ещи ты можешь вспомнить. Возникла пауза. Блисс слепо, точно погруженная в транс, глядела на Тревайза. Затем сказала: - Пятнадцать тысяч лет. - Почему ты промедлила с ответом? - Это требует времени. Древние вспоминания - действительно древние - почти все в корнях гор, и чтобы выкопать их оттуда, нужно время. - Значит, пятнадцать тысяч лет назад? Это тогда Гея была основана? - Нет, согласно нашим сведениям, это имело место раньше на каких-нибудь три тысячи лет. - Почему ты не уверена? Ты - или Гея - не можешь вспомнить? - Это было прежде, чем Гея развилась до стадии, когда память стала глобальным явлением. - Тогда, прежде чем вы смогли положиться на коллективную память, Гея должна была вести записи, Блисс. Записи в обычном смысле этого слова - летописи, магнитозаписи, фильмы и т. П. - Я полагаю, что так оно и было, но они вряд ли смогли сохраниться, учитывая все это время. - Они могли быть скопированы, или еще лучше, переведены в глобальную память, как только она была развита. Блисс замерла. На этот раз пауза длилась дольше. - Я не нахожу следов тех ранних записей, о которых ты говоришь. - Почему? - Я не знаю, Тревайз. Я полагаю, что они оказались не особо важными. Мне кажется, что ко времени, когда стало ясно, что ранние записи пришли в негодность, они стали архаичными и их сочли более не нужными. - Ты не знаешь этого. Ты предполагаещь и тебе кажется, но ты не знаешь этого. Гея не знает этого. - Должно быть, так, - потупилась Блисс. - Должно быть? Я не часть Геи, и, следовательно, мне нет нужды предполагать, что предполагает Гея, - что дает тебе пример важности независимых мыслей. Я, как Изолят, предполагаю кое-что еще. - Что же? - Во-первых, имеется кое-что, в чем я уверен. Существующие цивиллизации не стремятся уничтожать все свои ранние записи. Далекие от объявления их архаичными и ненужными, они предпочитают относиться к ним с преувеличенной ревностью и стараются сохранить их. Если геянские пред-глобальные записи были уничтожены, Блисс, не похоже, чтобы это уничтожение было намеренным. - Как же тогда можно объяснить все это? - В библиотеке на Транторе все ссылки на Землю были уничтожены кем-то или какой-то иной силой, чем сами адепты Второго Основания с Трантора. Тогда, возможно, что на Гее все ссылки на Землю были удалены чем-то другим, а не самой Геей. - Откуда ты знаешь что ранние записи упоминали Гею? - Согласно тебе, Гея была основана по крайней мере 18 тысяч лет назад. Это возвращает нас к периоду перед установлением Галактической Империи, к периоду, когда сетлерами была заселена Галактика и первым источником сетлеров была Земля. Пелорат может подтвердить это. Пелорат, ошеломленный внезапным обращением к нему, для начала откашлялся. - Так в легендах, моя дорогая. Я воспринимаю их серьезно, и думаю, как и Голан Тревайз, что род человеческий был первоначально ограничен одной планетой и этой планетой была Земля. Самые ранние сетлеры пришли с Земли. - Тогда, если Гея, - сказал Тревайз, - была основана в ранние дни межпространственных путешествий, очень вероятно, что колонизирована она была землянами, или, возможно, уроженцами не очень старого мира, который незадолго до этого был колонизирован землянами. По этой причине записи времен основания Геи и первых нескольких тысячелетий явно должны были упоминать Землю и землян. Эти записи пропали. Ч_т_о-т_о кажется, видно в том, что Земля не упоминается нигде в архивах Галактики. И если так, должна быть причина для этого. Блисс возмутилась: - Это предположения, Тревайз. У тебя нет доказательств. - Но это Гея настаивает на том, что мой особый талант - приходить к правильным выводам на основе недостаточных данных. В таком случае, если я прихожу к твердому выводу, не говорите, что у меня нет доказательств. Блисс промолчала. Тревайз продолжал: - Все больше причин для поиска Земли. Я настаиваю на отлете, как только "Far Star" будет готова. Вы двое все еще хотите лететь? "Да", - сказала Блисс наконец, и "Да", - сказал Пелорат. 2. НА КАМПОРЕЛЛОН 5. Шел мелкий дождь. Тревайз взглянул вверх, на низкое серовато-белое небо. На нем была дождевая шляпа, которая отталкивала капли и они отлетали прочь от него во всех направлениях. Пелорат, стоящий чуть поодаль, не имел такой защиты. - Я не вижу смысла в том, что ты позволяешь себе мокнуть, Джейнав, - сказал Тревайз. - Сырость не беспокоит меня, мой дорогой друг, - ответил Пелорат, выглядя так же серьезно, как обычно. - Это мелкий и теплый дождь. Кстати сказать, и ветра нет. И, с другой стороны, цитируя древних "в Анакреоне делай все, как делают анакреоняне". - Он указал на нескольких геянцев, стоящих вблизи "Far Star" и молчаливо наблюдающих. Они располагались так, словно были деревьями в геянской роще, и не носили шляп. - Я полагаю, - сказал Тревайз, - что