ларди была неряхой. Дверь в кладовку раскрыта, большая часть ящиков туалета и двух комодов была выдвинута. Одна из причин, почему я до сих пор сторонюсь женщин, это опасение нарваться вот на такую безалаберность. Я подошел к кладовой, но у меня не хватило духу нырнуть в кучу разбросанной одежды, поэтому я неплотно прикрыл дверцу и прошел к стеллажу с домашней библиотекой. Одна полка была целиком забита бестселлерами в ярких обложках, на столе рядом лежала книжонка с заманчивым названием: "Одной ошибки слишком много", на обложке которой была изображена сомнительного вида красотка с обнаженной грудью, в ужасе удирающая от здоровенного обезьяноподобного малого. Отдельно были подобраны за несколько лет номера "Новостей Ипподрома" и "Скаковых лошадей". - Она занимается филантропией, - сообщил я Вулфу. - Жертвует монету на процветание коневодства. - То есть? - Играет на скачках. - Много проигрывает? - Проигрывает, это точно, но вот сколько - зависит от того, на что она ставит. Возможно, небольшие суммы, поскольку выписывает сразу два журнала. Вулф хмыкнул. - Выдвини полностью ящик. Пусть она это увидит, когда войдет. Меня интересует, до каких пределов они будут мириться с нашей наглостью. Я повиновался. В шести ящиках большого комода были сплошь предметы женского туалета, я не стал в них копаться. Конечно, не исключено, что при тщательном осмотре под кучей нейлона можно было бы обнаружить нечто для нас полезное, но для этого у меня не было времени. Я плотно задвинул все ящики, чтобы показать ей, что думаю об аккуратности. Ящики туалетного столика тоже были неинтересными. Во втором ящике меньшего комода, среди прочей дребедени, была пачка фотографий, по большей части любительских. Я на всякий случай быстро просмотрел их, не ожидая найти что-либо стоящее, но один из снимков привлек мое внимание. На нем была запечатлена Белла Веларди с какой-то подружкой, между которыми стоял мужчина; все трое в купальных нарядах, фоном им служил океан. Я подошел и притянул снимок Вулфу. - На снимке мужчина, - обратил я его внимание, - кажется, я где-то его видел. Я тоже читал газеты с фотографиями, но это было два месяца назад, так что я могу ошибиться. Вулф повертел снимок в руках, чтобы на него упал свет из окна, и кивнул головой: - Гай Унгер, точно. - И сунул карточку в карман. - Посмотри, нет ли еще его снимков. - Хорошо... Я снова занялся фотографиями. - Учтите, у вас может с ней ничего не выгореть. Прошло уже минуты четыре, как ушла Эллис Харт, так что либо Белла Веларди получает от нее подробнейшие инструкции, либо они позвонили в полицию, прося помощи, и в этом случае... Тут до нас донесся стук высоких каблучков по незастланному ковром паркету в холле. Я задвинул плотно второй ящик комода и полностью выдвинул третий, так что когда каблучки застучали уже в комнате, я был занят обследованием его содержимого. Торопливо задвинув ящик, я повернулся к Белле Веларди, готовый услышать возмущенные вопли, но они не раздались. А ведь если судить по ее живым черным глазкам и подвижной физиономии, скандал мог бы быть неминуем, она наверняка обладала вспыльчивым характером. Очевидно ее голова была занята чем-то другим. Во всяком случае она предпочла притвориться, будто не заметила моих манипуляций с ящиком. Это было неблагоразумно по меньшей мере. В сочетании с другими мелочами, ее покладистость создавала впечатление, что эти телефонные барышни чувствовали себя весьма неуверенно. Белла Веларди заговорила неприятным скрипучим голоском: - Мисс Харт говорит, что вы хотите меня о чем-то спросить? Она подошла к своей незастланной постели, присела на краешек, сплела пальцы и принялась их то сжимать, то разжимать. Вулф посмотрел на нее из полуопущенных век. - Мисс Веларди, знаете ли вы, что такое гипотетический вопрос? - Знаю, конечно. - У меня имеется один такой для вас. Если я поручу трем опытным детективам узнать, какую примерно сумму вы потеряли за последний год, играя на скачках, как вы считаете, сколько времени им на это потребуется? - То есть, я... - Она растерянно заморгала густыми и длинными ресницами. - Я, я не знаю. - Зато я знаю. Если повезет, пять часов. Не повезет, пять дней. Так что было бы проще, если бы вы мне это сами сказали. Сколько вы потеряли? Она снова заморгала: - Откуда вы знаете, что я вообще что-то потеряла? - Я как раз не знаю, но мистер Гудвин, очень опытный детектив, на основании имеющихся у вас в комнате публикаций, пришел к заключению, что ваше увлечение игрой на скачках носит хронический характер... А раз так, есть все основания предположить, что вы ведете учет своих выигрышей и проигрышей. Он повернулся ко мне. - Арчи, твой обыск был прерван. Продолжай. Посмотрим, удастся ли тебе найти эти записи. - Встаньте рядом с ним, мисс Веларди, - продолжил свой допрос Вулф, - если желаете. Тут