ния, взамен его.
     С верой или знанием  связана информация о том, что так труднопознаваемо
- о другом мире, о Боге - главное, что она существует у нас и без нее нас не
оставляют. В данном случае вера тоже напоминает своего рода способ познания,
но довольно  сложный и замысловатый и не для всех, не все  способны к этому.
Но вряд ли это недостаток, скорее, вариант нормы.
     Вера не оставляет  свидетельств - не о чем и незачем и, главное, вполне
самодостаточна и без  них. К  неспособным или  малоспособным верить имеется,
видимо,  некоторое снисхождение и сожаление, как  к несмышленым детям, но не
осуждение. И им порой предоставляется видеть и слышать то, во что они должны
были  бы  уметь верить.  Как  не  умеющим  еще  читать  показывают  в книжке
картинки, чтобы хоть так поняли содержание, наглядно увидев.
     И  в  результате  "Фома неверующий"  становится  не  столько  верующим,
сколько знающим, это нечто совсем другое. Наверное, в подобных случаях такой
наглядный  способ  просвещения или убеждения всегда действует безотказно, со
стопроцентным результатом.

        x x x
     Привилегия  и одновременно дополнительная нагрузка знания  в отличие от
веры - оставлять свидетельства. О предмете знания в отличие от предмета веры
можно свидетельствовать,  потому что есть о чем.  Ведь  свидетельство -  это
только то, что увидено собственными глазами и услышано собственными ушами.
     Такую  информацию  "из  первых  рук",  наверное, однозначно радостно  и
счастливо  получить -  как наглядное,  вроде  книжки  с картинками,  явление
Истины. Это может затмить многое другое в жизни.
     Можно   предположить,   что   далеко   не   все,   кому   есть  о   чем
свидетельствовать,   оставляют   об  этом   свидетельства.   Возможно,   это
объясняется непередаваемостью в полной мере наглядного  знания -  картинку и
ощущение невозможно полностью передать словами.
     Однако вряд ли подобные знания  кому-нибудь передаются только в  личное
пользование,  и  невольный  свидетель,  независимо  от  своего  желания  или
нежелания, должен  быть посредником,  как  бы  проводником,  а  не  конечным
пунктом,  и  в меру своих возможностей  свое свидетельство, наподобие этого,
оставить.