ссовестнейший человек! - закричал он. - Глупейший - потому что мог бы сам быть царем, а сделал царем другого человека. И бессовестнейший - ты из-за пира, который тебе не понравился... - "Из-за пира"! - с негодованием и слезами в голосе Гарпаг прервал Астиага. - Из-за пира, который мне не понравился! - Из-за пира, который тебе не понравился, - не слыша его, кричал Астиаг, - ты из-за этого пира обратил в рабство мидян. Если уж тебе непременно нужно было другого царя вместо меня, почему же ты не сделал царем мидянина, а отдал царскую власть персу? Теперь ни в чем не повинные, несчастные мидяне из господ стали рабами! А персы, бывшие рабы, стали господами их! - Не ищи, на кого свалить вину за это, - сказал Гарпаг с презрением. - Во всем, что случилось, виноват только ты сам, твоя свирепость. Мидяне не будут более несчастными под властью персов, чем были под властью безумного, бесчеловечного царя, который терзал свой народ! И, более не слушая Астиага, Гарпаг, не оглянувшись, вышел из темницы. Так кончилось царство Астиага, продолжавшееся тридцать пять лет. И так началось царство персидского царя Кира. "Астиагу Кир не причинил никакого вреда и держал его при себе до смерти" - этими словами заканчивает Геродот свое повествование о том, как молодой Кир победил Астиага и стал царем. ЦАРЬ КРЕЗ Кир не стал мстить Астиагу. Он освободил его из темницы, позволил жить в своем доме и даже приказал почитать его как бывшего царя и как своего деда. Только не допускал его вмешательства в государственные дела и не слушал ни его советов, ни его порицаний. Кир не поработил и не унизил Мидию. Он объединил ее с Персией, и оба народа стали одним государством. Он не разорил и столицу побежденного царя, как это было в обычае у царей Азии. Экбатаны так и остались столицей наравне с большими персидскими городами Пасаргадами и Сузами. Кир любил Пасаргады. В этом городе, как наиболее укрепленном, хранились его сокровища, его государственная казна. Там же находились гробницы его персидских предков. Но, став царем, Кир увидел, что эти города да и вся Персия лежат на окраине его большого государства. И что гораздо удобнее для его замыслов основать Царскую резиденцию в Сузах, или в Шушане, как тогда говорили. Область Сузиана находилась в глубине страны, ближе к Вавилонии, у моря, и побережье ее тянулось почти до самого устья Тигра. Кир украсил и укрепил Сузы. Он возвел крепкие городские стены из обожженного кирпича и асфальта, встроил там дворец, который был роскошнее всех Дворцов Персии и Мидии. Сузиана была очень плодородная страна. В реке Хоасп [Сейчас ее называют Керха.], на которой стояли Сузы, была необыкновенно свежая и чистая вода. Однако в Сузах Кир жил только зимой. Высокие горы на севере Сузианы перехватывали холодные северные ветры, и они проходили поверху, минуя Сузы. Поэтому в летние месяцы там просто горела земля от зноя. "... Летом, когда солнце сильнее всего припекает, около полудня, - рассказывает древнегреческий географ и историк Страбон, - ящерицы и змеи не успевают пересечь улиц в городе, а посреди дороги сгорают... Холодная вода для купанья, выставленная на солнце, тотчас нагревается, а рассыпанные на открытом для солнца месте ячменные зерна начинают прыгать, как зерна в сушильных печах". Из-за этой жары жителям приходилось покрывать крыши толстым слоем земли, чтобы укрыться от солнца. Кир, выросший в холодной гористой Мидии, не выносил этой жары и на лето переезжал в Пасаргады, а чаще всего в город своего детства - Экбатаны, где по-прежнему за семью стенами стоял царский дворец. Три года после войны с Астиагом Кир занимался устройством своего государства. Он объединял вокруг себя мидийские провинции, старался договариваться с ними мирно, убеждал, что, объединившись, они все будут сильнее и защищеннее. Ему часто это удавалось. А когда не удавалось, он шел с войском и покорял несговорчивые племена. Так, исподволь, готовился Кир к большой войне, к большим завоеваниям - к походу на Вавилон, который исстари грозил его родине войной и разорением. Попытался он договориться и с эллинскими колониями, лежавшими на цветущем берегу неспокойного Эгейского моря. Эллины платили дань лидийскому царю Крезу, но жили в своих городах независимо. Этот берег достался эллинам ценой войн и жестокости. Здесь раньше жили карийские племена - кары, лелеги... Жили тут и переселенцы с острова Крит, которых приняли к себе карийцы. И еще много разных племен, смешавшихся с карийцами. Но приплыли из Афин ионяне и завоевали большой карийский город Милет. Они убили всех мужчин, а потом женились на их женах и дочерях и остались в Милете. Говорят, что милетские женщины не простили им этого. Они поклялись сами и передали эту клятву дочерям: никогда не сидеть за одним столом с мужьями и никогда не называть их по имени за то, что они сделали в Милете. Теперь, когда Кир обратился