и речи быть не может о мелком воровстве. Я подошел к маленькому комоду. Вулф, несомненно, спешил использовать сложившееся для него удачно положение вещей. Если она проглотит и это, не попытаясь вызвать полицию, значит, если она и не убийца, то, несомненно, имеет уязвимое место и не желает, чтобы кто-то до него добрался. Впрочем, она все же как-то запротестовала. Когда я повернул ручку в ящике, чтобы выдвинуть его наружу, Веларди торопливо заговорила: - Послушайте, мистер Вулф, я готова рассказать вам решительно все, что вас интересует. С радостью сделаю это. - Она наклонилась к нему, громко хрустя пальцами. - Мисс Харт предупреждала, чтобы я не удивлялась вашим вопросам, но они меня все-таки поразили, вот я и разволновалась. Ни для кого не секрет, что я люблю играть на скачках. Совсем другое дело, сколько я ставлю... Понимаете, у меня есть друзья, которые - ну, они не хотят, чтобы окружающие знали, что они ставят на лошадей. Они дают мне для этого деньги. Так что получается около ста долларов в неделю, иногда больше, почти две сотни. Даже если бы она делала ставки на других животных, а не на лошадей, все равно каждому было бы ясно, что она беззастенчиво врет. Вулф в этом разбирался не хуже меня, поэтому он даже не потрудился поинтересоваться именами ее застенчивых друзей. Кивнув головой, он спросил. - Ваше жалованье? - Всего лишь шестьдесят пять долларов, так что, разумеется, сама я не могу играть особенно широко. - Конечно. Теперь я задам вам вопрос об окнах в передней комнате В летнее время, когда одна из вас дежурит в ночное время, они раскрыты? Она задумалась. - Жалюзи подняты? - Да. - 15 июля было очень жарко. Были ли окна открыты? - Не знаю. Меня там не было. - Где вы были? - Уезжала в Джерси на машине вместе с моей приятельницей, Эллис Харт. Чтобы немного прохладиться. Мы вернулись назад после полуночи. Поразительно, подумал я. Это все решает. Одна женщина может быть и солгала бы, но, конечно, не две. Вулф буквально поедал ее глазами. - Если окна были раскрыты, и жалюзи подняты вечером 15 июля, а так оно было почти наверняка, неужели любой здравомыслящий человек решился бы убить Мэри Виллис буквально на виду у всех? Как вы считаете? Она растерянно покачала головой. - Ну нет. Это было бы... нет, я этого не думаю. - В таком случае он, или она, должно быть, запер окно и опустил жалюзи, прежде чем приступил к выполнению своего плана. Как бы смог это сделать Леонард Эш, не возбудив у нее подозрения? Ведь она тотчас же переполошилась бы. Я говорю о мисс Виллис. - Не знаю, может быть он... - нет, я не знаю. - Что он "может быть"? - Ничего. Не знаю. - Насколько хорошо вы знаете Гая Унгера? - Довольно хорошо. Было ясно, что этого вопроса она ожидала. Эллис Харт успела ее подготовить. - Часто ли вы с ним встречались за последние два месяца? - Нет, очень редко. Вулф сунул руку в карман и достал оттуда любительский снимок. - Когда вас фотографировали? Она встала с кровати с намерением забрать у него карточку, но он крепко держал ее. Бросив на фотографию мимолетный взгляд, она пробормотала: "Ах, эта!" и снова села на постель. Совершенно неожиданно она не выдержала. Дрожа от ярости, она завопила с возмущением: - Вы посмели взять эту фотографию в моем ящике! Что еще вы оттуда взяли? Глаза ее метали молнии, она потрясла в воздухе кулаками: - Убирайтесь! Немедленно убирайтесь и не смейте больше возвращаться! Вулф сунул карточку к себе в карман, неторопливо поднялся с кресла и веско произнес: - Пошли, Арчи! В конце концов всему есть предел. И двинулся к выходу. Я пошел следом. Но он успел дойти только до порога, как мисс Веларди бросилась за ним, схватила его за рукав и потащила назад. - Подождите минуточку! Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто я очень неуравновешенная. На меня никто не обижается. Да мне эта фотография совершенно безразлична! Вулф рванул рукав из ее цепких пальцев и отошел на всякий случай в сторону. - Когда был сделан снимок? - Недели две назад, в воскресенье. - Кто эта вторая особа? - Элен Велтц. - Кто фотографировал? - Мужчина, который был в нашей компании. - Его имя? - Ральф Инголлс. - Гай Унгер был вашим кавалером или мисс Велтц? - Ну, мы просто были все вместе. - Ерунда. Двое мужчин и две женщины не могут быть "просто все вместе". Каким образом мы были разбиты на пары? - Ну, Гай и Элен, а Ральф со мной. Вулф взглянул на кресло, которое он только что оставил, но, очевидно, решил, что не стоит затрачивать энергию ради того, чтоб сделать несколько шагов к столь неудобному сидению. - Значит, после того, как мисс Виллис погибла, мистер Унгер переключился на мисс Велтц? - Я не знаю, переключилась ли она, или он... Насколько мне известно, они давно симпатизируют друг другу. - Как давно вы здесь работаете? - В этом отделении с момента его открытия год