нова дома, а это сейчас важнее всего. - Где-то поблизости должна находиться уборочная станция, - сказал Хансу. -Там можно найти телепередатчик. И если удастся, вызвать коптер из Прайма... - Далеко ли мы от Прайма, сэр? - Думаю, недалеко. Дикая местность находится к северу от центра. Они шли по дороге мимо желто-коричневых полей, уходивших за горизонт. Кролик проскакал мимо них, остановился, подергивая от любопытства носом. Над головой пролетали стаи птиц. Кана пробормотал:- Когда-то это была густонаселенная страна. - Древние изобиловали всем - жизнью так же, как и смертью. Они размножались быстрее, чем убивали в своих войнах. Ага, вот и станция! Здание впереди укрывалось среди деревьев, и поблизости блестело озеро - оазис прохлады среди тускло-желтого жара. Кана вспомнил давние летние переправы для полевых работ. Может, они тоже здесь - сборщики урожая. Пшеница уже созрела. Но в здании никого не оказалось. В его комнатах и залах гулким эхом отдавались их шаги. Пока Хансу отыскивал передатчик, Кана пошел на склад продуктов. За задним входом полоса прохладной зелени тянулась к озеру. Белые и желтые лилии рядами росли вдоль тропы, ведущей к прохладе зеленоватых вод. Клумбы были полны роскошных цветов. Повинуясь неожиданному импульсу, Кана пошел туда. Ветерок шевелил его одежду. Было тихо и мирно. Кана медленно расстегнул костюм и со вздохом облегчения сбросил одежду. Теперь он находился на самом краю воды. Длиннокрылые насекомые бегали по спокойной поверхности. В глубине виднелись быстрые черные тени рыб. Мир... дом... тишина и забвение. Он протянул руки. В его руке лежал Нож Милосердия, все эти недели тусклый блеск его лезвия скрывался у самого сердца Кана. Его рука медленно повернулась. Нож выскользнул и ушел в темный сумрак, полоска взбудораженного ила обозначила место его падения. Но когда Кана вторично взглянул туда, он ничего не увидел: нож навсегда скрылся. Да покоится он в мире! Кана промыл в воде пальцы, все его тело дрожало от знакомого чувства жидкости, от ощущения мира. Может, мечты Хансу о будущем человечества никогда не осуществятся, но он, Кана, принял решение. Если ему еще предстоит лететь к звездам, то уже не как солдату, не как мечнику любого ранга. Кана резко встал и направился обратно к зданию станции. Открывая холодильник и перенося продукты в кухонный автомат, он беззаботно насвистывал что-то. Пока им везет. Они добрались до Земли. Теперь осталось только связаться с Маттиасом в Прайме. Все остальное будет совсем просто. Он с улыбкой встретил входящего Хансу, но у того было серьезное лицо. - Связались, сэр? - спросил Кана, раскладывая еду по тарелкам. - Да. Легко... слишком легко... - Слишком легко, сэр? - Как будто кто-то ждал нашего вызова. Мы не станем дожидаться коптера... - Почему? - Кана опустил кастрюлю. - Почему я так решил? А что заставило нас насторожиться перед тем, как наводнение чуть не захлестнуло нас в горах Фронна? Как вы догадались, что укрытие вентури находится на крыше склада? Шестое чувство? Откуда мне знать? Но я знаю, что здесь нам оставаться нельзя. - Но, сэр, на открытом воздухе нас легко обнаружат, - Кана со вздохом встал из-за стола. - Здесь в гараже может быть хоппер. На таких станциях бывают один или два таких механизма. - И Хансу направился в гараж. И снова он оказался прав. Две наземных машины, каплеобразные, с закругленными носами, стояли здесь накрытые кожухами,, но полностью готовые к использованию. Через несколько минут можно будет выезжать. Хансу снял со стены тускло-зеленый комбинезон и бросил его Кане. Себе он взял такой же. Теперь их мехские мундиры не видны, и они вполне сойдут за полевых рабочих. Хоппер вырулил на дорогу и начал поглощать мили. Сверху, если за ними будет следить коптер, невозможно отличить их машину от другой. Начинался сезон уборки урожая, и движение на дороге увеличилось... Хансу сбросил скорость, довольный тем, что они затерялись в веренице машин, приближавшихся к Прайму. Кана заметил, что большинство грузовиков везут продукты - эти продукты отправят вскоре в космос многочисленным ордам и легионам. Земля так долго специализировалась на снабжении наемников всем необходимым. Что произойдет, если орды и легионы перестанут существовать? Сколько времени потребуется, чтобы перестроить всю экономику и направить бурлящую энергию Земли в другое русло? Кана начал дремать. Ему было жаль еды, которую они так и не попробовали. Настоящая земная пища, свежая, горячая... Никаких рационов! - Что случилось? Голова Кана дернулась, глаза открылись. Но Хансу обращался вовсе не к нему. Он спрашивал водителя соседнего грузовика. Они стояли в длинной линии грузовиков и пассажиров хопперов. Хансу выслушал ответ. Его лицо потемнело. - Впереди осматривают машины. - Ищут нас, сэр? - Возможно. Будем надеяться, что они ищут обычного беглеца, бегуна. "Бегун", подпольный делец, занимающийся