к Ионийскому союзу двенадцати эллинских городов и предложил им отложиться от Креза и перейти на его сторону, на это согласился только один Милет. Кир заключил с Милетом договор, а против остальных ионийских городов объявил войну. За всеми действиями Кира с большой тревогой следил царь Лидии Крез. Он видел, как набирает военную силу Кир, как растет его держава. Кир еще не трогал его владений и не объявлял ему войны, но он захватывал земли, граничащие с Лидией. Кто поручится, что он завтра не перешагнет и лидийскую границу? Границей Лидийского царства была река Га-лис. Эта река начиналась в горах Армении и пересекала почти всю Азию. И древние историки и географы обычно так и говорили: "По ту сторону Галиса" или: "По эту сторону Галиса". Теперь эта река называется Кызыл-Йармак, что значит "Красная вода". У нее и в самом деле вода красноватая, потому что в горах она размывает каменную соль и красные мергелинские глины. Древние греки называли ее Халис, что значит "солончак". Красноватые воды Галиса текли среди земель, на которых было много солончаков. Солончаки сверкали резкой белизной на серых пустынных берегах. По ту сторону Галиса начинались богатые плодородие долины Лидии. Щедрые урожаями пашни и сады, Цветущие травами пастбища, изобилие озер и рек, изобилие жаркого солнца... Лидийский царь Крез славился своим могуществом и богатством. Его отец Алиатт царствовал долго и много воевал. Крез после его смерти продолжал воевать и захватывать близлежащие земли. Вся страна к западу от Каппадокии была подвластна ему - мисяне, пафлагонцы, вифиняне, карийцы. Многие племена эллинов, поселившихся на азиатском берегу голубого Эгейского моря, платили ему дань. Поэтому и называли тогда Креза "Владыкой племен". Столица Лидии - Сарды гордилась своим великолепием и неприступностью хорошо укрепленного кремля. Над Сардами сияла снежная вершина Тмола. Ее склоны, богатые лесами и пастбищами, наполняли город свежим дыханием сосны и бука. Река Пактол, бегущая с Тмола, приносила в Сарды обилие прозрачной воды. Пактол усердно размывала в горах золотую жилу и, будто служа Крезу, несла в его казну золотой песок. Но не только золото Тмола обогащало Креза. Лидийское царство лежало на большом торговом пути между Западом и Востоком. Этот путь был более безопасен, чем морской, и поэтому здесь один за другим шли груженные разными товарами караваны. Лидия торговала и с Западом, и с Востоком, и даже с греческими государствами - теми, что лежали в Малой Азии, и теми, что были в Европе. Эта торговля так обогатила Креза, что богатство его вошло в поговорку, и, когда в других азиатских странах еще не знали денег, в Лидии уже чеканили монеты. Под Сардами далеко вокруг расстилалась цветущая равнина, полная красоты и спокойствия. Возделанные поля, оливы, виноградники приносили свои солнечные плоды. Были здесь и плантации морены, которой красили шерсть, а краска эта не уступала пурпуру и кошенили. Реки, бегущие с гор, орошали равнину. Весной их разлив был так широк, что пришлось в сорока стадиях [Стадий - около 200 метров.] от Сард выкопать водоем для сбора полых вод. Так искусственно было создано круглое озеро Коло. Там, вокруг озера, в безмолвии гор и воды стояли могильные курганы лидийских царей - земляные холмы на круглых каменных основаниях. И самый высокий курган был могилой царя Алиатта. ГОСТЬ КРЕЗА Дворец Креза часто шумел пирами и был открыт для званых и незваных гостей. Странники и путешественники, проходя через Лидию, не миновали Сард. И вот что рассказал об одном из гостей царя Креза Геродот. Однажды во дворец Креза зашел странствующий эллин, афинский законодатель Солон. Крез принял гостя радушно. Три дня пировали во дворце, три дня звенели золотые чаши, звучали флейты и кифары, прославляя мудрость и отвагу царя Креза. Кифаредам было о чем петь. Они славили царя Креза как могли. ...Царь Крез, лидянин, первый азиат из царей-варваров, покорил племена эллинов - тех, что жили на азиатском берегу, - и заставил их платить дань. Эллинские боги не помогли им. Стоит вспомнить Эфес. Жители его построили такой красивый храм своей богине Артемиде, и как просили они богиню защитить их от Креза! Они протянули от храма веревку к городской стене, - так, считали они, богине легче защитить их! А Эфес после недолгих битв стал данником царя Креза. ...Царь Крез, лидянин, азиат, первый из царей-варваров, приобрел дружбу Спарты - племени, грозного своей военной доблестью. Он купил их золотом! ...