назад. До этого два года я работала в Трафальгарском бюро. - Когда мисс Виллис сообщила вам о своем намерении рассказать Робине Кин о предложении ее супруга? Мисс Веларди, разумеется, ожидала этот вопрос. - Утром того дня. В четверг 15 июля. - Вы одобрили ее решение? - Нет. Я подумала, что ей следует просто ему отказать и позабыть об этой истории. Я ее предупреждала, но она сама напросилась на неприятности. Она была в диком восторге от Робины Кин... Белла Веларди пожала плечами. - Не хотите ли присесть, - сказала она Вулфу. - Нет, благодарю. Где мисс Велтц? - Сегодня у нее выходной день. - Знаю, но где я могу ее отыскать? Белла открыла было рот, но тут же снова закрыла его и невнятно забормотала: - Я не уверена... Обождите минутку... Метнувшись к выходу, она побежала в рабочую комнату. Прошло не менее двух минут, как дробный стук каблучков возвестил о ее возвращении. Она сообщила с порога: - Элен думает, что мисс Велтц сейчас в своем маленьком домике в Вестчестере, который она сняла на лето. Если хотите, я позвоню и узнаю точно. - Да, будьте так любезны. Она снова вышла из комнаты, и мы отправились следом за ней. Все три девицы сидели на своих местах. Белла Веларди о чем-то переговорила с мисс Харт. Та подошла к конторке, достала номер телефона мисс Велтц и принялась ей звонить. Вулф стоял посредине, бросая хмурые взгляды на окна, щиты, телефонисток и даже на меня. Наконец, мисс Харт сказала ему, что Элен Велтц у телефона. Он подошел к аппарату и взял трубку. - Мисс Велтц? Говорит Ниро Вулф. Как вам уже сообщила мисс Харт, я разбираюсь в некоторых обстоятельствах, связанных с убийством Мэри Виллис. У меня есть другие дела, но я могу их отложить... Сколько времени вам потребуется, чтобы добраться до города?.. Вы не можете?.. Боюсь, что я не могу ждать до завтрашнего дня... Ну, нет, об этом не должно быть и речи... Понятно... Вы будете там до вечера?.. Очень хорошо, договорились. Он повесил трубку и попросил мисс Харт рассказать мне, как добраться до жилища Элен Велтц в Вестчестере. Она принялась объяснять. Я понял, как проехать до Катонаха, но далее ее объяснения стали настолько сложными, что я был вынужден все-таки записать маршрут в блокнот. Заодно и номер телефона. Вулф покинул помещение, не соизволив даже извиниться, но я все же вежливо всех их поблагодарил и нашел его уже на половине лестницы. Когда мы вышли из здания, я спросил: - Такси до Катонаха? - Нет. Он был вне себя от злости: - До гаража, там возьмем машину. ГЛАВА 3  Когда мы стояли в гараже на Тридцать шестой улице, недалеко от Десятой авеню, ожидая, чтобы Пит подогнал нам машину, Вулф предложил нечто такое, чего я давно ожидал. - Арчи, а ведь мы могли бы дойти пешком до дома за четыре минуты? Я ему подмигнул: - Да, сэр, я не сомневался, что вы к этому придете, еще когда вы разговаривали по телефону. Для того, чтобы попасть в Катонах, нам потребуется машина. Для того, чтобы ее раздобыть, надо оказаться в гараже. А гараж так близко от дома, что мы могли бы туда зайти и плотно поесть перед поездкой. Но стоило бы нам перешагнуть через порог дома, как входная дверь будет заперта на задвижку, на телефонные звонки никто не станет отвечать, а вопрос о поездке в Вестчестер придется пересмотреть. Вот почему вы ей сказали, что мы поедем в Катонах. - Нет. Я об этом подумал в такси. - У меня нет доказательств, что это не так. Но зато я могу предложить кое-что разумное. Я кивнул в сторону офиса гаража: - Тут имеется телефон. Позвоните-ка сначала Фрицу. Или это сделать мне? - Пожалуй, это не будет лишним. Он вошел в контору, уселся за стол и набрал номер нашего домашнего телефона. Через минуту патрон уже разговаривал с Фрицем, задал ему несколько вопросов и услышал ответы, которые ему сильно не понравились. Проинструктировав Фрица отвечать всем по телефону, что он не имеет понятия, где мы находимся и когда возвратимся, Вулф повесил трубку, сердито посмотрел на телефон, а потом уж на меня. - Звонили четыре раза. Один раз из суда, второй раз из прокуратуры, дважды инспектор Кремер. Ух! Я поморщился: - Суд и окружной прокурор, разумеется, но только не Кремер. Когда вы находитесь за милю от "его убийства", его уже трясет. Можете себе представить, что только он себе вообразил, узнав, что вы улизнули из суда, будучи вызванным и качестве свидетеля обвинения. Пошли домой. Было бы интересным проверить, поставил ли он всего одного детектива караулить нашу входную дверь или же двоих, если не троих... Конечно, он моментально вас сцапает, так что вы рискуете вообще остаться без ленча, но зато как... - Заткнись! - Ясно, сэр. А вот и машина. Когда мы вышли из конторы, "седан" коричневого цвета остановился перед нами. Пит выскочил наружу и распахнул заднюю дверцу перед Вулфом, который наотрез отказывается садиться впереди, опасаясь, что при аварии