сырость их не заботит, потому что все остальное на Гее становится мокрым. Деревья, трава, почва - каждая равноправная часть Геи, включая геянцев. - Я думаю, это имеет смысл, - заметил Пелорат. - Довольно скоро выглянет солнце и все быстро высохнет. Одежда не сморщится и не сядет, здесь нельзя замерзнуть и, поскольку здесь совершенно нет никаких патогенных микроорганизмов, никто не подхватит насморк, простуду или пневмонию. Зачем же беспокоиться, если немного промокнешь? Тревайз отлично понимал логичность этого, но не желал оставить свои жалобы. - Все же, не было нужды устраивать дождь, когда мы отбываем. Кроме всего прочего, дождь здесь управляем. Гея не дождит, если не желает. Она словно бы демонстрирует нам свое презрение. - Возможно, - и губы Пелората слегка сжались, - Гея скорбно оплакивает наш отлет. - Может быть, но я - нет. - В действительности, - продолжал Пелорат, - я полагаю, что почва в этой области нуждается в увлажнении, и эта нужда - гораздо более важна, чем твое желание видеть сияющее солнце. Тревайз улыбнулся. - Я подозреваю, тебе в самом деле нравится этот мир, не правда ли? Даже независимо от Блисс, я имею ввиду. - Да, - сказал Пелорат, словно обороняясь. - Я обычно веду мирную, упорядоченную жизнь, и, думаю, я могу устроиться здесь, где целый мир трудится над поддержанием себя в мире и порядке. Кроме всего прочего, Голан, когда мы строим дом - или этот корабль - мы пытаемся создать совершенную защиту. Мы снабжаем его всем, в чем нуждаемся, мы устраиваем его так, чтобы нами контролировались его температура, качество воздуха, освещение, вообще все важное, и управляем таким образом, чтобы сделать его совершенно приспособленным к нам. Гея - только расширение этого стремления к комфорту и безопасности на всю планету. Что в этом плохого? - Что в этом плохо, - сказал Тревайз, - это то, что мой дом или мой корабль построен, чтобы подходить м_н_е, а не я е_м_у. Если бы я был частью Геи, вне зависимости от того, насколько планета придумана, чтобы подходить мне, меня больше беспокоил бы тот факт, что меня тоже придумали, чтобы подходить ей. Пелорат поморщился: - Можно было бы сказать, что каждое общество формирует своих членов, чтобы угодить себе. Обычаи устанавливают, что имеет смысл в обществе, и это прочно приковывает каждую индивидуальность к его нуждам. - В обществах, которые я знаю, кто-нибудь может восстать. Существуют люди эксцентричные, даже уголовники. - Тебе н_у_ж_н_ы чудаки и уголовники? - Почему бы и нет? Мы с тобой - чудаки. Мы конечно же не типичны для людей, живущих на Терминусе. Что до уголовников, это вопрос определения. И если уголовники - цена, которую мы должны платить за существование бунтарей, еретиков и гениев, я готов платить. Я т_р_е_б_у_ю, чтобы цена была заплачена. - Неужели уголовники - единственно возможная плата? Не можешь ли ты получить гениев без уголовников? - Ты сможешь найти гениев и святых лишь среди людей, далеко выходящих за рамки нормы, и я не вижу, каким образом ты сможешь получить таких людей только по одну сторону нормы. Это должно быть связано с определенной симметрией. В любом случае, мне нужна лучшая причина для моего решения сделать Гею моделью будущего человечества, чем всепланетная версия комфортабельного дома. - Ах, мой дорогой друг, я не пытался убедить тебя удовлетвориться своим решением. Я только приводил наблю... Он прервался на полуслове. К ним спешила Блисс, ее темные волосы вымокли, одежда прильнула к телу и подчеркивала довольно щедрую широту ее бедер. Подходя, она кивнула им. - Извините меня за задержку, - сказала она, слегка задыхаясь, - улаживание всех дел с Домом потребовало больше времени, чем я ожидала. - Неужели, - удивился Тревайз, - ведь ты знаешь все, что знает он. - Временами это различия в интерпретации. Мы не идентичны, кроме всего прочего, как мы уже обсуждали. Взгляните, - сказала она резковато, - у вас две руки. Каждая из них - часть тебя, и они кажутся идентичными, за исключением того, что одна является зеркальным отображением другой. При этом ты не используешь их совершенно одинаково, не правда ли? Есть вещи, которые в большинстве случаев ты делаешь своей правой рукой, и то же самое - с твоей левой. Различия интерпретации, так сказать. - Она уела тебя, - сказал Пелорат с очевидным удовлетворением. Тревайз кивнул. - Это эффектная аналогия, если только она соответствует истине, а я в этом не уверен. В любом случае, не означает ли это, что мы можем подняться на борт корабля? Д_о_ж_д_ь идет. - Да, да. Наши люди уже все покинули его и он в отличном состоянии. - Затем, с внезапным любопытством взглянув на Тревайза, Блисс заметила: - Ты остаешься сухим. Капли дождя минуют тебя. - Да, действительно, - сказал Тревайз, - я избегаю сырости. - Но разве не прекрасно иногда