Царь Крез, лидянин, азиат, единственный из царей-варваров, стал любимцем эллинского прорицал ища в Дельфах благодаря своим богатым дарам. А Дельфы нередко вершили судьбы не только царей, но и народов. Царь слушал, как прославляют его кифареды, а сам украдкой поглядывал на эллинского гостя. Что думает афинянин? Постигает ли он величие лидийского царя? Понесет ли он славу о нем в другие страны и свое отечество - Афины? Но эллин был спокоен, любезен и равнодушен. Привыкший к воздержанию, он пил "лягушатник" - вино, на три четверти разбавленное водой, ел умеренно, вежливо слушал, как певцы восхваляют Креза. И ничто не волновало его. На четвертый день Крез предложил Солону посмотреть царские сокровищницы. Царь приказал провести его по всему дворцу, открыть кладовые, полные золота и драгоценностей. И когда Солон осмотрел все, что ему показали, Крез пригласил его к себе. - О твоей мудрости и о твоих путешествиях, любезный афинянин, до нас доходит громкая молва, - сказал Крез. - Из жажды к знанию и из любопытства ты посетил многие земли. А потому я желал бы спросить тебя: видел ли ты уже самого счастливого а человека? Крез, спрашивая это, самодовольно улыбался. Он был уверен, что счастливейший человек - это и есть он сам. Но Солон ответил: - Да, видел. Афинянина Телла, царь. Крез изумился. - Почему же ты считаешь Телла самым счастливым? - Вот почему, - ответил Солон. - Во-первых, потому, что его родные Афины были счастливы и благополучны. Во-вторых, потому, что у него были прекрасные дети и внуки. В-третьих, потому, что кончил он свои дни славной смертью. Во время сражения при Элевсине он помог афинянам обратить врагов в бегство и сам погиб в бою. Афиняне похоронили его на том самом месте, где он пал, и почтили высокими почестями. Крез внимательно выслушал его и снова спросил: - А кого же ты считаешь самым счастливым после Телла? Крез был уверен, что уж теперь-то Солон назовет его имя. Но Солон ответил: - Клеобиса и Битона, царь. Эти юноши были так сильны, что оба вышли победителями на Олимпийских состязаниях. И умерли славной смертью. Однажды в праздник аргивянской Геры мать Клеобиса и Битона обязательно должна была приехать в храм богини. Но волы не подоспели вовремя с поля, а надо было торопиться. Тогда юноши наложили на себя ярмо и потащили повозку к храму. Мать сидела в повозке. Аргивяне, пришедшие на праздник, прославляли юношей. Прославляли они и мать - за то, что вырастила таких добрых детей. Сама же мать, восхищенная поступком своих сыновей и доставшейся ей на долю славой, молила богиню, чтобы она даровала Клеобису и Битону наилучшую человеческую участь. После этого они принесли жертву богине. И со всеми вместе сели за праздничную трапезу. Потом юноши Клеобис и Битон уснули в том самом храме и больше не проснулись. Так умерли они в чести и славе. Аргивяне сделали их статуи и пожертвовали их Дельфийскому святилищу. И теперь их все чтят как достойнейших людей. Тогда Крез воскликнул с досадой: - Неужели же, любезный афинянин, ты ни во что не ставишь мое счастье и меня считаешь ниже простых людей? - Судьбы людей и народов изменчивы, - ответил Солон, не теряя спокойствия, - а ты меня спрашиваешь о человеческом счастье. Ты, Крез, конечно, очень богат и царствуешь над многими народами. Но назвать тебя счастливым я могу не раньше, как узнаю, что век свой ты кончил счастливо. Во всяком деле следует смотреть в его конец. Многих людей божество ласкало надеждой счастья, а потом ниспровергало их! Крез посмотрел на Солона и с пренебрежением отвернулся. Его гость просто глупый человек. А как иначе назовешь того, кто не обращает внимания на настоящие блага жизни - на богатство, на власть, - а думает о том, чем эта жизнь кончится? Удивительно, что такому недалекому человеку, как Солон, афиняне поручили устанавливать законы! Он отпустил эллина. И Солон в тот же день покинул Сарды. СЫНОВЬЯ Афинянин ушел. Его речи больше не сгущали Креза. Однако в душе осталась смутная тревога. Судьбы людей и народов изменчивы! Крез старался отогнать эти мысли. Что же может ему грозить? Лидия сильна и богата. Пактол не устает Вести ему золотой песок. Сам Крез еще крепок и отважен. И род его не иссякнет - у него есть сыновья. Но тут сердце Креза охватила тайная и уже привычная печаль. Один из его сыновей - калека, глухонемой. Он не помощник отцу, не наследник царства. Крез всячески старался вылечить его, но ничто не помогало. Он посылал спросить оракула, что надо сделать, чтобы сын его стал слышать и говорить. И пифия ответила: - Лидянин родом, царь многих народов, не в меру простодушный Крез, не желай слышать в доме речей твоего неговорящего сына, речей, которые ты так жаждешь слышать; гораздо лучше оставаться ему глухонемым, так как впервые он заговорит в роковой для тебя день. Теперь этот несчастный безмолвной тенью бродит по дому, стараясь не показываться на глаза отцу. И пусть не показывается, пусть не напоминает о том, что и Крез не во всем счастлив... Но у Креза есть другой сын, Атис, первый красавец, первый смельчак, первый воин во всей Лидии. Атис - его гордость, его надежда, продолжатель его славного рода Мермнадов! Однако тоска и беспокойство не оставляли Креза. Слова Солона не выходили из головы: "... Смотри в конец жизни. Ибо