осколки ветрового стекла порежут ему физиономию. Я сел за руль. В это время дня Вест-Сайдское шоссе не было слишком забито транспортом, а к северу от моста Генри Гудзона и на Сомилл Ривер Парвей и совсем было пусто. Так что я мог бы позволить своим мыслям на чем-то сконцентрироваться, если бы знал, на чем именно. Конечно, я всей душой стоял за то, чтобы спасенный от электрического стула Леонард Эш не поскупился, но как этого добиться? Со стороны Вулфа вся затея была непростительным ребячеством. Сидя в своем удобном кресле в кабинете, он обычно ухитряется держать себя в узде, но на жесткой скамье в зале судя, да еще по соседству с сильно надушенной женщиной, утратил самоконтроль, в особенности понимая, что не сможет возвратиться домой. Отсюда его порыв. Он не мог отказаться от своей затеи, вернуться в суд и принести извинения, потому что уродился даже более упрямым, чем осел. Не мог отправиться и домой. Имелся даже известный шанс, что он и не захочет добираться до Катонаха искать ветра в поле. Когда я заметил в зеркале заднего вида машину транспортной полиции, быстро приближающуюся к нам, то плотно сжал губы, не сомневаясь, что это погоня, и разрешил себе расслабиться только после того, как она промчалась мимо. Конечно, объявлять по радио розыск простого свидетеля обвинения было бы дико, но если учесть, какие чувства Кремер питал к Вулфу, я не стал бы называть такой шаг невероятным. Когда я замедлил ход у Хауторнса, чтобы напомнить Вулфу о том, что уже без четверти два и мне здорово хочется есть, а может быть и ему, я услышал в ответ распоряжение где-нибудь остановиться, раздобыть сыра, крекеров и пива. Вскоре я выполнил его приказ. Мы поставили машину на обочине, и Вулф с завидным аппетитом опорожнил несколько жестянок "эля", закусывая крекерами. От сыра он отказался, попробовав всего один кусочек. Я же был слишком голоден, чтобы привередничать. В 2.38, следуя указаниям Эллис Харт, я повернул с проезжей на узкую, неровную подъездную дорогу, ведущую в гору. С трудом выискивая тропу, по которой могла бы пройти машина, среди кустарника, растущего по обе стороны, я, наконец, выбрался на открытое пространство и вынужден был сразу же нажать на тормоза, потому что едва не врезался в желтого "ягуара". Слева виднелась усыпанная гравием дорожка через зеленую лужайку, траву которой давно следовало бы скосить. Дорожка вела к дверям небольшого белого домика с голубой отделкой. Когда я вышел из машины, из-за угла дома появилось двое людей. Впереди шла особа подходящего возраста, подходящих габаритов и подходящей конфигурации с ярко голубыми глазами и волосами почти такого же цвета, как ее "ягуар", перехваченными желтой лентой. Она подошла ближе. - Вы - Арчи Гудвин? Я Элен Велтц. Мистер Вулф? Рада с вами познакомиться. А это Гай Унгер. Сюда, пожалуйста. Мы сядем в тени старой яблони. Судя по моим смутным воспоминаниям о газетном снимке двухмесячной давности и более четком о любительском, найденном в ящике Белы Веларди, Гай Унгер, на мой взгляд, не был похож на убийцу. Увидев его, так сказать, "во плоти", я не изменил своего мнения. Уж очень он был весь каким-то мелким, ничтожным, начиная с крошечных невыразительных глазок на круглой физиономии. Его серый костюм был сшит умелым мастером, который знал, как нужно "подправить" его по-женски пышные плечи, одно из которых было выше другого. В его рот, если бы он его широко раскрыл, возможно удалось бы засунуть большое яблоко. Яблоня здесь сохранилась еще со времен колонистов, зеленые падалинки с нее устилали вокруг всю землю. Вулф подозрительно посмотрел на садовые стулья с деревянными сидениями, когда-то покрашенные в белый цвет, но поскольку выбор был ограниченным - сиди либо на этом стуле, либо на корточках, - он направился к одному из них и с опаской пристроился на нем. Элен Велтц спросила, что бы мы хотели выпить, и предложила на выбор пять вариантов, но Вулф отказался с холодной вежливостью. Его ответ, казалось, не обескуражил ее. Она села на стул напротив, одарила его светлой, дружеской улыбкой, включив и меня в круг приятных ей людей, и бросила на нас взгляд своих красивых глаз. - Вы не дали возможности предупредить вас по телефону, - деловито сказала она, не негодуя и не жалуясь. - Мне не хотелось, чтобы вы отправились в такую дальнюю поездку понапрасну... Ведь я не могу сообщить вам ничего в отношении этой кошмарной истории с Мэри. Не могу, потому что ничего не знаю. Я ездила в Саунд на лодке. Она вам этого не говорила? Вулф хмыкнул. - Меня ее слова не интересуют. Не сомневаюсь что полиция проверила ваши алиби и допросила вас о том, что ей надо. Сам я взялся за это дело куда позднее, надеюсь, не слишком поздно, так что мое вмешательство кое-кому покажется эксцентричным. Так же, как и задаваемые мною вопросы. К примеру, когда сюда приехал