изготовлением и сбытом наркотиков, тип преступника, на которого нацелена вся земная полиция. Если полиция ищет бегуна, то каждая машина в этой линии будет осмотрена, у каждого человека потребуют удостоверение личности. Один взгляд на их оружие, на мундиры под комбинезонами - и их тут же задержат. К тому же, возможно, именно их и ищут. - Может, свернуть куда-нибудь, сэр? Хансу покачала головой. - Если мы попытаемся это сделать, то тут же выдадим себя. Хотел бы я знать, кто командует заставой. - Если Маттиас входит в загадочную организацию, борющуюся за освобождение Земли, как намекал Хансу, тогда должны быть и другие члены этой организации, рассеянные по всей массе солдат. Хансу может попросить у одного из них помощи... если тот здесь окажется. Но какова вероятность этого? По краям дороги вперед шли люди, желая знать, чем вызвана задержка. Хансу посмотрел на них и вышел из хоппера. Он шел тяжелой походкой, маскируя легкий шаг тренированного солдата. Кана отошел в поле, пытаясь рассмотреть, что происходит впереди. Да, застава. Блестят серебром на солнце шлемы полицейских. Уже вторая половина дня. С наступлением темноты... если только они не дойдут до заставы засветло... Кана принялся осматривать поля, оценивая местность, обещавшую им свободу. Впереди были установлены лагерные лампы. Они тянулись вдоль дороги, примерно на четверть мили. Но освещение не достигало того места, где стоял хоппер. Тут до него донесся гул мощной машины с экипажем из трех человек. Он засек время. Да, похоже на регулярные объезды. Необыкновенно тщательная засада на бегуна. Ему не приходилось о таких слышать. Значит, бегун высшего класса. Но Кана не верил в это. Эти главари подпольной индустрии не путешествуют и стараются не рисковать. Полиция ищет другую добычу. Какую же? Их? Некоторые путники, прошедшие вперед, уже вернулись, громко жалуясь. Очевидно, никто из них не получил объяснений от полиции. С ними был и Хансу. - Патрульный коптер ходит вдоль дороги, - доложил Кана. - Да, - Хансу знаком велел ему забраться в хоппер. - Нужно думать, и побыстрее. - Они действительно ищут бегуна? - Я считаю, они ищут нас. Кана неожиданно почувствовал озноб.- Но почему, сэр? Земная полиция не стала бы разыскивать нас по приказу ЦК: нужно подтверждение нашего штаба, а на это потребовалось бы слишком много времени. - Не спрашивайте, почему и как! - в этой реплике выплеснулось раздражение Хансу. - Нам хотят помешать увидеться с Маттиасом, готов поклясться! - И тот, кто хочет этого, достаточно влиятелен, чтобы привести в действие полицию. Теперь поимка нас - только вопрос времени, сэр. Разве что в темноте... - Да, темнеет. Это наше единственное преимущество. Там обыскивают всех. А на них мехские мундиры, и никакой возможности их спрятать или уничтожить. Хансу открыл маленький ящик и достал карту района, которая входила в перечень обязательного оборудования любого хоппера. Он пальцем провел по дороге, а затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Между его бровями пролегла глубокая морщина. Солнце почти зашло, но линия машин перед ними так и не двигалась. Все больше и больше людей выходило на поля. Время от времени кто-то из них возвращался к своему хопперу или грузовику, наверное, чтобы позвонить хозяину и сообщить о задержке. Кана сказал Хансу: - А мы сможем в темноте? - Выбраться отсюда? Да, я в этом уверен. Но добраться до Прайма - это другое дело. Если нас ищут. Прайм закрыт так же надежно, как взлетевший крейсер. Карр, чему вы учились по истории о довоенных городах? Хотя Кана не понимал, какое отношение имеет древняя история к их теперешнему положению, он послушно пересказал то, что помнил. - Древние строили здания, башни, ... открытые непогоде... пузырчатых куполов не было. Я всегда удивлялся, как они выдерживают... - А что под землей? - Под землей? Он запомнил башни, как нечто необычное. Но во время атомных войн большинство выживших людей жило под землей. Но уж в этом образе жизни не было ничего древнего. Во время обучения он прослушал однажды лекцию в жаркий полдень, когда ему так хотелось уйти с закатанином, который ему нравился больше, чем скучный инструктор-землянин. Под землей... - Они иногда ездили под землей, сэр. По трубам, проходящим под их городами. - Что делают эти шоферы? Кана осмотрел сцену в поле. - Разжигают костер, сэр. Я думаю, они собираются открыть неприкосновенный запас продуктов. Хансу вырвал карту из креплений. - Мы присоединимся к ним, Карр. Держите рот закрытым, а уши открытыми. И следите за полицейским коптером. Нужно знать, когда его ожидать. Хотя некоторые шоферы еще ворчали, большинство смотрело на вынужденную остановку как на неожиданный подарок. Связавшись с хозяевами, они больше не испытывали чувства ответственности. Поэтому вокруг костра чувствовалось общее облегчение. - Да, я давно шофер, - громко говорил высокий рыжеволосый