человек очень богатый ничуть не счастливее того, который имеет лишь насущный хлеб, если только первому не суждено, имея все блага, счастливо кончить дни свои..." В ту же ночь в тяжелом сне Крезу явился зловещий призрак. "Твой сын погибнет от железного копья", - сказал он. У Креза замерло сердце: "Но... не Атис?" "Атис. Атис. Атис". Крез проснулся в ужасе. Это было предупреждением о грядущей беде. Как избежать этой беды? Как защитить любимого сына? Прежде всего Крез решил не отпускать Атиса в военные походы, хотя Атис всегда становился во главе лидийского войска. Все оружие Крез велел унести из дворцовых покоев в дальнюю кладовую, чтобы какое-нибудь копье или дротик, упав случайно со стены, не поранило его сына. А чтобы Атис не тосковал, сидя дома, Крез решил женить его. В то время как шумели весельем свадебные торжества, во дворец Креза вошел неизвестный человек. Он был молод, но грустен и сумрачен. Крез приветливо принял его. - Кто ты, странник? - спросил он. - Откуда пришел ты к моему очагу? - Царь, - низко склонясь над Крезом, ответил гость. - Имя мое - Адраст. Я сын фригийского царя Гордия. Но... Я совершил преступление. Я - убийца. - Кого же ты убил? - Я убил своего родного брата. Я нечаянно его убил. Отец изгнал меня и лишил всего. Я прошу тебя, царь, очисти меня от преступления и дай мне приют! Крез ответил, не задумываясь: - Ты сын друзей наших и пришел к друзьям. В нашем доме ты ни в чем не будешь нуждаться. Переноси терпеливо свое несчастье, и это искупит твою вину. И когда кончились свадебные торжества, Крез, по обычаям своей страны, совершил над Адрастом обряд очищения. Он принес в жертву богам козленка и его еще теплой кровью омыл руки Адрасту. Этим он снял с Адраста тяжесть и позор его преступления. И Адраст остался в доме Креза как самый преданный и признательный друг. Светлый, праздничный покой наступил в жизни Креза. Атис был счастлив со своей молодой женой. Покоренные народы исправно платили дань. Никакие враги не грозили Лидии. Прозрачная Пактол щедро несла свои золотые дары... И Крез снова почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. В это время в соседней стране Мисии, на мисийском Олимпе, появился свирепый вепрь. Он спускался с горы и опустошал мисийские поля - вытаптывал ячмень и виноградники, пожирая плоды. Много раз мисяне пытались убить вепря. Но это оказалось им не под силу. Их дротики не причиняли Зверю никакого вреда. А вепрь еще и сам нападал на людей, и они в ужасе убегали от его страшных клыков. Потеряв терпение, мисяне пришли просить помощи к Царю Крезу. - Царь, - сказали посланцы мисян, - мы к тебе с просьбою. На нашей земле появился огромный вепрь. Он опустошает наши поля. А мы никак не можем одолеть его. Просим тебя, пошли к нам своего сына с отрядом лучших бойцов. И пусть они убьют вепря ила прогонят его с нашей земли. Крез уже готов был согласиться и хотел позвать Атиса. Но тут же вспомнил о страшном привидении, которое явилось ему. - О сыне моем больше и не вспоминайте, - сказал он. - Я его не пошлю к вам. Он недавно женился и пусть сидит дома. Однако я постараюсь помочь вам. Я дам вам отряд моих лучших воинов и всех моих охотничьих собак. Мисяне были довольны. Они поблагодарили царя и собрались уходить. Но в это время явился Атис. Он стоял за занавесью в соседнем зале и слышал, что ответил отец мисянам. - Отец мой! - сказал Атис с волнением и обидой. - Прежде лучшим и благороднейшим моим занятием было ходить на войну, охотиться и добывать славу. Теперь ты удерживаешь меня и от войны, и от охоты. Тебя не заботит, что твоего сына могут обвинить в трусости? Какими глазами глядеть мне на людей? Что станут думать обо мне? Что скажет моя молодая жена? Или отпусти меня на охоту, или докажи мне, что, удерживая меня, ты поступаешь правильно! - Сын мой! - ответил Крез. - Я поступаю так, дитя мое, вовсе не из равнодушия к тому, что о тебе будут думать люди. Но мне явился призрак и сказал, что ты умрешь от железного копья. Вот я и удерживаю тебя. Ведь ты единственный сын у меня. О другом сыне, лишенном слуха и языка, я говорить не хочу. Атис пожал плечами, усмехнулся. - Я понимаю, отец, что после такого сновидения ты вправе оберегать меня. Но осмелюсь сказать тебе: ты неверно истолковал этот сон. Призрак предсказал мне смерть от железного копья. А разве у вепря есть руки, чтобы держать железное копье? Если бы тебе было сказано, что я умру от клыков, тогда бы ты должен был бояться за меня. Но призрак сказал: от копья. Поэтому отпусти меня, ведь не с людьми мы идем сражаться! Крез подумал и согласился. Атис убедил его. Атис тотчас приказал созвать своих соратников, отважных юношей, с которыми он всегда ходил и на войну, и на охоту. Шум веселых голосов, звон оружия, лай собак наполнили царский двор. А Крез тем временем потихоньку позвал к себе Адраста. - Когда несчастье постигло