мистер Унгер? - Но он только что... - Одну минуточку! Унгер взял со стола недопитый высокий бокал и удержал его кончиками пальцев обеих рук. Я почему-то ожидал, что голос у него пискливый, но он обладал глубоким баритоном. - Про меня можете позабыть. Я всего лишь наблюдатель. Не могу назвать себя совершенно незаинтересованным человеком, потому что, как вы понимаете, я неравнодушен к мисс Велтц, если только она не обидится на мои слова. Вулф даже не посмотрел в его сторону. - Сейчас объясню, почему я спрашиваю, когда сюда приехал мистер Унгер. В конторе на Шестьдесят девятой улице я переговорил с мисс Харт и мисс Веларди. Меня поразило то, что они оказались такими терпеливыми. Я вел себя непозволительно грубо и дерзко. Они должны были бы возмутиться и показать мне на дверь, но они этого не сделали. Совершенно очевидно, они меня боялись. И я намерен выяснить, почему. Предполагаю, что вам это известно. Также предполагаю, что после того, как я ушел оттуда, мисс Харт еще раз проинформировала вас по телефону об обстановке и договорилась, как лучше со мной столковаться. Предполагаю, что либо вы, либо мисс Харт позвонила мистеру Унгеру, и его так заинтересовала моя особа, что он поспешил примчаться сюда еще до меня. Естественно, мне все это представляется довольно странным. Мои подозрения укрепились... - Все это не так, - перебил его Унгер. - Я узнал о том, что вы едете сюда десять минут назад, когда приехал к мисс Велтц. Она пригласила меня к себе еще вчера. До Катонаха я добрался поездом, а оттуда на такси. На этот раз Вулф удостоил его взглядом: - Я не могу этого оспорить, мистер Унгер. Но мои подозрения не нисколько не уменьшились, наоборот. Думается, я закончу скорее свою беседу с мисс Велтц, если вы удалитесь. Скажем, минут на двадцать? - Нет уж, я лучше остаюсь. - В таком случае не мешайте мне, не прерывайте наш разговор своими замечаниями. - Ведите себя, как полагается, Гай, - засмеялась мисс Велтц. Она улыбнулась Вулфу. - Хотите знать мое мнение? Я думаю, что он хочет вам показать, какой он умный. Когда я ему сказала, что сюда едет Ниро Вулф, слышали бы вы, что он наговорил! Заявил, что вы знамениты своими мыслительными способностями, а он нет, но он хотел бы, чтоб вы ему это доказали. Что-то в этом духе. Я не притворяюсь, будто я какая-то умница-разумница. Нет, я просто была напугана. - Чем напуганы, мисс Велтц? - Я вас боялась, мистер Вулф. Я уверена, каждый бы испугался, если бы ему сказали, что вы приезжаете выспрашивать его. Голос у нее был очень жалобный. Не настолько, чтобы ждать помощи! Нет, ее беззащитность и ребячливость не действовали на Вулфа. - Ну, почему же. У ваших приятельниц на работе имелась возможность осадить меня, как и у вас, почему вы не воспользуетесь ею? Почему миритесь с моим присутствием? - Вот это вопрос! - Она звонко рассмеялась. - Я покажу вам почему... Поднявшись с места, она дотронулась до его плеча и до головы: - Я не хотела упустить шанс дотронуться до Великого Ниро Вулфа. Снова рассмеявшись, она подошла к столу и налила себе солидную порцию бурбона, села на стул и залпом проглотила половину. Передернув плечами, мисс Велтц пробормотала: - Брр... Вот почему... Унгер хмурился, глядя на него. Не требовалось ни сообразительности Ниро Вулфа, ни Гая Унгера, чтобы разобраться в том, что нервы у мисс Велтц были напряжены до предела. Еще немного - и они не выдержали бы. - Пусть так, - сухо продолжал Вулф, - но ведь и "дотронувшись до меня", вы продолжаете меня терпеть, конечно, мисс Харт сообщила вам, что я отвергаю версию обвинения о том, что мисс Виллис убил Леонард Эш, и задался целью доказать ее несостоятельность. Я потерял слишком много времени, чтобы прибегнуть к общепринятым методам расследования преступления, не говоря уже о том, что все это было уже досконально выверено и квалифицированно проделано полицией и прокуратурой, с одной стороны, и защитником мистера Эша с другой. Поскольку я надеюсь доказать невиновность Эша, единственное, на что я могу рассчитывать, это привести обоснованные факты, говорящие об его невиновности. Можете ли вы мне в этом помочь? - Нет, конечно! Каким образом? - Прежде всего сообщить, существует ли другое лицо, имеющее какие-либо мотивы к совершению преступления и возможность совершить убийство. Орудие его в данном случае не проблема, поскольку шнур от вилки был взят там же, на месте. Можете ли вы это сделать? Мисс Велтц прыснула от смеха, но тут же смешалась, очевидно, устыдившись того, что так отреагировала на его вопросы. - Простите, - извинилась она. - Но вы... такой смешной. Вы бы послушали, как они допрашивали нас в прокуратуре, как на нас нажимали, вытягивали все, что нам известно в отношении Мэри и всех ее знакомых... Ну и, конечно же, им хотелось знать, не было ли другого человека, помимо мистера Эша, который мог