вымокнуть до нитки? - Совершенно верно. Но на мой вкус, не под дождем. Блисс пожала плечами - Ну, как хочешь. Весь наш багаж погружен, так что можно войти. Все трое двинулись к кораблю. Дождь закапал еще реже, но трава была совершенно мокрой. Тревайз поймал себя на том, что боязливо ступает по ней, в то время, как Блисс сбросила тапочки, которые сейчас несла в руке и шла по траве босиком. - Это восхитительное ощущение, - сказала она в ответ на обращенный вниз взгляд Тревайза. - Хорошо, - сказал он отсутствующе; затем, с оттенком раздражения: - Зачем это другие геянцы стоят тут? - Они будут записывать это событие, - ответила Блисс, - которое Гея находит знаменательным. Ты важен для нас, Тревайз. Пойми, что если ты изменишь свое мнение в результате этого путешествия и примешь решение против нас, мы никогда не вырастем в Галаксию и даже не останемся Геей. - Следовательно, я олицетворяю собой жизнь и смерть Геи, целого мира - Мы полагаем, что так. Тревайз внезапно остановился и снял свою дождевую шляпу. Голубые просветы появлялись на небе. Он сказал: - Но у вас с_е_й_ч_а_с есть мой голос в вашу пользу. Если вы убьете меня, я никогда не смогу изменить его. - Голан, - шокированно пробормотал Пелорат. - Что за ужасные вещи ты говоришь. - Типично для Изолята, - холодно сказала Блисс. - Ты должен понять, Тревайз, что мы заинтересованы не в тебе персонально, или даже в твоем голосе, а в истине, в действительном положении дел. Ты важен единственно как ведущий к истине и твой голос - ее показатель. Это то, что мы хотим от тебя, и если мы убьем тебя, чтобы избежать изменения в твоем решении, мы просто скроем правду от самих себя. - Если я скажу, что истина - не-Гея, вы бодро согласитесь умереть? - Не очень уж бодро, возможно, но хотелось бы именно так вести себя под конец. - Если что-нибудь должно убедить меня, - покачал головой Тревайз, - что Гея ужасна и д_о_л_ж_н_а умереть, это могло бы быть то самое утверждение, которое ты только что сделала. Затем он сказал, посмотрев на спокойно наблюдавших и возможно слушавших геянцев: - Почему они так расположились? И почему их так много? Если один из них наблюдает это событие и сохранит все в его или ее памяти, не удовлетворит ли это всю остальную планету? Разве воспоминание об отлете не может храниться в миллионах мест, если вы этого захотите? - Каждый из них наблюдают это каждый со своей точки зрения и каждый сохраняет память об этом в слегка ином мозгу. Когда все наблюдения изучат, можно будет увидеть, что происшедшее может быть лучше понято из синтеза всех наблюдений, чем из любого, взятого отдельно. - Целое - больше, чем сумма частей, другими словами. - Точно. Ты уловил смысл основного положения существования Геи. Ты, как многоклеточный организм, состоишь примерно из 50 триллионов клеток, но ты, как человеческая личность, более важен, чем эти 50 триллионов как сумма их собственных значений. Наверняка ты согласишься с этим. - Да, - сказал Тревайз, - с этим я согласен. Он вошел в корабль и резко повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Гею. Короткий дождь принес новую свежесть в атмосферу. Он видел зеленый, тихий, мирный, процветающий мир, сад покоя среди возмущенной усталой Галактики. И Тревайз горячо надеялся, что никогда не увидит его вновь. 6. Когда люк шлюза захлопнулся позади них, Тревайз почувствовал себя словно проснувшимся от не то чтобы кошмара, но чего-то настолько ненормального, что это не позволяло свободно вздохнуть. Он полностью отдавал себе отчет, что элемент этой ненормальности все еще находился вместе с ним в лице Блисс. Пока она тут, Гея по-прежнему рядом - теперь он также убедился, что ее присутствие было значительным. Это был черный ящик, работающий вновь, и он горячо надеялся, что никогда не станет слишком сильно ему доверять. Он осмотрел судно и нашел его прекрасным. Оно было только его, с тех пор, как Мэр Харла Бранно из Основания навязала его Тревайзу и выслала Голана к звездам - сверкающая приманка для тех, кого она считала врагами Основания. Это задание было выполнено, (*) но корабль все еще оставался у него, и он не планировал возвращать это судно. Корабль принадлежал ему не больше нескольких месяцев, но казался его домом и он мог лишь с трудом вспомнить то, что когда-то было его домом на Терминусе. Терминус! Лежащий в стороне центр Основания, предназначенный, по Плану Сэлдона, сформировать вторую и величайшую Империю в течение следующих пяти столетий, по плану, который Тревайз сейчас пустил под откос. Своим собственным решением он превращал Основание в ничто и взамен делал возможным новый путь развития общества, новую схему жизни, самую ужасную революцию по сравнению с любой другой со времен развития многоклеточной жизни. Сейчас он отправился в путешествие, для того, чтобы