тебя, Адраст, я не укорял тебя, но очистил от преступления и приютил в своем доме. Так заплати мне добром за добро: прошу тебя, побереги моего сына. Как бы по дороге не напали на него разбойники и не причинили бы ему какой беды! - Я бы не поехал на охоту, - ответил Адраст, - если бы не был тебе так обязан. В моем несчастье тяжело мне быть в кругу счастливых сверстников. Но я готов сделать все, чтобы отплатить добром за добро. Будь спокоен, твой сын, которого ты мне поручаешь, вернется невредимым. Я буду охранять его. И Адраст, взяв копье, присоединился к отряду Атиса. Отряд юношей с Атисом во главе отправился в Мисию. Свора собак сопровождала их. Мисяне, тоже вооруженные, дружески встретили их, и все вместе они пошли на гору. Тут на склонах, заросших буком, они отыскали вепря, окружили его кольцом и принялись метать в него копья... И вдруг произошло страшное дело. Адраст тоже метнул копье. Он целился в зверя, но промахнулся и попал в Атиса. Атис упал, сраженный насмерть. Адраст первым бросился к нему, надеясь еще спасти его. Люди окружили Атиса, подняли его... А некоторые уже бежали к царю рассказать о том, что случилось. Услышав о смерти сына, Крез пришел в исступление. Он кричал и рвал на себе одежды. Он жаловался богам, он взывал к Зевсу-очистителю, - как же это так, что убил его сына тот самый человек, которого он защитил и принял в свой дом и отпустил с ним сына, как с хранителем его, а нашел в нем ненавистного врага?! В это время пришли молодые воины с телом его сына на руках. Позади них шел убийца. Тело Атиса положили на землю у ног Креза. Адраст стал перед убитым и протянул руки в знак покорности. - Я отдаю тебе свою жизнь, царь, - сказал он. - Прошу об одном: убей меня возле праха твоего сына. Я родился несчастным - я убил своего брата. А теперь поверг в несчастье и того, кто мне сделал столько добра. Убей меня - мне нельзя жить! - Ты признал себя виновным, чужеземец, - глухим от горя голосом ответил Крез. - И мне от тебя ничего не нужно. Не ты виноват. Так хотело какое-то божество. Только уйди с моих глаз, чтобы я никогда тебя больше не видел. Хоронили царского сына с большими почестями. Омытое, роскошно одетое тело Атиса положили на катафалк. Плач женщин не умолкал с утра до вечера, казалось, все Сарды кричат и плачут, прощаясь с любимым сыном царя. Потом, как велит обычай, молодые друзья и товарищи Атиса подняли его и возложили на костер. В огненную могилу его положили все, что ему нужно было при жизни, - утварь, дорогие одежды, украшения, оружие... Ввели на костер и его любимого коня. Кровь животных, приносимых в жертву, обливала алтари. Обильно лились в огонь жертвенников жертвенные масло и вино. Когда погребальный костер догорел, остатки его залили вином. Кости Атиса взяли из золы, обернули их полотном, положили в урну и похоронили. Еще один высокий конусообразный холм поднялся около озера Коло, рядом с могилами лидийских царей. А ночью, когда люди разошлись по домам и в Сардах наступила тишина, к могиле Атиса пришел Адраст. Здесь, на могильном холме, он умер, покончив с собой. Тяжелая скорбь вошла в дом царя Креза и надолго поселилась в нем. Ни пиров, ни кифар, ни дифирамбов. Безрадостным грузом лежали сокровища в кладовых. Безучастный ко всему, в тоске и молчании проводил царь дни, месяцы, годы... ИСПЫТАНИЕ БОГОВ Вот теперь-то, к концу второго траурного года, Крез и услышал о том, что происходит за рекой Галисом. А происходило что-то непонятное, грозящее большой бедой. Молодой перс Кир, внук Астиага, восстал против Мидии, покорил ее и взял в плен своего родного деда. Астиаг был родственником Креза - за ним замужем была его сестра... Но не это было главной причиной его тревоги. Креза тревожило усиление Персидского царства. Власть и военная сила Кира растут... Что будет дальше? Он может со своими полчищами перейти Галис. Надо вовремя остановить его. Нет в Азии войска сильнее лидийского. Ни у кого нет такой конницы, как у царя Креза, и таких длинных копий, как у его копейщиков. Он разобьет дерзкого Кира, он усмирит его! Он отомстит за Астиага! Месть за Астиага была для Креза предлогом, чтобы вступить в войну. Он втайне уже прикидывал, какие земли еще захватит в этой войне, какие племена ограбит и заставит платить дань. У него давно таились замыслы захватить Каппадокию, а проще всего это сделать во время войны. Но прежде чем вступить в войну, надо посоветоваться с оракулом. Только к какому оракулу обратиться, чтобы не получить лживого совета? Желая проверить, насколько пифии прозорливы и умеют угадывать правду, Крез отправил посланцев к разным оракулам. Одни посланцы направились в Ливию, к Аммону Ливийскому; другие - в Фокидские Абы; третьи - к Додону, а четвертые - к Амфиараю и Трофонию. Пошли его посланцы и в главное эллинское святилище - в Дельфы. Крез решил испытать богов. Если какой-нибудь из этих оракулов