ее убить. А теперь они судят за убийство все-таки Эша, и я убеждена, что не стали бы его судить, если бы не были в состоянии доказать его вину. И вдруг приезжаете вы и воображаете, будто сумеете за двадцать минут выудить из меня что-то такое, что полностью опровергнет планы полиции. Не считаете ли вы это странным для такого знаменитого детектива, как вы? Лично я считаю. Она подняла свой стакан, осушила его до дна, с трудом сдержала гримасу отвращения и поднялась, чтобы снова подойти к столу с запасами спиртного. Гай Унгер, не вставая с места, протянул руку и отобрал у нее бутылку. - Тебе достаточно, Элен, - сказал он ворчливо. - Успокойся. Она внимательно посмотрела на него сверху вниз, уронила пустой стакан ему на колени и вернулась к своему стулу. Вулф не спускал с нее глаз. - Нет, мисс Велтц, - заговорил он, - я вовсе не надеялся за двадцать минут получить от вас решение этой загадки. Максимум, на что я рассчитывал, это подтвердить мою уверенность в том, что вы все сообща знаете нечто такое, обнародование чего было бы вам крайне нежелательно. И это подтверждение я от вас получил. Теперь я принимаюсь за работу. Но, должен признаться, пока еще не вполне уверен в успехе. Может статься, что после того, как я потрачу на расследование много времени, энергии и денег, оплачу услуги полдесятка опытных детективов, выяснится, что ваша общая тайна не имеет никакого отношения к убийству Мэри Виллис и, таким образом, не представляет для меня ни малейшего интереса. Но я не могу быть в этом уверенным, пока не выясню, что именно вы все так ревниво скрываете, поэтому не остановлюсь на полпути. Если вы считаете, что мое расследование принесет неприятности лично вам или вашим друзьям, сразу же скажите мне об этом. Я... - Мне нечего вам сказать! - Ерунда! Вы же на грани истерики. - Ничего подобного. - Возьми себя в руки, Элен. - Гай Унгер уставился своими глазками-буравчиками на Ниро Вулфа. - Послушайте, я никак не могу взять в толк... Вернее сказать, насколько я понял, вы решили во что бы то ни стало вызволить Леонарда Эша, так? - Да. - И только? - Да. - Будьте любезны ответить мне, поручил ли вам это адвокат мистера Эша? - Нет. - Кто же тогда? - Никто. У меня возникло отвращение к моей роли свидетеля обвинения параллельно с сомнением в виновности Леонарда Эша. - Откуда у вас появились сомнения? Плечи Вулфа приподнялись на какую-то долю дюйма и снова опустились. - Противоречия. Отсутствие логики. - Понятно... - Унгер вытянул губы, но от этого его физиономия ни капельки не выиграла. - Вы стреляете наудачу... - Наклонившись вперед, он добавил: - Поймите меня, я не хочу сказать, что вы не имеете права этим заниматься. Конечно, вы совершенно лишены опоры, потому, что, как вы только что признались, вас никто не нанял, но если бы даже мисс Велтц послала бы вас ко всем чертям, вы бы не отстали от нее, раз уж решили действовать на всю катушку... Она ответит вам на все вопросы, которые вы ей зададите, если они имеют какое-то отношение к убийству, и я тоже. Мы уже все рассказали полиции и окружному прокурору, почему бы нам не сотрудничать с вами? Вы причисляете и меня к подозреваемым? - Да. - О'кей. - Он откинулся назад. - Я впервые познакомился с Мэри Виллис с год назад. Чуть раньше. Мы с ней изредка проводили вместе вечера, я приглашал ее обедать или на концерт, сперва так раз в месяц, затем чаще. Мы не были помолвлены, не собирались пожениться, ничего такого. В последнюю неделю июня месяца, то есть за две недели до смерти, у нее был отпуск, и мы вчетвером отправились в плаванье на моем судне вверх по Гудзону и озеру Чэмплейн. Двое других были моими друзьями, мужчина и женщина, вам нужны их имена? - Нет. - Именно поэтому я оказался привлеченным к расследованию ее убийства; морская прогулка в моем обществе и так недавно... Вообще-то в этом не было ничего особенного, мы просто задались целью хорошо провести время, но когда Мэри убили, полицейские, естественно, подумали, что я подходящая кандидатура для подозрений. В моих отношениях с Мэри Виллис не было ничего такого, что могло бы заставить меня желать ее смерти. Есть вопросы? - Нет. - Но даже если бы они и выкопали намек на мотив, то и это бы им ничего не дало, потому что я не имел возможности ее убить вечером 15 июля. Это был четверг, а в 5 часов дня я плыл на своем суденышке по реке Гарлем и далее по узкому проливу, а в 10 часов вечера спал там же, бросив якорь близ Нью Хейвена. Со мной был мой приятель Ральф Инголлс, его жена и мисс Элен Велтц. Конечно, полиция все это проверила, но, возможно, вам не нравится, как они проверяют алиби. Так что, если угодно, можете проверить сами. Может быть все-таки есть вопросы? - Один или два. Вулф заерзал на твердых досках стула: - Каков род ваших занятий? - Бога ради! Вы даже не читали газет? - Почему же? Читал. Но