мужчина, - но если полиция велит останавливаться, я останавливаюсь. И хозяин ничего не сказал. Сказал только, чтобы я попытался наверстать время после задержки. Один из его товарищей покачал головой. - Не пытайся пересечь реку ночью, это опасно. После того, как построили эту новую дорогу, там появились выбоины. Хансу смешался с группой, настолько усвоив манеры поведения и разговоров, как будто всю жизнь только тем и занимался, что водил грузовик. Прекрасный пример работы специалиста класса Х-3, решил Кана. На Фронне Хансу встречался с ллорами и вентури как равный, здесь он сразу адаптировался среди чужого племени, столь ему чуждого. - Дорога через реку, - обратился он к рыжему, - это прямой путь на Прайм? - Да, - шофер оценивающе взглянул на него. - Ты новичок здесь, парень? - Буду работать на Прайме. Сейчас перегоняю хоппер с запада, местность незнакомая... - Речная дорога, если ее не знаешь, опасна. Старая, говорят, еще довоенная. Прошлым летом там копались парни из Прайма, что-то древнее откопали. Сберегает тридцать три мили, по опасна... - Опасна! - подхватил другой. - Да это же просто ловушка! Что бы ни говорил хозяин, там лучше не ездить в темноте. Никогда не забуду эти провалы. Такие выбоины, что целиком проглотят колесо грузовика. Впрочем, если ехать медленно и освещать дорогу, все обойдется. Нужно свернуть налево в двух милях отсюда... - Могут еще встретиться провалы?- Конечно. Там вдоль дороги какие-то руины. Слушая, парень, как минуем заставу, держись рядом, и я покажу тебе. Хансу поблагодарил и постарался незаметно исчезнуть, а разговор пошел о лесном пожаре, который шоферы видели днем. Мгновение спустя Хансу сжал руку Кана. 17. ПЛЕННИКИ - Коптер? - Сейчас проходит с нерегулярными интервалами, сэр. Может оказаться в любую минуту. - Плохо. Если бы мы знали местность, то могли бы разойтись и попытаться пробиться в одиночку. - А вы знаете местность, сэр? - Достаточно, чтобы добраться до Прайма незамеченным. Только бы выбраться отсюда. - Нам нужно чем-то отвлечь внимание, сэр. - Гм... - их разговор был прерван окриком от заставы, водители бросились к своим машинам. Началось медленное движение. Кана забрался в хоппер, не видя выхода из тяжелого положения. Хотя наступила темнота, костер в поле освещал местность, а если они еще немного продвинутся вперед, то окажутся на участке, залитом лагерными огнями. - Эй! - Хансу высунулся на окрик. - Хопперы держатся справа, - сказал голос. - Это новый приказ. Подождите, пока впереди освободится место, и выбирайтесь к полю. Неужели полиция установила, что беглецы движутся в хоппере? Кана не впервые за долгий день пожалел, что с ним нет мехского бластера. Они совершенно безоружны, даже Нож Милосердия... Но Хансу уже действовал. Из-под комбинезона он извлек трехдюймовую трубку. Медленно и тщательно облизал ее и вставил под контрольную панель. Грузовик перед ними продвинулся на несколько ярдов. Хансу повернул хоппер направо и тут же отдал приказ товарищу: - Снимите обивку заднего сидения и дайте сюда! Кана повиновался. Они съехали с дороги в поле. Перед ними и за ними появлялись другие хопперы.- Готово! - Хансу установил ручку прибора и пинком отворил дверцу. - Прыгай! Кана распахнул заднюю дверь и выпрыгнул, ударившись о землю. Он несколько раз перевернулся, царапая кожу. Еще не утратив инерции падения, он пополз вперед. И туг ночь раскололась, блеснул огонь, прогремел взрыв. Послышались крики. Кана закрыл лицо и замер, услышав гул полицейского коптера. Когда тот прошел мимо, Кана пополз дальше, направляясь к ивовой роще у ручья, которую он заметил раньше. И хотя он ожидал каждую минуту, что его окликнут, он благополучно добрался до ручья. Повернувшись, он посмотрел на дорогу. Их хоппер, подожженный запалом Хансу, ярко пылал. Грузовики опять остановились, и вокруг горящей машины виднелась толпа. Очень удачно получилось. Только... удалось ли Хансу уйти так же легко? Кана пополз вдоль ручья на восток. В том направлении находился Прайм, и если он сумеет отыскать Хансу, то только там. Кана показалось, что впереди кто-то осторожно движется. Хансу? Или полицейский? Кана расстегнул пояс комбинезона, собираясь использовать его, как пращу. Шорох прекратился, а потом послышался шепот: - Карр? - Да, сэр! - Сюда... Кана двинулся быстрее, догоняя командира. Здесь они находились ближе всего к заставе и ползли наполовину в воде, удаляясь от света лагерных ламп. Хансу держался у ручья, пока возвышенность не загородила их от дороги. - Куда мы направляемся, сэр? - наконец спросил Кана, когда они, мокрые, покрытые грязью, выбрались из ручья на берег под покровом деревьев. - К речной дороге, о которой упоминал шофер, - Хансу пошел медленнее, осторожно поддерживая правую руку левой. - Вы ранены, сэр? - Немного обжегся. Перед прыжком прижимал обивку к щитку. Теперь Кана понял. Смутно видная снаружи обивка могла напоминать двух людей, охваченных пламенем. - Можно взглянуть на ожог, сэр? - Позже, - Хансу хотел уйти как можно дальше. Чувство направления и изучение карты привело их на узкую дорогу, отходившую от главного шоссе. Поскольку движения на ней не было вовсе, они осмелились идти открыто. Взошла луна, и тогда Хансу остановился и начал осматриваться. Кана понял, что он отыскивает траншеи, вырытые рядом с дорогой. Хансу с усилием произнес: - Фонарик... Кана достал фонарик, установил его на слабый режим работы и направил луч на ближайшую траншею. На дне раскопок виднелись остатки каменной кладки. Должна быть, эти развалины упоминал шофер. Хансу вслух считал траншеи. - ...