угадает, что он задумал, - к тому из них он и обратится за советом: выступать ему войной против Кира или постараться избежать этой войны? Посланцам своим Крез приказал: - Как выйдете из Сард, ведите счет дням. В сотый день вы все обратитесь к оракулам с вопросом: "Что делает сейчас лидийский царь Крез, сын Алиатта?" Тут же запишите их ответы и немедленно возвращайтесь домой. Через положенное время посланцы возвратились с ответами оракулов. Крез принялся внимательно просматривать записи. И одну за другой откладывал их с иронической усмешкой. Ни Амфиарай, ни Додон, ни Фокидский оракул не угадали правды. Даже Аммон Ливийский не узнал ее... А Дельфы? Что скажет прославленный эллинский оракул бога Аполлона, сына самого Зевса? "Я знаю количество песка и меру моря, я постигаю мысли глухонемого и слышу безгласного. Ко мне дошел запах крепким щитом защищенной черепахи, она варится в медном соусе вместе с мясом ягненка. Медь положена снизу, и медь положена сверху". Крез был ошеломлен. Еще и еще раз прочитал он дельфийскую запись. Да, дельфийский оракул - это оракул всевидящий и всезнающий. Это оракул, который общается с богами, и боги открывают ему все! Ведь он, Крез, действительно на сотый день, как ушли посланцы, изрубил черепаху и варил ее вместе с ягненком в медном котле. Как можно было предвидеть и угадать то, что он придумал? Доверчивый царь забыл, что, задумывая это, он поделился своим замыслом с близкими его дому людьми. И не знал, что тайна его ушла в Дельфы вместе с его посланцем! И теперь Крез, полный благоговения, принес дельфийскому божеству обильные жертвы - стада быков, овец и коз. В каждом стаде было по три тысячи голов. Он приказал соорудить огромный костер и жечь на нем, чтобы умилостивить бога, позолоченные и посеребренные ложа, бросал в огонь золотые чаши, пурпурные плащи и хитоны... Крез приносил жертвы сам и велел всем лидянам принести в жертву эллинскому божеству кто сколько может, хотя лидяне поклонялись только солнцу и огню. После этих жертвоприношений царь Крез велел переплавить огромное количество золота и сделать из него литые кирпичи. Таких золотых кирпичей получилось сто семнадцать - каждый в шесть ладоней длины, в три ладони ширины и в ладонь высоты. Кроме того, он велел сделать из золота изображение льва. И все это богатство он отправил в Дельфы. Сверх всего Крез послал в Дельфы две большие вазы - золотую и серебряную - необыкновенной красоты; две кропильницы - золотую и серебряную. И много других вещей из золота и серебра. Так старался он умилостивить божество, которое может дать правильный ответ на его вопрос: "Начинать ли ему войну с персами? Одному ли выступать против Кира или объединиться с кем-нибудь?" Лидяне привезли в Дельфы дары Креза. И, следуя его наставлениям, обратились к жрецам: - Царь лидян и прочих народов Крез, почитая этот оракул единственным у людей, посылает вам дары, достойные ваших изречений. И спрашивает вас: вести ли ему войну с персами и не соединиться ли ему с каким-нибудь войском? Пифия ответила так: - Если Крез предпримет войну, то он сокрушит обширное царство. Надо найти могущественнейших эллинов и заключить с ними союз. Крез остался доволен этим ответом. - Разве не ясно? Сокрушить обширное царство - значит сокрушить царство Кира! И он снова отправил посланцев в Дельфы и одарил золотом всех, кто был в святилище. В благодарность за это дельфийцы даровали Крезу и всем лидянам на вечные времена преимущество перед всеми вопрошающими, освободили их от дани, отдали им первые места на всех общественных празднествах. И предоставили право каждому лидянину сделаться дельфийским гражданином, если он того пожелает, хотя они были варвары и не принадлежали к эллинам. Золото многое вершило в святилищах и в древние времена. После этого Крез в третий раз отправил посланцев в Дельфы спросить богов: - Долговечна ли власть лидийского царя Креза? На этот раз пифия ответила как-то уклончиво: - Когда мул воцарится над лидянами, тогда, слабоногий лидянин, беги к каменистому Герму, не останавливайся и не стыдись прослыть трусом! Прочитав этот ответ, Крез обрадовался и успокоился. Мул вместо человека никогда не будет царем лидян. А следовательно, ни сам Крез, ни его дети никогда не потеряют своего царства. НАЧАЛО ВОЙНЫ Теперь Крез стал готовиться к войне с персами. Но с кем из могущественных эллинов надо ему войти в союз? Проведав, что в Элладе самым сильным народом стали спартанцы, Крез отправил в Спарту своих послов. И, как было у него в обычае, велел взять дорогие подарки для царей, которых в Спарте всегда было двое. - Послал нас Крез, царь лидян и прочих народов! - с такою речью обратились послы Креза к царям Лаконики. - "Так как божество повелело мне вступить в дружбу с эллинами, а я знаю, что вам принадлежит первенство в Элладе, то, согласно, изречению оракула, обращаюсь к вам, желая быть с вами