф принадлежит Энн. Остается только отыскать мотив преступления, и вы в полном порядке. - Мотив существовал. - Кремер не сводил с меня глаз. - Вплоть до происшедшего вечером в понедельник во Фламинго-клубе. Нелегко добиться чего-нибудь стоящего от такой толпы, но создается впечатление, что она была готова запустить в вас стулом, когда вы убегали, прихватив с собой и эту Эймори. Лили разозлилась, потому что ревновала? Она ревновала к Энн Эймори? Ревновала так, что на следующий день отправилась к Энн домой и потеряла над собой контроль? Я спрашиваю. - Вы льстите мне, инспектор, - покачал я головой. - Я такие страсти в дамах не возбуждаю. Женщинам нравится мой интеллект. Я вдохновляю их на чтение достойных книг, но сомневаюсь, был бы я способен вдохновить на убийство даже Лиззи Борден. Можете забыть про "Фламинго". Там не было даже ссоры. Вы говорите, что знаете Лили Роуэн. Она подсказала мне про то, что Энн в беде, как я вам уже говорил, и разозлилась, что я самолично занялся этим делом, не держа ее в курсе событий. Нет, это не могло быть причиной для совершения убийства. Придется вам поискать чего-нибудь более существенного. Я не говорю... Зазвонил телефон. Кремер взял трубку, послушал, отдал приказ, положил трубку на место и встал. - Они прибыли, - объявил он. - Оба. Поехали. - Вид у него был далеко не радостный. - Разговаривать с ней придется вам, Вулф. Я не хочу ее видеть, пока в том нет нужды. 12 Беда состояла в том, что мне все это было не по душе. В доме снова воцарился порядок - целиком моя заслуга. В кабинете пыли как не бывало, кругом прибрано. Вулф восседал за письменным столом в собственном кресле, сделанном на заказ. Перед ним красовалась бутылка пива. Из кухни доносились еле слышные звуки - там чудодействовал Фриц. Я сумел сделать все это менее, чем за двое суток. Но все равно мне было не по себе. Во-первых, из-за Энн Эймори. Я отправился к ней, чтобы заставить Вулфа вызволить ее из беды, а случилось так, что я сам вызволил ее из беды. Навсегда. Больше она никогда не окажется в беде. Во-вторых, из-за Лили Роуэн. Не пытаясь анализировать свои чувства к ней, я тем не менее понимал, что ничего привлекательного в том, что я помогаю отправить ее в тюрьму, а летом на рассвете, пройдя по коридору, сесть на стул, с которого еще никто не вставал, не было. С другой стороны, если она на самом деле спятила или еще по какой-то причине, о которой я и понятия не имею, затянула шарф на шее у Энн, не могу утверждать, что не хочу, чтобы так случилось. Пусть случится то, чему суждено случиться. Словом, тот факт, что наш офис снова был готов к действиям, ничуть не приводил меня в восторг. Я думал, что Вулф побеседует с каждым из них наедине, но он не стал этого делать. Я сидел за своим столом с блокнотом в руках, Рой Дуглас справа от меня, лицом к Вулфу, а Лили - в красном кресле у противоположного конца письменного стола Вулфа. Дверь в соседнюю комнату была открыта, и за ней, невидимыми для нас, расположились Кремер и Стеббинс. Лили и Рой не ведали об их присутствии. Меня раздражало еще и выражение лица у Лили и то, как она себя ведет. Как разговаривает с Вулфом и со мной. Уголок ее губ чуть приподнялся, но настолько неприятно, что я бы за целый год не догадался, что она готова играть против четырех пик, имея на руках шестерку треф. Выглядела она настолько уверенной, что приходилось заранее тушеваться. Даже зная об этом, всегда надо держать ухо востро, дабы не осрамиться. Вулф был раздражен - я его таким еще ни разу не видел, - но я его понимал. Это была война нервов с Лили, которая была вынуждена сидеть и слушать его расспросы. Он узнал у Роя про голубятню, про голубей, где и когда он впервые познакомился с мисс Лидс и ее матерью, с миссис Чак, Энн и Леоном Фьюри, как часто он бывал в квартире, где жила Энн со своей бабушкой, давно ли он живет в доме э 316 по Барнум-стрит, где он жил до того, хорошо ли он знает Лили Роуэн, и прочее. По мере того, как тянулось время, он поглядывал в мою записную книжку, заполненную бесполезными фактами. Ни Леон, ни Рой не платили за квартиру. Рой был на крыше, занимаясь своими голубями в тот день, когда умерла старая миссис Лидс, и узнал об этом от Леона, спустившись с наступлением темноты вниз. Содержание голубятни обходилось тысячи в четыре долларов в год, включая и покупку новых голубей. Почти половину этой суммы составляли призовые деньги, а вторую половину ему давала мисс Лидс после смерти матери. Миссис Лидс угрожала ликвидировать голубятню, признался Рой, но она