это было несколько недель назад, да и, как мне помнится, в этом вопросе была какая-то неясность. Маклер, насколько мне помнится. Биржевой маклер? - Нет, я свободный охотник. - Есть ли у вас офис? - Он мне не нужен. - Занимались ли вы каким-то делом, связанным с бюро "Отвечает Бэгби"? Любыми делами? Унгер вскинул голову. - Что за странный вопрос! Почему вы об этом спрашиваете? - Потому что мне кажется, что вы ответите "да". - Почему? Спрашиваю из чистого любопытства. - Мистер Унгер, подумайте сами... - Вулф поднял вверх ладонь. - Поскольку вы, очевидно, слышали обо мне, вы можете знать, что я терпеть не могу ездить в автомашинах, даже если за рулем сидит мистер Гудвин. Неужели вы допускаете, что я решился на эту поездку вот так, наобум? Если вам мой вопрос представляется неделикатным, можете на него не отвечать. - Да нет, почему же. Унгер подошел к столу, налил в свой бокал немного бурбона, разбавил его двойным количеством воды, потряс в руке, сделал глоток, за ним второй, после чего опустил бокал на стол и повернулся к Вулфу. - Хорошо, я вам скажу, - заговорил он совсем иным тоном. - Вся история недопустимо глупа, мне кажется, вы забрали себе в голову какую-то бредовую идею. Черт знает, откуда вы ее взяли? Короче, я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз. Он поднялся. - Давайте прогуляемся. Вулф покачал головой: - Я терпеть не могу разговаривать на ходу. Если вы хотите мне что-то сообщить без свидетелей, мисс Велтц и мистер Гудвин могут нас покинуть. Арчи? Я вскочил со стула. Элен Велтц посмотрела на Унгера, затем на меня, после чего неторопливо поднялась. - Давайте нарвем цветов, - предложил я. - Мистер Унгер наверняка пожелает, чтобы я оставался у него на виду, но не мог ничего расслышать. Элен пошла по дорожке между яблонями, которых здесь было довольно много, и добралась до полянки, трава и дикие цветы на которой доходили нам до колен. - Ну, лютики я знаю, а вот что это за голубые цветочки? Ответа не последовало. Через сотню ярдов я повторил попытку. - Мы уже ушли достаточно далеко, если только он не станет кричать в рупор. Она продолжала идти. - Хватит! - скомандовал я. - Признаю, это надо быть маньяком, чтобы при подобных обстоятельствах, наброситься на мистера Вулфа, но кто поручится, что Унгер - не псих? Я давно уже понял, что от людей, причастных к делу об убийстве, можно ждать чего угодно. Она сразу же повернулась ко мне: - Он вовсе не причастен к делу об убийстве! - Будет причастен прежде, чем мистер Вулф закончит с ним разговор. Она опустилась в траву, скрестила ноги, закрыла лицо руками и затряслась. Я стоял и растерянно смотрел на нее, ожидая, когда же она обратится ко мне, но она молчала. Продолжала еще сильнее трястись, в чем не было ничего полезного. Через полминуты я присел перед ней на корточки и крепко ухватил ее за голые коленки, заговорив напористо: - Так никто не поступает. Откройте клапан и стравите давление. Растянитесь на земле, брыкайтесь, вопите. Если Унгер вообразит, что дело во мне, тем лучше, он прибежит к вам на помощь, и я буду иметь возможность дать ему доброго тумака. Она что-то пробормотала. Руки закрывали ей лицо и было не слышно сказанного, но мне показалось она воскликнула: - Помоги мне, Боже! Она больше не тряслась а только дрожала, по всей вероятности, успокаиваясь. На этот раз я смог разобрать ее слова: - Вы делаете мне больно! Я ослабил пальцы, а через секунду убрал их с коленок, потому что она отнял руки от лица и подняла голову. Щеки ее пылали, но глаза оставались сухими. - Мой Бог, - сказала она, - как было бы чудесно, если бы вы крепко обняли меня, прижали к себе и сказали бы: "Олл-райт, моя дорогая, я сам позабочусь обо всем, оставь это мне". Какое бы это было счастье! - Я могу попробовать, - предложил я, - если только вы коротенько объясните мне, о чем именно мне следует позаботиться. Обнять же вас и крепко прижать к себе - не проблема. Так что не тяните. Она не обратила внимания на мои слова. - Господи, какая же я дура... Вы видели мою машину. Мой "ягуар"? - Да, видел. Замечательная машина. - Я собираюсь его сжечь. Как это сделать? - Облейте машину керосином, главным образом изнутри, поднесите к ней зажженную спичку и быстро отпрыгните назад. Хорошенько продумайте, что сказать страховой компании, а то можно угодить за решетку. Она снова проигнорировала мои слова. - Дело не в одной машине, в других вещах тоже. Я должна была их иметь. Почему я не приобрела себе мужа? Я могла бы найти десяток, но нет, все они мне были не по нраву. Я хотела всего добиться сама. Мне нужен был мой собственный "ягуар". А теперь вот тут вы, человек, которого я никогда прежде не видела, и какое бы было счастье, если бы вы согласились взять меня в жены. Мне надо на кого-то опираться, понимаете? Я искренне посочувствовал ей: - Почему вы считаете