четвертая...пятая...шестая. Вот она, шестая слева... Кана направил луч туда, и Хансу неуклюже слез по камням старой кирпичной кладки. Кана спрыгнул вслед за ним. Он не знал, что ищет Хансу, но понял, что лучше не задавать вопросов. Эта траншея была длиннее остальных, уходя дальше от дороги, по в конце концов они подошли к груде щебня и обломков, обозначавшей конец раскопок. Щебень порос колючим кустарником. Хансу левой рукой потянул за куст, и Кана заторопился ему помочь. Под их совместными усилиями куст поддался, обнаружив темное отверстие. - Что?.. - начал было Кана. - Подземные пути... прямо в Прайм... от старых дней... - речь Хансу звучала прерывисто, и Кана направил ему в лицо луч фонарика. Сквозь пот и грязь было видно, что Хансу держится на одних нервах. Но Кана чувствовал, что сейчас не время предлагать помощь. Он осветил отверстие и увидел туннель, явно искусственного происхождения. Под сапогами у него были две пыльные полосы, которые когда-то были рельсами. Эти древние пути очень часто напоминали смертоносную ловушку. Они проходили мимо осевших боковых коридоров, дважды им пришлось прорываться сквозь груды земли и гравия. Однако, к их удивлению, чем дальше они шли, тем лучше становились условия. Кана не мог поверить, что эти подземные пути заброшены со времен атомной войны. Его подозрения подтвердились, когда луч упал на какую-то металлическую деталь в боковом тупике. Металл блеснул, будто на него не действовали столетия сырости. Главный туннель все расширялся, и к нему присоединялось все больше и больше боковых коридоров. Когда-то, должно быть, это был главный вход в Прайм или в главный морской порт, на развалинах которого был построен Прайм. - Долго еще? - Не знаю, - Хансу шел механически. - Мы должны связаться с достигающими - может, одна из их машин подберет нас. Для Кана его слова не имели смысла, но он не стал распространяться. Он лишь начал догадываться, кто такие эти "достигающие". Загадочное подполье среди солдат, главой которого, вероятно, был Маттиас. Но почему Хансу надеялся встретить их здесь, он не мог понять. Они повернули и оказались в обширном пространстве, где проходило много рядов рельсов. Звук их шагов гулко отдавался в подземелье, луч фонарика уходил во тьму. Кана включил его на полную мощность и направил на стены, переводя от одной темной арки к другой. Они находились в обширном кольце, в центре паутины, нити которой отходили во всех направлениях. В какую же из арок они должны войти? Насколько он мог видеть, они все были одинаковы. Неуверенность и беспокойство, которые Кана всегда ощущал в замкнутом пространстве, начали действовать на него, хотя пространство пересекающихся путей было большим. Но за пределами досягаемости фонарика тьма сгущалась и становилась почти осязаемой, будто они действительно были погребены под землей без надежды выбраться на открытый воздух. Запах влажности нес в себе какие-то другие слабые запахи, напоминающие о далеком прошлом. Кана расслышал журчание воды при остановке. - Куда дальше? - нелюбовь к темноте, боязнь закрытого пространства заставили его задать вопрос. Хансу буркнул что-то, но не ответил, а Кана продолжал обводить лучом фонарика окрестности. Их проблема была решена неожиданно и драматически. Из одной арки - Кана не был уверен, из какой именно - послышалось гудение, которое началось как еле слышный шум, а потом превратилось в гул сирены. Он схватил Хансу за рукав, пытаясь увлечь его в один из проходов и укрыться там. Но было слишком поздно. Они пойманы и схвачены ярким лучом, ослепившим их. И от источника этого света последовал приказ, которого они не могли ослушаться: - Руки вверх! И стоять на месте! Кана с упавшим сердцем повиновался. Они были беспомощными, безоружными пленниками. Несколько позже Кана с горечью думал, что мог заранее предвидеть, чем кончится их пленение. Стена, против которой он сидел, была серая, монолитная, без единой трещины или щели. Ничего не отвлекало взгляда, не давало пищи воображению. Время, не разделенное больше на минуты, часы и дни, тянулось бесконечно. Даже отраженный свет его камеры бледнел или разгорался с интервалами, у которых не было никакой закономерности, и он