доказать самому себе (или опровергнуть), что сделанное им было правильным. Он вышел из состояния неподвижной задумчивости и в раздражении встряхнулся. Тревайз поторопился в рубку и обнаружил, что его компьютер все еще находится там. --------------------------------------------------------------------- (*) Смотри т. IV "Край Основания" Компьютер сверкал, все сверкало. Здесь провели очень тщательную уборку. Все системы работали безукоризненно и, казалось, с большей легкостью, чем прежде. Вентиляционная систем стала настолько бесшумной, что он приложил руку к вентилятору, чтобы почувствовать поток воздуха. Круг света на экране приглашающе пылал. Тревайз коснулся его, и свет разлился по поверхности пульта, очерчивая контуры левой и правой руки, появившиеся на нем. Голан глубоко вздохнул и обнаружил, что некоторое время не дышал. Геяне ничего не знали о технологии Основания и могли легко повредить компьютер безо всякого злого умысла. Пока ничего не было заметно - контуры рук все еще были здесь. Главный тест, однако, начинался с момента наложения его собственных рук на контуры на пульте и он на мгновение замер. Он узнает, почти наверняка, если что-нибудь не так - но если это что-нибудь действительно произошло, что он сможет поделать? Для ремонта необходимо вернуться на Терминус, но если он это сделает, Мэр Бранно наверняка не позволит ему покинуть Терминус вновь. А если он не вернется... Он почувствовал, как колотится сердце, и явно не было нужды в намеренном затягивании неуверенного ожидания. Тревайз вытянул руки - правую, левую - и совместил их с контурами на пульте. Сразу же у него возникла иллюзия, что их держит другая пара рук. Его чувства расширились, и он мог теперь видеть во всех направлениях зеленую и влажную Гею, все еще наблюдающих геянцев. Когда он приказал себе посмотреть вверх, он увидел небо в густых облаках. По его желанию небо приблизилось, облака исчезли и он смотрел на незамутненный голубой купол с видимой сквозь фильтры державой Геянского солнца. Следующее мысленное усилие и голубизна распалась. Он увидел звезды. Он стер и их и пожелал, и увидел Галактику, подобную сверкающему колесу. Голан протестировал компьютерный образ, подгоняя его ориентацию, изменяя видимое течение времени, заставляя ее вращаться сперва в одном направлении, затем - в другом. Он выделил солнце Сейшел, ближайшую для Геи важную звезду; затем солнце Терминуса, Трантор; одно за другим. Он путешеставовал от звезды к звезде, внутри карты Галактики, которая жила в кишечнике компьютера. После этого он убрал с пульта руки и позволил реальному миру вобрать его вновь - и обнаружил, что простоял все это время полусогнувшись над компьютером для поддержания мануального контакта. Он даже одеревенел и ему пришлось потянуться, разминая мышцы спины перед тем, как сесть. Он смотрел на компьютер с чувством горячего облегчения. Тот работал исправно. Пожалуй, его чувство было более определенным - он мог бы сравнить это чувство только с любовью. В конце концов, когда он совмещал свои руки с контуром на пульте (он решительно не желал признаться себе, что думал об этом, как о е_е руках) они были одним целым и его воля направлялась, контролировалась, испытывалась и была частью чего-то большего. Внезапно Тревайз с беспокойством подумал, что он и компьютер, должно быть, чувствовали (в исчезающе малой степени), то, что Гея чувствовала с гораздо большей силой. Он тряхнул головой. Нет! В случае с компьютером и им самим, это был он - Тревайз, кто обладал полным контролем. Компьютер был всецело покорной вещью. Он встал и вышел в короткий коридор и салон. Здесь находилось достаточно пищи всякого рода, с соответствующими устройствами замораживания и быстрого разогрева. Он уже заметил, что книгофильмы в его комнате были в полном порядке, и он был почти уверен - нет, всецело уверен - что личная библиотека Пелората находится в безопасном хранилище. Однако, для верности, об этом нужно спросить у него самого. Пелорат! Это напомнило ему о том, что он хотел, и Голан прошел в комнату Пелората. - Это что, комната для Блисс, Джейнав? - Да,верно. - Я могу превратить общую комнату в спальню для нее. Блисс, сделав большие глаза, снизу вверх взглянула на него. - Я не желаю отдельную спальню. Я буду совершенно удовлетворена, оставшись здесь с Пелом. Впрочем, я полагаю, что смогу использовать и другие помещения при необходимости. Для занятий гимнастикой, например. - Конечно. Любое помещение, кроме моего. - Хорошо. Так я предложила бы расположиться, если бы занималась этим. Конечно, ты можешь не согласиться с нами. - Естественно, - сказал Тревайз, глянув вниз и поняв, что стоит прямо на пороге. Он сделал полшага назад и мрачно промолвил: - Это не домик для новобрачных, Блисс. - Я должна сказать, принимая