в дружбе и союзе без хитрости и обмана". Спартанцы обрадовались такому предложению. Крез уже однажды оказал им услугу. Когда они посылали в Сарды, чтобы купить золота для статуи Аполлона, Крез не продал им это золото, но подарил. Кроме того, спартанцам было лестно, что именно к ним, а не к другим эллинам обратился Крез, предлагая дружбу и союз. Они тотчас этот союз заключили. И, желая отблагодарить Креза, они сделали для него огромную медную чашу с украшениями по краям. Однако эта чаша так и не попала в Сарды. Пока путешествовали туда и обратно послы Креза, Лидия уже была готова к войне. Крез твердо верил в предсказанную ему победу. Не дождавшись ответа от Спарты, он отдал войскам приказ собираться в поход против Кира. В это время к нему пришел старый лидийский мудрец Санданид. - Ты, царь, готовишься в поход на людей, которые носят кожаные штаны, - сказал он, - и вся одежда у них из кожи. И живут они на земле суровой. И едят не досыта. Если ты и победишь их, то что возьмешь с такого народа? А если будешь побежден, потеряешь много: увидев наши богатства, они не захотят отказаться от них и будут добиваться их неотступно. Я благодарю богов за то, что они не внушают персам мысли воевать с лидянами! Но Крез не принял его речей. Если всезнающий оракул предсказал победу, зачем же Крезу отказываться от войны? Возмущение и негодование против Кира не давали Крезу спать, по ночам. Слишком долго Крез бездействовал, слишком долго народы Азии не слышали его властного голоса, не слышали звона оружия его войск и топота его конницы. И вот теперь дерзкий я ничтожный сын перса Камбиза осмелился свергнуть царя Астиага, взять его в плен и захватить Мидию! Крез жестоко накажет его. Он перейдет Галис, захватит Каппадокию и доберется до Кира. Не было я нет народа в Азии, который смог бы сопротивляться лидийскому царю! Крезу в то время было около пятидесяти лет. Горе сильно состарило его, но, выступив в поход, царь расправил плечи и высоко поднял голову. Он сам вел войска. И все было как прежде: стройная конница, сверкающий лес копий, пехота, ощетинившаяся стрелами. Только не было рядом сына, его Атиса... Войска Креза шли без помех до самого Галиса. На берегу реки они остановились. Крез не знал, что делать. Перейти реку невозможно, она глубока. А мостов нет. В разноплеменном войске Креза нашелся один хитроумный эллин - Фалес из Милета. - Надо вырыть позади лагеря глубокий ров, - посоветовал он Крезу. - Вода схлынет в этот ров, река обмелеет, и мы перейдем реку. Совет был хорош. Вскоре глубокий ров обогнул полумесяцем лагерь. Река хлынула в ров, красный полукруг воды засветился среди серых песков. Река прошла позади лагеря. И дальше снова влилась в свое русло. А перед лагерем она сильно обмелела, и войска Креза спокойно перешли через нее. Перейдя Галис, Крез со своим войском вступил в Каппадокию, страну, лежавшую у Понта Евксинского, и занял крепость Птерию. Птерия была самой сильной крепостью этой страны, и стояла она вблизи Синопы, почти у самого моря. Здесь Крез и расположил свой лагерь. По обычаям тех времен, Крез, захватив Птерию, тотчас обратил жителей в рабство. Отсюда он начал захватывать и другие города Каппадокии и порабощать жителей. Мирные племена почти не сопротивлялись. Они не собирались воевать, они не были готовы к войне. Они ничем не досадили лидийскому царю и не ожидали нападения. По городам и селам вспыхнули пожары. Горький, тяжелый дым разорения и несчастья потянулся над Разрушенными жилищами и вытоптанными полями. Горели прекрасные корабельные леса, гибли плантации Маслин. Солдаты угоняли стада, резали тонкорунных овец, каких нет нигде больше во всей Азии... Жители, спасаясь от рабства и смерти, бежали в леса, в горы. Но трудно было спастись от вооруженных стрелами и копьями отрядов лидийских солдат, привыкших к войнам. А с востока между тем уже двигались к Птерии полки персидского царя. Войско Кира было огромно. Персы, мидяне и все подвластные ему и живущие по пути его шествия народы влились в его отряды. И вот настал день, когда два сильнейших войска сошлись в битве. Они сражались ожесточенно, не уступая друг другу. Крез приходил в ярость, видя, что не может сразу разбить Кира, что не может вообще разбить его. А Кир, полный решимости сломить самое сильное в Азии лидийское войско, не уступал в битве. Земля дымилась от крови, трупы лежали по всей равнине. Победы не было ни на той, ни на другой стороне. Только ночью, когда уже нельзя было различить, кто чужой, кто свой, и когда люди, оставшиеся в живых, уже изнемогали от усталости, солдаты разошлись по своим лагерям. Крез, закрывшись в крепости Птерии, всю ночь сидел в тяжелом раздумье. Он не победил Кира! Оказалось, что у Кира войска гораздо больше, чем у него, Креза. И оказалось, что этот презренный перс умеет сражаться не хуже, чем он сам, опытный и всегда удачливый