не мог по ним измерять ход времени. Проголодавшись, он открывал дверь крошечного шкафчика, доставая капсулы и пластиковую бутылку с водой. Как они туда попали, он не знал. Хуже всего была постоянная тишина. Она окутывала Кана толстым отупляющим одеялом, и нервы его напряглись. Он, расхаживая взад и вперед, пытался утомить себя физически, чтобы уснуть и хоть несколько часов провести в забытьи. Он оказался в ловушке, из которой не было выхода. И он чувствовал, что однажды наступит момент, когда не сможет противиться тишине, когда демон - его собственный страх - победит и овладеет его мозгом. Весь мир сузился до размеров этой камеры без окон и дверей где-то глубоко в основании Прайма. Аппаратура камеры функционировала автоматически. Кана могли забыть, оставить здесь на многие годы, и он по-прежнему продолжал бы получать питание, и свет продолжал бы загораться и гаснуть в соответствии с каким-то диким расписанием, вложенным в машину. И даже когда он умрет... Кана пытался заставить себя думать о чем-нибудь другом. Если бы у него только была информационная катушка или какой-нибудь другой писчий материал... Но с таким же успехом он мог бы мечтать о свободе! Он даже не знал, осужден ли он или еще только дожидается суда. Хансу ошибался, считая подземные ходы Прайма неизвестными полиции. В арестовавшей их группе находился агент ЦК. Они сдались без сопротивления. С тех пор он не знал, что с Хансу. Их разделили перед допросом. Специалисты по допросам не были грубы. Давным-давно исчезла необходимость в пытке, чтобы развязать языки упрямым пленникам. После того, как ему дали определенное средство, он ничего не мог скрыть. И Кана знал, что он выболтал все секреты своей жизни. Когда он пришел в себя, то находился в этой камере, раздетый до белья, и с тех пор он здесь и оставался. Он стал сам себе назначать задания, вспоминая после каждой еды все детали курса Х-3. Иногда в процессе этой работы он даже забывался на миг. - Закан, - он произнес это слово медленно, стараясь придать ему соответствующий свистящий звук, - планета земного типа. Суша представлена, главным образом, архипелагами. Самый большой остров Зородал. Крепость Зородала была основана во время полумифического правления пяти королей. Археологические находки подтвердили некоторые легенды и доказали, что на одном и том же месте сменялось, по крайней мере, десять цивилизаций, причем иногда между падением одной и подъемом следующей проходили тысячелетия. Закатане - раса рептилий, родственных земным ящерицам. Протяженность их жизни намного превосходит человеческую. Они не агрессивны, чрезвычайно поглощены историческими исследованиями и дают много известных историков и философов. Послышался щелчок. В стене перед Каной раскрылось отверстие. В нем лежал мундир. На мгновение Кана застыл. Потом схватил мундир, боясь, что это лишь мучительная иллюзия. Полный новый комплект обмундирования... мечника третьего класса! Когда Кана начал одеваться, его руки все еще дрожали. Освобождение, по крайней мере, освобождение из камеры. Что его ожидает? Суд? Возвращение на службу? Или... Он, волнуясь, застегивал пряжки. Теперь он хоть был одет. Только меча не хватает, новые ножны на поясе пусты. И нет Ножа Милосердия. Он застегивал ремешок шлема, когда стена сдвинулась. Он вышел в коридор. Его ожидали четверо конвоиров, двое впереди, двое сзади. Он подумал, что стоит ли ему гордиться таким эскортом. И пошел, понимая бесполезность расспросов. Скоростной лифт поднимал его этаж за этажом в сердце административного штаба. Когда лифт остановился, они оказались в широком коридоре. Фрески с изображениями других миров, где сражались орды и легионы, чередовались с окнами, через которые Кана бросил взгляд на Землю, первый с тех нор, как он оказался в подземелье. Насколько он мог судить, было утро. Внизу лежал залив, переходящий в море. Предания утверждали, что древние руины, на которых был основан Прайм, некогда являлись предместьем огромного города, покрывавшего до атомных войн весь остров у залива. Меж зданий пролетали конторы. Все было так же, как и в тот день, когда он впервые прибыл в Прайм и получил назначение в орду Йорка. Но охранники не дали ему много времени смотреть в окно или думать о прошлом. Его быстро провели в приемное помещение. Здесь его ждал трибунал. Высокие чины, возможно, самые высокие! Здесь сидели трое из четырех советников штаба, а четвертым и пятым членами суда были галактический агент и офицер Галактического Патруля, командир подсектора, судя по знакам различия. Кана напрягся. Какое же право имеют эти чужаки судить его? Он был уверен, что сможет опротестовать это и будет поддержан кодексом службы. Но, желая выиграть время, он отдал салют и доложил согласно правилам: - Кана Карр, мечник третьего класса, назначенный в орду Йорка, место службы - Фронн. Хансу. Где Хансу? Неужели их будут судить