во внимание компактность корабля, что это верно, хотя Гея вполовину расширила его. Тревайз пытался сдержать улыбку. - Ты можешь вести себя очень дружески. - Мы можем, - сказал Пелорат, чувствуя неловкость от темы разговора, - но действительно, старина, не покинул бы ты нас, чтобы мы занялись собственным расположением. - На самом деле, я не могу, - сказал Тревайз медленно. - Я все еще пытаюсь разъяснить, что это не место для медового месяца. Я не возражаю против всего того, что вы будете делать по взаимному согласию, но вы должны понять, что здесь невозможно уединиться. Я надеюсь, что вы понимаете это, Блисс. - Здесь есть двери, - сказала Блисс, - и я полагаю, вы не будете тревожить нас, когда они будут заперты - само собой, исключая случай реальной опасности. - Конечно, не буду. Однако, здесь нет звукоизоляции. - Ты пытаешься сказать, Тревайз, что сможешь очень ясно услышать любой наш разговор и любые звуки, которые мы можем производить, занимаясь сексом. - Да, именно об этом я пытаюсь сказать. Принимая это во внимание, я ожидаю, что вы изыщите возможность ограничить здесь вашу активность. Это может разобщить вас, и я прошу прощения, но такова ситуация. Пелорат откашлялся и мягко сказал: - Действительно, Голан, это проблема, с которой я уже столкнулся. Ты понимаешь, что любое ощущение, которое испытывает Блисс, когда она вместе со мной, испытывается всей Геей. - Я думал об этом, Джейнав, - сказал Тревайз, плохо скрывая отвращение, - я не стремился упоминать это - по крайней мере, до того случая, когда такая мысль сама придет тебе в голову. - Но, боюсь, она пришла. - Не делайте из этого проблему, Тревайз, - вмешалась Блисс. - В любой данный момент на Гее тысячи человеческих существ занимаются сексом; миллионы едят, пьют или занимаются другими приятными делами. Это дает вклад во всеобщую ауру удовольствия, которое чувствует Гея, каждая ее часть. Низшие животные, растения - все имеет свои прогрессивно уменьшающися радости, которые также входят во всеобщую радость сознания, которую Гея чувствует всегда, во всех своих частях, и это нельзя ощутить в другом мире. - У нас свои собственные радости, - ответил Тревайз, - которые мы можем разделить с другими, следуя моде, или сохранить в себе, если хотим. - Если бы ты мог чувствовать наши, то узнал бы, как обделены в этом отношении вы, Изоляты. - Откуда тебе знать, что мы чувствуем? - Без знания того, что ты чувствуешь, довольно разумно предположить, что мир общего удовольствия должен быть более изощренным, чем все, имеющееся в распоряжении отдельного индивидуума. - Возможно, но даже если мои удовольствия бедны, я сохраню мои собственные радости и печали и удовлетворюсь ими, как бы малы они не были, и буду самим собой, а не кровным братом ближайшей скале. - Не издевайся, - сказала Блисс. - Ты ценишь каждый кристалл в своих костях и зубах и не желаешь, чтобы хоть один из них повредился, хотя в них не больше сознания, чем в обычном скальном кристалле того же размера - Это, в общем, верно, - неохотно согласился Тревайз, - но мы ушли от темы разговора. Мне нет дела до того, что вся Гея делит твою радость, Блисс, но я не желаю разделять ее. Мы будем жить здесь в соседних каютах и я не желаю, чтобы меня вынуждали участвовать в ваших забавах даже косвенно. - Это спор ни о чем, мой дорогой друг, - сказал Пелорат. - Я не менее тебя озабочен нарушением твоей уединенности. Как и моей, впрочем. Блисс и я будем сдержаны, не правда ли, Блисс? - Все будет как ты пожелаешь, Пел. - В конце концов, - сказал Пелорат, - мы проведем гораздо больше времени на планетах, чем в пространстве, и на планетах препятствий для истинного уединения... - Мне все равно, что ты будешь делать на планетах, - прервал его Тревайз, - но на этом корабле - я главный. - Совершенно верно, - поторопился согласиться Пелорат. - Тогда, поскольку это выяснено, пора отправляться. - Но подожди, - Пелорат потянулся, чтобы удержать Тревайза за рукав. - Отправимся куда? Где находится Земля не знаем ни ты, ни я, ни Блисс, не знает и твой компьютер, ведь ты давно говорил мне, что в нем отсутствует любая информация о Земле. Что ты намереваешься делать? Ты же не можешь дрейфовать наугад через пространство, мой дорогой друг. Тревайз на это только улыбнулся, почти радостно. Впервые с тех пор, как он попал в объятия Геи, он чувствовал себя хозяином своей судьбы. - Уверяю тебя, - сказал он, - что дрейфовать не входит в мои намерения, Джейнав. Я точно знаю, куда я направляюсь. 