военачальник. - Все начать сызнова, - решил Крез. И когда чуть забрезжила утренняя заря и чистая белая звезда повисла над горизонтом, Крез отдал приказ своим войскам возвращаться в Сарды. - Все начать сызнова! Прежде чем вступить в новую битву, Крез призовет союзников - египетского царя Амасиса, спартанцев. Заключит союз с Набонидом, вавилонским царем. И вот тогда, собрав такое войско, которое можно противопоставить войску Кира, он, как только начнется весна, снова вступит с ним в бой. С этим решением Крез возвратился в Сарды. И, не собираясь воевать до весны, распустил все свое наемное войско. Ведь не посмеет же Кир напасть на него теперь, когда увидел, что Крез не уступает ему в могуществе! Киру вскоре стало известно, что Крез распустил своих наемников. Известно стало и то, что он послал глашатаев к своим союзникам, чтобы собрать огромную военную силу... И прежде чем Крез успел встревожиться, Кир со всем войском уже стоял под Сардами. Крез пришел в сильное замешательство. Этого он не ожидал. Кир спутал все его планы и расчеты. Но война ему объявлена. И Крез, поспешно собрав отряды лидян, выступил навстречу Киру. БИТВА ПОД САРДАМИ Оба войска встретились под Сардами, на большой равнине. Эта цветущая равнина стала полем битвы. Молодой Кир шел твердой поступью дорогой своих побед. До этого дня он никого не боялся. Но вот сегодня, увидев перед собой ряды лидийской конницы, грозно ощетинившиеся сверкающими копьями, он впервые в жизни содрогнулся. Эта конница сомнет, затопчет копытами его пешее войско, длинные копья лидян опрокинут его вооруженных дротиками и мечами солдат... У Кира тоже есть конница, но ее мало. У его солдат тоже есть копья, но лидийские копья длиннее. Однако у Кира был старый, опытный советчик, его неизменный друг и полководец Гарпаг. Он во всех битвах сражался рядом со своим молодым царем с того самого дня, как перешел к нему от Астиага. За войском Кира следовал караван верблюдов, нагруженных водой и хлебом. - Освободи верблюдов от их ноши, - сказал Гарпаг, - посади на них людей, вооружи их оружием всадников и пусти их впереди своего пешего войска. Лошади боятся верблюдов и не выносят их запаха. Кир так и сделал. И когда его солдаты были готовы к наступлению, Кир, раздраженный сопротивлением Креза и тем чувством страха, которое лидяне заставили его пережить, обратился к своему войску с такой речью: - Будьте беспощадны! Убивайте каждого, кто попадет вам в руки. В плен не брать никого. Только оставьте в живых царя Креза. Даже если он станет защищаться, все-таки оставьте его в живых! Все случилось так, как предвидел старый мидянин. Лишь только верблюды с фырканьем приблизились к лидийской коннице, лошади, завидев их и почуяв их невыносимый запах, повернули назад и, не подчиняясь всадникам, смешали ряды. Лидяне соскочили с коней и пешими продолжали битву. Много убитых полегло в прекрасной долине. Но персы одолевали. Видя, что выстоять перед ними невозможно, лидяне отступили в Сарды и закрылись там. Войска Кира окружили Сарды. Крезу с его крепостных стен было далеко видно. И куда бы он ни поглядел, всюду полчища чужеземных солдат в островерхих колпаках, в грубых плащах, в толстых кожаных латах, всюду их костры, сверкание их оружия, их кони, их верблюды... Осада. Плотная, неотступная, грозная, готовая стоять всю зиму, а если надо, то и весну, и лето, и осень... Крез понимал, что надежды спастись нет: этот враг не уйдет, не отступит. Крез успел послать вестников к союзникам с призывом прийти к нему на помощь немедленно. Вестники Креза явились к спартанцам. Но Спарта в это время воевала сама. Арголида, у которой Спарта захватила Фиреи, поднялась, чтобы вернуть свою землю. Война у них шла нелегкая. Однако спартанские цари, выслушав лидийского глашатая, стали тотчас готовиться к походу на помощь Крезу. А когда приготовления были закончены и корабли снаряжены, в Спарту пришло известие, что крепость Сарды пала и лидийский царь Крез в плену. "СОЛОН! СОЛОН! СОЛОН!" Кир нелегко взял Сарды. Его солдаты много раз бросались на приступ, пытались ворваться в крепость. Но крепость эта стояла на отвесной скале сама, как скала. Тринадцать дней длилась осада. Все больше разгорались яростью персы. Их стрелы смертоносным дождем сыпались на Сарды. Они снова и снова шли на приступ - и снова отступали, ничего не достигнув. Молодой царь, сдвинув в одну линию свои черные брови, подолгу глядел вверх, на высокий город, будто огромное каменное гнездо, прилепившееся на крутом склоне Тмола. Что делать? Что придумать? Надо торопиться. Крез ждет союзников, и эти союзники придут. Пропахший пылью и потом в своем панцире и кожаных штанах, одетый почти так же, как любой его солдат, Кир то метался как тигр по широкой равнине вокруг крепости, то советовался с Гарпагом в тишине своего шатра, то опять глядел вверх на Сарды, и думал, и прикидывал... И снова посыл