порознь? Больше всего на свете Кана теперь хотелось поговорить с Хансу. Потому что он только что сделал ошеломляющее открытие: один из офицеров, смотревших на него, был Маттиас, тот самый Маттиас, который, по мнению Хансу, был бы их защитником, сражался бы на их стороне, если бы они сумели добраться до него... Лица офицеров были бесстрастны, но агент ЦК, арктурианец, ярко-алый и золотой плащ которого кричаще выделялись на фоне серо-зеленых мундиров землян, нетерпеливо ерзал в кресле, как бы желая ускорить процедуру и в то же время не решаясь указывать. Другой чужак, офицер Патруля, явно скучал. Потом Кана увидел то, что лежало перед старшим офицером, - меч арча. Это был ответ на один из его вопросов. Его привели для объявления приговора. Его приговорили, даже не дав возможности высказаться в свою защиту. Но... как они могли? Ведь он рассказал правду. Эти люди должны были знать об убийстве на Фронне, о страшной сцене у патрульного крейсера, обо всем, что случилось, знать так, как будто они сами были всему свидетелями. Как же они могли? КАК ЖЕ ОНИ МОГЛИ? - За неразрешенный контакт с расой Х-3, - начал старший офицер, - за дезертирство с места службы, за кражу крейсера, принадлежащего Галактическому Патрулю, вы, арч Кана Карр, мечник третьего класса - отныне не пригодны к службе в космосе. Вы лишаетесь всех званий и привилегий службы и на весь остаток жизни приговариваетесь к работе в одном из рабочих отрядов. Врожденная дисциплина заставила его слушать. Рабочий отряд до конца жизни - это почти рабство. В нем нарастал холодный гнев. Он ответит этим дьяволам с замороженными лицами, он скажет им несколько слов правды. И пока он еще не в рабочем отряде. Когда он заговорил, то обратился не к старшим офицерам, а непосредственно к агенту: - Я узнал, кто вы и вам подобные. Пока еще вы можете заставить землян повиноваться вашей воле. Но когда-нибудь вы заплатите за это... Белое лицо арктурианца не изменило выражения, только сидел он теперь неподвижно, его длинные глаза сузились в щелки, как у хищника, следящего за добычей. - Как долго, - внимание Кана снова переключилось на землян, - как долго вы сумеете скрывать такие происшествия? Вы знаете, что они сделали с нами там? Я ... -он помолчал, дожидаясь, пока полностью овладеет своим голосом. - Я дал милосердие Дику Миллзу, выслушав его рассказ. Вы знаете - все вы знаете, что он мне рассказал. Считается, что мы борцы. Пусть мы лишь наемники, продающие свое искусство другим. Но теперь пришла пора сражаться против убийц, - он бросил слова прямо в лицо арктурианца и офицера Патруля. Затем настроение Кана изменилось. Зачем ему разговаривать с этими бесстрастными судьями, когда ему хочется броситься на арктурианца, ощутить под кулаками его дряблую плоть? Слова ничего не изменят, не нарушат спокойствия этого изменника Маттиаса. Он отдал честь и повернулся к ожидавшим его стражникам. Неужели его снова отведут в подземную камеру? Или попытаться... у него будет такая возможность. Он намерен бежать на обратном пути. Хансу... Если его приговорили к пожизненным работам, то Хансу должны были казнить. Как он ошибался в Маттиасе, в своей вере в новый день! С Маттиасом, готовым изменить, у повстанцев не было ни малейшего шанса. Они прошли к лифту и спустились, но не в камеру. Его провели в маленькую комнатку рядом с входом в здание: он был уверен в этом, так как мимо непрерывно шли в обоих направлениях солдаты. Его оставили одного, если не считать часового у дверей. Оставили ждать. Ждать? Нет, действовать! 18. НЕ БУДЕТ ЗВЕЗДНОЙ СТРАЖИ! Кана старался оценить ситуацию. Он в мундире, не хватает лишь оружия. Если бы не часовой, он мог бы просто выйти из комнаты, смешаться с толпой в зале и покинуть здание, прежде чем поднимется тревога. Потом он смог бы выбраться из Прайма. Оставалось решить проблему часового. Он принялся разглядывать его. Часовой старательно подавлял зевок. Ясно, что он не ожидал никаких беспокойств от пленника. И это было не помещение для содержания арестантов, а скорее комната ожидания для посетителей низшего ранга. Скамья, на которую было приказано сесть Кане, оказалась мягкой, слева от него, вне видимости часового, находился видеоэкран. Можно ли его как-то использовать? Немного импровизации. Он подождал, пока внимание часового опять не привлек кто-то в коридоре, и затем вскочил на ноги. - Красный тревожный! - воскликнул он, как будто изумленный. Часовой повернулся, сделал шаг, а затем бросил на Кана сердитый взгляд. - Был красный тревожный! - настаивал Кана, указывая на экран. Охранник пребывал в нерешительности. Если на экране был действительно красный тревожный сигнал, то его долг ясен, он немедленно должен обратиться за распоряжением. А он не был уверен, что сигнала не было. - Держите меня под прицелом бластера, - сказал Кана. - Говорю вам: был красный тревожный! Охранник вытащил бластср и нацелил