7. Пелорат тихо вошел в рубку после того, как прождал некоторое время реакции на свой стук в дверь, оставшийся безответным. Он обнаружил Тревайза поглощенным пристальным изучением звездного пространства. - Голан, - сказал Пелорат и остановился в ожидании. Тревайз обернулся. - Джейнав! Садись. Где Блисс? - Спит. Мы вышли в космос, как я вижу. - Ты прав, - Тревайз не был удивлен неведением друга. В этих новых гравитационных кораблях просто не было возможности обнаружить отлет. Не было никаких внутренних эффектов: перегрузок, шума, вибрации. Обладая возможностью изолироваться от внешних гравитационных полей в любой степени, вплоть до совершенной изоляции, "Far Star" поднималась с поверхности планеты, как бы плывя в каком-то космическом море. И пока она это проделывала, действие гравитации в_н_у_т_р_и корабля, как это ни парадоксально, оставалось нормальным. Конечно, пока корабль находился в атмосфере, не было нужды в ускорении, так что вой и вибрация быстро рассекаемого воздуха отсутствовали. Но, как только атмосфера оставалась позади, можно было начинать разгон, и притом довольно быстрый, без воздействия на пассажиров. Это было исключительно комфортабельно, и Тревайз не видел, как это можно усовершенствовать, пока люди не откроют способ махнуть сквозь гиперпространство без корабля и без забот о близлежащих гравитационных полях, которые могут быть слишком сильными. Сейчас "Far Star" должна была спешить прочь от Геи в течении нескольких дней, прежде чем интенсивность гравитации достаточно ослабнет для совершения Прыжка. - Голан, мой дорогой, - сказал Пелорат, - могу я минуту-другую поговорить с тобой? Ты не слишком занят? - Я совсем не занят. Компьютер руководит всем, после того, как я его соответственно инструктирую. И временами кажется, что он предугадывает мои возможные инструкции и выполняет их прежде, чем я сформулирую приказ. - Тревайз любовно провел ладонью по поверхности панели. - Мы стали очень дружны, Голан, за то короткое время, что знаем друг друга, хотя, должен признать, я с трудом соглашаюсь с тем, что оно действительно короткое. Так много всего случилось. Это настолько странно, что когда я думаю о своей умеренно длинной жизни, то половина всех событий, которые я пережил, произошла в последние несколько месяцев. Или так это кажется. Я почти могу предположить... Тревайз поднял руку. - Джейнав, ты отвлекаешься. Ты начал с утверждения, что мы стали очень дружны в короткое время. Да, это так, и мы все еще дружны. Однако, ты знаешь Блисс еще меньше и стал с ней еще дружнее. - Это другое дело, - сказал Пелорат, смущенно кашлянув. - Конечно, но что выйдет из нашей быстрой, но выстраданной дружбы? - Если, дорогой мой, мы все еще друзья, как ты только что сказал, тогда я должен перейти к Блисс, которая, как ты тоже отметил, особенно дорога мне. - Я понимаю. И что из этого? - Я знаю, Голан, что ты не любишь Блисс, но ради меня, я хотел бы... Тревайз взмахнул рукой. - Один момент, Джейнав. Я не очарован Блисс, но она и не предмет моей ненависти. В самом деле, у меня нет по отношению к ней никакой враждебности. Она привлекательная юная женщина и, даже если бы она не была таковой, и тогда я готов был бы находть ее такой. Я люблю не Г_е_ю. - Но Блисс - э_т_о_ и е_с_т_ь Гея. - Я знаю, Джейнав. Именно это так осложняет дело. Пока я думаю о Блисс как о личности - нет проблем. Как только я вижу в ней Гею - они появляются. - Но ты не дал ни одного шанса Гее, Голан. Послушай старина, позволь мне признаться кое в чем. Когда Блисс и я занимались любовью, она иногда позволяла мне подключиться к ее сознанию на минуту-другую. Не дольше, так как считает меня слишком старым, чтобы адаптироваться к этому. Ах, не ухмыляйся Голан, ты, должно быть, тоже слишком стар для такого. Если Изолят, как ты или я, останется частью Геи более чем на минуту или две, может быть поврежден мозг, а если это продолжится пять-десять минут, то приведет к необратимым изменениям. Если бы ты только мог испытать это, Голан. - Что? Необратимое повреждение мозга? Нет уж, спасибо. - Голан, ты намеренно не понимаешь меня. Я имел в виду только тот короткий момент единения. Ты даже не знаешь, что ты теряешь. Это неописуемо. Блисс говорит, что это ощущение радости. Это все равно, что говорить о радости, когда ты наконец выпьешь глоток воды после того, как почти умер от жажды. Я не могу даже сравнить, на что это похоже. Ты разделяешь все удовольствия, которые миллиард людей испытывают поотдельности. Это не постоянная радость - будь это так, ты бы быстро перестал чувствовать ее. Это пульсирует - мерцает - имеет странный пульсирующий ритм, который не позволяет тебе оторваться. Это большая - нет, не большая - л_у_ч_ш_а_я радость, чем ты когда-либо мог ощущать сам по себе. Мне хотелось плакать, когда она закрывала передо мной двери... Тревайз покачал головой. - Ты удивительно красноречив, мой добрый друг, но это звучит очень похоже на то, что ты описываешь состояние псевдоидорфинной зависимости или действие других наркотиков, которые дают кратковременные радости ценой погружения тебя в