себя таким уж плохим приобретением? Каковы условия сделки? В чем заключаются обязательства? Она повернула голову, чтобы посмотреть через лужайку на дом. Вулф и Унгер сидели все на тех же стульях под старой яблоней, по всей вероятности, они понизили голоса, потому что до нас не долетало ни звука, а у меня отменный слух. Элен посмотрела на меня: - Это блеф? Он просто пытается нас напугать и что-то выжать из нас? - Ну, нет. Если ему удастся что-то выжать, прекрасно. Если же нет, он все равно это узнает, но куда более жесткими мерами. Коли имеется нечто такое, что можно получить, он это получит. Так что если вы сидите на крышке и не хотите ее приподнимать, бегите как можно скорее прочь, или же вам сделают больно. - Мне уже больно. - Будет больнее. - Да, да, я понимаю. Она дотянулась до одного из голубых цветов и сорвала его совсем без стебля. - Вы спрашивали, что это за цветы. Дикие астры, такого же точно цвета, как мои глаза. Она смяла цветок и бросила его на землю. - Я уже знаю, что мне надо делать. Поэтому-то я и пришла сюда с вами. Который час? Я посмотрел на свои часы: - Четверть четвертого. - Дайте сообразить. Четыре часа - пять. Где я смогу повидать Ниро Вулфа в городе около девяти? По давно выработанной привычке я открыл было рот, чтобы ответить: "В его офисе", но припомнил, что для нас это место табу. - Его адрес и номер телефона имеется в телефонной книжке, но сегодня вечером его может там не быть. Позвоните и спросите Фрица, скажите ему, что вы Червонная дама, он вам ответит, где находится Вулф. Если же не представитесь Червонной дамой, он вам ничего не скажет, потому что мистер Вулф не терпит, когда его тревожат вне дома. Но почему бы не сэкономить время и не избавить себя от лишних хлопот? Раз уж вы решили ему что-то сообщить, он рядом с вами. Идите и поговорите с ним. Она покачала головой: - Не могу. Не смею. - Из-за Унгера? - Да. - Если он потребовал разговора без свидетелей с Вулфом, почему бы вам не сделать то же самое? - Говорю вам: я не смею. - Мы уедем, но сразу же возвратимся, как только Унгер отбудет. - Он собирается вернуться в город вместе со мной. - В таком случае наговорите все, что вы хотите на магнитофонную ленту, использовав вместо нее меня. Можете полностью доверять моей памяти. Гарантирую, что передам сказанное вами слово в слово. Затем, когда вы позвоните сегодня вечером, у него уже будет время обдумать. - Элен! Элен! - раздался голос Унгера. Она стала подниматься с травы, я подал ей руку, и мы двинулись к яблоне прямо по высокой траве. Едва шевеля губами, она произнесла: - Если вы расскажете ему, я от всего отопрусь. Вы собираетесь ему рассказать? - Вулфу - да, Унгеру - нет. - Если только вы скажете, я отопрусь. - Хорошо. Ничего не скажу. Когда мы подошли, Вулф и Унгер поднялись со стульев. По выражению их лиц было видно, что они не подписали пакта о ненападении, но следов сражения не было. Вулф заявил: - Арчи, мы здесь закончили наши дела. Больше никто ничего не добавил, атмосфера была весьма натянутой. Идя следом за Вулфом вокруг дома к лужайке, я думал о том, что мне будет очень трудно выехать на дорогу, не задев "ягуар". Поэтому я решил пробраться сквозь кусты до проселочной дороги, где можно будет развернуться без всяких помех. Когда мы проехали с полмили, я обратился к своему пассажиру. - У меня есть для вас кое-какие новости. - Остановись где-нибудь, - распорядился Вулф излишне громким голосом, - я не могу разговаривать в такой обстановке. Проехав немного, я заметил удобное место под деревом у самой дороги, притормозил и съехал в лес. Повернувшись лицом к Вулфу, я сказал: - Рыбка клюнула. Я подробно рассказал про Элен Велтц. Он хмурился, слушая меня, а когда я замолчал, загремел: - К черту! Будь оно все проклято! Она была в панике, но это пройдет. - Возможно, - согласился я. - Ну и что же? Должен ли я возвратиться и нажать снова на нее? Только вы сочините для меня соответствующий сценарий. - Ерунда! Я вовсе не говорю, что смогу что-то исправить. Это ты знаток миловидных молодых женщин. Скажи, не убийца ли она, та, которая сейчас в страхе мечется, стараясь уклониться от ответственности? Или тогда в чем причина ее паники? Я покачал головой: - Я пасс. То, что она пытается выкарабкаться, я не сомневаюсь, но из чего - не имею ни малейшего понятия... А чего добивался Унгер? Тоже хотел из чего-то выкарабкаться? - Да. Он предложил мне деньги, пять тысяч долларов, а затем десять. - За что? - Ясно не было сказано. Задаток за услуги по расследованию. Для человека с головой он действовал слишком грубо. Я подмигнул своему патрону: - Мне часто приходило в голову, что вы должны почаще выбираться из дома. Всего лишь пять часов назад вы покинули в интересах справедливости зал заседаний суда, а уже получили предложение положить себе в карман десять тысчонок.