его на Кана. Потом, прижимаясь спиной к стене, не отводя глаз от пленника, стал двигаться к экрану. - Сидеть! - выпалил он Кане. Кана опустился на скамью, но тело его было напряжено до предела, и все его мускулы были готовы к действиям... У него будет лишь одна секунда, когда охранник, чтобы нажать переговорную кнопку под экраном, вынужден будет повернуться к нему спиной. И если только он сумеет двинуться... Она наступила, эта секунда. Охранник повернул голову. В то же мгновение Кана бросился на пол. Плечи его ударились о колени охранника, голова того с глухим стуком ударилась об экран. Экран разбился. Кана быстро повернулся, готовый продолжить борьбу. Но тело под ним было вялым. Несколько ошеломленный этой феноменальной удачей, Кана встал на колени, торопливо присвоив себе меч охранника и его бластер. Только охранник на посту мог носить его. На улице Кану тут же задержат, если увидят бластер. Он сунул меч в ножны, надеясь, что удача будет сопутствовать ему. Охранника, связанного собственным поясом, с кляпом во рту, он закатил под скамью так, чтобы от двери его нельзя было увидеть. Затем Кана поправил мундир, надел шлем, потерянный им в короткой схватке, и, глубоко вздохнув, вышел в коридор, закрыв за собой дверь. У него было пять минут, может, немного больше, прежде чем начнется преследование. Теперь, когда у него снова меч, никто не отличит его от сотен арчей на улицах Прайма. Улицы Прайма - чем быстрее он уберется с этих улиц - тем лучше. Бегство было чистейшей импровизацией и поэтому сработало эффективно, но он хотел как можно быстрее уйти из Прайма. Четкой походкой солдата, отправленного с поручением, он миновал коридор и вышел из здания на площадку коптеров, примерно в двадцати этажах над уровнем земли. Из одной такой машины вышел ветеран, и она уже была готова взлететь, когда Кана махнул рукой. Пилот нетерпеливо ждал его. - Куда? Жаль, что он плохо знает географию города. Но он был уверен, что попытка приблизиться к космопорту или к одному из трансконтинентальных аэропортов ни к чему хорошему не приведет. Они хорошо охраняются, и сообщение о его побеге будет немедленно передано туда. Немного обеспокоенный вопросом пилота, он назвал единственное место, где бывал раньше: - Дом Найма! Они поднялись в воздух и полетели на восток. Кана пытался опознать объекты под собой. Можно ли бежать по воде? Из Прайма ведут лишь пять наземных дорог, и каждая преграждена барьером. Все машины там останавливаются и осматриваются. - Прилетели, - коптер опустился на стоянку Дома Найма. Кана поблагодарил и на лифте спустился вниз. Но не в сам зал и не на этаж, где офицеры по найму сидели в своих кабинетах. Он направился в единственное место, где не только надеялся укрыться, но и найти помощь в обдумывании следующего шага. Комната записей была так же тиха, как и в тот раз, когда он впервые перешагнул порог. Одна кабина у входа была занята, а остальные свободны. Он быстро выбрал четыре катушки и направился в самую дальнюю кабину в ряду. Опустив катушки в машину, он сел в качающееся кресло. Час спустя была прослушана последняя катушка. Итак, имеются два ответа. Он снял наушники, но с кресла не встал. Что ж, по крайней мере, у него есть выход. Кана стремительно встал и подошел к двери кабинки, чтобы осмотреть помещение. Свет в первой кабине погас. Но теперь были заняты три другие. Подозрительно ли это? Он не видел возможности выследить его здесь. Самое логичное с его стороны было попытаться как можно быстрее выбраться из Прайма. Разумеется, никто не ожидает, что он станет изучать катушки в архивах зала Найма. Два пути... Он снова сел в кресло и, глядя невидящими глазами в потолок, принялся размышлять. Морской путь. Он умеет плавать, хотя в последнее время у него было мало практики. И подземный, построенный древними. Может, полиция считает, что поскольку его так поймали, то второй раз он не захочет туда войти. Он был голоден. Тщательно подобранная тюремная диета не давала возможности накопить энергию. А он не осмеливался пойти в столовую. Пришлось бы показать браслет, который тут же выдал бы его. Но сначала нужно было выбраться из Прайма, а там уж можно будет подумать о еде. Из Прайма - перед ним по-прежнему стоял выбор. И долго задерживаться здесь нельзя. Он впитал всю информацию, которая содержалась в катушках. Пора идти, и Кана принял решение. Самым старым зданием современного Прайма был исторический музей. Поскольку история не пользуется популярностью у современного населения Земли, то здание всегда пустует. Но, как узнал Кана из катушек, оно сооружено на фундаменте доатомного здания. Возможно, там сохранился вход в подземелье. Говорят, во всех довоенных зданиях они были. Вероятность успеха - один к тысяче. Но его учили учитывать и такие вероятности. Кана собрал катушки и вышел из кабины. Три другие кабины были по-прежнему заняты, и он торопился пройти