состояние непрерывного ужаса все остальное время. Это не для меня! Я не расположен продавать свою индивидуальность за короткие вспышки удовольствия. - Я все еще сохраняю свою индивидуальность, Голан. - Но надолго ли ты сохранишь ее, если будешь продолжать, Джейнав? Ты будешь просить все больше и больше своего дурмана, до тех пор, пока в конце концов, твой мозг не разрушится. Джейнав, ты не должен позволять Блисс проделывать это с тобой. Возможно, лучше мне самому поговорить с ней об этом. - Нет! Не надо! У тебя нет душевного такта, ты знаешь, и я не хочу ее обидеть. Я уверяю тебя, она лучше заботится обо мне в этом отношении, чем ты можешь себе вообразить. Она более озабочена возможностью повреждения мозга, чем я. Можешь быть в этом уверен. - Ну, тогда я скажу тебе, Джейнав, чтобы ты не делал этого больше. Ты прожил 52 года со своим собственным способом удовольствия и радости, и твой мозг приспособлен к нему. Не увлекись новым и необычным пороком. За это придется расплачиваться, если не сейчас, то потом. - Да, Голан, - сказал Пелорат тихо, не поднимая взгляда от пола, - Допустим ты смотришь на это таким образом. Что, если бы ты был одноклеточным существом... - Я знаю, что ты хочешь сказать, Джейнав. Забудь это. Блисс и я уже обращались к этой аналогии. - Да, но подумай на минуту. Допустим, мы вообразили одноклеточный организм с человеческим уровнем сознания и способностью думать и представь его столкнувшимся с возможностью стать многоклеточным организмом. Не будет ли одноклеточное оплакивать потерю своей индивидуальности и горько возмущаться предстоящей насильственной регламентацией клеток во всем организме? И будут ли они правы? Может ли отдельная клетка даже вообразить мощь человеческого мозга? Тревайз резко качнул головой. - Нет, Джейнав, это фальшивая аналогия. Одноклеточный организм н_е м_о_ж_е_т иметь сознание или любую способность думать - или если может, то оно столь бесконечно мало, что может быть принятым равным нулю. Для таких объектов соединение и потеря индивидуальности - потеря того, что они никогда реально не имели. У человеческого существа, однако, есть и должна быть способность думать. У него действительно есть сознание и теряется действительно независимый разум, так что аналогия не верна. На некоторое время между ними воцарилось молчание, почти давящая тишина, и, наконец, Пелорат, пытаясь повернуть разговор в новое русло, сказал: - Что ты искал на экране? - Привычка, - ответил Тревайз, кисло улыбнувшись. - Компьютер сообщает мне, что меня не преследуют геянские корабли и что сейшелский флот не пришел встречать меня. Так что я для самоуспокоения разглядываю обзорный экран, на котором нет чужих кораблей. Хотя компьютерные сенсоры в сотни раз зорче и более проницательны, чем мои глаза. Более того, компьютер способен чувствовать некоторые свойства пространства очень тонко, свойства, которые мои органы чувств не могут ощутить ни при каких условиях. Зная все это, я все же смотрю. - Голан, если мы действительно друзья... - Сказал Пелорат. - Я обещаю тебе, что я не сделаю ничего, что может обидеть Блисс, по крайней мере, насколько позволят обстоятельства. - Тогда другой вопрос. Ты скрываешь цель путешествия от меня, словно не доверяешь мне. Куда мы направляемся? Ты полагаешь, что знаешь, где находится Земля? Тревайз взглянул на него, подняв брови. - Извини. Это выглядит, словно я не хочу поделиться своим секретом? - Да, но почему? - В самом деле, почему? Не кажется ли тебе, друг мой, что дело здесь в Блисс? - Блисс? Это означает, что ты не желаешь, чтобы о_н_а знала? Поверь, старина, ей в_с_е_ц_е_л_о можно доверять. - Не в этом дело. Что пользы скрывать от нее? Я полагаю, она может вытянуть любую тайну из моего мозга, если захочет. Я думаю, у меня были гораздо более детские причины для этого. У меня было чувство, что ты уделяешь внимание только ей и что я больше для тебя не существую. - Но это неправда, Голан, - ужаснулся Пелорат. - Я знаю, но я пытаюсь анализировать свои собственные чувства. Ты только сейчас пришел ко мне в тревоге за нашу дружбу, и, думая об этом, я понимаю, что у меня были такие же страхи. Я не мог открыто признаться себе в этом, но думаю, я чувствовал себя оторванным от тебя из-за Блисс. Возможно я пытался посчитаться, из каприза скрывая от тебя эти вещи. По-ребячьи, как мне кажется. - Голан! - Я сказал, это было по-детски, не так ли? Но покажи мне человека, который время от времени не вел бы себя так? Однако мы друзья. Мы установили это, и, следовательно, я не должен больше играть в эти игры. Мы направляемся на кампореллон. - Кампореллон? - Повторил Пелорат, не сразу вспоминая. - Наверное, ты вспоминаешь, друг мой, изменника Мунн Лай кампора. Мы с ним встретились на Сейшелл. Лицо Пелората приняло выражение