всегда грозила всем, включая и собственную дочь, поэтому никто не принимал ее угрозы всерьез. Рой не был знаком с Лили Роуэн. Он слышал о ней от Энн - вот и все. Он не помнил, чтобы Энн говорила о ней что-нибудь особенное. Нет, сказал он, Энн не поведала ему о беде, в которую попала, ни о том, кто или что грозило ей, но по ее поведению было заметно, что она чем-то обеспокоена. Мой приход за Энн с намерением повести ее к Лили Роуэн в понедельник и мой приход к нему на следующий день вызвали у него любопытство, а поскольку они с Энн были помолвлены, ему представлялось, что он имеет право знать, что происходит. Только этим и объясняется его приход к нам. Он и понятия не имел, что Энн грозила опасность, и, уж разумеется, смертельная опасность, раз кто-то хотел ее убить, и не представлял себе, кто это сделал и почему. Это не мог быть кто-то из обитателей дома э 316 по Барнум-стрит, он был уверен, потому что всем им, даже Леону Фьюри, который относился ко всему с известной долей цинизма, она очень нравилась. В 5.20 Лили Роуэн сказала: - Говорите потише, Рой. А лучше вообще шепотом. Не то вы его разбудите. Я был склонен согласиться с ней. Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки и закрыв глаза, и у меня было подозрение, что он дремлет. Он выпил две бутылки пива после того, как в течение месяца воздерживался от любимого напитка, и сидел в единственном на свете удобном ему кресле, и его идиотская затея выходить на улицу и заниматься быстрой ходьбой два раза в день осталась лишь отвратительным воспоминанием. Он глубоко вздохнул и приоткрыл глаза, глядя на Лили. - Сейчас не время для шуток, мисс Роуэн, - пробормотал он. - Особенно для вас. Вы подозреваетесь в убийстве. Так что веселиться вам нечему. - Ха! - отозвалась она. Она не засмеялась. Просто произнесла: - Ха! Вулф покачал головой. - Уверяю вас, мадам, что сейчас не время для "ха". Полиция подозревает вас. Они будут вам досаждать и докучать. Будут копаться в вашем прошлом. Делать это они будут плохо, с полным равнодушием, отчего вам предстоит еще больше раздражаться. Будут копать как можно глубже, ибо знают, что отец мисс Эймори когда-то работал на вашего отца, и сделают вывод - а может, уже сделали, - что причина убийства мисс Эймори хранится где-то в давнишнем знакомстве. - Вулф на секунду оторвался от спинки кресла, но тотчас же занял прежнее положение. - Это будет крайне неприятно. Поэтому я предлагаю, чтобы мы прояснили то, что возможно, именно сейчас. Уголок губ Лили снова приподнялся. - По-моему, - сказала она, - вам с Арчи должно быть стыдно. Я считала вас своими друзьями, а вы сейчас пытаетесь доказать, что я совершила убийство. Чего я не делала. - Она повернулась ко мне. - Арчи, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Я правда этого не совершала, Арчи. Вулф пригрозил ей пальцем. - Вы вчера во второй половине дня поехали туда, чтобы повидать мисс Энн Эймори. Было это в 5.40 или в 5.45. Дверь была открыта, вы вошли и увидели ее на полу мертвой, верно? Лили, наморщив лоб, напряженно вглядывалась в него. - Сказать по правде, - медленно произнесла она, - я не собираюсь об этом говорить. Разумеется, если бы я видела в вас друга, я была бы рада обсудить с вами этот момент. Но сейчас не хочу. - Я просто повторяю то, что вы сказали мистеру Гудвину. - Тем более бесполезно толочь воду в ступе. Вулф открыл глаза. Он начал сердиться. - Я исхожу из предположения, - начал он, - что вы либо убили мисс Эймори, либо нет, и, по-моему, это разумно. Если вы это сделали, то ваше поведение здесь целиком на вашей совести. Если же нет, то глупо навлекать на себя подозрение. Вам следовало бы дать нам понять, что вы готовы помочь в любом случае найти убийцу мисс Эймори. - Я готова. Более того, я очень этого хочу. Но не таким способом. Вы держите меня здесь часами, заставляя слушать, как вы стараетесь выведать что-нибудь у этого Роя Дугласа. - Лили была возмущена. - Перед домом стоит полиция. В той комнате тоже, наверное, полно полицейских. Вы начали с того, что заявили мне, будто меня подозревают в убийстве. Арчи записывает все, что я говорю. - Она повернулась ко мне. - Ты, подонок! Здорово ты расплачиваешься со мной после того, как я выполнила все твои приказы! Я никому ни разу в жизни не позволяла отдавать мне приказы, и тебе об этом хорошо известно. Она повернулась обратно к Вулфу. - Что касается Энн Эймори, то, если Арчи рассказал вам все, что я ему поведала, вы должны знать, что мне известно. Я не видела ее и не вспоминала ее долгие