мимо. Вернув катушки на место, он вышел из комнаты, сосредоточившись на том, чтобы вести себя неторопливо и обычно. К счастью, нужное ему здание находилось в трех кварталах, а мундир сделает его неузнаваемым на улицах. Спускаясь по широкой лестнице к тротуару, он услышал за собой шаги. Кто-то торопился. Он ускорил шаг и положил руку на пояс, поблизости от рукоятки меча. Если его догнали, он будет сражаться. И лучше погибнуть в огне бластера, чем провести свою жизнь в рабочих отрядах... Кто-то крепко ухватил его за руку, отводя пальцы от оружия. Справа и слева от него шли мощные арчи с угрюмыми лицами. - Продолжай идти... Кана механически продолжал двигаться, глядя вперед. Его вели не к штабу. И не приземлялся коптер, чтобы подобрать пленника и тюремщика. Они продолжали идти к музею. Не способный догадаться, что происходит, он молча шел между арчами. Для любого прохожего они были тремя друзьями, гуляющими по Прайму. Перед входом в музей солдат, который своим сжатием парализовал руку Кана, сказал: - Сюда... Совершенно сбитый с толку, Кана повернул в музей. В широком зале, уставленном витринами с реликтами довоенного периода, никого не было. И никто не появился, когда они спустились по узким ходам в подземелье. Неожиданная поимка, когда он считал себя в безопасности, парализовала волю Кана, но сейчас он начал приходить в себя, собирая силы, чтобы при первой же возможности попытаться освободиться. Но почему его привели сюда? Неужели его считают членом подпольной организации и надеются, что он приведет полицию к своим товарищам? Любопытство сменило удивление, он решил ждать, пока что-либо прояснится. Они миновали множество залов с витринами, коридоров, тусклых комнат со шкафами и картотечными ящиками. Один или два раза им встречались занятые работой люди, но никто из них даже не поднял головы, чтобы взглянуть на Кана и его компаньонов. Как будто они были невидимы. Наконец, они дошли до конца этого лабиринта и оказались в большом помещении, занятом механизмами. Должно быть, системы отопления и кондиционирования воздуха. Один из арчей прошел вперед и открыл незаметную дверь. За ней оказалась лестница, ведущая в тускло освещенное помещение с рельсами. На рельсах стояли платформы. На платформы грузили какие-то громоздкие ящики, но никто из грузчиков также не обратил внимания на Кана и его спутников. - Туда, - протянутый палец указал на небольшой вагон. Кана скорчился на тесном сидении. Один из стражников сел перед ним, а другой сзади. Вагон двинулся, быстро набирая скорость, и погрузился во тьму туннеля. Неужели они направляются в штаб? Но почему под землей? Гораздо проще было бы впихнуть его в коптер и перевезти открыто... Проходили минуты, и Кана начал догадываться, что они не только миновали штаб, но, должно быть, приближаются к границам Прайма. Кана потерял всякое представление о направлении. Они могли находиться под дном залива или далеко в глубине острова. Когда вагон остановился у платформы, ему приказали выходить. На этот раз они не поднимались, а прошли по боковому коридору в какое-то место, полное активной деятельности. Здесь тоже были комнаты с картотеками и лаборатории с многочисленными работниками. - Сюда... Снова Кана подчинился приказу, вошел в комнату и остановился - ошеломленный. - Три часа десять минут, - Хансу сверился с часами, потом повернулся к рядом стоявшему человеку в мундире советника. - Вы мне должны полкредита, Матт. Я говорил вам, что он продержится. Чуть-чуть, но все же продержался. Я знаю своих кандидатов! Советник достал из кармана монету и торжественно протянул ее Хансу. Высокий чин, опустивший монету в протянутую руку Хансу, был именно тем самым Маттиасом, который совсем недавно с каменным лицом осудил Кана. Теперь внимание Хансу снова вернулось к Кане. Хансу критически осмотрел его. - Довольно живой для мертвеца, - таково было странное замечание Хансу. - Вы, - он протянул палец, - час назад были убиты при попытке выбраться с острова. Вторично Кана открыл рот, но на этот раз сумел произнести несколько слов: - Интересно... если это правда... сэр... Такой открытой улыбки Кана никогда раньше не видел у Хансу. - Как драматично, - по-прежнему, Кана ничего не понимал. - Добро пожаловать в Прайм, в настоящий Прайм. Познакомьтесь с его губернатором-командиром Маттиасом.- Ты хорошо держался, сынок, - советник одобрительно кивнул Кана. - Побег прошел так гладко, будто мы договорились заранее. - Я вам говорил, - вмешался Хансу, - он готов к любому назначению. Кана начал понимать, почему его оставили в той комнате и как ему удалось так легко справиться с охранником. - Вы дали мне щель, - сказал он почти обвиняюще. - За мной следили? - Нет. Ваш побег должен был выглядеть естественно. Мы просто предоставили время, место и возможности. Главное зависело от вас, - ответил Хансу. - Но как же ваши люди нашли меня? - По инфо