видимого облегчения. - Конечно, я помню. Кампореллон был миром его предков. - Е_с_л_и это правда. Нет необходимости верить всему, что сказал кампор. Но кампореллон - известный мир, а он сказал, что его обитатели знают Землю. Поэтому мы отправимся туда и поищем. Это может ни к чему не привести, но это единственная отправная точка, которая у нас есть. Пелорат кашлянул и с сомнением произнес: - Ах, мой дорогой друг, уверен ли ты? - Здесь нет ничего, относительно чего можно быть или не быть уверенным. У нас есть единственная отправная точка, и, как бы ненадежна она не была, у нас нет иного пути, кроме как следовать к ней. - Да, но если мы делаем это на основании информации кампора, тогда, возможно, мы должны принять во внимание в_с_е, что тот сказал. Я припоминаю, он заявил нам - очень решительно - что Земли больше не существует как пригодной для жизни планеты - ее поверхность радиоактивна и она совершенно безжизненна. И если это так, тогда мы направляемся на кампореллон напрасно. 8. Все трое обедали в столовой, которая с трудом вмещала даже такую небольшую компанию. - Отлично, - сказал Пелорат с заметным удовлетворением. - Это часть наших запасов с Терминуса? - Нет, совсем нет, - ответил Тревайз. - Они давно кончились. Это - часть припасов, купленных на Сейшелл, прежде, чем мы направились к Гее. Необычно, не правда ли? Какой-то сорт даров моря, но слегка хрустящих. Что же касается этого блюда - я думал, это капуста, когда покупал ее, но на вкус - ничего подобного. Блисс слушала, но ничего не говорила. Она брезгливо ковырялась в пище на своей тарелке. - Ты должна поесть, дорогая, - нежно сказал Пелорат. - Я знаю, Пел, и я ем. - У нас есть геянская еда, Блисс, - сказал Тревайз с ноткой нетерпения, которую не смог до конца подавить. - Я знаю, - сказала Блисс, - но я предпочитаю сохранить ее. Мы понятия не имеем, долго ли будем путешествовать в пространстве и, в конце концов, я должна научиться есть пищу Изолятов. - Неужели она так плоха? Или Гея должна есть только Гею? - Действительно, - вздохнула Блисс, - у нас есть поговорка, которая гласит: "когда Гея ест Гею, никто ничего не теряет и не получает." Это не более, чем перемещение разумности вверх и вниз по шкале. Все, что я ем на Гее, я_в_л_я_е_т_с_я Геей, и когда большая часть этого усваивается и становиться мной - это по-прежнему Гея. При этом, в процессе еды часть того, что я ем, имеет шанс стать частью разума большей интенсивности, в то время как другая порция еды превращается в того или иного сорта отбросы и, следовательно, опускается по шкале разумности. Она взяла очередной кусок с тарелки, энергично жевала его некоторое время, а затем продолжила. - Это - всемирный круговорот. Растения растут и поедаются животными. Животные едят и сами бывают съедены. Любой умерший организм поглощается плесенью, гнилостными бактериями и так далее - по-прежнему Геей. В этом обширном круговороте разумности принимает участие даже неорганика и все имеет свой шанс стать частью высокоинтенсивного разума. - Все это, - отметил Тревайз, - может быть сказано о любом мире. Каждый атом во мне имеет долгую историю, во время которой он мог быть частью многих живых существ, включая людей, и во время которой он мог также проводить долгие периоды в капле моря, или в куске угля, или в скале, дуновении ветра над нами. - На Гее, однако, - сказала Блисс, - все атомы являются также постоянной частью высшего планетарного сознания, о котором ты не знаешь ничего. - Хорошо. А что случиться потом с этими овощами с Сейшелл, которые ты ела. Станут ли они частью Геи? - Станут, но очень медленно. И мои испражнения постепенно перестанут быть частью Геи. В конце концов, то, что покидает меня, совсем теряет контакт с Геей. Оно теряет даже ненаправленный гиперпространственный контакт, который я могу поддерживать с Геей, благодаря моему высокому уровню разумности. Именно этот гиперпространственный контакт приводит к тому, что не-геянская пища становится Геей - медленно - после того, как я съем ее. - А как геянская пища в наших складах? Становится ли она постепенно не-Геей? Если так, лучше уж съешь ее, пока не поздно. - Нет нужды беспокоиться об этом. Наши геянские запасы обработаны таким образом, что могут довольно долгое время оставаться частью Геи. - Но что случится, если м_ы съедим геянскую пищу? - Внезапно сказал Пелорат. - К тому же, что случилось с нами, когда мы ели геянскую пищу на Гее? Не превратились ли мы сами постепенно в Гею? Блисс покачала головой и необычно тревожное выражение промелькнуло на ее лице. - Нет, то что вы ели, было потеряно для нас. Или, по крайней мере, та часть, что была усвоена вашими организмами, была потеряна для Геи. То, что вы не усвоили, осталось Геей или постепенно стало ею, так что в принципе баланс сохранился,