годы, пока она не пришла ко мне несколько недель назад, сообщив, что у нее неприятности, и попросила назвать ей адвоката. Все, что я могу сделать, это повторить то, что уже рассказала Арчи. - Попробуйте, - пробормотал Вулф. - Ни за что! Пусть он это сделает! - Она снова разгорячилась. И опять повернулась ко мне. - Посмотри на себя, ты, проклятый стенограф! Велел мне прийти сюда и поговорить, и вот во что я влезла. До встречи с тобой я была способна соображать. А что мне делать теперь? Я поехала в Вашингтон, чтобы разыскать тебя, потому что ты не отвечал на мои телеграммы. Постаралась разместить свою фотографию на обложке "Лайфа" только для того, чтобы узнать, что ты намерен лететь в Нью-Йорк и у тебя уже есть билет. И не только это. Наболтала тебе бог знает что только для того, чтобы ты растаял. Но ты был слишком занят, чтобы встречаться со мной, поэтому мне пришлось звонить сюда, наверное, пять-десять раз, а потом поехать в клуб, где я и нашла тебя в толпе танцующих. Если мне когда-нибудь придет в голову совершить убийство, я знаю точно, с чего мне начать. И, помимо того, что я по глупости собрала вещи и села в поезд... - Прошу вас помолчать, мисс Роуэн, - осадил ее Вулф. Она откинулась на спинку кресла. - Вот теперь, - удовлетворенно произнесла она, - я чувствую себя лучше. После того, как выговорилась да еще в присутствии свидетелей. А теперь, если вы скажете ему, чтобы он отвез меня куда-нибудь, где мы могли бы выпить... - Прошу вас, - осадил ее Вулф, - не начинать все сначала. Мне понятно ваше возмущение присутствием полиции, но это не моя вина. Я прекращаю всякие попытки допросить вас в отношении мисс Эймори. Однако мне хотелось бы задать вам два-три вопроса по поводу мистера Гудвина. По-видимому, вам, как и мне, его поведение кажется неприятным. Правильно ли я понимаю вас, что вы отправились в Вашингтон, чтобы разыскать его, с трудом достали билет на самолет, на котором летел он, и сообщили ему об этом? - Да. - В понедельник? Позавчера? - Да. - Вот как. - Вулф поджал губы. - Он утверждал, что ваша встреча оказалось случайной. Я не знал, что он наделен такой скромностью. - Меня это мало волнует, - усмехнулась Лили. - Да по правде говоря, он вовсе не из скромников. Просто он считает меня таким малозначительным фактом в своей биографии... - Просто это наводит меня на определенную мысль, - кивнул Вулф. - Вы утверждаете, что он не отвечал на ваши телеграммы. Возможно, ваша надоедливость, то есть ваши попытки поговорить со мной были желанием не столько, помочь мисс Эймори, сколько намерением узнать, где пребывает мистер Гудвин. Если нам нетрудно ответить на мой вопрос... - Именно так. - Понятно. К ним следует отнести и ваши звонки сюда в понедельник вечером, верно? И во вторник? Это тоже звонили вы? - Да. Вы можете также... - Прощу вас! Я могу понять разочарование, которое испытывает женщина с таким темпераментом, каким обладаете вы. Это всего лишь догадка, но она заслуживает небольшого расследования. Мистер Кремер, войдите сюда, пожалуйста. Не успели мы повернуть голову к двери, как в проеме оказался Кремер. - Я так и знала, - сказала Лили. - Я не сомневалась, что в доме есть полиция. Но не знала, что это вы, мистер Кремер. Какой, по-вашему, могла бы быть реакция на это моего отца? - Не сомневаюсь, что вам это известно, мисс Роуэн, - заметил Вулф. - У меня есть небольшое задание к мистеру Стеббинсу и к тем полицейским, которые находятся возле входа. - Он помолчал. - Нет, сержант пусть побудет здесь. Ваши люди умеют соображать? - Вообще-то, да, - буркнул Кремер. - Что... - Им предстоит сделать следующее. Пошлите их в "Риц", где они должны поговорить с горничной мисс Роуэн, лифтерами, посыльными, швейцарами, телефонистками, словом, со всеми. Бели возможно, нам следует выяснить, во сколько точно мисс Роуэн ушла оттуда во второй половине дня во вторник. Особенно, если это произошло где-то в районе шести часов вечера, допустим, около шести. Вы желаете что-либо сказать, мисс Роуэн? - Нет, - удивилась Лили, не спуская глаз с Вулфа. - Очень хорошо. Разумеется, вы могли уйти из "Рица" в любое время. Я это понимаю. Но следует решить другие вопросы. Например, звонил ли кто-нибудь во второй половине дня на работу мисс Эймори? Звонил ли кто-нибудь в дверь обитателей дома э 316 между 5.30 и 5.45. - Господи, - ахнула Лили, - Значит, вы догадались? - Конечно, - тихо подтвердил Вулф. Глаза его заблестели. - В таком случае вы избавили нас от дальнейшего расследования. Во сколько вы вышли из "Рица" во вторник?